Исаков Михаил Юрьевич : другие произведения.

Глава 10. Смешение миров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 10. Смешение миров
  
  
  По статистике большинство мужчин возбуждается при виде женской груди. На втором месте в рейтинге возбуждающих частей тела (то есть тех, о которых могут напечатать в иллюстрированных журналах) находятся женские ягодицы.
  Сашка принадлежал ко второй категории мужчин. Правда, его внимание никогда долго не задерживалось на строго определенной части тела, он всегда стремился охватить весь объект целиком. Если бы не его неудобная для стремительных действий поза, то он обязательно попытался воплотить свои намерения. Охватить, то есть.
  Никаких стремительных действий не получалось. Его возможностей хватило только на то, чтобы ладонью погладить вожделенную часть женщины, которая была тесно прижата к менее привлекательному собственному филе. Вместе с возмущенным криком, скорее даже стоном, Сашка получил мягкий толчок, который возбудил подавленные желания еще больше.
  Он решил погладить снова. Его еще раз пихнули. Потом они делали это еще и еще.
  Женские стоны становились все возбужденнее и возбужденнее.
  Если бы студенту предложили описать те чувства, какие он испытывал, то он определил бы их, как ощущения от просмотра порнофильма с завязанными глазами. Вместо завязанных глаз у него был заткнут рот, связаны руки и ноги. Порнуха оказалась приправлена интерактивным садомазохизмом.
  Женщина, энергично двигаясь, несколько раз подряд попыталась лягнуть его ногами, потянула руки на себя, уперлась острыми лопатками в его спину. От всех этих телодвижений веревка, стягивающая его шею, натянулась, и Сашке стало трудно дышать. Пришлось срочно принимать меры. Он начал дергать головой, ударяя своим затылком по ее голове, перетягивать ее руки ближе к себе и развивать активность ногами. Особого результата и тем более удовлетворения его судорожные шевеления не приносили. Борьба за жизненное пространство прекратилась по причине исчерпания сил противоборствующих сторон.
  Это была вторая попытка женщины освободиться. Первый раз она только кричала, стараясь превратить невнятное мычание забитого кляпом рта в просьбу о помощи. Не вышло, конечно. Человек, позвонивший в дверной звонок, ушел, не дождавшись ответа. А они продолжали раскачиваться в подвешенном состоянии.
  "Погладить ее что ли?"
  Идея показалась заманчивой, даже если принять во внимание, что она снова начнет сопротивляться. Но в этом брыкании было нечто притягательное. Более того, это нечто было настолько притягательным, что Сашка начал подумывать о своих скрытых и весьма опасных наклонностях.
  "Никогда не занимался этим на качелях".
  Хоть и предупреждал его Алекс, чтобы он поменьше фантазировал, но деваться было некуда, фантазии так и лезли в голову. Если бы он мог засмеяться, то обязательно это сделал бы, а так у него получился только свинячий хрюк, и в восторге от него он не был.
  Чесалась пятка, затекли руки.
  "Он просто гад, - решил для себя студент. - Сказал, что ненадолго, не надолго. Скоро приду. И где он шляется?! ... Почти половину суток в связанном положении. Конечно, в приятной компании. Зато в такой неудобной позе. ... Надо полагать подобные же проблемы у нее".
  То, что его общество женщине приятно, Сашка сомнению не подвергал. В конце концов, у нее не было выбора.
  Мысль о том, что не худо было бы помочь ей освободиться, приходила парню в голову, но он не мог быть уверен в том, что она окажется благоразумна и миролюбива для совместных действий в дальнейшем. Вопрос сводился к мере доверия. Как начал догадываться студент, в его положении доверие слишком роскошная вещь, которая ему не по карману. Этот мир, эта планетка, эта реальность слишком непредсказуемы, для того чтобы кому бы то ни было доверять.
  "Ну почему я?"
  Была у него думка относительно параллельной реальности, однако после событий в дворянском собрании он стал догадываться, что не все так просто. Вот, например, как можно объяснить, что в его руках оказалась "лентяйка" от телевизора и он, лежа на мягких подушках, переключал каналы? Алекс молчал. Спрашивать других? Так ведь за сумасшедшего сочтут, и Сашка был совсем не уверен, есть ли у них здесь дурдома и, если есть, насколько они комфортабельны.
  Самая шальная идейка прокралась к нему в голову совсем недавно. Он провел связь между всеми странно-непонятными событиями, произошедшими на его глазах, и собой. Его смутная догадка базировалась на сообщении от неизвестного дядьки, когда он дрожал от страха, сидя в подсобке "Макдональдса".
  "Как он там умничал? ... Какой-то там Хай Дегер говорил, что... Все, что существует, мы создаем сами".
  Пятка чесалась все сильнее и сильнее.
  Он подумал, что попытаться представить себя в качестве властителя дум и судеб человечества слишком сложно и, наверное, долго. Решил представить себя свободным. Просто свободным, то есть не связанным по рукам и ногам, а вольным делать все что угодно. Например, он сейчас очень даже с большим удовольствием разлегся бы на двуспальном ложе, чуть повыше которого они висели. Нет. Сначала он хотел напиться воды... лучше сока, холодного, прямо из холодильника.
  В голову налилось огромное количество видов минеральной воды и гигантское разнообразие соков и лимонадов. Двуспальная кровать в его представлениях разрослась до размеров аэродрома, по бокам которого, вместо вышек управления полетами, торчали золотые ангелочки и глупо улыбались. И еще ему не давала покоя притягательная женская окружность, прижатая к его ягодицам. Так и лезла в голову.
  "Черт бы ее побрал! ... А ведь я, дурак, в отличие от нее не сопротивлялся, когда меня связывали. - Сашка представил, как он разбивает о голову Алекса расписной фарфоровый кувшин с цветами, стоящий в углу комнаты. - Романтика, блин".
  Закрыл глаза. От напряжения закружилась голова, показалось, что вот-вот потеряет сознание. Вспомнилась "свобода слова", которая в его понимании стала вполне конкретным желанием освободиться от кляпа во рту.
  "Только вот что я с ней буду делать? - задался вопросом Сашка и понял, что со свободой не получилось. - Нужно представить что-нибудь осязаемое, практическое, а главное полезное".
  Бритву или нож - две наиболее полезные вещи в ситуации, когда связаны руки и ноги, - студент представил, как тонкий самурайский меч... Нет, не меч, а обрубок от меча, но очень острый обрубок прикасается своим блестящим лезвием... даже в темноте блестящим, лезвием к веревкам. ... Нет, не так. Обрубок должен быть в его руках, и он осторожно начнет резать путы так, чтобы не пораниться.
  Представлял он эту белиберду самым тщательным образом, в деталях и подробностях. Несколько минут ничего не происходило, а потом он рухнул на ковер и довольно больно ударился коленками.
  
  
  * * *
  
  
  "Получилось! Получилось! Айв гад зе пауэр!!!"
  Связанная женщина осталась мычать на крючке для люстры.
  Чудесным образом у него развязались ноги и почти сразу руки. Кляп он хотел вытащить самостоятельно, но одеревеневшие пальцы не слушались, пришлось ждать, пока они отойдут. Сашка решил, что прежде всего он, наконец-то, почешет пятку.
  - Все нормально?
  - Я... - В горле все пересохло, страшно хотелось пить.
  - Извини, извини. Я уже привык, что от тебя одни неприятности и принял меры.
  - Я... Ты... Гад. ... Думал, что не придешь.
  - Мог и не прийти, - согласился Ловец, на руках, лице и одежде которого студент увидел запекшуюся кровь. - Ты здесь не хулиганил?
  - Нет! - рявкнул Сашка и присосался к графину с водой.
  Ловец подождал, пока студент утолит жажду, и спросил:
  - Уверен?
  - Да, - парень ответил, стараясь, чтобы голос звучал с прежним чувством.
  Ловец принялся снимать с крючка женщину-почтальона. Он посадил ее в мягкое кресло недалеко от кровати. Наученный горьким опытом, Ловец был очень осторожен и поэтому благоразумно не стал ее развязывать и вынимать изо рта кляп.
  - Ну, чуть-чуть, - сознался Сашка. - Немножко баловался... Руками.
  - Чем бы дитятко не тешилось...
  - А что? Что-то случилось?
  - Случилось, случилось, - "успокоил" его Ловец. - В окно выгляни, только осторожно.
  Сашка послушно подошел к окну и посмотрел из-за занавески.
  По улице бегали солдаты. Много солдат. Не те, к которым за последнее время он привык (с копьями, щитами или с мушкетами), а всамделишные, то есть в полукруглых касках, мундирах узнаваемого темного зеленого цвета и автоматами. Что-то кричали. Широкую проезжую часть перегородил гусеничный тягач, недалеко стояла пара трехосных грузовиков. Расчет артиллеристов разворачивал пушку с дулом длиной с фонарный столб. Связисты тащили катушку с проводами.
  - По Рейхстагу, - прочел студент надпись на стволе орудия.
  - Ну как, ничего не напоминает? - поинтересовались из-за спины.
  - Кажись наши.
  - Ваши?
  - Ага, мои, - промямлил парень и признался себе, что ничего не понял.
  - На соседних улицах то же самое.
  - Да-а-а? - слегка обалдел Сашка. - Слушай, Алекс, у вас тут Рейхстага нет?
  - Нет.
  - Честное пионерское - это не я. - Ему показалось, что в этот раз несколькими отеческими оплеухами может не обойтись. - Я такое никак не мог придумать.
  - Может быть, расскажешь поподробнее?
  - Не знаю я ничего... Написано по-русски, орут вроде тоже по-нашему, но... Понимаешь, они вроде как бы уже умерли. То есть это... Их нет... - Сашка нисколько не сомневался, что те, кто суетился на улице, чувствуют себя очень даже живыми.
  Он еще раз посмотрел вниз и увидел ту же самую картину, только артиллеристы уже развернули орудие и принялись раскладывать на брезенте снаряды, навинчивая на них боевые головки.
  - Ну, они воевали когда-то давно, еще до моего рождения, и даже, типа, победили. В общем, их здесь быть никак не должно.
  - А тебя должно?
  - И меня вроде тоже.
  - Тоже да?
  - Нет. - Парень сокрушенно вздохнул и потупился.
  Ловец сделал вид, что все понял, кивнул и вытащил кляп изо рта почтальона.
  - Ах ты сволочь! - поблагодарила она за оказанную любезность. - Развязывай меня быстро! Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают!?
  Сухое горло надорвалось от высоких тонов, и она закашлялась.
  - Мне так страшно, что я, пожалуй, посмотрю на твое поведение. - Ловец налил воды в стакан и помог ей напиться.
  - Я в туалет хочу, - сообщила женщина.
  - Поговорим, и сходишь, - обещал Ловец.
  - Да мы тебя живьем зажарим! - Женщина была очень вспыльчива и полностью оправдывала мнение о жгучей безудержности брюнеток.
  - Мы?
  - А ты думал, что я здесь одна работу работаю?
  - Извини, конечно, но ты же все равно не разрешила бы остаться на квартире моему студенту.
  - Твой мальчишка просто извращенец! Я его вместе с тобой на один сук повешу, - пообещала почтальон в уже гораздо более спокойной форме, уточнив, что сначала поджарит, а потом повесит.
  - Вот и я говорю. По инструкции ты не уполномочена предоставлять убежище. Ты ведь у нас просто безмолвный почтовый ящик.
  Полевой работник явно лукавил, но его заляпанное грязью и кровью лицо выражало исключительную мужественность простого парня, попавшего в неприятную ситуацию и готового взять на себя всю ответственность за происшествие.
  - Посуди сама, куда я дену мальчишку с его странностями в городе, в котором военное положение?
  - Я все понимаю, дорогой, но хочу довести до твоего сведения... Да пошел ты!
  - Сейчас вместе пойдем. - Ловец пришел к окончательному выводу, что повременит ее развязывать.
  - Ребята, если мы должны пойти, то пойдемте прямо сейчас, - встрял Сашка. - К нам гости идут.
  Снизу долетел звон бьющегося стекла. Пехота занимала высокие здания по улице, обеспечивая артиллерийскую позицию и свои фланги. Прозвучали несколько автоматных очередей. Как понял парень, привратник попытался оказать сопротивление, которое было с успехом подавлено.
  - У меня одна просьба, - обратился к женщине Ловец. - Когда я тебя понесу, будь столь же безмолвным почтовым ящиком, как об этом написано в инструкции.
  - Куда это? - спросила удивленная почтальон, уже свисая с широкого плеча мужчины.
  - Как получится.
  С лестницы доносился топот сапог и крики. Сашке показалось, что происходящее стало напоминать советские фильмы про войну, где краснозвездные герои спасают девочек и европейские культурные ценности. Очень хотелось, чтобы спасли заодно и его, как-никак все же русские люди.
  Снова послышались автоматные очереди, этажом ниже грохнула граната.
  - Алекс, пошли быстрее, - попросил Сашка, открывая дверь, ведущую на служебную лестницу.
  Уходили уже знакомым путем, через маленькую рабочую подворотню, где сгружали уголь и дрова для отопления, работали прачки, ходили слуги. Здесь было спокойно до тех пор, пока не выстрелила пушка. Бабахнуло так, что во всем доме полетели стекла. Да что там в доме, наверное, во всем квартале целых окон не осталось. Добрая их часть осколками посыпалась на голову беглецам, и только наличие дровяного козырька спасло от тяжелых ранений.
  Недалеко прозвучал еще один выстрел, потом еще два подряд.
  Они побежали.
  Фонари в квартале не зажгли. Служба фонарщиков посчитала, что разворачивающиеся события позволяют им иметь нерабочий день, а вернее ночь. Не горели огни и в окнах домов. Один из самых благополучных районов столицы превратился в каменное ущелье бессветных домов, гремящих хрупким стеклом.
  Орган из четырех орудий остался позади и чуть в стороне.
  Улица, уводившая их к окраине Рокана, была еще не занята, и, кроме неизвестно откуда появившихся испуганных бродячих собак, они никого не встретили. Под ногами скрипело битое стекло. Лишь когда они подошли к перекрестку с одним из главных городских проспектов, послышалось урчание моторов.
  - Может, сдадимся, - предложил студент. - Я попрошу их отвести меня к главному, а дальше объясню все как есть.
  - Ты мне-то объяснить ничего не можешь, а что ты этим скажешь?
  - Скажу, что, мол, свой. Типа тудыма сюдыма. Имею важные сведения для командования.
  - Я пробовал. У меня сложилось впечатление, что эти вояки сначала стреляют, а потом думают.
  Они оба осторожно выглянули из-за угла. То, что увидел Ловец, осталось неизвестным. А вот Сашка углядел танк "Т-34" и несколько мотоциклов с пулеметами. В общем, все те же советские освободители. Они заняли верхний конец проспекта, сбегающего по пологому склону одного из городских холмов, и оборудовали позиции.
  - Значит так, - решил Ловец. - Бежим в ближайшую подворотню. Все сразу. На открытом пространстве не останавливаться. Если повезет, они нас в темноте вовсе не заметят.
  - Кто это "они"? - подала голос почтальон, которой развязали ноги.
  - Спроси, что полегче. - Ловец разорвал ее длинную юбку, обнажив весьма стройные ноги. - Ты же слышала, как Сашка что-то промямлил.
  - Я ничего не поняла.
  - Ну я же объяснял, что это...
  - Да заткнись ты. - Женщина посмотрела на проспект.
  - И как? - поинтересовался Ловец, ломая каблуки на ее туфельках.
  - Если честно, то нас этому не учили.
  - По-моему, служба почты работает без привлечения специалистов, проходящих специальное обучение. Или за время моего отсутствия произошли революционные перемены? - Лицо полевого агента вновь выражало первозданную простоту благородного рыцаря.
  Женщина вопрос проигнорировала.
  - Сейчас меня больше всего интересует, куда делись воины Великого Похода. - Она позволила своему конвоиру завязать разорванную юбку вокруг талии.
  - А вот меня это занимает гораздо меньше. Действуем, как договорились. Готовы?
  - Бежим после трех зеленых свистков вверх, - пошутил студент, которого живо интересовали прелести брюнетки, но в данный момент больше теоретически, нежели практически.
  Ему показалось, что у него все "перегорело".
  - Пошли, - сказал еле слышно Ловец.
  Чтобы не бояться, Сашка представил себе, что они участвуют в забеге по предмету "физподготовка". Сверхкороткая дистанция, не больше двадцати метров. Это тебе не марафон и даже не стометровка. Раз и готово.
  Раз... и вдоль улицы полетели пули.
  Как оказалось, настоящий пулемет трещит совсем не так, как в кино. Если бы Сашку попросили передать этот звук, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь, то у него получилось бы нечто вроде: "Тщу-тш-тш-тш-тш... Взщ-взщ-взщ". Самое страшное, что пролетающие недалеко шмели были металлическими и смертельными. Несколько пуль, рикошетом, отскочивших от каменного угла дома, просвистело над самой головой.
  - Прапорщик выстрелил в воздух и не попал, - хохотнул Сашка. Хотел, чтобы получилось весело, но вышло истерично.
  - Нормально все, - успокоил Ловец. - Нормально.
  Они, не снижая темпа, начали петлять по подворотням.
  Безумно лаяли собаки, из разбитых окон высовывались разбуженные горожане, орали дети.
  - Что происходит?
  - Боги, за что вы нас?!
  - Мама! Мне страшно!
  - Никитчук, зараза! Ты на кой ляд там поставлен!
  Застрекотал автомат. Человеческие крики стали быстро смолкать, только маленькие, совсем маленькие дети надрывались с прежней силой.
  - Пошли назад, уроды! - диссонансом звучал русский мат. - Немчура поганая! Все назад! Свет гаси! Гаси, сказал!
  Никитчук, по всей видимости, уже давно сорвал голос, но продолжал выражать эмоции в прежнем диапазоне. Сашка себя "немчурой" и уродом не считал, поэтому продолжил свой бег, обогнав женщину, которая все это время вела по лабиринту переходов своего района.
  - Все, больше не могу, - застонала брюнетка.
  - Не останавливаться, - тащил ее Ловец. - Вперед.
  - Не могу, сказала!
  Она тяжело дышала, и вся взмокла. Юбку-то ей обкорнали, а вот корсет был тяжел, как всегда.
  - Ты же проходила подготовку, значит выдержишь.
  Ловцу все же пришлось остановиться. Погони вроде бы не было, и стекла в этом доме были еще целыми, и светомаскировка в лице советского воина еще не действовала.
  - Боги, до чего тупой! В туалет я хочу. Понял?
  - Ладно, - смилостивился Ловец.
  - Что ладно? Руки развяжи, - потребовала женщина и, видя несогласие конвоира, перешла в интеллектуальную атаку, - Неужели не ясно, что теперь я от тебя не убегу?
  - Вместе пойдем.
  - Между прочим, меня зовут Клара.
  - Зачем мне это?
  - Раз мы с тобой так сблизимся, ты должен знать, как меня зовут.
  - Саша, по сторонам поглядывай, - распорядился Ловец, отправляясь "в туалет" и оставляя парня гадать, как "агент два ноля" будет выходить из положения.
  Богатая студенческая фантазия начала рисовать картину о том, что они ушли вовсе не за этим, а за кое-чем другим. Сразу возник вопрос: "А зачем?". Почти тут же родился ответ, а вслед за ним радость, что ничего у него не "перегорело", даже наоборот, все горит.
  "И почему все самое лучшее достается другим?" - задался он вечным юношеским вопросом, но громкий, просто фантастический по силе визг, помешал его самокопанию.
  Женщина стремглав бежала из темного дворового угла. Ее руки были все еще связаны.
  - Эй, почтальонша! Что случилось? - удивился Сашка. - Почтальонша! Стой! Алекс где?
  Ловец отступал медленно, шаг за шагом нащупывая пространство за спиной. Он хоть и знал, что никаких ущелий и обрывов за спиной не оставил, все равно старался не делать резких необдуманных движений.
  - Перед лицом всех богов Гебала. Я, Йехавмилк, царь Гебала, сын Йахорбаала, сына Аримилка, царя Гебала, которого великая владычица Гебала сделала Царем над Гебалом, вопрошаю тебя! Получал ли ты мое письмо смертный друг?
  - Не понял, - не понял студент.
  За Алексом шло чудище и вещало бравурно-парадным голосом. Правда, сначала Сашка увидел длинный когтистый указательный палец, который с высоты между вторым и третьим этажами дома раскачивался, словно делал всем людям большое "ай-я-яй".
  - Ты получил мое письмо? - повторил вопрос монстр.
  Ловец молчал и продолжал отступать.
  Теперь Сашка увидел, что это был высохший полуголый мужик со страшной мордой и светящимися глазами в пол-лица. Может быть, силы в нем, судя по виду, осталось немного, но для существа исполинских размеров вполне достаточно для того, чтобы справиться со многими такими же "сашками" и "алексами" вместе взятыми.
  - Ты должен был переписать мое письмо десять раз, а переписанные варианты отправить своим друзьям или знакомым, и тогда тебя бы ждало большое счастье. Ты счастлив?
  - Нет, - признался Ловец и громким шепотом скомандовал студенту, - Сашка, не стой как истукан. Вали отсюда.
  - Значит, ты не переписывал мое святое письмо десять раз. А раз так, то я сделаю над тобою то, чего я никогда не делал. За все твои мерзости произведу над тобой суд, и весь остаток твой развею по всем ветрам. - Чудище закатило глаза и принялось раскачиваться в такт словам. - И совершится гнев мой, и утолю ярость мою над тобой, и сделаю тебя поруганием среди народов, и будешь примером и ужасом у людей, которые вок...
  - Никитчук! Гранату давай! - приказали из-за Сашкиной спины.
  - Ложись! - крик совпал с взрывом гранаты.
  - А вы, дерзновенные, получали ли мое святое письмо? - спросил озабоченный великан, показав Ловцу и Сашке свою обнаженную задницу. Как оказалось, набедренная повязка монстра была скорее фартуком, чем юбочкой.
  В ответ полетела вторая граната.
  - Не стреляйте! - вопил по-русски студент.
  Его схватили за шкирку, и пара грязных сапог потащила Сашку со двора на улицу, оказавшуюся за очередным углом дома. Обладателем сапог был молодой, заросший щетиной старлей в почти добела выгоревшей гимнастерке:
  - Кто такой?
  Рядом валялась женщина-почтальон. Живая.
  - Власовец? ... Встать, сволочь!
  
  
  * * *
  
  
  Приказ был прост. Очень прост. Он не менялся для нее никогда с момента начала работы.
  Служба почтовым ящиком, - что может быть беззаботней? Получаешь корреспонденцию, сортируешь ее и отправляешь по адресатам. Правда, такую работу портит ожидание наступления заветного срока, особого "часа Х". Нервы потихоньку сдают, и ты начинаешь тайно, но очень живо интересоваться происходящим. Особенно тебя занимает твое собственное ближайшее будущее.
  Клара знала, что если бы не обещание, что это будущее действительно ближайшее и весьма лучезарное, то она ни за что не стала бы почтальоном. Им нужен был свой человек, которому они смогли бы доверять. Она стала таким человеком. Им нужен был работник, готовый делать чуть больше, чем написано в должностной инструкции. Она стала таким работником. Им нужен был служака, добивающийся результатов. Она стала таким служакой.
  Иногда, во время долгих вечеров, особенно когда не было работы, ее посещали сомнения, и она начинала думать о возможности прожить жизнь так, как она живет, не ожидая ничего особенного и выходящего за рамки дозволенного. Клара гнала свои сомнения и не желала такой жизни. Ей хотелось верить словам тех людей, которые утверждали, что "молодым везде у нас дорога...". Во всяком случае, они считали, что так должно быть, а если этого нет в действительности, то необходимо сделать так, чтобы благое пожелание стало реальностью.
  Поэтому, когда ей пришлось убить, она сделала это с той же решимостью, с какой вскрывала конверты и переводила чужие шифрограммы. Спокойно и равнодушно. Она никогда раньше этого не делала.
  Мягкая шея незнакомого человека, твердый небритый подбородок мужчины, рывок... Хруст.
  Несмотря на ужасающий грохот взрывов и падающих камней, она отлично услышала, как под ее пальцами ломаются позвонки. Клара знала, что запомнит этот звук, и он будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь, точно так, как сейчас, ранним утром нового дня после ее первого убийства.
  
  
  * * *
  
  
  - Это же были наши! Русские это были!
  - Опять он за свое, - устало фыркнула Клара. - Ну, чего ты ноешь?
  - Можно было договориться.
  - С кем? - уточнил Ловец.
  - С нашими... С русскими, то есть.
  - Нам что, молиться на твоих русских надо?! - возмутился Ловец. - Ах, бедные! Ах, несчастные! Обидели их. Еще неизвестно, чем бы все это для нас кончилось. Лежали бы сейчас в подворотне со свернутыми шеями.
  Ловец был раздосадован очевидной глупостью вопроса, на решение которого приходилось тратить силы и время. Уже рассвело, а они подозрительной троицей стояли на улице и привлекали внимание. Возможно, их никто не заметил, никто не проследил, но Ловец не хотел рисковать.
  - Они что, чем-то от всех остальных отличаются? - спросил он и постучал три раза в стеклянную дверь веранды.
  - Отличаются, - не унимался Сашка.
  - И чем же? - поинтересовалась Клара.
  - Да хотя бы тем...
  - Тихо вы! - громким шепотом потребовал Ловец.
  - Не надо было им меня развязывать, - тем же шепотом заметила Клара. - И потом, не я первая начала.
  Дверь отворилась и они, не мешкая, ввались на веранду.
  - И все же, чем они отличаются? - повторила свой вопрос почтальон.
  - Не будь занудой, Клара, - попросил Ловец. - Ну шлепнула ты его. Дальше легче будет.
  Они лежали на толстом ковре. Несколько подушек разной формы скрашивали весьма скромный, почти запущенный вид необставленной веранды.
  - Хватит! - Женщину передернуло от неприятного воспоминания. Она поднялась.
  На ладонях и пальцах запеклась чужая кровь, сломалась пара ногтей, мелкой дрожью тряслись руки. Усталость.
  - Курить почему-то хочется, - сказал Сашка, подкладывая под голову подушку.
  Зазвонил телефон и парню, оказавшемуся ближе всех, пришлось поднять трубку:
  - Алло!
  - Сын, ты?
  - Мама!?
  - У тебя все нормально? Что у тебя с голосом? Ты часом не заболел? - Она как всегда сыпала ничего не значащими вопросами.
  - Нет.
  Перед глазами появилось удивленное лицо Клары.
  - Ты, вот что. Я сегодня задержусь. Купи... Да иду я, иду.
  - Мама?
  Ловец медленно сел, пододвинув под себя одну из подушек.
  - Это я не тебе. Не перебивай, забуду. Значит, с тобой все нормально. Посмотри в холодильнике ужин и это... Сходи в магазин, молока купи и мороженного, вечером сделаю коктейль. Есть повод.
  - А?...
  - Все, пока. Отцу не говори и до семи меня не беспокой.
  Гудки.
  Сашка несколько раз нажал на зуммер. Телефон, гудки, Ловец, Клара и он сам все еще были рядом и никуда не пропали.
  - Где это мы? - выдавил он из себя.
  - В некотором роде, это моя конспиративная квартира, - ответил голос из-за спины.
  Веранда плавно перетекала в единственную комнату дома, расположенную на первом этаже. Хозяин конспиративной квартиры сидел в этой комнате в кресле так, чтобы он всех и его все видели.
  - Как? - У Клары неожиданно охрип голос - Вы тут?
  На нее смотрел труп в разодранном сером мундире.
  - Здравствуйте, сударыня, меня зовут Виктор Эрман. - Он всегда старался сохранять приличествующие месту и времени такт и манеры. - Не хотел нарушать эту идиллию и беспокоить вас. И все же, с кем имею честь?
  Клара не представилась в ответ, она подошла к Ловцу и попыталась со всего маху ударить его в живот.
  - Скотина, почему ты работу не сделал!?
  Не получилось. Хотела повторить удар, но Ловец перехватил ногу в остроносой обескаблученной туфле и резко рванул на себя. Клара полетела на пол, при падении задев Сашку.
  - Вы чего, в натуре!? - возмутился студент, выходя из состояния прострации. Он все еще сжимал в руках телефонную трубку. - Ополоумели?
  - Откуда уважаемый работник почты знает, что было в запечатанном конверте с точным указанием адресата? - поинтересовался Ловец, сидя верхом на "уважаемом работнике". - И не вздумай отпираться, ведь ты точно знала, что в красной рамке генерал Эрман. Ты его узнала, спрашиваю?
  - Узнала, - призналась Клара.
  - Откуда?
  Но женщина в ответ зло засопела и попыталась освободиться. У нее это не получилось.
  - Вот и хорошо. Теперь я тебя отпущу. Ты будешь паинькой?
  - Буду.
  Ловец немедленно выполнил обещание.
  - И все же, как вас зовут, господа? - подал голос Эрман, мирно раскуривающий трубку.
  При всем желании на живой труп он не походил.
  - Клара украла кораллы, - блеснул эрудицией Сашка и без перехода продолжил, - Александр меня зовут, а ее Клара.
  - Очень приятно. Я полицейский, тайный советник, генерал Виктор Эрман.
  - Бывший полицейский, бывший советник и бывший генерал, - уточнила Клара. - Боги, как я выгляжу!
  - Полицейские бывшими не бывают, - парировал Эрман, наблюдая за женщиной, успевшей подойти к большому зеркалу. - И потом, вы выглядите не так уж и плохо.
  От ее платья остались только ошметки, едва прикрывающие тело. В таком наряде еще можно прорываться через охваченный смутой город ночью, но никак нельзя выйти из дому при свете дня в относительно мирной обстановке.
  - Сомнительный комплимент.
  - Ничего, тебе сойдет, - заметил Ловец.
  - Александр, поясни, что это ты делаешь? - сменил тему полицейский.
  Тот занимался поисками телефонной розетки, и многое пропустил из содержательной перепалки. Розетку Сашка нашел и с помощью эксперимента установил, что если вытащишь из нее штепсель, то гудки пропадают. Это стало большим для него открытием, и он задумался о странностях жизни.
  - Ну, это... - Сашке понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. - Телефонов же у вас тут нет. Значит... Откуда он тут взялся?
  - Очень хороший вопрос, - похвалил парня Эрман.
  У него, конечно, не было никаких представления о телефонах, имеющих место в Королевстве Трех Морей, и он не подозревал того, что у него на конспиративной квартире мог находиться подобный прибор, однако генерал считал спокойствие и обстоятельность лучшими помощниками, чем холерическая торопливость удивления.
  - Это действительно несколько необычно, а что тебе, Александр, еще кажется странным?
  - Да хотя бы то, что у меня постоянно ощущение, что со мной это уже было когда-то в прошлом, - отозвался Сашка после очередного непродолжительного молчания. - Я будто бы попал в машину времени и вынужден повторять те же ошибки, какие уже совершил. Каждый раз просыпаюсь утром и вспоминаю, что произошло накануне. А все вокруг - кино, или я книжку читаю. Ненастоящие вы все какие-то, а они... русские, наоборот самые что ни наесть люди... Это как там, на дороге было: рабочие работают, дорога знакомая, речь понятная... А вы...
  - Боги, какой дурак, - застонала почтальон.
  - Я с ним путешествую не один день и много раз слышал подобные песни, - попытался резюмировать Ловец. - Каков их результат?
  - Никакого, - ответил студент.
  - Правильно, и по-другому быть не может. С чего ты взял, что они якобы "настоящие", а мы нет?! Как мы выяснили опытным путем, физиологических различий у них и у нас нет. Та же кровь, те же глаза, а Клара выяснила, что даже шеи у них ломаются так же, как у всех прочих.
  - Дело не в шеях. Вот, например, гере Эрман, у вас даже фамилия дурацкая.
  - То есть, - удивился советник.
  - Как название йогурта.
  Эрман понятливо закивал головой, сочувствуя парню в том, что его самая обычная фамилия простолюдина ассоциируется у него с ненастоящностью мира.
  Сашка хотел было продолжить в том же духе и выяснить, как пишется фамилия генерала с двумя "n" или с одной, но не стал продолжать опасную тему:
  "Обидится еще, не дай Бог".
  - Ну, что ж, вполне может быть, - почему-то тихо сказал Эрман.
  В разговоре образовалась неловкая пауза. Даже Клара перестала рассматривать свои ногти и постаралась поразмыслить над тем, что говорил мальчишка.
  Сашка меж тем. воспользовался случаем, чтобы передать привет.
  - Вас слушают.
  - Здравствуйте, это Саша.
  - Здравствуй, Саша.
  - Позовите, пожалуйста, Свету к телефону.
  Папа у нее был строгих правил и, видимо, не в шутку занемог, раз был дома.
  - Саша, извини, но ее нет. Может, что передать.
  "Вот так всегда, когда надо, то ее нет".
  - Хорошо, я попозже позвоню. До свидания.
  На него смотрели, а он смотрел на них. Еле сдержался, чтобы не заматериться. Пришлось даже отвернуться.
  - Катализатор, - плюнул словом Ловец.
  - Что? - спросил генерал, переключив внимание на своего спасителя.
  - Если хочешь жить, лучше заткнись! - потребовала Клара.
  - Да ладно уж, - махнул рукой Ловец. - Я уже нарушил столько приказов и инструкций, что мне теперь все равно. Или у тебя другие предложения?
  Но Клара молчала. Ее слова были обращены исключительно к Ловцу. Она и так сказала гораздо больше, чем можно было говорить. К тому же она до сих пор не выяснила свою дальнейшую судьбу и беспокоилась, что, если она сложится достаточно для нее благоприятно, этот разговор будет иметь неприятные последствия.
  - Это из апокалиптических сказаний, - продолжил Ловец. - Один из вариантов легенды гласит, что придет Герой, чтобы положить конец миру, и сделает "то, что было до". Долго ломали головы, какой в этом смысл? Фактически это означает то же самое, что и повернуть время вспять. ... Я не совсем владею информацией, но насколько знаю...
  Так как этот мир подвергается изменениям, то рано или поздно будет достигнута критическая точка, после которой изменения примут необратимый характер, но сила общественного сопротивления позволит реализоваться Герою, который начнет воплощать народные представления о счастливом прошлом, то есть "то, что было до".
  - Это не ново, - заметил Эрман. - Так называемый "Последний камешек", после которого маленькая кучка камней становится настоящей горой. Только как определить, что или вернее кто этот камешек? Волшебники из Магической башни считали, что этот самый "камешек" перевернет все с ног на голову, и потому боялись его как огня. Ждали его, искали, но боялись. Вся магия построена на подобной псевдоправде, только волшебники это скрывают, чтобы не нарушить ореол величия и непогрешимости. Главное же для всех нас, что? Предсказуемое будущее, то есть то, что ваш Герой дать не может.
  - Почему это он наш? - Ловца слегка покоробило столь однозначное утверждение. - Мы всегда были осторожны с активным вмешательством в местные дела.
  - "Местные дела", - передразнила его Клара. - Тоже мне, инопланетянин нашелся! Ты вспомни, где ты родился. Ты такой же, как мы, такой, как они. Ты житель этой планеты.
  Ловец не обратил внимания на мстительный выпад женщины и хотел продолжить, но рассказ вновь подхватил Эрман:
  - Один из наших великих мыслителей Бу Шков утверждал, что всевозможные проявления Силы есть не что иное, как материализация человеческих верований. При этом, чем больше народа верит, тем выраженнее проявление этих представлений об устройстве мира и жизни.
  Клара и Ловец посмотрели друг на друга, и каждому показалось, что противоположная сторона выглядит крайне глупо.
  - Чему вы так удивляетесь? Ничего сверхоригинального я вам не сказал. Будете смеяться, но некоторые эксперты в Надзоре предполагали, что Героем является полуголый фантом Йехавмилк, царь Гебала. Он, наверное, и сейчас разгуливает по городу и пристает с вопросами о своем дурацком письме.
  - Подведем неутешительные итоги, - продолжил анализ Ловец. - Маги считали, что Герой явится с мыслью о будущем, то есть, по сути, его дадут Учителя. Мы считали, что он явится с мыслью о прошлом, то есть его даст эта планета. Сейчас происходит не пойми, что. Убежден, ни маги, ни мы не можем ничего объяснить...
  - Кто же тогда этот загадочный Герой-катализатор? - Клара перебила Ловца, обратившись почему-то к Сашке.
  Парень слышал вопрос и даже заподозрил некоторую связь между разговором и собственной персоной, но он был очень занят, чтобы найти адекватный ответ.
  - Алло!
  - Оператор слушает, говорите.
  - Алло! Помогите мне, пожалуйста.
  - Что случилось?
  - Меня несколько раз хотели убить.
  - Кто они и где вы сейчас находитесь?
  - Я не знаю, как объяснить. У меня, наверное, галлюцинации.
  - Вы что-нибудь пили? Таблетки, наркотики, алкоголь?
  - Снотворное.
  - Давно?
  - Да, а потом уснул.
  - И что?
  - Я, кажется, все еще сплю.
  - Не кладите трубку. Я направлю к вам скорую помощь.
  - Спасибо, - ответил парень и аккуратно положил трубку на пол.
  Почему он решил, что это поможет?
  Ответа он не знал.
  - Наигрался?
  - Да.
  - Вот и славно, - порадовался за Сашку Ловец, - Какой из него Герой!? Если он что и представляет, то только чушь какую-то бесполезную. Хотя бы этот самый телефон. Ну, поговорил он с кем-то, и что? Как был здесь, так здесь с нами и остался.
  - Так ведь нигде не сказано, что Герой будет один, - успокоил его Эрман.
  
  
  * * *
  
  
  Огромная птица валилась с неба на землю и звуком своего скоростного падения распугала всех живых существ на земле.
  - Что это?!!! - кричал Ловец.
  Это был "Боинг". Шум его реактивных двигателей перекрыл все остальные шумы, а черные выхлопные следы окрасили небо. Кажется, он заходил на посадку или искал то место, куда можно было бы приземлиться.
  - А не проще его убить? - предположила Клара.
  - Была у меня и такая мысль, - ответил Ловец.
  Пилот авиалайнера видимо так и не нашел места для посадки и "Боинг" начал набирать высоту.
  - Вам бы все убивать и убивать, - посетовал Эрман. - Может это и не Александр вовсе.
  Самолет уходил с достаточно резким правым поворотом, стараясь не задеть дракона, который следовал за ним с левого борта.
  - Никогда не слышал, что бы они так низко летали рядом с крупными человеческими поселениями, - заметил генерал.
  Он намекал на то, что, если бы подобное случилось в более спокойные времена, за драконом тут же началась охота. Волшебники применили бы магию ветра и попытались повредить чудовищу крылья, с тем, чтобы оно опустилось на землю. В этом случае в небе разыгралась бы настоящая буря, соперничающая по силе с настоящими экваториальными ураганами.
  - К дождю, - пришел в себя Сашка, который о бурях и магах знал крайне мало, и которого почему-то совсем не испугала угроза скорой смерти от рук прекрасной женщины.
  Дракон набирал высоту гораздо быстрее, чем самолет.
  Уходил на вираж с белыми следами, тянущимися от краев его крыльев. Вытянутая шея, огромные перепонки и блеск черных чешуек. Рядом с горбатым "Боингом" его дикая красота казалось гораздо более естественной и живой, чем плавность линий творения рук человеческих.
  Наверное, весь Город следил за их полетом, и самый лучший вид открывался с Садового холма: дракон, "Боинг", Дворец, Башня, Университет и городские храмы.
  Этот холм хоть и не считался частью Города, давно стал ближайшим столичным пригородом. Дачи, деревянными скорлупками разбросанные среди садов, свежие фрукты и овощи, не менее свежий воздух и прекрасные виды на нагромождение изношенных и уставших камней.
  - Красиво.
  Рокан был разукрашен желто-красными огоньками. Вспышка и мгновенное превращение в розочку бело-серого дыма.
  - Что, красиво? - спросила Клара у мужика, сидящего на низкой завалинке у забора, за которым они прятались.
  - Да, как тебе сказать, девка. Конец нашего славного королевства.
  - Так уж сразу... Что-то ты, хам, мрачно на мир смотришь.
  Клара почувствовала запах спиртного.
  - Никогда не думал, что доживу, - "хам" не услышал сомнения женщины или сделал вид, что не услышал, но продолжил в том же ключе. - Нагадала мне одна бабка в детстве, когда я только в город собрался сбежать, что увижу я конец. Все спрашивал я ее, чего конец, да какой конец. Не отвечала. Говорила, всего конец увидишь. Теперь-то понятно, что она имела в виду. Мудрая была бабка, таких, девка, всегда слушать надобно.
  - Мужик, ты вообще кто будешь? - выглянул из-за забора Ловец.
  - Дачу господскую сторожу.
  Рядом с ними стали падать на излете крупнокалиберные шарики. Мушкетеры вели обстрел рыцарской конницы, готовящейся к атаке.
  - Ты бы хоть спрятался. Убьют же!
  - Нее-е-е, - пьяно заблеял сторож. - Бабка нагадала, в своей постели помру.
  - Господа, надо поторопиться, - напомнил Эрман. - Позднее можем не выбраться.
  Они вот уже несколько часов уходили из Города тихими улочками Садового холма, пробираясь через ограды заколоченных на осенне-зимний сезон дач. Деревья и заборы спасали их от неожиданных и нежелательных встреч.
  - А куда нам спешить-то? - спросил Сашка, отрывая свой взгляд от далеких облаков, в которых скрылись "Боинг" и дракон.
  - Эх, молодежь, - деланно вздохнул полицейский. - Торопиться нам надо по той простой причине, что мы находимся на единственной улице пригорода, которая проходит вне периметра старых фортов, что позволяет обойтись без лобовых атак и даст возможность сразу оказаться на Королевском проспекте, рассекающем столицу на две половины. Надеюсь всем ясно, что более удобного направления для главного удара, либо для прорыва из Города не найти и противоборствующие стороны обязательно воспользуются этой ситуацией.
  - Те же яйца, только в профиль, - философски заметил Ловец.
  - Правильно. Одни полезут "из", а другие "в". Нам при любом раскладе отсидеться не удастся.
  Конница, наконец, сорвалась с места и, гремя доспехами, понеслась по улице, которая где-то там внизу превращалась в Королевский проспект и жалила огнестрельными укусами.
  - Заслон они растопчут, - рассудил Ловец, - но натолкнутся на баррикаду...
  - И вернутся обратно, - закончил мысль Эрман.
  Они перемахнули через забор и побежали прочь от улицы, на которой спешно строилась вечно опаздывающая пехота.
  Гремели барабаны, звучали трубы, кричали люди. Полетели щепки от заборов, дружинники и ополченцы начали растекаться по садам.
  - Успеем, - все еще надеялся советник.
  Но вооруженная толпа уже захлестнула весь Садовый холм. Разодетые в сеньориальные цвета воины пытались организовать нечто похожее на боевой порядок и снарядить только что записанных в ряды армии Великого Похода. Конечно же, их никто не записывал, просто сгоняли в одно место и строили. Орава добровольно-принудительно собранных вилланов и мобилизованных горожан становилась все гуще и прожорливей. В ход пошли садовые инструменты из вскрываемых сараев. Явно не хватало офицерского состава.
  - Кто такие? - орал на них рыцарь.
  Ловец отказался от дворянского звания, вырядившись в скромного горожанина из зажиточных. Он и Эрман посчитали, что так будет легче затеряться в среде городских беженцев, которых наверняка будет огромное количество.
  Затерялись.
  - В строй! - надрывал связки всадник, подбадривая людей своей плеткой.
  Конь плясал в паре шагов от Ловца, и ему не составляло труда скинуть рыцаря.
  "Ну, сброшу я его, - подумал он. - Потом еще пару-тройку сержантов опрокину. А дальше что?"
  Серо-зелено-коричневой массы пехоты прибывало и прибывало.
  - Не надо, - попросил Эрман. - Такой группой мы все равно не сможем быстро уйти.
  Героически кончать самоубийством Ловец не желал и нехотя согласился, чтобы сержанты загнали их бамбуковыми палками в строй ополченцев.
  - Мальчишек туда же! - распорядился всадник, имея в виду Сашку и переодевшуюся в мужское одеяние Клару.
  Она предприняла попытку скрыться, но Ловец схватил ее за руку и с силой прижал к себе.
  - Даже если закричишь, руку сломать я успею раньше, чем заметят, что ты женщина.
  Скоро толпа вынесла их на Королевский проспект.
  Трупы коней и тела рыцарей. Мушкетерскую заставу превратили в кровавый кисель, перемешавшийся с лошадиным дерьмом, на котором скользили гладкие подошвы башмаков.
  - Дракона все видели?!?! - вопрошал рыцарь, доставая из ножен длинный меч.
  - Да!!! - проревела толпа.
  - Хороший знак! Боги с нами!
  - Ура!!!
  Все побежали в том направлении, где недавно скрылась рыцарская конница.
  Ловец изо всех сил старался не выпустить из виду Сашку, которого оставил на попечение генерала, а сам не жалея сил сжимал руку Клары.
  Женщина-почтальон, разом переквалифицировавшаяся в женщину-гренадера, бежала молча. Она прекрасно понимала, что даже если ее сейчас отпустят на все четыре стороны, ей пришлось бы продолжить этот стадный бег вперед.
  "Главное не оступиться. Только не оступиться! Боги, не дайте оступиться!"
  Так думало большинство участвующих в этом безумстве. Если бы случилось чудо, и королевские статистики начали опрашивать их, по какой причине они бегут и зачем, то они не смогли бы дать вразумительного ответа. Даже та простая мысль, что ни в коем случае нельзя останавливаться, была скорее выражением животного страха, чем строго сформулированным желанием.
  Иначе смерть, иначе затопчут.
  Толпа, как живой организм, она чувствует опасность.
  Когда впереди кто-то и о чем-то закричал, многие сразу же стали прорываться в сторону обочин. Ничего не было видно, но Ловец осознал угрозу несколькими мгновениями раньше остальных. Работая одним свободным кулаком, он потащил Клару в сторону, Сашка и генерал сделали синхронный поворот за ведущим.
  - Они скачут!
  - Расступись!
  - Они впереди!
  - Дорогу!
  Поредевшая стальная лавина, сметая все на своем пути, лилась по проспекту обратно.
  Нет ничего страшнее атаки закованной в броню конницы. Обычно они скакали за боевыми колесницами, вражеский строй расступался перед квадригами, а в щели обороны врубались колонны всадников, рассекая надвое своими двуручными мечами пеших воинов противника. Дальше дружинная пехота добивала сохранившие хоть какое-то подобие порядка отряды врага, конница переходила к преследованию.
  Но так просто и красиво только на страницах учебника по тактике. В настоящей войне все гораздо сложнее. Не на каждом ландшафте можно использовать колесницу. Где ей развернуться в лесу или в городе? Стальной кулак конницы может завязнуть на мягком грунте или в узких улочках, потерять скорость и стать удобной мишенью для вражеских стрелков. Даже пехота может отстать от ударной группы и не поспеть ей на помощь, когда результат сражения решается минутами. Если все идет так, то есть не по учебнику, всадники начнут отступать, давя копытами и закованными в сталь боками лошадей собственную дружину.
  - Спасайся!!!
  Те, кто не успел броситься в канаву, спрятаться за деревом, перелезть через крепкий забор пригородного дома, исчезали в разноцветном потоке флагов, плюмажей и попон.
  - Так... я... и знал, - сипел Эрман. - Хреновый... из герцога полководец оказался.
  У генерала сбилось дыхание, он весь вспотел и, если бы не помощь студента упал бы во время бешеного бега.
  - Отпусти меня, - взмолилась отдышавшаяся Клара. - Разбежимся сейчас, пока есть возможность. Кто-нибудь да спасется.
  - Мне "кто-нибудь" не нужен. - Ловец считал, что даже если они будут пробиваться по одиночке, шансов у них было примерно столько же, если они останутся вместе. - Мне надо, чтобы все спаслись.
  Атака продолжилась в том же духе.
  Как понимал Ловец, Командор Великого Похода исходил из того, что на правильный штурм у него не хватит времени и сил. Толпу вилланов и горожан из беженцев собрать-то можно, но вот прокормить ее и обучить боевому искусству...
  Король Людвиг Строитель много великих и славных дел совершил, а народу запомнился тем, что решил подарить ко дню рождения своей жены дворец. Строили круглые сутки, успели, но за время работ угробили почти десять тысяч жизней. С тех пор всем известно, что когда главный фактор время, то о материальных и человеческих затратах мало кто думает.
  Брать города штурмом, конечно, не одно и то же, что их строить, но квалифицированные кадры нужны на войне так же, как на строительстве. И если опытных людей мало, да к тому же они дороги, вперед идут чернорабочие. В этой неблагодарной роли как раз выступали Ловец и его спутники.
  - Ура!!! - кричали сзади
  Надсмотрщики из рядовых дружинников, сержантов и пажей гнали человеческое стадо вперед и требовали воодушевления. Единый рев тысячи глоток на "ура" не походил. Так, как вопила эта толпа, кричат только от приступа тупого отчаянья.
  Первые ряды колонны скосило шквальным огнем за какие-то минуты. Треть колонны, недавно рвавшейся вперед, в три слоя тел лежала перед полуразрушенной баррикадой (рыцари все же добились определенных успехов). Дело осталось за малым: нужно было ее окончательно разобрать, и очистить улицу для повторного удара кавалерии. Но сначала требовалось подавить огневые точки в окружающих домах.
  Приказов никто не отдавал. Их не кому было отдавать. Появись в этой свалке офицеры, то они не сумели бы докричаться до людей. Человеческая масса сама, без чьего-либо окрика, начала рассасываться по дворам, переулкам и домам, пахнущим пороховыми газами.
  - Вперед, телятина! - надрывался пьяный сторож, вынесенный рекой тел на самую верхушку баррикады. - Вперед, соколики!
  Мужик плакал, качался, еле держа равновесие, но все же стоял. Он ничего и никого не боялся, ведь ему нагадала бабка, что он умрет в своей постели. Не зря говорят, что пьяным везет. Вокруг грудами лежали трупы, а он не получил ни одной раны и уже превратился в героя гражданской войны.
  - Красота-то какая!!!
  
  
  * * *
  
  
  "Больше никогда... - думал студент и смотрел на свои выпачканные кровью сапоги, - Больше никогда...".
  Сашка бежал по трупам и проклинал тот день и час, когда встретил Алекса. Он не представлял себе, что имел в виду, когда думал о "никогда" и не догадывался насколько ему повезло. Их компания находилась в самом конце атакующей колонны, и только поэтому избежала дождя из пуль и стрел.
  Стреломет хоть и эффективное оружие против плотных рядов противника, но имеет существенный недостаток, - он требует много времени на перезарядку. Если колонна не была уничтожена при залпе стрелометов с ближней дистанции, то сделать новый залп им уже не удастся. Дальше только рукопашная, переходящая в остервенелую мясорубку.
  Кое-где еще раздавались дружные выстрелы мушкетов, над головой еще свистели арбалетные стрелы, но теперь судьба сражения решалась умениями бойцов, а не техническими приспособлениями. В бою лицом к лицу с противником главное практика, называемая опытом выживания. Ополченцы, естественно, такого опыта не имели и гибли, почти не оказывая сопротивления. Но зато, прорвав массой оборону, они открыли путь профессиональной дворянской дружине, которая начала беспощадную рубку с королевскими мушкетерами.
  В планы Ловца не входило участие в этом безумстве. Его расчет строился на том, что рядом должна была оказаться незанятая улица, на которой можно найти укромный подвал или тихий двор. Поэтому, как только за баррикадой оказалось свободное пространство, он бросился исполнять задуманное. Судя по мечущимся вокруг людям, этого же хотели многие из выживших счастливчиков.
  Несколько раз им попытались преградить дорогу, и Ловец получил возможность лицезреть то, как могла работать в боевой обстановке "обыкновенный" работник почты. Ему даже показалось, что драка доставляла ей настоящее наслаждение, она вошла во вкус и убивала с долей виртуозности. Оружие он ей никакое не дал и не позволял воспользоваться трофейным, в этом, впрочем, не возникало необходимости. Она работала одними руками.
  - Я это только на манекенах отрабатывала, - сказала женщина после очередной молниеносной схватки. - Очень жить хочется
  - Мне тоже, - согласился Ловец, заглянув в ее безумные глаза.
  Полевому агенту приходилось заниматься тем же самым, чем и Кларе, но удовольствия ему подобное времяпрепровождение не доставляло. Говоря откровенно, Ловцу это совсем не нравилось. Обычная трудовая рутина. Будни.
  Остановились они, только окончательно вырвавшись из боя. Бесконечно долгий бег привел их в неглубокую подворотню многоквартирного дома на одной из боковых улиц.
  Инициатором остановки выступил Сашка, заявивший, что гере Эрман больше не в состоянии бежать дальше.
  - Ладно, в этом дворе отсидимся, - решил Ловец.
  - Перелезть... у меня... не получится, - прокашлялся советник.
  Они стояли у литых створок ворот.
  - Я знаю, - кивнул Ловец.
  Изнутри на воротах висел огромный, тронутый ржавчиной замок.
  - Если его придется подсаживать, то без меня, - категорично заявила женщина.
  - Интересно, а где все? - спросил Сашка, разглядывая сверкающую неестественной белизной машину скорой помощи.
  Собственно, он свернул на эту улицу только для того, чтобы получше разглядеть сей инородный предмет. Свою заинтересованность он решил не выпячивать, испугавшись, что его могут просто не услышать и, как всегда, проигнорировать.
  - Эй, есть кто-нибудь? - Сашка решил попытать счастье и встретить соотечественников.
  Свой вопрошающий зов он направил во двор, рассудив, что машина не зря стоит рядом с подворотней. Весьма положительно Сашка оценивал еще и то, что она стояла так, чтобы не закрывать выезд. Это значит, что ее кто-то поставил, повинуясь своим привычкам и правилам дорожного движения.
  - Ты орешь прямо мне на ухо, - поморщился Эрман, которого студент все еще поддерживал.
  - Эй!!! Выходите-ите-ите-ите-ите! - Во дворе было замечательное эхо.
  - Не кричи ты так, - попросил человек в белом халате, подскочивший к воротам.
  - Вы... ты... как тут? - Сашка настолько удивился собственному успеху, что у него началась икота.
  Появление нового персонажа слегка озадачило и Ловца.
  - Спроси его, что здесь происходит, - приказал полевой агент, вспоминая о своих обязанностях сборщика информации.
  Сашка перевел и натолкнулся на слегка ошарашенный взгляд обладателя белого халата.
  - Ты что, идиот?
  - Нет.
  - Откуда я знаю, что происходит?! Поехали на вызов к какому-то мальчишке, наглотавшемуся таблеток, ну, и оказались...
  То, что они ехали к нему, Сашка догадался не сообщать, хотя он испытал немного радости, что встретил доктора. Глядишь, поможет.
  - А вы чего за ворота залезли? - уточнил парень, чувствуя что-то вроде опасности.
  Ответом послужил громкий хлопок взрыва, который разнес "ГАЗель" на металлолом. Взрывная волна отбросила их всех на ворота. Когда Сашка разогнулся, человека в белом халате уже не было. Загадка осталась с ним по одну сторону ворот, то есть без ответа.
  - Кто это сделал? - спросил Ловец.
  - Наверное, эти потрясающие русские, - ответил советник, показав на длинное орудийное дуло, медленно выпозающее из-за угла.
  По убегающим от новой напасти воителям Великого Похода хлестнула пулеметная очередь. Все это происходила так близко, что Сашка с трудом сдерживал желание плюнуть на все и бежать вместе со всеми, бежать, бежать... От пуль их спасало лишь то, что они находились в неглубокой подворотне и были прикрыты останками микроавтобуса с узнаваемыми цифрами "03" на обугленном боку.
  Танк прибавил ходу и, обдав их сизым дымом, поехал навстречу грохочущей подковами коннице.
  - Сдается мне, Великий Поход обретет сегодня свой славный конец, - сказал Эрман, которому досталось место в небольшой луже под самыми воротами.
  Мимо покатили трехосные грузовики и тягачи с орудиями на буксире.
  Ловец осторожно подполз к углу и выглянул.
  Рыцарская лавина превращалась в хаос стали и мяса. Взбесившиеся кони, ошеломленные люди, гусеницы танка, колеса грузовиков, выстрелы пушки.
  Когда в небе вновь появился дракон, никто не успел заметить. Крылатая туша закрыла своей тенью часть проспекта и прилегающих улиц. Ошеломленные солдаты уставились на его перепончатые крылья и рогатую голову, которая успевала повернуться раньше, чем все остальное тело завершит вираж.
  - Воздух!
  Но на землю никто не бросился.
  Сашка рассмотрел, что на самом деле дракон темно-синего цвета, но настолько синего, что кажется черным.
  "А где "Боинг"?
  - Да стреляйте же по нему, - попросили из кабины полуторки.
  Кто-то и вправду открыл огонь.
  Клара воспользовалась тем, что ее надзиратель отвлекся, и побежала между грузовиков и мотоциклов, немногие из которых еще продолжали двигаться. У нее был прекрасный шанс оторваться от спятившего полевого агента и его ненормальной компании.
  "Только бы успеть. Боги, помогите успеть!"
  Шанс был очень хорош. Все смотрели на ящера.
  - Закройте лицо! - успел крикнуть Ловец, перед тем как с неба полетела огненная волна.
  
  
  * * *
  
  
  При всем развитом интеллекте и способности к быстрому обучению, драконы отличались большим жизнелюбием. Несмотря на весьма и весьма продолжительную жизнь, они даже в преклонном возрасте часами могли играть друг с другом, с понравившемся предметом, с живым существом другого разумного вида. Последнее развлечение подразумевало достаточно тонкое интеллектуальное общение о смысле бытия или, например, о различиях критериев красоты среди драконов и гуманоидов.
  В этот раз дракон играл с дисколетом: метался вокруг летящей машины, обгонял, отставал и снова догонял, выныривал перед, пристраивался над. Забавлялся, одним словом.
  Когда крылатое чудище подлетало так близко, что можно было посчитать его зубы в пасти, из которой вдобавок вываливался тонкий раздвоенный язык, Сашка инстинктивно пытался забиться в какой-нибудь угол. Но угла нигде не находилось. Не было в чреве дисколета углов, сплошной белоснежно-белый пол плавно перетекающий в стены, столь же плавно преобразующиеся в потолок. Только экраны под потолком (потолок ли это?) и на полу (пол ли это?) создавали ощущение определенности внутреннего пространства. В этих самых экранах, создающих круговой обзор, и было видно, что вытворял играющий ящер.
  Пассажиры как завороженные смотрели на проплывающие мимо облака и ландшафты, на дракона и изредка друг на друга, почти никто не разговаривал.
  - Кто из вас почтальон? - спросил человек в блестящем, облегающем тело комбинезоне. Его лысую голову украшала прическа из множества разноцветных проводов, прятавших свои окончания под кожей, некоторые из которых светились.
  - Она, - мотнул головой Ловец.
  Человек посмотрел в указанном направлении. Помолчал. Взглянул на тонкую планшетку, которую держал в руках, что-то там отметил и вновь обратил внимание на говорившего с ним человека.
  - Я пилот, - сообщил проводоголовый. - Это грузовой дисколет. Мы летим на Базу.
  - Вы так приносите извинения за некоторые неудобства? - Эрман нашел в себе силы, чтобы пошутить.
  - Это грузовой дисколет, - механически повторил пилот. - Я не могу предоставить вам медицинскую помощь. Потерпите, скоро прибудем.
  - Я потерплю, - согласился Эрман.
  Советник отделался достаточно легко, только одежда на спине сгорела. Он успел всю ее скинуть и остаться почти голым, что не мешало ему благодарить Богов за свое чудесное спасение. Правда, радость по этому поводу была для него омрачена тем, что приходилось сидеть среди множества людей в одном исподнем. Эрман испытывал крайнее смущение и не знал, как себя вести.
  - Какая все же гадость у него во рту, - сказал он только для того, чтобы, наконец, уничтожить угнетающую его тишину.
  Как оказалось, огненный смерч, который вырывался из пасти дракона, был, подобно нефти, весьма жирным. Дракон просто-напросто плевался огненной смесью, которая, обладая липучестью и едкостью, прожигала всех и вся. Ученые из Академии Наук утверждали, что пламя возникает, как производное от его дыхания. Видимо никто из них никогда не выполнял практических исследований.
  Ловец, как специалист по приморским провинциям королевства, знал анатомию драконов и даже контактировал с ними по делам службы, но его не тянуло на разговор на околонаучные темы. Несмотря на применение противоболевого внушения, ожоги давали о себе знать. Он успел закрыть лицо, которое почти не задело, а вот руки прожгло до самых костей. Все было не так уж страшно и подлежало восстановлению, но до Медицинского центра нужно еще долететь.
  К ним вновь подошел пилот и подал Эрману накидку.
  - Спасибо, - поблагодарил советник и тут же накрыл ею Клару.
  Пилот собрался было идти дальше, но обернулся, и тоном, в котором послышались нотки сожаления, сообщил:
  - На дисколете нет вооружения. Для прикрытия использую дракона.
  Ему никто не ответил.
  Ловец подумал, что другого выхода ни у них, ни у пилота все равно не было.
  - Однако, вы молодцы, - заметил полицейский, обращаясь к Ловцу. - Программа эвакуации у вас поставлена здорово.
  - Да уж, - выдавил Сашка и снова погрузился в себя.
  Дисколет садился на землю еще несколько раз и принимал на свой борт людей. Из того, что у летающего корабля не было верха и низа логически вытекало, что ему было все равно, как садиться. Последнюю свою посадку дисколет осуществил, в представлениях Эрмана, вверх тормашками. Прямо под ним (или он над ней) примостилась одна из самых молодых фрейлин двора. Правда, то, что для генерала было полом, для нее являлось потолком, поэтому, когда полицейский задирал голову, он мог лицезреть некоторые анатомические особенности строения красивой женщины. Фрейлина тоже иногда запрокидывала голову, удивляясь тому обстоятельству, что на нее не падают люди, сидящие на потолке. Несколько раз они встречались взглядами и, судя по тому, что она не краснела, вид неодетого мужчины ее не пугал. Насколько знал тайный советник, своего обнаженного тела она тоже нисколько не смущалась.
  Они не были знакомы (Эрман помнил ее только по отчетам агентов, то есть заочно), однако он счел возможным помахать ей рукой. В данных, весьма странных обстоятельствах, не до политеса.
  - Да, да... Здравствуйте, - сказала она одними губами.
  Генерал понял и улыбнулся в ответ.
  - Если это все ваши люди, то почему у них такой удивленно-ошарашенный вид. Они что, никогда не видели эту вашу летающую штуку?
  - Я ее тоже никогда не видел, - ответил Ловец. - Нам говорили, что большинство оборудования не подлежит восстановлению или его невозможно использовать по техническим причинам.
  - О них нигде нет упоминаний, значит не врали, - вывел заключение полицейский.
  - Не играйте в шарады, гере Эрман. - Ловец попытался успокоить генерала. - Скоро доберемся, сами все увидите и узнаете.
  - Мне все же интересно, почему вы ее не отпускали?
  - Кого, Клару? - переспросил Ловец. - Понимаете, она слишком странно себя вела для обычного почтальона. Я решил, что у нее должна быть связь с руководством на Базе или с теми людьми, на которых она работала, так сказать, неофициально.
  - Теория заговора? - понимающе кивнул Эрман, посчитав, что не зря носит почетное звание тайного советника. - И у вас тоже.
  - Да какой там заговор! - Если бы Ловец мог, то он обязательно махнул бы рукой.
  - Что ж, если можно так сказать, догадка сработала, - продолжал "раскручивать" подозреваемого полицейский. - Только не пойму, как.
  - Маячок у нее был, где-нибудь в зубе, - подал голос угрюмо молчавший Сашка. - Или еще в каком-нибудь интересном месте. Она о нем, скорее всего, не знала, но, когда надо, ее всегда можно было найти. "Тарелка" ее отыскала и нас заодно.
  Ловец решил, что парень угадал, и замолчал, Эрман принял студенческие воспоминания о шпионско-фантастических фильмах, как сообщение о весьма полезной магии слежения за человеком, и его мысли потекли в этом направлении, а Сашка посчитал, что они подумали, что он умничает. По всеобщему молчаливому согласию тему не продолжили.
  Студент вновь погрузился в размышления. Из всей компании ему досталось меньше всех. Сильно болели ладони и пальцы. Он не догадывался, что умеет так лихо лазать по заборам, точнее по воротам. Буквально "человек-паук" - взлетел в считанные секунды, опираясь исключительно на кончики пальцев. Очень испугался, когда стена огня охватила почти всю улицу, сметая на своем пути людей и технику. Потом, когда нужно было садиться в дисколет, он с большим трудом одолел литые ворота, перебираясь обратно.
  "Человеком-пауком" Сашка становиться не собирался и очень боялся, что некоторые его мысли и подспудные желания могут воплощаться автоматически, без какого-либо его влияния. Он достаточно серьезно отнесся к размышлениям Эрмана относительно появления Героя. От этой серьезности он чувствовал себя не в своей тарелке. Хотелось остаться тем же самым студентом, который попал непонятно куда и совершает путешествие в стиле экстрим. Но от понимания, что его желание неосуществимо, становилось по-настоящему гадко.
  Чтобы отвлечься, пытался думать о женщинах. Только теперь об очень конкретной женщине, лежащей прямо перед ним. Он боялся притронуться к ней и подвинуть ее длинные ноги, которые закрыли ему часть экрана-иллюминатора. Рад был бы не думать, но образное мышление не давало покоя. Взгляд скользил по длинной ноге женщины в облегающих кожаных штанах, Сашка находил этот вид весьма сексуальным.
  - Это не я, - чуть слышно произнес он.
  - Что? - спросил Ловец.
  - Я правда не виноват.
  Короткой накидки не хватило, чтобы закрыть все тело, только то, что было сожжено. Сашка так и не смог привыкнуть к виду трупов, хотя за время пребывания в этом мире насмотрелся на них предостаточно. В нос лез запах горелого мяса, а в голову - мысли о некрофилии.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"