Старый заяц постепенно сдавал. Сил становилось всё меньше и меньше. Иной раз любимая и единственная чашка неожиданно выпадала из лап, и сладкий морковный чай окрашивал в ярко оранжевый цвет всё вокруг. А бывало и так, что Заяц вовсе забывал про чай, и застывал в одной позе, держа чашку в лапах. Он смотрел куда-то, далеко-далеко... Может на уходящее время, наматываемое на секундную стрелку настенных часов, подаренных дочерьми на юбилей золотой свадьбы, может сквозь стену на улицу, а может ещё дальше - в своё далёкое беззаботное детство. В таком положении он мог задремать и заснуть, пока чашка снова не выпадала из обессиливших лап. Горячий чай обжигал, Заяц просыпался, а деревянная чашка предательски закатывалась именно туда, откуда её труднее всего достать - под тяжёлый шкаф с одеждой. Шкаф был на колёсиках, поэтому объединив старческие усилия, как и в любой сложной ситуации на их нелёгком жизненном пути, супруги отодвигали деревянную махину и доставали пропажу.
Дни летели, как птицы, а про часы вообще говорить не приходится. Пожилая Зайчиха снова и снова затирала пятно от чая на полу и меняла скатерть. Подняв упавшую чашку, она обязательно целовала в макушку между ушей своего мужа. Заяц улыбался и, стараясь приободриться, чтобы соответствовать статусу главы семьи, высказывал каждый день одно и тот же пожелание:
- А давай отломаем у часов секундную стрелку. Она прямо жизнь из меня выматывает?
- Давай! - не раздумывая, соглашалась старая Зайчиха, зная, что часы высоко на стене и поэтому в полной безопасности, а завтра она снова ответит точно также, на точно такой же вопрос.
Старый Заяц то и дело часто сетовал на боли в спине и груди. Дышать становилось всё труднее, особенно лёжа, особенно по ночам. Оттого он частенько просто сидел до утра в кресле и дремал. А днём иногда выходил в лес, посидеть на пне, посмотреть, как резвиться молодёжь, да обсудить последние лесные новости со старым Лисом.
Чтобы отцу не тратить свои силы, сыновья Зайцы проделали для него отдельный выход из комнаты, минуя коридор, прямо к любимому пню во дворе. Трудились два дня, не покладая лап, лишь для того, чтобы самим не заходить лишний раз на пару минут с соседней просеки, и не помогать отцу выйти подышать свежим воздухом. Раньше-то старик плёлся через весь дом и веранду, а затем ещё и обходил дом вокруг... А теперь - "красота"... Буквально лапой подать до любимого пня! Помощники!
Уставая от сидения на жёстком и неудобном пне, Заяц возвращался домой. Сначала, конечно, поедал вкуснейшие морковные котлеты - фирменное блюдо жены, а после трапезы с удовольствием ложился днём на свою кровать, и обязательно давал час-другой храпака. Так он называл свой старческий сон. Он спал только днём, то посапывая, то похрапывая, то подкашливая, как все нормальные зайцы спят ночью, и почти не замечал боли в груди, ставшей уже постоянной и привычной. Не зря говорят: "Заяц ко всему привыкает", только можно ли привыкнуть к боли? А ночью ему опять предстояло сидеть в кресле возле открытого окна и ловить ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
Наступило лето. Природа благоухала зеленью. Бабочки, стрекозы, пчёлы, комары и другие насекомые, казалось, чудом не сталкиваются в воздухе, так их было много. Старый заяц, в очередной раз, запасшись лесным кислородом, вернулся в дом и, проигнорировав приглашение супруги сесть за стол, подошёл к кровати и лёг отдохнуть. Вскоре послышалось неравномерное сопение и старческий храп. "Ладно, пущай спит мой защитник" - подумала Зайчиха, замешивая на ужин тесто для блинов. За окном пели птицы, шумела листвой яблоня, перекрикивалась детвора, но неожиданно во всей этой смеси звуков Зайчихе стало чего-то не хватать. Половник вывалился из лап. Ноги словно сами понесли её в комнату мужа. Наспех вытирая руки, то ли о фартук, то ли о подол, зайчиха подбежала к кровати, и наклонилась над старым Зайцем. Боясь невольно напугать старика, она стала прислушиваться, но ни сопения, ни храпа не услышала.
- Вставай, дед, ты чего? Эй, милой, ты чего удумал-то, а ну ответь мне.... ну, пожалуйста....
Не контролируя себя, Зайчиха стала трясти супруга за плечи, и бить по щекам. Она не заметила, как оказалась на коленях перед кроватью, положив на край подушки свою голову, а руками обняв того, с кем прожила всю свою жизнь. Подкативший к горлу ком позволил Зайчихе лишь пошевелить губами в тщетной попытке произнести одно слово "не уходи"!
- Ну, чего ты, старая? Зачем будишь? Тебе что, заняться нечем? Так хорошо заснул! Никогда так легко не было, словно по небу летал. Отца и Мать видел... Ни-че-го не болело, дышал, как младенец! - заворчал старик и отвернулся к стене.
Зайчиха поднялась с колен, отряхнула подол, вытерла слёзы краем свалившейся на плечи косынки, и направилась обратно на кухню. Но на пороге не выдержала, обернулась и, протяжно выдохнув, дабы не разреветься, почти шёпотом сказала:
- В том то и штука, старый, что не дышал ты. Не дышал вовсе.................... Спасибо, что вернулся!
Старый Заяц перевернулся на другой бок и посмотрел на супругу. Толи от стыда, толи от бессилия он закрыл глаза и, как мог, обозначил на лице неуместную, но искреннюю улыбку.
- ............................Спасибо, что не отпустила! - прошептал в ответ всё понявший старик, и добавил тише и только для себя.
- Видать, не пришло ещё моё время...
Однако, время неумолимо неслось вперёд. За ним уже не успевали даже птицы, не говоря о часах, и однажды оно пришло...., забрав старого зайца с собой навсегда. Главным его богатством были дети, поэтому "туда" с собой из вещей старая Зайчиха решила положить мужу только его любимую деревянную чашку. Решить решила, а вот положила ли - не запомнила.
Общая беда всегда сближала животных. Навестить старую Зайчиху приехали родственники из соседнего леса. Зашёл и старый Лис - закадычный друг и партнёр по шашкам. Непонимающие смысла происходящего, маленькие зайчатки беззаботно шныряли между взрослыми. Чтобы разместить всех в уютном домике на двоих, пришлось сделать перестановку в дедовой комнате. Шкаф на колёсиках поставили к двери в соседнюю комнату так, что без особого труда открыть её можно было, пожалуй, лишь на немножко-принемножко и в эту небольшую щёлку, едва ли пролез даже малыш. Зачем передвинули шкаф? Съехалось много родных и близких, а Зайчиха - "человек пожилой". Множество народу её утомит. Тут и пригодилась "помощь" сыновей, а именно - отдельный выход на улицу из комнаты старого Зайца. Эта комната стала "гостиницей" для родни, а чтобы не было соблазна тревожить Зайчиху, вторую дверь перегородили шкафом. Тем самым, на колёсиках. Решили оставить только один выход из комнаты для гостей - прямо во двор. А через немножко-принемножко открытую дверь можно было, при необходимости, пообщаться с хозяйкой.
Взрослые зайцы расставляли столы и стулья в комнате старой Зайчихи, а молодые зайчихи суетились на кухне.
- Как детки? - спросила старушка у старшей дочери.
- Всё хорошо, ходят в воскресную школу. Умнеют прямо по часам. Замучили меня одним вопросом, не знаю, как и отвечать.
- Каким?
- Спрашивают, кто их Ангел-Хранитель.
- А ты что?
- Да Бог его знает, кто у них Ангел.
- Да, ты права. Бог его знает - это точно.
- Мам, а что у тебя лапа перебинтована, случилось что?
- Счёты свела.
- Счёты? С кем?
- .....................Со временем.....
- Мам, а почему у тебя часы на полу лежат? Ой, и стрелка секундная отломана. Уронила? Не переживай, мы тебе новые подарим.
- .....................
Промолчала в ответ старая Зайчиха, да слезу рукавом утёрла.
Стол удался, если это вообще имело какое-то значение для присутствующих. Пироги с капустой, грибное заливное, морковный чай. Взрослые не заметили, как зайчатки прошмыгнули в новоиспечённую гостевую, и стали там играть. Спохватившись по маленьким детям, молодая мама зайчиха позвала малышей, но ответа не услышала.
- Давай спрячемся, пусть нас поищут, - предложил старший зайчишка.
- Давай, - согласился младший.
Они сели на пол в комнате деда, как раз там, где раньше стояло его любимое, протёртое до дыр, кресло.
Между тем, взрослые начали волноваться. Дети не подавали голоса. Старый Лис, решив проверить комнату ушедшего друга, и, забыв про шкаф, с силой навалился на неподатливую дверь. Дверь, открываясь, толкнула шкаф, и тот медленно покатился на детей. Сидевший лицом к шкафу младший зайчишка вытаращил глаза и громко завопил от надвигающегося деревянного монстра, набитого одеждой. Времени отползать в сторону уже не было, да и особо некуда в тесной комнате, заставленной кроватями для гостей и их сумками с вещами. Старший брат только и успел, что прижать младшего к себе и закрыть глаза...
Взрослые, вбежавшие в комнату на крик детей, были поражены увиденным. В нескольких сантиметрах от спины старшенького зайчонка стоял громадный шкаф, но дальше не катился. Родители схватили детей и подняли на лапы. Последней в комнату вошла старая Зайчиха.
По привычке, смотря себе под ноги, дабы не оступиться, она добрела до места происшествия, но глаз так и не подняла. С трудом наклонившись, она с нескрываемым удивлением вытащила из-
под ножки шкафа знакомую деревянную чашку с остатками ещё тёплого морковного чая - чашку мужа.
- Внучата, - обратилась она к зайчатам.
- Что, бабушка?
- Вы спрашивали, у мамы как зовут вашего Ангела-Хранителя? Так вот, зовите его дедушка Заяц.
Зайчиха прижала обеими лапами чашку к груди и прошептала: "Он здесь". А затем, вышла на улицу. За ней поспешили обескураженные гости, а ещё через мгновение в комнате раздался грохот и треск ломающегося деревянного шкафа, всё же докатившегося до противоположной стены.
Через пару месяцев у зайчаток появился ещё один Ангел-Хранитель, а деревянная дедова чашка стала для них навсегда семейным оберегом.