Аннотация: Город и жизнь человека в нем глазами психолога
Все мы в свое время читали, да и читаем книги, где главным героем того или иного произведения является не какой-нибудь литературный персонаж сам по себе, не его различные жизненные пертурбации в рамках того или иного сюжета, и даже не его взаимоотношения с другими героями, а тот или иной город, та или иная окружающая всех персонажей рассказа, повести или романа урбанизированная городская среда. Так за Раскольниковым и его манипуляциями с топором над головой старухи - процентщицы явно стоит, если не сказать больше - доминирует, Петербург. За Мастером и Маргаритой невооруженным глазом просматривается образ Москвы конца 20-х, начала 30-х годов XX века, за "Одесскими рассказами" Бабеля не образ великолепного Бени Крика, а образ Одессы начала прошедшего века. Жаль, но Череповец пока похвастать ни чем не может и знаменитого романа на череповецкую тему, увы, еще никто из нас не написал. Но верю, верю, что его автор уже родился, бродит сейчас по его улицам и площадям родного города, всматривается, вслушивается, внюхивается... А может это я сам и есть? А почему нет?!
Череповчанин в городском пространстве
Александр Викулов, директор Межведомственной службы помощи детям и молодежи, как-то рассказал мне одну трагикомическую историю, связанную с неожиданной великолепной предпринимательской и человеческой карьерой некоего череповецкого олигофрена. Пока он жил в городе его жизнь и жизнь его близких была сплошным кошмаром. Выйдя на улицу, весь город и его обитателей наш товарищ воспринимал одним сплошным враждебным пятном. Ничего удивительного, что его городская жизнь была нескончаемым криминальным приключением: то он какую-нибудь мелочь с прилавка уведет, то на прохожего нападет, с целью овладеть вязанной шапчонкой. Смеетесь надо мной - получайте! И т.д. и т.п. - прямо не олигофрен, а Громила Билл какой-то.
Все изменилось кардинальным образом, когда родственники, по настоянию врачей и специалистов службы определили парня в одну из близлежащих деревень. И не просто туристом, а на ответственную партийную работу - в свинарник. Через пару месяцев человека было просто не узнать: свиньи и здоровой деревенский воздух преобразили его с ног до головы. Да, он, как и свиньи, был чертовски грязен, от него несло "за версту". Еще бы - дневать и ночевать (т.е. спать!) в свинарнике, это вам не в офисе банка ногти чистить! Но самое главное, самое то важное было для всех то, что олигофрену такая жизнь нра-ви-ла-ась! Он был счастлив, зарабатывал себе на жизнь (!), явно метил свой светлый образ на Доску Почета "свого колхозу", и ... заражал своим искренним человеческим счастьем всех окружающих! Александру Владимировичу, как я понимаю, так и хотелось, подмывало его спросить: "А не найдется ли у тебя, парень, место и для меня? Будь добр - сделай мне протекцию! Я ведь тоже в свое время свинарем мечтал быть и говно за ними убирать!"
Из этой небольшой, но поучительной истории можно сделать несложный вывод. Главное для человека, чтобы он был счастлив, ни высокий статус, ни образование, ни миллион в кожаном чулке за подушкой жены, а окружающая его среда, родная и близкая по духу. В том числе городская: пространственно - архитектурная, социокультурная, организационная, подъездная, семейная, бандитская и т.д. и т.п.
Многие из нас, провинциалов, часто, например, бывают в Москве или Питере. Многие там живали помногу лет, но приспособились, адаптировались единицы. Воспоминания о жизни в большом городе, даже с учетом того, что все плохое с возрастом забывается, нередко весьма отрицательны: слишком больно била по голове и почкам жестокая московская социальность и образ жизни. Да и сейчас для многих и многих из нас этот город нередко ассоциируется с каким-то вертепом, где, начиная с самого Ярославского вокзала, тебя все время хотят обмануть, обмишурить, обидеть, погружают в совершенно несвойственную и ненужную нам суетливость, спешку, прессингуют "по всему полю". Понятно, что это не только и не столько проблема Москвы и вообще проблема большого города, сколько проблема самого провинциала. Большой город бросает вызов всем адаптационным возможностям человека: психофизиологическими, психическим, социальным. И он, психологически оказавшись как бы в самом эпицентре урагана, жестокой морально - нравственной бури, испытывая тяжелейший стресс, чаще всего сдается, выбрасывает белый флаг или трусливо убирается восвояси.
- Ненавижу эту Москву, - как-то сказал мне один из местных представителей чиновничьего аппарата. - Я за один день пребывания там так устаю, как в Черепке не устаю за месяц. То ли дело Черепок. Когда возвращаюсь из Москвы, приму душ, попью чайку и выхожу на балкон. Смотрю налево - благодать кругом, смотрю направо - лепота. Даже заводская вонь после столицы мне кажется - пахнет букетом фиалок!
Но ведь кто-то нами "рулит"!
Думаю, что сходные с нашими переживаниями в обеих столицах, испытывает, наверное, и бывший житель деревни, или небольшого городка, оказавшийся в Череповце. Для него Череповец: безквартирный, безлошадный, как правило, "общаговский" - тоже воспринимается нередко этаким монстром в человеческом обличье, норовящим тебя растоптать и тут же на месте сожрать. Тем более, если адаптационные механизмы деревенского жителя относительно слабы и он никак не может сообразить, почему люди в городе ходят не в сапогах, а в ботинках, и цирку, с дрессированными лошадками, предпочитают кино или хоккей.
Однако не будем забывать, что город вообще, и наш город в частности, это не какая-то вдрызг разгулявшаяся стихия, где все вертится и крутится само по себе. Все-таки, несмотря на то, что городская среда в любом случае распадается на несколько, порой никак не связанных друг с другом социокультурных пространств, но внутри них, и над ними все-таки кто-то находится, кто-то ими "рулит". Либо - рулит более менее на формальной основе (мэр, директора предприятий и школ, депутаты, учителя, бизнесмены и т.п.), либо на неформальной (журналисты, писатели, "некоронованные короли" бензоколонок и подворотен).
Ясно, что самочувствие людей живущих в городе и приезжающих сюда на "вечное поселение", психологический фон их переживаний (либо - острое чувство своей оторванности от городской жизни, отчужденности, "неприжитости", либо - полноценная включенность в городскую жизнь, чувство, что это "мой город!") во многом определяется ими. Если они видят за человеческой массой некую безликую и послушно серую толпу, которая, вставая в шесть часов и отправляется на работу, выполняет функцию слегка оплачиваемого, но говорящего дополнения к слаженному хору работающих агрегатов и станков, то ничего, кроме дополнительных буханок хлеба, сена и тела к зиме, эти люди предложить горожанину уже не могут. Жесткий цикл жизни промышленного города, его ритмы, темпы, структура отношений, рамки требований, предъявляемые человеку его работой в той или иной организаций, просто втягивают его в этот психологический молох, рутинизируют, измельчают его человеческую сущность и превращают его жизнь в унылую цепь однообразных, ни чем не отличающихся друг от друга событий.
Если же наши "водители" видят в людях не просто рабочую силу, а творческую сущность, необщее выражение лица, то такая политика ведет уже к иному личному самоощущению горожан. Из бессловестного или просто буркающего себе под нос ругательства человека, казалось бы туповатый и затюканный жизнью исполнитель, может превратится в инициативное, желающее реализовать себя, состояться как личность, самововлекающееся в городскую жизнь и настроенное на ее позитивные изменения существо. Слишком часто я вижу перед собой примеры того, как человек, во общем -то способный и желающий дышать полной грудью, страдает от того, что перед лицом окружающей его среды, какого-то кусочка городского социума, он оказывается бессилен и подавлен. Среда подавляет его. Но разве это закон жизни? Разве это нормально, здорово?!
"Общий дом" или "мышиная нора"?
Наблюдая за телодвижениями нашей городской власти уже нескольких созывов, я порой просто поражаюсь ее невиданной управленческой недальновидности и психологической безграмотности. Казалось бы, любой городской власти, везде и всегда нужно решать одну единственную проблему: как в разноликом, разнообразном, разделенном на тысячи организаций городе, обеспечить их сотрудничество друг с другом, преодолевать все возможные конфронтации время от время возникающие в окружающей политической городской среде. Напомним читателям, что высший пилотаж управления - достижение властью разнообразных эффектов сотрудничества, взаимодействия горожан друг с другом, а ярким показателем непрофессионализма - наличие бесконечных споров, конфронтаций, конфликтов граждан с властью и между собой.
Конечно, может кому-нибудь и нравится, и даже выгодно, чтобы городской социум, люди его населяющие были разобщены, раздроблены на какие-то мелкие и ничего не значащие на общем политическом фоне группировки. В каком-то смысле, как мы уже выше и говорили, подобной толпой куда легче управлять и манипулировать. Да, ощущение своей никчемности и ничтожности рождает у людей всякого рода фобии, стрессы, фрустрации, портит их психическое и физическое здоровье, хотя бы потому, как сказал мне один человек из лагеря Малкова - Дайтера, самое невыносимое для него ощущение из своих взаимоотношений с властью по поводу ЖКХ, это "чувство того, что ты являешься быдлом, ни кем". Ничего страшного. Наши ловкие стратеги по этому поводу напишут какую-нибудь очередную программу, имеющую отношение к снабжению города лекарствами, и мы, кое-кого (программы, как известно, исполняются из рук вон плохо) из заболевших подлечим. А потом все пойдет по новой: сложившаяся политическая культура и ее взаимоотношения с социумом снова воспроизведутся, пройдут очередные митинги и пикеты, а наши больницы и кладбища раньше времени пополнят еще сотни и сотни заболевших стариков и подорвавших свое здоровье людей среднего поколения! Вопрос: "Доколе!"
Я в своем выступлении вообще-то не собираюсь осуждать ни мэра города, ни кого-то конкретно. Можно даже сказать, что Михаил Сергеевич у нас просто симпатяга, каких мало на белом свете где найдешь. Но суть то дела от этого не меняется: сидя в кабинетах, не чувствуя города, его пульса, ритма, биенья сердца конкретных людей, не вовлекая грамотно людей в социальное и политическое творчество, не высвобождая их творческую и моральную энергию, не делая этот мир справедливее, но размножая в геометрической прогрессии никому не нужные стратегии (кто их будет исполнять если не горожане и городские организации, которые в процесс их создания не вовлекаются?!) и при этом игнорируя мнение потенциальных исполнителей, не организуя систематического и интенсивного сотрудничества между ними, мы оберегаем наш городской социум на бесчисленные интриги и провокации горожан и организаций друг против друга и, конечно же, властей и власть имущих, отчуждаем их от полноценной городской жизни, замыкая активность жителей только на локальную жизнь внутри своих организаций или мелких групп, неких "мышиных норах" из которых уже ничего существенного им уже точно -просто будет не видно по определению. Политическая культура "общего дома", аккумулирующая, консолидирующая и координирующая энергию отдельных субъектов городского социума - вот на наш скромный взгляд генеральная линия формирования политической культуры города и управленческая проблема над которой нашим властям надо трудится действительно "не жалея живота своего"!