Упырь. Вот видишь, приходится пить чужую кровь. А что поделаешь? Жить-то хочется. Противно пить кровь, знаешь ведь, что другие страдают от этого и даже умирают. Но иногда приятно. Особенно, когда проголодаешься. И пьешь, и становится так хорошо, когда кровь наполняет желудок и всасывается в организм.
Мерлехлюнд. Что же делать, что же делать? Может, не пить?
Упырь. Ничего не делать тяжелей, чем продолжать делать то, что делал. Поэтому давай исходить из того, что легче. Правда, муки совести иногда не дают покоя. Но ведь если я не замучаю других, то уморю себя. А ведь жизнь дана не нами, и я не могу распоряжаться ею, как хочу. Тебе вот легче, ты ешь растения. А они существа безответные, хотя тоже неизвестно, что у них на душе. Угрызений совести ты, наверное, не испытываешь.
Мерлехлюнд. Это правда, но у меня совсем нет в жизни радостей. Одна мерзость. Ты вот выпил чьей-нибудь крови и насытился. А я жую, жую и все есть хочется. А смысл какой - все равно в навоз перерабатывается. Вот и рассуди.
Упырь. А на навозе новые растения вырастают.
Мерлехлюнд. В этом, наверное, весь смысл и заключается.
Упырь. Ну ладно. Пойдем. Тут надо одну подлость совершить. Попросили меня. Но мне надо, чтобы кто-нибудь помог мне эту подлость сделать, один я не сумею. Пойдем со мной. Не в службу, а в дружбу.
Мерлехлюнд. Vanitas vanitatum. А что за подлость? Может это и не подлость вовсе?
Упырь. Сейчас узнаешь.
Действие второе
Упырь и Мерлехлюнд идут и разговаривают.
Упырь. Вообще, вся наша жизнь есть цепь совершений подлостей - и по отношению к другим, и по отношению к себе. Жить и не совершать подлостей невозможно. Можно, конечно, их называть совсем другими словами, но мы же не лицемеры.
Мерлехлюнд. Конечно, не лицемеры. Но и не подлецы.
Упырь. Ну это как сказать. Ну да ладно. Дело заключается в следующем. Верстах в двух живет мой бывший друг Танател. Он падалью питается. Раньше мы с ним хорошие друзья были. Я чью-нибудь кровь выпью, а он через неделю мою жертву съест, когда она достаточно разложится. Так, видишь, ему слаще. И мы такие друзья были закадычные. А теперь он на меня дуется, что я ему не даю ничего больше. А что я, должен что ли?
Мерлехлюнд. Никто никому ничего не должен.
Упырь. Ну это как сказать. Ну да ладно. В общем, его злоба дошла до того, что он может мне причинить большие неприятности. Поэтому я думаю сделать вот что. Он сейчас будет топить печку. Мы с тобой влезем на крышу, заткнем трубу, и он угорит. Вот и все. А то, ты знаешь, сколько неприятностей от него можно ждать. И не только мне, а и тебе тоже.
Мерлехлюнд. Да, я знаю, что и мне неприятностей от него будет много. А каких?
Упырь. Да, всяких.
Мерлехлюнд. Вот-вот. А кто будет затыкать трубу?
Упырь. Да, давай ты, наверное. А я дверь забью и окна, чтобы он не вылез и не убежал.
Мерлехлюнд. Ну, давай. Сейчас дойдем и начнем. А ты знаешь, не верю я все-таки в сммысл жизни.
Упырь. Это потому что ты растениями питаешься. Я тоже не верю, когда голоден. А когда пью кровь из своей жертвы, тогда-то смысл и появляется. И жить приятно становится. А ты попробуй перейти к моему питанию. Может, и излечишься от хандры. Я ведь тоже хандрю. Но ведь не всегда, а ты все время.
Мерлехлюнд. Да я бы рад, но меня тошнит от твоей пищи.
Упырь. Слаб ты, братец, и чересчур романтик.
Мерлехлюнд. Это верно.
Действие третье
Подходят к дому Танатела
Упырь. Вообще-то он мне ничего плохого не сделал. Просто тут меня попросили, а мне выгодно было не отказаться. Но дело не в этом. Раз надо, значит надо. Не возражаешь?
Мерлехлюнд. Но я же дал согласие. Я же не подлец, чтобы от своих слов отказываться.
Упырь (про себя). Ну это как сказать. (Вслух) Ну да ладно. Влезай на крышу и затыкай трубу. А у меня вот молоток и гвозди, я их с собой принес в портфельчике.
Мерлехлюнд затыкает трубу, Упырь забивает дверь и окна.
Мерлехлюнд (слезая). Вот и все, кажется.
Упырь. Все. Теперь он невыйдет отсюда. Может, еще дом поджечь?
Мерлехлюнд. Да не надо. И так все хорошо получится.
Упырь. Да и правда.
Танател (голос из дома). Спасите, задыхаюсь.
Мерлехлюнд. Что же делать?
Упырь. А ничего не делать. Хорошие знаки подает.
Танател (пытаясь открыть дверь). Кто меня погубил? Где мой друг Упырь? Приди на помощь!
Мерлехлюнд. Что же делать? Что же делать?
Упырь. Я же тебе сказал, ничего не делать.
Танател (бросаясь к окну и видя Упыря). Упырь, приди на помощь. Приди. Погубили меня. Спаси.
Упырь (спокойно). Я бы рад, да что я могу поделать.
Упырь. Да, немудрено тут задохнуться. И дыму сколько напустил. Хоть и проветрилось, а как сильно чувствуется. Вот к чему неаккуратность приводит.
Мерлехлюнд. Бедный Танател. А, кстати, где он есть?
Упырь. И в самом деле. Давай искать.
Ищут тело Танатела.
Мерлехлюнд. Нигде нет. Но ведь не мог он убежать. Все забито было.
Упырь. Не мог. Но больше искать негде. (Восклицая радостно.) Понял! Понял! Почувствовав, что ему не убежать и не спастись, он сам себя съел. Вот его и нет. А мы, как дураки, ищем.
Мерлехлюнд. Пошли тогда отсюда.
Упырь. Пошли. Мы свой долг выполнили. Хоть и не смогли спасти товарища, но сделали все возможное. Теперь можно быть спокойными.
Мерлехлюнд. Хоть смысла и нет, а как хорошо доброе дело сделать.