Потерять крылья страшно, но не смертельно. Падать вниз с головокружительной высоты пугает, а так же неплохо отрезвляет. Начинаешь понимать многое когда противящийся тебе ветер размазывает по телу кровь и остатки кожи, начиная с того места, где буквально минуту назад были белоснежные крылья, которые так безжалостно обрубили, а потом пинком, как паршивую собаку, скинули вниз.
Вот теперь, когда земля неумолимо быстро приближается, когда чувствуется жар воздуха, отчаянно пытающегося удержать на своем призрачном теле забытого всеми и брошенного ангела. Но все тщетно. На то была воля Божья, чтоб я упал на Землю, к людям, к существам-инвалидам. У них же редуцированы какие-либо чувства, эмоции. Их называют живыми, а на самом деле они просто марионетки. Те существа, которых они называют злыми или добрыми ангелами - на самом же деле всего лишь кукловоды.
Так жить не хочу. Не умею. Слишком сильна любовь к свободе и независимости. А тут изменил своим принципам. Сглупил. Полюбил не ангела, не демона, вы будете смеяться, в человека. Это случилось как цунами. Словно вода, накрыли меня чувства. Наваждение. Как одержимый, я следовал за Ним, оберегая и изучая. Страдал от того, что люди не видят ангелов. Даже ощутить нас не могут, не то, что демонов и прочую нечисть.
Грех, уродующий тело, словно яд. Когда-то мне завидовали все. Я был красив... Высокий, стройный, вечно молодой юноша с пепельными волосами до умеренно-широких плеч. А крылья... О, мои крылья были великолепны: идеально белые, огромные, выносливые. На них можно было покрыть огромные расстояния, а в сражениях - отличные щиты, не пробиваемые оружием врага.
С осознанием влюбленности пришло увядание. Цвет крыльев стал грязно-серым, плечи опустились. Сам я стал таким же серым и невзрачным. Пропал радостный блеск глаз.
Когда ангел получает такую внешность, это значит о потере святости. Такой ценой я получил возможность встретиться со своим возлюбленным. Ну да, встретились. Даже провели вместе несколько счастливых дней. Хотя сейчас, я понимаю, что это было лишь мимолетное счастье. Однажды утром он ушел, оставив меня не у дел. Не так было бы больно, если бы он не знал, что обратно на небо мне дороги не будет. Он поклялся быть рядом, поддерживать, помочь освоиться. Я согласился стать человеком, надеть кандалы. С ним, думал я, и в марионетку превратиться не страшно. Однако же он просто исчез. А высший суд покарал меня.
Вот сейчас я стремительно приближаюсь к миру людей. Сердце сковывает отчаяние. Нет, я не боюсь, скорее, жалею, что купился на эту "самую чудесную вещь" - любовь, в итоге уничтожившую меня. Чувствую, как по щекам что-то скользит, но ветер размазывает это по щекам, обжигая. Кажется, у людей это называется "Слезы". Избитые в кровь пальцы касаются лица. Улыбаюсь. Я все же научился плакать.
Мгновение - шлепок. Падаю на спину, пробурив огромную рытвину в земле. Тело сковывает жуткая боль. В глазах темнеет. Это я тоже ощущаю впервые. Комочки грязи, маленькие камушки, попав в раны на спине, царапают живую плоть, заставляя кровь с новой силой хлестать. Мною постепенно завладевает истерика. Дрожащими руками обнимаю себя за плечи и сворачиваюсь в беспомощную личинку. Сотрясаясь от немых рыданий, не в силах остановиться.
Не могу точно сказать, сколько времени прошло, и сколько я уже так лежу. Брошенный, никому не нужный бескрылый ангел. Ночной холод ломит конечности, которых не могу ощутить, а боль в спине все нарастает, сжигая изнутри заново пробивающиеся крылья. Это ощущение можно сравнить лишь с тем, как тысяча ядовитых личинок сжирают плоть изнутри, предварительно сдабривая её ядом, словно соусом, приправляют какое-нибудь блюдо. Царапаю онемевшими пальцами спину, желая избавиться от жжения внутри. Раздираю мышцы, артерии и вою словно зверь. Вой направлен в самые небеса. Я не хочу умолять, но это невыносимо. Умоляю простить, мне не внемлют, умоляю убить - снова тишина. Все больше и больше я впадаю в забытье, уродуя себя.
В этот момент я желаю только одного - смерти. Казалось, от боли я даже начинаю сходить с ума. Все время слышу голоса, плачь, мольбы, взывающие ко мне. Кто это? Почему они зовут меня? Я не могу ответить на эти вопросы. На долину опускается ночной туман. Сначала он белый, потом густеет и сереет, а после становится совсем черным. Тогда разверзается земля, сотрясая все вокруг, но на деревьях не качается ни листочка. Из расщелин бьет алый ослепляющий свет. Едва совладав со своим телом, приподнимаюсь на локтях. На землю поднимается ослепительной красоты демон. Волосы чернее ночи покачивает легкий ветерок, а рубиново-красные глаза горят в темноте. От идеальной фигуры, спрятанной под длинным плащом, веет злом и опасностью. Шагами легкими, как смерть, он подходит ко мне и улыбается, обнажив идеально белые клыки. Смотрю на него слепым взором, пока его ладонь ложится на щеку и поглаживает её.
-- Какое жалкое зрелище, - его голос звучит раскатисто и глубоко, поднимаясь из глубин прекрасного торса - И это ангел?
Содрогаюсь от каждого слова, которое как острые иглы впиваются в барабанные перепонки и все тело, доставляя немало боли.
-- Меня зовут Рафаэль. - представляется, наклоняясь ближе. - Хочешь, избавлю тебя от страданий?
Искусанные сухие губы едва двигаются, прося о помощи и давая согласие. Остатками разума понимаю, хуже уже не будет. Улыбка снова озаряет его лицо. Смесь опасности и точеной нежности завораживает.
- Только ты будешь моим слугой вечно.
Демон наклоняется ко мне, целует. Поцелуй демона является нерушимым договором, обязывающим на вечное рабство. Его язык проскальзывает в мой рот, а вместе с ним и темная энергия. Она наполняет мое больное скрюченное тело изнутри, излечивая и даря силы. Чувствую, как затягиваются новой кожей каждая ссадина, исчезают синяки, а поцелуй становится все откровеннее и наглее.
Когда я восстанавливаюсь, Рафаэль отстраняется от меня и снова улыбается.
‒ Теперь ты дитя ночи, ‒ накидывает на меня свой плащ.
Я чувствую настоящую свободу и потаенное желание. Неописуемые эмоции бурлят во мне. Демон же поднимает меня и берет за плечи.
‒ Пошли.
Я покорно, совсем без испуга иду за ним к расщелине. Чем ближе мы подходим, тем лучше я себя чувствую. Оглядываюсь на небо. Прощальный взгляд. Знаю, каждому жителю неба он западет в душу. Они будут помнить всегда, а я... А что я? Я начинаю другую жизнь.