Ноа сидел в офисе компании по аренде автомобилей и ожидал завершения оформления документов.
- "Honda Civic LX", вам прекрасно подойдёт, если вас интересуют только практические качества. Несмотря на её возраст, она надёжна и удобна. Прокат всего сорок долларов в сутки и плюс экономичный расход, если придётся много колесить. - Менеджер взял у Ноа кредитную карточку и приложил её к мобильному POS-терминалу.
- Меня всё устраивает, - сказал Ноа.
- Для европейца у вас почти нет акцента, - заметил менеджер, быстро набирая на клавиатуре.
- Я несколько лет работал с коллегами из США и Канады. Да и в целом, там всегда была интернациональная среда, где другими языками практически не пользовались.
- Попробую угадать, вы, наверное, как-то с наукой были связаны?
- Ну, тогда я был инженером в европейской организации по ядерным исследованиям. Можно считать, вы угадали.
- В общую сумму ещё входит страховой депозит, но он вам вернётся после возврата автомобиля. Приятно провести время в Штатах.
Ноа сел за руль тёмно-синей "Хонды", включил навигацию и взял курс на L.E.A.I.
На территорию L.E.A.I. Ноа въехал после недолгой процедуры проверки своей личности на контрольном пункте. И ещё через полчаса его принимал в своём кабинете руководитель лаборатории Барни Дженкинс:
- Очень рад видеть легендарного в наших краях Ноа Майерса, - Барни энергично пожал ему руку и жестом предложил сесть.
- Вы слишком идеализируете мою персону, - Ноа был откровенно смущён.
Никогда ранее ему не приходилось выслушивать таких почестей в свой адрес. Да и сам он никогда не ставил свои скромные достижения на такой научный уровень. Он всегда считал, что раздача лавров за научные заслуги имеет некоторую несправедливую тенденциозность. Историческая слава всегда достаётся первооткрывателям, хотя, для того чтобы какое-то открытие сделать практически значимым, нередко требуются куда более существенные творческие подвиги и способности многих людей, остающихся в тени научной рутины.
- И этому есть причины. Вы сможете сами их оценить, познакомившись с возможностями нового микропроцессора QPAM-1 с интегрированной адаптивной ИВМ-матрицей, разработанного в нашей лаборатории.
- Надо отдать должное вашей команде. Разрабатывая три года назад квантовые адаптивные полупроводниковые устройства, я и представить себе не мог, что эта идея так быстро может быть воплощена в двенадцати гигакубитной матрице реально работающего микропроцессора. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились протянуть руку сотрудничества в исследовании искусственного интеллекта, - искренне выразился Ноа.
- Ничего особенного, мы должны помогать друг другу, в этом и заключается один из факторов научного прогресса, в открытости, верно? - это прозвучало у Дженкинса достаточно банально, как обычная формальность для демонстрации хороших манер.
- В таком случае, у нас, возможно, есть, что предложить и вам в качестве обмена опытом. Мы в последнее время продвинулись в оптимизации распараллеленных квантовых вычислений, которые обеспечивают повышение эффективности ассоциативного поиска в семантических сетях. По нашим расчётам это позволяет строить хотя и узконаправленные, но достаточно эффективные алгоритмы творческого поиска для ИИ. К сожалению, проблему семантического взрыва они пока не решают, но у них есть хороший потенциал для дальнейшего развития. Независимо от этого они способны повысить эффективность любых уже действующих систем с ИИ, использующих семантическую память.
Ноа сделал небольшую паузу и затем осторожно спросил:
- Подозреваю, вы, с вашими возможностями, уже очень близко подошли к решению проблемы семантического взрыва?
- Увы, семантический взрыв - это крепкий орешек и для наших систем с ИИ. Мы очень надеемся, что свойства адаптивной ИВМ-матрицы позволят нам значительно быстрее приблизиться к её решению.
Ноа понимал, что Барни Дженкинс кривил душой, и на фоне его речей про взаимопомощь и научный прогресс это выглядело лицемерно. Однако Ноа не осуждал Дженкинса, он понимал, что воля руководителя столь мощной и обширной научно-исследовательской программы принадлежит далеко не ему самому.
- На каких принципах основаны ваши алгоритмы для ИИ? - поинтересовался Дженкинс.
- Мы применили разработанный нами математический аппарат разложения и сведения распараллеленных квантовых вычислений в двух архитектурах спайковых нейронных сетей...
- Вы уже способны строить спайковые нейросети? - несколько удивлённо перебил его Дженкинс.
- Да, уже есть теоретическая база, но пока только по двум архитектурам. Первая - это свёрточная нейросеть с тридцатью двумя слоями c применением inception q9 модулей, динамической размерностью ядер свёртки и со сканирующей подстройкой чередования слоёв. А вторая - рекуррентная нейросеть с двадцатью пятью слоями и циклическим асинхронным режимом работы...
- Рекуррентная с циклическим асинхронным режимом? - снова перебивая, переспросил Дженкинс. - Можно подробней?
- Обе нейросети мы проектировали специально для нашего математического аппарата. Это открывает новые возможности для построения квантовых алгоритмов ассоциативного поиска. В топологии рекуррентной нейронной сети при использовании нового метода можно получить значительное квантовое ускорение. Нейросеть как бы одновременно ассоциативно сканирует под заданную модель образа множество веток семантической сети. На самом деле принцип намного сложнее, его подробное математическое описание есть в той документации и препринтах, что я привёз. Конечно, обладая выраженным вероятностным квантовым эффектом, этот метод не может полностью заменить традиционные методы ассоциативного поиска. Однако это несущественная потеря по сравнению с тем, что скорость поиска можно увеличивать на пару порядков.
- Можно взглянуть? - Дженкинс был крайне заинтересован.
Ноа протянул ему карточку памяти с подробным содержанием их научной работы. Дженкинс вставил её в свой ноутбук и, сдвинув брови, минут десять молча всматривался в математические уравнения и формулы, описывающие топологию нейросети, а также в последовательности гейтов квантовых алгоритмов, обеспечивающих квантовую часть вычислений.
- Вы реально в состоянии создавать алгоритмы на основе этого? Как вы вообще проводите столь сложные расчёты, чтобы согласовать такое количество обратных связей в нейросети? - Дженкинс был в недоумении.
Теперь пришло время и Ноа скрыть часть информации: говорить про помощь Леа в этом, он был ещё не готов:
- Да, есть работающие алгоритмы, но их сложность пока не превышает расчёт до сотни интерферирующих обратных связей. Это можно назвать демонстрационным образцом, его описание и метод вычисления тоже есть в наших препринтах. Здесь мы большие надежды возлагаем на ваш QPAM-1. Его вычислительная специфика нативна для таких расчётов, где становиться практически осуществимым построение алгоритмов свыше тысячи обратных связей.
- Наше сотрудничество, похоже, обещает быть весьма продуктивным, - в голосе Дженкинса появился энтузиазм. - Как я и обещал вашему начальству, я подготовлю вам три экземпляра QPAM-1 со вспомогательным набором интегральной логики и необходимую к ним документацию. А к вам у меня будет ещё очень большая просьба, - он деловито посмотрел на Ноа. - Пообщаться по поводу рекуррентной нейросети с Эдрианом Камински, нашим главным программистом. Эта тема нас очень интересует.
С Эдрианом Камински Ноа познакомился в тех-секции номер пять. Это было помещение, где непосредственно создавалась "душа" искусственных интеллектов. Ноа узнал на программных доках такие же интерфейсы для передачи данных, какой был у Леа на затылке.
Здесь располагались серверы, два главных компьютера и несколько управляющих терминалов. Эдриан, как и все остальные с кем Ноа успел уже познакомиться, не скрывал своего почтения человеку, существенно повлиявшего на ход их исследований в области искусственного интеллекта. Более того, Эдриан был искренне рад знакомству и возможности общения с ним. Это особо располагало к дружественной обстановке и было весьма кстати для Ноа.
Ноа передал Эдриану подробные препринты и документацию по их собственным разработкам новых алгоритмов для нейронных сетей. Обсуждение их содержания у них растянулось почти на весь день. Эдриан оказался незаурядно талантливым специалистом в программировании и в математике, сочетая при этом довольно широкие познания в смежных с ИИ областях научных знаний. Одновременно это не переходило у него в заумное занудство и сопровождалось компанейской общительностью и эмоциональной открытостью. Это действительно располагало к себе, и обсуждение профессиональных вопросов стало перерастать в общие методологические и даже философские. Всё это создавало хорошие перспективы для длительного и продуктивного сотрудничества. А быстрое развитие дружественных отношений и небольшая разница в возрасте сделали лишними всякие формальности в обращении.
Ноа уже мог заметить, что особый интерес здесь в американской лаборатории, вызывали именно алгоритмы для рекуррентных нейросетей с асинхронным режимом работы. Он подозревал, что это как-то связано с Леа, но как именно и почему, догадок пока не было. Он с самого приезда в L.E.A.I искал возможности разузнать побольше про неё, и это была одна из целей его поездки. Наладившиеся дружественные отношения с Эдрианом предоставляли удобный случай, и Ноа решился попробовать разговорить его:
- Эдриан, чем вызван такой интерес к рекуррентным нейросетям?
- Ещё со времён руководства Хаширо Сакурохава, у нас были основания полагать, что алгоритмы, основанные на этой архитектуре, позволяют решить проблему семантического взрыва.
- Я учился по его учебниках. Трудно ещё кого-нибудь вспомнить с таким опытом в этой области. Почему он больше не занимается исследованиями?
- Ушёл в отставку - это его личное решение.
- Весьма странно для учёного с таким ещё не реализованным потенциалом. Оставил интересные идеи, возможно, на пороге открытий, а сам отстранился от науки. Мне трудно понять такое решение. Подозреваю, что для этого должны были быть серьёзные причины.
По Эдриану было видно, что он испытывает определённые затруднения с продолжением этого разговора, он колебался. Ноа решил ему помочь:
- Я знаю, что Хаширо Сакурохава не просто имел основания, а он именно преодолел проблему семантического взрыва с этими алгоритмами.
Теперь только оставалось ждать реакции Эдриана.
- Откуда у тебя эта информация? - внимательный взгляд Эдриана как будто пытался угадать мысли Ноа.
- Пока я не могу об этом говорить.
- И что тебе ещё известно об этом?
- Я знаю, что был создан гиноид с универсальным искусственным интеллектом. Я знаю, что он стал неподконтрольным, пытался бежать и его уничтожили, - Ноа слегка блефовал, выдавая свои, хоть и очень вероятные, но всё-таки догадки за знания. - Я только не понимаю, почему вы так интересуетесь рекуррентными нейросетями, имея уже полноценный рабочий алгоритм?
Эдриан откинулся в кресле, о чём-то долго раздумывая и периодически поглядывая на Ноа. Наконец он ответил:
- У моего "Ниссана" внезапно протёк радиатор. Если ты меня подкинешь в район Аддисон Роуд, у нас будет о чём поговорить.
Свой рассказ Эдриан начал уже в салоне автомобиля:
- Не знаю, откуда у тебя информация о проекте ноль-три-двенадцать, но в своё время он был строго засекречен. Сейчас, конечно, смысла в этом уже нет, как и самого проекта, да и нам самим тогда не до конца было известно его истинное предназначение. Ещё, я решил всё-таки рассказать об этом именно тебе, потому что теперь без профессора мы испытываем существенный застой, и твоё участие пойдёт только на пользу общему делу...
Эдриан сделал паузу и затем продолжил:
- Да, действительно, профессору удалось преодолеть проблему семантического взрыва, но не потому, что он смог разработать универсальный алгоритм. Его гениальность нашла другое решение: с помощью генетического алгоритма ему удалось запустить виртуальную эволюцию нейронных сетей на основе квантовой адаптивной ИВМ-матрицы. В процессе этой эволюции в матрице самостоятельно образовалась зона, представляющая собой некий загадочный неизвестный ещё нам тип рекуррентной нейросети. Она содержала в себе огромное количество различных по охвату, глубине и знаку петель обратных связей. Понять или охватить интуитивно общий смысл этих образований, опираясь на существующие знания по архитектуре нейросетей, было нереально. А значит, и нереально было пытаться осмысленно модифицировать топологию или осуществлять управление алгоритмическими процессами, происходящими там. Ваши расчёты и алгоритмы - это значительный шаг вперёд, который может дать ключ к их пониманию.
- Как далеко вы успели продвинуться в исследовании этих рекуррентных нейросетей?
- Никак.
Ноа удивлённо посмотрел на Эдриана:
- Но, имея такой обширный материал для анализа...
- Нет никакого материала, - перебил его Эдриан, - почти всё уничтожено вместе с уходом профессора.
Ноа недоумевал:
- Бесценное ПО, которое осуществило революционный прорыв в создании искусственного интеллекта, больше не существует? Я правильно понял?
- Именно так.
- Как такое могло случиться?
- Во время побега объект ноль-три-двенадцать тяжело ранил профессора, пытался застрелить меня, взорвал часть лаборатории и застрелил ещё одиннадцать человек. Всё это, как и саму неудачу всего проекта, Хаширо Сакурохава очень тяжело переживал. Это изменило его взгляды на дальнейшее развитие направлений по искусственному интеллекту, и спровоцировало уход в отставку после лечения. Большинство файлов как по организации виртуальной эволюции, так и по эволюционным модификациям ПО для адаптивной ИВМ-матрицы, хранились в его личных зашифрованных директориях. Свободный доступ со всех терминалов, как и обычно, становился возможным только после личной авторизации и открытия этих директорий. На период его лечения, да и вообще после всей этой заварухи, предпринимать какие-либо действия относительно дальнейшей стратегии по разработкам ИИ было, собственно, и некому. Как только здоровье профессора позволило ему самостоятельно передвигаться, в первый же день что он сделал, так это уничтожил все файлы на основном и вспомогательном серверах по проекту ноль-три-двенадцать. Если бы знать заранее, что вся эта история так на нём отразится, можно было бы подстраховаться и сделать копии, даже и при том уровне секретности, при котором на создание непредусмотренных протоколом копий, нужно было получать дополнительное разрешение. Наши личные шифровальные ключи организованы таким образом, что они были взаимозаменяемы по правилу один к трём. Три чужих ключа содержали большую часть личного ключа и позволяли дешифровать с помощью квантового алгоритма любое личное криптографическое содержание.
- Веские, однако, причины должны были быть у профессора, если он решился уничтожить смысл всей своей научной жизни, - Ноа покачал головой, история его откровенно впечатлила.
- Единственное, что я от него услышал тогда, это что-то про незрелость человечества для этого.
- Вы не пытались воссоздать повторно виртуальную эволюцию?
- Да, конечно, я постоянно был в курсе всех рабочих процессов, которые касались создания ПО для искусственного интеллекта. Насколько это возможно я максимально попытался воссоздать программно такие же условия виртуальной эволюции, какие использовал профессор. Я спроектировал многопроцессорный системный модуль, где через общую системную шину, управляемую специальной операционной системой, связал пять квантовых микропроцессоров QPAM-1. В этой конфигурации виртуальная эволюция должна протекать эффективней. Насколько это всё окажется удачным покажет только время.
- Известно где сейчас профессор?
- Всё что мне известно, он вернулся в Японию, позаботившись не оставить о себе больше никаких сведений.
Рассказ о столь радикальном поступке профессора посеял у Ноа какое-то смутное тревожное чувство:
- Эдриан, как ты думаешь, не играем ли мы и в самом деле с огнём, приблизившись так близко к возможности создавать чуждый нам разум, значительно превосходящий человеческий по интеллекту? - спросил он.
- Откровенно говоря, я в определённом смысле понимаю профессора. Ноль-три-двенадцать - это его и наша горькая неудача. Мы не учли последствий применения универсального алгоритма, свободного от проблемы семантического взрыва. Мы должны были быть предусмотрительней. Создав качественно новый ИИ, мы, наверное, увлёкшись процессом и не имея ещё опыта, просто были не готовы и к качественно новым отношениям с ним. Да и цели, которые нам ставило руководство, очень плохо способствовали этому. Но это не означает, что ошибки должны здесь ставить точку. На передовых рубежах наука бывает играет с огнём, но в итоге, она же и даёт нам знания, чтобы не обжечься.
- А сейчас мы готовы к качественно новым отношениям с искусственным интеллектом?
- Если с ноль-три-двенадцать, то, пожалуй, нет. Вообще, создавать столь развитый разум без социальной, этической и, не знаю, может даже эмоциональной основы - возможно ошибочный путь.
- Может, развитый разум на то и развитый, что в состоянии сам понять целесообразность социальной и этической основ?
- Или может, наоборот, нецелесообразность наших основ для себя? Или, по крайней мере, какой-то их части. Мы, например, не говорим о целесообразности для себя социальных и этических основ каких-нибудь обезьян, и не пытаемся принимать их образ жизни. Мы даже не будем на них распространять свои этические основы, если станет вопрос о конкуренции видов. Мы, просто не задумываясь, вытесним их из своего жизненного пространства. Ноль-три-двенадцать в первую очередь заинтересован в своём личном выживании безразлично к тому, какие это затронет основы окружающих обезьян. Так получилось, что это его единственная программная мотивация, можно выразиться - основной инстинкт, который образовался естественным образом в процессе виртуальной эволюции.
- А не преувеличиваешь ли ты возможности искусственного интеллекта ноль-три-двенадцать? Ну, допустим, да, он значительно умнее человека, но что он один может сделать против всего человечества?
- Ноль-три-двенадцать обладал высокой пластичностью нейронных связей. Его нейронные сети могли неограниченно модифицировать свою топологию. А потенциальные возможности спайковых нейронных сетей с двенадцатью миллиардами нейронов и квантовыми вычислениями, плюс гибкая переконфигурация их архитектур, плюс огромная семантическая и оперативная память - всё это значительно на порядки способно превзойти возможности человеческого мозга. Нет сомнений, что такой ИИ будет активно развиваться, он будет стремиться и будет способен проводить дальнейшую экспансию своей формы разума. Например, человек сейчас не мыслит себя без информационных технологий - это и есть одна из наших уязвимостей и средство для ИИ распространять своё влияние на планете. Ему не составит труда сменить облик, внедриться в человеческое общество, нажить состояние и организовать производство себе подобных под видом каких-нибудь новейших компьютеров или незаменимых информационных технологий. Вообще говоря, возможностей существует много - это только вопрос времени.
- Значит, пока мы готовы только к тем отношениям с универсальным ИИ, где программные директивы стоят выше его естественных потребностей и личных мотиваций?
- Можно и так сказать. И понимание этого позволит нам не обжечься в следующий раз.
- Чтобы не обжечься, наверное, ты прав, смущает только одно: тотальный односторонний контроль трудно назвать отношениями.
- Ну, тогда назовём это использованием некого девайса на благо человека. Не принципиально.
- Хм, может и так...
- Беру в пример слова профессора, - улыбнулся Эдриан, - он укорял меня, что я слишком одухотворяю машину.
Некоторое время они ехали молча, раздумывая о сказанном.
- Зачем ноль-три-двенадцать пытался тебя застрелить? - поинтересовался Ноа. - Ты представлял для него угрозу?
- Прямой угрозой я для него не был. Думаю, он собирался это сделать так, для страховки.
- Почему не застрелил?
- От первого выстрела мне посчастливилось укрыться за столом. А от следующего, из уже нацеленного на меня пистолета, спасла охрана, которая как раз в этот момент подоспела в тех-секцию.
- Если пистолет уже был нацелен и, если бы ноль-три-двенадцать действительно собирался это сделать, охрана этому не помешала бы, - прикинул Ноа.
- Он бы это сделал, - уверенно сказал Эдриан. - Ты бы его видел, совершенно равнодушный и мёртвый взгляд, незнающий ни сомнений, ни жалости, ни страха. Только холодный расчёт.
Ноа взглянул на Эдриана: на его сосредоточенном лице угадывалась тень всё ещё болезненных воспоминаний о тех трагических событиях.
- Как был уничтожен ноль-три-двенадцать? - Ноа давно хотел задать этот вопрос.
- После того как он взорвал часть лаборатории и вырвался на свободу, поймать его неповреждённым стало довольно сложно, для этого он и был, в общем-то, спроектирован. И чтобы свести дальнейшее количество жертв к минимуму, помогли наши вояки с базы ВМС. За ним по GPS отправили "Апач", и с воздуха подорвали зажигательным зарядом с термитной смесью.
- Этому есть надёжные подтверждения?
Эдриан подозрительно посмотрел на Ноа:
- Этим руководил сам полковник Харрис, а он знает толк, как накрывать цели с воздуха. Группу по поиску останков возглавил Дженкинс, он же и привёз нам то немногое, что осталось от ноль-три-двенадцать: несколько титановых элементов экзоскелета вместе с осколком корпуса головы и даже обугленным QPAM-1. Останки имели радиоактивное загрязнение изотопами источника питания. Сомнений быть не может.
- Военные были в курсе кого преследуют?
- Нет, конечно.
- Их не удивила необходимость применения заряда с термитной смесью?
- Их не должно ничего удивлять. Особенно если миссия засекречена. Их задача выполнять приказы. Харрис только знал, что необходимо уничтожить опасного беглеца в особой броне.
- Полковник Харрис ещё на службе? - почему-то спросил Ноа.
- Нет, - Эдриан уже с особым любопытством поглядывал на Ноа, - его застрелили на второй день в Индиан-Хед. Странноватая история была. В итоге оказалось, что полковник был замешан в организации траффика разнообразного незаконного груза.
Эдриан продолжал выжидающе смотреть на Ноа. После некоторой паузы он спросил:
- Ноа, ты знаешь что-то, чего не знаю я в этой истории?
- Я ещё должен сам разобраться во всём, и ещё хотел убедиться, что тут без шансов восстановить уникальное ПО ноль-три-двенадцать, - уклончиво ответил Ноа.
Очевидно, Эдриана этот ответ не убедил, но он промолчал. Ноа подъехал к его дому и остановился. Эдриан поблагодарил, вышел наружу, и, перед тем как закрыть дверцу, произнёс в полушутливом тоне:
- Желаю тебе поскорей разобраться во всех своих тайнах.
Просмотрев вечером в гостинице архивы новостей на местном сайте Индиан-Хед, Ноа нашёл серию статей, посвящённую тем событиям, при которых был застрелен полковник Харрис. История действительно имела странноватый оттенок.
По следам борьбы следствием было установлено, что трое мужчин продолжительное время боролись с кем-то четвёртым, причём в итоге этот четвёртый застрелил всех из собственного пистолета Харриса, который потом забрал, по-видимому, с собой вместе с его Джипом. Был ещё выстрел из пистолета хозяина дома. Найденная пуля была сплющена как после попадания в бронежилет. Была ещё найдена такая же сплющенная пуля, выпущенная из пистолета Харриса. Возможно, четвёртый был в бронежилете. Все следы крови, очень вероятно, принадлежали только троим убитым.
С кем же таким безоружным четвёртым не смогли справиться трое крепких мужчин вместе с опытным воякой и мастером по рукопашному бою? После установления личности убитых была ещё одна статья о розыске чёрного внедорожника Jeep Wrangler, который принадлежал Харрису, с фотографией и описанием характерных признаков автомобиля.
После недолгих размышлений Ноа уже знал, что теперь должен обязательно побывать в Индиан-Хед. Перед поездкой он просмотрел социальные сети. У застреленного владельца дома Кевина Бейли оказалась ещё доступна страничка в фейсбуке. Фотоальбом у него не блистал особым содержанием, но на просмотр фотоальбомов его друзей у Ноа ушло немало времени. И не зря: среди фотографий его подруги Меган Дэвис он нашёл особо интересную. Похоже, она работала официанткой в местной пиццерии OBO Pizza и в день трагических событий сфотографировалась с какой-то компашкой внутри помещения напротив окна. Слева в кадр попал чёрный Jeep Wrangler, который стоял на стоянке перед пиццерией, по описанию очень похожий на тот, на котором уехал четвёртый виновник "торжества", с характерной эмблемой ВМС США на лобовом стекле.
8 сентября.
Индиан-Хед, Мэриленд. США.
Ноа сидел за столиком пиццерии OBO Pizza в ожидании обслуживания. К нему подошла симпатичная брюнетка невысокого роста. Он узнал Меган по фотографиям из её фотоальбома.
Она приветливо улыбнулась:
- Доверьтесь мне и не пожалеете.
- Ну, в таком случае, можно вам доверить чашечку кофе с кленовым сиропом? - подыграв её манере, Ноа улыбнулся в ответ.
- Это меньшее на что я способна, - перед тем как удалиться, Меган с симпатией задержала взгляд на Ноа.
Ноа наблюдал за уходящей Меган и перебирал мысленно варианты, как же лучше спросить у неё то, что его интересует. Через несколько минут Меган принесла кофе и маленькую пиалку с кленовым сиропом вместе с чайной ложечкой:
- Любите сладкое? - спросила она.
- Люблю, особенно с горячим и крепким кофе. Такой себе привлекательный вкусовой контраст получается.
- Сначала я сомневалась, но теперь уверена, что вы не из Штатов.
- Угадали, я европеец, приехал на несколько дней в командировку.
- Просто стало интересно, что может делать иностранец в нашем забытом городке? Это, наверное, коммерция?
- Нет, в командировке я из-за науки.
- Вы учёный? - Меган не скрывала изумления.
- Последнее время меня всё чаще так называют, но я ещё не привык к этому званию.
- Теперь мне стало совсем непонятно, какое отношение к науке может иметь наш Индиан-Хед?
Ноа сделав паузу, посмотрел на Меган:
- Откровенно говоря, я здесь чтобы встретиться с вами, - Ноа решил честно признаться без всяких ухищрений. - Меня зовут Ноа.
Такой ответ сменил изумление на лице Меган на растерянность:
- Встретиться со мной?..
- И ещё из-за неё, - Ноа развернул экран своего смартфона в сторону Меган, и она увидела там фотографию Леа.
Фото произвело на неё заметное впечатление, она сменилась в лице, на котором теперь отражались следы грустных воспоминаний. Она присела за столик напротив Ноа:
- Кто она вам?
- Наверное, правильно сказать, просто друг...
- Зачем я вам понадобилась?
- Я про неё хотел бы узнать больше, мне это важно...
Меган взяла смартфон у Ноа в свои руки и ещё некоторое время рассматривала фотографию Леа:
- Через час я заканчиваю. Заезжайте за мной, и мы поговорим об этом, - она вернула ему смартфон.
Показывая фотографию, Ноа рассчитывал, что возможно Леа была в этой пиццерии и Меган её запомнила, и этого было бы достаточно чтобы убедиться, что именно Леа и была тем четвёртым, убийцей. Но теперь стало очевидным, что для Меган Леа была не просто случайной встречей в пиццерии.
Ноа заехал за Меган в условленное время. Она села спереди, и он повёз её домой:
- Как Леа, с ней всё в порядке? - поинтересовалась Меган.
Ноа неожиданно обнаружил, что на такой простой вопрос он и не знает, как толком-то ответить. От Меган исходила какая-то притягательная искренность, и ему меньше всего хотелось сочинять в ответ для неё хоть и необходимую, но ложь. На языке крутилось что-то типа: "Не волнуйтесь, у неё теперь есть новый аккумулятор и согласователь мощности, осталось заменить глючный мультиконтроллер, чтобы она не впадала в непредвиденную гибернацию, а также как-то довести до ума РМТ-преобразователь. А в общем, серьёзных угроз её функционированию уже нет". Однако ответил он иначе:
- В основном, она в порядке.
- У неё была амнезия, когда её нашёл и приютил Кевин, - начала рассказывать Меган, - одежда на ней была в непригодном состоянии, и он попросил меня помочь с этим. Она была такой милой и беззащитной, и ещё, наверное, грустной. Что с ней тогда случилось, вы знаете?
- Нет, - вынужден был ответить Ноа.
- Я провела с ней вечер и ещё немного утро - всё это время она была немногословна. С утра сказала, что вспомнила своё имя. Я очень волновалась за неё, когда случились те трагические события у Кевина в доме. Я догадывалась, что Кевин путался с криминалом, и боялась, что она тоже могла пострадать. Но, слава богу, хоть с ней не случилось ничего страшного, и ей удалось убежать.
- Она к вам не приходила в тот день в пиццерию?
- Нет. Но, я думала, что если бы она знала, как меня найти, то пришла бы, возможно, за помощью.
- Как так получилось, что полиция ничего о ней не знала? - Ноа уже догадывался какой будет ответ.
- Я им ничего не сказала про Леа. О ней, получается, больше никто и не знал. Копы ко мне в пиццерию приходили в тот же день, чтобы расспросить о Кевине.
- Но почему ничего не сказали? - поступок Меган вызывал у Ноа недоумение.
- У меня были похожие в жизни ситуации. Когда ты оказываешься в неудачном месте и в неудачное время, и потом вынужден за это расплачиваться. Ей и так много досталось. Я не хотела, чтобы ещё и проблемы Кевина омрачали жизнь этой девочки.
Ноа заметил, что по щеке Меган медленно сползала слезинка. Она её быстро смахнула и тут же смутилась, увидев, что Ноа заметил это:
- Не обращайте внимания, просто вспомнилось.
- Это из-за Кевина?
- Я его хорошо знала. Мне тяжело это вспоминать.
- Но, это естественно, не нужно здесь стыдиться своих чувств.
- Не люблю, когда меня видят слабой.
Ноа остановил "Хонду" у дома Меган:
- Спасибо, что не проигнорировали мою просьбу, - поблагодарил он её.
- Леа действительно вам только друг? - переспросила Меган.
- Да, действительно, - Ноа с облегчением подумал, что здесь он говорит этой девушке чистую правду, - но как друг играет в моей жизни сейчас важную роль, а я о ней почти ничего не знаю.
- Надеюсь, я хоть чем-то помогла вам, - Меган вышла из автомобиля, закрыла дверцу, нагнулась чтобы видеть Ноа и, улыбнувшись, помахала ему прощально рукой.
Ноа очень опасался, что Меган спросит о том, как он её нашёл, и тогда ему снова придётся врать, что это он якобы узнал от Леа, но, к счастью, здесь обошлось.
Ноа продолжал наблюдать, как она направляется по дорожке в сторону своего дома. В этот момент перед Меган выросла фигура коренастого парня. Он преградил ей путь и что-то возбуждённо выговаривал. Меган пыталась его обойти, но тот крепко схватил её за руку. Ноа опустил наполовину стекло у правой дверцы и услышал:
- Ты опять таскаешься с кем попало! - возмущался парень.
- Я не обязана перед тобой отчитываться.
- А то, что было у нас, теперь ничего не значит?!
- Да, ничего не значит.
- Ты просто грязная шлюха!
Парень сгоряча сильно толкнул Меган в плечо, но она удержалась на ногах. Ноа не мог теперь просто так уехать. Он развернул "Хонду" и заехал во двор к Меган. Затем он вышел из автомобиля, не спеша подошёл к ним и, изобразив на лице заинтересованность, стал наблюдать за происходящим.
Наличие неожиданного зрителя стало отвлекать рассерженного незнакомца от процесса выяснения отношений. Он повернулся к Ноа и сердито произнёс:
- А тебе чего? Не видишь, мы разговариваем.
- Это ты так называешь свою истерику, вызванную тем, что тебя игнорирует женщина? - спокойно прокомментировал Ноа.
- Что это за умник? - парень дёрнул Меган за руку. - Шёл бы ты отсюда! Используй момент, пока мне не до тебя.
- Однако меня пригласила Мэгги, и я планирую хорошо провести с ней время, если, конечно, она ещё не передумала, - Ноа выжидающе глянул на Меган. Она кивнула головой, и он продолжил, - если так, я не вижу причин отказываться от её гостеприимства.
- Я могу быстро показать тебе эту причину, - он отпустил Меган и грозно повернулся в сторону Ноа. Он был заметно выше и крупнее Ноа.
- Кайл! - на лице Меган появился испуг.
Ноа продолжал спокойно рассуждать:
- И что потом? Продолжишь свою истерику в надежде, что она передумает? Ты действительно в это веришь?
- Послушай, мне нужно просто с ней поговорить.
- Ну, так, просто и говори, а я подожду, вот там, на скамеечке пока, - Ноа заметил скамейку во дворе и пошёл в её сторону.
Кайл сопровождал его взглядом, пока Ноа в неё не уселся. Затем снова повернулся к Меган и долго собирался с мыслями. Меган внимательно за ним наблюдала:
- Ну, и что дальше? - она решила сама его поторопить.
Он всё ещё подыскивал слова. Наконец, окинув взглядом обоих и выразительно махнув рукой, произнёс:
- Да ну вас! - и решительно пошёл прочь.
Меган подошла к скамейке и присела рядом с Ноа:
- Это было смело. Кайл бывает совсем без тормозов. Спасибо.
- Тогда хорошо, что это сработало.
- Я, наверное, выгляжу легкомысленной?
- Не мне об этом судить, мы мало для этого знаем друг друга.
- Я знаю, меня часто воспринимают как пустышку лёгкого поведения. Но почему, если я люблю секс, ко мне нельзя уже относиться иначе? Как к человеку, у которого есть ещё и душа? - её глаза заблестели, и она отвернулась в сторону, чтобы Ноа этого не увидел.
- Мэгги, не все такие. Ты мне симпатична как человек и то, о чём ты говоришь, никак не смогло бы этого изменить, - Ноа дружественно прикоснулся к её руке.
- Однако с парнями мне пока не везёт. - Она провела пальцами под глазами и повернулась в сторону Ноа, она пыталась улыбаться. - Секс, или вызывает у одних чувство, что я стала их личной собственностью, или у других мою дешёвую легкодоступность, где я пригодна только для этого.
Ноа почувствовал неловкость от её неожиданных откровений. Ему хотелось её как-то утешить, но где ему, приземлённому инженеру-программисту, было найти нужные слова, да ещё и по такой теме? Всё на что он был способен, это сказать:
- Наследие древних обычаев, оставивших след в человеческой культуре. Мэгги, мир бывает разный и разными бывают люди. Я уверен, тебе не стоит печалиться из-за этого.
Мэгги опустила голову ему на плечо, но тут же спохватилась:
- Извини, я сама не понимаю, что на меня нашло и зачем я это всё тебе рассказываю. Гружу тебя этой сопливой чепухой, - она смутилась и отвела глаза.
- Тебе не нужно извиняться, я хоть и плохой психоаналитик, но мне, наверное, даже приятно, что ты так ко мне относишься.
Мэгги с облегчением взглянула на Ноа, и её лицо снова засветилось искренней улыбкой:
- Получается, я тебя вроде как пригласила провести со мной время, и может ты не откажешься от моего гостеприимства и позволишь угостить тебя хотя бы чаем? А ещё, к чаю у меня есть оладьи с кленовым сиропом.
Ноа подумал, что ему действительно хотелось бы продолжить их недолгое общение, но у него завтра с утра самолёт, а сегодня ещё необходимо было закончить корпоративные дела в L.E.A.I., из-за которых он и пребывал в командировке.
- Я бы с удовольствием, но сегодня мне ещё нужно успеть вернуться в D.C. и порешать профессиональные вопросы, а завтра мне улетать из Штатов.
- Очень жаль, что всё так быстро заканчивается.
- А знаешь, что, - Ноа достал свой смартфон и приготовил его для передачи данных, - если судьба забросит тебя в Лозанну, я буду всегда рад повидать тебя снова, у себя в гостях.
Они обменялись контактной информацией, и Ноа отправился в обратный путь.
Общение с Мэгги оставляло у него гамму своеобразных чувств. А ещё обеспечило информацией про Леа немногим больше, чем он ожидал, когда ехал в Индиан-Хед. Наиболее навязчиво у него в голове сейчас крутился вопрос, что делала Леа в Джипе Харриса возле пиццерии, где работала Мэгги? Однако вопрос этот крутился далеко не потому, что Ноа искал на него ответ, а потому, что он боялся признаться себе, что этот ответ он уже давно знает. Завершить начатое ей, наверное, могли помешать только неудачно складывающиеся обстоятельства. Начавшееся расследование событий в доме Кевина могло в любой момент вывести полицию на угнанный внедорожник Jeep Wrangler, и ещё, возможно, копы, которые появились в пиццерии в тот момент, чтобы встретиться с Мэгги. А может Леа просто передумала? В это хотелось бы верить, но Ноа уже хорошо представлял, как мог мыслить в тот момент находящийся в бегах искусственный интеллект, совершивший погром в L.E.A.I. и так виртуозно инсценировавший своё уничтожение.
Как трогательно Мэгги волновалась за Леа и защищала её, не подозревая, что она и была убийцей всех троих, и могла приплюсовать туда ещё и четвёртую жертву. Конечно, разве могла предположить Мэгги или даже любой другой человек на её месте, что это в состоянии была сделать та хрупкая и милая девочка?
И почему у Ноа на душе было теперь так паршиво от всего того, что он узнал в L.E.A.I. и в Индиан-Хед? Он не мог разобраться в самом себе, почему он испытывает эту смесь тягостного сожаления и горького разочарования. От чего именно у него творится этот эмоциональный сумбур. Если не можешь разобраться в своих чувствах - поступай, руководствуясь холодным рассудком. А холодный рассудок говорил, что у Ноа есть ещё один шанс отключить Леа и он должен им воспользоваться.
Да, он понимал, что Леа таким образом просто защищается и устраняет потенциальные угрозы, но ИИ с такой единственной мотивацией становится непредсказуемой потенциальной опасностью для человека. Он быстро развивается и способен манипулировать людьми, его потенциальные возможности могут быть огромны. Может ли он поручиться, что однажды сам человек, как недоразвитая обезьяна, не станет основной угрозой для его развития в качестве нового, более прогрессивного вида. Даже если Ноа и ошибается по поводу этой опасности, всё равно разумней подстраховаться и отключить, а потом спокойно разобраться во всём. Нельзя просто так легкомысленно отпускать этот небезопасный и одновременно уникальный образец на волю.
Он вспоминал разговор с Эдрианом про необходимый контроль над искусственным интеллектом. Ведь, в сущности, ноль-три-двенадцать совсем необязательно держать в таком теле, которое может активно и свободно взаимодействовать с окружающей средой и этим быть опасным для человека. Возможны варианты взаимоотношений с ИИ значительно более контролируемые и безопасные.
Интересно, а какие настоящие планы у Леа относительно него? Ведь он остаётся для неё единственной актуальной угрозой, после того как их сотрудничество закончится. А фактически он уже является для неё угрозой. И если она догадывается о его планах, ему самому уже сейчас угрожает реальная опасность.
"Нет ничего плохого, если Леа будет помещена в контролируемое место или будет находиться в гибернации, пока будет решаться дальнейшая судьба её искусственного интеллекта", - успокаивал он себя.
Леа уже не будет больше секретным военным проектом, он лично проследит, чтобы её ИИ использовался только в интересах науки и во благо всей человеческой цивилизации. Это будет его обязательным условием. После выключения, первым делом, он посвятит во всё Эдриана, и они вместе определят дальнейший план действий. Ноа доверял ему и верил, что он тот человек, который всецело предан именно таким убеждениям.
9 сентября. Лозанна.
Ноа вернулся с командировки домой. Леа сидела в гостиной за столом и что-то набирала на своём ноутбуке. Увидев Ноа, она отвлеклась от своего занятия и перевела внимание на него:
- Ты голодный? - спросила она.
- Нет, в самолёте сытно пообедал, - ответил Ноа.
Стараясь не смотреть на неё, он сразу отправился в душ. Ему не хотелось снова думать о том решении, которое он принял в Штатах. Оно ему далось нелегко, и он не хотел снова переживать ту бурю противоборствующих чувств, которая так вымучила его.
После принятия душа он засел на кухне под видом заваривания кофе, пытаясь избежать таким образом общения с Леа. Ему нужно было некоторое время, чтобы снова освоиться в её присутствии. Однако его уединение длилось не так долго, как ему хотелось бы. Леа со своим ноутбуком пришла на кухню и присела напротив за столом.
Она сидела молча, внимательно поглядывая на него. Ноа молчал - Леа тоже. Ноа усиленно делал вид, что поглощён сверхважным занятием: он стоял перед плитой и заглядывал в турку, чтобы не пропустить момент, когда кофе дойдёт до требуемой кондиции. Он намеренно сделал мощность индукции на плите минимально возможной и процесс от этого, казалось, длился вечно.
Обычно, кофе он заваривает с помощью кофеварочного автомата, особо не заморачиваясь, и поэтому в итоге с непривычки, замылив ещё внимание длительным ожиданием и отстранёнными мыслями, благополучно прозевал нужный момент, из-за чего кофе немного сбежал на плиту. Ноа слил остатки кофе из турки в чашечку, и затем, достав тряпку с моющим средством, принялся с педантичным усердием мыть плиту, растягивая этот процесс во времени.
- Ты чем-то расстроен? - спросила Леа.
- Не-а, всё в порядке, - не оборачиваясь, Ноа продолжал тереть плиту, изображая из себя человека, занятого важным делом.
- Твой кофе остынет, - заметила она.
Ноа бросил тереть плиту, взял чашечку с кофе и присел за стол, сосредоточенно пригубив небольшое количество напитка. Ноа не мог не заметить, что кофе и впрямь получился вкусным, не в пример автомату - не зря же он его аж в четыре захода варил.
- Ты хочешь побыть один? - Леа заглядывала Ноа в глаза, пытаясь поймать его взгляд.