Вспоминаю часто прошлое лето. Не только потому, что оно было тёплые и солнечное. Главным образом я вспоминаю его за историю, которую я хочу вам рассказать. Это случилось в середине июня. Был тёплый вечер пятницы - и потому захотела погулять после работы, а заодно сходить в любимое кафе, что почти в двух шагах от моего дома. Да и кто дома меня ждал? Муж бросил, узнав, что я родила мертворождённого ребенка и больше не смогу рожать, сёстры живут далеко своими семьями, мама умерла... Даже Джонни, любимый мой пёс, издох в конце той весны. Так что кто бы меня дома ждал! В кафе я сидела у окна, смотрела на вечерний город, пила чай с пирожными и грустила обо всех понемногу.
- Женщина, вам не плохо? - спросила меня какая-то девушка, легонько хлопая меня по плечу. Я взглянула на неё: это была невысокого роста блондинка с длинными волосами и милым личиком, на котором были светлые, тонкие брови, светло-серые глаза, маленький, заострённый носик и такие же маленькие, тонкие губы. Ей-богу, куколка, а не девушка!
- Нет, мне не плохо, спасибо, - отвечаю я. - А вы присаживайтесь ко мне за столик, пожалуйста!
- Спасибо, - сказала девушка, очевидно, удивляясь неожиданному приглашению. - Я лишь своё всё заберу.
Не прошло и двух минут, как мы уже сидели вместе. Какое-то время девушка молча смотрела на меня.
- Что-то не так? - спросила я, прервав эту паузу.
- Нет, - отвечает девушка. - Просто мне нравится ваше лицо. Особенно глаза. Да, у вас красивые, большие, светлые я бы сказала даже, глубокие глаза. Только почему-то они у вас грустные.
- Ого! - удивляюсь я. - Да вы, девушка, художник?
- Почему? - спросила собеседница.
- Да просто художникам дана такая наблюдательность, - говорю я.
Девушка смущённо улыбнулась.
- Увы, но я к художникам не имею никакого отношения, - сказала она. - Я училась два года на псих-факе, потом бросила. Работаю в такси диспетчером. Не жалею, если, по совести. Кстати, а ничего, что мы не познакомились?
- Давайте это исправим! - сказала я. - Меня зовут Валерия Ивановна. Можно тётя Лера и на "ты".
- А я Елена, - сказала девушка. - Можно Ляля и тоже на "ты". А чем ты занимаешься?
- По образованию я учитель иностранного языка, - сказала я, - а по специальности литературный переводчик в издательстве.
- А почему там работаешь? - спросила Ляля.
- Да просто пару лет назад решила поменять профессию, потому что просто надоело, - сказала я. - А что! Ни тебе планов, ни тебе тетрадок с ошибками детей, никакого тебе другого "геморроя".
Ляля невольно хохотнула.
- Что такое? - спросила я её сквозь свой смех.
- Прости, конечно, просто нечасто от взрослой женщины услышишь такие словечки. Они как-то более к лицу нам, молодым, - сказала Ляля.
- Знаешь, Ляля, - говорю я, - я не скажу, что являюсь поклонницей молодёжной культуры речи, но если слышу от молодых какое-то интересное словцо или какую-то остроумную фразу, то беру на вооружение. Спросишь - зачем? Да чтобы иногда украсить ими свои статьи по прочитанным или переведённым мной книгам или путевые заметки. Иначе говоря, если хочешь, сделать их привлекательнее не только для старших, но и молодых.
Моя собеседница удивленно вытаращила на меня свои глаза.
- Так ты и пишешь? - спросила она.
- Немного, - ответил я. - И даже публикуюсь на одном литературном сайте. Но это так, хобби моё. А ты чем увлекаешься?
- Самое больше моё увлечение - спорт, - сказала Ляля. - Причём, в любом его виде: летом - плаванье, бадминтон, ролики, гимнастика на воздухе; а зимой - коньки. Но больше всего люблю собрать пазлы. Книги читаю по настроению. А что ты переводишь и с какого языка?
- Я перевожу проз и пьесы в прозе, - отвечаю я. - Основной язык у меня - английский, а так я знаю ещё и французский. А ты на псих-фак почему пошла?
- В своё время, когда я была школьницей, Варвара Ульяновна, наш психолог, читала психологию так интересно, что я влюбилась в этот предмет и твёрдо решила учиться на психолога, - сказала Ляля.
- А что ж бросила? - спросила я.
- Позволь, я не буду это говорить, - сказала Ляля после недолгого молчания. - Но поверь мне, это далеко не из-за лени.
- Дело твоё! - сказала я.
- А родители у тебя есть? - спросил я.
- Нет, я сирота, - сказала Ляля. - Отца я вообще не знала, а мать у меня непутёвая была: пила - ну и допилась сперва до того, что я в детдом попала, а потом до того, что ей в ссоре башку пробили.
- Ой, прости! - сказала я.
- Ничего, - ответила Ляля. - Одно немного утешает - жить есть где.
Ляля глянула на часы.
- Ты куда-то спешишь? - спросила я её.
- На автобус, - сказала она.
- Подожди немного! - сказала я. Найдя ручку и блокнот, я записала телефон и дала Ляле этот листок. - Позвони, если захочешь.
- Спасибо, - сказала Ляля с улыбкой. - Рада была познакомиться!
- Взаимно! - ответила я, и мы расстались.
Что я думала себе, идя домой, - бог его знает! Но домой я уже шла совершенно другая: да, дома меня никто не ждёт; но в тот вечер я шла с надеждой, что я не одна, что тогда я встретила человека, которому могла подарить своё сердце, свою любовь... Пусть даже он одного со мной пола. В конце концов, этой девочке тоже не сладко. Так почему бы мне её не обогреть, не приласкать!.. Возможно, это будет самым радостным моим воспоминанием на пороге моей смерти.
2
Было солнечное субботнее утро. Я уже не спала, но с наслаждением нежилась в постельке, радуясь, что не нужно со всех ног бежать на работу. В моих планах было проваляться часов так до 11-ти, после чего всё же выползти из-под одеяла, пойти наводить на лице марафет и готовить завтрак. А после завтрака - гулять, гулять и гулять!.. Лучше всего - в парк. Едва я всё распланировала, как зазвонил телефон. Это была Ляля.
- С добрым утром! - бодро сказала она мне в трубку. - Не разбудила?
- Нет, Ляля, я уже не спала, - ответила я, задавая свой вопрос. - Как ты ночь провела?
- Хорошо, - сказала Ляля. - А ты?
- Да тоже неплохо, - ответила я. - А что ты хотела?
- Да я хотела пригласить тебя покупаться со мной, позагорать, - сказала Ляля. - Или у тебя какие-то свои планы и дела?
- Да нет, - отвечаю я, - я сегодня свободна и с удовольствием поплаваю.
- Тогда давай встретимся у той кафешки, где мы вчера с тобой познакомились через часик-полтора, - предложила Ляля.
- Ну, хорошо, - согласилась я.
Повесив трубку, я выползла из постели и стала приводить себя в порядок. Раздевшись догола, я встала перед зеркалом, которое висело у меня в бельевом шкафу, и стала рассматривать себя: "Господи, Валерия, ты же белая, как поганка! - говорила я себе. - На кого ты похожа вообще? Тебе чуть-чуть за сорок, а глаза, как у глубокой старухи. Хотя и фигура красивая, и плечи у тебя прямые, и грудь ещё ничего, и попка аппетитная... Давай, надевай самый дерзкий купальник и вперёд на пляж - и подрумянишься, и мужиков, может быть, заинтересуешь!.."
Приняв душ, выпив чая, собрав все нужные вещи и одевшись, я поехала к кафе, где меня ждала уже Ляля.
- Привет! -сказала я, выйдя из машины и целуя её. - Давно ждёшь?
- Не очень, - сказала Ляля.
- Поехали? - спросила я.
- Поехали! - сказала Ляля.
Мы сели в машину и тронулись.
***
Тот пляж, куда мы с Лялей приехали, был загородный. И, увидев, как там люди - от малышей до взрослых отдыхают, я поняла, почему: все ходили голышом. Признаться, хотя я сама не монашка, но всё же нечто вроде лёгкого шока я испытала. И тут дело не в том, что я вообще ничего не слышала про нудизм; а я не думала увидеть это живьём. Было некоторое время впечатление, что меня вырвали из нормального общества и забросили в племя к дикарям.
- Что-то не так, тётя Лера? - спросила Ляля.
- Да просто я никогда не думала, что можно вот так запросто ходить голышом, - сказала я.
- А почему бы нет! - сказала Ляля. - Если ты ведёшь себя пристойно и ничего неприличного не делаешь, то пожалуйста!
- Ну, просто я считала, что если человек ходит голый, то у него не все дома, - сказала я.
- Ну, смотря, где он ходит! - отозвалась Ляля. - Если он в таком виде по городу шляется или в серьёзное какое-нибудь учреждение заявился, тогда его точно ждут люди в белых халатах; а если он спокойно лежит и загорает, то он и не опасен. Да и нет ничего плохого в том, чтобы побыть голым ни с моральной точки зрения, так как мы богом так созданы, ни с точки зрения здоровья - закалка будет крепче.
Найдя себе место, мы расстелили наши полотенца. Ляля вмиг разделась. Никогда не забуду, с каким по-детски милым бесстыдством она явила моему взору своё юное тело - округлые плечи, среднего размера грудь, прямую спину, прекрасно подтянутые ноги, живот и ягодицы... Глядя на мою хорошенькую бесстыдницу, я с улыбкой вспомнила любимый мой рассказ Юрия Нагибина "Эхо", где Витька, главная героиня, купалась и загорала вот так же, нагишом, нисколько не стесняясь даже мальчика Володи, и была сама собой.
. - Что-то не так? - спросила Ляля.
- Ничего страшного! - сказала я и стала раздеваться сперва до купальника. - Мне тоже до всего раздеться? - спросила я Лялю.
- Как хочешь! - ответила она. - Я тебя не заставляю. Ты попробуй один раз, а там сама решишь, как тебе лучше.
"А пусть будет, что будет!" - подумала я и сняла купальник. Хотите - верьте, хотите - нет, но я, вопреки ожиданию, не чувствовала какого-то дискомфорта от того, что лежала обнажённой под солнцем. Напротив, в этом было даже что-то приятное; если угодно, ощущение, что мать-природа гладит твоё тело тёплыми ладонями и целует его с головы до пят. И тебе хочется насладиться этой лаской всей кожей; ты лежишь, забыв о проблемах и суете, лежишь на земле, словно ребёнок на тёплой груди матери, и тебе в этот миг не надо ничего, кроме того, чтобы эта мать обласкала тебя и утешила. И один бог знает, о чём ты думаешь в этот сладкий момент!.. А, может быть, ты просто тихонько дремлешь...
Мы с Лялей лежали, молча глядя друг на дружку и улыбаясь.
- Тётя Лера, тебе хорошо со мной? - спросила она, наконец.
- Очень, - ответила я, - а тебе со мной хорошо?
- Мне с тобой тоже очень хорошо! - сказала Ляля. - Заешь, чего бы я сейчас хотела?
- И чего же? - спросила я.
- Чтобы ты меня ещё раз обняла и поцеловала, - сказала Ляля.
- Да пожалуйста! - сказала я. - Иди ко мне!
Ляля подползла ко мне и я, обняв её, оставила у неё на щеке два своих тёплых поцелуя. Ляля ответила мне тем же.
- А ты, оказывается, киска, - сказал я.
- Есть такое, очень люблю ласку, - сказала Ляля. - Всё бы отдала тому, кто подарил бы мне хоть немного любви и нежности! Даже если этим человеком будешь ты. И сама бы любила его, как только могла, как самого дорогого на свете человека...
Тут Лялин голос наполнился слезами и она припала к моей груди. Я её нежно погладила по голове - и Ляля понемногу успокоилась. Наконец она подняла на меня своё лицо и осторожно как-то поцеловала меня в губы. О, как был сочен и сладок этот поцелуй!
- Я тебя люблю, - сказала мне Ляля.
- И я тебя, - сказала ей я.
- Идём купаться? - спросила Ляля.
- Идём! - сказала я.
Мы купались и резвились в воде, как дети! Давно мне не было так хорошо и весело, как в то лето. И едва ли я это забуду. Едва ли я забуду и сам тот тёплый субботний день, и как мы с Лялей, купаясь, брызгались друг на дружку водой и заливались звонким, долетавшим тогда до небес, смехом, и с каким наслаждением мы потом грелись на солнышке...
После вторичного купания мы с Лялей решили поехать в город, так, как и солнце стало изрядно припекать, и у Ляли неожиданно выплыло одно дело.
- А мы ещё увидимся? - спросила она, прощаясь со мной в центре.
- Конечно! - сказала я. - Хочешь, поедем завтра вместе на дачу!
- Хочу, но не обещаю, - сказала Ляля. - Посмотрим, что у меня сейчас будет.
- Ну, позвонишь, - сказала я Ляле.
- Конечно, - ответила она, целуя меня. - Пока.
- Пока, - сказала я, и мы расстались.
3
Как и было уговорено, в тот же вечер Ляля позвонила мне и сказала, что в воскресенье она работает, потому что у напарницы сын приболел, - и мы не сможем вместе поехать на дачу. Мне стало грустно, потому что я очень хотела взять эту девочку с собой. Да, я в неё влюбилась. Понимайте эти мои слова, кому как нравится, и пошли бы к чёрту все зануды-моралисты!.. Так что в воскресенье на дачу я уехала с лёгкой неохотой и ощущением, что мне немножечко не достаёт любимого мной человека. Пусть мы знакомы недолго, но он мне дорог.
На даче, сами знаете, пропасть дел: полить, прополоть, прибрать, мусор сжечь... Единственное, что я не делала с тех пор, как развелась, я не сажала картошку. Просто я посчитала, что мне и помимо неё хватит ягод, зелени и овощей, чтобы заниматься; а если я ещё и картошку на себя повешу - то слягу со спиной и массажный кабинет будет моим вторым домом. Уж лучше я картошку буду покупать понемногу на рынке.
Я уехала рано утром, чтобы не так жарко было. Первое, что я всегда делаю, приезжая на дачу, надуваю на заднем дворе бассейн и набираю его водой (благо, водонапорная колонка есть!), потому что в жаркую погоду, да ещё после работы, очень охота освежиться. Кстати, и то воскресенье не было исключением в смысле жары: где-то к 10-ти часам начинало припекать. Переодеваясь в комнате на втором этаже дома, я была некоторое время в раздумье: надеть ли купальник или обнаглеть слегка и работать голышом? С одной стороны, на своей земле я имею право даже голой ходить, если так уж захочу; с другой, увидят соседи - решат, что у бабы мозги слетели. Лучше я в огороде поработаю в купальнике, а купаться могу и голой. По крайней мере, купание объяснит мою обнажённость. Так я и сделала. Купаясь после трудов праведных, я прибывала в том, давно забытом блаженстве, которое бывает у ребёнка, когда его приласкает мать; вот как она, обняв своего шалуна, гладит его по голове и телу, успокаивая после долгой беготни, и сорванцу в итоге делается так хорошо, что он, забыв свои подвиги, затихает, расслабляется в тёплых маминых руках, а то и вовсе задрёмывает... Вот я, погружённая в воду, чувствовала себя, как в объятьях матери. Причём матери-природы! Вода быстро сняла с меня пуды усталости, освежила, расслабила - и из бассейна я вылезла, можно сказать, помолодевшей. Было пять часов вечера. Я, прибрав всё, решила ехать в город, как вдруг зазвонил мобильник. Это была Ляля.
- Здравствуй, тётя Лера! Как ты?
- Привет, малыш! Я к дому еду. Ты что-то хотела?
- Хотела, тётя Лера: поужинать с тобой. Я соскучилась по тебе.
- Ляля, девочка моя, и я по тебе соскучилась. Давай у меня и поужинаем!
- Давай!
- Всё, жди меня у кафе!
- Окей! Пока.
- Пока.
Повесив трубку, я едва ли не на всех парах поехала в горд, потому что меня там ждали. Дорогой я ещё заехала в ближайшую продуктовку, купила пельменей и много какой ещё вкуснятины. Ляля ждала меня возле кафе. Увидев меня, подъезжающую к ней, она сперва радостно махала рукой, а после, сев в машину, обняла меня и поцеловала в губы. Я и сама была рада и ей, и её объятьям, и её поцелую.
- Давно ждёшь? - спросила я Лялю.
- Да не особо, - сказала она. - Я сама относительно недавно сюда добралась из-за пробки на Олимпийской: там несколько машин так нехило кокнулись, что мама, не горюй! Дай бог, чтоб хоть без погибших!
- Дай бог! - согласилась я. - Ну, и мы поедем с богом!
Приехав домой и, поужинав от души, мы просто сидели и разговаривали о всякой всячине.
- Может, ты ещё чего-то хочешь? - спросила я Лялю спустя время.
- Хочу, - сказала она. - Поцеловать тебя ещё раз хочу!
- Пожалуйста! - сказала я и тотчас между нами случилось нечто, о чём и стыдно, и почему-то радостнее всего вспоминать: целуя меня, Ляля запустила свою руку в моё декольте и стала там ласкать мне грудь.
- Что ты делаешь? - спросила я.
- Не бойся! - сказала она мне на ухо. - Я больно не сделаю. Мы просто немного поиграем с тобой. Давай перейдём в спальню!
Мы перешли в спальню. Разобрав постель, я подошла к Ляле и, целуясь, мы стали раздевать друг друга, после чего легли в кровать и предавались самой нежной и страстной любви, забыв обо всём! Знаете, ловлю себя на мысли, что ещё ни с кем из мужчин я не занималась любовью с большим удовольствием, чем с этой девочкой, и никого я с такой нежностью не целовала, как её. Мы любили друг дружку, как хотели, и, по-моему, натурально сходили с ума от той дикой, невыразимой, вырывающейся из наших горл страсти! Самое интересное, что мне нравилось целовать её лицо, губы, загорелое тело - плечи, грудь, живот, ноги... Равно, как Ляля получала удовольствие, лаская меня и целуя во все места, в которые хотела. Наконец наши силы иссякли, и мы просто уже лежали голышом в постели и болтали.
- Тебе понравилось? - спросила Ляля. Я не знала, что ответить. - Ну, скажи что-нибудь, пожалуйста!
- Знаешь, я впервые в своей жизни попробовала любовь с женщиной; хотя и читала про это, и слышала... Я пока немного в шоке, - ответила я.
- Понимаю, - сказала мне, усмехнувшись, Ляля. - Сама в первый раз в шоке была, когда со мной этот фокус проделали, а потом понравилось - и я уже без этого жить не могла.
- А кто с тобой этот фокус проделал? - осторожно спросила я Лялю.
- А я тебе расскажу! - уверенно ответила она. - Всё началось после детдома. Я уже стала работать в такси и среди нас работала одна женщина, наверно, помладше чуть тебя. Звали её все просто Олеся. Кстати, и я её так называла по её просьбе. Она жила одна, никого в свою былую жизнь не впускала - и потому я не знаю ничего о её родне. Но при этом Олеся была весёлым, добрым и нежным человеком и ни на что не жаловалась! И вот однажды как-то Олеся пригласила меня на выходные к себе домой. Я согласилась, не предполагая того, что меня ждёт. В субботу утром мы с Олесей поехали на пляж, где накупались и назагорались, потом мы заехали к её подружке на огонёк, где пробыли тоже немало времени... Словом, домой мы попали уже вечером. И вот тут начались чудеса: едва мы вошли - Олеся тут же стала меня обнимать, гладить моё тело и целовать. Я возмутилась: "ты что, на солнце перегрелась?". Она спокойно отвечает: "нет, я в порядке! Просто я тебя люблю". Я так и офонарела. А она продолжает: "чего смотришь на меня так, будто перед тобой инопланетянка или кто-то в таком роде? Да, я женщина; однако внутри я не чувствую себя ей, а наоборот, там я мужчина и мне хочется любить женщин и девушек... Я не знаю, почему это так вышло, но я с этим живу и даже не чувствую себя ущербной". Я послала её к чёрту и хотела, было, уйти, но Олеся меня остановила, говоря: "дурёха! Ты с начала попробуй, что это такое - любовь с женщиной! Поверь мне, это не менее прекрасно, чем любовь с мужчиной! А если тебе не понравится - я тебя оставлю в покое. Обещаю!". Словом, она завела меня в спальню, мы там разделись догола и занялись любовью. Никогда не забуду, как Олеся нежно меня ласкала и целовала, а я сходила с ума от страсти и хотела ещё ласки и поцелуев. Закончив, наконец, мы с ней, как с тобой, просто валялись голышом молча, не глядя друг на дружку. Как сейчас помню, Олеся спросила меня после некоторого молчания, мол, понравилось ли мне то, что было? Я тогда сказала зачем-то нет, оделась и ушла домой. После того случая мы с Олесей неделю толком не общались; но всю эту неделю я почему-то вспоминала всё произошедшее... Вспоминала не без отвращения, точно это было самое лучше событие в моей жизни. И в конце концов я однажды заявилась к Олесе сама, и буквально с порога стала её целовать, поняв, что не могу без неё, что я хочу её любви... И с тех пор мы просто жили вместе то у неё, то у меня, пока Олесю одна сволочь в её подъезде не подрезала. До си пор не пойму, как я пережила смерть Олеси...
Тут рассказ прервался слезами. Я поспешила приласкать Лялю и успокоить, что получилось довольно скоро, после чего мы лежали, молча, пока не заснули.
4
Утром я проснулась в самом хорошем настроении, даже при том, что был будний день и нужно было на работу. Не спеша, я встала, взяла всё чистое и пошла в душ. Моясь, я подумала о том, что мы с Лялей делали минувшим вечером. И вот здесь я, пожалуй, повторю за Лялей: мне не было почему-то мерзко и гадко от этих воспоминаний, даже хотелось ещё той любви, которая была между нами. Да, я поняла, что Ляля лесбиянка; но уж лучше я подарю ей всю мою любовь и нежность, что буду выть одна в пустой квартире. В конце концов, какая разница, с кем в постели валяться и в роли кого при этом там быть - в роли самца или в роли самки? Самое главное, что ты кому-то на этом свете стал нужен. Я готова была подарить ей хоть весь день (да что там день - жизнь бы подарила!), если она пожелает, и не пожалела бы об этом ни разу! Что бы мы делали весь этот день, где бы мы его провели - это не важно! Самое главное - мы бы были вместе и нам было бы хорошо. Вернувшись в спальню, я увидела вставшую Лялю. Она делала гимнастику. Причём совершенно обнажённой! Знаете, меня этим зрелищем не удивить и не возмутить, потому что из курса истории мне памятно, что древнегреческие спортсмены в таком виде в играх участвовали, а потом я и сама иногда себе такое позволяю. Надо бы сказать, Ляля все движения делала так красиво, что я невольно засмотрелась. Окончив упражнение, Ляля подняла на меня глаза.
- Доброе утро! - сказала она. Я, подойдя к ней, поцеловала её в губы.
- Доброе утро! Встала уже?
- Да, - сказала Ляля нехотя. - Хотя не скрою, было так неохота это делать, а хотелось ещё чуток поваляться в постельке!
- Так валялась бы! - сказала я Ляле. - В чём дело?
- Так тебе ведь сегодня на работу, - ответила Ляля. - Это я выходная, а ты нет.
- Девочка моя, - начала я, обняв её. - Одно твоё слово - и мы будем вместе весь день! Хочешь этого?
- Хочу! - уверенно сказала Ляля.
Я позвонила моей директрисе и объяснила ей, что немного приболела, и беру один день, чтобы подлечиться. Так как и директриса меня ценила, и на мне никаких проступков не было, то она меня отпустила без шума. Знаю, что очень нехорошо то, что я сделала... Но если нам обеим хотелось побыть ещё немножко вдвоём, полюбить друг друга и так далее - то почему иногда нельзя послать к чёрту всё и всех ради этого? Однако я даже представить не могла, какой дорогой окажется плата за этот один день любви. И едва ли представляла это Ляля. А пока что, закончив разговор, я с нежной улыбкой подошла к моей девочке, обняла и снова поцеловала её в губы.
- Ну, вот, теперь весь день наш! - сказала я, гладя Лялю по телу. - Давай сейчас ещё разок поиграем, как вчера!
- С удовольствием! -сказала Ляля и, сняв с меня халат и трусики, увлекла меня в постель, где мы снова с неописуемой страстью и радостью занялись любовью. И вновь в нашей кровати бушевали настоящие бури, пока не забрали у нас все наши силы, и не отступили, оставив нас, абсолютно обнажённых и уставших, на постели, точно выброшенных в шторм на берег морем. Мы лежали молча.
- Есть хочешь? - спросила я Лялю, наконец, уже придя в себя.
- Хочу! - твёрдо ответила она.
- Овсянку сварю - будешь? - спросила я.
- Да, конечно! - сказала Ляля.
- Ну, и хорошо! - сказала я и, набросив халат, пошла на кухню. Ляля тем временем, взяв всё своё, пошла в душ. Увидев это, я бросила на время кашу, сходила в спальню за чистым полотенцем и отнесла его Ляле. После этого я вернулась в кухню и продолжила варить кашу. За завтраком мы обсуждали, как мы проведём наш общий день, и я предложила сперва погулять в парке, а после проехать в сторону моей дачи на озеро, где бы мы могли позагорать и поплавать, ну и на дачу можно заехать, чтобы чуть-чуть отдохнуть и чтобы Ляля увидела всё, чем я богата.
-А если мы сразу поедем на озеро и на дачу? - спросила Ляля.
- Ну, хорошо! - ответила я ей. - Как захочешь, моя девочка!
Покончив с завтраком и взяв с собой большие полотенца, мы с Лялей тронулись в путь. Однако, доехать до озера нам было не суждено: по дороге туда мы попали в страшную аварию. Последнее, что помню я, это то, что нам в машину влепилась какая-то иномарка. Остальное я узнала от врачей: и про свои травмы, и про то, что Ляля умерла... Думаю, излишне говорить, в каком я тогда была отчаянии. Вот с того дня для меня закончилось всё и навсегда: и лето, и жизнь. Я плакала почти каждый день и не хотела идти на поправку и жить дальше... Да и теперь не хочу жить, потому что не для кого. Я каждый день проклинаю бога за то, что хожу по этой земле, ем, пью и сплю... Потому что я всё это делаю одна, без Ляли, любимого мной человека... А Ляля мне нередко снится, всё такой же юной, весёлой, озорной и заводной, и лишь во сне мы с ней смеёмся, обнимаемся, целуемся... А, проснувшись утром, я опять плачу. Господи, да лучше бы ты нас обеих на тот свет забрал! Так нет, тебе надо было, чтобы я жила и мучилась от горя, одиночества и пусты, чтобы я страдала до конца дней. Хватит! Пора прекратить это подобие жизни. Сейчас я допишу последние слова моих записок, уберу тетрадь и сброшусь с окна. Прощайте все, кто меня знал, и простите, если что-то было не так.
2-го июля 2019г.