Игнатьев Сергей : другие произведения.

Теория высших пресмыкающихся

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Доктора наук Нерского вызвал к себе куратор Истомин. Впустив в кабинет, запер дверь изнутри:
  - Ты садись-садись. Тут, пойми, такое дело...
  Нерский сел, заложив ногу на ногу. Истомин приземлился в скрипнувшее кресло напротив, принялся сосредоточенно рыться в ящиках.
  У Нерского возникло нехорошее предчувствие.
  - Второй этаж забирают? - выпалил без обиняков. Чтоб уж сразу... И не нервничать.
  Истомин прекратился рыться в ящиках, посмотрел снизу вверх каким-то странным, непривычным взглядом. Вздохнул. Выставил на стол бутылку коньяку:
  - Хуже.
  Про второй этаж доктор Нерский спросил, потому что Научно-Исследовательский Институт Стратегических Оборонных Инициатив последнюю декаду лихорадило вместе со всей страной.
  На первом этаже бывшего "почтового ящика" торговали компьютерами и видиками.
  Ходили слухи, что скоро заберут и второй. Этажей в НИИ было много. Было куда отступать с боями.
  - Что ж может быть хуже? - почти весело спросил Нерский.
  Вместо ответа Истомин вытащил пару стаканов. Поглядел на просвет, подул внутрь, выставил на стол:
  - Давай накатим.
  Накатили.
  - Извини, что без закуски.
  - Ничего.
  - Дело у меня к тебе... Сугубо личное. Сразу скажу, если б не специфика...
  Доктор Нерский поправил очки:
  - Излагай.
  - Вопреки служебной инструкции, - добавил Истомин, подумав. - И не для протокола. Но, повторюсь, учитывая специфику... Да и хрен с ней! Ты сам погляди, Илья Кирилыч.
  Между стаканов появился конверт из плотной серой бумаги. Внутри были фотографии.
  Нерский ознакомился со снимками:
  - Это как же понимать, Вячеслав Борисыч?
  Истомин разливал по новой:
  - Это вопреки инструкции, Илья Кирилыч. И не для протокола. Как мужик мужику.
  Накатили еще по стакану.
  - Знаешь, Вячеслав Борисыч, почему я герпетологию выбрал?
  - Никогда не рассказывал.
  - Читал, помню, в "Молодёжной технике" забавную такую заметочку. Крошечную совсем.
  - До сих пор выписываю.
  - Когда встречаются две змеи... Не ужи какие-нибудь, заметь, не полозы, а настоящие опасные твари! Такие, что одной каплей яда хватит на сто человек и двадцать пять тысяч мышей. И вот когда они начинают свою пляску, деля территорию... Если одна из них почувствует свою слабость, почувствует, что ей не сдюжить... Подставляется под укус. Нарочно.
  - Ишь ты. И что ж противник?
  Нерский разлил по третьей. Поднял стакан:
  - А он уходит. Добровольно оставляет поле боя.
  Выпили.
  Истомин повёл шеей, подцепил пальцами галстук:
  - Не понял, Илья Кирилыч. Поясни.
  - Одной капли хватит на сто человек или двадцать пять тысяч мышей, - с тенью улыбки повторил Нерский. - Но заметь, Вячеслав Борисыч - ни слова о змеях.
  Истомин прищурился:
  - Своих что ли не кусают?
  Нерский кивнул:
  - Этика.
  - Одно слово - рептилии...
  - И чем больше яда и опасности - тем выше этика.
  - Ты гений, Илья Кирилыч, - прошептал Истомин, глядя в стол. - Всегда это говорил.
  Помолчали.
  - Что ж, пойду Батюшку проведаю, Вячеслав Борисыч - привычно пошутил Нерский, будто никакого разговора не было.
  - Батюшке от меня поклон, Илья Кирилыч, - привычно пошутил в ответ Истомин.
  На том Нерский покинул кабинет, неся под мышкой конверт из плотной серой бумаги. В конверте были фотографии, а на них - Алла и Лугощин. Алла была женой Нерского. Лугощин - близким другом семьи и непосредственным начальником.
  Нерский зашёл в лифт и набрал комбинацию цифр. В НИИ СОИ было много этажей. Нерский ехал на минус четвёртый.
  
  ***
  
  Внешним воплощением проекта ЗГС-3 (кодовое название "Батюшка") был четырёхэтажный бункер, расположенный прямо под зданием НИИ СОИ - высшая ступень защиты, тройная степень безопасности, особый уровень секретности, минимальный допуск.
  Но вживую всё это производило куда большее впечатление, чем даже все эти столбцы цифр и кодировок, диаграммы и графики и разноцветные секретные штемпели и грифы на папках, существующих в единственном экземпляре. Куда большее. Просто сногсшибательное.
  Внешне это напоминало просторный авиационный ангар, освещённый мощными театральными софитами, посреди которого кому-то взбрело в голову упокоить старинный пузатый аэростат, вроде тех, что использовали при обороне Москвы. А упокоив, облепить эту пыльную резину многими метрами кабелей, проводов, шлангов и трубок. А потом ещё выстроить по обе стороны шеренги вычислительных машин и усадить за них людей в белых халатах.
  От "того, что напоминало аэростат" в разные стороны ангара отходило еще по четыре узловатых трубы, на первый взгляд сработанных из того же резинообразного и жутко пыльного материала. "Трубы" эти, поддерживаемые строительными лесами и решетчатыми фермами, уходили сквозь округлые разъемы самого футуристического вида куда-то за бетонные стены, в самую твердь земную.
  Любого из трудолюбивых муравьев в белых халатах или военной форме, что сновали день-деньской вокруг этой причудливой композиции, при первом беглом взгляде поражали её титанические пропорции. Но колени подогнуться заставляло другое.
  Если приглядеться - можно было различить, что то, что на первый взгляд показалось бы вам высвеченным театральными софитами гигантским серым аэростатом - будто бы периодически меняет форму, тени ложатся по пузатым бокам как-то по особенному, и как-то уж очень систематически... Как будто...
  Поразмыслив над этим некоторое время, вы пришли бы к довольно странному выводу. На миг вам показалось бы, что вся эта конструкция, ну... что ли дышит?
  И имей вы соответствующий код доступа, вскоре вам посчастливилось бы подтвердить эту дикую догадку.
  Ну да, дышит. Совершенно верно.
  С молодым герпетологом Нерским, в ходе первого знакомства с "Батюшкой" произошло то же самое, что и с остальными. А когда ему озвучили суть будущей работы, то еще и голова закружилась, и стакан водички попросил. Дали. И не один стакан. И не только водички.
  С тех пор он успел привыкнуть ко многому. А головокружение и слабость в коленях нет-нет, да и накатывали. Впрочем, так было даже с ветеранами. Специфика... От "Батюшки" фонило чистейшим хтоническим ужасом. Привыкнуть к этому было просто не в человеческих силах.
  Миновав все посты охраны, сказав все необходимые входные пароли и предъявив все необходимые входные пропуска, Нерский проследовал через Главный зал, в одно из бесчисленных его ответвлений, где затерялся его личный кабинет.
  - От меня поклон, Батюшка, - привычно пробормотал он сквозь зубы в сторону того-что-напоминало-гигантский-аэростат. - И от Вячеслав Борисыча...
  Стараясь не задерживаться понапрасну рядом с серой махиной, облепленной строительными лесами, шлангами и трубами, нырнул в обложенный кафелем коридор.
  У себя в кабинете Нерский первым делом сжёг серый конверт вместе со всем его содержимым. После вытащил из недр шкафа для документации объёмистый рыжий портфель. В него положил извлечённый из сейфа потрёпанный томик в красной обложке с тиснёной надписью "Русские сказки и былины".
  По окончании рабочего дня, миновав все пропускные пункты, сказав все выходные пароли и продемонстрировав все выходные пропуска, Нерский, с объёмистым рыжим портфелем в руке, покинул территории НИИ СОИ. Проехал несколько остановок на троллейбусе. Спустился в метро, проехал три станции, поднялся наверх. На бульваре возле метро происходил очередной митинг с хоругвями и знамёнами. Скользнув по нему равнодушным взглядом, Нерский добрался до ближайшего таксофона. Сунул в прорезь жетон, по памяти набрал номер и сказал ровно два слова:
  - Я согласен.
  
  ***
  
  В кафетерии аэровокзала царил приятный полумрак, играло слащавое диско, было накурено и томно. Как-то сразу очень по-западному.
  Мистер Хэдрум заказал два виски с колой. Колы в кафетерии не оказалось. Поэтому выпили чистого.
  - Все материалы при вас?
  Нерский кивнул.
  - И паспорт?
  - Конечно.
  - Я рад, что вы согласились, товарищ...
  Нерский улыбнулся.
  Хэдрум улыбнулся в ответ - так, что в кафетерии стало как-то заметно светлей.
  - ...господин Нерский, - поправился он.
  Помолчали, глядя в окно на взлетающий навстречу сизому небу аэробус.
  - Не хотите поговорить об этом? - спросил Хэдрум.
  Нерский поправил очки:
  - О чём, простите?
  - Бросьте, Нерский. Мне вы можете доверять.
  - Значит, и об этом вам тоже известно?
  - Конечно. И я сожалею. Поверьте, говорю это искренне. Как частное лицо. Я сам прошел через три развода.
  - О!
  - Увы.
  Они чокнулись и выпили.
  Нерский вытащил из портфеля потрёпанный томик в красной обложке с тиснёной надписью "Русские сказки и былины". Дешёвая искусственная позолота почти полностью стёрлась.
  Выражение лица Хэдрума переменилось, на миг по нему скользнула мрачная тень, в глазах нехорошо блеснуло. Затем последовала фирменная светозарная улыбка:
  - Вы меня разыгрываете, да? Особая русская шутка?
  Нерский молча смотрел ему в глаза.
  - Или не шутка? - Хэдрум повертел книгу так и эдак. - В чем фокус?
  - Вы читали биографию Ленина?
  - Разумеется.
  - Чернила из молока, помните?
  Некоторое время Хэдрум молчал. Затем кивнул. Вполголоса пробормотал:
  - Товарищ... господин Нерский... Вы, черт подери, просто гений!!
  - Спасибо. Мне уже говорили.
  - А формулы очерёдности циклов? Вы что написали их...?
  - Все верно. Семенным материалом.
  - Мне надо выпить, - выдохнул Хэдрум.
  Когда ушла официантка, они чокнулись и выпили.
  - Говоря на чистоту, Нерский, с самого начала я вам не особо доверял. Все это смахивало на провокацию. Если человек работает за идею или за деньги это всегда вызывает вопросы. Но поскольку теперь это Личное... Эта история с вашей супругой и начальником... Впрочем, прошу извинить. Теперь это прошлое, да... Как джентльмен джентльмену - все эти бабы просто змеи, а?
  - Совершенно согласен, мистер Хэдрум. Надеюсь только, это знание не помешает моей работе. Все-таки это у нас Батюшка, а у вас...
  Хэдрум понимающие кивнул:
  - Вы понравитесь Матери. А теперь - тем более. Поверьте, чисто по-человечески я вам очень сочувствую, но как должностное лицо... Потерять жену и друга. Матери нравятся такие как вы, друг мой. И такие, как я. Те, кто пережил потерю. Те, кому нечего уже терять. Всё у нас с вами получится, Нерский... А вот, кстати, и наш рейс. Давайте, как это у вас говорится...
  - На посошок, мистер Хэдрум. На по-со-шок!
  
  ***
  
  Нерский лежал в шезлонге, глядя сквозь солнечные очки на разлапистые пальмовые ветви и бесконечную небесную синеву.
  В шезлонг по соседству приземлился мужчина средних лет в шортах и гавайке, выставил на столик пару коктейлей с зонтиками, один взял себе, откинулся в шезлонг, развернул "плейбой".
  Нерский взял второй коктейль, потянул через соломинку:
  - Ты сильно постарел, Лугощин.
  - А у тебя какая-то другая улыбка. Не та, что раньше.
  - Это керамика. Тут у половины кинозвёзд такая... Как там Алла?
  - Ревнует к работе. Как всегда.
  Нерский кивнул:
  - Жаль не удалось попрощаться.
  - Я передал ей все. Слово в слово.
  - А неплохо мы провернули всё, а?
  - Это потому, что ты гений.
  - Знаю, мне уже говорили... Кстати, читал про Истомина. Представь себе, это попало даже в наши газеты.
  - Никогда не доверял этому типу. Чтобы человек на такой должности... И вдруг шагнул головой вперёд из окна министерства... Наверняка за ним что-то водилось.
  - Как за каждым из нас, Лугощин. Ты привёз мой бюст с родины героя?
  - Нет, зато привёз тебе это.
  Нерский привстал, стащил с носа солнечные очки. Рядом с коктейлем, украшенным зонтиком, лежала маленькая квадратная коробочка, обитая красным бархатом.
  - Сукин сын, - прошептал Нерский. - Как тебе удалось провезти?
  - Диппаспорт. Обмывать будем?
  - Разве что символически. В нашем-то возрасте.
  Они чокнулись коктейлями и потянули через соломинки.
  - Он очень плох, - сказал Лугощин. - Батюшка. Он умирает...
  - Я знаю. Но остались считанные дни. У меня почти всё готово.
  - Не рискуй понапрасну. Ты ведь помнишь? В конце концов, это просто здоровенная древняя уродина с тремя башками, веками пребывающая в полудрёме и источающая окрест волны ужаса и паники...
  Нерский с пониманием кивнул и вполголоса закончил:
  - В конце концов, это просто наша Родина. Которую все боятся, уважают...
  - И любят.
  - За любовь, Лугощин.
  - За любовь, Нерский!
  
  ***
  
  Этот господин, прилетевший в столицу утренним рейсом, по виду был явным иностранцем. Принадлежал, судя по всему, к научной интеллигенции.
  В очках, с заметной сединой, с неопределенно-скучными чертами лица. Облачён он был в светлое кашемировое пальто, водолазка под горло, свободные серые брюки - никаких особых вопросов у таможенника его личность сама по себе не вызвала.
  Но вот его багаж - сильно потёртый рыжий портфель - будто бы просил "открой меня", "загляни внутрь".
  Будто намекал: проверь, прояви бдительность, убедись...
  Таможенник, поиграв бровями, попросил иностранного гражданина открыть портфель.
  Тот легко согласился, одарив госслужащего сияющей голливудской улыбкой.
  Внутри, вместе с книгой русских былин и сказок в ветхой красной обложке, увесистым сотовым телефоном с выдвижной антенной, аптечкой, сменой белья, маникюрным набором, плоской фляжкой и стопкой газет... лежало яйцо.
  Яйцо было глянцевито-чёрным. В первый момент могло показаться, что оно выточено из куска угля. Но тоненькие огненно-красные прожилки, исходящие слабым тёплым мерцанием, пульсирующие, бойкие - сообщали, что внутри этой непроницаемой черноты спрятана Жизнь.
  Внимательно рассмотрев содержимое старенького портфеля, скользнув по удивительному яйцу равнодушным взглядом, таможенник вежливо улыбнулся пожилому иностранному ученому, козырнул:
  - Добро пожаловать в Россию!
  Нерский вежливо кивнул в ответ.
  Переступая через жёлтую полосу на полу - один шаг до Родины - он мельком подумал:
  "для того, чтобы увидеть Дракона, нужна самая малость - поверить в него... Хватит ли этой малости для того, чтобы его разбудить?"
  ...Хватит. Конечно, хватит. Ему ли не знать.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"