Исаченко Виталий Ильич : другие произведения.

Ёксель-моксель!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "...В о л о д я [на полуобороте головы к спальне.]: - Нюра(!), это ну.., гирю для сувенира под елку заказывала? А н н у ш к а [не появляясь в кадре.]: - Неа. Ягоды заказывала. Южноафриканску буйнобиздику. Но, ёксель-моксель, на завтра к вечеру. Кутузов (наш одноглазый главный дворник) обещалса приволочь..."

  
   Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
  
   ЁКСЕЛЬ-МОКСЕЛЬ!
  
   (сценарий эксцентрической фильмокомедии-абсурда)
  
  
   Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
  
   В л а д и м и р С а л о м а с л о в - киссбоксер под псевдонимом "Вакуум" - меланхолик, наивняк, не обязательно атлет. Фишка в том, что Вовик активно не юморит, воспринимая перепетии сюжета как тривиальную обыденность, что и формирует предпосылки к усилению комедийности. Словосочетание-паразит - "это ну"... (((мне (автору) в главной роли видится Анатолий Гущин)))
  
   Б а б а Я г а - персонаж из морфейного видения. Старее поповой собаки, но эмоционально активна, физически шустра вплоть до акробатичности. Облачение типично сказочное, но с современными прибамбасами: крупные аляповатые серьги, пирсинги (в том числе и на языке), длиннющие ресницы-наклейки, кумачово напомаженные губы, боксерские перчатки, кроссовки, носки из моряцкой тельняшки. Под глазом солидный синяк.
  
   В у р д а л а к - отвратительнейшая образина - персонажно нечто гоголевско-вийское.
  
   А н н у ш к а (супруга Володи Саломаслова) - женщина по-деревенски-ранешному дородная, простодушная, не отягощенная мыслями и виртуозностью речи, но в меркантильном плане себе на уме. В зависимости от обстоятельств, ментально перепадиста от штилевой кротости до штормовой агрессивности. Присущее ей словосочетание-паразит - "ёксель-моксель". (((мне (автору) в сей роли видится Зоя Буряк))).
  
   Т о р г о в е ц г и р я м и О с т а п Б р и л л и а н т о в - ментально типичный Остап Бендер из "Двенадцати стульев", непременно доходяжен. Черняв, остро-горбонос, мимически красноречив.
  
   П р о х о ж а я с т а р у ш к а - божий одуванчик с тросточкой и редикюлем.
  
   О д н о г л а з ы й б р и г а д и р д в о р н и к о в п о п р о з в и щ у К у т у з о в - добродушный, эксцентричный верзила негроидной расы. Утраченное око сокрыто бледно-желтой дисковидной повязкой. Облачен, как и мужская половина дворницкой массовки, в гусарский мундир 19-го века (непременно белоснежные перчатки и лосины, сабля, шпоры). Улыбается постоянно... (Дворничихи же - типичные японские гейши в кимоно и с веерами)
  
   К о т С а л о м а с л о в ы х - непременно кот - не кошка. Упитан, борзо эгоистичен, зело охоч до валерьянки... Сам-ме-е-ец!!!
  
   Б а с т и л и я З а х а р о в н а - соседка Саломасловых, экс-надзирательша СИЗО: секси-дама средних лет, способная поведенчески трансформироваться в "начитанную леди", "кроткую монахиню", "знойную смазливицу", "абсурдно врачующую экстрасенсшу"...
   Облачена в облегающий в бедрах наряд католической монахини, со спины декольтированный до максимально этически возможного обнажения ягодиц. Во всю верхнюю половину прорехи (от межплечья до поясницы) тату-наколка в советско-тюремном стиле: монастырь с пятью-семью куполами - послужная картина незаурядного сидельца-рецидивиста. Первоначально спина Бастилии категорически(!) не в кадре (всему свое время!)... (((в сей роли видится Эвелина Бледанс)))
  
   В а н я - старший отпрыск Саломасловых: меланхоличен, упитан, в очечках... Лет десяти-двенадцати. Этакий по-взрослому философ-созерцатель. Изначально одет в шорты и короткорукавную рубашку из крупноклетчатого материала, из коего пошиты пододеяльник, вовины трусы, и коим обшита снаружи входная дверь квартиры Саломасловых.
  
   П е т я - младший отпрыск Саломасловых: взглядом шустёр, телесно - не очень-то. Этакий ушлый светловолосый мальчуган лет пяти-шести, взирающий на мир с любопытством и по ходу действия постоянно то ковыряющий пальцем в носу, то сосущий тот же самый палец (сдвоенность дурных привычек). Облачен в такой же, как и старший брат, костюмчик.
  
   З о я З и н о в ь е в н а - бабушка Володи Саломаслова по материнской линии (майор госбезопасности в отставке). Напару с дедом находится с гостевым визитом. Бабуся моложава, энергична, мыслительно практична, бескомплексна. Лицо и пуп украшены пирсингами. Облачена в топик с фривольно-молодежными иллюстрациями-приколюшками типа "I love pelemeny!" , в стильно изодранные джинсы. Босонога.
   Обожает игру на балалайке. Постоянно лузгает семечки, метко сплевывая шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза.
  
   Б е л ь м о н д о н Н и к о л а е в и ч К р о в о п и в е ц - врач скорой медпомощи. Выше среднего возраста, роста около среднего, бородка-усики, непременно очечки. Невозмутим, добродушен, мягко циничен. Его интеллигентность располагает к нему и окружающих, и зрителя. При нем инструментальный слесарный ящик и сиди-плеер на груди, вместо наушников коего верхушка фонендоскопа на шее.
  
   Г а в р и л а - санитар скорой медпомощи. Худющ, высок (соплей перешибешь), замкнут, ан взглядом суетлив и растерян. Всегда с носилками, коими неуклюже задевает окружающих и квартирную обстановку.
  
   Т е л е в е д у щ а я (Студия Витольдовна) - тучная, разбитная бомжиха. Курит, охоча до пива. Одета неряшливо: кофта, юбка, тряпичные чулки хрущевско-брежневской эпохи, удерживаемые на бедрах широкими бельевыми резинками-кольцами.
  
   Т е л е в е д у щ и й - меланхоличный майор полиции, облаченный в парадный мундир. Засоня, молчун (в сценарии для него ни реплики, ни слова). Мимика, позы, жесты - вот его амплуа. Недужен глазным нервным тиком.
  
   Т е л е р е п о р т е р (Караокий Селедкин-Водкин) - тот еще тип: ленив, изворотлив... Прохиндеистый алкоголик... Облачен в спецодежду дирижера симфонического оркестра. Как и телеведущий, страдает нервным глазным тиком.
  
   К у з я - мужичок-добрячок (обличьем домовенок и домовенок мультяшный).
  
   Г р и б о е д о в Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч - добродушнейше-глуповатое низкорослое лицо азиатской национальности. Облачен в подпоясанный кушаком длиннополый азиатский полосатый халат, кирзовые сапоги, тюбетейку с пришпандоренными к ней спаниелевоподобными лохматыми наушниками. Тоже домовенок и домовенок среднеазиатский с древнерусской корзиной-плетенкой.
  
   С т а р ш и й л е й т е н а н т Р а ф и н а д о в - коренастый полицейский с грубо-волевыми чертами лица - мужлан с младоженским мелодичным голоском (озвучка непременно женщиной!).
  
   С т а р ш и н а О г л о б л и н - антипод Рафинадову - стройно-рослый полицейский с миловидно-женственным личиком (бровки соболиные, накладные ресницы, губки яркие). Телодвижения грациозны. Рокочущим же мужицким голосом сей персонаж - грубый солдафонище.
  
   П о л к о в н и к К о ф е и н С е р г е е в и ч М о л е к у л а - басовитый полицейский мелкого-премелкого телосложения (во благо в сей роли лилипут). В высоченной каракулевой папахе и ботинках на высоченных каблуках-шпильках, с шерлок-холмсовской курительной трубкой в руке... Подчиненные перед Молекулой трепещут и заискиваются.
  
   Т р и с е с т р ы - дамы неопределенного возраста (схожие обличьем, различны цветами однотипных спортивных костюмов).
  
   П е р г и д р о л ь е в н а и П е р е г р ы з о в н а - дворовые шахматистки пенсионного возраста. Первая - ушлая и жестковатая характерно бабища, вторая - тюха-пантюха худышечная; первая - в элитных "плюсовых" очечках на кончике носа-картошки, вторая - в толстолинзовых "минусовых" роговых очках-оглоблях, глубоко сидящих в переносице...
  
  
   В а й ф а й к и н а Н а г о т а С е к у н д о м е р о в н а - поджарая, бодрая, скороговорно-пулеметистая моржиха, щеголяющая трусцой в физкультурном одеянии аля тридцатых годов прошлого столетия (черные трусы, белая майка, кеды, шапочка-полумячик). В руках гантельно серп и молот.
  
  
   Ц ы г а н е - бородатые и нарядно-фольклорно разодетые.
  
   Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч - дед Володи Саломаслова, супруг Зои Зиновьевны. Внешне схож со всесоюзным старостой М. И. Калининым. Подслеповат, о чем свидетельствует пенсне на шнурочке. Одет под революционного морячка (правда, с некоторыми абсурдными костюмно-стилевыми несоответствиями).
   В задачах сего персонажа: дрема в кресле-качалке, вязание на спицах утеплительного чехла для воздушного шарика, эпизодический прием спиртного напитка, пара-другая реплик.
  
   М а р ш а л п о л и ц и и Ч и н г а ч г у к С т е п а н о в и ч - пожиловатый, коренастый, окладистой бородой обладающий, примитивно-логически мыслящий. Этакий вдумчивый сыскарь, ан и способный в тупиковой ситуации закатить детскую истерику.
  
   Г е н е р а л - м а й о р п о л и ц и и К а н д е л я б р и й А р н о л ь д о в и ч - подручный маршала - личность ничуть не экстравагантная.
  
   К а п и т а н п о л и ц и и Т е р м и н а т о р - личность дюже неординарная. Способен при помещении предмета в ротовую полость безошибочно определять его температуру. Постоянно в танковом шлеме, виной чему патологические последствия давнишней тяжкой травмы - кратковременного отчленения головы от тулова.
  
   Т е т я М а н я - добродушная соседка Саломасловых - отпетая кладоискательница - женщина лет полуста: простовата, туговато думна, хотя эпизодически довольно-таки философски мысляща, любительница побрюзжать. Напостоянку с металлоискателем и солидным рюкзаком за плечами.
  
   О с е л Б а с у р м а н а Н и к о л а е в и ч а Г р и б о е д о в а - осел как осел (даже в некой степени ишак) - кроткого норова скотинка.
  
   Б ю с т о г л о б а л ь н а я - пассажирка трамвая с колоссальным бюстом (двена-адцатый(!!!) размер). Обличьем типичная сельчанка в ватнике.
  
   К о н д у к т о р ш а - девица-сексопилка в кумачовом бикини с мини-юбочкой и тоже с нешуточным бюстом (шестой(!) размер, как-никак).
  
   П р о в и н ц и а л к а - приезжая в столицу из глухоманской деревушки Москва, где улицы настолько кривы, что рельсов для прокладки по ним трамвайных путей не подобрать. Годков около тридцати с довеском, ментально раскована, щедра, не прочь гульнуть с приятным мужчиной. Горазда пофилософствовать по привлекательному поводу. Этакая ветренка, не обременяющая своим присутствием окружающих.
  
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч - тренер Володи Саломаслова. Тучен, ан обалденный(!) живчик, балагур и мышечноигристый мужичонка. Волосат ручищами, губаст... Образно выражаясь, помесь разухабистой гориллы с неадекватным бегемотом. (((мне (автору) в сей роли видится некто подобный Игорю Маменко))).
  
   М а с с а ж и с т П е т р о в и ч - внешне тщедушный типчик, ан довольно-таки ершист. Пусть и явно не отбывал в местах лишения свободы, но на удивление чтит криминальные понятки, реагируя на отступления от них вплоть до истеричных катаклизмов. Короче, фанатично блюдет то, что его явно не касаемо. (((мне (автору) в сей роли видится Геннадий Масленников из комедийного телесериала "ЧОП" либо эстрадист-юморист Сергей Дроботенко)))...
  
   Ч у г у н е е в и ч - тоже функционер из бригады обслуживания киссбоксера Володи Саломаслова (гример, косметолог, с электроникой на короткой ноге). Да-а-а... хоть кто в сей ипостаси, лишь бы деловит-сноровист. Ювели-ир(!) своего дела.
  
   Ж и р а ф и к - прямоходячий высокоэмоциональный научно выведенный скот с человеческими конечностями и телячьей головой на жирафьей длинной шее, облаченный в смокинг с бабочкой на белоснежной манишке. (((компьютерно-графически вполне реален))).
  
   Д и м а Н е з а м у ж н и й - шоу-мен Чемпионата мира по киссбоксингу - крупнотелесен, самодоволен, самоуверен... Этакая мышечно-харизматичная фундаментальная глыбища! Присущее Диме слово-паразит - "ёксель-пиксель"... (((прототип - Дмитрий Губерниев)))
  
   Ч м о к и - киссбоксер - третьи губы планеты. Этакий кривлястый идеально атлетически сложенный латино-американец. Выгибулист до невероятности (шиш актера на сию роль подберешь), знойно темпераментен, агрессивен, кичлив... Откровенно выражаясь, балбес балбесом, но... при роже-теле!
  
   М о л ч у н - один из троих ассистентов Володи Саломаслова. Пантомимический персонаж. Безгласый увалень.
  
   Н е в о з м у т и м ы е я п о н ц ы - с е к ь ю р и т и (парочка) и пара-тройка о х р а н н и к о в из неряшливых и внешне неопохмеленных европеоидов.
  
   З р и т е л ь с к а я а у д и т о р и я.....
  
   Т р а к т о р и с т - деревенщина-бродяга, слоняющийся с парой канистр в поисках халявного бензина.
  
   П и а н и с т с а с с и с т е н т к о й.
  
   М у х т а р и к и е г о к и н о л о г ш а - спаниель-ищейка и сексапилка.
  
   Н а д ь к а - неуклюжая и интеллектуально приторможенная анонсистка ринговых раундов.
  
   М и л а ш к и н М а к е т И в а н о в и ч и А н у с С о с т а к а н у с - антиподистые друг к другу телекомментаторы.
  
   Д о н П и с т о н и Б и н г о - Б о н г о - престарелый и африканистый рефери на ринге.
  
   С а н и т а р ы и ф е л ь д ш е р и ц ы с к о р о й п о м о щ и.
  
   Д е в у ш к и (двое) - позерши для селфи.
  
   В о н и з м а А р о м а т о в н а с о к о м п а н и е й м а х и н а т о р о в - п а п а р а ц ц и.
  
   Д о п и н г - б р и г а д а..........
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е (в основном внутри безвкусно обставленной трехкомнатной столичной квартиры):
  
  
   С Ц Е Н А П Е Р В А Я (морфейно-феерическая):
  
  
   [Аудиофон сцены (помимо периодически взрывающихся ураганно децибельных воплей болельщиков) - виртуозное чуть слышное исполнение на балалайке разнообразнейшего мелодийного репертуара - от классики до шансона...
   Ринг взором одного из боксирующих. Соперник - Баба Яга. Будто из сказки, но при боксерских перчатках. Старушенция кривляста, азартно подвижна, ехидна. Этакий живчик, коему, исходя из состояния физиономии, лет под полтораста; с пирсингами (в том числе и на языке).]
   Б а б а Я г а [Запыхасто-шепелявисто, виртуозно долбеня руками, ногами и головой по кинооператору и съемочной камере, коя в роли головы бабыягового соперника реагирующе на удары дергается, сбивается с резкости и причудливо деформирует изображение.]:
   - Щас я тя!.. Щас, блин, уделаю!.. Какова лешева.., ушлепок, дедушкино... п-пиво почтальо-о-онше о-отдал?!..
   В о в а С а л о м а с л о в (это он соперник Бабки Ежки) [с воплями и стонами снося гулкие и смачные удары и стопроцентно молотя невпопад, в паузах меж хуками и аперкотами.]:
   - Ох!.. У-у-у!.. Вь-ведь День ж... О-о-й! На День Святого Валенти-и-ина(!!!) пив-во пода-ри-и-ил! О-оу-у!
   Б а б а Я г а [язвительно, позволив паузу в схватке и уперев руки в боки.]:
   - Вот и пущай ба твой святой эт Валентин, коли ево день, и дарил почтальонше свое-е-е(!!!) пиво! А он тя, лоха гнуснова, подбил де-е(!)душкино воровать.
   В о в а С а л о м а с л о в [тяжело дыша, с поволокой в блуждающем взоре (то бишь в картинке кинокамеры), гласом плаксивого дитяти.]:
   - Но оно ж... Фу-у-у... Проки-и-исшим уж было до пле-есени!
   Б а б а Я г а [с укоризной маятниково покачивая головой.]:
   - Тям бо-олее. На кой ляд почтальоншу травить?! Дедушка сам ба выпил. Яму-у жа без разнитцы: што прокисше, што недоквашен-но. Яму-у ж главно, штобы пи-и(!!!)во-ом(!!) называлося!.. А почтальонша с таво пойла трое суток антенсивно пузом маялася!
   В о в а С а л о м а с л о в [опуская взор (фокус камеры).]:
   - Да я ж, это ну.., не ду-у(!!)мал, что так выйдет!
   Б а б а Я г а:
   - Ня ду-умал он, вишь ли... А ты, бязмозглый, изо каковских соображениев котенка обучал табак курить?!.. На-а-а!!!.. [На сем вопле Вовчик получает мощный и гулкий удар в физиономию (то бишь в объектив кинокамеры). Ракурс блуждающ, картинка: калейдоскоп причудливых деформаций с появлением в кадре то ангелов в белом, то чертей в адском интерьере, поджаривающих развеселых грешников на примусах, керогазах, электро- и газовых плитах. Волны зрительских оваций и свист; с нарастанием заглушающий балалаечный аудиофон похоронный марш, кой в конце концов оборевает все звуки. Финал эпизода: похоронный марш в кромешной темноте.]......
   [Сознание возвращается под монотонный гул (то гудит вовкина голова)... Камера, нацеленная вертикально вверх, медленно набирает яркость и резкость картинки. В кадре озабоченная Баба Яга, тычущая под объектив (в нос поверженного) своим тельняшечным носком.]
   Б а б а Я г а [обеспокоенно-сострадательно.]:
   - Нюхай-нюхай. Шибчее нюхай. Мой носок-та ядренее любова нашатырю-ю. Нашатырь-та супротив ево... Так себе - никаковского аромату. Мой носок-та - лучшее средство ото потери сознанья. Реянима-а-а(!!)ция! Пару разов нюхну-ул и... тута жа оклемалса... Нюхай-нюхай. Ско-о-о(!)ка полумертвых чарез носок-та на ноги поставлено... Со сщету собьешься... Шибче-е-е(!) в нос-та тяни, фрайер беспонтовый. Штобы до слез продра-ало...
   [обрадованно.]: - Ока! Оживашь! Щас из нокавута на ноги выставлю и сызнова из сознанья вышибу. Антенсивней внюхивай, не криви рожу-та. Глубжее втягивай. Тужься сопаткою(!), Иванушка. Тужься-тужься!
   В о в а С а л о м а с л о в [Немощно на фоне ме-е-едленно усиливающихся исполняемых соло на балалайке популярных мелодий и спада головного гула (балалаечная инструментальщина продолжится с паузами либо без них до финала первой сцены).]:
   - В-во... В-вы-во-о-ова-а!
   Б а б а Я г а:
   - Чи-чево?
   В о в а С а л о м а с л о в:
   - Вы-во-о-ова(!) я, а н-не Ив-ва-анушка.
   Б а б а Я г а:
   - Ну и пущай будешь Вовою. Кака прынцыпиальна разнитца-та? Тужься. Че-та хило внюхивашь, Вован. Хошь полнотценно оживать - шавели ноздрями...
   Полижи снадобье-та - не брезгуй. Язык-та не отвалитца. Вовнутрь-та нектар с моих носочков ото разнообра-а(!)зных хворей: хучь от ангины али ото... гип-пердонии; хучь от заворота кишечников; хучь от ижжоги али часотки...
   [По ходу сего монолога изображение Бабы Яги тускнеет и теряет резкость. Когда оно уж совсем размыто, одновременно с ослепительной софитной вспышкой звучит оглушительный гонг, и... В кадре резко возникает образ отвратительного, злобно ощерившегося вурдалака!]
   В у р д а л а к [противозно-развязным тоном, хищно гримасничая.]:
   - Р-р-р! Уа-а-а-а-а!!! Гы-ы-ы!.. Коло-бо-ок, Колобо-о-ок(!), а й-я-я тебя съ-е-е-ем-м! Заж-жую-ю-ю всухомя-ятку! Я тебь... [Мощный прямой удар Володи Саломаслова в физиономию вурдалака пресекает его монолог на полуслове и стремительно погружает кинокартинку в кромешную темень.]
   Г о л о с А н н у ш к и - с у п р у г и С а л о м а с л о в а [вопяще от дикой боли на фоне балалаечных мотивов.]:
   - Йё-ё-ёй-о-о-ой-й!!! Ма-а-амочка-а-а-а-а-а-а!! Ка-ак бо-о-ольно-о-о-о-о!!! За чё-ё-ё(?!!!), ё-ёксель-мо-оксе-ель!..
   [Сцена завершается в кромешной темноте звукорежиссерски усиленной вибрацией обрыва балалаечной струны, положившего конец фоновым мелодиям.]
  
  
   С Ц Е Н А В Т О Р А Я:
  
   [Столичная квартира. Спальня. Интерьерчик так себе - комодно-шифоньерный. Деревенские занавесочки, пара сдвинутых разностилевых кроватей-односпалок, на стене над изголовьями пара огнетушителей, меж ними заставленная кубками и обвешанная спортивными медалями полка, ниже сей композиции на торчащем из стены шурупе наручники... На стене напротив - солидноэкранный жидкокристаллический телевизор.
   Съемка от двери.
   На дальней кровати, застеленной одеялом в пододеяльнике в пестро-ярко-крупные цветы, сидит (спиной к мужу и полуспиной к камере) облаченная в простецкую ночнушку позапрошлого века, делающая примочку глазу и страдательно раскачивающаяся туловом Аннушка.
   На ближней кровати одеяло в пододеяльнике в крупнющую рубашечную клетку (точно такой же тканью снаружи обита входная квартирная дверь и из нее же чуть ли не поколенные вовины трусы-клеш, из него же шортики и короткорукавные рубашечки сыновей - Вани и Пети). Под одеялом Володя, облаченный по-зимнему: ватные советскошаблонные телогрейка и штаны, серые валенки, рукавицы, распущенная солдатская шапка-ушанка с советскоармейской кокардой.]
   В о в а [озабоченно, просыпаясь и переводя тревожный взгляд на супругу.]:
   - Это ну.., чего стряслось-то?!.. Сызнова мобильник в суп уронила?
   А н н а [обиженно, полуоборотом головы демонстрируя обволакивающий глаз сочный синяк.]:
   - Да поше-е(!)л ты.., конь пядальный. Опять со своею Бабою Ягою, ёксель-моксель, боксировал? Опять мене сонной сонно в глаз зафингалил! О-о-ой! [Вскрик от боли, вызванной неловким прикосновением примочки к травме.]
   В о в а [крайне взволнованно, садясь в попытке жалеючи приобнять супругу. Одеяло сползает на пол, открывая нелепый спальный наряд главного героя.]:
   - Это ну, прости-и(!), Анюта. Прости. Я ж, это ну.., во сне нечаянно!
   А н н а [гневно-плаксиво, передергиванием плеч сбрасывая с них облаченные в рукавицы ладони супруга.]:
   - Отста-ань, злы-ыдень!.. И кода токо, ёксель-моксель, твои предки в свою Укроповку слиня-яют?! Задолба-а-а(!)л ты, Вовик... [передразнивающе.]: - "Пуща-а(!)й маи бабушка с дедушкою на маем диване, а я пока с табо-ою подрыхну"... Да дрых ба па-людски-та. Мине-та чё, ёксель-моксель, жалко? А то храпит как трахтор да еш-ще и руки распускат... Кто-о бы зна-ал, как смерте-ельна опасно спать с боксе-е-ером!..
   В о в а:
   - Ню-юш, это ну... Ну, Ню-юш! Прости-и!..
   А н н а:
   - Прости яму-у да прости. Как чуяла - целый вечер глаз зуделса... Умоляла жа: надень наручники да надень! А ты: "Жму-уть оне мине, Анюта. Ру-уки от их затекають"... Топерича у меня-я(!)., ёксель-моксель.., глаз... затек... Никаковскова, ёксель-моксель, предохраненья... По-молодости-та, кода еш-ще сильно со мною сщиталса, и в спальный мешок, и в смирительну рубашку упаковывать себя на ночь дозволял. А топерича все ему жмет да сковыват, да по нужде ходить мешат... Разлюбил чё ли(?!), ёксель-моксель...
   В о в а:
   - Чего городишь-то(?), Нюрка. Это ну.., ка-ак(?!!) можно тебя таковскую разлюбить!
   А н н а [рыдательно повсхлипывав.]:
   - А чё тода, конь пядальный, в постель ко мне как лесоруб одетым да обутым лезешь?! Еш-ще б топо-ор с бензопилою, ёксель-моксель, для полнова комплекту прихватывал...
   В о в а [оправдываясь.]:
   - Ско-олько раз тебе повторя-ять(?): я ж, это ну, спортсмен. Мне ж надо вес сгонять, чтобы из своей категории в верхнюю не вспучиться.
   А н н а [продолжая делать примочки.]:
   - Путевы-та спортцменты, ёксель-моксель, в бане-сауне по-о(!)том вес сгоняют. А ты...
   В о в а:
   - Я тоже по-отом. Только, это ну, по ходу сна в кровати.
   А н н а:
   - В кровати он па ходу сна. Извраш-щенец. Хотя бы, ёксель-моксель, ватны штаны с валенками перед энтимом сымал.
   В о в а [умоляюще.]:
   - Ну, Ню-юр(!), мне ж иначе полноценно не пропоте-еть.
   А н н а [обидчиво.]:
   - Все для спорта, все ради нево. А жена ему, ёксель-моксель, заместо куклы надувной да груши боксерской...
   А еш-ще энта Бастилья(!) - кобыла пядальная... Кто она нам?.. Соседка по лесничной клетке. А че тода, как тока тваи дедуля с бабулею наедут, у нас денно-нощно околачиватса?.. Обш-че-е-е(!)ние, видите ли, имя обеспечиват... Мине ить, Вова, не жа-а-алко: хучь ку-у(!)чею гостите... Но ить она жа, Бастилья-та, ёксель-моксель, нафтали-ин(!) нюхат. Так и детишки нашенски по яё примеру пристрастятса!.. Тада чё?..
   В о л о д я [озабоченно массируя темя так и облаченной в рукавицу ладонью.]:
   - Это ну, Аннушка. Люди - не моль - нафталин не нюхают. Люди, это ну.., нюхают... ко-ка-ин! Бастилия ж Захаровна нюхает сахарную пудру. Для этого... Это ну... Для того... Чтобы, Аня, мозги, это ну, лучше действовали! Сла-а(!)дкое ж для мозго-о-о(!)в... Ого-го-о! Оно ж для них полезнее любого аспири-ину(!), а через нос, это ну.., самый ближний путь к извилинам. Наукою, это ну.., давным-давнехонько доказано... Еще Менделеевым иль... Может и даже самим Ломоносовым...
  
  
   С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я (уличная врезка):
  
   [Утро. Светает. Свежезаснеженный двор. Уличное освещение еще не выключено...
   Пасутся нарядно оседланные сытые скакуны. Лопатят снег и метут дворники и дворничихи: мужчины - представители негроидной расы, полнокомплектно облаченные в гусарское обмундирование (то их лошади пасутся); женщины - японки-гейши в кимоно.
   Женщина преклонного возраста, экипированная под горнолыжницу (непременно на лыжах), усердно выхлопывает теннисной ракеткой развешанный на турнике ковер.
   Верзила-дворник. Один глаз по-кутузовски прикрыт круглой повязкой непременно (в контраст с цветом негроидной кожи) бледно-желтоватого цвета. Посиживает на лавочке и самозабвенно забавляется игрой на смартфоне в тетрис. Судя по сему, бригадир уборщиков...
   Издалека с нарастанием доносится заливисто-надрывный голос торговца гирями.]
   Т о р г о в е ц г и р я м и:
   - Кому-у ги-ирю?! Све-ежая ги-иря! Чисте-ейший чугу-ун!! То-олько что из мартеновской печи - с пы-ылу, с жа-ару!! Налета-ай - покупа-а-ай!!!..
   [Искривленный тяжестью перекинутого через плечо за спину мешка с огромной гирей новый персонаж появляется во дворе. Худосочен, облачен классически по-Остапо-Бендеровски (брюки в мелкую продольную полоску, белый пиджак, шарф до полусогнутых колен, штиблеты аля годы двадцатые прошлого века, фуражка-капитанка). Лицо изможденное, глаза горячечно сверкают.]
   П р о х о ж а я с т а р у ш к а (божий одуванчик с тросточкой и редикюлем в руках):
   - Почем, сынок, нонче гири-та?
   Т о р г о в е ц [прислонясь спиной к мусорному баку и водрузив мешок с гирей на верхний срез его стенки без спуска с плеча, с одышечным сбоем в голосе.]:
   - Д-дешево, м-мать. Фу-у-у... Почти что задаром. Предновогодняя скидка. Сто рублей з-за килограмм. Б-будешь б-брать - по копейке с каждого кило скину.
   С т а р у ш к а [покумекав с похлопыванием глаз, кивает на мешок.]:
   - И на скоко ж таковская вытягиват-та?
   Т о р г о в е ц:
   - Четыре пуда - шестьдесят четыре кило.
   С т а р у ш к а [вновь покумекав с похлопыванием глаз.]:
   - А мелких нету? Мине б с грех-фрухт али с коко.., с ко-ко-о... С кокос бы мине. Али с грех-фрухт. Помельчее б...
   Т о р г о в е ц [падшим голосом.]:
   - Нету, мать. Средние-то сняли с производства как нерентабельные. А совсем мелкие цирк лилипутов оптом приобрел, да Министерство обороны для Генерального штаба остатки закупило... В наличии только крупняк.
   С т а р у ш к а:
   - Я б килограммов на пяток взяла. Давно мечтала деду свому в подарок гирьку под елку подкласть.
   Т о р г о в е ц:
   - Бери эту. Не пожалеешь. Чего мелочиться-то? Класть так класть.
   С т а р у ш к а [сокрушенно.]:
   - Да эк жа я этаку бонбу под елку-та затащу?
   Т о р г о в е ц:
   - В чем беда-то? Коли возьмешь, я ее тебе бесплатно в любое место запихаю.
   С т а р у ш к а [вспылив, уходя, на высоких тонах.]:
   - Себе в свое-е(!) "любое место" пихай, охальник бесстыжий!
   Т о р г о в е ц [опешив, вдогонку.]:
   - Прости, мамаша! Я виноват(?!), что я имею ввиду одно, а ты - другое!.. Извиняй! [себе под нос ворчливо]: - Извращенка. Песок из-под подола сыпется, а в голове научная фантастика. [старушке.]: - Ма-ать! Ты не в обиде?!
   С т а р у ш к а [сменив гнев на милость, простительно махнув рукой.]:
   - Да ла-адна уж.
   Т о р г о в е ц:
   - Ма-а-ать(!!!), а в вашем доме спортсмены обитают?!
   С т а р у ш к а [без оглядки.]:
   - В третьем подъезде на девятом этаже! Вовка Саломаслов! У их еще дверь в клетку, и Чебурашка на гвозди к ей присобаченный! Не перепуташь!
   Т о р г о в е ц:
   - А лифт есть?!
   С т а р у ш к а [скрываясь за углом.]:
   - Да токо што был!
   Т о р г о в е ц:
   - А работает?! [вопрос остается без ответа.]
   О д н о г л а з ы й б р и г а д и р д в о р н и к о в [широченно-улыбчиво и мечтательно с акцентом, оторвавшись от игры в тетрис и сопровождая взглядом ковыляющего к подъезду скособоченного ношей торговца.]:
   - Льифт есь? Гирья. Лильипути. Геньиральний шьтаб. Сальо-масьлоф. Сальо сь масьлом. О-о-о!!! Ка-а-айф! Э-э-эй(!!!), мужьик! Почьем сальо с масьлом продайешь?!
   Т о р г о в е ц [надсадно с раздражением уже от входа в подъезд.]:
   - Да поше-ел(!) ты, морда гусарская... [далее переливчатый, продолжительный "пик-пик", традиционно заглушающий кино-теленецензурщину, в паузах коего обрубки в виде "в", "е", "на", "ё"...]
  
  
   С Ц Е Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я:
  
   [Коридор, двери в раздельный санузел, настенная одежная вешалка с шапочной полкой, непременно зажженный по сумеркам потолочный светильник в форме зонтика с сантиметров под двадцать заостренным наконечником (в последующем полка и он - динамические сценические предметы)... Скромного вида интерьерчик...
   Из-за ближней двери звук унитазного слива. Чуть спустя из санузла выходит застегивающий ватные штаны Вова Саломаслов. Экипировка все та же (как и намедни в кровати). За исключением рукавиц, кои в зубах...
   Шаблонный звук эсэсэсэровского дверного звонка. Вова подходит к входной двери и, все еще приводя в порядок штаны и не выпуская изо рта рукавиц, всматривается в дверной глазок.]
   В о л о д я [сипло, вынув изо рта рукавицы.]:
   - Кто?
   Т о р г о в е ц г и р я м и [одышечно из-за двери.]:
   - Сувенирную г-гир-рю... вам доставил... на Н-новый год под елку!
   В о л о д я [на полуобороте головы к спальне.]:
   - Нюра(!), это ну.., гирю для сувенира под елку заказывала?
   А н н у ш к а [не появляясь в кадре.]:
   - Неа. Ягоды заказывала. Южноафриканску буйнобиздику. Но, ёксель-моксель, на завтра к вечеру. Кутузов (наш одноглазый главный дворник) обещалса приволочь.
   В о л о д я [прильнув к глазку.]:
   - Это ну, ягоды биздики буйной завтра бы раньше и дешевле Кутузова принес, взяли б без проблем! А гирю сегодня не надо.
   Т о р г о в е ц [умоляюще на пределе эмоций.]:
   - Мужи-ик! Ну откро-ой! Зацени-и(!!!) ги-и(!!)рю-ю! Ты ж спортсмен! Имей совесть! Я ж ее для тебя на горбу на девятый этаж по лестнице пер! Лифт-то совсем не работает!
   В о л о д я:
   - А ты, это ну.., подыми ее на уровень к глазку. Я и через него заценю.
   Т о р г о в е ц [возмущенно.]:
   - Издеваешься?! Она ж - не арбуз! Она же чугунная! Отворя-яй - не бои-ись!
   [Володя, посомневавшись, отворяет дверь, снаружи обшитую тканью в крупнющую рубашечную клетку (вовин пододеяльник и его же трусы, и костюмчики детишек). На двери вместо квартирного номера распятый мягкоигрушечный Чебурашка.
   Пауза: торговец недоуменно осматривает володин наряд (ширинка ватных штанов непременно(!) недозастегнута), Саломаслов тоже недоуменно вперивает взгляд в торчащую у порога из спущенного мешка огромную гирю.]
   Т о р г о в е ц [пораженный вовиной экипировкой.]:
   - Братан, а ты точно спортсмен?!
   В о л о д я [не отрывая взгляд от гири.]:
   - Точно... Это ну.., а на фига мне таковская большущая гиря?! Мне ж ее, это ну.., и с двоих рук, это ну, даже до коленок не дотянуть, уж не говоря о том.., что еще выше их... - коленок-то - имеется.
   Т о р г о в е ц [с надеждой, узрев проковылявшую из спальни на кухню облаченную в ночнушку Анну.]:
   - Это кто там у тебя этакая здоровущая и вся в белом? Жена?
   В о л о д я [не отрывая завороженный взгляд от гири.]:
   - Это ну.., она самая.
   Т о р г о в е ц [эвристически.]:
   - Вот ей и презентуй! Пусть от скуки на досуге по квартире таскает! Натаскается - как шелковая будет: ни "бе", ни "ме", ни "кукареку"!
   В о л о д я [кивком головы и пальцем указывая на гирю.]:
   - С-с-сколько?
   Т о р г о в е ц [восторженно.]:
   - Тютелька в тютельку четыре пуда! Стандарт!
   [Анна, интенсивно жующая откусанное от зажатой в кулаке гигантской морковины, энергично появляется на площадке в свободного покроя полосатой пижаме мужского эсэсээровского шаблона (но с вытачками под бюст). Таранисто выталкивая перед собой Володю, ничуть не прикрывает колоритный вокругглазный синяк.]
   А н н а [заинтересованно.]:
   - Чево-чево тама на чатыре пуда?!..
   [на протяжении всего нижеследующего диалога Володя глупышечно блуждает взглядом с Анны на торговца и обратно.]
   Т о р г о в е ц:
   - Да гиря. По дешевке через сезонную скидку предлагаю.
   А н н а [уперев руки в боки и состроив озабоченную физиономию.]:
   - А свежая?
   Т о р г о в е ц:
   - А то-о! Еще после печи не остывшая!
   А н н а [трогая гирю.]:
   - И то верна: теплая. А из чево?
   Т о р г о в е ц:
   - Чугун натуральный.
   А н н а [с сомнением.]:
   - А каковской марки?
   Т о р г о в е ц:
   - Марки Гэ-сто - гиревой стопроцентный.
   А н н а [раздумчиво.]:
   - Ну-ну...
   В о л о д я [с некой робостью Анне.]:
   - Это ну, под твою фигуру... в самый... раз.
   А н н а [как и прежде, раздумчиво.]:
   - Ну-ну... Заместо гнета капусту квасить само то... Почем?
   Т о р г о в е ц [взволнованно, поменжевавшись.]:
   - С-сотня за кил-ло. Всего: ш-шесть чь-четыреста.
   А н н а:
   - В долла-арах?
   Т о р г о в е ц [ошарашенный спекулятивным искушением.]:
   - В ды-до-ол-л-лар-рах?!
   А н н а:
   - Не-е-е. Обдираловка. Пущай, ёксель-моксель, ал-лигархи под таковской дораговизною сваю капусту квасят... За две тыщи рублё-ё-ё(!)в... возьму.
   Т о р г о в е ц [умоляюще.]:
   - Пять! Эксклюзив(!) ведь.
   А н н а [невозмутимо.]:
   - Тыща восемьсот.
   Т о р г о в е ц:
   - Четыре.
   А н н а:
   - Тыща семьсот.
   Т о р г о в е ц:
   - Три.
   А н н а:
   - Полторы.
   Т о р г о в е ц:
   - Стоп-стоп-стоп! С генеральным менеджером посоветуюсь.
   [производит вызов через мобильный телефон.]...
   ... - Аль-лё-ё-ё! Сиволапий Тошнилович! Это я - Остап!.. Гирю четырехпудовую одному спортсмену с женой впариваю!..
   ... - Нет-нет-нет! Не со своей женою! Со спортивною супругою!..
   ... - Да что-о(?!) вы. Никакого разврата! О-он(!!) со своей женой! А я абсолютно безо всего, а только с гирей!..
   ... - Чего-чего?!.. Почему безо всего?! Почему голый и с гирей?! Кто?!..
   ... - Я-я-я?!..
   ... - Нет-нет-нет! Не в женской бане гирю продаю! В жилом подъезде на девятом этаже! В брюках, пиджаке, фуражке и в шарфике!.. Ага!.. Форс-мажор у меня: жена спортсменская по-хамски торгуется!..
   ... - Чего?!.. Как фамилия спортсмена?!..
   [шепотом, прикрыв мобильник ладонью и обращаясь к Анне.]:
   - Как фамилия спортсмена?
   А н н а [тоже шепотом.]:
   - Саломаслов - наша фамилья.
   Т о р г о в е ц [восторженно, досадливо хлопая себя по лбу.]:
   - Ха-ха-а-а! Точно! Мне ж старуха во дворе говорила. [под насупленным взглядом Анны при глупышном выражении лица Володи продолжает в мобильник.]:
   - Сиволапий Тошнилович(!), фами-и-и(!)лия-то у ни-их... О-о-о(!!!)й-й, пупик надорвете - обхохочетесь! [согнувшись и вдавив свободную руку в живот, покатывается в приступе смеха.]: - Сало-м-мы-ма-асловы!! Сы-са-а-ало с-сы ма-а-аслом!!! Ум-мо-о-ора-а!..
   А н н а [обиженно, сжав кулаки (один с морковкою) и грозно надвигаясь на торговца.]:
   - Т-ты эт.., мерин пядальный! Ты эт..! Ш-щас давану, ёксель-моксель, и все стены сваим ливером поганым уляпашь! Чё дразнисься-та?!
   Т о р г о в е ц [ойкнув и с целью безопасности резво отпрыгнув на несколько ступеней вниз.]:
   ... - Чего-чего(?!!), Сиволапий Тошнилович!..
   ... - Уступить чемпиону товар по металлоломной цене?!..
   ... - Чего-чего взять?!..
   ... - Автограф с пожеланиями успехов на вашу фамилию?!.. А как ваша фамилия?! Извиняюсь, запамятовал!..
   ... - Что-о-о?!.. Маслосалов?!.. [далее подхалимажно и крайне растерянно.]: - Сла-авненькая фамилия! Ухо ласкает своей благозвучностью! Не то что моя - поганая!..
   ... - Как моя-я(?!!) фами-илия... [далее уныло.]: - Да Бриллиантов. Кака-ая, скажу я вам, га-а-адость! Отвратительнейшая!.. А мо-ожно(?!!), я свою фамилию на вашу поменяю! Шибко уж нравится!..
   ... - Мо-о-ожно?! Спаси-ибочки!..
   ... - Что?!..
   ... - При условии: если соглашусь персонально с вами дуэтом пассивно прелюбодействовать?!..
   ... - Что-о-о?! В случае согласия плюсом к фамилии гарантируете стремительный карьерный рост?!..
   ... - Нет-нет-нет! Я не возражаю! В чем вопрос?! Если только пассивно, отчего бы и нет?!..
   ... - Чего?!..
   ... - Взять автограф, и конец связи?! Какой связи?!.. [растерянно Анне с Володей.]: - Отключился... Вы это... [вынув из-под полы крупный калькулятор, тугодумно считает с бормотанием под нос и закатыванием глаз.]: - Ноль на ум пошел.., перемножить на-а(!)пять.., разделить...
   [Тем временем Анна, после поискового петляния взглядом полувоткнув морковь комлем наружу в мужнину недозастегнутую прореху ватных штанов и отлучившись в квартиру, выносит школьную тетрадь и перьевую ручку с чернильницей... Сгруппировавшись телесно под кафедру и держа в руке непроливашку, подставляет супругу загорбок... Тот же, прильнув к ней, пыхтя, пузыря из ноздрей и проговаривающе шевеля губами, тугодумно сочиняет автограф. Сия композиция путем специфических непреднамеренных телодвижений с некой степенью намека имитирует акт совокупления (стоя, сзади, полусогнувшись).]
   Т о р г о в е ц [просияв.]:
   - С вас шестьсот сорок рублей(!), и забирайте. Могу собственноручно подсобить. Втроем-то затаскивать абсолютно облегчительней.
   А н н а [ловко переткнув морковь из володиной ширинки в рот тут же опешившему Остапу, подхватив свободной от письменных принадлежностей рукой гирю (без мешка!) и твердой поступью без натуги скрываясь в квартире.]:
   - Себе, прыш-щ пас-сивный, подсоби собственнаручна. Сам себя собственнаручна облегчай, ахверист... Вовчик, расчитайся, ёксель-моксель.
   [торговец, оправившись от оцепенения и поисково поблуждав ошарашенным взглядом, украдкой перетыкает морковь изо своего рта обратно в ширинку ватных штанов Саломаслова.]
   Т о р г о в е ц [заискивающе, пока Володя, дутьем изо рта и веерным помахиванием просушив автограф и передав его торговцу, отстегивает булавку с кармашка-пистона ватных штанов, достает скомканные деньги и набирает сумму мелкими купюрами и монетами; по ходу счета, обнаружив в ширинке морковь, откусывает от нее и улыбчиво жует.]:
   - А мне можно(?).. ну этот... Автограф.
   В о л о д я [бубнит.]:
   - Триста рублей.
   Т о р г о в е ц [непонятливо.]:
   - Что-о-о(?!), три-и(!)ста рубле-ей.
   В о л о д я [мямлит с нарастанием стыдливости.]:
   - Это ну... Триста рублей, и напишу тебе автограф с пожеланием. Если с матерным... пожеланием, четыреста... Если целиком только из одних матерностей, пятьсот... Такие уж, это ну, Анютой установленные расценки... У нас-то еще совсем по-божески, а у некоторых.., это ну... Обдираловка... [мимо рта тыча морковь уворачивающемуся Бриллиантову.]: -- Угощайся. Витаминчики, это ну.., для зренья...
   Т о р г о в е ц [возмущенно.]:
   - Ага. То-то я смотрю: у твоей-то зрение шибко уж разукрашенное. Морковка в глаз попала?..
   Шкуродерство! Три-иста(!!!) за писульку!
   А н н а [энергично вышагнув на пол-туловища из двери, скрестив руки на груди и уперевшись позвоночником в косяк.]:
   - А ты, вярблю-ю-ю(!)д пядальный, наш-щет маево зренья, ёксель-моксель, ня шуткуй! Кабы самому ня схлопотать в оба зыркала бясстыжие!
   А думашь, ёксель-моксель, яму лягко энти самы писульки сочинять?! Он жа па русскаму и лятературе в шастом классе на второй год оставалса!.. А думашь, ёксель-моксель, нам лягко трехкомнатну съемну квартиру с двумя детишками оплачивать?!
   А он севодня вечером чампио-о-о(!!!)ном ми-и(!!)ра, ёксель-моксель, сделатса! А как сделатса, так сразу ж ево афтографы в цене подскочат раза в три! Не - в пять! Бери, пока, ёксель-моксель, по дешевке!..
   [на сем Анна берет из вовиной руки морковь и, по-богатырски откусив от нее, нажевывает на полный размах челюстей.]..
   Т о р г о в е ц [Анне.]:
   - Нет-нет-нет. Без вашего автографа обойдусь. Сам себе напишу. Лучше на сэкономленное наберу пирожков с капустой... Кстати, вы обмолвились, что капусту квасите. Не угостите?
   А н н а [вспылив.]:
   - Мож тя.., конь пас-сивный.., еш-ще и.., ёксель-моксель, ти-и-и(!!!)тькою-ю(!!) угостить?!
   Т о р г о в е ц [в панике отпрянув.]:
   - Нет-нет-нет! Не на-а-адо.
   А н н а [смилостивившись, великодушно.]:
   - Да не бои-и(!)сь.. Ня трону...
   Так-та я не жмотистая. Мине не жалка. Пойми, сожрали, ёксель-моксель, всю капусту, а новой наквасить ня успела. Вот и псяхую... Апосля новогодних каникулов заходи. Так уж и быть, угощу... [благосклонно протягивая корнеплод точняком в рот.]: - Марковки хошь?
   Т о р г о в е ц [испуганно уворачиваясь от моркови и суетливо отмахиваясь руками]:
   - Нет-нет-нет! Я сегодня завтракал.
   А н н а [несколько разочарованно, погружая морковь в свой пижамный карман.]:
   - Зазря от витаминозу отказывашься. Ну, правда.., тебе видней... [резко спохватившись.]: - Вове-е-ец(!!), а ты, ёксель-моксель, свой афтограф-та ево начальнику из гири выш-щитал?!
   В о л о д я [замерев в растерянности.]:
   - Не-е-ет.
   А н н а:
   - Выш-щитывай-выш-щитывай! Ты чево(?), задарма-а(!!) пыхтел?!
   Т о р г о в е ц [умоляюще.]:
   - А может не на-а-адо?
   А н н а [убеждающе.]:
   - Нада-нада. Еш-ще ка-ак(!!!) нада. Даром й, ёксель-моксель, дажа чирей на-а нос не садитса. Ня гаворя уж об чем-та сурьезном.
   [Об аннушкины ноги трется вышедший из квартиры кот (((непременно(!) кот - не кошка))). Анна, вынув из кармана морковь, протягивает ее коту. Тот жадно грызет (((корнеплод для зверства аппетита сдобрен настойкой валерьяны))).. Остап Бриллиантов от этакого зрелища в полнейшей прострации.]...
   В о л о д я [наконец-то подает деньги, наново пересчитав.]:
   - Триста сорок.
   Т о р г о в е ц [принимая расчет, ошарашенно вослед скрывающимся в дверном проеме Анне и коту.]:
   - Спасибо, барышня, за покупку.
   А н н а [из глубины квартиры.]:
   - На здоровьице! Кушай с булочкою, корабейник!
   Т о р г о в е ц [взволнованно Володе, сосредоточенно и невпопад засовывающему остатки денег в карман ватных штанов, указующе прикасаясь пальцами своей руки к собственному подглазью.]:
   - И кто ж ее этак... разукрасил-то?!
   В о л о д я [поднимая простодушный взгляд.]:
   - Чего?.. А-а-ах э-это... Да я. Это ну, кому ж кроме меня?
   Т о р г о в е ц [пытливо.]:
   - И что, даже сдачи не дала?!
   В о л о д я [буднично.]:
   - Неа. А зачем сдача?
   Т о р г о в е ц [пересчитав и сунув выручку в потайной карман пиджака и сбегая вниз по лестнице.]:
   - Вот э-это любо-о-овь!!! Вот э-это мо-ощь!! Даже сдачи не дала!! Лу-учше, чем в кино-о-о! А кака-а-ая(!!!) от этакой махины могла быть сда-ача! Да ей впору на ходу у танков башни отламывать!..
   В о л о д я [озабоченно вослед.]:
   - Э-эй, мужи-и-ик! Это ну, мешо-ок-то из-под гири позабыл!!
   Т о р г о в е ц:
   - Оставь себе, чемпион,.. в качестве бонуса! От фирмы!.. [тормознув и выглядывая из-за лестничного марша.]:
   - Слышь, чемпион! А ты по какому виду спорта?!
   В о л о д я [без толики апломба.]:
   - По совсем еще новому! Ки-исс(!)боксингом по версии "Му-один" называется.
   Т о р г о в е ц [раздумно-недоуменно, мягко-размеренно шагая обратно.]:
   - Это чего?!.. Кис... С кошками что ли деретесь?!
   В о л о д я [разулыбавшись.]:
   - Да не-ет! Кисс - это по-английски "поцелуй"!..
   Т о р г о в е ц [крайне изумленно.]:
   - С... ко-о-о(!!!)шками целу-у(!!)етесь?!
   В о л о д я [задорно хихикая.]:
   - Хе-хе-хи-и-и... Это ну, между люде-ей(!!) соревнования-то! Боксируем и целуем! Кого в нокаут выбитого или даже не выбитого, это ну, в десятиочковую зону поцеловали, тот бой и проиграл вчистую! А кому, это ну...
   Т о р г о в е ц [изумленно, приблизившись к Саломаслову вплотную.]:
   - У-у-ух ты-ы-ы! Забегу за квашеной капустой - расскажешь?! Только благотворительно - не за деньги!
   В о л о д я [добродушно лыбясь.]:
   - Забегай, расскажу! Совсем бесплатно! А лучше, это ну.., сегодня ровно в семь вечера на прямую трансляцию по Пэ-Пэ-Пэ включись! Я там буду биться за титул чемпиона мира!.. [чуть озадачившись и тут же просияв, протягивая извлеченную из недр одежных бумажку.]: - А не надо телевизора, лучше это...
   Т о р г о в е ц [принимая бумажку.]:
   - Что это?
   В о л о д я:
   - Контрамарка. На девятнадцать ноль-ноль в Генеральный дворец спорта. Это ну.., бесплатно и в первый ряд.
   Т о р г о в е ц:
   - Во-от те на-а-а! Надо сходить - поглядеть!.. А что за этакая убойная десятиочковая зона?!
   В о л о д я:
   - Это ну... Жо-о-о... В общем, обе ягодицы по всей площади до ляжек, поясницы и передних кромок таза!
   Т о р г о в е ц [резко разочаровавшись, желчно, иронично-издевательски себе под нос, сорвавшись перескоком через ступени вниз по лестнице.]:
   - Во-от(!!) как оно у ва-ас! А мне почему-то всегда казалось, что у всех нормальных мужиков поголовно одноочко-о(!!!)вые задницы!..
   [в кадре раздраженное лицо Остапа, на прытком ходу разглядывающего контрамарку и брюзжащего самому себе.]: - О-ох-х и бреху-у(!)н. Спортсме-е(!)н он, видите ли. Ага. Так я уши оттопырил и поверил!.. При его-то костюме колхозного клоуна да с тако-о(!)й ро-ожей в самый раз в Антарктиде пингвинов пасти или... милостыню у полярников клянчить, иль... белых медведей на Северном полюсе кастрировать!..
   Еще автографами втридорога торгуют. Еще и гирю чуть ли не задарма заполучили... Хорошо хоть: контрамаркой угостил... спортсмен прибабахнутый... А может точно спортсмен?!.. Самому что ль сходить иль... перепродать?.. Сиволапию Тащиловичу, к примеру... Не-ет(!), тот задарма-а захочет... Автографом обойдется...
  
  
   С Ц Е Н А П Я Т А Я (коротышка):
  
   [Двор. Как и прежде, пасутся оседланные скакуны. Представители негроидной расы и японки в кимоно лопатят снег и подметают. Развеселый одноглазый бригадир по прозвищу Кутузов, сидя на лавке и темпераментно извиваясь телесно, долбенит колотушками по спаренным африканским барабанам.
   Резко и на полную распахивается дверь подъезда. Выскакивает торговец гирями Остап Бриллиантов и опрометью несется к выходу со двора, своим появлением подняв на крыло массу галдящих и каркающих птиц. О стремительности бега свидетельствует вентиляторно из-за кадра развеваемый шарф.]
   К у т у з о в [прекратив барабанить и расплывшись в суперрадушной улыбке, провожая взглядом торговца.]:
   - Иэ-эй!!! Земьльяк! Продьда-аль сальо сь масьлом?!!
   Т о р г о в е ц [крайне раздраженно.]:
   - Да поше-е-ел ты, морда гусарская, в свою А-африку! [далее по мере удаления Остапа ослабевающие цензурные аудиоглушилки из "пик-пиков", в прорехах меж коими обрубки из "е", "на", "в", "ё"...]
   К у т у з о в [сентиментально-рассудительно сам с собой, мечтательно млея физиономией.]:
   - А-афьрика хоро-ошьи-й! А-афьрика - ма-ама! А мьи в Моськву-у понайе-ехальи... Завьтра тожье пой-ду продьдавать. Я-я(!)годи. Буйнюю бизьди-и(!)ку. Ань-нюшке... А-ань-нюшка до-обрий, А-ань-нюшка менья мерьином пьедъ-альним назьиваеть...
   Бу-удить Ань-нюшка бизьди-ику ку-ушьать - бу-удьить ши-ибка-ши-и(!)бка многа кишьэчника чисьтить. Как большьу-у-у(!!!)щий-прибольшьу-у(!)щий слоньи-иха...
  
  
   С Ц Е Н А Ш Е С Т А Я (коридорная):
  
   [Володя защелкивает на замки входную дверь. В последний момент сей процедуры с кухни доносится мощнейший грохот с треском лопающегося дерева и паническим ором Аннушки. Володя опрометью кидается на звук трам-тарарама...
   По пути с воплем запинается за аппетитно грызущего морковь кота, дико мяукнувшего и от испуга взлетевшего с корнеплодом в пасти на стилизованный под зонтик зажженый потолочный светильник (((реверс съемки спрыгивающего с него кота))).
   Светильник срывается с крепежа, кот, выронив морковный огрызок, с истеричным мяу-ревом перепрыгивает на шапочную полку одежной вешалки...
   Финал сценки (непременно под траурную музыку)... Распростертый напольно на животе Володя. В кадре крупно его полубессознательно-идиотски выраженное лицо с закаченными (желательно под косоглазие) очами. Рядышком осьминогоподобно раскинувшая уши вовина солдатская шапка с кокардой, пришпиленная к полу вертикально воткнувшимся в макушку зонтикоподобным светильником, лампочки коего мистически-сумбурно пульсируют накалом на аудиофоне бессистемного треска электродуги...
   Хлопки лопающихся лампочек с рассыпным фейерверком крупных искр и... кромешная темнота.]
  
  
   С Ц Е Н А С Е Д Ь М А Я (кухонная):
  
   [Кухонька интерьерно не ахти каковская: ни единства стиля, ни новизны мебелировки - пестрота обшарпанная, но непременно с дверью!.. Повсеместно горы немытой посуды, на вершине переполненного мусорного ведра с распахнутой крышкой легкоузнаваемая миниатюрная телевизионная антенна (словно кто-то там - внутри - проживает и смотрит телевизор).
   В так называемом "красном углу" стол, из коего на две трети ручкой вверх выступает проломившая столешницу свежеприобретенная гиря-четырехпудовка. Над столом по центру (ближе к потолку) широченная полка (середина пуста, а по краям матрешка, свинья-копилка, бюст Ленина, фарфоровая Венера Милосская...). Над холодильником в широченном роскошном багете репродукция "Черного квадрата" Малевича.
   Как и прежде, облаченный в зимне-сельское Володя на табурете у стены, прислоненный к ней в бессознательном состоянии: полусползший с расшеперенными ногами, обвисшие плетьми руки, поникшая с упором подбородка в грудь голова. Анна, как и прежде, одетая в пижаму, в ужасе с "охами", "ахами" и подвываниями несуразно суетится перед супругом...]
   А н н а [наконец-то с грехом пополам обретя дар речи, нервозно всхлипывая и с обеих рук интенсивно хлеща муженька по щекам, с придыханием на пределе эмоций.]:
   - Во-ова-а-а(!!), холера тя бей!.. Оч-чни-и-ись, пожа-а-алуйста-а!.. Йя-я-я ж твою сме-ертушку, ёксель-моксель, ня пяреживу-у-у(!!) - ня вы-ы-ынесу-у-у! Я ж от тебя-я-та ни разо-очка нале-ево ня ха-аживала-а-а! Все напра-аво да напра-аво, да впере-ед, да вза-ад, да впере-ед, да вза-ад.., да впере-ед, да вза-а-а-а-а-а-ад! А нале-ево-та даж нога-а ня ступа-а-ала-а!..
   Б а с т и л и я [облаченная в монашенское одеяние, негодующе, взволнованно притопывая, от двери.]:
   - Аню-ю-юта-а!! Стоя-я-ять!!! Что-о(?!!) стрясло-ось, несносная! На тебе ж, мать твою за поясницу, отсутствие лица! Ты-ы(!) ж... с ума-а-а(!!) соскакиваешь!
   [Слева-справа и чуть сзади от Бастилии появляются Ваня и Петя. Ваня, застыв в оцепенении, испуганно взирает на родителей. Петя ж, ковыряя пальцем в ноздре, демонстративно любуется верхом спины Бастилии (монастырской многокупольной тату-наколкой, коя для зрителя до поры, до времени пока еще за завесой тайны).].
   А н н а [в крайнем недоумении, опустив руки.]:
   - Ты чё(?!), Захаровна. Сызнова, ёксель-моксель, нафталину обнюхалася?! Ня вишь чё ль(?!), подыха-а-аить ить на-амертво-о-о(!!!) ко-онь пяда-альны-ый!
   Б а с т и л и я [передразнивая, с укором.]:
   - "Подыха-аить"... Кака-а(!)я вульга-арщина. Да при ваших, голубушка, верхних конечностях впору в забойном цехе быков оглоушивать, а не благоверного реанимировать. А ну прекратить его головенку калечить!! В случае летального исхода, бо-оже упаси-и(!!), ни один ведь адвокат выводы судмедэксперта не оспорит!.. С чего все началось-то?
   А н н а [скуля.]:
   - Да-а-а... грохнулса, ёксель-моксель, башко-ою о-об пол в корь-ри-до-о-оре-е с разбе-егу-у!.. [спохватывается]: - О-ой!!! Я ж скору-та ня вызвала!
   [Анна, глубоко запустив руку в пижамный карман и тщетно пошарив, наконец вынимает мобильный телефон.
   Тем временем взволнованная Бастилия, сделав шаг-другой к сближению с бесчувственным Володей, озабоченно вглядывается главным образом в его поникшую голову.
   Ваня и Петя, не отставая от Бастилии, смотрят: первый сквозь очечки тупо на отца; второй, посасывая накануне орудовавший в носу палец, не отрывает завороженного взора от украшенной тату-наколкой спины, коя пока категорично вне кадра.
   Ваня, бросив взгляд на брата, с негодованием шлепает его по тылу ладони: мол, не соси палец. Тот безропотно повинуется.]
   Б а с т и л и я [сокрушенно-пытливо, фоново и в паузах аннушкиных телефонных переговоров, приподнимая безжизненную володину голову; деловито открывая его рот, закаченные под лоб глаза и пристально всматриваясь в них, в ноздри и уши.]:
   - Так-так-та-а-ак... Глазенки-то нехоро-о-ошие... Подозри-ительные... У-ушки ледяны-ые... Носик сухо-ой и горя-ячий... Словно у макаровского Трезора, земля ему пухом... У того тоже перед кончиной ушки были холодными, а носик - горячим... Если б наоборот, тогда бы с шансами. А так... Дрянь дело... Похоже на собачий грипп...
   А н н а [на гневном крике в мобильник, мечась с ним по кухне, выбегая в коридор и возвращаясь.]:
   ... - Как-как твоя, холера те в дышло, фамилья?!
   ... - Донор-ветер?!! Слушай меня, Донор с ветром! Ня в пряму кишку, ёксель-моксель, слушай, а в ухо! И соображай ня трябухою, а умственно-отстало! В ухо - гаварю - слушай меня, жаребец пядальный, а ня в яё - в пряму! Ежели мой Вова без вашей сы-корой помош-щи, ёксель-моксель, окочуритса, я тя собственнаручна чарез сты-раше-е-енные(!!!) пы-ытки с му-уками окочурю!..
   ... - Чево-о?!..
   ... - Да ня с му-ухами(!) пытки, а с му-уками!!..
   ... - Чево-чево?!..
   ... - Наш адрес?!.. А зачем он те?!..
   ... - Ах да-а-а!.. Да поня-я(!)ла-поня-я-я(!!)ла, ёксель-моксель, што для проезду скорой! Чай, ня дура!.. [тормознув ходьбу и обращаясь к Бастилии]: - Захаровна, а каковский наш адрес-с-та?!
   Б а с т и л и я [напевает, задумчиво осматривая Вову.]: - Наш а-адрес - не до-ом и не у-улица, наш а-адрес - Сове-етский Сою-юз...
   А н н а [раздраженно махнув рукой на соседку.]: - Совсемушки, ёксель-моксель, ополоумела со свово нафталину. Нюхат и нюхат, нюхат да нюхат кобыла пядальная. Будта моль, ёксель-моксель... Тэк-тэк... И каковский жа наш а-адрес?.. [обрадованно в телефон]: - О!!! Слушай в ухо, Ветер! Тупик конюха(!), ёксель-моксель... Дом за номером тридцать три! Три и три!..
   ... - Чево-о?!..
   ... - Слышимость худая?! Да как жа она,ёксель-моксель, могёт быть худой(?!), ежель я ору громчее бешеной дикобразины!.. Слушай в ухо! Тупик ко-о-онюха-а!!!.. Поня-ял?!..
   ... - Молодца-а! Дом за номером три-три!..
   ... - Чево-о-о?!..
   ... - Тады слушай по буквам!.. Тэ, рэ, и! Твою-ю(!)... ро-ожу(!)... исцара-апаю! Два раза-а "твою рожу исцарапаю"!!.. Три и три!
   ... - Чево-о-о?!..
   ... - От бестолочь! Да не собираюсь я тя, ёксель-моксель, царапать!.. Слышь, отда-а-ай телефо-о-он друго-о-ому!!!..
   ... - Эт кто?!.. Друго-ой?!..
   ... - Слава господу, здрасьте(!!), ёксель-моксель! У тя ка-ак, холеру те в пупок, со слу-ухо-ом(?!!) - спрашиваю!..
   ... - А с соображеньем?!..
   ... - Ну й ла-адненько! Слушай, другой, внимательна!.. Вовка мой, ёксель-моксель, за кошку запнулса и башкою об пол хрястнулса! Тяперича совсемушки неважный!..
   Б а с т и л и я [развернувшись к Анне телесным фасадом и просительно манипулируя пальцами ладони.]:
   - Голубушка, подайте телефончик.
   А н н а [сникнув словно под гипнозом, протягивая просимое и тут же обессиленно опускаясь на табурет.]:
   - Бяри. Чё, жалко разве? Тока... оддать... потом... ня забудь...
   [Ваня пресекающе шлепает Петю по кулачку, указательный палец коего ковыряет в ноздре. Младшой, бросив на братца повинный взор, прекращает манипуляцию.]
   Б а с т и л и я [в телефон, аристократично.]:
   - Уважаемый, с вами на связи Басти-илия Заха-аровна(!!) - старша-ая блочная экс-контролерша следственного изолятора номер тринадцать "Мертвецкая тишина"! В прекрасной памяти и здравом уме официально заявляю, что необходима экстренная медицинская помощь! Травма тупой головы... Пардон, тупая травма головы... Потерпевший - Владимир Саломаслов - знаменитый киссбоксер по кличке Вакуум! Диктую адрес: тупик имени гениального генетика и микробиолога конюха Гаврилова, дом за номером тридцать три, третий подъезд, девятый этаж, квартира с дверью, обитой бамбуковой тканью в крупную клетку. Вместо квартирного номера распятый Чебурашка... Как поняли?!..
   ... - Повторите полученную информацию!..
   ... - Прекрасно! Ждем. [кокетливо.]: - Целу-ую в ло-обик(!), эскулапчик...
   ... - Болва-ан! Не в лобо-ок, а в ло-обик!.. Сейча-а(!)с я у каждого встречного-поперечного (пусть даже и в переносном смысле) буду как последняя мочалка что ни попадя лобызать! Быдло!.. [отключив мобильную связь, ворчливо.]: - Себя в свой лобок нацеловывай, если дотянешься, извращенец.
   [Возмущенная Бастилия передает телефон поникшей Анне. Ваня шлепает Петеньку по кулачку, указательный палец коего наполовину во рту хозяина. Петя пугается, вынимает пальчик и переводит вновь наливающийся интересом взгляд на бастильевскую татуированную спину, коя еще ни разочка не мелькнула в кадре.]
   А н н а [удрученно сидя на табурете, расшеперив ноги и свесив руки с телефоном в ладонях меж бедер, горемычно раскачиваясь и с животным ужасом взирая на супруга.]:
   - Ё-ё-ё(!!!)ксель-мо-оксель(!), чё-ё-ё ж топерича бу-уде-ет?!!
   З о я З и н о в ь е в н а [жизнерадостно, мимобегом заглянув на кухню с пассатижами в руке.]:
   - Тусуетесь?!.. Тусуйтесь-тусуйтесь(!), но потише б, а то Газопровод Ядрендулович задремал. Он там кемарит, а у вас тут словно на войне: пыль до потолка и громыхалово...
   Вовка-то тоже дремлет?.. Пущай поспит. Ему полезно. У него ж сегодня бой.
   Это... Я чего хотела-то? Проволочку мне надо железненькую. Струнка-то на балалайке лопнула, а заменить нечем. Нету проволочки-то?
   А н н а [сокрушенно, не отрывая прострационного взгляда от бессознательного супруга.]:
   - Ко-ончилися все-е про-оволочки. И жисть, ёксель-моксель.., коту пад хвост.
   З о я З и н о в ь е в н а [ободряюще, убегая.]:
   - Да не кручи-инься(!), Аннушка. Сто-оит ли из-за мелочей убиваться? Да отыщу я эту проволочку. Как говорил великий Ленин, кто ищет, тот всегда найдет...
   П е т е н ь к а [ковыряя пальчиком в носу и не отрывая вдохновенного взгляда от бастильевой спины,ворчливо дополняет монолог прабабушки Зои Зиновьевны.]:
   - ... на свою подхвостку плиключений.
   [Ванечка сердито шлепает по кулачку братца, и тот обиженно вынимает пальчик из ноздри. Тут же задумчиво подносит его ко рту, но, спохватившись, отдергивает.]
   Б а с т и л и я [крайне взволнованно, подбоченясь и вперив озабоченный взор в Володю.]:
   - Надо что-то делать(!), на-адо сро-о(!)чно что-о-то де-елать. Надеяться только на скорую крайне опрометчиво... [насыпав на свободный табурет из вынутой из-за пазухи баночки дорожку бледно-серого порошка, становится на колени и внюхивает его через цветасто-полосатую трубочку.]
   А н н а [устало, приподняв скорбного выражения лицо и с брезгливостью глядя на процедуру.]:
   - Скажи мине, Бастилья, по-соседцки: и на кой ляд ты, ёксель-моксель, нюхашь нафталин? У тя чё, клопы-ы в носу развелися, али мож друга-а кака паразитария поселилася?.. Вовка говарит, што ты сахарну пудру для пользы мозгов внюхивашь. А я, ёксель-моксель, не верю.
   Б а с т и л и я [протягивая Анне баночку без попадания в кадр своей обнаженной спины.]:
   - И не то, и не другое. Нюхни.
   А н н а [понюхав, ошарашенно.]:
   - Хи-и-и!.. А-ап.., - [Бастилия резво отдергивает из зоны чихания баночку.] - Чхи-и-и-и-и!
   Б а с т и л и я [интригански глядя на Анну.]:
   - И как?
   А н н а [со слезами на глазах.]:
   - Иль лимоново, иль апельсиново... Чё-то, ёксель-моксель, цитрусово.
   Б а с т и л и я [пафосно, упрятывая баночку с трубочкой обратно за пазуху.]:
   - Сие - свяще-е(!)нная присыпка от опрелостей... из гигиенического комплекта для самурайских главарей. В переводе с японского - "Сухове-е(!)й": пепел от Фудзиямы, перхоть кунаширского ихтиандра и пудра из помета наскального сверлоклюва... с ароматом импера-а(!)торского лопуха...
   Когда взволновываюсь, у меня в носоглотке катастрофически отсыревает. Вот и просушиваю этаким образом... Ладно. Все. К делу... Детей и слабонервных попрошу удалиться!
   [Ваня и Петя, понурив головенки, нехотя уходят. За ними устремляется и Анна. Но Бастилия перехватывает ее за руку.]
   Б а с т и л и я [твердогласно.]:
   - Ку-у-уда-а?! Слабонервная? Дитятя?.. Будешь ассистировать. Полотенце, сковородку и отбивной молоток для мяса жи-и(!!)во! Буду твоего Вовчика приводить в себя.
   А н н а [ошарашенно, глупышечно выпучив глаза и прикрыв распахнутый рот.]:
   - Моево-о Во-о-овчика приводи-ить в тебя-я-я?! Внутро-о-о(!) чё ли(?), ёксель-моксель.
   Б а с т и л и я [раздраженно, отыскивая полотенце, молоток и сковороду.]:
   - Да не в меня-я-я(!), чучело, а в самого-о себя-я. Капитально с горя ополоумела?!
   А н н а [безвольно, подсобляя Бастилии в поиске "инструментов".]:
   - Нет-нет, ёксель-моксель. В зд-ра-а(!)вом разуме я. Приводи, коль нада. Хучь в каво, ёксель-моксель, хучь даж и в себя, холера те в поддых. Лишь бы помагло.
   [Бастилия, отыскав искомое, накладывает на голову Вовы свернутое многократно полотенце, накрывает его перевернутой дном вверх сковородой и, удерживая ее за ручку, с придыханием слабо, но по-шамански гулко барабанит по ней деревянным отбивным молотком. Анна, вытаращив глаза и ошарашенно вдавив пальцами губы, оцепенело взирает на процедуру.]
   Б а с т и л и я [напыщенным, загробно-мистическим гласом, состроив физиономией экстрасенсорное состояние.]:
   - Е-ежик стреля-ял из нага-ана в чеки-иста. Во-ова, издыха-ание твое а-анти-гума-анно. Лоховство-о исцеля-яется йодом. Испра-авь свою а-ауру, чтобы ее нача-ало коне-ец обломало. Испе-ей льющееся, изможденный челове-ек. Голы шмакодя-явки новоро-ожденные...
   Не мо-орщи попу, Во-ова. Ме-еч не зазу-убрен. До-ождик - сы-ыро. Шокола-ад - яд. А-алкоголь в вине. И-истина в бензи-и-ине...
   А н н а [видя тщетность целительства.]:
   - А мож... А давай я ево, ёксель-моксель, лучша поцалую. Мож от энтова оживет? В сказке-та добрый молодец спяш-щу царевну поцалова-ал(!), и она тута жа, ёксель-моксель, из гроба й подняла-ася(!), и давай в волшебно зеркальце шары пялить...
   Б а с т и л и я [убрав полотенечную прокладку и прежним макаром равномерно постукивая по сковороде.]:
   - Жи-изнь - не ска-азка-а, жи-изнь - реа-альность. А тво-ой неуме-естный в данной ситуации по-целу-уй мо-ожет ока-заться смерте-ельно(!) па-агубным... [на сих словах Бастилия откладывает инструменты и глубоко запускает руку в вовины штаны.]
   А н н а [возмущенно, всплеснув руками и опешив.]:
   - Ты чево эта(?), ёксель-моксель... Ты чево творишь-та, бесстыжая?!!
   Б а с т и л и я [невозмутимо, продолжая шурудить в штанах не подающего и малейших жизненных признаков Вовы.]:
   - Пульс пытаюсь прощупать.
   А н н а [распаляясь.]:
   - Да разве та-а(!!!)ма, холера тя побяри, яво порядочны-та люди ш-щупають?!
   Б а с т и л и я [самоуверенно.]:
   - А где ж по-вашему, голубушка, самый мощный пульс?
   А н н а [растерянно.]:
   - Ня-я зна-аю...
   Б а с т и л и я [поучающе.]:
   - Са-амый мо-ощный пу-ульс у бе-е(!)дренной артерии. Если сонную, конечно, со счетов скинуть и во внимание не брать.
   А н н а [возмущенно.]:
   - Ну й ш-щупай яе - сонну-та, холера тя замай! Чево, ёксель-моксель, лезешь-та, куда тя не просють?!.. [обеспокоенно, с придыханием, подостыв эмоциями.]: - Ну чё, наш-щу-упала?!
   Б а с т и л и я [крайне сосредоточившись лицом.]:
   - И да, и нет. Двояко.
   А н н а [в приказном тоне.]:
   - Ну коль двояка, тада.., ёксель-моксель, вынимай руку-та! Пока до трояка ня дошло!
   [Дверной звонок. Дверь отворяет Зоя Зиновьевна (с пассатижами, сплевывая семечковую шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза). На кухню проходит белохалатная бригада скорой помощи. Профессороподобный Бельмондон Николаевич Кровопивец с инструментальным чемоданчиком в руке и сиди-плеером на груди, вместо наушников коего водруженная на шею верхушка фонендоскопа.
   Бельмондон резво проходит к Володе, из штанов коего запоздало и смущенно вынимает руку Бастилия.]
   Б е л ь м о н д о н [игриво.]:
   - И как эррективность? Позитивненько?
   [Сконфуженная Бастилия молчком неуклюже отходит от Володи. Долговязый санитар замирает с носилками "на караул" у дверного косяка. За ним в проеме скапливаются присутствующие в квартире.
   Зоя Зиновьевна, для коей визит медиков как снег на голову, охает, ахает и вопит-подвывает по ходу действия: "Что случилось?!.. Да что приключилось?!.. Да объяснит мне наконец-то кто-нибудь, что с Вовою стряслось?!..".]
   Б е л ь м о н д о н [устанавливая на вовины колени свой слесарно-инструментальный ящик.]:
   - Тэкс-тэкс-тэ-э-экс... [полуобернувшись к Бастилии.]: - Вы-ы(!), сударыня, как я понял, супругой пациента являетесь?
   Б а с т и л и я [стушевавшись, поворотом головы и пальцем указывая на удрученную Анну.]:
   - Она... его... жена... А с чего вы взяли, что я?
   Б е л ь м о н д о н:
   - Да с чего мне, девушка, брать-то(?), ежели все и так очевидно: чья рука в штанах, та и жена.
   Б а с т и л и я [вспылив.]:
   - Да я может артерию щупала!
   Б е л ь м о н д о н [с ехидцей.]:
   - Ну и как артерия? Пульсирует?
   Б а с т и л и я [понурив взор.]:
   - Пока нет, вроде.
   Б е л ь м о н д о н [тихо сам с собой, расшеперивая веки Саломаслова и всматриваясь в зрачки, раскрывая его рот и пристально вглядываясь вглубь, пытаясь нащупать на шее сонную артерию.]:
   - Тэкс-тэкс-тэ-экс... Пока... не нащупывается... Тэкс-тэкс-тэ-э-экс-с... Похоже, поганенький случай. Ай-яй-я-я-яй... И пульс нулевой, и в коридоре люстра в пол варварски воткнута... [обращаясь к Бастилии.]: - И как же вас, с вашего позволения, не жена этого гражданина, звать-величать?
   А н н а [робко, вынырнув из оцепенения.]:
   - Бастильей яе, ёксель-моксель, кличуть.
   Б е л ь м о н д о н [игриво, задумчиво почесывая затылок.]:
   - Любопы-ытненько. Французские корни?
   А н н а:
   - А почем мине знать(?), каки-и у няе и откудова ко-орни. Мож, ёксель-моксель, и оттудова - из Хвранции - вьютса.
   Б а с т и л и я [игриво позыркивая на Бельмондона.]:
   - А вы и по-францу-у(!)зски соображаете?
   Б е л ь м о н д о н [пафосно, приосанившись и наложив ладонь на плечо Володи (под копировку памятника Минину и Пожарскому).]:
   - Не то слово: не только соображаю, но и даже вполне сносно шпарю... Мой папан-то служил секретным сапожником при нашем посольстве в Париже. Та-а(!)м, прямо в мастерской, я был и рожден, и зачат... Пардон, вначале - зачат, после чего и... - рожден... нелегальной гардеробщицей центра-а(!)льного бункера французской резидентуры Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил Советского Союза... А нарекли меня в честь великого французского актера... Бельмондоном...
   Многое я впитал из той импортной культуры... Кстати, до се-ей поры без ума от шампа-а-а(!)нских вин под болотную лягушатинку... Рекомендую. [эйфорически-напевно, умильно закатив глазки под бровки.]: -- Па-а(!!)льчики обсосе-ете-обли-ижите!
   Б а с т и л и я [кокетливо, с придыханием и стрельбой глазками, воспользовавшись паузой в стенаниях Зои Зиновьевны по поводу никудышного состояния Вовы.]:
   - Бесподо-о(!!)бная пикантность, офиги-и(!)тельнейшая романти-и-и(!)чность.
   Б е л ь м о н д о н [Бастилии, погасив свой пафос.]:
   - Телефончик не дадите(?), Басти-илия э-э-э...
   Б а с т и л и я [обрадованно, подсказывающе.]:
   - Захаровна! Захаровны мы... все... - трое сестер и брат... Нет, брат как обычно - Захарович... А мы-ы-ы - все как одна - Захаровны! Тютелька в тютельку! [засуетившись в поисках письменных принадлежностей.]: - Сейчас-сейчас я вам изображу свой телефончик! Аннушка, чем и на чём тут у вас можно написа-ать?!
   А н н а [вскипев, Бельмондону.]:
   - Ты-ы-ы(!!!), Айболи-и(!!)т, холера те в поджелудочну! Ты дава-а-а(!!)й, жабоед пядальный(!), - лячи-и-и(!!!), ёксель-моксель, а не шуры-муры тута с энтой жабою пядальною устраивай!.. [на сих словах лицо опешившей Бастилии куксится в обиженное.]
   Б е л ь м о н д о н [Анне.]:
   - Пардон, мадам... [Бастилии.]: - Да не пишите вы мне свой мобильный номер.
   Б а с т и л и я [восторженно, стремительнейше воспряв из обиженности.]:
   - Так запомните?!
   Б е л ь м о н д о н [обводя ищущим взглядом присутствующих.]:
   - Да мне вовсе без надобности ваша цифирь. Всего-то-навсего хотел одолжи-и(!)ть любой телефон на один крохотный звоночек. Рация сдохла, мой смартфон разрядился, Гаврила - [кивает на санитара.]: - растяпа - свою мобилу вместо пачки из-под курева в мусоропровод с шестнадцатого этажа выбросил. И искать-то - подумали - бестолку. С тако-о(!!!)й высоти-и(!!)щи в свободном падении по вертикальной трубе-е!.. Без шансов... Хорошо хоть, аппаратик так себе - дешевка... Одолжите кто-нибудь телефончик - диспетчеру отзвониться.
   [Бастилия, понурив голову, отрешенно опускается на аннушкин табурет. Анна протягивает Бельмондону свой телефон.]
   А н н а:
   - Дяржи-и(!), Пилюлькин.
   Б е л ь м о н д о н [принимая аппарат,с эстетическим любопытством смотрит на вонзенную в столешницу гирю.]:
   - Заба-а(!)вненький натюрмортик. Заказывали... иль сами сотворили?
   А н н а [грустно, по вертикали переводя понурый взор от стола к полке и обратно.]:
   - Сами... сотво-рили... Я сделала... Хотела, ёксель-моксель, гирьку на полочку запялить, а она возьми да й сорвись...
   Б е л ь м о н д о н [сурово.]:
   - Гра-аждане-е! Покинем-ка дружнехонько помещеньице! Чего столпились?! Не в библиотеке же. [командно Гавриле.]: - Чего стоишь словно истукан?! Завязывай сопли жевать - очищай помещение!
   [Анна с Бастилией бредут к выходу. И тут в кадр наконец-то попадает спина последней, украшенная зоновской татуировкой. Гаврила, выступив вперед и развернувшись лицом к выходу, берет носилки поперек груди, дабы бульдозерить собравшихся. Но, узрев тату на практически обнаженной спине, пораженно охает и замирает непоколебимым изваянием. Массовка выходит в коридор. Бельмондон, обойдя Гаврилу, плотно прикрывает дверь. Возвращаясь на исходную позицию, вперивает изумленный взор в лицо окаменевшего санитара.]
   Б е л ь м о н д о н [Гавриле, обеспокоенно.]:
   - Ты чего?.. Поясницу пересекло?..
   Г а в р и л а [по-детски ошарашенно.]:
   - Кар-ти-инка-а! Охрене-е(!)ть. Точь в точь как у моего папашки-рецидивиста! Только кумполами побогаче. От эт-т да-а-а!.. Неужто зону топтала?.. У них же за каждую ходку новый кумпол пририсовывается. А у нее и-и-их-х!.. Рецидиви-и-истка-а!..
   [дверь слегка со скрипом приоткрывается, и в образовавшийся проем чуть выше ручки просовывается голова возбужденной Бастилии.]
   Б а с т и л и я [сварливо тараторя.]:
   - И никакая я не рецидивистка! И нисколько я не отбывала! Наоборот: охраняла их - рецидивисток! А татушку мне еще в молодости по ходу семидневного запоя... на каникулах после зимней сессии в машиностроительном техникуме собутыльницы из училища искусств в общаге... по глупости забацали! И никакая я не...
   Б е л ь м о н д о н [Бастилии, укоряюще, нахмурив брови и гневно притопнув ногой.]:
   - Мадам, да будет вам ведомо: совсем не по-французски через замочные скважины да дверные зазоры подслушивать! Изво-о(!)льте убрать свою головенку, а то Гаврила... Гаври-и-ила-а!!
   Г а в р и л а [резко очнувшись от оцепенения и резво развернувшись к Бельмондону.]:
   - А?!!
   Б е л ь м о н д о н [раздраженно-приказным тоном.]:
   - Фигу на! Да прищеми ты наконец ее сонную артерию этой чертовой дверью!!
   Г а в р и л а [по-армейски ретиво разворачиваясь ко входу.]:
   - Сейчас. Э-э(!)то мы ми-игом... [но голова уже убрана, а дверь захлопнута.]...
   Б е л ь м о н д о н [присев ягодицей-бедром на край стола, на пониженном тоне в мобильник.]:
   - Донор-ветер. Слушай сюда. Это Бельмондон беспокоит...
   ... - Чего-о-о?! Сам ты гандон!.. Все рифмуешь, поэт недоделанный... Это я - Бельмондон Николаевич Кровопивец! Третья бригада!..
   ... - Да ла-адно, проща-аю. Не вперво-ой... [голос понижается до полушепота.]: - По последнему-то вызову в квартиру в тупике ученого конюха Гаврилова того... Двухсотый мужского пола без явных признаков насилия. Пока от близких-то скрою, что он жмур. Набрешу заполошным, что, мол, по естественной потребности организма впал в краткосрочный летаргический сон, что, мол, мы с Гаврилой поехали за электронным аппаратом для плавного выведения из морфейного состояния...
   Хе, сегодня должно везти-и(!): тупик - Гаврилова, мой санитар - Гаврила. Совпадение... А ты, Донорветер, пока звони в полицию. Да труповозам брякни, чтобы готовились...
   [Спустя минипаузу, кухня. Кроме володиного тела никого. На цыпочках (даб не разбудить Володю) входят Анна и Бастилия.]
   А н н а [счастливая, любовно взирая на Володю.]:
   - Дры-ы-ыхне-ет ро-о-одненьки-ий! По ес-те-е-есвенной, ёксель-моксель, надобности аргони-изму. А ты пульса-а, ёксель-моксель, ня могла наш-щупать. Ш-щупальца-а б те поотрыва-ать да людое-едам их заместа карамелек.
   Б а с т и л и я [оправдываясь, стоя чуть сбоку спиной к Володе, держа в правой руке сковороду, а в левой молоток с полотенцем.]:
   - Не ворчи уж. Я ж старалась.
   А н н а [с укором, продолжая любоваться Вовчиком.]:
   - Стара-алася она. А даж, ёксель-моксель, пульса-а ня наш-щупала. А дохтор, холера яму в пятку и в прастату, наш-щу-упал! Наш-щу-у-упал и здоровехоньким признал: "Спи-ит он. Будить пока ня на-а(!)да."...
   Б а с т и л и я [прервав попытку повесить сковороду на крючок, на взрыве гнева подавшись грудью вперед и распахивая руки.]:
   - Да я кто-о(?!!), реанима-ация-я?!.. [ненароком гулко ударяет Володю по лбу днищем сковороды, и тот тут же очухивается, ошарашенно потрясая головой и по-детски любопытно взирая на мир.]
   А н н а [с неистовым укором, скрестив руки на груди и состроив недовольную мину.]:
   - Ну во-от! Разбуди-и(!!!)ла, ёксель-моксель! Дохтор жа наказал, штобы без няво ня буди-ить! А она-а: на-а те, ёксель-моксель, сковородкою по спящей голо-овушке... Дохтор жа пообеш-щалса са-ам(!!) аккура-атно електричеством разбуди-ить! Сказа-ал жа, што аргони-изму на-адобно поспа-ать! А ты-ы, коняга пядальная!.. До-о-охто-ор(!!!) ж, ёксель-моксель, должо-он был разбужа-ать-та! А ты-ы-ы!..
   Топерича у Вовки недосып, а седни финал! Э-э-э(!!!)х-х, курица пядальная!
   [спустя паузу, сама с собой меланхолично-задумчиво.]: - А дохтор-та... аж от контрамарки на вовин паединок чё-та заотбрыкивалса: мол, топерича, дескать, без надабности... И чё эт она яму без надабности?.. Помирать чё ль екстренна собралса-а?..
  
  
   С Ц Е Н А В О С Ь М А Я (спальня):
  
   [Анна, счастлива!.. Суетясь, стаскивает с развалясь посиживающего на кровати тоже счастливого Вовы валенки, ватные брюки и телогрейку. Одежно разоблачаемый останется в итоге в трусах в крупную клетку, простецкой советского ГОСТа белой майке и голубеньких носочках.]
   А н н а [приплясывая от восторга.]:
   - Упре-ел! Аж как с протухшева арбуза-а, ёксель-моксель, текёт.
   В о л о д я [блаженно.]:
   - Е-есть(!), это ну, такое.
   А н н а:
   - Поди-ка... килограмма полтора скинул?
   В о л о д я:
   - Поди и поболе.
   А н н а [с любопытством.]:
   - А чево во сне-та видал?
   В о л о д я [блаженно закатив глаза и покумекав.]:
   - Да много чего, это ну, навидался. Кое-что, ясен перец, уж позабыл...
   Здорову-ущую кобы-ылу в белой ночнушке видал. Будто наш дворник Кутузов на ней с саблею наголо за участковым полицменом гонялся.
   А н н а:
   - У-ух-х(!!!) ты-ы! А еш-ще чево, ёксель-моксель, видал?..
   В о л о д я [млея.]:
   - С Анжелкой Меркелевой в сауновом предбаннике, это ну, пиво на брудер-шафт дузил.
   А н н а [восторженно.]:
   - От эт да-а! И кака-а(?!) ж она.
   В о л о д я [оценивающе оглядывает супругу.]:
   - Это ну.., на тебя сильно смахивает. Конечно, в тазу посолидней... Разгово-орчивая! Все болтала да болтала.
   А н н а:
   - Чарез пяреводчика болтала?
   В о л о д я:
   - Не-ет. Это ну, тетом в а-тет трепались.
   А н н а:
   - Но ты ж, ёксель-моксель, по-ихнему-та ни бум-бум.
   В о л о д я:
   - Зато она-а(!) по-нашенски малеха бум-бум. А чего недопонималось, на то и плевать хотели. Под градусом-то, это ну, главное же душевно поболтать, а все понимать-то и не обязательно.
   А н н а [рассудительно.]:
   - И то-о верно... А она, ёксель-моксель, в каковском кустюме была?
   В о л о д я:
   - Кто?
   А н н а [вспылив.]:
   - Чево, ёксель-моксель, тама акромя Анжелки Меркелевой еш-ще кто-та из баб присутствавал?!
   В о л о д я [стушевавшись.]:
   - Это ну.., да полный предбанник женского полу. Туго было набито.
   А н н а [гневаясь.]:
   - Ё-ё-ё(!!!)ксель-мо-оксель! И все поди-ка го-олые?!.. [в кадре генерированный аннушкиным воображением помывочный зал с полунагими фривольного поведения девицами.]
   В о л о д я [виновато отводя взгляд.]:
   - Всякие. Это ну.., какая в простыню завернутая, а которая и... без обертки. Как конфеты по-ранешному. Это сейчас их всех упаковывают.
   А н н а [залепив супругу затрещину.]:
   - Колись, ёксель-моксель, ты то-ожа, конь пядальный, был беза всево?!
   В о л о д я [закрывая голову руками.]:
   - Да ты чего-о?! Это ну.., то ж со-он!.. А я был как обычно: это ну, в ватниковом костюме, в валенках, в рукавицах и в шапке! Совсем что ли болван в женскую сауну голышом переться?!.. А Анжелка Меркелева и вовсе... в пожарном обмундировании находилась... И все меня Владимиром Владимировичем навеличивала... [в кадре ретроспектива описываемой Володькой визуальности.]
   А н н а [с явным превосходством усмехаясь словно несмышленышу.]:
   -- Ну й чё асобеннова(?), коли ты так всамделишно зовесь-ся: Влади-и-имир Влади-имирович.
   В о л о д я:
   -- Да ничего, это ну.., необыкновенного... [покумекав, по-детски ябеднически.]: -- А еще хером президентским многоразово обзывалась... [пародийно под женский голос.]: - Би-и(!!)тте дри-и(!)тте, хер президент, би-и-и(!!)тте дри-итте, хер президент...
   А н н а [вскипая негодованием.]:
   - О-о-о(!!!)т бяка херманская! О-о-о(!!)т чувырла бярлинская!.. Бы-ыла б ня во сне, я б яё с под зямли достала й от маковки до тапок разукрасила... А она-та в тапках находилася?
   В о л о д я [физиономически озадачившись.]:
   - Это ну... Вроде.., в коньках на ботинках... То-о-о(!!!)чно - в них самых! Белого цвета с шнурками! Для фигурирования на льду.
   А н н а [на спаде эмоционального кипения.]:
   - Нашла в чё вырядиться!.. В коньках да в баню! Хорошо хоть ня на лыжах... [с ехидцей.]: - Ну чё тама, гордосьть прязидентовская, дальше-та было?
   З о я З и н о в ь е в н а [жизнерадостно, мимобегом заглядывая в спальню, сплюнув семечную шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза.]:
   - Какой идиот люстру через шапку в пол воткнул?! Драла-а-драла, драла-а-драла! Насилу выдрала! [потрясая пассатижами]: - Ну бывайте! Побежала я... проволочку к балалайке искать!
   А н н а [одобрительно кивнув Зое Зиновьевне, обращается с недовольством к супругу.]:
   - Еш-ще чево тама было-та?!
   В о л о д я [задумчиво на полнейшем серьезе, комментируя возникший в кадре эпизод из морфейного видения.]:
   - Это ну... Потом в костюмах папуасов приперлись Дональд Трамп, Назарбаев и Лукашенко... А с ними тако-о(!!!)вская охра-ана!.. Целиком из женщин. Все в лаптях, красно-белых камуфляжищах и с охотничьими двустволками. И все как на подбор: здорову-ущие! Ты против них, это ну... Мелкота - фотомодель заморышная.
   А н н а [возмущенно.]:
   - Ты эта... На поворотах-та, ёксель-моксель, полегче - ня пробуксовывай!
   В о л о д я [смиренно, комментаторски озвучивая разыгрывающуюся в кадре банную сцену .]:
   - Прости, это ну... Больше не буду. Слушай дальше... И вот... [дальнейшее аудио Вовы сопровождает видео разворачивающихся событий.]:
   - Анжелка-то уперлась с ними со всеми и с охраною в парильню на, это ну.., четырех-с-сторонние переговоры без галстуков. А я, это ну, заскучал и потащился наружу. Очень уж мочегонным пиво оказалось, что невмоготу захотелось свежим воздухом подышать...
   Как сейчас помню, только за дверь средь баб протиснулся, а там ночь и осень без листьев на кустах, и ледяной дождик моросит...
   Дышу, это ну, свежим воздухом, пиво сливаю, и вдруг слышу гул: будто, это ну, моя голова бубен, а по ней сковородкою долбенят, да еще и откуда-то знакомый бабский голос всяческую чушь несет: "Ежик застрелил... чекиста... Шоколад - отрава... Истина в бензине..." Это ну, чуть, Нюра, под этой пыткою напрочь дух не испустил!..
   Это ну.., когда кошмар кончился, побрел я очумелым куда глаза поворачивались... И вышел, это ну, средь ночи под фонари на какую-то железнодорожную станцию...
   Шляюсь. Башка раскалывается, глаза, это ну, будто кто гвоздодером выколупывает, во рту сухотень... От каждого пса бродячего, от каждой кошки шарахаюсь.
   Однажды, это ну, наткнулся на полицейского сержанта, кой как боров весь в грязи храпел в канаве. Тихо-охонько этак храпел и... малость погро-омче хрю-ю-юкал и газы из кишечника пущал. А я, Ань, веришь ли, чуть от неожиданности не обделался. И дальше (после полицейского-то) в памяти провал. До сей поры...
   А кончается он (провал-то) на том месте, когда я вдруг в темном-претемном тоннеле стою, а подо мною рельсы в два ряда, а впереди (далеко-о-предалеко-о!) фонарик в конце этого тоннеля. И, понимаешь ли, это ну, будто этот фонарик по стыкам колесами перестукивает и ко мне едет.
   Прижался я к стенке тоннельной, чтобы, значит, фонариком меня, когда будет мимо проезжать, не зашибло. А перед тем, как ему подъехать, вдруг по всему тоннелю свет яркий вспыхнул. И увидал я, что ко мне несется электричка, это ну, с тем фонариком на лбу, а из ее форточки по самое пузо торчит какой-то толстенный железнодорожник и будто мне в приветствие сковородой размахивает...
   Ань, перед самым мною-то электричка ход до малого скинула, и этот пузан-железнодорожник вдруг словно Мария Шарапова по мячику с ее натуральным воплем ка-а(!!)к долбанет меня, это ну, сковородкою по лбу!..
   И все: очнулся я и вас с Бастилией увидал. Это ну, а у Бастилии в кулаке тоже сковородка, как и у того железнодорожника. Бывают же в жизни совпадения...
   З о я З и н о в ь е в н а [с пассатижами, восхищенно лузгая семечки и сплевывая шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза, заскочив мимобегом и бросив на кровать кучу скомканных купюр.]:
   - А я... люстру, которая в пол была воткнутая.., твоим, Вовка, фанатикам вместе с военной шапкою на сувениры загнала-а! Ага! Вот, денег бес-счетно (сколько в кулак влезло!!) надавали!..
   Ну ладно, побежала я! Надо срочно проволочку к балалайке искать, а то без натуральной музыки совсем тоска дремучая!
   А н н а [вослед, крайне раздраженно, по-змеиному шипяще.]:
   - З-задолба-ала с-со с-свое-ею му-у(!)зыкою... кля-яча пяда-альная... С-сутками напролет, ёксель-моксель, бренькат и бренькат(!) Тож мине, ёксель-моксель, кампози-и-и(!)торша...
   Еш-ще и веш-щи на продажу из квартиры без спросу поперла...
   В о л о д я [успокоительно трепля Анну за бицепс.]:
   - Да ла-адно, Ань. Пущай под стару задницу порезвится.
   А н н а [сварливо, склонившись "буквой зю" к супругу.]:
   - И чево заступашься? Чево заступашься-та(?!), ёксель-моксель.. Знал ба, чево она тута со своею старою задницею натворила!.. Ня хотела уж говарить, штобы тя перед чампионским боем не волновать... Да ла-адна уж, слу-ушай, ёксель-моксель. Тя, похоже, апосля всево толька што пережитова мала чем расстроишь...
   Понимашь(?), Ванюшку нашева в школе один пацан на нет издразнил: мол, Иван - чемодан да Иван - чемодан...
   Зоя-та, увидавши Ванятку в слезах, приперла позавчерась ево без понятых к шифоньеру, и давай, ёксель-моксель, пытать: "Чево за тако у тя, любимый правнук, горе?! Колись как орех под кувалдою!"... Таковски и сказанула(!): "орех под кувалдою!"... Разве можна, ёксель-моксель, ребенку эдак напрямки да по-хамски?!.. А еш-ще добавила, што в случае молчанья в тазик с саморезными шурупиками без шортиков усадит и будет ево тама (в тазу-та), ёксель-моксель, игре на балалайке обучать!.. Ну Ванюша тута жа и "раскололса", и тама жа в шортики брызнул...
   Она чё, совсемочки "кукарекнутая"?!..
   В о л о д я [недоуменно.]:
   - Ань, это ну.., ну сколько раз тебе было гово-орено(?), что бабушка - ветеран советских органов госбезопасности, что занималась, это ну.., выведением на чистую воду вражеских шпионов. Заметь, в большинстве своем засланцев из США. А америкосы - это не какие-то там тебе германцы. Они ж, это ну, по ушлости наравне с евреями, русскими, украинцами иль даже с чукчами! Их, это ну, "колоть" - дело не простецкое: когда надобно через мордобой почву подготавливать, а когда й с шутками да прибаутками требуется кое-что особо ценное меж дверью и косяком прищемить, а иного агента можно перевербовать круглосуточными ласками, самогоном, шоколадом да шаньгами со свеклою...
   А н н а [перебивая.]:
   - Складно, ёксель-моксель, лепечешь. Будта по писаному.
   В о л о д я:
   - Это ну.., еще в детстве бабушкины героические рассказы наизусть заучивал.
   А н н а [ворчливо.]:
   - До таво дозаучивалса, жаребенок пядальный, што на таблицу умнаженья мазгов ня хватило? Двоешник...
   В о л о д я [вспылив.]:
   - Дура!
   А н н а [встав на кровати в позу гавкающей цепной псины.]:
   - Второгодник!.., [с издевкой.]: - А се-емь-ю во-осемь - ско-о-око?!
   В о л о д я [стушевавшись.]:
   - Дура...
   А н н а:
   - Сам дурак со своею бабушкою!
   В о л о д я [заикаясь, нервно-пафосно, со слезами на очах.]:
   - Это ну... Не п-па-а-а(!!!)чкай(!)... своим посты-ы(!)лым б-бо-о-оталом крис-ста-а-а(!)льно све-е-етлый образ до-о-об-блестной контр-разве-е-едчицы!
   А н н а [подостыв душой.]:
   - Ну сы-ы-ы(!)знова, ёксель-моксель, запел из чужова горла... Да ты даж, ёксель-моксель, хрен допетришь, в како политическо дерь-рьмо всех нас по саму сопатку вчерась вечером вляпала энта твоя "све-е(!!)тла-пресветла" образина!
   В о л о д я [озадачившись.]:
   - Брешешь?
   А н н а [гневно с издевкой.]:
   - Соба-ака брешет, а мне не с руки-и-и, миле-е(!)ночек. И не встревай, ёксель-моксель, кода я разговариваю! До конца дорасскажу, тода и перебивай!
   В о л о д я [сникнув.]:
   - Ну рассказывай, это ну... В конце перебью.
   А н н а [перевозбужденно.]:
   - А й расскажу! Еш-ще та-а(!!!)к расскажу, што уши тваи, ёксель-моксель, в кочаны капусные посвертываютса!..
   Эт-та твая противошпионовская бабуська-та позавчерась, ёксель-моксель, кода Ванечку отпытала, дала яму ржанова хлебушка с протертым хреном и принялася с им ворковать... Я-та аккурат с таво места начала-а их из спальни чарез стакан к стене подслушивать. Я ж мать - имею право...
   " - Ва-а(!)нечка - без мыла в душу лезет, - Де-еточка, ка-ак(?!) звать энтова непреличнова к тибе мальчика. Ты хлебушком-та в хрен макай да выкладывай.
   - Макаю...", - говарит сы-ыночка, а сам за обе ш-ще-ечки уплетат... А у самово от хре-еновой жгучести слезки горючие по энтим самым ш-щечкам катютса.
   В о л о д я [возмущенно.]:
   - Брешешь!
   А н н а [тоже возмущенно.]:
   - А вот фиг-та, штоб я брехала!
   В о л о д я [саркастически.]:
   - И каким же растаким фокусом-покусом ты ухом через стакан к стене ванькины слезы увидала?! А?..
   А н н а [ничуть не смутившись.]:
   - А й ня видала, ёксель-моксель. Ваня потом сам рассказал: "Жую, - говарит, - маманя, а во рту ж-жет, а слезы ручьями, а хрену все шибчее и шибчее хочетса!"...
   Ну й вот... Тока он дразнильш-щика Федотом назвал.., тута й, ёксель-моксель, Бастилья приперлася деду твому ш-щекотильный массаж пяток делать...
   " - Каво, - говарит, - Анна, стаканом на обоях околпачивашь да выслушивашь?
   - Мух, - говарю, - ёксель-моксель, отлавливаю.
   - Каки-и(?!!) - хохочет, - мухи в конце декабря!
   - А й н-ня с-скаж-жи-и, - горожу, - Зима-та ноне теплая. Так й, ёксель-моксель, до мух недалече... Пущай даж и ня муха, дак клоп может пад стакан угодать... иль еш-ще кака-а друга кусачая букарашка..."
   Отвлекашь да отвлекашь миня от темы, конь пядальный... Ты слушай.
   В о л о д я:
   - Слушаю-слушаю.
   А н н а [интригующе.]:
   - А вчерась, ёксель-моксель, где-т окола семи бабка-та твая приперлася откуда-та с Ванюшкою. Она вся из себя - раздухоренная, и сы-ыночка ей подстать. Никода ево этаким ня видала... И тута ж пачти сразу званит мине Клоака Львовна: "Включай, - говарит, - канал "Хулиган"! Чарез десять минут будут твово Ваньку - борца за справедливось - в новостях повтарять!"...
   [кивая на ЖК-телевизор.]: -- Включила я, значит, "фанерину".., жду... Ждала-ждала... Шиш-та, ёксель-моксель: ня повтарили... Званю Клоаке: чё тама, мол, да как... бы-ыла-та?.. Она й вкратце перес-сказала суть нашева го-о(!!!)рюща семейнова!..
   Тама-та (с клоакиных слов-та) супроти-ив большу-уш-щева, ёксель-моксель, домиш-ща наш сынулька на морозе приплясывал, а в рученьках ево огромна белая фанерина, а на ей кру-у(!)пна-прекрупна толсте-е(!)нными буквами накалякано: "Федот - бегемот"!!! А Зиновьевна, ёксель-моксель, рядышком выгибалася, на балалайке в маих замшевых перчатках наяривала да похабны частушки про бегемотов орала!.. [заметив промелькнувшую в коридоре Бастилию Захаровну.]: - Э-э(!!)й, Бастилья! Ходь сюды(!), ёксель-моксель...
   Б а с т и л и я [тормознув и дав задний ход.]:
   - Ась?
   А н н а [в приказном тоне.]:
   - Ходь сюды-ы(!!!), говарю!
   Б а с т и л и я [входя, игриво.]:
   - Чего изволите(?!), мадам.
   А н н а [на полном серьезе.]:
   - А изволю я - мадам, штобы, ёксель-моксель, ты нам с Вовою показала ту кинушку, кою вчерась из ютруба выдоила и коей седни хвасталася. Сама ж, ёксель-моксель, обещалась, што проде.., прод-де... манд...-стрируешь.
   Б а с т и л и я:
   - Ноу про-облем. [после сих слов долго и безуспешно в области паха шарит под подолом своего монашеского одеяния.]...
   А н н а [недовольно.]:
   - Давай шустрей! Скока можна, ёксель-моксель, ляжки-та чесать?!
   Б а с т и л и я [с обидинкой.]:
   - И вовсе не чешу я... ляжки.
   А н н а:
   - А чё тада ты тама, ёксель-моксель, чешешь?
   Б а с т и л и я [стушевавшись и наконец-то вынимая флэш-карту.]:
   - Ничего не чешу. Флэшка в дырку провалилась - еле выудила. Карман потайной прохудился, а у меня руки дабы заштопать не доходят. Вот все мелкое в подклад и высыпается.
   А н н а [с завистью.]:
   - Кучеря-яво живешь, ёксель-моксель... Трусы-ы(!) с кармана-а(!)ми да... с подкла-а(!)дкою.
   Б а с т и л и я [нравоучительно, сексуально изгибаясь телом с демонстрацией татуированной спины, вставляя флэшку в гнездо телевизора и настраивая оный на воспроизведение записи.]:
   - Аннушка, что за нелепая дотошность?.. И возьмите на заметку, что не "ю-тру-уб", а "ю-ту-у(!)б", и не "выда-а(!)ивать", а "ска-а(!)чивать".
   А н н а [иронически.]:
   - Ой-ёй-ё-ё-ё(!!)й, каки-и мы, ёксель-моксель, ву-у-у(!!)мные-е! Всё-ё-ё(!) соображам...
   Б а с т и л и я [с превосходством.]:
   - Да такая уж и е-есть! Чай, не пипеткой на перроне(!) делана...
   А н н а [обиженно.]:
   - Намекашь, што я-я(!) эдак делана?
   Б а с т и л и я [невозмутимо.]:
   - К чему пустопорожние намеки(?), коль и невооруженным взглядом суть видна...
   По поводу же белья-я-я... Да будет вам и вашему Владимиру известно, сегодня я абсолютно без оного.
   А н н а:
   - И што так? Пропила-а... аль в ломбарду заклала?
   Б а с т и л и я [важничая.]:
   - Веление моды, голубушка. Представьте исподнее, торчащее из моего стильного, спинного, платьевого проема...
   А н н а [с недовольством.]:
   - А чё мине преставлять-та? Чай, ёксель-моксель, ня Пушкин с Лермантовым. Пущай оне преставляють. Ты давай - кажи кантр-промат на старуху!
   [Бастилия, настроив стартовую картинку, с пультом в руке бесцеремонно укладывается меж возлежащим Володей и сидящей Анной и запускает запись. При сем аннушкина фигура отчасти перекрывает Бастилии обзор.]
   А н н а [возбужденно.]:
   - Сматри-и(!), Вовчик, чё ш-щас твая крыс(!)-стально чистая бабушка отчебучит!
   Б а с т и л и я [с недовольством по-бульдозерному толкая Анну подошвой в ягодицу и для улучшения обзора вплотную пододвигаясь к Володе (тот робко сторонится).]:
   - Ань, голубушка, отсядь чуток влево, а то из-за твоей туши экран практически не виден.
   А н н а [огрызается, все-таки повинуясь и не отрывая напряженного взгляда от экрана.]:
   - Сама ты.., ёксель-моксель.., туша... разрисованная.
  
  
   С Ц Е Н А Д Е В Я Т А Я (телеэкранная):
  
   [Видео...Телестудия так себе - кухонно-интерьерная: стол обшарпан (на нем по паре облупленных ноутбуков и солидных микрофонов, перед ведущей пачка "Беломорканала", спички, бутылка с пивом), холодильник тоже затрапезного облика; на заднем плане работающий монитор с логотипом "ХУ" в углу экрана, рядом на большущем гвозде ржавое ведро...
   Новостные ведущие: она - тучная, разбитная, неряшливая бомжиха, одетая в перепачканные кофту и юбку; допотопные значительно выше необходимого размера тряпичные чулки, зафиксированные на бедрах резинками-колечками (постоянно чешется и прикладывается к пивной бутылке); он - похмельно-изможденного облика кудлатый майор полиции: форма парадная (на левой стороне груди вместо наград пестрое скопище разнообразных значков), отстегнутый от шеи галстук болтается на заколке, расстегнутая рубаха открывает поддевку - голубую футболку с разномастными заплатами, неряшливо притороченными крупными стежками (всякий раз, когда бомжиха прикладывается к бутылочному горлышку, майор облизывается, кося на нее жаждущим, но и робким взглядом). Для майора в сем сценарии не предусмотрено ни реплики, ни слова.]
   В е д у щ а я [откашлявшись, пропитым голосом, не оборачиваясь отбросив опорожненную тару за спину (баскетбольно рикошетом от стены с грохотом попадает в висящее рядом с монитором ржавое ведро) и вынув из-под стола свежую пивную поллитру.]:
   - А тепе-ерича... с нами прямо на прямой связи... уличный корреспондент нашего всеми-превсеми любимого канала "Хулиган" Караокий... [сглотнув и алчуще облизнувшись.]: - Селедкин-Водкин.
   [На студийном мониторе высвечивается зевающий во весь рот обросший щетиной и дремуче заспанный тип с глазным тиком, облаченный под дирижера симфонического оркестра. На крупном кумачовом микрофоне логотип "ХУ". Майор, позевнув, клонится ко сну.]
   В е д у щ а я [глотнув из горла пива и закурив из лежащей перед ней пачки "Беломорканала".]:
   - Карик, ну чё там у тебя?
   Р е п о р т е р [тиково подмигивая.]:
   - Ась?
   [майор-ведущий, уложив голову на скрещенные на столе руки, похрапывает.]
   В е д у щ а я [слегка раздраженно.]:
   - Ты там глухонемым дурачком-то не прикидывайся! Отвечай(!), когда студия с тобою разговаривает.
   Р е п о р т е р:
   - Ась?
   В е д у щ а я [более прежнего раздражаясь.]:
   - Довыпендриваешься(!): вылетишь с должности без выходного пособия!! У тебя ж после-е(!)днее предупреждение... Слышишь меня(?!), олух беспонтовый.
   Р е п о р т е р [испуганно и от волнения чаще прежнего подмигивая.]:
   - Слышу-слышу, Студия Витольдовна!
   В е д у щ а я:
   - А чё молчишь как рыб?!
   Р е п о р т е р [виновато.]:
   - Так ни хрена же не слыхать(!).. было.
   В е д у щ а я [репортеру, разбудив майора-соведущего стремительным подзатыльником.]:
   - Ну давай - кажи, чё там у тебя!
   [перевод телекамеры на элитный особняк а с него на пикетчиков - Ваню Саломаслова со своей прабабушкой.]
   А н н а [возбужденно с появлением в кадре ее руки, энергично указующей пальцем на экран.]:
   - Гляди-гляди-и-и(!!!), Вовчик, до чево, ёксель-моксель, твая бабуся докатилася и нашева сыночка докатила!
   В е д у щ а я [нетерпеливо.]:
   - Что там у тебя творится-то?!
   Р е п о р т е р [вяло.]:
   - Да вот... Хулиганят...
   [Сцена в следующем... Элитный особняк, обнесенный шикарной ковки забором. За ним переднепланово, дольше и акцентированней остального вкадрово композиционный центр: троица шаблоннотипажных "Смертей" (окапюшоненные черные балахоны, черепообразные личины) с крестьянскими допотопными косами, идя выступом, выкашивает припорошенный снегом газон.
   Садовник поливает из леечки одну из нескольких клумб с шикарнейшими и до несуразности крупнющебутонными искусственными цветами.
   Неряшливо выглядящая кухарка в деревенском сарафане и в грязнющем (с новья белом) переднике выплескивает из бадьи на ступени каменного крыльца сдобренные обрезками и объедками помои, на кои тут же набрасывается стая котов (((эффект от щедрого сдабривания ополосков настойкой валерьяны))).
   Бедуинской наружности до зубов вплоть до пулеметов и гранатометов вооруженная охрана усадьбы патрулирует на верблюдах. У ворот пеший бедуин - шимпанзе с бананом и автоматом Калашникова наперевес.
   У зело удлиненной собачьей конуры на цепи, при контрастирующем с кожей ошейнике сторожевой крокодил... Разевает пасть и тянет морду кверху под фонограмму собачьего воя и смеси повизгивания с лаем...
   Перед входом на усадьбу одухотворенно-возбужденные Ваня и Зоя Зиновьевна...
   Мальчик в очках. Одет в стиле аля шестидесятые прошлого века: шапка-ушаночка, пальтишко (из рукавов свисают на резиночках-антипотеряшках варежки), валеночки, штанишки с начесом. В руках внушительных размеров транспарант с крупно намалеванным: "ФЕДОТ - БЕГЕМОТ!".
   Зоя Зиновьевна в советско-армейском полушубке белой овчины, подпоясанном солдатским ремнем с звездастой бляхой. На плечах майорские погоны, на ногах прозрачные путанские колготки в крупную сетку и туфли на шпильках, на руках замшевые перчатки. Голова по-крестьянски (с узлом под затылком) обвязана цветастым самобытно-русским платком. В руках балалайка с солидным кумачовым бантом на шейке грифового оголовка. На груди неизменное ведерко из-под майонеза (под сплевываемую подсолнечниковую шелуху)...
   Внук с прабабкой в полукольце ОМОНА, экипированного по полной боевой (щиты, шлемы, дубинки...). Вовне полукольца толпа зевак, пожарный автомобиль, БТР иль БМП...
   Зоя Зиновьевна, с залихватским приплясом наяривая на балалайке, исполняет частушки, озвучка коих из "в!", "на!", "ой!", "йёй!", "ух!", "эх!", "йэх!" и т. д. в паузах меж цензурных "пик-пиков"...
   Зеваки по ходу дальнейшего действия во отблагодарение за сольное выступление сперва робко и поодиночке, с опаской оглядываясь на омоновцев, подходят и бросают в висящую на шее банку из-под майонеза монеты и купюры...
   Постепенно поток поклонников усиливается, и Зоя вынуждена в паузах меж куплетами опорожнять переполненную банку в свои и ванькины карманы. Мальчику, помимо этого, сердобольные жертвователи суют в карманы конфеты, шоколадки и прочие лакомства. Ваня, губы и окологубья коего в шоколаде, восторженно нажевывает.]
   В е д ущ а я [откусив и сплюнув обслюнявленную часть мудштука папиросы, протягивая ее для докуривания майору-ведущему (тот, приняв окурок, густо дымит).]:
   - Караокий, чё там у тебя за манифестация?! Зрителям интересно! Пошли звонки в студию!
   Р е п о р т е р [растерянно.]:
   - А шут его знает! Сейчас поспрошаю!
   [Немая сценка на аудиофоне выступления Зои Зиновьевны... В возникшей паузе ведущая решает высморкаться. Пошарив взглядом по столу, под ним, заглянув на холодильник, в конце концов находит искомое торчащим из бокового кармана парадного кителя клюющего носом майора в виде уголка белокружевной ткани. Потянув за уголок, она незаметно для коллеги извлекает женские трусы огромного размера. Не сообразив, что сие есть, ведущая старательно и громкозвучно высмаркивается, выведя тем из дремы соведущего и обратив на себя его внимание. Тот, взирая на коллегу, начинает (как и Караокий) тиково подмигивать.
   Расправив трусы, ведущая крайне изумлена. Амплитуда и частота тика недоуменно взирающего на бельевой аксессуар майора стремительно возрастают, рот и не страдающий тиком глаз расшепериваются...
   Всесторонне рассмотрев трусы, ведущая протягивает их майору. Тот, отпрянув, отталкивающе выставляет обе руки и отрицающе крутит головой... Ведущая настойчива, смятенный майор непреклонен...]
   А н н а [из-за кадра.]:
   - Бяри-бяри, балбесина! Эта ж тваи! Эта ж она у тя-я(!), мерин ты пядальный, из карману выудила! Жане-е обратна, ёксель-моксель, оддашь!
   Б а с т и л и я [с укором из-за кадра.]:
   - Анна, не неси околесицу. Ты его супругу-то видела?!
   А н н а:
   - Неа.
   [в кадре Анна, Бастилия и Володя.]
   Б а с т и л и я [вальяжно возлежащая вплотную с крайне смущенным Володей, фамильярно уперев пульт вертикально и торцом ему в пуп (сидящая Анна, всецело поглощенная просмотром, фривольности ситуации не замечает).]:
   - Да у нее та-аз(!) чуть крупнее кошачьей миски.
   А н н а:
   - Кошки тожа разны бывають. Возьми, к примеру, хотя бы тигру али льва.
   Б а с т и л и я:
   - Это твой агрегат - двадцативедерный чан для стада африканских диких хищников. А люськина попенция с миски дома-а(!)шней кошки вылеплена.
   А н н а [обиженно.]:
   - Сказане-е(!)шь жа тожа... ня подумавши... А ты откудава, ёксель-моксель, дикторову жану-у-та вида-ала?
   Б а с т и л и я [не без гордости.]:
   - Да я за свою жизнь мно-о-о(!)гого повидала. Тебе и не снилось.
   А супруга этого зачуханца - Люська Лузерлохова. Адвокатша. Когда я в СИЗО работала, мы с нею по понедельникам в тюремной бане парились. Ни спереди у нее, скажу тебе, ни сзади. Дохлятина. Ее впору в Музее диеты как главный экспонат выставлять. Да э-э(!)тих трусищ Люське даже на пошив сарафа-а(!)на хватит. Еще и из обрезков вполне можно панамочку и... дюжину носовых платков скроить.
   А н н а [удрученно, с трудом подбирая слова.]:
   - А чё(?), ёксель-моксель.. Сарафаны нонче в мо-о(!)де... Чё худова в сарафанах?.. [изумленно.]: - А тады откудова в ево кармане ня лю-ю(!)ськины труселя, а посторонние?.. [на сем ворчании диалог иссякает.]
   [В кадре телевизионная студия канала "Хулиган"...
   Ведущая прекращает тщетные попытки вернуть напарнику бельевой аксессуар и пристально-оценивающе его осматривает, ориентируя так и этак на вытянутых вперед-вверх-вбок руках...
   В конце концов ее физиономия озаряется эвристическим ликованием, и она, вскочив из-за стола и развернувшись фасадом от телекамеры, напяливает трусы на себя поверх уже имеющегося исподнего. По ходу сего часть юбочного подола попадает под поясную резинку в области поясницы; и сияющая ликом ведущая, не исправив сего одежного конфуза, вновь усаживается на свое рабочее место.]
   В е д у щ а я [зело довольная новообретением.]:
   - Караокий! Ну чё?! Слышишь меня(?!), поганец...
   [В кадре с караокиевским микрофоном появляется забулдыжного обличья мужичок-добрячок (домовенок и домовенок мультяшный). Недоуменно поблуждав умильными глазенками по камере и около, он подносит микрофон ко рту и...]
   М у ж и ч о к - д о м о в е н о к [ласковоголосо.]:
   - Звали?
   В е д у щ а я [недовольно.]:
   - Звала, но не тебя, а этого недоноска Караокия. Где он?! Почему с микрофоном не он, а ты?!
   М у ж и ч о к:
   - Послал я его, матушка.
   В е д у щ а я [раздраженно.]:
   - Да какая я тебе ма-атушка?! Да как ты посмел(?!)... посылать. Он же при исполнении служебных обязанностей! И вообще.., кто ты такой?!
   М у ж и ч о к [ничуть не стушевавшись.]:
   - Кузьма я. А послал я его за опохмелкою. Меня балалаечница деньгами угостила, а ваш дирижер мне "на хвост пал", вот я и отправил его в магазин, а он мне дал микрофон подержать...
   В е д у щ а я [сокрушенно.]:
   - О-о-ой, дурдо-ом!.. Да его теперь днем с огнем до утра не сыщешь!.. Чё уж бе-естолку микрофон-то держать? Давай уж, описывай, чего там вокруг тебя происходит. Грамоте-то обучен?
   М у ж и ч о к [абсолютно беспафосно.]:
   - А как же? Профессор. До недавного прошлого - декан факультета папуасской филологии. Лауреат премии...
   В е д у щ а я [перебивая.]:
   - Все-все-все! Верю! Без микроскопа видно, что у тебя на лобешнике "ВУЗ" написано. Давай - репортируй!
   М у ж и ч о к [приосанившись, доброречиво, рассудительно, без эмоциональных всплесков.]:
   - Внимание-внимание, говорит Москва... Начинаю репортировать... За моей спиной жилище председателя Пыточного комитета при Генеральной прокуратуре нашей федерации Федота Федотовича Федотова. Сегодня (в преддверии очередного Нового года) к усадьбе сановника интеллигентный и политически активный мальчик привел свою соратницу - военную старушку-правозащитницу... Дабы донести до широкой общественности нетрадиционную сексуальную ориентацию всеми любимого Федота Федотовича...
   [в кадре Анна, оборачивающаяся к возлежащим на заднем плане Володе и Бастилии (она - прильнув к нему с фамильярным упором торца пульта чуть выше его паха, он - свесившись с края кровати наполовину с паническим выпучиванием глаз).]
   А н н а [крайне возбужденно.]:
   - Вида-а-али?!!
   [в кадре телестудия.]
   В е д у щ а я [мечась в панике, на надрыве эмоций.]:
   - Сто-о-оп!!! Провока-ация!!! Гаси-и-ите ка-амеры-ы!!! Все-е-ем молча-а-ать!!! [завершает сцену рябь на экране, шипение из динамиков и истошный закадровый вопль Анны.]
   А н н а:
   - Ты чево-о-о(?!!) энта, ё-ёксель-мо-оксель(!!).., глиста пядальная, с маим Во-овиком будта му-у-у(!!!)ж с жано-о(!)ю разлегла-а-ася-я!!.. Ш-ща-а-ас та-а(!!)к обо-о-о(!)их отдуба-асю-ю-ю!!!...
  
  
   С Ц Е Н А Д Е С Я Т А Я (кухонная):
  
   [Кухня. Все практически как и прежде. Кроме стола с вонзенной гирей: он отодвинут от стены.
   Трое (Анна, Володя и Бастилия) за столом: пьют чай из стаканов с витиеватыми советско-железнодорожными подстаканниками. Володя несколько скован-подавлен. Анна разгорячена (последствие шока от совместного возлежания Вовы с Бастилией). Бастилия перед лицом вероятности склоки раскована и даже нагловата.]
   Б а с т и л и я [твердоголосо, насыщаясь чаем вприкуску с пирожным.]:
   - И нет никакого повода для ревности! Не от похоти же прилегла - от переутомления...
   А н н а [агрессивно, швыркая чай вприкуску с куском от возлежащей на разделочной доске соленой селедины.]:
   - Магла б и на-а пол!.. Чай, ня вялика-а барыня!
   Б а с т и л и я [возмущенно.]:
   - Сама валяйся на своем грязном полу!..
   [В окне мимо проходящий Грибоедов - добродушнейше-глуповатое низкорослое лицо азиатской национальности, облаченное в узбекский полосатый халат, тюбетейку с распущенными по-спаниелевски наушниками, на локтевом сгибе огромная деревенская корзина-самоплетка. Поверхность, по коей он шествует, чуть ниже уровня подоконника, посему и изквартирно не видна; потому и ощущение, что он бродит на высоте по воздуху.
   Грибоедов, практически миновав окно, застопоривает шаг и, согнувшись, добродушно смотрит на чаевничающих.
   В течение последующего действа он, дабы привлечь к себе внимание, на заднем плане приветливо помахивает рукой, постукивает в стекло, корчит дурашливые рожи: оттянув из-под наушников уши, изображает обезьяну; уперев в нос большой палец состроенных в ряд растопыренных ладоней, мельтесит пальцами; делает из ладони "козу" и т. д., и т. п...]
   А н н а [обидчиво Бастилии.]:
   - Ты, ёксель-моксель, мой пол ня тронь! Свой пол... тронь! Мой пол... - эт мо-о(!)й пол. У самой-та, ёксель-моксель.., на балконе... Эт ж на-а(!)да., чё на балко-оне-та...
   Б а с т и л и я [примирительно.]:
   - Да ла-а(!)дно уж... Чего мимо дела тарабанить?.. [важничая.]: - А дело это - скажу я вам как юрист не юристам - тухлое! Тухлее даже древней селедки, которую ты, Анна, из года в год систематически под шубой готовишь и приторным чаем запиваешь... Что за средневековые нравы? И как только она, вечно вонючая, тебе в рот лезет?
   А н н а [недовольно.]:
   - А чё ей, ёксель-моксель, лезти-та(?!), коли я яё сама запихиваю. Ты, коли уж юрыст, ня юли то в пол, то к сяледке, а базарь напрямки - па делу.
   Б а с т и л и я [приосанившись, с превосходством над "не юристами".]:
   - Суть, конечно, проста. Проще пареной морковки...
   Мальчик обзывал мальчика. Иль сам дразнилку срифмовал, иль кто из взрослых надоумил. Не исключаю, что и папаша-прокурор. То-о(!)т еще фрукт.
   Зиновьевна, безусловно, срифмовала куда с добром хлеще: "Федот - бегемот"... Ха-ха-а-а!
   Ну и пусть бы себе взаимно обзывались. Ан не-е(!)т: надобно пикет в паре с несовершеннолетним у особняка прокурорского организовать!
   А вы знаете(?!), что в роду главного пытальщика нашей федерации Федота Федотовича Федотова испокон веков все отпрыски мужского пола нарекались Федотами?! Даже иных из девок подобно крестили. Были в их генеалогическом древе целых во-осемь(!) Федотей Федотовен.
   И кому ж, исходя из сего расклада, адресованы вульгарные плакат и частушки?.. [Саломасловы в поисках ответа на сей щекотливый вопрос потупляют взоры.]
   Б а с т и л и я [менторски.]:
   - Есть ответ.., да озвучить его жутковато?
   [Саломасловы согласительно кивают головами.]
   Б а с т и л и я [констатационно.]:
   - Однозначно, всякий мало-мальски мыслящий телезритель в качестве объекта экстремистских нападок Зиновьевны и Ванюшки узрел именно самого-о(!!!) председателя Пыточного комитета при Генеральной прокуратуре Федо-о(!)та Федо-о(!)товича Федо-о-о(!)това, а не его отпрыска - ванюшкиного одноклассника.. Федо-от.., да не то-от!..
   А н н а [удрученно.]:
   - И чё топерича, ёксель-моксель, делать-та?
   Б а с т и л и я:
   - Делать нечего - дело Зо-о(!)ей сделано. Ее, по всей видимости, ожидают разнообразнейшие санкции со стороны силовых ведомств. Вплоть до... Не исключена и... физическая ликвидация без суда и следствия. Втихаря. Возможно, и из снайперской винтовки с глушителем или... кирпичем по кумполу в подъезде...
   [Анна с Володей синхронно ахают.]
   А н н а [взволнованно-недоверчиво.]:
   - Брешешь?!
   Б а с т и л и я [игнорируя реплику Анны.]:
   - Имеется еще вариант - тяжелые металлы...
   В о л о д я С а л о м а с л о в [ликующе.]:
   - Это ну, а я знаю! Это когда опилки от урана, это ну, или полония тайком подсыпают в еду или питье! Для отравления.
   А н н а [восхищенно.]:
   - Ну й грамате-е(!)й жа ты - Вован. Прафе-е(!)с-сар, ёксель-моксель...
   Б а с т и л и я:
   - Да не-ет, дорогие мои: э-э(!)ти тяжелые металлы совсем другие - платина и золото исключительно высшей пробы.
   А н н а [недоуменно.]:
   - И чё, золатыми опилками травють?
   Б а с т и л и я:
   - Да не-ет, драгоценные вы мои: из вышеназванных металлов изготавливают дубинки, коими и из-за угла дубасят по затылкам негласно приговоренных силовыми структурами к ликвидации...
   А н н а [ошарашенно.]:
   - У-ух-х ты-ы-ы(!), ёксель-моксель... И эта отку-удава жа сто-ока зо-олата-а?!
   Б а с т и л и я [невозмутимо.]:
   - Откуда-откуда... А государственный золотой запас на что? Для развито-ой экономики, милочка, никак не в ущерб отливка для карательных спецопераций тысченки-другой золотых дубин. Их еще и драгоценными каменьями украшают... Зато в тканях убиенного никакушенькой остаточной радиации... Полоний с цезием - про-о(!)йденный этап.
   А н н а [пораженно.]:
   - У-ух-х ты-ы-ы!
   Б а с т и л и я [изначально призадумавшись.]:
   - А мо-о-огут вашу Зою... и... как... правозащитника Ваську Цэрэушкина-Мас-садова укокошить... Маковой взрывчаткой...
   А н н а [с любопытством.]:
   - А энто... каковской-таковской маковою? А как эта?
   Б а с т и л и я [взглянув на Анну свысока.]:
   - Элементарно, "Ватсон"... Как два пальца обсосать...
   Награнулировали тогда ушлые спецслужбовцы под маковые зерна офигенно мощной взрывчатки, настряпали с ними любимых Васькой пирожков, подсунули ему с этой выпечкой в корзинке агентшу-проститутку в костюме Красной Шапочки. Подгадали, когда, значит, его жена на курорте свое сало под южным Солнцем плавила-коптила...
   А н н а [с нетерпением.]:
   - И?!
   Б а с т и л и я [млея от собственной компетенции.]:
   - И... зарядила эта путана Васятку пирожками (мне один сапер поведал, что каждый из них по мощности противопехотной мине соответствовал)...
   Зарядила, значит, порочная мужика, зажигалку с длинным пламенем подсунула и в ванную якобы для гигиенической подготовки к блуду смылась. А Василий тем временем развалился кверху набитым пирожками пузом на кровати и-и-и... И давай закуривать...
   Сигарету в едало вставил, зажигалкой чиркнул... Ну и... лизнуло длин-ню-ю-ющее пламя по оставшимся на губе взрывоопасным маковкам. От них и пошла огненная струя по прилипшей к стенкам пирожковой начинке: через рот, через гортань... во всю пищеварительную систему... Та-а(!!!)к долбану-уло-о!.. Все стены и потолок васькиной требухой оштукатурило!..
   У соседей сверху аж обои по всей квартире начисто отклеились!
   А у нижних сорвавшимися со стены старинными курантами домработницу до амнезии с диареей зашибло...
   И пару племенных хомячков на кульминационном этапе страстного любовного игрища прямо в клетке в лепешку расплющило. Натуральное барбекю в решетке получилось. Хоть сразу на мангал...
   [Володя с Анной ахают и охают, пребывая в состоянии неимоверного ужаса.]...
   А н н а [наконец-то с грехом пополам совладав с собой.]:
   - А с энтой прохвосткою-та (с Красною шапочкою-та), ёксель-моксель, чево сталось-та?!
   Б а с т и л и я [невозмутимо.]:
   - Представь: ни-и цара-апинки... Только контузия... Уж который год капитаншей кавээновской команды какого-то подмосковного психдиспансера... Говорят, сто-оит ей только со сцены идиотски улыбнуться, и сразу же все жюри всей команде высшую оценку выставляет... Постоянно первое место в Высшей лиге обеспечено...
   Жа-аль, конечно, вашу Зою Зиновьевну. А что поделаешь? Сама себе смертный приговор сконструировала...
   А н н а [плаксиво.]:
   - А-а... Вань-ню-ю(!!!)шке чь-чё ж бу-бу-у-уд-де-ет?!
   Б а с т и л и я [успокаивающе накрыв своей ладонью аннину.]:
   - Ему, исходя из сопливости возраста, ровным счетом ничего тюремного. Пожурят да й амнистируют... С вами же культурно побеседуют.
   П е т я [восторженно из-за двери.]:
   - Ванька! Бабку дядьки будут из снайпелской винтовки килпичем по баске-е и пилозками с маком в пузо! Папке с мамкою - культулная беседа! А тебя из-за соплей в тюльму не возьмут!
   А н н а [обрадованно, оборачиваясь к подоконнику в поисках на нем самой не знамо чего.]:
   - От постреленок! Мечтат, ёксель-моксель, стать мериканским шпионом в Кыр-гизии. У мериканских-та, вишь ли, оклады повышее нашенских, солидны командировочны, добавка за вреднось, льготы на свет, газ и... иш-ще... Бесплатный праезд в метро, на афтобусе и беспроцентна ипотека...
   И в каво тока, ёксель-моксель, таковский уродилса? Днями напралет подслушиват да подсматриват, подсматриват да подслушиват... [заметив маячащего за окном Грибоедова.]: - О(!), ёксель-моксель, Хрибаедов нарисовалси.
   [Володя с Бастилией оборачиваются, Анна приветливо приоткрывает окно.]
   А н н а:
   - Заходь, Басурман Николаевич. Чаю с селедкою хошь?
   Г р и б о е д о в [стеснительно.]:
   - Неа. Моя сяю узе надузилась и... в сьтолб на маси-ине вьехаля... Вовку нада. Обьлицьовка нада делять...
   Б а с т и л и я [перебивает.]:
   - Шаурма-то твоя как поживает?
   Г р и б о е д о в:
   - Висе. Шаурьмы больсе нетю. Консилась.
   Б а с т и л и я [пораженно выпучивая глаза и горестно всплескивая руками.]:
   - О-ой-ё-ё-ёй-ё-ёй!! Скончалась?!.. Отчего?
   Г р и б о е д о в [обыденно, без тени трагизма.]:
   - Брятельника пьриходиля, пльемянника пьриходиля, дрюзья пьриходиля... Шаурьма нозиками резальи, ку-усали... Вку-усьний(!) биль. Висю сиели. Потома плёв ку-усали, сяй пили, нярьды на теньге игральи.
   Б а с т и л и я [крайне возмущенно.]:
   - Вот тебе, бабушка, и Юркин день!.. Вы что, идолы.., - каниба-а-алы?!.. Как же ты посмел жену скормить?! Тебя ж пожизненно в "Дохлый лебедь" засадят!
   Г р и б о е д о в [испуганно.]:
   - Зацем "Дохлий льебедь"?! Моя не хоцет дохлий птицька!
   Б а с т и л и я [негодуя.]:
   - А ты чем, выродок, думал(?!!), когда гостей женою угощал! На баранине решил сэкономить?!.. Заса-адят! Как пить дать. Круглыми си-иротами дочки останутся!.. Зачем, нехристь, жену зажева-али?!!..
   Если и не в "Дохлый лебедь" тебя, окаянного, запузырят, так на остров Невезения в "Черную макаку"! А та-а-а(!!!)м...
   Г р и б о е д о в [крайне взволнованно.]:
   - Моя не хоцет в сёрну каку!.. [словно оправдываясь.]: - Зина-а тозе йель... Пузатий снова мой зина-а. Сина нада - насьледьника. А то висё доцьки та доцьки.
   Б а с т и л и я [опешив.]:
   - Не по-ня-ла-а-а...
   А н н а [с явным превосходством взирая на Бастилию.]:
   - А чево тута, ёксель-моксель, панимать-та?.. Ня Шаурма -- евоная жана-а, а Бастурма. Бас-тур-ма-а. А ели оне ня чаловечину, а продухт из съядо-о(!)бной скотины - шаурму. Улавливашь, ёксель-моксель, разнитцу-та?.. [Грибоедову.]: - Как тваю жану-та, татарин, кличуть?!
   Г р и б о е д о в [недоуменно.]:
   - Ки-лицють? Мой зина-а?
   А н н а [допытливо.]:
   - Жану-у тваю - спрашиваю - как зовут?!
   Г р и б о е д о в [радостно-эвристически.]:
   - А-а-а!! Так би сьразьу и сказаль! Мой зина - Басьтюрьма.
   А н н а [дразнительно-нравоучительно.]:
   - Бас-тюрьма. Хе! Тюрьма. Нискоко, ёксель-моксель, русским лятературным языком ня владешь. Будта жопа на параде выражашься...
   Чем хоть ш-щас занимашьсь-ся-та? Так жа алигарха свово бздливова охраняшь?
   Г р и б о е д о в [сокрушенно махнув рукой.]:
   - Неа. Совисем усла моя от олигалха...
   [пафосно цитирует "Горе от ума" и "Евгения Онегина", по ходу чего Володя Саломаслов засыпает сидя за столом.]:
   - Слузить би рьад, пьрислузиваться тосно!..
   А сюдьи кто?!.. За дьревностию льет
   К свёбодьний зизни их вьразда непьримирьима,
   Сузденья церьпают из забити-их газьет
   Вьремен Оцяковських и покорьенья Кьрима!..
   Де, указите нам, Отецества оц-цы(?!),
   Которьих ми долзны пь-ринять за обьразьцы!..
   Цем меньсе зенсину ми льюбим,
   Тем легце ньравимся ми йей...
   Я к вам пису-у! Цево зе боле?!..
   Б а с т и л и я [перебивает (вполне дружелюбно).]:
   - Ну-у-у, завелся. Ты, Грибоедов, лучше без рифмы поведай, отчего из олигарховских телохранителей слинял?
   Г р и б о е д о в [удрученно вздохнув, под иронические смешки Анны и Бастилии.]:
   - Сыбко-сыбко моя усталь-ля... Не успеваля совисем висё делять...
   Снацяля толька хозьяина от пульки та бомбоцьки спасьаля...
   Потома казьдий день плёв готовиля и за випивкой в магазина бегаля... Потома хозяина совисем пьянова на тьретий этаз по лесьтьнице таскаля.., потома хозьяйку пьянюю на пьятий этаз по лесьтьнице таскаля... Лифьть у них, видьис ли, слёманий...
   Потома к хозьяйке больсу-у(!)сева пьянова любьёвьника на такьси пьривозили, на кьрылецько ло-озили и уез-зали. Моя любьёвьника на плесё гьрузиля и к хозьяйка на пьятий этаз таскаля. Потома хозьяйку и любьёвника рьаздеваля, ватку с нашьатырьным спирьтом им в нос пихаля и "пик-пик" делять помогаля.
   Есили любьёвника биля совисем плёхой, я сама хозьяйке "пик-пик" деляля... [задумчиво.]: - Деляля, де-еляля, де-е-еляля...
   Потома гуверьнантка захотель, ситобы моя и ему тозе "пик-пик" деляля. Моя деляля, а она пьлятиль питьдесьять рюбьлей за казьдий "пик-пик".
   Дунья, которьий на кухьне варьиль суп и коньпот, даваль мине за "пик-пик" сьто рюбьлей и то, сто олигалхи нье дойели... Мьно-ого(!) било "нье дойели". Хоть зо-опой ес...
   Носью моя двазды ходиля... к-ки хозьяину...
   Б а с т и л и я [покатываясь от хохота.]:
   - О-о-о(!)б каж-ждом "пик-пи-и-и(!!)ке" с ег-го жено-о(!)ю хозяину док-ла-а-а(!!!)дывал?!
   Г р и б о е д о в [рассудительно.]:
   - Твоя, Басьтилья, слусай, а не перьебивай...
   Ну вота...
   Потома моя усталя и забольеля веньерьицески. Этой, как зе ейё?.. Гонорьеей...
   Тетя-вьрач даль мине табьлетка и деляль уколи, и... сказаль: "Больсе, Басюрьман Николяевич, "пик-пик" без рьезиновова цехо-ольцика не де-еляй, а то "пик-пи-икалька" совисем отвалитса"...
   Моя от больезьни пьсихануля и посла к хозяина, и сказаля: "Моя у твой-их собацек блёх выкусиваля?!.. Выку-усиваля. Азно зюбы больна било...
   Моя твой тольстий зядьница охьраняля?.. Охьранья-я-я(!)ля...
   Моя твойей зене бесьплятно "пик-пик" деляля?.. Де-е-е(!)ляля...
   Посему, змот, совисем ма-алё дольля-ярьциков йи евьриков даес?!" - сказяля так моя и пльюнуля емъу на тапоцек, и... совисем усла. Дазе дьверью на пьросянье хлёпнюля...
   Теперьиця вота... Сицяс моя гьрибы-ы собьиряет. Насобьиряет, пьрода-асьт й-и... Все хорьосо!
   А н н а [с издевкой, тыча спящего Саломаслова локтем под бок.]:
   - Ты пагляди-ка, Вовчик: грябы он, ёксель-моксель, собира-ат!.. А каки-и-таки-и грябы-ы пяред Но-овым го-одом?! Еш-ще ба подсне-е(!)жниками похвасталси... конь пядальный.
   Б а с т и л и я [заинтересованно, с блеском в глазах.]:
   - Грибоедов, а ну коли-и(!)сь, какими грибами торгуешь: подосиновиками, опятами?.. А может волну-ушками?!
   Г р и б о е д о в [на полном серьезе.]:
   - Хохотуськами. В Останькине вьидьимо-невьидьимо рьасьтуть.
   Б а с т и л и я [удивленно.]:
   - Хохоту-у-у(!!!)шками из Оста-а(!!)нкино торгуешь?!.. Вот убей меня, Грибоедов, на этом самом месте, а о таки-и(!)х грибочках и слыхом не слыхивала...
   Сами-то едите? И как они на вкус?
   Г р и б о е д о в [выказывая неловкость телодвижениями.]:
   - На вькюс нисё - вькусьние. Одьин рьазик ельи... Больсе не ельи...
   Б а с т и л и я [заинтересованно.]:
   - И что так?
   Г р и б о е д о в [со словесной натугой.]:
   - Плёхо помьню.., есьли цесно говорья...
   Ельи, ельи, ельи... Мно-о(!)га ельи... Хохотальи... До-о-о(!)льго хохотальи... Все... хохотальи...
   Моя потома гольову в стирьальний масина толькаля йи... мультика тама без тельевьизорья сьмотьреля. Интерьесный, так-та, мультика биля... Сы-ы(!)бка смесная. Моя до-о(!)льго хохоталя...
   Зина-а тозе хохоталь. По потольку-у сь фонарьикой пользал й-и тозе мультика сьмотьрель... Из лилектьричьеский лямпочька сьмотрель...
   А потома Лейля, доцька мой старьсий, центьрифуга масинкину вклюцяля. Мой гольова сильна-сильна закьрюзился, й-и мультика коньцилса...
   Доцьек, Гюльцятай и Фатьиму, дирьектьрись-с-са из ско-ола вигналь... За то, цто девоцьки на нейё пальцем показиваль и сильна хохоталь...
   Б а с т и л и я [с нескрываемым любопытством.]:
   - А позволь поинтересничать: кому ты эти свои гал-люциногенные "хохотунчики" сбываешь?!
   Г р и б о е д о в [непонятливо.]:
   - Цево?
   Б а с т и л и я [раздраженно.]:
   - Кому-у-у(?!!) - спрашиваю - грибы продаешь?!
   Г р и б о е д о в [бесхитростно.]:
   - А висем, кито хоцет. Люберьецькие пацьаны хорьосо берьут, сольнцевськие бьратки-и. Есь мнёга пеньсионьерьёв; есь письатель, которьий пьро фантасьтика соцьиняет; есь летьцики...
   Нацяльника полицьии, санапидьстянция и нальоговый инсьпекторь моя бесьпльятна угосьсяет...
   Седьни моя пойехаля за гьрибоцьками и маси-инку в стольб дольбануля. Слёмался маси-инка. Вися морьда помялься. Дельять нада.
   Б а с т и л и я:
   - Машинку ему делать надо... Так иди к Плоскостопычу. Он же самый ушлый по ремонту.
   Г р и б о е д о в:
   - Плёскёстёпичь моторьчика делят, кольесика делят... Плёскёстёпич обилицовка не де-елят. Обилицовка холосо [кивает на просыпающегося Володю Саломаслова.]: - он делят.
   На-а(!)да масинкин мятий морьда делять.
   А н н а:
   - Так у няво ж севодня, ёксель-моксель, бой за чямпионство мира. Ня с руки тваю морду править. Яму ж пяред боем нада силы економить.
   Г р и б о е д о в [кротко.]:
   - Пусяй и-економит. Пусяй завьтра сделять. А мойя пока но-озками по гьрибоцки посла - топ-топ-топ...
   Ню лядна. Бивайте. Моя уходиля...
   [На сих словах Грибоедов удаляется. Анна ж подходит к окну, дабы закрыть его.]
   А н н а [с любопытством вывешиваясь по грудь из проема наружу, обводя взглядом приводимый в порядок экзотической снегоуборочной командой двор и поворачивая голову в сторону удаляющегося Грибоедова.]:
   - Акно-та скока открыта было. Все тяпло, ёксель-моксель, выстудилося... Чай, ня май месяц... [на сих словах Анна ошеломленно замирает и теряет дар речи.]
   [в кадре бодренькой походочкой уходящий по воздуху на уровне девятого этажа [[[компьютерная графика]]] и заворачивающий за угол Грибоедов.]
   А н н а [завистливо из-за кадра.]:
   - Ё-ё-ё(!!!)ксель-мо-о(!)ксель, жаву-у-у(!)т жа лю-юди-и. Па воздуху па грибы-ы хо-о(!)дю-ю-ють. Будта при каммунизме...
   Б а с т и л и я [восхищенно-мечтательно, с придыханием, из-за кадра, в коем (как и намедни) уходящий Грибоедов.]:
   - Как-ко-о-о(!!!)й муж-чи-и-ина-а!.. Работя-ящий, хозя-яйственный, грибни-ик... Еще и, видать.., в посте-ели куде-есник!..
  
  
   С Ц Е Н А О Д И Н Н А Д Ц А Т А Я (коридорная):
  
   [Полусумеречный коридор, через переноску подсвечиваемый висящим на стене еще эсэсээровским ручным рефлекторным обогревателем. Потолочный светильник, намедни чуть не укокошивший Володю Саломаслова, отсутствует...
   Пыхтящая Зоя Зиновьевна с включенным налобным фонариком, не выпуская из рук пассатижи и цепляясь исподмайонезной банкой-плевательницей за ступени, усердно-неловко устанавливает в углу у входной двери обшарпанную лестницу-стремянку и неуклюже взбирается по ней к электросчетчику.]
   З о я З и н о в ь е в н а [с энтузиазмом напевает по ходу дела.]:
   - Н-не к-кочега-а-ары мы.., не пло-отники;
   Но сожале-е-ений го-орьких не-ет. Как нет!..
   А мы монта-а-ажни-ки-высо-отники. Да!..
   И с высоты-ы-ы вам шлем при-ве-ет!..
   [взобравшись до упора затылком в потолок, сосредоточив до целеустремленности взгляд, облизываясь и с пыхтением пристраивая пассатижи к проложенному наружно по стене электропроводу.]:
   - Во-о(!)т она - про-оволочка для балала-аечки. Тю-ютелька в тю-ютельку(!) она... Се-ейча-а(!)с я тебя отстригну-у, из пластмассины выдеру и заместо струнки натяну-у-у!.. И все-е(!)м бу-удет ве-е-е(!)село-о... до слез.
   [защемив электропровод в пассатижах и вожделенно улыбаясь.]:
   - Хэп-пи пес... Дэй ту ю-ю-ю(!),
   Хэппи пес Дэй ту ю-ю-ю!..
   Гав-гав, гав-гав.., хеппи песик...
   [в дверь снаружи корректно стучат.]
   З о я З и н о в ь е в н а [ласково-напевно, оторвав вожделенный взгляд от обреченного на расчленение электропровода.]:
   - И кого-о э-это-о к на-ам в таку-ую ра-ань че-ерти-и притащи-и-или-и?!
   С т а р ш и й л е й т е н а н т Р а ф и н а д о в [из-за двери натуральным младоженским мелодичным голоском (озвучка непременно женщиной).]:
   - Впустите, тетенька, полицию! Разговор имеется!
   З о я З и н о в ь е в н а [игриво.]:
   - И мно-ого там вас - разгово-орчивых?!
   Р а ф и н а д о в [выдержав паузу.]:
   - Да... десятка полтора! А может и все два!
   З о я З и н о в ь е в н а [отвлекшись от электропроводки, повернув лицо к двери.]:
   - Да вас столько многих хрен переслушаешь!.. А мужики хоть средь вас имеются?!
   Р а ф и н а д о в [с обидинкой в голосе.]:
   - Я... - старший лейтенант Рафинадов... - мужик! И остальные тоже!
   З о я З и н о в ь е в н а [со скепсисом.]:
   - А отчего тогда, Рафинадов, коли ты мужик, бабским голосом общаешься?!
   Р а ф и н а д о в:
   - По причине пулевого ранения! Мне один особо опасный преступник при задержании голосовые связки из пистолета прострелил! Вот теперь и...
   З о я З и н о в ь е в н а [хохотнув.]:
   - Если б ты сказанула, что этот особо опасный тебе между ног серпом под корень выкосил, я б еще поверила! Но от прострела связок... тако-о-о(!!!)й ангельский голосо-ок!.. Врать сначала научись, аферистка!.. Я б даже поверила, что ты - беглый евнух из гарема! Но...
   Р а ф и н а д о в [вспылив не на шутку до визга.]:
   - Гражда-анка!! Откро-о(!!!)йте две-ерь! По нашим сведениям, полученным из службы скорой медпомощи, на кухне вашей квартиры сидячий труп сидячего лесоруба!
   З о я З и н о в ь е в н а [опешив и сникнув.]:
   - Какой труп... какого лесоруба?! Типун тебе на язык! У нас все живехонькие! У нас трупы не проживают!
   С т а р ш и н а О г л о б л и н [рявкающе, солдафонским голосом.]:
   - Отворь-ря-я-яй(!!!), гражданка, дверь! И-иначе с косяка-а-а(!!)ми и Чебура-а(!!)шкою в нутро квартиры вы-ынесе-ем! Нам надо проверить наличие трупа!
   З о я З и н о в ь е в н а [тянет время посредством флирт-околесицы, суетливо прилаживая пассатижи к проводу.]:
   - Надо - так надо! Но пока погодите входить-то! Я только что из горячей ванны распа-аренная и ниско-олько не оде-етая!
   А когда губки напомажу, бровки нарисую, тапки белые напялю, халатик целлофановый накину, сразу и просигналю! Тогда и войде-ете! Как услышите "ми-илости про-осим, го-ости дороги-ие(!!)", так и колонной по одному проходи-ите!.. А дверь не заперта-а! Когда за стремянкой к соседям ходила, замок защелкнуть позабыла!..
   [На сих словесах в месте контакта пассатижей и провода возникает мощная электродуга, трещащая, петардно хлопающая и феерически рассыпающая искры... Зоя Зиновьевна с нечленораздельным воплем кубарем летит вниз; лестница-стремянка с грохотом роняет все, что препятствует ее падению.
   Дверь ударно распахивается с диким ревом Оглоблина: "Грабли в гору, ляжки на шпагат!!!". В коридор с пистолетами наизготовку врываются старлей Рафинадов и старшина Оглоблин. У их ног Зоя Зиновьевна, распростертая на манер пятиконечной звезды лицом вверх.
   Ваня и Петя, вышмыгнувшие на шум в коридор, без малейшего промедления задают стрекача. Ваня промахивается мимо двери. Кокнувшись лбом о стену, он падает навзничь, но тут же вскакивает и с визгом скрывается в комнате.
   Вова, Анна и Бастилия, так же выскочившие в коридор, повинуются повторной команде разъяренного Оглоблина: "Все-ем стоя-ять нараскоря-яку!". Все трое в одинаковых позах присевших для справления естественной надобности с капитулятивно поднятыми руками. С некими, правда, различиями: Володя (по центру) - лицом к полицейским, дамы (слева-справа от него) - спинами к ним. Анна, максимально оттопырив попенцию, надсадно кряхтит и с трудом удерживает равновесие; Бастилия (менее остальных присевшая) совершает плавные эротические телодвижения, вместе с тем демонстрируя свою монастырскую татуировку.
   На лестничной площадке толпа полицейских, энергично подпрыгивающих на цыпочках и вытягивающих шеи, таким образом с любопытством пытающихся узреть то распростертую на полу Зою Зиновьевну, то татуировку Бастилии.]
   О г л о б л и н [ошарашенно, выпучив глазки на Зою Зиновьевну.]:
   - От те... нам... и бандероль с костяшками! Но эт-то ж не мы-ы(!) ее... зашибли?.. Рафинадов, правда - не мы?
   Р а ф и н а д о в [по-женски трепетноголосо, закатывая глаза, хватая ртом воздух, держась за область сердца и полуобморочно сползая спиной по косяку.]:
   - У-ужа-ас! Како-ой... кошма-ар! Я ж поко-ойников(!).. бой-юс-сь... Да-айте, бра-атцы, мне-е попи-ить...
   [На просьбу никто не откликается.]...
   О г л о б л и н [негодующе-нетерпеливо, полуоборачиваясь.]:
   - Да-айте же наконец лейтенанту попить, охламоны!! Он надежный - не халявщик! До копейки с получки рас-считается! Еще и сверху по ресторанному на чай накинет!..
   Г о л о с из полицейской т о л п ы [взволнованно-растерянно.]:
   - А чего ему попить-то?
   Р а ф и н а д о в [слабо, заплетающимся языком, уже безвольно сидя на полу.]:
   - Х-хоть ч-чего-о... Н-но... ум-моля-яю.., т-тольк-ко ж-жи-идкого... и... [плаксиво.]: - И т-то-ольк-ко чтобы... не кись-се-е-ель...
   [К Рафинадову синхронно протягивается несколько разнообразных водочных поллитровок, часть из коих по мере приближения резво распечатывается дающими. Рафинадов, лицо коего - мученеческая маска, берет одну, другую, третью бутылки и рассовывает их впрок по внутренним и внешним карманам обмундирования. Иные из дающих, узрев сии манипуляции, отдергивают подаваемое. Рафинадов же вертикально вставляет горлышко последней из полученных поллитр в рот своей запрокинутой головы и интенсивно с буль-булями поглощает выпивку (по ходу дальнейшего действия он пьянчужно дрыхнет на полу).]...
   Г о л о с а и з п о л и ц е й с к о й т о л п ы [взволнованные.]:
   - Молекула!.. Пропустите Молекулу!..
   - Расступи-ись!.. Милости просим, проходите, Кофеин Сергеевич!
   - На вашем плече пушинка от подушки! Позвольте сдуть!
   Г о л о с п о л к о в н и к а М о л е к у л ы [басовитый, снисходительный, из толпы.]:
   - Валяй - сдувай.
   Г о л о с а и з т о л п ы [вразнобой.]:
   - Фу-у-у!.. - Фу-фу-фу-у-у!.. - Фу-у-у-у-у...
   - Вы чего-о-о?! Оборзе-ели?! Кофеин Сергеевич мне-е(!!!) сдуть разрешил!
   - А пушинка на плече Кофеина Сергеевича совсем и не от подушки, а от попугая, которого он только что самолично задержал!
   - Это какого попугая?! Того - беглого(?!), который в Гохране бриллиантов на тысячу каратов склевал!
   - Не-е-е... Того, кой курицу министра финансов изнасиловал!
   - У-ух ты-ы!.. И как курица?
   - Ничего - оправилась. Теперь золотые яйца высшей пробы несет.
   - У-у-ух-х ты-ы-ы!!!..
   - Какое счастье(!) - лицезреть вас, господин полковник. Посвеже-е(!)ли. И в росте заметно приба-авили!!
   Г о л о с М о л е к у л ы [басовитый, все еще из толпы.]:
   - Не льсти, Наручников. Моя прибавка в росте за счет новой богатырской папахи и новых ботинок с большущими каблуками.
   Г о л о с а и з т о л п ы:
   - Коллеги! У Кофеина Сергеевича новые папаха и ботинки!
   - У-у-ух-х ты-ы-ы!!!
   - Ура-а-а!! У шефа новая папаха и нулё-ёвые ботинки!..
   [Из туннельно располовинившейся толпы на первый план выступает лилипутистый полковник Кофеин Сергеевич Молекула, облаченный в бушлат с шикарным аксельбантом, брюки с широченными кумачовыми лампасами, серокаракулевую высоченную папаху, ботинки на высоченных каблуках-шпильках. В одной руке вновь прибывшего шерлок-холмсовская курительная трубка, в другой - крупногабаритный носовой платок, коим он брезгливо вытирает затылок, шею и щеки.]
   М о л е к у л а [ворчливо, обзирая место происшествия.]:
   - Не способны нормально пушинку сдуть... Всего слюнями забрызгали... [остановив взгляд на валяющемся на полу Рафинадове.]: - А этого кто нейтрализовал? Имело место оказание сопротивления?!..
   О г л о б л и н [взмахом руки осадив взроптавшую было толпу.]:
   - Никак нет! Сопротивления не было! Сам сомлел бедолага. От вида покойницы. Он же у нас слабонервный. На каждой "мокрухе" в обморок погружается.
   М о л е к у л а [рассудительно, засовывая платок в брючную ширинку и застегивая ее на молнию.]:
   - Не переносит "мокрухи" - берите его исключительно на "сухухи". Чего парня маять?..
   А не перевести ли его в отдел по борьбе с членовредительством?..
   Г о л о с и з т о л п ы:
   - Не сто-оит. Он и от вида поврежденных членов из сознания выпадывает.
   Помнится, майор Синегузов на корпоративе равновесие потерял и на расколотую бутылку центром туши бухнулся; так Рафинадов, когда увидал его окровавленный...
   О г л о б л и н [пресекая болтовню.]:
   - Осло-о(!!!)в, завязывай трепаться!..
   М о л е к у л а [заливисто отсмеявшись под впечатлением воспоминаний, вынув из брючной ширинки носовой платок и подсушивая им выступившие слезы.]:
   - Да-а-а... Рассмеши-ил... тогд-да-а... Сине-г-гу-узов... И сме-ех, и гре-ех...
   Хорошо, хирург толковый попался: будто пазл собрал несовместимое. А то б... Не ходить б Синегузику в адьютантах у замминистра и... И с женой министра в "папку-мамку" не играть...
   Ну чего тут? Кто гражданку уконтропупил?.. [взмахом руки указывая на застывших изваяниями Анну, Володю и Бастилию.]: - Эти?
   О г л о б л и н [смятенно.]:
   - Разбираемся. У них тут еще сидячий "двухсотый" лесоруб должен быть.
   М о л е к у л а [засовывая носовой платок в ширинку и застегивая ее.]:
   - Ну работайте пока - [кивок головы на бездвижную Зиновьевну.]: - с теткой, а я пока по квартире пошарюсь. А вдруг да какую забавненькую улику отыщу или... убиенного злыднями лесоруба?
   [из толпы к вставленной в рот трубке Молекулы услужливо протягивается несколько зажженных зажигалок.]
   Г о л о с а и з т о л п ы [угодливо.]:
   - Прикуривайте, Кофеин Сергеевич!..
   - От моей прикурите! У меня прямиком из газопровода заряжено!..
   - А у меня самый экологически чистый! И свеженький! Еще вчера в скважине газовал!..
   - От меня прикурите! Почему, Кофеин Сергеевич, от меня никогда не прикуриваете?!..
   М о л е к у л а [недоуменно, на полуобороте головы.]:
   - Что?
   О г л о б л и н [комментаторски.]:
   - Ребята прикурить предлагают.
   М о л е к у л а:
   - Спасибо, парни, но у меня со вчерашнего электро-о(!)нная трубка. На батарейках и без дыма. От табака отвыкаю.
   О г л о б л и н [восхищенно, эротично выгибаясь женственным телом.]:
   - Како-ое му-удрое реше-ение-е!!!
   М о л е к у л а [без энтузиазма.]:
   - Угу. Мудрее некуда. Теща, будь она неладна, вынудила: мол, курево нынче не по моей зарплате...
   [Молекула, разувшись и отставив ботинки под нос дрыхнущего Рафинадова, на первом шаге ступает на живот Зои Зиновьевны, отчего та телесным трепетом подает признаки жизни. Вторым шагом ступня по-канатоходному балансирующего руками полковника зависает над лицом бессознательной.
   За считанные сантиметры до контакта подошвы с физиономией Зиновьевна дико выпучивает глаза и, по-змеиному выгнув шею, со звериным ревом впивается зубами в наружное ребро полковничьей ступни. Курительная трубка одновременно с истошным воплем укушенного "ма-ама-а-а!!!" пулей вылетает из резко пошедшей на мах руки и с костяшечным звуком стукает в лоб Володю Саломаслова, отчего тот соловело закатывает глаза и, тряпично обмякнув, оседает на пол.]
   М о л е к у л а [уже на коленях, судорожно цепляясь руками за обувную полку в попытке вырвать из пасти Зиновьевны свою конечность.]:
   - Ма-амочка ро-одная-я! За что-о?!..
   [кадр накоротко меркнет.]...
   [Свежая картинка... Оглоблин с понуканиями и применением физической силы выпроваживает за дверь коллег. Зоя Зиновьевна и Молекула сидят на полу по центру коридора. Дрыхнущий Рафинадов с хрустом и причмокиваниями жует каблук-шпильку полковничьего ботинка. Изможденные Саломасловы и Бастилия сидят в ряд, привалившись спинами к стене. Ваня и Петя с любопытством зырят в коридор из-за дверного косяка.]
   З о я З и н о в ь е в н а [ласково (полковнику), утирая тылом ладони окровавленные губы и подносье, болеутоляюще поглаживая живот и вместе с тем одухотворенно цветя физиономией.]:
   - А я только услыхала твое "ма-ама-а-а(!)", у меня сердце сразу ёкнуло: "Ко-офик - сыно-оче-ек!". Твой голосок-то из миллионов можно узнать.
   М о л е к у л а [добродушно, вынув из впоследствии так и не застегнутой брючной ширинки носовой платок и перевязывая им окровавленную ступню.]:
   - Вот и надо было, когда узнала, челюсти разжать.
   З о я З и н о в ь е в н а [смущенно.]:
   - А я и разжимала(!), а они не разжимаются. Где-то около ушей заклинило. Вот когда ты мне второй ножкой по сопатке дрыгнул, тогда и сразу расклинилось!..
   М о л е к у л а [с укором.]:
   - Мама, а почему ты инсценировала свою гибель под паровозиком прогулочной детской дороги?.. Не окажись я тогда в гэбэшном детском доме, может и передовиком производства стал, даже и Геро-о(!)ем Соцтруда. А так... Всю сознательную жизнь как последнее чмо ментярю!..
   З о я З и н о в ь е в н а [посерьезнев.]:
   - Так надо было, Кофеинчик. Для дела...
   Я ж тогда на нелегальную работу в качестве глухонемой и слабовидящей официантки в сверхсекретный ресторан штаба ВМФ США внедрялась. А тебя с собою никак...
   М о л е к у л а:
   - А папа?
   З о я З и н о в ь е в н а [скорбно.]:
   - А папы у тебя, сыночек, отродясь не бывало. Я ж тебя по комсомольской путевке на свет произвела.
   М о л е к у л а [ошарашенно.]:
   - Как это?!
   З о я З и н о в ь е в н а [понизив голос до полушепота, на фоне чего грызня Рафинадовым полковничьего каблука стала явно слышимой.]:
   - Набор был в секретную лабораторию непорочного зачатия. Ну и мою кандидатуру от комитета комсомола школы КГБ... выдвинули...
   Полтора года, пока тобою не забеременела, из электронной пушки в разных позах облучалась.
   Никакого, признаться, удовольствия: пушка гудит, а я на четвереньках задницей к ее стволу часами напролет маюсь. От стыда горючими слезами обливаюсь.., но понимаю: долг перед Родиной превыше всего!..
   А потом тебя - плод секретного эксперимента - выродила и отчество дала в честь "Сереги" (пушка та секретная этак шифровалась)... А потом эксперимент закрыли... А потом... Сам уже теперь вкратце знаешь, что было...
   М о л е к у л а [вновь с укором.]:
   - Почему же ты, мама, меня после Америки не нашла?
   З о я З и н о в ь е в н а [с наворачиванием слез на глаза.]:
   - А ка-ак тебя отыска-ать-то(?!) было...
   Тебя же, как и меня, официально оформили погибшим под паровозом... Только, в отличку от меня, не под детскодорожным, а под натуральным... Под маневровым... Сфальсифицировали и...
   М о л е к у л а [продолжает, подхватив резво мысль.]:
   - И фамилию поменяли, и... засекретили... Лишь имя-отчество оставили...
   З о я З и н о в ь е в н а [продолжает.]:
   - Судя по тому, как ты одеваешься, и в мозгах твоих здорово поковырялись. Да и электронными чипами (думается) нашпиговали, и зазомбировали, и в качестве гэбэшного нелегала в систему МВД внедрили...
   А я ведь после провала без малого три годочка в спецблоке штатовской федеральной тюрьмы с пятьсот-пятидесятилетним приговором отмаялась!
   Правда, как у Христа-а за па-азухой(!): сытая, одетая-обутая, в тепле, чистоте и с караоке в цветном телевизоре!..
   А потом наши пограничники задержали каким-то чудом нарушившую границу американскую племенную корову. На нее-то меня и обменяли...
   Возвратившись на Родину, перешла в гэбэшную контрразведку (на полставки), вышла замуж за списанного на-а берег вдового и многодетного моряка дальнего плавания... И откуда столько детишек(?!), если он на суше-то почти не бывал...
   Родила ему еще... Тройню... [с гордостью кивая на очухивающегося от удара курительной трубкой Володю Саломаслова.]: - Кстати, Вовка - твой племянник по моей (материнской) линии. Спортсме-е-ен!.. Сегодня вечером в Генеральном дворце спорта выступает!.. [сокрушенно.]: - А тебя-я так и не смогла-а отыска-ать!.. [с эмоционально-надрывным подвывом.]: - Прости-и, Кофеи-ин, меня - ду-уру безмо-озглую-ю-ю!
   [в возникшей паузе отчетливо слышен хруст практически отгрызенного Рафинадовым каблука.]
   М о л е к у л а [чутко прислушиваясь и вертя головой.]:
   - Мышь?
   З о я З и н о в ь е в н а [косясь на Рафинадова.]:
   - Да не-ет. Хуже. Это ваш старлей твой каблук доедает.
   М о л е к у л а [обернувшись, на всплеске гнева.]:
   - Мо-о-о(!!!)й каблу-ук! Угро-обил, сво-о(!!!)лочь, совсе-ем но-овый боти-ино-ок!
   [Вызов мобильного телефона в виде мелодии "Наша служба и опасна, и трудна". Молекула вынимает аппарат из кармана.]
   М о л е к у л а [с трудом вырвав свободной рукой из рафинадовской пасти обескаблученный ботинок, приосанившись и состроив официозную физиономию.]:
   - Молекула на проводе...
   ... - Что-о-о?!..
   ... - Те-еща в дымохо-оде застря-яла?!.. Степа-а(!)н Матве-евич, я вас, конечно, как генерала о-о(!)чень уважаю. Но поймите и меня: моя биологическая мама только что отыскалась! Оказывается, она была нашей разведчицей в США, в ихней тюрьме сидела, а потом ее на... [шепотом Зиновьевне, прикрыв мобильник ладонью.]: - Какой масти была та империалистическая корова?
   З о я З и н о в ь е в н а [чуть призадумавшись, словно считывая с потолка, тоже шепотом.]:
   - До сей поры та скотиняка как живая в моих глазоньках стоит: она с советской стороны через границу идет и мычит, а я с американской гордо и молча встречно шагаю!
   Красно-пестрой коровушка-то была... Со звездочкой на лбу. Алисой звалась.
   М о л е к у л а [радостно в телефон.]:
   - А потом ее (маму) на красно-пеструю корову Алису со звездочкой на лбу обменяли!.. Только не подумайте неправильно, звездочка не у мамы на лбу была, а у коровы... Вот...
   Только что встретились. Общаемся...
   ... - Не-ет, не с коровой общаюсь. С ма-амой!..
   ... - Что-о-о?!..
   ... - А я что, ры-ыжий(?!), чтобы всякий раз после вашей пьянки вашу кру-у(!)пнокалиберную тещу из ме-е(!)лкокалиберного дымохода выдирать!.. [упаднически.]:
   ... - Никого, кроме меня, не хочет? Ла-адно... Е-еду-у... [отключив телефон и с грустью обернувшись к Зое Зиновьевне.]:
   - Прости, мама. Служба. Очень срочное дело. Са-а(!!!)м генера-а(!!)л дове-е(!)рил... Вся надежда исключительно на меня-я!..
   А у вас здесь точно трупов не имеется?
   З о я З и н о в ь е в н а [вполне убедительно.]:
   - Да точно-точно, Кофик! Твоим здоровьем, сыночек, клянусь!
   М о л е к у л а [прочувствованно, вставая.]:
   - Верю, мама, верю!.. Ну пока - до скорой встречи!
   [Молекула подходит к Рафинадову и со злостью пинает его в бедро. Тот в ответ невнятно мычит. Молекула обувает ботинки, один из коих абсолютно без каблука, и, припадая на обутую в дефективный ботинок ногу, делает пару шагов к выходу.]
   М о л е к у л а [Оглоблину, брезгливо кивая на Рафинадова.]:
   - Этого грызуна не забудьте забрать... Всё-всё-всё! Все на выход! Вопрос закрыт! Я маме верю!.. [обернувшись и с любовью глядя на Зиновьевну.]: - Матушка, позвольте поинтересоваться, а каким образом вы накануне из сознания выпали?
   З о я З и н о в ь е в н а [недоуменно.]:
   - Ума, Кофик, не приложу... Ничегошеньки не помню, но почему-то думается, что каким-то ужа-асным(!) образом... [заботливо.]: - Поберег бы себя - не лазал бы в чересчур узкие дымоходы!
   М о л е к у л а [прочувствованно, выходя за выносимым вперед ногами Рафинадовым.]:
   - Спасибо, мама, за заботу! Ка-ак здо-о(!!)рово, что ты у меня... - легендарная внешняя разведчица Комитета госбезопасности!.. [поменжевавшись, вкрадчивым голосом.]: - Криминальных деяний по соседству, случаем, не наблюдалось? Край как надобны свежие и легкораскрываемые преступления!.. [проведя ребром ладони над кадыком.]: - Позарез!.. Показатели горят синим пламенем! И квартальные, и годовые...
   З о я З и н о в ь е в н а [натужно покумекав со скудомысленным выражением глаз.]:
   - Кое-что... припоми-на-а-ается.., конечно...
   К примеру, Бастилия Захаровна нюхает сти-иральный порошо-ок...
   Черепица Игнатьевна из третьей... торгует из-под полы... контрабандными кактусами, живыми ежиками, репьем, швейными иголками.., электробритвами и подержанными верблюжьими колючками, а... [экстаз-шепотом.]: - А вместо того, чтобы заняться приличным хобби, все-е(!) свое свобо-о(!)дное от спекуляции время вкалывает поллитро-о(!)вщицей на стекольнолитейном заводе!
   Синюхины из сорок четвертой что-то носят к себе в особо крупных размерах. Носят и носят, носят и носят... в грома-а-а(!)дных мешках и рюкзаках... А в мусорные баки ничегошеньки не выносят... Словно у них квартира резиновая...
   Сказывали, охранник Полканов по ночам роет из хранилища банка подкоп под кровать в спальню своей любовницы Клавки Карапузовой. Ее же мужик, Антипий, не ведая о том, встречно роет сво-о(!)й подкоп из спа-а(!)льни в то самое банковское хранилище, откуда роет охранник Полканов...
   Народ недоумевает: зачем два-а(!!) подко-опа(?!), если вполне можно обойтись одним. Народ ставит деньги на подпольный тотализатор: встретятся ли Полканов и Карапузов тоннелями(?); а ежель все-таки повстречаются, кто-о в драке победит?..
   Кофеин, я хорошенько повспоминаю, приведу информацию в систему и... через парочку деньков предоставлю тебе подро-о(!)бнейшую анонимку...
   Ой! [спохватившись, протягивает вновьобретенному сыну контрамарку, вынутую из висящей на груди мусорной банки из-под майонеза.]: - На-к тебе контрамарку на сегодняшний вовкин поединок. Где и во сколько, там прописано...
   М о л е к у л а [восторженно.]:
   - Спаси-и(!)бо-о, родна-а(!)я-я... Мама, вашему сыщескому профессионализму могли бы позавидовать... Джеймс Бонд, майор Пронин и... Феликс Эдмундович Дзержинский(!) вместе взятые... [уходя и радостно помахивая контрамаркой, напевает.]:
   - Наша слу-ужба и опа-асна, и трудна,
   И на пе-ервый взгляд как бу-удто не видна-а...
  
  
   С Ц Е Н А Д В Е Н А Д Ц А Т А Я (уличная):
  
   [У саломасловского подъезда полицейски маркированные и маячково оборудованные скутеры, крутая иномарка, "УАЗ" (не "буханка"), мотоцикл "Урал" с боковым прицепом, эсэсээровской эпохи инвалидная авто-мотоколяска "СЗД" (бок о бок с иномаркой) и огромный автобус (госномера всех транспортных средств буквенно различны, но циферно идентичны - "013"). Кроме того, на лобовом и заднем стеклах автобуса транспортный знак "Осторожно, дети!", на авто-мотоколяске (аналогично сему) - знак "За рулем инвалид", на окне торцовой задней двери "УАЗика" (вход в каталажку) - предупредительный знак электробезопасности - череп с надписями "Не влезай! Убьет!"...
   Пасутся оседланные гусарские лошади. Их хозяева и дворничихи-гейши усердно трудятся (кроме Кутузова, возлежащего на скамье с устремленным ввысь мечтательным однооким взором, закинутыми за голову руками и неспешно обсасываемым чупа-чупсом).
   Зрелого возраста женщина во всем (с головы до пят) желтом спортивно-тренировочном (шапочка с огромно-пушистым помпоном) с теннисно-шараповскими воплями полногабаритной штыковой лопатой старательно выбивает пыль из развешанного на турнике гобелена. Желательно б, чтобы оный являлся портретом Сталина, Брежнева либо иного супер-культового легкоузнаваемого политика. Неплохо б, чтобы изображение посредством компьютерной графики при попаданиях лопаты по физиономии мученечески гримасничало.
   Дверь подъезда распахивается, вышибив из вертикального состояния в бессознательное горизонтальное приложившегося к пивной банке бомжа. Удерживая без подручных средств, полицейские со скорбными лицами выносят вперед ногами бесчувственного старшего лейтенанта Рафинадова.
   Двор при виде процессии замирает, звуки обрываются.]
   Ж е н щ и н а в ж е л т о м [после всеобщей минуты молчания, с трагизмом в голосе, выпучив глаза и прикрыв ладонью ротик.]:
   - Еще один козленочек копытца откинул. Доскакался бедняжка, земля ему пухом...
   Ж е н щ и н а в к р а с н о м [в точь в точь таком же костюме, как и у женщины в желтом, лишь цветом ином.]:
   - Истину глаголешь, сестра. Козлу - козля-ячья(!) смертушка.
   Ж е н щ и н а в г о л у б о м [одежкой точь в точь как и предыдущие, лишь цветом на отличку.]:
   - Зазря злословишь, сестрица. Козлы - тоже люди... [вожделенно.]: - Обожа-а(!)ю козлов. А этот вовсе и не из таковских. Парнокопытные при погонах не бывают.
   К у т у з о в [жалеючи, на тарабарщине.]:
   - Кир-бы полицейка кердык. А-а-ай-яй-яй! Му-ука-бяка бабай пиф-паф. Ваша и тута ака лейкоплястырь. Имбука, йес! Идьио-оть-тина, сусипатьики, амбальчика. Чьювырля екобака навьигация. Ко-око орбузяка...
   [В кадре играющие в шахматы наезднически оседлавшие скамью без спинки старушки - Пергидрольевна и Перегрызовна (на доске очевидный перевес в пользу первой). Обе облачены по-деревенски, обе (для забавности перемещения фигур) в огромных пожарных рукавицах-брезентухах. Пергидрольевна - телесно солидная, разбитная, приблатненная, в изящненьких, узколинзовых, плюсовых VIP-очечках-проволчках на кончике носа-картошки; Перегрызовна - худышечный кроткий божий одуванчик в крупнющелинзовых роговой оправы минусовых очках.]
   П е р г и д р о л ь е в н а [рассудительно, провожая пытливым взором процессию.]:
   - Вида-ать.., храбрецо-о-о(!)м был погибший-то: лез и лез, видать, поперед командиров во всякие опасные места. Добросо-овестно орденок иль медальку, видать, зарабатывал.
   П е р е г р ы з о в н а [задумчиво.]:
   - Вида-а-ать, Пергидрольевна. О-о-о(!)й как вида-а-ать...
   П е р г и д р о л ь е в н а [с благодарственной интонацией.]:
   - За что уважаю тебя, Перегрызовна, так за то, что никогда-а(!) мне совсем не перечишь.
   П е р е г р ы з о в н а [кротко.]:
   - Тебе перечить - на мордобой нарываться. Я что, дура?
   П е р г и д р о л ь е в н а [с отрадой в голосе.]:
   - И за то, что не дура, уважаю тебя, Перегрызовна... Как ты думаешь, каковски блюститель погиб?
   П е р е г р ы з о в н а:
   - А чего мне думать-то - голову ломати(?), ежели ты, Пергидрольевна, за нас с тобою постоянно и старательно маракуешь.
   П е р г и д р о л ь е в н а [отвлекающе задирая лицо в зенит и указуя туда же пальцем, дабы слямзить перегрызовскую шахматную фигуру и перетасовать позицию.]:
   - Глянь-ка, сантехник на дельтапланере босиком, без шапки и с превышением скорости! Спеши-и(!)т будто угорелый. Видать, у кого-то капита-а-а(!)льно стояк засорился.
   П е р е г р ы з о в н а [в то время, как соперница махинирует на доске, безуспешно блуждая взором по небу.]:
   - Видать.., засори-ился... Ра-анешный-то стояк (при коммунистах-то)... всем стояка-ам стоя-як был: ни согнуть, ни с корнем выдрать!.. Да й засоры из него, стоило посильнее в верхний торец дунуть, словно из пушки из нижнего торца вылетали... А сейча-ас... Тьфу... Не стояк, а сопля висячая... Пластма-асса. Чугуну-то не ро-овня...
   [Полицейские, вращая всяко-разно-несуразно, тщетно пытаются засунуть бесчувственного Рафинадова в инвалидную мотоколяску...
   Из подъезда в окружении услужливо суетящейся свиты выходит мученически припадающий на обескаблученную ногу полковник Молекула, ширинка коего по рассеяности так и не застегнута и украшена свисающим уголком носового платка.
   Вослед выпархивает жилистая дама преклонного возраста и физкультурного тридцатых годов прошлого века облачения (черные, во всех проймах подрезиненные широченные трусы; белые майка и кумачовая косынка; кеды... В под прямым углом согнутых руках гантельно серп и молот).
   Физкультурница припускает трусцой на сближение с шахматистками.]
   П е р г и д р о л ь е в н а [обрадованно.]:
   - О, Вайфайкина! Сейчас все разузнаем!.. [поравнявшейся физкультурнице, жаждуще сверкая взглядом поверх очков.]: - Нагота Секундомеровна, что там стряслось-то?! Жертва откуда?!
   В а й ф а й к и н а [тормознув, скороговоркой.]:
   - Банду самогонщиков они в девяносто девятой брали. А те давай отбиваться из стрелялок. Та-а(!)к отфантомасили - папа, не горюй: одному в мозжечок попали, другому каблук отстрелили, от пятерых вообще собирать нечего - только обгорелые удостоверения остались.
   А эти самые злыдни лютые с самогонным аппаратом на крышу улизнули, а там такси-вертолет. Все улетели и кланяться велели. Слышали вертолет?..
   П е р г и д р о л ь е в н а [хмуря взгляд, озадаченно.]:
   - Ну.., допустим.., слышали...
   В а й ф а й к и н а [срываясь с места.]:
   - Вот на нем-то и за-адали стрекача. За канистру самогонки с вертолетчиками до Хельсинки сторговались...
   П е р г и д р о л ь е в н а [жаждуще, вослед.]:
   - Нагота Секундомеровна!! А кто-о-о..?!.. [вполголоса, досадливо махнув рукой.]: - Балаболка... [рассуждающе сама с собой.]: - Моржиха... И как не стесняется напротив Кремля нагишом в Москве-реке, в проруби купаться?! И куда только правительство смотрит?! И куда ж - спрашивается - смотрит широкая общественность?! И где во время ее процедур гринписовцы с правозащитниками?!..
   [Перегрызовне, с энергичным ударом о доску переставив фигуру.]: - Мат(!!!) тебе, клуша. Подставляй башку под шелабан!.. А ты почему все время проигрываешь да проигрываешь?.. Поддаешься?..
   П е р е г р ы з о в н а [заполучив звучный шелбан, болезненно морщась.]:
   - У тебя... выигрывать... - себе дороже...
   П е р г и д р о л ь е в н а [машинально.]:
   - Ах, ну да-а... - тебе-е доро-оже...
   [Один из полицейских услужливо распахивает перед Молекулой дверь иномарки. Тот уже было садится, но... происходит то, отчего всеобщее внимание приковывается к старлею Рафинадову, перевернутому вверх ногами с целью поиска наиболее удобного варианта загрузки в инвалидную мотоколяску: во-первых, из его карманов на асфальт сыпятся с лопаньем вдребезги водочные бутылки; во-вторых, Рафинадов, внезапно очнувшись, задает залихватского песняка.]
   Р а ф и н а д о в [коллективно удерживаемый на весу вверх тармашками за щиколотки, мощным и абсолютно младоженским(!) голосом.]:
   - Из-за о-острова-а на стре-е-еже-ень,
   На просто-о-ор речно-ой волны-ы
   Вы-ыплыва-а-али-и расписны-ы-ые
   Остро-гру-у-у-дые-е челны-ы!!!
   Вы-ыплыва-а-али-и расписны-ы-ые
   Остро-гру-у-у-дые-е челны-ы!!..
  
   На-а пере-е-еднем Сте-енька Ра-азин,
   Обнявши-и-ись, сиди-ит с княжно-ой,
   Сва-адьбу но-о-овую-ю справля-яет
   Он весе-е-елый и-и хмельно-о-ой!!..
   Сва-адьбу но-о-овую-ю справ...
   [Молекула, завороженный вокалом, на старте исполнения приблизившись к Рафинадову, замирает и наслаждается мотивом. Остальные тоже под мощным впечатлением. Кутузов, самозабвенно расплывшись в блаженной улыбке и позвякивая шпорами, сопровождает мелодию тихозвучными, но и будоражащими душу барабанным боем и подвываниями вперемежку с повизгиваниями. Иногда в процесс озвучки включается подвывание бродячего пса...
   На балконах и в окнах многоэтажек завороженные пением слушатели.
   В это время, воспользовавшись переключением всеобщего внимания на вокалирующего Рафинадова, бородатые и нарядно-фольклорно разодетые цыгане крадучись уводят гусарских лошадей...]
   П е р е г р ы з о в н а [опешив,на начале мотива внакладку на него.]:
   - Пергидрольевна, а чего это он бабским голосом поет?
   П е р г и д р о л ь е в н а [завороженно.]:
   - А эт оттого, подруга, что одна из множества пуль, выпущенных нашими соседями-самогонщиками, аккурат в мозжечок его кокнула! Не слыхала разве, о чем Вайфайкина по этой теме только что сообщала?
   П е р е г р ы з о в н а [недоуменно.]:
   - А в чем все-таки... функция этого самого мозжечка?
   П е р г и д р о л ь е в н а [нравоучительно.]:
   - А надо было на уроках анатомии теорети-и(!)чески учить, а не срамные картинки с хиханьками да хаханьками разглядывать. Тогда б и не задавала дремучих вопросов...
   [В конце концов Рафинадов выдыхается и без чувств повисает обессиленным телом в удерживающих его за щиколотки многочисленных руках сотоварищей.]
   М о л е к у л а [огорченно.]:
   - Сногсшиба-а-а(!!)тельная(!) мощь... оборвала-ась на полуслове... А вы с какой это стати его кверху днищем сориентировали?!
   О г л о б л и н [вытянувшись в струнку с руками по швам, взволнованно, в оправдательных интонациях.]:
   - Для удобства погрузки в инвалидку методом проб и ошибок(!).. сгруппировали.
   М о л е к у л а [гневно, неуклюже притопнув обескаблученной ногой.]:
   - О-отста-а-ави-ить! В мое-е(!)й машине поедет... артист...
   О г л о б л и н [жеманно-стеснительно на ухо.]:
   - Кофеин Сергеевич.., калитку б захлопнули.
   М о л е к у л а [недоуменно озираясь.]:
   - Какую еще калитку?
   О г л о б л и н [на кивке головой снизу вверх указывая взглядом на расстегнутую ширинку начальника.]:
   - Парадную. А то поди не солидно на полковничьем фасаде принародно нараспашку...
   М о л е к у л а [спохватившись, суетливо засовывая в ширинку торчащий платок и застегивая молнию.]:
   - Ну да, конечно. Нелицеприятная оплошность. А я чувствую: вроде похолодало... Спасибо, дружище. С меня причитается...
   [Личико Оглоблина ликующе, осанка горделива.
   Полицейские суетливо рассаживаются по транспортным средствам...
   Внезапно эрективно затвердевшего Рафинадова броском вперед ногами с выбиванием оными противоположного бокового стекла вдребезги закидывают на заднее сиденье иномарки, в каталажку "УАЗа" загружают зашибленного подъездной дверью так и не пришедшего в чувство бомжа. Молекула занимает место в боковом прицепе полицей-мотоцикла "Урал".
   Кавалькада во главе со скутерным эскортом оперативно трогается, активизировав наличные проблесковые маячки и сирены.
   Из разбитого бокового окна иномарки без малого по колени торчат ноги Рафинадова. Колонну замыкает дергающаяся, черно дымящая и ружейно стреляющая из выхлопной трубы инвалидная авто-мотоколяска... Одухотворенный Кутузов творит вослед крестные знамения...]
  
  
   С Ц Е Н А Т Р И Н А Д Ц А Т А Я (внутриквартирная):
  
   [Угрюмый Володя Саломаслов бродит по квартире в поисках своей одежды. Зевающая Анна, напялившая для маскировки синяка солнцезащитные очки, занята тем же...
   Детушки (Ваня и Петя) вдохновенно завтракают на кухне за гирей травмированным столом манной кашей из мисок с надписями "Манная каша", запивая пищу из крупных кружек, украшенных ярким двусловием "Рыбий жир". На полу из плошки с надписью на боковине "Манная каша" кушает кот (((именно кот(!!!), потому как, если в кашу накапать валерьянки, именно проголодавшийся кот(!) может жрать воистину зверски)))...
   Петя, аппетитно пережевывая кашку и наслажденно лаская взглядом-прищуром потолок, машинально засовывает в ноздрю пальчик и вращательно-поступательно шурудит им.]
   В а н я [вспылив от этакого фортеля, размашисто занося свою увесистую ложку для карающе-пресекающего удара.]:
   - Опя-ять, свиненок, аппети-ит по-ортишь!!
   [Петя, заполучив ложкой по лбу, куксится, но, переморщившись и помассировав ушибленное место, энергично-вдохновенно возобновляет едальную процедуру.]...
   В о л о д я С а л о м а с л о в [меланхолично бормочет, входя в зальную комнату и неспешно обшаривая ее утомленным взглядом.]:
   - Перчатки-перчатки-перчатки... И где ж, это ну.., мои перчатки?..
   [На стене обильно и плотно портретов в однотипных рамках: Лев Толстой, Хрущев, Сталин, Эйнштейн, Мики-Маус, Джоконда, Джеки Чан либо Чак Норис, пышная обнаженная попенция в стрингах с наколкой на пояснице "Miss Jopa", неандерталец либо горилла, Алла Пугачева, сам дед-морячок (его портрет по центру и в шикарном музейном багете).
   Сидят трое: Зоя Зиновьевна и Бастилия Захаровна по бокам, посередке - дед. Левая (грустящая Зиновьевна) выглядит продвинуто-молодежно: дизайнерски дыроватые джинсы, топик, пирсинги, на ногах глянцевосиние володькины боксерские перчатки (изначально нелепая обувка категорично(!!!) не в кадре). Бабуся обнимает уложенную на живот так и не отремонтированную балалайку.
   Дед - Газопровод Ядрендулович (дряхлый-предряхлый - идентичность всесоюзного старосты М. И. Калинина) - непременно в кресле-качалке, раскачивающемся пока внекадровой обутой в перчатку-боксерку ступней Зиновьевны. Старче в пенсне на шнурочке, в бушлате революционного матроса с пулеметными лентами крест-накрест, штанишки-клеш в поперечную полоску (точь в точь как и тельняшка, только значительно крупнее), на ленте бескозырки золотом "ОТМОРОЖЕННЫЙ", маузер в кобуре-деревяшке на ремне через плечо свисает между ног (оружейный футляр уложен так, что фрагментарно-правдоподобно имитирует свисающий пенис), на ногах огромные тапочки-колючки с мордашками ежиков. На полу, по центру у ног Ядрендуловича, полунаполненный пивом белый ночной горшок эсэсээровского госстандарта с изображенным на бочине якорем. Дед, раскачиваясь, вяжет на спицах трясущимися руками чехол на воздушный шарик, висящий рядышком, непременно примеривая рукоделие на оное аэролатексное украшение.
   Справа кокетливая, оптимистично взирающая на окружающий мир дама в одеянии католической монахини. То уже хорошо знакомая Бастилия Захаровна.
   Заложив ногу на ногу, Захаровна вальяжно восседает на высоком барном стуле. Пикантно потягивает сквозь коктейлевую трубочку из узкогорлой бутылки (0,7-1,0 литр иль выше), в коей плавающая в рассоле золотая рыбка, водоросли и пара-другая аквариумно лежащих на дне огурчиков (прикол в том, что огуречики и рыбешка сквозь горлышко никак не проходимы!).]
   Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч [благим матом, мгновенно воспряв из рукодельного умиротворения.]:
   - В рот блямс! В-в-в рот бля-я-ямс!!! В-в-в р-ро-от-т!!..
   [Изо рта деда выпадывает вставная челюсть и с брызгами плюхается в горшок. Дед лихоматно базлает нечленораздельщину. Бастилия, со стуком отставив бутыль, с "охами-ахами" кидается к нему, демонстрируя тем обнаженную спину и монастырскую наколку на ней.
   Вынув челюсть из горшка, она ловко вставляет ее обратно в рот старичку. Берет горшок и, жеманно отпив из него, протягивает Зиновьевне.]
   З и н о в ь е в н а [вяло.]:
   - Теплое?
   Б а с т и л и я [констатирующе.]:
   - Есть такое. Нагрелось.
   З о я З и н о в ь е в н а [с опаской.]:
   - Не буду. Меня с теплого пива подташнивает. Не в обузу, засунь в холодильник.
   Б а с т и л и я [спеша с горшком на кухню.]:
   - Без проблем: охладить так охладить. Клиент всегда прав...
   Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч [истерично.]:
   - В ро-о-от бля-я-ямс! В ро-от бля-я-ямс!
   В а н я [протиснувшись из коридора и, дабы обратить на себя отцовское внимание, до полуспускательности дергая за его трусы.]:
   - Шеколадку деда хочет? Рот-Блямс? Нету ж у нас, папа. Вчера ж все сожрали. А больше всех... [указывая на деда.]: - о-он(!) слупендил...
   Рот-Блямс... А мне больше Мужикаевский шеколад нравится. В нем сахару не жмотисто... А дедуле рот-блямсовский подавай...
   И когда только лодырюга зимний чехол на шарик довяжет?!..
   Б а с т и л и я З а х а р о в н а [восторженно суетясь и грациозно протискиваясь из коридора меж Володей и Ваней.]:
   - Нет-нет-нет! Дедушка уже давно-предавно совершеннолетний. Ему не шоколадку, а иное надобно... [бухаясь перед дедом на колени и судорожно дергая за застрявшую в промежности маузеровскую пенисно смотрящуюся кобуру.]: - Дедушка о-о-о(!)чень-пре-о-о(!)чень взрослый...
   Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч [истерично, сотрясаясь дряхлыми телесами.]:
   - В-в ро-о-от!!!...
   Б а с т и л и я З а х а р о в н а [угодливо.]:
   - Сейчас-сейчас, сладенький(!) Потерпи-и(!)те, Газопровод Ядрендулович. Закли-и(!)нило чего-то...
   [Бастилия, изрядно повозившись, в конце концов вытаскивает кобуру-деревяшку, переворачивает ее вверх дульным горлом, отвинчивает пробку и поит деда спиртным...
   Старикан, жадно и затяжно утолив алкожажду, занюхивает принятую порцию рукавом и поднесенной Бастилией хлебной горбушкой, по-младенчески посасывает ею же всунутый в рот маринованный огурец.]
   Б а с т и л и я [размыслительно бубня себе под нос.]:
   - Никакой экономии. Нет чтобы, как и весь трезвомыслящий народ, демократичненько обыкновенной водчонкой иль брагой с самогоном уровень жизни повышать... А мы, видите ли, будто аристократы... Заокеанским шестидесятипроцентным "Бля-я(!)мсом" кишку спиртуем...
   И надо ж было кондитерскую фабрику "Рот-Блямсом" назвать. Нисколько не задумываясь, Запад копируют и копируют. Коли дальше в том же русле, глядишь, и вскорости Останкинскую телебашню в Эйфелеву переименуют...
   Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч [раздраженно-шамкающе, Бастилии.]:
   - Усё-ё-ё... Брысь(!) отселя, ш-шушера белогвардейцкая... Ко-о-о(!!!)нтр-ра недоби-итая!
   Б а с т и л и я [обиженно, ретируясь на барный стул к аквариумоподобной бутыли.]:
   - Фу-у-у... Уж от ва-а(!)с-то, Газопровод Ядрендулович, не ожида-а-а(!)ла э-э(!)такого обращения... Вот и пои-и(!) вас со своей нежной ручки словно теленочка...
   [блуждающий взгляд Саломаслова натыкается на раскачивающую кресло-качалку обутую в искомую боксерскую перчатку стопу Зои Зиновьевны.]
   В о л о д я [с укором.]:
   - Ба-а-а(!)бушка. Мы тут с Анною, это ну, с ног сбились, отыскивая мои бойцовские перчатки, а ты в них посиживаешь и... даже в ус не дуешь!
   З о я З и н о в ь е в н а [невозмутимо-меланхолично.]:
   - А во что мне, Вова, дуть-то(?), коли от рождения бог усов не-е дал... А я прикинула, что это чьи-то из вас обутки, вот и напялила. Теплю-ю(!)щие, черт побери.., мя-яконькие...
   А н н а [возмущенно, вынырнув из-за вовиной спины.]:
   - Ё-ё-ё(!!)ксель-мо-о(!)ксель... Мы тута с Вовою с но-ог(!) сбилися, а она-а-а... Сымай, Зиновьевна.., живо! Он и так уж страшен-но опа-аздыват!.. У няво ж пяред боем ить, ёксель-моксель, цел-ла огромна праграммиш-ща(!): и разагрев, и разминка, и сон-час, и мас-саж, и допенг-кантроль, й-и... ня один еш-ще энструктаж па разным темам й-и па т-техник-ке без-опасности. И все пад роспись...
   В а н я [на крике, из кухни.]:
   - Ма-а-ам!!
   А н н а [Ване, сопя, согнувшись в три погибели, собственноручно стаскивая перчатки с вдруг развеселившейся и игриво-препятственно засучившей ногами Зиновьевны.]:
   - Ну чаво-о те еш-ще(?!!), ёксель-моксель.
   В а н я:
   - Всю кашу манную сожрали!!
   А н н а:
   - Из кастру-ули доклада-айте!!!
   П е т я [плаксиво.]:
   - Пуста-ая(!!) кастлю-юля! Всё-ё-ё(!!!) съе-е-ели!
   А н н а [выходя в коридор, наконец-то справившись с непростецкой разувательной задачей.]:
   - Ш-щас, ёксель-моксель, чё-нибудь придумаю! А пока рыбьий жир пейте!
   В а н я:
   - Ве-есь вы-ыпили-и!
   А н н а [уже из коридора.]:
   - По мароженке из марозиловки достаньте!
   П е т я [ноюще.]:
   - Не хоти-им моло-оженков!
   В а н я [в унисон брату.]:
   - Манной ка-аши с ры-ыбьим жи-иром на-адо!
   А н н а:
   - У кота каши покамест возьмитя да поешьте! Я яму многа накладывала!
   П е т я [рыдательно-страдательно.]:
   - А он-н... всю-ю(!!) св-вою-ю ка-а-аш-шу-у слуп-пе-е-енди-ил-л!
   А н н а [осуждающе.]:
   - О-от обжора!.. [ворчливо.]: - О-от конь пядальный... К няму со всево подъезду мыши на месяц впяред на прием записываютца, а он... Хучь ба облизнулса на их туняядец...
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е (путь в Генеральный дворец спорта):
  
  
   С Ц Е Н А П Е Р В А Я:
  
   [Двор. Дворников уже нет, как и большинства намедни фигурировавших персонажей.
   В районе, где паслись уведенные цыганами лошади, слоняются пристально через огромные лупы вглядывающиеся под ноги генералы, полковники, подполковники полиции... Главный (чин в маршальских погонах, длиннополой шинели, с кобурой на поясе, в каракулевой папахе и с окладистой монашеской бородищей), присев на корточки, усердно и углубленно ковыряется стволом пистолета в обильно испускающей пар одной из многочисленных кучек лошадиных фекалий (сии манипуляции, благодаря увеличению через огромную лупу, зрелищно впечатляющи)...
   К маршалу со спины подходит генерал-майор и соседится на корточки бок о бок с ним.]
   Г е н е р а л - м а й о р [уперев ладони в колени, с любопытством на лице и в голосе склоняясь к навозной кучке.]:
   - Как успехи(?!), Чингачгук Степанович.
   М а р ш а л [деловито-самодовольно, вонзая пистолет по самую рукоять в фекальную массу.]:
   - Она. Изо всех самая свежая. Парна-а(!)я... По не-е(!)й, Канделябрий Арнольдович, и будем событийный хронометраж к моменту пропажи скакунов отматывать... Присоединяйтесь, батенька...
   Г е н е р а л [смущенно-взволнованно.]:
   - Так это.., Чингачгу-у(!)к Степанович... Уж поболее месяца как последний термометр раскокали. Заявка на новые уж давно-о-о(!) оформлена, а... не шлют... крысы интендантские...
   М а р ш а л [нервозно ковыряясь пистолетом в лошадином навозе.]:
   - Барда-ак!.. Ну и каки-ие(?!!) да-анные, милейший, для вычисления времени угона табуна прикажете в биметрическую таблицу вносить?! Ни температуры воздуха, ни температуры испражнения! Ноль. Но-о(!!!)ль целых... дыра от бублика десятых!..
   [На последних словесах маршала обуревают по-детски несдержанные, телесно крупносодрогательные рыдания. Не меняя позы, высокий чин запястьем трясущейся конечности, удерживающей изрядно перепачканный пистолет, утирает слезы.]
   Г е н е р а л [успокоительно, положив ладонь на маршальский загорбок.]:
   - Да по-о(!)лно-те, Чингачгук Степанович. У жильцов термометры поспрошаем, кого-нибудь в хозмаг зашлем...
   М а р ш а л [уняв рыдания и вспылив, неуклюже засовывая испачканный пистолет в кобуру.]:
   - Ты что-о(?!!) колба-асишь! Хотя бы понима-аешь(?!!!), что-о(!!) предлага-аешь! Ширпотре-е(!!)бными гра-адусниками сле-е(!!)дственный материа-ал параметрировать?! Да у них у ка-а(!!)ждого офиги-и-и(!!!)тельные погре-ешности!..
   Г е н е р а л [удрученно.]:
   - Про-сти-ите, Чингачгук Степанович... А может... А может Терминатора использовать?
   М а р ш а л [незамедлительно воспряв духом.]:
   - Что-о-о?!.. Капита-ана Терми-на-а-атора?!!! А он разве не погиб?!
   Г е н е р а л [тоже воспряв духом.]:
   - Жив. Живе-е(!)хонек. Живее всех живых!.. Обошлось тогда.
   Нейрохирург толковый попался. Э-э(!)так голову пришпандорил, что теперь лучше, чем прежде, стала. Будто новехонькая! Правда, мозг на всяческие удары и даже сотрясения с вибрациями стал неадекватно реагировать. Поэтому Терминатор круглосуточно в танковом шлеме...
   М а р ш а л [с нетерпением.]:
   - Да вызыва-ай(!!) же, наконец, своего Терминатора, а то [тыча в навозную кучку]: - материа-ал необратимо стынет!..
   [В кадре сидящие на корточках маршал и генерал. Над ними горделиво стоящий Терминатор: чубатый, глупышечно улыбастый, в затрапезном ватнике с капитанскими погонами, непременно(!) в кирзовых сапогах и в залихватски сдвинутом на затылок танковом шлеме (этакий задавастый Иванушка-дурачок при нешуточной должности).]
   Т е р м и н а т о р [поднося столовую ложку с зачерпнутым из кучи навозом ко рту и самодовольно закатывая глаза к небесам.]:
   - Ну.., в добрый час... Благослови меня (грешника), боженька...
   [Терминатор, манипулируя щеками, равномерно распределяет во рту температурно тестируемый навоз. Маршал и генерал, замерев, напряженно-ожидательно вглядываются в его сосредоточенное лицо...]
   Г е н е р а л [не выдержав тягостного молчания.]:
   - Ну как(?), Виталик...
   [Терминатор невозмутим, ничуть не отвлекаясь от серьезного дела, лишь погрозив пальцем генералу: мол, цыц, начальник, - не строй помеху.]...
   [Спустя томительность ожидания, Терминатор, стряхнув с себя оцепенение, наконец-то неоднократно сплевывает навоз и, неспешно облизав ложку, засовывает ее обратно за голенище своего кирзового сапога.]...
   Г е н е р а л [алчуще результата.]:
   - Не томи-и(!), Вита-алик. Сколько?
   Т е р м и н а т о р [с горделивым превосходством над нижесидящими "вышестоящими".]:
   - Плюс семнадцать целых и пять десятых по Цельсию(!).. Без вариантов, как в инфражелтом термопикселяторе... Привкус какой-то чудной... Неужто лошадей бананами кормят?
   Г е н е р а л [завороженно.]:
   - Не перестаю-ю(!) на тебя удивляться, Виталик.
   М а р ш а л [нетерпеливо, подымаясь в рост.]:
   - К делу, к делу(!), Канделябрий Арнольдович. Время - золото. Заполняйте таблицу, и... экстренно за расчеты(!).. Температуру окружающего воздуха возьмете из... Э-э-э... Из... Э-э-э-э-э...
   Т е р м и н а т о р [степенно вдохнув и выдохнув на полную грудь при заумной мине.]:
   - Минус двенадцать по Цельсию! Влажность надо?
   М а р ш а л [обласкав капитана благодарным взглядом.]:
   - Без надобности... [наклоняясь к с карандашом в руке колдующему над разложенной на коленях таблицей остающемуся на корточках генералу.]: - Арнольдович, слыхал(?): минус двенадцать по... Цельсию... [восторженно, Терминатору.]: - Гений ты, Виталька!.. Нобелевская премия по тебе плачет!..
   Г е н е р а л [растерянно.]:
   - Чингачгук Степанович, а в таблице-то не-е(!)т его-о-о(!!) удельного температурного коэффициента остывания.
   М а р ш а л [недоуменно, вперив взор в таблицу.]:
   - Чьего... коэффициента... нет?
   Ге н е р а л [подымая ошеломленную физиономию и недоуменно разводя кистями рук.]:
   - Конского навоза... нет... коэффициента... Масла подсолнечного есть, полипропилена есть, дров березовых и грибов подберезовых тоже... есть, а... его коэффициента... полное отсутствие. В формулу-то нечего подставлять...
   М а р ш а л [теряя самообладание.]:
   - Бар-да-а-ак!!!.. Ка-ак(?!!) в таки-и(!)х усло-овиях рабо-о-отать?!..
   Т е р м и н а т о р [растерянно.]:
   - Господа-а(!) команди-иры.., а я чего-о(?!).. - зазря-я пара-аметры сыма-ал?..
  
  
   С Ц Е Н А В Т О Р А Я:
  
   [Все тот же двор. Высшие полицей-чины (за исключением праздно шатающегося Терминатора), консилиумно скучковавшись на отшибе, энергично спорят, размахивая руками и ураганя мимикой. Похоже, следственные действия зашли в тупик... За дебатами наблюдает несколько зевак...
   Из подъезда с перчатками-боксерками и разнообразной дребеденью (утюг, вибромассажер...) в огромной крупноячеистой совковой авоське появляется спортивно-стиляжно облаченный Володя Саломаслов.
   На пути усердно поисково манипулирующая металлоискателем, нагруженная объемистым старомодным (советскосоюзным) рюкзаком туристически одетая пятидесятилетняя кладоискательница тетя Маня.]
   В о л о д я С а л о м а с л о в [приближаясь со спины.]:
   - Здрасьте, тетя Маня. Есть улов?
   Т е т я М а н я [приветливо обернувшись.]:
   - И тебе, Вовик, здраствовать: ни хган-хгрены, ни насморку.
   А улов та-ак себе: почему-то севодня одни сплошные пухговки. Пухговки, пу-у(!)хговки, пу-у-у(!)хгов-ки... да пара ржавых хгаек. Но... еш-че ить не вечер. Чую, должно-о(!) ж повезти...
   На теренировку?
   С а л о м а с л о в [вяло.]:
   - Это ну.., на Чемпионат мира. Финал.
   Т е т я М а н я:
   - Поня-я(!)тненько... Чемпиона-ат да еш-че и ми-и(!)ра - дело хоро-о(!)шее. Эт не в пивнушке незаконно друг дружке морды об столы бесплатно плющить... Эт ж охвициально и за денежное и медальное вознахгражде-енье...
   [осуждающе, обводя двор хмурым взглядом.]: - Понае-ехали туточки гас-тара-байтеры.
   Мету-уть и мету-уть... Коренным-то москвичам работы нетути, а им находится. Все метуть да лопатят, мету-уть да лопатят... А пока прибираются, ихние лошадки по прибранному хгадють...
   По мне, так лучшее б сухгробы, чем конские хглызки. А то ить... Сплошной спотыкач на энтих неровностях. Давеча э-э(!)так спотыкнулася, што без малова чуточку сотрясение мозхгов не схлопотала... А мне-то, при моем-то хобби, ить испра-а(!)вные мозхги надобны.
   Шахгаю я, значица, с конференции тротуарных монетоискателей - дочерних бульварным-то золотоискателям. И вдрухг мои счастливые хглазоньки утыкаются в Биробиджана Моисеича, который ну о-о-о(!)чень по-летнему одетым на балконе в обнимку сам с собою окоченело пританцовыват.
   " - Ежель хо-очешь(?!!) быть здоро-ов, закаля-яйся-я-я!!! - ору во всю хглотку и свой большу-у(!)щий палец вверх оттопыренным из кулака выпячиваю... [баба Маня демонстрирует жест восторга.]: - От Моисеича ж ни звука и ни капли радости. И.., вроде бы, стесняться начинат. И свой синий указательный к синюшным хгубенкам прикладыват: молчи-и(!)те, дескать, Марья Иудеевна...
   - Биробиджа-а(!!)н Мои-се-е-еи-ич!!! - базлаю, - Заче-ем(?!!!) же, право слово, э-э-э(!!)та-ак хгерои-и-и(!!)чески?! Хотя б трусы-ы к ма-айке для предохране-енья здоро-овья напя-ялили!!! Не на дискоте-еке же!! Не береже-ете(!!!) себя-я(!!), бедо-овый!.."
   Базлала, базлала я.., передышку сделала... Соображать попробовала...
   Вокруг да около хглазами пошарила, супружницу Биробиджана - Розочку - узрела и охнула: она ж у себя-я(!) - на третьем этаже из форточки рисково в смысле выпадения торчит и на муженька будто хголодная акула на морскую свинку зырит, а он... А о-о(!)н, оказыватса, вальсирует на балко-оне Бле-е(!)нды Раскоря-я(!!)киной - то-о(!)й еще мужичницы, сожители коей всего-то как с п-а(!!)ру часо-о(!)в тому наза-ад нежданно-нехгаданно похголовно из научной экспедиции на Колыму возвратилися... Она-то - Розочка - оттудова - из собственной форточки-то - по поводу Биробиджанчика, кой на чужом балконе, некрасиво мается, волну-у(!)ется, а я...
   От перепухгу с этих мы-ыслей мне сильнее сильного в свою квартирку захотелося. Э-э(!!)так приспи-и(!)чило, что... [указывая взглядом на демонстративно поднятый в вертикаль металлоискатель.]: - кормильца на плечо закинула, пу-улею с места сорвалася и к подъезду сломя буйну хголовушку кинулася...
   И тут-то под мой правый валенок стылая кучка конского навоза подвернулася... Запнулася я и по воздуху полетела... Долхго-о(!)нько аки хголубица парила. А потомочки крылышки сложи-илися, и я всею мордою лица в друхгу-у(!)ю навозную кучу приземлилася.
   Еще удачно, в свеже-ехонькую ухгадала. А ежели б в обледене-е(!)лую спикировала... Сотрясенья мозгов с пла-стическою операциею нивкакушеньки не миновать!..
   А после тохго случая мой-то... [потрясая металлоискателем и указывая на него взором.]: - давай пухговки и всяку дребедень отыскивать. А на чево-то серьезное абсолютно перестал реахгировать. Хговорят, мол, сотрясенье микрасхемы от удара случилося... [горестно.]: - Лучшее б я-я(!) мордою в асфальт, а он бы лучшее микрасхемою в мякоть навозную...
   Я ему - Кутузову-то: "Какова беса, нехристи, за своею скотиною не прибираетесь?! Конь-то, поди-ка, - не болонка! Поди-ка, хгадит похлеш-че вашево Шварце-нехгера!"
   А он придурковатым жеребцом хгохгочет да чепуху хгородит...
   Я по энтому поводу к депутату на прием записалася. А о-о(!)н... [сокрушенно махнув рукой.]: - А он, как узнала по секрету, уже преждевременно на новогодние каникулы на деревню к бабушке с каким-то своим бой-френдом укатил!..
   И правильно, што цыхгане лошадей увели... [указывая на следственную бригаду]: - Ишь как старательно следователи-то следы отыскивают да истину в споре со схватками рожают... А у нашехго-то мужика хоть слона с бехгемотом из конюшни уведи, этак выеживаться не ста-а(!)нут...
   Ка-ак(?!!!) там твои го-ости-то.
   С а л о м а с л о в [простодушно.]:
   - Это ну, бабка поет, дед вяжет.
   Т е т я М а н я [заинтересованно.]:
   - Чехго-о-о(?!) вяжет-то.
   С а л о м а с л о в:
   - Это ну, утеплительные чехлы на воздушные шарики. Чтобы на морозе не скукоживались.
   Т е т я М а н я [взволнованным голоском, состроив стеснительную мину отпетой скромницы.]:
   - А слу-учаем, не на... сы-редства-а ли... конты-ра-се-епции... (хгрешным делом)... те чехольчики?
   С а л о м а с л о в [озадачившись.]:
   - Не-е-е(!)т.., вроде бы... Это ну.., бабуся с Бастилией Захаровной говорят.., что на шарики.
   Т е т я М а н я [задумчиво.]:
   - Так ить.., и... те сы-редства-а ить то-о(!)ж... шарики...
   Я ить тож в пионерском-то детстве... Э-эх... Думала, што.., мол, все, што надуватса, все-превсе не и-иначе как празничные украшенья...
   Ну й надула однажды весь папкин с мамкою запас, в комоде чисто случайно отысканный...
   На ветку яблочную с салфетковыми цветочками навязала и поперлася утречком Первохго мая в празничную колонну к Красной площади...
   Хорошо, милиционьеры бдительно толковые на пути попалися: остановили, за косички оттаскали и всю мою декорацию шомпола-а(!)ми пистолетными полопали...
   А то б так и мимо Политбюра дура-дурою прошествовала. А ежели бы Леонид Ильич с товарищем Андроповым на мою композицию обратили внимание!.. Ну первый-то улыбнулся бы да ручонкою помахал: дескать, развеселила, малявка... А Ю-ю(!)рий Влади-и(!)мирович непреме-е(!)нно бы... в КэхГэБу уконтропупил и в диссидентки оформил... [мечтательно.]: - Мож быть и до се-е(!)й поры-ы по Елисе-е(!)евским поля-ям вокруг Эйфелевской башни как выдворенная врахгиня коммунизму... в но-о(!)рковой манте... с металлоискателем шля-я(!)лась бы...
   Стоит припомнить свою нахглядность первомайскую, так морда с ушами сразу ж от стыда пылають, а от пят до шеи повдоль хребтины взад-вперед мурашки дружными колоннами мимо трибуны бехгло марширують...
   Бастилья-то все у вас и у вас?
   С а л о м а с л о в:
   - Угу.
   Т е т я М а н я [обеспокоенно.]:
   - Крухглосуточно?
   С а л о м а с л о в:
   - Ага.
   Т е т я М а н я [с интонационным трагизмом и прискорбием в мимике.]:
   - Допое-ется твоя бабка. О-о-ох-х(!!!), доихгра-ается... балалаечница. Отобье-ет Бастилья дедку. Та-а-а(!) еш-че вертихвостка...
   А эти-то мету-уть да мету-у-уть. Ить без устали и перекуров. Работя-ящие. А на кой ляд(?!) столице они (работящие-то), коли всю работу у наших отымають?..
   Бесстыжие: в кальцонах робят. Чево-то в энтом не то-о... Мож шпиёны?..
   [Высокопоставленные полицейские, караванно выстроившись во главе с маршалом, сосредоточенно-согбенно вглядываясь сквозь огромные лупы под ноги, мягко-крадучись удаляются со двора. Замыкающим горделиво вышагивающий развеселый Терминатор.]
   Т е т я М а н я [со знанием дела, указывая на полицей-караван.]:
   - Воло-о(!)дька, хглянь-ка: точняк точняком(!), след взяли... А ежели бы у простохго мужика пусть даже жирафу иль... чемодан из конюшни увели, они б и бровью не повели, и пальцем шевелить не надсадилися бы, и... И на потерпевшего дружнехонько б начхали.., и... И прокурору бы ить наябедничали, будто он сам ту жирафу с чемоданом зажевал...
   [Во двор верхом на ослике въезжает оптимистично взирающий на окружающий мир Басурман Николаевич Грибоедов. Поперек загривка пара порожних лукошек.]
   Т е т я М а н я [восторженно.]:
   - Басурма-анчик! Хгрибочки-то на продажу есть?!
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [ликующе.]:
   - Висе гьрибоцьки моя пьродаля-я! Мьно-о(!)га-мьнога би-иля... Завьтра тибье осьтавьлю... Сиколько нада?
   Т е т я М а н я:
   - Да мне-то нисколечко. Сам знаешь, что я к хгрибам равнодушная. А вот муженек до твоих "хохотунчиков" падок. Ему б взяла с... хграммов двести... на Новый год заместо выпивки. И никак не более, а то прошлый раз с пятиста-то хграммов... Цельных трое суток как скаженный надо мною без устали ухохатывался...
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [слезая с ослика.]:
   - Хорьосё. Дьвесьти гьряммов...
   Волёдька, завьтря обьлицьовку мой маси-ина бу-у(!)дем(?) деляти.
   В о л о д я С а л о м а с л о в [радушно.]:
   - Это ну, хочешь(?), так й сейчас отрихтую. Дело-то, поди-ка, плевое?
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [возликовав и увлекая за собой Володю и ослика.]:
   - Пьлёвое-пьлёвое! О-о-о(!!)й какой пьлё-ё-ё(!)вое...Айда-айда! Пока у моя теньги есь. Пока моя теньги Басьтюрьме в семьейный бюдзет не отдаля. Деляй, Вовцик, де-е-еляй!..
   В о л о д я [протягивая тете Мане контрамарку.]:
   - Это ну, держите уваженья ради.
   Т е т я М а н я [приняв презент, недоуменно.]:
   - А чево это?
   В о л о д я:
   - Это ну, контрамарка в Генеральный дворец спорта - бесплатный билет на мой сегодняшний бой за титул.
   Т е т я М а н я [прочувствованно.]:
   - За ти-и(!)ту-ул?.. Спаси-ибочки(!), Вовчик. Ни пуха, ни пера-а(!); ни кожи, ни рожи... А с металлоискателем туда запустят?
   В о л о д я [делая шаг на уход.]:
   - Это ну.., думаю, запустят. Он же, это ну.., не огнестрельный(?).., етит его в корнеплод...
   Т е т я М а н я [успокаивающе.]:
   - Не-е-е. Не охгнестрельный. Электрический. На батарейках. В сырую погоду только, етит ехго в микрасхему.., случается, беременной утконосихой завоет и-и... давай безобразней безобразного хглючить...
   [Мужчины, на ходу распрощавшись с возобновляющей металлоискательство тетей Маней, удаляются.]...
  
   С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я:
  
   [Межгаражное пространство. По центру "Запорожец" с вогнутой передней облицовкой. Подходят Саломаслов, Грибоедов и удерживаемый последним под удила осел.]
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [несколько озабоченно.]:
   - Вот, погнулься маси-инка... [ослику.]: - Погульяй, Вова, пока мужьики будьут де-елё делять.
   С а л о м а с л о в [недоуменно.]:
   - Это ну.., не пойму: то "айда", то "погуляй". С ишаком что ли собрались облицовку править?
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [состроив недоуменно блуждающий с Саломаслова на ослика и обратно взгляд, после чего радостно спохватившись.]:
   - Ой! Осьлика тозе Вова! Кьак и твоя назьиватца! Вьлядьимирь! Тезьки твоя с осьлика!.. [ослику.]: - Погульяй пока, Вова. [Саломаслову.]: - А твоя Басюрьману маси-и(!)нку делять...
   [Ослик гуляет, с любопытством поглядывая на людей. Грибоедов угодливо суетится. Саломаслов, уперев широченно растопыренные руки в капот, поцелуйно впивается губами по центру вмятины. Мышечно-натужно изрядно попыжившись, он с металлическим хлопком выправляет дефект (((иллюзионная компьютерная графика)))...
   Еще несколько засосных манипуляций, и автомобиль отрихтован!]
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [восторженно.]:
   - А-а-а(!!!)й, молёдьца-а! А-а-а(!!!)й, дьжиги-ит!.. Сикоко моя дольжьна?!
   В о л о д я С а л о м а с л о в [взяв авоську, пожав благодарную руку Грибоедова и удаляясь.]:
   - Это ну, ничего не надо...
   Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч [настырно-возмущенно, семеня вдогонку со смятыми купюрами в протянутой руке.]:
   - Зацем обизя-яесь?! Нельзья так!..
   В о л о д я [уже из-за угла.]:
   - Мо-ожно. Лучше своему ослу овса купи!
   О с е л [подсказывающе хозяину, с мечтательной улыбкой лукаво покосившись на него.]:
   - И поп-ко-о(!)рну с мармела-а(!)дом...
  
   С Ц Е Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я:
  
   [Володя Саломаслов ожидательно околачивается на трамвайной остановке. Подходит первый трамвай под чудным номером "777/666".
   Володька, нервно поглядев на крупный компас на запястье (съемка в ракурсе, в коем зрителю не видимо, что сие компас), заскакивает в трамвай. Там сидячие нагие мужики. Причинные места прикрыты книгами, фиговыми листами, кульками с продуктами, дартсом и иной дребеденью...) Вовка опешивает и панически выскакивает прочь...
   Второй трамвай. Номер "100%". По левому борту - смурные сидячие пожарные при полной аммуниции, по правому - развеселые афро-американистые дворники-гусары, на коленях коих кокетничающие гейши-дворничихи... Обалдевший Саломаслов заскакивает в салон и без промедления выскакивает прочь...
   Пока Володя ожидает очередной трамвай, по проезжей части с воем сирен и проблесками мигалок проносится кавалькада с полковником Молекулой в боковом прицепе мотоцикла "Урал" (та самая - разномастная - накануне доставлявшая к Саломасловым ораву полицейских). В позитив и в дальнейшем (по ходу поездки Саломаслова на трамвае) разок-другой пропустить сию колонну встречно и обгонно...
   Третий трамвай. Без номера и с рекламой на боку "Баня"... Внутри по бортам ванны с работающими душевыми распылителями, с окутанными пеной моющимися одетыми женщинами. В одной из купелей морфейная боксерка Баба Яга (тоже одета, в боксерских перчатках, трет себя мочалкой и лукаво подмигивает).
   Бабы при появлении мужчины истошно вопят и стыдливо прикрываются. Вова смотрит на компас (крупным планом подносимый зрителям, доселе считавшим, что то часы)...
   Женщины медленно успокаиваются...
   В ближней к Саломаслову купели облаченная в ватник тетка с колоссальным(!) бюстом.]
   С а л о м а с л о в [растерянно, вперив удивленный взор в область бюста.]:
   - Какой номер?.. Не шестой?
   Б ю с т о г л о б а л ь н а я [горделиво, с заметным усилием поподкидывав бюст.]:
   - А ты как думаешь?
   С а л о м а с л о в [озадаченно.]:
   - Это ну, так-то для меня шестой удобнее.
   [двери трамвая закрываются, и он трогается.]
   Б ю с т о г л о б а л ь н а я [разочарованно-желчно.]:
   - А вам, мужикам, вечно номером не угодить!.. У меня вот двенадцатый! Хрен бюстгальтер подберешь!.. А тебе, видишь ли, "шестой удобнее"!
   С а л о м а с л о в [растерянно.]:
   - Это ну, на шестом-то мне аккурат до места назначения без пересадки. А двенадцатый... Он же в нашей местности, это ну, вроде бы не в ходу...
   Б ю с т о г л о б а л ь н а я [вспылив не на шутку.]:
   - На-а(!!!)до же!.. Везде в ходу-у-у, а у них не в ходу!.. [рекламирующе вручную потрясая бюстом.]: - Да э-э(!)тому сокро-овищу цены-ы(!!) нет, а он еще и кочевряжится!.. И чего вы, кобели, в тощих находите?!!
   [Огорошенный Вова отступает на трамвайный задник, разворачивается и смотрит на убегающий городской пейзаж сквозь грязноватое стекло, в коем фоново отражается помывочный салон.
   Слева-справа по тротуарам бродят вооруженные металлоискателями соратники тети Мани - исходя из одеяний, представители широчайшего благосостоятельного спектра (от бомжей до обриллиантенных элит-леди)...
   К Саломаслову подходит сексопилка в укомплектованном мини-юбочкой кумачовом бикини с кондукторской сумкой на ремне через шею и при шестом номере бюста. Кондукторша игриво шлепает Вовика по ягодице. Тот от неожиданности аж подпрыгивает, испуганно оборачивается, протягивает денюжки и в результате затяжного отматывания получает длиннющую билетную ленту.]
   К о н д у к т о р ш а:
   - Молодой человек, там провинциалка из третьей правой ванны просит подойти. Не откажете?
   С а л о м а с л о в [растерянно.]:
   - А чего отказывать? Ради бога... Это ну.., девушка, а какой номер?
   К о н д у к т о р ш а [жеманно-горделиво, колыхнув вручную бюст.]:
   - Шесто-о(!)й.
   С а л о м а с л о в [смущенно.]:
   - Так я это... Это ну, я про маршрут.
   К о н д у к т о р ш а [разулыбавшись.]:
   - И я про него. Шесто-о(!)й номер этого эксклюзивного трамвайчика... И бюст мой под той же цифирью... Видишь ли, сейчас (в свете свежайшего реформирования общественного транспорта) номер бюста кондукторши и номер трамвайного маршрута должны обязательно совпадать...
   Я чего к тебе пришла-то?.. Ах да-а!.. Ну чего, подойдешь к провинциалке?
   [Вовик молча и неспешно подходит к деревенской тетке в ватнике и в капитально укутавшем голову платке, знойноулыбасто протягивающей мочалку.]
   П р о в и н ц и а л к а [развязно.]:
   - Слышь, мачо(!), иль как там тебя?.. Потри спинку, а то на нет из-зуделась. Сколько лет без мужика, а спина от бровей до самой... этой самой... все зудится и зудится нещадно! Спасу нет!
   С а л о м а с л о в [робко шоркая мочалкой спину.]:
   - Из деревни?
   [все без исключения женщины с завистью наблюдают за помывочной процедурой.]
   П р о в и н ц и а л к а [сексуально пристанывая.]:
   - Из нее, из не-ё-ё-ё! Из Мос-квы-ы-ы! Кака-а-а(!!)я, скажу тебе, ды-ри-и-и(!!!)ща-а(!) эта наша Моск-ва-а-а! Дырова-а(!!)тей дырова-а(!)того. Глуби-и-инка-а...
   У-у-у(!)лиц-цы кривы-ы-ы(!!)е. Криве-ей вашего Садо-ового кольца-а-а... И э-э(!)кий только обо-о(!)лтус глухома-а(!)нскую дереву-у(!)шку Мо-ос-кво-о-о(!!!)ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю(!) окрести-и-и(!)л-л?.. [Володе истомно, во отблагодарение.]: - О-о-о(!)х-х и ублажи-и(!)л же меня, пас-сажи-ир... Хо-ошь свеклы-ы?
   С а л о м а с л о в [градом потно обливаясь.]:
   - Не-е-ет, не хочу.
   П р о в и н ц и а л к а [в охмурительных интонациях, пытаясь прильнуть плечом к саломасловскому бедру.]:
   - Да я ж да-а-а(!!!)ром угоща-а-а(!)ю. У меня ж це-е(!)льный мешо-ок со свекло-ою сдан в багаж на вокзале...
   Сейчас из трамвайчика вы-ылезем, пивом с водкою зата-аримся, таксомотор изло-овим, и... И айда-а-а(!) на вокза-ал за свекло-о-о(!)ю-ю-ю... И-э-э-э(!!!)х-х-х...
   С а л о м а с л о в [нудно-раздраженно.]:
   - Не на-а-а(!)до... мне... свеклы-ы...
   П р о в и н ц и а л к а [разочарованно.]:
   - Давай тогда хоть за мытье долларом угощу. Хочешь доллар?
   С а л о м а с л о в [с неким сомнением в голосе.]:
   - Это ну.., да не помешал бы...
   П р о в и н ц и а л к а [назидательно, задиранием рук открывая доступ к подмышкам.]:
   - В подмышках потри. Ты давай - до валенок отшаркивай! А я тебе за это целых два-а(!) доллара дам. Хочешь?
   С а л о м а с л о в [терзаясь сомнениями.]:
   - Это ну.., а надо ли(?).., э-э-э...
   П р о в и н ц и а л к а [подсказывающее, с заливистым подхихиком, извиваясь телесно.]:
   - Хи-х-х-хи-и-и! Дуся! Ду-у(!)ся я.
   О-о-о(!!!)й-й! Рассмеши-ил! Й-я ж... о-о-о(!)й-й... Й-я ж щ-щекотки ву-у-у(!!!)смерть боюсь! На особку в подмышках и... [стеснительно зардев и указующе потупив взгляд в область паха.]: - Й-и... там... на особку... чувствительна...
   [прохихикавшись.]:
   - А здо-о(!!)рово: помывочные трамваи запустили! Всю Европу с Америкою переплюнули!.. Жалко, в на-а(!)шей деревне (в Москве-то) рельсы не проложишь, потому как под на-а(!)ши криву-у-у-у-у(!)щие улицы рельсы не подобрать... Тайга-а-ма-атушка. А то б и у нас вполне возможно было б...
   А чего-о?! Можно й банный вертолет оборудовать! Ему-то рельсы без надобности...
   [с неким раздражением Володе.]:
   - Да шоркай энергичнее! Стара-а(!)йся. Ежель чего, я тебе к тем долларам еще и евру подарю!
   Г о л о с в а г о н о в о ж а т о г о [одесситски-еврейский, из динамика внутрисалонной связи.]:
   - Шо я имею к вам, суда-арини, и к тому, которий с мочалкою?!.. А имею я к вам сказать объявьленье! Только, умоляю, не надо поньимать это однобо-око! Раськиньте мозгою фантазьию, и все будьет в ажю-юре! Итак, объявьленье от старого евьрея: "Следуйющая остановка - Гьенеральний дворьец спорьта! Ежели не так, та шоб я сдох на польной скоросьти! Кьлянуся мацьею!.. Я кончил! Надьеюсь, шо вы сделались довольные!.."
   П р о в и н ц и а л к а [Володе, умоляюще на экстазном стоне.]:
   - О-о-о(!!!)й, па-а(!!)ре-е(!)нь. Конча-а-а(!!!)й. Н-не могу-у-у(!!) уж те-ерп-пе-е(!)ть нивкаку-у(!!)ю-ю-ю. Конча-а-а(!)й, Каза-но-о-о(!!!)ва-а!..
   [Володя Саломаслов, вернув мочалку и учтиво кивнув, выходит из трамвая в клочковато разукрашенной шампуниевой пеной одежде.]
   П р о в и н ц и а л к а [на крике вдогонку.]:
   - Э-э-эй!!! А де-е-еньги-и?!! Задарма что ль отмоча-али-ил?!!
   С а л о м а с л о в [отторгающе махнув рукой и сдунув с плеча пенный клок.]:
   - Оста-а(!!!)вь себе-е(!!), это ну.., на бутербро-о(!)ды, москви-ичка!.. [бурча под нос.]: - За всякую ерунду еще и какие-то деньги. Будто ничего, это ну.., святого у людей...
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е Т Р Е Т Ь Е (канун схватки):
  
  
   С Ц Е Н А П Е Р В А Я:
  
   [Озелененная рельефными пластиковыми панелями комната с туалетно маркированной белой дверью. На стенах красочные рекламные пласты типа: "Маникюрно обкусываю ногти! Оплата поштучно! Дешево!.. Разобьем Вашу посуду на Ваше СЧАСТЬЕ!.. Пересадка внутренних органов наружу!.. Отечественные часы по цене швейцарских! Сказочно выгодно!.. Еще Иуда кушал уже нашу колбасу!.. Хотите бороду? К нам - в кусты!.. ООО "НАВАР"!!! Наши ягоды в Вашем вареньи!!!.. Банк "Правильный"!!! К вашей ипотеке блестящие белые тапочки бесплатно!!!"...
   Цилиндрическая боксерская груша (хе.., цилиндри-ическая-я(!) груша...), пара человеческих манекенов для контактного боя (оба мужские, один из коих наряжен в женское белокружевное бикини-белье, в длинноволосом блондинистом парике, при напомаженных губах и намакияженных окологлазьях); лавки, стульчики, белоснежный плательный шкаф, таз с корявой мазней по борту "СПИРТ ОБТИРОЧНЫЙ - 96%", чемодан с ворохом синих губных помад... Из угла рекламирует Новый год нарядненькая ель-невеличка. Из сумеречного же окна оголтело пиарит торты со свининой "Свинополеон" огромная неоновая конструкция...
   Ничего неординарного, если бы не накатывающие из коридора волны рева многотысячной толпы. Не массивная б дверная дамба.., звуковое ЦУНАМИ!!!..
   У косяков по строгой стойке пара абсолютно невозмутимых миниатюрных японцев-секьюрити в строгих черных фраках с бабочками на белоснежных манишках. Снаружи столько же телохранителей, но небритых, развязных, неряшливо одетых верзил-европеоидов.
   В паре шагов от двери и спиной к ней - дядя Ваня (Иван Алюминьевич) - самый крупнокалиберный из присутствующих. Образно выражаясь, подобие помеси гориллы с бегемотом! Скрестив волосатые ручищи на груди, облаченный в яркосиний спортивный костюм тренер и продюсер в единой телесной оболочище, причмокивая богатырскими губищами, не отрывает напряженно-выпученного взгляда от груза установленной по центру помещения белоснежной кушетки.
   А груз-то!.. Возлежащий навзничь Володя Саломаслов, облаченный лишь в розовые панталоны с рюшками и массивным белоснежным балетным пах-бандажом.
   Над спортсменом колдуют трое: уравновешенно-полусонный Молчун напяливает и шнурует глянцево-синие обутки-дутыши - подобия огромных боксерских перчаток; Чугунеевич - симбиоз ученого мужа и ювелира - вглядываясь сквозь отверстие ухо-горло-носовского зеркала, пинцетом приклеивает к стенке ушного саломасловского слухового прохода микрорадиокомплекс; третий - тщедушный Петрович - массирует саломасловские бедра...]
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч [добродушнейше-разухабисто-рокочуще.]:
   - Петро-о(!)вич, гранатомет те в амбразуру... Поразминай-ка, дружище, ему под бандажом! Для повышения боеспосо-о(!)бности, так сказать...
   П е т р о в и ч [без разгона влетев в бешенство, с кулаками бросаясь к шутнику.]:
   - Да я!.. Я тебе кто-о-о?!!!.. Массажи-ист?!! Иль проститу-ут?!!..
   [Все, кроме участников скандала и невозмутимых японцев, не в состоянии побороть скрываемых и нескрываемых задорных улыбок.]
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч [куражисто оправдываясь и артистично держа агрессора на расстоянии вытянутых ручищ.]:
   - У-тю-тю-тю-тю-ю... Я ж хотел, чтобы как лучше. Чтобы для победы полезней. Чтобы Вовку (ягодку ему в лукошко) раззадорить. Чтоб он для Родины и Отечества из ко-ожи вы-ылез!..
   П е т р о в и ч [истерично, на грани рыданий.]:
   - Ф-филь-тру-у-у(!!!)й баз-за-а(!!)р, гиб-бо-он! Я тебе кто-о-о?!!!.. Ку-ка-ре-к-ку-у-у?!!..
   [Внезапно смолкнув, обидевшийся пулей улетает за белоснежный плательный шкаф, откуда тут же доносятся по-детски несдержанные рыдания.]
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч [огорченно.]:
   - Извиняй, Петрович. Чего уж? Ну позабыл я про твои тюремские понятки. Больше не повторится! Ну чего(?), в сам деле, орден те на поясницу... Ну хочешь?.. Чего хо-очешь-то(?!!), Петро-о-ович!.. Хочешь(?).., покаюсь и за моральный ущерб денег надаю!
   П е т р о в и ч [всхлипывающе из-за шкафа с одновременным отторгающим взмахом руки оттуда же.]:
   - Д-да н-ну-у(!) тя...
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч [заискивающе.]:
   - А хочешь ежовой колбасы?!.. У меня есть! Почти без иголок!
   П е т р о в и ч [все еще с обидинкой, но уже помягче.]:
   - Да ну-у тя-я...
   [Молчун напяливает на Володю и шнурует огромные глянцево-синие боксерские перчатки.]
   Ч у г у н е е в и ч [ворчливо; густо надымив паяльником, засунутым в ухо дискомфортно морщащегося Саломаслова; выпрямляясь в рост, откладывая пинцет и отводя зеркало из глазного фокуса.]:
   - И что за блажь(?!): колбасу из ежиков производить... Ну... су-уп - я еще понимаю, но... фи-и(!)нский сервела-а(!)т... Сто-о(!)лько ежиков губить... Хотя и какое нынче мясо в колбасе? Галимая галлюцинация...
   А еще... Ну рукавицы для альпинистов и следственных комитетчиков из ежиного меха еще куда ни шло. Но-о... пило-о(!)тки и полоте-е(!)нца для подводников из этакой материи... Маразм... [пытливо взирая на саломасловское ухо, покумекав с межпальцевым зажатием подбородка, бодрехонько в полный голос.]: - Иван Алюминьевич! Готово!
   И в а н А л ю м и н ь е в и ч [восхищенно, восторженно взглянув на Саломаслова.]:
   - Молодца-а, Чугунеич! Шусте-е(!)р, академик, пелеменей те ванну орально... Сейчас-сейчас проверю твой узел связи в вовкином ухе... [выходя в предупредительно открытую японцем-секьюрити дверь и указуя Чугунеевичу пальцем на Саломаслова.]: - Губами займись. У тебя красивше всех получается...
   [Всхлипывающий Петрович из-за шкафа дразняще показывает язык в спину выходящему Ивану Алюминьевичу.]
   Ч у г у н е е в и ч [ворчливо-передразнивающе, роясь в ворохе синих губных помад.]:
   - "Красивше всех... получается"... [желчно, с издевкой.]: - Красивше всех колбаса-а из е-ежиков!.. Дурдом... Колбаса, видите ли, из ежиков, торты из свинины.., сахар из мочи, я-я(!)йца с голубы-ы(!)ми желтками.., танки резиновые.., депутаты из клоунов, клоуны из депутатов... [потрясая толстенной губной помадой.]: - Пома-а-а(!)да из отрыжки заполярного сизоноса, стратеги-и(!)ческие бомбардировщики из старых сковородок и ржавых гвоздей, шампанское из керосина, бананы из морковки.., а... А морковка из бананов.., а шашлыки из мармелада.., а мужики из баб, а бабы из мужиков.., а трусы-ы из флагов, а фла-аги из трусов... Дурдо-о-ом...
   [Считанные секунды, и бригада вновь в полном составе: Молчун, дошнуровав перчатки, расчесывает волосы дремлющего Саломаслова; Чугунеевич малюет его губы; Петрович, всхлипывая в паузах вдруг обуявшей икоты, обмакивает половую тряпку в таз со спиртом и усердно протирает ею кожу единоборца, досуха выжимая над тазом.]...
  
   С Ц Е Н А В Т О Р А Я:
  
   А л ю м и н ь е в и ч [деловито вышагивая по коридору с крупным радиомикрофоном в руке, пытается связаться с Саломасловым.]:
   - Раз-раз-раз!.. Дважды два! Семью восемь - сто двенадцать! Раз-раз!.. Вова, Вовчик, Салома-а(!!!)слов, логарифм те в амплитуду, пестицид те в желатин, пирожок в духовку... Сыно-ок! Слы-ышишь меня-я(?!!), бригадир контуженых. Сынок! Чего молчишь(?!), малахольный...
   [Мимо Алюминьевича по коридору бредет непременно невысокий незамысловатый и крайне озабоченный личиной небритый мужичок с парой двадцатилитровых стальных канистр образца периода развитого социализма. Ходок в засаленном ватнике, в камуфлированных грязью пимах и в шапке-ушанке - типичный колхозный тракторист второй половины двадцатого века.
   Канистры: одна - голубая, другая - красная; обе обшарпанные, неряшливо заплаточно подкрашенные без подбора колера и тонированные потеками горюче-смазочных жидкостей.]
   Т р а к т о р и с т [тормознув под неприветливым взглядом Алюминьевича и вытирая обшлагом ватника подносье.]:
   - Привет, дядя.
   А л ю м и н ь е в и ч [удивленно вытаращившись на новоявленного.]:
   - Приве-е-ет... Тракторист(?)., что ли...
   Т р а к т о р и с т [обрадованно.]:
   - Ага! Он самый! Иль сам догадалса, иль хто подсказал?
   А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно.]:
   - На роже у тебя по-китайски кривыми японскими буквами намалевано!
   Т р а к т о р и с т [поставив одну из канистр, вынув задрипанное карманное зеркальце и посредством его пристально рассматривая свою личину.]:
   - Ничево тама не намалевано. Шутканул(?)., дядя...
   Я вот чево хотел спросить... Вот чево... А че-ем это я хотел у тя поинтересова-аться-то-о-о?!..
   О! Бензинчиком не бога-ат?! Нацедишь?
   А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно.]:
   - Боженька нацедит! Да отвали! А?! Отвали, пови-идло тебе в анус!
   Т р а к т о р и с т [удаляясь в печали.]:
   - Ну на-а нос, так на-а нос. Вам-та, грамотеям, лучшее известно, куды повидлу применять. А нам-та без разнитцы... Хе, тож мне, пови-идлу на-а нос...
   А л ю м и н ь е в и ч [напутственно.]:
   - Катись колобком, убогий.
   С а л о м а с л о в [обрадованно через радиоэфир, очнувшись от вдруг обуявшей легкой дремы.]:
   - Дя-я(!!!)дя Ва-а(!!)н-ня-я! Это ну.., твои слова б да богу в перепонки!
   А л ю м и н ь е в и ч [менторски.]:
   - В чьи перепонки мои слова, я лучше знаю!.. Я ору-у-у(!!!), а ты, кокос те в ухо, кирпичем прикинулся! Чего молчи-ишь(?!), роди-имый.
   С а л о м а с л о в [повинно, как и прежде, через радиосвязь.]:
   - Прости-те, это ну.., мой самый лучший тренер дядя Ваня! Паров спиртовых, это ну.., видать.., надышался да и подугарел малеха, да й... Туго-натуго, это ну.., закемарил! Вот и не ответил!.. И нашиша, это ну.., обязательно кожу спиртом обезжиривать?
   А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно перебивая.]:
   - Бросай, сынок, мне в уши трамбовать мякину и... нормы спортивной гигиены охаивать!.. Отвечай: слы-ы-ышишь(?!!) меня, перпендикуляр тебе по центру биссектрисы.
   С а л о м а с л о в [рьяно.]:
   - Да слышу-слышу! Как из пушки!!! Это ну.., а разговаривал бы я с вами(?!), если бы, это ну... Говорил бы(?!!), это ну.., коли б не слыхал(!).. вас... Это ж проще пареной репы...
   А л ю м и н ь е в и ч [стушевавшись, перебивает.]:
   - Не у-умничай... Не ко-о(!)рчи из себя экстрасенсора, родимый. Кончай подкалывать, сынок, клизму йогурта те в крематорий...
   Ну и... заволновался я, и... мозгою не допетрил, болт мне в чернильницу... С кем не бывает?..
  
   С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я:
  
   [Тем временем в комнате назревает конфликт между Петровичем и Чугунеевичем. Первый, всхлипывая и вытирая пот с лица, груди и шеи сдернутым с манекена бюстгальтером, понуро бродит по комнате. Второй же крупнющей фанерной лопаткой лакомится из трехлитрового вафельного ведерка богатырской порцией мороженого...]
   П е т р о в и ч [голодающе облизываясь и сглатывая слюну, желчно Чугунеевичу.]:
   - Вот все пресмыкаес-ся и пресмыкаес-ся перед тренером аки кобыла пред мерином. Дармовые моро-оженки жрешь...
   Ч у г у н е е в и ч [с укором.]:
   - Сызнова на скандал растащило?..
   П е т р о в и ч [чуть оправдываясь.]:
   - Даж пусть и так...
   Ч у г у н е е в и ч [к Молчуну с тем же укором.]:
   - Ты погляди на него, Молчун... Чудо-юдо в перьях, чугун ему в золото...
   М о л ч у н [меланхолично, уперев бессмысленный взгляд в Петровича.]:
   - Гляжу, Чугунеевич...
   Ч у г у н е е в и ч [гневно, эпотажно кивнув на Петровича накануне входа в комнату Алюминьевича.]:
   - Ирод! И все ему не так, и все ему не этак! Сморчок в цел-лофане! Чмо натуральное!! И откуда только такие долбокваки рожаются?!..
   П е т р о в и ч [на паузе подловив Чугунеевича, узревшего появление Алюминьевича.]:
   - Ну чего замолчал? Продолжай! По заглаза-то мы все горазды. [кивая на Алюминьевича.]: - А ты ему в глаза попробуй вылепить! Слабо?!
   Ч у г у н е е в и ч [недоуменно-испуганно, рыская ошарашенным взглядом меж Петровичем и Алюминьевичем.]:
   - Кому... чего... вы-ле-пить?..
   П е т р о в и ч [с явным превосходством.]:
   - Так ему-у-у!.. А кому ж еще? Про него-о-о(!!) же только что похабно распинался!
   Ч у г у н е е в и ч [крайне растерянно.]:
   - Про кого?
   П е т р о в и ч [эйфорически.]:
   - Про кого-о-о-о-о?! [кивая на Алюминьевича с интриганским выражением физиономии.]: - Да про него - всеми нами всеобще обожаемого продюсера и тренера!
   Ч у г у н е е в и ч [оторопев до панической неадекватности мимики.]:
   - Да ты чего-о-о(?!!), совесть те в бессовесть(!), осень те в весну...
   П е т р о в и ч [торжествующе поедая взглядом Алюминьевича и кивая на Чугунеевича.]:
   - От. Только что срамил тебя от пят до маковки. А теперича взад пятки-и... О-от лю-юди... Пригрел же ты на своих спортивных грудях змеюкино отродье...
   А л ю м и н ь е в и ч [угрожающе играя мышцами с поеданием взглядом Чугунеевича.]:
   - Ты эт... Чего городишь(?!!), вошь те в шерсть!
   Ч у г у н е е в и ч [на надрыве эмоций.]:
   - Да ты чего-о-о(?!!), Алюми-иньевич!.. Да чтоб я про тебя дурной звук!.. Да не в жисть! Да если брешу.., наплюй мне в рожу куриным пометом!!..
   А л ю м и н ь е в и ч [недоуменно с оборотом лица к Петровичу.]:
   - Опять дуру гонишь?!!
   П е т р о в и ч [где-то куражисто и вместе с тем отчасти правдоподобно.]:
   - Я-я-я(?!!) ее - дуру - гоню?!.. Да наплюй мне в рот соплями пьяной проститутки(!!!), ежели гоню... [с кивком на Чугунеевича.]: - О-о-о(!!)н всякую гнусную мерзость в твой адрес городит.., а я виноватый?!
   А л ю м и н ь е в и ч [компромиссно.]:
   - Все-все-все... После схватки разберемся и... воздадим всем по заслугам! Глохните. Не до вас(!) на данный момент, цыплят вам в яица...
   Ч у г у н е е в и ч [озлобленно-шипяще, испепеляя Петровича раскаленным взглядом.]:
   - Мудрило! Еще попро-о(!)сишь у меня стольник до зарплаты...
   П е т р о в и ч [наивно-покаянно.]:
   - А я чего? Я ж без умысла. Само собою по ходу сценария вырвалось...
   [Спустя некое время Алюминьевич, развалясь под вдруг без постороннего вмешательства замигавшей елкой, забавляется раскрашенным под хохлому кальяном. Трое ассистентов, тщательно в шесть рук отжав досуха тряпку в таз, оборудуют на сдвинутых табуретах примитивную трапезную площадку (газеты, стаканы и бокалы, огуречно-хлебно-сальная закусь, водный запивон и даже рулон туалетной бумаги). Саломаслов же, тренировочно пританцовывая, то лупцует боксерскую грушу; то, заламывая манекены в умопомрачительные позы, нацеловывает их, оставляя на покровах следы синей спецпомады.]
   А л ю м и н ь е в и ч [добродушно, накурившись кальяном, прямо с фантиками нажевавшись сорванными с елки конфетами и поотплевывавшись по ошибке с хрустом раскушенными стеклянными елочными украшениями.]:
   - Вова, ну-к еще разок. Пробегись-ка, банан тебе в стакан, по заповедям.
   С а л о м а с л о в [утомленно релаксируя вниз пузом на кушетке.]:
   - Это ну.., инициатор поцелуя губы в губы получает техническое поражение с дисквалификацией до тридцать третьего со дня схватки понедельника... Поцелуй, это ну, самого себя в десятиочковку - турнирный суицид; целующий ринг автоматически теряет по пять очков за отпечаток; это ну-у-у.., засос органов зрения может привести к слепоте... Это ну, лобызание пахового бандажа соперника - признание, это ну-у.., собственного поражения и... И намек на досрочное прекращение поединка...
   А л ю м и н ь е в и ч [расплываясь в довольнющей улыбке.]:
   - Молодца-а-а(!), газетку те в котлетку. Смышле-е-е(!)н, чертяка.
   [Мужики тем временем (за исключением секьюрити, Саломаслова и Алюминьевича) пьянствуют зачерпываемым из таза бэушным обтирочным спиртом: залихватски крякают, занюхивают рукавами, запивают, закусывают... Раздухарившийся Петрович шаловливо стреляется из рогатки в японцев-секьюрити солидными жеванками от возлежащего на столе рулона туалетной бумаги. Те вроде и невозмутимы, но и явно, судя по глазной мимике, раздражены меткими попаданиями, скупо отмахиваясь от пулек аки от назойливых мух...]
   Ч у г у н е е в и ч [гурмански причмокивая после очередной дозы спиртного.]:
   - А вот... А зна-аете(?!), коллеги...
   П е т р о в и ч [легкомысленно, на чуток отвлекшись от пуляния из рогатки в секьюрити.]:
   - Не зна-аем и зна-ать не хоти-им.
   Ч у г у н е е в и ч [мимически выказывая верх наслаждения.]:
   - Как знато-о(!)к заявля-яю: са-а-а(!)мый чудесный спиртовый букет исключительно после обезжиривания ки-иссбоксе-еровской кожи... А на особку... [кивок на Саломаслова]: - На особку... после Володьки!.. Напи-иток бого-ов!.. Боже-е-е(!!!)ственный некта-ар! Амбро-о(!)зия...
   П е т р о в и ч [по-детски со звонкими аплодисментами поликовав по поводу снайперского попадания жеванкой в на мгновение приоткрывшийся рот японца.]:
   - Не.., ну вовкины-то ополоски, дураку понятно, не из после-едней категории... Но-о-о... Я одно время обслуживал женскую сборную Чуко-Карякии по борьбе сумо... [переводя восторженный взгляд с брезгливо отплевывающегося пулькой японца на Саломаслова.]: - Ты уж, Вовец, не обижайся, но... обтирка после те-е(!!)х пухля-я(!)шек... Куда-а(!) с добром вкуснятистей твоей... Хоть на рестора-а-а(!!)нный сто-о(!)л подавай. Для губерна-а(!)торских банкетов частенько заказывалась...
   Спро-о(!)с был... Башка от заказчиков каруселью... За сутки до пяти смывов с основного и резервного составов делалось. Первый - утрешний-то - строго себе, а остальное - на продажу...
   Если начистоту, и мошенничали: при дефиците-то даж уборщиц, костюмерш, поварих и собственных жен, тещ и любовниц обмывали.., а то и вовсе... - случайных бомжих за курево и самогонку... Ну напитки-то с посторонних исключительно на продажу шли, а сами-то... стро-о-о(!)го только с борчих смывы дузили...
   За год аж пара тренеров и массажист с диетологом на халяву-то до белой горячки доспиртяжились...
   Ч у г у н е е в и ч [ошалело.]:
   - Вот так дела-а-а(!).., ежель не брешешь...
   П е т р о в и ч [с обидинкой.]:
   - Пес брешет...
   [Пауза...]
   А л ю м и н ь е в и ч [томно-мемуаристо прерывает затянувшуюся паузу.]:
   - А я, помнится, еще при развито-ом социализме туточки - в Москве-матушке - стучусь однажды в дверь спортсоюзовской бухгалтерии, а никто не отвечает и не отвечает. Ну я и все сильнее да сильнее барабаню!..
   Фиг мне: ни ответа, ни привета.. Ну и.., коко мне в око.., чё-то взгляд на-а сторону отвел да й через окошко залюбовался на статую Владимира Ильича Ленина, трусы ему в крупную клетку...
   И вдруг чую: вроде мой кулак по чему-то живому долбанул, и будто чего-то одушевленное об пол мосалыгами сбрякало... Я глядь.., а под ногами-то бухгалтерша молодехонькая в нокауте валяется!..
   Она - дуреха - дверь-то приоткрыла, мордочку высунула и тут же лобешником под кулак мой боксерский подставилась... Наповал!.. Хорошо еще, что не главбухша...
   Ч у г у н е е в и ч [изрядно хмельной и незаурядно романтичный.]:
   - Да-а-а. Наро-ошно не приду-у-у(!)маешь... А дальше-то чего было-то?..
   А л ю м и н ь е в и ч [перейдя на обыденность голосовой тональности.]:
   - А ничего особенного... Сотрясение мозга с вывихом шейных позвонков и ушибом копчика об паркет...
   Неделю ей после того в травматологию фрукты с апельсинами таскал... А она на мировую нивкакую: я, мол, девушка поря-я-я(!)дочная; не женишься - в тюрьму упеку!..
   Ч у г у н е е в и ч [сострадательно, закатив соловелые глазоньки и сокрушенно покачивая головой.]:
   - Да-а-а-а-а...
   А л ю м и н ь е в и ч [в неопределенных интонациях.]:
   - До сей поры душа в душу проживаем, букетом ей по портрету... А я после того случая в незнакомые двери стучусь исключительно ладошкою и... не выше примерного уровня талии... По мягким-то тканям легче да й... не так скандально переносится... Иные даж и уговаривают повторно пошлепать!
   Ч у г у н е е в и ч [мечтательно улыбаясь потолку.]:
   - Да-а-а-а-а...
   [Вдруг страдательно поникший Саломаслов робковато семенит к Чугунеевичу и, украдкой бросая стеснительно-виноватый взгляд на Алюминьевича, что-то нашептывает на ухо... Личина Чугунеевича по мере усвоения сути обретает нешуточную озабоченность...
   Чугунеевич, просветлев лицом и ободряюще хлопнув по володькиному плечу, спешит к Алюминьевичу и, прилегши рядышком голова к голове и курнув кальян, взволнованно шепчет что-то немаловажное на ухо... Володя, видя таковский оборот, нервно переминается с ноги на ногу, трепещет и рдеет аки красна девица...]
   А л ю м и н ь е в и ч [физиономически озаботившись по мере выслушивания, деловито-раздраженно вполголоса.]:
   - Вот те и на-а(!), ртуть нам всем заместо золота...
   Ч у г у н е е в и ч [доверительно, тоже вполгласа.]:
   - Ну чего? Расшнуровывать?.. Иль Петрович поухаживает?.. Как позапрошлым летом в Копенгагене...
   А л ю м и н ь е в и ч [размышляя вслух.]:
   - Это ж на-а(!)до (Копенгаген ему в колумбарий...): не отлить перед экипировкой... Устроил канитель оболтус.., памперс ему в душу. И я не доглядел - прошля-я-я(!)пил, малину мне в смородину...
   И откуда только в нем столько жидкости скапливается? Ох.., на первичный допинг-контроль ковшик доверху напрудил, полстакана насморкал и... Еще-е-е(!!!) осталось?.. Приро-о(!)дный феноме-ен...
   Ты, Чугунеич, перчатки-то зачипировал?
   Ч у г у н е е в и ч:
   - А то как?
   А л ю м и н ь е в и ч:
   - Ну и какая, дуст вам в нюхалки(!), может быть расшнуровка? Надо поухаживать... бы... Да только этот бесов массажист чего-то сегодня не в духе. Психует... Чую, откажется... наотрез и громко, повидло ему в горчицу...
   Ч у г у н е е в и ч [растерянно.]:
   - Я бы, конечно, сам попробовал. Но... Ни разу ведь не пробовал!..
   А может без посторонней помощи справится? Спортсме-е(!)н же, как-никак.
   А л ю м и н ь е в и ч [вспыльчиво.]:
   - А ты вот, борщ те в чай.., когда будешь один дома, натяни боксерские перчатки и попро-о-о(!!!)буй ими точно струю направить!.. Да тако-о-о(!)е неподсильно не то что спортсмену, а й даже самому-у(!) Дэвиду Ко-оп-пер-фильду, дерьма ему в пылесос...
   И какого беса этот Вовчик, батон ему в бидон.., допустил этакий конфуз?!.. И чего к тебе, а не ко мне обратился?..
   Ч у г у н е е в и ч:
   - Да боится, что опять орать станешь...
   П е т р о в и ч [заметив шушуканье Алюминьевича с Чугунеевичем, интонационно эйфорически и в то же время простецки.]:
   - Какие-то проблемы?!
   Ч у г у н е е в и ч [озабоченно.]:
   - Есть... малеха... Нуждается... Вовчик...
   П е т р о в и ч [беззаботно, буйно цветя мимикой и самозабвенно жестикулируя.]:
   - А кто в наше время не нуждается?! Куда ни плюнь - везде нуждающиеся! Я вот, к примеру, пожизненно от зарплаты до зарплаты ди-и-и(!!!)ко нуждою маюсь!..
   Вот выиграет Вовка чемпионат - тогда и его нужда сама собою лет на несколько отвалится! Да й нам всем из призового фонда не хило обещано!.. [мечтательно, переводя соловелый взор на пританцовывающего Саломаслова, нетерпеливо уперевшего в пах перчатки.]: - Маленько уж, Вован, терпеть-то осталось! Засосешь чмокину десятиочковку и-и-и... хоть жопой песни под светофорами на перекрестках базлай!.. А я-я-я(!) на премиальные приобрету себе фирмо-о(!!)вую лодку с мото-орчиком и-и-и!..
   Ч у г у н е е в и ч [перебивает с издевкой, потеряв всякое терпение.]:
   - И-и-и поплыве-ешь на рыба-алку в Перси-идский зали-ив за окунями.
   П е т р о в и ч [изумленно.]:
   - А ты откудова знаешь?!
   Ч у г у н е е в и ч [раздраженно.]:
   - Все-превсе уже давным-давно знают!.. Петро-о(!)вич, завязывай трепаться... Не в том володькина нужда, о чем ты думаешь.
   П е т р о в и ч [недоуменно.]:
   - А в чем?..
   Ч у г у н е е в и ч [выдержав мини-паузу, на воспаленном полушепоте.]:
   - В туалет ему сходить надобно... по-малому. Приспичило... А, сам должен понимать.., в перчатках-то полноценно не прицелиться.
   М о л ч у н [гундосо-приторможенно.]:
   - Я-я-я могу-у.., е-ежели... на-адобно.., прицелиться...
   П е т р о в и ч [озорно вскочив, одной рукой опрокинув в рот кружку со спиртом, другой же рукой панибратски хлопнув Молчуна по плечу.]:
   - Да сиди-и-и(!) уж, дружище. Лучше, чем у меня, ни у кого не получится!.. [задорно Саломаслову.]:
   - Айда, Вовка! Я-я-я(!) прицелюсь из твоего пистолетика. Я то-от(!) еще стрелок. Сна-а-айпе-ер!..
   [Нервно семенящий Саломаслов с обретшим вальяжность походки Петровичем скрываются за туалетной дверью... Алюминьевич с Чугунеевичем, облегченно вздохнув, зажевывают по сорванной с елки конфете...]
   [Пауза...]
   [Зал взрывается многотысячногорласто!.. Присутствующие в кадре замирают в безмолвном напряжении... Овации болельщиков обретают штормовую волнообразность...
   Вскоре в комнату заскакивает перевозбужденный прямоходящий жирафик с телячьей головенкой и человеческими конечностями, облаченный в черный смокинг с бабочкой на белоснежной манишке.]
   Ж и р а ф и к [визгливо-триумфально Алюминьевичу.]:
   - Дя-я-ядь-я Ва-анья-я-я!!! Компре-ессор африка-анца засо-о(!)со-ом в "я-я-яблочко-о-о"!!! Нока-аут на четве-ертом ра-аунде!! Ва-а-аш(!!!) вы-ы-ыхо-о-од!
   Ч у г у н е е в и ч [с ликованием, вонзая локоток победно окулаченной руки в бедро.]:
   - Ва-ау! Йе-е-ес-с!! Росси-ия - зве-ерский ва-аку-у-у-у-ум!!!
   А л ю м и н ь е в и ч [бормочуще, сопровождая сочувственным взглядом скрывающееся за дверью людско-животное ассорти.]:
   - Наконструи-и-и(!)руют же по-пьяни биороботов... А им потом майся среди нас - человеков... Кибернетики долбаные, в мозги-и им глазунью. Еще и как пу-у(!)тние сво-о(!)лочи корчат из себя академиков...
   [Доселе размеренно тянувшееся время вдруг припускает с места по-космически реактивно! Все одержимы горным потоком выплеснуться в коридор и понестись к купающемуся в кипятке оваций залу... Ан... всеобщее внимание приковано к запертой двери туалета...
   Наконец дверь распахивается! Суетливо подталкиваемый Петровичем Володя выскакивает и ошалело устремляется к выходу в коридор. За ним скачет, катится и тащится разматывающийся рулон туалетной бумаги, конец ленты коего был в суматохе напяливания панталон ненароком защемлен под их поясом!
   Чугунеевич только каким-то чудом изловчается подножкой подсечь единоборца на пол, оседлать его и подпомадить его чуток пообтершиеся о манекены губы...]
  
  
   С Ц Е Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я:
  
   [Фанатично раздухарившаяся толпа несется по коридору! Встречные-поперечные шарахаются к стенам...
   На пути семья главного героя предстоящих событий: расфуфыренная Анна в солнцезащитных очках, декольтированном платье и с дубинисто ухваченной за горло бутылкой шампанского; Ваня и Петя с шашлычными шампурами в кулачках (все в блескучем синем). Пацаны восторженно визжат и подпрыгивают...
   Петрович на бегу нахлобучивает на голову Саломаслова белую строительную каску и вокругподбородочно фиксирует ее ремешком...
   Саломаслов, поравнявшись с семейством и притормозив, под недоуменные вопли случайных свидетелей отвешивает отпрыскам по символическому подзатыльнику, а предусмотрительно снявшей очки Анне символически достается в неофингаленный глаз...]
   Ч у г у н е е в и ч [важнецки, во комментарий для непосвященных.]:
   - Не волнуйтесь, граждане хорошие! Это на удачу! По сложившейся семейной традиции!
   [В завершение незыблемого ритуала детишки озорно тычут шампурами в папашкины ягодицы и хлестко пинают туда же.]
   Ч у г у н е е в и ч [во всеуслышанье.]:
   - И это на удачу!!!.. По традиции!!
   А н н а [раскалывая о вовкину каску в брызги-дребезги бутылку шампанского.]:
   - И-иэ-э-эх-х!!!.. Штоб те - конь пядальный - ёксель-моксель.., ни ядинова засоса!!
   Ж и р а ф и к [визгливо-восторженно.]:
   - Большому кораблю большу-у-у(!!!)щее пла-аванье!
   Ч у г у н е е в и ч [успокоительно-просветительно для невольных свидетелей ритуала с шампанским.]:
   - Это тоже в добрых традициях! На посошок! Так что попыток вызывать полицию категорически не надобно!..
   А л ю м и н ь е в и ч (подотставший) [раздраженно-одышечно в свой эфирно соединенный с саломасловским внутриушным комплексом крупноголовый микрофон.]:
   - Вы-во-о-ова-а(!!!), отмычку те в скважину!.. У-о-о-ох-х!.. За-долба-а-али-и со с-своими теля-ячьими н-не-ежностями!.. С-ско-о-олько-о м-мо-о-ожно-о(?!!), кардебалет тебе в балет! С-семе-е-ейка с-суев-ве-е-еро-ов!..
   А н н а [напутственно, страдательно прикрывая ладонью кулачно свежеобласканную благоверным глазницу.]:
   - Во-о-овчи-ик! Взасо-о-ос(!!!) яво - ишака пядальнова! В дясятиочко-о-о(!!!)вку яво-о(!!), ёксель-моксель! Напова-а-ал!!..
   Ж и р а ф и к [неистово приплясывая.]:
   - Во-ова-а! Усоси-и его, уро-ода-а!!..
  
  
   С Ц Е Н А П Я Т А Я (беготня заплутавших):
  
   [Кавалькада из обслуги, володькиного семейства и многочисленных фанатов во главе с Саломасловым, так и не снявшим строительную каску, носится по лабиринтно ломаному-переломаному коридору (((от стандартного темпа до эпизодически многократно ускоренного видеопрокруткой)))... Ощущение, что сему пути ни конца, ни края...
   Среди прочих и непременно тракторист с парой пустых канистр в руках...
   Откуда-то громыхает глас киссбоксингового шоу-мена Димы Незамужнего.]
   Н е з а м у ж н и й [торжественно-напыщенно (фоном к сему дубляж на массу иностранных языков: итальянский, английский немецкий, китайский...).]:
   - Бо-о-ой в весово-о-ой катего-о-ории до пяти-и-и(!!!) пудо-о-ов-в!! И вно-овь, ёксель-пиксель, с ва-ами я-я-я - Дми-и-итрий Незаму-у-ужни-ий!!!...
   [Зал надрывается на неистовых аплодисментах и овациях! На лицах же рыщущих по коридорным лабиринтариям соратников Саломаслова паника: похоже, явно заплутали!..
   Психологически надломленная кавалькада с ненарочным и разгромным уроном для обстановки и утвари то продирается сквозь кухню с оптимистично жарящими-парящими китайцами, то проносится через подземную автопарковку, то через гостиничный номер с вспугнутыми из кровати любовниками, то через тюремную камеру с "полосатиками"; то через бассейн с купальщиками аки посуху, но непременно с феерическими брызгами (((компьютерная графика))); то через торговые площади, ресторанный зал, актовый зал с заседающими Дедами Морозами, мастерскую по подшивке деревенских валенок, всякий раз вновь попадая в коридорный лабиринт...
   Даже однажды через какой-то черный ход саломасловцы выбегают на заснеженную улицу и, скоропалительно-невнятно выспросив путь у случайного полицейского патруля, возвращаются в Генеральный дворец спорта через другой черный ход, представляющий типичную дверь деревенского сортира с сердечком-окошечком...
   На протяжении беготни овации публики и голос Незамужнего варьируют от более-менее сносной слышимости до ее полного пропадания (разумной же членораздельности никаковской!)...]
   А л ю м и н ь е в и ч [страдательно-разгневанно в микрофон, из последних сил пытаясь нагнать толпу.]:
   - В-вы-во-о-вка-а-а(!).., м-мо-о-ордой те по р-о-ож-же... Чего плутуешь-то(?!), крем те в брюле... К-како-ого беса в кикимору людям мозги-и компости-ируешь?!.. Выв-води-и к ри-ингу, с-суса-анинское отро-одье!..
   С а л о м а с л о в [обуянный паникой, запыхасто возглавляя изможденную беготней толпу, приложив для улучшения слышимости ладонь к радиооборудованному уху.]:
   - Я б, это ну... Я б и вы-ывел! Но в како-ом, это ну.., н-направле-ении?!..
   А л ю м и н ь е в и ч [раздосадованно.]:
   - В в-ве-е-ерно-ом!.. В в-ве-ерном выводи направлении, компас те в твой дурно-ой оча-а-аг!!!
   С а л о м а с л о в [умоляюще.]:
   - Подскажи, дядя Ваня!
   А л ю м и н ь е в и ч [с некой виноватинкой в тоне.]:
   - Знал бы - подсказал бы, и даже сам бы возглавил!.. Да сним-ми-и т-ты наконец-то эт-ту д-дурацкую ка-аску!!!
   С а л о м а с л о в [несколько взбодрившись.]:
   - Поня-ял!..
   [После сего выкрика Володька срывает с себя строительную каску (защиту от шампанского) и со всего маха отшвыривает ее. Каска с пылью и грохотом проламывает стену, представляя сквозь нишу-невеличку взору и слуху заплутавших огромный, оглушительно беспокойный зал с рингом по центру, на коем выкаблучивается суперхаризматичный распорядитель Дмитрий Незамужний!..
   Возликовавшие соратники Саломаслова, в суматохе оттеснив и опрокинув его на пол, вручную, вножную, головами и торсами резво расширяют пролом, через кой и бурным селем устремляются в зал!..]
  
  
   Д Е Й С Т В И Е Ч Е Т В Е Р Т О Е (схватка):
  
   С Ц Е Н А П Е Р В А Я:
  
   [Панорамно-блуждающая съемка беснующегося зала...]
   Д и м а Н е з а м у ж н и й [суперпафосно, на голосовом пределе (фон - белибердянский дубляж на неведомые иностранные языки).]:
   - Повторя-яю для слабови-идящих инвали-идов у-умственного труда-а!! Да-да-да-а-а!! Это я-я-я!!! Ваш ве-ечный слуга-а - акаде-е(!!)мик разгово-орного жа-анра и а-а-а(!!!)с фигурного мы-ышления Дми-и-итрий Хуа-анович Незаму-у-ужний!!!... [зал взрывается бурей оваций, шоумен импозантно раскланивается и пританцовывает.]: - Продолжаю!.. В-в-в кра-а-асном углу-у ри-и-инга-а!!!.. Чемпио-о-он-н лати-ино-ам-мерика-а-анского-о регио-о-она-а(!!!) по ре-ейтинга-а-ам-м Бэ-Бэ-Ку-у-у!!.. Тре-е-етьи-и гу-у(!)бы-ы плане-е-еты-ы в среднеле-е-егком ве-е-есе-е по версии Му-у оди-ин!!.. Чмо-о-о(!!!)к-ки-и!!..
   С а л о м а с л о в [поднявшись на ноги, ревностно, презрительно сплюнув на пол, сквозь пролом протискиваясь в зал.]:
   - Чмоки-рокки - всмятку коки... Усосу тя, это ну.., как Илья Муромец козу-дерезу... в самое чемоданное днище...
   [Кавалькада во главе с расфуфырившимся Саломасловым спускается к рингу по парадноподиумной лестнице... Блицы репортерских фотокамер все чаще и ослепительней! Скоро ринг! Схватка приближается!..]
   А л ю м и н ь е в и ч [капитально подоставший, истошно через радиоэфир.]:
   - Вы-ы-ы(!!!).., о-о-ох-х... Вы-во-о-ова-а(!!!), Ма-астера те в Маргари-и(!)ту-у-у... На ты-то-о-ормо-о-о(!!!)з, в кормово-о(!!)й отсе-ек тебе все-е-е торпе-е-еды-ы за-а-алпо-ом!.. Фу-у-у...
   Выключа-айся, сыно-о-ок! Пы-пы-риле-те-ели-и... Н-на ты-ты-то-о-ормо-оз(!!!), сало тебе в ма-асло... Никакого расхода эн-н-не-р-ге-е-етики-и-и(!!!).., пета-арду те в мо-ох!.. Ни ка-а(!)пли расхода... энергетики, ни на пи-иксе-ель искажения ауры!.. Фу-у-у...
   Ты-ы - тря-я-я(!)пка-а, уставшая мочалка, пьяный ленивец, коз-зло-мо-о-о(!!!)рд под нар-р-ко-о-о(!!)зом, кисе-ель проки-и-исши-ий, селе-едка проту-у-ухшая-я!..
   С а л о м а с л о в [в паузах алюминьевской тирады.]:
   - Ага... Ясно... Козе понятно... Разве... против... я?.. Это ну.., врубаюсь... Ага, это ну.., расслабляюсь... Это ну.., козе понятно...
   А л ю м и н ь е в и ч [с грехом пополам отдышавшись, прижимая трепетную ладонь к сердечной области.]:
   - К-козе п-поня-ятно - к-кы-козлу пы-при-я-я-ятно... Что за несерьезность(?!).., карандаш тебе в пенал, пень под ремень... Вечно Ви-итаса те в карао-оке!.. Расслабля-я-яйся-я!!!
   С а л о м а с л о в [восторженно, с вниманием пришлепнув-прижав ладонью ухо с радиокомплексом.]:
   - Да поня-я-я(!)л я, это ну.., все на по-о(!)лном серье-езе... Спаси-и(!!)бо, Иван Алюми-иньеви-ич, за за-бо-оту!
   А л ю м и н ь е в и ч [командирски-раздраженно.]:
   - Поня-я-я(!)л? Так де-е-е(!)лай.., крокодилицу те вместо Анны под од-дея-яло.., башню Эйфелеву в носоглотку... Кочергу-у-у(!!!) те в дымо-хо-о(!!)д, роди-и-имый!.. Расслабля-яйся-я(!!!), динамит тебе в тротил!
   С а л о м а с л о в [на голосовом спаде, млея до полусонности.]:
   - Да.., это ну.., не вопрос!.. Рас-слабля-яюсь я, Ива-а-ан-н Ал-люми-и-инье... ви-ич...
   [Камера занята залом, в массиве коего там и сям знакомые лица - практически все доселе фигурировавшие персонажи: саломасловские родственники с Бастилией Захаровной, одноглазый Кутузов со своей дворницкой бригадой, Остап Бриллиантов с огромной гирей на коленях, Пергидрольевна и Перегрызовна вкупе с Басурманом Николаевичем Грибоедовым и его ослом Вовчиком, женщины из помывочного трамвая...
   Позади Бастилии Захаровны кучка фоторепортеров, самозабвенно снимающих с применением ослепительных блицев ее наспинную татуировку; средь них и с парочку художников, копирующих на мольберты сей шедевр тату-искусства... Бастилию колдобит приправленный демонстративным кокетством гордяк; эмоциональный же накал фоторепортеров и живописцев настолько силен, что оторваться от творческого процесса ну нивкакушеньки!!!...
   На особку - сплоченная компания полицейских с полковником Молекулой по центру. О праву руку высокого чина систематически сморкающийся в белоснежный носовой платок старлей Рафинадов.
   Блюстители правопорядка прикладываются к солидным медицинским клизмам с прохладительными напитками, питейный же сосуд Кофеина Сергеевича - установленная на штативе легко узнаваемая кружка Эсмарха (шланг, при каждом питействе переключаемый крантик, анальный наконечник)...
   Тракторист (деревенщина с двумя порожними канистрами) полудремлет меж парой облаченных во фраки огромных ростом и вширь амбалов.
   На подиуме рядом с рингом наяривающий на рояле бравурное солидняк во фраке; за его спиной - верзилисто-сухостойная, меланхоличная, горделивой осанки престарелая дама в наряде аля век девятнадцатый с лорнетом в руке, периодически перелистывающая партитуру...]
   Д и м а Н е з а м у ж н и й [поддает жару (под белибердянский дубляж на неведомые инязы), напряженно запасаясь дыхательным воздухом по самые щеки.]:
   - В-в-вы си-ине-ем углу-у-у!!! Вы-во-о(!!!)ва-а-а! Салома-а-а(!!!)с-ло-о-ов-в!! По про-о-о(!!!)звищ-щу-у-у Ва-а-а(!!!)ку-у-ум-м!!..
   [Зал взрывно истерит, мельтеся транспарантами (в том числе и с натрафареченными синими губами).
   Саломаслов вяло по-пластунски проползает под нижним канатом на ринг, где и, меланхолично раскланявшись на четыре стороны и опустившись на стул, лениво потрясает в знак приветствия согбенными в локтях овертикаленными руками. Вертлявый же Чмоки (сиреневые панталоны, кумачовые губы, перчатки, дутыши-обутки) петушисто пританцовывает, суматошно боксируя воздух и корча по саломасловскому адресу зверские рожи.]
   А л ю м и н ь е в и ч [через микрофон в вовкин внутриушной микрорадиокомплекс.]:
   - Не егози-и(!!!), квадрат тебе в округлость! Пущай обессиливается, ведро ему в графин... Не мандражи! Экономься!
   С а л о м а с л о в [по-телефонному приложив перчатку к уху.]:
   - Это ну.., я вроде б отдохнул. Тоже порезвиться хочется. А то, это ну.., чую: накрепко засыпаю. Да так накрепко, что шиш меня потом разбудите. Как, это ну.., прошлым летом в Сочи!
   А л ю м и н ь е в и ч [помараковав мимически.]:
   - Ну если так, то... [на паническом надрыве.]: - Не засыпа-а-а(!!!)й, Воло-одька! Не на-а-а(!!!)до как в Со-о-очи! Не подведи-и-и(!!!), шоколад те в мармелад!.. Не бои-и-и(!!!)сь этого Чмоки ушлепочного! Блефует каналья, локомотив ему в тупик!..
   С а л о м а с л о в [с нерешительностью.]:
   - Алюминьевич, это ну... А давай-ка я его, лом тебе в мякоть, поохмуряю...
   А л ю м и н ь е в и ч [озадачившись на пару мгновений по ходу взбирания на ринговый подиум за саломасловской спиной.]:
   - А й... поохмуряй, родимый... Но... смотри-и-и - без потери мужицкого достоинства. Иначе журналюги, ржавые гайки на их болты, тако-о-о(!!!)го начудачат, что публичной бабой станешь и... ею ж - бабою - помрешь!
   С а л о м а с л о в [хохотнув.]:
   - Зато, это ну.., у женщин выход на пенсию на целую пятилетку скороспелей.
   А л ю м и н ь е в и ч [вплотную приблизившись к подопечному, выглядывая из-за его левого плеча, вскипев, как и доселе, в микрофон.]:
   - Сплюнь чрез левое плечо, юморист недоделанный!
   [Володька, старательно добавив из носа в рот и погоняв в нем, мощно харкает через плечо. Алюминьевич на удивление резво уворачивается от сгустка, кой летит в зал... Компьютерной графикой достигается эффект, подобный воспроизведению многотысячекратно замедленного полета пули: плевок, деформационно отблескивая и переливаясь в лучах света, во внезапно воцарившейся мертвой тишине траекторит над трибунами и... в конце концов смачно влепляется в физиономию полковника Молекулы. Тот же, скользнув благодарным взглядом по куполу амфитеатра, с вдохновенно произнесенным минифразом "спаси-и(!!!)бо, бо-о(!!)же, за росу-у(!)" машинально выхватывает у усердно сморкающегося Рафинадова носовой платок и благостно вытирает им свое одухотворенное лицо, кое, вопреки стараниям, набирает все более и более блескучий глянец. Рафинадов же, не мудрствуя натужно, усердно сушит подносье обшлагом своего мундира.]
   А л ю м и н ь е в и ч [выглянув из-за плеча, с раздражением в подоткнутый вплотную к володькиному уху микрофон.]:
   - Ты это.., цементовоз тебе в кювет. Коль заикнулся, охмуря-я(!!)й выбражулистого, Содом ему в Гом-мор-ру!..
   [Алюминьевич, обернувшись к настраивающему радиотрансляционную аппаратуру Чугунеевичу, получает кивок: мол, все готово. После чего тренер молниеносно отыскивает бесшабашный взгляд Петровича и, крайне недовольно сморщившись, многозначительно кивает в сторону самозабвенно наяривающего тюремный шансон пианиста: мол, терпеть его уж невтерпеж!
   Петрович, уловив тренерское хотение, резвее резвого взбирается на подиум и из-за сквозь лорнет романтично взирающей вдаль ассистентки одноразово и резко кулачит пианисту в пухлявую щеку, после чего в мановение ока ретируется.
   Маэстро, экстренно прервав музицирование, не глядя с разворота мощным ударом кулака в поддых перегибает даму пополам... Она же, чуть по-рыбьи отдышавшись, кулачно-коленно-ступневой серией сшибает музыканта на пол и начинает мутузить его вынутой из-под подола солидного калибра мороженной щукой... Публика в экстазе!..
   Алюминьевич, поощрив Петровича мимически и посредством демонстрации кулака с торчащим в зенит большим пальцем, дает отмашку предстартово оцепеневшему Чугунеевичу, указательный палец коего вибрирует на пусковой кнопке радиоаппаратуры.]...
   Д и м а Н е з а м у ж н и й [интригующе на публику (под белибердянский дубляж на неведомые инязы).]:
   - И во-о-от!!!...
   [Голос Незамужнего тонет в оглушительно взорвавшей атмосферу запущенной Чугунеевичем "Лезгинке"...
   Саломаслов, подтолкнутый Алюминьевичем в загорбок вплоть до эпизодической потери равновесия, скорчив дурашливую физиономию и зажав в челюстях невесть откуда взявшуюся солидную металлизированную и крупнозубую расческу с рукоятью, воистину по-кавказски наяривает танец на цыпочках, разухабисто на коленях и всяко-разно брэйк-дансово! По ходу представления в володькиных руках иллюзионно (то бишь скрытно от зрителя) появляются подобные первой расчески, кои и он (вопреки материалистическому мировоззрению) метательно с по-кинжальному характерным звуком рукоятями наружу вонзает в ринг!..
   Публика беснуется, Чмоки ошарашен до грани моральной подавленности! От изумления он разевает рот, из коего с "чик-чириком" выпархивает воробышек, доселе находившийся в копирующем ротовую полость раскрывающемся напополам защитном контейнере...
   Незамужний, ошарашенный вовкиным внесценарным выпадом, застывает бестрепетным изваянием...
   Вован, выдержав раздумную паузу, в фазе спада публичного веселья упирается с обеих рук в верхний ярус канатного ограждения и, стриптизерски извиваясь хребтиной, энергично перекатывает свои оттопыренные ягодицы!.. От этаковского фортеля аудитория шалеет. Ошалевший же Чмоки разевает рот, из коего выпархивает стайка загодя заряженных в контейнер бабочек...
   Последняя из расчесок вылетает за пределы ринга, где и, чуть ли не по рукоять вонзившись в аудиоаппаратуру Чугунеевича, с искротреском обрывает мелодию...]
   А л ю м и н ь е в и ч [восторженно через микрофон в володькино ухо.]:
   - Молодца-а-а(!!!), роди-и-и(!!)мый, десерт тебе в паштет! Поплы-ы-ы(!!!)л Чмоки... как апрельская помойка!..
   [Изо рта Чмоки обильно воспаряют мыльные пузыри. Краткофрагментарно то же самое из ротовой полости полковника Молекулы и из-под седалищ Пергидрольевны и Перегрызовны. То же из находящегося с изнанки кадра тыла таза Незамужнего... Зал в облаках воспаряющих к куполу радужно переливающихся пузырей... Эйфори-и-и-и-ия-я!!!..]
   Н е з а м у ж н и й [резко отряхнувшись от сказочной меланхолии, но и в то же время продолжая бурно испускать из анала довольно-таки объемистые шаромылы (под белибердянский дубляж на неведомые инязы).]:
   - Ну чего, в сам деле, атмосферу мылить?!!!.. Надо й к делу!!!.. [кивая куда-то далеко за пределы ринга.]: - Со-онечка-а-ла-апонька!!! Мухта-а(!!!)р-чи-ик! Айдате экспертировать!! А то мы так и до рассвета не управимся!
   [Звучит мелодия "Подмосковные вечера". На ринге облаченная в камуфляжное бикини выпуклая деваха-кинолог с ушастым кобельком-спаниэлем на поводке... Вернее: пес с девахой на поводке, потому как он важен и деловит, а она всего-навсего глуполица и обалденно(!!!) выгибулиста...].
   Д и м а Н е з а м у ж н и й [пафосно-торжественно (под белибердянский дубляж на неведомые инязы).]:
   - Ню-ю-ю(!!!)х-хер те-е-е(!!)ст!
   [Деваха со спаниелем обнюхивают единоборцев. Она вдобавок ко всему эротично пробует на вкус их кожные покровы на предмет наличия жировых отложений... Ежель лизнет и спаниэль, будет еще куда с добром клевей...
   В заднеплановый довесок к эпизоду: пара мужиков в рабочих комбезах, с пыхтением обливаясь потом, выдергивает из ринга вонзенные в него расчески...]
   А л ю м и н ь е в и ч [крайне обеспокоенно в ушной радиокомплекс через микрофон.]:
   - Сыно-ок! Ка-ак?!.. Не пу-учит?!!
   В о в а С а л о м а с л о в [простецки-безмандражно, придавив ухо перчаткой.]:
   - Неа, Иван Алюминьевич...
   А л ю м и н ь е в и ч [взволнованно.]:
   - Сколько угольных таблеток сожрал?!!
   С а л о м а с л о в [с некой гордостью в интонации.]:
   - Три-и-и(!!!).. упако-овки!
   А л ю м и н ь е в и ч [обеспокоенно.]:
   - Не пу-у-укне-ешь(?!!), чудило!
   С а л о м а с л о в [с некой долей сомнения в интонации.]:
   - Это ну... Не должо-о(!)н, вроде бы.., отсалютовать...
   А л ю м и н ь е в и ч [скептически-передразнивающе.]:
   - "Не должон, не должон..." Из-за твоей смертельной ароматерапии... три забугорных и пять внутрироссийских дисквалификаций!!!.. Газпром!.. Боже упаси бздануть на тесте!!!
   С а л о м а с л о в [клятвенно.]:
   - Это ну.., Алюминьевич.., да штоб мне сдо-о(!!)хнуть на этом самом месте, не сходя с него!
   А л ю м и н ь е в и ч [нравоучительно, как обычно, в микрофон.]:
   - Б-б-бли-и-ин! Все вы таковские!.. Нажрутся, буй вам в орало, втихаря перед схваткой горошницы!!!.. А потом все тренерские потуги ослу в подхвостку!!!
   С а л о м а с л о в [на взволнованном шепоте.]:
   - Да штоб(!), это ну... Да штоб меня, ну это.., пригородным переехало(!!).., не употребля-я-ял горо-о-ошницы-ы!!!..
   А л ю м и н ь е в и ч [недоуменно-переспрашивающе.]:
   - Чем тебя переехало(?!!), минус те на плюс!
   С а л о м а с л о в [конкретизирующе.]:
   - Штобы, это ну.., по-о(!!)ездом, кондуктор те в тамбур, переехало, если, это ну.., оконфузюсь!
   А л ю м и н ь е в и ч [угрожающе.]:
   - Да случись чего неадекватного.., я на тебя ли-и(!!!)чно нае-еду!... Усека-аешь(?!!), ушлепок!
   С а л о м а с л о в [уныло.]:
   - Ага. Усека-а(!)ю, Алюминьевич. Наедешь, это ну.., и... набуксуешься до потери пульса... Это ну.., не впервой...
   [Камуфляжная деваха, досконально и щекотливо выщупав единоборцев, не обнаруживает чего-либо крамольного. И псина не учуивает ничего запретного...
   По ходу ж обследования кобелек (к неописуемому ликованию болельщиков-россиян!) аппетитно вылизывает нижние конечности Саломаслова. Добрый знак!..
   Под занавес обнюхав Чмоки, четвероногий эксперт, демонстративно задрав лапу, обильно делает "пи-пи" на его лодыжку (так сказать, на посошок!). Зал от этакой знаковости взрывается бурей неистовых оваций! Описаный же латиноамериканец неописуемо огорошен: вытаращив глазные яблоки по самые экваторы и разинув рот, он даже не в состоянии шелохнуться...
   Самодовольные кобелек с дамочкой вальяжно покидают ринг...]
   Н е з а м у ж н и й [в микрофон во всеуслышанье (на фоне белибердянского дубляжа на неведомые инязы), раскатисто отхохотавшись, обогатив атмосферу из ануса армадой солидных мыльных пузырей и от души игриво шлепнув по попе мимо проходящую девицу-камуфляжку.]:
   - Н-ну-у-у!!.. Ум-мо-о-ор-ра-а-а!!!.. Ну-у-у, Мухта-а-арчи-ик!!!.. Кобеля-яра!!..
   М у х т а р ч и к [приостановившись и обернувшись на Незамужнего, конкретно ему лающим человеческим голоском.]:
   - Сам кобеляра!.. У Ларисы Петровны - продюсерской крашеной болонки - блох выкусываешь!..
   Н е з а м у ж н и й [громогласно в микрофон (на фоне все того же белибердянского дубляжа на все те же неведомые инязы), не услыхав собачьего упрека по причине своего полнейшего переключения на публику.]:
   - Ита-ак!! Ре-е-ф-фе-р-ри-и-и на ри-инге-е!!!.. Просим-просим, сеньор дон Писто-он!!..
   [На ринг взбирается рефери: тщедушный и бородатенький старикашка в танкистском шлемофоне, моряцкой тельняшке из-под металлизированной болтами-гайками и прочей дребеденью коротенькой кожаной куртки; малиновая бабочка и голубенькие шаровары, во всю задницу коих грубой материи автодорожный знак "Въезд запрещен" ("кирпич"). В качестве обувки причудливого рефери (для пущей причудливости) белые-пребелые блескучие ласты аквалангиста...
   Тем временем парочка бикинистых красоток обтяжисто прикрепляет лямками на задницы единоборцев "десятиочковые зоны", представляющие собою грубоматерчатые дорожные знаки "Движение запрещено" (белый круг в красном кольце)... Ассистенты ж вставляют во рты белоснежные капы...
   Зал тайфунит в преддверии схватки!..]
   Н е з а м у ж н и й [торжественно в микрофон (на фоне белибердянского межязыкового дубляжа), после того, как приготовления закончены.]:
   - Ита-а-ак!! Пе-е-ервы-ый(!!!) ра-а-ау-унд!!
   [На ринге Незамужний, дон Пистон и бойцы, активно приплясывающие в боксерских стойках... Но... чего-то ритуального явно недостаточно...]
   Н е з а м у ж н и й [(без фонового дубляжа на инязы) на голосовом гневе, удалив микрофон за спину и вопрошающе-негодующе взирая на стеснительно перетаптывающуюся снаружи канатов неказистую, растрепанную и по-куриному окорочково тучную, конопатую сельчанку-бабенцию в кедах, панталонах и бюстгальтере аля годы шестидесятые, стыдливо прикрывающую пах табличкой "1 round".]:
   - И чего телимся?! Чего те-елишься(?!!), ку-укла бракованная! На-адька-а!!!
   Н а д ь к а [встрепенувшись и уперевшись глупо-смятенным взглядом в Незамужнего.]:
   - Ась?!
   Н е з а м у ж н и й [свирепея.]:
   - Двась! Ду-у-уй сюда-а-а(!!!), жертва пьяных психиатров!
   [Надька, путаясь в канатах и спотыкаясь вплоть до поз "на четвереньках" и "мордой в пол", торопыжно подскакивает вплотную к Незамужнему и алчет его глаза преданнейшим взглядом.]
   Н а д ь к а [перевозбужденно трепещущим голосом, машинально прикрыв табличкой пах.]:
   - Чё(?!), Демитрий Ху-ху... ху... я-я-янович!!
   Н е з а м у ж н и й [с досадой.]:
   - Ху-а-а-а(!!!)нович, а не Ху-я-я(!)нович, бестолочь. Тебе, курица, за что-о-о(?!!) деньгу-у пла-атят!
   Н а д ь к а [усердно нахмурив брови в положение максимума мыслительности.]:
   - Дык энто.., Хуянович.., за э-э-энто!.. О!!! За х-вигурированье(!), вродь...
   Н е з а м у ж н и й [кипятясь.]:
   - Ну и фигури-ируй!!! Какого лешего ко мне приковыляла?!!
   [Надька, осенившись эвристической улыбкой, срывается с места и, не отнимая табличку от паха, воистину неуклюжей курицей старательно по-солдатски марширует по рингу высоченно задираемыми и не разгибаемыми в коленях ножищами.]
   Н е з а м у ж н и й [вослед на грани потери самообладания.]:
   - Транспара-ант, куле-ема! Транспара-а-а(!!!)нт задери-и!!
   [В конце концов Надька, поблуждав по Незамужнему глупышечным взглядом, соображает, что от нее требуется, и задирает удерживаемую обеими руками за древко табличку. Усердно маршируя неуклюжей, но и выбражулистой курицей, она лучезарится самодовольной улыбкой...]
   Н е з а м у ж н и й [торжественно в микрофон (на фоне белибердянского дубляжа на неведомые инязы).]:
   - Пе-е-е(!!!)рвы-ы-ы(!!)й ра-а-а(!!)у-у-унд!.. [шипяще (замешкавшейся Надьке), убрав микрофон за спину и угоняюще махая свободной рукой.]: - Брысь! Бры-ысь!! Брысь-брысь-брысь!..
   [Надька неуклюже пролазит сквозь канаты вон, Незамужний следует за ней, и тут же звучит раскатистый гонг...
   Дон Пистон, подхватив под локти, устанавливает единоборцев друг напротив друга, не замечая, что они наступают на его аквалангистские ласты...
   После акцентированного отмашкой донпистоновского "Ки-ис-с!!!" бойцы начинают активно перетаптываться на ластах (всякому своя)... Рефери, попытавшись отдалиться от соперников, из-за фиксации обуток теряет равновесие и-и-и... размашисто опрокидывается навзничь...
   Дима Незамужний ухохатывается в числе тысяч присутствующих весельчаков...
   Дон Пистон отползает к канатам, где и, перехватываясь по ним, неуклюже обретает вертикальное положение плоти. Бойцы ж тем временем, оперативно прохихикавшись, пританцовывают и лупцуют друг друга кулачно-пинательно куда ни попадя, хищно-поцелуйно повытягивав губы...
   Алюминьевич орет что-то (неразборчивое из-за рева толпы!) в микрофон. Рефери, внимательнейше следя за ходом схватки, даб уберечь ласты от бойцовских подошв, пританцовывает по периметру ринга...
   Масса иноязычных комментаторов взахлеб выплескивает в эфир бурю эмоций. На особку громче иных и внятней голоса пары российских аудиоматоров: капитана второго ранга в отставке, девятикратного чемпиона Мелководного флота по выныриванию из спиртосодержащих жидкостей Макета Ивановича Милашкина и русскоязычного потомка древнеегипетской царевны Нехертити Ануса Состакануса...]
   М и л а ш к и н [дико всполошившись от вида позиции, в коей Чмоки, завалив Саломаслова и загнув в крендель, алчно тянется напомаженными губами к его девственной десятиочковке.]:
   - Ма-а-а(!!!)ть моя те-е-е(!!)тенька! Во-от э-э(!!)то закорю-ю-юка! Держи-и-и(!!)сь, Во-ова-а-ан! В печенку его! В печеню-ю-ю(!!)шку бода-ай!.. Анус, чего молчи-ишь?!
   А н у с [рассуждающе.]:
   - Цево мольцу?.. И цево-о-о мольцу-у?! Мольцу и мольцу. Мольцу и мольцу. Совьсема замольцял. Совьсема верьблюдика, водицька в рётика набравси!
   М и л а ш к и н [при виде того, как Саломаслов мало-помалу выворачивается из-под уцепистого Чмоки.]:
   - Болван! Верблюдик нашелся! Выхухоль ты безмозглая, а не верблюдик!.. [для лучшей слышимости прижав наушник к уху.]:
   ... - Чего(?!), шеф... Ах да-а! Позабыли представиться... Режиссер! Камеру на нас с этим болваном!..
   ... - Чего(?!), шеф...
   ... Нет-нет. Откуси мне язык, больше не буду на коллегу обзываться! Ясен пень, прямой эфир! Да как-то на душе вчерась накипело и... на него сегодня выплеснулось!.. Все, ша...
   [В кадре остекленная кабина, в коей обнаушненные комментаторы. Первый - разбитной и чрезмерно упитанный бородач в расстегнутой чуть ли не до пупа мятой клетчатой рубахе (хрестоматийный деревенский забулдыга с мешками под глазами). Второй - мелкий живчик-брюнетик с бородкой-подковкой и в белом прикиде бедуина, глупышечно-преглупышечно лыбящийся и эмоционально подергивающий плечами и головенкой...]
   М и л а ш к и н [напряженно зыркая на ринг и косясь глазами в камеру, ерзая и подпрыгивая.]:
   - Уважаемые телезрители, позвольте представиться. Этот репортаж веду я - непревзойденный мастер-затейник репортажа, капитан второго ранга в отставке, девятикратный чемпион Мелководного флота по выныриванию из спиртосодержащих жидкостей Макет Иванович Милашкин! Я-я-я(!!) веду этот репортаж! Веду его я-я-я(!!!) и... мой коллега - русскоязычный потомок древнеегипетской царевны Нехертити непревзойденный Анус Состаканус!
   Анус, а взаправду говорят(?!!), что у тебя анус диаметром со стакан... ус!
   А н у с [беззаботно.]:
   - Взяпрявду-взяпрявду!
   М и л а ш к и н [рассудительно.]:
   - Ну-ну. Значит не брешут!
   Ё-ё-ё-пть!!! Вовка Чмоку в пятку лобызнул!!
   А н у с [радостно хлопая в ладоши.]:
   - Ёпть-ёпть-ёпть! Лёбизнуль!..
   М и л а ш к и н [ошалело вытаращившись на Чмоки, согнувшего Вову в каральку и пытающегося дотянуться губами до его десятиочковой зоны.]:
   - За-а-а(!!!)дни-цу-у! За-а-а-а-а(!!!)дни-цу-у-у(!!) к по-о-о(!!)лу-у(!) прижми-и-и!!!..
   А н у с [панически голося.]:
   - По-о(!!)ль, по-о-о(!!!)ль к зо-о-о(!!)пе-е пьризми-и-и! Берьеги-и-и зо-оопу-у сьмо-о-олодьу-у!!!
   М и л а ш к и н [со всего маху одобряюще хлопая напарника по плечу.]:
   - Молодца-а-а(!!), дорогой ты мой Анус Состаканус!
   А н у с [приняв гордяцкий облик.]:
   - Спасьиба, Макьет Ивановиць! Слузу трюдовому нарьоду!
   М и л а ш к и н [бесясь от усугубления саломасловского положения (вот-вот, и губы Чмоки вопьются в его десятиочковку!).]:
   - Ну-у, Вова-ан! Ну-у-у(!!!), неуклю-южий!
   А н у с [страдательно.]:
   - А-а-ах-х(!!) какая неукьлюзий медвезьонка! А-а-ах-х(!!!) какая козьоль!
   [В кадре очнувшийся от полудремы тракторист, вскакивающий с заполошным воплем "А за козла-а отве-е-ети-ишь!!!" и со стремительным размахом зажатых в руках порожних канистр, кои с оглушительным гонговым гулом бьют по фейсам амбалов, сидящих слева-справа от разгневанного!]
   Н е з а м у ж н и й [зычно из-за кадра.]:
   - Го-онг!!! Бойцы в углы!!
   М и л а ш к и н [торжествующе из кадра.]:
   - Повезло-о-о(!!!) Вова-ану-у!! Ежели б не гонг, хана бы!
   А н у с [раздумно из-за кадра.]:
   - Си-и-и(!!)бка козьлю подьвезьлё!
   [Травмированные амбалы бесчувственно валятся на зрительскую аудиторию, вызывая тем возню-неразбериху.
   Бойцы отдыхают в углах на под хохлому расписанных деревенских табуретах...]
   Н е з а м у ж н и й [растерянно из-за кадра, в коем недоуменно озирающийся стоячий тракторист, так и не выпустивший из рук канистры.]:
   - Кто-о-о(?!!!) да-ал го-онг!!
   Т р а к т о р и с т [павшим голосом, с плавным опусканием канистр к собственным коленям потупляя повинный взор.]:
   - Кто-кто-кто... Похоже, што я... дал... ево... - гонг ентот.., язви-и-и(!!) ж меня в мою грешную душу...
   [Съемка зала с ринга.
   К до бессознательности травмированным амбалам с парой носилок спешат четверо санитаров, на головных уборах коих работающие проблесковые автомаячки. К трактористу ж устремляются двое одетых по-зимнему полицейских.
   Медики укладывают на носилки амбалов. Полицейские ж заковывают не выпускающего из рук канистры сельчанина в наручники...
   В конце концов укрытых простынями амбалов выносят из зала. Стражи правопорядка выводят задержанного, мертвой хваткой вцепившегося в орудия преступления...]
   М и л а ш к и н [задумчиво.]:
   - Да-а-а... Кто бы мог подумать? Анус, ты бы мог этакое спрогнозировать?
   А н у с [восторженно.]:
   - Йя би мог... пёпозирёвать! Хоть сицьяс пёпози-ирюю! Хоцесь?!
   М и л а ш к и н [нравоучительно.]:
   - Не надо! Тоже мне фотомодель. Попозировать и дурак может! А вот спрогнози-и-и(!)ровать... Э-э-эх-х, темнота-а(!) египетская...
   [Надька с аншлагом второго раунда неуклюже ковыляет по рингу... В конце концов, угоняемая энергичной отмашкой Незамужнего, проползает вон под канатами...]
   Н е з а м у ж н и й [пафосно.]:
   - Второ-ой ра-а-ау-унд!!!
   [Звучит гонг! Единоборцы в центре ринга. Отмашка рефери, и бой возобновляется...]
  
   С Ц Е Н А В Т О Р А Я:
  
   [Полицейские, подхватив под локти, конвоируют мимически корчащего мучения закованного в наручники тракториста по коридору...]
   Т р а к т о р и с т [с мольбой.]:
   - Команди-и-и(!!)ры-ы. Ну чё в сам деле?! Я ж быстрехонько! Мне б носки состирнуть. А то ка-ак я в камеру в вонючих носках? Зашибу-у(!)т ить. Отпусти-и(!)те в нужник на минуточку.
   П о л и ц е й с к и й:
   - Перетопчешься.
   Т р а к т о р и с т [энергично принюхиваясь.]:
   - Сопаткою чую, нужник рядышком! Отпусти-и-и(!!)те-е!
   П о л и ц е й с к и й:
   - Перетопчешься.
   Т р а т о р и с т [залихватски, со звоном разрывая цепочку наручников и на размахе гулко ударяя канистрами по физиономиям полицейских.]:
   - И-э-э-эх-х-х!
   [На полу распростерты бессознательные полицейские. Не выпускающий же канистр из рук тракторист мечется по коридору в поисках заветной туалетной двери...
   Наконец искомое найдено...]
  
   С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я:
  
   [Ринг. Вова с Чмоки вяло обмениваются ударами. Рефери позевывает и погружается в полудрему...
   Вдруг единоборцы, к изумлению зрителей, симметрично и одномоментно с обильным разбрызгом соплей и слюней врезают друг другу по мордасам! Оба навзничь бухаются на ринг. Рефери выпучивается на нокаутированных, экстазно заваливается на спину, истерично ухохатывается и громко аплодирует ластами...]
  
   С Ц Е Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я:
  
   [Одухотворенный тракторист возвращается из туалета с канистрами в руках и парой свисающих с плеч повидавших виды носков.]
   Т р а к т о р и с т [дружелюбно, подходя к бессознательным конвоирам.]:
   - Ну чё? Я все. Айдате дальше? Иль передумали?..
   [Конвойные, не шелохнувшись, натужно размеживают веки, озаряясь идиотскими улыбками...]
   Т р а к т о р и с т [без тени смущения.]:
   - Ну айдате-айдате. Чево разлеглися-та как гулящие девки на пляже?..
  
   С Ц Е Н А П Я Т А Я:
  
   [Ринг. Бой. Единоборцы сплетены в витееватый узел. Саломаслов, согнутый в каральку, просовывает голову меж своих бедер, под рев толпы натужно пытаясь поцеловать собственную десятиочковку (для сего эпизода необходим дублер - копия Вована)...]
   М и л а ш к и н [истерично.]:
   - Ё-ё-ё!!! Личную задницу от чмокиной не можешь отличить?!! Бой решил сдать?!! И за ско-олько, Иудушка, Ро-одину прода-а-ал?!!!
   А н у с [заинтересованно.]:
   - И за сикоко-сикоко Рёдина прёдаль?! Сикока стоить?!
   М и л а ш к и н [раздраженно.]:
   - Да заткни-и-ись(!!!) ты-ы!
   А н у с [кротко.]:
   - Мольцу-мольцу.
   М и л а ш к и н [на пределе эмоций.]:
   - Вова-а-ан-н!!! Гре-е-ех-х(!!!) свою жо-опу целова-ать!!
   [Саломаслов, вдруг судорожно передернувшись будто под ударом электротока, с выпучиванием глаз изумленно блещет мимикой и резво вытягивает голову из собственного межножия. Чуть ранее же шокированный предкатастрофической ситуацией Алюминьевич на облегченном выдохе расслабляется с накладыванием ладони на грудину. Публика ликует!..]
   [Бойцы, энергично приплясывая, сумбурно мутузят друг друга; рефери не находит себе места, дабы не угодить под удар; публика неистовствует...]
   М и л а ш к и н [восторженно.]:
   - Вот это кардебале-ет(!!), уважаемые телерители! И отку-уда только си-илы?!!
   А н у с [пародийно.]:
   - И отьку-удя?!
   М и л а ш к и н [пресекающе.]:
   - Да заткни-ись(!!!) ты! Чего передразниваешь?
   А н у с [смиренно.]:
   - Мольцу-мольцу.
   М и л а ш к и н [вдохновенно.]:
   - Ну-у-у арти-и-исты-ы!! А защита у обоих... занаве-е-есистая-я! Особенно у на-а(!!)шего-о! Вакуум-то насто-о(!!)лько занавесистей этого обмылка! Опупе-е-еть!..
   [По ходу боя обессиленный Чмоки наступает на ласты рефери. Саломаслов же, сквозь пелену визуально улавливая лицо соперника, бьет со всей мочи и... Попадает в челюсть тщедушному старикашке-арбитру, сшибая его с ног наповал. Танковый шлем улетает за пределы ринга, на финише нахлобучившись на голову несказанно возгордившейся сим фактом Бастилии Захаровны.
   Рефери под исполняемый на рояле в инструментальном сопровождении траурный марш агонизирует, трепеща нацеленными в купол ластами. На ринг неуклюже взбирается разухабистая компания фельдшериц скорой помощи. Публика онемевшая, команда Саломаслова в глубоченной прострации...]
   А л ю м и н ь е в и ч [в бешенстве в микрофон.]:
   - Ты нашиша, гаденыш, рингового рефери зажму-ури-и-ил-л?!!!
   М и л а ш к и н [изумленно.]:
   - Вот э-это уда-ар! Похоже, уважаемые телезрители, старикашка намертво склеил ласты!
   А н у с [поддакивающе.]:
   - Сиклеиль-сиклеиль, похозе. Зацем дедушьку по морьде?!
   М и л а ш к и н [разгневанно.]:
   - Да заткне-ешься ты наконе-ец(?!!), анусина бездонная!
   А н у с [смиренно.]:
   - Мольцу-мольцу. Хьрен вась - рюсских - разьбересь: то "ни мольци", то "мольци"...
   [В атмосфере всеобщего траура самая вульгарная из веселящихся разбитных фельдшериц при их энергичной моральной поддержке пытается оживить рефери производством искусственного дыхания, выполняя его знойно-эротично с награждением бездыханного старикана глубокими затяжными поцелуями.
   Понурый Саломаслов, свесив плетьми руки, скорбит безутешно. По его щекам струят горючие слезы.]
   А л ю м и н ь е в и ч [в микрофон в полный голос.]:
   - Не плакай, сынок. Ты ж мужик! А я тебе в тюрьму буду переда-а-ачки посылать. Хочешь собственно мною копченого сала?!
   С а л о м а с л о в [всхлипнув, плаксиво.]:
   - Хочу-у-у.
   А л ю м и н ь е в и ч:
   - А масла касторового?! Тож самодельного.
   С а л о м а с л о в:
   - Хочу-у-у.
   А л ю м и н ь е в и ч [восторженно.]:
   - А помнишь, как мы с тобою у меня на даче обожрались этим самым маслом, а потом всю ночь напролет как отпетые мудозвоны тусовались?!
   С а л о м а с л о в [ностальгически разулыбавшись.]:
   - По-омню-ю-ю...
   [Рефери наконец-то возвращается к бытию, с удовольствием отвечая разбитной реаниматорше лобызаниями, обниманиями и эротическими телодвижениями...]
   Н е з а м у ж н и й [восторженно через мощную акустику на весь зал.]:
   - Во-от те и коки с кокаином, вот вам и огурцом по помидорам, вот мне и вместо жваки пластилин!
   Ну и куде-е-есница-а!! Оживи-ила-а!!! Лакомится старый огрызок!
   А н у с [в унисон.]:
   - О-о-о(!!!)т холо-осая-я! Совисем как плёститу-у-утка-а!!
   М и л а ш к и н [крайне возмущенно.]:
   - Ты чего-о горо-о-одиш-шь?!! Мы ж в прямо-ом эфи-и-ире-е!!! Прикуси-и язы-ык(!!!), горбатый сын горбатого верблюда!
   А н у с [торопливо.]:
   - Мольцу-мольцу! Горьбатий син горьбатова верьблюдика совисем-совисем отькусиль сивой язьик и... сьель!
   [Все ликуют! Медички под бравурную музыку с недюжинным трудом выносят с ринга носилки, на коих возлежат в обнимку счастливые рефери и его разбитная спасительница.]
   Н е з а м у ж н и й [через аудиосистему дворца спорта.]:
   - Мы тут, это ну... Пораскинули мозги-и всяко-разно, посоображали, помараковали, покумекали, обратно скучковали мозги... и-и-и... Похоже, у старикана наклюнулись семейные отношения! И мы нашли ему замену!
   Встреча-а-айте-е-е!!! Легендарный Бинго-Бо-о-онго-о-о!!! О-о-он(!!!) теперь судья Чмоки и Вакууму!
   [На ринге появляется гигантский кофейнокожий африканос, облаченный в черную форму эсэсовского офицера. На треугольнике выглядывающей меж распахнутыми отворотами кителя белоснежной манишки малиновая бабочка. От образа предыдущего рефери лишь ласты и дорожный знак "кирпич" на заднице... В довершение к портрету в полный рост: мордастая физиономия предводителя уличных хулиганов, седая шевелюра и впридачу к ней такого же колера усики-щеточки фасона аля Адольф Гитлер, в правой ручище классический стек для верховой езды, в левой - золотистая ручная мясорубка...]
   [Гонг. Единоборцы мутузят друг друга. Бинго-Бонго гоголем фланирует по рингу, рьяно рисуясь на публику и мало обращая внимания на киссбоксеров...
   Чуть спустя, рефери вынимает из пистолетной кобуры смартфон и, комично кривляясь, начинает производить на фоне бойцов селфи... Эпизодически в фокусе студийной камеры сопровождаемые затворными щелчками комичные стоп-кадры...
   Наскучившись композицией, Бонго приглашает из зала на ринг пару девиц: облаченную в омоновскую форму (шорты, балаклава, берцы, наручники на поясе...) вертлявую и укрытую паранджой меланхоличную.
   Смартфон уже на стеке, заменяющем телескопическую штангу для селфи. Бонго рисуется, развязно обнимаясь с девицами. Сопровождаемые затворными щелчками уморительные кадры...]
   М и л а ш к и н [осуждающе по адресу Бонго.]:
   - Нашел время паясничать! Хамло!
   А н у с [поддакивающе.]:
   - Хамлё-хамлё! Горьбатий син горьбатова верьблюдика...
   Б и н г о - Б о н г о [с отмашкой рукой после гонга, перекрывая гул зала.]:
   - Ба-аста-а!!! Перьерывчьик!
   [Бойцы разводятся в углы, где и отдыхают. Девицы удаляются в зал...]
   А л ю м и н ь е в и ч [умоляюще на ухо Саломаслову.]:
   - Ну сделай, наконец-то, что-нибудь этакое! Ну победи-и(!!), Вова-ан!
   С а л о м а с л о в [без особой уверенности.]:
   - Да победю я, дядя Ваня, победю...
   [По рингу фланирует Надька с номером три в руках...]
   Н е з а м у ж н и й [зычно через аудиосистему.]:
   - Тре-е-етий ра-аунд!!!
   М и л а ш к и н [в микрофон.]:
   - Итак, уважаемые телезрители, тре-е-ети-й ра-аунд!
   А н у с [скороговоркой.]:
   - Тлетий-тлетий.
   [Бинго-Бонго под гонг дает отмашку, и поединок продолжается...
   Чмоки, вцепившись в панталоны Саломаслова, приспускает их вместе с десятиочковой маркировкой и под неистовый рев публики в суматохе оставляет на полуобнаженной ягодице яркий поцелуйный след.
   Бой останавливается "ба-асто-ой!!!" рефери. Бинго-Бонго склоняется над распростертым Володькой и сквозь вынутую из брючного кармана огромную лупу внимательно изучает его ягодицу...]
   М и л а ш к и н [сокрушенно.]:
   - Неужели десятиочковка?!!
   А н у с [панически.]:
   - Ай-яй-я-я-яй-й!!!
   Н е з а м у ж н и й [через аудиосистему дворца спорта.]:
   - Неуже-ели Ва-акуу-ум проигра-ал?!!
   Б и н г о - Б о н г о [отрицающе помахивая руками и мотая головой, в свою золотистую мясорубку аки в микрофон на весь зал.]:
   - Бяка макака! Бя-я-яка-а мака-ака-а!!!
   Н е з а м у ж н и й [через аудиосистему.]:
   - Поцелу-уй не засчи-ита-ан!!! Ми-имо десятиочко-овки!! Бо-ой продолжа-ается-я!!!
   М и л а ш к и н [облегченно.]:
   - Итак, уважаемые телезрители, пронесло! Поцелуй пришелся в обнаженное седалище! Нефиг было белье с нашего стаскивать!
   [Единоборцы продолжают бой...
   Находясь в переплетенном состоянии с соперником, Саломаслов вдруг изловчается и смачно метит десятиочковку оного ярким поцелуем!..
   Зал ликующе нистовствует!..]
   М и л а ш к и н [на всплеске эмоций.]:
   - Ё-ё-ё-ё-ё!!!
   А н у с:
   - У-у-у-у-у!!!
   Б и н г о - Б о н г о [на весь зал через свою золотистую мясорубку.]:
   - Ва-акюум ти-ики-та-а-аки-и!!!
   Н е з а м у ж н и й [через аудиосистему дворца спорта.]:
   - Все-е!!! Как только что во всеуслышанье объявил ринговый рефери, побе-еду-у вчисту-ую-ю одержа-ал-л россиянин Ва-аку-у-ум-м!!!
  
   Д Е Й С Т В И Е П Я Т О Е (финальное):
  
   С Ц Е Н А П Е Р В А Я:
  
   [Все та же озелененная рельефными зелеными панелями комната с туалетно маркированной белой дверью. Та самая, где намедни команда готовила Вакуума (Володю Саломаслова) к поединку.
   Соратники под вопли и энергичные аплодисменты Анны и Вани с Сережей с умопомрачительным ликованием триумфально подкидывают к потолку Саломаслова, облаченного в цветастую, подпоясанную чемпионским поясом младенческого фасона курточку-распашонку, оподоленную где-то до середины бедер (последний нюанс будет иметь значение в дальнейшем)...]
  
   С Ц Е Н А В Т О Р А Я (коридорная):
  
   [По коридору опрометью несется замаскированная под допинг-контрольную бригаду неряшливо одетая компания тучных зрелого возраста папарацци исключительно женского пола (белые в грязевых пятнах и разводах халаты, чемоданчики, ночной горшок, плошки, колбы, бейджики "Doping-control". Предводительница Вонизма Ароматовна подскакивает к встречно бредущему со своими канистрами в руках унылому трактористу.]
   В о н и з м а [самозабвенно флиртуя.]:
   - Мужчи-инка-а(!), а меня Вонизмой Ароматовной звать. Можно просто - Воня! Мужчина-а, а десять рублей до получки не займе-ете?!
   Т р а к т о р и с т [явно лживо, разводя во всю ширь обраслетенные разорванными наручниками руки.]:
   - Нету-нету-нету(!) у меня... денег. Сам на бензин попрошайничаю!
   В о н и з м а [разочарованно махнув рукой и припустив вдогонку за товарками.]:
   - И этот не гулящий! И что за мужик пошел? Не с кем шашни сладить! Не с кем мне - ветренной - полноценный роман закрути-и-ить!..
  
   С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я:
  
   [В комнату, где победителя подкидывают к потолку, вваливается команда фальшивых допинг-контролерш...]
   В о н и з м а А р о м а т о в н а [словно осчастливливая присутствующих.]:
   - А во-от и мы-ы!! Прибыли за пробами! Будем делать окончательный допинг-контроль!
   [Допинг-контролерши по-каратэистки (ноги-руки-головы-седалища) вырубают принявших было боевую стойку японцев.
   Резко обернувшись на сие неординарное событие, ошарашенные сей агрессивностью мужчины опускают руки, вследствие чего Володя с костным стукотком и болевым вскриком брякается на пол из полетного апогея!..]
   В о н и з м а [гневно, всплеснув руками и присев.]:
   - Вы что ж это, олухи, твори-ите?! Опупе-ели?!! Вы нашиша парня на пол брякаете?! Да понимаете ли(?!), что из него от перепугу все анализы могут наружу вы-ыплесну-уться-я!!!
   А л ю м и н ь е в и ч [плаксиво, неуклюже поднимая с сотоварищами Володьку.]:
   - Прости-ите. Мы бо-ольше не бу-удем.
   В о н и з м а [компромиссно.]:
   - Ладно, проехали. Будем надеяться, что что-то осталось.
   Разрешите представиться... Кхе-кхе...
   Я. [следует неуклюжий реверанс.]: - Первопрестольная княгиня Вонизма Ароматовна Люберецкая. Можно просто - Воня...
   Слева от меня сеньора Клаудия Каракатис. Можно просто - Клавка или Каракатица...
   По мою правую руку баронесса Анна-Мария-Эльза-Брунгильда фон Попен-Шлёпен. Можно просто - Задница...
   А л ю м и н ь е в и ч [заискивающе под умильные улыбки подчиненных.]:
   - О-о-оче-ень прия-я-ятно!
   [В дверь входит щербатая, шепелявая, балеринисто костюмированная неряшливая бабенция при паре по-детски торчащих шевелюрных хвостиков и с длиннофокусной солидной фотокамерой. За ней переступает порог бормочущий что-то англоязычно офигенно пижонистый брюнет-красавчик-мачо с бриллиантовой ослепительно блистающей фиксой и ссолидной видеокамерой на плече (вылитый киношный Джеймс Бонд!).]
   В о н я [указуя дланью на вошедших.]:
   - А это наши понятые: Пневмония Психопатовна и-и-и... Дже-е-е(!!)ймс Бо-о-о-о-о(!!!)нд собственною персо-оною-ю! Любите и жалуйте!.. [звучат бравурная музыка и аплодисменты присутствующих...]
   [Бригада (за исключением Вонизмы Ароматовны) настырно заталкивает ахающего-охающего Володьку и понятых в туалет и пытается втиснуться за ними...
   Увы, невлезалово!..]
   В о н я [командным гласом.]:
   - От-ста-а-ави-и-ить!!! Вы чего творите?!! Ка-ак же при э-этаком освещении и в э-этакой тесноте собираетесь документировать?! Будем процедурить здесь!
   А н н а [одобрительно.]:
   - Здеся-здеся-здеся(!!) нада. А то ить тама охальничать с Вовиком зачнут!
   [Вовка, отвернувшись к стене, публично сдает допинг-пробу мочи... Члены бригады кривляются, восторженно охают-ахают, и (наряду с понятыми) фото-видео снимают чемпиона в разнообразных ракурсах (главным образом с фасада).
   Попозировать с Саломасловым приглашаются совместно и порознь Алюминьевич, Чугунеевич, Петрович, Молчун и даже наконец-то очухавшиеся от побоев японцы-секьюрити...]
   А н н а [возмущенно.]:
   - А на кой ляд, бесстыжие, фоткать-та?!
   В о н я [пританцовывая с фотокамерой.]:
   - Согласно протоколу! Процедура отбора анализов должна быть фото- и видеозафиксирована! Чтобы документально застраховаться от непоняток!
   А н н а [явно не вникнув в суть.]:
   - А-а-а-а-а...
   В о н я [передразнивающе.]:
   - Бэ-э-э...
   [Следующий этап... Вова, сидя на ночном горшке, сдает пробу кала. Все как и в предыдущей сцене: охи-ахи, фотоблицы, разнообразие ракурсов...
   Ликующая бригада, сделав дело, вприпрыжку удаляется...]
   [Спустя некое время, в ходе коего все молча отдыхают, в дверях появляются обремененные чемоданчиками трое представительных мужчин в типичной хирургической спецодежде...]
   А л ю м и н ь е в и ч [недоуменно.]:
   - В чем дело(?!), господа-товарищи.
   С т а р ш и й [строго.]:
   - Мы - бригада допинг-контроля. Прибыли за выделениями.
   А л ю м и н ь е в и ч [недоуменно.]:
   - Но ведь только сейчас все выделения подчистую забрали!
   Б р и г а д и р [заумно поискав ответ на потолке.]:
   - А это... А кал брали?!
   А л ю м и н ь е в и ч [с энтузиазмом.]:
   - Брали! Весь кал со всею мочою забрали!
   Б р и г а д и р [издевательски ухмыляясь.]:
   - Да како-ой же идио-от ка-ал на допинг-контро-оль отбира-ает(?!), когда мочи с соплями достаточно...
   Так то ж вас облапошила шайка папарацци!! Маскируются под нас! Поздравляю! Стыдобищные изображения вашего чемпиона уже завтра заполонят главные страницы желтой прессы, а видеоролики можно будет просмотреть в скандальных интернет-изданиях...
   [Немая сцена, кою прерывает влетевший в комнату крайне взволнованный Жирафчик.]
   Ж и р а ф ч и к [на вопле.]:
   - По-оме-е-ер-р!!! На-асме-е-ерть по-оме-е-ер-р!!
   П р и с у т с т в у ю щ и е [на едином хоровом выдохе.]:
   - Кто-о-о?!!
   Ж и р а ф ч и к:
   - Чмо-о-оки-и(!!!) по-оме-е-ер-р!
   А л ю м и н ь е в и ч [крайне взволнованно.]:
   - Отчего-о-о?!
   Ж и р а ф ч и к:
   - Сердце лопнуло от огорчения из-за вовкиного поцелуя!
   [Присутствующие переводят ошарашенные взгляды на Саломаслова...]
   С т а р ш и й д о п и н г - к о н т р о л е р [изумленно взирая на поникшего под взглядами Володьку.]:
   - Это что же(?!), братцы, получается... Это как?.. Это... У этого парня смерте-ельный поцелу-уй(?!), получается... Получается, если бы не этот самый поцелуй, тот бы жи-ил...
   [Немая сцена...
   Субтитры под печальную музыку...
   (((КОНЕЦ)))...]
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"