Чваков Димыч : другие произведения.

3. Семь ипостасей Салеева. Ипостась третья: Студент и рабочий в одном флаконе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Истории от Славки Салеева, связанные с его студенческим прошлым и первым трудовым опытом. Переход в иные ипостаси: 1 / 2 / 4 / 5 / 6 / 7

ИПОСТАСЬ ТРЕТЬЯ: СТУДЕНТ И РАБОЧИЙ В ОДНОМ ФЛАКОНЕ

  

1.БЕРМУДЫ, ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ОБРАЗА

(Салеев открывает секреты)

     
      Салеев поставил греться электрический чайник от дружественного неустанно думающей за нас TEFAL-и (не путать с кефалью) MULINEX-а и завёл со мной разговор о разных природных катаклизмах. Это он так к выходу на антенное поле себя предварял, и меня к предстоящим трудностям заодно готовил или что-то вроде того. В антенное поле выйти с регламентными намерениями - это вам не бублик с маком... Вот-вот, именно. Просто так на фидеры и антенные полотна бросаться не станешь в радиотехническом масштабе дружно марширующих децибел. Тут подготовка, и нешуточная, требуется. Без чая не обойдёшься. Никак.
     
      - Значит так, кавалер Иванов, - глаза Славика излучали отеческое тепло, - слушай меня сюда, мой птенчик. Случилась сия оказия в городе Новосибирском весной 1969 года, где я тогда учился. И не пялься на меня так голубыми брызгами - это ещё до призыва "на моря" было. Ну, правильно ты понял - первый блин у меня плохо слепился. Ульяновский политех попозже уже был, после армии, когда я набрался ума-разума у достойных людей. И что за моду взял перебивать? Сиди и слушай, как мышка. Дядька травить станет.
     
      В году 1969-ом, как и во все прочие краснознамённые времена, наступила праздничная дата. Да, точно - 1 Мая, как сейчас помню. Денёк радовал так, что я сразу из штанов выпал, влез в шорты и в сандалиях на босу ногу пошкандыбал на демонстрацию, сам же помнишь, как студиозов туда силком волокли, вплоть до отчисления. Не помнишь? Ах, у вас вообще было строем принято? И в форме? Вот тебе на, а я уже было подумал, что ты совсем мало горя видел.
     
      Что, говоришь, будто шорты в СССР ещё не придумали? Не знаю, как в остальном государстве, а в Новосибирске точно придумали. Я сам и придумал. И зря не веришь. Не такие, конечно, как сейчас молодёжь носит. Нет-нет. У нынешних шорт такая мотня болтается, что туда можно килограммов пять огурцов припрятать, а у моих по-другому, там только один помещался... с трудом. Да какие там Бермуды! Ах, если от слова "мотня", тогда оно конечно. Пусть будут берМУДЫ, раз тебе так хочется. Как говорят в Одессе, Моня не трясите бейцами, я вас умоляю.
     
      А про свои эти самые шортовы Бермуды я тебе так скажу - они у меня из старого трико были сделаны. Помнишь, думаю; сам, небось, в таких на уроках физкультуры вышивал словно социалистический Адам без яблока? Резинки я снизу обрезал почти до колена, чтобы ногам свободнее было. Чем не Версаче? Ну, да ладно, не привык я гордиться собственной изобретательностью. Не вводи меня в краску под старость-то лет.
     
      Поехал в обновке к месту сбора. Народ всё на меня в троллейбусе косился, пока я старушкой с авоськой срамные свои ноги цвета социалистического цыплёнка из магазина полуфабрикатов со скромной вывеской "Птенчик" прикрыть не догадался. Хоть и жарко на улице, а раздеваться, как я, ещё никто особо не рисковал. Просто мода до Новосибирска поздно доходит, а в те времена и подавно. Но ничего, доехал вполне мирно, без драки.
     
      Построились мы в колонны всем студенческим миром и к трибунам под музыку двинулись. Мир! Труд! Май! И все полагающиеся почести ЧК КПСС. Куратор наш, как только меня увидел, сразу плакатом загородил, который во весь мой рост рассказывал миру о кривой посещаемости общественных наук. Она практически почти распрямилась, достигнув отметки 99,9%. Ещё на плакате были изображены отличник с отличницей, взявшиеся за руки в припадке уже не вполне контролируемого ленинизма.
     
      Иду я с этим выдающимся во все стороны фанерным образчиком победившего социалистического благолепия, жизни радуюсь. Кругом ребята из группы. Песни под гитару поют, портвешком балуются в полутайне. Как-как? Сам что ли не понял? Это когда преподы знают, что ты пить будешь, но делают вид, что не догадываются. А ты делаешь вид, что прячешь стакан и бутылку. И всем хорошо и привольно. Ну, уж... нет. Не как на этом унылом Западе. Мы без стыдливых пакетов и без газет обходились. Карманы-то в те социалистические времена были, как и деревья, достаточно большими. Туда не то, что ноль седьмую модель бормотени упрятать труда не составляло, но и малое собрание сочинений отцов-основоположников вместе с конспектом лекций по сопромату утоптать ничего не стоило.
     
      И движемся мы этаким вот манером, от незатейливых советских радостей в экстаз приходя. Шарики, кумач, здравицы в честь живых и усопших вождей. Душа радуется. Одно неважно - из-за плаката почти ни хрена не видать. Только ноги впереди идущих и неба кусочек пронзительной, как "синий экран смерти" на двухтысячной "винде", сини.
     
      Подошли к Оперному театру. Я взгляд с привлекательных женских лодыжек в стилистике Анны Павловой, что мне прямо по курсу показывали, перевёл на купол местожительства сибирской Терпсихоры. Знаково так получилось. Будто смотрел на балетные ножки... глядь, а тут и сценические подмостки прямо по курсу.
     
      Только тут почуял... Ну, ощутил, если тебе угодно. Понял я, одним словом, что темно становится ни с того ни с сего. Как поздним вечером, в общем. Глянул я вверх и обомлел, будто бы дамочка экзальтированная, от звуков военного духового оркестра. Из-за оперного театра выползала абсолютно чёрная туча, я таких в своей жизни не видел. Знаешь, будто днище свежепросмолённой лодки, или спина эфиопа в бане, когда свет выключили.
     
      Почему в бане? Так я эфиопов только в бане и видел... Где-где? Во Владике. Мы туда на плавбазу ремонтироваться заходили. Ну да, это уже чуточку позже по времени. А я знаю, откуда на Дальнем Востоке эфиопы взялись на 55-ом году советской власти... Может их там выращивали нарочно, чтобы японцев пугать... я, что ли, доктор, чтоб такие тебе на весь Дальний Восток диагнозы?.. Да точно эфиопы, к бабке не ходи... Мы когда на губе сидели, кавторанг тамошний так и сказал, мол, избили двух граждан из дружественной Эфиопии возле пивного ларька из хулиганских побуждений... Так ты будешь слушать или перебивать всякими дурацкими вопросами?
     
      Ага, на туче остановились. Народ, который внимание, как и я, на атмосферу обратил, почувствовал недоброе. А остальным природные обстоятельства пока замечательными и праздничными кажутся. Тепло-то, он, знать, не только снаружи греет теперь.
     
      Одним словом, всё как-то стремительно случилось. Так, что я даже понять ничего не успел или слова, какого, немудрящего, дескать, сейчас осадками приголубит в полный рост, сказать соседям по колонне.
     
      Солнце с неба, будто корова языком слизала, ветер жуткий поднялся, и повалил снег. Представляешь? Не такой снег, какой обычно случается в периоды осенних междувластий. Нет, самый настоящий снегопад, как зимой бывает. Причём настолько обильный и густой, что весь транспорт встал разом. Остолбенел будто от такой наглости, остолбенел и ласты склеил.
     
      Снега за полчаса по колено навалило. Тут не до демонстрации, до дому бы досквозить поскорей. Я же в своих чудо-шортах и сандаликах на босу ногу, аки полный и конкретный пердюмонокль среди полноценных лорнетов выгляжу. Бросил я плакат в первый же образовавшийся сугроб и полез на дорожку нахоженную первопроходцами выбираться. Какое там - ещё не натоптали тропу-то. По целине шурую, как эскимос с похмелья.
     
      Мне и на троллейбусе-то не ближний свет добираться в свой Кировский район на другом берегу Оби, а тут такое потрясение для молодого парня - пешком топай по снежному бурьяну. Весь Коммунальный мост, кажется, тогда он так назывался, кажется парализованным. Транспорт стоит на протяжении всей его длины. Гремят клаксоны, воют сирены. А посередине я в своих бермудах вышиваю фигурным крестиком, притаптывая голой пяткой снег к асфальту. Если бы в этот момент на мосту оказалась Голливудская съёмочная группа, то ей бы удалось снять лучший эпизод из фильма о России со мной в главной роли. А в роли белого медведя, кто? Лоуренс Оливье, в крайнем случае, Фрэнк Синатра. Никак не меньше...
     
      Не помню, сколько шёл, но когда добрался до частного домика, где комнату снимал, транспорт ещё не курсировал, хотя смеркаться начинало. Ну, хорошо, согласен, не мог я так долго идти, чтобы сумерки наступили. Выходит, это у меня в глазах всё помутилось. Так или иначе, добрёл я до заветной калитки и на крыльцо упал в своём гениальном изобретении от кутюр. Мокрый. Потный. Измочаленный. Но-но, о резине ни слова!
     
      Хозяйка моя, тётя Паша, дверь открыла и запричитала с белорусско-кубанским акцентом, который приобрела в процессе сексуально-национальной ассимиляции от двух первых своих мужей:
      - Славка, бес! Да, ты зовсим змерз ли чё ли, али ещё живой, байстрюк неразумный? Ну хто ж в мае в трусах босиком гуляет? У нас тут такая метилогия, шо ни адному прогнозу верить никак нэвозможна. У Сибири живом, Славка, эта тебе не в Новочеркасске на рынок сбегать. Ой, да у табя ж усе ноги, хлопец, белые, як смятана. Давай быстро у койку. Буду тебя лячить по-народному.
     
      Тётя Паша растёрла меня крепчайшим самогоном торговой марки "первач", завернула в три одеяла и напоила крутым кипятком с калиной и мёдом. После этого я спал почти сутки. Не заболел. Даже не кашлянул ни разу. К чему это тебе рассказал, спрашиваешь? А к тому, что сандалии свои и бермуды спрячь подальше, когда на антенну пойдём (прозвучало с не меньшим пафосом, чем "когда на Мамая пойдём"). Не спирт же на тебя, стервеца, потом изводить. План его регламентного использования давно в моей творческой лаборатории учтён, утверждён и активированным углем загашен. Во-о-о-т...
     
      При последних словах Славик хитро улыбнулся, и его повлекло на звук клокочущей в чайнике воды. Я не стал с ним спорить, что на РЭМовский* спирт посягать и не думал. У меня свой стоит в книжном шкафу со зловещей надписью "Яд органический СТРОГО!" А что связано со словом "строго" у меня иногда допытываются дотошные проверяющие. Я объясняю, что дальше должно было быть написано: "...запрещается употреблять в сыром виде", но, как на грех, этикетка вздумала закончиться... в отличие от не иссякающей инженерной мысли. А я бы продолжил и совсем за горизонт, так примерно: "... перед употреблением согреть человеческим теплом до готовности". Этаким-то манером, пожалуй, будет и полно, и всеобъемлюще. И ружьё из сандального арсенала Антон Палыча пальнуло, а вы и не заметили, как уже и к чайному столу пора.
     
      Салеев заварил знатный чаёк под названием "татарский чефиръ дружба". При этом он рассказывал своё понимание процесса, которое приобрёл от тёти Паши, той самой квартирной хозяйки из Новосибирска. Тётя Паша научила Салеева на всю жизнь, что с водой всегда нужно обходиться осторожно. Нельзя желать кому-то зла, когда наливаешь что-то текучее на основе воды.
     
      - Вада усё помнит, - говорила Славке тётя Паша. - Она табе потом твои мысли дурные вернёт с лихвой. Не знаю почему. Нэ гаварил мне никто. Сама догадалась... Голос мне был. Ты, Славка, всегда добра людям желай, когда будешь чайник ставить на огонь, из бутылочки разлив вести, или чем другим угощать. Верно тебе гавару, как Бог свят. А больше ничего не спрашивай, всо тебе и так сказала.
     
      Не потому ли я так люблю чай, заваренный моим другом Славкой Салеевым?
     
      * РЭМ - ремонтно-эксплуатационная мастерская, объект в нашем Печорском центре ОВД, где работал мой друг Славка Салеев ещё год назад, теперь мы трудимся вместе, так сказать, в одном инкубаторе;
  

2.ПОДКУРИЛ

  
   - Расскажу вам историю, как и почему я не понимаю голландцев. То есть, как это в каком вопросе? В вопросе лёгких наркотиков, разумеется. Не перебивай, молодой, а слушай, что тебе старшие товарищи донести хотят. Такого ни один путёвый нарколог не расскажет. Работал я тогда на... однако... не скажу, каком, предприятии. В Томской губернии дело было. В общем так, суконно-валяльная фабрика имени самого продвинутого сибирского валенка. Я там электриком числился в штатном расписании, по большому блату, между прочим. В городе предприятие, можно сказать, одно такое. Большое, в смысле.
  
   Рабочих мест полно, одни вакансии, а никто туда идти не хочет. Работа тяжёлая и вредная. В основном одни бывшие зеки на валяльном фронте стаж трудовой мотали. Этим всё равно, где мотать или наматывать. Больше-то нигде не устроишься с их "ксивами" об освобождении. Ну, а электрики и слесаря на фабрике из обычных граждан. Ну, что скалитесь? Сказал же, что по блату туда устроился в дежурную смену. Мне после армии нужно было стаж заработать перед институтом.
  
   Ходил со мной в напарниках один сильно подозрительный сучильщик "из бывших". Будто "датый" вечно. Глаза всегда в одну точку, слова воспринимает раза с третьего. Ходит и лыбится, как котейка Чеширский. Сам доходной, но валенки валяет, "как здрасьте". Талантом, знать, не обижен. Да, нет... не электрик... Только числился таковым. Сам всё больше по валенкам, а на мне все Амперовы дела, вся Кулонова вольница. Вольтануться можно от такой нагрузки!
  
   И вот как-то во вторую смену предложил мне этот "дух Акатуйский" разделить с ним пару затяжек какой-то "дури". Сели мы в подсобке. Дёрнули по паре раз от щедрот "косячка", помещённого в чрево "беломорное". Зека моего бывшего растащило, плывёт весь. А меня не берёт. Запах чувствую, а в голове ни шиша.
  
   Посмотрел на меня напарник и говорит, дескать, с первого раза не всегда забирает. Ничего, мол, вот всё начальство с фабрики уедет, мы с тобой, Славка, под водочку это дело повторим в самый расплетык сказочный. Под водочку, оно, знаешь, как замечательно будет. Оттопыришься непременно! Ништяк!
  
   Хорошо, проходит время. Снова мы сели в подсобке. Бывалый мне полстакана из "чекушки" на глазок отмерил. Делай затяжку, говорит, и запивай. Только сядь сперва, чтоб с непривычки головой не удариться, если падать вздумаешь. Сидим. "Травку" с напитком мешаем. Смотрю, уркаган мой уже торчит, как лом в дерьме. От смеха его пополам сгибает. Взгляд безумный, а руки совсем не слушаются парня. Мне же опять ничего. Плюнул я, водку допил и пошёл в цех.
  
   Только чувствую, что-то со мной не в порядке. Жрать хочу, как из пушки. И такое впечатление, что если не поем немедленно, то все кишки запутаются, а мне придётся "дубовицкого" во цвете лет играть. Побежал в столовую. Она у нас прямо на территории фабрики была. Бегу и думаю: "Только бы не закрылась, только бы не закрылсь..." Ноги, будто ватные. Успел еле-еле. Уже дверь запирать собирались. "Тётя Дуся, - кричу, - не осталось ли у вас чего, спасительница моя ясновельможная!?" Она от неожиданности замок навесной с двери сняла и говорит: "Что такое, Слава? Ты, как будто не в себе сегодня..." А мне не до объяснений. Хорошо, смышленая тётка попалась. Поняла, что нельзя до каннибализма дело доводить. Одним словом, съел я полбуханки хлеба и трёхлитровую кастрюлю холодных склизких макарон умял, всё киселём позавчерашней дойки запил. Тётя Дуся на меня смотрит, как на узника Освенцима, жалеет и приговаривает: "Я ведь не знала, что такое дело... Остальное всё свиньям на подсобное хозяйство... Чего так оголодал-то, милый мой? Или в карты зарплату проиграл?" Ничего, говорю, всё путём. Просто аппетит сегодня зверский. Она мне ещё яблоко дала и две конфеты. Всё, вроде бы, наелся.
  
   Ошибся, как оказалось. Через час та же история повторилась. Еле до конца смены дотерпел. В общаге всех соседей на ноги поднял. Сожрал три котлеты с батоном, сковородку тушёной капусты опростал, выпил две кружки чая с баранками, а заодно ещё литруху варенья домашнего приговорил.
  
   Стоит ли рассказывать, чем всё закончилось? Крепость моего "стула" оказалась назавтра такой прочной, что я три дня еле ползал. Как только по шву не лопнул, удивляюсь.
  
   Вот с этих самых пор я голландцев не понимаю. Хотя, наверное, у них уже тогда что-то вроде "Мезима" было. Капиталисты, чтоб им...
  

3.ВЛИЯНИЕ РЕЦИДИВА

     
      Славик Салеев вбирал в себя информацию вселенной, которая укачивала, убаюкивала его за письменным столом, где инженер от радиоэлектронной инфантерии пытался рассмотреть схему какого-то иноземного "чуда-юда" со шпиндельным приводом и лазерным считыванием сигнала на плоский, как гладильная доска, экран породы TFT. И всё это в одном компактном корпусе, используемом в пути, что называется, "для иных удовольствий". И что, как мы полагаем, видит наш герой через две пары очков с трапециевидной диоптрией? Какие электрические дали ему открываются?
  
   Нет, господа, Славку нужно срочно будить, а не то он проспит не только царствие небесное, но и чаепитие со свежими баранками.
  
   Салеев просыпается охотно, будто боец пограничной стражи, застуканный в дозоре за просмотром эротических видений от импортного бога Гипноса. Славик приходит в полную боеготовность уже через пару минут после оказии и немедленно приступает к рассказу из своей богатой на приключения жизни.
     
      - И вот... - очки Салеева начинают мелко подрагивать от предвкушаемого им смеха слушателей. - Комбинат технических сукон. Название знаковое, судьбоносное. Особенно если учесть поведение и характер мастера цеха. Я же в на комбинате дежурным электриком трудился, если помните.
     
      В тот день был какой-то праздник. Скорее всего, праздник советский, пролетарский. Мало ли какие торжества имели место быть в те сказочные времена дешёвого доллара. Праздник шагал по стране, а... А в ткацком цехе не оказалось электрика... Дежурного электрика. Вернее, даже не электрика, а электромеханика, поскольку в его обязанности входило обслуживание ткацких станков. То ли запил где-то в кандейке по случаю торжества дела над мыслью, то ли просто заболел обычным человеческим способом.
     
      Чуть позже я заметил Славику, что формулировка "имеет место быть" неверна с точки зрения языка. Необходимо употреблять только такие выражения, как "имеет место" или "имеет быть". Салеев возмущаться не стал. Он лишь сказал мне:
      - Экой ты фонетический фанатик! Закрыл бы, что ли, свой фонтан красноречия!
     
      Ага, так на чём мы остановились? Мы же определённо на чём-то остановились....
      Вот вспомнил...
      На какой-то из пролетарских праздников дежурный электромеханик не то запил где-то в кандейке по случаю торжественного служения Бахусу, не то просто заболел естественным биологическим способом...
  
      Так или иначе, послали за Салеевым. Он как раз дежурил по комбинату. Но тут следует заметить, что электрик по силовым энергетическим установкам это совсем не одно и то же, что электромеханик, обслуживающий ткацкий станок. Задачи перед ними стоят разные, и оборудование, разумеется, тоже. Да к тому же Славка без году неделя, как на работу устроился. Понятное дело, что станков он тогда не знал. Это сейчас, с его жизненным опытом, Салееву хватило бы двадцати минут, чтобы понять, как и почему ткацкий станок умеет ткать, а тогда он ещё молод был и наивен, как индонезийская рупия по отношению к толстопузому фунту стерлингов.
     
      Нет, Славка, конечно, посмотрел, что напряжение подаётся, куда требуется и в нужном количестве: куда ведро, куда половина ведра, куда три рубля (~ 380В переменного напряжения по Салеевской классификации), а куда и два (~ 220В). Нити станком раскручиваются, как и положено по инструкции, а вот уток (поперечная нить, формирующая ткань, как таковую) не переплетается с основой. Видать, механика у станка не в порядке.
     
      Пришлось звонить мастеру цеха, тому самому... с суконным характером. Выдернутый из-за стола руководитель среднего звена ревел, аки зверь полнощный. А когда увидел, в чём дело не стал себя сдерживать, а наорал на Славика, будто наладка станков входила в его обязанности:
      - Ты разве, сопляк, не видишь, что у тебя с челноком творится?
      - На хрен бы мне не упёрся ваш челнок. Я за станки не отвечаю. Моё дело - щиты и освещение.
      Начальник цеха, сообразив, что погорячился, немедленно сдал назад. Гнев его обратился в сторону ткачихи. И суконного начальника можно понять. Кому, интересно знать, понравится, если его выдернут из-за стола по поводу совершенно пустяковой неисправности? И тут же Салеев стал свидетелем сцены, которую не удастся забыть никогда.
      Начальник цеха покраснел, набычился и спросил сурово:
      - Где у тебя челнок стоит, курица ты нетоптаная!? Челнок же должен, обязан просто упираться в концевик!
      Ответ был несравненно достойнее вопроса:
      - Это я-то нетоптаная? Это я? Да ты ещё под стол пешком... когда меня топтали! У тебя ещё концевик не вырос, когда ко мне такие челноки клеились! И я ещё нетоптаная?!
     
     
      - Вот твари! - это уже Kin-Soft (третий обитатель кабинета) попытался кого-то неудачно размазать по плоскости монитора со стороны расположения "пушки", или "запала" ЭЛТ (электронно-лучевой трубки), если угодно. Дела его были плохи. Проворные насекомые неумолимо растаскивали муравьиные яйца в квадрате гнездования галлюциногенных грибов, выправкой и шляпами напоминающих молодцов из швейцарской гвардии.
      - Пора сеять, пора жать, пора хрен в ботве держать! - комментарий Салеева выразил всю степень презрения человека разумного относительно нарисованных гнусных тварей.
     
      Поставив на место героев компьютерной игры, Славик успокоился и вновь погрузился в воспоминания. Итак, фабрика ткацкая... а мужской контингент снова наполовину склонен к рецидиву. Это я для прочитавших ранее историю "Подкурил" говорю.
     
   И здесь, на новом месте, напарник Славкин тоже зону топтал буквально "намедни". Только теперь он из числа авторитетных оказался.
      Пахан говорил, вернее, держал мазу:
     
      - Блатные каши не жуют!
      - А что же они с ней делают?
      - Ты что, в натуре, не стрижёшь, что ли? Блатным в падлу мелкие перетёрки, срубил фишку?
      Таким образом, Славка усёк, что не всякая Мурка бывает Черномуркой, а мутон, моветон и мутант слова вовсе не из репертуара авторитетов, пусть почти нереальных.
     
      Авторитета этого давным-давно и на свете нет, а присказка его о каше осталась со Славкой. И ещё, что с тех пор Салееву строить и жить помогает, так это опять-таки приблатнённое выражение. Какое... Не помню точно. Ага, кажется, так это звучит: семь лет расстрела, и каждый день до смерти...
      Ничего особенного? Хренотень по Чехову? От мракобесия, говорите? Ну, да, согласен. А с другой стороны... кто из нас не смеялся над откровенными глупостями, кому не нравилось быть обычным гражданином без высокоинтеллектуальных претензий? Не подскажете?
     
      И тут Славик вспомнил ещё одну странную байку, а, может, и вовсе анекдот из жизни зоны. От того самого уголовника услышал? Вряд ли, вряд ли... А, впрочем, и в нагнетании национальной розни Салеев замечен не был. Ни разу. А такую историю рассказал...
      ...приихав до зони. С кузова спрыгнул, дивлюсь, до мени гарный парубок иде. Глаза зелени-зелени, у руках карти тусуе, ногами шкрябае, говорит ласкаво: "Ти мiй Версаче - гуттаперчевый зайчик. Давай, я с тебя, хлопчик, пидора зроблю?!"
     
      Ну, согласен, пошловато. Причём весьма... Но Славка есть Славка, его нельзя воспринимать по частям. Он вам не какой-нибудь интеграл, а человек моего вечно расторможенного подсознания. И как он сам любит выражаться, вот такой вот Поклад наприклад.
      Игорь Поклад - это украинский композитор-песенник, народный артист, между прочим, если кто не знает.
     
      А дальше... Нет, не тишина. Ошиблись вы, мои разлюбезные эрудиты. Шекспир Шекспиром, а обед по расписанию. Что-о-о-о? Уже обед, а я Славке ещё о кижуче не рассказал. Не го-дит-ся!
     
      - Филе кижуча брал... Запаришь его на сковородке с луком и морковкой под майонезом. Вкуснотища!
      - На что похоже хоть? На гольца?
      - Нет, на пангасиуса!
      - Тогда понятно...
      - Говорливый ты наш.
     

4.ЛОМОВАЯ ИСТОРИЯ

         Вы знаете, что означает аббревиатура ДААЗ? Нет? Вот и я до недавнего времени не знал. До того момента, пока не проставился на работе в связи с отбытием в очередной трудовой отпуск.
     
      Сидели втроём всей, как говорится, мужской половиной нашего коллектива. Виталик и Славка Салеев. Да ещё ваш покорный слуга. А вы хотели узреть кого-то иного? Тогда вам не повезло.
     
      Выпивали мы, закусывали, разговаривали о том, о сём (о прочем в тот раз речь не заходила), о принцессах и сельдерее, как это водится в северных селениях европейской части России. Королей и капусту мы не затрагивали сознательно, дабы не тревожить дух гениального классика.
     
      А? Что? Вы спрашиваете о том, что же означает аббревиатура? Экие вы нетерпеливые, братцы. Я же только начал рассказывать. Впрочем, извольте: ДААЗ - это Дмитровградский автоагрегатный завод. Именно здесь некоторое время в пору утвердившегося в своей окончательной победе социализма работал мой друг Слава Салеев, именно здесь и произошли те самые события, которые он правдиво изложил за столом. Когда меня провожали в отпуск? Именно! А теперь я вам пересказываю.
     
      Так вот...
     
      Славка работал в бригаде КИП-овцев, занимающейся обслуживанием электрооборудования заводских цехов. ДААЗ - завод из серьёзных, не абы как. На работе полагалось появляться исключительно в спецодежде: синем комбинезоне с оранжевыми лямками и тёмно-синих касках. За каждым работником по этой причине резервировался свой, личный, индивидуальный шкафчик, где и хранились фирменные комбинезоны, когда бригада отправлялась по домам. Здесь же верхняя одежда дожидалась своих хозяев, пока они занимали рабочие места в полном соответствии со штатным расписанием и должностной инструкцией.
     
      Шкафы закрывались на встроенные замки, разумеется. Но, думаю, вам нет необходимости объяснять, что такого рода запоры - плод социалистической унификации - открывались не только с помощью волшебной палочки в сказочном смысле слова, но и при поддержке любого её проволочного эквивалента обычной советской прокатки.
     
      Вот именно благодаря столь обыденному и вполне объективному со славянской точки зрения обстоятельству и произошли те не совсем ординарные события, которыми прославилась бригада электриков завода ДААЗ на всю округу.
     
      Что ж, предварительные манипуляции со словами проведены, пора приступить к рассказу, чем я и поспешу заняться в ближайшие пару минут.
     

* * *

     
      Конфликтов в бригаде не наблюдалось. Жили и трудились в полном согласии: в заводской столовой очередь сразу на всех занимали, по субботам дружно ходили в баню, а получение аванса и зарплаты спрыскивали первосортным волжским "ершом" - двадцати пяти процентный раствор свежайшей "Экстры" в настоящем "жигулёвском", произведённом и разлитом в городе Куйбышеве, который умозрительно для всех местных жителей продолжал оставаться Самарой, в самом позитивном значении этого слова.
     
      И вот что интересно: Ульяновск стал Ульяновском быстро и без особого насилия над сознанием, а вот Самара в Куйбышев превращаться не желала ни в какую. И дело здесь, скорее всего, вовсе не в подавляющем авторитете жиганского семейства Ильичей по отношению к верному ленинцу Куйбышеву. Вовсе нет. Просто название Симбирск выдавало абсолютную и беспросветную провинциальность в бывшем губернском, а ныне областном, центре. А вот в "Ульяновске" ощущается надежда в светлое будущее относительно посконного парткомовского настоящего. Такой вот трудный для понимания парадокс...
     
      Заметим в скобках читательского подсознания, что вышесказанное - исключительно мнение автора, и вовсе ни к чему так кричать и злиться, пытаясь доказать, будто старое название Куйбышева менее самаристо Симбирска. Спокойно, граждане, не все сразу. Я вам просто напою куплеты про "Самару-городок", прежде чем вы приметесь мутузить моё нежное, будто у ламинарии, тело. Не любит автор, когда его бьют, пусть даже за дело...
     
      Впрочем, всё, изложенное в предыдущем абзаце, к нашей истории не имеет ровным счётом никакого отношения. Что ж, тогда не станем ссориться, а попросту продолжим?
     
      Итак, работает означенная выше бригада в меру своих героических сил; живёт себе, не тужит... особенно после окончания трудового дня. Каждый по-своему, однако ж. Всё хорошо, всё прекрасно. День за днём, неделя за неделей, от аванса до зарплаты... и наоборот.
     
      Только тут стало происходить нечто из ряда вон. Что именно? А вот что: перед началом рабочего дня у кого-то из электриков то и дело начали твориться нелады с той самой элегантной униформой, без которой мастер к смене не допускал. То пуговицы кто-то отпорет, то ширинку зашьёт (это, вообще говоря, не самое страшное, поскольку продолжительность трудового дня в советской стране позволяла дотерпеть в случае крайних обстоятельств до окончания работы), то двойным узлом свяжет рукава и штанины комбинезона, предварительно (и загодя) намочив их в солёной воде.
     
      Сначала было забавно. Бригада только тихонько посмеивалась, даже не пытаясь установить личность шутника. Но только сначала. Но когда одному из электриков резанули месячную премию за опоздание (он очень долго развязывал узлы на своей рабочей одежде), то стало не так уж и весело. На месте административно пострадавшего мог оказаться любой.
     
      В обеденный перерыв принялись анализировать, кто бы мог оказаться "злоумышленным злодеем", заставившим бригаду усомниться в собственной слаженности и дружбе: шутки шутками, но всему же есть мера.
     
      Установили, что, по всей видимости, шутник из чужаков, поскольку буквально каждый член бригады, включая бригадира Михалыча, был "осчастливлен" его проказливой рукой. Посовещались сослуживцы и решили выследить злодея. Назначили дежурство, приходили на работу загодя, уходили позже. Прошла неделя, в сети "адмирала Канариса" никто не попадался. Однако ж, и хулиганские действия со спецодеждой прекратились. Сообразив, что хулигану надоело озоровать, бригада заработала в обычном режиме, прекратив слежку.
     
      Миновало ещё несколько дней, и тут история со спецодеждой повторилась. Что делать? Вновь пытаться искать виновника? Всё к тому шло. Но вот только непонятно, привело бы это к успеху или нет...
     
      Однажды субботним вечером Славка сидел с бригадиром в пивном баре (совместные походы в баню к тому времени отчего-то прекратились, будто бы сами собой), разводя знаменитого волжского "ерша". Мысли его были далеко, хотя руки механически продолжали привычно управляться с компонентами для упоительного коктейля, вспаивающего настоящих мужчин не хуже материнского молока.
     
      - Стоп! - вскричал вдруг Славка, от собственной мысли приходя в состояние возбуждённого бабуина-самца, который обнаружил на банановом дереве вместо знакомых плодов муляжи из папье-маше. - Слушай, а почему мы решили, что поганец откуда-то со стороны? А если крыса в своём коллективе воспитана?
      - Слава, как же, - ответил бригадир, - из нас же все пострадали. Сам, наверное, помнишь. Точно кто-то посторонний расстарался. Сторож? Да, ну... не может того быть Их же пять человек в смену ходит... Вряд ли. Но, по всему выходит, кто-то посторонний...
      - Ты пойми, Михалыч, - ответствовал Салеев, - наш это гад, собственноручно вскормленный. Ты же обратил внимание, не дали наши поиски никаких результатов. А-а-а-а... почему? Всё потому, что доверив поимку вора самому вору, не добьешься никаких результатов. Ферштейн?
      - А свою одежду... он для конспирации? Так, что ли?
      - Точно, Михалыч! Как говорят французы, жё па сижу, прейскуранш, парле ву?!
      - Не умничай, Славка. Лучше давай пораскинем содержимым костяной копилочки, что делать-то будем?
      - Тут и думать нечего... Мы с тобой вдвоём сами злодея вычислим, никому говорить не станем... Вот и все наши действия.
      - Ну, ты догада, Славк...
     
   ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА:
    
     Строго секретно. Настоящим довожу до вашего сведения. В процессе наблюдения за возможным несанкционированным вмешательством в жизнедеятельность бригады мною, Салеевым И.Х. было установлено:
      В 6:46 (время московское) кабельщик-спайщик Григорий Петрович Мешковский прошёл в раздевалку, после чего, в 6:58 (время московское) отправился в сборочный цех, где продолжил монтаж силового щита, начатый накануне. До начала смены оставалось 46 с половиной минут в международной системе СИ.
      В 7:28 электромеханик 5-го разряда Х*-ов обнаружил, что его комбинезон вывернут наизнанку, рукава завязаны двойным морским узлом на спине.
      Основываясь на том, что раздевалка в цехе открывается в 6:00 (время московское), и до 6:46-ти никто в неё не заходил, делаю оперативно-тактический вывод: злоумышленником является Григорий Петрович Мешковский, кабельшик-спайщик по профессии, интеллигент по гуманитарности своего незаконченного высшего, язва и гнида по внутренней сущности гнилого нутра.
     
      Собрание бригады проходило в несколько усечённом составе. Не хватало пойманного практически за руку хулигана и насмешника. Коллектив дождался ухода Мешковского домой после окончания рабочего дня и заперся в раздевалке.
     
      Первым взял слово бригадир:
      - Короче говоря, ребята, поймали мы хитроумного ворога злодейского, который мешал нам радовать страну трудовыми подвигами и досрочным выполнением социалистических обязательств. Хотели мы со Славкой дать этому ехидному учёному мужу по рогам, а после потребовать у мастера, чтобы перевести его в другую бригаду... но потом подумали, что мало будет... Его самого, разумеется, не известили. Решили у бригады совета спросить...
      - Верно, Михалыч! Мало этому говнюку! Давайте ответим нашим дружным пролетарским гневом! Давайте... давайте... стёкла на его машине побьём... и шины проколем...
      - И что это тебя, Митрич, на какие-то люмпенские закидоны всё тянет? Ну, купил Мешок машину с рук, а ты, стало быть, до сих пор завидуешь? Нельзя так кардинально, брат. Нельзя. На то мы и бригада, а не кодло уголовное. Нам перевоспитывать человека надо, а не в угол его загонять, будто волка безродного. Не годится этак-то вот...
      - А чё он, Михалыч, ёбст, сам нарывается? Каждый день своим, ёбст, образованием кичится, будто мы и не люди... ёбст... Всё Толстым, ёбст, да Тургеневым нас цитирует...
      - Эк, ты, Василий Васильевич, загнул-то... Тебя цитировать - никакого уголовного кодекса не хватит... Не вас он цитирует, а как раз-таки классиков. И к месту всегда, нужно отметить. Неплохой он мужик-то, в общем...
      - Гриша - парень неплохой, только ссытся и глухой, - неудачно пошутил уязвлённый ветеран Василий Васильевич, перебив бригадира в его ораторском порыве.
      Михалыч нахмурился, сделал партийно-сдерживающий жест рукой и продолжил:
      - Вы тут...того... Не забывайте, что мы коллектив. А коллектив - это сила! Не должны мы человека топтать, если он оступился и посчитал себя выше других. Так что ничего радикального не предлагайте. Нам ещё с ним работать... Руки-то у парня золотые...
      - А в другую же бригаду его хотели... вроде... рекомендовать?
      - Этого делать не следует. Подумайте сами: будет Мешковский в другой бригаде трудиться, а в душе одна злость и непонимание останется... Сломаем человека. Будут другие мнения?
     
      Других мнений не оказалось. В бригаде привыкли полагаться на мнение Михалыча, мужика тёртого, битого и имеющего подход не только к работягам, но и самому парторгу цеха, которого боялись до одуряещего ужаса за его привычку орать громогласно иерихонско-капээсэсовским басом и размахивать при этом томиком Владимира Ильича (всякий раз разным в зависимости от дня недели, революционной ситуации и здоровья отцов-святителей из Политбюро) словно пропеллером - эх, зашибу!
     
      Приступили к прениям. Решали, как будут наказывать зарвавшегося обидчика. Спорили до хрипоты битый час, пока Славка не предложил способ устроивший всех. Обсудили детали, посмеялись немного заранее, представив лицо Мешка, и дружно двинулись к проходной.
     

* * *

      Прошло ещё дня два-три, прежде чем подвернулся подходящий момент, позволивший, что называется, привести в исполнение. Григорий Петрович всю смену работал вдали от родного цеха. Занимался монтажом новых станков в паре со Славкой Салеевым.
     
      Ближе к концу смены Славка побежал умываться и - пулей в родную раздевалку, а Мешок остался подпаять остатки кабелей. Не любил несостоявшийся гуманитарий оставлять работу на завтра, всегда старался доделывать начатое, не считаясь со временем. Оно и понятно - спешить-то некуда. Разведён давно Григорий Петрович, детьми не обременён, для начальника цеха, кующего передовиков социалистического производства практически из собственного ребра, - ценная находка. Если, конечно, на рекламный образ не давить и принародно идолом не объявлять. Сами же должны понимать - в строителе коммунизма всё должно быть прекрасно: и жажда к практически бесплатному труду, и семейное положение, и моральный кодекс, и чистый носовой платочек во внутреннем кармане партийной тужурки.
     
      Извините, что-то опять меня понесло...
     
      На чём я остановился? Ага, на Славке... Прибежал Салеев в раздевалку, а мужики ему говорят, мол, давай быстренько собирайся, уходим все вместе. Быстрей, дескать, быстрей, пока Мешок не пришёл. Подгоняют мужики, а сами хихикают мелким бабским дребезгом: видно залудили всё в лучшем виде.
     
      Зимний вечер был хорош и упоителен. Упивались, правда, одним только пивом, на сей раз без "ерша", поскольку завтра по календарю окончательно победившего социализма ожидался новый рабочий день.
     
      Утром любопытство пересилило неумолимую тягу молодого организма ко сну, и Славка примчался на работу ни свет, ни заря. Прямо к открытию цеха пришёл, в 6 часов утра. Сторож встретил его с недоумённо-тревожным изображением на холсте морщинистого листа в пенсионном подрамнике. Охранник социалистической собственности немедленно спросил:
      - А этот-то... что у вас... наказан?
      - Кто? - не понял Салеев.
      - Ну, этот... деловой, в очках... Который всё книжки читает... Машина ещё у него... "Москвичонок" старенький...
      - Мешок... - догадался Славка. - Даже не знаю... А что с ним? Он здесь?
      - Тута, голуба, тута... Всю-то ноченьку мне ирод спать не давал. Сначала ругался по-книжному, культурно... Ни разу по матушке! Только - "гады", да "сволочи"... Потом до "сук" дело дошло, а уж когда третье полотно сломал, так тут и у меня уши в трубочку завернулись. Честное слово, не вру! Под утро выдохся ваш бедолага, плакать начал... скулить, будто бы щенок худой... Мне-то уж так этого Мешка жалко сделалось... и словами не передать. Шёл бы ты, паря, помог ему, что ли?..
     
      Славка показаться на глаза Григорию Петровичу не рискнул, хотя и алиби имелось: целую смену накануне не отходил он от Мешка. Но, видать, сильно влияло то обстоятельство, что, как ни крути, а автором всего того, что происходило сейчас в раздевалке, был именно он, Славик Салеев.
     
      А оттуда, между тем, слышались всхлипы и визг пилы по металлу. Салеев заглянул в щёлочку. Так и есть: пытается Гриша-профессор освободить рукава своей новёхонькой болгарской дублёнки, талон на приобретение которой он получил в качестве приложения к 13-ой зарплате как передовик и ударник всех возможных пятилеток.
     
      Рукава дублёнки пленены блестящим во всех отношениях великолепным ломом из высококачественной углеродистой легированной стали. Да так замысловато... Кованый лом, а не так себе, футы нуты. Одухотворённый коллектив бригады знал своё дело туго. Стальной прут круглого сечения, не без помощи средств механизации, ребята изогнули кольцом, а концы замкнули дуговой аргонной сваркой. Получилось изящно: будто кто-то, вдевший в рукава дублёнки легированные руки, сложил их на груди и готовился пуститься в пляс. Этакая дублёнка-полубоярка.
     
      Славка представил себе состояние Мешковского, когда тот увидел свою верхнюю одежду в настолько экзотическом состоянии, что хоть беги домой в одном лёгком джемпере. А ведь холодно на улице, хоть и не Крайний Север, а мороз трещит настоящий. И "москвичонок" в гараже ремонта карбюратора дожидается.
      Вот и решил Григорий Петрович дублёнку из ломового плена выручать. Только пустое это занятие, если взялся за дело в одиночку. Попробуйте сами ножовкой по металлу распилить трёхсантиметровую сталь в двух местах.
      Кто-то из опытных читателей спросит, а почему было не воспользоваться пилой "болгаркой"? Я отвечу так: дублёнку жалко. При работе "болгаркой" такие снопы искр из-под вращающегося полотна летят, что даже и представить себе страшно, во что может превратиться светлая изящная кожа, отменно выделанная болгарскими же скорняками.
      О! Кстати, заметили, какая игра слов получилась: болгарская дублёнка и пила "болгарка". В славянских языках и не такое может приключиться.
     

* * *

     
      Стоп, а что случилось дальше, спросите вы... Да, собственно, точно также я спросил и Славку. И он мне ответил...
     
      Когда к началу смены подтянулась вся бригада, Мешок сидел в позе Роденовского "Мыслителя", перед ним валялось с десяток поломанных полотен для ручной пилы по металлу, на ладонях пузырились отменные мозоли, а взгляд был направлен внутрь себя, отливаясь наружу стальным матовым светом.
     
      Ребята, сделав вид, что ничего не произошло, разошлись по рабочим местам, а бригадир остался в раздевалке.
      Он протянул Мешковскому специально привезённое пальто и отправил Григория домой, дав ему внеплановый отгул:
      - Сходи-ка, Гриша, отдохни. Всю ночь, наверное, не спал. За дублёнку не волнуйся, всё будет пучком.
     
      К вечеру и ломовой узник был освобождён, а на следующий день Мешковский перед началом работы обнаружил в своём шкафчике невредимую дублёнку. Он немного помялся, а потом выдавил из себя:
      - Мужики... я... это... был неправ... Простите...
     
      Михалыч удивлённо захлопал ресницами (правда, взлететь ему не удалось, несмотря на уверения двух музыкальных братьев-близнецов о таком способе перемещения в пространстве):
      - Ты о чём, Гриш? Я что-то не врубаюсь... Всё же нормально, понимаешь? - а потом бригадир переключился на всю аудиторию: - Ну, что, ребята завтра в баню? Давненько мы все вместе в городе не собирались...
     
      Неплохой артист нехотя умирал в Михалыче, а рядом с актёром уютно расположился недурственный психолог и гордо наблюдал бригадирскими взором за плодом своей деятельности.
  

5.РАЗУМ СИЛУ ЛОМИТ

     
      - Учился я в этот период не то на втором, не то на третьем курсе в Ульяновском политехе. Да-да, заочно учился. Но сессии у нас тогда, в советские времена, тянулись, как резинка от старого эспандера - будь здоров: месяц, а то и полтора. Приезжаешь из своей глубинки, тебе в две-три недели принимаются такой объём материала вмантуливать в жутком темпе, который тем, кто на дневном отделении обучается, целый семестр вдалбливают; лабораторные с той же интенсивностью. Какие уж тут терапевтические дозы. Беспредел полный.
     
      Сдаёшь потом эти Лабы, зачёты, курсовики навалом, в суматохе, вперемешку. Не сдаёшь, собственно, а спихиваешь. Голова к концу дня порой ничего не соображает. Бывало, что некоторые путали, по какому предмету зачёт получен, по какому ещё нет - повторно приходили. Мало весёлого-то. Время только зря теряешь, а его можно было на что-то другое потратить.
     
      Но приходит такой момент, когда всё, отстрелялся почти. Зачётка с правой стороны разворота ломится от записей, значит, пора к экзаменам голову готовить. Если ко всему относиться серьёзно, с ума можно сдвинуться от этого насыщенного процесса.
     
      А ведь мы же ещё умудрялись и гульнуть хорошенечко. Вот, помню, тогда после занятий длительных, вечерком уже довольно поздним, если быть точнее, отправились мы в ресторан. На людей посмотреть, свой норов показать. И девчонок с дневного отделения с собой пригласили, чтобы спокойней себя чувствовать. А то, сами понимаете, подвыпившему мужчине непременно захочется пригласить даму на тур вальса. А если дама с кавалером, не одна, как былиночка? А если кавалер тот, нервный боксёр с "корочками" мастера спорта самого, что ни на есть, международного класса? Ага, вот-вот... тут и до мордобоя недалеко.
     
      Так что по старинной народной традиции мы и прибыли с дружком институтским "в тулу" со своим, что называется, самоваром. Сидим, музыку живую слушаем, выпиваем, закусываем, танцуем. Девчонки рады. Не часто им удаётся в увеселительное заведение выбраться - у студентов-очников не настолько велик доход, чтобы так вот запросто по злачным местам шляться. Другое дело - заочник, человек самостоятельный, по большей части - обеспеченный, не жадный.
     
      И тут, что называется, в разгар веселья, начинает к моей даме один хлыщ приставать. И так к ней подъедет и этак. Разрешите, де, с вами тур вальса станцевать и угостить шампанским. Расфуфыренный мужик, что твой индюк, только вместо бороды жабо из какой-то бледно-лиловой ткани под самыми брылами болтается. Зрелище не для слабонервных, должен заметить. Тогда же о добрых голландских педерастах нам ничего неизвестно было, вот и злились при виде подобных господ, не понимая, от чего конкретно.
     
      Девица моя ни жива, ни мертва: чувствую, отказать впрямую почему-то не может, но и соглашаться не спешит. Бледная вся, а саму колотит, будто в лихорадке. Понял, нельзя Катерину (так эту девушку звали, если ничего не путаю) в лапы гоголя расфранчённого отдавать. Оттёр его от столика и говорю:
      - Извините, дама не танцует. Она вам русским языком объяснила, неужели непонятно?
      - А вас не спрашивают, молодой человек! Это моя невеста, а вы её по ресторанам водите... И не стыдно?
      - Вот тебе раз. О женихе мне ничего сказано не было. И какая ж она невеста, если с вами даже танцевать не хочет.
      - Посмейте мне здесь ещё указывать! Быстро укорот дам! Хам!
      Настроение у меня всё равно благодушное, невзирая на приключившуюся неприятность, потому замечаю:
      - Не стоит ругаться. Вы бы отношение со своей невестой выяснили для начала. Мне никакой охоты нет - в ваши разбирательства влезать.
      Мужичок ничего мне не ответил, а только схватил Катю за руку, крайне грубо схватил и принялся на неё кричать совершенно жутким образом. Та в слёзы. А франту только этого и нужно, будто подпитывается он чужим негативом. Чисто вампир энергетический.
     
      Взял он потом девчонку за плечи и, ну, трясти, как грушу в период сбора урожая. А сам лыбится, чисто фарфоровый Будда, какой у моего отца на книжной полке стоял. Я не рассказывал разве? Ну, да - с отбитым носом. Только фарфоровую копию по неосторожности, а этого франта...
     
      Тут я не выдержал. Не моё, конечно, дело, но, если не умеешь с девушками обращаться, то лучше при мне руки не распускать. Зарядил я господину под глаз легонько. Тот завизжал, Катю выпустил и в сторону отскочил с криком:
      - Ты мне заплатишь, скотина! Убью, по стенке размажу! Будешь кровью дристать до старости.
      На последнюю реплику я отреагировал адекватно, настолько адекватно, что у мужика на лице случилась полная симметричность осветительной атрибутики. Появился метрдотель с вышибалой подмышкой и заблажил, что не нужны ему здесь драки, что, мол, прямо сейчас вызовет он милицейский наряд, и ещё что-то говорил о каких-то моральных издержках. Оказались они не так уж и велики - хватило трёх рублей, чтобы погасить начавшийся было пожар.
     
      Господин в жабо, тем временем, исчез из поля зрения. Катя же всё не могла успокоиться. А когда в себя пришла, то сказала:
      - Ой, Славочка, это же преподаватель по сопромату. Он и у заочников экзамены принимает... Что ж ты наделал!
      - Позвольте, сударыня, это я наделал? А кто надумал свои личные проблемы за счёт других решать? Тоже я?
      - Ты всё не так понял. Николай Сергеевич давно за мной ухаживал. Я всё отказать не могла, а потом решилась. И тут его словно подменили. Стал он меня всюду преследовать и разные гадости говорить, мол, если замуж за него не выйду, со свету сживёт, ославит перед сокурсниками. Я даже из общаги вечером выходить боялась, если не в компании.
      Прошёл месяц, Николай Сергеевич, вроде бы, перестал за мной волочиться в своей агрессивной манере. Я и успокоилась. А тут такое... Не удивлюсь, если узнаю, что он за мной следил.
      - Ничего себе, Катюша, как ты рассудила. Всё тебе хиханьки, а мне ещё экзамен сдавать. Хотя, конечно, вероятность к этому змею Коленьке попасть - один к четырём. Буду надеяться на лучшее.
     
      Не успели мы успокоиться, как в поле моего зрения вновь обозначился Николай В Жабо Сергеевич. Он расположился через столик от нас с каким-то огромным мужиком, больше напоминавшим аккуратно постриженный кипарис с мордой орангутанга в середине кроны, чем на обычного человека.
     
      Преподаватель сопромата, обнаружив, что вся наша компания его заметила, начал гадливо подмигивать, показывая большим пальцем на своего соседа. Я немедленно догадался, что "оружие возмездия рейха" уже приведено в полную боевую готовность. Требовалось просчитать, как же действовать дальше, чтобы следующим утром прийти на занятия своими ногами.
     
      Понятно, что драку затевать в зале моим оппонентам будет не с руки: реноме преподавателя - прежде всего. К тому же, сражение в пределах "внутренней Монголии" обязательно будет сопровождаться изрядными финансовыми издержками. А вот на выходе из ресторана, там, где начинаются нейтральные степи "Монголии внешней", - другое дело. Там, вероятно, меня и будет ожидать премилая горилла с повадками каннибала - ишь, как шашлык по-карски мурцует - только звон шампуров о металлический прикус гиганта по всему залу распространяется со зловещим текстом: "Я те дам, засранец! Я те дам!".
     
      И ведь даст. А как же быть-то? Такое тут меня зло взяло, что я просто взвился с места и к столу с оппонентами направился. Да знал я уже, что делать стану. Конечно, знал. Я же с головой-то дружу, как вы понимаете.
     
      Короче говоря, перепоручив Катю заботам своего напарника, двинулся я к столу, где сидел Жабо Сергеевич и Орангутанг Гориллович. У преподавателя даже глаза на лоб полезли от неожиданности. Не мог он понять, отчего мне вдруг в голову втемяшилось развязку ускорить.
     
      Подошёл я поближе и сказал как можно развязней:
      - Ну, и что вы, пацаны мои славные, хотите? Помахать кулаками? Давно, видать, в чужих руках не обсирались? Келеш-мелеш, трёшь-мнёшь, сейчас я вам предоставлю такую возможность.
      - Че-го? - привстал Кипарис Каннибалович. - Это что здесь за клоп варнякает? Да я... тебя... С говном покойной Жучки смешаю! Слышь ты, урод?
      - От Спинозы спинного мозга слышу!
      - Коля, я сейчас этому... этому... прыщу грызло-то расплющу!
      - Стой, Витёк! Не видишь, он тебя провоцирует? Дождёмся, когда на улицу выйдет, там делай, что хочешь.
     
      Я не стал дальше дразнить Орангутанга Кипарисовича, а просто предложил:
      - Смелый, говоришь? Тогда пошли сразу на воздух, там и разберёмся, чьи трусы сильней полиняли?
      - Че-го?
      - Выйдем, говорю, шкаф безмозглый!
      - Ну, я тебе сейчас сделаю козью морду!
      И мы направились к выходу. Я двигался быстрым шагом, поскольку свист и сопение господина Кипариса Квазимодовича подгоняло меня в спину.
     
      И вот мы на крыльце ресторана. Маленький я, а напротив преподаватель в жабо и его дрессированный Годзилла Каннибалович, который жаждет немедленной сатисфакции за то, что ему пришлось познакомиться с игрой моего интеллекта, выраженного в словах и словосочетаниях.
      Монстр орал, будто я украл у него туалетную бумагу в самый ответственный момент, ничего не предоставив взамен - ни газеты, ни лопушка, ни фанерки, ни даже трамвайного билета:
      - Держись, гадёныш, сейчас я сделаю из тебя котлету по-киевски с дроблёными косточками!
      - А ты быстро бегаешь?
      - Че-го?
      - Тогда догоняй!
     
      Свои последние слова я сопроводил стартовой позицией и отчалил на непредсказуемую дистанцию в темпе первого юношеского разряда. Мои добрые друзья - гражданин, увенчанный облаком жабо, и стриженный под "полуДУбокс" кипарис с кулаками - опешили. Они просто не ожидали от меня настолько вопиющей наглости. Да и бегать, видно, с детства были не обучены. Так что вскоре оказался я в полной безопасности и спокойно вернулся в общежитие, куда через несколько минут после меня прибыл на такси мой напарник с девчонками. Вечер мог бы оказаться испорченным, но по дороге ребята посетили привокзальный буфет и прихватили оттуда две бутылки шампанского, а ещё каких-то дефицитных конфет с просроченным сроком реализации. Праздник продолжался ещё достаточно долго... О его подробностях умолчу, чтобы не поколебать нравственных позиций инженера человеческих душ. Пусть засыпает спокойно и спит без кошмаров.
     
      Но на этом, как вы понимаете, дело не закончилось. Иначе стал бы я распинаться битый час перед вами. Верно-верно, экзамен по сопромату принимал у нашей группы тот самый незабвенный Николай Сергеевич. Только теперь он выглядел более торжественно в своём костюме советского клерка средней руки. Особенно знаково выглядели тёмные очки с возможной диоптрической составляющей, прекрасно скрывающие следы вчерашних похождений. Словно и не было их вовсе, и перед студентами сейчас сидит не любитель закатывать истерики в публичных заведениях, а сама социалистическая благонамеренность.
     
      Было совершенно отчётливо понятно, что "ледового побоища" не избежать. И ещё не факт, что псу-рыцарю из ордена заочников удастся удержаться на поверхности. Топить будут! И топить самыми извращёнными способами.
     
      Так, собственно, и вышло. Николай Сергеевич с трудом скрывал своё торжество, когда я скромно к нему подсел со своими записями. Процедура "месть хана Гирея своему проштрафившемуся евнуху" продолжалась минут тридцать. За это время экзаменатор успел насладиться вендеттой а'ля сопромат в полной мере.
     
      Я узнал, что таких лоботрясов и невежд, как я, ещё не видел свет. Что система заочного обучения должна немедленно избавляться от подобных "субчиков, дискредитирующих светлый лик лучшей в мире советской высшей школы". Что нельзя давать дипломы кому попало только лишь потому, что у меня хватает наглости прийти на экзамен неподготовленным. Логики в последнем заявлении практически не обнаруживалось, но Николаю Сергеевичу было совершенно на этот факт наплевать. Гнобил он бедного студента-заочника со знанием дела. И будь на моём месте кто-то со слабыми нервами, неизвестно, чем бы всё закончилось.
     
      Сессия моя затянулась. Всё сдано, кроме сопромата. Пришлось давать телеграмму на родное предприятие, испрашивать разрешение на получение пары недель в счёт очередного трудового отпуска, за свой счёт у нас не полагалось.
     
      Прошло дней десять, я сделал ещё четыре попытки сдать экзамен, но, как вы догадались, всё напрасно. И главное, что обидно, я прекрасно знал сопромат ещё с той поры, когда учился до службы "на флотах" в Новосибирске. И ещё более неприятное - я не просто прекрасно знал предмет, но и знал о своём знании, был уверен в нём. Мало того, Николай Сергеевич тоже прекрасно понимал, что Я ЗНАЮ!
     
      Необходимо было принимать экстраординарные меры, иначе всё могло закончиться не совсем весело. И я отправился к заведующему кафедрой. Тот очень удивился обрисованной ситуации. Никогда доселе не было, чтобы заочник не сдал экзамен за пять попыток. На "удовлетворительно" всегда можно было сговориться. А тут такое дело - нашла коса на кастинг.
     
      Через день я сдавал экзамен целой комиссии. Ух, и пытали ж меня. Столько эпюр распределения напряжений в разнообразных балках, сколько нарисовал я на доске в тот день, не строил целый курс за семестр обучения.
     
      И вот, наконец, заведующий кафедрой взял слово:
      - Что ж, Салеев, вы нам продемонстрировали, что научились разбираться в материале. "Отлично" мы вам поставить не можем, поскольку, как говорится, не с первого раза (многозначительный взгляд в сторону Николая Сергеевича), а вот четвёрка ваша очень крепкая. Поздравляю со сдачей!
      Вылетел я из аудитории счастливый и пьяный от хлынувшего в кровь гемоглобина. Присел на подоконник, чтобы успокоиться, а тут и мой визави вываливается. Увидел, что я ещё не ушёл, и давай меня костерить:
      - Что, доволен? Всю жизнь мне испортил, гадёныш. Теперь хоть с кафедры уходи. Сука ты, Салеев, а не студент!
      Хорошенькое дело - я же ещё и виноват! Взыграло во мне ретивое, и очки с затемнением Николаю Сергеевичу снова оказались очень необходимы. Он визгнул что-то о том, что вызовет милицию, немедленно вызовет, но на этом всё и закончилось. Коллеги-преподаватели суетиться не стали, хотя и видели весь процесс обновления фонарей под глазами. Они просто улыбались и проходили мимо.
     
      Что ты спросил? А всё - больше мне на этой кафедре ничего сдавать не довелось. Я же инженер-энергетик, ё-моё, но никак не механик. Слышал, правда, краем уха, что вскоре Николай Сергеевич уволился по собственному желанию и скрылся в неизвестном направлении. А Катя? Её я встретил через полтора года. Она вышла замуж за своего однокурсника, родила, сидела в тот период в академическом отпуске. Посмеялись с ней, вспоминая давнишнее приключение, погуляли с коляской, будто молодая семья. Но с мужем она меня знакомить не стала. Видно, боялась, что тот приревнует.
  

6.ФИЗКУЛЬТМИНУТКА

  
   - Только приехал я в город своего детства и юности средь бела дня, первым делом на прогулку отправился. Иду по знакомым улицам, воздухом далёкого сказочного времени дышу. А прямо по курсу - ба, бывшая диетическая столовка! Здесь мне частенько доводилось обедать, когда я начал самостоятельную жизнь. Слушай, да там и нынче всё та же фабрика отечественного общепита, не какой-нибудь скороспело взошедший на просроченных дрожжах демократии "Макдональдс"! Нужно зайти, как говорят "в верхах", с кратковременным дружественным визитом. Завернул.
  
   Такое впечатление, что прогресс споткнулся об это заведение общественного питания. Зашёл перекусить и споткнулся. Так ему, прогрессу, и надо! Впрочем, кое-что в интерьере поменялось с точки зрения косметического ремонта, который никому не придёт в голову называть европейским, пусть даже делали его гастарбайтеры из Молдовы.
  
   Хотя в основном - всё осталось прежним! Даже плакаты на колонне, кажется не изменились. "Яйцами и пальцами в соль не лазать, используйте специальную ложку!", "Не стучите по столу яйцами, соблюдайте тишину! Шум мешает пищеварению!" Чуть слезой не подавился от умиления.
  
   Хотел уже уходить, но тут заприметил знакомый профиль. Сидит себе худой, будто оглобля, мужичок за столом с двумя мелкими пацанами и паровые котлеты мурцует. Но не простой мужичок из массовки жизненного спектакля, а эпизодический актёр второго плана в моей постановке. Так и есть - электрика со своей прежней работы встретил. И он меня вспомнил тут же. С какой работы? Да на агрегатном же заводе. Электриком этот кирилл (напоминаю, что кириллами Салеев обычно называет людей недалёких и, в некотором роде, творчески ограниченных собственными комплексами и предрассудками) у нас на подстанции трудился.
  
   Подсел я к электрику позавчерашнему, Федором его звать, и предложил сменить место дислокации, чтобы как следует припомнить нашу с ним молодость. А он мне, мол, внуки... то-сё... Лучше то-сё, говорю, чем потом жалеть о несостоявшейся встрече. Но не уговорил. Да и ладно, не сильно и жалко. А со стороны Фёдора, как я понимаю, неосознанное сопротивление моему предложению шло не только из-за внуков. Другая причина мне на ум пришла, как только мы с ним расстались. Не причина - анекдот чистой воды.
  
   Вот сам посуди. Работал Федюня электриком, как я уже говорил, обслуживал "низкую сторону" линии 0,4 киловольта на подстанции, занимал в её помещении небольшой чуланчик-кандейку рядом с щитовой, чтоб неподалёку в случае аварии оказаться и немедленно к устранению приступить. Служба, в общем-то, непыльная, как у пожарных. Редко такого рода электриков-аварийщиков к дополнительным работам привлекают. А так - сиди себе, да поплёвывай в потолок, книги читай, самообразовывайся.
  
   Но Федя-то наш, невеликим любителем литературы оказался, ему бы всё больше физическими упражнениями себя изнурять. Он и гирю на работу притащил, качался по нескольку раз за смену. Ага, слышал-слышал я эту приколку про грузинское железо. Гиря - почти Гия. Но не о ней речь, собственно. Фёдор-то поливариантным оказался: и гантели, и гири, и эспандер.
  
   А ещё он приладился подтягиваться на высоковольтной шине. Шины под самым потолком проходили и закреплены были на изоляторах, и на безопасном друг от друга расстоянии. Допрыгнуть до нижней шины человеку высокого роста вполне можно. А уж Фёдору-то и подавно. Этакого жердилу ещё поискать - не один баскетбольный клуб мечтал бы взять в команду настолько высокого центрового.
  
   Вот и приловчился наш электрик безо всякого турника подтягиваться на металлической шине, безо всякого надфиля отшлифовав её собственными трудовыми мозолями. Если контакта с "землёй" нет, то ничего опасного, разность потенциалов отсутствует - как говорится, тягайся на электрическом спортивном снаряде с особым профессиональным шиком.
  
   Это ещё не анекдот, а только присказка к нему. А чтобы всю историю рассупонить до последней пуговки, нужно ещё с одним героем тебя познакомить. Фамилию за давностью лет не вспомню, а звали этого господина, в те же времена - товарища, Пал Палычем. Работал он энергетиком цеха и был непроходимым тупицей. Относительно подлинности его диплома врать не стану, а вот на завод Пал Палыч попал явно по чьей-то протекции, занимая чужое место.
  
   Но не всё так худо в королевстве ДААЗском (ДААЗ - Димитровградский автоагрегатный завод) обстояло. Тут дело вот в чём: один из электриков в нашей бригаде жил в частном доме. А дом тот стоял как раз в конце пути следования праздничных демонстраций, которые проводились, если ещё не забыл, два раза в год - 1 мая и 7 ноября. Или, если быть точнее, - 1 Мая и 7 Ноября, с прописной буквы, как учили нас члены Политбюро через своих подчленников по всей стране.
  
   Правильно, дальше сам догадался, сам дотумкал, что во дворе того дома был приусадебный участок, а на том участке... Да не самодельный там стол стоял, а красивый... лакированный, хоть и старый. Просто огромный раскладной стол, за которым можно было человек 15-20 разместить. Его хозяева специально два раза в год из дома вытаскивали, сам понимаешь, с какой целью. Ну, да - когда демонстрация единения рабочего класса с партией и правительством подходила к концу... вот-вот...
  
   Энергетик Пал Палыч называл наши праздничные посиделки "троекуровщиной", хотя медведей и других животных поблизости не водилось и даже не обитало. Ага, что-то главное я тебе забыл сказать. Точно - платил за спиртное во время пролетарских праздников обязательно Палыч. И это была его единственная, но очень положительная черта характера. Не нужно мне петь военных песен, я сказал, что черта характера, стало быть, так оно и есть! И что бы ты там мне ни говорил, не по-мо-жет! Учти. Я же татарин, мне - можно и простительно не совсем точно выражать свои мысли.
  
   К чему это я? Дай бог памяти... Конечно, вспомнил. Я к тому сказал, чтоб подчеркнуть, что наш Палыч любил с рабочим классом запросто контачить. Наверное, хотел свои слабые знания подкрепить авторитетом за счёт личного общения. Как бы извинялся за вынужденное социальное неравенство. Что? Правильно говоришь. Это ещё одна положительная черта. Другой бы пустой начальник сатрапом заделался и по три шкуры с подчинённых драл... просто так, чтоб боялись. Ага... А наш-то, как только "большой красный день" на календаре приспевал, сразу в "дочки-матери" норовил с пролетариями сыграть: он и приголубит, и напоит, и до дому отведёт.
  
   Но от дней праздничных вернёмся к суровым рабочим будням. В тот дождливый весенний день Федя, как обычно, решил посвятить творческий порыв совершенствованию своего субтильного тела. Он запрыгнул на шину под потолком и принялся качать пресс, подтягиваясь, подобно солдату на зарядке. Делал он это спиной к входной двери, не особо опасаясь, что появится какой-то злоумышленник. А, между тем, таковой возник из пустоты рабочего дня. Возник, что называется, как сон, как утренний туман. Правда, не совсем злоумышленник.
  
   Это добрейший Пал Палыч заглянул на подстанцию, будучи в прекрасном расположении духа. Он бесшумно отворил дверь (какая-то сволочь ещё в ночную смену аккуратно смазала все петли!) и вошёл в помещение, где на его беду и горе Федюни громко работал радиоприёмник, рассказывающий о небывалых достижениях при всходе озимых в среднем течении Волги и скором заходе солнца в капиталистическом раю Запада. Спортивный электрик ничего не услышал. Он так и не понял, что сзади кто-то есть. И, причём, не просто кто-то, а тот, у кого знания об электрической проводимости материалов остались где-то далеко за спиной... за гранью добра и теоретических основ электротехники.
  
   Игривый Палыч подкрался к своему подчинённому и тихонько обхватил за талию расслабившего руки Федюню. И тут случилось то, о чём не раз и не два разговаривали между собой синьор Алессандро Вольта и месье Ампер, а также примкнувшие к ним герр Ом и герр Кирхгоф, - по цепи пошёл ток! По какой цепи? По той самой, разумеется, которая соединила между собой фазную шину, наборное сопротивление из Феди и Пал Палыча, а также "землю", в виде влажного ещё после утренней уборки бетонного пола подстанции.
  
   Пляска наборного резистора была просто великолепна. Федюня никак не мог разжать пальцы, чтобы рухнуть на своё дурное начальство, высвобождая его и себя из электрического плена. Направленное движение чёртовых электронов коварно - оно заставляет работать мышцы и сухожилия на сжатие. Сжатие мёртвой хваткой! Фазное напряжение вселилось в два мужских тела, конвульсивно дёргающихся с известной даже школьнику промышленной частотой 50 герц, изображая африканские страсти вертикальной ламбады.
  
   Не знаю, чем бы закончился этот танцевальный марафон, если бы со стороны горизонта не надуло неожиданную помощь. Не помню, с какой целью оказался я на подстанции, но моим коллегам здорово повезло. Похоже, сам всевышний повелитель электронов и других заряженных частиц направил мои стопы в процедурное помещение, где так отчаянно пренебрегали правилами электробезопасности два специалиста в позиции "Василий Иванович Чапаев проводит рекогносцировку местности перед атакой каппелевцев".
  
   - Ты развалил танцующий тандем сухой доской? - поинтересовался я у Славки.
   - Нет, знаешь ли, некогда было подходящую дровину искать. Я просто резким движением ноги отвесил хорошего пендаля по ягодицам энергетика. Пал Палыч немедленно рухнул в угол, ударившись породистой челюстью об бетон марки М-400 и оставив на нём глубокую выбоину, а Федя немедленно осыпался с импровизированного турника, как перезревший плод папайи.
   Или -
   облетел, как последний лист отрывного календаря в доме оптимистически настроенного пессимиста.
   Или -
   стремительно скатился с горы как камень, упущенный Сизифом во время мифического творческого перекура.
   Или -
   опрокинулся навзничь, как люмпенское сознание записных пролетариев во времена торжества капиталистических ценностей.
  
   Если же обобщить - здецкий был полёт, когда б не упоминать всуе одну известную математическую константу, которую до второго знака после запятой знает добрая половина населения Земли (думаю - ничуть не меньше). И, как говорится, хороши у нас константы - краше будет не сыскать.
  
   Руки Федяя после падения представляли собой кровавую мозоль, а глаза побелели, как у опущенной в кипяток рыбы. Однако непрямого массажа сердца не понадобилось, вполне хватило и понюшки нашатыря, чтобы он прояснился сознанием и послал своего начальника, куда ни один американский выборщик не посылал ни одного кандидата в Обамы. Но этот словесный экзерсис остался незамеченным и не принёс Федюне впоследствие никаких финансовых огорчений. Почему? Да просто энергетик был настолько занят собой, что ещё долго не мог адекватно реагировать на внешние раздражители, даже настолько оскорбительные для его эго.
  
   Зато чуть позднее...
  
   ...знаешь, никто и никогда больше не благодарил меня так искренне и истово за пинок по заднице, как незабвенный энергетик Пал Палыч. И тогда я понял для себя, что никогда в жизни не позволю себе заниматься тем, в чём ничегошеньки не смыслю, чтобы не получать подобных ударов судьбы, замаскированных под чью-то увесистую ступню.
   И столько он мне пива споил после того случая - ни одна бухгалтерия не сосчитает!
  

7.КОТЛОБАЙ

  
   Славка немного помолчал, а потом продолжил:
        
      - Да-а-а-... И не хлебнуть теперь особо натурального продукта в Димитровграде. Собственно, и пивзавод местный, говорят, приказал жить долго и безбедно. А кому, ёлки-иголки!!? Представляешь - разным мазурикам, которые и слово-то "честь" не слыхивали. Даже в пионерской дружине, даже в комсомольской организации. Посконные души, что и сказать. Хрен-брюле на комиксном ходу.
     
      А ведь когда-то ломовой пивасик в Димитровграде производили - ни в сказке сварить, ни в кеги разлить! Закачаешься просто!
     
      Помню, на пивзаводе том автоматику ставили. Ещё в советские времена. Автоматика и телемеханика - в далёкие советские и местами судьбоносные годы считалась наукой сродни продажной девке капитализма - кибернетике. Вроде бы парткомом академии наук официально не приветствуется, но без неё, "подстилки" этой наукоёмкой и деваться некуда.
  
     
      Ага, о чём это я? О пиве! Это теперь димитровградский пивзавод на ладан дышит. Руководство акционерное, никудышное. А тогда... Тогда директор носил звучную фамилию, достойную легендарных красных командиров, и вполне ей соответствовал. И этот замечательный руководитель не испугался автоматизированных линий и такой непривычной формы трудовых взаимоотношений, как приглашение шабашников на социалистическое предприятие.
     
      Стоит ли пояснять, что руководил летучей бригадой именно твой "дядечка седенький", как ты меня называешь? Думаю, что нет. Так вот - первым делом заявился я в заводоуправление. Договор подписать, то да сё. Сам понимаешь, если шабашил в годы торжества советских технологических предпочтений.
     
      Так вот, заглядываю в приёмную. Секретарша мне кивает - проходи, мол! Но не очень уверенно кивает, будто не совсем убеждена в том, что следует посетителя без боя пропустить. Но я уже внутри, что говорить-то. Поздно, Клава, кушать новинет, когда УЗИ двойню показывает по всем программам.
     
      Внутри, в начальственном логове, меня ожидал господин моего роста: невысокий, то есть. Невысокий, но меня-то раза в три пошире. На колобка сказочного похож удалью и статью. Причём - не обычного колобка, а такого, которому от лисы удалось уйти с явным преимуществом, круга на два. А всем остальным, включая костюм и партбилет, директор пивзавода ничем не отличался от представителя номенклатурного бомонда социалистической закваски.
     
      Фамилия у колобка в костюме, готовом лопнуть от переполнявшего его содержимого, оказалась очень знаковой - Котлобай. Только я пивного димитровградского руководителя увидел, сразу понял - передо мной самый настоящий Котлобай. Герой трудового фронта! Без тени насмешки говорю эти слова.
     
      Директор встретил меня встревоженной спиной, торчащей из-за огромного письменного стола. Головы не видно - похоже, чем-то важным был занят хозяин кабинета, если моё появление вызвало в нём некое раздражение.
      - Из какого цеха? - осведомился он, приподняв румяный блин лица. - Что-то не припомню. Молодой специалист, что ли?
      - Нет, я бригадир. Мы тут автоматику ставить будем. Вот договор принёс...
      - Хорошо, тогда обожди. Я ещё... дегустацию с ночной смены не произвёл.
     
      Произнеся эту судьбоносную для города и области сентенцию, Котлобай снова полез под стол, чем-то там задорно звякнул и поднялся, сжимая в руке пару бутылок пива. Теперь понятно - под столом руководителя стоял ящик с готовой продукцией. Вот, оказывается, что директор делал в не совсем обычной позе перед моим приходом: готовился к дегустации.
     
      А потом, собственно, эта дегустация и началась. Происходила она так: Котлобай двумя пальцами - большим и указательным - натренированным движением откупоривал бутылку, а потом в один глоток заливал её себе в зевающую пасть видавшего вида льва. Прошу заметить, легко открывающихся пивных пробок в те времена ещё не было, зато крепкие социалистические пальцы директора, занимающего своё место не по блату, а по душе, уже наличествовали.
     
      Прежде чем мой будущий работодатель сказал: "Уф, хорошо!" и вытер пот со лба носовым платком, более похожим на простыню для двухлетнего ребёнка (чем на предмет мужской куртуазности!), в его чреве растворилось, если я ещё не разучился считать от восторга, три литра ячменного нектара.
      - Уф, хорошо! - сообщил Котлобай мировому разуму своё видение процесса пивоварения, а потом продолжил: - Ночная смена сегодня удалась. Хорошая продукция. Тебе не предлагаю, поскольку молод ты ещё и дегустационному искусству, видать, не обучался. Ну, говори, что ли, с чем пришёл?
      Какие слова я произнёс в ответ, думаю, не так уж и важно. Важно другое: сразу мы с таким директором общий язык нашли. Он меня, правда, предупредил, что не станет особо со мной церемониться, если я своей автоматикой начну конечный продукт портить.
      Так и сказал, собственно: дескать, увидишь ты, Славка, в жопе абрикосы (причём - с косточками), в случае изменения качества пива, им, Котлобаем, вынянченного.
     
      Что и говорить, человек на своём месте - это звучит не просто гордо, но и архи-правильно. Руководитель от номенклатурной нечисти, пивовар от бога, убежавший от всех колобок Котлобай - тому ярким примером является.
     
      Думаю, товарищ (слово-то какое забытое) директор настолько любил своё дело, что и пиво в Димитровграде было отличное в те времена, не могло быть иным попросту. Теперь не то. Пивзавод в моём родном городе загнулся - новые отцы-командиры оказались не пивоварами, передающими своё искусство из поколения в поколение, а обычными менеджерами. А для менеджера главное - чтобы финансы делали новые финансы. Пипл хавает - и ладно. К чему за качеством следить, коли народ и без того пьёт, только б наливали. Вот и дождались. Нет больше в Димитровграде своего пива. А от консервантов разных у меня реакция аллергическая - будто наждаком по фасаду... как серпом по граблям, ёлки-иголки!
  
  

8.ИНТОКСИКАЦИЯ

     
      Накануне праздника, да-да, вы не ошиблись, Нового года, мы готовились к его встрече всем немногочисленным коллективом объекта. В тот день совместными усилиями разрабатывали меню, прикидывали, каким образом будет проистекать наш торжественный ужин.
     
      Салеев сидел за столом и мурлыкал старинную уркаганскую жалистную песенку, услышанную им некогда от старшего брата. Мурлыкал в миноре:
      - Раскрутили мельницу, спи*дили чернильницу, уборную закрыли на учёт...
      - Славка, ты никак расстроен? Всё свою переломанную карточку под классическим именем "Visa" вспоминаешь?
      - Это для меня не предмет для расстройства. Для расстройства у меня желудок есть.
     
      И тут Салеев улыбнулся. Видать вспомнил что-то интересное и забавное. Так и есть. Видите, уже позу рассказчика занимает? Сейчас увидим, какой байковщиной нас сегодня порадует.
     
      - Знаете, чем социалистическое отравление отличается от классического книжного? Сейчас попробую объяснить.
      Случилось это, по-моему, почти сразу после моей службы на флотах. Я тогда не сразу в родные-то пенаты на ПМЖ отправился. Поначалу хотел в институте восстановиться. Ну, да, в Новосибирске, разумеется. Это уже потом всё переиначилось, и я высшее образование в Ульяновском политехе получал. Что говоришь? Как же работа электриком для стажа? И это было. Не скрою. Но ты в подробности-то не вдавайся, хронологию выстроить не пытайся. Ни к чему это. Лучше слушай... А проще сказать - внимай!
     
      Так вот, восстановиться в ВУЗе в те времена было не так-то просто, да и время демобилизации оказалось неудачным - в разгар семестра. По всему выходило, что придётся поработать полгода, прежде чем документы в деканат нести.
     
      Вот я тогда и пошёл на кирпичный завод N9 вспоминать то, чем до армии занимался. То есть в аккумуляторщики. Дали мне общагу. Тогда с этим больших проблем не было. Кругом требовались люди рабочих специальностей... Но прежде я успел ещё домой смотаться, погулять после тихоокеанской службы месяца два добром, покуда не надоел всем школьным друзьям и подругам. Гулянки гулянками, но пора и за ум браться.
     
      И вот бывший подводник в Новосибирске мостовую своим незначительным весом напрягает. Работаю там, где всё уже знакомо, благо, дело знакомое, ещё до армии опыт имелся.
     
      Соседа по общежитию Витькой звали, как сейчас помню. Закорешились мы с ним быстро. Парень компанейский, весёлый. Да и я, вроде бы, тоже не с постной физиономией анекдоты люблю слушать, одним словом - открыт к любому прогрессивному диалогу с позитивным итогом. Во загнул-то! Сказать сказал, а что - так и не понял. Но, похоже, не совсем глупость сморозил? Вот и хорошо.
     
      Первая зарплата мне за март обломилась, в аккурат ко дню геолога. Ты, Димыч, знать должен, этот профессиональный праздник всегда в первое воскресенье апреля происходит. Витёк - человек бывалый, по сравнению со мной, конечно, а не с передовиками производства и победителями социалистического соревнования, украшающими своим кислым видом стенд на проходной завода. Никогда не обращали внимания, как торжественно неважно выглядят "наши маяки" на стендах производственных предприятий, будто они об этом самом производстве знают такую страшную тайну, что лучше никому и не пытаться их, передовиков, то есть, с хлебной иерархической жёрдочки спихнуть ненароком... или просто сдуру? А не то тайна откроется, и всем станет хреновастенько, как французам 22 апреля 1915-го года на одном бельгийском бальнеологическом курорте. Голова кругом, сопли из ноздрей, кровь из носу... насморк, хрипота, боль в горле и кашель...
     
      О чём это я? Ах, да о Витьке. Витёк в передовиках социалистического соревнования не значился и в связи с этим размытием улыбки и пафосной сфинксоидностью не страдал. Потому он сразу мне объяснил, что неплохо бы нам вдвоём, совместными, так сказать, усилиями осуществить операцию по рождению очередного и полноценного представителя рабочего класса в большой семье советских народов. То есть обмыть мою первую заработную плату добром.
     
      Такие забойные мероприятия, знаете, как обозначаются... с новосибирским-то акцентом? Загуляла нищета, аж кафтан завился! С первой частью фразы я согласен, а вторая всегда меня в тупик ставила... Это как же так - кафтан, и вдруг завился? Это же не причёска, не шиньон и даже не парик... Как можно завить кафтан (предположительно - шестимесячный перманент), думаю, даже Сэрж Мерзайцев не знает... Что, опять я имена с фамилиями?.. Бывает со мной... Я же такой путаник... что распутанника не найти на мои вопросы простоватые.
     
      Кафе "Эврика" встретило нас часовой очередью на входе и шумными посетителями внутри. Гудели вышкари (представители монтажной организации, возводящей вышки для ведения разведочного или промышленного бурения скважин, прим. автора) из геологов. Когда подошла наша очередь, свободными оказались два местечка с кем-то из отмечающих праздничное накануние. Все геологи гнездовали за сдвинутыми столами, а эти двое отчего-то отбились от стаи. Вот нам с Витьком и посчастливилось оказаться рядом с исследователями социалистических народных недр, как провозглашалось в Конституции СССР... Вижу, хочешь упрекнуть меня, в том, что вышкомонтажники к недрам земным имеют весьма опосредованное отношение... Тогда считай, что я назвал их исследователями в глобальном значении этого слова.
     
      Итак, нам с Витьком повезло хотя бы уже потому, что места оказались за одним столиком. Но только, как выяснилось позднее, лучше бы сидеть где-нибудь не здесь... Официантка долго не шла. От наших соседей по столу натерпелась, как мы поняли. И вот, наконец, подплыла белой павой. Мы заказ сделали: "Два шницеля, будьте добры, два салата "Столичных" и бутылку армянского вина "Айгешат".
     
      И только девушка направилась в сторону кухни, кто-то из этих самых соседей геологических смачно шлёпнул ей по заду и бешено заржал. Вышкари - народ дикий, в цивилизации редко бывают. Официантка взвизгнула от неожиданности и стала грозить административными мерами наказания, выраженными в том, что "этим козлам начистит морду" некий боксёр по имени Коля. Ответом ей был неприличный жест и сомнения в способностях Коли превзойти Боливара - дескать, двоих ему не вынести. Девушка пришла в себя, презрительно фыркнула и скрылась на кухне.
     
      Я внутренне сжался, почувствовав недоброе. Как перед дракой. Сделал замечание соседям по столу. Они презрительно хохотнули, оценивая мой небольшой рост. Витёк сделался белей Гималайских снегов - понятно, мне он не помощник... ни в ближнем бою, ни в дальнем. И дело не в том, что трус, просто уличными драках не воспитан, как я. Но не сбежит, понимаю, Витёк. Просто начнёт неумело мельтешить кулаками и падёт в пучину нокаута на первых секундах схватки.
     
      Численное превосходство меня не могло остановить. Через пару секунд я уже висел на воротнике одного из вышкарей, изображая стильный галстук военно-морской раскраски, если принимать в расчет горизонтальный росчерк моего тельника, одетого под рубаху. Ещё бы мгновений несколько и, чувствую, мне не хватило б и первой зарплаты, чтобы расплатиться за нанесённые кафе убытки, но тут от главной стаи отделился некто важный с выражением начальника партии на лице, строгом костюме, украшенном депутатским значком, и наших соседей увели к месту основной геологической тусовки.
     
      И вот появилась долгожданная официантка с заказом. Лицо её излучало демоническую энергию, глаза сверкали, как жёлтый фонарь светофора на нерегулируемом перекрёстке. Метнув на стол содержимое подноса, она удалилась, презрительно желая своей напряжённо-гордой спиной нам с Витьком какого-то там... но явно не приятного... аппетита.
     
      О, как скоро мы поняли, что она нам желала! Первым это случилось со мной. В туалет я проследовал походкой контуженного пингвина. А дальше? Семьсот пятьдесят брызг, не считая мелких. А ведь ничего не предвещало. В соседней кабинке слышались такие же странные вздохи, как и в моей. Витька, это ты там стреляешь, спрашиваю? Ну, я. И тут до нас дошло. Отравила, чертовка... Отомстила. Не тем, правда... Отомстила не тем людям, имею в виду. Но не станешь же официантке объяснять, что мы с Витькой не при чём... и, вообще, из другой компании.
     
      Вернулись к столу, ничего больше не трогали. Оставили пять рублей за отравленный ужин и пошли в гардероб.
     
      Вывалились на улицу совсем разобранные. Но тут свежий воздух отравил наше сознание и ввёл в заблуждение. Мы с Витьком посчитали, что опасность миновала, и будет правильным продолжить так неудачно прерванный банкет в более достойном месте, где тебе не норовит сыпануть какого-нибудь стрихнина в пищу прекрасная дама, за честь которой ты вступился.
     
      Поймали такси. Куда поедем? В ресторан "Сибирь". Там-то нам наверняка предложат более изысканное меню. По дороге машина проследовала мимо общаги, где жили отравленные клиенты из кафе "Эврика". И тут мы, не сговариваясь, из таксомотора выскакиваем. Помните, как в советских фильмах чекисты перед арестом шпиона, загнанного в угол, выходят из автомобиля? Точно, на флотах ещё такая имеется команда "Все вдруг!" И тут нечто вроде. Два ворона в разные стороны из такси прыснули. А дальше на крыльцо взлетели, мелко-мелко ногами перебираючи.
     
      Туалет на первом этаже оказался в состоянии ремонта... Понимаю, наверх не дойдём... Скорей, скорее в подвал! Благо замка на двери не оказалось. Попали внутрь без проблем. Сели, будто два воробья. Сидим, тужимся. Главный балласт продуваем. Смотрим, в проёме вентиляционного окна показалась дама. Вернее, не совсем дама, а только её ноги. В чулочках телесных, туфельки-лодочки. Ножки первостатейные, доложу я вам.
  
   Спускается к нам вниз и тихохонько так присаживается по своей дамской необходимости. Эта не наша, не общаговская. Просто мимо проходила, когда её и застала главная естественная надобность. Товарищ по несчастью, не меньше!
     
      Дама нас не видит, поскольку мы в тёмном углу сидим. Неудобно как-то. Англичане на нашем месте с ума бы сошли: в такой пикантной ситуации... не представленные друг другу. Боже, храни королеву!
  
   Сидим тихо и необщительно, как представители разных кланов (со стороны жениха и со стороны невесты), примерно до третьего разлива.
  
   Видно, осознавая всю двусмысленность положения, гостеприимный Витька говорит: "Подвигайся поближе, красавица. Мы не кусаемся!" И, думаете, она послушалась? Э-э-э... нет. Вы когда-нибудь видели, как гагары срываются с насиженного места, когда на гнездовище выбегает полярная лисица? А сами вы пробовали бегать со спущенным до колен предметом нижнего белья? Думаю, гагары тоже не пробовали...
     
      Передвигаться на четырёх конечностях невероятно неловко, уверяю вас, мои дорогие... Мы потом ещё минут пятнадцать в себя приходили, зато главный балласт продулся на славу.
     
      И....
     
      ...как говорится, никакой пользы из этого знакомства не случилось.
      - Ой, Славка, какой-то у тебя юмор... дурно пахнущий...
      - Ничего особенного - просто чёрный юмор.
      - Чёрный?!
      - Успокойся, меня не волнует цвет твоего белья...
  
  

9.СВАДЬБА РОЙФЫ

  
   - Ага вот ещё память снова за событийный крючок зацепилась, когда речь о свадьбе зашла. Я, когда в Новосибирске учился, в инженерно-строительном, был у нас в группе некий студент прохладной жизни по фамилии Ройфа. Жил в общаге, как все иногородние, но в отличие, скажем, от меня приехал он откуда-то из Сибири, а не из Европейской части СССР. А родители у него где-то рядом были постоянно. Папа служил в войсках каким-то невероятно удачливым интендантом. Фамилия, разворотливость и связи тому способствовали.
  
   Так вот, пригласил означенный Ройфа меня и ещё человек шесть-семь с курса на свадьбу. Мы, собственно, и не знали ничего о его амурных делах, поскольку Лёня жил тихо, по вечерам зубрил начитанный на лекциях материал, к семинарам готовился. На танцы или другие массовые мероприятия - ни ногой. О девчонках и вовсе разговора не было. Шарахался от них, словно дьякон от "Плейбоя".
  
   Но не стали мы свои головы занимать рассуждениями о том, откуда у нашего Ройфы завелась невеста. Не стали, а просто отправились одной из суббот в пригород Новосибирска. Как сейчас помню, оказались мы в каком-то частном доме. Ничего себе домик: два этажа с мансардой, веранда - хоть в футбол гоняй, водопровод, газ. Всё честь по чести. Интенданты армейские хоть и не обладают такой ничем не ограниченной властью над личным составам, как господа офицеры от инфантерии, но тоже кой-чего стоят из-за своей близости к дефицитным продуктам, произведённым уже почти победившим социализмом.
  
   Из хозяев - папа с мамой нашего сокурсника, их карманный шпиц по кличке Ройфа и он сам в качестве запасного игрока. Из гостей - мягкотелая и равнодушная ко всему невеста лет тридцати да наша великолепная, хоть и не вооружённая стрелковым оружием системы полковника Кольта, семёрка из общаги. И никого больше. Никого, представляешь, никого? Хорошо, скажем молодая - сирота детдомовская. Но подруги-то у неё должны быть. Хотя бы одна, чтоб подпись в ЗАГСе поставить.
  
   Ты удивлён, что я невесту к гостям определил? Знаешь, она именно так себя и вела: будто бы забежала на минуточку, причём не по доброй воле, а в силу какой-то непонятной, не видной невооружённым взглядом необходимости. Но оставим эти подробности.
  
   Торжество началось после того, как гости расселись вокруг раздвинутого специально для торжества стола. Все двенадцать персон уместились тютя в тютю - видать, очень хорошо Ройфа-папа считать умел. Да и мама тоже не подвела - угощенье оказалось на славу: кастрюля щей (по полторы порции на каждое студенческое рыло), тазик винегрета и ровно двенадцать рубленых бифштексов, какие в те далёкие и сказочные времена любили подавать в привокзальных ресторанах, плюхнув сверху жареное яйцо. На десерт внесли два кувшина компота из сухофруктов.
  
   Мама нашего сокурсника выглядела очень гротесково. Она напоминала мне этакую бендершу из провинциального публичного дома, какими их описывали классики литературы начала века, тогда ещё - двадцатого. Полная брюнетка с излишним количеством импортного макияжа и парфюма, скорее всего, со стратегического склада строительных материалов, байковых портянок и этилового продукта, известного в узких кругах ГОСТа. Со склада, где служил супруг.
  
   Кроме того, мама-Ройфа была отмечена разного рода украшениями из благородных металлов и элегантной бижутерией от "Яблонекса" - связи военных интендантов с ювелирными и прочими брендами уже и в пору моей юности были развиты не на шутку. И ещё одна небольшая деталь - щёку хозяйки венчала небольшая эффектная бородавка в стиле мушки от средневековой аристократки. Александр Иванович Куприн, думаю, непременно использовал бы этот типаж в какой-нибудь повести.
  
   Папа-Ройфа привычным движением развёл бутылку водки на девять человек пьющих. Восславили молодых и приступили к празднованию. Причём наши попытки выкрикнуть традиционное "горько!" были немедленно пресечены мамой, которая заявила, что в благопристойных семьях кошерных еврейских атеистов не принято потакать не лучшим образцам творчества так и не воспитанного веками лапотного народа.
  
   Съели суп. Умяли добавку и приступили к бифштексам. Второй раз никто не наливал. Спиртного на столе не наблюдалось, и, мало того, похоже, его не было в принципе. Вот так раз. Не свадьба, а воскресный обед пролетария в чайной "Три поросёнка" в сокращённом с точки зрения алкоголя варианте, поскольку жена обнаружила заначку в тайном кармане трусов во время стирки.
  
   А с начала свадебного банкета прошло всего-то минут тридцать. Мы с ребятами переглянулись, поздравили молодых ещё раз, подняв стаканы, по всей видимости, оказавшиеся лишними в солдатской столовой, с компотом. Потом откланялись и ушли.
  
   В дверях Ройфа-папа каждому из нас пожал руку и осчастливил персональным напутствием.
   - Молодцом, так держать!
   - Учитесь строительному делу настоящим образом, молодой человек!
   - Рад был знакомству! Передавайте привет маме.
   - Свадьба в жизни мужчины занимает особое место, третье после службы и торговли.
   - Будете в наших краях, заглядывайте. Роза Борисовна любит гостей.
   - Главное, парни, чтоб голова работала! Тогда и желудок будет трудиться регулярно.
   - Помните, ребята, партия - наш рулевой! И это не пустые слова. В вашем возрасте уже пора присматриваться к рулевым тягам.
  
   Оказавшись на улице, бывшие гости за исключением, разумеется, бывшей невесты (теперешней законной супруги) принялись шарить по карманам. Денег хватило на три бутылки ликёра "Розовый" - единственный более или менее достойный благородных донов напиток, оказавшийся в ближайшем магазине.
  
   Ты никогда не употреблял ликёр "Розовый"? И хорошо. Впечатление после его проникновения в организм такое, будто из парикмахерской вышел. Причём там тебя постригли, побрили, освежили чем-то упоительно-розовым, а потом вывернули наизнанку.
  
   Вот на такой свадьбе мне посчастливилось погулять самым чудесным образом. А Ройфа развёлся уже через пару месяцев, оставив, правда, от "счастливой супружеской жизни" фамилию загостившейся жены. Теперь наш однокурсник стал Леонидом... э-э-э... не то Спиридоновым, не то Смирновым. Вероятно, ему с новой фамилией было более удобно подступиться к рулевым тягам партии, о чём его отец-интендант позаботился таким затейливым образом.
  
   - Вот ведь Адихмантьев сын! - поставил точку в свадебной истории Славка Салеев.
   - Сын Ройфы?
   - Сын Ройфы и Розы Борисовны...
   - Не то слово! Сын, да ещё какой!
   - Как сказал друг моего друга Гульбарий... Это вам не в шкапчике сидеть!
   - Точно, не в скворешнике!
  
   скомпоновано в мае 2009 года
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"