- Входите, входите, не стесняйтесь. Позвольте вашу повесточку и присаживайтесь.
- Надолго?
- Как суд решит.
- Тогда постою. И вообще не пойму, кому и зачем я понадобился?
- Вы были знакомы с Еленой Николаевной Шакиной?
- Невежливый вопрос.
- Отчего же невежливый?
- Оттого, что только однажды переспал с нею.
- Одна ночь не повод для знакомства?
- Это случилось днём. Конечно, не заметить такую женщину, надо быть слепым, но ведь не скажешь такой даме, давай переспим.
- Какой такой?
- Крупной. Сам себе кажешься песчинкой, которую легко раздавить.
- И всё же рискнули?
- Чистая, сказать по правде, случайность.
- Конкретней, пожалуйста.
- Рассказывать такое между мужиками не по-джентльменски получается.
- Я не джентльмен, а следователь. Валяйте.
- Отпустите меня, пока мы оба с вами не нагрешили.
- Грехи беру на себя, а вас не отпущу, пока не проясню подробности совращения.
- И прояснять нечего. Всё, как обычно. Она позвала.
- А вы только этого и ждали?
- Я ведь дворник. Хожу не иначе, как по вызову.
- Не забегайте вперёд. Придерживайтесь последовательного развития событий.
- Последовательного можно. Они все последовательны. С такой женщиной иначе и не бывает. Убираю, значит, как-то двор. Глядь, идёт. Такая из себя вся, как ромовая бабка. Поклонился. А она остановилась и глядит на мою лысину. Я перед такими, как она, всегда снимаю шапку. И вдруг говорит: "Зашли бы, Апполон / меня Апполоном родители нарекли / зашли бы, говорит, Апполон Григорьевич, дело до вас имеется". Ладно, отвечаю, зайду. Как двор приберу, так сразу. А она: "Апполон Григорьич, уборка не Алитет, в горы не уйдёт".
- А кто он такой, этот Алитет? - всполошился следователь.
- Если вы, человек учёного ума, не в курсе...
- Выясним, продолжайте.
- Я и пошёл. Наше дело дворницкое, идти куда укажут.
- И что же?
- А вы в её квартире были? Видали зеркальную ванну? В ней я её и того... И. представьте, не сопротивлялась, а как бы даже подбадривала: "Не робей, Апполоша"! А то вдруг помрачнеет: "Ты, мол, такой же, как все другие, никчема, не умеешь меня удовлетворить".
- А вы?
- Раз, говорю, с вашей стороны такая благодарность, тогда до свиданьица. Поищите себе другого удовлетворяльщика
- А она?
- Испугалась. Сама, говорит, стану удовлетворять тебя, Апполоша. Любое твоё желание исполню. И вправду исполняла.
- В каком смысле?
- Во всех смыслах и всякими способами. Сначала даже неловко было. Такая госпожа, созданная, можно сказать, для министерского чина, а употребляю её я, Апполон Бельведерский: три класса образования и три года производственного стажа. Но ко всему, безусловно, привыкаешь. Ну и я привык.
- Тогда зачем убили её?
- Ни за чем не убивал. Кто вам такое наклеветал?
- Её нашли мёртвой. В самый день вашего у неё посещения. Есть свидетели.
- Мало ли кто у вас свидетели. Может, кто свидетель, тот и убивал.
- Если у вас на сей счёт имеются предположения, поделитесь ими с правосудием.
- Когда я был у неё, явился некий господин, но какой именно, не разглядел, будучи спрятан в шкафу. Но слышал осязательно, особенно, когда промеж себя спорить стали. Уж как она только его не обзывала... Шкаф, в который меня спрятала, и тот покраснел.
- Как именно?
- Покраснел?
- Обзывала.
- Как обыкновенно женщина обзывает мужчину: импотент и прочие эпитеты.
- А он?
- А что ему оставалось? Грозился прикончить её.
- А она?
- Сомневалась, что он способен на такое.
- А он?
- Он, конечно, её поимел и хлопнул дверью. Я выбрался из шкафа, тоже её поимел и, помню, разозлился, что она какая-то абстрактная. Но хлопать дверью не стал. Нам, дворникам, не положено на службе проявлять свои чувства.
- И кто это может подтвердить?
- Она.
- Так она же мёртвая.
- Фу ты, пропасть, забыл! Стоит перед глазами как живая.
- Придётся вас арестовать.
- Это ещё почему?
- Потому что тот, на кого вы указываете, нам неизвестен, а вы под рукой. Да и при обыске в вашей квартире обнаружены ценные вещи, принадлежавшие убиенной.
- Та она сама же мне их дарила. "Таких, как ты мужиков, сказала, у меня прежде не было. В другой раз ещё лучше кое-чего подарю".
- И не дождались этого раза?
- Сами же говорите, убили. Выходит, в этой истории ограбленным и, значит, пострадавшим получаюсь я.
Следователь задумался. Ему был симпатичен этот дворник: прост, незатейлив и силы, видать, немереной. И если в этот раз действительно не убил, мог бы сделать это в другой. А то, что жаден, так это грех не только его, а всего цивилизованного человечества. С другой стороны, дело заведено и надо его закрывать. Ждать, пока подвернётся подходящий клиент, на которого спишется, не резон. И вдруг слышит сам себя:
- "Ладно, подожду"!
- Ждать-то чего будете?
- Пока созреешь и сам расколешься. Или...
- Чего уж там, не тяните за душу.
- ... поделишься.
- Гимнюки вы юридические! - всердцах выдохнул подозреваемый.- Сами ни на что не способны, а увидите в чужих руках, завидки берут.
- Преступники наглеют! - возмущались в унисон пресса и женщины.
Мужики выглядели сдержанней:
- Дожили! Бабу приговорить по-своему усмотрению не моги. Тогда пускай хоть зарплату дают вовремя, чтоб было на что горе залить...