Аннотация: О драконах, которые живут в горных пещерах, о том, что они там забыли, о том, что там забыли все лезущие в эту пещеру - или хотя бы некоторые из них...
КАЙЛ ИТОРР
ПУТЬ ДРАКОНА
(из цикла "Хроники Арканмирра")
Тот, кто ищет тень, тень и находит.
(Джиллан из Хай-Халлака)
Годы текли мимо него, не оставляя следов, как если бы время было струйкой живого огня, а он - слитком адаманита.
Одиночество не беспокоило его. Он знал, что где-то еще остались подобные ему; не один век прошел с момента последней встречи, но он никогда не чувствовал себя отрезанным или покинутым. Ибо прекрасно знал свой удел, если не весь, то хотя бы часть его. Такова была компенсация за долгие годы одиночества - если и не вся, то часть ее.
Он чаще спал, чем бодрствовал, поскольку сон не был помехой для исполнения назначенных обязанностей, наяву же давным-давно ничего не происходило. Это и помешало ему узнать точный момент появления в этом мире разумных существ - иного рода, нежели он сам.
И времени на сон у него с той поры стало куда как меньше...
* * *
Большой белый жеребец, без видимых усилий тащивший на спине дюжего рыцаря (о том, что наездник принадлежал к указанному благородному сословию, свидетельствовал геральдический герб на подвешенном у левого стремени шестиугольном щите, а также идентичный рисунок, отчеканенный на нагруднике латного облачения), раздвинул головой ветви кустов, недовольно посмотрел на пещеру и решительно подался назад.
- Стоять, отродье Гротто, дьявол тебя задери со всеми потрохами! - с типично рыцарской обходительностью проговорил всадник. - Что это ты себе задумал? Хочешь, чтобы я своим ходом туда добирался, а?
"Да," - подумал конь. В том, что подумал он именно так, не могло возникнуть никаких сомнений у всякого, заглянувшего в этот момент в темные глаза жеребца. Рыцарь в глаза коню не смотрел; однако плох тот наездник, что не может определить настроения животного, на котором сидит.
- Что ж, об этом мы еще побеседуем, - заявил рыцарь, спрыгивая со спины своего скакуна. Поскольку облачение его не отличалось ни малым весом, ни мягкостью или эластичностью креплений, звук, пронесшийся по всей округе, решительно наводил на мысль об упавшей с пятидесятифутовой высоты телеге с металлическим хламом. Жеребец, давно привыкший к этому шуму, и ухом не повел, зато обычный для всякого места под солнцем тихий гул разного рода живности настороженно затих.
Отцепив от седла щит, рыцарь продел левую руку в предназначенные для этого ремни, поправил висящие на поясе справа топор и чекан, затем вытащил из седельного вьюка небольшой арбалет, привычным движением взвел тетиву и вложил короткую железную стрелу (или болт, как иногда называли заряды для арбалетов вестерлинги). Оказавшись во всеоружии, он сделал последний шаг под прикрытием зарослей и встал перед неприятного облика пещерой.
Конечно, по правилам полагалось бы зычно протрубить в рог, после чего Верный Спутник-герольд с полускрытым злорадством оповестил бы засевшее внутри мерзкое чудовище о предстоящей ему, чудовищу, скорой встрече с верным клинком сэра Келвина, каковой клинок, вне всяких сомнений, мгновенно прервет линию жизни упомянутого чудовища, неведомо каким чудом дожившего до сегодняшнего утра. Однако ни герольда, ни даже оруженосца сэр Келвин не имел (в основном - ввиду недостаточно тугого кошелька), да и рог свой (по той же слабо совместимой с рыцарским кодексом причине) заложил в ньюлендском ломбарде. Даже издать приличествующий герою, выходящему на бой с чудищем, боевой клич, слышный на полмили самое малое, рыцарь был не в состоянии, так как накануне несколько перебрал полупрозрачного горячительного напитка хейвенского производства, и сейчас рот его пересох настолько, что казалось, достаточно как следует выдохнуть - и наружу будет извергнут язык пламени, не уступающий смертоносному дыханию Великих Драконов.
В общем, сэр Келвин, рыцарь Ордена Орла (как гласила надпись на его щите), в очередной раз отступил от кодекса и проник под своды пещеры без лишних слов. Внутри, как того и следовало ожидать, было темно и сыро, но благодаря последней разработке дружественной Ордену эксетерской Гильдии любой рыцарь мог до определенных пределов видеть в темноте - если на нем, разумеется, был соответствующим образом благословленный шлем и орденский знак. Несмотря на извечную свою неприязнь к магам, провидцам, жрецам и им подобным, сэр Келвин в данную минуту не мог не признать определенной полезности если не их самих, то их работы.
Подземный ход уходил далеко вглубь скального массива, известного в Джангаре под именем Возвышенности Зур. Рыцарь почти утратил ощущение времени, хотя усталости и не замечал, когда коридор привел его в небольшую камеру, из которой далее вело целых три прохода. Центральный был на вид совершенно обычным, толстый слой серой пыли свидетельствовал о том, что за истекшее столетие ни одно живое существо здесь не пробегало; левый проход, заполненный сиренево-пурпурным туманом, вызывал у сэра Келвина чувство глубочайшего отвращения; правый же, где вдалеке мерцал фиолетовый огонек, напротив, манил к себе, что могло оказаться еще опаснее. Минуты три рыцарь потратил на весьма непривычное для себя занятие - размышление, с целью выбора дальнейшего пути, - а затем решительно плюнул через левое плечо и ступил в левый туннель.
- Ты следуешь Путем Радуги, странник, - проговорил кто-то.
- Я не Странник, - возразил сэр Келвин, - и не собираюсь следовать никакой радуге. Где ты, монстр - покажись, или я снесу твою башку с плеч, если они у тебя есть!
- Логика людей иногда просто восхищает меня...
Туман пурпурно-сиреневого оттенка рассеялся, и рыцарь оказался стоящим в центре огромного зала. Прямо перед ним, примерно в полусотне футов, находился некто, весь покрытый чешуей того же цвета, что и исчезнувший туман, с алыми шипами вдоль спинного гребня и на хвосте, с алыми же рогами и прозрачными синими глазами. Сэр Келвин почувствовал, как в желудке его образуется ледяной ком. Не ведавший ранее страха, он с трудом выдавил:
- ДРАКОН!!!
- Вне всяких сомнений. - Ящер поднял гибкую шею и прищурился. - А у тебя имеются какие-либо возражения против этого?
Рыцарь поднял арбалет и нажал на спуск. Тяжелая стрела ударила в скалу в дюйме от шеи вежливо уступившего ей дорогу дракона.
- Не поведаешь ли, с чем связано сие дружелюбное отношение? - с какой-то усталостью в голосе осведомился ящер.
- Чудовища не заслуживают жизни, - объяснил сэр Келвин, отбрасывая арбалет и извлекая из петли на поясе боевой топор.
- А что есть чудовище, человек?
Рыцари, отличавшиеся упорством, храбростью и неустрашимостью в бою, в мирной жизни порой проявляли качества, заставлявшие усомниться в их полноценном развитии. В частности, ни одному из членов пяти Орденов Эйниранде не доводилось использовать свою голову иначе как для того, чтобы носить на ней шлем, ну в крайнем случае - поглощать пищу. Сэр Келвин здесь отнюдь не был исключением, и отвлеченные мысли чрезвычайно редко появлялись в его разуме.
Однако слова дракона заставили его замереть с наполовину поднятым топором и судорожно сморщить благородное чело в попытке ответить. Попытка, разумеется, успехом не увенчалась.
Дракон с большим интересом смотрел, как рыцарь молча собирает свое оружие, поворачивается спиной к недавнему противнику и уходит прочь. Ящер заинтересовался настолько, что скользнул мыслью к нити судьбы уходящего посетителя и проследил ее вплоть до завершающего момента. Полученная картина дала ему еще один повод подивиться странностям человеческого рода: возвратившись на родину, в Эксетер, сэр Келвин сдал свои доспехи и оружие в Замок Ордена, а сам стал отшельником и до конца своей (весьма долгой) жизни размышлял о таинствах бытия, дни и ночи напролет восседая на прибрежном утесе...
* * *
Годы текли мимо него, не оставляя следов, как если бы время было простым равнинным ручьем, а он - старым-престарым камнем, на котором уже вырос слой мха, по весу равный ему самому.
Скука не беспокоила его. Он умел развлекаться по-своему, и для этого не нужно было встречаться с другими, живыми или мертвыми - не суть важно. Он никогда не чувствовал грусти по утраченному обществу, потому что не нуждался в обществе. Ибо такова была награда за службу, если и не вся, то часть ее.
Служба была добровольной. Он мог уйти в любой момент, но не желал этого. Потому что хотел узнать, чем все-таки завершится Большая Игра, именуемая смертными "жизнью". Пусть не вся Игра, но хотя бы часть ее.
Он всегда находился меж сном и явью, потому что в грезах черпал силу, а наяву обретал знания. И тем не менее, он не заметил, как в мире появились живые существа, способные находиться одновременно и в мире вещей, и в мире иллюзий.
С тех пор он боялся спать. Да, боялся, хотя всегда считал, что ему и подобным ему неведомо это чувство.
А когда он все же засыпал - часто боялся проснуться.
* * *
Возвышенность Зур, располагавшаяся на стыке Зурингаара, Готланда, Турракана, береговой колонии вестерлингов - Ньюленда - и наполовину затопленного Ульма, города-крепости близзетов, пользовалась дурной славой у всех без исключения народов Арканмирра. Орки верили, что под скалами дремлет Великое Зло, рядом с которым сам Черный Лорд Р'джак - не более чем невинный младенец. Готландцы считали, что весь мир сотворен из тела ледяного исполина Имира, однако для изготовления скал Зур была использована язва желудка, от которой сей исполин и подох. Истерлинги думали, что этими скалами Создатель-Свет в начале времен завалил логово имеющего облик змея со множеством щупалец Князя Тьмы. Вестерлинги полагали, что Возвышенность Зур есть крышка на кипящем котле Первозданного Хаоса, и из-под этой крышки порой просачиваются создания Извне, исконные враги всего живого. Близзеты же... впрочем, кто может точно сказать, какого мнения придерживаются люди-ящерицы? Даже Видящим Суть сие не под силу, ведь жители Близзарда и сами-то не часто сознают, о чем думают.
Короче говоря, этот район нельзя было отнести к числу часто посещаемых. Но уж если путник выбирал дорогу, что проходила вблизи проклятой возвышенности, можно было спокойно держать пари насчет того, что храбрец сей либо принадлежит к разряду безумцев, именующих себя Искателями Приключений, либо строит из себя такового.
Трудно сказать, думала ли восседающая на пушистом облачном ковре девушка именно об этом. По лицу ее можно было сказать лишь одно - родителями девушки были чистокровные сидхе; а у жителей Фаэра лицо служило для чего угодно, кроме показа скрытых в глубине разума мыслей.
Магический ковер скользнул над верхушками деревьев и беззвучно опустился на выступ скалы, ведущий к сумрачной, неприветливой пещере. Девушка покинула свое необычное транспортное средство, жестом отослала его кружить среди облаков и нырнула в темный проем.
Проход не был широким, однако ловкой и изящной сидхе не составило особого труда скользнуть меж выступов, похожих на клыки мифических чудовищ. Дети лесов Фаэра не любили пещер, но при необходимости умели преодолевать эту неприязнь. Темнота подземелий не была особой помехой для их зрения, и только нежелание слезать со своих любимых деревьев привязывало Перворожденных к лесам.
Девушка шла довольно долго, пока наконец не очутилась в камере, из которой имелось еще три выхода. Левый проход был затянут туманом сочного пурпурно-сиреневого оттенка; из среднего тянуло пылью и паутиной невесть скольких лет; в правом же проходе слабо мерцали бледно-фиолетовые огоньки. Не потратив на размышления и секунды, сидхе шагнула в правый коридор.
- Ты следуешь Путем Звезд, странник, - молвил кто-то.
Девушка от неожиданности подскочила на месте, в руке ее возникла скользнувшая из широкого рукава волшебная палочка.
- Я не из Странников, - проговорила она, и странно звучал голос ее, подобный золотому колокольчику, меж холодных каменных стен. - И назови себя, если хочешь продолжать разговор; если же нет - тебе лучше убраться к Мордету!
- Это что, имя Князя Тьмы в вашем языке? - поинтересовался бестелесный голос. - Как прозаично...
- У меня нет настроения говорить стихами или цитировать баллады, - отрезала сидхе. - Открывай Путь, или я проложу его силой!
- Удивительное дело, - молвил незримый собеседник. - Перворожденные стали говорить в манере людей? Воистину, неисповедимы оказались Пути Аркана...
Бледное призрачное пламя фиолетового цвета вспыхнуло трехмерной спиралью вокруг дочери Фаэра, на мгновение ослепив ее. Когда зрение вновь вернулось к сидхе, она обнаружила себя на широком карнизе; справа высилась отвесная скала, слева открывалась отрадная для любителей болот панорама Северного Зурингаара, а впереди...
Он имел более тридцати футов в длину, от носа до черного кончика хвоста; отливавшие полночной синевой крылья были сложены вдоль спины, чешуя же на всем теле переливалась всеми оттенками фиолетового перламутра. Глаза размером с тарелку горели недобрым темно-красным огнем.
- En Draccu! - выдохнула девушка и отшатнулась.
- Draccu sei' ien, aye, - подтвердил дракон, сверкнув в усмешке ярко-белыми клыками. - Но своего имени, пожалуй, я тебе открывать не буду. И твоего не спрошу - так оно для нас обоих безопаснее. А то знаю я вас, Посвященных...
Легенду о том, как некий древний маг подчинил дракона с помощью его настоящего имени, знали многие, и сидхе не была исключением. Паника несколько улеглась; жесткий самоконтроль, отточенный годами обучения, взял свое.
Правду говорили, драконы - самые опасные из Стражей, ибо обладают не только немалой мощью, но и весьма острым разумом; однако этот барьер все-таки можно преодолеть! А раз так...
- В таком случае будем считать знакомство завершенным, - проговорила она. - Что я должна сделать, чтобы пройти дальше?
- Доказать, что достойна этого.
- Испытай меня.
- Боюсь, это излишне, - молвил ящер. - Характер у тебя неподходящий для дальнейшей дороги, девочка...
Дракон отвел взгляд лишь на мгновение, но этого хватило. Волшебная палочка вновь возникла в левой руке сидхе, и яркий луч белого света ударил в скалу в доле дюйма от рефлекторно отклонившейся головы Стража.
- Не повторяй этой ошибки снова, - предостерегла девушка.
Чешуйчатая физиономия дракона не была приспособлена для выражения эмоций, и все же только слепой не прочитал бы сейчас на ней крайнего удивления.
- Да, Перворожденные сильно изменились, - пробормотал ящер, нимало не заботясь о том, услышит ли его кто-либо. - Хорошо, попробую поговорить с тобой иначе... на твоем, так сказать, языке.
Очертания огромного тела расплылись в фиолетовом тумане, и через пару секунд на скальном выступе стояла человекоподобная фигура в традиционной для магов накидке с надвинутым на глаза капюшоном. Цвет одеяния, естественно, был темно-фиолетовым.
- Одолеешь - получишь это. - Маг-дракон извлек откуда-то тонкий посох длиной в собственный семифутовый рост. - Проиграешь - проваливай и не смей больше возвращаться. Согласна?
- Условия поединка?
- Бой без правил в мире грез.
- Договорились.
Сидхе со свойственным и жителям Фаэра, и большинству магов высокомерием смотрела на противника так, словно превосходила его в росте по меньшей мере на фут (хотя ситуация была прямо противоположной). Страж прикрыл лицо капюшоном своего одеяния, однако почему-то это создавало впечатление, что он изо всех сил сдерживает презрительно-ироническую усмешку.
- Начали, - молвил он.
...Они стояли так довольно долго, солнце успело скрыться за западным горизонтом и подняться над восточным. Наконец, покачнувшись, девушка ухватилась за скалу и медленно съехала по ней. Тело ее обмякло от усталости.
Дракон вернул себе истинный облик, сделал пару шагов по достаточно широкому даже для него выступу и наклонил голову над поверженной. Глаза его по-прежнему мерцали темно-красным пламенем, но теперь во взгляде не было ни раздражения, ни гнева.
- Я отменяю пеню, - сказал он. - Если надумаешь - можешь залетать в гости. Дальше я тебя не пропущу, но кое-чем в иных областях могу помочь. У тебя неплохие задатки, девочка.
Сидхе с трудом открыла глаза.
- Я не нарушаю слова, - отрезала она. - Больше я сюда не приду. Но возможно, прибудет кто-то другой, кому я расскажу о твоих слабых местах. Готовься.
Дракон отступил, позволил девушке призвать свой облачный ковер и еще долго следил внутренним взором за удаляющимся на северо-запад сгустком белого тумана...
* * *
Годы текли мимо него, не оставляя следов, как если бы время было медленно ползущей вниз массой серой пыли, а он - лежащим поверх этой пыли надутым и крепко завязанным бычьим пузырем.
Он не испытывал скуки и страха перед одиночеством. Уже - не испытывал. Слишком много времени он посвятил этому делу, чтобы уйти сейчас, когда замысел Аркана наконец обретал не форму, а плоть. У него и ему подобных не было иллюзий насчет того, какое место Мастер Аркан предусмотрел в своем замысле для них; однако не имелось у него и сомнений в том, что всякое разумное существо сможет занять то место, которого оно заслуживает - если как следует пожелает этого. Эта уверенность не была следствием полученного от него некогда согласия; скорее это было родившейся из собственного опыта идеей. Пусть не всей идеей, но довольно важной частью ее.
Он давно не знал настоящего дела, однако не позволял себе расслабиться. Потому что понимал не только преимущества, но и недостатки своего положения. Изменить сейчас он не мог ничего; тем не менее, следовало продержаться до того момента, когда такое изменение станет возможным. Пусть не все изменение, пусть часть его - но так будет, это он знал!
Опасность подстерегала и во сне, и наяву. Поэтому он никогда не бодрствовал полностью, чтобы враг не устроил ловушку в мире грез, и никогда не засыпал как следует, чтобы не умереть наяву. Несмотря на бесчисленное множество прожитых лет, умирать он отнюдь не желал.
По крайней мере, пока не исполнит свой долг...
* * *
Вскарабкавшись на утес, он впервые за последние недели позволил себе обернуться назад, в сторону восходящего солнца. Линия высоких башен из зеленовато-серого камня, отстоящих не более чем на полмили одна от другой, тянулась с севера на юг, насколько хватало глаз. Если посмотреть на карту Джангара, эта линия точно соответствовала официальной границе Зурингаара и Турракана: таким образом Р'джак оберегал свою территорию от магического воздействия со стороны прочих Властителей. Вообще говоря, меж сторожевых башен не могло пройти ни одно живое существо, не сообщив условного пароля (не вслух, конечно же, а мысленно). Последнее обстоятельство частенько оборачивалось против не отличавшихся хорошей памятью и высоким интеллектом орков-разведчиков, но Черному Лорду было глубоко плевать на ЭТИ потери. Пускай даже исчислявшиеся тысячами. Главное, что мимо башен не мог проскользнуть ни один вражеский шпион.
Тем не менее, человек смотрел на смертоносные башни со стороны Зурингаара, хотя двумя днями раньше видел их, находясь в Турракане. Взгляд его был совершенно пуст, словно под коротко стрижеными темными волосами и округлыми костями черепной коробки не гнездилось ни одной мысли.
Наконец человек кивнул и посмотрел туда, где уже виднелась цель его похода. Тонкие губы, не раздвигаясь, растянулись в усмешке. В глазах этой усмешки не отразилось.
Возвышенность Зур ожидала нового Искателя Приключений.
Правда, пришелец не был похож на такового. При нем не было тяжелых доспехов и оружия, не носил он и положенного магам балахона или накидки, да и посоха, жезла или пухлой книги заклинаний у человека не было. Только потрепанная туника, когда-то синяя, но изрядно с тех пор выгоревшая и вылинявшая, да грязно-белые широкие шаровары, какие обычно носят дикие кочевники-истерлинги, прозванные Всадниками Ветра. Ни снаряжения, ни даже обуви у пришельца не наблюдалось.
С одинаковой легкостью ступая по острой щебенке и мягкой, местами влажной почве, скользящей походкой он двигался к Скалам Зур. Следов за ним почти не оставалось, а те, что оставались - исчезли примерно через час...
С ловкостью опытного скалолаза он вскарабкался по почти отвесной стене и нырнул в темное отверстие пещеры. Там человек постоял несколько минут, переводя дух и привыкая к темноте; затем двинулся дальше, вглубь горного массива.
Через некоторое время подземный ход привел его в небольшой зал, из которого вели еще три коридора. В правом изредка мелькали фиолетовые огоньки, средний был пуст и затянут пылью и паутиной, левый - озарен странным пурпурно-сиреневым туманом. Пришелец уселся, скрестив ноги, прямо посреди зала, закрыл глаза и прислушался к своим чувствам. Минут через десять он поднялся и ступил в центральный проход. Пыль за его спиной плавно сместилась, стирая отпечатки босых ног.
- Ты следуешь Путем Тени, странник, - прозвучал голос из ниоткуда.
- Тень не имеет четких Путей, - ответил человек.
- И все же, чтобы приблизиться к Тени, тебе необходимо отринуть эту мысль.
- Но Тень не является моей целью.
- Тогда зачем ты здесь? - поинтересовался неведомый собеседник.
- Приду - расскажу, - сообщил путник и продолжил свое неспешное движение через серое Ничто.
Вскоре в пустоте забрезжил неяркий свет, и еще через несколько шагов человек обнаружил себя стоящим у подножья высеченной в скале узкой винтовой лестницы. Снова усмехнувшись одними губами, он начал подъем.
Высокая фигура в свободных серых одеяниях загородила дорогу.
- Ты зашел достаточно далеко.
- Еще нет, - возразил человек и прошел сквозь призрачный образ. Тот при прикосновении растворился, но тут же возник на несколько ступеней выше.
- Чего ты ищешь, смертный?
- Я уже отыскал все, что хотел, - бросил пришелец и вновь развеял призрачного охранника в ничто.
"А достоин ли ты этого?" - прозвучало у него в голове.
Вместо ответа путник опять усмехнулся, и теперь глаза его также участвовали в этом процессе.
Лестница завершилась. Он стоял под ночным небом, и легкий ветерок дышал резкой свежестью лежащего на западе моря. За спиной человека неподвижно лежала большая темная масса, и лишь два желтых огонька размером чуть больше блюдец светились в темноте.
- Ты пришел сразиться за Силу и Власть?
- Нет, дракон, - молвил человек, по-прежнему не оборачиваясь. - Я пришел, чтобы дать тебе свободу.
Слово, произнесенное на древнем языке, обратило груду камней в почти не дававший тепла, но достаточно яркий костер. Пришелец повернулся к свету и спокойно взглянул в глаза нависавшего над костром серого дракона.
Прошло не менее сотни ударов сердца, и наконец ящер отступил и скрылся в темноте. Через несколько минут он вернулся в человекоподобном облике, держа в руках широкий, покрытый мелкими чешуйками пояс.
- Ты заслужил это.
Человек покачал головой.
- Оставь себе. Я не для того сюда пришел.
- Надень, - сказал дракон, - и тогда посмотрим, для чего ты на самом деле здесь.
Приняв дар, человек застегнул пояс на бедрах. В первое мгновение он ничего не почувствовал; затем зрение его стало значительно острее, слух тоньше, нюх - изощреннее; напротив, босые ступни перестали чувствовать щербинки в шероховатом камне. Захотелось лечь или хотя бы опереться о скалу руками, что он и проделал, нисколько не удивившись тому, что кожу теперь заменяет плотная чешуя серо-стального оттенка, такая же, как и подаренный пояс. Треск разрываемой в клочья немудреной одежды и короткая, чрезвычайно приятная боль возвестили о появлении хвоста и аккуратно сложенных вдоль спины крыльев.
Еще несколько минут - и преображение завершилось.
Бывший дракон, для которого человеческое тело отныне превратилось из временной формы в постоянную, усмехнулся одними губами.
- Что ты посоветуешь начинающему новую жизнь, Крылатый Тайан из Клана Тени? - спросил он.
- Прежде всего - забыть о прежней, - проворчал родившийся дракон, сворачиваясь в кольцо вокруг гаснущего костра...
* * *
Время не было властно над ними, обладающими всеми видами истинного бессмертия.
"Эркариан Радужный приветствует тебя, Тайан Сумеречный! - прошла сквозь толщу скалы мысль дракона, скрытого сиреневым пурпуром колдовского тумана. - Меч "Драконов Источник" находится в целости и сохранности, и ждет достойного преемника для своей Силы."
"Югоро из Клана Звезды рад чести познакомиться с новым собратом, Тайан из Тени, - сказал второй дракон, окруженный фиолетовыми огоньками - Указателями Пути. - Посох Драконьей Кости ожидает способного принять его Власть."
"Премного благодарен, - ответил обоим Тайан, уже начавший привыкать к облику дракона. Для него, живущего в мире со своим Зверем мастера боевых искусств, переход был проще, нежели для обычного человека - разумом он давно готов был принять Дракона в себя. - Пояс Драконьей Чешуи нашел обладающего должной Мудростью."
"На что же употребишь ты эту мудрость?" - поинтересовался Эркариан.
"На познание себя," - молвил Тайан и закрыл глаза.
Югоро что-то одобрительно просвистел и разорвал контакт. Радужный же дракон исчез не прощаясь, как то у Крылатых в обычае.
Бессмертные не нуждаются в частых прощаниях и приветствиях.
* * *
Яргист ждал рассчитанного много столетий назад мгновения, когда солнечные лучи, обогнув выточенный ветрами столбовидный монолит, отбросят на землю четкую, черную тень. Ждать оставалось недолго, и он позволил себе оглянуться на пройденный путь.
Дело завершено успешно, еще раз сказал сам себе бывший дракон. Занявший его место либо оправдает себя, либо будет смещен и уничтожен. Третьего не дано.
И неважно, Силой ли владел Страж, Властью или Мудростью - ведь Дракон, и это известно всем Мифотворцам, воплощает в себе все эти понятия. Потому для Яргиста и Звезда, и Радуга, и даже Тень отныне были лишь пустыми словами. Для него, шагнувшего во Врата, скоро откроется иная задача и иная цель.
В этом Путь Дракона ничем не отличается от других Путей...