Ivanoff Андрей Николаевич : другие произведения.

Глава пятая: Второе письмо герцога Люденгорфа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После гибели герцога Люденгорфа, его друг, доктор Итан оказывается в школе святого Патрика, прозванной в народе "Королевским приютом"


  
   Глава 5. Тайна герцога Люденгорфа
   Полная загадок смерть моего друга заставила бежать меня от самого себя, от своего прошлого, не оглядываясь, пока судьба не привела меня в стены этой школы. Впрочем, Вильгельм продолжал помогать мне и после смерти. Именно благодаря его рекомендательному письму я получил должность в школьном пансионе для сирот близ Мидлтауна. 
Ноги сами несли меня в сторону города. Мои туфли на кожаной подошве скользили по припорошенной снегом дороге, напоминая, что осень давно прошла. Невероятно, за суетой в школе я и забыл, что наступила настоящая зима. Снежинки падали мне на лицо и таяли, приятно холодя кожу.
За поворотом показались огни города, и я увидел, как мне навстречу по мосту идёт джентльмен в теплом пальто и грубо вязаном шарфе.
-- Счастливого Рождества, сэр, -- улыбаясь, сказал он и приподнял шляпу-котелок.
-- Счастливого Рождества, -- ответил я.
Очарование небольших городов Новой Англии, где прохожие по-прежнему здороваются на улице с незнакомыми людьми. Пора Рождества.
Детвора каталась на санках с холма, бесстрашно выезжая на самую середину замерзшей реки. Дети постарше, крича и смеясь, закидывали друг друга снежками.
Проехала повозка, гружённая свежесрубленной елкой, и скрылась за поворотом.
Вот и окраина города: видно, как в окнах домов висят венки, украшенные свечами. Замёрзшие ноги сами привели к дому Мэтью. Я в замешательстве топтался на пороге. Явиться без предупреждения - не самая лучшая затея. Я простоял, наверное, не меньше пяти минут переступая с ноги на ногу. Холод пробирался сквозь тонкие подошвы и проникал под демисезонное пальтишко. Еще немного, и мои озябшие пальцы одеревенеют, а посиневшие от холода губы не смогут произнести ни слова. Зубы стали выбивать дробь, и я, набравшись решимости, позвонил в дверь.
Старый слуга Том сразу меня узнал.
-- Мистер Итан? Да вы совсем промерзли! -- воскликнул он и широко распахнул дверь, пропуская меня внутрь.
В доме уютно пахло выпечкой, хвоей и еле уловимо -- дымом от камина.
-- Я... вот, проходил ...
-- Прошу вас, сэр.
Он провёл меня в гостиную и указал на кресло перед ярко пылающим камином.
-- Вам нужно согреться. Я доложу хозяину о вашем визите.
-- Спасибо, Том, -- кивнул я дворецкому, пытаясь унять дрожь.
Дом был готов к Рождеству, хвойный запах от венков и маленькой аккуратной ели, стоявшей слева от камина, придавали комнате праздничный вид.
Через минуту послышались шаги на втором этаже. По лестнице спускался Мэтью
Лингорский в бархатном халате поверх белоснежной рубашки. Молодой англичанин широко улыбался.
-- Итан, друг мой!
-- Простите, я пришел немного раньше.
-- Ерунда! Ожидаются лишь несколько гостей -- семейный ужин, так сказать.
 
-- Я вижу, вы готовы к встрече Рождества, а у нас даже не приступали к украшениям в школе. Ведь дети так любят рождественские праздники.
-- Да, -- вздохнул Мэтью. Рождество напоминает мне о доме. Наша семья стала отмечать рождество, наряжая елку сразу после свадьбы королевы Виктории с принцем Альбертом. Милая немецкая затея пришлась по вкусу нашей семье.
   Кстати, очень даже неплохо, что вы зашли раньше. Я, признаться, хотел вас видеть по одному важному делу.
   В дверь позвонили.
-- А вот и они, -- громко сказал Мэтью, увидев гостей, и поспешил встречать их. Двое мужчин отряхивались от припорошившего их снега.
-- С пастором Джейкобом Кембелом вы знакомы, -- сказал Мэтью, обращаясь ко мне.
Пожилой мужчина с коротко стрижеными седыми волосами и суровым пронзительным взглядом серых глаз коротко кивнул мне. "Настоящий воин Христа, олицетворяющий образ аскета и защитника веры в одном лице", -- подумал я.
-- А это мистер Скот Хэнкок, инспектор полиции.
Коренастый, на полголовы ниже пастора, мужчина лет тридцати в неприметном дорожном костюме с любопытством осматривал дом.
-- Между прочим, один из лучших сыщиков Скотланд-Ярда, -- подчеркнул Мэтью.
-- Господа, Итан Кейси -- мой американский друг.
Я кивнул в знак приветствия. Скот снял перчатку и пожал мне руку.
-- Что полиция Скотланд-Ярда делает в Америке? -- полюбопытствовал я.
-- Мистер Хэнкок неофициально. По просьбе нашей семьи помогает в одном непростом деле, -- ответил Мэтью.
-- Прошу прощения, может, я помешал и зашел слишком рано. У вас дела?
-- Да что вы, очень даже кстати.
-- Джентльмены, чай накрыт в столовой, -- произнёс Том.
-- Надеюсь, вы не откажетесь от чашки чая? -- спросил Мэтью.
-- С удовольствием, -- ответил я.
-- Том, принесите виски нашим гостям. Господин Итан до сих пор дрожит как осиновый лист на ветру.
Мы прошли в элегантно украшенную к празднику столовую, где стояла еще одна елка. Она ярко сияла множеством маленьких свечек, вся кругом искрилась и сверкала блестящими вещицами и бонбоньерками.
- Кстати, господин Джейкоб я все время хотел узнать,- обратился я к пастору, который был в том же темном, строгом костюме, в которым я видел его первый раз. - Откуда пошла традиция праздновать Рождество и в частности появилась Рождественская елка?- спросил я.
- Насколько мне известно, библия не дает нам ответ на этот вопрос.
- Существует множество легенд на этот счет,- пастор налил себе полную фарфоровую чашку ароматного чая, добавил молока
  и отхлебнул глоток.
- Вот одна из них, в рождественскую ночь все растения отправились в Вифлеем поклониться младенцу Иисусу. Первыми пришли растущие неподалеку от Вифлеема пальмы, затем дошли чужестранные буки, березы, клены, дубы, магнолии, нежные тополи, изящные эвкалипты, гигантские красные деревья и высокие кедры. А с дальнего холодного Севера пришла маленькая елочка, которая на фоне других величественных деревьев выглядела скромной Золушкой. Деревья делали все возможное для того, чтобы скрыть ее от глаз Святого Младенца. И вдруг на небе свершилось чудо: началось движение звезд. Они стали падать на землю, и так, падая звезда за звездой, опускались на ветки маленькой елочки, пока вся она не засияла блеском сотен звезд.
   - Красивая легенда,- согласился Мэтью. - Как я и говорил - очень люблю этот праздник. Однако я слышал и другие легенды. Скорее всего, традиция  украшать и наряжать рождественскую елку пришла в Англию, впрочем, как и в Америку из Германии. Но ничего общего с Христом она не имеет. Варвары гунны отмечали свои языческие праздники двадцать второго декабря в день зимнего солнцестояния  и двадцать пятого декабря день раннего захода солнца. Культ поклонения Солнцу и деревьям, единственно зеленым в этом году. Кстати у них было запрещено сдирать кору с деревьев, виновные карались соответственно сдиранием кожи. 
Пастор поперхнулся чаем.
Как всегда Мэтью наслаждался противостоянием со своим бывшим воспитателем.
 
Так вот у этих диких, варварских племен существовала традиция совершать свои языческие обряды перед елкой, предварительно украсив мохнатые еловые ветки,
  кусками тел и отсеченными головами своих врагов, и вот теперь мы, смиренные христиане следуем их далеким традициям, украшаем ветки ели трогательными игрушками и конфетами.
- Мэтью, несносный вы мальчишка, Вы зашли слишком далеко со своими фантазиями.
- Они настолько же правдивы, как и ваши, парировал молодой Лингорский.
- Мне все же больше нравятся легенда пастора,- вмешался я, пытаясь погасить начавшуюся, было
  разгораться ссору.
   -- Вы говорили, что у вас дело ко мне,-- сказал я.
-- Да, верно, -- ответил Мэтью. -- С чего же начать? Я говорил вам, что мой старший брат, лорд Оливер Клемент Лингорский, человек влиятелен и чрезвычайно обеспокоен судьбой сына? -- сказал англичанин немного взволнованно.
-- Само собой.
Мэтью замялся, подбирая слова.
-- Наверное, мне стоит извиниться за предпринятые мной действия, но, учитывая обстоятельства, сведшие нас, я надеюсь, вы меня поймёте.
-- Что вы имеете в виду?
- Мы ведем тщательное наблюдение за приютом и собираем все возможные документы, касающиеся деятельности "Королевского приюта". Из источников, не подлежащих сомнению, нам стало известно, к нам в город с визитом едет некая
Мадлен Люденгорф.
-- Какое совпадение, -- изумился я.
-- Вы упоминали, что являлись лечащим врачом герцога Люденгорфа?
-- Да, в этом нет никакой тайны.
   -- Но об этом позже. Скажите, Вильгельм приехал в Америку, покинув Баварию и родовое поместье?
-- Да, по крайней мере, мне так объяснили. У него возникли сложности с высшим светом и церковью. К тому же гибель молодой жены породила множество слухов.
-- Каких слухов? -- вклинился инспектор.
-- Уж не держите ли вы меня, господа, за соглядатая семьи Люденгорфов, -- возмутился я.
-- Я понимаю, Итан, тема достаточно деликатная. Но поймите, здесь важны любые мелочи, -- миролюбиво сказал Мэтью. -- Прошу вас, если вам известны подробности из жизни герцога, поделитесь с нами.
-- К сожалению, я не знаю всех деталей. Одни обрывки; запутанное дело, связанное со смертью графини Катрин Менсе, жены Вильгельма. Подозрение в причастности к её смерти пало на Вильгельма. Учитывая натянутые отношения с двором и обвинения в алхимии и чернокнижии, герцог предпочел покинуть Германию, не дожидаясь суда. Да в чем, черт возьми, дело? И каким образом мой друг, Вильгельм Люденгорф, к тому же погибший имеет отношение к вашему расследованию?
-- Нас интересует его мать.
-- Его мать? Она жива?
-- Да, герцогиня
Мадлен Люденгорф в почтенном возрасте, но вполне здорова. 
-- Она не была на похоронах герцога, -- вспомнил я.
-- Насколько нам известно, герцог похоронен в Баварии?
-- Да, тело после похорон было отправлено в Германию, -- подтвердил я.
-- Герцогиня должна прибыть на следующей неделе в наш город.
-- Сюда, в Мидлт
aун? Зачем?
-- Признаться, это мы и пытаемся выяснить. Герцогиня
Мадлен никогда не навещала сына Вильгельма в Новом Свете, не изменила своей привычке и при извещении о смерти единственного сына, не приехав на похороны в Америку. Но сейчас, можно сказать, на закате жизни едет в наш город. Заметьте, не посетить город, в котором жил ее сын все эти годы, а именно сюда.
Насколько я понимаю, вы не знакомы с историей рода Люденгорфов?
Я неопределённо пожал плечами.
-- Вильгельм избегал говорить о прошлом. Несколько слуг, приехавших с ним, также неохотно делились впечатлениями о прошлой жизни. Я думаю, им было запрещено говорить об этом.
-- В таком случае вам, наверное, будет интересно узнать некоторые пикантные подробности истории семьи Вильгельма? -- спросил Мэтью.
-- Весьма!
-- Инспектор, прошу вас поделиться всеми известными нами фактами.
Скот Хэнкок откашлялся, в руках его появилась внушительная пухлая папка.
-- Род Люденгорфов -- известная фамилия в Старом Свете. Нельзя сказать, что она древняя, но скандалам вокруг этой семьи позавидовали бы древнейшие роды старушки Европы.
   -- Мать Вильгельма сочеталась браком с Себастьяном Люденгорфом, когда он был уже в почтенном возрасте. К тому времени его первая жена, Ингеборг покончила жизнь самоубийством, и он очарованный невинностью девушки недолго размышляя, предлагает ей выйти за него замуж. Девушка приходилась дальней родственницей Ингеборг - лишилась в раннем возрасте родителей и проживала в замке Люденгорфоф. Себастьян не возражал, приютив сироту, которая к тому же помогала по хозяйству.
   Девушка имела склонность к живописи и рисованию и в свободное время всецело посвящала себя этому занятию.
-- Однако старый Гидо Люденгорф не одобряет поступка сына и с прохладой встречает невестку. Через три месяца он умирает, и все наследство -- огромные капиталы, банковский дом, титул и родовые поместья -- переходит Себастьяну. А еще через год рождается мальчик, наследник -- ваш друг, Вильгельм Люденгорф. Мадлен живет в замке Люденгорфов и целые дни проводит с сыном. Мальчик растет смышлёным и прилежным, хотя порой упрямым, не идущим на компромиссы.. Когда Вильгельму исполняется четыре года, Себастьян берет воспитание мальчика в свои руки, ограничивая влияние матери. А еще через год происходит громкое убийство. Мадлен убивает Себастьяна. Пожилой герцог заколот кинжалом в сердце прямо за обеденным столом. Девушка признается в содеянном. Вся Европа поражена чудовищным убийством благородного человека. 
-- Народ требует незамедлительной казни, -- продолжил повествование инспектор. -- Несмотря на проклятия в зале суда, плевки черни и осуждение всего народа, девушка признается в своем преступлении, но к всеобщему удивлению не испытывает мук совести. Ее худая фигура и бледное измождённое лицо не вяжутся с несгибаемой волей, с которой она даже перед святым распятием не раскаивается и не просит прощения за содеянное. Присяжные и судьи ошеломлены жестокостью, кроющейся в этой слабой женщине. Церковь готова провозгласить ее ведьмой и предать огню, невзирая на титулы. Толпа требует крови. Когда первый шок прошел, девушка начинает давать показания и открывает страшные подробности своей жизни и причины, которые вынудили ее пойти на убийство.
-- Всех мук ада будет недостаточно для нее. Неужели ей удалось избежать наказания?
Пастор был вне себя, потрясая в праведном гневе библией в потертом кожаном переплете.
-- Надеюсь, вы понимаете, Итан, -- обратился ко мне Мэтью, -- что если подтвердятся факты, что герцогиня едет в Королевский приют - ждать хорошего не придется. Мало того, по имеющимся сведениям она едет к профессору Зельмеру. Мы не знаем каким образом это связано с нашим мальчиком, но герцогиня не тот человек с которым хотелось бы встретится.
-- Мы подходим к самому интересному, -- прервал инспектор, размышления Мэтью.
Он перевернул несколько страниц, пригубил из стакана и продолжил:
-- По показаниям Мадлен Себастьян женился на девушке с одной единственной целью - причинить ей страдания. В свои годы он стал бояться смерти и  ненавидел молодость. Он не выгнал девушку, когда Ингеборг погибла,  поселил в своем доме с одной единственной целью -- чтобы иметь возможность издеваться над ней каждый день. Превратить ее жизнь в ад. То, что он вытворял с бедной девушкой, не поддаётся описанию. Жестокий человек умело маскировал садистские наклонности под маской благородности. Мадлен рассказывала, что каждый вечер Себастьян навещал ее сына в спальне и рассказывал гнусности о его матери, о том, что он является ребенком, рожденным в чреве ведьмы. Угрожая расправой над малолетним сыном, он заставлял Мадлен Люденгорф терпеть издевательства. В это же самое время Мадлен начинает подозревать, что смерть первой жены была не случайна. Считалось, что первая жена герцога страдала нервным расстройством, связанным с невозможностью иметь детей и в один день наложила на себя руки.  Подозрения Мадлен подтвердились, когда в один из дней, в библиотеке она находит дневник Себастьяна. С нечеловеческой, богопротивной изощрённостью он подробно описывает убийство своей первой жены,  в документе, в котором также хранятся страницы с описанием мельчайших деталей всех издевательств над Ингеборг. Мадлен случайно открывает тайну герцога, и ее разум не выдерживает. На последних страницах красочно, в деталях описана сцена отравления Мадлен. В тот же самый день за ужином она видит, как Себастьян подсыпает яд в бокал вина. Она отказывается пить, но Люденгорф грубо настаивает. В порыве отчаяния схватив со стены кинжал, обезумевшая женщина закалывает Себастьяна. Суд поражен словами девушки, но требует доказательств. Мадлен подробно описывает, где хранится документ, и под обложкой одной из библиотечных книг полиция находит тайный дневник герцога. Дело получает широкую огласку и за ним закрепляется прозвище -- "Дело Синей Бороды".
Инспектор внимательно обвел взглядом мужчин.
-- Хочу заметить, что людская молва исказила факты легенды о Синей Бороде. Жиль Де Рэ, послуживший прототипом легенды, был казнён по обвинению в убийстве нескольких своих жён и ритуальных убийствах от восьмидесяти до двухсот мальчиков с целью вызова демонов, -- блеснул познаниями инспектор.
-- Только ритуальных убийств мальчиков нам не хватало, -- выдохнул Мэтью.
-- Кстати, о детях, -- казалось, даже обрадовался инспектор, -- по второй версии легенда связана с Кономором Проклятым, чья жена Трифина обнаружила секретную комнату в его замке, где находились трупы всех трёх его бывших жён. Духи сообщили ей, что они были убиты во время беременности. 
Инспектор был не против еще порассуждать про убийства мальчиков и о не родившихся детях, однако, наткнувшись на суровый взгляд Мэтью, торопливо зашуршал бумагами, откашлялся и продолжил.
-- Судьи и присяжные поражены, на этот раз коварством герцога и судьбой несчастной девушки. Уже три месяца она содержится в холодной каменном застенке. Мадлен отвергает связь с дьяволом и клянется, что убила герцога, защищая свою честь и жизнь. Ознакомившись с дневником, присяжные и судьи признают герцогиню виновной в непреднамеренном убийстве. Присяжные единогласно постановляют, что трех месяцев заключения слишком много за убийство такого монстра и освобождают ее прямо в зале суда.
-- Теперь становится понятно, почему герцог Вильгельм Люденгорф предпочитал не распространяться о своей семье, -- вздохнул Мэтью.
-- Ужасная история, -- сказал пастор, передернув плечами. -- Как только земля носит таких людей? Бедняжке столько пришлось пережить. Но Бог милостив и защитил ее от казни.
Я скрестил руки на груди и почувствовал пакет, переданный мне фрау Агнес и по-прежнему лежащий во внутреннем кармане.
-- Кстати, о Вильгельме. Сегодня утром фрау Агнес передала мне пакет - письмо герцога Вильгельма Люденгорфа.  
Я вытащил пакет и торопливо разорвал сургучные печати.
-- Господа! Это печати с гербом Вильгельма Людегорфа. 
-- Он же умер! -- одновременно воскликнули Мэтью и Джейкоб.
-- Что в нем? -- нетерпеливо спросил инспектор.
Я поспешно читал строки, перебирая пожелтевшие от времени листки.
-- Невообразимо, -- шептал я.
Инспектор и Мэтью не прерывали меня, видя моё сосредоточенное лицо. Дочитывая последние строчки, я почувствовал, как пальцы непроизвольно стали дрожать, и листки рассыпались по полу. Я прикрыл глаза не в силах вымолвить ни слова.
-- Как же так, -- шептал я, -- какая гнусная ложь.
-- Что произошло? -- не выдержал Мэтью. -- Что вас так расстроило?
-- Все только что вами рассказанное -- чудовищная ложь.
-- Позвольте, -- инспектор поправил свой костюм, -- наши источники надёжны. Да и дело было громкое. Кстати, последующее расследование установило насильственную смерть первой жены,  именно как и рассказывала Мадлен. Девушка была убита, а не покончила жизнь самоубийством.
-- Вот именно, убита. А герцог Себастьян Люденгорф был также чудовищно убит и к тому же оклеветан!
-- О чем вы говорите?
-- Скажите, каким образом была убита Ингеборг? -- спросил я.
-- Она была задушена, -- ответил инспектор и стал рыться в папке.
-- Вот этот документ дает мне право говорить о том, что Себастьян Люденгорф не имеет никакого отношения к убийствам, -- сказал я и потряс в воздухе подобранными листками. -- Почерк Вильгельма, печать Люденгорфа. Он провел собственное расследование и установил: Себастьян возвращается с охоты, после чего находит свою жену повешенной. В предсмертной записке, написанной Ингеборг, якобы говорится о ее ревности к Мадлен. Записка впоследствии пропала. Вильгельм утверждает, что Мадлен сама породила эти слухи о ее связи с герцогом Себастьяном. Позднее всплыли обрывки разговоров со служанками, которые не прочь перемыть косточки хозяевам. Подброшенные в комнату Себастьяна пикантные вещицы, нарочно распускаемые слухи о его тайной связи. Весь дом в курсе о связи герцога с его любовницей Мадлен, кроме самого герцога.
-- Вот, пожалуйста, убедитесь: заключение врача и описание места преступления, -- сказал инспектор и протянул мне бумаги из папки.
Я пробежал глазами записи.
-- И почему вы делаете выводы об убийстве, а не о самоубийстве? -- спросил я. Инспектор довольно улыбнулся.
-- Веревка, на которой была повешена жена герцога гораздо толще следа, оставленного на шее.
-- Время смерти?
-- Примерно пять часов до обнаружения.
-- То есть герцог не мог быть убийцей, поскольку был в это время на охоте?
-- Его слуги? -- вставил слово Скот.
-- Маловероятно, мужчины были с герцогом. В доме оставалось несколько служанок. А вот и еще одна деталь. Шнур от портьеры фиолетового цвета. В комнате жены герцога были фиолетовые портьеры?
-- Джейкоб, вы ведь говорили мне, что видели герцогиню Мадлен Люденгорф после судебного процесса, -- сказал Мэтью. -- Может, вы вспомните дом, в котором вы жили?
-- Да, Мэтью, мне удалось побывать в доме Люденгорфов после этого громкого процесса. Герцогиня Мадлен слегла в горячке после месяцев тюрьмы и все опасались за ее жизнь. Меня разыскали в Мюнхене, я оказался единственным англиканским священником на всю округу, а Мадлен не желала исповедоваться католическим священникам.
-- Так что же вы молчали? -- удивился Мэтью.
-- Она созналась в своих преступлениях на исповеди? -- спросил Скот и хищно поднял блокнот, готовясь занести туда признания герцогини.
-- Тайна исповеди -- священна, дети мои. Только я и Бог -- свидетели исповеди, -- сказал пастор поучительным тоном.
-- Но все же, Джейкоб, какие-нибудь детали, которые могут нам помочь? -- взмолился инспектор. -- Я приехал слишком поздно.
-- Герцогиня умерла? -- выпалил я.
Пастор Джейкоб посмотрел на меня, как на несмышлёного ребёнка.
-- Герцогиня стала чувствовать себя лучше. От исповеди отказалась. Я провел несколько дней в ее доме. Громкое дело пробудило моё любопытство, и возможность оказаться в доме "Синей Бороды" была очень заманчива. Я поговорил со слугами, осмотрел, насколько это было возможно дом. Слуги, признаться, держали языки за зубами, опасаясь гнева герцогини. Мне удалось провести лишь беглый осмотр, и то неофициально, подкупив слуг. Но я не помню фиолетовых портьер в спальне Ингеборг, -- припоминая детали многолетней давности, сказал пастор.
-- Хотя постойте, вы правы. Фиолетовые портьеры были в опочивальне
Мадлен. Когда произошло убийство, она жила в отдельной комнате, -- подтвердил пастор.
-- Бьюсь об заклад, шнур так и отсутствует на одной из них или заменен новым. Скорее всего,
Мадлен задушила Ингеборг шнурком от портьеры и выдала за самоубийство, -- сказал я. -- Скажите, инспектор, кто первым обнаружил тело?
Скот вновь зашелестел бумагами.
--
Мадлен первая обнаружила тело.
-- Интересно, -- хмыкнул я, -- значит, не слуги, а
Мадлен.
-- Тело по-прежнему висело на веревке?
-- Здесь написано, что
Мадлен обнаружила тело Ингеборг и поспешила перерезать веревку в надежде спасти несчастную.
-- Какое самообладание, заметьте. Леди не падает в обморок, не устраивает истерику от ужасной сцены, а спешит спасать бедную девушку.
Какое благородство. Так вот что я вам скажу. Мадлен отлично все просчитала. Она была не в состоянии повесить тело Ингеборг без посторонней помощи. А привлечь к этому слуг нельзя -- риск был слишком велик. Рано или поздно преступление бы выплыло наружу. Для всего этого и нужен был этот небольшой спектакль. Тело Ингеборг лежало на полу, и петля с оборванной веревкой на шее добавлена уже после убийства. Мадлен все прекрасно предусмотрела. Даже если бы слуги обнаружили Ингеборг первыми, всегда можно было сослаться на прогнившую веревку и подумать, что веревка оборвалась от тяжести тела.
-- Дорогой доктор, -- хлопая в ладоши, сказал Мэтью, -- я думаю, после всего этого вы просто обязаны получить должность детектива в Скотланд-Ярде.
Инспектор Скот сидел, недовольно насупившись.
-- Все это еще нужно проверить, -- сказал он.
-- Не волнуйтесь, инспектор, я лишь сопоставил ваши факты с расследованием Вильгельма, описанным в письме. Это не я, а он заслуживает лавры детектива.
Позвольте, я продолжу.
-- Прошу вас, Итан, сделайте нам одолжение, что вам еще удалось разузнать? -- попросил пастор, заинтригованно наблюдавший за развитием событий.
-- Все мы слепцы! Оставшись сиротой в раннем возрасте она люто завидует своей родственнице Ингеборг. У нее есть все: титул, богатство, добрый муж и она понимает, что если не решится, то так и состарится в служанках у семьи Люденгорфоф.
Вдобавок её соблазняет огромное богатство, наследуемое Себастьяном. И в один прекрасный момент она решается на убийство. О, это непростая женщина,
Мадлен коварна и хитра, она тщательно планирует свое убийство. Подстроенное Мадлен убийство Ингеборг, мастерски изготовленный фальшивый дневник -- все это здесь, в письме герцога Вильгельма Люденгорфа. Себастьян даже в мыслях не хотел убивать Мадлен. Обладая исключительным талантом калиграфического письма, она сама изготовила дневник и спрятала его в библиотеке.
-- Да почему мы должны ему верить? -- возмутился инспектор. -- Вильгельм был также заинтересован в убийстве своего родного дядюшки Себастьяна.
-- Точно! -- воскликнул пастор. -- Вильгельм сам изготавливает и подбрасывает дневник, чтобы получить наследство!
-- Сам?
-- Ну да! Он же один из наследников!
-- Зачем ему подделывать дневник? Себастьян уже убит его матерью!
-- Чтобы оправдать мать! -- не сдавался пастор.
-- Маловероятно, в то время он был еще ребенком, -- отрезал инспектор.
-- Верно, верно... -- согласился пастор, задумчиво потирая подбородок.
-- Я согласен с инспектором, -- вмешался я, -- Вильгельм был слишком прямолинейным, мог убить в горячке, но не был способен на тщательно спланированное подлое убийство или интригу.
-- К тому же он получил лишь малую часть наследства. Мать недолюбливала его, если не сказать ненавидела. В каждом его взгляде, чертах внешности она видела-- отца Вильгельма, Себастьяна, которого никогда не любила и вышла замуж по расчету. Не приехать на похороны сына, ни разу не навестить его после переезда в Новый Свет, не послать ни одного письма. Так, по-вашему, ведет себя любящая мать по отношению к единственному сыну? Я начинаю подозревать, что и смерть Кэтрин, жены Вильгельма, тоже подстроила она с тем, чтобы отомстить человеку, в котором течет кровь Люденгорфов, пусть этот человек и является ее собственным сыном. Обвинить в чернокнижии, лишить титула, казнить, и тогда она станет единственной наследницей всех богатств Люденгорфов.
-- Ну, и конечно чернила!
-- Какие чернила? -- спросил Мэтью.
-- Вильгельм провел химический анализ дневника Себастьяна, -- он пишет об этом в письме -- и сделал заключение, что дневник не мог быть написан герцогом. Чернила, которыми писался дневник, были изготовлены из чернильного гриба. Кожа Себастьяна всякий раз воспалялась при соприкосновении с этим видом чернил, и герцог давно запретил их использование у себя в доме. Его чернила изготавливались из чернильных орешков дуба, очень редко из сажи. Но мать Вильгельма не знала об этой странности. Именно она в своих картинах и рисунках часто использовала краски на основе чернильного гриба, которые изготавливала сама. Незначительный оттенок в красках навел Вильгельма на мысль о подделке дневника. Думаю, опытный графолог при повторном расследовании сможет выявить подделку почерка герцога, -- в заключение сказал я.
-- Вот доказательства вины Вильгельма, -- не унимаясь, всплеснул руками пастор. - Вам трудно поверить, Итан, он был вашим другом, но взгляните на факты: подделка дневник
a другими чернилами -- дело рук Вильгельма. Себастьяна нет в живых. Мать Вильгельма, Мадлен, получает наследство. Вы сами сказали, что мать ненавидит Вильгельма -- сын платит той же монетой. Он решает сфабриковать доказательства с чернилами и бросить подозрение на мать. После казни все наследство Люденгорфов переходит Вильгельму! -- сказал пастор и победоносным взглядом обвел присутствующих.
Я посмотрел на инспектора, ища поддержки. В душе я знал, что Вильгельм не мог опуститься до такой подлости -- убить собственную мать ради денег, на него это не похоже.
-- Кроме того, -- продолжил Джейкоб, -- это объясняет его поспешный переезд в Америку. Об этой затее прознала герцогиня, разразился скандал, и Вильгельм вынужден был покинуть родной дом.
Пастор был явно в ударе.
-- Подделка с чернилами не сработает, -- наконец сказал инспектор.
-- Почему?
-- Скорее всего, вместе с письмом мы бы получили дневник как доказательство вины герцогини. Но письмо попало в наши руки уже после смерти герцога. Нет, дорогой пастор, вины Вильгельма в смерти Себастьяна точно нет, а их семейные отношения с матерью нас не касаются.
Мэтью подобрал рассыпавшиеся по полу листки и стал их просматривать.
-- Постойте, что это? -- спросил он, указывая на мелкие неровные строки с обратной стороны письма. -- Взгляните, Итан, это ведь тоже почерк Вильгельма, -- сказал Мэтью и протянул мне бумагу.
-- Да, почерк похож, но написано явно в спешке.
Я стал читать вслух еле разборчивые строки.
"Предание бумаге подробностей истории моей матери не сняло груза вины с моих плеч, но облегчило душевные страдания. Мадлен до сих пор моя мать, несмотря на все ее преступления. Я не вправе судить ее. Душевная травма, перенесённая Мадлен в молодости, навсегда оставила отпечаток на ее судьбе. Но даже через годы я до сих пор не могу понять, почему она ненавидела меня, ведь я был ее сыном. Да, я был упрям и силен, как всеЛюденгорфы и, возможно, ежеминутно напоминал ей о ее несчастной судьбе. Я слишком поздно прозрел. Годы ушли на собирание доказательств виновности моей матери. А что бы это изменило? Герцога Себастьяна Люденгорфа, Ингеборг уже не вернешь. Навлечь позор на семью и без того обесчещенную, добиться смерти матери в застенках? Нет, я не настолько силен, чтобы пойти на это. Лишь одно омрачает мою жизнь, и совесть до сих пор преследует меня и гложет по ночам. Я по-прежнему чувствую вину по отношению к своему отцу, Себастьяну Люденгорфу, человеку в высшей степени благородному и честному. Заботившемуся и воспитавшему меня. Это письмо, которое вскроют после моей смерти, восстановит честное имя Себастьяна Люденгорфа. Видит Бог, я не держу на нее зла. Герцог Вильгельм Люденгорф".
   -- Ждать больше нельзя, у нас есть все доказательства против герцогини! -- засуетился Мэтью. -- Ее преступлений хватит не на одну виселицу. Инспектор, думаю нам нельзя терять времени. Свяжитесь со своими коллегами в Нью-Йорке, ее должны арестовать прямо в порту.
-- Думаю, ничего не выйдет, -- ответил Хэнкок.
-- О чем вы говорите, инспектор, -- вмешался пастор. -- Бестия должна быть покарана. Бог нам послал знак. Правосудие должно восторжествовать.
--
Non bis in idem, -- ответил Скот. -- Человек не может быть осужден дважды за одно и то же преступление. Да и какие у нас доказательства? Только косвенные. Посудите сами.
Инспектор встал и принялся ходить по комнате.
-- Возможная причастность к смерти Гидо Люденгорфа -- всего лишь подозрения, не подкрепленные фактами. Убийство Ингеборг: где орудие убийства? Косвенные доказательства на основании бумаг Вильгельма Люденгорфа. Неубедительно для суда. Убийство Себастьяна Люденгорфа: единственная улика, способная отправить герцогиню на виселицу, -- дневник. Без него обвинения в письме Вильгельма не имеют силы. Где дневник? Я полагаю, герцогиня позаботилась об этой улике, и следов уже не сыскать. Смерть Кэтрин -- жены Вильгельма: мы практически ничего не знаем об этом деле. К списку можно добавить загадочную смерть самого герцога Вильгельма Люденгорфа. Доктор, вы можете прояснить детали?
-- Вы правы только в том, что причина смерти герцога действительно загадочная и странная. Я бы отверг все обвинения в сторону
Мадлен, если бы не одно "но".
-- Какое же? -- полюбопытствовал Мэтью.
-- Вы говорили об алхимических дневниках прадеда Вильгельма, о том, что Себастьяну удалось расшифровать их. Если
Мадлен добралась до них, то к дьявольской истории со смертью Вильгельма могла быть приложена рука его матери. Даже здесь, в Америке, она нашла способ избавиться от последнего из Люденгорфов.
-- С какой же все-таки целью едет герцогиня в наш город?
   .

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"