Иванов Игорь Александрович : другие произведения.

Жара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История одного ограбления

  Мы уже полтора часа торчим на этом сраном железнодорожном переезде. Жара, духота, как ни странно, «Беретта» на столе остаётся холодной. Сессиль, моя любимая девушка, лучшая в мире ****утая француженка, переодевшись в оранжевый жилет, в своей клетчатой рубашке под ним выглядит убийственно сексуальной. Ну, да это всегда так: когда я её вижу у меня всё поднимается. А вижу её я даже во сне.
  
  Андрей нервничает. То входит, то выходит из этой грёбаной будки, оба Калашника с плеча не спускает.
  
  — Положи ты их! Трупы оттащи подальше.
  
  Он плюёт прямо на пол. Некультурный.
  
  — Сто лимонов! Сто лимонов — ты можешь это себе в голову вместить?
  — Рублей. Зачем в голову? У нас, вон, пикапчик есть.
  
  Мы ждём инкассаторов. Они не знают, что мы их ждём. Они, ****ь, опаздывают.
  
  Сессиль в наушниках слушает какую-то херню из телефона. Меня это раздражает. Выдёргиваю из её головы дурацкие провода, и мы сливаемся в долгом поцелуе. Андрей снова плюётся. Да сколько слюны-то в тебе?
  
  Длинная дорога плавится. Нам будет хорошо их видно – они с горочки – прямо к нам.
  
  Жара. Капельки пота повисают у меня на ресницах. Сессиль смеётся, ей хорошо даже в этой жаре.
  Спрашиваю, любя:
  
  — Что ты делаешь в этой стране?
  — Не в этой стране я делаю. Мне вообще все страны — по барабану.
  
  Это я научил её идиотским идиомам.
  
  Она говорит на ломанном русском, но мне, как ломанному русскому всё легко понятно. Я люблю её. Она… Она какая-то неземная, что ли. Весёлая.
  
  Как больно солнце жжёт глаза. И вот блеснуло. На далёком холме луч, отражённый от радиаторной решётки, ударил сквозь окно, разлился по стенам, затопил будку. Едут. По местам!
  
  — Андрей, твой банк тебя не забудет.
  
  Сессиль — у кнопки УЗП (Устройства заграждения переезда), мы — по обочинам дороги. Часы на моей руке, суки, так громко начинают тикать, что отвлекают; автомат — такой удобный и послушный, надёжный, как друг.
  
  Почему – как? Почему – как? Тик-так, тик-так, тик-так…. Бля…
  
  Они с ходу решили проскочить переезд. Колёса большие, непробиваемые. Что им рельсы? Что им шпалы?
  
  Сессиль, между прочим, кандидат математических наук, даже чего-то там читала у себя в Сорбонне. Тютелька в тютельку поднялись крышки, прямоугольные рамы на шарнирных опорах. Фургон, споткнувшись, кувырнулся через них, скорость обиженно тащила его по асфальту, обдирая краску с бортов и вереща.
  
  Затихло. Поверженный мамонт лежит на боку, мы с Андреем, осторожно подходим. Зачем-то Сессиль выскочила из будки. Смеётся.
  
  Если живые там внутри, вряд ли они откроют, для убедительности мы и притащили пару канистр с бензином. Я стараюсь держать в зоне обзора дверь фургона и Сессиль, бегущую к нам. Она что-то радостно кричит по-французски, я не понимаю. В машине тихо.
  
  — Они живы? — спрашивает Андрей. Я пожимаю плечами. За тонированными бронированными стеклами ничего не видно.
  Андрей стучит прикладом по борту фургона.
  — Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны. — дурачится он.
  
  Подбежала Сессиль, обнимает меня левой рукой, целует. Ствол её пистолета нечаянно мне прямо в живот упёрся, не нажми на курок, любимая.
  
  Фургон молчит.
  
  — Ну, что, будем резать? — Андрей.
  — Я принесу, — отвечаю. Автоген у будки. Целую Сессиль, нежно отстраняю и иду.
  
  Иду, ****ь! Один шаг, второй… Жара. Мне как-то нехорошо, не физически: мышцы — словно на совесть скрученные жгуты, тело лёгкое и автомат — как спичечный коробок в руке. Но блевать тянет. Не желудком, а мозгом. Что-то не так. Двадцатый шаг, тридцатый… Я их не считаю, в голове включился независимый счётчик. Хлопок. Ещё один сразу. Как в воде, в вязком воздухе я оборачиваюсь. Я не слышал их голосов. Сессиль! Она уронила свой пистолет, держась за живот, медленно, очень медленно оседает. Я даже успел заметить быстро спрятавшийся чёрный кусочек жала в бойнице двери фургона.
  
  — Су-ука-а! — бросив автомат, бегу к любимой.
  
  Боже! Какое огромное пятно на твоей рубашке. У Сессиль слёзы в глазах.
  
  — Больно. Очень больно, — говорит она.
  
  Я оттаскиваю её к задним колёсам, куда подлое жало не дотянется.
  
  — Игорь…
  
  Я целую её, моё лицо становится мокрым от её слёз. Сжимаю её в объятиях, хочу вобрать всю её, маленькую, хрупкую в себя. Как много крови. Боже, как много крови!
  
  — Je ne veux pas mourir…
  — Милая, любимая…
  — Je suis tres mal…
  — Подожди… Подожди секунду…
  
  Я вскакиваю. Чёрт! Где этот чёртов автомат? Андрей в нескольких шагах лежит от нас. Глаза его открыты, а над ними глубокая бордовая клякса. Он смотрит в небо, он всегда теперь будет смотреть туда. Его автомат я беру, весь рожок по фургону. Пули, визжа и искрясь разлетаются во все стороны. Бью прикладом — мне бы танк!
  
  — Сессиль!
  — Je voulais te dire que je t’aime.
  — Я люблю тебя, Си. Люблю тебя…
  
   Эта мразь, или сколько вас там, не вылезла из фургона. Я принёс обе канистры с бензином, обильно полил монстра, поджёг ублюдков, подобрал свой автомат и сел напротив ждать.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"