Что-то изменилось в очередной раз. Мир потерял свои привычные рамки, верх и низ поменялись местами. Море выплеснуло его на пологий берег и отступило, огромное и величественное, как сама жизнь. Стало невыносимо тяжело, но он нашел в себе силы подняться и взглянуть вокруг. Знойный, пустынный пейзаж, наполненный печалью и зловещей, готовой в любую минуту взорваться тишиной, раскинулся до самого горизонта. Серый песок и бурые камни, черный дым над вулканами, жирными клубами поднимающийся в белесое небо, и бесконечно яркое светило, равного которому невозможно даже вообразить - все это было здесь, но ничто из этого его не обрадовало. Не было и тут тех, кого он так долго искал. Куда же все они подевались, все до единого его сородичи, чьи могучие предки являли собой племя, миллионы лет населявшее все моря и океаны, безраздельно владевшее всем, что наполняло их? Что стало с ними? Неужели они все угодили в жуткие клешни прячущихся меж камней отвратительных ракоскорпионов, или эти большие существа с хвостами и плавниками увели их куда-то в недоступную даль?
Он искал их все то время, сколько помнил себя, плавал повсюду, заглядывал в мрачные бездонные пещеры, спускался на глубину, подкрадывался к жилищам хищников, спрашивал всех, кого можно было спросить, но так и не нашел ответа на вопрос, куда подевались похожие на него существа - красивые и стремительные трилобиты...
-Давным-давно, когда еще мои предки были маленькими, как твои глаза, иногда можно было встретить таких как ты, - сказал ему однажды закованный в тяжелую раковину старый моллюск, - но они постепенно уходили куда-то и не возвращались больше назад. Это все, что я знаю, малыш. Быть может, ты найдешь их в Верхнем мире, но я бы тебе не советовал соваться туда. Многие из тех, с кем я знаком, говорят, что это очень опасное место.
Он долго сомневался - идти ему или не идти, но выбора не было. Жизнь теряла для него всякий смысл всякий раз, когда он был сыт, и как-то раз, пережевывая безвкусного червячка, он вдруг подумал о том, как было бы здорово перекинуться с кем-нибудь парой слов, да хотя бы и просто рядом посидеть на камне так вот, жуя что-то, все равно что, и решил: рискнуть стоит.
И вот он добрался. После долгих дней и ночей, когда ему приходилось голодать и забиваться под камни при каждом подозрительном звуке, стуке и всплеске, после пережитого страха от вида незнакомых ему гигантских зубастых рыб, которые двигались стремительно и непредсказуемо. И вот сильное течение вдруг подхватило его, закачало, перевернуло сначала на спину, затем стало вертеть и подбрасывать так, что он не мог ничего сообразить, и зажмурился, а очнулся уже лежащим на берегу. "Ну вот, наконец-то я увижу их",- подумал он с облегчением, но то, что открылось ему, было совсем не таким, каким он себе представлял. Здесь было меньше жизни, чем в самой мрачной расселине. Зной быстро подсушивал жабры, и дышать становилось всё труднее и труднее, а яркий свет резал глаза. Надо было возвращаться, но сил не оставалось. Море отступало, увлекаемое отливом. Он дёрнулся, но ноги не слушались, вода была недосягаемой. "Подожди!",- хотел крикнуть он ей, но не звука не вырвалось из его застывшего рта.
2.СТОРОЖ ЗАКАТА.
Прошло немало времени. Новый гигантский виток эволюции подошёл к концу...
След, след, ещё след, лёгкий росчерк хвоста, и тот не живой, навеки впечатанный в массив желтоватого рассыпчатого известняка. Здесь же, на изломе плиты чуть вдавленное овальное углубление с несколькими рядами поперечных пластинок. Что могло оставить такую метку? Наверное, это отголосок тех далёких веков, когда земля была огромным болотом, и солнце светило всегда, а не так, как теперь. Странно, но факт: жизнь была уже тогда, и жить было проще и лучше, однако ни одно из этих существ почему-то не смогло перешагнуть некий порог, и всё, что осталось от них - следы на камне...
Красные лучи упали с неба, чудом пробившись сквозь плотное серое покрывало облаков. Скала окрасилась в цвет крови, и чувство голода, о котором он на время позабыл, снова дало о себе знать, оттеснив на задний план как мысли о вечном, так и гнетущее сознание своего одиночества. Ох, как же давно он в последний раз удачно охотился! Волнующие мгновения схватки, крик жертвы, сладковатый вкус тёплого свежего мяса, вспоминались ему всё ярче по мере того, как промозглая сырость и холод отнимали остатки сил. Этот мир умирал, остывал вместе с ним, и с ним уже ничего нельзя было поделать. Оставалось лишь идти, куда глаза глядят, изредка сотрясая воздух хриплым рёвом в надежде когда-нибудь услышать ответ. Иногда на его пути попадались туши, медленно разлагающиеся под струями дождя. Они были вполне съедобны, но он сторонился их, потому что считал недостойным хищника довольствоваться трупами. Меж тем крылатое отродье динозавров - птеродактили и рамфоринхи с жадностью накидывались на падаль. Он ненавидел их за это, и всякий раз старался помешать, как мог их пиршеству. Однажды ему удалось схватить одного такого ящера, но от него так воняло, что есть его он не стал. Выплюнул и растоптал одним ударом мощной лапы. После этого ему больше никто не попадался.
Он предпочитал охотиться на крупных травоядных, но стегозавры и трицератопсы вымерли от холода и недостатка пищи. Мелким существам было проще спрятаться в пещерах или в хранящих остатки тепла недрах болот, а всем остальным ... Впрочем, он не боялся смерти, в этом не было ничего противоестественного. Но когда ты думаешь, что ты остался один, и нет больше на свете никого, похожего на тебя, то приходит отчаяние, рождающее тоску и боязнь уйти, не доделав чего-то важного, потому что после тебя больше никто не сможет этого доделать. Поэтому он нюхал воздух и всматривался в следы, стараясь различить хоть один, похожий на свой. Встреча с хозяином этой территории, конечно, закончится выяснением отношений - таков закон. Однако это не могло его остановить. Главное - не остаться последним, хотя бы даже и ценой поражения.
3. ПО КОМ ЗВОНИЛ КОЛОКОЛ.
Ещё один виток неумолимо сужающейся спирали проделал свой путь во времени. Согнувшийся человек методично работал ножом, рыхля спекшийся ил на дне русла бывшей реки. Эх, хоть чего-нибудь бы найти съедобного - лягушку или ещё какую-нибудь живность. Дня два назад ему здесь попалась жаба, но сегодня что-то не везло. Тук! Нож упёрся в нечто твердое. Несколько движений, и на открывшемся взору предмете показались жутковато огромные зубы, служившие когда-то смертоносным орудием для чешуйчатой доисторической зверюги. "Вот и встретились",- подумал человек, почесав лохматую бороду, и мысленно поставил себя на место некогда бродившего по земле динозавра. Сравнение не навеяло ничего оптимистического. Ну, жили когда-то на планете полчища этих сильных и глупых существ, жили долго, несколько сотен миллионов лет, и не думали никогда о том, что в один прекрасный день всё закончится. Люди тоже считали себя царями природы, а вышло так, что не осталось ни природы, ни людей...
"Жалко, что нельзя из этой костяшки бульон сварить",- сказал он сам себе, так как больше сказать было некому, почесал в затылке, проглотил слюну и пошёл прочь от этого места, думая о том, что ископаемые останки иногда от чего-то взрываются. Кто-то ему об этом говорил.
Неудача с едой настроила его на философский лад: "Эволюция - она вроде воронки. Вход широкий, а выход узкий, да ещё в него и затягивает, хочешь ты этого или нет. Будто бы всё начинается с малого, а оглянёшься назад, и то, что было раньше, кажется великим, а то, что сейчас - незначительным. Про то, что будет потом, вообще думать не получается почему-то. Вот, разве я мог знать о том, что стану, если не последним, так одним из последних людей на свете? Всё шло нормально, никто ни о чём не подозревал, и вдруг - раз! - и всех как ветром сдуло, как корова языком слизала, а тех, кто остался, быстро доконали болезни и крысы. Да, нас было слишком мало для того, чтобы мы могли восстановить вид. Мы оказались неудачной конструкцией, и нас выбросили из жизни, как писатель выбрасывает недописанную страницу... Ага, вот идут те, которые, выходит, достойнее нас. Сейчас они будут меня кушать, а я им буду в этом активно мешать..."
Резать прыгающую на тебя крысу - дело не простое. Гораздо удобнее пинать их ногами и откручивать головы. Но сегодня у человека не было настроения воевать с ними. Поблизости протекал ручеёк с какой-то отвратительной кислотой вместо воды, он страшно дымился и вонял, но перепрыгнуть через него не представляло большого труда. Для крыс же он казался, наверное, большой рекой. Они остановились в метре от булькающего потока и провожали уходящего от них человека алчными взглядами, потом развернулись, и стая помчалась на поиски другой "дичи".
Рано или поздно, они всё-таки съедят его - живого или мёртвого, но не им, и никаким другим теплокровным животным не будет суждено стать новыми хозяевами планеты...
4. НАВАЖДЕНИЕ.
Она была сегодня прекрасна, как никогда. Пу поглядывал на неё украдкой, стараясь лучше рассмотреть её розовые, изящно сокращающиеся ложноножки и туманно просвечивающееся сквозь нежную оболочку ядро. Они уже давно гуляли вместе, но ещё ни разу не забирались в этот отдалённый рукав материнской лужи, поэтому Пу чувствовал себя несколько настороженно.
-Мне кажется, что здесь давно не катались. Странное место. Зачем ты меня сюда привела? - спросил он как бы невзначай.
-Ты что, струсил? - ответила она ему очаровательным жестом, от которого у него сразу поднялся тургор во всех имеющихся клетках.
-Ничуть, с чего это ты взяла?
-Тогда смотри туда, видишь?
-Что, вон те белые палки?
-Да.
-Ну, и что это?
-Скелет.
-Что?
-Кости человека. Разве ты не слышал о людях?
-Это такие большие рыбы?
-Ну и глуп же ты, Пу! А ещё из одного штамма с великим учёным Фу. Люди - это ископаемые приматы, вымерли ещё в эпоху Мокрого Кву, который построил первую материнскую лужу. Ты можешь себе представить, как это было давно? Брр, прямо не по себе как-то становится...
-Чего тут страшного? Подумаешь, люди, скелеты- всё равно они мёртвые.
-А вдруг оживут? Знаешь, какие они были умные и сильные!
-Чего ж они тогда вымерли?
-Науке этого не известно.
-Тогда покатимся-ка отсюда подальше, раз всё так таинственно, - всё так же небрежно прожестикулировал Пу, чтобы не показать своего волнения.
Ила была не против, и они отправились в обратный путь, изредка обмениваясь робкими любезностями.
"Так и не сказал я ей сегодня самого главного",- подумал он, когда они расстались - "ну ничего, после скажу. Мы ведь не люди, и впереди у нас целая вечность. Хотя жаль, что их больше нет. Надо поинтересоваться мнением Фу, почему же они всё-таки вымерли. Мне кажется, Иле будет забавно со мной об этом поболтать своими розовыми ложноножечками..."