Аннотация: Загробный мир - штука сложная, кроме того, ему обычно наплевать на то, веришь ты в него, или нет. И помни, путник, загробный мир всегда лучше знает, умер ты, или еще жив В главных ролях Доминикь Летранжер, Симун и некто Лэ
С ВОЙНЫ
Твой дом был под самой крышей,
В нем немного ближе до звезд
Ты шел не спеша, возвращаясь с войны
Со сладким чувством победы,
С горьким чувством вины
"Чайф"
Город гудел. Гудел даже громче, чем два года назад, когда в него вступили союзные войска. До маленькой комнаты в мансарде этот восторженный шум долетал приглушенным, и, казалось, где-то внизу никак не может угомониться растревоженный улей. Новости добирались до мансарды долго, и о Победе Доминик узнал только на следующий день к вечеру. Впрочем, происходящее в мире живых его мало интересовало, а себя он к этому миру уже не причислял. Около полуночи он все же включил радио, чтобы послушать восторженный голос диктора, и почти сразу же выключил. Он лег на узкую железную кровать, как и все вечера до этого, и принялся разглядывать потолок. В начале весны крыша протекла, и на старой побелке выступили ржавые пятна. То, что находилось прямо над головой, было в форме Нормандии.
Доминикь ненавидел это пятно, эту комнату и этот возбужденный и счастливый город.
Когда совсем стемнело, он поднялся, накинул поверх рубашки кожаную летную куртку и вышел из комнаты. На скрипучей лестнице он столкнулся с другим постояльцем - худым, сухим, как мумия немцем, но словно бы остался незамеченным. Возможно, впрочем, старик был настолько безумен, что сам шел мимо людей. Но у Доминика была теория на этот счет, и согласно этой теории его - Доминика - более не существовало. Rue d'Auseil* была для него самой подходящей улицей. Здесь жили невидимки. Здесь не смотрели по сторонам.
Начал накрапывать дождь, холодный и мелкий. Осенний, скорее. Подняв ворот куртки, Доминикь прибавил шаг. До полуночи он бродил бесцельно по улицам, то и дело спотыкаясь о брусчатку. Веселье концентрировалось в центре, и здесь, в трущобах было тихо. Зловеще тихо. Город казался вымершим, что куда больше соответствовало настроению Доминика, чем песни и флаги.
В мансарду он, как обычно, вернулся около двух, поднялся по скрипучей лестнице и толкнул дверь. Запирать ее смысла не было, по крайней мере, прежде.
На кровати, скрестив ноги, сидела женщина. На ней была большая черная шляпа с вуалью, и лицо скрывалось в тени. Платье на ней также было черным. Руки в тонких перчатках с крошечными пуговками на раструбах, мяли платок. В углу была монограмма "VL" готическим шрифтом в обрамлении шипастых роз.
- Вы Доминикь? - спросила она. У нее был легкий акцент, английский, кажется. - Летчик?
Имя прозвучало настолько по-новому, что Доминикь вздрогнул.
- Мне нужна ваша помощь, - сказала женщина.
Оставив в покое платок, она откинула вуаль и слабо улыбнулась. Лицо у нее было довольно заурядное, макияж совершенно обыкновенный, но вот глаза... Они были изумрудно-зеленые, и в них стояли слезы.
Доминикь отшатнулся.
- Что вам нужно?
Женщина прижала руку к искривленному рту и всхлипнула. Доминикь обессилено привалился к стене. В комнате было темно, единственная лампа давала длинные тени. Тень женщины грациозно танцевала на стене. У Доминика тени не было вовсе. Как у призрака. И в изумрудных глазах женщины его не было, хотя там отражалась вся комната, как в выпуклом зеркале - призрачно-искаженной.
- Слезы на вас не действуют? - спросила она. - Следовало догадаться. Но вы ведь не один из них?
Она была очень и очень молода, едва старше двадцати. Траурный наряд делал ее изможденной. И улыбка была вымученной. Но все это нисколько Доминика не касалось.
- У меня есть это, - женщина раскрыла сумочку и вытащила кусочек ярко-желтого картона. На нем значилось "Доминикь" и адрес. - Карлик сказал, что вы можете мне помочь.
- Карлик? - переспросил Доминикь. Женщина кивнула. - И что я должен сделать?
- Обогнать их, - женщина поднялась. - Я не готова рассказать все сейчас. Просто помогите мне. Отвезите меня на запад, к горизонту.
Доминикь издал невнятный смешок, и ему было притом совершенно невесело.
- Горизонт воображаем.
- Вы верно схватили суть, - улыбнулась женщина.
Поднявшись, она приблизилась и коснулась его плеча.
- Пожалуйста...
- Зачем ты согласился? - спросил Симун. Утро выдалось сырым, и самолет склонен был поворчать. - Только из-за того, что она сказала "Пожалуйста" и сверкнула своими зелеными глазищами?
- Не опошляй, - попросил Доминикь.
- Это говорит твой здравый смысл, прием! - Симун принялся паясничать. Он бы строил гримасы, если бы имел такую возможность.. - очаровательная у нас задача, погляди: на запад, к горизонту.
Доминикь не стал продолжать бессмысленный спор, тем более, что они с Симуном всегда оставались при своем. Спрыгнув с крыла, он погладил теплый бок самолета и направился к краю поля. Женщина с радостью приняла руку и перелезла через низкую каменную ограду. Сегодня на ней были брюки и практичный серый свитер, и она казалась совсем девочкой. В бесплотном мире, окружающем Доминика, ее стройное тело имело восхитительный вес. Доминикь испуганно убрал руки. Женщина улыбнулась.
- Это и есть ваш самолет? Что за модель?
- Кодрон. Симун. Вы не сказали, как вас зовут.
- Вы не спрашивали, - пожала плечами женщина. - Зовите меня Ви.
Вивьен? Виктория? Валентина? Валерия?
- Просто Ви, - женщина коснулась пальцами его губ. - Вы Доминикь, я Ви. Ничего лишнего.
- Ничего лишнего, - согласился Доминикь.
Симун саркастически расхохотался. Игнорируя его, Доминикь помог женщине забраться внутрь. Сев в кресло, она застегнула ремень и с интересом огляделась.
- Знаете, я никогда еще не летала. Я не понимаю, почему он держится в воздухе.
- У меня крылья есть! - едко сказал Симун.
- Аэродинамика, - спокойно ответил Доминикь. - Куда мы все же летим, мадам?
- Ви, - поправила женщина. - И мы летим на запад. Я ведь говорила уже.
- Она ведь говорила уже! - ядовито повторил Симун. - Дом, дружище, во что мы ввязались?
Доминикь молча поднял машину в воздух. Уже давно он ощущал себя живым, только оторвавшись от земли. Симун, позабыв про свое дурное настроение, рванул наперерез всем воздушным потокам. Удерживать его ровно было нелегко. И они давно уже не возили пассажиров.
- На западе есть место, - сказала Ви. - Башня. Или разрушенный замок. Или лабиринт. Мне нужно оказаться там.
- А она молодец, - сменил Симун гнев на сдержанное одобрение. - Умеет расставаться с информацией в нужном порядке. И очень маленькими порциями.
- Что за башня? - спросил Доминикь.
- Я уже сказала лишнее, - покачала головой женщина.
- Я могу вас высадить, Ви, - напомнил Доминикь.
Женщина тяжело вздохнула и выпалила:
- Та можно найти утраченное. Даже отжившее.
Доминикь оглянулся через плечо.
- И что вы ищете?
- Не ваше дело.
- Верно, - согласился Доминикь.
Симун хмыкнул, дернул левым крылом и погрузился в молчание, которое, конечно же, долго не продлилось.
- Ты слышал о чем-либо, расположенном на западе?
- Там Англия, Атлантика и Америка, - спокойно ответил Доминикь. - Бери выше, нам лучше подняться над облаками.
- я имею в виду, - спокойно продолжил Симун, задирая нос, - то, что находится действительно на западе. О Городе Мертвых. Или Башне. Или Лабиринте. Твоя красивая пассажирка, - извини, Дом, но ты слишком уж падок на женские прелести, - твоя пассажирка собралась на тот свет.
- Что ж, - спокойно ответил Доминикь, - нам там самое место.
- Ты так считаешь, - Симуна рылся на мгновение в облака, и вновь взмыл в чистое небо. - Не я.
- Вас не устраивает пункт назначения? - спросила Ви.
- Не меня. Мой самолет. Мне плевать, мадам.
Это было странное путешествие. По крайней мере, Симун не уставал это повторять. Облака были холодными, разреженными и золотыми. Симуну они не нравились. Доминику было по большому счету наплевать. Путешествие на тот свет просто не могло быть обыденным. По крайней мере, не должно было.
Наконец облака расступились, и на горизонте, освещенный красноватыми лучами, вырос город. Или башня. Или лабиринт.
- Это он! - возбужденно прошептала Ви.
Город был черный и невероятно уродливый. Множество - и не сосчитать - кривых остроконечных башен закрывали тусклое, словно матовое небо.
- Там есть площадка, - сказал Симун, - можно сесть. Держитесь.
Теперь он был спокоен и собран, что избавило Доминика от вечных препирательств. Сделав круг, Симун медленно опустился на черную каменную плиту, где сам он едва помещался. Ви отстегнула ремень и вскочила на ноги.
- Я пойду первым, - сказал Доминикь, отключая приборы.
- Джентльмен, - ядовито фыркнула Ви. - Нет уж, вы подождете нас здесь. И отвезете назад.
- О, вы собираетесь вернуться? - Доминикь хмыкнул, снял шлем и поднялся.
- Будь осторожнее, - попросил Симун, когда он открывал дверцу.
Снаружи оказалось холодно. Колючий ветер пересыпал мертвые листья и приносил тяжелый запах застоялой воды. Рядом гнило болото, или булькало нечто бурое и гадкое в глубоком, затхлом колодце. Ви передернуло.
- Ненавижу этот запах!
- Я тоже, - мрачно согласился Доминикь. - Куда нам идти?
Ви поежилась и посмотрела на него.
- Может быть, вы в самом деле останетесь?
Доминикь окинул взглядом черную громаду города и покачал головой. Ви сдалась. Вытащив перчатки, она натянула их и поправила рукава. Доминикь сунул руки в карманы. Ветер усилился.
Слева в камне была вырезана узкая лестница. Дорога вела вниз, потом поднималась точно такими же ступенями и исчезала в черной стене. Доминикь пошел первым. Вскоре низкое, мрачное ворчание Симуна, похожее на рокот мотора, осталось позади и затихло. Все перекрыл гул ветра.
Дорога, сложенная из плотно подогнанных антрацитово-черных плит была засыпана сухими листьями. Запах гнили стал сильнее.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Доминикь, добравшись до лестницы.
Ви промычала что-то неопределенное. Развернувшись, Доминикь скрестил руки на груди. Ви была небольшого роста, с короткой стрижкой, какую носили в годы доминиковой юности. Она походила на фею с викторианских открыток: хрупкая и загадочная. Потом она улыбнулась смущенно.
- Наверное, я должна была вам сказать... Мой муж... Я ищу его уже два года. Я бросила все: детей, друзей, только чтобы его разыскать. Скорее всего, он в Городе. И я хочу его вернуть.
Доминикь хмыкнул.
- Могли бы сразу сказать.
- И вы бы согласились везти меня?
Похлопав себя по карманам, Доминикь вытащил коробочку с леденцами. У красных был лимонный вкус, у желтых - крыжовника и сливы.
- Хотите конфетку?
Ви отколупнула несколько слипшихся леденцов.
- Сливки:
Доминикь пожал плечами, а потом ответил на прежний вопрос.
- Конечно, я помог бы вам в любом случае.
Они поднялись молча по черной лестнице и толкнули узкую дверь. Холл напоминал вестибюль больницы: серые стены, тусклый свет, стерильно чистый пол и запах хлора. Окна были большими и темными, словно за ними - космическая пустота. В дальнем углу располагалась дверь такого же медицинского вида. Пройдя бесконечно длинный вестибюль, Доминикь толкнул ее. Комната. Голые стены, одно темное окно, три двери (та, что вела к выходу, захлопнулась), стол, накрытый розовой клеенкой, стул. Развернувшись, Доминикь подергал ручку. Заперто.
Он открыл дверь в противоположном конце комнаты и шагнул в длинный, слабо освещенный коридор. Справа шел ряд окон, и ветер надувал легкие белые шторы. Слева были двери с номерами, запертые, а кое-какие даже и заколоченные. За этим коридором начался еще один. Шторы были желтые, а на дверях вместо цифр - зодиакальные символы. За коридором - третий, четвертый, пятый. Цветные шторы и запертые двери. Доминикь побежал, толкнул дверь плечом и оказался наконец в комнате. Голые стены, одно темное окно, три двери (та, что вела в коридор, захлопнулась), стол, накрытый ярко-желтой клеенкой, стул. Доминикь свернул налево.
Комнаты, которые он проходил, были маленькими и темными, и пустыми. Изредка попадались совсем крошечные закутки, узкие коридоры и лестницы с щербатыми ступенями и без перил. Доминикь не понял, когда именно ему стало страшно. Была ли тому виной тишина, пустота или темнота - неизвестно.
Доминикь прибавил шагу, потом побежал. На лицо ему упала липкая паутина. Доминикь смахнул ее и побежал еще быстрее. Несколько секунд он чувствовал себя живым.
Это была комната. Голые стены, одно темное окно, стол, накрытый малиновой клеенкой, стул. Доминикь покачнулся.
- Вы в порядке? - спросила Ви встревожено. - Вы стоите так уже целую минуту.
Доминикь кивнул.
- Все... все в порядке.
- Как думаете, в какую дверь нам следует идти? - спросила Ви.
- Ни в какую, - качнул головой Доминикь.
Придвинув стул к самому окну, расположенному высоко, с подоконником у самого его плеча, Доминикь изучил раму. Она была гладкой на ощупь - как пластмасса. И стекло больше походило на плексиглас, который используют в фонарях самолетов. За ним была темнота и пустота. Доминикь постучал по стеклу. Оно вибрировало.
- Мы пойдем туда.
- Туда? - в голосе Ви прозвучало изумление, почти ужас.
Доминикь спрыгнул на пол, закатал рукава и поднял стул, тяжелый, с крупными, подбитыми сталью ножками.
- А больше некуда.
Стекло разбилось с первого раза. Осколки брызнули во все стороны. Ви едва успела спрятать лицо. Доминикь поставил стул на место и отряхнул волосы от мелкой стеклянной крошки. За окном, куда он затем выглянул, была чернота, плотная и влажная.
- Подсадить? - спросил он.
Ви забралась на стул и заглянула в эту черноту. Ее передернуло.
- Я сама.
Перебравшись через подоконник, она скрылась во тьме. Доминикь последовал за ней. Спрыгнув с окна, он приземлился на пол. Темнота развеялась. Комната была огромной настолько, что стены терялись в тумане. Пол был сложен из антрацитово-черных плит гладкого, словно полированное стекло, камня, потолка не было вовсе. В двух шагах от Доминика стоял стол, накрытый розовой клеенкой, и на нем сидела, скрестив ноги, негритянка. Ее черная юбка задралась, обнажив красное кружево нижних юбок и красные же панталоны. Чулки были в черно-желтую полоску. Руки в черных кружевных митенках тасовали колоду засаленных карт.
- Вы?! - воскликнул Доминикь.
Негритянка ловко подцепила длинным, ярко накрашенным ногтем карту, вытащила из колоды и протянула ему.
- Что ты здесь делаешь, Доминикь-путешественник? Разве ты умер?
Доминикь взял машинально карту. Она оказалась пустой.
- Где женщина! Со мной была женщина!
- Сюда приходят поодиночке, - покачала головой негритянка. - Тебе туда. Пускай хозяин решает, что с тобой делать.
И она пропала вместе со столом и розовой клеенкой. Доминикь пошел дальше. Пол зала начал подниматься постепенно, и превратился шагов через десять в лестницу. На верхней ее ступени стоял огромный каменный трон, украшенный причудливой резьбой, и на нем лежала, свернувшись калачиком, маленькая девочка. Впрочем, если взглянуть краем глаза и под иным углом, казалось, что это сухонький, морщинистый старичок. Когда Доминикь приблизился к трону, оборотень открыл глаза, кажется, карие, и улыбнулся. У него были мелкие острые зубы, обведенные кровавой каймой.
- А-а-а, гость?
Голос у существа тоже был странный: высокий и низкий, звонкий и скрипучий, мужской и женский, старческий и детский. Оборотень. Существо выпрямилось, скрипя всеми своими суставами, и откинулось на каменную спинку.
- Что ты здесь делаешь?
- Доминику стало страшно.
- Тебе вроде как рано здесь быть... - существо спрыгнуло на пол. Оно головой едва достигало доминиковой груди и походило на маленькую и злую обезьянку. - Как ты думаешь, тебе уже пора?
Доминикь не смог и слова сказать. Существо вспрыгнуло на трон и холодными сухими пальцами провело по его застывшему лицу.
- Хм-м-м... Тебе вперед. А там пускай Серин* разбирается.
И существо с силой толкнуло Доминика в грудь. Скатившись кубарем с лестницы, тот больно ударился спиной о камни.
Кругом был туман. Мир мертвых тонул в вечных влажных сумерках. Доминикь больше не сомневался, что умер и находится на том свете. Он поднялся и медленно пошел вперед. Туман то сгущался, то развеивался, пока из темноты не выступили голые деревья, растущие прямо на каменном полу. Плиты под ними были усыпаны сухим листом, шуршащим и перешептывающимся. Ежась, Доминикь пошел дальше. Пока он шел через голую мертвую рощу, туман рассеялся. Скользнув в проход между деревьями, Доминикь едва не задохнулся от удивления: перед ним раскинулось поле белых, похожих на крошечные пионы, цветов, растущих на каменных плитах. От запаха закружилась голова: от смешения запахов керосина, экзотических цветов, овощного рагу и ветра. Цветы колыхались, подрагивали головками и роняли на пол аккуратные белые лепестки.
- Красиво, - пробормотал Доминикь с отвращением. Ему не хотелось идти через это поле, тем не менее, он продолжил двигаться вперед.
Поле казалось бесконечным. Кружащиеся в воздухе лепестки мешали дышать. Доминикь побежал, прижав руку ко рту, молясь про себя об окончании этой пытки. Запах цветов заставлял его вспоминать, и болела дыра, оставшаяся в груди. Доминикь застонал, споткнулся и упал. Лоб его коснулся холодного камня.
- Худо, парень? - услышал он голос.
Доминикь с трудом поднялся и огляделся. В паре шагов от него лежал изможденный человек, положив голову на саквояж из рыжей кожи. Саквояж был относительно новый, а вот одет был человек в одежду времен доминикова прадеда. Глаза незнакомца были открыты и смотрели наверх. Доминикь тоже посмотрел наверх. Пустота.
- Скоро я буду свободен, - сказал человек. - Как твое имя, юноша?
- Доминикь, - тихо ответил Доминикь.
- Благо рожденному в воскресенье, - неприятно хихикнул мужчина. - Я Генрих. И я умираю наконец. Сто лет я служил этому старику. Теперь я буду свободен. Никаких больше поручений, никаких проблем.
Мужчина натянуто рассмеялся. Доминикь отсел подальше, слегка напуганный этим болезненным, надтреснутым смехом.
- У тебя сердце не бьется, - сказал умирающий. - Но тебе еще рано сюда приходить. Дай мне воды.
- Но... - Доминикь беспомощно развел руками.
- У меня в саквояже, - сказал умирающий и приподнял голову, позволяя вытащить из-под нее тяжелую сумку.
Доминикь щелкнул блестящими замочками. Внутри оказалось великое множество всякого хлама, среди которого он нашел небольшую бутылку воды. Выдернув пробку, он поднес щербатое горлышко к губам умирающего.
- Славно... - пробормотал тот, закрыл глаза и затих.
Доминикь поднялся и отступил на шаг. Ему было холодно. Впервые за долгое время ему хотелось оказаться возле огня со стаканом хорошего вина в руке. Он пошел вперед, но, не удержавшись, обернулся. Мужчины как не бывало, а саквояж остался стоять на камнях.
Доминикь обернулся. На этот раз - юноша, неуловимо неприятный. Он был хорошо одет, отлично причесан, и лаковые штиблеты его блестели, но пахло от юноши теми гадкими белыми цветами.
- Так ты не хочешь забрать саквояж? - повторил он и улыбнулся. У него были мелкие острые зубы.
Доминика передернуло. Он сделал шаг назад, споткнулся и повалился на холодный пол. Саквояж стоял у ее ног.
- Теперь это твой саквояж, - сказал юноша.
- Почему? - спросил Доминикь.
Юноша хмыкнул.
- Это все, что тебя волнует, Доминикь Летранжер?
- Не только. Еще я хочу знать, что это за место, и кто вы такой, - пожал плечами Доминикь. - Но едва ли я получу ответы на все свои вопросы, верно?
- Ну... - юноша сощурился задумчиво. - Мы можем сыграть в пять вопросов. Меня зовут Серин Свелл*. Это поля и огороды Города Мертвых. И это твой саквояж, путешественник. Осталось еще два вопроса. Дай-ка я догадаюсь. Ты хочешь знать, где женщина, называвшаяся Ви, и как ей выбраться отсюда. Ви оказывает услугу одному влиятельному типу, сдуру, но скоро ты спасешь ее. И отвезешь обратно в Париж со своим другом Симуном.
Доминикь огляделся. Вокруг росли, колыхались, роняли нежные лепестки пахучие белые цветы.
- Это мемориски, - сказал Серин Свелл, - цветы-воспоминания. Они растут на кладбищах любого сорта. Тебе рано еще здесь находиться.
- У меня нет сердца, - возразил Доминикь. - Я умер.
- Не вижу связи, - пожал печами Серин Свел. - Это вовсе не одно и то же.
Доминикь ссутулился. Ему хотелось лечь и умереть, как тот мужчина в чудном старинном платье.
- Кое-что еще, - Серин Свелл выудил из нагрудного кармана своего щегольского пиджака небольшую визитную карточку. - Тебе стоит связаться с этим... человеком, Доминикь Летранжер.
Доминикь машинально взял карточку.
- "Генри Мрак. Антиквариат". Антиквариат?
- Хлам, - пожал плечами Серин Свелл. - Впрочем, я купил у него отличного гоблина. Кстати, а что ты здесь все еще делаешь? Дама в беде!
Развернувшись на каблуках, юноша направился прочь, безжалостно давя цветы. В последний момент Доминикь поймал его за рукав. Серин Свелл мрачно посмотрел на его пальцы.
- Мы увидимся, Доминикь Летранжер. Или не увидимся. От многих деталей зависит. Но сейчас ты должен идти и помочь даме. Это там.
Серин Свелл указал налево, высвободил свой рукав и побежал так быстро, что в мгновение скрылся из виду. Доминику не оставалось ничего другого, кроме как пойти налево через поле белых цветов и еще одну мертвую рощу. На Ви он наткнулся совершенно случайно. Она сидела на полу и с мрачным видом растирала щиколотку.
- Этот Свелл сказал, - сто вы в беде, - заметил Доминикь.
- Черт! Я поскользнулась! - Ви раздраженно ударила кулаком по камням. - Конечно же я в беде!
Доминикь раскрыл саквояж и без особого удивления выудил из него пакет со льдом.
- Приложите.
Ви молча протянула ему ногу. У нее были удивительно красивые изящные лодыжки, и ноги выгодно смотрелись в брюках. Доминикь приложил к ее растянутой щиколотке лед и отодвинулся.
- Нашли, что искали?
- Не совсем, - качнула головой Ви. - Но я узнала примерное направление. Это там.
Она махнула рукой в темноту.
- Здесь все где-то "там", - пожал плечами Доминикь. - Будет проще, если вы все же скажете, кого ищете.
Ви рассматривала его несколько секунд своими неправдоподобно зелеными глазами.
- Чарльз. Мой муж. Мы поженились в двадцать третьем, когда приехали из Англии, и с тех пор расставались всего единожды. И вот он... год назад... - Ви, как девчонка, шмыгнула носом. - Помогите мне встать.
Доминикь протянул ей руку. Ухватившись за нее, Ви поднялась на ноги. Взгляд ее скользнул по сторонам.
- О, у вас появился саквояж!
- Ви, расскажите толком, что случилось?
Женщина оперлась на предложенный локоть. Она была невысокой и хрупкой, однако идти с ней в ногу оказалось нелегко. Ви к тому же болтала беспечно обо всякой ерунде. Все, чего от нее смог добиться Доминикь:
- Я была против, мне этот клуб сразу не понравился. Но Чарльз очень упрям.
Темнота то сгущалась, то развеивалась. Из нее порой проступали очертания деревьев и странных сооружений, но чаще всего там была пустота. Порой до Доминика доносился омерзительный запах белых цветов, но самих их не было видно. Ви все болтала и болтала, переходя легко с французского на английский, и обратно, и Доминикь шел, погруженный в свои мысли. Он думал о смерти, о юноше в дорогом костюме, о саквояже и его прежнем владельце, о визитной карточке и о полной неопределенности. А еще о пироге с грушами и молодом вине. Словом, обо всяких глупостях. Достав из кармана банку, он вытащил леденец, ядовито-сладкий.
- Пришли, - сказала Ви дрогнувшим голосом. - Это так похоже на Макдоналда*.
Доминикь оторвался от размышлений и огляделся по сторонам. Вокруг, как и подобает Городу Мартвых, было кладбище. Сотни и тысячи тел, разложенных на низких каменных плитах, или же прямо на полу, и накрытых легкими покровами.
- Моя жизнь всегда оказывается похожа на книгу, - мрачно сказала Ви. - В прошлый раз, впрочем, это был детектив.
- Как вы собираетесь найти своего мужа? - спросил Доминикь, оглядывая тела под покрывалами.
- Думаю, это и есть то испытание, о котором меня предупреждал беловолосый. Просто так мне ничего здесь не получить.
Она подошла к крайнему телу и откинула покров. Лицо женщины - странной, лишенной возраста и каких либо личных черт, почти лишенной даже признаков пола и совершенно к тому же седой - было безмятежно. И очень красиво, как у самого совершенного произведения искусства. Лицо с полотен Леонардо. Ви протянула руку, чтобы коснуться его. Доминику показалось, что мертвая вдруг ухмыльнулась уголком своих полных пунцовых губ. Он перехватил запястье Ви и стиснул его.
- Не стоит ее трогать. Мы ведь ищем вашего мужа.
Ви кивнула и пошла по проходу, пытаясь в очертаниях тел под покрывалами разглядеть своего Чарльза.
- Их тут много, - заметил Доминикь. - Очень много.
- Слишком много, - мрачно подтвердила Ви. - Но я угадаю.
Она пошла дальше, едва касаясь кончиками пальцев легких серых покровов. Доминикь шел за ней, стараясь держаться от мертвых тел подальше. Они вызывали в нем отвращение и страх, хотя и были безмятежны и прекрасны. И они шептали в сумраке что-то гадкое, обещали едва слышно всяческие несчастья. Ви все шла вперед, особенно не приглядываясь и не прислушиваясь. Доминикь сомневался, что так она сумеет найти своего мужа.
Все вокруг неуловимо менялось. Ложа становились все выше и монументальнее, превращаясь в подобия античных саркофагов, украшенных каменной резьбой. Амуры, выглядывая из-за приоткрытых дверей, манили непрошенных гостей за собой*. Покрывала становились все тоньше и тоньше, оборачиваясь просто покровом пыли и паутины. Кое-где стали попадаться высохшие тела, напоминавшие египетские мумии. А еще Доминикь заметил тень. Она шныряла между ложами, припадая к полу и таясь в сумраке. В - каламбур - тенях. Она чудилась под каждым покровом из переплетенной паутины и патины.
- Не нравится мне это, - пробормотал Доминикь. - Это слишком старые захоронения. Дрвение. Здесь мы не найдем вашего мужа, Ви.
Он окликнул ее, но Ви даже не вздрогнула. Доминикь, слишком замешкавшийся, прибавил шагу. Нагнав Ви, он тронул ее за плечо. Тело женщины было холодным и сухим, и шелестело, как опавший лист.
- Ви!
Женщина повернула голову. Глаза у нее были черные, подернутые при этом то ли пылью, то ли пеплом.
- Похоже, вам все-таки требуется помощь, - пробормотал Доминикь.
Ви медленно опустила ресницы, с тем, чтобы секундой спустя широко распахнуть глаза и жутко ощериться. Ее прежде красивое лицо сделалось вдруг уродливым. Мелкие острые зубы под тонкими пунцовыми губами наталкивали на мрачные мысли. Главным образом о разодранных шкурках и перетертых в порошок косточках. Впрочем, эти зубки ели скорее младенцев, чем маленьких зверьков.
Ви прыгнула вперед, выставив руки со скрюченными пальцами. От неожиданности Доминикь отшатнулся, споткнулся о сухое, мумифицированное тело и упал. Ви - тень - промахнулась и кубарем покатилась по проходу, но тотчас же вскочила на ноги. Доминикь был не стол ловок. Он отполз в сторону и поднялся, цепляясь за камни.
Ви тяжело дышала, тусклые глаза сверлили Доминика. Острый язык облизал тонкие, неестественно яркие губы.
Тень расхохоталась отвратительным, пыльным, кашляющим смехом, напоминающим тяфканье гиены. Доминикь начал сомневаться в успехе, в том, что сумеет вернуть Ви. Он нервно потер пальцы.
- Я привез сюда Ви, и я верну ее обратно в Париж в целости!
Тень булькнула, ловко перепрыгнула через мумию, сброшенную со своего ложа на пол, и, танцуя, двинулась на Доминика. Тот беспомощно огляделся и обнаружил у своих ног рыжий саквояж. Что могло победить тень? Доминикь щелкнул застежками. Саквояж был пуст, если не считать мощного электрического фонаря. Доминикь включил его и направил прямо на Ви. Тень завизжала, попыталась увильнуть, но все равно отпечаталась на полу. Доминикь нащупал под подкладкой саквояжа узкий острый нож и пригвоздил тень к камням. Ви осела на пол. Отбросив саквояж, Доминикь кинулся ей на помощь. Женщина была жива, хотя очень бледна и холодна, и дышала она слабо и прерывисто. Подхватив ее на руки, Доминикь пошел назад, в новую часть этого гигантского кладбища. Подальше от теней и мумий.
Ви в себя не приходила, а где искать ее мужа, Доминикь не представлял. Хрупкая женщина начала оттягивать ему руки. Остановившись передохнуть, Доминикь крикнул, больше от досады:
- Эй! Чарльз, как вас там?! Где вы?! Ваша жена вовсе не пушинка!
- Это, между прочим, оскорбление, - заметил голос с жестковатым, незнакомым Доминику акцентом.
Доивиникь обернулся. Мужчина выпутался из легкого серого покрова, отряхнул пыль со своего элегантного костюма цвета темных сливок и протянул руки.
- Давайте. Своя ноша не тянет.
Мужчина был невысок, немолод - лет на тридцать старше Ви, и обладал на редкость ироничным и даже насмешливым взглядом. Он совершенно не походил на чьего-либо мужа. Доминикь тем не менее передал ему Ви. Бережно подхватив ее, Чарльз хмыкнул и перекинул женщину через плечо. Доминикь покачал головой. Впрочем, это было совершенно не его дело и не его проблема. Сунув руки в карманы, он пошел мимо бесконечных рядов тихих покойников. Снова запахло белыми цветами, а потом гнилью. Мертвецы вскоре скрылись в легком тумане, из которого проступили цветы и голые сухие деревья. Потом стена и окно в ней. За окном была ярко, но стерильно освещенная комната: голые стены, три двери, стол, накрытый розовой клеенкой, стул. Доминикь подтянулся и забрался в окно. Чарльз передал ему Ви, все еще находящуюся без сознания, и сам кое-как вскарабкался на подоконник.
- Все слишком просто, - мрачно заметил Доминикь, оглядываясь. - Обычно в таких историях фигурируют, кажется, гранаты.
- Гранаты, - подтвердил Чарльз. - А про Идзанами* лучше вообще не вспоминать.
Опуствшись на колени, он похлопал Ви по щекам.
- Милая, проснись!
Ресницы женщины дрогнули, и она открыла наконец глаза, неправдоподобно зеленые.
- Чарльз!
Доминикь украдкой вздохнул, отвернулся и открыл дверь. Потом вторую и третью. Одинаковые коридору с безжизненно голыми стенами и белыми дверьми без номеров и табличек.
- Ну, я же говорил - слишком просто! - Доминикь привалился к стене.
- А если открыть еще раз? - предложил Чарльз.
Доминикь пожал плечами. Чарльз распахнул поочередно все три двери. За ними оказалось три совершенно одинаковых холла.
- Черт! - ругнулся Чарльз и добавил что-то на незнакомом Доминику языке.
Ви укоризненно посмотрела на мужа, после чего сказала:
- Это напоминает игру в наперстки.
Что значило - любая из дверей может вести к выходу. А может и не вести. Доминикь с тяжелым вздохом сполз на пол. Он был холодный, влажный, и дурно пах странными белыми цветами.
- Мы сможем выбраться, - уверенно сказал Чарльз. - Надо только решить загадку.
- О, тут все очень просто, - мрачно усмехнулся Доминикь. - Три двери. В какую бы вы пошли?
- В левую, - сказала Ви.
- В правую, - возразил Чарльз.
- Вот видите, согласия никакого, - Доминикь огляделся через плечо на огромный холл, выложенный антрацитово-черными плитами. Потом направо и налево. - Может быть, правильный вопрос: в какую дверь вы бы не пошли?
- В правую! - сказали все трое хором.
Из правой двери сильно несло тем цветами, старыми духами, гнилыми фрутками и затхлой водой. Дверь скрипнула и захлопнулась, отсекая безжизненный гол.
- Уже проще, - улыбнулся Чарльз.
- Да, но на самом деле выбор стал сложнее. И намного, - проворчала Ви.
- Или его не было вовсе, - сказал Доминикь, поднялся и вышел в левую дверь, через которую когда-то (бесконечно давно) они вошли в эту комнату. Или в другую такую же. В холле было холодно, так что он поднял воротник и сунул руки в карманы. Маленькую дверь в стене он толкнул плечом.
С вершины длинной черной лестницы было видно далеко, до самого горизонта. И не было видно ровным счетом ничего, потому что до самого горизонта царило запустение. Только у подножия скалы, на которой высился город-замок-лабиринт, стоял на небольшой плите самолет.
- Симун!
Доминикь побежал вниз, перепрыгивая через ступеньки и, спрыгнув на плиту, приложил ладонь к теплому боку самолета.
- Где тебя носило? - проворчал Симун.
- И долго меня не было?
- Целую вечность! Это за ним мы прилетели?
Доминикь обернулся и посмотрел на спускающихся неторопливо Чарльза и Ви.
- Да. Готовься к вылету.
- Еще вопрос... - Симун выдержал раздражающую паузу. - А зачем тебе этот ужасный чемодан?