Аннотация: Заочная беседа с Беляковым К. О. (см. здесь) о проблемах литературной критики.
Титанический
труд, Константин Олегович,
с
замиранием сердца, можно сказать, почитывал Ваши
любопытнейшие записки с самого их начала. Тем более что если все это не
мистификация (сейчас объяснюсь), то нелегка Ваша
задача - без прямого доступа к сайту; да и нелегка
жизнь неведомого Саши Логинова: которому в связи с
этим - решпект.
Вы прямо-таки
подхватили мое невысказанное и
нереализованное осеннее намерение завести нечто вроде литературного
дневника, куда и заносить свои скромные мысли по поводу читаемого и,
главное, обсуждаемого - вот где настоящие
страсти-то, бездны-то мысли и перлы языка нашего
русского-то! - но теперь и вовсе откажусь от этой
мысли - ленив, а у Вас, как мне кажется, получится
много лучше; было бы славно, если бы Вы это не бросали.
Теперь задолженное
объяснение. Ежели не шутка, что Вы -
реальное лицо
из замечательного города Липецка - славного своим
картофелем и металлургическим комбинатом - имеющее
гуманитарную профессию и не имеющее доступа в Сеть (и ничего
фантастического в этом нет - мне со многими городами
приходилось работать, и по-разному там бывает), следует, наверно,
пояснить, что человеку (мне), в свою очередь около десятка лет
проведшему в Сети, для которого это отчасти -
профессия, свойственно не вполне доверять тому, что написано в
публикуемых личных данных. Вы уж извините; поверьте: как бы то ни было,
в этом нет ни грана упрека или чего-либо обидного -
просто виртуальное пространство так устроено. Даже и не обращайте
внимания на все эти рассуждения, если Вам они не интересны, даже можете
и вовсе пропустить их, если по каким-то причинам они кажутся скучными
или неприятными.
Но вот если
просто пробежитесь по списку авторов, увидите Вы огромное количество
кличек всевозможного ономастического происхождения, не всегда, впрочем,
ясного. Цели при этом преследуются совершенно, подчас,
разные - от закономерного нежелания представать пред
изумленной общественностью Генрихом Елдыгеевичем Трижопкиным, через
также по-своему понятную склонность к романтизму -
часто неосознанную: всякого рода megadeathbringerы, и прочие
ужасные - оттого же... да - ко
вполне сознательному желанию замаскировать свою
"реальную" личность, предстать кем-то другим,
подчас даже и многими другими - свежий, не
обремененный взгляд, безответственность, сей час
видно - о чем пишет-то: Милая
Мила - автор пасхальных рассказов для самых
маленьких и самых тупых...
Вот и Ваш
текст - замечательный во многих отношениях, с
которым я мало, в чем могу согласиться
безоговорочно - взятый per se, неумолимо
воспринимается мною как текст скорее москвички,
или - что менее вероятно -
петербурженки (холодка все же не вполне достает), словесницы с хорошим
гуманитарным образованием и общекультурным развитием, имеющей вполне
для своей профессии довольные навыки работы в Сети (иначе немного
трудно без натяжек интерпретировать некоторые случайно оброненные
фразы), чуть гордящейся всем этим, смотрящей несколько свысока на
представившееся ее вниманию собрание в значительной своей
части - точно - не вполне
доброкачественных текстов и походя критикующей их -
с явно видимым редакторским опытом - безжалостно,
однако удивительно (для здешних нравов) вежливо и
рассудительно - да и просто в-основном хорошим
русским языком. Попасться на который я, впрочем, поостерегся бы:
о-о-о... не шучу.
Только
(снова), Бога ради, не воспримите сказанное как нарушение приличий и
вмешательство праздными домыслами в частную жизнь; повторяю, это лишь
впечатление, сугубо личное, остающееся исключительно от прочтения
текста, по многим смутным и не толкуемым однозначно признакам. Да и не
об этом дело.
Приняв в качестве
постулата, что никакой мистификации все же нет, попробую также
поделиться мыслями по поводу т. наз. "литературной
критики" - здесь, на
"Самиздате" и не только, оттолкнувшись от Ваших
записок, как от трамплина (без Вашего, впрочем, на то разрешения);
мыслями
довольно разрозненными и в меру случайными: я не литератор (тем
более - не писатель), мое присутствие
здесь - скорее забава для ума и болтливого языка (в
жизни я, впрочем, скорее неразговорчив - значит,
чего же? - пера? клавиатуры?..)
Основание,
дающее, как мне кажется, право на это, вот каково: критика (не только
литературная) не отстоит вовсе от критикуемого ею предмета, а является
его составной частью - ergo, также может и должна
быть критикуема. Похоже на то, что это простое, в сущности, соображение
часто предается забвению критикующими -
иначе
объяснить истерическую подчас реакцию на ответные реплики критикуемых
я
бы затруднился.
Позвольте всего
лишь в качестве
примера взять (по причине ее краткости)
декларацию, открывающую Ваш собственный раздел - в
таком качестве она несколько напоминает литературное произведение, а
значит, может быть рецензирована. Далее попытаюсь показать самые,
пожалуй, удручающие лично меня своею распространенностью приемы,
имеющие своею целью конечно же только повышение общего уровня
российской
литературы (никак не меньше).
Итак.
"Я -
варяг".
Автор первой
же, ультимативной в своей краткости фразой вольно или невольно намекает
на легендарное призвание известных скандинавских менеджеров
(обретавшихся, впрочем, о ту пору на о. Тамань, впоследствии талантливо
описанном русским классиком): "...широка и обильна земля
наша, да порядка в ней нет. Приходите править и владеть
нами..." Эта историческая тема мало интересует меня как
читателя. [Т.
е. - цепляние к деталям и просвещенное
высокомерие, часто неоправданное.]
"Я
только что пришёл на этот сайт, более того, в литературную часть
Интернета. По приглашению человека, которого уважаю".
Следующий
пассаж усиливает упомянутую ассоциацию и наводит на мысль, что истинная
цель автора состоит в наведении-таки своею квалифицированной рукой
искомого порядка, а также и в научении нерадивых, которым, по-видимому,
и противопоставляется единственно уважаемый
человек - призвавший автора. [Выворачивание
мысли
наизнанку и интерпретация, автору подчас и не снившаяся.]
"Не
смог отказаться, давно хотел посмотреть, каков он -
русскоязычный литературный сайт. Моя цель -
знакомство с местной литературой".
То
есть - я, признаюсь, немного смутился, вышел в
халате: хотел отказаться, но думаю: дойдет до государя, ну да и
послужной список тоже... "Извольте, господа, я принимаю
должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только
уж у меня: ни, ни, ни!.. Уж у меня ухо востро! уж я..." И
увидел: - "Вот вы какие, северные
олени!" Сами-то мы не местные - вам не
чета, итд. [Ёрничество,
часто забавное лишь для самого рецензента.]
Нравится?
Вот и мне
тоже - не очень: все ж таки обидно.
Ну,
все
это - лишь салонная беседа по сравнению с
"критикой" поэзии - например:
"Б
ур ямгл ою неб окро ет"; -
только вслушайтесь, насколько уродливо, не по-русски это
звучит - "ямгл",
"окро"... - неужели автор не мог
прочитать это вслух и неужели же у него - у
автора - полностью отсутствует поэтическое чутье? И
что это вообще означает, кто такой "ур" и зачем он
"ямгл" всю эту "ою неб"? Быть
может, это опечатка, и не "ямгл",
а - "мягл"? Хотя ясности не
добавляет и это, автору все равно следует внимательнее вычитывать свои
тексты.
"Я
пришел к тебе с приветом,//рассказать, что солнце встало,//что оно
горячим светом//по листам затрепетало" -
люди "с приветом" - лечатся, а
не по гостям ходят; да и что это там у автора все
"встает"? А вот это уже совсем
смешно - "затрепетало горячим
светом" - горячим бывает утюг, а
"затрепетать" чем-то, тем
более, "светом" нельзя -
затрепетать может лишь что-то или, еще лучше, кто-то:
"Эмманюэль затрепетала от нахлынувшего на нее
волнения" - вот это правильно, как говорят
на "Эхе". А уж глагольная рифма
"встало-затрепетало" вовсе чудовищна. [Почему-то
на
Самиздате распространена сугубая нелюбовь к глагольным рифмам. Ну...
справедливо конечно, только ярость, ими вызываемая, кажется мне
чрезмерной. Замечу, что цитата взята из
"безглагольного" Фета. Пушкину, с его
"снег лежит"-"речка блестит"
вообще надеяться не на что.]
Бред?
Бред. Абсурд? А
как же.
Но,
к сожалению,
примеры - "из жизни". Реплики не
выдуманы, просто чуть изменены и утрированы. (Тыканью в кого-либо
пальцем предпочту вероятность показаться голословным. И сразу
оговорюсь, что все примеры собраны из разных
источников - комментариев, номинаторских обзоров
итп., касающихся, быть может, дюжины авторов; личного здесь,
благодарение Богу, мало. Пока.)
Как правило,
все эти - с моей точки зрения весьма
спорные - оценки
даются совершенно безапелляционно, без малейшего
допущения возможной своей неправоты (о прямой грубости я даже не
говорю). Да, конечно, все комментарии истыканы этим
"ИМХО", но оно, поверьте, не
спасает - многие даже и не знают, кажется, истории
возникновения этой аббревиатуры. Обратите внимание, никто почти не
пишет: "как мне кажется", "на мой
взгляд", "возможно, я ошибаюсь,
но" - все это заменяет ИМХО, в котором,
если рассматривать без отрыва от контекста, вместо
"humble" почти всегда звучит -
по крайней мере, на мой личный слух -
"highest", подчас даже "holy"
opinion...
Противоположный
пример
(без цитат): - Это милое (честное) произведение живо
(до боли реалистично) повествует о беспечных играх (жестоких боях за
справедливость) среди маленьких зеленых человечков (больших
металлосиликоновых киберов), ненавязчиво донося до читателя идею борьбы
хорошего с лучшим (плохого с еще более плохим), красной нитью
пронизывающую все повествование. Ярко и красочно (со щемящим душу
трагизмом) описанные приключения (душевные метания) оканчиваются
победой необыкновенно-прелестных героев (вынужденно жестоких, но
справедливых) над просто замечательными (порочными, но неуловимо
обаятельными) с последующим возникновением крепкой дружбы между ними и
всеми читателями. Произведение завершается окончательной победой добра
над злом. (Моральная победа в произведении остается за добром.) Очень
хорошее произведение, с которым автора имярек стоит поздравить.
Нужное -
подчеркнуть. Ненужное - вычеркнуть. Получив
рецензию, подобную этой (в любых комбинациях), на свое
произведение, я бы впал в тяжелую депрессию; подозреваю, впрочем, что
мне это вряд ли грозит.
Что
же
провозглашается
взявшими на себя нелегкий (говорю без иронии) труд рецензировать и
критиковать случайно и нарочно подставившиеся им тексты своею главною
целью? Что, просто говоря, подвигает их тратить на это свое время и
творческую энергию? Если взять на себя смелость суммировать и усреднить
(что знаю, конечно), то, пожалуй, это -
стремление не дать "литературному уровню опуститься ниже
плинтуса". Ну... стремление похвальное, но достаточно ли
вышеописанных средств для его осуществления? Ведь простой здравый смысл
подсказывает, а история подтверждает, что литературный (как и любой
другой) уровень зависит главным образом от публики, а не усилий
критиков, даже имеющих за плечами два года аспирантуры.
Критика может возвысить или утопить кого угодно вне зависимости от его
качеств, вот это верно - тому хрестоматийных
примеров несть числа (впрочем, часто история и опять-таки публика
расставляют впоследствии все по своим местам) - но
это дело уже совершенно иное.
Вообще
специальное усовершенствование вкусов и нравов -
дело, как показывает все та же история, неблагодарное и вредное для
здоровья. Если, конечно, кому-то особенно нравится этим
заниматься - почему бы и нет? но помнить об этом мне
кажется небесполезным.
Улучшение,
усовершенствование и - даже -
удержание чего бы то ни было - требует позитивного
подхода, нахождения и развития того, что хорошо;
значительно
более
простое выискивание и осуждение того, что плохо -
есть подход негативный:
позволяя низвергнуть негодных и указать, какими
путями ходить не следует, он по самой своей природе не может
указать - а какими же следует-то?
И здесь
является Его Величество Образец - сиречь: штамп,
шаблон, рецепт. Эта тройка непременно сопутствует такой вот
"снижающей" критике. Иначе говоря, я, пожалуй,
возьму на себя смелость утверждать, что принятый сейчас почти
повсеместно (я сужу по материалам не одного лишь Самиздата) стиль
критики, быть может, и не дает пресловутому уровню совсем уж
опуститься, но зато и поднять его также не в
состоянии - приводя ко всеобщему нивелированию.
Какое
произведение "победит" на
конкурсе? - нет, не плохое, может, даже в каких-то
отношениях замечательное, но - непременно написанное
по какому-либо проверенному рецепту; одно-два
"нарушения" ему простятся, но -
непременно будут указаны как "недостатки", над
которыми автору "нужно работать". Поскольку ныне
границы жанров и форм в значительной степени размыты, то даже самые их
нарушения также подведены под какой-либо канон -
иначе говоря, нарушать рецепт можно только и исключительно по рецепту
же - что окончательно омертвляет всю ситуацию.
Критериев
"хорошей", "правильной"
литературы - немного, именно -
два (суммировано по отзывам): "чтобы легко
читалось" и "чтобы все было понятно". В
это прокрустово ложе никогда не втиснутся ни Белый со своим
"Петербургом", ни Хлебников, ни Платонов,
ни - черт его побери - Крученых, ни
Ювачев, ни Ерофеев - список можно продолжать.
(Понимаю, что найдутся многие, кто станет утверждать, что Крученых
читать очень легко, а у Хармса все понятно - и будут
по-своему правы. Однако тот, кто действительно любит названных авторов,
поймет, как мне кажется, что я в действительности имею в виду;
объяснить более внятно у меня вряд ли получится.)
Никем,
насколько я
смог заметить, не делается попыток обобщения, выявления структуры,
тенденций, без чего критика превращается в то, что я попытался
иллюстрировать выше - средство зубоскальства,
самоутверждения, сведения счетов, подавления
инакомыслия - более страшного, чем
традиционное -
"снаружи" - путем помещения
субъекта в специальное медицинское учреждение: подавление
"изнутри" вытравливает саму "инакую
мысль", воспроизводя еще одного борца за
"правильное" искусство, общество, религию и так
далее. Разумеется, я здесь оставляю за скобками, так сказать,
"большую" критику - хотя и там,
судя по многим признакам, не все вполне
благополучно - давние-то привычки не вдруг
забываются.
В
заключение - несколько тезисов, сформулированных
мною более для собственного удовольствия, без претензии на
оригинальность; возможно, однако, кому-то они все же покажутся
небезынтересными:
-
Качество текстов,
пресловутый "уровень", повышается не критиками, а редакторами
(вымирающая ныне в целях экономии средств и повышения эффективности
книгоиздания профессия) и корректорами (профессия,
по тем же причинам вымершая практически совершенно).
-
Автор - быть ни тем, ни другим не может,
позволю себе повториться - это другие профессии, и
каждый должен заниматься своим делом - с той же
самой целью: приводить цитату Крылова, а тем более -
Лафонтена, кажется мне излишним.
-
Критика - должна бы вернуться к своей действительно
полезной функции - обобщение, анализ тенденций,
творческих методов итп и отвыкнуть от выискивания и вырывания из
контекста отдельных фраз и даже произведений - этой,
приобретенной за годы советской власти привычки, необходимой для
выявления и разоблачения крамолы, но никак не способствующей
"поднятию уровня". Такое
выискивание - дело цензоров
(кстати, наблюдая за развитием событий, не исключаю их победного
возвращения). Не станем уподобляться.
И,
наконец, отринув
назидательный тон: возможно, я сею сейчас ветер. Уважаемые
комментаторы! Буде появится желание ответить что-то злобное или
пренебрежительное - прошу вас, воздержитесь. Ну...
перечитайте, что ли, еще раз беспристрастно: когда-то же нужно выйти из
этого
порочного круга...