Джек наблюдал, как пожелтевший от времени вентилятор, разрезал поднимающиеся к потолку клубы табачного дыма. Возможно, когда-то он и исполнял свое предназначение, но сейчас он создавал лишь иллюзию того, что в помещение хоть иногда попадал свежий воздух. Через ржавые железные жалюзи пробивался лишь редкий отраженный от дождя неоновый свет уличных вывесок и реклам. Старое кожаное кресло неприятно давило в спину и напоминало Джеку о стоматологических клиниках. Наверное, такое сравнение пришло ему в голову, потому что предстоящая ему процедура могла оказаться не менее болезненной.
С каждой минутой зрение становилось все хуже, постепенно увеличивая уровень зернистости и белого шума поверх наблюдаемой картинки. Еще пару минут назад он мог разглядеть плакаты на стене, сейчас же они превратились в бесцветные пятна из акварельной размазни. Электронный циферблат в уголке периферийного зрения показывал: "2:43".
- Чёрт, ну где же его носит? - бурча себе под нос, прошипел Джек.
Он прекрасно понимал, что сейчас каждый час на счету и весьма возможно, что в скором времени он уже будет видеть только одним глазом. Говорят что из трех слов: дешево, быстро и качественно всегда можно выбирать только два. "Дешево и быстро" - два основных слова, которым можно было описать "Клинику Порте". Хотя это даже с трудом можно было назвать клиникой - старое помещение среди нижних секторов трущоб совсем не подходило под этот термин.
Металлическая дверь с пронзительным скрежетом, как бы выражая недовольство, что её побеспокоили, открылась, пустив за собой ослепительную вспышку белого света. Автоматически повернувшись на источник шума, Джек принял на себя всю силу удара фотонов. Искусственная сетчатка заскрежетала, внутренние микромоторы с натугой попытались адаптироваться к изменившемуся уровню освещения но, не справившись с этой непосильной задачей, отозвались взрывом красно-колючей боли далеко в затылке. От неожиданности Джек закричал, закрывая ладонью левый глаз. Больше всего он не любил чувство беспомощности от боли, с которой не может ничего сделать.
В дверном проеме появилась фигура, которая поспешно закрыла за собой дверь.
- Прошу прощения, - послышался старый сухой голос.
Фигура медленно направилась в сторону кресла, громко шаркая по полу. Джек попытался напрячь здоровый глаз, но быстро понял, что все равно ничего дальше метра разобрать не может. Только когда фигура подошла на расстояние вытянутой руки, он смог разобрать, кто стоит перед ним: старик с длинными седыми волосами, собранными в хвост на затылке. Неоновые лучики, пробивающиеся через жалюзи, отблескивали на его очках, которые сейчас покоились на его лбу.
Футболка, которая до десятитысячной стирки, скорее всего, была белой, поверх которой был надет старый рабочий халат с черными отпечатками, и он прекрасно понимал, что не все из этих отпечатков были оставлены маслом.
Джек попытался привстать:
- Лежи, родной, - мягко толкая его рукой, сказал старик.
- Мы договаривались с тобой еще...
- Денег достаточно?
- Да, но...
- Сначала деньги, потом работа, - улыбаясь, сказал он.
Джек напряг скулы сжимая зубы в тиски, сдерживая всю лавину ненависти. Но здравый смысл давал понять, что времени все меньше и меньше.
- В плаще, на столе, - расслабившись и ложась обратно, сказал Джек, - в правом кармане.
Старик зашаркал к столу, доставая из халата счетчик кредитов. Покопавшись в потертом кожаном плаще Джека, он извлек оттуда кредитную карточку. Нажав пару кнопок на сером счётчике, который больше напоминал древний калькулятор и, вставив туда две кредитные карты, он вернулся к креслу. На красном цифровом табло горела сумма в 5,000 кредитов, ожидая подтверждения и перевода средств с одной карточки на другую. Джек поставил палец в разъем счетчика, активируя работу биосканеров, которые удостоверились в личности человека и состоянии здоровья для подтверждения денежной операции. Счетчик пару раз моргнул и одобрительно пикнул, выплюнув обе карточки из слотов.
- А вот теперь, родной, к делу, - сказал старик, натягивая латексные перчатки оглушительно хлопая краями, звук которых еще несколько раз эхом пробегал по комнате.
- Открой личико, - наклоняясь над головой Джека, сказал он.
Механический глаз уже доживал свои последние минуты, и единственное что Джек мог уловить среди волн и помех телевизионного белого шума был огромный аппарат, зависший над ним как паук над мухой, попавшей в сети.
Он чувствовал, как холодные пальцы начали танцевать по его лицу, иногда останавливаясь, но через несколько мгновений пускаясь в непонятный пляс вновь. Рассматривая разбитый объектив, старик на секунду присвистнул, как бы подпевая своему необычному представлению.
- А сейчас, дорогой, может быть немного больно.
Паук над головой пару раз щелкнул и задрожал, отдавая вибрацией в кресло. Последнее о чем подумал Джек, что возможно все-таки стоило ставить этот новый рекламируемый биотический протез, вместо устаревшей и бездушной механики.