В прежние времена плодородной земли не хватало, люди едва могли прокормиться. Не было конца ожесточенным войнам между ними; сильные общины истребляли слабые. Поражение вынудило клан Амида отступить прочь в дикие и бесплодные пустоши. Но и там уцелевшие не обрели покоя, ибо с каждым годом ценность земли возрастала. Клан же, измученный войной, не мог удержать даже могилы отцов. Изгои уходили дальше, и мир будто расширялся вслед за ними. И если иные оставляли за собой одну только выжженную равнину, то за общиной тянулся след из яблочных садов и пашен. Так изгнанники оказались на краю света.
- Творить нечто новое могут только слабые и лишенные люди, - утверждал старейшина клана. - Сильным ничего не надо, у них и так есть то, что они пожелают.
С самого детства Берду нравилось слушать сказания стариков. Когда другие находили в них утешение, мальчика сильнее поглощала ненависть. В мире нет справедливости. Пока старцы упивались байками, Берд обдумывал план реванша. Сила виделась неплохим средством борьбы.
Дни начинались одинаково. Седобородый старейшина выводил на обрывистый холм всех мужчин и начинал молебен. Под ними расстилались белёсые пустоши, покрытые ядовитым туманом. Молебен продолжался до тех пор, пока один за другим общинники не начинали падать наземь от усталости. Но каждый раз туман чуть-чуть отступал, обнажая сухую каменистую землю. Приходила очередь женского пения, дарующего жизнь пустыне. Жизнь в клане суровая. Трудности только начинались утренними молебнами. Ничего не давалось просто так. Но хуже голода, засухи и призраков, наползавших из ядовитого тумана, были соседние кланы. Чуть более удачливые общины напирали на Амида, а изгнанники, измученными непосильными заботами, едва могли удержать за собой край земли.
Берд рос, и череда будничных забот казалась ему бессмысленной. Но когда юноша укорил старейшину, тот лишь указал на холм, с которого все начиналось. За несколько лет пустошь отступила настолько далеко, что он едва виднелся у кромки горизонта.
Три друга Берд, Азат и Арнур больше не желали терпеть тягости. Каждый искал справедливости своим путем. И если Арнур жаждал чести, Берд силы, то Азат защиты. На совершеннолетие они встретились на холме и поклялись возвысить Амиду. Луна и звёзды запечатали клятву.
Лидер клана отказался отпустить молодых людей. Поэтому товарищи отказались от родства и покинули родные земли. Звёзды повели их разными дорогами. Берд быстро растерял друзей. Арнур погиб в пьяной драке. Азат поступил на королевскую службу и связь между товарищами оборвалась.
Берд мечтал о реванше и искал пути постичь мастерство воина. Юноша перебирался от одного монастыря к другому, встречаясь с отставными рыцарями. Однажды один из них, на тренировке повергнув ученика наземь, обронил нечаянно, будто может на то и божья воля, чтобы изгои расширяли мир. С этого момента нечто иное вошло в душу молодого воина, затуманив взор. Берд больше никогда не молился.
Любая теория мертва без практики. Мятеж вольных гильдий и вторжение железного короля пришлось как нельзя кстати. Свежее мясо всегда требовалось на войне, Берд ощущал себя востребованным. Он сражался под любыми стягами, немедленно присоединяясь к той стороне, на которой мог бы пролить больше крови. Постепенно совершенствовалось мастерство; снятыми скальпами врагов он набил одеяло и матрас. Слухи о чудо мастере по прозвищу Демон, разлетелись окрест и великие мастера стекались к нему, стремясь забрать чужую славу. Но никто из них не смог противостоять катане Демона. Лишь раз Берд встретил равного, но в общей свалке потерял соперника.
Однажды после очередного сражения, пелена ненадолго спала с глаз воителя. Берду стало грустно и холодно, ничто не могло развеять печаль, ибо он тосковал по Родине. Мастер был из той породы людей, что любят, потеряв, и дружат на расстоянии. Пришел черед возвращаться. Наемник оставил боевых товарищей и двинулся в обратный путь. Теперь едва ли можно узнать его - рослого мужчину с суровым взглядом. Дорога словно открывалась перед ним; неразумные твари разбегались в стороны, издали завидев силуэт героя. И больше всего их пугала не смертоносная катана на боку путника, а запах славы, не отличимый от вони убийцы и преступника.
На подходе к родным местам, Берд оказался на пути пышного кортежа. Позолоченная карета едва не переехала путешественника. Гнев мастера был столь велик, что схватившись за задник кареты, он завалил её набок. Назревала драка. Верховые, с ногайками наперевес окружили странника.
Покинув полевой лагерь, Берд перестал носить маску на лице. Возможно, только поэтому побоище и не переросло во что-нибудь более приятное. Первый же всадник, занесший плеть, замертво пал наземь. Никто не смог заметить, как воитель извлёк клинок из ножен. Грубая шерстяная хламида полетела в сторону, обнажив лохматую подкладку из человеческих колтунов. Узнали Демона войны. И поднялся великий страх, небо потемнело, кони понеслись прочь.
Песчаный вихрь закружил кольца вокруг Берда. Мрак наползал на солнце со всех сторон. День стал неотличим от ночи. Только один не пал духом. Из опрокинутой кареты выполз зрелый мужчина в роскошном одеянии. Золотые кольца и цепи цвели ослепительными огнями, а алая мантия была расшита червонными рунами. В руке он держал катану. Силуэт противника показался Демону смутно знакомым, будто бы дуэлянты прежде виделись.
Первое столкновение показало равное мастерство хозяев, противники отступили в стороны, закружив друг против друга. На третьем круге Берд узнал стиль единственного бойца, что некогда устоял перед ним, старого приятеля Азата.
- Большим человеком стал, Азат! - с горечью молвил воитель, осознав неизбежное. - Теперь не ровня мне.
Танец продолжался. Азат не опустил катану. Боец скапливал энергию для мгновенного выплеска в одном единственном ударе.
- Что ты понимаешь? - огрызнулся аристократ, глаза его грозно сверкнули. От взгляда Берда не укрылась тяжесть шагов друга. Товарищ, получив богатство, растерял дары имени, ибо родичи некогда прозвали воина свободным.
- Нам не о чем говорить, - заметил странник и сделал молниеносный рывок к противнику. И столь быстр оказался шаг Демона, что посторонние наблюдатели смогли бы заметить только размытую тень.
Всё кончилось мгновенно, Азат рухнул ничком. Берд поправил одежду мертвого и вложил в руки меч. В конце концов, следовало уважать воителя, умершего так, как и следовало великому мастеру.
С того момента путник потерял покой. Груз вины давил всё сильнее. Какое бы Берд не принимал решение, он неизбежно предавал близких.
Странник пробирался через яблочные сады, но никак не мог вернуться домой. В родных местах давным-давно жили другие люди, а край земли отодвинулся дальше. Страх одиночества гнал его вперёд, до тех пор, пока Берд не набрел на холм, с которого всё начиналось.
На ночном небе мерцали звёзды, бездонное небо затягивало вверх, и путник почувствовал себя лучше. На небе пролетали искры. В одной из них он узнал Арнура. Тот и после смерти остался прямым и ярким. К маленькой искорке Арнура потянулась золотистая ленточка Азата. Никто из них не держал на него зла. В этот момент Берд понял, что друзья опять собрались вместе, вот только родной общины нет рядом. И осознал в прозрении мастер, что никогда не суждено ему догнать ускользающий край пелены тумана, ибо как быстро бы он ни шёл, так же быстро молениями изгоев не образовывалась новая земля. Вечно воитель будет одиноко пробираться через яблочные сады, не в силах превозмочь рок. В гневе он выбросил прославленную катану, и сам не свой сбежал с холма.
После той ночи, Берд обрёл способность говорить с мертвыми. Он брёл под кровлей садов, и прохожие подавали ему хлеб. Серый, морщинистый, седой - ничто не напоминало о великом воине. Старик разговаривал с пустотой, и будто не видел никого. Сгорбленный он бродил кругами, словно ослеплённый некой силой и грозился кому-то в небесах. Местные люди говорят, что в такие моменты отшельник общается с богами и те ему отвечают. Но от полученных ответов, Берд становился мрачнее, а сухость сильнее поражала тело. По ночам он советовался с духами. Духи вились вокруг, убеждали бросить путь, ибо община сама отвернулась от него, и нет боле в нём нужды. Так как путь Амида - это созидание через страдания, а дорога Берда - это страдание через разрушение.
Только слабые способны творить. Сильные и без того самодостаточны. Берд гонится за ускользающим краем света и не понимает, что покуда не растеряет остатки разума и былого могущества никогда не ступить ему во владения демиургов.