Ильич Роберт : другие произведения.

Общий рассказ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Мы члены Клуба. Мы никому не желаем зла, мы лишь хотим стать немного совершенней. И делать то, на что другие не способны. Мы члены Клуба, ибо путь к совершенству лежит через предрассудки. Мы тени этого общества. И мы же его великие мученики."
  Посвящается Екатерине Грековой
  
   - Молодой человек, вам плохо?
   Роман стискивал зубы, чтобы не зарычать. Бешеный зверь рвался наружу, норовил проломить грудную клетку и поубивать пассажиров ко всем чертям. Челюсть скрипела от напряжения, казалось, что зубы трескаются. Роман вдруг отчётливо увидел, как желудок обливается кровью вперемешку с чёрной жидкостью, похожей на смолу. Что это? Откуда эти видения?
   Перед глазами порхали чёрные бабочки, словно созданные из пепла. Одна, описав дугу, опустилась на плечо женщине, сидевшей рядом с Романом.
   Со всей дури моргнув, он посмотрел на бабочку и что-то влажно простонал. Из глаз брызнули слёзы. Женщина, прижав сумочку к груди, встала с сидения и принялась протискиваться к выходу. Один из пассажиров - исполинский мужик в форме милиционера, - положил ладонь Роману на плечо:
   - Эй, приятель...
   Роман схватил его за шиворот и притянул к себе, оказавшись с ним лицом к лицу.
   - Что, мать вашу, тут происходит?! - прошептал он, забрызгивая лицо сержанта слюной.
   Милиционер вырвался из хватки и отошёл, опустив ладонь на кобуру с пистолетом:
   - Пройдёмте со мной, молодой человек.
   А вот теперь... теперь... Всё.
   Бешеный зверь вырвался наружу, с хрустом ломая преграды и освобождая сознание. Внутри что-то неприятно шевельнулось и подползло к горлу. Согнувшись, Роман булькнул и выплеснул содержимое желудка на пол. По рёбрам ударил гнев. Лёгкие вспыхнули, воспламеняя нутро, голова закружилась.
   Роман закричал. Роман закричал так неистово, что пассажиры отпрянули от него с такими перекошенными лицами, словно увидели в нём саму Смерть, а водитель автобуса ударил по тормозам. Людей качнуло вперёд, двери зашипели и открылись.
   Через несколько секунд в автобусе остался только дёргающийся в судорогах Роман. Даже водитель и милиционер, словно испугавшись нечеловеческого крика, убежали с остальными.
   Всё. Началось. Когда-нибудь это должно было произойти.
   Роман уже давно должен был умереть. По крайней мере, он так думал.
   Странности начали преследовать Романа три недели назад. Сначала побаливал и чесался живот, потом знакомые как один принялись намекать на его озлобленность. В одной комнате с ним отказывались работать электрические приборы и мгновенно вяли цветы.
   Поначалу он не придавал этому значения, считая происходящее либо случайностью, либо плодом собственного воображения. Однако эти случайности повторялись с пугающим постоянством, а его озлобленность усиливалась с каждым днём. К тому же Роман заметил, что у него совершенно пропал аппетит. За эти три недели он заметно похудел, хотя и раньше был не из толстых. А если он всё же заставлял себя съесть чебурек или какую-нибудь булочку, прихваченную в студенческой столовой, в животе словно что-то шевелилось... Глисты? Вряд ли.
   Из него что-то упорно лезло наружу.
   Последние остатки рвотной каши вылились. Парень, покачиваясь, поднялся. Головокружение исчезло, но вместо этого появилась головная боль. Во рту остался сухой привкус, словно там поработали напильником.
   Значит, он не умер.
   Странно.
   Снаружи послышался вой сирен - кто-то уже успел вызвать милицию. Ему всё-таки не удалось скрывать себя в тайне, аномалия раскрыла сама себя. Что ж, этого стоило ожидать. А теперь Роману оставалось только бежать и прятаться. Куда бежать? Где прятаться? А главное - почему? Потому что он представляет угрозу для общества?
   Да, именно поэтому.
   Роман встряхнул головой, схватил сумку с конспектами и вышел на улицу.
   Мартовское солнце клонилось к закату, ломтиком расплавленного сыра выглядывая из-за крыш. Пушистым блеском сверкали лужи, медленно оседала прохладная пыль.
   Автобус стоял посреди оживлённого проспекта. На одной полосе образовалась приличная пробка, из автомобилей выглядывали любопытные водители. На Романа они смотрели недобро... недобро и боязливо. За свою жизнь, а особенно за время, проведённое в Клубе, он научился не обращать внимания на любые взгляды в его сторону, но сейчас почему-то становилось неуютно. Может быть, потому что в глазах всех этих водителей и пешеходов читался неподдельный страх?
   Рядом с автобусом, скрипя тормозными колодками, остановился милицейский Уазик - мигалки сверкали синим, но завываний уже не слышалось.
   Роман перекинул сумку через плечо, закрыл глаза. На улице ещё что-то происходило - открывались двери милицейского 'Бобика', что-то говорили появившиеся менты, но он этого уже не воспринимал. Он прислушивался к своим ощущениям, смотрел внутрь себя, пытаясь разобраться в собственных чувствах.
   Так. Остатки адреналина, вызванного той внезапной вспышкой агрессии... Почему это произошло, зачем - об этом Роман пытался не думать. Сейчас важнее другое.
   Он зацепил остатки адреналина, пытаясь вытащить их наружу. Гнев, нужен гнев. Агрессия.
   Роман зарычал.
   Мурашки уже табунами носились по телу. Links!
   Точно. Нужен последний штрих.
   Плеер оказался на месте - в правом кармане бриджей, вместе с телефоном. Вставив наушники, Роман узнал трек, находившийся на первой позиции. Rammstein, 'Du Reichst So Gut'. То, что надо.
   На веках заколыхалась розовая пелена, по ней расползлись разноцветные круги. Сотни невидимых иголок впились в кожу, покалывая разрядами тока. Тело превратилось в один большой проводник.
   Очистить мозг от лишних мыслей, отбросить весь мир. Пошло оно всё к чёрту. Вдох-выдох, вдох-выдох... Всё, как учили в Клубе. Осталось уловить момент особо жёсткого проигрыша электрогитары - и вперёд.
   Да здравствует моральная эволюция!
   Роман сорвался с места.
   Милиционер, в это время подходивший к подростку, дёрнулся, словно его огрели по голове надувным молотком, заорал 'Стой, стрелять буду!', тут же указал коллегам ехать следом и побежал за подростком.
   Роман закатывал рукава, одновременно выбирая дорогу и сохраняя организм в возбуждённом состоянии. Наушники выпали сразу после резкого рывка, но Роману сейчас было не до плеера. Музыка своё дело уже сделала.
   Сумка с конспектами мешала, отстукивая на ноге безукоризненно точный ритм. Ритм прикосновения кроссовок к плиткам тротуара. Ритм биения его сердца.
   Так его учили в Клубе. Так он сам учил новичков в Клубе.
   От выплеснувшегося адреналина тело нестерпимо горело, перед глазами плыло, но всё же ему удавалось различать дорогу и не сшибать прохожих. Всю злость, всю энергию он тратил на скорость, словно пытаясь обогнать самого себя.
   Он пробежал мимо читающего 'Комсомолку' старика - газету вырвало из рук и понесло в сторону Романа. Мимо девушки, попивающей 'Колу' - несмотря на то, что он каким-то чудом не зацепил её, коричневый напиток потёк по блузке, а девушка закричала, что он псих. Зацепился рукой за светофор, чтобы смягчить смену направления. Плечо сильно дёрнуло, рука заныла в локте, но Роман кое-как выровнялся и перебежал дорогу на красный. Вслед послышались проклятия растерявшихся водителей, кто-то не справился с управлением и въехал в автомобиль, припаркованный у обочины. Завыла сигнализация, посыпалось битое стекло.
   А вот это уже противоречило правилам Клуба. Конечно, никто не заставлял их выполнять, вот только... Вот только через некоторое время пребывания в Клубе каждый клялся, что не будет нарушать эти правила. Клялся перед самим собой. И теперь Роман огорчался не из-за того, что его ждёт какой-то там выговор - из-за того, что потом его замучает совесть. Потом. А сейчас нужно бежать.
   Агрессия.
   Роман, подбадривая самого себя, показал через спину некрасивый жест. Показал всем. Милиционеру, который сейчас пытался перебежать дорогу - он не член Клуба, ему тяжело справиться со своими страхами. Девушке, облитой 'Кока-колой'. Старику, которому пришлось вставать со скамейки, чтобы вернуть своё бумажное развлечение. Прохожим, для которых, пусть на короткое время, таким развлечением стал Роман. Пошло оно всё к чёрту.
   Он завернул в узкую тёмную арку, оказавшись в небольшом дворике. Мгновенно оценил обстановку - он не зря искусственным путём возбуждал свой организм. Адреналин сильно помогал, ускоряя мысли и делая действия точными, расчётливыми, а главное - быстрыми.
   Два подъезда - домофоны. Подвал - навесной замок. Помойка - лезь не хочу. А дальше - либо тупик, либо водосточная труба. Надеяться на рассеянность милиционера не приходилось. Так же, как и выбирать.
   Перед человеком вообще очень редко встаёт выбор. Настоящий выбор.
   Так его учили в Клубе.
   Пробегая мимо помойки, Роман забросил туда сумку с конспектами.
   Водосточная труба оказалась на удивление прочной и надёжной. Обхватив её двумя руками, словно толстый канат, Роман принялся перебирать ногами по кирпичу, подтягиваясь выше.
   В окно третьего этажа он увидел обедающую семью. Его заметил мальчишка лет восьми. Прекратив заталкивать в себя картошку, он стал указывать на Романа ложкой и с набитым ртом попытался сказать что-то родителям.
   Роман не стал дожидаться, пока его заметят - он уже карабкался дальше. Пот стекал по лицу, дыхание становилось всё чаще, модная майка промокла и липла к телу. Кто-нибудь другой уже свалился бы, не выдержав нервного напряжения, но только не член Клуба.
   Впрочем, кто-нибудь другой даже не подумал бы карабкаться по водосточной трубе.
   Когда до крыши оставалось пару метров, внизу вдруг распахнулось окно, и оттуда выглянула небритая физиономия:
   - Эй! Ты что, идиот? А ну слезай немедленно, а то сейчас милицию вызову!
   Нога скользнула по кирпичу, осыпая тёмно-оранжевую крошку, и Роман чуть не ухнул на землю, чудом схватившись за железный стержень, торчавший из стены. Посмотрел вниз - мужик исчез, милиционера нигде не видно. Прыгнуть, что ли? Пятый этаж не десятый, прыгали люди и с большей высоты и даже оставались при этом живы...
   А ведь до вступления в Клуб Роман боялся высоты.
   Он рывком подтянулся, схватился за стержень другой рукой и осторожно перелез на трубу. Через минуту он лежал на крыше и тяжело дышал.
   Живот снова скрутило, и Романа вытошнило на засохшую смолу, покрывавшую крышу. Перед глазами вдруг пронеслась сцена порхающих бабочек и он дёрнулся, угодив рукой в горочку пепла. Хорошо, наверное, сидеть тут вечером, затягиваться любимым 'L&M''ом и меланхолично наблюдать за заходом солнца...
   Роман окинул взглядом двор, оставшийся внизу. Милиционера нигде не было видно. Судя по всему, увлёкшись переходом улицы, инспектор не заметил исчезновения Романа в темноте арки, да так и побежал дальше по улице.
   А почему он, собственно, убегал? За что его могли задержать?
   Роман рассмеялся. С таким энтузиазмом уходил от преследования, устроил автокатастрофу, чуть не разбился в лепёшку... И всё ради чего? Правильно - лишняя тренировка никогда не помешает.
   Так его учили в Клубе.
  
  ***
  
   Когда Роман пришёл на автобусную остановку, уже начинало темнеть. Невидимые иголки постепенно исчезали, дрожь утихала, дыхание приходило в норму.
   Милиционеров на остановке не обнаружилось.
   Роман проверил джинсы. Ему казалось, что во время покорения пятиэтажки что-то вывалилось из кармана. Так и есть - плеера на месте не оказалось. Подумав, что у милиции теперь есть его отпечатки пальцев, Роман улыбнулся. Опасный преступник. Маньяк-извращенец, ага.
   А ведь до непонятного приступа агрессии плеер не работал... Как и телефон. Как и любые электроприборы, оказывавшиеся рядом. Насчёт того, что цветы вяли именно из-за него, Роман сильно сомневался. Он теперь во всём сомневался. С одной стороны, эти видения, странные пепельно-чёрные бабочки, этот крик... Такого раньше не было. И что самое удивительное - люди, испугавшиеся его вопля до полусмерти.
   С другой стороны, теперь плеер вновь работал. А это вселяло надежду, что все странности имеют вполне материальное и разумное объяснение.
   Роман включил мобильный, ввёл пин-код. Дисплей засветился синим.
   С третьей стороны, телефон и плеер стали работать сразу же после приступа. И это Роману сильно не нравилось. Было в этом что-то если не правдоподобное, то хотя бы логичное... и доказывающее, что с ним действительно что-то не так.
   Роман громко прочистил горло, прогоняя наваждение. Провёл ладонью по мокрым от пота волосам, придавая им форму колючек, надел очки. Сейчас главное - отвлечься.
   Долго искать не пришлось - девушка, одетая в кожаную мини-юбку, уже с минуту поглядывала на него из тени джинсовой кепки.
   Роман подошёл.
   - Где-то слышал, - начал он, закидывая в рот две подушечки 'Орбита', - что девушки специально надевают мини-юбки, чтобы ветерок приятно холодил промежность.
   Женщина лет сорока, сидящая рядом на скамейке, нахмурилась и оглядела наглого подростка. Девушка как-то странно на него посмотрела и ничего не ответила.
   - Ещё сильнее эффект, - заметил Роман, - если при этом забываешь надеть трусики.
   Девушка отошла и стала в другом конце остановки, на этот раз даже не посмотрев на Романа.
   - И кто ж тебя только воспитывал, - фыркнула женщина. - Бесстыжий.
   Роман посмотрел на неё настолько доброжелательно, что самому захотелось плакать. От неожиданности женщина аж дёрнулась.
   Мы члены Клуба. Мы никому не желаем зла, мы лишь хотим стать немного совершенней. И делать то, на что другие не способны. Ибо путь к совершенству лежит через предрассудки.
   Мы тени этого общества. И мы же его великие мученики.
   К девушке в мини-юбке, изо всех сил пытающейся не смотреть на Романа, подошёл мужчина. На вид в него влили литра два водки, после чего благополучно спустили с лестницы.
   Роман хотел подойти ближе, но тут его опередили. Парень, похожий на рисунок к пособию 'Как стать панком за неделю', встал со скамейки и пристроился недалеко от пристающего к девушке алкоголика. Выглядело это так, словно он собирался ехать на подъезжающем троллейбусе.
   Выплюнув жвачку, Роман подошёл, чтобы лучше рассмотреть татуировку на шее металлиста. Да, так и есть - Иисус, распятый на кресте футуристического вида.
   'Смотрите, я член Клуба!'
   Более заметное место для татуировки сложно было найти. Роман насторожился - всех членов Клуба он знал в лицо. А этого парня, он мог поклясться, видел впервые. Новичок? Вполне возможно. Каждую неделю в Клубе прибавлялось по три-четыре человека, Роман не мог запоминать каждого.
   Пьяный мужик уже откровенно распустил руки и тянулся к аппетитной юбочке. И кто знает, как всё сложилось, если бы в этот момент на остановку не прибыл нужный девушке автобус.
   Возможно, всё сложилось бы намного лучше...
   Автобус был наполовину пуст. Роман зашёл сразу после панка, севшего рядом с девушкой, и отошёл в самый конец, чтобы лучше видеть происходящее и не привлекать внимания.
   Когда двери закрывались, на ступеньки поднялся алкоголик. Толкая плечами двери, пытающиеся сойтись, он подтянулся и беспомощно повис на поручне, оказавшись над панком. Сначала стоял, ничем, кроме запаха алкоголя, не привлекая внимания, а потом взялся за старое и, перегнувшись через металлиста, попытался что-то шепнуть на ушко девушке, но у него ничего не вышло. Затем он что-то сказал панку - тот никак не отреагировал.
   Когда девушка протиснулась мимо панка и прошла к дверям, у Романа отлегло от сердца. На остановке сошли все трое: и усталая девушка, и глупо ухмыляющийся алкоголик, и невозмутимый металлист.
   Вечер окончательно вступил в свои права. Фонари, растущие у дороги, тусклой желтизной освещали лужи и помаргивали. Людей на улицах становилось меньше с каждой минутой.
   Немного погодя, Роман пристроился за металлистом. Тот пристроился за алкоголиком. Алкоголик пристроился за несчастной девушкой, затем подошёл к ней и принялся что-то вдохновенно рассказывать, размахивая руками.
   Девушка даже не пыталась ускорить шаг, продолжая идти прогулочным шагом. Панк тоже ничем не выказывал беспокойства, изображая увлечённого телефоном подростка. Какой-то амбал, проходя мимо, зацепил его плечом и пошёл дальше, скрывшись в темноте подворотни и даже не обернувшись. Металлист похлопал себя по многочисленным карманам - член Клуба всегда начеку, - и продолжил изучение телефона.
   Роман снова насторожился. Не похож этот парень на новичка, никак не похож... Но почему тогда его лицо незнакомо?
   Девушка, не пытаясь избавиться от непрошеного ухажёра, завернула в темную арку. Спустя пару секунд там же скрылся и панк. Роман подождал некоторое время и шагнул следом.
   Темнота была, хоть глаз выколи. Вытяни собственную ладонь перед лицом - не увидишь. Только свет фонарей, падавший на асфальт в другом конце арки, давал понять, что где-то ещё осталось пространство.
   И тут его переиграли.
   На плечо легла рука, за спиной беззлобно поинтересовались:
   - Куда путь держим, добрый молодец?
   - Повернуться можно?
   - Да на здоровье...
   Ладонь исчезла, и Роман повернулся, зажмуриваясь от бьющего в глаза света - металлист включил маленький фонарик и рассматривал нового знакомого.
   - Роман.
   - Толик, - сказал металлист и крепко пожал протянутую ладонь. - Ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты следил за мной?
   Роман усмехнулся и поднял рукав майки, закрывавший левое плечо. На Толика воззрился тоскливый Иисус.
   - Сначала хотел помочь девушке, - пояснил Роман, - а потом увидел тебя. Стало интересно.
   - Не может быть... - удивился Толик, крутя фонариком над татуировкой. - Какая-то бледная она у тебя... Постой. Ты что, тоже из Гродно?
   - Нет, из Питера. А что за Гродно?
   - Точно?
   - Зуб даю.
   - Гонишь, - заключил Толик.
   Роман пожал плечами и пошёл в наступление:
   - Слушай, почему я тебя не знаю? Ты член Клуба. - Панк при упоминании этого слова чуть дёрнулся. - Следовательно, я должен знать тебя в лицо, как и каждого...
   - Почему это? - перебил металлист.
   - Потому что я заместитель Мастера.
   Реакция Толика ему совсем не понравилась. Панк застыл, будто парализованный, и не сводил немигающих глаз с Романа. Потом повторил, но уже менее уверенно:
   - Гонишь...
   Судя по всему, у него в голове уже складывалась цельная картина. Как и у Романа. Но в этот момент выяснению отношений помешала одна маленькая деталь...
   Свет от уличных фонарей на секунду погас. А когда появился снова, раздался женский крик.
   Парни, обгоняя друг друга, бросились во двор. У Романа вдруг завибрировал мобильник, но сейчас было не до него.
   На клумбе, скрутившись калачиком, судорожно дёргалась девушка. Рядом лежал протрезвевший алкоголик и испуганно озирался.
   - Что ты с ней сделал, животное?! - крикнул Толик, хватая его за шиворот.
   Роман осторожно перевернул девушку на спину - та не сопротивлялась, слабея с каждой секундой. Из распоротого живота выглядывала ленточка кишок, мини-юбка была полностью залита кровью. Джинсовая кепка нелепо съехала набок, выпустив тёмные волосы. Один пучок прилип к губам, другой растрёпанной копной закрывал глаза. Роман аккуратно снял кепку и вздрогнул - девушка смотрела на него. В этом взгляде не было ни боли, ни страданий. Одна лишь тоска.
   Телефону надоело вибрировать, и он принялся наигрывать весёленькую мелодию. Вытерев об майку руки, испачканные кровью, Роман ответил:
   - Да.
   - Рома! - Голос был женский и незнакомый. - Ты опять отключал телефон!
   - Извини, я не могу сейчас говорить... Это кто вообще?
   - Кто?! Катя, твоя девушка!
   - Нет у меня никакой девушки. - Роман смотрел в глаза умирающего человека и удивлялся, каким спокойным тоном говорит. - Вы, наверное, ошиблись номером.
   - Правильно, Рома! Правильно! Я рада, что мы поняли друг друга! Знаешь, раньше ты был нормальным парнем. Добрым, внимательным, скромным... Не знаю, что в тебе изменилось, но я больше не хочу тебя видеть... Никогда.
   Глаза остекленели.
   - Вы ошиблись номером, - повторил Роман и отключил связь.
   Он наклонился к застывшей девушке и посмотрел в пустые глаза. Почему от этого взгляда так сильно щемит сердце? Откуда взялось чувство потерянной любви? Роман никогда не испытывал ничего подобного, но сейчас почему-то совершенно точно знал: это любовь.
   Чертовщина какая-то...
   - Что с этим будем делать? - поинтересовался Толик, придерживая перепуганного алкоголика за подбородок.
   - Он тут ни при чём, - сказал Роман, с трудом отводя глаза. Подошёл к алкашу: - Что ты видел?
   - Я... Манька выносила мусор, а я-то! Я-то не дурак - нашёл спрятанную заначку! Честное слово, пацаны, она не видела!
   - Чёрт, что он несёт? - скривился Толик. - Он что, совсем того?
   - Он пьяный, не видишь? А в добавок - ещё и напуган... Не мог он её зарезать короче.
   - А что тогда? Сепуку она себе сделала скажешь?
   - Се что?
   - Сепуку... Ну, харакири ещё называется. Ты сам подумай - эти ж уроды себе все мозги пропили! Белая горячка у него, смотри!
   Толик щёлкнул алкаша по носу.
   - Не, пацаны, не видела - точно вам говорю.
   - Видишь?
   - Короче, - заключил Роман. - Ты что, в отделение его тащить собрался? Там на него посмотрят и дело под тебя подошьют, у них с этим всё схвачено.
   - А что тогда? - спросил Толик и покосился на труп, словно опасаясь подойти ближе и рассмотреть.
   Из окна сверху закричали. Парни схватили друг друга и перебежали в тень арки. Роман заметил, что металлист сжимает в руке женскую сумочку. Поинтересовался:
   - Это тебе зачем?
   - Ей уже всё равно не понадобится...
   - Ладно, хрен с тобой, - сказал Роман, поглядывая на двор. - Валить надо. И чем быстрее, тем лучше. Как ты там говорил? Огородно?
   - Гродно. - Толик, в отличие от Романа, был спокоен как камень.
   - Где это вообще?
   - Беларусь. Это там, где картошка. На карте слева от России находится.
   - Шутишь... Это хорошо. Сразу видно - настоящий член Клуба. Пошли.
   Утром следующего дня они покинули Санкт-Петербург.
  
  ***
  
   Ритмичный перестук колёс мешал думать. За окном ползли маленькие деревушки, на редких полях паслись стада коров, хвойные леса сменялись живописными лугами. Они находились где-то между Питером и Минском.
   Толик вытряхнул содержимое женской сумочки на стол и принялся с видом частного сыщика изучать лак для ногтей. Роман задумчиво ковырял в носу и пытался разобраться во вчерашнем дне. Кроме них в купе больше никого не было.
   Выяснилось, что Клуб существовал не только в Санкт-Петербурге, а ещё и в некой белорусской провинции Гродно. Логично предположить, что и в других странах они были... Проблема лишь в том, что Мастер, основавший Клуб в Питере, клятвенно уверял в его уникальности.
   - Слушай, - спросил Роман. - А у тебя когда-нибудь была настоящая любовь?
   Толик ухмыльнулся:
   - Что это с тобой?.. Нет, наверное, не было. Так, всё как обычно - тёлки, все хорошенькие, с формами... Презерватив натянул, и вперёд! Какая, к чёрту, любовь?
   - Я так и думал. Знаешь, у меня примерно то же самое. Тёлки были - и хорошенькие, и не очень... А любви не было. Но когда я увидел ту умирающую девушку... - Он посмотрел на Толика и не стал продолжать.
   - И что дальше?
   - Не бери в голову.
   - Странный ты...
   - Это я странный? - усмехнулся Роман. - На себя посмотри - снаружи вроде панк, а как пообщаешься, так и не похож совсем.
   - А, - махнул рукой Толик. - Никакой я не панк на самом деле. Это так, маскировка... Слышь, а кто тебе тогда позвонил так 'вовремя'?
   - Девчонка какая-то номером ошиблась, - ответил Роман и взял со стола мобильный, принадлежавший умершей девушке. - Чушь какую-то несла, не помню уже - мне тогда не до этого было... - Он попытался включить телефон. - Слушай, а что это с ним?
   - Не знаю. Может, батарея села. Но по-моему там замкнуло что-то - гарью несёт. Слышишь?
   Роман принюхался:
   - Ага.
   Он достал сим-карту и вставил в свой телефон.
   - Соображаешь, - похвалил Толик и почему-то хитро улыбнулся. - Почему я сам не додумался?
   Роман ввёл пин-код. Один, девять, один, один.
   Услышав звук приветствия, Толик вдруг выхватил телефон и уставился на экран:
   - Не понял... А как это... Ты какой пин-код ввёл?
   - Свой. - До Романа потихоньку доходило. - Подожди.
   Он вернул мобильный и почесал в затылке:
   - Сам ничего не понимаю. Как-то механически получилось, по привычке.
   - А какой у тебя пин-код? Где ты его раскопал?
   - Девятнадцать одиннадцать, - сказал Роман и честно попытался вспомнить. - Чёрт. Не помню, откуда я его взял. Хоть убей - не помню.
   Толик недоверчиво посмотрел на него, потом махнул рукой и взял со стола пудру. Чихнул и принялся её внимательно изучать.
   В записной книжке убитой девушки оказалось три Ромы. В принципе, ничего удивительного - в Питере тысячи людей с таким именем. Роман выбрал первую запись и словно в прорубь нырнул. Холод смешался с теплом и намертво впился в позвоночник.
   В первой записи значился его номер.
   Медленно закрыв крышку своей раскладушки, Роман вернул сим-карту в испорченный телефон.
   - Ну что там? - безмятежно спросил Толик.
   - Ничего особенного... А что там может быть? Её личные данные? Кстати, ты среди этого мусора её документов не нашёл?
   - Неа. Только это.
   Толик протянул маленькую открытку в форме сердечка. Внутри оказался поздравительный текст:
   'Котёночек! До встречи с тобой я парил в открытом космосе и не знал, что такое настоящая любовь. Ты открыла мне глаза. Помнишь, как мы познакомились? В магазине. Ты тогда купила три пары трусиков в хозяйственном отделе и покраснела как рак, когда я стал за тобой на кассу... А я краснел ещё больше, потому что в моей корзинке было ПЯТЬ пар этих чёртовых трусов. Помнишь, как мы тогда смеялись? Так вот - я хочу, чтобы ты снова так улыбнулась и чтобы эта улыбка никогда не покидала твоего лица. С Днём рожденья. Твоя половинка. 19 ноября, 2007 г.'
   - Этой открытке уже больше двух лет, - неожиданно тихо сказал Толик. - Сильно же надо любить человека, чтобы до сих пор её хранить.
   - Так ты всё-таки веришь в любовь?
   Толик смешался:
   - Ну, в принципе, я не спорю, что какая-то такая хрень существует... Но для меня эта дорожка закрыта. А вообще - я ведь для наглядности сказал.
   - Почему ты так уверен, что никогда не полюбишь?
   - Да не знаю... Ну что ты ко мне пристал? Тебе звонят.
   Немного покрутившись на столе, 'раскладушка' весело запела и замигала синим.
   - Да.
   - Рома. - Он узнал голос. - Знаешь, я тебе много всякой гадости наговорила...
   - Девушка, я вам уже говорил, что вы ошиблись номером. Меня и вправду зовут Роман, но у меня никогда не было никого по имени Катя. Какой номер вы набираете?
   В трубке наступило молчание. Толик вдруг нахмурился, взял в руки мобильный умершей девушки. Провёл ладонью по лицу, устало вздохнул и повернул дисплей к Роману:
   'Рома. Соединено'
   - Нет, - отозвалась наконец трубка. - Ты не понял...
   Толик достал пачку сигарет, показал жестом 'я пойду покурю' и вышел из купе.
   Катя продолжала:
   - Ты так ничего и не понял...
   - А что я должен был понять?! - Романа прорвало. - Что, мать твою, вообще происходит? Меня уже задолбала вся эта хренотня! Если ты мне сейчас же всё не объяснишь, я... я...
   - Скоро, Рома, очень скоро... Ты всё поймешь, не беспокойся. Я жду тебя. До встречи.
   - Стой, ты... Катя, подожди!
   В трубке воцарилось молчание. Роман зарычал и выбросил телефон в окно. Посмотрел на дисплей второго телефона - тот показал длительность разговора и отключился, словно бы и не включался никогда. Роман отправил его следом.
   Он размышлял, не прыгнуть ли в окно самому, когда вернулся Толик. По купе стал расползаться запах сигаретного дыма. Панк сел на своё место и меланхолично оглядел косметику, разбросанную по столу.
   - Ну что, закончил? - сказал он. - Теперь доволен? Глупые, кстати, у тебя шутки. И неправдоподобные.
   - Это не шутки.
   Толик взял пилочку для ногтей, покрутил перед лицом и бросил обратно. Потом вздохнул и сказал:
   - Тебе бы в театре выступать... Или в цирке. Неплохо бы лаве зашибал.
   Роман посмотрел на него и ничего не ответил.
   - Да ладно, - продолжал металлист. - Я ж не в обиде. Будешь?
   Он достал из-за пазухи бутылку водки.
   - Это ты где накопал?
   - У проводницы. У них тут можно хоть самолёт купить - были бы деньги. Удобно, однако.
   - Нет, спасибо, я не пью. У меня к алкоголю какое-то отвращение с тех пор, как я в Клуб вступил. И тебе не советую правил нарушать - совесть потом замучает...
   Роман вспомнил про аварию, которую устроил во время погони. Странно, что он до сих пор ни разу даже не вспомнил о ней... Не менее странно было то, что сегодня водка не казалась такой уж противной.
   Но у него не осталось сил удивляться.
   - А ты что, - спросил Роман, - не испытываешь никакого отвращения?
   - Честно говоря, есть децл... Но я через силу. Назло. Знаю же, что потом будет хорошо.
   - А ладно, наливай, - махнул рукой Роман и улыбнулся, когда на столе появилось два стакана.
   Толик торжествующе хмыкнул и разлил по сто пятьдесят.
   - За любовь, - предложил Роман.
   Толик не стал возражать.
  
  ***
  
   Когда приехали в Гродно, был поздний вечер. За девять часов парни успели принять на грудь, побуянить и проспаться.
   - Где я? - заплетающимся языком спросил Толик и с трудом разлепил веки.
   - Приехали.
   Роман выпил гораздо меньше, поэтому проснулся задолго до прибытия и успел привести себя в порядок. Сейчас, в отличие от ватного металлиста, он чувствовал себя как огурчик.
   Толик минут пять заплетал волосы в хвостик, потом парни опохмелились остатками водки и вышли из поезда. Город встретил их приятной вечерней прохладой. Роман глубоко и с удовольствием вдохнул, Толик поёжился и закутался в кожаную куртку.
   На вокзале они наткнулись на женщину лет тридцати, плачущую на скамейке, словно у неё потерялся ребёнок. Роман хотел пройти мимо, но Толик его остановил:
   - Эй, что это с тобой? Женщина плачет! Ты член Клуба или где? Заместитель Мастера?
   - Да-да, не ори, - успокоил его Роман. - Что-то я в последнее время сам не свой, извини... Пошли подойдём.
   Женщину долго уговаривать не пришлось:
   - Ой, мальчики, детки мои... Месячная зарплата... Сюда пришла, поменяла на доллары, хотела положить в банк... Первый раз в жизни накопила денег и решила отложить! Двести долларов!
   - Кто? - коротко спросил Роман.
   Женщина всхлипнула, высморкалась в клетчатый платок и указала на двух цыганок, пристававших в это время к прохожим.
   - И главное - знала, знала, что они меня обворуют, но я же не ожидала, что я им деньги сама отдам! У меня и в мыслях не было! А потом смотрю - кошелёк пуст, а они отнекиваются, будто бы и не было ничего... И ведь не докажешь...
   - Никуда не уходите, - приказал Роман.
   - Ты чё задумал? - насторожился Толик.
   - Ща всё будет. Я им такое устрою...
   Подмигнув расстроенной женщине, Роман пошёл в сторону цыган. Расчёт был верен - на него бросились, как коршун бросается на добычу.
   - Дай сто рублей, добрый человек, - затараторила полненькая цыганка с такой скоростью, что любой рэпер застрелился бы от зависти. - Будет тебе счастье, будет дом с уютной мебелью, приятная музыка, чтобы ты мог расслабиться, привести себя в порядок...
   Дальше слова трудно было разобрать - темп стал просто неимоверным, слоги сливались, образуя какие-то совершенно новые слова. Стадия подготовки. В Клубе это называли 'общими фразами'. Цыганка подстраивалась под него.
   Роман застыл и расфокусировал взгляд, изображая трансовое состояние. Цыганка сбавила темп и пошла в атаку:
   - Парк, весёлая прогулка, почему бабочки не летают - потому что сад строится слишком долго, лета не будет, ты отдашь мне свои деньги и тебе станет лучше, потому что зима всегда сменяется осенью и завтра...
   Слова... Общие слова. Вереницы букв, хороводы предложений. Они пели, танцевали вокруг него и шептали на ухо, что надо отдать деньги и спокойно уйти по своим делам.
   Люди проходили мимо, брезгливо посматривали в сторону цыган и не обращали внимания на оцепеневшего парня. А он всего этого уже не воспринимал.
   Пространство искривилось и превратилось в длинный коридор из нечётких звуков и расплывчатых картинок. Роман исчез, как и весь остальной мир. Реальность подёрнулась холодной дымкой и закачалась неясной тенью, замораживая мысли. Время превратилось в лёд.
   Тик-так, ттиикк-тттаааккк, тттти...
   Роман с трудом вернулся в нормальное состояние и обнаружил свою руку, копающуюся в кармане. А ведь эта толстушка запудрила ему мозги! Заместителю Мастера, примерному члену Клуба!
   Ну уж нет...
   - Извините, что вы сказали? - вежливо спросил он, доставая руку.
   Цыганка нахмурилась и обстреляла его с новой силой:
   - Деньги, касатик, ежели положишь под подушку и узнаешь свой секрет, удача придёт к тебе, добрый и хороший, принесёт тебе счастье твоя первая любовь, встретит тебя с цветами мама на пороге, ведь не дальняя дорога счастье сулит тебе под ут...
   - Мама не встретит меня на пороге, - быстро вставил Роман. Ему, в отличие от цыган, не требовалось подстраиваться - он и без того видел её насквозь, - потому что весна уже наступила, и бабочки не смогут улететь в дальнюю дорогу...
   - Горные вершины, под подушку если ты положишь руку и приснится тебе счастье твоё, будет удача жить в твоём доме... - Она говорила заученные ещё в детстве фразы на автомате, но глаза уже стекленели.
   - Скатертью стелется дорога, не ищи путей сложнее лёгких, отдавай чужое, двести зелёных листов, выбирай добрейших, забывай умнейших...
   Роман быстро схватил протянутые деньги и отошёл к остолбеневшему Толику - того словно тоже ввели в транс. Вторая цыганка не успела ничего сообразить и сейчас пыталась привести напарницу в чувство.
   Когда та очнётся, она даже не вспомнит про Романа.
   - Что это было? - выдавил Толик, наблюдая, как просиявшая женщина расцеловывает своего спасителя.
   Роман посмотрел на него, улыбнулся и сказал:
   - Забывай умнейших.
   - Чего? А хотя ладно, не важно - ты же заместитель Мастера...
   - Хреновый из меня заместитель, - покачал головой Роман. - Эта тётка меня чуть не уделала.
   - Да ладно, говорю же - проехали. Уже без пятнадцати двенадцать, через четверть часа у нашего Клуба сходка. Опоздаем.
   - Далеко идти?
   - Километра четыре, если автобусов не будет.
   - Опоздаем, - согласился Роман.
  
  ***
  
   Нужный автобус в это время уже не ходил. Проделав путь почти через полгорода, парни умудрились опоздать только на двадцать минут.
   Штаб-квартира гродненского Клуба находилась в гараже местного Мастера. Толик почему-то остался снаружи. Вадиму некогда было спрашивать, почему. Он прошел через незапертую дверь и попал на середину лекции. Люди, обступившие говорящего плотным кольцом, почти не обратили внимания на новоприбывших. Роман присмотрелся и ощутил, как под лопатки ударил ток.
   Посреди гаража стоял Мастер из Санкт-Петербурга, которого Роман заменял вот уже второй месяц.
   - ...именно для этих целей нам и нужны так называемые 'общие фразы', - говорил Мастер, обводя присутствующих тяжёлым взглядом. - Сами по себе они ничего не значат... Но помните: отсутствие смысла - это тоже смысл. Когда человек начинает вникать в какую-то бессмысленную фразу, именно тогда, именно в этот момент его мозг наиболее подвержен воздействию со стороны... - Он заметил Романа с Толиком и чуть заметно подмигнул. - Так вот, мы говорим 'пепельные бабочки порхали над головой, не позволяя слышать воздух', и пока человек находится в так называемом 'затуплённом состоянии', произносим ключевые слова. Вам ведь и невдомёк, что пока вы вникали в эту самую фразу, я дал вам установку - руководство к действию, так сказать... Хм, по глазам вижу, что поняли немногие. Не бойтесь, понять на самом деле не главное. Главное - услышать. В крайнем случае - увидеть. Итак, идём дальше...
   За руку вдруг кто-то схватил, и оцепеневший Роман дёрнулся. Пепельные бабочки, как же...
   - Ромка, ты что ли? - раздался шёпот со спины, и он наконец обернулся.
   В худом сгорбившемся очкарике трудно было узнать бывшего одноклассника. Сейчас вообще мало кто вспомнил бы этого забитого паренька, служившего в школе половой тряпкой.
   - Вадик! - тоже шёпотом сказал Роман и улыбнулся, как люди улыбаются, встретив на северном полюсе знакомое лицо. - Вадик Мицевич!
   Одноклассник потащил Романа за рукав, и они выбрались из толпы.
   - Ты тут новенький? - уже более смело спросил Вадим.
   - Ну, в принципе, да... Так вот, куда ваша семья переехала в восьмом классе! А нам сказали, что во Францию.
   Вадим поник:
   - Да, мама так всем сказала. А мы вот куда переехали... - Он вдруг засиял: - Слушай, этот Клуб... Это что-то невероятное! Я тут чуть меньше месяца, но уже столько всего для себя почерпнул! Это лучше любой секты, любого тренинга, любой секции! Кстати, я тебе не говорил, что пишу?
   - В смысле?
   - Ну, рассказы. Я ещё в школе писал, только никому их не показывал. Один раз послал в интернет - так меня там чуть по органам не разобрали. Два года назад примерно. Никому тогда не понравилось то, что я накорябал. Да я и сам понимал, что пишу не шибко... А после того, как вступил в Клуб - как молотком по голове ударили. Как только услышал лекцию по гипнозу, сразу понял - это мой шанс!
   - Ты о чём? - скучным голосом поинтересовался Роман.
   Он видел, что Вадиму просто надо выговориться - очкарик и в Клубе каким-то образом умудрился остаться белой вороной.
   - Я придумал способ, благодаря которому можно стать популярнее, чем Лукьяненко и Перумов!..
   - Слушай, да ты гений, - перебил Роман и похлопал Вадима по плечу. - Давай, пиши! Кто знает, может когда-нибудь я буду брать у тебя автограф!
   На самом деле ему было наплевать, каким образом Вадим хотел обмануть читателей - сам он никакой литературы никогда не читал и не собирался. Но от похвалы парень просиял.
   - Ромич, какими судьбами? - послышалось сбоку, и Роман вздрогнул. Он узнал бы этот голос из миллиона - голос Мастера. - Ты бы хоть предупредил, что в гости приедешь.
   - Нужно поговорить, - тихо сказал Роман, не поворачиваясь.
   - Нужно - поговорим, - резонно ответил Мастер и провёл в свой кабинет.
  
   ***
  
   Всё в этом кабинете подчинялось порядку и духу обстоятельности, копируя черты характера самого Мастера. В отличие от взбалмошного Романа, увешанного модной одеждой и пирсингом, руководитель гродненского Клуба мог затеряться в любой толпе и прямо-таки источал спокойствие. Комната отражала это. Каждая деталь в его кабинете была на своём месте, казалось, что даже у потрёпанной газеты, лежавшей на столе, было некое скрытое предназначение.
   Первым делом Мастер сел за стол и положил перед Романом газету.
   - Это что?
   - Ты почитай, почитай...
   На первой полосе не было ничего интересного, за исключением одной детали. В графе 'Розыск' стояла фотография человека, который показался Роману смутно знакомым. Он прочитал текст:
   'Разыскивается по подозрению в убийстве. Бывший сотрудник милиции Александр Войховцев. Рост - 194 см, вес - 95 кг, волосы...'
   Роман вспомнил. Милиционер, который попытался задержать его перед приступом агрессии - тогда он просто положил ему на плечо ладонь.
   - Узнаёшь? - спросил Мастер.
   - Слушай, Валера, - устало сказал Роман, скомкал газету и отправил в мусорную корзину. Посмотрел Мастеру прямо в глаза. - Я же вижу, что ты всё знаешь. Бла-бла-бла, не заставляй меня умирать! Скажи всё как есть.
   Общую фразу Валера не заметил. Уже что-то.
   - Так уж всё и знаю? - Он посмотрел на Романа и прочистил горло. - Ну, хорошо. Ты хочешь разобраться в происходящем. Присаживайся.
   Он указал на кресло.
   - Ага... - Роман сел и закинул ноги на стол. - Ты продолжай, продолжай.
   - Хм... Всё по порядку.
   Роман приготовился услышать что-то вроде 'всё это были общие детали', но Валера сказал:
   - Три года назад я продал душу Дьяволу. Не удивляйся - это одно из тех чудес, которые действительно доступны любому смертному. Я просто попросил как-то ночью, вот и всё. Я хотел стать совершенным человеком, хотел постичь непостижимое, знать, что желает каждая девушка и в чём, наконец, смысл жизни. Сатана, к моему удивлению, согласился. Только с одним условием - он сказал, что я никогда не смогу полюбить... А есть ли она, эта любовь? Что мне терять? В шестнадцать лет-то! Я тоже согласился. Было у нас ещё много всяких договорённостей, скажу лишь, что я, кроме всего прочего, потребовал возможность делать людей такими же, как я. Мы сошлись на том, что у меня будет такая возможность, только с некоторыми ограничениями в количестве. Через два с половиной года я получил что хотел - таков был уговор. Я сразу же организовал свой первый Клуб. Сейчас он находится в Москве. Потом я отправился путешествовать по миру, создавая Клубы во всех городах с населением больше ста тысяч. Люди приходили туда и становились немного совершенней. Не сразу, конечно, требовалось время - что-то около полугода в среднем. Сколько ты в Клубе?
   - Три месяца... - выдавил Роман. - С лишним.
   - И ты думал, что за три месяца действительно можно избавиться от своих страхов? Побороть в себе скромность, победить боязнь высоты... Разве тебя учили всему этому в Клубе? Напрямую - учили? Нет. Никакой тренинг не способен настолько сильно изменить человека за три месяца.
   Он поднял Роману левый рукав и сказал:
   - Вот видишь - она уже почти неразличима.
   Роман посмотрел на плечо и невольно дёрнулся - татуировка размазалась и выцвела, словно её нарисовали масляными красками.
   - Когда наносится рисунок, - продолжал Валера, - вместе с краской в организм попадает специальный раствор. Я не помню состав - мне его дал Дьявол. Я знаю только, что эта татуировка избавляет человека от любви. Не даёт человеку сверх-возможностей, не делает его легко обучаемым. Чудеса на самом деле более материальные, чем думают люди. Татуировка просто убирает любовь из эмоционального рациона... И человек становится свободным. Почти совершенным.
   - Более материальные, говоришь? - съязвил Роман. После вчерашнего дня он мог поверить в любую чепуху, но это было уже слишком. - Ну-ну.
   Валера улыбнулся:
   - Ну, хорошо. Могу объяснить поподробней. - Он встал и принялся расхаживать взад-вперёд. - Что такое любовь? На самом деле я тебе соврал, Ромич - она не входит в эмоциональный рацион. Гнев, месть, радость - это одно. Любовь - совсем другое. Она может быть и гневом, и местью, и радостью. Всем вместе и ничем одновременно. Это не просто состояние души, не просто чувство. Любовь - это порок. Это паразит. - Мастер вдруг наклонился над Романом и заглянул прямо в глаза. - Это живое существо, Ромич. - Снова отпрянул. - Не самое разумное, конечно... Но всё-таки живое. Оно... Вернее, она - будем называть вещи своими именами. Так вот, любовь появилась примерно в пятнадцатом веке до нашей эры, до этого у людей были лишь животные инстинкты. Тогда люди были счастливы, Ромич... - Толик помолчал. - Даже я не знаю, откуда любовь взялась и почему. Но факт остаётся фактом - она появилась и стала паразитировать на человеческом организме... А татуировка вводит в кровь отраву для этой дряни.
   - Почему дряни? - спросил Роман и смахнул со лба капельки пота. - Ты вообще любил когда-нибудь?
   Он ожидал, что ему ответят 'А ты?'. Но Валера снова его удивил:
   - Я? Нет. Я просто знаю, что это такое. Ты спрашиваешь, почему дрянь? Да потому что из-за её проявлений человек боится! Почему солдат отказался служить родине и дезертировал? Потому что любил свою девушку! Почему до прихода в Клуб ты боялся высоты? Потому что ты любил жизнь, Ромич... Она везде, она незрима, но её воздействию поддаётся каждый человек. Писатели потому и избрали любовь основной темой - они чувствуют это. Чувствуют, какие механизмы на самом деле управляют миром.
   Он снял рубашку и показал Иисуса, распятого на груди. Роман сравнил эту татуировку со своей и спросил:
   - Ну и при чём тут я?
   Мастер пригладил аккуратно уложенные волосы, поправил стопку тетрадок, лежавшую на столе.
   За единственным окном изредка проезжали автомобили, с шипением осушая лужи. Кузнечики начинали неуверенно стрекотать - гараж находился то ли на краю города, то ли просто на отшибе. За дверью становилось всё тише - судя по всему, сходка заканчивалась и народ расходился по домам.
   - Ты больше не член Клуба, Ромич, - сказал Валера и сел обратно в кресло. - Все эти три месяца, что ты провёл в Клубе, девушка, которую ты любил, боролась за тебя. Она тоже очень сильно любила тебя. Настолько сильно, что готова была вернуть тебя любой ценой. Даже ценой собственной жизни.
   - Вернуть?
   - Когда ты вступил в Клуб, ты перестал замечать её. Ты утратил способность любить и вместе с тем забыл про неё. Вы случайно встречались на улице, а у тебя был такой вид, будто ты её не знаешь. Вот она и решила, что ты её разлюбил. Через два месяца душевных терзаний она всё-таки решилась тебе позвонить, но твой телефон не работал. Она звонила тебе целую неделю по пять раз на день, но ты не отвечал. Ясное дело - игнорировал.
   - За эти три недели я поменял шесть телефонов! - не выдержал Роман. - Каждый из них переставал работать, когда возле него появлялся я! При чём тут игнорировал? Что ты несёшь?!
   - Успокойся, Ромич, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Просто в твоём организме в то время шла схватка. В пространство выбрасывалось неимоверное количество энергии. Любовь, поддерживаемая этой девушкой, никак не хотела сдаваться... Но в конце концов татуировка всё-таки победила. Паразитка тоже оказалась не промах - она покинула твоё тело, но переселилась в тело Сани Войховцева, того милиционера. Эта зараза, как оказалось, передаётся по воздуху. Почему, думаешь, за тобой тогда так быстро приехала милиция? Это всё Санька - выбежал из автобуса, встретил коллег...
   У Романа вдруг прокрутились вчерашние события.
   ...он выходит из автобуса, поправляет сумку, закрывает глаза... и не видит, что из милицейского Уазика выходит Александр Войховцев, не слышит слов:
   - Эй, парень, всё в порядке. Мы только хотим помочь.
   - Саша, осторожно, по-моему он под кайфом. Не подходи близко...
   ...какой-то амбал, проходя мимо, задевает металлиста плечом и скрывается в темноте подворотни, даже не обернувшись...
   '...рост - 194 см, вес - 95 кг, обвиняется по подозрению в убийстве...'
   Роман понял. Спросил:
   - Зачем он убил ту девушку?
   - 'Ту девушку'? - удивился Мастер. - Неужели любовь даже способность мыслить отбирает? Ромич, очнись! Та девушка - это Катя! Она любила тебя больше жизни! А ты - 'ветерок приятно холодит промежность'...
   Валера заржал. Роман вспомнил, как она на него тогда посмотрела и сжал кулаки.
   - Сука...
   - Но-но, - нахмурился Мастер. - Я-то тут при чём? Если уж искать виновных, то кроме самой любви осуждать больше некого. Хотя, если подумать, то тут даже она не виновата - любовь всего лишь исполняла волю Кати. А та хотела вернуть тебя ценой собственной жизни. Вот и вернула... Кстати, на ваших мобильных был одинаковый пин-код.
   - Что значит вернула? - насторожился Роман, заметив, как Валера уводит его от темы.
   - Ну, ещё не совсем вернула... - неохотно сказал Толик. - Но очень скоро вы встретитесь.
   Романа обдало кипятком.
   - Подожди, я перестраховался! Я дал тебе установку перед разговором! Я не умру!
   - Ну ты и дундуком стал, Ромич, - рассмеялся Валера и снова передразнил: - 'Не заставляй меня умирать'! Умник... Сдался ты мне больно! Когда эта дрянь выходила из твоего организма, она сама дала тебе установку. Не знаю, что это было, знаю лишь, что в самое ближайшее время ты умрёшь.
   Он замолчал. Роман снял ноги со стола и хотел быстро уйти, но у самой двери его окликнул Толик:
   - Постой, Ромич. Ты что же, не хочешь спасти всех этих людей? Они же никогда не смогут полюбить!
   В его голосе явно чувствовалась ирония.
   - М-может, оно и к-к лучшему, - помолчав, ответил Роман. - Да и к т-тому же... к-как там... спасение ут-топающих - дело р-рук... Кто я, по-твоему? С-с... Спасатель? Не нанимался.
   Он вышел, громко хлопнув дверью. Зубы отстукивали смутно знакомый ритм, майка и джинсы впитывали обильно проступивший пот, руки тряслись. В мыслях всё вертелась фраза, никак не укладывавшаяся в голове: 'Очень скоро ты умрёшь'
   Он миновал опустевший гараж и вышел на улицу.
   Незнакомый город подмигнул жёлтыми огнями, мол - доигрался, говорила тебе мама не вступать в сомнительные секты. В нос бил резкий запах бензина, смешанного с табачным дымом и свежим воздухом, где-то слева ругались собаки. Кузнечики уже разошлись вовсю и отвратительно трещали. У входа курил Толик:
   - Ну где ты там? Пошли, я тебе квартиру свою покажу.
   - Ага, - прошипел сквозь зубы Роман. - С-слушай, тебя т-такими темпами скоро с-совсем из Клуба попрут. Куришь, п-пьёшь... Дай з-затянуться.
   - Не попрут, - убеждённо сказал Толик и протянул сигарету. - Я не член Клуба.
   Левое плечо пронзила острая боль. Ядовитые клешни вцепились в кость, волна жгучего холода прокатилась по руке и застыла, превратившись в кислоту. Роман коротко крикнул и упал на землю. Посмотрел на татуировку и сквозь слёзы увидел, что рисунка больше нет.
   - А-а-а, ч-чёрт!!! Что ж так больно-то?! Может, побыстрее как-нибудь меня прикончишь?!
   Толик присел и скорбным голосом сказал:
   - Бедный Ромка... Я тебя не убиваю, поверь. Ты умираешь сам. Человек не живёт без любви. За три с половиной тысячи лет эволюции она стала плотью от плоти человека. Ты бы выжил, если бы тебе вырвали сердце? Эта татуировка вводит отраву, но сама не исчезает. Почему, думаешь? Потому что она нужна для поддержания жизни. - Он посмотрел на корчащегося Романа и скривился. - Неприятно, наверное... Мне тоже неприятно. Это из-за всей этой чуши люди считают, что я чудовище. Да, кстати, у меня к тебе предложение.
   Роман выгнулся дугой и снова закричал - боль была невыносимая.
   - Что, мать твою? Что?!
   - Отдай мне душу, и боль прекратится. Ты снова заживёшь нормальной жизнью. Можешь даже в Клуб вступить заново - если захочешь. Только скажи.
   Вот, зачем Толик привёз его в Гродно. Со всей силы ударив кулаком об землю, Роман закусил плечо до крови и прорычал:
   - Идеальный момент выбрал, скотина... Но Клуб меня всё-таки кое-чему научил. Так что иди ты знаешь куда?
   - Моё дело предложить, - пожал плечами Дьявол и почему-то облегченно вздохнул. Потом поднял с земли дымящую сигарету и улыбнулся. - Ну, бывай.
  
  ***
  
   Вокруг была зима. Крупные хлопья снега медленно опускались сверху и становились частью серебристо-белого мха, покрывавшего собой улицы. Снег сиял и будто освещал воздух, отгоняя царящий вокруг вечер. Дышалось легко и чисто.
   От места, где стоял Роман, уходила цепочка чёрных следов - будто по снегу прошёл кто-то очень горячий.
   Роман снял с лица снежинку и растёр. На ладони остался чёрный развод.
   На уровне крыш шевелилось что-то смутно похожее на тучи, заслоняя почти всё небо. В некоторых местах пробивались лучи дневного света. Присмотревшись, Роман различил мириады чёрных бабочек, порхающих над городом. С крыльев осыпался пепел, переливался в солнечных лучах и падал на землю огромными белыми хлопьями.
   Роман с трудом отвёл взгляд и проследил цепочку следов - в конце оказалось две человеческих фигуры. У одной на уровне головы светился огонёк сигареты.
   Толик помахал Роману рукой и скрылся. Второй силуэт немного постоял, потом медленно направился в его сторону.
   Когда стали видны конкретные очертания, дыхание перехватило. К нему шла Катя.
   - Я знаю, почему люди не любят зиму, - тихо сказала она, оказавшись с ним лицом к лицу. - Потому что зима похожа на смерть.
   Роман только сейчас понял, насколько она красива.
   - Катя... мы любили друг друга, да?
   Он говорил и с трудом сдерживался от того, чтобы схватиться за живот - внутри снова что-то ворочалось, но на этот раз вместе с болью он чувствовал что-то ещё... что-то незнакомое и очень приятное.
   - Да, Ромка. Считай, что это было в прошлой жизни.
   - Что это за место?
   - Когда я оказалась тут первый раз, вокруг было темно и пусто - даже земли под ногами не чувствовалось. А теперь это царство любви... - Она раскрыла ладони, потом растёрла оставшийся там снег и рассмеялась. На руках остался розовый налёт. - Для меня. Что это место значит для тебя, ты сам должен решить... Я рада, что всё получилось - теперь мы снова вместе. Это всё Толик - он мне помог. И Валерке тоже. Скоро все люди на Земле снова станут счастливыми - Толя так сказал. А ещё он сказал, что мы с тобой создадим новый мир, где обретут настоящую жизнь его дети, до этого запертые в какой-то темнице. Странный он, правда? Но добрый... Ну что, пойдём?
   - Куда?
   Роману было всё равно, кто станет счастливым, а кто - нет. Он слышал её голос, а всё остальное уже не имело значения. Казалось, вся любовь мира разом вселилась в него.
   Он и не подозревал, что так оно и было.
   Катя снова рассмеялась:
   - Гулять, глупенький. Нам с тобой придётся знакомиться заново.
   Она взяла его за руку, и они пошли по пустынным улицам, с каждой минутой разговаривая смелее - они чувствовали, что знают друг друга уже очень давно.
   Снег прекратился. Бабочки разлетелись в стороны, обнажив слепящее солнце. Катя смотрела на небо и восхищённо вздыхала, прижимаясь к Роману всё сильней. Она говорила, что этот мир впервые за долгое время меняется, меняется в лучшую сторону. Он ловил последние снежинки и улыбался, глядя на нежно-сиреневый пух, покрывавший ладони. Они останутся тут навсегда.
   В царстве любви.
   В мире совершенства.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"