Глава 2
Сашка
На скамейке у подъезда много чего навалено: коробки, чемоданы, пакеты, вещи, увязанные в толстое одеяло. На земле - тоже не меньше всякой всячины.
Из подъезда вышел сосед дядя Вася с пятого этажа, у которого дома жили три чёрные кошки, следом - Женькин отец. "Трезвый" - сразу определил Женька. Весёлый даже. Длинные сильные руки от предвкушения подрагивают, бычок недокуренный летит на плотно утоптанную землю, под старый карагач. Женьке отцов нрав известен: нипочём бы папаша с куревом не расстался, кабы впереди не ждало чего пособлазнительней.
- Давай, кивнул отец на груду барахла, - в пятьдесят третью!
За всеми последними переживаниями Женька как-то подзабыл, о чём говорили все соседки ещё зимой: у бабки из пятьдесят третьей родственники квартиру продали. Каким-то приезжим, то ли с Узбекии, то ли таджикам. Долго старухи гундели: вот, мол, дождались, на свою голову, жизни теперь не будет. Ну, они, собственно, по любому поводу говорили точно так же. И кто-кто, а уж Женька на них точно забил - не до того ему.
"Значит, новые соседи", - думает Женька, примеряясь к ближайшей коробке.
Пятьдесят третья квартира находилась на четвёртом этаже, а Вахрушины жили на третьем. Женька поднял коробку и шепнул Светке: "Постой в сторонке, я дверь посмотрю!" Ключей-то у него не было. "Потеряешь!" - ворчала мать, хотя Женька ни единой вещички за жизнь не терял. Ну да ладно, привык уже, куда деваться...
В прихожей Женька еле протиснулся: вещей было навалено чуть ли не под потолок. Квартира пропахла пылью и лекарствами, а душный, спёртый воздух, несмотря на настежь открытые окна, всё ещё никак не хотел покидать жильё.
Женька в этой квартире был не впервые: иной раз бабка просила в магазин сходить или мусор вынести, а за то отрезала им со Светкой то колбасы, то сыра, то конфетами угощала. Хорошая бабка была, не то, что Матвевна... Жила-жила, а потом заснула однажды - и всё. Жалко бабку.
Вслед за отцом пройдя в большую комнату, он коробку на пол опустил и пошёл за следующей. Разглядывать тут было особо нечего, да и времени нет. Гораздо больше его волновало, как Светке незаметно пройти домой. Оп - па! Дверь у них открыта! Мать - он с площадки заметил - на антресоли с барахлом возится, отец пока занят - так что момент удачный. Надо этой стрекозе сказать, чтоб домой бежала...
Однако Светка стояла не одна, а с кем-то разговаривала. Женька поначалу не понял - с кем. В первый момент он подумал, что цыганенок с соседнего посёлка забрёл. Вон, посёлок недалеко, из окна видать. Живут своим табором, хрен сунешься.
Но они, во-первых, по одному никогда не ходили, а во-вторых, их дети сюда не появлялись, тётки только с баулами иногда: тюль да мёд продавали.
А этот пацан точно был один. Ростом чуть повыше Светки, почти такой же худенький, шея длинная, тонкая - недоразумение какое-то. А почему цыганёнок - так, насколько Женька успел разглядеть - кожа очень смуглая, нос с небольшой горбинкой, глаза такие нездешние... Одет цыганёнок был во всё чёрное, и - в такую-то жару! - в рубашку с длинным рукавом, застёгнутую на все пуговицы. Волосы стрижены почти под ноль, только тёмные пеньки торчат. Женька насторожился: чего это он у Светки спрашивает? Чего ему надо?
- Свет, иди-ка сюда! - позвал он сестрёнку.
- Можно уже? - тихонько спросила та, поспешно подбегая и указывая глазами на окна их квартиры.
- Резче, стрекоза!
Женька бросил через плечо последний взгляд на странного мальчишку. Тот тоже глядел им вслед, поправляя невесть откуда взявшиеся на носу круглые очки в светлой пластиковой оправе. Сова лысая, да и только! Вид у цыганёнка в очках был до такой степени нелепый, что Женька от смеха согнулся, чуть не выронив из рук коробку. "Блин, кому расскажи - не поверят! А чего он всё-таки здесь ошивается? Подозрительно..."
- Свет, чё он тебе сказал?
Светка, шлёпая позади Женьки босиком по ступенькам, прошептала:
- Он спросил, где второй сандалик...
- А ты чего?
- А я говорю - на берегу потеряла...
- И всё?
- Всё!
Светка благополучно нырнула в свою родную сорок девятую, а Женьки гора с плеч - до завтра обошлось. Мать даже головы не повернула. Скоро в ночную уйдет.. Повезло.
- Дуй домой, - приказал отец, когда Женька опускал на пол очередную поклажу.
Женька кивнул головой: "Ага!", направляясь к выходу, но тут открылась дверь, и из соседней комнаты вышла женщина - новая хозяйка квартиры.
Небольшого роста, худенькая, в синем спортивном костюме; коротко стриженые тёмные волосы, большие карие глаза на загорелом лице. В общем, симпатичная тетёнька. И выглядит молодо, подумал себе Женька. Улыбается по-доброму...
- Здравствуйте, молодой человек! Вас как зовут?
- Здрасьте! - пацан чувствовал, что быстро и неудержимо краснеет из-за "молодого человека". Так к нему ещё никто не обращался.
- Женька. Я из сорок девятой..., - вот, блин, даже голос срывается.
- Значит - Евгений! - ослепительно улыбнулась новая соседка. Таких белых зубов Женька ни у кого раньше не видал, - В какой класс перешли?
На "Вы" к Женьке тоже обратились впервые в жизни. Он стоял столбом, не зная, куда девать руки и взгляд.
- В седьмой.
- В седь-мой? - Марина удивлённо приподняла чёрные брови. "Прям, как нарисованные", - подумал Женька.
- Моему сыну, Саше, скоро будет тринадцать, и он тоже пойдёт в седьмой класс. Школа номер пять.
- Моя школа, - отозвался Женька.
- О! - воскликнула Марина Сергеевна, - Одноклассники, значит! Так что - заходи в гости! Вот только мы немного с Сашкой в квартире разберёмся...
Женька забыл про своё смущение, и горячая волна радости затопила его с головой. "Так быстро! Уже всё сбывается!?" Друг! У него будет настоящий друг! Ёлы-палы! В том, что они подружатся, Женька даже не сомневался. Он просто знал, и всё тут!
Значит, Сашка... Одноклассник! Блин! Как клёво! Жить будет в двух шагах! Нет, сегодня просто чудеса какие-то творятся!
- Чуть не забыла: большое Вам спасибо, Женя! - голос Марины вывел его из состояния эйфории. Чудеса продолжались: она вручила Женьке желтую душистую дыню. Таких красивых дынь Женька даже на базаре не видал.
- Кушайте на здоровье, с Ташкента везли!
- Спа...спасибо! - запнулся Женька. Килограмм на пять дынька-то! Ничего себе! А пахнет...ммм....Вообще-то дыню Женька ел всего раз в жизни, ещё в садике, а Светка - ни разу.
- Дддд до свидания!
- Заходите - с Санькой познакомитесь! - говорила Марина, провожая его до двери, - Кстати, он там, у подъезда, только что стоял. В чёрной рубашке - может, видели?
Если б Женька сейчас заорать мог - он бы заорал....Да только - в горле пересохло. А уж он бы ещё как заорал, точно....И только в своей квартире, зайдя на кухню и освободив руки от этого ароматного желтого чуда, вот тогда - он заорал. Молча. В стену кулаком стукнул всё-таки. Когда его что-то бесило - Женька всегда бил кулаком о стенку.
Точно - было от чего взбеситься. Судьба в очередной раз над ним посмеялась, сделав большой облом. Вот это чмо, вот этот ботан очкастый?! Вот этот котелок копчёный? Какой же это друг?! Блин, это - не понять что! Как я сразу не догнал: они же - одно лицо! Хотя, Марина Сергеевна - очень даже ничего, нормальная тетенька...
Так, может быть, просто это ещё не тот друг, про которого Женька загадал? Точно - ещё не тот! Ладно, Женька подождёт, конечно. Ещё лет сто, подумал с досадой пацан.
Женька с трудом выудил нож из кучи грязной посуды, сполоснул и примерился к дыне - с какого бока начать.
- Светка! Иди-ка сюда!
- Ой! - пискнула Светка, - Откуда?
- Заработал! - честно признался Евгений, смакуя в уме своё полное имя.
Потом они сидели у себя в комнате, глядели в окно на золотой шар солнца, постепенно исчезающий за горизонтом, и ели дыню. Женька изо всех сил старался не торопиться, но всё равно слишком быстро одни корки остались. Оба молчали - не хотелось нарушать момент чудесный. Светка даже сказку сегодня прочитать не просила.
В конце концов, Женька, уже закрывая глаза и проваливаясь в сон, подумал, что день, конечно, выдался удивительный - столько всего нового, и назвали его на "Вы", и впервые по-взрослому с ним познакомились, и желание такое классное получилось загадать...
Последнее, что мелькнуло у него перед глазами на грани реальности - лицо того цыганёнка, то есть, как он теперь знал, Сашки. Смуглое, узкое лицо, с большими и нездешними глазами. Очень грустное. И таким потерянным выглядел этот случайно занесенный неизвестно каким ветром очкастый пацанёнок, что Женька великодушно решил: что ж теперь, хотя бы сосед будет...
Женька в жизни снов никогда не видел, ни разочка. Может, это ненормально. Только засыпал он - мгновенно, а просыпался - тоже.
Женька не мог сказать, что ему нравится заниматься всякими хозяйственными делами: стирать, готовить и так далее. Конечно, это бабские дела. Как и заплетать косички, и сопли вытирать, и ещё много чего. Но - приходилось, что ж делать. Естественно, Женька с превеликим удовольствием возился бы весь день в гараже.
Скорее бы Светка подросла, думал брат, помешивая шипящий на сковороде лук, а пока что сестру к плите близко не подпускал. Только бы мать про сандалики не узнала подольше.
- Жень, у нас хлеб закончился! - вот, блин, как всегда...
- Знаю... - проворчал Женька.
Через две улицы работал допоздна универмаг - пришлось идти туда. Светка, конечно, увязалась с ним. У прилавка тщательно пересчитал мелочь: хватало на булку белого и одну "бич-лапшу". Продавщица, переминалась с ноги на ногу, молотила маникюром по прилавку, косилась то на них, то на круглые настенные часы. Часы на семь минут спешили - это Женька точно знал, да разве докажешь?
- Брать будешь?
Под барабанную дробь ногтей Женька мучительно выбирал: булку целую возьмёшь - к утру крошки не останется, а лапша одна - для Светки. Полбулки - две лапши, но тогда хлеба не видать...
- Закрыто! - продавщица щелкнула ящичком кассы.
- Подождите! - пискнула Светка. Жалобные глазёнки на сей раз сработали.
- Ну чего? Быстрей!
- Один хлеб и бичуху! - Женька протянул мелочь. Светка тронула было его за локоть, но брат лишь поморщился: отстань, мол.
- Я всю не смогу - меня тошнит!
- "Тошнииит" - передразнил Женька, - Не беременная, небось! Сожрёшь!
- А Матвевне вчера ведро малины привезли! Интересно, она варенье сварит или так...
- Заткнись! - коротко припечатал Женька.
Светка покаянно опустила голову: обсуждение Матвевны братом не приветствовалось.
Домой возвращались с последними лучами солнца. На скамейке маячила маленькая фигурка в чёрном. Сашка.
Светка, молчавшая почему-то сегодня целый день, издалека его заметила и как-то вдруг сразу рванула к подъезду. Женька со вчерашнего вечера просто её не узнавал.
Они уже стояли и опять о чём-то разговаривали, вот только Женьке не слышно было. Когда он подошел ближе, Светка повернулась к нему с сияющей мордашкой, держа в руке свой белый "сандалик". Правый...
- Жень, смотри!
Женька перевёл взгляд с сестры на этого странного мальчишку:
- Где...ты...его взял...? - казалось, он выговаривал эту фразу целую вечность, как будто разом забыл все слова русского языка.
Смуглый пацан по имени Сашка повернулся, не спеша, в его сторону, и вот тогда Женька впервые услышал его голос.
Со звуками у Женьки по жизни были особые отношения, особенно - с человеческими голосами. Можно запомнить человека по фамилии, по внешности, по одежде, походке, да мало ли как ещё. Говорят, стоматологи - по зубам запоминают.
Женька - на голоса реагировал, он их, как что-то особенное воспринимал. Например, Светкин голос звенел колокольчиком, Матвевна скрипела железкой по стеклу, мать вечно скорбно вздыхала, у отца с соседом дядей Васей голоса были прокуренные, одинаковые; Петька Зыркин визгливо и хрипло блеял, как козёл; девчонки в классе обычно пищали, а вот его новая знакомая Марина Сергеевна говорила хоть и негромко, но чётко, как генерал на параде.
- Сегодня утром нашёл на берегу.
Сашкин голос не походил ни на что...
Женька не мог сказать, высокий он или низкий, тихий или громкий, медленный или быстрый. Женька вообще не мог ничего определить. Этот звук, казалось, воспринимался всем телом, попадая в сердце, расходясь по венам, по костям, и вибрировал аж где-то в кончиках пальцев. Каждое сказанное им слово Женька как будто впервые слышал. Слова будто перетекали друг в друга, но не сливались...
- Спасибо, Саша! - прозвенел рядом родной Светкин голосок, и Женька очнулся. Надо же, в конце концов, не стоять, как дебил, а что-нибудь тоже сказать. Неудобно же...Женька, как полагается, протянул правую руку:
- Женька!
Парнишке, чтобы посмотреть Женьке в лицо, пришлось приподнять подбородок. Да, ростом Сашка явно не вышел. У Женьки в голове не укладывалось, что это - его ровесник: чуть-чуть повыше Светки.
Сашка не сразу подал ему руку в ответ - сначала он снял свои дурацкие очки, и сразу стал опять сильно походить на цыганёнка.
В этот момент последние лучи заходящего солнца попали прямо ему в лицо, и Женька, наконец, разглядел по - настоящему его глаза. Они казались поначалу абсолютно чёрными из-за больших зрачков и слишком длинных, будто наклеенных, ресниц. На самом же деле Сашкины глаза были тёмно-карими, как у Марины, но, когда в них попал солнечный свет, вдруг вспыхнули зелёными искрами.
Длинные худые пальцы на смуглой ручонке оказались холодными, как лёд, и неожиданно сильными. Женьку слегка тряхнуло. "Ни х** себе!"
- Соколовский Александр! - чётко произнёс "цыганёнок"
- А это - Светка, сестрёнка моя...
- Мы уже знакомы.
Они разъединили руки, и Сашка снова напялил на нос очки. Зелёные искры враз потухли.
А Светка....Только тут Женька обратил внимание, как эта коза смотрит на Сашку. Она никогда не смотрела ТАК. Вот так: не отрываясь, не дыша и не моргая. Как будто на целом свете не существовало больше никого. Как будто, если он сейчас уйдёт - мир рухнет. "Оп-па! - подумал себе Женька, - Эта соплячка, чё, втюрилась в него, что ли?!"
- Санька, ты это... спасибо тебе, короче. За сандалик.
- Пожалуйста, - совершенно серьёзно ответил Соколовский. Похоже, он совершенно не умел улыбаться. Интеллигент хренов... Шпингалет такой, а базар стариковский...
- Жень, ты что? - испуганно пискнула рядом Светка. Да если б Женька сам знал! Светкин голосок доносился до него, как сквозь плотную толщу воды, глаза сами собой закрывались, и пацан вдруг понял, что прямо сейчас, здесь... уснёт. Женька широко зевнул, раз, другой, потом ещё и ещё....И никак не мог остановиться, аж слёзы выступили. Всё тело вдруг налилось тяжестью, и таким близким внезапно показался заплёванный асфальт.
Да, если б не схватился Женька за ствол ближайшего карагача - давно бы валялся на земле, как мешок, понятно, с чем. Так он себе подумал и, изо всех сил стараясь держаться прямо, еле ворочая одеревеневшим языком, преодолевая дикую зевоту, выдавил из себя:
- Мы...короче... э-э.... Пока!
-Пока! - прозвенела Светка, махнув Сашке на прощание.
Сашка стоял и молча, не улыбаясь, смотрел им вслед...
... - Так-так, вы говорите - сутки прошли? Посмотрим. Пульс - в норме. Зрачки...О-о-о! Как спалось, Женя?
Женька открывает глаза: он лежит в своей кровати под одеялом, рядом на стуле пожилой худой дядька в белом халате ему улыбается:
- Нормально, - охрипшим ото сна голосом говорит Женька.
- Так-так, давай-ка давление померим!
Врач меряет Женьке давление, удовлетворённо кивает головой, слушает сердце, легкие, опять улыбается и что-то записывает. За его спиной стоит мать, то и дело, бросая на сына не сулящие ничего приятного взгляды, на кухне чем-то гремит отец.
В дальнем углу комнаты, поджав под себя ноги, освещённая заходящим солнцем, сидит перепуганная Светка, синими глазами хлопает. "Вот дуреха, чего испугалась?" - думает Женька. Хотя понятно, почему: когда-то к ней участкового врача вызывали, с тех пор и страшно.
А Женьке, что получается - вообще "Скорая" приехала?! "Блин! Чё за х....я? Ко мне? Зачем?
Врач поворачивается к Женькиной матери:
- Вы разрешите мне остаться с ребёнком наедине? Осмотр закончен, я просто задам пару вопросов.
Мать молча выходит из комнаты, уводя за собой Светку.
- Давай-ка, Женька, говори - доктор внимательно смотрит ему в глаза, - Ты наркотики употреблял?
- Не-а!
- А раньше? Может, что-то нюхал, курил? Я же для чего спрашиваю - чтобы тебе правильно помощь оказать!
- Не! Никогда!
- Хорошо. Встать сможешь?
Женька встаёт с кровати; оказывается, он даже спал одетым. А как до кровати дошёл - не помнит.
- Как чувствуешь себя?
По правде говоря, Женька ещё никогда не чувствовал себя так... классно. Как будто у него на плечах висел невидимый груз, теперь исчез он, и так легко, аж приподнимаешься над полом.
- Э-э... нормально. Только...
- Что - "только"? - насторожился доктор.
- В туалет охота, - честно признался Женька и покраснел сразу.
- Ещё бы! - захохотал врач, - Сутки не ходил!