До самого утра разгребали завалы, лили воду на мостовую, смывая с неё кишки и кровь, перевязывали раненых, побитых летящими от стены ошмётками. Иногда сильно побитых. Двоих и вовсе убило, многих покалечило. Кому-то выбило глаз, нескольких поломало так, что даже Галла, оказавшаяся ещё и целительницей, никаких гарантий на будущее не дала, сказала, выживут, но уже не работники. И то счастье - местная лекарка без неё не управилась бы.
Одна из пострадавших и вовсе оказалась молодой девкой, заметавшейся без памяти с перепуга по своему же двору и свалившейся в незакрытую щитом помойную яму, где на дне валялась какая-то острая железяка, и рассадила об неё себе ногу до кости. Могла истечь кровью и захлебнуться, но её услышали и вытащили. С ней Галла провозилась дольше всех. И рана плохая, рваная, и в грязи вся, чистить пришлось, и девка с перепугу и от боли блажила: кричала и вырывалась так, что трое мужиков с трудом удерживали.
Досталось и одному из тех новиков, что Сава придал людям Сегоды. Парень неудачно спрыгнул с башни, когда началось светопреставление, но тут всё должно было обойтись без последствий, только ушибы и вывих. К тому же Ясина, которая тоже вместе с Галлой оказывала раненым первую помощь, сама по себе послужила отличным лекарством. Малый как увидел, кто с него снимает штаны, чтобы посмотреть, что там с ногой и цело ли всё остальное, так резко выздоровел, что старшим пришлось на него прикрикнуть, чтоб продолжал болеть дальше, пока госпожа Ясина не разрешит козликом скакать.
Собирали под стенами и раненых варнаков, брошенных подельниками. К огорчению Вельда, до допроса дожили немногие, а главное, никого из бывших легионеров среди них не оказалось. Похоже, люди Крысолова забрали своих раненных. Или, что тоже вероятно, в живых из них никого не осталось.
Среди мертвых мало кого можно было опознать, от многих остался только мусор. Некоторые из раненных, кто ещё мог хоть как-то двигаться, попытались отползти и спрятаться в зарослях возле реки, но и там их находили и не очень ласково волокли в город. Горожане не были склонны к милосердию в отношении поверженного противника, хорошо понимая, какая участь была уготована им самим в случае удачи штурма.
Уснувшие на посту у ворот охранники и двое варнаков, сброшенные в яму перед началом штурма, тоже выжили. Яму прикрывал сверху тяжелый щит, который и защитил сидельцев. Обалдевших и испуганных варнаков откопали и увели на подворье воеводы, в городскую темницу.
А вот охранники проснулись сами и, безмятежно потягиваясь, попытались выйти на улицу, ругая куда-то запропастившихся новиков. Выйти сразу не сумели, так как дверь снаружи завалило больше, чем до половины, стали ломиться и колотить в неё, не поняв спросонок, что происходит, ну и достучались до воеводы, который приказал откопать засранцев. Те, всё ещё ничего не понимая, вывалились из сторожки и потрясённо замерли, ошалело оглядывая разгромленный город, провал в башне вместо городских ворот и хмуро смотрящую на них толпу, собравшуюся на шум.
Наконец, их взгляды сфокусировались на воеводе в ожидании неизбежного разноса. Возможно, с мордобитием. Но тот повёл себя как-то странно. Не орал, не полез драться в морду за сон на посту, а просто молча разглядывал, словно обнаруженного в щах таракана. Наконец, старший караула не выдержал и неуверенно попытался доложиться в соответствии с уставом, но тут же сбился:
- Виноват? - непонятно переспросил воевода и покачал головой. - Да ни хрена ты теперь не виноват, Залута. Ни в чём. Поскольку, ты теперь покойник, - и отвернувшись от растерянно замершего десятника, скомандовал хмурым дружинникам. - Как виселицы готовы будут, их первых повесить. - И больше не глядя на троих онемевших от такого поворота стражников, устало пошёл прочь.
Толпа одобрительно загудела, сурово молчащие дружинники окружили арестованных, стараясь не глядеть в глаза своим вчерашним товарищам, ещё до конца не понимающим, что всё происходящее с ними не дурной сон и не злая шутка, а самая, что ни на есть реальность.
Вельд с Савой и Сегода с воеводой допрашивали тех варнаков, кто ещё был достаточно жив, чтобы отвечать на вопросы. Но ничего нового от них не узнали. В разных вариантах повторяли то, что уже озвучил ночью Волыня. Разве что уточнили, что набирал их для "смачного дела" известный атаман, Панька Шлепавый. А тот привёл их под руку Крысолову.
Какие там между ними были уговоры, никто не знал, так как уважаемых или, как принято у этой публики говорить, деловых, среди пленных не оказалось, одна шушера. Говорили, что Крысолов Шлепавого сразу подмял под себя и верховодил сам со своими двумя десятками. Панька на него шипел и скалился, но подчинялся, потому что бывший сотник, несмотря на молодость, оказался резким, как понос и страха не понимал, и ещё потому, что только Крысолов имел выход на того, кто должен был расплатиться со всеми.
Все сходились в одном, мутное какое-то было всё это дело с самого начала, многие пожалели, что ввязались. И Панька всё время темнил, даже, что придётся переться через пол княжества, узнали только уже в дороге, когда соскакивать поздно было. Про то, что после налёта делать будут и как отходить, атаман говорил уклончиво, но обещал, что у него всё схвачено, да и Крысолов этот со своими отморозками невесть откуда взялся, пришлось ему подчиняться. Шлепавый давно с кем-то из знатных мутил, но своих никогда не закладывал и дела с ним всегда получались смачные, ни разу ещё попой мимо денег не просвистели и без хабара не остались, потому и сейчас поверили.
Всё это очень не нравилось Вельду, и ещё меньше, воеводе.
- Чего им от нас надо-то было? - тоскливо вопросил он, когда последнего допрошенного отволокли в темницу, что была оборудована на заднем дворе в его усадьбе.
- Тебе как есть сказать или правду? - зло сплюнул Вельд. - И ведь не шли они за караваном, я бы заметил... То есть шли, но сильно где-то в стороне, слежки за нами не было.
- Выходит, знали, куда придёте... - воевода помялся. Покосился на Саву и вдруг спросил. - Слышь, лэрр барон, а ты того, что делать дальше собираешься?
- Слушай, а может, откажешься тогда? - воевода осторожно оглянулся вокруг, словно боялся, что их подслушают, и поспешно пояснил. - Не подумай, что я чего-то поимею от того, что тебя отговорю в бароны соваться. Мне-то что? Даже артефакт не мой геморрой, а Ламаса. Он у него на ответственном хранении был. Если из города погонишь, так тоже не велика потеря. Я себе на старость малость накопил. Осяду в каком-нибудь центральном баронстве, усадьбой обзаведусь. На покой пора, надоело всё. На новом месте службу начинать уже не по годам, так хоть сколько-то поживу для себя. Но ты ж такое ярмо на шею себе вешаешь. Да может статься, что не только в ярмо, но и под топор угодишь. Хоть представляешь, какой срач поднимется, когда весть обо всём до столицы дойдёт? Оно и так, похоже, закипает. Не просто так эти варнаки к нам сунулись, жопой чую.
- Чуткая у тебя жопа, Кроп, раньше что-то не замечал этого за ней, - хмыкнул Сава.
- Это не она чуткая. Стучатся в неё уж очень крепко. Пинками прямо, - хмуро буркнул воевода. - Так что, собирайтесь вы, лэрры бароны и звездите отсюда... Это я от всей души советую, честно. Мужики вы хорошие, не старые ещё, оно вам надо, после войны на ровном месте сгинуть? И ты, Сава, тоже уезжай. Забирай семью, и вали вместе со своим другом, пока гостиницу вашу ещё за свою цену продать можно...
- Щаз-з-з. Разбег возьму, - набычился Сава. - Теперь это и мой город. А ты можешь валить, как раз Вельду его хоромы освободишь. Баронские.
- Я вас предупредил, - вздохнул воевода и печально посмотрел на Вельда. - Баронство отстоять, это не сотню водить. Возьмутся за тебя всерьёз, в городе не отсидишься, даже если башня и дальше слушаться будет. И вот ещё что...
Воевода покривился.
- Думаешь, почему деревни в Смертной пожгли, и вырезали там всех? Это без меня ещё было, я только через полгода сюда прибыл. Старый-то воевода совсем после того случая в дребезги спился. Думаю, потому и спился... Со страху. Отсюда так и не уехал, да и не долго прожил после отставки. Он всё время нападения ждал. Нажрётся в умат и на стену городскую лезет, караулить. Вот как-то раз свалился оттуда и шею свернул.
Кропп помолчал, словно раздумывая, говорить или нет, и продолжил:
- Ну так, трезвый он всё больше отмалчивался, а вот пьяный как-то и проговорился. Сказал, кровь старого барона вырезали. Как раз, чтобы такой, как ты, не появился. И город чудом тогда устоял, во-время второй легион подошёл, осаду снял. А кто деревни вырезал, так и не поняли. Первый Лунный только под городом стоял, и их десятники на допросе под пыткой клялись, что не посылали никого по селищам варначить. Это кто-то нарочно их штандарты на пепелищах оставлял.
Вельд молча глядел на воеводу, которому явно трудно давался разговор.
- Ясное дело, не поверили им тогда, кого-то и на кол посадили, Астольд указ прислал, что лично разберётся, виновных покарает и более подобного не допустит. После этого и правда, войска ушли и больше не появлялись, разве что новиков набирать наезжали.
Кропп умолк, глядя куда-то вдаль.
- И? - подтолкнул его Вельд.
- Да только не поверил им мой предшественник. Крепко он испугался тогда. Амулет-то баронский перед самой войной они со ставленником нынешним и нашли, тот дела у своего предшественника принимал, и резиденцию взялся обновлять под себя, переставлял что-то. В бывшем алтарном зале в стене потайной карман открылся, он и лежал, амулет Предгорного.
До того никто и подумать не мог, что он здесь. В резиденции у нас алтарь вспомогательный, так говорят, как барона не стало, так он и умер сразу, а замок баронский, где главный Камень стоит, много раз обыскивали, да бестолку. Вот амулет и считался безвозвратно утраченным.
Когда нашли, как положено бумагу составили, сообщили в столицу , оттуда даже жрец приезжал из Главного Храма, он подтвердил, что амулет подлинный. Но забирать его тогда не стали, велели тут хранить. И почти сразу после этого война началась, и первым делом ваши деревни вырезали, а там как раз бывшие люди Предгорного жили. Понял теперь?
- Понял, - лицо Вельда не выражало ничего, застыло маской. Но Сава глянув на него, напрягся, слишком хорошо знал своего командира.
- Везуха? - осторожно спросил он. - Ты чего?
- Здесь Везуха, - отозвался Вельд, отмирая и хмуро взглянул на воеводу. - Что ж, спасибо, что сказал. Теперь ты мне точно никакого выхода не оставил, лэрр воевода. Придётся баронство принимать, чтоб оно лопнуло. А насчёт того, что бросить всё и спасаться... Ну так ведь ты ж сам понимаешь, отдам я теперь амулет или нет, значения не имеет, если он по крови привязан, то забирают такое только с кровью. Всей.
Вельд холодно улыбнулся и от этой его улыбки воевода отчетливо ощутил, как по спине побежали мурашки. Вставать на пути у этого мужика ему определенно расхотелось.
- Так говоришь, спокойно пожить хочешь на старости? - на Кроппа смотрел уже не бывший сотник, а барон. - Тогда собирайся и вали отсюда, время у тебя есть. А если останешься... Ко мне в воеводы пойдешь? Только за то, чтобы в гарнизоне порядок был, сношать буду, как молодуху в первый год замужем. Не неволю, до вечера решай, - и устало взглянул на своего приятеля. - Пойдем, Сава, на сегодня всё. У тебя в погребе вина не осталось? А то выпить хочется, аж убил бы кого-нибудь...
Но выпить им так и не удалось.
Обычно в трактире с утра суетятся только слуги, да изредка заглядывают те, кому невтерпёж спозаранку похмелиться. Но четверо крепких и весьма обстоятельных с виду мужиков, что о чем-то тихо беседовали с Савиным тестем, на страдающих похмельем совсем не походили. Вельд узнал их. Лучники, которых он ночью послал на башню на помощь Лерту.
Говорил в основном старший, звероватый высокий жилистый дядька с бородой до самых глаз, одетый в домотканую, но очень добротную рубаху-косоворотку, вышитую галуном безрукавку, полосатые широкие штаны простого покроя, но не дешёвого сукна и мягкие юфтевые сапоги. Несмотря на удачное завершение ночного боя, выглядел он хмуро. Не менее безрадостно смотрели и трое его спутников помоложе.
Когда вошли Вельд с Савой, разговор у стойки сразу прекратился, бородатый кивнул Скибану, уважительно поздоровался с вошедшими сотниками и вышел, не оглядываясь. Его спутники тоже поклонились Вельду и Саве, обозвав их "лэррами баронами" и последовали за своим старшим. Скибан радушно заулыбался зятю и его другу и заботливо поинтересовался:
- Умаялись? Я уж велел вам поесть собрать, да горячим держать. Прикажете на стол подавать? - и хитро прищурился. - А ты, лэрр барон, не затягивал бы. Если уж турнуть ставленника с воеводой, так сразу. Твоя это усадьба и всё тут!
- И за каким лещачьим йухом мне та усадьба? - устало вздохнул Вельд. - Даже ставленнику с воеводой она велика, если они её на двоих поделили. Там и в половине столько комнат, что за год не обгадишь. А мне и одной хватает. Или надо целую толпу слуг держать и тратить день на обход всей этой казармы.
- Как это зачем?! - удивился Савин тесть неразворотливости Вельда. - Барону приличная усадьба, как дых нужна. Чтобы было где княжьих посланцев принимать, балы закатывать, да и прочее всякое... Как это не надо? И слуг надо завести, само собой. Опять-таки, женишься-то ты теперь на благородной, а её в хибару не приведёшь. Вон, мой зять тоже всё норовит забиться в халупу попроще, ну так, Наянка-то не благородная лэрра, но и ей бы, наверное, в одной махонькой комнатушке тесно было.
Трактирщик мечтательно вздохнул.
- А барону Предтече и вовсе замок надо. Иначе какой же он Предтеча? Нам-то всё равно, а вот соседи не поймут. Охотники говорят, в Смертной баронский замок до сих пор цел, хочешь, попрошу их тебя туда проводить?
- Знаю я тот замок, - отмахнулся Вельд. - Цел, конечно, чего ему сделается. Мы ещё пацанами его весь облазили. Правда, он уже тогда грязью зарос, как Сава шерстью. Сомневаюсь, что там с тех пор кто-то убирался. Обжить, конечно, можно, но возни... Да и чтоб своим его сделать, надо чтоб меня алтарь признал, а вот это уже вряд ли, - с сомнением покачал он головой. - Не слышал я, чтобы заброшенные больше ста лет замки кто-то оживлял. Лет десять ещё, да, случалось, но сто?
- Башня же признала? Да на худой конец и обойдёмся! - тряхнул головой неунывающий Скибан. - Главное, чтоб тебя князья бароном признали! Замок-то и так можно занять, тем более, если там только подмести, да дымоходы прочистить. Может, не сразу, но обживёшься, да и наши завсегда подсобят.
Кадымыч вздёрнул нос, будто лично ко всему приложил руку, и продолжил:
- Они вчера, как Знамение узрели, на тебя чуть не молиться готовы. Посланец богов, не иначе. Все слышали, что в древности барон мог одним словом город от всех врагов оборонить, но и не мыслили, что пережить такое доведётся. Да ещё барон свой, нашенский! По совести-то сказать, уже и не ждали, а то ж княжья власть, она, почитай, безвластие. Умирают долины без хозяина, а теперь у нас надежда появилась. Так на торге все с утра и говорят. А алтарь... Да и хрен с ним, с тем алтарём, не оживёт, так не оживёт, сколько без него жили. Понты это всё, с алтарями. Но вот свой барон... Свой барон, это вещь! - наставительно изрек трактирщик и выдал наконец то, что, видимо, с самого начала и вертелось у него на языке. - А люди меня уже спрашивают, как к лэрру барону можно прийти, засвидетельствовать своё почтение. Уважаемые люди...
- Ась? - Вельд хмыкнул и посмотрел на Саву. - Ну ты себе и родственничка нашёл! - и снова повернулся к Скибану. - А теперь, если хочешь со мной и дальше дела иметь, хватит языком бабьи кружева плести, говори чётко, коротко и по делу: кто это, что им от меня надо такого, что они сами не подошли по-людски поговорить, а тебя заслали, и чего они тебе за это пообещали? - жёстко скомандовал он, так что Скибан сразу перестал благостно лыбиться и посмотрел на Саву с немой просьбой о поддержке. Но и у зятя понимания не встретил.
- А ты отвечай и на меня не косись, - качнул тот головой. - Вельд Везуха не деревенский простак, если задумал им крутить, лучше самому в узелки завязаться, а то полетишь летягой с городской стены, как говно за скотозавром. Какого хрена Старв Стрелок с сыновьями тут трутся?
- Да ведь жалко пацана-то, - вздохнул Скибан. - Ему всего семнадцать, а на колу помирать тяжко...
- Ты сдурел? - вытаращился на тестя Сава. - Это ты про Старвова внука? С какого перепуга его на кол? Да охотники поднимутся, всех сметут! Ах, твою мать через коромысло! - он с размаху хлопнул себя по лбу. - То-то Сегода говорил, что воевода бунта опасался. Теперь понятно. Это ж когда они такое приговорить успели?! И зачем?
- Ну да, вы ж вчера ушли наверх, не знаете, - закивал тесть. - В том-то и дело, что не за что мальчишку. Ты же сам знаешь, не злодеи они. Ну да, контрабанда, но с неё долина и живёт, считай. И ничего они мне не сулили, просто помочь попросили, сказали, должны будут. А это подороже любых денег станется.
- Стоять, бояться! - негромко, но внушительно скомандовал Вельд и посмотрел на Саву. - Сотник Борзята, доложи внятно, что тут происходит и при чём тут я?
- Слушаюсь, командир! - Сава шутейно вытянувшись, как на плацу отрапортовал:
- Старв Стрелок у нас в долине за старосту у охотников. Только они не только охотой промышляют, ещё контрабандят потихоньку. Кроме них никто тех троп не знает, по которым они на побережье ходят.
- Тоже мне великая тайна, - хмыкнул Вельд. - Даже я пацаном и то знал про контрабандную тропу. Как раз мимо нас к ней и ходили, она чуть в стороне от баронского замка начинается. И причём тут на кол? Этим всегда мужики почти открыто занимались. Дело-то копеечное, их и не трогал никто.
- Ну, товар на себе по козьей тропе до сих пор носят, - встрял в разговор Скибан. - Только с тех пор кое-что поменялось. Оттуда они по-прежнему несут барахло разное: ткани, да благовония бабские, да специи с красной солью от северян, мобуть и ещё чего, я даже не знаю.
- Ага, ткани, значит, да специи ты у них покупаешь? - хохотнул Вельд.
- Ну, так... Бывает, - не стал отпираться Скибан. - У них-то подешевле. Но главное не это, главное, за что они это там у моряков берут. - Скибан понизил голос. - Смолку они туда носят. Необработанную, с приисков. А оттуда товары больше по привычке берут, если заказ от кого из селений есть, а так за смолку-то расчёты золотом. Правда, и башлять всем приходится.
- Значит и ставленник и воевода... - начал понимать Вельд.
- Все с того имеют, - сдал начальство с потрохами Скибан. - Но тут и риски другие. За смолку колдовскую, сам понимаешь, на кол, а если воевода или ставленник отпустят, а в столицах узнают, их самих на кол. Но пока обходилось. Да и охотники тут в уважении, за них все общины завсегда впишутся.
- А смолку, как я понимаю, наш купец возит? Ну да, он же от самых южных озер сюда ходит, там меня и нанял... Это что ж я его со смолкой всю дорогу охранял? - заржал Вельд. - Тогда, я с него мало получил. Ладно, хрен с ним, от меня-то твоему Старву что потребовалось?
- Да тут такое дело... Не знаю, как, но буквально вчера, перед вашим приездом, внука Старвова со смолкой взяли. И что самое поганое, не свои повязали... - Скибан помялся. - Это тебе у самого Старва подробности надо спрашивать, какие у него там с новыми фермерами тёрки, что они ему такую подставу устроили.
Скибан помолчал, пока служанка поставила на стол тарелки и вернулась на кухню.
- Поселились тут у нас одни. Года полтора или два, что ли. В аренду взяли клок земли на отшибе. Только что-то не видел я их на торгу с товаром с той фермы. Дело это не моё, пока они в мой карман не лезут, но если хочешь моё мнение, так эти ребята не фермерством тут промышляют, они тропу контрабандную у наших охотников хотят отбить. И, видно, там у них давно какие-то разборки со Старвом идут.
- Они Старвёнка в город вчера привезли, - хмуро пояснил Сава. - И так всё обставили, что воеводе пришлось его взять под караул и казённую бумагу составить.
Кадымыч кивнул, поморщился и отхлебнул из своей кружки:
- Оно и так всё плохо было, но может ещё и обошлось бы, не стал бы ставленник против Ставра залупаться, да вчера этот лэрр, которому ты потом башку снёс, прямо с дороги попёрся темницу инспектировать. Видно, искал повод на ком-то сорваться, ну, и нашёл. На Старвёнка там наткнулся и заблажил. Мол, какого у вас тут государственные преступники подъедаются на княжеских харчах! В кандалы его, в колодки заковать и завтра с утра чтоб на колу сидел! На площади поставить и пусть там подыхает.
Кадымыч посмотрел на дверь, в которую вышли охотники и продолжил:
- Сегодня его и должны были казнить. Конечно, сейчас пока не до Старвёныша всем, но бумага-то уже подписана и долго оттягивать казнь не получится, а то те же фермеры и донесут в столицу про укрывательство. Да и без них найдётся, кому. Хоть бы, люди того вельможного, их же вместе с ним не закопаешь. Ставленник на себя такое взять не решается. У Старва и его сыновей только на тебя вся надежда и осталась, раз ты теперь барон. Они вчера в трактир пришли, народ поднимать, да все уже вповалку были, а тут и пожар, и всё остальное понеслось... И ведь всё равно они нам ночью подсобили, а могли бы варнакам. Если с ними договорились бы мальчишку своего под шумок забрать. Но это не про Старва, он своих сроду не подставлял, а город и долина ему свои.
- Да, помогли они нам хорошо, не спорю, - Вельд задумался. - Но не вяжется тут что-то, разобраться надо сперва. И чем я им сейчас помочь могу? Велеть воеводе парня выпустить? А на каком основании? Его по княжьим законам задержали. Тут с наскока не решишь, только свой зад вместо его пристроишь.
- Ну, одно-то господин барон точно может. Отсрочить казнь до своего полного вступления в права, - раздался от дверей голос воеводы и Вельд с удивлением увидел, что и он, и ставленник оба явились в трактир.
Сегодня ставленник прибыл при полном параде. Вельд даже подивился насколько не похож этот солидный господин в дорогом камзоле и кюлотах с галунами на того растерянного пузатого мужичка в цветастом халате, длинной ночной рубахе и колпаке, что метался ночью по городу, как заполошенная летучая мышь по чердаку.
- Отсрочить? - задумался Вельд. И согласно кивнул. - Да, должен же я разобраться, как и за что в моем баронстве собираются человека на кол сажать? Где он?
- В сарае, - вздохнул воевода. - Пришлось ему колодки надеть, вчера этот Грас сам лично проследил. Но я уже с утра распорядился снять, и из темницы мы его на мой сеновал перевели, а на его место полудохлых варнаков напихали, не с ними же парня держать? Волыню у входа цепью приковали, а Юника Старвёнка на сеновал, там запоры хорошие и караул во дворе. Грас мальчишку хотел ещё с вечера на кол посадить, только кол-то ещё заготовить надо. Он визжал, а мы тянули, как могли, иначе бунт бы ещё с вечера полыхнул. А сейчас... Мы уж тут меж собой думали, может, просто повесить парня под шумок? Вроде, как вместе с варнаками. Виселицу сколотить недолго. На виселице всё легче помирать, чем на колу. Но если господин барон распорядится...
- Ну да, а ночью парня выпустить под шумок, пока варнаки лезли, обосрался, - буркнул Сава.
- А что я? - развел руками воевода. - Это теперь вообще не по моей части. Делу ход даден. Парень признан виновным. Взяли его при попытке купить смолку, минуя княжьих оценщиков и не платя налог, не говоря уж, что без княжеского дозволения. Свидетели есть.
- Ага, - кивнул Вельд. - Я уже так и вижу, как два дятелка продают и покупают смолку при свидетелях. А продавец тогда где?
- Так не было смолки. Поставщик предложил ему большую партию взять под реализацию по цене ниже княжеской и обойдя налог. А этот мелкий лошок согласился, - поморщился воевода. - На том его и повязали...
- И где эти продавцы, которые не продавцы? - нахмурился Вельд. - Что-то я не слышал, чтобы это считалось законным. Смолки не было? Значит, парень мог сказать, что сам хотел вывести их на чистую воду, потом донести. И вообще, он что, головой со скалы упал? С чего он вообще стал у чужаков смолку покупать? Бред...
- Купить партию смолки и у его деда пупок развяжется, - поморщился ставленник. - Под реализацию её берут, под залоговое письмо. А залогом семья, которую если что, на те самые прииски и продадут. Вместе с дальней родней. И получает он за смолку не всю цену, а свой процент и тоже гарантийное письмо тому, кто смолку привёз. Основные расчёты идут через наш банк. Это дело обычное, так они всегда и торгуют, но со своими, проверенными, а тут малой бумагу чужаку подписал. А те его под белы рученьки и к воеводе. И нет бы, пацан в отказ пошёл, я должен был следствие тогда назначить, разбираться бы стали, чьё слово тут вернее. Пока судили бы, да рядили, что-то и придумали бы. А этот идиот признал всё.
- Чётко они обставили, - пробурчал воевода. - Есть у них кто-то шибко грамотный. А чего этот идиот попёрся к чужаку за товаром, это вон, у его деда спрашивай, если он сам знает. Возле трактира они всей семьей чуть не с самого штурма шкуры трут. Хорошо, нам сказали. И ведь, уже семнадцать лет щенку, женить его собрались! - досадливо покрутил башкой воевода. - В его годы пора думать не только местом, что на кол метится. И это ещё, не все охотники знают, что случилось, не успели их Стрелки по долине собрать. Но и в городе за Старвовых многие впишутся, ты уж мне поверь. А что я могу сделать? Только если смерть ему полегче выбрать, и то с риском для своей же задницы.
- Ну так, господин барон может и вовсе помиловать... - куда-то в пространство произнес вдруг ставленник.
- Что может господин барон? - обернулся к нему Вельд.
- Помиловать. На радостях по поводу удачного избавления города от страшной участи и в честь начала своего правления. Но для этого надо завершить процесс инициации.
- Ага. Это очень интересно. Но у меня два вопроса. С какого момента моё правление, как барона, считается легальным? И что на этот счёт говорят законы, а не только наши хотелки?
- Ну, вообще-то, завершенным вступление во владение считается с момента инициации, которую может провести любой жрец или жрица соответствующего ранга. А так с момента активации ключа, но потом всё равно надо подтверждение на главном алтаре в столице... - как-то не слишком уверенно протянул ставленник.
- Понятно, - усмехнулся Вельд. - Толком никто не знает, надо искать законника. Стало быть, так: до моего полного вступления в свои права и их изучения, я приостанавливаю все вынесенные ранее решения, включая крупные сделки. Заключенные договора аренды тоже будут пересмотрены и перезаключены. А также приговоры, не считая приговора варнакам, пойманным при попытке штурма. Это будет объявлено на общем сходе жителям города. Ещё приговоренные к казни или каким наказаниям есть?
- Нет, - ставленник посмотрел на Вельда даже с некоторым уважением и полез в затылок, чесать репу. - Ну, ты даёшь... Что, правда собираешься со всем сам разбираться? Облезть не боишься, лэрр барон?
- Я похож на идиота? - хмыкнул Вельд. - Ты-то у меня зачем тогда? Ты эти бумаги составлял, ты в них и разбирайся. А мне краткий доклад сделаешь. Но по каждому делу. Ясно?
- Так я-то пока что княжий ставленник, а не баронский.
- Ровно до тех пор, пока не приедешь в столицу с сообщением, что в Предгорном баронстве нашёлся барон, так? После этого тебя уволят с выходным пособием в виде пинка под свисталище, я правильно понимаю?
- Правильно, - заскучал ставленник. - Ну, может, должность какую и предложат.
- Ну так, вот я тебе и предлагаю. Ставленником барона Предгорного. Если согласен, можешь прямо с сегодняшнего дня начинать мне краткую справку составлять. И начни с договоров с арендаторами. А то, говорят, некоторые на фермах один сорняк разводят. На хрена мне такие фермеры? Ну, это ещё потом обсудим. А что касается того парня, так его пока ни на какой кол не сажать, из колодок расковать и держать... Найдёте, где его это время держать, чтоб по дурости не сбежал?
- Да какой разговор, лэрр барон! - чуть не хором откликнулись отцы города.
- Ну, и отлично, в случае чего, с вас спросится. Да! И вечером жду доклада и от лэрра воеводы, и от лэрра ставленника на предмет, что там со стенами и вообще, как городской бардак разгребается.
-Так точно, лэрр барон! - отрапортовал уже один воевода, но уходить они со ставленником не спешили.
- Нет, так не пойдёт, лэрр барон, - покачал ставленник головой и увидев, как нахмурился Вельд, пояснил. - То есть, пойдёт, конечно, но народу это сразу огласить надо. На площади с балкона ратуши. И потом бумагу составить. Чтобы оно силу имело. А то ж и люди не расходятся, ждут.
- В смысле?
- Народ там собрался. Все, включая тех, кто с сонного зелья уже успел глаза продрать. Про казнь-то намеченную в городе уже знают, вот и требуют под шумок мальчишку отпустить, а на его место варнака какого-нибудь пристроить. Кол-то всё равно со вчера заготовлен, не пропадать же аксессуару. Заодно и то, что лерр барон в свои права вступает и после инициации станет полноправным хозяином долины, тоже объявить надо, чтоб уже сомнений ни у кого не осталось, - ставленник ещё помялся и, переглянувшись с воеводой, кивнул на приоткрытую дверь трактира. - Старвовых бы позвать, сказать им... А то переживают.
- Зови, - кивнул Вельд.
Но вместо охотников в дверях возникла хорошо знакомая Вельду фигура купца. Того самого, с которым он и приехал накануне в Горный Стан. Ждан Подорожник протиснулся в проём двери, потоптался у входа и со вздохом отвесил поясной поклон:
- Здравы бывайте, господа хорошие... Гляжу, все тут?
- А где ж нам ещё быть? - хмыкнул ставленник. - У нас теперь целый барон есть. Твоими стараниями.
- Так кто же его знал-то? - развёл Ждан руками и хитро прищурился на Вельда. - А что ж ты, лэрр барон, молчал, что земляк? Знал бы, давно б привез.
- Можно подумать, ты бы меня тогда не кинул, как лоха с оплатой, - усмехнулся Вельд.
- Как это кинул? В три цены заплатил, как условились! - аж вскинулся от возмущения купец.
- За охрану смолки и в пять платят.
- Какой...
- Такой, какую ты с южных озер возишь, да тут охотникам под реализацию отдаёшь, - Вельд ласково смотрел на купца. Воевода вдруг взоржал лошадем и махнул рукой:
- Да брось, Ждан... Лэрр барон в курсе. Ты тоже за Старвёнка пришёл просить?
- Я? За щенка этого паршивого?! - возмутился Ждан. - Умный больно... Деда вон его жалко и отца. Полез поперёк батьки, сопляк, теперь из-за него дельные люди на ушах стоят. Но спасать-то его надо.
- Не любишь ты конкурентов, Ждан, - констатировал Вельд. - Не зря тебя за глаза Жаданом зовут. Добрее надо быть к людям.
- Да уж, ты у нас само милосердие, - буркнул купец.
- Во всяком случае, своё правление лэрр барон собирается начать с помилования, - влез ставленник. - Как раз удобный случай.
- Ну, выпороть-то щенка будет не лишнее. Впрочем, этим дед с отцом займутся. Вы хоть понимаете, как он всех подставил? - купец вздохнул, посмотрел на притихшего Скибана и устало кивнул ему. - Кваса хоть налей что ли, господин трактирщик... Нутро пересохло. Ну, ладно, Везуха, хоть он и барон, но свой. Но эти... фермеры, - Ждан произнёс это слово, как будто выругался. И укоризненно посмотрел на ставленника. - Что ж ты чужаков тут приваживаешь? Ну, какие они фермеры? Сразу было видно, что-то там не то...
- А что я мог? Они разрешение на аренду в самой княжеской канцелярии получили. С гербовой печатью и двумя светлейшими подписями. Князья-то, поди, и не помнят, где наша долина находится, но кому-то в столице на лапу дали, чтоб эту подпись получить, и теперь им не откажешь. Я и так сыскал самый задроченный участок, сплошные камни и болота, думал, сбегут через пару месяцев. А они аренду исправно платят, ни одной задержки. И что я сделаю?
- Это вы про тех ухарей, кто мальчишку подставил? - уточнил Вельд. - Так вроде, решили уже?
- Не про них. И не про мальчишку, - насупился купец. И вдруг саданул кулаком по столу так, что аж посуда в буфете подпрыгнула, а Скибан влетел с полными кружками кваса: