Московская.

Майским утром я вышел из дома.
Солнце только очнулось от сна.
В его ласковой нежной истоме
Доцветала сиренью весна.

Как богини, девчата глядели,
Обжигая улыбкой в глазах.
И весёлые птичии трели
Серебром рассыпались в кустах.

Этим свежим безоблачным утром
Я с вселенною в полном ладу.
Не спеша, на прогулке как будто,
На работу спокойно иду.

Вниз, в метро сквозь стеклянные двери,
Прочь от солнца и юной листвы.
В этой людной и душной пещере
Места нет для проделок весны.

Ах ты, Господи... в спину толкнули.
И куда все вокруг так спешат?
Словно нервы у всех натянули
И скрутили в гудящий канат.

А в вагоне, до слёз неприятно,
По ногам мне в толкучке прошли,
Пробурчав что-то под нос невнятно:
"Извини", то ли: "Встал посреди".

Мы в жестянке вагона, как шпроты.
Маринуемся мы в купаже
Контрафактных духов с кислым потом.
Поскорей бы доехать уже!

Пересадка. Спешим по тоннелю
Между двух нескончаемых стен.
Впереди дед ползёт еле-еле,
Как гуляет! Рехнулся совсем?!

Пру в вагон напролом - там вполглаза,
Чтоб сесть, место успел увидать.
Но девчонка! соплячка! зараза!
Моё место успела занять!

Всё, доехал. Довольно уж злиться.
Вверх, обратно в тот солнечный день,
Где чирикают глупые птицы,
Аллергию разносит сирень.