Вязовский Алексей. Я спас Ссср! Tom Ii

Я спас СССР!

Том II

Алексей Вязовский

Предисловие автора.

Уважаемые читатели! Если вы не читали первый том, то ничего не поймете. Советую сначала ознакомиться с первой частью и только потом приступать к продолжению. Выражаю свою благодарность моим бэта-ридерам - AlexPol, Подшипник, Снежана, Танцор Диско, Замполит, Пегас - за неоценимую помощь в подготовке данной серии.

Глава 1

Напрасно разум как ни мучай,

грядущих лет недвижна тьма,

рулетку жизни вертит случай,

смеясь убожеству ума.

И. Губерман

- Ну же!! И раз, и два!

Я давлю на грудь Аджубею, тело мужчины трясется, глаза невидяще смотрят вверх.

- Живи, сука!! Не сдавайся! - вдыхаю в рот, продолжаю делать массаж сердца - И раз, и два...

Вокруг с ошалевшими лицами бегают сотрудники "Известий", кричат, суетятся.... Седов крутит диск телефона, пытаясь дозвониться до скорой, кто-то дергает фрамугу окна, чтобы пустить больше воздуха в кабинет главного редактора газеты. Этот самый редактор сейчас умирает у меня на руках.

А начиналось все так. Рано утром 17-го июля, прихватив диктофон с пленкой, я мчусь в "Известия". На пленке Брежнев, Семичастный и Шелепин обсуждают убийство Хрущева. Убойный компромат. В буквальном смысле. На дворе июль 1964-й года. В октябре должны снять Никиту Сергеевича и заменить его на "дорогого" Леонида Ильича. Мирно и без крови. Должны были... если бы не один "корректор реальности" под именем Алексей Русин. Студент журфака МГУ и стажер газеты. А заодно пожилой школьный учитель из будущего.

"Корректор" вообразил себя Богом и начал двигать историю по другому пути. Тайно слил английской журналистке выдуманный компромат на председателя КГБ, добился его отстранения от должности. И вот все покатилось к чертям. Заговорщики испугались и пошли по более жесткому пути - решились на убийство главы государства.

Я об этом узнал совершенно случайно. Приехал записывать мемуары Брежнева - оставил включенный диктофон, когда к тому явились друзья-заговорщики. Ву а ля, у меня на руках оказалась бомба замедленного действия. Которая, не дожидаясь, рванула в кабинете главного редактора "Известий".

Утром 18-го июля, я уже сидел в приемной зятя Хрущева. Аджубей оказался ранней пташкой - пришел задолго до секретарши. Удивленно посмотрел на меня. Я глубоко вздохнул, решаясь.

- Ко мне?

- Да, Алексей Иванович - я сделал шаг вперед, в кабинет. Все, дорога назад отрезана

Редактор мне сразу показался нездоровым. Одышливый, покрасневший. Явно высокое давление на фоне избыточного веса. К тому же от мужчины ощутимо попахивало перегаром - похоже, вчера много пил.

- Ну, заходи, тезка...

Мы вошли в кабинет, Аджубей грузно опустился в кресло за рабочим столом. Я примостился рядом на стуле, поставил на столешницу диктофон Филипс.

- Прочитал твое интервью Седову - редактор закурил, пустил струю дыма в сторону окна - Надо связаться с Михалковым и попросить его о комментарии. Дадим врезкой к интервью.

- Комментарий про что?

- Как про что? Ты же его слова в гимне СССР поправил? Авторское право у нас еще никто не отменял.

- Допустим, он против - я, злясь, поднял глаза к потолку. Не о том говорим. Какая ерунда - будут у гимна страны новые слова или нет. Самой страны через 27 лет не станет. А теперь может даже и раньше. Я потрогал рукой клавиши Филипса. Пальцы чуть подрагивали.

- Тогда я не знаю, что делать - Аджубей глубоко затянулся сигаретой - Без одобрения Михалкова может и скандал случиться.

- Никита Сергеевич, уже велел записать новые слова хору Александрова - я пожал плечами - Михалков что, с ним теперь спорить будет?

- Я знаю - редактор раздраженно вдавил сигарету в пепельницу - Брежневу вечно больше всех надо, везде лезет, во все свой нос сует. С гимном надо было сначала ко мне прийти!

Кем себя Аджубей воображает?! Вообще-то Брежнев сейчас - второй человек в государстве... А совсем скоро может и первым стать. Я еще раз тоскливо посмотрел на Филипс.

- Это случайно получилось на приеме у Фурцевой. Экспромтом.

- А нам потом этот экспромт разгребать! Ладно, выкладывай, с чем пришел?

Я побарабанил пальцами по столешнице. Включать пленку или нет? Слишком уж Аджубей слаб и боязлив. В моей реальности он тоже узнал заранее о заговоре, но испугался и ничего не сделал, чтобы спасти тестя. Может, я зря с него начал? Ладно, прогонит - пойду к Мезенцеву. Генерал - мой последний шанс.

- Пришел с бедой.

- Ну, давай, не тяни кота за яйца.

- Я был у Брежнева дома... записывал для него мемуары. И на пленку случайно попал вот этот разговор - Дальше я жму на кнопку воспроизведения на Филипсе. Раздаются голоса Шелепина и Семичастного. Аджубей явно узнает их, удивленно поднимает брови. По мере разговора челюсть редактора "Известий" едет плавно вниз, глаза округляются. Он еще больше краснеет, нервно ослабляет воротничок рубашки.

- Вот же бл@%ди! Никита вытащил их из грязи, перетащил в Москву, а эти уеб*@ки...!

Аджубей начинает страшно ругаться. Такого грязного мата даже Русин в армии не слышал. Дрожат стекла от крика, редактор еще больше краснеет. Потом вдруг у него синеют губы, он начинает хрипеть, хватается за грудь и валиться на пол.

Я бросаюсь к двери в кабинет, ору: "На помощь". Аджубей все больше синеет, и выхода у меня не остается - начинаю делать ему искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. В кабинет сбегаются сотрудники, вокруг нас поднимается суета. В голове у меня в этот момент почему-то звучит не Слово, а песня Bee Gees - "Stayin' Alive". Под ее ритм оказывается, очень удобно нажимать на грудь.

Наконец-то, появляются врачи скорой. Мужчина в белом халате расталкивает толпу, накланяется к телу.

- Что с ним случилось?

- Захрипел, посинел, упал. Вот, делаю массаж сердца и искусственное дыхание.

- Все правильно, продолжай.

Достает стетоскоп. Пока я делаю искусственное дыхание, расстегивает рубашку Аджубея, слушает сердце. Набирает в шприц с большой иглой прозрачную жидкость из ампулы. Колет прямо в сердце. Адреналин? Сотрудники дружно вздыхают.

- Забираем!

В кабинет вносят носилки, перекладывают на них редактора. Тому явно стало получше, кожа немного порозовела, и задышал уже сам. Спустя минуту Аджубей открыл глаза, обвел нас всех мутным взором.

- Несем!

Санитары подхватили носилки, двинулись к двери.

- Подождите...! - Просипел редактор, цепляясь одной рукой за стул.

- Больной, не мешайте! Вас нужно срочно в больницу, вот пока разжуйте аспирин.

Врач кладет в рот Аджубею таблетку. Тот ее выплевывает:

- Русин! Спаси Никиту. Он через 4 часа вылетает в Свердловск на встречу с немцами. Они сейчас, а не потом его уронят. Вешали лапшу Лене.

Все вопросительно смотрят на меня, а я чувствую, как ноги подгибаются. Что значит сейчас?!

- Так! Уносим - командует врач - У больного бред, такое бывает при гипоксии. Глотайте быстро аспирин, он кровь разжижает.

В рот Аджубея отправляется новая таблетка, редактор отцепляется от стула и его, наконец, уносят. Сотрудники все еще стоят в шоке. Я тоже в ауте. Совсем не так я себе представлял развитие событий. В голове набатом начинает бить Слово. Ну, здравствуйте, высшие силы, очнулись!

- Никита - это Хрущев? - первым соображает Седов.

- Откуда я знаю?! - Забираю Филипс со стола, иду к выходу. Надо спешить.

- Русин, ты куда?!

- Родину спасать...

*****

До Лубянки я дошел пешком. Благо идти не так далеко - мимо Большого театра и Дома Союзов, всего минут двадцать. Пока шел быстрым шагом по утренней Москве - судорожно размышлял. Если у Шелепина с Семичастным есть свой человек в охране 1-го секретаря ЦК, и он может пронести, например, взрывчатку с таймером на борт самолета, то что заговорщикам, действительно, мешает убить Хрущева прямо сегодня? Обещание Брежневу? Ерунда! Скажут, что в последний момент переиграли. Слишком велик риск провала, если дожидаться поездки в Чехословакию.

Смотрю на часы. Сейчас восемь тридцать утра. Если Аджубей прав, то Никита улетает в Свердловск в полдень. Скорее всего, из Внуково 2. Слово в голове согласно бьется. Да, понял я, что надо спешить! Прибавляю шаг, вскоре перехожу на бег и притормаживаю только на Лубянке, перед входом в Большой дом. С проходной звоню по номеру, что мне дал Мезенцев, и на мою удачу отвечает Литвинов:

- Привет, Алексей! Что случилось?

- Срочно нужен Степан Денисович!

- Он сейчас на совещании.

- Андрей, оформи мне пропуск и спустись за мной. МНЕ ОЧЕНЬ НУЖЕН МЕЗЕНЦЕВ! СРОЧНО!

В трубке повисло молчание. Ну же... Ты же мне должен!

- ...Хорошо, я все сделаю.

Не прошло и десяти минут, как хмурый Литвинов, действительно, за мной пришел. Провел меня сквозь придирчивую охрану, поднялись на этаж, где теперь обитает генерал. Мезенцев явно вырос в иерархии КГБ. Большая приемная, много народу. Впрочем, в прошлый раз я был на Лубянке в воскресенье - так что сравнивать трудно. Смотрю на часы - уже около девяти. Время поджимает!

- Что случилось-то? - Литвинов выводит меня обратно в коридор - На тебе лица нет. Опять с диссидентами подрался?

Если бы...

- Имей в виду: Степан Денисович на тебя очень зол. Ходят слухи - Литвинов понижает голос - На тебя второе управление дело завело. Подробностей пока не знаю.

- Теперь уже плевать - тру покрасневшие глаза. Ночью я практически не спал. Сначала еще раз тайком, на кухне, переслушивал пленку. Потом меня мучила и пытала обеспокоенная Вика, которая проснулась и не обнаружила меня в кровати. Да еще и ее предчувствие снова сработало. Я же только отмалчивался. Не хватало ее еще втягивать в это дерьмо.

Стоим, молчим. Ждем Мезенцева.

- А вот и Степан Денисович.

По коридору и, правда, идет мрачный Мезенцев. Генерал осунулся, а на лице прибавилось морщин.

- Русин? Что ты тут делаешь?

- Дело жизни и смерти.

Я делаю глубокий вдох, стараюсь успокоиться. Надеюсь, генерала удар не хватит - они тут тренированные. Мезенцев внимательно на меня смотрит, открывает дверь - Ну пошли.

- Товарищи - генерал обращается к присутствующим - Прошу прощения, срочное дело. Андрей, принимай звонки.

Мы вошли в большой кабинет с длинным столом для совещаний. Книжные шкафы были пусты, и вообще в помещении ощущался дух переезда. На полу коробки с документами, на стенах заметны следы от висевших там ранее картин.

- Взял пока Литвинова к себе адъютантом. Прежний с язвой в больницу слег - генерал уселся за рабочий стол, кивнул на Филипс - Ну давай, уже включай.

Догадливый. Я тяжело сглотнул.

- Был у Брежнева дома, он мемуары хочет про свое фронтовое прошлое.

Мезенцев насмешливо хмыкнул.

- И вот что случайно попало на пленку - я жму кнопку воспроизведения. - А Хрущев сегодня в полдень летит в Свердловск.

Генерал слушает молча. Не ругается, ничего не спрашивает. Взгляд застыл, рука с силой сминает так и не зажженную сигарету. Запись заканчивается, я выключаю Филипс. Мезенцев бросает быстрый взгляд на наручные часы.

- КТО ЕЩЕ ЗНАЕТ О ПЛЕНКЕ?!

Генерал сходу ухватил главное.

- Аджубей - я повесил голову, тяжело вздохнул - Первым делом пошел к нему. А у него... в общем, случился сердечный приступ. В больницу увезли.

- Слушали у него в кабинете?

- Да.

- Вы мудаки! И ты, и он.

- Зачем же так грубо?!

- Потому, что кабинет Аджубея прослушивается!! - Мезенцев бросает еще один взгляд на часы, что-то быстро подсчитывает в уме, шевеля губами.

- Значит, Захаров уже знает - сам себе говорит генерал - Кабинет выведен "на кнопку", о таком ему сразу же сообщают. И хоть запись неважного качества, нам нужно готовиться к худшему.

Мезенцев бросает смятую сигарету в пепельницу, открывает сейф. Достает черный, вороненый ТТ.

- Стрелял из такого в части?

- Да... - в ответ мямлю я. Черт. Как все обернулось-то...

Беру пистолет, выщелкиваю магазин. Полный. Передергиваю затвор. Мезенцев тоже вооружается точно таким же черным ТТ.

- Аджубей сказал, что поскольку Хрущев в полдень вылетает из Внуково, заговорщики...

- Рот закрой. Вы с Аджубеем уже нас всех закопали на три метра под землю.

- Нас? Вы с нами?

Генерал не отвечая, берет трубку белого телефона с гербом. Вертушка.

- Павел Евсеевич? Доброе утро, Мезенцев. Звоню сообщить, что в связи с осложнением оперативной обстановке в Москве, объявлена повышенная боеготовность по всем подразделениям.... Да, и для вас в первую очередь. Поднимайте первый и второй полк в ружье, сажайте на УРАЛы и БТРы и ждите приказа. Вам позвонит лично Никита Сергеевич и поставит задачу. Не отходите, пожалуйста, от вертушки.

- Да. Личному составу пока можно сообщить об учениях.

- Нет, не знаю. Но догадываюсь.

- Павел Евсеевич! Ладно, но только вам. Действуем по плану Альфа-прим. Да, все так серьезно. Почему не Захаров звонит? Он экстренное совещание со всеми нашими службами проводит. Вы же знаете, какая у нас чехарда началась в связи с отстранением Семичастного. Я и сам только в курс дела вхожу. Все. Отбой.

Мезенцев смотрит на меня тяжелым взглядом.

- Вы подняли в ружье дивизию Дзержинского?!

- Если ее не поднял бы я, то это сделали бы Захаров с Семичастным. Я его видел в здании с утра. И тогда они выполняли бы их приказание.

Да... Дела. Дивизия Дзержинского это не армейцы, подчиняются напрямую КГБ. Базируются под Балашихой - им быстрым ходом сорок минут до Кремля. Бл... Что я устроил?! Так гражданские войны и начинаются. Я осторожно кашлянул

- Э... и что дальше?

- А вот что - Мезенцев опять кому-то звонит - Сергей Семенович? Доброе утро, Мезенцев. Уже по голосу догадываетесь?

Генерал грустно усмехается.

- Да, боевая тревога. Кремлевский полк в ружье. Действуем по плану Альфа-прим. Будьте пожалуйста, у телефона - Никита Сергеевич детали объяснит лично. Дивизию Дзержинского я тоже поднял. Так что... Да вы все правильно поняли, могут появится рядом с вами... Резкое осложнение оперативной обстановки. Это пока все, что я имею право сообщить. Да, ждите разговора с Хрущевым.

Я понимаю, что Мезенцев звонил коменданту Кремля. Всех поднял.

- А теперь последний, самый сложный звонок, и едем - Генерал закрывает глаза, делает глубокий вдох, выход. Решительно набирает следующий номер.

- Полковник Литовченко? Доброе утро. Да, Мезенцев. Никифор Трофимович, вы сейчас где? Во Внуково? Отлично. Никита Сергеевич уже выехал? Интересуюсь потому, что получена оперативная информация о готовящемся покушении. Почему я звоню, а не Захаров? Он как раз проводит совещание по этому вопросу с оперативным составом 9-ки. Да, проверяем, вводим усиленный режим. Нет, разворачивать кортеж не надо, ситуация под контролем. Я сейчас к вам выезжаю во Внуково, и лично доложу Никите Сергеевичу всю информацию. А там уже сообща примем решение о полете. Предварительно...?

Первый раз вижу растерянный взгляд Мезенцева. Не рассказывать же ему по телефону детали с пленки. Шепчу: "албанский террорист-смертник, взрывчатка". Генерал удивленно смотрит, но повторяет за мной.

- Албанский террорист-смертник. Со взрывчаткой. Да, внешнее оцепление будет не бесполезным. Только предупредите насчет меня. А то еще с испугу подстрелят. Все, отбой, выезжаю.

- Так - Мезенцев вешает трубку, опять смотрит на часы. - Полчаса он будет расставлять оцепление, встречать Хрущева. За это время мы постараемся добраться первыми до аэропорта с диктофоном. С албанцем ты, кстати, хорошо придумал! Поехали.

Рисковый, все-таки, генерал мужик. Я трясся, просчитывая варианты, а он моментально принял решение, поставил на уши дзержинцев и кремлевцев. Теперь все они будут ждать звонка Хрущева в полной боеготовности и посылать на три буквы Захарова с Семичастным с их приказами. Мы встали, я повесил Филипс на плечо. ТТ убрал в карман пиджака. Мезенцев же, покопавшись в одной из коробок, нашел наплечную кобуру. Надел ее, вложил пистолет. Сверху прикрыл пиджаком.

Мы вышли в приемную.

- Товарищи, извините, срочное оперативное мероприятие - обратился к присутствующим генерал - Андрей, идем в гараж.

Литвинов, без разговоров, вскочил и первым проскользнул в коридор. Мы идем следом. Спустились на первый этаж, идем куда-то коридорами. На одном из переходов нос к носу сталкиваемся с группой мужчин. Впереди Семичастный с незнакомым мне генералом в форме. Позади них еще двое. Я засовываю руку в пиджак, и на всякий случай смещаюсь вправо. Мы останавливаемся.

- Генерал Мезенцев! - первым начинает Семичастный - Вы арестованы. Русин, ты тоже. Отдай диктофон!

- Санкцию на мой арест может дать только президиум ЦК - Спокойно отвечает Мезенцев и расстегивает пиджак.

- Степан, вы проиграли - скрипит генерал рядом с Семичастным. Новый председатель КГБ Захаров? Сам лично нас задерживает? - Мы все знаем и заберем пленку. Если надо будет, то с ваших трупов.

- С дороги! - Мезенцев выдергивает из кобуры ТТ.

- Взять их!

Сопровождающие Захарова - начинают двигаться одновременно с нами. Они первыми вскидывают пистолеты, но я уже нажимаю на курок, стреляя прямо через карман пиджака.

Гдах, гдах!

Продолжение на Автор Тудей.

© Copyright Вязовский Алексей Размещен: 26/08/2019, изменен: 26/08/2019. 19k. Статистика. Глава: Фантастика Скачать FB2		Оценка: *4.0510** Ваша оценка:
Аннотация: Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его вступить на тропу войны. Вопрос "на чьей он стороне" не актуален - ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения Страны?

Вязовский Алексей : другие произведения.

Я спас Ссср! Tom Ii