Иванов Сергей Иванович : другие произведения.

Илиада

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перессказ Илиады, Одиссеи,Энеиды

Гомер

ИЛИАДА

(пересказ)

Глава 1

  
   Трою построил Ил, правнук сына Зевса Дардана и плеяды Электры. По велению Зевса Посейдон и Аполлон возвели вокруг Трои стену. Троя была прекрасна и могущественна, люди в ней жили богато и счастливо. Но во время царствования Приама, внука Ила, его сын Парис похитил Елену - жену царя Спарты Менелая. Греки сочли это оскорблением, и пошли на Трою войной.
   По совету своего брата, царя Микен Агамемнона, Менелай объехал всю Грецию, призывая греков выступить в поход против Трои. Он собрал войско, во главе которого встал Агамемнон.
   Уже девять лет длилась осада Трои. Греки пытались взять её штурмом, но безуспешно. В Трое во дворце жил Приам с женой Гекубой, сыновьями и дочерьми, и самым сильным и храбрым был его сын Гектор. Девять лет ждали ахейцы того дня, когда стены Трои падут и они завладеют её богатствами, покрыв себя славой... Но пока добычу они захватывали лишь в соседних городах, и особенно отличался в этом герой Ахилл. Разорив Фивы, где правил отец Андромахи, супруги Гектора, греки убили и царя, и семерых братьев Андромахи. Они взяли в плен Хрисеиду, дочь жреца Хриса, и Брисеиду, дочь царя Брисея. Хрисеиду отдали царю Агамемнону, а Брисеида досталась Ахиллу.
   Вскоре в лагере греков начался мор, и повсюду запылали погребальные костры. Девять дней истребляла болезнь ахейцев, и на десятый день Ахилл собрал воинов и в их присутствии обратился к Калхасу:
   - О, мудрый Калхас! Ты ведаешь всё, что было, что есть и что будет. Скажи нам, за что Аполлон наслал на нас эту погибель, почему он гневается?
   - Аполлон - гневен из-за жреца Хриса, - сказал прорицатель, - которого прогнал Агамемнон. Он не принял его выкуп, не внял его молениям, не отдал ему дочь и велел удалиться. Хрис взмолился Аполлону, прося защиты. Аполлон отомстил смертоносными стрелами за слёзы отца. Это ещё - не вся кара, нас ждут многие беды, если не отпустим деву без платы к отцу.
   Ахейцы вспомнили, как Хрис приходил к их кораблям с богатым выкупом и умолял освободить его дочь. Но Агамемнон крикнул ему:
   - Прочь отсюда! Не гневи меня, тебе не поможет и Аполлон! Не отдам твою дочь, в неволе она и состарится. А тебя чтобы я впредь не видел!0x01 graphic
   Глаза Агамемнона вспыхнули злобой, когда он услышал речь Калхаса. Ему нравилась Хрисеида и своей внешностью, и умом, и царь не хотел с ней расставаться. Но он понимал, что иначе не спасти ему войско от гнева Аполлона. И тогда он сказал:
   - Хорошо, я возвращу Хрисеиду, но позорно мне оставаться одному без добычи. Я требую себе другую награду!
   - Позорно отбирать её у других, - сказал Ахилл, - ведь вся добыча уже - разделена. Верни девушку отцу, а когда мы 0x01 graphic
возьмём Трою, то заплатим тебе втрое и вчетверо.
   Агамемнон помрачнел, ещё большей злобой наполнилось его сердце.
   - Ты советуешь мне отдать Хрисеиду, а сам обладаешь прекрасной девой! Нет, я требую, чтобы взамен мне дали награду, достойную моей. Отдай мне Брисеиду! А не отдашь, так я заберу её!
   В лице у Ахилла закипел гнев и он обозвал Агамемнона бесстыдным и коварным царём, который отбирает у воинов то, что ими добыто в бою. Войско притихло, слушая ссору двух героев.
   - Разве я пришёл сюда воевать за себя? - спросил Ахилл. 0x08 graphic
- Передо мной троянцы ни в чём не виноваты. И я, и все воины, и герои пришли сюда из-за тебя, спасая честь твоего брата Менелая. Мы гибнем здесь из-за тебя, на радость Трое! Вот как ты платишь за преданность! Никто после битвы таких богатейших даров, как ты, не имеет. Я же и малым довольствуюсь, хоть выносил тяжесть всех битв... Всё! Я ухожу! Возвращаюсь домой со своим войском и кораблями. Такой позор я терпеть не намерен и не намерен умножать твою добычу!
   - Что же, беги! - воскликнул Агамемнон. - Здесь и без тебя - достаточно воинов. Я ненавижу тебя! Там, где ты, - всегда ссоры да вражда, хоть и слывёшь ты храбрым. Но храбрость - не твоя заслуга, она тебе дарована богами. Ты для меня - ничто! А Брисеиду я заберу силой, чтобы ты понял, насколько моя власть - сильна, и не считал себя равным мне!
   Ахилл схватился за меч. Но перед ним возникла богиня Афина и приказала ему смириться:
   - Можешь говорить злые слова, но не прикасайся к мечу!
   Она предрекла герою, что скоро он получит дары во сто раз богаче.
   Ахилл стиснул меч, но опустил его в ножны. Глядя в лицо Агамемнону, он сказал:
   - Ты - трус и никогда не шёл в сражение открыто, впереди войска. Ты обрюзг от вина и можешь лишь грабить тех, кто боится тебя. Клянусь своим скипетром: настанет час - и греки пожалеют, что нет среди них Ахилла, которого ты обесславил. А за пленную деву я драться не буду, - можешь забирать её.
   Двух великих мужей попытался примирить старец Нестор, мудрейший из греков. Он взывал к их разуму, говоря, что враги лишь будут ликовать, узнав об этой распре. Но всё было напрасно...
   Агамемнон снарядил корабль и отправил Хрисеиду к её отцу, а Аполлону греки принесли жертвы на берегу моря.
   Одиссей, царь Итаки, привёз Хрисеиду, и Хрис обнял дочь. А затем он взмолился Аполлону, чтобы тот смилостивился над греками и отвратил от них бедствие. Аполлон услышал его, и мор прекратился.
   Агамемнон отправил двух посланцев в лагерь Ахилла, приказав доставить ему красавицу Брисеиду. Увидев Ахилла, оба воина смутились. Но Ахилл приказал своему другу Патроклу вывести из шатра Брисеиду и передать её послам. Лицо девы покрылось бледностью, когда её уводили в стан Агамемнона, и Ахилл грустно смотрел ей вслед. Он ушёл на берег моря и, стоя там, смотрел на пенные валы. У него из глаз лились слёзы, и он простирал руки к пучине моря, взывая к Фетиде. Подобно облаку, вышла Фетида из волн моря и обняла сына:
   - О, дитя моё! Что ты рыдаешь, о чём печалишься?
   И Ахилл поведал ей:
   - О, мать! Если ты - сильна, заступись за сына! Зевс не откажет тебе, умоли его, пусть отомстит за меня грекам и дарует победу троянцам. Лети же скорей на Олимп!
   Утром Фетида вознеслась из пучины моря на Олимп и, обнимая колени Зевса, стала просить его отомстить за сына.
   - Пусть не увидят греки победы, пока не станут почитать Ахилла! Не откажи мне, о, Великий!
   - Тебе ни в чём отказать не могу, Фетида! Пусть всё будет, как просишь ты.
  

Глава 2

  
   Чтобы отомстить за Ахилла, Зевс решил послать Агамемнону обманчивый сон.
   Когда настала ночь, воины в греческом лагере заснули. Крепко спал и Агамемнон. Но к нему слетел сон, окутал пеленой и, приняв облик Нестора, которого больше всех чтил Агамемнон, стал вещать:
   - Спишь, Агамемнон? Спишь, сын Атрея? Не подобает предводителю великого войска ночь проводить во сне! Просыпайся, великий, много забот у тебя! Веди в бой греков, тебя ждёт победа!
   Сон нашептал Агамемнону, что Зевс велит ему собирать войско и идти в поход на Трою и что все боги согласны с ним.
   - Вставай - или проспишь победу!
   Агамемнон проснулся и вскочил с ложа. Он не сомневался, что этот сон был вещим и что его ждут победа, слава и богатства Трои. Он оделся, взял меч и скипетр и поспешил к кораблям. Он решил собрать на совет старейшин. Поведав о своём сне, Агамемнон сказал, что собирается начать битву, но прежде хочет испытать воинов.
   - Я объявлю им, что война нами проиграна и Трою нам 0x01 graphic
не взять. Скажу, что настало время вернуться домой. Вы же, мудрейшие, отсоветуйте грекам бежать из-под Трои и призовите их к битве.
   Агамемнон созвал войско, и собралось воинство - земля стонала под толпами ахейцев. Агамемнон воззвал к ним:
   - Храбрые ахейцы! Верные мои воины! Вот уже девять лет мы стоим под стенами Трои. Но нам, видно, придётся0x01 graphic
эту землю покинуть бесславно. Хоть числом мы превосходим троянцев, храбро сражаются защитники Трои. Много наших воинов погибло вдали от родины. Девять лет прошло, но лишь изгнивают здесь наши корабли, а дома ждут нас жёны и дети. Не разрушить нам Трою! Пора возвращаться домой!
   Воины выслушали эту речь, но вот толпа всколыхнулась.
   - Домой! К кораблям! Возвращаемся домой! - неслись крики, и войско, вздымая облака пыли, помчалось к берегу. Греки спешили на суда, вырывали их подпоры и уже спускали их на воду.
   И тогда Одиссей подбежал к Агамемнону и, взяв у него скипетр, бросился к кораблям. К каждому воину, к каждому герою он обращался со словами:
   - Остановитесь! Что же вы бежите с позором? Где - ваше сила и мужество? Агамемнон лишь испытывал вас. Царь покарает того, кто бежит с поля битвы!
   Многих греков успокоил Одиссей. Они стали возвращаться назад, лишь Терсит продолжал возмущаться. Он был косоглаз, хромоного и горбат, ненавидел героев и всегда оскорблял царей. Вот и сейчас он стал вопить:
   - Ахейцы! Бежим домой! Пусть Агамемнон один остаётся под Троей! Он лишь в беды нас вовлекает, а сам забирает чужую добычу! Мало ему ещё золота и пленниц!
   Терсит и не заметил, как возле него оказался Одиссей.
   - Смолкни, ничтожнейший! Не смей порицать ни героев, ни царей! - И Одиссей ударил Терсита скипетром.
   Тот умолк и сел, дрожа от страха, а воины, стоявшие вокруг, рассмеялись.
   - Да, - говорили они, - много славных дел совершил Одиссей. Но это - его знаменитейший подвиг: он укротил речь Терсита! Больше не отважится он поносить царей, которых уважает Зевс.
   А Одиссей, со скипетром в руках, встал перед войском и сказал:
   - Греки! Отправляясь сюда из Эллады, вы дали слово вернуться, лишь разрушив Трою! Что же теперь вы бежите отсюда? Стыдно так долго сражаться и домой возвратиться ни с чем! Много храбрых мужей здесь погибло - выходит, напрасны наши потери? Вспомните, что предрекал нам Калхас, когда отправлялись мы к Трое: лишь на десятый год осады падёт город. Ныне же девять лет прошло, и наступил десятый! Скоро свершится предсказание, и мы разрушим Трою!
   Раздались крики воинов, восхвалявших Одиссея. И тогда выступил вперёд Нестор. Он призвал греков отомстить за похищенную Елену и не возвращаться на родину без победы. Пусть Агамемнон ведёт их в бой! А если найдутся малодушные и пожелают возвратиться домой, то кара Агамемнона их настигнет прежде, чем они увидят берега Греции.
   Ему внимали притихшие воины. Агамемнон, выступив вперёд, призвал греков готовиться к бою. Он принёс Зевсу жертву и вознёс молитву:
   - Славный, великий Зевс! Пусть не скроется солнце, пока я не разрушу чертогов Приама, не сожгу ворот Трои, не повергну троянцев в прах!
   Но Зевс не внял его молитве.
   Воины перед битвой собрались на пир и пировали, пока не насытились. Затем они стали собирать оружие, точить мечи и копья, готовить щиты, осматривать колесницы. Раздался клич, сзывавший на сражение, и цари построили свои войска в боевой порядок. Воины воодушевились, и каждый из них уже дышал боем: битва была для них сладостней, чем возвращение на родную землю.
   А когда войско двинулось, то блеск его оружия восходил до Неба, а Земля стонала под ногами воинов и их коней. Ахейцы заполнили долину реки Скамандр и стали готовиться к бою. Сколько же вождей, сколько греческих царей было здесь со своими воинами! Ещё давно, когда царь Спарты Менелай женился на Елене, греческие герои, которые сватались к ней, дали клятву, что, если понадобится, они придут Менелаю на помощь. И они все отправились с ним в поход на Трою. Сейчас, во главе с Агамемноном, в бой вели своих воинов оба Аякса - Теламонид и Аякс быстроногий - царь локров; Одиссей, царь Итаки; критский царь Идоменей; сын Геракла Тлиполем; воин Диомед; вождь беотийцев Аскалаф - сын бога Ареса; Менесфей - предводитель афинян; старейший вождь Нестор и многие другие... Не было среди них лишь Ахилла.
   Рать двинулась к стенам Трои, и будто огнём запылала земля. Среди ахейцев реяла Афина, вдохновляя их на бой, вселяя в их сердца твёрдость и силу.
   Вестница богов Ирида помчалась с Олимпа и, приняв облик одного из сыновей Приама, известила троянцев, что на них движется греческое войско. В Трое вожди держали совет, но Гектор распустил собрание и приказал готовиться к бою. Все, кто мог держать оружие, стали строиться в боевые дружины, готовые стоять насмерть. Ворота Трои открылись, и её защитники с криками устремились навстречу грекам. Греки приближались к ним в безмолвии.
  

Глава 3

  
   Когда оба войска сошлись, от троянцев вышел вперёд Парис. На нём была шкура леопарда, за плечами - лук, на бедре - меч, а в руках он держал два копья.
   - Кто из греков - храбрейший? - крикнул он. - Пусть выйдет сразиться со мной!
   Менелай вспыхнул радостью: перед ним был похититель его жены. Для него настал миг от0x01 graphic
мщения! Он соскочил с колесницы. Парис побледнел, увидев его, и отступил в толпу троянцев.
   - Несчастный! - воскликнул Гектор. - Где - твоё мужество? Лучше бы тебе не родиться, чем быть для нас позором! Твоей храбрости хватило лишь на то, чтобы украсть чужую жену. Ты принёс горе Трое. Слышишь, как греки над тобой смеются?
   - Ты вправе меня поносить, - сказал Парис. - Но я - не трус. Вели лишь троянцам остановиться. Я сражусь с Менелаем один на один, и пусть Елена достанется победителю. А троянцы с греками пусть заключат мир.
   Елене явилась богиня Ирида и позвала её взойти на башню у Скейских ворот, чтобы посмотреть на единоборство Париса и Менелая. Елена вспомнила о своём доме в Спарте, о первом муже Менелае... У неё заструились из глаз слёзы, и она поспешила на башню. С восторгом смотрели троянские старцы на подходившую Елену:
   - Нет, невозможно осуждать ни ахейцев, ни сынов Трои за то, что они ведут войну из-за такой женщины! Её красота - божественна, и её сравнить можно лишь с богинями. И всё же лучше ей вернуться в Грецию, чтобы ни нам, ни нашим детям не грозила гибель! Приам подозвал Елену к себе:
   - Сядь ближе ко мне... Передо мной ты - невинна. Лишь боги во всём - виноваты.
   Приам стал расспрашивать Елену о тех героях, которых он видел со стены города. Елена показала ему Агамемнона, и Приам воскликнул:
   - Я не видел мужа настолько прекрасного и настолько почтенного! Он - истинный царь!
   Она показала и Одиссея, и Аякса Теламонида, и подобного богу Идоменея.
   На поле боя в это время Гектор, остановив своё войско, вы0x01 graphic
шел вперёд. Греки, увидев его, натянули луки и подняли копья, но их остановил Агамемнон:
   - Стойте, ахейцы! Гектор намерен к нам обратиться! Послушаем его.
   Обратившись к греческим воинам, Гектор сказал, что Парис намерен сразиться с Менелаем в поединке. Кто победит, тому достанется Елена и сокровища, которые Парис похитил у Менелая. А греки и троянцы должны поклясться друг другу, что после поединка заключат мир.0x01 graphic
   Все воины согласились: уже давно пора было всем примириться. Менелай потребовал, чтобы на поле брани прибыл царь Приам для заключения клятвы, ибо он не доверял его сыновьям.
   Елена продолжала рассказывать Приаму о греческих героях, которых они видели, когда от Гектора явился посланник. Он сказал, что Парис будет сражаться с Менелаем и воины приглашают Приама на ратное поле, чтобы дать клятву.
   Приам ужаснулся, услышав про поединок, но велел запрячь колесницу и помчался на поле брани. Ему навстречу встали Агамемнон и Одиссей, и цари принесли жертву Зевсу и дали клятву соблюдать договор.
   Приам обратился к воинам:
   - О, храбрые мужи, троянцы и ахейцы! Я возвращаюсь в Трою. У меня нет сил, чтобы смотреть на бой моего сына с Менелаем, питомцем Ареса. Лишь Зевс ведает, кому предназначена гибель в этой битве!
   И Приам уехал, а Парис и Менелай вышли сражаться друг с другом.
   Гектор и Одиссей отмерили место для поединка и бросили жребии в шлем. Кому же первому придётся бросить копьё? Встряхнули шлем - и жребий выпал Парису.
   Противники надели доспехи. Парис, в медных латах, с мечом и щитом, в блестящем шлеме с гребнем, поднял копьё...
   Герои стали сходиться, потрясая копьями. Парис ударил, но копьё согнулось о щит Менелая. Менелай воззвал:
   - Зевс! Помоги покарать оскорбителя!
   И ударом копья пробил щит Париса, его панцирь и хитон. Парис бы погиб, если бы не отпрянул в сторону. Менелай выхватил меч и ударил им по шлему Париса. От этого удара меч разлетелся на куски. Тогда 0x01 graphic
Менелай бросился 0x01 graphic
на Париса, схватил его за шлем и потащил по земле в ту сторону, где стояли ряды греков. Он уже занёс над Парисом копьё, собираясь его поразить, но Парис исчез! Богиня Афродита, окутав Париса облаком, унесла своего любимца с поля брани в Трою, в чертог Елены. Копьё Менелая зазвенело в тишине, вонзившись в землю...
   Менелай рыскал среди троянцев, пытаясь отыскать Париса. Но никто не знал, где - он. А если бы знали, они бы не скрыли этого от Менелая: уж очень ненавистен был Парис троянцам!
   И тогда Агамемнон возгласил:
   - Слушайте все! Менелай победил, все видели это! Троянцы, верните ему Елену, а вместе с ней - сокровища, похищенные Парисом. Да должную дань заплатите! И пусть восстановится мир.
  

Глава 4

  
   Когда Менелай и Парис вступили в единоборство и в поединке решался исход войны, боги пировали в чертогах Зевса. Дочь Зевса, Геба, разливала вино в золотые чаши и подносила богам. Боги пировали и с высот Олимпа взирали на Трою. Зевс решил подшутить над Герой, которая 0x01 graphic
покровительствовала грекам, и сказал:
   - Афродита всегда помогает Парису. Вот и сегодня она спасла его от смерти. Гера же с Афиной издалека, с Олимпа, взирали на поединок и ничем не способствовали своему любимцу Менелаю. Но всем очевидно - победа за Менелаем. Так пусть он с Еленой возвратится в свой дом. Пусть будет мир между двумя народами, и пусть вечно стоит Троя.
   0x08 graphic
0x08 graphic
Гера и Афина вздохнули. Они давно замышляли погубить Трою, и сейчас их охватила злоба. Ведь когда-то, решая их спор, Парис назвал самой прекрасной богиней Афродиту. С тех пор Гера и Афина затаили зло на Париса.
   Гера воскликнула, что она не одобряет это решение.
   - Злобная! Какое же зло сотворил тебе Приам, и его дети, и народ Трои, что ты хочешь их истребить и Трою повергнуть в прах? - сказал Зевс. - Мне Троя - дороже всех городов! Ведь и я могу воспылать гневом и уничтожить город, близкий твоему сердцу!
   0x01 graphic
- Можешь истребить Аргос, Спарту и Микены, они больше всех мной - любимы. Не стану перечить и не воспротивлюсь твоей воле. Но я - тоже богиня! Не перечь и мне. Уступим друг другу!
   Чтобы возобновить битву, Гера упросила Зевса послать в войско троянцев Афину: пусть она побудит их нарушить клятву.
   Афина помчалась и упала звездой в середину войска. Воины изумились: что это значит? Либо снова будет кровавая сеча, либо это - знамение Зевса к заключению мира?
   Афина же, приняв образ троянского воина, подошла к Пандару, славившемуся искусной стрельбой из лука, и сказала:
   - Пандар, дерзай! Порази Менелая стрелой! Не медли! К тебе придёт слава, и вся Троя будет тебе благодарна, а более всех Парис, сын Приама! Он осыплет тебя дарами.
   Пандар натянул тетиву на своём золотом луке, загудела тетива, и стрела полетела в Менелая. Его ждала гибель, но Афина отклонила стрелу, направив её туда, где была двойная броня. Стрела пробила броню и вонзилась в Менелая, но рана оказалась не смертельной. Кровь хлынула, обагряя землю, и Агамемнон пришёл в ужас, увидев брата. Он стал упрекать себя, что согласился на поединок Менелая.
   - Троянцы нарушили клятву! Теперь они заплатят за это! Настанет день - 0x01 graphic
и Приам погибнет, и его народ, и Троя!
   Агамемнон испугался, решив, что Менелай умрёт и его могила останется в чужой земле, а он без брата вернётся бесславно на родину. Он велел призвать лекаря - героя Махаона, сына Асклепия. Махаон явился, извлёк из раны стрелу и стал врачевать её снадобьями, силу которых открыл его отцу ещё кентавр Хирон.
   Пока лекарь заботился о Менелае, троянцы начали наступление. Агамемнон устремился к своему войску, воодушевляя воинов к битве.
   - Троянцы нарушили клятву! Сразим их, возьмём Трою!
   Он обходил строй воинов, побуждал всех к битве, обращался ко всем вождям - Идоменею, Аяксам, Нестору, Одиссею, Диомеду. Идоменей сказал, что всегда будет верен Агамемнону, как он прежде обещал и клялся, и стал строить своих воинов к бою. Вокруг Аяксов уже вздымались щиты и копья, и сердце Агамемнона наполнилось радостью: "Если бы у каждого было подобное мужество, город Приама скоро бы рухнул!" Готовил к бою своих воинов и давал им наставленья и Нестор, опытный в сражениях.
   Толпы греческих воинов устремились в бой - непрестанно, гряда за грядой. Они шли молча, слышны были лишь приказы вождей. Стройно, в молчании, толпа за толпой двигались воины... В бой вела их Афина.
   Троянцы шли в бой с криками. Разные крики и разные речи были слышны вокруг - шли на греков троянцы и их союзники из разных земель. Их возбуждал Арес - бог войны. Друг на друга шли две рати.
  

Глава 5

  
   И вот сошлись два войска - греков и троянцев, и грянул рукопашный бой! Смешался звон копий и мечей, медных доспехов, грохот щитов, победные крики и смертные стоны. Кровь залила землю. Повсюду разносились грохот и ужас. Воины бросались друг на друга. Одним из первых погиб от рук Антилоха троянец Эхепол. Один за другим пали троянец Симоисий и друг Одиссея Левк, а Одиссей сразил одного из сыновей Приама. Яростно дрались воины за своих погибших товарищей, чтобы их трупы не попали к врагам.
   Но вот троянцы стали отступать, и бог Аполлон, защищавший их, крикнул:
   - Троянцы, смелее вперёд! Не уступайте грекам: их тела - не железо! И с ними нет сегодня Ахилла, сын Фетиды остался в своём шатре, питая в сердце гнев.
   Троянцы ободрились, воспрянули духом, и снова полились реки крови, и погибло ещё много героев. Греков же воодушевляла Афина. В этот день пало много троянцев и греков. Сражённые, они лежали на поле битвы друг подле друга.
   В этой битве несокрушимую силу и смелость дала Афина греческому царю Диомеду. В блеске оружия и доспехов он врывался в гущу битвы. Он носился по бранному полю, оставляя окровавленные тела врагов. Троянский стрелок Пандар увидел Диомеда, распалённого битвой, и пустил в него стрелу. Она вонзилась в плечо Диомеда, и его броня обагрилась кровью. Пандар воскликнул:
   - Вперёд, друзья! Диомед - ранен, ему долго не продержаться! Но Диомед, попросив друга извлечь из раны стрелу, взмолился к Афине:
   - О, дочь Громовержца! Дай мне сразить того, кто пожелал моей смерти!
   Вняв молитве Диомеда, Афина предстала перед ним. Она вдохнула в него силы и велела продолжать бой, но разить лишь смертных.
   - На богов не дерзай ополчаться! Но если в сражении явится Афродита, рази её копьём!
   Диомед бросился в бой. Он наносил удары, сокрушая врагов.
   Увидев это, троянский герой Эней бросился разыскивать среди воинов Пандара. Он уговорил его напасть на Диомеда, который сражал одного за другим троянских воинов. Пандар взошёл на колесницу Энея, и они помчались на Диомеда. Пандар метнул копьё, оно пробило щит Диомеда, но броня защитила героя. Но Пандара поразило копьё, посланное рукой Диомеда, и он рухнул на землю мёртвым. Эней соскочил на землю и с криками, прикрываясь щитом, стал отгонять копьём каждого, кто приближался к трупу Пандара. Тогда Диомед схватил камень - настолько громадный и тяжёлый, что даже два человека не подняли бы его - и метнул его в Энея. Камень попал Энею в бедро и раздробил его. Уже мрак застилал Энею глаза, и он бы погиб, если бы ему не пришла на помощь его мать - богиня Любви Афродита. Она укрыла его своими одеждами и уже собиралась унести с поля, но тут к ней бросился Диомед и пронзил копьём её руку. Из руки богини заструилась кровь, она вскрикнула и выпустила из объятий сына. Энея подхватил Аполлон и покрыл его облаком. А Диомед крикнул богине:
   - Скройся, дочь Зевса! Уйди с поля брани! Тебе здесь - не место!
   Афродита удалилась на Олимп, и её мать Диона залечила ей рану. Диомед же снова напал на Энея, желая поразить его, но Аполлон защищал сына Афродиты. Он крикнул:
   - Опомнись! Не смей равняться с богами! Никогда боги и люди не будут равны!
   Устрашившись Аполлона, Диомед отступил, а Аполлон унёс Энея в свой храм, в Трою. Пока богини Латона и Артемида залечивали Энею раны, Аполлон сотворил его призрак, который и обликом и оружием был подобен герою. Вокруг этого призрака закипел бой. И тогда Аполлон обратился к богу войны Аресу с просьбой усмирить Диомеда, который, казалось, был готов сразиться и с Зевсом. Арес, приняв образ троянского воина, устремился к троянцам и призвал их не уступать грекам. Бог войны реял среди защитников Трои и возбуждал в них силу и мужество. Впереди всех сражался Гектор, и его отвага распаляла сердца троянских воинов. Вскоре на поле боя появился и Эней, залечивший раны, живой, невредимый, блистающий силой. Троянцы возликовали и лавиной стали теснить греков. Но те не страшились ни их силы, ни их криков.
   Увидев греческих героев, Гектор устремился на них с криком. Рядом с ним мчался, потрясая копьём, бог Арес. Диомед ужаснулся, увидев Ареса, и отступил, воскликнув:
   - Отступайте назад! Не дерзайте сражаться с богами! С Гектором рядом - бог Арес!
   Всё сильнее стали теснить троянцы греков. В битве с царём Ликии Сарпедоном, сражавшимся на стороне троянцев, погиб сын Геракла Тлеполем. Но и он ранил Сарпедона копьём. С трудом вынесли троянцы ликийского царя с поля боя, и он, увидев Гектора, стал просить его отомстить грекам. Гектор бросился в бой и поразил многих греческих героев.
   Увидев, как гибнут греки, богиня Гера ужаснулась и призвала Афину:
   - О горе! Напрасно мы обещали Менелаю, что он вернётся разрушителем Трои! Зачем мы позволяем так свирепствовать Аресу?
   Афина облачилась в доспехи, надела золотой шлем, взяла копьё и помчалась с Герой на колеснице с Олимпа.
   На поле боя Гера стала призывать греков сражаться против троянцев. А Афина подошла к Диомеду и начала укорять его, что он уклоняется от битвы. Диомед напомнил богине, что она повелела ему не вступать в бой с богами, а ведь троянским войском управляет Арес!
   - О, Диомед! - воскликнула Афина. - Не бойся Ареса! Сразись с ним. Я буду тебе помогать. Ещё недавно Арес обещал помогать грекам, а теперь он выступает на стороне троянцев!
   Афина незримо встала на колесницу рядом с Диомедом и погнала коней на Ареса. Арес метнул копьё в Диомеда, но его отклонила Афина. Диомед напал на Ареса и ударил его копьём. Этот удар был мощным, потому что его усилила Афина. Арес взревел, и оба войска дрогнули от ужаса.
   Мрачный, окутанный облаками, покрытый кровью, Арес явился на Олимп и стал упрекать Зевса, что он потворствует Афине, устремившей на него Диомеда. Но Зевс прикрикнул на него: изо всех богов ненавистней всех был для него Арес:
   - Только тебе - приятны вражда, раздоры и битвы!
   Арес прекратил жалобы и, залечив раны, воссел возле Зевса. А вскоре на Олимп возвратились и Гера с Афиной.
  

Глава 6

  
   А под стенами Трои свирепствовал бой. Греки снова стали теснить троянцев. Аякс, Диомед, Одиссей, Менелай, Агамемнон разили троянских воинов. Троянец Адраст умолял Менелая подарить ему жизнь и предлагал за это выкуп. Менелай уже собирался взять его в плен, но к ним подбежал Агамемнон и закричал:
   - Что это ты стал жалостлив, Менелай! Никто не избежит погибели от нашей руки, даже младенцы! Да погибнут все, живущие в Трое! - и убил Адраста копьём.
   Уже, казалось, неминуемо было поражение троянцев, и тогда сын Приама Гелен, обратившись к Энею и к своему брату Гектору, сказал, что нужно удержать и ободрить воинов, укрепить их дух. Но этого мало. Пусть Гектор поспешит в Трою и скажет своей матери, чтобы женщины поднесли дары Афине. Может, смилуется богиня, сжалится над женщинами и младенцами и отвратит врагов от Трои, укротит Диомеда. Даже Ахилл, сын Фетиды, не так страшил троянцев, как Диомед.
   Гектор согласился, соскочил с колесницы и обошёл с Энеем ряды воинов, которые снова воспряли духом.
   Затем Гектор направился к Трое. Весь в пыли, перепачканный кровью, он прошёл через Скейские ворота, которые распахнулись перед ним, и поспешил ко дворцу царя. Вокруг него бежали женщины, расспрашивая о своих мужьях, братьях и сыновьях.
   - Молитесь о них, - говорил им Гектор. - Многим угрожает беда.
   Во дворце его встретила мать, царица Гекуба. Отказавшись от вина, которое она предложила, Гектор попросил её собрать троянок, чтобы отправиться с ними в храм Афины с благовонными курениями, принести богине дары и попросить укротить Диомеда. Гекуба собрала женщин, взяла в дар богине самое драгоценное, сверкающее покрывало, и они пошли молиться в храм Афины. Но Афина отвергла молитву!
   А Гектор разыскивал Париса, чтобы заставить его выйти к войску. Он нашёл его во дворце, в покоях Елены.
   Елена была занята, распределяя между служанками-рукодельницами работы. Находившийся здесь же Парис разложил вокруг себя щит, латы и луки и испытывал оружие.
   - Что же ты сидишь дома, когда гибнет троянский народ? - укорил его Гектор. - Ведь война идёт из-за тебя и вокруг Трои гремят сражения! Иди к войску, пока Троя не погибла!
   - Гектор, - сказал Парис, - ты вправе меня хулить. Твой гнев - справедлив. Но я здесь - потому, что меня охватила печаль. Вот и моя супруга, Елена, укоряет меня, что я праздно сижу здесь... Но я знаю, что мне нужно идти сражаться. Ты подожди, пока я надену доспехи. Или иди, а я поспешу вслед за тобой.
   Елена обратилась к Гектору и сказала, что она убеждала Париса покинуть дворец: его место - среди воинов. Но Парис - слишком легкомыслен и не чувствует стыда и укоров людей. Видно, таким он всегда и будет!
   - Лучше бы я погибла в тот день, когда родилась! Не случилось бы этих бед! Но уж если боги предназначили эти беды, пусть бы даровали мне супруга благороднее сердцем!
   Елена стала упрашивать Гектора присесть и отдохнуть, но он спешил на поле боя: троянцы ждали его возвращения. Гектор хотел ещё увидеться с женой Андромахой и сыном, ведь он не знал, суждено ли ему вернуться...
   Но Гектор не нашёл Андромахи в своём доме. Он стал расспрашивать служанок, куда она ушла, - может, молится в храме Афины с другими жёнами благородных троянцев?
   - Нет, - ответили ему. - Как только Андромаха узнала, что троянцев теснят греки, то ринулась к стене города, а вслед за ней и кормилица с сыном. Там, с башни крепости, она наблюдает за битвой.
   Гектор вышел из дворца и поспешил к Скейским воротам - оттуда был выход из города в поле. У ворот навстречу ему выбежала Андромаха. Прислужница поспешала за ней, держа на руках их сына Астианакса. Гектор улыбнулся, взглянув на сына...
   - Муж, тебя погубит твоя храбрость! Ты не жалеешь ни меня, ни сына, - говорила Андромаха Гектору, и у неё из глаз лились слёзы. - Если тебя убьют греки, мне лучше не жить. Нет у меня ни отца, ни матери, ни братьев, всех истребил Ахилл... Гектор, ты всё - для меня сейчас: и отец, и мать, и брат, и супруг! Сжалься надо мной и сыном, останься с нами!
   - Для меня стыдно прятаться в Трое, когда идёт бой. Я должен биться впереди войска, добывая славу себе и своему отцу! Но я знаю: настанет день, и Троя погибнет. Погибнет Приам, и его народ, и воины. Но не столько это меня сокрушает, как твоя судьба. Тебя захватят в плен греки, и ты будешь на чужбине невольницей, станешь ткать полотно для чужеземки и носить ей воду. Будешь лить слёзы, и кто-нибудь увидит тебя и скажет: "Вот - жена Гектора, который храбростью всех превзошёл в битве..." Пусть я прежде погибну, чем увижу, как поведут тебя в плен!
   Гектор подошёл к сыну и хотел его обнять, но младенец испугался сверкающих доспехов и гребня из конских волос, который развевался на шлеме Гектора. Гектор улыбнулся, снял шлем, положил на землю, взял на руки сына и поцеловал. Он поднял его высоко и взмолился Зевсу и богам:
   - О, Зевс и вы, боги! Пусть мой сын будет так же, как я, знаменит и могуч! Пусть царствует в Трое! Пусть, когда он вернётся из боя, скажут, что храбростью он превзошёл и отца!
   Гектор отдал сына Андромахе, и та прижала его к груди. А Гектор обнял жену и сказал:
   - Не терзай сердце скорбью! Судьбы никому не избежать: ни храброму, ни трусу. Иди, моя добрая жена, домой, займись своими делами. А война - это мужское дело!
   Гектор поднял свой сияющий шлем с гривой и направился к Скейским воротам. Андромаха шла домой вся в слезах, непрестанно оборачиваясь. И вскоре дом огласился её плачем и служанок: Гектор в своём доме был оплакан заживо.
   А Парис, облачившись в доспехи, сияя оружием, догнал Гектора, и они поспешили в бой.
   - Нет, - сказал ему по дороге Гектор, - ни один справедливый человек не будет отрицать, что ты - храбрый воин. Ты лишь часто медлишь и к ратному делу - неохотен. Но поговорим после, когда изгоним греков из Трои.
  

Глава 7

  
   Увидев своих героев, троянцы воспряли духом. Они пошли в наступление и греки дрогнули. Афина, увидев с Олимпа, как Гектор и Парис истребляют греческих героев, помчалась к Трое. Навстречу ей устремился Аполлон, желавший победы троянцам. Боги сошлись у дуба, и Аполлон сказал:
   - Что же ты снова спустилась с Олимпа, Афина? Хочешь помочь грекам добиться победы? Разве тебе не жаль троянцев? Довольно уж крови, пора прекратить войну и убийство народов!
   Афина согласилась и спросила:
   - Но, скажи, как же ты намерен прекратить битву?
   И Аполлон ответил ей, что нужно внушить Гектору, чтобы он вызвал на поединок храбрейшего героя-грека. Гордость греков не позволит им отказаться.
   После этого к Гектору подошёл его брат Гелен и сказал, что он услышал голос богов. Они повелевают Гектору вступить в единоборство с самым сильным и храбрым греческим героем. Пусть Гектор смело вступает в бой: в этом поединке ему не суждено погибнуть!
   Гектор обрадовался услышанной речи и велел троянцам прекратить бой, а царь Агамемнон, увидев это, тоже остановил греков. Все воины сели на землю рядами, и лишь вздымались их шлемы, щиты и копья. По полю разлились рати греков и троянцев, и Афина и Аполлон любовались ими, взлетев на дуб.
   Гектор же, стоя между рядами воинов, вызвал на поединок одного из греческих героев:
   - О, ахейцы! С вами здесь - храбрейшие герои. Пусть выйдет со мной на битву тот, у кого сердце пылает сразиться со мной. Зевс свидетель тому: победитель получит доспехи противника, а тело вернёт, чтобы герою воздали последнюю почесть и предали его земле.
   Греки молчали. Им было страшно принять вызов великого воина, но и отвергнуть его стыдились. Тогда Менелай встал и упрекнул героев:
   - О горе мне! Вы - женщины, а не воины! Ужасней не будет позора для ахейских мужей, если никто не примет вызов Гектора! Гибель вам, народ без души и без чести! Я выйду на Гектора! - И Менелай стал вооружаться.
   Он бы погиб в этом поединке, если бы его не удержал Агамемнон:
   - Смири своё сердце! Не дерзай состязаться с Гектором, он - сильнее тебя! С ним со страхом встречается даже Ахилл! Успокойся, Менелай, мы найдём Гектору соперника.
   Тут встал Нестор и стал стыдить греков:
   - Если бы я был молод и силён, как прежде, то сразился бы с Гектором! Видно, нет больше в Греции героев!
   Услышав это, вышли сразу же девять героев-греков: первым был предводитель греков Агамемнон, за ним - Диомед, выступили вперёд и Аяксы - сын Оилея и сын Теламона, Идоменей, Мерион, герои Эврипил, Фоас и Одиссей. Все они горели жаждой сразиться с Гектором. Тогда герои бросили жребий, и все воины молились Зевсу, чтобы он пал на кого-либо из сильнейших - Аякса Теламонида, Диомеда или Агамемнона. Видно, Зевс внял молитвам - жребий выпал на Аякса Теламонида!
   - Мой жребий! - вскричал он, радуясь. - Я одержу победа. Никто ни силой, ни военным искусством не одолеет меня!
   Аякс надел доспехи. Он шёл на битву, сжимая в руке копьё. Перед собой он нёс огромный, медный щит. Глядя на него, греки восхищались, а троянцы затрепетали. Даже Гектору страх проник в грудь, но избежать поединка было нельзя: ведь это он вызвал соперника!
   - Гектор! - крикнул Аякс. - Теперь ты узнаешь, какие герои есть в ахейской земле! Начинай!
   Гектор бросил копьё в Аякса, но оно попало в щит. Тогда Аякс, размахнувшись, метнул копьё - оно пробило щит и броню Гектора и разорвало хитон. Гектор бы погиб, если бы не отпрянул в сторону. Герои сшиблись опять. Гектор ударил копьём, но его остриё согнулось, не пробив щита. Аякс бросился на Гектора и вскользь ранил его копьём в шею. Заструилась кровь, но Гектор не прервал боя. Он схватил глыбу и грохнул ей о щит Аякса. Зазвенела медь, но Аякс схватил ещё большую глыбу, метнул её в Гектора и ранил его в колено. Гектор упал, но Аполлон подхватил его и поставил на ноги. Герои выхватили мечи и бросились врукопашную... Они изрубились бы насмерть, но уже сгустились сумерки, и к ним подоспели глашатаи:
   - Кончайте бой! Вы оба - храбрейшие воины и оба - любимы Зевсом. Но уже наступает ночь.
   Аякс сказал, что на поединок его вызывал Гектор, поэтому Гектор и должен прекратить сражение.
   - О, Аякс! - сказал Гектор. - Боги даровали тебе силу и ум. Среди греков ты - славнейший герой. Закончим на сегодня наш поединок! Мы ещё будем сражаться, но в память о сегодняшнем бое почтим друг друга дарами. Пусть позже вспоминают сыны Трои и Греции, что мы бились, пылая друг к другу враждой, но разлучились, примирённые дружбой!
   И Гектор протянул Аяксу свой украшенный серебром меч, а Аякс вручил ему драгоценный, блистающий пурпуром пояс.
   В честь Аякса Агамемнон устроил пир, а когда он закончился, Нестор дал совет прекратить на день битву, чтобы похоронить павших героев и построить стену с башнями для защиты греческих кораблей и стана.
   Троянцы собрали совет, на котором Парис согласился вернуть сокровища Менелая и дать ему ещё богатые дары. Но Елену отдавать он не хотел. Однако греки отвергли это предложение и согласились прервать битву лишь на день, чтобы все могли похоронить убитых воинов.
   В этот же день, закончив с погребением, греки построили вокруг своего лагеря стену с башнями и вырыли перед ней ров. Даже боги дивились, глядя на эту работу!
  

Глава 8

  
   Утром, как только на небе засияла богиня зари Эос, Зевс созвал богов на Олимп.
   - Слушайте, боги и богини! Пусть никто из вас сегодня не посмеет помогать в битве троянцам или грекам! Если же кто-то ослушается, того я низвергну в Тартар - и он узнает, какова - моя мощь!
   Боги выслушали речь Зевса молча. А бог-громовержец запряг в колесницу златогривых коней и помчался на гору Иду, откуда он мог наблюдать за сражением.
   Вскоре началась битва. Сшибались щиты со щитами, лязгала медь оружия, раздавались крики и стоны погибающих, и земля залилась кровью.
   В полдень Зевс взял золотые весы и бросил на них два жребия Смерти. Низко, до Земли, опустился жребий греков, а жребий троянцев взлетел до Небес. С горы Иды грянул гром, и Зевс бросил молнию в греческое войско. Ахейцы обратились в бегство, бежали и герои - Агамемнон, Аяксы... На поле боя остался лишь Нестор: Гектор смертельно ранил стрелой его коня. Нестор бы погиб, но его спас подоспевший Диомед.
   - Взойди на мою колесницу! - крикнул он. - Мы устремимся на Гектора!
   Они помчались на Гектора, и Диомед метнул в него копьё. Но он поразил не Гектора, а его возницу, и кони Гектора бросились в сторону. Удача вернулась к грекам, и, может, они вернулись бы назад и обратили троянцев в бегство, но Зевс бросил молнию перед конями Диомеда, и кони, вздрогнув, отпрянули назад.
   - Это - знак Зевса! - воскликнул Нестор. - Поворачивай коней, Диомед! Ныне Зевс благоволит к Гектору!
   - Ты говоришь разумно, Нестор. Но я поверну коней, и Гектор скажет: Диомед убежал от меня, устрашённый!
   Нестор продолжал убеждать Диомеда, что никто не посмеет упрекнуть его в трусости и ни один воин не поверит в это! Они повернули коней, и Гектор закричал им вслед, что ни один грек больше не станет почитать Диомеда - он оказался трусливей женщины!
   Диомеда охватили сомнения: не стоит ли ему вернуться и сразиться с Гектором? Трижды он думал об этом, и трижды Зевс грозил раскатами грома. Услышав их, Гектор воскликнул:
   - Это - знамение! Зевс предвещает нам победу и славу, а грекам погибель! - и стал призывать своих воинов преследовать греков, сокрушить стену, которую они воздвигли, ворваться в лагерь и сжечь их корабли.
   Троянцы стали гнать греков до стен их крепости, и там завязался бой. Троянцы теснили греков, и Гектор истребил бы их корабли, если бы не вмешалась Гера. Видя гибнущих греков, она разгневалась, и от её гнева дрогнул Олимп. Гера внушила Агамемнону мысль воодушевить греков, и он устремился к кораблю Одиссея, где он встал в своём пурпурном плаще и закричал так, что его было слышно во всём лагере греков:
   - Стыд - вам, ахейцы! Вы можете похваляться лишь на пирах! Кто говорил, что каждый из вас и сто и двести троянцев победит? Теперь вы все не стоите одного Гектора! - Затем Агаменон взмолился Зевсу. - О, Зевс! Исполни хоть одно моё желание! Не дай троянцам погубить ахейцев!
   Зевс смилостивился, послал грекам знамение, что они не погибнут, греческие воины воодушевились и отразили троянцев. Они сразили многих троянских героев, и яростней всех бился Диомед.
   Но вот троянцы погнали греков назад, ко рву, окружавшему стену, и впереди всех нёсся Гектор, сражая копьём бегущих врагов. Оттеснённые до кораблей, ахейцы обращались с мольбой к богам. А Гектор с лютым взором носился кругом на конях.
   Гере стало жаль греков, и она обратилась к Афине:
   - Не уже ли мы не поможем грекам? Нестерпимо смотреть, как свирепствует Гектор!
   Богини решили поспешить на помощь грекам. Облачившись в доспехи, с оружием в руках Афина и Гера помчались в огненной колеснице с Олимпа, и врата Небес с грохотом распахнулись перед ними. Зевс увидел богинь с вершины Иды и стал грозить им. Испугавшись Громовержца, богини вернулись на Олимп и, печалясь о греках, сели в золотые кресла. И Зевс вернулся на Олимп, воссел на золотом троне, и задрожал Олимп.
   На все упрёки Геры Зевс ответил, что троянцы будут истреблять греков, пока на поле битвы не появится Ахилл. И сколько бы ни гневалась Гера, ничего не изменится, ибо так суждено!
   День угасал. Солнце спускалось в Океан, и наступали сумерки. Битва утихла, и Гектор обратился к своему войску:
   - Я надеялся, что сегодня мы истребим и греков, и их суда и вернёмся с победой в Трою. Но уже наступает ночь, лишь тьма и сохранила войско греков! Но завтра, на заре, мы снова начнём бой.
   Гектор сказал, что войско должно расположиться на ночь в поле. Нужно разжечь костры и усилить стражу, чтобы враги ночью не проникли в Трою и не пробрались к своим кораблям.
   Всю ночь пылали в поле огни костров. И перед каждым костром сидели троянские воины, ожидая восхода солнца...
  

Глава 9

  
   Агамемнон созвал вождей на совет. Он сказал им, что, очевидно, придётся бежать назад, в Грецию. Видно, Зевсу - угодно, чтобы Троя не была разрушена.
   Молча, в унынии, слушали греки Агамемнона. Лишь Диомед назвал его речи неразумными.
   - Если ты хочешь домой возвратиться - мчись! Здесь останутся другие герои, пока Троя не будет разрушена! Даже если я останусь один со своим возницей, то буду сражаться до конца!
   Тут встал Нестор и посоветовал Агамемнону устроить пир и на нём всё обсудить.
   На пиру Нестор обратился к Агамемнону:
   - Славный вождь Агамемнон! Ты - царь многих народов, и решение многих дел - в твоих руках. Нам не будет удачи в бою без Ахилла. Я и прежде отговаривал тебя от ссоры с ним, но ты не внял моим советам и оскорбил героя. Давай же подумаем, как упросить его вернуться.
   Агамемнон согласился с ним, признав, что напрасно обидел Ахилла. Этот герой один стоит войска, так как его любит Зевс. Царь решил предложить Ахиллу богатейшие дары, а также сказал, что вернёт ему Брисеиду. А когда греки уничтожат Трою и вернутся домой, Агамемнон отдаст ему в жёны любую из своих дочерей и подарит ещё семь городов.
   К Ахиллу отправили послов, и в их числе были те, кого больше всех любил герой, - Аяксы, Феникс и Одиссей. Нестор наказывал им, чтобы они шли на всё, лишь бы уговорить героя. Послы пошли по берегу моря к кораблям Ахилла и нашли его в шатре, сидящим с лирой в руках: Ахилл воспевал славу героев. Рядом с ним был его друг Патрокл, который слушал пение. Увидев Одиссея и других греков, Ахилл вскочил и, обрадовавшись друзьям, пригласил их войти. Он приготовил пир, и когда все утолили голод, Одиссей налил чашу, взял за руку Ахилла и сказал:
   - О, щедрый Ахилл! Изобилен - твой пир, но сейчас не о пиршествах речь. Мы все погибнем, если ты не вернёшься! Троянский лагерь уже - под нашей стеной. Зевс благоволит к троянцам! И Гектор свирепствует. Не страшат его ни смертные, ни боги, в бешенстве он кричит, что завтра сожжёт все корабли ахейцев и всех нас уничтожит. Подумай, Ахилл, возвращайся! Если ты допустишь зло, после тебе станет горестно. Вспомни, что тебе говорил твой отец: "Кротость всегда - лучше распри!"
   Одиссей рассказал Ахиллу, какие дары предлагает ему Агамемнон, и добавил:
   - Если Агамемнон всё ещё - ненавистен тебе, пожалей других ахейцев! Тебя, как бога, почтут воины!
   И Ахилл сказал ему:
   - Нет, вы не смягчите моё сердце. Я беспрестанно бился с врагами. Сколько бессонных ночей провёл я под Троей! Я с кораблями взял двенадцать больших городов и пеший разорил одиннадцать! Но у вас единая честь воздаётся и трусам и храбрым и всем - равная доля добычи. Всё, что я добыл, всё приносил Агамемнону, всё отдавал. И всё оставлял он себе, лишь несколько наград выдал героям. Целы награды у всех - лишь у меня он отнял милую моему сердцу Брисеиду... А ведь я берёг и любил её!
   Ахилл сказал грекам, что больше не намерен воевать с Троей, завтра же его корабли отплывут во Фтию. Ведь когда-то предрекла ему мать, богиня Фетида, что он погибнет под Троей, но его слава будет бессмертной. А если не будет он воевать здесь, то проживёт долгую, спокойную, но бесславную жизнь. И вот теперь Ахилл решил: пусть погибнет его слава, но он не умрёт безвременно. Ведь приобрести можно всё - только жизнь назад не вернёшь! С гневом и обидой говорил он об Агамемноне:
   - Бесстыдный и наглый! Ни словом, ни делом не хочу с ним общаться! Мне не нужны его дары. Если бы даже он давал мне их, сколько песка на берегу моря! И дочь мне его не нужна! Много есть благородных ахеянок, любую из них назову я супругой.
   Напрасно уговаривал Ахилла его старший друг Феникс, уже убелённый сединами. Он напомнил Ахиллу о его детстве, о том, как он любил и воспитал его.
   - Сын мой, смири себя! - взывал он. - Храбрый не должен быть немилостив сердцем! Даже боги смягчают свой гнев! Ведь тебя просит не только Агамемнон, к тебе пришли самые знаменитые и почитаемые герои! Тебя просят все греческие воины!
   Но Ахилл остался глух к этим словам. Его упрекнул Аякс Теламонид, что он не ценит дружбу, что его обуяла гордость, а душа стала бесчувственной. Но сердце Ахилла разрывалось от гнева, когда он вспоминал, как Агамемнон обесчестил его перед войском. Он сказал, что начнёт сражаться против Гектора, лишь когда троянцы сожгут корабли греков и дойдут до его кораблей и шатра.
   Герои встали и ушли, впереди всех шёл Одиссей. Возвратившись в лагерь, они передали ответ Ахилла Агамемнону и всем вождям. Ахейцы долго оставались безмолвными. Наконец первым заговорил Диомед:
   - Не стоило и просить Ахилла. Он и так гордый, а теперь возгордится ещё больше. Послушайте, друзья, подкрепитесь пищей и вином, отдохните, а завтра начнём бой!
  

Глава 10

  
   Наступила ночь, в греческом лагере воины спали. Но лишь Агамемнон не мог заснуть. Он смотрел на огни, пылавшие в лагере троянцев, слышал шум и звуки свирелей, доносившиеся оттуда.
   Лагерь греков был тих и неподвижен... Сердце Агамемнона сжималось от скорби, он думал о том, что же предпримут завтра троянцы. И он решил увидеться с Нестором, - может, старец даст ему нужный совет.
   Менелай тоже не спал в эту ночь, и те же мысли волновали его. Он сожалел о беде, которая постигла греков, пришедших воевать за него сюда. Он направился к брату, Агамемнону, и увидел, что тот уже надел доспехи и вооружился. Агамемнон пришёл к Нестору и предложил ему вместе обойти стражу и призвать всех к бдительности, а также разбудить и собрать на совет вождей.
   Когда все были в сборе, Нестор предложил кому-нибудь из героев пробраться во вражеский стан и захватить в плен троянского воина. Нужно узнать, что замышляют троянцы - готовятся ли к завтрашней битве или решили вернуться в Трою. Первым вызвался проникнуть к врагам Диомед. Себе в спутники он выбрал Одиссея.
   - Вместе с ним мы из любой беды выберемся и возвратимся назад: Одиссей - предприимчив, к тому же изворотлив умом!
   Одиссей и Диомед взмолились Афине:
   - О, богиня! Будь благостна к нам! Дай возвратиться со славой! - И герои скрылись в сумраке ночи.
   В троянском лагере тоже не спали. Гектор собрал знаменитых воинов на совет.
   - Кто из вас сможет совершить славное дело? - спросил он. - Нужно разведать, готовятся ли греки к битве или собираются под покровом ночи бежать на своих кораблях.
   Один из троянцев, Долон, сказал, что пойдёт на разведку к греческим кораблям и добудет сведения, но Гектор должен поклясться, что, когда они разобьют греков, он отдаст ему коней и колесницу Ахилла.
   - Клянусь Зевсом! - воскликнул Гектор. - Кони будут твоими!
   Долон направился к греческому лагерю.
   Диомед и Одиссей заметили Долона и погнались за ним. Увидев врагов, тот пустился бежать. Но герои гнали его через поле в сторону греческой стражи. Диомед бросился на него с копьём, и Долон оцепенел от страха.
   - Пощадите! - воскликнул он. - Я дам вам выкуп! У меня - много золота и меди!
   Одиссей сказал:
   - Не думай о смерти. Лучше скажи нам правду: послан ли ты Гектором, чтобы разведать обо всём в нашем лагере? Или грабишь мёртвых воинов, оставшихся лежать на поле?
   Бледный от ужаса, Долон ответил, что Гектор послал его разведать, чем занимаются греки, и клялся отдать за это коней Ахилла.
   - О! Не таких уж ничтожных даров ты возжелал, коней героя Ахилла! - усмехнувшись, сказал Одиссей. И стал расспрашивать Долона, как располагаются войска и стража Гектора, где стоят его кони и решили ли троянцы продолжать битву.
   Долон ответил, что бодрствуют лишь троянцы, а союзники спят. Отдельно от всех, с краю лагеря, находится фракийское войско царя Реза, и есть у него прекрасные, огромные, белые кони и украшенная золотом и серебром колесница. А доспехи у царя такие, что могут носить их боги!
   Но, как ни умолял Долон героев, они не отпустили его. Диомед отсёк ему голову.
   Достигнув лагеря фракийцев, Одиссей и Диомед увидели спящих воинов. Подле стояли кони и лежали доспехи. Одиссей первым заметил спящего Реза и его коней.
   - Вот - эти кони, Диомед, - указал он. - Но не время праздно стоять! Отвязывай коней или бей воинов, а я позабочусь о конях.
   Диомед поднял меч и стал рубить всех вокруг. Земля окрасилась кровью: двенадцать воинов убил Диомед, и тринадцатым был царь Рез! Одиссей вывел коней и позвал Диомеда. Но тот, охваченный пылом, стоял и думал: чтобы ему ещё сделать? Поднять и унести с собой колесницу Реза с драгоценным оружием или убить ещё нескольких фракийцев? Но тут перед ним предстала Афина и сказала:
   - Время возвращаться! Если Зевс разбудит троянцев, то ты не увидишь больше своих кораблей!
   Аполлон, увидев, что происходит, устремился в лагерь троянцев. Он разбудил родственника Реза, и вскоре в войске поднялась тревога. Сбежались толпы воинов, и все были поражены увиденным: на месте побоища лежали одни трупы, а там, где недавно стояли кони Реза, было пусто!
   А кони мчали Одиссея и Диомеда к греческому стану. Их топот первым услышал Нестор, и вскоре греки встретили героев. Нестор пришёл в восторг, увидев коней, и стал расспрашивать:
   - Одиссей, как вы добыли этих коней? Они - подобны лучам солнца! Я - седой уже воин, но таких коней не видел!
   Одиссей рассказал ему обо всём, затем герои омылись в волнах моря и, окружённые воинами-друзьями, сели за пир. Пируя, они возливали Афине вино полными чашами.
  

Глава 11

  
   Едва восток озарился первыми лучами солнца, Зевс послал богиню раздора Эриду в стан греков. Эрида стала на корабль Одиссея и крикнула так, что услышало всё войско. Этот крик вдохнул в сердце каждого ахейца жажду сражаться. И война для них стала сладостней, чем возвращение домой.
   Агамемнон кричал, побуждая греков к битве. Облачённый в пышные доспехи, с драгоценным мечом и изукрашенным щитом, с двумя медными копьями, сверкающими до Небес, Агамемнон бросился в бой, и на его шлеме развевался гребень из гривы коня.
   Пешими, в медных доспехах, греки ринулись в битву, за ними скакали всадники. Выступили и троянцы, среди их войска носился Гектор, и его щит блистал то в первых, то в последних рядах воинов.
   Греки и троянцы сошлись, и бились яростно. Не было среди них богов, одна Эрида, богиня вражды и раздора, веселилась на поле битвы.
   Боги же удалились на Олимп и порицали Зевса, который решил подарить победу Трое. А Зевс сидел в одиночестве, глядя на битву.
   Яростней всех сражался Агамемнон - он поражал одного за другим троянских героев. С грохотом носились по полю брани пустые колесницы, возницы которых лежали мёртвыми, Агамемнон не уставал рубить врагов мечом. Троянцы дрогнули и побежали, а Агамемнон преследовал их до Скейских ворот, поражая бегущих копьём.
   И тогда Зевс послал Ириду-вестницу к Гектору и возвестил, чтобы он ободрял воинов, но вступил в битву, когда Агамемнон будет ранен. Зевс даст Гектору мощь, и он отразит греков, дойдя до их кораблей.
   Вскоре троянец Коон увидел, как Агамемнон убил его младшего брата, и он ударил царя Микен копьём, пронзив его руку около локтя. Коон попытался унести тело брата с поля боя, но Агамемнон отсёк ему голову, и оба брата остались лежать рядом на поле. Агамемнон продолжал бить троянцев копьём, мечом и камнями, а из его раны струилась кровь. Вскоре рана разболелась, и Агамемнону пришлось вскочить в колесницу и покинуть поле битвы. Увидев это, Гектор ринулся в бой с криком:
   - Троянцы, друзья! Агамемнон уходит! Смелее вперёд, тесните ахейцев!
   Гектор влетел в битву, возбуждая силу и мужество в каждом троянском воине. Он сразил многих греков. Грекам грозила гибель, но тут Одиссей призвал на помощь Диомеда:
   - Где же - наша доблесть? Стань близ меня! Позор нам навеки, если Гектор захватит у нас корабли!
   Отразив натиск троянцев, оба героя стали преследовать Гектора, но сыну Приама удавалось избежать копья Диомеда. Парис, прицелившись, метнул стрелу, и она вонзилась в пятку Диомеду. Парис возликовал, а Диомед крикнул ему.
   - Подлый стрелок! Ты только кудрями можешь гордиться! Если бы ты сразился со мной открыто, то лук не помог бы тебе!
   Диомед вырвал стрелу, но сражаться уже больше не мог и умчался на колеснице к кораблям.
   Одиссей остался один - греки в страхе бежали. Троянцы окружили его, и он стал от них отбиваться. Многие нашли смерть от его копья. Одиссей поразил Харона, брата царя Сока. В гневе Сок ударил копьём в щит Одиссея, пробил его и ранил героя. Но Одиссей воскликнул:
   - Нет, не меня, но тебя постигнет гибель! Ты подаришь мне славу, а Аиду - свою душу!
   Сок бросился в бегство, но Одиссей насмерть поразил его в спину копьём. Затем он вырвал из своей раны копьё Сока, и из неё хлынула кровь. Как только увидели это троянцы, все бросились на Одиссея, и он стал призывать друзей. Он кричал трижды, и его крик услышал Менелай. Он вместе с Аяксом Теламонидом поспешил на помощь другу, и они увидели, что Одиссея окружили троянские воины, а он отбивается. Аякс приблизился к Одиссею со своим огромным щитом, и троянцы бросились врассыпную. Менелай помог раненому Одиссею выйти из толпы врагов и усадил на свою колесницу. И Одиссей покинул поле битвы.
   А Аякс продолжал разить троянцев - и воинов, и их коней. Теламонид всё взволновал вокруг себя. Гектор же не видел этого: он бился на другом конце поля, там, где находились Идоменей и Нестор. Парис ранил стрелой Махаона, и греки ужаснулись. Идоменей воскликнул:
   - Нестор, спасай Махаона! Возьми его в колесницу и гони коней к кораблям! Врач - драгоценнее многих воинов!
   Кони помчали с поля боя Нестора с Махаоном, а Гектор, заметив, как истребляет троянцев Аякс, бросился в его сторону на колеснице - по трупам, по щитам и шлемам, и брызги крови летели из-под копыт его коней.
   Но Зевс наслал на Аякса страх, и он стал отходить назад. Но и отходя, он удерживал конников, заграждая дорогу к кораблям.
   К отступающему Аяксу бросился вождь Эврипил и стал рядом с ним, поражая врагов. Но Парис ранил Эврипила, и тот крикнул:
   - Друзья! Вожди! Храбрые ахейцы! Станьте лицом к троянцам! Станьте за Аякса-героя, за нашу славу!
   Греки окружили Аякса и прикрыли его щитами и копьями. А он, подойдя к своим дружинам, снова повернулся к троянцам, и снова вспыхнул бой.
   ...Кони несли Нестора и раненого Махаона с поля боя. Ахилл увидел их, стоя на корме своего корабля, и закричал Патроклу, который находился на берегу:
   - Поспеши, Патрокл, спроси у Нестора, кого он увозит с битвы. Не Махаон ли - рядом с ним?
   Патрокл бросился бежать вслед колеснице, а кони уже домчали Нестора до его шатра. Он увидел Патрокла, появившегося у входа.
   - Что же Ахилл так беспокоится о греках? Да и что он знает? Многие храбрейшие герои погибли, ранены Диомед, Одиссей и Агамемнон! Но Ахиллу нет до этого дела! Может, он ждёт, когда вспыхнут наши корабли, и все мы погибнем?
   Нестор попросил Патрокла убедить Ахилла вернуться на поле боя - ведь всегда сильно убеждение друга! А если его пугает какое-либо пророчество, пусть он отдаст доспехи Патроклу и вышлет с ним свою рать. Может, троянцы примут Патрокла в бою за героя Ахилла и в страхе отступят?
  

Глава 12

  
   Бой продолжался. Грекам уже не могли быть защитой ни ров с кольями, ни стена, которую они воздвигли. К этой стене их оттеснили троянцы. Впереди носился Гектор, убеждая воинов перейти ров, но их кони боялись и храпели над кручей. И тогда троянский воин Полидамас крикнул Гектору:
   - Безрассудно гнать через ров колесницы! Оставим коней у рва и перейдём пешими!
   Гектор спрыгнул с колесницы, а за ним - и другие вожди. Разделившись на пять отрядов, громада троянского войска двинулась через ров вместе с вождями, и во главе первого, самого многочисленного и храброго отряда шли Гектор и Полидамас.
   Лишь один вождь союзных войск, Азий, не захотел оставлять коней у рва. Он со своими воинами бросился догонять греков, бегущих на своих лёгких колесницах. Греки открыли ворота башни, чтобы их отступающие воины могли укрыться в лагере. Но когда Азий приблизился к воротам, защищавшие их герои обрушились на него. С башни греки метали глыбы, и под их ударами гудели шлемы и щиты врагов, сыпались на троянцев стрелы. Азий крикнул:
   - Я и помыслить не мог, чтобы герои-ахейцы вынесут наш натиск!
   Греки бились у стены башни, защищая свои корабли, и воины Азия один за другим падали на землю, залитую кровью.
   К стене лагеря приблизился отряд Гектора и Полидамаса. Воины пылали желанием разрушить стену и сжечь корабли. Но, подойдя ко рву, они остановились: в небе появился орёл, который нёс в когтях окровавленного змея. Змей извивался, пытаясь вырваться из когтей, вдруг выгнувшись, ужалил орла в грудь. Орёл издал крик, разжал когти и выронил добычу. Змей упал на землю, посреди воинов, и они ужаснулись, поняв, что это - знамение Зевса.
   Полидамас сказал Гектору:
   - Нам нельзя продолжать сражение! Этот орёл не донёс до гнезда змея. Так и мы: сломим стену греков, но вернёмся назад с большими потерями, многих убьют греки! В этом - смысл знамения, и любой пророк так изъяснил бы его.
   Гектор глянул на него и сказал, что если Полидамас говорит это искренне, то, видно, его ум похитили боги. Ведь Зевс велел троянцам сражаться и обещал победу!
   - Нужно верить обетам богов, а не летающим в воздухе птицам! Самое лучшее знамение - храбро сражаться за отечество!
   Гектор пригрозил Полидамасу, что если он бросит сражение или начнёт склонять к этому других, то он убьёт его. И воины помчались вперёд с криком.
   Зевс поднял бурю, и понеслись клубы пыли на корабли греков. Троянцы ринулись разрушать стену - они сбивали с башен зубцы, расшатывали сваи, укреплявшие башни. Но греки ещё держались, и град стрел, копий и камней летел в троянцев. Греческих воинов ободряли Аяксы, они призывали защищать стену и не мыслить об отступлении.
   - Может, Зевс поможет и нам отразить врагов!
   Трудно пришлось бы Гектору, если бы не царь Сарпедон - сын Зевса. Прикрывшись медным щитом, украшенным золотом, потрясая двумя копьями, он устремился к стене. Сарпедон воскликнул герою Главку:
   - Друг! Смертному не миновать смерти! Так вперёд же! Пусть не скажет наш народ, что им правят бесславные цари!
   Оба героя ринулись вперёд, их увидел греческий вождь, афинский царь Менесфей, и ужаснулся: эти воины славились своей мощью. Он огляделся вокруг - у ворот башни сражались оба Аякса и с ними Тевкр. Кипело вокруг побоище, троянцы рвались в лагерь греков. Менесфей позвал Аякса Теламонида и Тевкра, потому что Сарпедон был слишком опасен. Герои поспешили ему на помощь, а враги уже поднимались на стены. С криком бросились противники друг на друга. В этой схватке Аякс поразил Эпикла, друга Сарпедона, а Тевкр ранил Главка. Погиб бы и Сарпедон, но Зевс спас своего сына, отразив стрелу Тевкра, а копьё Аякса, ударившись о щит Сарпедона, не смогло его пробить.
   Этот бой был трудным. Нападавшим троянцам не удавалось проломить стену и открыть дорогу к кораблям греков, а греки не могли отразить врагов. Лицом к лицу дрались бойцы, и их доспехи и башни стены были забрызганы кровью. Долго бы ещё продолжалось сражение, но в ряды греков ворвался Гектор - это был час его славы, обещанный Зевсом. Герой воскликнул:
   - Конники Трои, вперёд! Разрушьте стену ахейцев! Поджигайте их корабли!
   Гектор поднял заострённую глыбу - даже два человека не могли бы её приподнять - и бросил в ворота. Ворота были крепкими и высокими, с мощными запорами, но их створки раскололись. Гектор влетел в ворота, потрясая двумя копьями, сверкая медью доспехов, с горящими глазами. За ним ринулись троянцы - кто в ворота, кто через стену. И греки побежали к своим кораблям.
  

Глава 13

  
   У кораблей завязался бой греков и троянцев. Зевс больше не наблюдал за битвой, он был уверен, что никто из богов уже не решится вмешиваться в неё. Но с лесистых горных вершин Фракии за битвой следил бог моря, Посейдон. Сочувствуя грекам, он негодовал на Зевса. Он встал с утёса и направился к себе во дворец, в подводное царство. Там он запряг в колесницу златогривых коней и помчался по волнам моря к Трое. Кони летели над морем, не касаясь волн.
   Оставив коней в пещере залива, Посейдон направился к стану греков. С шумом и криками настигала греков громада троянского войска во главе с Гектором, стремясь истребить их и сжечь корабли. Приняв образ вещего Калхаса, бог моря предстал перед Аяксами:
   - Вы, Аяксы, спасёте ахейцев! Как ни неистов - Гектор, вы отразите его! - И Посейдон, коснувшись героев трезубцем, влил в них силу.
   Аяксы поняли, что бог помогает им, и, почувствовав мощь, бросились в битву. Посейдон прошёл по рядам воинов и побуждал их к доблести.
   - Опомнитесь, друзья! Вступите в бой!
   Греки стали стеной, - копьё к копью, щит к щиту, воин к воину - и устремились на троянцев. Гектор налетел на них, но вдруг остановился: греки встретили его ударами копий и мечей. Но вскоре противники опять столкнулись в битве.
   Храбро сражался с троянцами царь Крита Идоменей. Увидев Идоменея, несущегося по полю, троянцы устремились на него. Зачернело поле от копий, глаза ослеплял блеск медных шлемов и круглых щитов, зазвенели мечи. Только бесстрашный мог не содрогнуться, глядя на этот бой!
   В этом бою Идоменей поразил копьём Азия, и тот упал перед своей колеснице. Увидев это, Деифоб, сын царя Приама, бросился на Идоменея и метнул в него копьё. Но Идоменей прикрылся щитом, копьё пролетело над щитом, коснувшись его, и щит загудел от удара. А копьё поразило насмерть Гепсинора, и Деифоб крикнул:
   - Азий отмщён! Будет теперь ему спутник, с ним он войдёт в Аид!
   Но силы не покидали Идоменея, распалённый битвой, он наводил ужас на врагов. В страхе застыл перед ним Алкафой, зять Энея. Идоменей поразил его копьём в сердце, дрогнуло сердце героя, и копьё сотряслось.
   - Деифоб! Достойно ли я расплатился?! - воскликнул Идоменей.
   Тогда Деифоб отыскал среди троянских воинов Энея и призвал его отомстить за павших воинов. Эней помчался к Идоменею, но царь Крита призвал соратников:
   - Ко мне, друзья! Эней - силён и могуч, и мы - не равны годами!
   Сплотившись, греки окружили Идоменея, а с Энеем на них устремились толпы троянцев.
   Вокруг тела Мкафоя завязалась рукопашная битва, а Эней и Идоменей сражались друг с другом. Раненого Деифоба его брат Полит вывел из боя на колеснице, и кони помчали его к Трое.
   Бой продолжался. Сошлись Менелай и троянец Пизандр. Менелай поразил врага мечом и, срывая с него оружие и доспехи, воскликнул:
   - Вероломные троянцы! Лютые псы! Вы похитили у меня и молодую жену, и сокровища! Теперь же хотите сжечь наши суда и истребить наших героев! Вы - ненасытны в убийствах! Вы не страшитесь Зевса! Нынче он к вам - благосклонен, но настанет час - и он разрушит Трою!
   Греки продолжали сражаться: такую силу дал им Посейдон, что они вскоре могли одолеть троянцев. Гектор же не видел, что его войско терпит поражение, он сражался на другом фланге, у кораблей Аяксов. Аяксы бились с троянцами один близ другого. Передние ряды греков разили врагов мечами, а находившиеся позади стрелки осыпали их градом стрел. И вот уже начали отступать воины Трои. Тогда Полидамас крикнул Гектору:
   - Гектор! Ты - славный воин, Зевс одарил тебя многим. Но не может человек обладать всем сразу! Не стремись превзойти других мудростью! Послушай совета: нет единства в наших действиях, наше войско растянулось вдоль кораблей, троянцы гибнут. Нужно решить: либо сообща обрушиться на корабли, либо отступить, пока не поздно!
   Гектор согласился с Полидамасом и отправился на другой фланг, чтобы дать распоряжения вождям. Но Гектор не нашёл многих храбрейших героев - одни были убиты, другие - ранены и удалились с поля боя.
   Лишь Парис отражал натиск греков. Парис призвал Гектора вести всех в бой:
   - Пока у нас есть силы, в храбрости недостатка не будет!
   Потрясая оружием, тесными рядами помчались троянцы за своими вождями на греков, и впереди всех нёсся Гектор в лучезарном шлеме.
   Но греки не дрогнули. Аякс крикнул Гектору:
   - Ближе, герой! Что же ты издали нас пугаешь? Ты хочешь уничтожить сегодня наши суда? Но прежде мы в прах повергнем вашу Трою!
   В небе появился парящий орёл. Греки вскрикнули, увидев это знамение. Но Гектор ответил:
   - Не дождёшься, Аякс! Этот день будет для вас последним! Гибель ждёт и тебя! Твоё тело станет добычей наших псов!
   Троянцы устремились на греков с криком, грозно отозвались греки, и крик всех воинов донёсся до Небес.
  

Глава 14

  
   Этот крик услышал Нестор в своём шатре. Он оставил раненого Махаона, решил подняться на холм и посмотреть, в чём - дело. Надев доспехи, он вышел и увидел бегущих греков, которых преследовали троянцы. Нестор встретил трёх раненых царей - Одиссея, Диомеда и Агамемнона, которые шли от своих кораблей. Всем было ясно, что битва проиграна, и Гектор вот-вот выполнит угрозу и подожжёт корабли. Бой шёл уже возле кораблей.
   Нестор не советовал раненым вождям вступать в битву, и Агамемнон предложил спустить корабли на воду.
   - Лучше бежать, чем погибнуть, - сказал Агамемнон.
   Но Одиссей отверг это решение. Ведь если воины увидят спускающиеся на воду корабли, они побегут на них, бросив бой.
   - Не уже ли ты хочешь, чтобы троянцы торжествовали? Хочешь потерять доблесть и оставить Трою, из-за которой мы претерпели столько бед? - спросил он Агамемнона.
   - Нам нужно идти к войску, невзирая на раны, - сказал Диомед. - Мы можем не вступать в битву, но если покажемся воинам, это воодушевит их.
   Цари согласились с ним и направились туда, где шёл бой. Но перед вождями в образе старика-грека возник Посейдон, он взял Агамемнона за руку и сказал:
   - Царь Агамемнон! Может, ты скоро увидишь троянцев, бегущих от ваших кораблей!
   И Посейдон понёсся по полю с криком! Посейдон грянул посреди войска греков и каждому воину вдохнул силу.
   Посейдона заметила Гера, сидящая на Олимпе, и ей стало радостно на душе. Но Зевс, наблюдавший за боем с Иды, в любую минуту мог вмешаться в битву и помочь троянцам. Тогда Гера решила наслать на Зевса сон, а пока он будет спать, дать грекам победу. Гера полетела на остров Лемнос и нашла там бога сна Гипноса, брата Смерти. Она обещала, что её благодарность будет беспредельна, если Гипнос усыпит Зевса: золотой трон необычайной красоты, с пышным подножием, Гефест сотворит для него. Но бог сна долго не соглашался, потому что он боялся гнева Зевса.
   - Любого из богов я одолею сном, - сказал Гипнос, - но к Зевсу я и приблизиться не посмею! Я могу склонить его ко сну, если он повелит.
   Тогда Гера пообещала отдать ему в жёны хариту Пазифею, по которой Гипнос давно вздыхал.
   - Клянусь водами Стикса и богами-титанами преисподней, что ты назовёшь её своей супругой!
   Гипнос согласился, и они помчались на вершину Иды. Гипнос спрятался от Зевса в ветвях ели и погрузил его в сон. А затем полетел к Посейдону и сказал:
   - Зевс спит, помоги теперь грекам. Посейдон обрадовался и явился перед греками, восклицая:
   - Воины Греции! Не уже ли опять уступим победу Гектору? Не уже ли допустим, чтобы он взял корабли? Он хвастается, потому что бездействует Ахилл, но и без Ахилла мы обойдёмся, если ударим все вместе и будем стоять один за другого! Эти слова воодушевили греков, и цари, забыв о своих ранах, стали строить вои­нов. Сплочёнными рядами двину­лись греки на троянцев. Навстречу мчался сверкающий шлемом Гектор со своей ратью. Море разбуше­валось, волны выли, набегая до кораблей и шатров греков, и с воплем устремились друг другу навстречу два войска. Их крики гремели так, как даже волны не бушуют у берега, как не шумит пожар, пожирающий лес, как не гудит ветер в дубах!
   Опять началась битва. Гектор ударил Аякса копьём, но кожаные ремни щита и меча защитили героя-ахейца. Аякс подхватил глыбу, служившую недавно опорой кораблю, и поразил ей Гектора. Из рук Гектора выпало копьё, и он упал на землю, а сверху его придавил щит. Греки кинулись к нему с копьями, но Гектора окружили Полидамас, Эней, Сарпедон, Главк, прикрыли сына Приама щитами и вынесли из битвы туда, где стояли кони с его колесницей.
   Примчавшись к реке Ксанф, друзья положили Гектора на землю и окропили его лицо водой. Гектор пришёл в себя, приподнялся, и из его рта хлынула кровь. Он потерял сознание и упал.
   Увидев, что Гектор покинул поле боя, греки ещё яростнее бросились на троянцев. Много ещё погибло греческих и троянских героев в этой сече. Но вот дрогнули ряды троянцев и стали спасаться бегством от гибели. Они остановились, лишь когда оказались у своих колесниц, за рвом, который окружал лагерь греков.
  

Глава 15

  
   Зевс очнулся от сна и с вершины Иды увидел, как воодушевлённые победой греки гонят троянцев. Он увидел и Посейдона, реявшего над рядами воинов, и окровавленного Гектора, лежащего без чувств на берегу реки. Зевс всё понял и взглянул на Геру:
   - Опять ты взялась за свои козни, Гера! Или ты не знаешь, как я могу избичевать тебя молниями?
   Гера ужаснулась и стала клясться, что она не советовала Посейдону помогать грекам. Зевс приказал ей, чтобы она велела вестнице богов Ириде и Аполлону явиться к нему на Иду. Зевс объявил, что пока Ахилл не вступит в бой, пока не будет восстановлена его честь и слава, он не позволит грекам взять Трою.
   Зевс послал Ириду к Посейдону, она понеслась к Трое и возвестила богу моря, что Зевс приказывает ему покинуть поле битвы и возвратиться на Олимп или в своё подводное царство.
   - Если же не исполнишь это приказание, то Зевс придёт сюда, чтобы сразиться с тобой. Страшись считать себя равным ему: он - и могущественней, и по рождению старший!
   Посейдон возмутился надменностью Зевса и сказал, что когда-то все три брата, сыновья Крона, поделили власть над миром. Зевсу досталось Небо, Посейдону - море, Аиду - подземное царство. Но Земля и Олимп для всех - общие. Поэтому здесь он не подчиняется Зевсу, и пусть Громовержец не оскорбляет его угрозами! Пусть приказывает своим детям, но не ему, владыке морей.
   В конце концов, Посейдон покорился воле Зевса, но пригрозил: если Зевс и дальше будет щадить Трою и не даст победы грекам, то между ним и Зевсом начнётся вечная вражда.
   Посейдон покинул войско греков и погрузился в пучину моря.
   Аполлону же Зевс вручил свою эгиду и повелел устрашить ей ахейских героев, а затем отправиться на помощь Гектору - исцелить его и вдохнуть в него силы.
   Аполлон спустился на землю возле Гектора, который к этому времени уже начал приходить в себя.
   - Гектор! Я - Аполлон, который и прежде защищал тебя и Трою. Отправляйся к войску и прикажи ему устремиться к кораблям. Я обращу греков в бегство!
   И Аполлон вдохнул в Гектора силу. Как только греки увидели сына Приама во всём его могуществе, отвага покинула их. Видно, ещё немало греков погубит Гектор! Не без помощи Зевса вернулась к нему сила!
   Греческий воин Фоас предложил отправить всех воинов к кораблям, а самые храбрейшие пусть попытаются остановить Гектора с его войском.
   Храбрые герои-ахейцы стали стеной и прикрыли собой отступающих воинов.
   Над ратью Трои шествовал Аполлон с эгидой Зевса. Снова столкнулись троянцы и греки, этот бой был жестоким и кровопролитным. Греки отражали натиск, но вот Аполлон потряс эгидой - и их сердцами овладел ужас. Греки бежали, забыв свою отвагу, их поражали троянцы и забирали их доспехи. Они бежали врассыпную по полю, многие падали в ров, на колья. Гектор мчался на колеснице к кораблям, за ним устремились троянцы, а Аполлон перед ними прокладывал дорогу, разравнивая ров и стену крепости...
   У кораблей началась рукопашная битва. Троянцы разили греков пиками с высоты колесниц, а греки били их со своих кораблей шестами, обитыми медью.
   Гектор и Аякс сражались друг с другом перед одним из кораблей. Аяксу помогал Тевкр, посылая на врагов град стрел. От его стрелы погиб бы и Гектор, но Зевс сокрушил тетиву лука. Мимо умчалась стрела, и лук выпал из рук Тевкра.
   Медной стеной оградили греки свои суда, но троянцы устремлялись к ним, и больше всех свирепствовал Гектор, летящий бурей по битве, - грозный, со сверкающими глазами и вздымающимся гребнем на шлеме. Зевс был ему покровителем! Но нигде не мог Гектор разорвать ряды греков. Нестор каждого воина заклинал именами их родных:
   - Будьте мужами, друзья! Вспомните жён, детей и родителей! Вспомните своих родных, живых или мёртвых! Их именем молю вас, греки, не бегите, стойте против врага!
   С корабля на корабль прыгал с шестом в руках Аякс и призывал греков оборонять корабли. Гектор ухватился рукой за корму корабля Протесилая, и вокруг него в свалке бились воины ножами, мечами и секирами, а земля заливалась кровью. Но Гектор не отпускал корму и кричал:
   - Факел! Дайте факел! Под градом стрел отступал Аякс, поражая копьём каждого, кто пытался поджечь корабль. Двенадцать воинов-троянцев, которые бросались к кораблю с огнём, заколол он. Аякс кричал:
   - Герои греки! Нет позади нас стены, нет укреплённого города, и помощи нет! Нам негде укрыться! Перед нами - войско троянцев, позади море! Наша отчизна - далеко! Наше спасение - в наших руках!
  

Глава 16

  
   Патрокл смотрел на бой, но не выдержал и направился в шатёр к Ахиллу. Видя, как погибают греки, он не мог сдержать слёз, и Ахилл заметил это.
   - Что ты плачешь, друг Патрокл? - спросил он. - Может, горюешь об ахейцах, которые погибают возле своих кораблей?
   Вздохнув, Патрокл ответил:
   - Горе постигло греков! Но ты - непреклонен! Похоже, будто не Пелей и Фетида породили тебя, а море и скалы. Но если ты не хочешь сражаться, отпусти в бой меня со своими воинами! Дай мне своё оружие и доспехи, - может, троянцы подумают, что это Ахилл вернулся на поле боя, и устрашатся. С новым ополчением мы отгоним троянцев от судов!
   Ахилл видел, что греки держатся уже только на узкой полоске берега и на них тучей обрушились троянцы. Слышны были крики побеждающих врагов, и над всеми гремел голос Гектора.
   - Пусть будет так, - сказал Ахилл, - отгони троянцев от судов, но сразу же возвращайся обратно, не веди войско к Трое. Я не желаю, чтобы ты лишил меня славы и чести вступить в Трою. К тому же это - опасно для тебя: Аполлон любит троянцев и может тебя погубить.
   Ахилл заметил, что уже запылала корма одного из кораблей, и вскричал:
   - Поспеши, Патрокл, мой храбрый друг!
   Патрокл начал вооружаться. Он надел поножи Ахилла, его звёздчатую броню, взял меч, два коротких копья и щит, надел сияющий шлем с развевающимся гребнем и велел впрягать коней Ахилла - Ксанта и Балия. Их подарили отцу Ахилла Пелею боги. Патрокл не взял только длинное копьё - с ним мог управляться только Ахилл.
   Ахилл обходил своих воинов-мирмидонян и вооружал их. Со всех пятидесяти кораблей Ахилла, с которыми он прибыл к Трое, стекались воины, и все они рвались в бой.
   - Воины! - обратился к ним Ахилл. - Вы упрекали меня в бездействии. Но теперь вам предстоит великое дело! Пусть каждый, в ком - отважное сердце, сразится с врагом!
   Ряды воинов сомкнулись, они стали, как стена, плотно сложенная из камней, и впереди - Патрокл.
   Ахилл же вошёл в шатёр и достал из сундука драгоценную чашу, из которой ещё ни разу не пил. Он наполнил её вином и стал молиться Зевсу, возливая ему вино:
   - О, великий Зевс! Пошли победу моему другу! Дай ему силу отразить троянцев и невредимому вернуться ко мне на корабль!
   Однако исполниться суждено было только одной просьбе: Патрокл отразил троянцев от греческих судов, но живым не вернулся к Ахиллу.
   Троянцы дрогнули, увидев воинов-мирмидонян и Патрокла в сияющих доспехах. Они решили, что это Ахилл, забыв о своём гневе, ринулся сражаться с ними, и, бросив полусожжённый корабль, обратились в бегство. В самые густые ряды врагов бросался Патрокл и поражал троянцев копьём. Троянские колесницы с воинами падали в ров, преграждавший им путь. Аякс Теламонид погнался за Гектором, но его умчали кони.
   Патрокл же, отрезав фаланги передних воинов, погнал их назад к греческим судам. Так и гонял он троянцев между кораблями, ахейской стеной и рекой, сражая одного за другим троянских героев, и они падали с колесниц под колёса.
   Ликийский царь Сарпедон, увидев погибших друзей, устремился на Патрокла. И они налетели друг на друга. Сарпедон промахнулся копьём, и Патрокл поразил его в сердце. Сарпедон упал и, умирая, крикнул Главку:
   - Друг! Отомсти за меня!
   Узнав о гибели предводителя ликийских воинов, троянцев охватила печаль. Пылая гневом, Гектор бросился на греков, и вокруг тела Сарпедона сошлись троянцы, ликийцы и греки.
   Но вот Гектор, по велению Зевса, вскочил в колесницу и помчался к Трое. Он велел воинам также бежать к городу. За ними, торжествуя, погнался Патрокл. Он мчался к собственной гибели! Он забыл, что Ахилл не велел ему гнать врагов к Трое. Забыл, и уже в этот день Трою взял бы он, если бы не вмешался Аполлон. Трижды устремлялся Патрокл на стену, но Аполлон ударил в его щит рукой и воскликнул:
   - Не тебе и не Ахиллу предназначено сокрушить Трою!
   А Гектору, который удерживал своих коней у Скейских ворот, Аполлон посоветовал напасть на Патрокла.
   Гектор приказал своему вознице Кебриону мчаться на Патрокла. Увидев Гектора, Патрокл соскочил с колесницы, схватил камень и метнул его. Камень попал в голову Кебриона и поразил его. Гектор соскочил с колесницы и стал биться с Патроклом за тело возницы. Уже давно бездыханным лежал Кебрион, а вокруг него, в вихре пыли, не прекращался бой троянцев и греков.
   Трижды бросался на троянцев Патрокл и каждый раз поражал по девять героев. Он бросился в четвёртый раз, но позади него возник одетый мраком Аполлон. Бог ударил Патрокла по спине, и у него потемнело в глазах. Аполлон сорвал шлем с головы Патрокла, в руках Патрокла сломалось копьё, его щит упал на землю, а медные латы разорвались. Патрокл замер. Наступил его смертный час. Троянец Эвфорб ранил Патрокла копьём между плеч, и как только увидел это Гектор, то поразил Патрокла копьём, воскликнув:
   - Ты думал разрушить нашу Трою? Вместо этого ты нашёл свою погибель!
   - Боги победили меня, а не ты, - сказал умирающий Патрокл. - Но и тебе жить на Земле осталось недолго - Ахилл отомстит за меня...
   - Кто знает, может, раньше моё копьё сразит Ахилла! - крикнул Гектор уже мёртвому Патроклу.
  

Глава 17

  
   Увидев тело погибшего Патрокла, к нему бросился Менелай и стал защищать от троянцев. К мёртвому Патроклу подбежал Эвфорб, чтобы забрать доспехи. Он ударил копьём в щит Менелая - ненависть жгла сердце троянского воина: ведь Менелай убил его брата. Но копьё не пробило щит. Менелай вонзил копьё в Эвфорба, и тот упал замертво. Менелай стал снимать его доспехи, и никто из троянских вождей не осмелился помешать ему: грозен и силён был греческий герой. Но Гектор, который гнался за конями Ахилла, оглянулся и увидел Менелая. Гектор бросился к нему, сверкая медью доспехов, и с ним помчались троянцы. Менелай не мог оставить тело Патрокла врагам - его за это осудил бы каждый грек - и не осмеливался один вступить в битву с толпой троянских воинов. Он отступил и стал искать Аякса. Гектор уже успел снять с Патрокла доспехи Ахилла, но тут появился Аякс, и Гектор, захватив доспехи, умчался на колеснице. Предводитель ликийских воинов Главк принялся упрекать Гектора в малодушии:
   - Ты только выглядишь героем! Ты не посмел сразиться с Аяксом!
   Гектор возразил Главку, что он не страшился сражения, и стал надевать доспехи Ахилла, готовясь к бою. Это увидел Зевс и подумал: "Несчастный! Ты и не чувствуешь, как близка - твоя смерть! Ты облекаешься в доспехи героя, имя которого приводит в трепет всех! Но твоя жена Андромаха никогда не примет из твоих рук доспехов Ахилла! В награду за это я дам тебе победу сегодня".
   Надев доспехи Ахилла, Гектор почувствовал, как вселился в него воинственный дух. Он призвал воинов к бою за тело Патрокла - хотел бросить его в Трое на растерзание псам и воронам. Менелай сзывал греков на защиту тела Патрокла, и на том месте, где оно лежало, началась битва. Вначале троянцам удалось захватить тело мёртвого героя, и они уже поволокли его к Трое, но на них напал Аякс Теламонид, и троянцы бежали в город. Но они там оставались недолго: Эней, которого воодушевил Аполлон, призвал Гектора и вождей:
   - Стыд нам! Мы опять бежим в Трою! Не позволим грекам уйти к кораблям с телом Патрокла! Вперёд, воины!
   И Эней повёл троянцев в сражение. Вокруг мёртвого Патрокла стеной стояли греки, оградившись щитами и выставив вперёд копья. Аякс убеждал их: "Ни шагу назад! " - и приказывал отбивать всех нападающих. Земля заливалась кровью, падали и громоздились друг на друга тела убитых. В разные стороны тащили мёртвого Патрокла греки и троянцы, и кипела вокруг него весь день в клубах пыли такая битва, что, казалось, солнце исчезло на небе.
   - Пусть нас поглотит земля, если отдадим мёртвого Патрокла троянцам! - восклицали греки.
   Ахилл сидел на своём корабле и думал, что Патрокл воюет у стен Трои и вскоре вернётся назад. Он даже и не подозревал о его гибели.
   А вдалеке от битвы плакали кони Ахилла. Их слёзы капали на землю. Как ни старался возница сдвинуть их с места, они, почуяв, что Патрокл погиб, стояли, опустив головы.
   Увидев их, Зевс растрогался:
   - Вместе с людьми вам приходится познавать скорбь! Но не печальтесь: я не допущу, чтобы вами правил Гектор!
   Зевс велел коням мчаться к кораблям, чтобы спасти возницу. Весь день длилась битва у тела Патрокла. Силы греков стали уже иссякать, и тогда Менелай сказал Антилоху, сыну Нестора:
   - Наш Патрокл пал! Друг, беги к Ахиллу. Может, он успеет спасти тело друга.
   Антилох побежал к Ахиллу, а греки попытались вынести из боя мёртвого Патрокла. Менелай с Мерионом, помощником Идоменея, подхватили тело и понесли к судам греков. Аякс с остальными воинами прикрывал их. Греки несли Патрокла, а следом за ними разгорался бой. Греки бежали, унося тело Патрокла, а за ними гнались Эней и Гектор.
  

Глава 18

  
   Ахилл со своего корабля следил за бегущими к берегу моря греками. Его охватило предчувствие: "Не уже ли Патрокл погиб? Я ведь просил его, чтобы он не вступал в битву с Гектором!"
   Появился Антилох и сквозь слёзы сказал:
   - Наш Патрокл пал! Троянцы и греки бьются за его тело. Гектор сорвал с него доспехи!
   Облако скорби покрыло Ахилла. Он осыпал голову пеплом, простёрся на земле и рвал на себе волосы. Молодые пленницы завопили, заломили руки, выбежали к Ахиллу, а подле него обливался слезами Антилох. Он держал Ахилла за руку, чтобы тот от горя не покончил с собой. Ахилл зарыдал, и в бездне моря его вопли услышала Фетида.
   Она заплакала, услышав, как страдает её сын. Плача, она вышла из моря, и перед ней с шумом расступились волны.
   - Что ты, о, сын мой, рыдаешь? Какая печаль посетила твою душу? Скажи мне, не таись! Ведь Зевс исполнил всё, о чём ты просил его.
   - Знаю, мать моя, но какая мне в том - радость, когда я потерял Патрокла. Я любил его больше всех! Гектор убил его и похитил доспехи - дар богов моему отцу. Патрокл погиб и, наверное, умирая, призывал меня. Я же ни его от смерти не спас, ни другим друзьям не был защитой. Я не смогу теперь жить среди людей, пока не отомщу Гектору! Я выхожу на бой! Смерти же я не боюсь! Пусть я умру, как сулил мне рок, но прежде добуду славу!
   Фетида сказала сыну, чтобы он подождал до утра: она принесёт ему новые доспехи и оружие, которые изготовит Гефест.
   Троянцы же продолжали гнаться за греками, чтобы завладеть телом Патрокла. Упорней всех нападал на них Гектор, его невозможно было отогнать. Он захватил бы тело Патрокла, если бы не явилась к Ахиллу вестница богов Ирида. Её тайно послала богиня Гера. Ирида призвала героя спасти бездыханное тело друга.
   - Как же я выйду в сражение без оружия? - спросил Ахилл.
   - Ты лишь подойди ко рву. Увидев тебя, троянцы ужаснутся и прекратят бой.
   Ахилл вышел за стену и стал надо рвом. Афина обвила его голову золотым облаком, и свет от его головы поднимался до Небес. Ахилл крикнул. Его крик загремел как труба, и троянцев обуял ужас. Их кони бросились назад, и началось смятение среди троянского войска. Ахилл же стоял, а вокруг его головы пылал огонь. Троянцы в панике отступили, и греки принесли тело Патрокла в лагерь Ахилла.
   Отойдя на другую сторону ратного поля, троянские воины стали держать совет. Они были напуганы тем, что Ахилл вернулся, он мог завтра появиться на поле боя. Полидамас посоветовал войти со всем ополчением в Трою. Её стены всегда были для троянцев лучшей защитой. Но Гектор, возмутившись, сказал, что отступать позорно и не послушал совета друга.
   В лагере Ахилла не спали всю ночь, рыдая над погибшим Патроклом. Стеная, укорял себя Ахилл:
   - Я обещал отцу Патрокла, что приведу его сына живым! О, Патрокл, друг мой! Я похороню тебя здесь с честью. И мне суждено здесь погибнуть, но прежде я уничтожу Гектора!
   Тело Патрокла омыли, умастили маслами и положили на одр. До утра воины горевали над ним.
   А Фетида той ночью отправилась в чертоги Гефеста - бога огня и кузнечного дела. Гефест находился в своей мастерской, но, увидев Фетиду, поспешил ей навстречу. Никогда не забывал он о том, что Фетида спасла его и приютила в своём морском царстве, когда Гера сбросила его ещё младенцем с Олимпа.
   - Чего ты желаешь? - спросил Гефест. - Всё, что смогу, я сделаю для тебя!
   Фетида рассказала ему о том, что произошло.
   - Может, ты сжалишься над моим сыном и дашь ему и щит, и шлем, и поножи, и броню. Он всё потерял, когда погиб его друг Патрокл!
   - Да, я изготовлю Ахиллу доспехи, которым будут дивиться все смертные!
   К утру всё было готово. Гефест сделал щит, украсив его изображениями земли, моря, неба, звёзд. На нём были города с шумными площадями, рати и битвы, жатва, виноградные сады, стада животных и хороводы девушек и юношей. Гефест выковал Ахиллу и броню, сверкающую как пламя, и шлем - тяжёлый, изукрашенный, с золотым гребнем, и поножи из олова. Изготовив доспехи, он положил их перед Фетидой на землю. Она схватила доспехи и бросилась с Олимпа, неся их сыну.
  

Глава 19

  
   Фетида с доспехами появилась в лагере Ахилла. Она нашла его рыдающим над телом Патрокла.
   - Сын мой! - сказала она. - Мёртвого не вернёшь. Пусть покоится с миром. Встань и прими дар Гефеста - ещё ни у кого из людей не было таких доспехов.
   Увидев доспехи и оружие, воины вздрогнули и отвернулись: они не могли смотреть на них. Ахилл же взял их и долго любовался.
   - Это - творение бога! - воскликнул он.
   Ахилл пошёл по берегу моря и созвал всех ахейцев. Он встал между ними и сказал:
   - Царь Агамемнон! Полезнее было бы, если бы мы не затевали вражду. Тогда не погибло бы столько наших героев!
   Ахилл сказал, что собирается отправиться в бой. Пусть Агамемнон собирает войско.
   Агамемнон сказал ему:
   - Зевс похитил мой ум! Напрасно я раньше обидел тебя, Ахилл! Я дам тебе все дары, которые обещал. Веди воинов в бой!
   Ахилл хотел начать сражение немедленно, он горел желанием отомстить за Патрокла.
   Но Одиссей не советовал ему вести в бой уставших и голодных воинов. Пусть они отдохнут, тогда смогут сражаться. Большинство греков поддержало Одиссея.
   Агамемнон прислал в дар Ахиллу двенадцать пышногривых коней, семь новых треножников, десять талантов золота и семь невольниц. К Ахиллу привели также и Брисеиду.
   Увидев мёртвого Патрокла, девушка разрыдалась.
   - О, мой Патрокл! Ты был для меня другом! Ты утешал меня, когда погибли мой муж и мои братья! Я буду вечно оплакивать тебя!
   Вздыхая, Ахилл сказал:
   - Я думал, что, когда погибну здесь, в троянской земле, а ты, Патрокл, вернёшься во Фтию и обо всём расскажешь моему сыну!
   Все воины горевали, вспоминая о своём доме.
   С вершины Олимпа Зевс увидел печальных воинов. Он обратился к Афине:
   - Что же ты не заботишься об Ахилле? Он сидит один и плачет по своему другу Патроклу. Все ахейцы вкушают пищу, он один не касается её. Иди, Афина, подкрепи его нектаром да амброзией, иначе он будет немощен в бою.
   Афина слетела с Олимпа и оросила Ахиллу грудь нектаром и амброзией. Его тело наполнилось силой.
   Вскоре началось сражение. Греки понеслись на троянцев, и земля вздрогнула под их ногами. Их шлемы и копья блестели, щиты вздымались. Скрежеща зубами от гнева, со светящимися глазами, вооружался Ахилл. Он надел поножи и броню, взял меч и щит с дивными узорами - от него вокруг разливался свет. Ахилл надел шлем, и он засиял над головой, закачалась на гребне золотая грива. Ахиллу пришлись впору доспехи, которые выковал ему Гефест, - легко и свободно двигался он. Наконец он взял копьё отца из ясеня, огромное и тяжёлое. Никто из греческих героев не мог носить его, только Ахилл управлялся с ним.
   Ахилл вскочил на колесницу и обратился к своим коням:
   - Ксанф и Балий! Везите меня к троянскому войску! Если же я погибну, вы не оставьте меня, как Патрокла, мёртвым на поле битвы!
   И конь Ксанф ему ответил (Гера сотворила его вещим):
   - Сегодня мы вынесем тебя ещё живого. Но приближается твой последний день! И тогда ты не избегнешь рока, если мы будем лететь даже быстрее ветра!
   - Знаю, что суждено мне здесь погибнуть, вдали от дома. Но я не уйду с поля брани, пока не устрою троянцам кровавый пир!
   И Ахилл с криком устремил вперёд.
  

Глава 20

  
   Греки наступали на троянцев, занявших возвышенность перед Троей.
   А на вершине Олимпа Зевс созвал богов на совет. Собрались здесь не только боги, но и нимфы, боги и богини рек, потоков и источников. Зевс объявил им, что он не будет вмешиваться в эту битву.
   - Вы же все можете помочь, кому желаете.
   Боги спустились к Трое. На помощь грекам пришли Гера, Афина, Посейдон, Гермес и Гефест. К войску троянцев устремились Арес и Аполлон, речной бог Ксанф, богини Афродита, Артемида и Латона.
   Едва боги приблизились к войскам, на поле битвы явилась богиня Эрида и вспыхнуло сражение. Афина крикнула - и ей в ответ закричал Арес. Боги свели рати троянцев и греков, распалив в них ярость. В небе грянули громы Зевса, Посейдон потряс землю от вершин гор до царства Аида, и боги устремились против богов.
   Ахилл же носился в гуще сражения, разыскивая Гектора. К нему устремился Эней и вызвал его на бой.
   - Эней! Ты надеешься, что будешь царствовать в Трое, если сразишь меня?! - воскликнул Ахилл. - У Приама достаточно наследников! Или ты забыл, как однажды бежал от меня? Скройся, пока жив!
   - Пустые речи! Мы - не женщины, чтобы ругаться! Лучше начинай бой!
   И Эней ударил медным копьём в щит Ахилла, но копьё не пробило щит. Ахилл послал копьё в Энея, и его щит затрещал от удара. Пригнувшись, Эней поднял щит над собой, и копьё со свистом пролетело над ним, пробив щит насквозь. У Энея потемнело в глазах от ужаса близкой смерти. Он подхватил огромный камень, чтобы бросить его в Ахилла, но Ахилл выхватил меч. Эней бы погиб, но Посейдон не мог допустить этого. Энею было предназначено великое будущее: потомки этого троянца должны были основать Рим.
   Посейдон окутал Ахилла облаком, вырвал из щита Энея копьё и положил его у ног Ахилла, а Энея перенёс в последние ряды войска. Затем Посейдон предстал перед Энеем и сказал:
   - Не смей вступать в бой с Ахиллом!
   Когда облако рассеялось, Ахилл увидел, что перед ним лежит его копьё, а Эней исчез. Он понял, что в их сражение вмешались боги. Обратившись к воинам, Ахилл крикнул, чтобы каждый из них сражался лицом к лицу с врагом - ведь он не может один воевать со всем войском!
   - Бейте троянцев, друзья! Я же не пропущу ни одного из них, у меня - надёжное копьё!
   Гектор тоже ободрял своё войско и призывал биться. Он собирался сразиться с Ахиллом, но ему явился Аполлон и удержал его:
   - Не приближайся к Ахиллу! Стой в середине войска, чтобы он не достал тебя копьём!
   Гектор не посмел ослушаться бога и смешался с толпой воинов. Но он не выдержал, когда Ахилл убил Полидора, самого младшего из его братьев. Приам запрещал любимому юному сыну идти в бой, но не смог удержать его. Полидор быстрее всех носился по полю, пока Ахилл не сразил его копьём.
   Свет в глазах Гектора померк, когда он увидел лежащего на окровавленной земле брата. Сжав в руке копьё, он бросился на Ахилла. Увидев его, Ахилл крикнул:
   - Вот убийца Патрокла! Наконец-то я не буду гоняться за ним! Подойди ближе, Гектор, скорее найдёшь свою смерть!
   - Не пугай меня, Ахилл! - сказал Гектор. - И у меня есть для тебя копьё! - И, размахнувшись, он метнул в Ахилла копьё.
   Но Афина отвела его, и копьё, вернувшись назад, упало у ног Гектора. Ахилл ринулся на Гектора, но Аполлон закрыл троянского героя облаком. Трижды нападал на него Ахилл, ударяя копьём, и трижды копьё вонзалось лишь во мрак облака.
   - Снова ты, пёс, избежал смерти! Опять спас тебя Аполлон! Но всё равно я с тобой разделаюсь! - И Ахилл бросился в гущу битвы.
   Он гнал врагов. По полю заструилась кровь, кони Ахилла мчались по трупам, щитам и шлемам, брызги крови хлестали из-под копыт.
  

Глава 21

  
   Троянцы бежали до реки Скамандр. Их гнал Ахилл, и они бросались в реку, с берега падали кони и воины, кружась в волнах. Ахилл, оставив копьё на берегу, с мечом в руке догонял бегущих и рубил их в воде. Волны стали багровыми от крови. Оставшиеся в живых пытались выбраться на берег, среди них был и Ликаон, сын Приама. Во время бегства он растерял по полю и щит, и шлем, и копьё, и сейчас, безоружный, столкнулся с Ахиллом. Юноша умолял Ахилла подарить ему жизнь, но тот сказал:
   - Всем вам, троянцам, смерть! И особенно детям Приама! Я мог миловать вас, лишь пока был жив Патрокл! Но он умер - он, который был лучше тебя во сто раз!
   И Ахилл вонзил меч в Ликаона и бросил его труп в реку.
   - Погибайте, троянцы, вы все мне заплатите жизнью за друга Патрокла!
   Речной бог Ксанф был раздражён тем, что Ахилл убивает троянских воинов и бросает их в реку. Уже не чистые воды, а потоки крови текли в ней и громоздились горы трупов. Из пучины воззвал бог реки к Ахиллу, чтобы он не истреблял троянцев в его водах: он уже не может нести свои воды в море! Но Ахилл ответил, что пока не сразится с Гектором, он будет истреблять его воинов.
   И тогда, разбушевавшись, река поднялась вокруг Ахилла. Волны выбрасывали трупы на берег, валы сбивали Ахилла с ног. Выскочив из реки, Ахилл бросился бежать, но река с рёвом устремилась за ним, волна за волной настигала его. Вода билась ему об ноги и обрушивалась сверху. Ахилл уже думал, что ему придётся сейчас умереть бесславно. А ведь боги предвещали ему смерть в бою, смерть героя!
   Но ему явились Посейдон и Афина и сказали, что всё сбудется так, как предначертано, пусть он только продолжает бой с троянцами. Ему суждено победить Гектора.
   Ободрённый, Ахилл помчался в поле, но оно всё заливалось водой: речной бог Ксанф продолжал свирепствовать и гнал на героя волны. Он задумал погубить героя и похоронить под песком, покрыв тиной и камнями. "Не придётся тогда ахейцам насыпать Ахиллу могильный холм, воздавая надгробную почесть!" - злорадствовал бог реки. И вот уже стеной встали вокруг Ахилла валы волн...
   Но ему на помощь пришёл бог огня Гефест. Он устремил пожирающий пламень вначале на поле, которое сразу же высохло, затем на реку. Вспыхнули прибрежные деревья, вскипели от огня волны, заклокотала горячая вода, и заметались в ней рыбы... Тогда пылающий поток закричал:
   - Прекрати, Гефест! Не хочу вступать с тобой в битву! Я отрекаюсь от троянцев, не буду им помогать! Пусть хоть всех их изгонит из Трои Ахилл!
   Но Гефест всё не успокаивался, раскалённые волны уже остановились в реке, и тогда Гера велела ему угасить огонь, и снова заструились в Скамандре прекрасные воды.
   А среди богов начался раздор. Арес налетел на Афину и, потрясая копьём, стал кричать, что она заплатит за то, что помогла Диомеду ранить его. Арес ударил копьём в эгиду Афины, но Афина сбила его с ног камнем. А когда она увидела, что стонущего Ареса уводит Афродита, то напала и на неё, поразив рукой. Они оба упали перед Афиной на землю, и она крикнула:
   - Если бы все защитники Трои были такими, как вы, то город давно бы пал!
   Посейдон обратился к Аполлону:
   - Что же мы бездействуем? Нам неприлично без боя вернуться на Олимп, когда другие боги дерутся. Начинай первый!
   Но Аполлон не захотел сражаться с Посейдоном:
   - Ради смертных я драться с тобой не буду. Пусть люди ссорятся между собой.
   Афродита укорила брата за малодушие, но это услышала Гера и налетела на неё, нанося удары. Стрелы Афродиты рассыпались, и она убежала в слезах.
   Сидя на Олимпе, Зевс веселился, глядя на распри богов.
   А Ахилл продолжал истреблять троянцев, и его гнев восходил к Небесам.
   Стоя на стене города, Приам увидел, как Ахилл гнал перед собой толпу троянцев, убивая бегущих. Царь зарыдал и приказал открыть ворота Трои, чтобы впустить троянцев.
   - Но как только воины окажутся в городе, сразу же закройте ворота, чтобы вслед за ними не ворвался Ахилл.
   Троянское войско мчалось к городу. Греки взяли бы в этот день Трою, если бы не Агенор. Этому воину Аполлон вдохнул в сердце отвагу, и тот подумал: "Что же я бегу, оробев? Ведь Ахилл догонит меня и убьёт. Не лучше ли сразиться с ним? Ведь хоть он - и самый могучий среди всех людей, но он - смертен, как и все!"
   И Агенор вступил в бой с Ахиллом. Он бросил в него копьё, но оно отскочило от поножей. Ахилл устремился на Агенора, но Аполлон укрыл троянца облаком, принял его облик и помчался в сторону от города. Ахилл погнался за ним, а бегущие троянцы успели скрыться за воротами Трои.
  

Глава 22

  
   Троянцы вбежали в город, не помня себя от ужаса. Никто из них не стал разыскивать раненых, ждать отставших. Теперь, за стенами города, они чувствовали себя в безопасности и могли утолить жажду и отдохнуть.
   Но не все воины укрылись в Трое. Гектор остался перед Скейской башней. Казалось, будто рок сковал его. Ахилл же продолжал гнаться за Аполлоном, принимая его за Агенора, но Аполлон повернулся к нему и сказал:
   - Что же ты преследуешь бога? Что ты пышешь свирепством? Или ты не узнал меня? Вон уже все троянцы скрылись в городе, а ты всё рыщешь по полю!
   Ахилл вспыхнул гневом:
   - Ты, зловреднейший из богов, обманул меня, отвлёк от троянцев! Я ещё бы многих сразил. Я отомстил бы тебе, если бы это было возможно!
   Ахилл повернулся и помчался к Трое. Он летел по полю, блистая доспехами. Приам вскрикнул, воздел руки к небу и стал молить сына, чтобы он скрылся за стенами города. Но Гектор стоял, горя желанием сразиться с Ахиллом.
   Отец взывал к нему:
   - Гектор, возлюбленный сын мой! Не жди Ахилла! Ахейский герой - сильнее тебя! Сколько он убил моих сыновей! Войди в Трою, Гектор! Ты спасёшь себя, спасёшь троянцев и не подаришь Ахиллу славы! Пожалей ты меня, старца! Пожалей свою мать!
   Рыдала и Гекуба, взойдя на стену крепости:
   - Сын мой, пожалей свою мать! Не стой один перед Ахиллом! Если он одолеет тебя, то ни я, ни твоя супруга Андромаха не оплачем тебя на одре: тебя растерзают псы в стане Ахилла!
   Но Гектор не внял их мольбам. Он ждал Ахилла. Он стоял, опершись о щит, и думал: "Стыдно укрыться за стенами города! Полидамас первый будет меня укорять, ведь я не послушал его совета и не ввёл той ночью войско в город... Каждый троянец сможет меня упрекнуть, что я погубил народ. Нет, мне нужно сразиться с Ахиллом: или убить его, или перед Троей погибнуть со славой! Пусть Зевс решит это".
   Пока Гектор так размышлял, к нему приближался Ахилл - грозный и страшный, в сверкающих доспехах, держа копьё на плече. И на Гектора напал страх, и он побежал от Скейских ворот, а Ахилл погнался за ним. Трижды обежали они вокруг Трои, и боги смотрели на них. Ахилл гнал Гектора. Гектор пытался подбежать к стенам Трои, где воины защитили бы стрелами, но Ахилл не подпускал его к башням города. Когда в четвёртый раз они пробегали мимо источников Скамандра, Зевс бросил на золотые весы два жребия смерти, один - Ахилла, другой - Гектора. Зевс поднял весы, и жребий Гектора опустился к царству Аида. Тогда Аполлон, вселявший в Гектора силы, покинул его, а Афина приблизилась к Ахиллу и пообещала ему победу.
   А затем богиня приняла облик Деифоба, брата Гектора, и, подойдя к Гектору, сказала:
   - Брат мой! Тебя преследует Ахилл. Но довольно бегать около Трои, остановись, и мы сразимся с ним!
   - О, Деифоб! Ты всегда был для меня ближе всех братьев! - воскликнул Гектор. - Ради меня ты отважился выйти из города в поле! - И Гектор устремился навстречу Ахиллу. - Я больше не намерен от тебя бегать! Сразимся! Но прежде призовём в свидетели богов и заключим договор: победитель заберёт лишь доспехи, а тело не будет бесчестить, отдаст родным и друзьям.
   - Я ненавижу тебя! - воскликнул Ахилл. - Между нами - невозможны договоры! Ты заплатишь мне за Патрокла и за всех друзей и своей кровью насытишь бога Ареса!
   Ахилл метнул копьё в Гектора, но тот приник к земле, и копьё пролетело над ним. Невидимая Гектору Афина снова подала копьё Ахиллу. Гектор же ударил копьём в щит Ахилла, но копьё отскочило далеко, не пробив щит. Гектор стал звать на помощь Деифоба, чтобы он дал ему своё копьё, оглянулся вокруг, но Деифоба нигде не было! Гектор понял, что его обманула Афина и что ему суждено погибнуть.
   - Но я не погибну бесславно! - вскричал он и, выхватив меч, бросился на Ахилла.
   И Ахилл ринулся на Гектора, прикрывшись щитом и потрясая сверкающим копьём. Он поразил Гектора в шею и, торжествуя, крикнул:
   - Ты думал остаться живым, убив Патрокла? Ты не страшился и меня! Теперь твоё тело будет отдано на растерзание псам.
   Умирая, Гектор сказал:
   - Заклинаю тебя: не отдавай моё тёло на растерзание псам! Возврати его моему отцу и матери, они дадут тебе выкуп, какой пожелаешь!
   - Напрасно ты, презренный пёс, умоляешь меня! Если бы мог, я бы сам растерзал твоё тело! Никто не отгонит от него пожирающих псов! Никогда не оплачут его Приам и Гекуба!
   - Я знал, что моя мольба не тронет тебя! В твоей груди - железное сердце! Но и тебя постигнет гнев богов, ты погибнешь от стрелы Париса. Аполлон направит её!
   К телу мёртвого Гектора сбежались греки, и все пронзали его копьями. Ахилл привязал труп за ноги к своей колеснице, вскочил на неё, высоко поднял доспехи, которые он сорвал с Гектора, и погнал коней по полю.
   Гекуба увидела со стен Трои, как волочится по земле тело её сына, как бьётся о камни его голова с почерневшими от пыли кудрями... И разнёсся вопль Гекубы, она стала бить себя в грудь и рвать на себе седые волосы. Зарыдал и Приам, навзрыд плакала Андромаха, и в Трое начался плач.
  

Глава 23

  
   Вернувшись в лагерь, греки отправились в шатры. Но Ахилл не позволил своим воинам расходиться: он хотел оплакать Патрокла и почтить его память. Тело Гектора Ахилл бросил у ложа, на котором лежал убитый Патрокл. Ахилл устроил для воинов-мирмидонян похоронный пир, а когда после пира все разошлись по своим шатрам, он ушёл на берег моря и лежал там, оплакивая друга. Вскоре он погрузился в сон, и ему явилась во сне душа Патрокла. Призрак стал просить, чтобы Ахилл скорее устроил погребение, так как душа умершего не может войти в Аид и скитается перед его вратами. И ещё Патрокл просил Ахилла, чтобы у них была общая гробница: как в жизни они были вместе, так пусть будет и после смерти. Ахилл хотел обнять друга, но душа Патрокла растаяла.
   Утром греки сложили на берегу моря погребальный костёр. К нему двинулись колесницы и пешие воины, посередине Ахилл с друзьями нёс тело Патрокла. В жертву ему принесли множество овец и волов, четырёх коней и двух псов, а также двенадцать пленных троянских юношей. Всю ночь пылал погребальный костёр, а Ахилл молился богам и возливал им вино. Прах Патрокла греческие вожди собрали в золотую урну, погребли её на берегу моря и насыпали могильный курган.
   Труп Гектора лежал на земле, его бросили на растерзание псам, но ни один пёс не коснулся его - об этом позаботились Аполлон и Афродита.
   После похорон Ахилл устроил в честь умершего друга погребальные игры. Он попросил воинов оказать Патроклу последние почести. В этих играх греки соревновались в кулачном бою, в беге, борьбе, метании копья и диска, в стрельбе из лука. Соревновались между собой и лучшие возницы, с которых и начались игры. Ахилл из числа своих трофеев выделил всем награды.
   Наградой лучшему бойцу кулачного боя был дикий мул, а побеждённому двудонная чаша. Первым вышел кулачный боец Эпей, огромный и могучий. Он был уверен, что ему нет равных. Так и оказалось. С ним рискнул сразиться лишь Эвриал, но поединок длился недолго, и после удара Эпея он упал без сознания. Друзья отнесли Эвриала в шатёр, а сами пошли за его наградой.
   В качестве наград в состязании по борьбе Ахилл выставил медный жертвенный треножник и юную пленницу, прекрасную рукодельницу. В этом поединке сошлись Аякс Теламонид и Одиссей. Их схватка длилась долго, и никто из них не мог одолеть противника. Тогда Аякс предложил:
   - Пусть станет победителем тот, кому удастся оторвать соперника от земли.
   Но и здесь у них оказались равные силы. Пришлось вмешаться Ахиллу:
   - Ваши силы - равны. И вы заслуживаете одинаковых наград.
   Для состязаний в беге Ахилл предложил награды победителям: серебряную чашу, по красоте которой не было равных, откормленного вола и полталанта золота.
   В беге вызвались соревноваться Аякс сын Оилея, Одиссей и сын Нестора Антилох. Аякс сразу же вырвался вперёд, за ним по пятам нёсся Одиссей. Одиссей никак не мог обогнать Аякса, и уже в конце бега он взмолился Афине, чтобы она помогла победить. Афина услышала его, и ноги Одиссея сделались лёгкими, а руки протянулись к награде. Аяксу же Афина навредила: он поскользнулся перед финишем и упал. Чаша досталась Одиссею, а Аякс, держась за рога своего вола, говорил друзьям:
   - Это Афина повредила мне ноги! Вечно она приходит на помощь Одиссею!
   Ахилл вынес длинное копьё и сказал, что вызывает двух воинов, пусть они наденут доспехи и выйдут на поединок друг с другом. Тот, кому удастся пробить доспехи и задеть копьём тело противника, признаётся победителем. Ему достанется фракийский нож, украшенный серебром. Оба же соревнующихся получат, кроме того, ещё оружие.
   Вышли Аякс Теламонид и Диомед. Трижды сшибались они друг с другом. Копьё Аякса Теламонида пробило щит Диомеда, но тела не коснулось. Диомед же копьём коснулся шеи Аякса поверх щита. Все ахейцы кричали, что они заслуживают равных наград, но Ахилл наградил ножом Диомеда.
   Соревноваться в метании копья вышли Агамемнон и критянин Мерион, сподвижник Идоменея. Но Ахилл стал между ними и сказал, что все знают, насколько искусен Агамемнон в метании копья и насколько он всех превосходит мощью. И греки не будут возражать, если он не станет ни с кем меряться силой и примет награду без поединка. Он достоин её.
   Когда закончились игры в честь Патрокла, герои разошлись по шатрам и лагерь погрузился в сон.
  

Глава 24

  
   На землю опустилась ночь, спал весь лагерь, лишь Ахилл бродил по берегу моря и оплакивал друга. Вспоминал его мужество и возвышенный дух, вспоминал, как они вместе воевали и плавали по морям. Когда первые лучи зари озарили пурпуром небо и берег, Ахилл запряг коней в колесницу, привязал сзади тело Гектора и, волоча его по земле, трижды объехал вокруг могилы Патрокла. Всё это с Олимпа видели боги, и Аполлон стал укорять их:
   - Жестокие - вы, неблагодарные! Разве Гектор не приносил вам жертвы? Почему вы не хотите, чтобы героя с честью похоронили его отец и мать и все троянцы?
   Девять дней спорили боги о том, как им поступить, и, наконец, Зевс призвал богиню Фетиду и велел передать Ахиллу, что на него гневаются боги и, если он страшится Зевса, пусть отдаст тело Гектора за выкуп его отцу.
   Фетида помчалась с вершины Олимпа и явилась в шатёр сына. Она села возле Ахилла и, обняв его, передала веление Зевса.
   - Что ж, пусть Приам даст выкуп, и он получит тело. Я не стану противиться Зевсу.
   Зевс послал к царю Приаму вестницу богов Ириду. Она нашла его у дворца, где он, распростёртый на земле, рыдал о сыне. Ирида приблизилась к Приаму и сказала, что Зевс велит ему идти за телом сына с выкупом к Ахиллу. И пусть ничего не опасается: Зевс даст ему в спутники бога Гермеса.
   Приам собрал дары и запряг колесницу. Гекуба пыталась отговорить его, боясь, что он идёт на гибель, но Приам был непреклонен. По дороге в лагерь греков он встретил Гермеса, который, назвавшись слугой Ахилла, проводил царя незаметно в лагерь.
   Войдя в шатёр Ахилла, Приам упал перед ним на колени и стал умолять:
   - Вспомни своего отца, Ахилл! Может, и на его город напали соседи и некому ему помочь! Но он хотя бы знает, что ты - жив, и надеется увидеть тебя. Я же испытываю то, чего на Земле не испытывал смертный! Я принёс выкуп, чтобы выкупить тело моего сына. Ты убил его, а я целую твою руку, руку убийцы Гектора!
   Простёршись на земле, у ног Ахилла, Приам плакал о сыне. Плакал и Ахилл, вспоминая то своего отца, то друга Патрокла. Наконец Ахилл встал и поднял старца:
   - Несчастный! Ты много изведал горя. Но как же ты решился прийти сюда один, к человеку, убившему многих твоих сыновей? В твоей груди - железное сердце! Но успокойся, сядь и не плачь, мёртвого плачем ты не поднимешь.
   Ахилл велел рабыням омыть тело Гектора и умастить маслами. Они надели на него новые одежды, и Ахилл поднял и уложил тело на ложе, а его друзья подняли ложе на повозку. Ахилл вернулся к Приаму и сказал, что тело убрано и лежит на ложе. Затем он приготовил ужин и пригласил Приама подкрепить силы пищей и питьём, а после ужина спросил, сколько дней продлится погребение - он хотел знать, сколько дней ему удерживать войско от битвы. Приам просил одиннадцать дней, и Ахилл обещал, что в эти дни бой не начнётся.
   Когда наступило утро, плачущий Приам погнал коней к Трое. Первой его заметила Кассандра, вышедшая на башню стены крепости, она увидела и тело Гектора. Кассандра подняла плач и стала звать троянцев. У ворот Трои собралась толпа, Гекуба и Андромаха, бросаясь на труп, рыдали и рвали на себе волосы. Рыдали и толпы народа за воротами.
   Тело Гектора привезли во дворец, положили на ложе, и возле него собрались плакальщики. Первой начала оплакивать Гектора его жена Андромаха:
   - Рано ты погиб, супруг мой, рано оставил меня вдовой! Теперь наш сын не достигнет юности, Троя без тебя повергнется в прах! Нет у неё больше хранителя и защитника, скоро нас всех поведут в неволю! В несказанном горе - твои родители, Гектор! Но моё горе во сто раз горше: не молвил ты перед смертью мне слова прощального, чтобы я вспоминала его дни и ночи, обливаясь слезами!
   С Андромахой рыдала и Гекуба:
   - Гектор, из детей моему сердцу ты был дороже всех!
   Плакала и Елена: за все годы Гектор ни разу не сказал ей злого или обидного слова.
   - Нет для меня теперь ни одного друга или утешителя, всем я - ненавистна в Трое!
   Плач по Гектору стоял во дворце и во всей Трое.
   Утром Приам повелел приготовить погребальный костёр. Он сказал троянцам, что они могут выходить за ворота города: Ахилл обещал ему, что одиннадцать дней не будет начинать битву. Девять дней возили троянцы лес для погребального костра, а на десятый возложили на него тело Гектора и сожгли. Его прах собрали в золотую урну, урну обернули пурпурной тканью и опустили в могилу, которую закрыли камнями, а сверху насыпали могильный курган. А затем Приам устроил во дворце погребальный пир.
   Так был похоронен Гектор.
   Но со смертью Гектора Троянская война не окончилась. Вскоре герой Ахилл погиб от стрелы Париса, погибли и Аякс Теламонид, и Парис. Пала и Троя, как это было предсказано. Но греки взяли её не силой. Одиссей предложил соорудить огромного деревянного коня, в котором спрятались герои. Греки сделали вид, что отплывают на своих кораблях. Троянцы втащили коня в город, и ночью, когда Троя погрузилась в сон, из коня вышли греческие воины и открыли ворота войску. В эту же ночь погибла Троя. Погиб Приам, и все его сыновья, и сын Гектора, которого греки сбросили со стены города. Изо всех героев спасся лишь Эней.
   Всю ночь пылала Троя, подожжённая греками, и далеко было видно зарево пожара. Погиб город, но память о нём и о героях Троянской войны осталась в сердцах людей.
  

ОДИССЕЯ

(пересказ)

Глава 1

  
   Девять лет длилась осада Трои, девять лет греки стремились взять город, и лишь на десятый год им это удалось. Война возникла из-за того, что сын царя Трои Парис похитил Елену - жену царя Спарты Менелая. Вместе с Еленой Парис увёз в Трою и все сокровища Менелая. Греки сочли это оскорблением, и вспыхнула война. Троя была хорошо укреплённым городом, и грекам не удалось бы его разрушить, если бы не хитрость Одиссея, царя Итаки.
   Троя пала, её защитники были уничтожены, а греки с добычей отплыли домой. Но не всем было суждено ступить на родную землю - одни погибли в пути, другие остались в чужих землях. Однако обо всех героях дошли известия в Грецию, и лишь об Одиссее не было слышно ничего.
   Много лет ждали его в Итаке отец, жена, сын и друзья. Шли годы, но Одиссей не возвращался, и все, кто его ждал, стали терять надежду. Не уже ли Одиссею суждено было погибнуть?
   Но Одиссей все эти годы стремился на родину. Много бед и опасностей пришлось ему испытать. В пути погибли все его друзья. А Одиссей уже восьмой год томился у волшебницы, нимфы Калипсо, к острову которой пристал его корабль. Калипсо была дочерью титана Атланта, который держал на своих плечах свод небес. Она влюбилась в Одиссея и силой своих чар удерживала его на острове Огигия.
   Одиссею покровительствовала богиня Афина, и вот, когда на Олимпе боги собрались на совет, она обратилась к своему отцу, богу Зевсу.
   - Не уже ли ты забыл Одиссея? Уже столько лет он тоскует о родных берегах! За что ты гневаешься на него?
   - Дочь моя! Я помню об Одиссее, он всегда почитал меня. Но не я виноват, что он до сих пор не вернулся в Итаку, это Посейдон заставляет его скитаться по морю и не пускает домой. Бог моря гневается на Одиссея за то, что он ослепил его сына, циклопа Полифема.
   - Отец уже давно закончена Троянская война, все греки давно возвратились на родину, лишь Одиссей льёт слёзы о родной Итаке, но Калипсо не отпускает его. Она использует свои чары, чтобы он забыл свою родину!
   - Да, - сказал Зевс, - пора бы уже Одиссею вернуться в Итаку.
   И Зевс с Афиной решили, что Посейдону довольно преследовать Одиссея.
   И Афина помчалась в Итаку. Давно уже там творились такие дела, на которые богиня не могла смотреть без гнева.
   Когда Одиссей отправился в поход под Трою, он оставил дома жену Пенелопу и сына Телемаха. Пенелопа ждала мужа, их сын рос без отца. К Пенелопе стали свататься знатные женихи - многим хотелось получить в жёны красивую женщину и стать царём Итаки. Женихи съезжались из разных мест, они приходили во дворец, ели, пили и развлекались, растрачивая богатства Одиссея. Отец Одиссея был уже слишком старым, а сын слишком юным, чтобы обуздать гостей. Шли годы, но женихи продолжали пиршествовать в доме Одиссея и принуждали Пенелопу выбрать кого-нибудь из них себе в мужья.
   И Афина, приняв облик царя Мента, друга Одиссея, явилась во дворец. Она увидела у входа женихов, которые играли в кости в ожидании пира. Служанка уже накрыла столы в зале. Первым заметил незнакомца сын Одиссея Телемах и пригласил странника в дом. Он усадил его за отдельным столом и стал жаловаться ему:
   - Если бы вернулся мой отец, он выгнал бы этих наглецов! Они губят наш скот, пьют и едят даром с утра и до ночи. Но скажи мне, милый гость, кто - ты? Впервые ли ты - в Итаке?
   - Я - Мент, царь тафийцев. Мы давно знакомы с твоим отцом. В последний раз мы виделись, когда он отплывал в Трою. Я надеялся встретиться с ним здесь, но, видно, боги задержали его в пути.
   Телемах вздохнул.
   - Послушай, - сказал гость, - хоть я - и не пророк, но чую сердцем, что твой отец вернётся. Скажи, что за праздник у вас во дворце? Откуда - эти гости, которые так ведут себя?
   И Телемах рассказал ему, как женихи грабят дом Одиссея и принуждают Пенелопу к браку.
   - Горе! Если бы Одиссей появился сейчас, он бы расправился с этими бесстыдниками! - И, взглянув на Телемаха, гость сказал. - Но и ты ведь уже - не ребёнок! Пора уже быть смелым и твёрдым - ведь ты хозяин дома!
   И Мент посоветовал Телемаху снарядить корабль и отправиться на остров Пилос к Нестору, мудрейшему из греков, а затем в Спарту, к царю Менелаю. Возможно, они что-нибудь знают об Одиссее.
   Телемах поблагодарил гостя за совет и предложил остаться и отдохнуть, но тот ответил, что торопится, и исчез. Телемах увидел лишь вспорхнувшую птицу... Волнение и страх охватили его - он понял, что беседовал с богиней Афиной.
   Телемах вошёл в зал, где женихи слушали певца Фемия. Он пел о том, как греки возвращались домой из троянского похода, и все слушавшие притихли. Услышав пение, в зал спустилась из своих покоев Пенелопа и, заплакав, попросила Фемия прекратить песню: её сердце переполняла скорбь по мужу. Но Телемах попросил мать не прерывать певца: ведь вдохновение ему посылает Зевс. Пенелопа удалилась к себе, плача об Одиссее. А женихи начали спор о том, кто из них станет мужем Пенелопы. Их перебранку прервал Телемах. Он пригласил всех собраться утром на площади и объявил, что хочет принародно предложить им прекратить бесчинства и удалиться из его дома, теперь он - в нём хозяин. Женихи поразились этим словам, но всё же продолжали веселиться до ночи.
  

Глава 2

  
   Как только небо осветили первые лучи зари, Телемах надел богатое платье и красивые сандалии, взял меч, вышел из спальни и повелел глашатаям сзывать народ на площадь. Телемах предстал перед гражданами Итаки, сжимая в руке копьё.
   - Кто - это? Сын Одиссея? Он - подобен лучезарному богу! - говорили между собой старцы Итаки. Они расступились перед Телемахом, и он сел на место своего отца.
   - Я собрал вас здесь, - сказал он собравшимся, - потому что дом Одиссея постигла беда. Уже много лет не возвращается мой отец, и о нём нет известий. А мою мать преследуют женихи, которые грабят наш дом, истребляют скот и пьют наше вино. Нет Одиссея - и гибнет его дом...
   С состраданием слушал народ эту речь, а Телемах спрашивал женихов:
   - Где же - ваша совесть? Разве мой отец вас чем-нибудь оскорбил?
   - Нет, это ты оскорбляешь нас, Телемах! - воскликнул Антиной. - Не нас ты должен винить, а свою мать Пенелопу. Всему виной её хитрость!
   И Антиной стал упрекать Пенелопу в том, что она ещё три года назад пообещала выбрать себе мужа, как только закончит ткать покров. Но Пенелопа обманывала женихов: ночью она распускала то, что успевала наткать за день. Если бы Пенелопу не выдала её служанка, никто бы до сих пор не узнал об этом.
   - Прикажи матери выбрать себе мужа, или мы не уйдём отсюда! - сказал Антиной.
   - Если вы не прекратите разорять мой дом, я призову Зевса, и он поразит вас! - сказал Телемах.
   И люди увидели, что высоко в небе появились два орла - это Зевс послал своё знамение. Орлы стали кружить в небе, затем бросились друг на друга, разорвали когтями в кровь друг другу шею и грудь и исчезли. На площади находился старик Галиферс, умевший гадать по полёту птиц. Он сказал, что женихам недолго осталось пировать в доме царя, вскоре их всех покарает Одиссей. Уже недолго ждать его возвращения, это предвещает знамение. Одиссей вернётся, не узнанный никем, и уничтожит разорителей.
   Женихи засмеялись:
   - Рассказывай эти сказки детям! А мы не боимся ни пророчеств, ни Телемаха, ни Одиссея. Одиссей давно погиб!
   И они сказали, что будут разорять его дом, пока Пенелопа не выберет себе мужа. Друг Одиссея Ментор, которому царь перед отплытием в Трою вверил дом, попытался поддержать Телемаха. Но женихи пригрозили ему, добавив, что если бы Одиссей и вернулся сейчас, то нашёл бы здесь лишь свою погибель...
   И они отправились во дворец пировать.
   А Телемах решил снарядить корабль, чтобы отплыть к Нестору, а затем в Спарту к Менелаю.
   Телемах пошёл на берег моря и обратился к Афине:
   - Помоги мне, о, богиня! Вчера ты велела мне отправиться на корабле, чтобы узнать, нет ли известий о моём отце. Но я боюсь оставить свой дом, где буйствуют женихи.
   - Не думай о женихах! - сказала Афина, представ перед ним в облике Ментора. - Они погубят себя. Их гибель - уже близка! Отправляйся в путь.
   Ментор, чей облик приняла богиня Афина, пообещал, что выберет корабль и отправится в путь вместе с Телемахом.
   - А сейчас ступай домой и приготовься в дорогу.
   Телемах вернулся во дворец, где женихи встретили его насмешками:
   - Садись за стол, повеселись с нами!
   Телемах ответил им, что уезжает.
   - Ну что ж, - говорили между собой женихи, - может, он не на шутку подумал нас погубить... Пусть отправляется, может, погибнет, как и его отец. Тогда у нас будет много хлопот: придётся делить между собой их имущество!
   Телемах же пошёл в кладовую Одиссея и позвал няню Эвриклею:
   - Наполни, няня, двенадцать амфор дорогим вином и приготовь кожаные мешки с мукой. Собери съестные припасы, я приду за ними вечером, когда все заснут. Но помни, кроме тебя, никто не должен знать об этом! Я отплываю в Пилос и Спарту, чтобы узнать: нет ли вестей о моём отце.
   Няня зарыдала:
   - Милое дитя, куда же ты собираешься? В море, в чужие земли! Пока ты будешь странствовать, твоё богатство здесь разделят!
   - Не тревожься, няня! Боги посоветовали мне отправиться в путь! Об одном прошу тебя: позаботься о матери, пока меня не будет.
   Эвриклея поклялась ему в том и стала собирать припасы.
   Богиня Афина явилась невидимой в зал к пирующим женихам и погрузила их в сон. Затем она предстала перед Телемахом в облике Ментора и сказала:
   - Пора! Корабль - готов, и спутники ждут.
   Телемах поспешил к морю и увидел в бухте покачивающийся на волнах корабль, готовый к отплытию. Он попросил спутников перенести на него припасы, затем гребцы отвязали канаты, и Афина послала спутникам попутный ветер. Белый парус наполнился, под килем зашумели волны, и корабль понёсся в море.
  

Глава 3

  
   На следующий день утром корабль Телемаха прибыл к Пилосу, где царствовал Нестор. На берегу моря народ совершал жертвоприношение богу Посейдону. Уже было заколото много быков у жертвенника, и, когда Телемах с Ментором сошли на берег, пиршество уже началось. Нестор сидел в окружении своих сыновей. Первым увидел чужеземцев Писистрат, сын Нестора, и он пригласил их принять участие в пире. Писистрат наполнил чашу вином и подал её вначале Ментору, под видом которого скрывалась Афина. Афине понравилось, что её почтили первой чашей, и она призвала Посейдона, чтобы он оказал милость пирующим и исполнил их желания.
   Нестор обратился к чужеземцам:
   - Кто - вы, странники? Откуда вы прибыли?
   - О, великий Нестор, - сказал Телемах, - мы - из Итаки. Я - сын Одиссея. Прошу тебя, расскажи мне, ничего не утаивая, всё, что знаешь о моём отце!
   Нестор обрадовался, увидев сына Одиссея, которого он всегда почитал за ум. Нестор рассказал Телемаху обо всех бедах, которые перенесли греки, возвращаясь домой. Путь на родину был долгим и трудным, многие греки погибли, так и не увидев родных берегов. Но, расставшись с Одиссеем после того, как пала Троя, Нестор больше ничего не слышал о нём.
   - Я советую тебе посетить царя Менелая. Он недавно прибыл из очень далёких стран, может, он что-то знает о твоём отце. Я дам тебе коней и колесницу, мой сын проводит тебя к Менелаю.
   Наступила ночь, и Телемах с Ментором стали собираться к себе на корабль. Но Нестор не отпустил их:
   - Не уже ли я позволю, чтобы сын Одиссея ночевал на палубе корабля? Разве у меня не найдётся для него крова и мягкой постели?
   Ментор поблагодарил Нестора и попросил, чтобы тот отправил Телемаха в сопровождении своего сына к Менелаю. Ментор отказался от ночлега, сказав, что возвращается на корабль. И исчез! Все изумились, увидев лишь быстро удаляющегося орла, и поняли, что это была Афина.
   - Дочь Зевса всегда покровительствовала твоему отцу Одиссею, - сказал Нестор. - Видно, она любит и тебя.
   Нестор привёл Телемаха в свой дворец и, пожелав ему спокойного сна, удалился.
   Утром Нестор принёс в жертву Афине тёлку с вызолоченными рогами и велел приготовить пир. Пока на вертелах жарилось мясо, младшая дочь Нестора Поликаста помогла Телемаху вымыться и умастила его благовониями, а затем подала хитон и богатый плащ.
   Все сели за трапезу, и слуги подавали мясо и наливали в чаши сладкое вино.
   Когда пирующие насытились, Нестор велел запрячь коней в колесницу и положить запас пищи, фруктов и вина.
   С Телемахом он отправил к Менелаю своего сына Писистрата.
   Юноши взошли на колесницу, Писистрат взял поводья, взмахнул бичом, и кони понеслись по полю.
   Вскоре Пилос остался далеко позади. А к вечеру следующего дня Телемах прибыл в Спарту.
  

Глава 4

  
   Царь Спарты Менелай устроил в этот день пир. Он отдавал свою дочь в жёны Неоптолему, сыну Ахилла. В тот же день царь праздновал и свадьбу своего сына Мегапента. Гости пировали, когда ко дворцу подъехали Телемах и Писистрат.
   Менелай пригласил гостей за стол. Слуги распрягли и накормили коней, а гостей ввели во дворец. Юноши были поражены красотой залов и покоев. Омывшись в купальнях и надев одежды из тонких тканей, Телемах и Писистрат вошли в зал и сели рядом с Менелаем.
   - Угощайтесь, друзья, - сказал Менелай и предложил им жареное мясо и блюда с различной едой, а слуги налили вино в золотые чаши. - Похоже, что вы - царские дети. Угощайтесь, а потом расскажите мне о себе.
   Утолив голод, Телемах наклонился к Писистрату и прошептал, что такого дворца он никогда не видел.
   - Здесь всё сияет и блещет золотом, серебром, янтарём и слоновой костью! Такие чертоги, наверное, только у Зевса!
   Менелай услышал эти слова и сказал, что нельзя смертным равняться с Зевсом: его сокровища - нетленны.
   - А мои сокровища - действительно велики, я собрал их в разных странах. Мне довелось побывать и в Египте, и на Крите, и в Ливии и у фракийцев... - И, помолчав, Менелай добавил. - Но велики были и опасности, которым я подвергался, собирая эти сокровища. И со многими из них я бы сейчас расстался, лишь бы со мной рядом вновь оказались мои погибшие друзья... - Гости притихли, а Менелай добавил. - Я не могу ни спать, ни есть, когда вспоминаю об Одиссее. Ни одному из греков не пришлось испытать столько бедствий, сколько ему. И мы не знаем, жив ли он или умер...
   Телемах заплакал. Менелай взглянул на него и догадался, кто - перед ним. Но тут в зал вошла Елена, жена Менелая. Увидев Телемаха, она сказала, что он - похож на Одиссея, и тогда Писистрат подтвердил, что перед ними - сын Одиссея.
   Менелай обрадовался, узнав, кто - его гость, ведь Одиссей был его другом. Менелай и Елена стали рассказывать о подвигах Одиссея и о том, как греки сражались под Троей. Если бы не Одиссей, придумавший сделать деревянного коня, в котором спрятались греки, им бы не удалось взять Трою! Троянцы затащили коня в город, а ночью греки вышли из него и, открыв ворота города, впустили своё войско в Трою.
   Беседа продолжалась долго, но наступила ночь, и пора было заканчивать пир.
   Утром Менелай пришёл к Телемаху и спросил, что заставило его прибыть в Спарту.
   - Я приехал сюда, чтобы узнать о судьбе отца, - ответил Телемах. - Наш дом гибнет, женихи разоряют наши земли и пожирают скот, а мою мать терзают своими притязаниями.
   Телемах стал просить Менелая, чтобы тот рассказал ему о своих странствиях и всё, что он знает об Одиссее. Менелай не стал ничего скрывать от Телемаха.
   Когда греки отплывали от Трои, они прогневили богиню Афину, и она наслала бурю. Многие герои погибли, некоторых занесло в дальние страны, и они долго скитались по морям, прежде чем они вернулись на родину. Долго пришлось скитаться и Менелаю, одним из последних греков он добрался до родного дома. Во время странствий он побывал на острове Фаросе, где жил морской бог Протей. Этот старец открыл Менелаю судьбу героев, возвращавшихся из-под Трои. Протей сказал, что Одиссей находится на острове нимфы Калипсо. Она околдовала его и удерживает своими чарами, а Одиссей печалится и льёт слёзы, на этот остров не заходит ни один корабль.
   Телемах заторопился домой. Он оставил своих коней в подарок Менелаю, а Менелай подарил ему чашу для вина, которую выковал бог Гефест.
   А в это время в Итаке женихи развлекались во дворе дома Одиссея, бросали дротики и диски. Они думали, что Телемах ушёл в поле к стадам, но узнали об его отплытии в Пилос. Испугавшись, они бросили игру и окружили Антиноя и Эвримаха. Антиной вскипел от гнева:
   - Мы не ожидали такой отваги от Телемаха! Теперь нас ждёт беда!
   И он велел снарядить его корабль, чтобы подстеречь Телемаха между островами, когда тот будет возвращаться домой, и убить его. Все женихи одобрили это решение.
   Разговор женихов подслушал глашатай Медонт и рассказал о нём царице.
   Пенелопа долго не могла прийти в себя. Она пыталась говорить, но голос не слушался её, и слёзы застилали глаза.
   - О, что же заставило его уехать! - воскликнула она, наконец, опустилась на порог комнаты и долго сидела, плача.
   Вокруг Пенелопы собрались служанки и стали рыдать. Пенелопа сквозь слёзы говорила:
   - Я потеряла супруга, самого доблестного из греков, а теперь потеряю и сына!
   Пенелопа стала упрекать служанок, что они скрыли от неё отъезд сына. А затем она велела послать слугу к отцу Одиссея, Лаэрту: пусть он обратится к народу и расскажет об опасности, подстерегающей Телемаха.
   Но няня Эвриклея уговорила Пенелопу не печалить старика, а принести жертву Афине и молить её о помощи. Пенелопа согласилась с ней и взмолилась богине:
   - О, великая дочь Зевса! Спаси сына Одиссея, разрушь козни моих женихов!
   И Афина услышала эту молитву.
   Вечером Пенелопа лежала в своих покоях, и мысли о сыне не покидали её. Женихи же той порой оснащали корабль и обсуждали, как подготовить убийство Телемаха.
   А в полночь, когда Пенелопа заснула, Афина послала ей призрак её сестры Ифтимы, которая сказала:
   - Не плачь, сестра! Скоро Телемах вернётся к тебе невредимым.
   - Он ещё - юный! Я так боюсь, чтобы не случилось с ним беды... Враги готовят ему гибель! - сказала ей во сне Пенелопа.
   - Не тревожься! Ведь твоего сына сопровождает богиня Афина! И это она велела мне ободрить тебя.
   Проснувшись, Пенелопа вспомнила сон, и у неё стало легче на сердце: она поняла, что это богиня Афина явилась к ней этой ночью.
  

Глава 5

  
   На Олимпе боги собрались на совет, и Афина рассказала им о бедах Одиссея:
   - Как же вы могли забыть Одиссея! Ведь он был добрым и мудрым царём, любил свой народ и почитал богов! Мало того что нимфа Калипсо держит его у себя много лет, так теперь ещё и враги хотят убить его единственного сына!
   И Зевс решил, что Афина должна помочь Телемаху вернуться домой невредимым и не дать женихам напасть на него. А затем он позвал Гермеса:
   - Лети на остров Агигию к Калипсо. Объяви ей веление богов: Одиссей должен покинуть её остров и вернуться на родину.
   Гермес надел крылатые сандалии, взял в руки жезл и помчался с Олимпа. Он нёсся над морем, и вскоре достиг острова. Он подошёл к гроту, где жила Калипсо, и вошёл к ней. Нимфа сидела и ткала узорную ткань. Одиссея с ней не было: он целые дни проводил в одиночестве на утёсе у берега моря, глядя на морскую даль.
   Обитель нимфы и её остров были прекрасны! Грот окружали тополя, кипарисы и кедры, в ветвях которых гнездились птицы, стены грота были увиты лозами с тяжёлыми гроздьями. Рядом с гротом струились четыре источника, а кругом зеленели фиалковые луга. Даже бог был изумлён, увидев такую красоту.
   Калипсо поднялась навстречу Гермесу:
   - Гость мой, зачем ты прилетел? Ты прежде никогда не бывал у меня. Но входи, прими моё угощение, - и Калипсо поставила на стол перед Гермесом пищу богов - амброзию и пурпурный нектар.
   Насладившись пищей богов, Гермес передал нимфе повеление Зевса:
   - Ты должна немедленно отпустить Одиссея! Не суждено ему умереть вдали от родины, он должен увидеть своих близких и родную землю!
   Калипсо содрогнулась. Ей стало горько: ведь она любила Одиссея.
   - Безжалостные боги! - воскликнула она. - Вас раздражает, когда возлюбленным богини становится смертный! Но повелению Зевса я не смею противиться.
   Гермес покинул Калипсо, и она пошла на берег моря, где сидел Одиссей.
   - Я отпускаю тебя! - сказала она. - Если богам угодно, ты вернёшься на родину. Но помочь тебе я не в силах: у меня нет корабля. Тебе придётся рубить деревья и строить плот.
   - Плот?! - воскликнул Одиссей. - Как же я могу переплыть на плоту море! Его и не всякий корабль преодолеет благополучно. Нет, видно, ты задумала что-то, богиня! Поклянись, что не причинишь мне вреда! Тогда я взойду на плот.
   Калипсо улыбнулась:
   - Недаром говорят, что ты - хитроумен и осторожен! Но клянусь тебе плодородной землёй, великим небом и подземными водами Стикса, что я не желаю твоей гибели! - Прикоснувшись к щеке Одиссея рукой, нимфа сказала. - Делай плот, Одиссей! Я пошлю тебе попутный ветер. Но помни: на пути тебе встретится много опасностей!
   Калипсо и Одиссей возвратились в грот, и нимфу охватила грусть. Она стала уговаривать Одиссея остаться и сулила ему бессмертие.
   - Разве Пенелопа - красивее меня? - спросила она.
   - С богиней не может сравниться ни одна смертная женщина, - ответил он. - Но у меня сейчас одно желание: увидеть Итаку, встретиться со своей семьёй. С тех пор, как я покинул дом, прошло уже двадцать лет!
   Утром Одиссей начал строить плот. Калипсо показала ему рощу, где росли дубы и высокие сосны. Он срубил двадцать деревьев, обтесал брёвна, пригнал их друг другу, связал и укрепил брусьями. Из дубовых досок он соорудил палубу и укрепил на ней сосновую мачту. Затем он сделал кормило и прикрепил парус из парусины, которую дала ему Калипсо.
   Через четыре дня работа была окончена. Одиссей спустил плот на воду, и Калипсо снарядила его в дорогу. Она дала ему нарядную одежду, мехи с вином и ключевой водой, хлеб и разную пищу.
   - Прощай! - сказала она.
   И Одиссей вышел в море. Попутный ветер раздул парус, и плот понёсся по волнам. Восемнадцать дней плыл Одиссей, управляя кормилом и определяя путь по созвездиям Плеяд и Большой Медведицы. Наконец, вдали показался горный остров Схерия. На нём жил народ феаков - замечательных мореплавателей, они были гостеприимны и всегда помогали потерпевшим кораблекрушение. Боги любили феаков и часто пировали вместе с ними, не скрывая своего облика.
   Одиссей направил плот к острову, но тут его заметил бог моря Посейдон.
   - Что это? - вскричал он. - Пока я гостил в земле эфиопов, боги, вопреки мне, помогли Одиссею! Он почти достиг острова! Но не бывать этому! - И Посейдон поднял трезубец.
   Разразилась буря - тучи покрыли небо и землю, задули ветры, всколыхнулась пучина моря, поднимая волны. Страшно стало Одиссею: он вспомнил об опасностях, о которых его предупреждала Калипсо.
   - Пришла моя погибель! О, лучше бы я был сражён под Троей и погребён с честью, как герой! Теперь же меня ждёт бесславная смерть...
   Волна захлестнула плот, вырвав кормило из рук Одиссея. Он упал в море и едва сумел вынырнуть из пучины: одежда, которую ему дала Калипсо, стесняла движения. Плот со сломанной мачтой всё дальше относили волны, и Одиссей из последних сил устремился за ним. Он сумел влезть на него и едва держался, а волны швыряли и носили плот по морю.
   Одиссея увидела морская богиня Левкотея, и ей стало жаль его. Она села к нему на плот, велела снять одежду, бросить в море и вплавь добраться до острова.
   - Вот, возьми, - богиня протянула Одиссею своё покрывало. - Накинь его, оно спасёт тебя. Но как только коснёшься земли, брось покрывало в море и уходи, не оглядываясь.
   Укрывшись покрывалом, Одиссей кинулся в море и поплыл к острову. Буря успокоилась. Но оказавшись у берега, Одиссей увидел, что остров окружён высокими утёсами и острыми рифами, вокруг которых бушевали волны, разбиваясь в пену о камни. Не было ни единого залива или отлогого места. Волны стали швырять Одиссея на утёсы, он попытался ухватиться за выступ скалы, но вал отбросил его назад в море. Тогда Одиссей поплыл вдоль берега и стал искать место, где он мог бы выйти. Силы уже покидали его... Наконец, он увидел перед собой устье реки, поток которой устремлялся в море. Одиссей взмолился:
   - О, могучий бог реки! Сжалься над бедным странником! Помоги мне выйти на берег!
   Бог реки остановил поток воды, и Одиссей смог добраться до берега, где рухнул на землю без чувств. Придя в себя, он бросил в реку покрывало богини, и река умчала его в море. А Одиссей пошёл через заросли тростника к лесу, где увидел две густые, сплетённые вместе оливы. Под ними была груда опавших листьев, Одиссей зарылся в них, согрелся и уснул.
  

Глава 6

  
   На острове феаков, куда попал Одиссей, находился город с красивыми храмами и роскошным дворцом. Островом правил царь Алкиной. У него была юная дочь Навсикая и несколько сыновей. Пока Одиссей спал, богиня Афина приняла облик подруги Навсикаи и явилась спящей царевне.
   - Что же ты такая беззаботная, Навсикая? - спросила она. - Скоро ты встретишься со своим женихом, и надо бы тебе позаботиться о светлых одеждах. Проснись, иди со служанками на реку стирать одежды!
   Утром, удивлённая этим сном, Навсикая пошла к родителям. Она застала свою мать, царицу Арету, у очага. В окружении служанок та пряла пурпурную пряжу. В дверях Навсикая встретилась с отцом, который шёл на совет старейшин, и попросила его дать ей мулов и повозку:
   - У нас скопилось много грязной одежды, и я хочу поехать на реку, чтобы постирать её. Ведь я одна в нашей семье забочусь об этом, а ты и твои сыновья должны ходить в чистых опрятных одеждах.
   Алкиной велел дать дочери всё, что она просит, и Навсикая, погрузив в повозку одежды и захватив с собой корзину с едой и лакомствами, отправилась со служанками на берег моря к устью реки. Выстирав одежды, девушки разложили их сушиться на песчаном берегу. А затем они омылись в реке, умастили себя душистыми маслами, поели и стали резвиться. Царевна предложила подругам поиграть в мяч. Смеясь, девушки веселились на берегу реки, и всех подруг затмевала своей красотой Навсикая.
   Богиня Афина хотела помочь Одиссею поскорее вернуться домой, и она придумала, как разбудить его. Когда Навсикая бросила мяч подруге, невидимая для всех богиня отразила его рукой, и он упал в море. Девушки закричали, их крик разбудил Одиссея. Очнувшись от сна, он услышал голоса, но сразу не мог понять, что происходит. "Это - девушки... или, может, это нимфы играют?" - подумал он и решил выйти и посмотреть. Он выбрался из груды листьев, наломал ветвей, чтобы прикрыть обнажённое тело, и вышел к девушкам. Они глянули на незнакомца, всего покрытого тиной и водорослями, и разбежались. Осталась лишь Навсикая - Афина внушила ей смелость.
   Одиссей не решился приблизиться к девушке и обратился к ней издали:
   - Богиня - ты или смертная дева, я простираю к тебе руки с мольбой. Своей красотой ты можешь сравниться лишь с Артемидой! Как же счастливы твои родители, имея такую дочь!
   Навсикая с изумлением смотрела на Одиссея. Он сказал ей, что двадцать дней носился по морю, пока не попал на этот остров.
   - Прошу тебя, покажи мне дорогу в город и дай какой-нибудь лоскут, чтобы прикрыть тело.
   - Странник, - сказала Навсикая, - я вижу, что ты - из знатного рода и боги одарили тебя мудростью. Я - дочь царя Алкиноя. У нас всем скитальцам оказывают помощь.
   И царевна позвала служанок, велев им накормить и одеть чужестранца. Одиссей омылся в реке, натёрся благовониями и надел чистые одежды. Афина наделила его особой красотой, и когда он вернулся к девушкам, то был озарён такой силой и мужественностью, что Навсикая изумилась.
   - Послушайте, - обратилась она к подругам, - прежде этот странник казался мне простым человеком. Но, вижу, он - близок богам! Если бы нашёлся мне супруг, подобный ему!
   Накормив Одиссея, царевна пригласила его следовать за ней в город. Но она попросила его идти вместе с подругами, пока они будут за городом. Когда же они подойдут к воротам города, пусть чужестранец отстанет и подождёт в роще Афины, пока Навсикая не придёт во дворец.
   - Мне бы не хотелось, чтобы нас увидели вместе. "С кем это идёт царевна? - подумают люди. - Кто - этот странник? Уж не жених ли чужеземный?" Станут меня осуждать, что я без согласия родителей общаюсь с мужчиной.
   Навсикая посоветовала Одиссею затем войти в город и расспросить, как ему найти царя Алкиноя. Когда он войдёт во дворец, пусть сразу же обратится к царице Арете.
   - Пади к её ногам и умоляй о помощи. Если она благосклонно примет тебя, то можешь надеяться, что скоро увидишься со своими родными.
   Навсикая направила мулов к городу, а следом за ней шли девушки и Одиссей. Уже садилось солнце, когда они достигли рощи Афины.
   - Ну, прощай! - крикнула царевна. - Не забудь о том, что я тебе говорила.
   И Одиссей остался в роще один, окружённой тополями, и стал молиться Афине, чтобы она помогла ему найти прибежище и помощь феаков.
  

Глава 7

  
   Навсикая достигла дворца. Она въехала во двор, и её братья распрягли мулов и отнесли выстиранные одежды в покои. Навсикая отправилась в свою комнату, где её старушка-няня развела огонь в очаге и приготовила ужин.
   А Одиссей направился к городу. Афина окутала его облаком, чтобы он мог незамеченным пройти ко дворцу царя и чтобы никто не стал расспрашивать, кто - он. Подойдя к воротам города, Одиссей встретил девушку:
   - Дочь моя, не укажешь ли, где находится дворец царя Алкиноя?
   Облик этой девушки приняла богиня Афина, она и проводила Одиссея ко дворцу.
   - Следуй за мной, - сказала она. - Но не смотри на прохожих и не задавай им вопросов.
   Афина повела Одиссея по улицам города, а он не переставал удивляться неприступным стенам города, множеству кораблей на пристани, шумной площади города.
   - Внутри ты найдёшь Алкиноя, он сейчас пирует с гостями. Входи смело: здесь ценят бесстрашных людей. Но прежде всего, подойди к царице Арете, народ почитает её, как богиню. Если ты понравишься ей, исполнятся все твои желания.
   И Афина покинула Одиссея. Он же остался стоять перед дворцом, поражённый его красотой и роскошью. Сверкали медные стены и отлитые из золота двери, украшенные серебром. По обеим сторонам дверей стояли два бессмертных стража - золотой и серебряный псы, выкованные Гефестом. Одиссей вошёл во дворец. Внутри стояли скамьи, покрытые драгоценными покрывалами, вытканными служанками царя, - это богиня Афина научила феакийских женщин искусству рукоделия. На этих скамьях во время пиров сидели знатные гости. На высоких подставках стояли золотые статуи юношей с факелами в руках - эти факела освещали ночью дворец. Но чудеснее всего был царский сад. В нём круглый год плодоносили яблони, груши, гранаты, инжир, оливы, зимой и летом наливались янтарным соком гроздья винограда. Два источника с ключевой водой протекали у дворца царя.
   Одиссей прошёл в пиршественный зал, где сидели царь с царицей и гостями, но никто не видел его, так как он был окружён облаком. Одиссей приблизился к царице Арете, пал к её ногам - и тут облако рассеялось, и все увидели незнакомца.
   - О, Арета! - обратился с мольбой Одиссей. - Пусть боги пошлют счастье вашему дому и вашему народу! Я припадаю к твоим ногам и прошу тебя и твоего супруга - помогите страннику вернуться на родину. Долгие годы я страдаю в разлуке с ней!
   Одиссей подошёл к очагу и сел там на пепел.
   Присутствующие долго молчали, поражённые увиденным. Наконец один почтенный старец сказал Алкиною:
   - Неприлично, чтобы умоляющий странник сидел у очага на пепле. Окажи ему почести.
   И Алкиной, взяв Одиссея за руку, подвёл к столу и усадил рядом с собой. Сын Алкиноя Лаодам встал, уступив ему место. Слуги поднесли Одиссею чашу для омовения рук и подали ему еду и питьё, а когда он насытился, все встали и совершили возлияние в честь бога Зевса - защитника странников. Обратившись к гостям, Алкиной сказал:
   - Пир окончен! Но завтра утром придите сюда, мы принесём жертву богам. Пусть они защитят нашего гостя в пути. А затем снарядим корабль и поможем ему отправиться домой.
   - Я испытал много бед, - сказал Одиссей, - и умоляю вас помочь мне. Я готов даже погибнуть, только бы увидеть родной дом и семью!
   Когда гости разошлись и слуги убрали со столов посуду, Одиссей остался наедине с царём Алкиноем и царицей Аретой. Царица увидела на Одиссее одежды, которые изготовили её служанки, и спросила:
   - Кто - ты? Где ты взял это платье?
   И Одиссей рассказал, как он провёл много лет на острове у волшебницы Калипсо, как он отправился на плоту к себе на родину и плыл восемнадцать дней, пока Посейдон не поднял бурю. Услышали царь и царица и о том, как выбрался Одиссей на их остров и встретился с Навсикаей, которая накормила его и дала одежду.
   - Но почему же наша дочь не привела тебя во дворец? - спросил Алкиной.
   - О, царь! Твоя дочь - разумна и гостеприимна, не упрекай её, ведь, увидев нас вместе, ты мог бы разгневаться.
   Алкиною понравился этот ответ.
   - Если бы нашёлся для моей дочери Навсикаи супруг, подобный тебе, сходный со мной мыслями... если бы он согласился здесь остаться! Он был бы любимым зятем, я дал бы ему дом и богатства! - Вздохнув, Алкиной продолжил. - Но насильно мы чужестранца не задержим. Завтра же я отправлю тебя на родину. Как бы далеко она ни была, ты достигнешь её благополучно - у нас быстрые корабли и отважные мореходы.
   Одиссея охватила радость, и он взмолился Зевсу, чтобы всё так и исполнилось.
   - А царь Алкиной, - добавил он, - пусть всегда славится на своей земле!
   Царица Арета велела служанкам приготовить Одиссею ложе. Одиссей лёг на мягкое пурпурное ложе, покрытое богатым ковром, и заснул.
  

Глава 8

  
   Утром Алкиной повёл Одиссея на площадь города, где уже собирался народ, чтобы решить, как отправить чужеземца на родину. Афина под видом глашатая обошла город, сзывая граждан на площадь. Все с удивлением смотрели на Одиссея - этот странник выглядел величественным и мужественным. Об этом тоже позаботилась Афина, наделив его особой красотой. Царь Алкиной обратился к собравшимся:
   - Слушайте, граждане! К нам прибыл чужеземец, и он умоляет, чтобы мы помогли ему вернуться на родину. Сохраним же наш обычай, ведь мы никогда не отказывали в помощи чужестранцам.
   И Алкиной предложил снарядить новый корабль и выбрать самых отважных гребцов. Всех, кто отправлялся в путь, а также старейшин царь пригласил на пир в честь чужеземца. Он велел также позвать и слепого певца Демодока, обладавшего даром дивного пения.
   Все приглашённые Алкиноем собрались во дворце, народ заполнил дворы, залы и переходы. Сюда пришли и юноши, и старики, и вскоре начался пир. Пришёл с кифарой и Демодок, он сел перед гостями на стуле, окованном серебром. Когда гости насытились, Демодок запел песню о двух героях Троянской войны - Одиссее и Ахилле. На Одиссея нахлынули воспоминания, и он закрыл лицо пурпурным плащом, чтобы никто не увидел его слёз. Лишь Алкиной заметил их.
   Но вот пир окончился, и Алкиной пригласил всех пойти на площадь и принять участие в спортивных состязаниях.
   - Пусть наш гость, вернувшись домой, расскажет всем, как мы искусны в кулачном бою, в борьбе, беге и прыжках.
   На площади народ наблюдал, как юноши мерялись силой в разных спортивных играх. Лаодам, сын Алкиноя, предложил друзьям пригласить Одиссея принять участие в состязаниях, и один из юношей, Эвриал, победивший в борьбе всех соперников, поддержал его.
   - Покажи нам, в каких играх ты - искусен, - сказал Лаодам.
   - Мне не до игр, - сказал Одиссей. - Я испытал немало бед, а теперь думаю лишь об одном: поскорее бы вернуться к своим родным.
   Эвриал сказал:
   - Очевидно, ты - не атлет. Наверное, ты плавал на торговых судах, сбывая товар, и мечтал лишь о том, чтобы нажить побольше барыша.
   Одиссей был оскорблён этими словами.
   - Боги наделили тебя красотой, но не дали ума! - он взял в руку огромный камень, тяжелее всех дисков, которые метали юноши, и бросил его. Камень улетел так далеко, куда не долетел ни один из дисков.
   - Добросьте теперь диск до моего камня. Я вызываю вас всех на рукопашный бой, на бег, на борьбу! Я - искусен в любом виде мужского боя. Лишь Филоктет побеждал меня в стрельбе из лука, когда мы состязались под стенами Трои.
   Одиссей сказал, что только с Лаодамом он не будет соревноваться: неприлично чужестранцу вызывать на бой дружелюбного хозяина.
   Все стояли, храня молчание. Алкиной объяснил, что никто не собирается обидеть Одиссея.
   - Вспоминай народ феаков с добрыми чувствами и расскажи о нём своим близким. Этот народ - искусен в плаванье по морю, в беге, в плясках и пении, - сказал Алкиной.
   По просьбе Алкиноя юноши закружились в пляске на площади, и Одиссей дивился лёгкости и красоте их движений.
   - Ты сказал правду, - сказал Одиссей. - Никто не сравнится с вами в пляске!
   Когда окончилась пляска, Алкиной предложил всем старейшинам - а их на острове было двенадцать - поднести Одиссею в подарок богатые одежды и по таланту золота. Эвриал, оскорбивший Одиссея, в знак примирения подарил ему бронзовый меч с серебряной рукоятью и ножнами из слоновой кости:
   - Если я сказал дерзкое слово, пусть его развеет ветер! Возвращайся скорее домой! И пусть хранят тебя боги!
   - Будь счастлив и ты, - сказал Одиссей. - И никогда не раскаивайся, что подарил мне свой меч!
   Солнце уже зашло, и все поспешили во дворец. Все подарки Одиссею были собраны, и царица Арета сложила их в драгоценный короб. Одиссей обвязал его верёвкой, связав концы узлом, которому его научила волшебница Кирка. Алкиной подарил Одиссею ещё и красивый золотой кувшин, чтобы Одиссей вспоминал его, совершая ежедневные возлияния богам.
   Одиссей отправился в баню. Омывшись и переодевшись в чистую одежду, он вышел в пиршественный зал. Там его увидела Навсикая и сказала:
   - Скоро ты вернёшься на родную землю... Вспоминай обо мне!
   - О, Навсикая! Я всегда буду тебя помнить и ежедневно молиться тебе, как богине! Ведь это ты спасла меня!
   Одиссей сел рядом с Алкиноем, и начался пир. Посреди зала перед гостями сидел певец Демодок, и Одиссей обратился к нему:
   - Выше всего я ценю твой дар Демодок! Ты поёшь о троянском походе так, будто был его участником. Спой нам о деревянном коне, которого придумал Одиссей, чтобы с его помощью одолеть троянцев.
   Демодок запел, и обо всём, как было, поведало его пение. И Одиссей заплакал. Увидев, что не веселит гостя пение, Алкиной прервал певца и спросил Одиссея:
   - Скажи, как твоё имя? Отчего ты плачешь, когда слушаешь про битву греков с троянцами? Может, у тебя погиб под Троей брат или друг? Где и по каким морям ты скитался?
   Алкиной пообещал, что доставит своего гостя на родину, кто бы он ни был. Но пусть он назовёт свою землю, тогда и корабль выберет нужное направление. Ведь у феаков были волшебные корабли, ими не правили кормчие. Корабли знали их мысли и находили нужную страну и нужное место. Они быстро мчались по морю, одетые мглой и туманом, и они никогда не гибли в пути, никакие бури были им не страшны.
   - Правда, слышал я от своего отца, - сказал Алкиной, - что Посейдон гневается на нас за то, что мы помогаем странникам вернуться на родину. Бог моря грозится, что когда-нибудь разобьёт наш корабль, отвёзший странника домой, а наш город закроет горой навсегда. Но кто знает, исполнится ли это!
  

Глава 9

  
   - Радостно видеть, как весело и богато живёт ваш народ, - сказал Одиссей, - как повсюду пируют в домах... Но ты желаешь услышать обо всех моих бедствиях. Ты спрашиваешь, кто - я?
   Алкиной кивнул.
   - Я - Одиссей, сын Лаэрта, царь Итаки.
   Возгласы изумления раздались в зале: оказывается, чужестранец - греческий герой!
   - Нет для меня лучше края, чем Итака, - продолжил Одиссей. - Напрасно Калипсо пускала в ход свои чары, пытаясь удержать меня в своём доме. Но нет ничего милее и дороже РОДИНЫ! - Одиссей помолчал, а затем сказал. - Но о Калипсо я уже рассказывал. Теперь послушайте о других приключениях, которые произошли со мной, когда мы покинули Трою. - И Одиссей начал рассказ. - Вначале наши корабли спокойно плыли по морю, и попутный ветер привёл их к земле киконов. Мы высадились на берег и разрушили город киконов Исмар, а жителей перебили. Затем мы стали делить добычу и пленниц, и, хоть я и настаивал, что нужно поскорее отправляться в путь, мои товарищи продолжали пировать на берегу моря. Киконы, которым удалось спастись, позвали на помощь киконов, живших по соседству, и на нас напала рать: воинов в ней было, сколько листьев на деревьях в лесу. С утра до позднего вечера мы бились с ними у своих кораблей, и нам пришлось спасаться бегством. Потеряв многих товарищей, мы вышли в море. Но поднялась буря. Ветер ревел, разрывая наши паруса, небо закрыли тучи, волны захлёстывали корабли. Свернув паруса, мы стали грести вёслами, стараясь подойти к берегу. Через два дня буря стихла, мы подняли паруса и отправились дальше. Но во время бури наши корабли сбились с пути. Девять дней носились мы по волнам, и на десятый ветер примчал нас к острову лотофагов - "поедателей лотоса", которые питались его плодами. Мы высадились на берег, запаслись свежей водой, и приготовили обед, а затем я послал трёх спутников, чтобы они разведали, кто живёт на этом острове. Лотофаги приветливо встретили их и дали отведать им лотоса. Но как только они съели его плоды, забыли обо всём, забыли и своих товарищей, и родину. Теперь они хотели навсегда остаться в стране лотофагов! Силой тащили мы их на корабль, а они плакали и сопротивлялись, не узнавая никого. Пришлось привязать их к скамьям корабля, чтобы не пришлось ещё кому-нибудь съесть этих "плодов забвения".
   Мы плыли долго и, наконец, достигли острова, на котором обитали циклопы. Эти великаны жили в пещерах, не занимались земледелием, не знали законов и ни с кем не общались. Но их остров был плодородным, земля сама давала циклопам рожь, ячмень и виноград. На этом острове жил циклоп Полифем, сын Посейдона. Он был особо нелюдимым и свирепым, не общался с другими циклопами и имел чудовищный облик.
   Мы подплыли к соседнему острову и ночью высадились на нём. Следующий день мы провели в охоте на диких коз, а затем я решил отправиться на одном корабле к острову циклопов. Достигнув его, я оставил большинство своих спутников на берегу сторожить корабль, а сам с двенадцатью самыми отважными товарищами и, прихватив с собой мех с вином, отправились осматривать остров. У моря мы обнаружили в утёсе пещеру, заросшую лавровыми деревьями и огороженную огромными камнями. Мы вошли в пещеру и стали её осматривать. Внутри было множество корзин с сырами, стояли вёдра и чаши, до краёв наполненные простоквашей. В углах за оградой находились ягнята и козлята. Мы поняли, что находимся в жилище циклопа, и товарищи стали торопить меня:
   - Пора, Одиссей! Нужно взять сыров, самых лучших ягнят и козлят и бежать к кораблю! Нельзя медлить!
   Но я не послушался их совета. Мне хотелось дождаться циклопа - я надеялся, что он встретит нас радушно. Как же я ошибался!
   Вскоре явился хозяин пещеры и бросил у входа огромную вязанку дров. Нас охватил ужас, когда мы увидели великана, во лбу которого сверкал единственный глаз! Мы забились в дальний угол пещеры. Циклоп впустил в пещеру стадо коз и овец, завалил вход громадным камнем, а затем подоил коз и овец и развёл огонь, чтобы приготовить себе ужин. И тут он заметил нас!
   - Вы - кто? - зарычал он. - Как сюда попали?
   - Мы - греки, - ответил я, - плывём из-под Трои к себе на родину. А сюда нас занесло бурей. Умоляем тебя принять нас дружелюбно. Ведь ты знаешь, что Зевс - заступник странников, и он карает всех, кто обижает их.
   - Ты - в своём уме? - воскликнул циклоп. - Какое мне дело до вашего Зевса и прочих ваших богов! Циклопы - знаменитей всех их! Как захочу, так и поступлю с вами. - Помолчав, циклоп спросил. - А где - ваш корабль?
   Но я понял его хитрость и сказал:
   - Наш корабль разбило бурей. Спаслись лишь я да несколько моих спутников.
   Циклоп схватил двух моих товарищей, убил их, сварил в котле и съел. Насытившись, он растянулся на земле и захрапел. Нас сковал ужас, и мы стали молить Зевса о спасении. Я уже хотел броситься на чудовище с мечом, но, взглянув на огромный камень, которым был завален вход в пещеру, понял, что всё равно нам не выбраться.
   Утром циклоп подоил коз, а потом убил ещё двоих моих спутников и съел их. Затем он выгнал стадо из пещеры и отправился его пасти, а вход в пещеру привалил камнем, заперев нас внутри. Но я придумал, как спастись от людоеда. В пещере я нашёл его дубину. Заострив один её конец, я обжёг его на угольях, а затем спрятал этот кол. Вечером циклоп вернулся со стадом, съел двух моих товарищей и уже собирался ложиться спать. Я подошёл к нему и предложил чашу вина. Циклопу понравился этот напиток:
   - Это - настоящая амброзия со сладким нектаром! Налей ещё!
   Я налил ему ещё одну чашу.
   - Как тебя зовут? - спросил он. - Хочу сделать тебе подарок!
   - Меня зовут Никто, - ответил я.
   Людоед выпил третью чашу и сказал, смеясь:
   - Я съем тебя последним! Вот мой подарок!
   Он опьянел и заснул. Тогда мы с товарищами схватили бревно, подожгли на огне заострённый конец и воткнули бревно циклопу в глаз.
   По острову разнёсся рёв. Людоед стал звать на помощь циклопов, и они сбежались на его вопли:
   - Что случилось, Полифем? Кто тебя обидел?
   - Никто! - заорал циклоп. - Я ослеп по своей оплошности! Силой Никто не смог бы меня победить!
   Циклопы рассердились:
   - Если никто, то нечего реветь! - И они ушли, оставив Полифема.
   Утром циклоп со стонами отодвинул камень и стал выпускать стадо из пещеры. Он ощупывал руками спину каждой овцы и козы. Но я придумал, как спастись: я привязал под несколькими баранами по одному моему товарищу. Я же вцепился в шерсть самого крупного барана и повис под ним. Полифем пропустил всё стадо, но задержал моего барана и стал гладить его и жаловаться, что Никто напоил его вином и ослепил.
   - Если поймаю его, то разорву на части!
   Наконец он отпустил и моего барана. Оказавшись на свободе, мы погнали стадо Полифема к нашему кораблю. Мои спутники хотели оплакать погибших товарищей, но я сказал, что сейчас не время плакать - нужно спасаться.
   Отплыв на безопасное расстояние, я крикнул Полифему:
   - Эй, Полифем! Чудище! Впредь не будешь губить беззащитных гостей! Вот и настигла тебя кара Зевса!
   Циклоп стал отламывать куски скал и швырять в море. Он чуть не попал в наш корабль, но нам удалось уйти дальше от берега.
   - Одиссей, не дразни чудовище! - стали просить меня товарищи, но я напоследок крикнул:
   - Знай, Полифем, что ослепил тебя Одиссей, царь Итаки!
   Циклоп от злости завыл:
   - Сылось пророчество! Ведь мне предрекали, что Одиссей лишит меня зрения! Но я думал, что он будет великаном, а оказалось, что это - человечишко!
   И Полифем взмолился своему отцу, богу моря Посейдону:
   - О, отец! Покарай Одиссея! Пусть он никогда не вернётся на свою землю! Пусть никогда не увидит родных! А если суждено ему когда-нибудь вернуться, пусть погибнут все его спутники, а в своём доме он встретит горе!
   Полифем схватил кусок скалы и швырнул его в море. Камень упал за кормой корабля, море всколыхнулось, и волна понесла нас к берегу, который уже виднелся впереди. Вскоре мы приплыли к острову, где нас ждали остальные корабли. Там мы принесли жертвы богам и на следующий день отправились в путь. У нас было тяжело на сердце, когда мы вспоминали погибших товарищей. Если бы только нам довелось знать, какие беды ожидают нас ещё впереди!
  

Глава 10

   Вскоре мы приплыли к острову бога Эола, повелителя ветров. Это был плавучий остров, окружённый со всех сторон неприступной медной стеной, а его берега поднимались отвесными утёсами. Эол жил на этом острове с женой, шестью дочерьми и шестью сыновьями. Дни они проводили за пирами в богатых чертогах. Эол нас встретил радушно, и целый месяц угощал обильной пищей и вином, слушая наши рассказы о битве под Троей, о подвигах героев. Наконец, мы попросили отпустить нас домой, и Эол согласился. На прощание он дал мне кожаный мешок, завязанный серебряной бечёвкой. В этом мешке находились все подвластные Эолу ветры. Эол заключил их в мешок, чтобы не было на море бурь, и мы могли беспрепятственно достичь родины. Лишь Зефир остался на свободе: дуновениями он должен был гнать наши корабли к берегам Итаки.
   - Пока не прибудешь домой, не развязывай мешок! - сказал Эол.
   Девять дней мы плыли по морю, и я один стоял у кормила. На десятый день вдали показались родные берега, но тут я погрузился в сон. Мои же товарищи, посмотрев друг на друга, сказали:
   - Что же - в этом мешке? Видно, богатый подарок дал Одиссею Эол! Может, там много золота и серебра! - И они развязали мешок...
   Со свистом и воем вырвались из него ветры, поднялась буря и умчала наши корабли в море. Волны примчали нас к острову Эола, и я с одним товарищем пошёл к богу ветра вновь молить о помощи. Но Эол разгневался на меня:
   - Я всё сделал, чтобы помочь тебе! Но, видно, тебя преследуют боги! Не будет от меня помощи тому, кого ненавидят боги!
   В унынии и скорби мы поплыли дальше. Шесть дней, выбиваясь из сил, гребли мы вёслами, и встретился нам на пути остров. Я поставил свой корабль у входа в бухту, а остальные одиннадцать кораблей мы вытащили на песчаный берег. Трое моих спутников отправились вглубь острова и недалеко от города, у колодца, встретили деву огромного роста. Она отвела их в город к своему отцу Антифату, царю лестригонов, населявших остров. Во дворце сидела его супруга, громадная, как гора. Она позвала Антифата, который, увидев наших товарищей, схватил и сожрал одного. Оказалось, что мы попали на остров людоедов! Мои спутники бросились бежать назад к кораблям, но, вскоре появилась толпа лестригонов, которые, отрывая куски скал, стали разбивать наши корабли, а людей убивать и относить в город на съедение. Я потерял всех своих спутников, их убили лестригоны, и на берегу остались одиннадцать кораблей. Лишь мне и нескольким моим товарищам удалось спастись на своём корабле. Объятые ужасом, мы гребли, стремясь поскорее обойти утёсы и выйти в море.
   Мы плыли, оплакивая своих погибших спутников. Наконец, мы достигли острова Эи. На нём обитала волшебница Кирка, дочь бога солнца Гелиоса. Два дня мы провели на берегу залива, а на третий день я взял копьё и меч и отправился на утёс, чтобы осмотреть местность. Вдалеке за лесом я увидел поднимающийся дым и решил, что нужно разузнать, кто там живёт.
   По дороге к кораблю мне удалось убить оленя, и я принёс его товарищам. Они обрадовались и, зажарив мясо оленя, целый день наслаждались едой.
   Когда мои спутники проснулись утром, я сказал, что нужно пойти и разведать, что находится на острове. Все притихли: помня о наших недавних несчастьях, мои товарищи опасались идти вглубь острова. Но я всё же разделил их на два отряда, предводителем одного был я, а другого - Эврилох. Мы бросили жребий, кому идти на разведку, и он выпал Эврилоху.
   Эврилох отправился в путь с двадцатью двумя товарищами. Они прошли через лес и за горами увидели дворец, построенный из тёсанных камней. Во дворце жила волшебница Кирка. Мои спутники поразились, увидев горных львов и лесных волков, которые бродили около дворца. Звери подбежали и стали ласкаться, словно собаки: Кирка укротила их своим волшебным питьём. Подойдя ко дворцу, мои спутники услышали пение.
   - Кто это поёт во дворце? Богиня или смертная женщина? Давайте позовём её.
   Оставив ткань, которую она ткала, Кирка вышла к гостям и пригласила их войти в свои чертоги. Забыв осторожность, они все, кроме Эврилоха, вошли в дом, где Кирка угостила их вином, подмешав в него волшебное зелье. И они превратились в свиней, но не утратили при этом человеческий ум. Кирка загнала их, проливающих слёзы, в хлев и бросила им желудей.
   Долго ждал товарищей Эврилох, но так и не дождался. Тогда он бросился бежать назад и, дрожа от ужаса, долго не мог вымолвить ни слова. Наконец, он рассказал нам о несчастье, которое их постигло.
   Я решил отправиться выручать товарищей. Когда я был уже недалеко от дворца Кирки, передо мной появился Гермес в облике прекрасного юноши.
   - Куда же ты идёшь один, в незнакомом краю? - остановил он меня. - Кирка превратила твоих людей в свиней и заперла в хлеву. Ты хочешь их спасти, но и сам оттуда не уйдёшь! - Гермес взял меня за руку. - Погоди! Я помогу тебе. - И он дал мне чудодейственный корень, сказав, что это разрушит чары волшебного зелья Кирки.
   Я пришёл во дворец волшебницы. Она встретила меня, усадила в богатое кресло и подала чашу с волшебным напитком. Но я незаметно опустил в него корень, и зелье не причинило мне вреда. Не догадываясь, что её чары не подействуют, Кирка прикоснулась ко мне волшебным жезлом и воскликнула:
   - Отправляйся в хлев и валяйся свиньёй вместе с другими!
   Я же схватил меч и, как велел мне Гермес, бросился на Кирку, грозя её убить. Вскрикнув, волшебница упала передо мной на колени:
   - Кто - ты? Никто до сих пор не избежал моих чар! О, я знаю, ты - Одиссей! Гермес давно предсказал мне, что ты явишься сюда!
   Кирка стала уговаривать меня остаться с ней, но я заставил поклясться, что она не причинит мне вреда. Кирка поклялась богами, и я согласился остаться у неё. Её служанки, дочери богов потоков, рек и рощ, украсили пиршественный зал, постлали ковры, принесли подушки на кресла и уставили стол яствами и сладким вином. Затем они помогли мне умыться, и, переодевшись в пышные одежды, я вошёл в зал. Но я не мог прикоснуться ни к питью, ни к пище - думы о моих товарищах не покидали меня. Кирка заметила мою печаль и спросила:
   - Отчего ты - грустен? Почему не ешь ничего?
   - Как же я могу есть, когда с моими товарищами случилась беда? Верни им прежний вид.
   Кирка пошла в хлев, помазала свиней волшебной мазью и вернула им прежний вид. Мои спутники стали даже ещё сильнее, моложе и красивее. Они обрадовались, увидев меня, и с плачем бросились обнимать. Растрогавшись, Кирка попросила меня привести в её дворец остальных моих товарищей, и я отправился за ними. И Кирка нам устроила пир.
   Год провели мы в гостях у волшебницы, ели мясо и пили сладкое вино. Но настала пора подумать о возвращении домой, на родину. И Кирка согласилась нас отпустить.
   - Я не буду тебя задерживать, - сказала она. - Но прежде чем вернёшься домой, ты должен проникнуть в царство Аида. Отыщи там душу прорицателя Тиресия и спроси его о своей судьбе.
   Я испугался:
   - О, Кирка! В царство Аида ещё ни один смертный не заходил на корабле!
   - Плыви смело! - сказала Кирка и научила меня, как достичь входа в царство мёртвых. - Там. Под утёсом, вырой яму и, совершив возлияния умершим, призови их. Душа Тиресия явится тебе.
   Утром я разбудил своих товарищей:
   - Пора в дорогу!
   Мы стали собираться. Нас ждал путь на край Земли, в царство Аида.
  

Глава 11

  
   Когда я сказал моим спутникам, куда мы должны отправиться, они пришли в ужас. Но делать было нечего. Мы столкнули корабль на воду, взошли на него, взяв с собой чёрного жертвенного барана и овцу, которых дала нам Кирка, и отплыли. Кирка послала нам попутный ветер, и корабль мчался, повинуясь ему. Наконец, мы достигли вод Океана, где находилась страна киммерийцев. Она была окутана вечно туманом и мглой облаков, и никогда не светило там солнце. Мы высадились на берег и, взяв с собой барана и овцу, пошли к тому месту, которое указала нам Кирка. Там у утёса в Арехонт впадали две подземные реки.
   Я вырыл яму мечом и совершил над ней три возлияния мёртвым - мёдом, вином и водой, пересыпав всё ячменной мукой. Я зарезал над ямой чёрного барана и овцу, их кровь полилась в яму. Толпой стали слетаться к яме души умерших. Кружась над ней роем, они подняли крик: каждая пыталась первой напиться жертвенной крови. Тогда я сел на край ямы и стал отгонять души умерших мечом: первой должна была выпить жертвенную кровь душа Тиресия. Даже призрак своей матери, которую я ещё живой оставил дома, отплывая в Трою, я не подпустил к яме.
   Вскоре явилась душа Тиресия. Прорицатель узнал меня. Напившись жертвенной крови, Тиресий сказал:
   - Царь Одиссей, ты желаешь вернуться в свой дом! Но тебя гонит Посейдон: он разгневался на тебя за то, что ты ослепил его сына Полифема.
   Душа Тиресия поведала мне, что я всё же вернусь в Итаку против воли Посейдона, если никто из нас не тронет быков бога Гелиоса на острове Тринакрия.
   - Но если поднимешь руку на быков, то твой корабль и твои спутники погибнут. Тебя постигнут многие бедствия, и ты вернёшься домой на чужом корабле. Но ты не найдёшь там радости!
   Тиресий сказал, что мой дом будет разграблен женихами, захватившими его и осаждающими Пенелопу. Я отомщу женихам, но после мне придётся покинуть свой дом и, взяв весло, отправиться странствовать.
   - Ты будешь странствовать, пока не встретишь народ, не знающий моря и никогда не видевший кораблей.
   - Как же я узнаю этот народ?
   - Как только ты встретишь путника, который спросит у тебя: "Что за лопату ты несёшь на плече чужеземец?" - твоё странствие окончится. Сразу же воткни весло в землю и принеси жертву богу Посейдону. Вернувшись домой, принеси жертву всем богам, и тогда будешь счастливо жить в своей Итаке.
   Я спросил у Тиресия, что делать, чтобы тень моей матери узнала меня.
   - Стоит лишь умершей душе напиться крови, - ответил мне старец, - как к ней возвращаются память и ум.
   Тень моей матери приблизилась к жертвенной крови, она напилась и узнала меня. Мать рассказала мне, что живы - мой отец, жена Пенелопа и сын Телемах. "Пенелопа хранит тебе верность и ждёт тебя, тоскуя по тебе дни и ночи", - сказала она.
   - О, милая мать! От чего же ты умерла? Может, ты тяжело заболела?
   - Нет, не от болезни, а от тоски по тебе умерла я раньше времени...
   Трижды я хотел обнять мать, но трижды ускользала от меня её тень.
   Ко мне ещё явились многие тени жён и дочерей героев, и можно ещё долго обо всех рассказывать. Однако уже поздно...
   Слушавшие Одиссея сидели безмолвно, очарованные его рассказами. Но вот царь Алкиной стал просить Одиссея не прерывать своё повествование и закончить рассказ:
   - Мы готовы слушать тебя до утра!
   - Если ты желаешь, царь Алкиной, я расскажу, что приключилось со мной дальше. Когда рассеялись тени жён, передо мной появился Агамемнон. Он заплакал и сказал, что его погубила его жена Климнестра вместе Эгисфом, как только он вернулся из Трои. Ко мне пришли и тени Ахилла, Патрокла и Аякса Теламонида.
   - Как ты проник сюда, Одиссей? - спросил Ахилл. - Здесь летают лишь тени умерших.
   Я сказал ему, что до сих пор скитаюсь и не видел родины. Меня преследуют одни несчастья.
   - Ты же, Ахилл, был счастлив в жизни! Мы почитали тебя, как бога! И здесь, в царстве мёртвых, ты также - велик.
   - Нет, Одиссей, - сказал Ахилл. - Не утешай меня! Лучше бы я живой работал в поле, как самый бедный землепашец, чем здесь мёртвому царствовать над мёртвыми!
   Ахилл спросил о своём сыне Неоптолеме, и я ответил, что он храбро сражался в бою с троянцами и, разрушив Трою, вернулся домой с богатой добычей. Гордясь сыном, Ахилл удалился от меня.
   Я видел и другие души - судью умерших Миноса, который гнал по лугу зверей, некогда им же убитых... Я видел мучения Тантала: он стоял по колено в воде, страдая от жажды. Но лишь он наклонялся, вода исчезала. Над ним росли деревья с роскошными плодами, но, как только, мучаясь от голода, Тантал протягивал к ним руку, ветви вздымались к небесам. Я видел Сизифа, которого покарали боги: он без конца вкатывал огромный камень на вершину горы, который всё время срывался вниз. Наконец, ко мне приблизилась тень героя Геракла. Он же находился на Олимпе вместе с богами. Узнав меня, Геракл сказал:
   - О, Одиссей! И мной судьба играла, как и тобой! Хоть я - сын Зевса, я не был спасён на Земле от страданий. Мне приходилось совершать труднейшие подвиги... Даже отсюда, из Аида, я похитил пса Кербера!
   Я хотел ещё увидеть кого-нибудь из героев, но слетевшиеся души подняли такой крик, что я бежал к кораблю. Я собрал своих людей, мы сели на корабль, и попутный ветер понёс нас по водам Океана к морю.
  

Глава 12

  
   Мы подошли на своём корабле к острову Эе, и Кирка, узнав о нашем прибытии, вышла нас встретить. Вместе с ней на берег моря пришли служанки и принесли хлеб, мясо и вино.
   - Ешьте и отдыхайте до утра, - сказала волшебница. - А завтра отправитесь в путь.
   Пока не стемнело, мы пировали на берегу, а когда мои спутники уснули, Кирка рассказала мне, какие опасности будут подстерегать нас в пути и как избежать их.
   На рассвете я разбудил своих товарищей и велел собираться в путь. Мы отвязали канат корабля, сели на вёсла и, вспенив ими волны, поплыли по морю. Подул попутный ветер, и наш корабль помчался по водам. Вскоре я сказал своим спутникам:
   - Вы должны знать, о чём предупредила меня богиня-волшебница. На пути нам встретится остров сирен. Это - страшное место: своим пением сирены околдовывают моряков, проплывающих мимо, и завлекают их на свой остров. Кто услышит их голос, никогда уже не увидит свой дом, его погубят эти полуптицы-полуженщины! Остров сирен усеян человеческими костями.
   Я залепил уши моих товарищей воском и, как велела Кирка, попросил их привязать меня к мачте.
   - Если, услышав пение сирен, я стану приказывать вам отвязать меня, то привяжите меня ещё крепче!
   Вскоре мы приблизились к острову.
   - Одиссей, плыви к нам! - послышалось пение сирен. - Ни один корабль не проходит мимо нас, ни один моряк не проплывает, не послушав наше пение! К нам, Одиссей!
   Я стал подавать знаки товарищам, чтобы они развязали меня.
   - Мы знаем всё, - пели сирены, - и как греки воевали под Троей, и всё, что творится на Земле!
   Но увидев мои знаки, товарищи ещё крепче связали меня и стали грести с удвоенной силой. Только когда скрылся из виду остров, они вынули воск из ушей и отвязали меня.
   Но самое страшное ожидало нас впереди. Корабль плыл всё дальше, и вдруг мы увидели вдали шум и увидели дым. Я понял, что мы приближаемся к скале, где обитало чудовище Харибда. Рядом с ней, через узкий пролив, находилась остроконечная, гладкая скала, вздымающаяся до неба. Там в пещере жило чудовище Сцилла. Она визжала и лаяла, выглядывая из логова. У неё было двенадцать лап и шесть длинных шей, на каждой из которых торчала косматая голова с тремя рядами острых блестящих зубов. Подстерегая мореходов, Сцилла, разинув зубастые пасти, всеми головами высматривала жертвы, и ни один корабль не мог пройти мимо неё невредимым: она выхватывала и пожирала сразу шесть человек.
   Под соседней скалой находилось ещё более кошмарное чудовище Харибда, которая три раза в день поглощала и три раза в день извергала морскую воду. Я помнил, что Кирка предупреждала меня: "Не смей приближаться к Харибде, когда она поглощает воду! Даже боги не смогут тебя спасти", - и приказал спутникам дружно налечь на вёсла:
   - Гребите быстрей! А ты, кормщик, веди судно подальше от этой скалы, вон к тому утёсу! Смелее, иначе погибнем!
   О Сцилле я ничего не сказал своим товарищам, чтобы их не охватила паника, и они не перестали грести. Ведь Харибда погубила бы нас всех, а мимо Сциллы я ещё надеялся проскочить. Забыв наставления Кирки, что сражаться со Сциллой напрасно, я надел доспехи и схватил копьё.
   Мы спешили пройти пролив. Харибда поглощала морскую воду, перед её пастью клокотали волны, и открывались недра её утробы, где кипели тина и песок. Извергала же Харибда воду из чрева со свистом и бурлением, а пена вихрем взлетала на вершину скалы. Объятые ужасов, мы смотрели на чудовище. В это время корабль приблизился к Сцилле, и она, вытянув шеи, выхватила шестью зубастыми пастями шесть моих товарищей. Я успел лишь заметить, как мелькнули в воздухе их руки и ноги, и услышал, как они кричали, призывая меня на помощь. Сцилла утащила их к своей пещере, и их крики не прекращались, пока она не сожрала их. Завсе мои странствия мне не приходилось видеть более ужасного зрелища!
   Наконец, мы прошли пролив между Сциллой и Харибдой, и вскоре показался остров бога Гелиоса - Тринакрия. На его полях паслись быки и бараны. Помня слова прорицателя Тиресия и предупреждение Кирки, я хотел миновать это место и сказал своим спутникам:
   - На этом острове нас ждёт большое бедствие! Нам лучше не останавливаться здесь.
   - Ты, Одиссей, жесток! Наступает ночь, и у нас уже нет сил! На этом острове мы могли бы отдохнуть. Или ты хочешь, чтобы ночью нас настигла буря?
   Мне стало ясно, что нам не избежать беды. Тогда я заставил моих товарищей дать клятву, что они не тронут быков бога Гелиоса.
   - Нам хватит и той пищи, которой нас снабдила Кирка, - сказал я.
   Мы поставили корабль в заливе, вышли на берег, приготовили ужин и помянули наших погибших товарищей. Ночью Зевс наслал на остров бурю. Чтобы спасти корабль, мы утром втащили его в пещеру. Буря не утихала, месяц дули ветры, и мы не могли отправиться в путь. Ещё раз я просил товарищей не трогать быков Гелиоса.
   Наши припасы стали заканчиваться, и пришлось заняться охотой и ловлей рыбы. Однажды я ушёл вглубь острова, чтобы помолиться богам. Я стал просить их послать нам попутный ветер, и боги погрузили меня в сон. И, пока я спал, Эврилох сказал моим товарищам:
   - Верные мои спутники! Страшнее всего умереть голодной смертью! Давайте выберем лучших быков из стада Гелиоса, убьём их, часть мяса принесём в жертву богам, а остальное съедим.
   Товарищи согласились с ним, и Эврилох добавил:
   - Уж лучше пусть потом боги потопят нас в море вместе с кораблём, чем здесь умереть от голода!
   Подходя к кораблю, я учуял запах жареного мяса и ужаснулся.
   - О, боги! - вскричал я. - Зачем же вы наслали на меня сон? Мои спутники совершили страшное преступление: они убили быков Гелиоса!
   Бог Гелиос, охваченный гневом, стал жаловаться на нас Зевсу и грозил:
   - Если не накажешь их, я спущусь в Аид и буду светить только там!
   - О, Гелиос! - сказал Зевс. - Сияй для людей и для богов! Я разобью молнией в щепки корабль Одиссея!
   Шесть дней ещё бушевала буря, а на седьмой мы вышли в море. Но как только остров Гелиоса скрылся из виду, небо затянулось тучами. Порыв ветра сломал мачту, и она упала, придавив кормчего. Зевс метнул молнию в мой корабль, и он разлетелся в щепки, а всех моих товарищей поглотила пучина моря. Спасся лишь я. Я поймал обломок мачты и киль корабля, связал их и, ухватившись за них, поплыл. Волны несли меня обратной дорогой - прямо к Харибде. В это время она поглощала морскую воду. Я едва успел ухватиться за ветви смоковницы, росшей на скале над Харибдой. Я повис на руках и так висел без движения, дожидаясь, пока Харибда извергнет с водой мачту и киль. Но вот из её пасти хлынула вода и вместе с ней обломки моего корабля. Я бросился вниз и упал на них. Я стал грести руками, и переплыл пролив.
   Девять дней я носился по водам моря, а на десятую ночь волны прибили меня к острову Огигия, где живёт нимфа Калипсо. Ну, а дальше вы уже знаете, - закончил рассказ Одиссей.
  

Глава 13

  
   - Царь Одиссей, - сказал Алкиной. - Ты испытал много бед. Но теперь, думаю, ты без препятствий вернёшься на родину.
   Царь феаков обратился к старейшинам с просьбой одарить Одиссея ещё подарками и утром велел готовить судно к отплытию. На корабль погрузили все дары, поднесённые Одиссею. С нетерпением ждавший отплытия, царь Итаки поблагодарил Алкиноя:
   - Пусть боги пошлют вам всё самое доброе, и пусть никакое зло не коснётся вас!
   Когда последние приготовления были закончены, Алкиной устроил пир и принёс жертву Зевсу. Царица Арета дала Одиссею чистую одежду, а также запас еды и вина. К вечеру Одиссей взошёл на корабль, где для него на палубе был постелен ковёр с полотняной простынёй, чтобы он мог спокойно спать. Корабль отвязали от причала, гребцы налегли на вёсла, и судно вышло из гавани в море. Рассекая волны, корабль нёсся вперёд, и всё это время Одиссей спал, объятый сном.
   На рассвете корабль феаков подошёл к Итаке, к заливу, где находился грот наяд. Феаки перенесли на берег спящего Одиссея и положили его у оливы, там же оставили и дары, которые он получил. Затем они отправились в обратный путь.
   Но Посейдон не унимался, помня свои угрозы Одиссею. Раздражённый тем, что царь Итаки вернулся домой, он обратился к Зевсу:
   - О, Зевс! Не уже ли настолько не чтят меня боги, что феаки вопреки моей воле отвезли Одиссея на родину?
   И Зевс разрешил Посейдону наказать феаков. Посейдон помчался на Схерию - остров феаков - и стал ждать там прибытия корабля. Вскоре корабль показался, и на берегу уже стали собираться люди. Но тут Посейдон приблизился к судну феаков и превратил его в скалу. На глазах у народа корабль стал каменной глыбой!
   - О горе! Что же произошло с нашим кораблём? - спрашивали люди.
   Алкиной ответил:
   - Сбылось пророчество! Посейдон выполнил свою угрозу!
   И царь сказал феакам, что нужно скорее принести в жертву Посейдону двенадцать быков - может, он смилуется и не станет задвигать скалой их город! Народ стал готовить жертву, и все вожди и старейшины молились вместе с царём у алтаря и дали обет больше не провожать странников в их земли.
   Одиссей проснулся и не понял, где находится. Он не узнал Итаку: весь берег Афина покрыла туманом. Он пришёл в отчаяние, решив, что феаки завезли его на пустынный остров, а его сокровища украли. Но, оглядевшись, Одиссей увидел, что всё его богатство цело. Он побрёл по песчаному берегу, печалясь о своей родине, но вдруг ему повстречался юноша-пастух. Он был прекрасен, как царевич, одет в роскошный плащ и сандалии, а в руке держал копьё.
   - Умоляю тебя, скажи мне, в какой стране я нахожусь? - бросился к нему с расспросами Одиссей. - Какой народ здесь обитает?
   - Видно, ты пришёл издалека, незнакомец, если ничего не знаешь об этом крае. Многим народам известна Итака!
   Одиссея охватила радость, когда он услышал, что это - его родная земля. Но он был осторожен и сказал юноше, что прибыл с Крита. На финикийском корабле он собирался добраться до Пилоса или Элиды, но они сбились с пути и высадились здесь. А затем финикийцы оставили его спящим на берегу, выгрузили его пожитки с корабля, а сами уплыли.
   Юноша улыбнулся, услышав этот рассказ, и изменил свой облик. Перед Одиссеем возникла богиня Афина!
   - Ну и ну! - воскликнула она. - Ты, хитрец, даже вернувшись в родную землю, не можешь оставить выдумки! С тобой даже богам трудно соперничать в вымыслах!
   Афина пообещала Одиссею свою помощь и сказала, чтобы он мужался: его в собственном доме ждёт беда. Она велела никому не открывать, кто - он, даже своим родным.
   - О, богиня! Ты всегда - благосклонна ко мне и всегда защищаешь меня. Но умоляю, скажи правду: я нахожусь в Итаке?
   - Да, Одиссей. Но не спеши в свой дом, не торопись увидеться с женой и сыном.
   Афина рассеяла туман, окутавший Итаку, и Одиссей узнал свою родину, увидел корабельную пристань и грот наяд в глубине залива, где он часто приносил им жертвы... Одиссей бросился на родную землю и стал её целовать. Афина предложила спрятать сокровища в глубине грота и привалила грот огромным камнем.
   - Теперь ты должен подумать, как отомстить женихам, которые более трёх лет разоряют твой дом и мучают Пенелопу своим сватовством, - сказала Афина. - Я помогу тебе.
   Она прикоснулась к Одиссею своим жезлом, и его кожа сморщилась, с головы упали тёмные золотистые кудри, потускнели глаза, а веки подёрнулись струпьями. Он превратился в нищего старика. Лохмотьями покрылись его плечи, а поверх грязного рубища была наброшена облезлая оленья шкура. Через плечо повисла на верёвке залатанная котомка, а в руках оказался посох.
   - Теперь ты должен отправиться к свинопасу Эвмею, - сказала Афина. - Он остался верен тебе.
   И Афина улетела в Спарту к сыну Одиссея Телемаху, чтобы вызвать его в Итаку.
  

Глава 14

  
   Одиссей пошёл к источнику Аретусы, где Эвмей пас стадо свиней. Он был преданным слугой и следил за добром хозяина. Когда Одиссей приблизился к его жилищу, Эвмей сидел один перед своим домом и кроил из кожи сандалии. Рядом с домом, сложенным из камня, находилось двенадцать хлевов для свиней, которых пас Эвмей с другими пастухами. Но всё меньше оставалось животных в стаде: каждый день самых откормленных свиней приходилось посылать пирующим женихам.
   Одиссея заметили сторожевые собаки и бросились к нему с лаем - их было четыре, и всех их вырастил Эвмей - но свинопас вовремя прибежал и отогнал их.
   - Мои псы разорвали бы тебя, старик, - сказал Эвмей, - если бы я опоздал хоть на минуту! Но проходи в дом, я накормлю тебя. - И, думая о своём, Эвмей вздохнул. - Тяжко у меня на душе... видно, погиб Одиссей!
   Эвмей зажарил нищего странника поросят и налил в деревянную чашу сладкое вино. Приготовляя трапезу, Эвмей не переставал сокрушаться, что Одиссей долго не возвращается домой.
   - Может, он странствует без крова и пищи в чужих краях... А незваные женихи, ничего не страшась, пожирают его свиней, пьют его вино и грабят его добро! Мало того, на его единственного сына эти злодеи устроили засаду.
   Одиссей ел мясо и пил вино, обдумывая расправу над женихами. Затем он обратился к Эвмею:
   - Друг, расскажи мне о своём господине. Я много скитался по свету, может, встретился где-нибудь с ним случайно.
   - Старик, много странников и бродяг являлось к нашей царице с нелепыми сказками об её муже. Она жадно слушала всякое слово об Одиссее, и слёзы лились у неё из глаз. Может, и ты расскажешь небылицу, если посулят тебе новое платье... - Эвмей покачал головой. - Видно, нет уже давно Одиссея на свете... Истлели его кости где-нибудь на берегу моря... Никогда уж не найти мне такого доброго господина! Никогда не перестану я оплакивать его, дорог он мне, как брат!
   - Что ж, если ты так веришь, что не придёт больше в Итаку Одиссей, я ничего не скажу тебе. - Одиссея взглянул на Эвмея. - Но я могу поклясться, что он скоро вернётся к вам! И только когда ты увидишь его, ты подаришь мне новую тунику! Согласен?
   Эвмей грустно улынулся:
   - Нет, не получишь ты никакого подарка. Не придёт Одиссей. - Эвмей налил вино в чашу. - Пей, странник. Расскажи мне лучше о себе. Кто - ты? Где ты живёшь и зачем прибыл в Итаку?
   Одиссей поведал ему вымышленную историю о своих странствиях и бедствиях, о том, как он в молодости воевал под Троей. А затем сказал, что недавно ему довелось побывать у царя Фидония, и там впервые он узнал о судьбе Одиссея. Возвращаясь в Итаку, Одиссей гостил у царя Фидония. Оставив свои сокровища у Фидония, он отправился в Додону к оракулу, чтобы узнать, тайно или открыто появиться ему в родном доме после долгого отсутствия.
   - Я уехал прежде, чем Одиссей должен был вернуться к Фидонию, - рассказывал мнимый странник. - Но для него уже был приготовлен корабль, чтобы он сразу же отправился на родину.
   - Да, много приключений выпало на твою долю, - сказал Эвмей. - Только зачем ты упомянул об Одиссее? Нехорошо лгать на старости лет! И не стоит меня успокаивать, не видать мне больше моего господина. И не верю я больше рассказам!
   - Если ты не веришь моей клятве, давай заключим договор: если вернётся Одиссей, подаришь мне новую одежду, а если нет, можешь сбросить меня с утёса, чтобы впредь не рассказывали бродяги здесь небылиц!
   Эвмей усмехнулся:
   - Хорошая же обо мне слава пойдёт, если я, приняв тебя в своём доме, затем убью!
   Вскоре вернулись пастухи со стадом. Они выбрали лучшую свинью, закололи её, зажарили мясо и сели ужинать. Эвмей почтил странника лучшим куском и подал ему первому, как гостю, чашу вина.
   Наступившая ночь была безлунной, и начался ливень. У Одиссея не было плаща, чтобы укрыться от холода, и тогда он решил рассказать Эвмею и пастухам историю, чтобы они поняли намёк:
   - Я хочу рассказать вам историю, которая произошла со мной под Троей, когда я был ещё молод. Однажды мы с Менелаем и Одиссеем сидели с нашими воинами в засаде. Была морозная ветреная ночь, поднялась метель. Но, отправляясь в путь, я не взял с собой плащ и весь продрог от мороза. Я долго терпел и, наконец, сказал Одиссею. Одиссей был всегда умён и хитёр и умел дать нужный совет. И тогда он выручил меня. Он разбудил воинов и сказал, что ему приснился плохой сон. "Слишком далеко мы удались от наших кораблей, - сказал он, - и нужно послать кого-нибудь к Агамемнону за подкреплением". Один из наших воинов отправился к нашему войску, сбросив с себя плащ, чтобы было легче идти. Я взял этот плащ, укрылся им и, согревшись, проспал до рассвета.
   - Да, порадовал ты нас своим рассказом, - сказал Эвмей и, поняв намёк, приготовил Одиссею ложе у очага. Он постелил ему овчину и козью шкуру и дал свой тёплый плащ, а сам, опасаясь за стадо, взял оружие и пошёл ночевать в пещеру, туда, где спали свиньи.
   "Ты по-прежнему мне - верен, Эвмей!" - подумал Одиссей и уснул.
  

Глава 15

  
   Покинув Одиссея, Афина отправилась в Спарту и отыскала во дворце Менелая покои, где спали Телемах и Писистрат. Сон Телемаха был тревожным: даже во сне его не покидали мысли об отце.
   Афина подошла к нему и сказала:
   - Телемах, ты напрасно медлишь! Пора возвращаться на родину. Пока ты здесь отдыхаешь, женихи расхитят всё у вас во дворце. Подумай, что будет с тобой, если Пенелопу заставят выйти замуж за Эвримаха!
   Афина предупредила Телемаха, чтобы по пути в Итаку он держался подальше от пролива между Итакой и островом Зам: в этом месте его поджидает засада. Нужно пройти его ночью, а на рассвете причалить в скрытом месте к каменистому берегу Итаки.
   - Отправь свой корабль со всеми людьми в город, а сам высадись на берегу и иди к свинопасу Эвмею, - сказала Афина. - Пусть Эвмей отправится к Пенелопе и сообщит ей, что ты вернулся в Итаку.
   Телемах проснулся и разбудил Писистрата:
   - Поторопись! Нам пора в дорогу!
   - Но как же мы отправимся в путь ночью, к тому же не попрощавшись с Менелаем? - спросил Писистрат.
   Телемах послушался его, а когда наступило утро, к юношам пришёл царь Менелай. В дверях его встретил Телемах с просьбой поскорее отпустить его в Итаку.
   - Я оставил свой дом и богатства без надзора. Пока я разыскиваю отца, там может приключиться беда.
   - Если ты так желаешь, я не стану удерживать тебя. Не годится задерживать гостя, спешащего в дорогу. Но подожди: я приготовлю тебе подарки и велю накормить вас завтраком.
   И Менелай одарил Телемаха богатыми подарками, а Елена вынула из своего сундука богатое платье из яркой дорогой ткани, расшитое блестящим, золотым шитьём и дала его Телемаху.
   - Милое дитя! Это - твоей будущей невесте. Хочу, чтобы ты помнил обо мне.
   Телемах с благодарностью принял подарки. Их уложили в сундуки и отнесли в колесницу Телемаха. Подкрепившись пищей и сладким вином, Телемах и Писистрит стали в колесницу, и Менелай вышел проводить их. Кони понеслись по улицам города в поле и через два дня примчались к Пилосу. Телемах попросил Писистрата, чтобы он направил коней к кораблю: он боялся, что гостеприимный Нестор задержит его в своём дворце. Друг понял его и, подъехав к кораблю, сказал:
   - Если ты спешишь, уезжай поскорее. Мой отец - упрям, и он не отпустит тебя! Если узнает, что ты - здесь, прибежит сюда с приглашением!
   Телемах собрал всех своих спутников, и они отплыли. Афина послала им попутный ветер, и корабль легко бежал по волнам. Солнце уже село, и Телемах увидел вдалеке скалистые острова: они приближались к Итаке. "Удастся ли мне спастись?" - подумал Телемах.
   Одиссей ужинал со свинопасами в хижине Эвмея. Он решил узнать, захочет ли Эвмей оставить его в своей хижине, и сказал, что собирается идти завтра утром в город, чтобы просить подаяния.
   - Буду бродить по улицам, а затем пойду во дворец Одиссея, к женихам. Может, и они, пируя, что-нибудь мне подадут. А может, возьмут на службу, - размышлял вслух Одиссей, - я - искусен в разведении огня для приготовления пищи, могу колоть дрова, подносить вино...
   Эвмей с жалостью посмотрел на странника:
   - Останься у нас. Здесь ты никому не будешь в тягость. А когда вернётся Телемах, сын Одиссея, он даст тебе новую одежду и отправит тебя на родину.
   - Пусть же будет милостив к тебе Зевс! - сказал Одиссей. - Я дождусь Телемаха. Но не мог бы ты рассказать о родителях Одиссея? Живы ли - его отец и мать?
   И Эвмей рассказал Одиссею, что его мать умерла, тоскуя по сыну, а отец - жив. Но он ушёл из дворца и живёт в лачуге, он молит Зевса о смерти и оплакивает свою супругу и пропавшего сына.
   Уже давно ушли спать пастухи, лишь Эвмей с Одиссеем сидели у огня, беседуя. Но незадолго до рассвета заснули и они.
   А корабль Телемаха с первыми лучами зари подошёл к берегу Итаки. Все высадились на берег и занялись приготовлением пищи. Когда спутники Телемаха насытились, он попросил их отвести корабль в город и сказал, что отправляется навестить пастухов.
   - Вечером я вернусь в город, а завтра я приглашаю вас во дворец ко мне на обед, - сказал он.
   На душе у Телемаха было смутно: он всё думал об отце. И что ждёт его во дворце? Ведь женихи могут подстерегать его и там, чтобы убить. Справа с пронзительным криком появился сокол. Он держал в когтях голубя, белые перья которого упали перед Телемахом.
   - Это - знак богов! - сказал один из спутников, прорицатель Феоклимен, которого Телемах принял на свой корабль, отплывая из Пилоса. - Этот сокол предвещает, что в Итаке всегда будет царствовать ваш род!
   - Если твоё предсказание совершится, - сказал Телемах, - мы осыплем тебя дарами. - И он попросил одного из своих товарищей, чтобы Феоклимен пожил у него, пока он не приедет за ним.
   Когда корабль направился к городской гавани, Телемах, обув золотые сандалии и взяв копьё, пошёл к Эвмею.
  

Глава 16

  
   Едва взошла на небо заря, Одиссей и Эвмей встали, чтобы приготовить завтрак. В это время Телемах подходил к дому Эвмея, и собаки, помахивая хвостами, бросились к нему навстречу. Услышав шаги, Одиссей сказал:
   - Слышишь, хозяин? К тебе идёт гость, твой знакомый, ведь собаки не лают!
   В дверях появился Телемах. Эвмей вскочил ему навстречу, опрокинув чашу с вином. Он стал целовать его и слёзы полились у него из глаз:
   - Не уже ли ты вернулся, Телемах? Я уже и не надеялся увидеть тебя! Но проходи же в дом, дай мне насмотреться на тебя!
   - Я пришёл, чтобы повидаться с тобой, Эвмей. Скажи, дома ли ещё моя мать Пенелопа или уже вышла замуж за кого-нибудь из женихов?
   - Твоя мать - дома, она всё ещё хранит верность Одиссею и ждёт тебя, проливая слёзы дни и ночи.
   Телемах вошёл в дом, и Одиссей встал.
   - Сядь, странник, - сказал юноша. - Не беспокойся, Эвмей приготовит мне место.
   Эвмей принёс охапку зелёных веток, накрыл их овчиной, и Телемах сел. Эвмей поставил на стол поднос с мясом, принёс корзину хлеба и налил всем полные чаши сладкого вина. Когда трапеза закончилась, Телемах спросил:
   - Кто - твой гость? Откуда прибыл этот чужеземец?
   И Эвмей рассказал ту историю, которую он слышал от Одиссея.
   - Немало он странствовал, немало бед перенёс. Приюти его у себя в доме, - попросил он Телемаха.
   - О, Эвмей! Я не могу справиться с буйной толпой женихов. Как же мне пригласить в дом чужестранца? Ведь они могут обидеть его. Не хозяин я в собственном доме! - воскликнул Телемах. - Но я могу дать ему новую одежду и меч и помочь вернуться на родину. А пока пусть он поживёт у тебя.
   Телемах велел Эвмею пойти в город и передать Пенелопе, что он вернулся в Итаку. А Пенелопа пусть пошлёт с этим известием к старику Лаэрту свою верную ключницу.
   - Но смотри, чтобы никто, кроме Пенелопы, не узнал о моём возвращении! Многие женихи замышляют меня погубить.
   Как только Эвмей отправился в город, на пороге его появилась Афина. Невидимая Телемаху, она в образе прекрасной девы предстала перед Одиссеем. Собаки также увидели её и, завизжав, побежали со двора. Афина подала знак Одиссею, и он вышел к ней из дома.
   - Теперь ты можешь открыться сыну, - сказала богиня. - Вместе вы придумаете, как отомстить женихам. Отправляйтесь в город, и я скоро прибуду и помогу вам.
   Афина коснулась Одиссея золотым жезлом, и к нему вернулся прежний облик. Когда он возвратился в хижину, Телемах изумился, увидев величественного незнакомца - могучего, с густой чёрной бородой, в чистой красивой одежде.
   - О, странник! - воскликнул он. - Твой облик изменился! Ты - один из богов? Будь к нам милостив! Мы принесём тебе богатые жертвы.
   - Нет, я - не бог! Я - твой отец Одиссей. - И Одиссей бросился обнимать сына.
   Но Телемах не сразу поверил ему. Ведь он только что видел перед собой убогого странника в грязных лохмотьях. Лишь одни боги могут превращать молодых в стариков и стариков в юношей.
   - Не удивляйся тому, что видишь, - сказал Одиссей. - Не я, а богиня Афина превратила меня в убогого старца. И она же вернула мне прежний облик. Поверь, я - твой отец. Двадцать лет я странствовал и вот, наконец, вернулся! Другой Одиссей к вам не придёт!
   Телемах обнял отца и зарыдал.
   Одиссей рассказал сыну, как привезли его на корабле феаки, и как богиня Афина велела ему пойти к Эвмею.
   - Но расскажи мне о женихах, - попросил он, - кто - они и сколько - их. Нужно придумать, как их одолеть.
   Всех перечислил Телемах, сто шестнадцать женихов бесчинствовали в их дворце!
   - Но разве сможем мы бороться с такой толпой? - воскликнул юноша. - Может, нам нужно найти помощников?
   - У нас есть могучие помощники: Зевс и Афина будут нам помогать!
   И Одиссей рассказал Телемаху, как он решил действовать. Телемах должен пойти во дворец, а вслед за ним под видом нищего странника придёт и Одиссей вместе с Эвмеем. Как бы ни оскорбляли женихи Одиссея, пусть хоть даже и вышвырнут его из дворца, всё должен терпеть Телемах. Но когда Одиссей подаст ему знак, он должен незаметно вынести из пиршественного зала всё оружие и спрятать его. Если спросят женихи, куда девалось оружие, им нужно сказать, что от огня и копоти оно ржавеет, поэтому лучше его держать в другом месте.
   - Но, главное, храни тайну моего возвращения! - сказал Одиссей сыну. - Никто не должен об этом знать, даже Пенелопа.
   Долго ещё совещались они. Обсуждали так же, как проверить слуг и рабов, ведь не все из них сохранили верность Одиссею.
   Корабль Телемаха прибыл в город. К Пенелопе послали вестника, чтобы сообщить, что её сын возвратился. К Пенелопе пришёл и Эвмей, который рассказал всё, что поручил ему Телемах. Пенелопа была рада, что её сын вернулся.
   Вскоре весть о возвращении Телемаха донеслась до женихов. Они приуныли и, покинув пиршественный зал, собрались на площади и стали совещаться.
   - Телемаха сохранили боги! - сказал Антиной. - Но его всё равно нужно убить: он возмужал уже и будет нам мешать. Поспешим, пока он не позвал народ на помощь.
   И Антиной предложил подстеречь Телемаха в поле, подальше от дома, и напасть на него. Но один из женихов, Амфином, не согласился.
   - Убийство сына царя - страшное дело. За это нас покарают боги! Давайте вначале спросим Зевса, если он будет согласен и пошлёт нам знамение, я сам убью Телемаха!
   Женихи согласились с Амфиномом и отправились пировать в дом Одиссея.
   Но глашатай Медонт сообщил Пенелопе об их замысле. Взяв с собой двух служанок, она вышла в зал и стала упрекать женихов, особенно Антиноя:
   - Где же - твой ум, злодей? Или ты забыл, как твоего отца спас Одиссей от гнева народа? А теперь ты грабишь Одиссея и готовишь смерть его сыну!
   Эвримах стал успокаивать Пенелопу.
   - Мы не помышляем об этом, - говорил он. - Пока я - жив, никто не поднимет руку на твоего сына!
   Но Эвримах лгал Пенелопе. Он только и думал о том, как убить Телемаха.
   Уже смеркалось, когда Эвмей вернулся к себе домой. Афина вновь превратила Одиссея в нищего старика. Телемах попросил свинопаса рассказать, что он видел в городе.
   - Похоже, что в гавань вернулся корабль с женихами, которые готовили на тебя нападение. Я видел на нём много вооружённых людей со щитами и копьями, - сказал Эвмей и стал готовить ужин.
  

Глава 17

  
   Утром. Как только заря осветила небо, Телемах отправился в город, сказав, что идёт увидеться с матерью. Уходя, он попросил Эвмея отвести странника в город, чтобы он мог там просить подаяние.
   Во дворце Телемах встретил свою старую няню Эвриклею. Она залилась слезами, увидев его, сбежались рабыни и стали рыдать, целуя ему голову и руки. Пенелопа вышла из своих покоев и бросилась к сыну, целуя и обнимая его.
   - Милый мой сын! Я уже не надеялась увидеть тебя! Что же ты уехал, не простившись? - плача, выговаривала она. - Но расскажи мне всё, что ты видел и слышал!
   Но Телемах сказал, что он торопится на площадь. Он хотел привести в свой дом Феоклимена. На площади Телемаха окружили женихи. Они делали вид, что радуются его появлению, но на деле каждый из них замышлял недоброе. Вскоре на площадь пришёл и Феоклимен, Телемах пригласил его во дворец. Рабыни помогли им омыться в купальнях, затем они переоделись в чистые тонкие одежды и принялись за трапезу. Пенелопа, сидя за пряжей, наблюдала за ними и, наконец, сказала Телемаху:
   - Так ты не хочешь рассказать мне, что ты узнал об отце?
   - Милая мать, - сказал Телемах, - я расскажу тебе обо всём, ничего не скрывая.
   И Телемах рассказал матери о своём путешествии в Пилос и Спарту. Пенелопа опечалилась, что он ничего не узнал об Одиссее, но Феоклимен стал её утешать:
   - Не горюй, Пенелопа, не обо всём знает твой сын! Я же могу поклясться Зевсом и очагом нашего дома, что Одиссей уже - близко! Может, он уже - в Итаке, но скрывается, чтобы отомстить твоим обидчикам... Иначе Зевс не послал бы знамение - сокола, вещую птицу!
   Пока Пенелопа беседовала с сыном, женихи развлекались во дворе метанием диска и копья. Вскоре пастухи пригнали откормленных коз и крупных баранов, и женихи пошли готовить пиршественный обед.
   Эвмей вёл к городу Одиссея под видом немощного старика. Они подошли к источнику, из которого люди брали воду, и там им встретился пастух Мелантий, каждый день пригонявший женихам на обед жирных коз.
   - Вот один бродяга ведёт другого! - заорал он и стал ругать Эвмея и странника. - Ты куда, свинопас, ведёшь этого грязного нищего? Вместо того чтобы работать, он таскается по миру, обжираясь чужим хлебом! Только посмейте войти в дом Одиссея, женихи переломают ему рёбра! - И Мелантий ударил ногой Одиссея.
   Одиссей мог бы убить его, но сдержался. Эвмей стал грозить Мелантию, но тот зарычал в ответ, что скоро он продаст его в рабство, а Телемаха убьют женихи.
   Одиссей и Эвмей пошли ко дворцу, откуда доносились пение и звуки кифары, пир уже был в разгаре. Беседуя, они вошли во двор, где у ворот лежал забытый всеми старый пёс Аргус. Услышав голос Одиссея, он поднял уши. Пёс узнал хозяина! Двадцать лет ждал он его и, наконец, увидел! Он шевельнул хвостом и хотел подползти к Одиссею, но уже не было сил у одряхлевшего пса. Одиссей взглянул на него и украдкой вытер слезу, чтобы Эвмей ничего не заметил. А пёс поднял голову, преданно посмотрел на Одиссея и издох.
   Эвмей первым вошёл в пиршественный зал и сел напротив Телемаха. Следом за ним появился и Одиссей, едва передвигая ноги и опираясь на посох, в рваном рубище, с котомкой за плечами. Телемах взял хлеб и мясо и дал их Эвмею:
   - Отнеси это нищему и скажи ему, пусть обойдёт женихов и попросит подаяния.
   Одиссей стал обходить женихов, к каждому протягивая руку. Они все подавали ему, лишь Антиной крикнул Эвмею:
   - Ты зачем привёл сюда этого бродягу?
   Одиссей же, обойдя всех сидящих за столом, подошёл к Антиною:
   - Дай мне и ты. Своим видом ты - подобен царю, а щедрость - достойна царя!
   Но Антиной прогнал Одиссея, и тот сказал:
   - Видно, ум у тебя - не так хорош, как лицо. Ты ешь чужой обед, а мне жалеешь корку хлеба.
   Тогда Антиной схватил скамейку и швырнул в Одиссея, попав ему в спину. Но Одиссей даже не пошатнулся. Он отошёл к двери, сел на порог и сказал, что если богини мщения Эринии защищают и бедных людей, то не радость супружества здесь ждёт Антиноя, а смерть.
   Антиной продолжал грозить Одиссею, но женихи не одобрили его и стали упрекать, что он обидел нищего: ведь под видом странников приходят к людям боги. А Телемах едва сдерживал гнев, видя, как Антиной оскорбил его отца.
   О том, что во дворце обидели нищего странника, узнала и Пенелопа. Она всегда презирала Антиноя, но сейчас ещё больше возненавидела его. Она позвала Эвмея и стала расспрашивать его о старике-чужеземце. Пенелопа захотела с ним повидаться: может, странствуя, он слышал что-нибудь об Одиссее. А когда узнала, что Одиссей был когда-то гостем его отца, она воскликнула:
   - Если Одиссей вернётся, то вместе с сыном отомстит за всё женихам!
   И она велела привести к ней чужеземца, чтобы обо всём расспросить его. Но Одиссей сказал, что он боится раздражать буйных женихов - ведь за него здесь никто не заступится. Поэтому пусть царица подождёт до вечера, и тогда он придёт к ней.
   - Да, он - прав, - сказала Пенелопа. - Кто бы ни был этот странник, он рассуждает умно.
  

Глава 18

  
   Наступила ночь. Эвмей ушёл к себе домой, а во дворце продолжался пир с пением и плясками. В зале появился ещё один нищий. Его звали Ир, и он всем был известен своим нахальством и пьянством.
   - Эй ты, убирайся отсюда! - бросил он Одиссею. - Или я вытащу тебя за ноги!
   - Я - такой же бесприютный странник, как и ты, - сказал Одиссей. - Но хоть я - и стар, я могу поколотить тебя так, что в следующий раз ты сюда не явишься!
   - Он ещё и умничает! - закричал Ир. - Я тебя сейчас проучу, выбью тебе все зубы! А ну-ка, давай выходи, посмотрим, кто - сильнее.
   Эту ссору заметили женихи, и Антиной расхохотался:
   - Кажется, мы сейчас позабавимся! Сейчас будет драка!
   И Антиной, чтобы развлечься, решил заставить Ира драться с нищим стариком. Победителю пообещали в награду жареный козий желудок и разрешили каждый день приходить за подаянием.
   Одиссей согласился драться, но при условии: все должны дать клятву, что во время драки не будут помогать Иру. Женихи поклялись, и Одиссей снял рубище. С удивлением смотрели женихи на мускулистую грудь, сильные руки и широкие плечи нищего странника.
   - Иру конец! - говорили они. - Теперь он заплатит за своё нахальство.
   Ир испугался и хотел убежать, но рабы схватили его и притащили насильно. Одиссей подумал: сразу ли ему убить нахала или лишь поколотить. Он решил не возбуждать подозрений и не убивать Ира. Ир ударил его в плечо, а Одиссей размахнулся и стукнул его по затылку. Ир упал на пол и завопил от боли. Тогда Одиссей схватил его за ногу, выволок из пиршественного зала и посадил спиной к стене, сунув в руки суковатую палку:
   - Сиди здесь и отгоняй собак и свиней!
   Когда Одиссей вернулся в зал, женихи встретили его смехом:
   - Ты навсегда избавил наш край от наглого обжоры!
   Они стали поздравлять его с победой и угощать хлебом и вином.
   Афина побудила Пенелопу выйти к непрошенным гостям. Богиня хотела, чтобы Одиссей и Телемах увидели, как Пенелопа относится к женихам и ещё больше оценили её Любовь и Верность. Когда царица появилась в пиршественном зале, все умолкли, глядя на неё. Богиня Афина наделила её такой красотой, что женихи задрожали при виде её. Пенелопа подозвала к себе сына и стала укорять его в том, что он позволил оскорбить странника в своём доме.
   - О, мать моя! - сказал Телемах. - Я ничего не могу поделать с теми, кто сидит здесь за столом. Если бы они все сидели сейчас за воротами дома, избитые, как Ир!
   Тут к Пенелопе обратился Эвримах и стал восхвалять её красоту и ум.
   - Нет, Эвримах, - сказала Пенелопа. - Свою красоту я утратила с тех пор, как мой супруг отправился в Трою. Если бы он вернулся, вновь бы я стала прекрасной! - И она стала укорять женихов, принуждающих её вступить в ненавистный брак. - В прежние времена, - сказала она, - женихи, сватаясь к невесте, подносили ей щедрые дары и угощали своих друзей. Вы же едите и пьёте в моём доме и не стыдитесь грабить Одиссея!
   У Одиссея на сердце стало радостно: Пенелопа не забыла его! Она любит его до сих пор! Душа Одиссея наполнилась гордостью за супругу.
   А женихи притихли, поражённые речью царицы. Затем они стали одаривать её богатыми подарками. Но сказали, что не уйдут из её дома, пока она не выберет себе мужа. Приняв дары, Пенелопа удалилась к себе. А женихи стали пировать и буянить.
   Наступила ночь, в зал внесли три жаровни, положив на них факела, и они осветили чертоги. У жаровен стоял Одиссей, наблюдая, чтобы ярче горело пламя, а сам не сводил глаз с женихов, обдумывая, как будет расправляться с ними.
   Чтобы развеселить женихов, Эвримах стал высмеивать Одиссея, а затем сказал:
   - Нанимайся ко мне подёнщиком. Но я думаю, ты будешь плохим работником: ты привык праздно шататься и даром кормиться, клянча подаяние.
   - Ты считаешь себя великим и сильным лишь потому, что тебя окружают ничтожные люди, - сказал Одиссей.
   - Ах ты, грязный бродяга! - И Эвримах запустил в Одиссея скамейкой.
   В зале поднялся шум, женихи кричали, что с тех пор, как появился этот нищий старик, они всё время ссорятся.
   - Да вы все - пьяны! - вскричал Телемах. - Лучше всего вам сейчас пойти и выспаться.
   Женихи умолкли, удивлённые этими словами, но потом, выпив по последней чаше вина, разошлись на ночлег.
  

Глава 19

  
   В зале остались лишь Одиссей с Телемахом. Одиссей сказал сыну:
   - Теперь нужно вынести из зала всё оружие.
   Телемах позвал няню Эвриклею и велел ей запереть служанок, чтобы они не вошли в зал.
   - Отнесём наверх оружие отца, оно портится здесь от дыма и копоти.
   - Разумно! - сказала старушка. - Пора быть хозяином в своём доме. Но кто же поможет тебе?
   - Вот этот старик. - И Телемах показал на Одиссея.
   Одиссей с Телемахом стали выносить оружие: медные шлемы с гребнями, щиты, копья. И весь зал был освещён, будто огнём пожара. Это Афина пришла им на помощь и невидимо светила золотым светильником.
   Спрятав оружие, Телемах ушёл в свои покои и уснул, а Одиссей стал ожидать Пенелопу. Вскоре она пришла и села у очага, а рабыни занялись уборкой зала. Одна из рабынь, Меланто, стала выгонять Одиссея:
   - Ты всё ещё - здесь? И ночью нет от тебя покоя! Вон отсюда!
   Мрачно взглянул на неё Одиссей:
   - Что же ты злишься? Да, я - нищий. Но и я был когда-то богат! Ты также утратишь когда-нибудь красоту и молодость. Смотри, вернётся Одиссей, ответишь ты за свою дерзость!
   Царица одёрнула Меланто:
   - Ты злишься на всех, как цепная собака! Погоди, я разберусь с тобой! Разве ты не знаешь, что я велела пригласить сюда этого странника?
   Пенелопа усадила старика у очага на стул, покрытый овчиной, и стала расспрашивать его о том, кто - он и откуда. Может, он встречался с её супругом? Странник рассказал ей, как Одиссей гостил у его отца на Крите, было это ещё двадцать лет назад, когда Одиссей шёл на своём корабле на Трою. В пути его застигла буря, и пришлось пристать к берегам Крита.
   По щекам Пенелопы струились слёзы, и, видя её печаль, Одиссей едва сдерживал себя. Чтобы проверить, правду ли говорит странник, Пенелопа спросила, как был одет Одиссей. Старик описал ей шерстяной пурпурный плащ, который был на её муже, золотую, искусной работы застёжку на плаще и тунику из поразительно тонкой, - будто плёнка, снятая с сухого лука, - и светящейся ткани. Пенелопа заплакала:
   - Эту одежду я дала ему, когда он отплывал в Трою!
   - Не плачь, Пенелопа! - сказал странник. - Не пройдёт и месяца, как Одиссей вернётся к тебе! - и он рассказал ей ту же историю, которую сочинил для Эвмея, что Одиссей отправился в Додону к оракулу, что готов уже для него корабль с богатыми сокровищами.
   - Даже и внукам в десятом колене хватит, - сказал он. - Я видел их собственными глазами! Может, он уже - недалеко отсюда!
   Пенелопа рада была бы поверить, но она так давно была в разлуке с мужем, что потеряла надежду на его возвращение.
   Она приказала рабыням приготовить страннику постель и омыть его ноги. Одиссей сказал, что не позволит молодым рабыням омыть ему ноги - пусть это сделает старушка, как и он, много испытавшая в жизни.
   - Встань, моя верная Эвриклея, - сказала Пенелопа няне, - вымой ноги этому страннику. Может, и наш Одиссей скитается где-нибудь и так же изранен тяжёлой жизнью.
   Эвриклея согласилась. Этот чужестранец чем-то взволновал её.
   - Ты - похож на Одиссея, - сказала она. - Тот же голос, фигура и рост...
   - Да, правда. Многие, знавшие Одиссея, тоже говорили мне об этом.
   Эвриклея принесла воды в медном тазу. Она взяла за ногу странника и увидела на ней глубокий шрам. Она коснулась шрама и в изумлении отпустила ногу... Из медного таза на пол полетели брызги. Няня узнала этот шрам: в юности Одиссей охотился на склонах Парнаса и кабан ранил его.
   - О, моё дорогое дитя! Одиссей! - воскликнула Эвриклея дрожащим голосом, и слёзы затуманили её глаза.
   - Тише! - сказал Одиссей, схватил её за руку и оглянулся.
   Но Пенелопа ничего не заметила: её внимание отвлекла Афина.
   - Ни слова! Или ты погубишь меня! - прошептал Одиссей. - Да, я - Одиссей, которого ты вынянчила. Но никому не говори об этом! Или мне придётся не пощадить и тебя.
   Эвриклея поклялась хранить тайну.
   Когда Одиссей вымылся и сел поближе к жаровне, чтобы согреться, Пенелопа стала жаловаться ему на свою судьбу. Днём она ещё отвлекается, занимаясь хозяйством и рукоделием, а ночи проводит без сна, плача и печалясь об Одиссее. К тому же её мучают женихи, понуждая выбрать себе мужа.
   - Послушай, странник, я видела вещий сон. Мне приснилось, что прилетел орёл и растерзал моих гусей. Я стала их оплакивать вместе с женщинами, а орёл вернулся, сел на крышу дворца и сказал человеческим голосом: "Не сокрушайся, Пенелопа! Гуси - это твои женихи, а я - твой Одиссей, который скоро вернётся женихам на погибель!"
   - Что же тут толковать, царица. И так ясен - твой сон!
   Но Пенелопа не верила даже своему сну.
   Она сказала страннику, что женихи требуют, чтобы она сделала свой выбор завтра. И она придумала им испытание. Одиссею удавалось пустить стрелу через двенадцать колец, поставленных далеко друг от друга на шестах. Пенелопа решила: кто из женихов сможет согнуть могучий лук Одиссея, натянуть на него тетиву и пронзить стрелой все двенадцать колец, тот и станет её мужем.
   - О, мудрая Пенелопа! - воскликнул Одиссей. - Верь мне, Одиссей явится прежде, чем кто-нибудь из них прикоснётся к его луку!
   Вздохнув, Пенелопа отправилась в свои покои. Там, закрывшись, она плакала о своём супруге. Весь дворец давно уже погрузился в сон...
  

Глава 20

  
   Уснул и Одиссей, отказавшись спать на пуховой постели и постелив себе на полу воловью кожу и овчины. Но не долог был его сон: его разбудил плач Пенелопы. Она призывала богиню Артемиду, чтобы она поразила её своей стрелой: лучше умереть, чем стать женой немилого.
   Пенелопа стонала:
   - Я видела Одиссея рядом с собой. Я радовалась, думала: это - не сон, и вдруг проснулась!
   Слыша эти жалобы, Одиссей подумал: "А вдруг Пенелопа узнала меня!"
   Он встал с ложа, вышел во двор и стал молиться. Одиссей просил Зевса, чтобы тот послал ему знамение: пусть первые слова, которые он сегодня услышит, окажутся вещими! Зевс услышал молитву и ответил ударом грома. А первыми словами, которые Одиссей услышал в это утро, были слова рабыни, моловшей муку:
   - Пусть сегодняшний пир женихов в доме царя Одиссея будет для них последним!
   Одиссея охватила радость: теперь он уже точно сможет отомстить женихам!
   Утром Эвриклея созвала рабынь для уборки зала перед предстоящим пиром. Она всем дала работу, одних послала за водой, другие мели пол и мыли столы и посуду, застилали скамьи пурпурной тканью.
   - Готовится великий праздник! - сказала Эвриклея.
   Вскоре пришёл свинопас Эвмей, а также пришли пастухи Филотий и Мелантий. Они пригнали свиней, коз, овец и корову для пира женихов. Эвмей поздоровался с Одиссеем и спросил, как ведут себя женихи, не нападают ли больше на него.
   - Им сполна воздадут боги Олимпа за дерзость, буйство и грабёж, - сказал Одиссей.
   - Ты ещё - здесь, бродяга? - сказал Мелантий, заметив Одиссея. - Ну, погоди, поколочу я тебя, чтобы не надоедал!
   Одиссей взглянул на него.
   Филотий же стал жалеть бездомного нищего. Он сказал, что не только бродягам, но и царям боги посылают испытания.
   - Смотрю я на тебя и вспоминаю нашего царя Одиссея. Где он - теперь? Может, скитается, как и ты, бездомным! Он был добрым и великодушным, а теперь грабители пришли в его дом и притесняют сына. Ушёл бы я отсюда, но верится мне, что Одиссей ещё вернётся!
   Во дворце стали собираться женихи. На столах появился хлеб в красивых корзинах, жареное мясо и вино. Телемах посадил Одиссея у порога широкой двери, велел подать ему пищи и вина и сказал:
   - Сиди и ешь здесь, странник. Никому не позволю я оскорбить тебя! Мой дом - не харчевня, где всякий сброд устраивает свары. Здесь - дворец Одиссея!
   Женихи поразились этим словам, но Антиной сказал:
   - Не обращайте внимания на этого болтуна!
   Телемах ждал, когда Одиссей подаст ему знак. Афина только возбуждала буйство и дерзость женихов, чтобы у Одиссея ещё сильнее разгорелась жажда мщения.
   Один из женихов, Ктесипп, закричал:
   - Послушайте, у меня тоже есть подачка для гостя Телемаха! - И он швырнул в Одиссея коровьей ногой.
   Но Одиссей уклонился от удара и зловеще улыбнулся.
   - Будь благодарен Зевсу, что ты промахнулся! - сказал Телемах. - Иначе я убил бы тебя на месте копьём! Ещё раз предупреждаю: не смейте оскорблять моих гостей в моём доме!
   А женихи расхохотались: Афина помутила у них ум и вызвала смех. Их лица вдруг изменились, на глазах выступили слёзы, и они стали пожирать сырое мясо.
   - Горе - вам! - воскликнул Феоклимен, который тоже находился в этом зале. - Я вижу кровь, море крови на стенах в этом зале!
   Но женихи хохотали и оскорбляли Телемаха.
   Всё это слышала из соседнего зала Пенелопа. Обед женихов был весел и шумен. Но никогда и нигде ещё не было такого ужина, который им готовил Одиссей!
   Наконец, Пенелопа встала и пошла в кладовую. Она взяла тугой лук Одиссея и колчан со стрелами, вошла в пиршественный зал и встала у колонны.
   - Слушайте все! - сказала она. - Кто из вас натянет тетиву на этот лук и пустит стрелу так, чтобы она прошла через все двенадцать колец, тот и станет моим мужем!
   Пенелопа передала лук Эвмею, чтобы он отнёс его женихам. Эвмей узнал лук Одиссея и зарыдал. Вслед за ним зарыдал Филотий.
   - Чего расхныкались, деревенщины! - закричал Антиной. - Нечего расстраивать Пенелопу, и без того она плачет об Одиссее. - Он взглянул на лук. - Вряд ли кто-нибудь натянет такой тугой лук!
   Но в душе он не сомневался, что сумеет сделать это.
   Телемах установил и укрепил в земле двенадцать шестов с кольцами, и состязания начались.
  

Глава 21

  
   Телемах вначале сам хотел попробовать натянуть лук отца. Трижды пытался он это сделать, но не смог. Одиссей подал ему знак, чтобы он оставил попытки.
   - Видно, я ещё - молод... Теперь - ваша очередь, женихи, вы - сильнее, - и Телемах положил лук на землю.
   К луку подошёл Лейод. Он схватил его и пытался согнуть. Но от этих попыток лишь онемели его руки. Наконец он воскликнул:
   - Не по силам мне лук Одиссея! Пусть другие пробуют с ним справиться. Но чувствую: у многих этот лук заберёт жизнь.
   - Ты так говоришь, потому что не смог его натянуть, - сказал Антиной. Взяв лук в руки, он сказал, что его нужно смазать жиром, тогда он не будет таким тугим. Женихи разожгли огонь и, растопив жир, стали смазывать им лук. Но всё равно никто из них не сумел даже немного согнуть его. Наступил черёд Антиноя и Эвримаха.
   Эвмей и Филотий вышли из зала, а следом за ними пошёл и Одиссей. Выйдя за ворота, он подозвал их и спросил:
   - Могу ли я вам открыться? Ответьте мне: если бы сейчас появился Одиссей, стали бы вы помогать ему, сражаться с женихами?
   - О, я бы не остался в стороне! - воскликнул Филотий. - Если бы только Зевс внял нашим молитвам и вернул Одиссея!
   Эвмей тоже поддержал его.
   - Знай же, я - Одиссей! - И в подтверждение своих слов показал шрам на ноге.
   Они стали плакать, обнимать и целовать своего господина. А Одиссей сказал:
   - Только вы двое и остались мне преданы здесь. Если Зевс поможет мне истребить женихов, то я построю вам дома вблизи моего, найду вам невест, и вы будете жить со мной, как братья!
   И он рассказал, что им нужно делать. Как только он возьмёт в руки свой лук, Эвмей должен пойти к Эвриклее и сказать ей, чтобы она заперла всех служанок. Пусть она не выпускает их, какой бы шум не доносился из зала. Филотий же должен запереть ворота дворца.
   Одиссей вернулся в пиршественный зал и сел у дверей. Эвримах в это время грел жир на огне и смазывал им лук. Но никакие ухищрения не помогали. Огорчившись, Эвримах воскликнул:
   - Какой позор для всех нас! Не уже ли никто не может справиться с луком Одиссея?
   И тогда Антиной предложил отложить испытание на следующий день, а сейчас продолжить пир.
   - Ведь сегодня праздник Аполлона. А кто же осмелится соревноваться с ним в стрельбе из лука? Завтра мы принесём ему богатые жертвы, и он поможет нам.
   Женихи обрадовались и продолжили пир. А Одиссей обратился к ним с просьбой:
   - Завтра Аполлон решит, кто из вас будет победителем. А сегодня дайте мне попробовать натянуть лук.
   Женихи испугались, подумав: "А вдруг он сладит с луком!"
   - Ты - в своём уме? Сиди смирно и пей вино! - сказали они.
   Но за Одиссея вступилась Пенелопа. Она сказала, что стыдно отказывать гостю в такой просьбе, и пообещала наградить странника и отправить его на родину, если он сумеет справиться с луком.
   Тогда Эвмей взял лук и понёс его Одиссею.
   - А ну-ка стой, свинопас! - закричали женихи. - Куда это ты направляешься с луком?
   Эвмей оробел и хотел уже положить лук на место, но Телемах крикнул:
   - Неси лук! Ты что, ошалел? Уж не хочешь ли всем угождать?
   И Эвмей, пройдя через зал, вручил лук Одиссею, а сам поспешил к Эвриклее и передал ей приказание Одиссея: запереть всех служанок. Филотий же запер ворота и вернулся в зал к Одиссею.
   Взяв лук в руки, Одиссей стал осматривать его.
   - Старик, должно быть, знает толк в оружии, - переглянулись между собой женихи.
   Одиссей без труда натянул тетиву лука. Он тронул тетиву - и она запела. Женихи вздрогнули, и послышался раскат грома, это Зевс подал знак Одиссею. Он взял стрелу, натянул тетиву, не вставая с места, прицелился и выстрелил. Стрела пролетела через все двенадцать колец, не задев ни одного из них. Одиссей повернулся к Телемаху:
   - Видишь, ещё не совсем утратил я силу! Пора, пока ещё светло, другое угощение приготовить женихам.
   Телемах опоясался мечом, схватил копьё и встал позади отца.
  

Глава 22

  
   Одиссей сбросил рубище, высыпал из колчана стрелы у ног и воскликнул:
   - В первую цель я попал удачно. Теперь выберу себе новую! - И он пустил стрелу в Антиноя.
   Тот выронил чашу с вином, которую подносил к губам, и все увидели, что стрела пронзила ему горло. Из раны хлынула кровь, Антиной пошатнулся и упал, опрокинув стол. Женихи с криками вскочили, и бросились к оружию. Но там, где ещё недавно на стенах висели мечи, копья и щиты, было пусто!
   - Презренные псы! Вы думали, что я никогда не вернусь? Думали, что будете безнаказанно грабить мой дом и терзать Пенелопу своим сватовством? - крикнул Одиссей.
   - Во всём виноват Антиной! - воскликнул Эвримах. - Он - зачинщик всех злодеяний! Не о браке с Пенелопой он думал, а хотел захватить власть в Итаке и замышлял убить Телемаха! Если ты - Одиссей, то пощади нас! Мы заплатим тебе за всё, что растратили здесь!
   - Нет, ничем вы не искупите те оскорбления и обиды, которые нанесли мне! Только кровью сможете смыть их! Защищайтесь или бегите, я всё равно перебью вас!
   - Друзья! - закричал Эвримах. - Не сдадимся без боя!
   Схватив меч, он бросился на Одиссея, но Одиссей пронзил его стрелой, и Эвримах упал замертво. К Одиссею устремился с мечом Амфином, но Телемах поразил его копьём и крикнул отцу, что сейчас принесёт оружие. Он побежал в кладовую и вынес доспехи и оружие для себя, Одиссея, Эвмея и Филотия. Они вооружились и окружили Одиссея, продолжавшего разить женихов стрелами, он не сделал ни одного промаха. Когда же у него кончились стрелы, он приказал Эвмею встать перед другой, потайной дверью зала, откуда был выход на улицу, и женихи оказались в ловушке.
   Но Мелантий заметил, как Телемах принёс оружие. Прокравшись в кладовую, он принёс двенадцать щитов, копий и шлемов и раздал их женихам. Когда Мелантий во второй раз отправился за оружием, Эвмей выследил его. По приказу Одиссея Эвмей и Филотий схватили предателя, связали ему за спиной руки и подвесили к балке под потолком.
   - Сторожи теперь оружие! - сказали они.
   Закрыв Мелантия в кладовой, Филотий и Эвмей вернулись в зал, где шёл бой. Вчетвером они стали сражаться у дверей зала против нескольких десятков женихов. К Одиссею в облике Ментора явилась Афина. Одиссей стал звать Ментора на помощь, но женихи грозили, что убьют и его и выгонят из дому всю его семью.
   Афина разгневалась на женихов и стала упрекать Одиссея:
   - Где же - твоя храбрость, Одиссей? Под Троей ты был решительней!
   Афина превратилась в ласточку и села на балку под потолком. Женихи трижды нападали на Одиссея, но каждый раз Афина отклоняла их копья. А Одиссей, Телемах и оба верных слуги бросали копья и поражали сразу четверых. Филотий, прицелившись, ударил копьём Ксантиппа и убил его, воскликнув:
   - Теперь твой дерзкий язык уймётся! Это тебе подарок за ту коровью ногу, которой ты угостил Одиссея!
   Кровавый пир шёл в зале, наполнившемся криками, стонами умирающих и мольбами о пощаде. Один за другим падали замертво женихи. Афина потрясла над их голова своей эгидой, и женихи в ужасе заметались по залу. Они нигде не могли укрыться. Их избивали Одиссей, Телемах, Эвмей и Филотий. Весь пол залился кровью. Лишь певца Фемия пощадил Одиссей: ведь женихи заставляли его петь для них насильно. Телемах сказал отцу:
   - Нужно пощадить также и глашатая Медонта. Он заботился обо мне и всегда был честен с нами.
   Медонт услышал это и выскочил из-под стула, где сидел, накрывшись коровьей шкурой. Он подбежал к Телемаху и стал целовать ему ноги, умоляя пощадить его.
   - Благодари Телемаха за своё спасение, - сказал Одиссей и велел ему выйти во двор вместе с Фемием. Одиссей оглядел зал: не спасся ли кто-нибудь случайно из женихов? Но вокруг в крови лежали лишь одни мёртвые. Тогда он велел позвать Эвриклею. Она вошла в зал и увидела Одиссея, покрытого кровью, стоящего среди горы трупов. Она вскрикнула от радости, но Одиссей остановил её:
   - Позови сюда служанок, тех, которые предали меня и Пенелопу, угождая женихам, - сказал он. - Пусть они придут и уберут здесь.
   Служанки явились, вынесли все трупы, и вымыли пиршественный зал. Когда они это исполнили, Одиссей приказал убить всех предательниц, а также и Мелантия. Эвриклея принесла благовоние, и Одиссей окурил им зал. А затем в зале собралась толпа верных слуг и служанок, которые обступили Одиссея, целуя и обнимая его, радуясь его возвращению. Плакал и Одиссей, узнавая своих дорогих домочадцев.
  

Глава 23

  
   Радуясь и ликуя, Эвриклея побежала в покои Пенелопы, чтобы сообщить ей, что её супруг вернулся.
   - Проснись, Пенелопа! Твой Одиссей вернулся! Он убил всех женихов!
   - Боги, что ли, помутили твой ум? Или ты смеёшься надо мной? Ступай к себе!
   - Нет, царица, я не смеюсь!
   И Эвриклея долго убеждала Пенелопу в том, что Одиссей вернулся. Она сказала, что им был тот странник, с которым беседовала Пенелопа, что она узнала его по шраму на ноге, но Одиссей велел ей хранить это в тайне. И Телемах тоже знал об отце, но молчал, так как Одиссей вынашивал план истребления женихов.
   - Я видела нашего царя. Он стоял среди трупов, лежащих кучами на полу, залитом кровью!
   Пенелопа обрадовалась, что женихов больше нет, но всё равно не верила, что это сделал Одиссей:
   - Видно, это один из богов покарал их! А моего супруга нам уже больше не видеть...
   - Что же ты так упорствуешь, Пенелопа! - воскликнула няня.
   Тогда Пенелопа решила спуститься в пиршественный зал и посмотреть на того, кто истребил толпу женихов. Она села возле одной стены, а у другой, возле колонны, сидел Одиссей. Пенелопа смотрела на него и не знала, что ей подумать: то ей казалось, что это - её муж, то её охватывали сомнения.
   Наконец, Телемах не выдержал и стал упрекать её:
   - Что с тобой, мать? Не уже ли не хочешь подойти к своему супругу? Не хочешь и слова ему сказать? Двадцать лет он отсутствовал, а ты - бесчувственней камня!
   - От волнения я не могу произнести ни слова... Но если этот чужестранец - царь Одиссей, то у нас есть одна тайна, известная лишь нам двоим.
   - Не тревожь мать, сынок, - сказал Одиссей, улыбнувшись. - Ей трудно в таком виде, в рваном рубище узнать меня. Но ты лучше позаботься о том, чтобы в городе не узнали об истреблении женихов. Мы погубили сыновей многих знатных людей Итаки, и они захотят отомстить за них.
   И Одиссей велел, чтобы служанки начали петь и плясать во дворце: пусть люди услышат веселье и подумают, что идёт свадебный пир.
   Вскоре дворец загремел и загудел от плясок и топота ног, а окрестность огласилась пением слуг и служанок.
   Эвриклея помогла Одиссею вымыться и натёрла его благовониями. Он облачился в лёгкий хитон и богатый плащ, и Афина одарила его красотой. Он вышел из купальни стройный, сильный, его озарённое мужественностью лицо, обрамляли кольца густых кудрей. Вернувшись в пиршественный зал, Одиссей сказал Пенелопе:
   - Мало найдётся на свете жён, способных так недоверчиво встретить супруга!
   И он велел Эвриклее приготовить ему постель. Тогда Пенелопа и решила его испытать:
   - Вынеси из опочивальни, которую построил Одиссей, ложе в другие покои и постели на нём, - сказала она Эвриклее.
   - Кто же может вынести это ложе! - воскликнул Одиссей. - Ведь я сделал его из огромного пня оливы, которая росла во дворе. Я возвёл его вокруг этой оливы каменные стены, срубил её и из пня сделал ложе, украсив его золотом, серебром и слоновой костью. Хотя, может, пока меня не было, кто-нибудь подпилил корень?
   У Пенелопы дрогнуло сердце: только им была известна эта тайна. Зарыдав, она бросилась к мужу и стала его целовать:
   - О, не сердись на меня, Одиссей! Не упрекай, что я сразу же не бросилась к тебе! За годы разлуки я стала осторожной, боясь коварства чужих людей! Но кроме нас с тобой, никто не знал тайну нашего ложа, дверь в нашу опочивальню была заперта все эти годы.
   Плача, Одиссей прижал к сердцу Пенелопу, а она обнимала его.
   Супруги покинули пиршественный зал, и ушли в свою опочивальню.
   Телемах приказал слугам прекратить пение и пляски, и вскоре дворец погрузился в сон.
   Лишь Одиссей и Пенелопа не спали. Всю ночь, не смыкая глаз, они провели в беседе.
   Пенелопа рассказала о том, какие обиды пришлось ей терпеть от женихов, как грабили они дворец.
   Выслушав её, Одиссей рассказал обо всех напастях и злоключениях, которые пришлось ему пережить. О том, как напали они на киконов, как встретились с одноглазым циклопом Полифемом, сожравшим его товарищей, и как попали на остров Эола.
   Пенелопа узнала, как бежал Одиссей с горсткой оставшихся в живых товарищей от людоедов-легистронов и как занесло их на остров волшебницы Кирки.
   Одиссей поведал о Сцилле и Харибде и как Зевс разбил его корабль и погубил всех его спутников за то, что они съели быков бога Гелиоса.
   Пенелопа, затаив дыхание, слушала рассказ о том, как томился её супруг долгие годы на острове Калипсо. И как ни обольщала его нимфа, обещая бессмертие, если он останется с ней, не мог забыть Одиссей свою единственную РОДИНУ - Итаку и свою единственную любимую супругу Пенелопу.
   Одиссей рассказал также и о том, что предрёк ему старец Тиресий и что его странствия ещё не окончены...
   Начался рассвет, и показались первые лучи зари, а супруги продолжали беседу.
   Уже охваченный дремотой, Одиссей рассказывал Пенелопе, что привёз его в Итаку корабль феаков и какие подарки получил он от царя феаков Алкиноя.
   Проснувшись утром, Одиссей сказал, что хочет увидеть отца.
   Лаэрт давно оставил дворец и жил один в своём доме, работая в поле и в саду.
   - Будь осторожна, Пенелопа. Скоро по городу разнесётся весть об убийстве женихов. Поднимись со служанками наверх, ни к кому не выходи и ни с кем не разговаривай!
   Одиссей взял с собой Телемаха и двух слуг, Эвмея и Филотия.
   Надев доспехи, с оружием в руках они отправились в поле к Лаэрту.
  

Глава 24

  
   Одиссей и его спутники прошли по улицам города и вскоре достигли поля, которое обрабатывал Лаэрт. Он жил в небольшом доме вместе с несколькими слугами и старой служанкой. Дом был окружён широким навесом, под которым днём работали слуги. Здесь же они вместе и обедали. Одиссей послал Телемаха и Эвмея с Филотием в дом.
   - Выберите лучшую свинью и зарежьте её нам на обед. А я пойду к отцу. Интересно, узнает ли он меня?
   Одиссей поспешил в сад и увидел там Лаэрта, который подпиливал дерево. Вся одежда старика была в заплатах, ноги перевязаны старыми бычьими ремнями, голову прикрывала шапка из облезлой козьей шкуры... Одиссей долго смотрел на отца, притаившись за грушей, и слёзы катились у него из глаз. Он не знал, как ему поступить - броситься к отцу и прижать его к груди или не открываться: может, он выведает у него что-нибудь?
   И он решил подойти к нему, выдав себя за незнакомца:
   - Старик, я вижу, ты - опытный работник. Сад у тебя - в порядке, ты заботишься о каждом дереве. Но что же ты за собой так плохо следишь? Ты - грязен, неопрятно одет... Видно, у тебя - недобрый хозяин? - Одиссей стал расспрашивать, чей - это сад и как зовут хозяина. Он сказал Лаэрту, что прибыл из далёкой страны и что некогда он принимал в гостях у себя Одиссея, жившего здесь, в Итаке. - Мне не встречалось такого разумного гостя. Я дал ему много подарков на прощанье. Но скажи, старик, Итака ли - это? Я прибыл только вчера, но меня неприветливо встретили.
   - Странник! Ты - в Итаке. Но Одиссея здесь нет! Его домом завладели злые люди. Иначе он пригласил бы тебя и тоже богато одарил! - Лаэрт заплакал. - Ведь это же - мой сын!
   И он стал сокрушаться, что, видно, погиб его сын далеко от родной земли и его родные не погребли и не оплакали его...
   - Когда же ты принимал у себя Одиссея? Скажи, сколько лет прошло, как он гостил у тебя в доме? И как зовут тебя?
   Одиссей стал рассказывать вымышленную историю: вот уже пять лет прошло, как посетил его сын Лаэрта, а затем опять пустился в плаванье...
   Лицо старика затуманила печаль. Набрав полные горсти земли, он со стоном осыпал ей свою седую голову.
   У Одиссея перехватило дыхание и сжалось сердце, и он бросился к отцу:
   - Это - я, отец! Я, твой сын Одиссей! - Обнимая старика, он говорил. - Не плачь! Я вернулся! Я отомстил всем злодеям, разорявшим наш дом! Они лежат мёртвые под стенами дворца!
   Лаэрт с изумлением смотрел на Одиссея, а затем спросил:
   - Ты - мой сын? Можешь ли ты доказать это?
   И Одиссей показал ему на ноге старый шрам от раны, который нанёс ему ещё в юности кабан, а затем перечислил все плодовые деревья, которые Лаэрт подарил ему ещё в детстве:
   - Ты дал мне тридцать груш, десять яблонь и сорок фиговых деревьев. И ещё пообещал пятьдесят лоз винограда, которые круглый год приносят гроздья с сочными янтарными и пурпурными ягодами!
   Старик задрожал, вспомнив, как говорил он это маленькому Одиссею, и, заплакав, обнял сына.
   - О, Великий Зевс-Отец! Есть ещё на Олимпе боги, если они услышали мои молитвы!
   Лаэрт был рад и тому, что Одиссей расправился с женихами, но он боялся, что в городе поднимется мятеж, когда узнают об этом.
   - Не тревожься об этом, - сказал Одиссей. - Пойдём лучше в дом, там для нас уже готов обед.
   А в доме их уже ждали, нарезая жареное мясо и разливая по чашам вино. Служанка обмыла Лаэрта в купальне, натёрла душистыми маслами и одела в чистые одежды. Тайно явившаяся Афина сделала старика моложе и бодрее. Войдя в дом, он светился божественно-чистой красотой. Все сели за стол и стали пировать. Вскоре вернулся и старый слуга Долий со своими сыновьями. Он взглянул на Одиссея и, узнав его, бросился целовать ему руки и ноги:
   - Наконец, ты - с нами, наш желанный! Дали нам боги с тобой увидеться!
   Долия вместе с сыновьями усадили за стол, и пир продолжился.
   А по городу распространился слух, что Одиссей вернулся и убил всех женихов. С криками толпа родственников женихов сбежалась ко дворцу, и они стали выносить убитых, одних похоронили, других отвезли в их родные города. А затем народ собрался на площади и к нему первым обратился отец Антиноя Эвпейт:
   - Граждане! Одиссей совершил страшное зло! Когда-то он увёл греков с собой в Трою и всех погубил, а теперь учинил расправу над нашими детьми!
   Эвпейт призвал народ отомстить Одиссею. А если они не покарают его, говорил он, то будет им позор на всю Грецию.
   Глашатай Медонт сказал:
   - Одиссей поступил так по воле Зевса, и ему в этом помогали боги. Иначе как бы он справился с толпой женихов!
   А старик-прорицатель Галиферс обвинил граждан в том, что они позволяли женихам бесчинствовать в доме Одиссея:
   - Если бы вовремя вы уняли своих сыновей, не случилось бы этой беды!
   Часть граждан прислушалась к словам старца, но другие во главе с Эвпейтом бросились за оружием. Надев доспехи, они вышли за город и толпой направились к дому Лаэрта.
   Всё это увидела с Олимпа богиня Афина.
   - Ответь мне, что ты сейчас решил, отец? - спросила она Зевса. - Будет ли битва или ты примиришь враждующих?
   - Дочь моя, - сказал Зевс, - ведь ты решила, что Одиссей погубит всех женихов. Он отомстил им справедливо, и он останется царём Итаки. Смерть женихов мы предадим забвению, а в Итаке, как и прежде, будут царить Мир и Любовь.
   И Афина помчалась в Итаку.
   Эвпей с толпой приближался к дому Лаэрта. Первым их заметил сын Долия и крикнул:
   - Идут! Берите оружие! Быстрее!
   Все в доме Лаэрта вооружились. Они вышли во двор, и тут перед Одиссеем появилась Афина в облике Ментора. Он обрадовался, узнав богиню, и, обратившись к Телемаху, сказал:
   - Сын мой! Настала пора проявить тебе доблесть! Докажи, что ты - достоин своего рода, который славится по всей земле!
   - Увидишь, отец, - сказал Телемах, - что я не посрамлю наш род!
   - О, радость! - воскликнул Лаэрт. - Какой счастливый день даровали мне боги! Я слышу, как мой сын и мой внук спорят друг с другом о храбрости!
   Афина подошла к Лаэрту и велела бросить, не целясь, копьё во врагов. Лаэрт вышел вперёд, бросил длинное копьё и попал в Эвпейта. Копьё пробило медный шлем Эвпейта, и он рухнул мёртвым на землю. Одиссей с Телемахом бросились на врагов и стали разить их. Они бы все погибли, если бы не раздался крик Афины:
   - Стойте! Прекратите битву, граждане Итаки! Не проливайте напрасно кровь!
   Толпу охватил ужас, все выронили оружие из рук и упали на землю. А потом бросились бежать в город, спасаясь от гибели. Одиссей ринулся преследовать их, но Зевс бросил молнию. Расколов небо надвое, она, сверкая, ударила в землю перед Афиной.
   - О, благородный Одиссей! Остановись, не проливай кровь! - сказала богиня Афина. - Или Зевс разгневается на тебя!
   Одиссей не стал преследовать бегущих граждан. А Афина вскоре утвердила Мир между царём Одиссеем и народом Итаки, скреплённый клятвой. И в Итаке наступили мирные и счастливые времена.

Вергилий

ЭНЕИДА

(пересказ)

  

Глава 1

  
   Десять лет длилась осада Трои. Герои Греции пытались овладеть городом, но и защитники крепости не имели себе равных в ратном деле. К исходу десятого года грекам так и не удалось сломить сопротивление осаждённых. И в одно утро, поднявшись на стену крепости, дозорные троянцев обнаружили, что враг исчез. Они не увидели ни неприятельского лагеря под стенами города, ни греческих кораблей на море. И лишь перед воротами Трои красовался деревянный конь. Троянцы удивились этому подарку и сказали себе: "Видно, греки одумались и отправились восвояси. А чтобы не было между нами обиды, решили оставить нам в дар этого коня". Троянцы втащили коня на площадь города и устроили пир. До поздней ночи горели костры.
   Но наконец, костры погасли, и горожане разошлись по домам. Впервые за долгие годы они уснули крепким сном. Заснул и Эней, один из защитников Трои, сын троянца Анхиза и богини любви Венеры. Но стоило лишь Энею задремать, как во сне явилась ему тень Гектора, сражённого в бою Ахиллом.
   - Беги, о, сын богини, спасайся! Наш город - во власти врага. Старую Трою ты спасти уже не в силах, но спаси свою жизнь, ибо тебе суждено воздвигнуть новую Трою.
   Эней вскочил на ноги и выбежал за порог. Вокруг пылали и рушились дома, огонь охватил и дворец царя. Повсюду слышны были вопли и стоны. Троянцы, выбегая из горящих жилищ, падали под ударами греков. С мечом в руках Эней бросился помогать товарищам, которые рубились с врагами.
   - Греки прятались в коне! - прокричал ему один из горожан. - Это они подожгли город! Смотри, Эней, они - повсюду!
   - Будем сражаться, пока хватит сил! - крикнул Эней. - Пусть они застали нас врасплох, но разве так уж много воинов могло поместиться в этом коне? Мы перебьём их, если не струсим!
  

Глава 2

  
   В брюхе деревянного коня, которого троянцы втащили в город, скрывался лишь небольшой отряд греческих воинов. Но под покровом тьмы они распахнули ворота города и впустили всё войско, вернувшееся к берегам Трои. Храбро сражались Эней и его товарищи, но надежды на победу у них не осталось. Город пылал, и в зареве пожара Эней видел, как гибнут его друзья, как греки уводят в плен рыдающих женщин, как истребляют мужчин, не щадя ни младенцев, ни стариков.
   Эней видел, как женщины становятся добычей воинов, опьянённых победой. Он видел и то, как Пирр, сын Ахилла, сбросил со стены города маленького Астианакса, сына Гектора. Наконец, на глазах Энея Пирр заколол царя Трои, старца Приама!
   И тогда Эней понял, что Трою уже не спасти. Он опустил меч. У него есть другой долг! Надо защитить жену, маленького сына, старика-отца...
   Эней осмотрелся по сторонам и увидел, что его товарищи пали в бою. Он бросился к дому.
   - Креуса! Юл! - окликнул он с порога жену и сына. - Отец! Собирайтесь! Троя пала, мы должны бежать!
   - Нет, сынок, - сказал Анхиз, покачав головой. - Вы, молодые, бегите, а я останусь здесь. В пути я стану для вас обузой. Лучше мне умереть вместе с родным городом.
   - Я не брошу тебя, отец! - сказал Эней. - Садись мне на плечи, я понесу тебя!
   И, посадив Анхиза к себе на спину, взяв за руку Юла и сжимая другой рукой меч, Эней двинулся по улицам города, которые были темны. Следом за ними, трепеща от страха, шла Креуса. Долго они пробирались среди развалин, сторонясь людных мест и вздрагивая от каждой тени. Наконец, впереди показались ворота города. Путь был свободен... казалось, ничто уже не угрожает беглецам.
   - Мы - спасены! - воскликнул Эней и обернулся, желая разделить свою радость с женой.
   Но Креуса исчезла.
   Дым пожарища застилал Энею глаза, его сердце колотилось от бега. Казалось, поискам не будет конца... но вдруг Креуса выступила ему навстречу из темноты. Её лицо было печальным, а поступь - лёгкой и торопливой.
   - Забудь обо мне, Эней! - сказала она. - Ты видишь перед собой лишь тень Креусы. Меня настигла смерть, но боги позволили мне в последний раз увидеться с тобой. Торопись, спасай нашего сына! Тебе и ему суждено совершить великие дела.
  
  

Глава 3

  
   Эней оглядывался по сторонам и выкрикивал имя жены. Но Креусы нигде не было. Эней бросился в город, оставив Анхиза и Юла у ворот. Он метался по улицам и площадям и звал Креусу в надежде, что она ещё - жива, что она отстала и заблудилась.
   Эней бросился к супруге и попытался заключить её в объятья, но призрак растаял в воздухе. Что было делать? Эней повернулся и побрёл туда, где его дожидались родные.
   Ночь была уже на исходе, когда он оказался за воротами города. Вокруг Анхиза и Юла собрались те троянцы, которым посчастливилось избежать гибели.
   - Ступайте за мной! - сказал Эней и двинулся во главе отряда изгнанников к горам, возвышавшимся над побережьем моря.
   Здесь беглецы нашли себе приют на много дней. Не покладая рук они трудились, добывали себе пропитание в горных чащах. Но Эней не забывал о видении, посетившем его в ночь гибели Трои. "Тебе суждено воздвигнуть новую Трою!" - звучали у него в ушах слова Гектора.
   Боги повелели Энею покинуть родину и пуститься на поиски свободных земель. И вот изгнанники принялись за работу. Всю зиму они рубили сосны и строили флот. Когда же наступила весна, на волнах Геллеспонта у побережья Трои покачивались двадцать кораблей.
   Бросив взгляд на руины родного города, Эней и его товарищи отчалили от берега, и вышли в море. Впереди их ждали опасности, но сердца путников были полны надеждой.
   После долгих дней пути странники достигли фракийской земли.
   - Заложим здесь новый город, - сказал Эней спутникам. - Я дам ему своё имя! Я назову его Энеадой!
   И, высадившись на берег, Эней решил принести жертвы богам и испросить у небожителей удачу в трудах. Неподалёку на пригорке он увидел миртовый куст с зелёной листвой. "Украшу алтарь этой зеленью", - подумал Эней. Но стоило ему отломить одну из ветвей, как из-под коры растения выступила чёрная кровь. Отдёрнув руку, Эней замер, а из недр холма до него донёсся стон:
   - Что ты терзаешь меня, Эней? Ведь я - не чужой тебе. Я - Полидор, сын царя Приама. Некогда я приехал к царю этой страны с дарами. Я надеялся заручиться его дружбой и призвать на помощь в нашей войне. Но царь убил меня и бросил непогребённым на этом холме. Будь же милосерден ко мне, не ломай ветви, выросшие из моего тела. Это - моё единственное пристанище.
   Эней повелел своим спутникам насыпать могильный холм над телом Полидора и совершить погребальный обряд. А затем они взошли на корабли и покинули фракийскую землю. Их путь лежал на остров Делос.
   На острове Делос родились боги-близнецы Аполлон и Диана. Теперь же здесь стоял храм Аполлона с оракулом этого бога, к которому Эней решил обратиться с просьбой о покровительстве.
   - О, Аполлон! - воззвал Эней, войдя в святилище и преклонив колени перед статуей бога. - Снизойди к нашим мольбам, защити нас! Ведь ты всегда был милостив к троянцам. Мы устали скитаться. Ответь, куда нам направиться и где мы обретём новый дом?
   И стены храма содрогнулись, дверь распахнулась от порыва ветра, и троянцы замерли.
   - О, внуки Дардана! - прогремел голос бога. - Ищите ту землю, где некогда возник ваш род. Лишь там вы найдёте приют и покой. Там вам следует основать город, и многие века им будут править потомки Энея.
   На душе у изгнанников стало радостно: бог вселил в них надежду. Но о какой же земле говорил Аполлон? Взоры троянцев обратились на Анхиза, а тот, припомнив предания, сказал:
   - Думается мне, что бог направляет нас на родину нашего первого царя, Тевкра. Если я, верно, помню всё, что слышал, то прибыл наш предок Тевкр с острова Крит. А значит, конец нашим скитаниям - близок. Не пройдёт и трёх дней, как попутный ветер примчит нас к берегам Крита.
   - Бери курс на Крит! - велел Эней своему кормчему Палинуру.
  

Глава 4

  
   Пролетели два дня и три ночи, и на рассвете третьего дня корабли скитальцев причалили к берегу в бухте Крита. Эти земли были безлюдны, и никто не помешал троянцам разбить лагерь, а затем и заложить стены города.
   - Мы назовём этот город Пергамией в память о Пергаме, троянской цитадели! - сказал Эней друзьям, и те поддержали его.
   Закипела работа. Изгнанники возводили дома, распахивали и засевали землю. Уже сыграли первые свадьбы на новой земле, уже Эней провозгласил законы нового царства... Но их счастью не суждено было продлиться долго. Наступило лето, и на Пергамию обрушился мор. Люди заболевали и гибли, а всходы на полях никли под лучами палящего солнца.
   Эней воззвал к изваяниям домашних богов, которые вынес из Трои и сохранил в скитаниях. И боги, явившись ему во сне, истолковали пророчество Аполлона. Эней созвал своих товарищей и сказал им:
   - Друзья, нам предстоит снова отправиться в путь. Мы поторопились и совершили ошибку. Не на Крит направлял нас Аполлон, и не Тевкр был нашим прародителем, а царь Дардан, основатель Трои. Боги открыли мне, что родиной Дардана была западная земля, которую греки зовут Гесперией. Ныне в тех краях живёт народ, именующий себя италийцами. Туда-то и надлежит направиться нам, и там мы обретём пристанище.
   И изгнанники взошли на корабли и отчалили от берега. Но стоило им выйти в море, как разыгралась буря. Ветер разметал корабли по волнам. Кормчие сбились с пути, Палинур с трудом удерживал руль, сгустились тучи, и такая наступила тьма, что нельзя было отличить дня от ночи. Когда же буря улеглась, путники увидели, что перед ними протянулась цепочка скалистых островов.
   - Это - Строфады, - сказал Палинур. - Странные слухи доходили до меня об этих островах.
   - И я слышал о них недоброе, - сказал Эней. - Но нам нужна вода, да и пища подходит к концу. Ничего не поделаешь, придётся сойти на берег.
   Все корабли были целы. Изгнанники ступили на сушу, оглядываясь по сторонам. Но вокруг было тихо и спокойно. Путники разыскали родник, и обнаружили на равнине стадо коров. Не заметив нигде пастухов, троянцы зарезали несколько животных, развели костры и приготовились пировать.
   Но, как только путники прикоснулись к яствам, с шумом и криками на них обрушилась стая гигантских птиц.
   - Берегитесь! - воскликнул Анхиз. - Это - гарпии!
   Чудовища, напавшие на лагерь, лишь телом походили на птиц, а головы у них были женские. На их лапах крючками изгибались когти, а щёки были вечно бледны от голода, ибо, сколько бы пищи ни пожирала гарпия, ей не дано было наесться досыта.
   Хлопая крыльями и оглашая воздух клёкотом, гарпии устремились к столу и, опрокинув его, набросились на мясо. Троянцы пытались отогнать чудовищ мечами и пиками, но гарпии были неуязвимы.
   Наконец, одна из них уселась на скалу и крикнула:
   - Убирайтесь, разбойники! Мало того, что вы зарезали наших быков и тёлок, так ещё и посмели поднять оружие на нас, владелиц этого острова! Ступайте, ищите свою Италию! Вы найдёте её, но не прежде, чем расплатитесь за нанесённую нам обиду! Ты построишь себе новую Трою, Эней, но не раньше, чем голод заставит тебя и твоих спутников грызть зубами столы и посуду!
   И с хохотом, от которого у троянцев застыла в жилах кровь, гарпия умчалась. А путники вернулись на корабли, подняли паруса и пустились в плаванье.
  

Глава 5

  
   Больше года скитались троянцы по морям, между островами греческого архипелага, высаживаясь на сушу лишь украдкой, чтобы пополнить запасы воды и пищи. Здесь их повсюду окружали враги, и малейшая неосторожность грозила гибелью. Но, наконец, им улыбнулась удача.
   Ветер принёс корабли Энея к берегам Эпира, к городу Бутрот. Эней отправился на разведку.
   Миновав рощу, он вышел на опушку и увидел каменный алтарь и женщину, совершавшую обряд жертвоприношения. Рассмотрев её лицо, Эней замер: перед ним стояла Андромаха, жена Гектора!
   Андромаха обернулась и отшатнулась.
   - Ты ли - это, Эней? - воскликнула она. - Не уже ли ты - жив? Или подземные боги смущают меня лживым видением?
   - Не бойся, Андромаха, - сказал Эней, взяв её за руку. - Это - я. Но как ты оказалась здесь? Я слышал, что тебя увёл в рабство Пирр, сын Ахилла...
   - Это - правда, Эней, - прошептала Андромаха, и слёзы покатились по её щекам. - Мне довелось познать боль и унижение. Я была рабыней того, кто убил моего сына, маленького Астианакса! Но боги сжалились надо мной. Они покарали убийцу! Пирр теперь - мёртв, а я стала женой Гелена.
   Эней вздохнул. Ведь Гелен был братом Гектора, и Андромаха могла обрести с ним если не счастье, то хотя бы утешение и покой.
   - Гелену, как и тебе, удалось спастись, - продолжила Андромаха. - После смерти Пирра он воцарился на этой земле. Пойдём, я покажу тебе город, который он здесь основал.
   И вскоре Эней со своими спутниками любовался городом, выстроенным по подобию Трои. Царь Гелен принял их в своих чертогах и устроил в честь гостей пир. Эней поведал другу о своих скитаниях и тревогах. И Гелен, которого бог Аполлон наделил даром пророчества, сказал:
   - Боги помогают тебе, друг мой! Ты выдержишь все испытания и достигнешь берегов Италии. Но будь стоек и твёрд, ибо тебе предстоит ещё долгий путь. Направь свои корабли на запад, и с благословения богов попутный ветер домчит тебя до острова Сицилия, который лежит у южной оконечности Италии. Но берегись чудовищ, затаившихся в морском проходе между островом и материком: Сцилла и Харибда поджидают там мореплавателей. Не пытайся провести корабли через пролив! И не высаживайся на восточных берегах. Обогни остров с юга и лишь затем ступай на италийскую землю. Там ты должен разыскать пророчицу-сивиллу из города Кумы. Она откроет тебе волю богов. Я же, - добавил Гелен со вздохом, - сказал тебе всё, что мог. Только одним ещё могу ободрить тебя, друг мой: пусть тебя не тревожат слова гарпии! Верь мне, вам не придётся страдать от голода.
   Три дня отдыхали путники в Бутроте, а на прощание Андромаха подарила Юлу тунику.
   - Я выткала её своими руками, - сказала царица, - и дарю её тебе в память о моём Астианаксе. Ты - так похож на него! Вы были бы сейчас ровесниками...
   Сердце Энея сжалось: ведь он видел гибель Астианакса и не смог прийти к нему на помощь. Но что бередить старые раны? Пожелав Андромахе и Гелену счастья на новой родине, троянцы взошли на корабли и взяли курс на запад.
  

Глава 6

  
   Не один год миновал с тех пор, как изгнанники покинули Трою. Юл уже вступил в пору отрочества. Горе и тяготы скитаний тяжким грузом легли на плечи Анхиза. Спутников Энея подчас охватывало отчаяние, но всякий раз они находили в себе силы: надеялись на своего вождя, а неукротимый дух Энея питался верой в судьбу, предначертанную богами. И однажды с первыми лучами солнца вдали показалась полоса земли.
   - Италия! - воскликнул Ахат, друг Энея.
   И все поддержали его радостными криками, а Анхиз принёс в жертву богам кубок лучшего вина.
   Помня о том, что Гелен не велел им высаживаться на восточном побережье, путники направили корабли в обход раскинувшегося перед ними острова. Несколько дней они шли под всеми парусами на юг, вдоль побережья. И вот Палинур различил вдалеке вершину Этны, вулкана, над которым поднималась тёмная туча.
   - Смотрите, друзья мои! Эта туча идёт не с неба, а от земли! - воскликнул он.
   До слуха путников донёсся рёв водоворотов и грохот волн, бьющихся о скалы. Вал вздыбился в море и, подхватив корабли троянцев, метнул их в пролив, к подножию горы. Здесь ветер утих, но путники решили не искушать судьбу и провести эту ночь на земле. Они спустились на берег и укрылись в лесу.
  

Глава 7

  
   Едва занялся рассвет, как из чащи появился незнакомец. Измождённый, в лохмотьях, весь в грязи, он бросился навстречу троянцам и, протягивая к ним руки, воскликнул:
   - Заклинаю вас, увезите меня отсюда! Здесь нельзя оставаться, это - земля циклопов!
   - Но кто - ты и как здесь оказался? - спросил Эней.
   - Я - Ахеменид, спутник Одиссея. Возвращаясь из-под стен Трои, мы бросили якорь у этого острова, и нас захватило в плен одноглазое чудовище, циклоп Полифем. Он затащил нас в свою пещеру и успел сожрать двух моих товарищей. Но Одиссей спас нас: он выколол Полифему глаз острым шестом, как только чудовище заснуло. Мои товарищи бежали к кораблям, а я не угнался за ними и остался здесь, на этом острове. С тех пор я живу в страхе: ведь кроме Полифема здесь живёт ещё сотня циклопов, диких и злобных!
   Послышался грохот. Обернувшись, люди увидели Полифема, который ощупью спускался к воде, чтобы промыть воспалённую глазницу.
   Троянцы вместе с Ахеменидом бросились к кораблям и, перерубив причальные канаты, налегли на вёсла. Циклоп услышал людские голоса и устремился на звук. Если бы путники замешкались хоть на мгновенье, он настиг бы их и утопил. Но теперь ему оставалось лишь оглашать побережье рёвом, на который сбежались циклопы. Они грозили беглецам кулаками и изрыгали проклятья. Эней же со своими спутниками на всех парусах мчался прочь от земли чудовищ.
  

Глава 8

  
   Корабли Энея обогнули Сицилию и бросили якорь в Дрепанском заливе. Здесь Энея постигло горе: не вынеся тягот пути, скончался Анхиз. Оплакав отца и совершив погребальный обряд, Эней призвал товарищей отправиться в дорогу. Он не ведал, что давно уже на него взирает с Небес богиня Юнона, жена владыки богов Юпитера. Юнона ненавидела всех троянцев и только ждала случая, чтобы погубить Энея и его спутников.
   И стоило лишь кораблям Энея отойти от берегов Сицилии, Юнона воззвала к богу ветров Эолу:
   - Помоги мне, о, повелитель бурь! Потопи моих врагов, обрушь на них всю свою мощь!
   Эол издал грозный клич, и ветры понеслись над морем, вздымая пенные валы до неба. Солнце скрылось за пеленой туч, пучина моря разверзлась до дна. Казалось, ничто уже не спасёт путников от гибели.
   - Ах, почему не дано нам было умереть с оружием в руках, в бою, как подобает воинам! - воскликнул Эней, прижимая к себе дрожащего Юла.
   Один корабль у него на глазах исчез в пасти водоворота. Окинув взглядом бушующее море, Эней увидел, как гибнут его спутники с других кораблей, брошенных ветром на подводные скалы. Он взмолился о помощи богу морей Нептуну.
   И Нептун, услышав эту мольбу, поднялся из глубин моря. При виде разбушевавшейся стихии бога охватил гнев.
   - Кто посмел нарушить покой в моих владениях? - воскликнул он, потрясая трезубцем. - Пусть улягутся волны! А вы, ветры, ступайте прочь! Власть над морями дарована мне, а не вам!
   И буря улеглась, и солнце засияло над гладью моря. Но из двадцати кораблей оставалось теперь лишь семь. Эней велел кормчим править к берегу, видневшемуся вдали:
   - Это, конечно, не Италия, - сказал он, - но сейчас эта земля - наше спасение.
   Троянские корабли вошли в гавань, окружённую лесистыми горами, с которых струились ручьи. Путники сошли на берег и развели костры. Взяв лук и стрелы, Эней подстрелил семь оленей из пасшегося невдалеке стада. Троянцы подкрепили свои силы олениной и уснули.
  

Глава 9

  
   Лишь Энею не спалось в эту ночь. Думы и заботы не давали ему сомкнуть глаз. "Куда мы попали? - думал он. - Кто населяет эту землю? Сможем ли мы отдохнуть здесь и набраться сил, чтобы продолжить плавание? Или нам снова придётся сражаться за свою жизнь?"
   Лёжа без сна и глядя в небо, усеянное звёздами, Эней шептал молитву, призывая на помощь свою мать, Венеру. И Венера откликнулась на зов. Приняв облик юной охотницы, она спустилась на Землю и укрылась в лесу, дожидаясь, пока её сын отправится на охоту.
   Едва забрезжил рассвет, как Эней, вооружившись луком и стрелами и взяв себе в спутники друга Ахата, углубился в чащу леса. Выйдя навстречу охотникам, Венера окликнула их:
   - Удачи вам, чужеземцы! Не видели ли вы моих сестёр? Они должны быть где-то здесь...
   Ослеплённый её красотой, Эней сказал:
   - Нет, о, прекрасная дева, твои сёстры не встречались мне. Но как мне называть тебя? Лицом ты - не похожа на смертных, и твой голос - слишком нежен, чтобы быть человеческим. Ты, верно, богиня? Но кто бы ты ни была, ответь нам: где - мы? Куда нас забросила судьба?
   - Я - всего лишь охотница, - сказала Венера с улыбкой. - А эта земля - Ливия, и правит здесь царица Дидона. Но она - не ливиянка, а финикиянка. Она пришла сюда из Тира, где была супругой Сихея. Они жили счастливо, но брат Дидоны, царь Пигмалион, убил Сихея, чтобы завладеть его богатством. Дидона бежала с горсткой верных ей тирийцев и нашла приют здесь, в Ливии. Она основала город Карфаген и правит в нём справедливо и мудро.
   - Пощадит ли царица Дидона несчастных, потерпевших кораблекрушение? - спросил Эней.
   - Ступай в её дворец без опаски, - сказала охотница. - Царица - добра и сострадательна, она поможет вам. - И исчезла. Лишь теперь Эней понял, что говорил со своей матерью.
   - Почему ты не пожелала показаться сыну в своём истинном обличье? - воскликнул он во след богине. - Почему не дала мне обнять тебя и услышать твой подлинный голос?
   Вздохнув, он обернулся к Ахату:
   - Пойдём, друг мой. Попросим царицу Дидону о помощи.
   - Не слишком ли дерзко это будет: войти в город, которого мы не знаем? - спросил Ахат.
   - Если моя мать велела нам идти туда, она нас и защитит, - ответил Эней.
   И Венера окутала обоих путников облаком. Невидимые для глаз смертных, Эней и Ахат пустились в путь и вскоре достигли ворот Карфагена.
  

Глава 10

  
   Приблизившись к городу, путники остановились и увидели, что повсюду кипит работа: тирийцы укрепляли стены города, возводили дома, дворцы и храмы на месте хижин.
   - Посмотри, Ахат, - шепнул другу Эней, - подданные Дидоны строят город! Эта царица будет править всей Африкой! Кто знает, может, и мы когда-нибудь возведём город, который будет владычествовать над всей Италией...
   - Да, Карфаген будет великим городом, - сказал Ахат. - Взгляни на этот храм между деревьями! Должно быть, там царица принимает своих подданных.
   Никем не замеченные, путники вошли в город и направились к храму, куда приближалась Дидона в окружении свиты. Эней залюбовался её красотой и осанкой. Царица воссела на трон, и из толпы, собравшейся в храме, выступили вперёд просители.
   - Спаси нас, царица! - воскликнули они, упав на колени перед троном. - Спаси наши корабли и жизни!
   Эней не поверил своим глазам: перед ним были его спутники с тех кораблей, которых он счёл погибшими в пучине моря. Обернувшись к Ахату, он шепнул, едва сдерживая смех:
   - Смотри, Ахат! Это же - наши товарищи! Клоант, Антей, Сергест... Они спаслись!
   А Дидона подняла руку, приказывая стражникам опустить оружие. Она обратилась к чужеземцам с улыбкой:
   - Кто - вы и как попали в моё царство?
   - О, царица, мы жители Трои, - ответил за всех Илионей, старший из троянцев. - Вот уже семь лет миновало, как судьба вынудила нас покинуть родные земли. Мы держали путь в страну италийцев, но буря обрушилась на наш флот и пригнала наши корабли к твоим берегам. Умоляем тебя, не оставь нас в беде!
   - Кто же - ваш предводитель? - спросила Дидона.
   - Наш царь - Эней, - сказал Илионей. - Он - справедлив и храбр, царица, и, если бы стихия не разлучила нас, он присоединил бы к нашим мольбам и свою.
   - Я много слышала о ваших невзгодах и странствиях, троянцы, - сказала Дидона. - Я слышала и об Энее. Но где - он? Не уже ли погиб? Или волны отнесли его корабль к дальним берегам? Если это - так, я пошлю своих людей на поиски!
   Эней вышел из облака, которое скрывало его, и, преклонив колени перед Дидоной, воскликнул:
   - Царица, Эней - у твоих ног!
  

Глава 11

  
   Троянцы, потерпевшие кораблекрушение, обступили своего предводителя с возгласами. Когда же, наконец, воцарилось спокойствие, Дидона сказала:
   - Приветствую тебя, сын Анхиза и Венеры! Встань и будь моим гостем вместе со своими друзьями. В моём дворце ты найдёшь достойный приём.
   Прежде чем последовать за царицей, Эней шепнул Ахату:
   - Беги к кораблям и приведи наших товарищей. Да скажи Юлу, чтобы он взял с собой для царицы дары!
   Вечером во дворце устроили пиршество в честь гостей. На праздник собрались знатные карфагеняне. Столы ломились от золотых и серебряных блюд с изысканными яствами, дворец сиял огнями. Юл принёс с корабля дары для Дидоны, и Эней вручил их царице с такими словами:
   - О, великодушная Дидона! Прими от изгнанников в дар самое драгоценное, что удалось сохранить им в скитаниях. Это - плащ, который носила Елена, виновница Троянской войны. А это - золотая корона и жемчужное ожерелье, которые принадлежали Илионе, дочери царя Приама.
   Дидона приняла с благодарностью подарки. Когда же пиршество подошло к концу, она обратилась к Энею:
   - Прошу тебя, герой, поведай мне о своих странствиях и приключениях!
   И Эней начал повесть о том, что довелось испытать ему и его товарищам с той ночи, когда пала Троя. Он рассказал и о том, как потерял свою жену Креусу, и о миртовом кусте, из которого сочилась кровь, и о гарпиях, и о циклопах, - обо всём, вплоть до последней бури, которая забросила его в Ливию. Он говорил всю ночь, и карфагеняне слушали его, затаив дыхание. А внимательнее всех слушала царица Дидона, ибо в её душе зарождалось чувство, которое она давно уже не надеялась испытать вновь. Слишком поздно она поняла, что этот чужестранец занял в её сердце место, которое до сих пор принадлежало лишь Сихею, её покойному мужу. Когда Эней завершил рассказ, уже светало, но Дидона не спешила покинуть пиршественный зал. Она ещё долго смотрела на гостя, но наконец, стряхнув с себя оцепенение, поднялась и вышла.
  

Глава 12

  
   Не в силах противиться охватившей её любви, Дидона позвала свою сестру Анну и раскрыла перед ней своё сердце:
   - Анна, - сказала она в смущении, - когда умер мой супруг Сихей, я поклялась, что буду верна его памяти. До сих пор я хранила клятву: ни один мужчина не смог пробудить во мне любви. Но этот чужеземец - так прекрасен, так могуч и отважен, что перед ним я не в силах устоять! Что мне делать? Как погасить эту любовь?
   - Ах, сестра! - воскликнула Анна. - Зачем ты противишься столь чудесному чувству? Ты должна радоваться, а не тревожиться: ведь любовь - это дар богов. И не бойся обидеть Сихея: его душа желает тебе счастья! А ты будешь счастлива. Эней тоже полюбит тебя, и ты станешь его женой!
   Сладостной музыкой прозвучали эти слова для Дидоны. Примирившись с собственным сердцем, она поверила, что завоюет и сердце чужестранного гостя. На следующий день она повелела устроить охоту, чтобы развлечь Энея и его спутников. Царица повела охотников по следам оленя. Но разразилась буря, и, спасаясь от дождя, Дидона и Эней оказались вдвоём в гроте в лесу. Здесь царица и раскрыла гостю тайну своего сердца, и Эней ответил на её любовь.
   Вернувшись во дворец, Дидона не стала скрывать своего счастья, и Ливию облетела весть о скорой свадьбе царицы. Дошла молва о ней и до Ярба, берберийского царя, чьи владения граничили с землями Дидоны. Ярб был вне себя от гнева и ревности. Он не раз просил руки Дидоны, но та всякий раз отказывала под предлогом траура по Сихею. И вот теперь царица решила взять в мужья чужестранца! А значит, Карфагенское царство достанется Энею!
   Ярб воззвал к своему отцу, владыке богов Юпитеру. И Юпитер, выслушав его мольбы, счёл их справедливыми.
   - Поспеши в Карфаген, - велел он своему гонцу, крылатому Меркурию, - и объяви Энею, что боги повелевают ему, не теряя времени, отправляться в путь.
   И Меркурий полетел туда, где Эней, облачившись в драгоценный пурпурный плащ - подарок Дидоны, - наблюдал за строительством дворца в Карфагене.
   - Почему ты до сих пор здесь, Эней? - спросил бог-посланец. - Разве ты не знаешь, что тебе предначертано судьбой основать новое царство? Юпитер велит тебе покинуть Карфаген и отправляться в Италию! Поторопись, если не желаешь навлечь на себя гнев владыки богов.
   И Меркурий скрылся из виду. А Эней застыл, потрясённый предостережением.
  

Глава 13

  
   "Что же мне делать? - спрашивал себя Эней. Оставить Карфаген, где изгнанники, наконец, обрели приют и покой? Оставить влюблённую Дидону? Разбить её сердце? Увы, воля богов - непреклонна, и не мне восставать против велений Юпитера". И не найдя в себе сил признаться царице, что судьба разлучает их, Эней собрал своих товарищей и приказал готовиться к отплытию.
   Но его хитрость не удалась: во дворец дошли слухи о том, что троянцы собираются в путь, и Дидона набросилась на Энея с упрёками:
   - Ты обманул меня! Ты нарушил клятву любви! Ты собираешься бежать, не сказав мне ни слова!
   - Будь на то моя воля, я никогда не покинул бы тебя, царица, - сказал Эней. - Но я - не властен над своей судьбой. Юпитер требует, чтобы я отправился в путь, и я не могу противиться его велениям.
   - Нет, не богиня любви породила тебя на свет, а тигрица! - воскликнула Дидона. - Как можешь ты говорить со мной так равнодушно? В твоём сердце нет даже жалости ко мне! Что же, ступай, ищи свою Италию! А я буду молить богов, чтобы ты нашёл гибель! - И, обливаясь слезами, Дидона бросилась прочь.
   Сердце Энея разрывалось от боли: ведь он тоже полюбил Дидону. Но как ни тяжело ему было расставаться с ней, ослушаться приказания богов он не мог. Опасаясь поддаться соблазну, он поспешил в гавань, чтобы поторопить своих спутников. А Дидона, обезумев от горя, металась по дворцу со стонами и криками. Наконец, не выдержав муки, она позвала к себе сестру.
   - Анна, умоляю тебя, иди к Энею, попроси его повременить с отъездом хотя бы день! Иначе я умру от горя.
   Анна отправилась к Энею, но он был непреклонен. И Дидона поняла, что возлюбленный потерян для неё навсегда.
  

Глава 14

  
   Тогда в душе царицы созрел страшный замысел. Скрывая терзающую её боль за мнимым спокойствием, Дидона обратилась к сестре:
   - Порадуйся, Анна, вместе со мной! Я нашла средство избавиться от этой страсти.
   - Да услышат тебя боги, Дидона! - воскликнула Анна. - Расскажи мне, что ты надумала, потому что у меня разрывается сердце при виде твоих страданий.
   - Я говорила с волшебницей, хранительницей храма Гесперид, - сказала Дидона. - Она дала мне совет, и я прошу тебя помочь мне. Вели приготовить костёр из смолистых ветвей и дубовых поленьев. Я сожгу на нём всё, что может мне напомнить об Энее, его оружие и одежды, которые он оставил во дворце, и все подарки, которые он вручил мне. Волшебница сказала, что это избавит меня от боли.
   Анна поспешила исполнить просьбу сестры, и вскоре уже во дворе был сложен костёр. Дидона возложила на него подарки Энея. Распустив волосы, она трижды призвала на помощь сто богов и осыпала костёр волшебными травами, срезанными медным серпом при луне. Она сделала всё, что полагалось для колдовства, и Анна ни на мгновение не усомнилась, что её сестра совершает магический обряд.
   Наконец, наступила ночь, и Дидона поднялась на башню посмотреть на троянские корабли, на которых всё ещё горели факела. Она уже не тешила себя надеждой на то, что Эней одумается, но, может, он увезёт её с собой?.. Нет! Царица карфагенян не станет рабыней чужеземца! Лучше смерть!
   Задремавшему Энею явился во сне Меркурий. "Поспеши, Эней! - сказал посланец богов. - Тебе грозит смертельная опасность! Ты оскорбил царицу, и она теперь способна на всё. Беги, пока твои корабли ещё - целы и пока ты ещё - жив!"
   Пробудившись, Эней перерубил мечом причальные канаты и велел спутникам поднимать паруса. Едва забрезжила заря, корабли троянцев вышли в море. А Дидона, стоявшая на башне, заломила руки. Её сердце готово было разорваться от боли, когда она увидела удаляющиеся корабли. Она бросилась во двор и, поднявшись на груду хвороста, приготовленную для костра, обнажила кинжал, подаренный ей Энеем.
   - О, Юпитер, услышь мою последнюю молитву! - простонала она, обратив взор к небесам. - Если суждено моему обидчику достигнуть Италии и выстроить город, о котором он так мечтал, то сделай так, чтобы между этим городом и Карфагеном никогда не угасала вражда! Пусть отомстят за меня тирийцы! И пусть Эней увидит пламя моего погребального костра! Пусть оно станет для него зловещим знамением!
   И Дидона пронзила себе сердце кинжалом. Скорбь и отчаяние охватили дворец. Склонившись над телом сестры, Анна воскликнула, рыдая:
   - Так вот в чём был твой замысел, Дидона! Ты обманула меня! Ты заставила меня сложить этот костёр хитростью! Не для волшебства он понадобился тебе, а для смерти!
   Эней же, оглянувшись на город, увидел, что дворец озарён пламенем. Это слуги Дидоны зажгли её погребальный костёр. И, хоть Эней и не мог этого знать, его сердце сжалось от боли и переполнилось печалью и страхом. Юпитер исполнил последнюю просьбу царицы: пламя её костра стало предвестием кровопролитной войны между Римом и Карфагеном, которой предстояло длиться много веков.
  

Глава 15

  
   Вскоре ветер переменился, поднялась буря, и кораблям Энея пришлось долго лавировать, чтобы не растерять друг друга. Наконец, они всё же достигли Дрепанского залива, и здесь Эней решил остановиться на отдых: ведь с ним были не только воины, но и старики, женщины и дети. В память об Анхизе, скончавшемся здесь год назад, троянцы устроили шествие, пир и состязания гребцов и атлетов. И столько радости доставили им эти игры и празднества, что мысль о новых скитаниях казалась им невыносимой.
   Тут-то Юнона и надоумила троянских женщин поджечь корабли, пока мужчины были увлечены состязаниями, и тем положить конец странствиям. Заметив, что корабли охвачены огнём, мужчины бросились тушить пожар, но женщины даже не пытались им помочь.
   - Мы устали! - кричали они. - Мы хотим остаться здесь!
   Вскоре стало ясно, что все усилия тщетны: пламя пожирало корабли быстрее, чем троянцы успевали подносить воду. И тогда Эней простёр руки к небу и воззвал к владыке богов:
   - О, Юпитер! Смилуйся над скитальцами, помоги нам! Если же я заслужил кару, то лучше порази меня своей молнией!
   И Юпитер услышал этот зов. С неба хлынул ливень, и пламя погасло. Но четыре корабля всё же погибли.
   В ту ночь Энею явился во сне Анхиз.
   - Сын мой, не принуждай всех своих спутников следовать за тобой. Возьми лишь самых отважных и стойких, а прочих оставь здесь.
   - Так я и поступлю, отец, - сказал Эней. - Но кто будет давать мне советы теперь, когда тебя больше нет со мной?
   - Когда ты достигнешь Италии, - сказал Анхиз, - разыщи пророчицу Сивиллу. Она обитает в пещере близ города Кумы. Сивилла поможет тебе спуститься в Аверн, царство мёртвых. Там мы встретимся с тобой, и я помогу тебе советом.
   Утром Эней созвал своих товарищей и приступил к строительству города для тех, кто не желал продолжать путь. Во главе троянцев, которые решили обосноваться здесь, встал один из мудрейших и опытнейших спутников Энея, Акест. В честь него и дали имя новому городу - Акеста.
  

Глава 16

  
   Троянцы долго чинили корабли, пострадавшие при пожаре, но, наконец, всё было готово к путешествию. Эней и лучшие троянские воины вышли в море, дул попутный ветер, и уже вскоре вдалеке показался высокий зелёный берег.
   - Держи курс на Кумы, Палинур, - сказал Эней своему другу-кормчему.
   - На рассвете мы будем у цели, - сказал Палинур. - На сей раз буря нам не грозит.
   И Палинур остался один у руля, а Эней и все гребцы уснули. Ночь была ясной, небо усыпали звёзды, ветер нёс корабли по спокойному морю. Но богам было неугодно, чтобы нога Палинура ступила на землю Италии. Утомлённый дневными трудами и убаюканный плеском волн, кормчий задремал. Стоило ему погрузиться в сон, как корабль накренился и Палинур упал за борт. Он звал на помощь, но никто не услышал его криков. И лишь когда корабль, отклонившись от курса, приблизился к береговым утёсам, Эней проснулся от рокота волн и обнаружил, что потерял кормчего.
   - О, Палинур, - сказал он, - слишком доверился ты этим мирным водам! Будешь теперь ты лежать непогребённым на песках чужбины!
   Но как ни велика была скорбь о друге, Эней нашёл в себе силы взяться за руль и направить корабль к Кумам, близ которых высился храм Аполлона.
   Сойдя на берег, Эней и Ахат разыскали в окрестностях храма пещеру, о которой говорила душа Анхиза. Устами обитавшей здесь Сивиллы пророчествовал Аполлон.
   - Ты достигнешь земли, к которой стремишься, Эней! - сказала Сивилла в ответ на приветствие гостя, и своды пещеры вторили её словам эхом. - Этот край зовётся Лаций, и правит в нём царь Латин. Но твоим мечтам о покое сбыться не суждено. Я вижу в твоём грядущем лишь кровавые битвы.
   Ты встретишь новую Елену, женщину, которая станет причиной войны. Ты будешь сражаться с новым Ахиллом, могучим и беспощадным врагом. Я вижу реку Тибр, красную от крови! Но не сдавайся, смело иди вперёд, и ты найдёшь помощь там, где не ждёшь. Тебе помогут греки, Эней!
   Сивилла умолкла. Эней и Ахат долго не могли произнести ни слова, потрясённые этим пророчеством.
  

Глава 17

  
   Наконец, Эней обрёл дар речи. Вспомнив наставление Анхиза, он обратился к Сивилле:
   - О, вещая дева! Ты открыла мне грядущее, а теперь исполни ещё одну мою просьбу. Укажи мне путь в царство мёртвых!
   - Что ж, - сказала Сивилла, - я провожу тебя к вратам Аверна, подземного мира. Но прежде ты должен исполнить три моих повеления. Отыщи и сорви в священном лесу золотую ветвь. Предай земле тело своего товарища, который остался без погребения. И наконец, принеси в жертву чёрную овцу, чтобы умилостивить подземных богов. А затем возвращайся ко мне.
   И Сивилла отвернулась от гостей. Эней и Ахат вышли из пещеры и бросились к кораблям: ведь речи Сивиллы означали, что они потеряли ещё кого-то из своих спутников! Может, в их отсутствие на троянцев напали враги? Но в лагере всё было мирно, и лишь осмотрев окрестности, Эней обнаружил на прибрежном песке тело Мизена. Мизен, который во время Троянской войны был оруженосцем Гектора, упал в море со скалы и утонул.
   Оплакав друга, Эней почтил его память торжественным погребением, а затем троянцы направились в лес, на поиски золотой ветви. Долго искать не пришлось: на помощь герою явились две голубки, птицы его матери, Венеры. Эней поспешил следом за птицами. Те привели его на поляну, где росло высокое дерево. Заметив, что среди листвы сверкает одна золотая ветвь, Эней отломил её и поспешил в пещеру Сивиллы. Вместе они принесли в жертву чёрную овцу и пустились в путь.
   Миновав преддверье подземного царства, Эней и Сивилла вышли на берег реки Ахеронт, отделявшей Аверн от мира живых. У реки толпились тени умерших. Харон, перевозчик душ, одних принимал в свою лодку, а других прогонял, отталкивая веслом.
   - Харон перевозит лишь тех, кто был погребён, - сказала Сивилла. - Тем же, чьи останки не нашли покоя в могиле, приходится ждать здесь, на берегу, сотню лет. И лишь затем их допускают в царство мёртвых.
   И тут из толпы непогребённых вышел навстречу Энею Палинур.
   - Заклинаю тебя, Эней, найди моё тело! - сказал он. - Брось на него хотя бы горсть земли, иначе я буду томиться здесь сто лет!
   - Утешайся тем, что место твоей смерти будет носить твоё имя, - сказала Палинуру Сивилла.
   Палинур удалился, а Эней и Сивилла предстали перед Хароном.
   - Прочь отсюда! - крикнул перевозчик. - Я не перевожу живых!
   Но Сивилла показала Харону золотую ветвь, и тот позволил путникам сесть в лодку. Переплыв Ахеронт, они ступили на берег царства мёртвых. Здесь их поджидала ещё одна опасность: вход в подземное царство сторожил трёхглавый пёс Цербер. Он бросился с лаем на путников, но Сивилла бросила в его пасть лепёшку со снотворным маком. И чудовище уснуло. Дорога в Аверн была открыта.
  

Глава 18

  
   Пройдя лишь несколько шагов, Эней услышал доносившийся из полумрака плач.
   - Это - души младенцев, умерших до срока, - сказала Сивилла. - А там, дальше, ожидают те, кто пал жертвой клеветы. Они обретут пристанище лишь после того, как судья загробного мира вынесет им справедливый приговор.
   Миновав болота, Эней и Сивилла оказались на равнине.
   - Это - Поля Скорби, - сказала Сивилла. - Здесь обитают души тех, кто умер от любви.
   Эней увидел в толпе теней Дидону. Значит, то, чего он опасался, случилось! Царица лишила себя жизни.
   Подойдя к ней, Эней сказал:
   - Дидона! Я не желал твоей смерти! Я покинул тебя не по собственной воле. Выслушай же меня! Мне в последний раз дозволено говорить с тобой...
   Но царица отвернулась и пошла к роще. Там Дидону ждал Сихей, любивший её по-прежнему.
   Вздохнув, Эней двинулся вслед за Сивиллой. Вскоре его окружили тени воинов, погибших в битвах, и среди них Эней увидел многих своих друзей-троянцев и врагов-греков. Долго мог бы он беседовать с ними, но Сивилла поторопила его:
   - Близится ночь, а мы должны успеть до захода солнца. Смотри: здесь дорога разделяется надвое. Налево лежит Тартар, где томятся души злодеев, а направо - Элизий, обитель блаженных душ. Этой дорогой мы и пойдём.
   Они отправились дальше, и Эней, взглянув налево, увидел город, окружённый тройной стеной и опоясанный огненной рекой Флегетон. До слуха путников донеслись вопли и стоны, свист плетей и скрежет цепей. Эней остановился в испуге, но Сивилла успокоила его:
   - Не бойся, мы даже не приблизимся к этому городу злодеев. Они терпят адские муки по заслугам, а твоя душа - чиста. Тебе нечего делать среди преступников.
   Перед вратами Элизия, царства блаженных, Эней смыл с себя дорожную пыль. Затем по совету Сивиллы он прибил к воротам золотую ветвь - в дар Прозерпине, владычице загробного мира. Лишь после этого путники переступили порог.
   Небо Элизия сверкало голубизной. Среди зелёных рощ и на берегу лазурной реки здесь обитали те, кто при жизни был честен, доблестен и чист душой. Многих из них Эней узнал. Его окружили тени друзей, и Сивилла обратилась к ним:
   - О, блаженные души, где нам найти Анхиза? Мы пришли сюда ради встречи с ним.
   Один из духов указал путникам на цветущую долину за холмом.
   - Ступайте туда, там вы найдёте его.
  

Глава 19

  
   - Ах, сын мой, наконец-то ты пришёл! - воскликнул Анхиз при виде Энея и со слезами на глазах протянул к нему руки. - Как я ждал этой встречи! Как я тревожился за тебя, когда ты был в Карфагене!
   - Дай мне обнять тебя, отец! - сказал Эней и попытался прижать Анхиза к груди. Но перед ним была лишь бесплотная тень.
   - Иди за мной, сынок, - сказал Анхиз и направился туда, где в глубине долины струилась прозрачная река.
   Эней и Сивилла, последовав за ним, увидели, что по берегам реки толпится множество теней. Их лица были безмятежны и спокойны, но, казалось, они чего-то ждут.
   - Кто - это, отец? - спросил Эней.
   - Перед тобой - души людей, которым суждено вернуться на Землю вновь. Очистившись, они вселятся в новые тела и родятся на свет младенцами.
   - Не может быть! - воскликнул Эней. - Не уже ли эти люди хотят вернуться в мир, полный страданий и боли?
   - Они возродятся очищенными, - сказал Анхиз, - и новая жизнь их будет счастливее прежней. Но, чтобы вернуться в мир живых, они должны забыть своё прошлое. Для того-то они и пришли сюда. Проведя в царстве мёртвых десять столетий, каждая душа является в эту долину, чтобы испить из этой реки, Леты. Её воды даруют забвение.
   Эней поднялся вслед за отцом и Сивиллой на холм, возвышавшийся над рекой.
   - Смотри, сын мой, - сказал Анхиз, указывая на вереницу душ, проходящих по берегу Леты. - Видишь этих юношей, увенчанных венками из дубовых листьев?
   - Да, отец, я вижу их. Кто - они?
   - Они - твои будущие потомки, Эней! Тот, который уже приблизился к воде, - твой младший сын, его родит тебе италийская царевна. А за ним - дети твоих сыновей и внуков. Все они будут царствовать в завоёванном тобой Лации. А вот твой дальний потомок, Ромул. Ему предстоит основать Рим.
   Анхиз показал Энею и многих великих людей, которым предстояло прославить Рим: консулов, сенаторов, полководцев... всех, вплоть до императора Августа Цезаря. Эней с волнением смотрел на них и слушал Анхиза, который предсказал сыну всё, что с ним случится вскоре.
   Анхиз привёл Энея к вратам из слоновой кости и, отворив их, сказал:
   - Ничего не бойся, сын мой! Ступай навстречу своей судьбе.
   Простившись с отцом, Эней с Сивиллой покинул царство мёртвых и вернулся к кораблям. Тем же вечером они вышли в море.
  

Глава 20

  
   Их путь лежал теперь на север, мимо острова, на котором обитала волшебница Цирцея. В небе сияла полная луна, море серебрилось в её лучах, а с берега доносилось пение колдуньи, сидевшей за ткацким станком. Эней и его спутники заслушались, но спустя мгновение до них донеслись львиный рык, вой волков и рёв медведей... Троянцы налегли на вёсла: они вспомнили, что Цирцея превращает в зверей тех, кто причаливает к её острову.
   Как только рассвело, путники увидели по правую руку устье реки и направили корабли к берегу, покрытому лесом. Вековые деревья склонялись здесь над водой, среди ветвей щебетали птицы. Полюбовавшись красотой этих мест, Эней велел своим товарищам подниматься по реке.
   Наконец, настало время для отдыха. Троянцы сошли на берег и расположились в тени бука. Не желая тратить силы на охоту, они напекли лепёшек и разложили на них, как на блюдах, собранные в окрестностях плоды. Но угощение это показалось им скудным, а потому, съев плоды, они принялись и за лепёшки.
   - Ну вот, теперь мы доедаем столы! - рассмеялся Юл.
   Он лишь хотел пошутить, но Эней, услышав эти слова, понял, что скитаниям настал конец.
   - Приветствую тебя, о край, предназначенный мне судьбой! - воскликнул он. - Друзья, мы нашли нашу новую родину. Это - Лаций! Помните, что сказала нам гарпия? Она сказала, что мы достигнем своей цели после того, как съедим столы и посуду! - И, устремив взгляд к небесам, Эней взмолился. - О, Юпитер, если мы и впрямь обретём здесь свой дом, подай нам знак!
   В безоблачном небе трижды прогремели раскаты грома. И троянцы возликовали.
   На берегу реки Эней провёл борозду, очертив границы города. Его спутники принялись возводить частокол и хижины, на смену которым должны были вскоре появиться дома. Так прошло несколько дней. За это время троянцы успели разведать, что река называется Тибр, что обитает в этих краях племя латинян, а неподалёку находится город Лаврент, которым правит царь Латин. Эней отправил к нему сотню послов во главе с Илионеем. Он желал заключить с Латином договор о мире и дружбе.
  

Глава 21

  
   Город Лаврент получил своё название от лавра, священного дерева Аполлона, которое росло посреди дворца царя. Много лет назад, ещё при закладке города, царь Латин нашёл здесь это дерево и приказал не рубить его, а окружить стенами и чтить как святыню. И вот незадолго до того, как гонцы Энея явились в Лаврент, боги послали Латину знамение. Во дворец прилетел рой пчёл, и пчёлы с жужжанием сели на ветви лавра. Прорицатель царя истолковал это знамение так:
   - Скоро сюда явятся знатные чужеземцы, - сказал он.
   А вскоре случилось ещё одно событие. Когда дочь царя Лавиния во время обряда жертвоприношения подносила факел к алтарю, всем присутствующим показалось, что её кудри вспыхнули пламенем. На этот раз толкователь возвестил, что Лавиния станет причиной кровопролитной войны. Царь отправился в священную рощу задать вопросы оракулу лесного бога Фавна о судьбе Лавинии.
   - Не тревожься, о, царь! - ответил оракул. - Твою дочь ждёт слава. Но не выдавай её замуж за латинянина! Лавиния предназначена в жёны чужеземцу, который и возвеличит твой род.
   Об этом-то и вспоминал Латин, глядя со стены города на приближающихся послов. Илионей, взмахнув оливковой ветвью в знак мира, попросил допустить его к царю. Вскоре посланники Энея стояли перед Латином.
   - О, благороднейший царь! - сказал Илионей. - Мы прибыли из Трои и просим твоей дружбы.
   - Я слышал о Трое, - сказал царь. - Это - славный город, и весть о её гибели опечалила меня. Но что привело вас в эти края?
   На этой земле родился наш предок, Дардан. Мы пришли к тебе с миром и просим у тебя в дар клочок земли, на котором мы смогли бы найти приют. Наш предводитель Эней, сын Анхиза и Венеры, шлёт тебе в знак дружбы скипетр и плащ царя Приама.
   Приняв дары из рук Илионея, Латин задумался. Он снова вспомнил прорицание о прибытии чужеземцев и ответ оракула...
   - Благодарю за дары и добро пожаловать, - сказал он, наконец. - Я исполню вашу просьбу. Передайте Энею, что я считаю за честь принять его у себя во дворце. И ещё скажите ему, что у меня есть дочь, красавица. Боги открыли мне, что ей суждено стать женой чужеземца. Может, Эней и есть тот, о ком говорил оракул.
   На прощание Латин вручил каждому посланнику в дар коня со сбруей. Вернувшись со своими спутниками в лагерь, Илионей передал Энею слова царя. Вскоре Эней явился в Лаврент и скрепил рукопожатием мирный договор.
  

Глава 22

  
   Царь Латин вернулся в свои покои радостным и полным надежд. Но его жена, царица Амата, набросилась на него с упрёками:
   - Как ты мог пообещать нашу дочь в жёны главарю этих бродяг? Если уж ты решил выдать Лавинию за чужеземца, то почему бы не выбрать Турна, царя рутулов? Он уже много раз просил руки Лавинии. Турн - молод, богат, красив, родовит! А у Энея нет ни земли, ни богатства.
   Но Латин ничего не ответил жене. Его решение было твёрдо, и даже Амата не в силах была отговорить царя. Царица призвала одну из своих служанок и послала её в Ардею, город Турна. Турн, как и все латинские цари, знал о прибытии чужеземцев. Правда, он считал, что это - купцы или моряки, которых буря забросила к берегам Лация. Когда служанка Аматы сказала ему, что это - троянцы и они собираются построить город на берегу Тибра, Турн не обеспокоился: в Лации хватало места для пришельцев. И даже когда он узнал, что царь Латин подарил этим чужеземцам сотню коней, его это не встревожило. Но когда служанка сообщила ему о том, что Латин пообещал предводителю троянцев Энею руку Лавинии, Турн пришёл в ярость. Бледный от гнева, он вскочил на ноги и воскликнул:
   - Не бывать этому! Я не допущу, чтобы латинянка стала женой чужеземного разбойника!
   Турн велел готовиться к войне и разослал гонцов к соседним царям, призывая их объединиться против чужеземцев.
   А ничего не подозревавшие троянцы продолжали обживать новые места. И однажды Юл выехал на охоту верхом на коне, подаренном царём Латином. Ему пришлось долго блуждать в поисках добычи, но, наконец, из-за деревьев показался олень. Юл поднял лук и выпустил стрелу. Раненый олень бросился прочь, а Юл пустился вдогонку. Он не знал, что ранил домашнего оленя, которого с любовью и заботой вырастила Сильвия, дочь Тирра, старшего пастуха царя!
   Увидев своего питомца окровавленным, Сильвия подняла крик. На её зов прибежали отец и братья - и в это мгновение вдалеке показался вооружённый всадник! Тирр, его сыновья и другие пастухи бросились на него, и Юл обратился в бегство. Пастухи, схватив топоры и палки, пустились за ним. Они настигли Юла у ограды лагеря, но троянцы подоспели на помощь юноше.
  

Глава 23

  
   И завязался бой. Пастухи не в силах были противостоять вооружённым троянцам и отступили. Но троянцы успели убить Альмона, старшего сына Тирра, и Галеза, богатого скотовладельца-латинянина, который вмешался в битву, чтобы примирить враждующие стороны. Пастухи явились в Лаврент, к царю Латину, и положили окровавленные тела Альмона и Галеза на ступени дворца. Город охватило смятение, вокруг дворца собралась толпа недовольных. Весть о случившемся разлетелась по Лацию, и Турн с отрядом воинов поспешил в Лаврент.
   - Долой чужеземцев! - крикнул он, возвышаясь на коне перед толпой.
   В ответ раздались крики:
   - Война!
   Горожане, подступив ко дворцу, принялись осыпать Латина упрёками и требовать, чтобы он разорвал договор с троянцами. И Латин, выйдя к толпе, сказал:
   - Горе - нам, латинянам! Жестокая судьба одолела нас! О, троянцы, вы заплатите своей кровью за это преступление! Но и ты, Турн, не уйдёшь безнаказанным, ибо нет преступления ужаснее, чем разжигать в народе жажду крови. Я же - слишком стар и, видно, не могу больше оставаться вашим царём.
   Но латиняне не пожелали прислушаться к предостережению. Все лишь кричали о войне, и вскоре уже из города в город помчались гонцы Турна с призывом вооружаться и собираться в Лавренте, чтобы сообща выступить против чужеземцев.
   На призыв Турна откликнулись многие. Первым явился этруск Мезенций, бывший царь Агиллы, изгнанный за свою жестокость. Он привёл с собой тысячу воинов и юного сына Лавза. Вслед за ним прибыл Авентин, сын Геркулеса. Подражая отцу, он носил на плечах львиную шкуру вместо доспехов. Из города Тибура явились воины-близнецы Кор и Катилл, ведшие свой род от греков; из Пренеста - царь Цекул с отрядом бойцов; из Фесценнии - сын Нептуна, укротитель коней Мессап, которого нельзя было ранить ни железом, ни огнём. Большие отряды привели с собой Клавз, потомок древних сабинян, и Алез, друг Агамемнона, вождя греков в Троянской войне. Наконец, пришла на зов Турна юная воительница Камилла из племени вольсков. С ней был отряд конных бойцов, закованных в сверкающие медные доспехи. С детских лет Камилла привыкла соревноваться с юношами в борьбе, беге, во владении оружием - соревноваться и выходить победительницей. Но, несмотря на это, она не утратила красоты и изящества. При виде её все замирали в восхищении, не в силах отвести глаз.
  

Глава 24

  
   Весть о том, что в Лавренте собирается войско, дошла до Энея. Он понял: вот-вот вспыхнет та война, которую ему предсказывали. Созвав своих товарищей, он велел им держать оружие наготове и разослал разведчиков, чтобы следить за передвижениями врага. Затем Эней отдал приказ укрепить лагерь, и троянцы выкопали вокруг частокола рвы и насыпали земляные валы. Однако Энея не покидала тревога: он знал, что войско Турна - слишком многочисленно.
   И однажды, утомлённый заботами и трудами, Эней уснул на земле на берегу Тибра. И во сне ему явился бог реки.
   - О, славный сын богов, - сказал бог Тибра, - не бойся войны! Ты останешься жив, и твои близкие уцелеют. Завтра утром, после пробуждения, ты увидишь неподалёку отсюда белую свинью с тридцатью поросятами, только что появившимися на свет. На этом месте через тридцать лет твой сын Юл заложит город. И этот город получит имя Альба, что означает "белый". - Бог на мгновение умолк, а затем продолжил. - Теперь слушай меня внимательно, Эней! На моих берегах, вверх по течению, стоит город Паллантей. Его основали выходцы из Греции, аркадяне, ими правит царь Эвандр. Они постоянно ведут войну с латинянами. Ступай к Эвандру и заключи с ним союз! С его помощью ты одолеешь своих врагов. - Бог Тибра умолк, и видение исчезло.
   А Эней, пробудившись, увидел за кустами белую свинью с поросятами.
   - Значит, мой сон был вещим! - воскликнул герой, и ему припомнились слова Сивиллы, которая предсказала, что в своё время на помощь ему придут греки.
   Эней снарядил два корабля и, взяв с собой надёжных спутников, отправился вверх по течению Тибра, на розыски Паллантея. Бог Тибра и здесь не оставил его: стоило троянцам отчалить от берега, как река, всю ночь бурлившая, стала тихой и спокойной. Корабли скользили по ней легко и плавно, и гребцы не тратили сил на борьбу с течением.
  

Глава 25

  
   Так миновала ночь, а за ней и утро. И лишь когда солнце стало клониться к закату, вдали показались стены Паллантея, маленькой столицы маленького царства. На берегу троянцев встретил вооружённый юноша, но Эней поднял оливковую ветвь и сказал:
   - Мы, троянцы, пришли к вам с миром. Мы хотим просить вашего царя о союзе и помощи. Латиняне не позволяют нам поселиться в Лации и собрали войско, чтобы напасть на нас.
   Юноша - а это был сын царя Эвандра, Паллант, - был поражён встречей с прославленными героями. Он отступил, позволяя Энею и его спутникам сойти на берег, и воскликнул:
   - Ступайте за мной! В нашем городе вы будете желанными гостями.
   Горожане уже давно заметили приближающиеся корабли и ждали вестей. Царь Эвандр стоял перед алтарём у стены города, окружённый вооружёнными воинами. Но, увидев, Энея, шагающего рядом с Паллантом, все вздохнули с облегчением. Эней протянул царю правую руку и обратился к нему:
   - Приветствую тебя, о, Эвандр, лучший из греков! Я долго сражался против твоих дальних родичей, когда они напали на мою родную Трою. Но теперь я протягиваю тебе руку. Я - Эней, сын Анхиза, и пришёл сюда просить твоей помощи в войне с латинянами. Ведь если мы будем сражаться поодиночке, то сначала они победят меня, а затем завоюют и твоё царство.
   Эвандр долго вглядывался в лицо гостя. Наконец, убедившись, что Эней - искренен с ним, царь протянул ему руку и сказал:
   - Я рад встрече с тобой, Эней. Я ведь был другом твоего отца, Анхиза! Мы обменялись дарами дружбы ещё до того, как греки выступили в поход против вашего города. А значит, то, о чём ты просишь, свершилось много лет назад. Союз между нами давно заключён. Садись, раздели с нами праздник, - добавил он, указывая гостю почётное место у алтаря. - Мы приносим жертву Геркулесу. Мы чтим память этого героя: ведь он избавил нас от великана Кака. Видишь, друг мой? - Эвандр показал на возвышавшуюся неподалёку гору. - Великан Как прятался в недрах этого утёса, в пещере. По ночам он выходил оттуда и истреблял наш скот, а всех, кто пытался сразиться с ним, убивал. Но однажды Как угнал четырёх лучших быков и четырёх самых жирных тёлок из стада, которое пас Геркулес. Заметив пропажу, Геркулес пустился на поиски. Долго бродил по окрестностям, но, наконец, сдался и, собрав стадо, решил уходить. Коровы замычали, покидая пастбище, и одна из украденных тёлок ответила из пещеры. Геркулес понял, где всё это время вор прятал свою добычу. Схватив дубинку, он поднялся на вершину горы. Разбойник увидел приближающегося Геркулеса и перепугался. Он забрался в пещеру и завалил вход изнутри огромным камнем. Но Геркулес нашёл другой вход в пещеру - на вершине горы. Он расшатал и сбросил вниз скалу, прикрывавшую этот вход. Великан пытался сжечь его, выдыхая из пасти пламя, но Геркулес ринулся в пещеру и задушил Кака. С тех пор мы и почитаем Геркулеса, нашего избавителя, - завершил рассказ Эвандр.
  

Глава 26

  
   Завершив праздничный обряд, Эвандр повёл гостей в город. Он долго беседовал с Энеем, обсуждая грядущую войну. Наконец, царь вздохнул:
   - Ах, если бы я был молодым! С какой радостью я пошёл бы с тобой в битву! Но, к счастью, у меня есть сын. Паллант будет сражаться рядом с тобой так же, как сражался бы я в юные годы.
   - Да, Эней, я пойду с тобой! - воскликнул Паллант, прислушивавшийся к их разговору. - Мне не терпится выйти на битву!
   - Потерпи немного, мой мальчик, - сказал Эней с улыбкой.
   - Паллант - очень молод, - продолжил Эвандр, - и ни разу ещё не участвовал в сражении. Но я - уверен, ты обучишь его мастерству воина. Моё царство - невелико, и я не смогу дать тебе много бойцов. Но неподалёку отсюда есть город, где ты сможешь собрать большой отряд.
   Эвандр указал гостю на дальний берег Тибра.
   - Там, за рекой, лежат земли, населённые этрусками. Одним из здешних городов, который носит имя Агилла, до недавнего времени правил Мезенций. Но он был настолько жесток, что подданные восстали и изгнали его. Мезенций - друг Турна и присоединится к нему. Если ты потерпишь поражение, то Мезенций и Турн вдвоём пойдут войной на Агиллу, и городу не устоять. Потому-то, Эней, - продолжил Эвандр, - тебе и следует обратиться за помощью к жителям Агиллы. Они поддержат тебя. Ты найдёшь там много смелых воинов, готовых следовать за тобой.
   Наследующий день Эней, взяв в проводники Палланта, двинулся с отрядом в Агиллу. Остальных своих спутников он отправил обратно в лагерь с известиями о первых успехах.
   А мать Энея, Венера, решила помочь сыну. Она направилась к горе Этна, в недрах которой находилась мастерская Вулкана, бога кузнецов. Здесь без устали трудились циклопы Бронт, Стероп и Пиракмон. Только недавно они изготовили новое оружие богу войны Марсу, а теперь ковали молнии для Юпитера. Поприветствовав Вулкана, Венера сказала:
   - Друг мой, я пришла попросить тебя об одной услуге.
   - Я сделаю всё, что ты пожелаешь, - сказал Вулкан, очарованный её красотой.
   - Ты знаешь, что я - богиня Любви, - сказала Венера с улыбкой, - а потому никогда не просила у тебя ни кинжала, ни копья. Но теперь и мне понадобились доспехи и оружие. Я хочу вооружить своего сына так, чтобы он был непобедим!
  

Глава 27

  
   Вулкан и его подручные принялись за работу. Они выковали и меч, клинок которого сиял, и шлем с высоким гребнем, и медный панцирь, и копьё, и семислойный щит.
   Как и все боги, Вулкан умел видеть будущее, а потому на щите, предназначенном в дар Энею, он изобразил события грядущих веков. Он украсил этот щит образом волчицы, которой предстояло вскормить Ромула и Рема - сыновей Марса и царевны Реи Сильвии, дочери Нумитора, одного из будущих правителей Альба-Лонги, города, который суждено было основать Юлу. Вулкан знал, что дядя Ромула и Рема, Амулий, велит бросить близнецов в Тибр, но волчица спасёт их и выкормит. А когда они вырастут, ими будет основан город Рим. Рядом с волчицей Вулкан высек на щите картину похищения сабинянок. Девушек из сабинского племени похитят первые жители Рима, чтобы добыть себе жён и продолжить свой род. Затем Вулкан изобразил подвиг Горация Коклита, которому предстояло в одиночку оборонять подступы к Риму от воинов этрусского царя Порсенны. Не забыл бог-кузнец и отважную Клелию, римлянку, которая, как он знал, попадёт в плен к этрускам, но бежит и, переплыв Тибр, вернётся в родной город. Затем под молотом Вулкана на щите появились гуси, которые своим гоготом предупредят спящих римлян о приближении галлов к Капитолию, римской крепости. Рядом бог выковал сцену битвы у мыса Акций, где сойдутся в морском сражении корабли двух римских полководцев - Марка Антония и Августа Цезаря. И в завершение Вулкан изобразил триумф Августа - великого императора, при нём Римская империя вступит в свой золотой век.
   Венера, приняв из рук Вулкана оружие, направилась к Энею. Она нашла его на берегу Тибра, где он отдыхал в одиночестве после утомительного перехода.
   - Я принесла тебе оружие, сын мой, с которым ты сможешь противостоять Турну, - сказала Венера. Эней принял подарки с благодарностью и восхищением. Особенно его поразил щит, украшенный богатой чеканкой. А Венера продолжила. - Выиграв битву, ты положишь начало этой истории, сцены которой ты видишь на щите. Удачи тебе, сын мой!
   И богиня исчезла.
  

Глава 28

  
   Один из разведчиков донёс Турну, что Эней направился вверх по Тибру, в сторону Паллантея.
   - Значит, Энея нет в лагере? - воскликнул царь рутулов. - Друзья, вот подходящий момент, чтобы атаковать троянцев! Без Энея они не выстоят против нас. В путь!
   Воины построились в колонны, и латинское войско выступило в поход. Турн верхом на коне скакал впереди.
   Вскоре троянские часовые заметили, что вдали, за холмами, поднялись облака пыли. Несколько всадников выехали на разведку и вернулись с известием о том, что приближается вражеское войско.
   Каик, которого Эней оставил командовать лагерем в своё отсутствие, велел троянцам укрыться в лагере и закрыть ворота. Эней наказал им поступить так в случае нападения. Он понимал: легче отразить атаку из-за укреплённых стен, чем в поле.
   И троянцы подчинились приказу. Вооружившись, они укрылись в башнях и стали дожидаться атаки. А издалека уже слышались звуки труб, потом раздался топот коней, и на холмах появились первые шеренги латинян.
   Обогнав пехотинцев, Турн подскакал к стенам лагеря и метнул первый дротик. Это было объявление войны. Турн ожидал, что в ответ троянские бойцы ринутся из-за стен с мечами и копьями, но он просчитался. Троянцы даже не показались.
   Латинское войско подтянулось к стенам и остановилось в недоумении.
   - Где же - троянцы? - спросил Мезенций. - Может, они испугались нас и бежали?
   Но Камилла указала на реку:
   - Нет, смотрите, их корабли ещё - здесь.
   - Тогда почему же они не выходят на бой? - спросил Мессап.
   - Подождём немного, - сказал Турн. - Должно быть, они всё ещё строятся. Как только они выйдут, бросимся на них и прижмём к стенам. Ещё до рассвета от этого лагеря останутся одни руины!
  

Глава 29

  
   Но в лагере троянцев царила тишина. Наконец, Турн не выдержал. Пустив коня галопом, он промчался вокруг стен в поисках прохода. Бесполезно! Лагерь был неприступен.
   - Трусы! - вскричал Турн. - Не уже ли никто из вас не посмеет выйти и сразиться, как подобает мужчине?
   Ответом ему было молчание.
   Турн пустил коня вскачь вокруг стены. Троянцы следили за ним из укрытий. Кое-кто из них рвался в бой, но Каик был непреклонен:
   - Нет! Никто не двинется с места!
   Мезенций подъехал к Турну и попытался образумить его:
   - Никуда они не денутся от нас, Турн! Голод выгонит их за стены. Нужно лишь подождать.
   - Нет! - воскликнул Турн. - Мы должны выманить их из норы. Приготовьте факела! Мы подожжём вражеский флот! Корабли - это их последняя надежда на спасение. Наши враги не смогут спокойно смотреть, как они горят!
   И, велев Мезенцию и Камилле подстерегать противника у ворот, Турн поскакал к побережью. Следом за ним мчались его воины с пылающими факелами.
  

Глава 30

  
   - Они хотят сжечь наши корабли! - раздались в лагере крики.
   Многие воины, бросив свои посты, ринулись к воротам и начали строиться в шеренги, но Каик крикнул:
   - Стоять! Всем вернуться на места!
   - Но они жгут наши корабли! Как мы уйдём отсюда без кораблей?
   - Мы не уйдём отсюда! - сказал Каик. - Это - наша земля! Все по местам!
   И свершилось чудо. Как только Турн и его воины приблизились с факелами к кораблям, те отчалили от берега, оборвав канаты, и погрузились в воду. Латиняне замерли. Троянцы тоже были потрясены. Они спрашивали друг друга: "Что произошло?" Но никто не мог ответить. А это чудо сотворила Кибела, мать богов, которой была посвящена та гора, в лесах которой Эней скрывался после гибели Трои. Из сосен этой горы троянцы построили свои корабли.
   - Я не допущу, чтобы мои деревья погибли в огне! - воскликнула Кибела, и по её слову корабли обратились в речных богинь.
   Показавшись на миг над водой, они скрылись в волнах, на сей раз бесследно.
   Первым опомнился Турн. Швырнув в воду горящий факел, он крикнул:
   - Враг лишился своих кораблей!
   Развернув коня, он помчался к холму и велел воинам строиться для атаки.
   - Лучше не пытаться брать этот лагерь приступом, - сказал Мезенций. - Зачем терять людей? Ведь Эней рано или поздно вернётся, а мы только ослабим своё войско. Да и солнце уже садится, Турн. Не время начинать сражение. Давай окружим лагерь! Пусть враги мучаются голодом - у них останется меньше сил для битвы.
   - Ты - прав, Мезенций, - сказал Турн.
   И вокруг троянского лагеря замкнулось кольцо осады.
  

Глава 31

  
   Наступила ночь. Троянские часовые следили за кострами вражеского лагеря, откуда доносились голоса. К полуночи костры догорели, и воцарилась тишина.
   Возле ворот стояли в ту ночь на страже двое юношей, Эвриал и Нис, славившиеся своей храбростью и дружбой.
   - Латиняне всё равно нападут на нас, не сегодня, так завтра, - шепнул другу Эвриал. - Если к этому времени Эней не вернётся, то мы пропали.
   - Не тревожься, друг, - сказал Нис. - Эней скоро вернётся.
   - Но ведь он не знает, что Турн окружил лагерь! Нужно его известить! - Помолчав, Эвриал добавил. - И это должен сделать я.
   - Это - невозможно! - воскликнул Нис. - Как только ты выйдешь отсюда, тебя убьют!
   - Необязательно, - сказал Эвриал. - Смотри, вражеские костры уже погасли. Латиняне пировали весь вечер, а теперь спят. Я без труда проберусь между ними.
   - Тогда и я пойду с тобой! - сказал Нис.
   И друзья направились к Юлу и поделились с ним планами.
   - Какие смельчаки есть среди нас! - воскликнул Юл. - Но будьте осторожны: это - опасная затея.
   Юноши выскользнули за ворота лагеря, преодолели насыпь и ров и оказались среди врагов. Латиняне спали, и никто не заметил, что между ними появились чужаки. Эвриал и Нис прошли мимо повозок и палаток, переступая через тела растянувшихся на земле воинов и бурдюки из-под вина.
   - Следи, чтобы враги не застигли нас врасплох, - шепнул Нис товарищу и, выхватив меч, принялся рубить спящих врагов. Эвриал последовал его примеру. Так они истребили множество латинян. Но, в конце концов, Нис заметил, что ночь близится к концу.
   - Идём, Эвриал! - прошептал он. - Довольно! Мы сделали всё, что могли, и путь открыт.
  

Глава 32

  
   Друзья двинулись дальше. Они нанесли урон врагу и могли бы довольствоваться этим, но Эвриал решил захватить трофей, который стал бы подтверждением его подвигу. С одного из убитых латинян он снял пояс с золотыми заклёпками. А затем на глаза ему попался Мессап, спавший среди воинов. Друзья не догадывались, что перед ними - один из латинских военачальников, иначе они бы не пощадили его. Но Эвриал ничего не подозревал и только снял с головы спящего шлем, украшенный гривой. Он не знал, что этот шлем станет для него роковым!
   Оставив за спиной латинский лагерь, друзья направились к лесу. Издали послышался конский топот. Эврил и Нис спрятались за кустами и увидели, что к лагерю приближается отряд всадников. Это были рутулы во главе Вольцентом, спешившие на помощь Турну. Друзья затаили дыхание... но поздно! Вольцент уже остановил коня.
   - Что это там блестит? - сказал он, заметив отблеск света луны на шлеме Эвриала.
   Эвриал и Нис бегом бросились в гущу леса, а Вольцент и его воины устремились за ними.
   - За мной, Эвриал! - крикнул Нис и помчался к кустарнику, где всадники не смогли бы проехать.
   Он долго бежал, пока топот у него за спиной не умолк. Тогда Нис отважился обернуться - и сердце у него сжалось от дурного предчувствия. Эвриал исчез! Нис повернул обратно и на опушке леса увидел в свете луны Эвриала, окружённого вражескими всадниками. Под тяжестью трофеев юноша не мог быстро бежать, и рутулы догнали его. Остановившись, Нис метнул из-за дерева копьё и поразил всадника, который уже занёс меч над Эвриалом. Тот рухнул с коня, а Эвриал попытался скрыться за деревьями. Но Вольцент настиг его, и бежать юноше было некуда.
   - Я не вижу, кто тебе помогает, - крикнул вождь рутулов, - но это тебя не спасёт! - И его меч пронзил грудь Эвриала.
   Видя, что его друг упал, Нис бросился на врагов с мечом в руках. И, хотя рутулы обступили его кольцом и тяжело изранили, троянец прорвался к Вольценту и, взмахнув мечом, отомстил за убийство друга.
  

Глава 33

  
   Рутулы подняли тело своего военачальника и с причитаниями двинулись к латинскому лагерю. Здесь их встретили криками и стонами: латиняне, проснувшись, обнаружили следы ночной бойни и требовали отмщения. С первыми лучами солнца латинское войско пошло в атаку. Одним броском наступавшие преодолели насыпь и ров, но перед частоколом вынуждены были остановиться: со стен на них посыпались стрелы.
   Но Турну удалось разжечь в своих воинах боевой пыл, и они, сомкнув ряды, устремились под прикрытием щитов на деревянные стены.
   - Несите лестницы! - кричал Мессап, круша мечом укрепления.
   Турн верхом на коне уже мчался с факелом в руке к угловой башне, он не обращал внимания на стрелы и камни, летевшие со стен. Вскоре башню охватил огонь. Не успели защитники спуститься вниз, как башня рухнула и похоронила под обломками многих воинов. Среди клубов пыли, грохота и криков латиняне продолжали наступать.
   И вдруг Турн заметил, что ворота частокола открыты: в пылу сражения троянцы оставили их без охраны. Соскочив с коня, Турн бросился в открывшийся проход и проник в лагерь. Но троянец Пандар успел захлопнуть ворота у него за спиной, и Турн оказался один среди врагов. Но это не остановило его. Он ринулся вперёд по улицам, убивая всех на своём пути. И так ужасен был в бою царь рутулов, что троянцы разбегались. Но тут Илионей воскликнул:
   - Куда вы бежите, безумцы? Вперёд, на врага!
   Троянцы набросились на Турна, и тот стал отступать. Вскоре защитники лагеря прижали его к частоколу и окружили. Раненый Турн продолжал отбиваться, истекая кровью, но, казалось, его уже не спасёт ничто. И всё же он нашёл в себе силы для броска. Прорвав кольцо троянских воинов, он помчался к воротам, выбежал из лагеря и бросился в Тибр с высокого берега. Он доплыл до своего лагеря и обессиленный упал на руки товарищей.
  

Глава 34

  
   Прошло несколько дней, а Турн так и не осмелился вновь атаковать. Но обе стороны понимали: передышка не продлится долго. И если латиняне были уверены в победе и вспоминали, как их царю удалось прорваться во вражеский лагерь, то троянцы пребывали в тревоге. Почему Эней до сих пор не вернулся? Может, его постигла беда? Или ему не удалось найти союзников? То и дело троянцы с надеждой устремляли взоры на Тибр.
   И наконец, вдалеке показались паруса... Один, два, три... десять, двадцать! Целый флот! А вскоре самые зоркие из защитников лагеря различили на переднем корабле Энея в сверкающих медью доспехах.
   Троянцы возликовали:
   - Смелее! Эней - близко! Он привёл союзников!
   Вслед за троянскими кораблями к лагерю приближались аркадские и этрусские суда. Аркадцев из Паллантеи возглавлял юный Паллант, а этрусков - Тархон, царь Агиллы.
   Латинян охватила паника при виде кораблей, но Турн сказал:
   - Пускай подходят. Посмотрим, как им удастся сойти на берег!
   И по приказу рутульского царя воины построились в шеренги и двинулись к побережью, туда, где должны были пристать корабли Энея.
   Увидев приготовления врагов, Эней велел подготовить сходни и подойти к берегу почти вплотную.
   - Мы должны опередить врага! - воскликнул он.
  

Глава 35

  
   - Как только сойдёшь на берег, - сказал Эней Палланту, - скачи к лагерю во весь опор! Надо поддержать дух наших товарищей.
   А Тархон из Агиллы сказал своим воинам:
   - Мои храбрецы! Не бойтесь разбить корабли о берег, гребите к суше! Мы спрыгнем на головы врагам!
   Эней первым ступил на прибрежный песок. Следом за ним уже мчались воины, готовые к битве. Латиняне бросились в бой, и вскоре воды Тибра окрасились кровью. Много бойцов погибло в этот день.
   Энею пришлось отбиваться сразу от десятка вражеских воинов: те надеялись убить предводителя чужеземцев, снискать себе славу, но все пали под его ударами.
   На помощь воинам Турна устремился Мессап с конницей. Всадники стали теснить аркадцев, многие дрогнули и обратились в бегство. Но Паллант, который в пылу сражения забыл наказ Энея, крикнул:
   - Куда же вы бежите, друзья? Бегство вас не спасёт! Мы должны прорубить себе путь мечами! - И юноша бросился на врагов. Аркадцы, ободрённые его примером, повернулись лицом к противнику и приняли бой.
  

Глава 36

  
   Турн, сражавшийся с воинами Энея, заметил, что аркадцы перешли в наступление, и бросился им на подмогу. Мессап ещё держался, но его воины уже ослабели.
   - Оставьте Палланта мне! - прокричал Турн. - Я буду сражаться с ним! Жаль, что его отца здесь нет, и он не увидит, как я расправлюсь с этим мальчишкой! - И он соскочил с коня, потрясая копьём.
   Но Паллант, увидев перед собой противника, принял вызов без колебаний.
   - Я не боюсь тебя, Турн! - воскликнул он. - Этот поединок прославит меня, чем бы он ни закончился. Или мне достанутся победа и твои доспехи, или я буду побеждён и приму славную смерть!
   Паллант метнул копьё. Ударившись о край щита, оно лишь слегка задело плечо противника.
   - Посмотрим, чьё копьё - острее! - крикнул Турн, и нанёс удар.
   Копьё попало в середину щита Палланта, пронзило его насквозь, пробило панцирь и вошло в грудь юноши. Паллант упал замертво.
   - Слушайте меня, аркадцы! - воскликнул Турн. - Передайте Эвандру: я возвращаю ему сына таким, каким он заслужил его видеть! Это ему расплата за союз с чужеземцем! - Упёршись ногой в грудь Палланта, Турн вырвал окровавленное копьё из раны и, потрясая им, бросился на аркадцев.
   Услышав о гибели Палланта, Эней пришёл в ярость. Теперь речь шла не только о спасении троянского лагеря: он обязан был отомстить Турну! Только этим Эней ещё мог бы утешить Эвандра.
   - Иди сюда, Турн! - прокричал Эней, прорубая себе путь в рядах вражеских воинов. - Я жду тебя!
   Обезумев от гнева, он уже не щадил даже тех, кто на коленях вымаливал у него жизнь. Его меч разил направо и налево. Недолго латиняне пытались противостоять ему: вскоре они обратились в бегство, бросая мечи и щиты.
   А Юл увидел со стены лагеря, что враг отступает, и закричал:
   - Пришло наше время!
   И троянцы, высыпав за ворота лагеря, атаковали латинян с фланга.
  

Глава 37

  
   Эней мчался по полю битвы, сея ужас и смерть. Настигни он сейчас Турна - и судьба рутульского царя была бы решена. Но Юнона следила с Неба за битвой, она решила спасти главного противника троянцев. По мановению её руки рядом с Турном возник призрак Энея. Обманувшись этим видением, Турн воскликнул:
   - Ты искал меня, Эней? Вот я! Сразись же со мной!
   Но мнимый Эней побледнел и, повернувшись, бросился бежать. Поначалу Турн растерялся: он и помыслить не мог, что Эней окажется трусом! Но затем, справившись с удивлением, царь рутулов пустился вдогонку врагу с насмешками:
   - Куда ты бежишь, троянец? Ты искал новую землю? В ней ты найдёшь свою могилу! Остановись и прими бой!
   Но Эней мчался к реке, а Турн преследовал его по пятам, не подозревая, что перед ним - призрак. Этот призрак добрался до одного из кораблей, вскочил на борт и оттолкнулся от берега. Но Турн успел ухватиться за причальный канат и взобрался на палубу. Он огляделся по сторонам и обнаружил, что Эней, дрожа, прячется за мачтой.
   - Вот ты - где, трус! - воскликнул царь рутулов. - Готовься к смерти!
   Но Эней исчез, истаяв в воздухе на глазах преследователя. Только теперь Турн понял, что гнался за призраком. Он уронил меч и, обернувшись, обнаружил, что течение уже отнесло корабль далеко от поля битвы.
   Рутульского царя обуяла злоба. Он простёр руки к небу и воскликнул:
   - О, Юпитер! Чем я оскорбил тебя? За что ты насмехаешься надо мной? Пока я - здесь, Эней истребляет моих лучших воинов! Я не переживу этого позора! - И Турн подбежал к борту. Он уже хотел броситься в волны. Но Юнона пришла на помощь своему любимцу. Она знала, что Турн утонет под тяжестью доспехов, а потому схватила его за руку и держала, пока царь, обессилев, не опустился на палубу. А корабль уже вышел в море, и волны несли его к Ардее, столице рутульского царства.
  

Глава 38

  
   Эней же продолжал поиски Турна. Уже не счесть было латинян, павших под его мечом, и вражеские воины, лишь завидев его, обращались в бегство.
   И только Мезенций, который вступил в бой недавно, но уже успел убить многих воинов, не испугался вождя троянцев. Этот тиран сражался бок о бок со своим сыном Лавзом, ровесником Юла. Увидев перед собой Энея, Мезенций воскликнул:
   - Лавз, сын мой! Ты получишь от меня в подарок доспехи этого разбойника! - И метнул копьё в противника.
   Но недаром Вулкан ночь напролёт трудился над доспехами для Энея! Копьё Мезенция отскочило от щита... и вонзилось в живот молодому Антору, другу Палланта! С криком Антор упал, зажимая рану, а Эней нанёс удар и поразил Мезенция в пах. С мечом в руках троянский герой стал надвигаться на поверженного противника.
   Но навстречу ему бросился Лавз. Подняв щит, он защитил отца от удара, и Мезенций успел подняться и отступить под прикрытие своих воинов.
   - Ступай прочь, мальчишка! - крикнул Эней. - Я не желаю биться с тобой! Разве ты не понимаешь, что идёшь на смерть?!
   Но Лавз продолжал наступать. Подняв меч, он бросился на Энея, и тому ничего не оставалось, как ударить.
   Меч Энея пронзил грудь мальчика, и Лавз упал. Латиняне отступили, а Эней побледнел и склонился над мёртвым Лавзом.
   - Чем наградить тебя за твой подвиг, юноша? - прошептал он. - Ты, должно быть, любил свои доспехи, так оставь их себе. Я сохранил бы тебе и жизнь, когда бы ты внял моим предупреждениям. - И он поднял тело мальчика и положил на щит.
   По его знаку латиняне приблизились и, забрав тело, понесли к отцу. А Мезенций всё спрашивал у окружавших его бойцов:
   - Где же - Лавз? Почему он до сих пор не вернулся? Скажите ему, чтобы он возвращался...
   Он умолк, увидев приближающихся воинов, которые несли на щите его сына. Мезенция охватило отчаяние.
   - Посадите меня на коня! - потребовал он и, истекая кровью, помчался на поле битвы в поисках Энея. Он должен был отомстить за смерть сына - или погибнуть!
   Долго искать ему не пришлось. Эней сбросил ослабевшего противника с коня и ударом меча оборвал его жизнь.
  

Глава 39

  
   Со смертью Мезенция битва окончилась. Латиняне, обеспокоенные исчезновением Турна, отступили. Они оставили троянцам поле боя, усеянное телами павших. Тишину нарушали теперь лишь стоны и причитания. Из-за стен троянского лагеря вышли женщины в поисках мужей, сыновей и братьев. Эней снял шлем, отложил в сторону щит, о который в тот день сломалось столько копий, и сказал:
   - Друзья, это - лишь передышка. Мы должны предать земле павших воинов, но помните: война ещё не окончена.
   Разыскав тело Палланта, Эней приказал омыть его и облачить в богатую тунику.
   - О, Паллант, отважный мальчик, - сказал он со слезами на глазах. - Ты принял смерть в своём первом сражении, о котором так мечтал! Прощай же и знай: память о тебе сохранится навеки в сердцах троянцев. О горе! Что я скажу твоему отцу, который доверил мне заботу о тебе?
   Пока Эней прощался с Паллантом, а матери и жёны подбирали погибших, в троянский лагерь явились посланцы латинян с оливковыми ветвями в руках.
   - Мы просим тебя о перемирии, чужеземец, - сказали они. - Дозволь нам забрать тела наших павших воинов.
   - О, латиняне! - сказал Эней. - Зачем вы начали эту войну? Почему не хотите союза с нами? Вы просите мира для мёртвых, но я заключил бы мир и с живыми, когда бы ваш царь Турн не нарушил закон гостеприимства. Передайте Турну, пусть придёт сразиться со мной. Так мы избежим ненужных смертей и новых слёз.
   Вперёд выступил латинский старейшина Дранк:
   - О, троянский герой, - сказал он, растроганный речью Энея. - Мы потребуем, чтобы Латин прекратил эту войну и встретил тебя с миром.
   Объявив перемирие сроком на двенадцать дней, троянцы и латиняне погребли павших бойцов. А Дранк и другие старейшины явились в Лаврент и сказали Латину:
   - Зачем нам терять своих сыновей? Зачем бороться с Энеем? Он - непобедим! Ему помогают боги.
   - Да, пролилось уже немало крови, - сказал Латин. - И уговаривать меня нет нужды: я был против этой войны. Ступайте к Энею, предложите ему мир! Скажите, что я даю ему землю, о которой он просил. А если он захочет отправиться в другие края, мы построим для него корабли.
   Одобрительный гул прокатился по залу совета, но Дранк поднял руку, призывая всех к молчанию.
   - О, царь, - сказал он, - если ты хочешь мира, то отдай Энею в жёны свою дочь Лавинию! Если он станет твоим зятем, то никогда не нарушит клятву дружбы!
   Но не успел Дранк окончить речь, как двери зала распахнулись, и на пороге появился Турн.
  

Глава 40

  
   - Мы знаем, что у тебя хорошо подвешен язык, Дранк! - воскликнул Турн, смерив старейшину злобным взглядом. - Но наберись мужества хотя бы раз в жизни и ответь мне: похож ли я на потерпевшего поражение? Мы - достаточно сильны, чтобы продолжить войну! У нас есть ещё немало бойцов. А если вы хотите, чтобы я сразился с Энеем, что ж, я - готов!
   Но не удалось окончить речь и Турну, ибо при этих его словах в зал ворвался запыхавшийся гонец.
   - Троянцы подходят к городу! - крикнул он.
   Турн бросился собирать войско. Затрубили трубы, воины начали строиться в шеренги. А на помощь латинянам уже мчался отряд вольсков под предводительством Камиллы.
   - Турн, я задержу Энея! - сказала она, подъехав к рутульскому царю. - За это время ты успеешь подготовиться к обороне.
   - Благодарю тебя, воительница, - сказал Турн. - Но я не стану прятаться за стенами! Лазутчики донесли мне, что Эней разделил свои силы. Значит, и нам нужно разделиться. Ты выступишь с Мессапом и атакуешь конницу, которая подступает по равнине, а я встречу пехоту, которая движется на город через перевал. Каждый должен быть на своём месте, Камилла! И тогда мы вернёмся с победой!
   И латинские войска выступили из Лаврента. Турн устроил засаду в лесу у горной тропы, по которой приближалась к Лавренту троянская пехота. А Камилла и Мессап со всадниками устремились навстречу вражеской коннице.
  

Глава 41

  
   Закипел бой. Камилла из лука осыпала врага градом стрел - и ни разу её стрела не пролетела мимо цели. Рядом с ней скакали её подруги Акка, Ларина, Тулла... Охваченные яростью битвы, они походили на амазонок. Если какой-нибудь троянский всадник приближался к Камилле, она, схватив секиру, повергала его на землю. Много троянцев пало от её руки.
   Но вперёд выехал на скакуне Тархон, предводитель этрусков из Агиллы.
   - Позор вам, воины! - воскликнул он. - Вы испугались женщин? Смелее, вперёд! Победа - за нами!
   И битва разгорелась с новой силой. Среди этрусков был воин по имени Аррунт - не настолько храбрый, чтобы встретиться с Камиллой в поединке, но и не настолько боязливый, чтобы бежать от неё. Видя, сколько его товарищей пало от руки воительницы, Аррунт не спешил в бой. Он ждал случая, который позволил бы ему нанести удар. И такой случай представился.
   Камилла заметила на одном из троянских воинов золотые доспехи, и её обуяла жадность. Воительница ринулась в гущу врагов. Аррунт увидел, как она опустила щит, и метнул копьё.
   Удар пришёлся в грудь, и Камилла, обливаясь кровью, рухнула на землю. Подруги окружили её. Камилла слабеющей рукой пыталась вырвать копьё из раны, но остриё засело глубоко. Наконец, закрыв глаза, она прошептала:
   - Акка, сестра моя, я умираю. Скачи к Турну, пусть поторопится заменить меня в бою. Прощай!
   Ряды вольсков охватило смятение, и они начали отступать к стенам города. Аррунт же недолго ликовал при мысли о славе, которую он стяжал убийством Камиллы. Богиня Диана слетела с Небес и пустила в него стрелу. Так она отомстила за свою любимицу: ведь Камилла с детства почитала эту богиню, а Диана всегда защищала храбрых и вольнолюбивых женщин.
  

Глава 42

  
   Акка примчалась в чашу леса, где устроил засаду Турн.
   - Камилла убита! - прокричала она, не сходя с коня. - Вольски отступают, город остался без защиты! Поспеши, Турн, иначе троянцы возьмут Лаврент.
   Турн велел своим воинам возвращаться к Лавренту, хотя вдалеке на перевале уже показалась пехота Энея. Мгновение Турн колебался, раздумывая, не напасть ли на врага: ведь Энея сейчас можно было застать врасплох. Но солнце уже клонилось к закату, и Турн решил не рисковать. Он повернул коня и во весь опор понёсся к Лавренту.
   Войдя во дворец, он нашёл царя Латина в зале совета. Рядом сидели царица Амата и Лавиния.
   - О, благородный воин! - сказал Латин. - Прошу, выслушай меня без гнева. Настало время заключить мир. Я не хочу, чтобы мой город пал! Я не хочу новых смертей.
   - Не бывать этому! - сказал Турн. - Если ты не хочешь, чтобы гибли латиняне, нужно изгнать чужеземцев!
   - Прошу тебя, Турн, не обрекай нас на новое поражение! - сказал царь. - Тебе не выиграть этой битвы. Эней - непобедим!
   - Непобедим?! - воскликнул Турн. - Откуда тебе это знать? Хоть он - и сын богини, но смертен, как все люди! Выслушай теперь ты меня, царь! Я вызову Энея на поединок. Если победа будет за мной, троянцы навсегда покинут Лаций, а я получу в жёны Лавинию. Если же я погибну, то пусть Эней забирает и твои земли, и твою дочь!
   Царица Амата сказала сквозь слёзы:
   - Нет, Турн, ты не должен сражаться с Энеем! Он убьёт тебя! А если Лавинии придётся стать его женой, то лучше умереть и мне! Я не желаю видеть его своим зятем!
   Лавиния заплакала при мысли о том, в какую беду она невольно ввергла свой город.
   Но Турн, с нежностью глядя на царевну, сказал:
   - Не надо слёз! Не надо печальных слов! Завтра я встречусь с Энеем, и мы решим свой спор в бою.
   И, покинув дворец, Турн направил к Энею гонцов с вызовом на поединок. Эней ответил согласием и отправился отдыхать перед схваткой.
   А утром войско Энея построилось в боевом порядке перед стенами Лаврента. Здесь, на равнине, должна была решиться не только судьба Лавинии, но и судьба Лация и населявших его народов.
  

Глава 43

  
   Распахнулись главные ворота города, и на колеснице, запряжённой четвёркой лошадей, выехал на поле царь Латин. Следом за ним показался Турн. Правя парой белоснежных коней, он держал в руке две пики с широкими наконечниками. По другую сторону стояли Эней и Юл в ожидании начала поединка.
   И соперники двинулись друг на друга. Но к шеренгам рутулов бросилась Ютурна, сестра Турна. По наущению Юноны, которая не теряла надежды отомстить троянцам, Ютурна воскликнула:
   - И вам не стыдно, рутулы, смотреть, как ваш царь рискует за вас жизнью? Не уже ли вы допустите этот поединок?
   В небе показался орёл. Он настиг пролетавшую над равниной стаю лебедей и схватил одну из птиц. Но лебеди, развернувшись, стаей набросились на обидчика, и орёл выпустил добычу из когтей.
   - Боги послали нам знамение! - вскричали рутулы.
   И один из них, выступив вперёд, метнул копьё в ряды противника. Аркадец Гилипп упал замертво, и войска двинулись друг на друга. Эней бросился к товарищам, он пытался сдержать их. Но стрела из вражеского лука пронзила ему ногу, и Энею пришлось отступить. Турн заметил это, повернул колесницу и помчался на троянцев: он надеялся, что рана не позволит Энею вступить в бой и победа останется за латинянами.
   Но Венера, увидев, как страдает её сын, поспешила на помощь. Она добавила нектар богов в чашу со снадобьем, которым троянский врачеватель собирался омыть рану Энея. И лишь нектар коснулся раны, кровь остановилась, боль ушла, и Эней был здоров и полон сил.
  

Глава 44

  
   Увидев, что Эней вернулся в их ряды, троянцы стали теснить врага. Эней же прорубал себе дорогу в рядах латинских воинов: он рвался на битву с Турном, но тот всякий раз ускользал. Наконец, Эней остановился и воскликнул:
   - Довольно мне гоняться за этим трусом! Мы поступим лучше, друзья! Несите факела! Мы сожжём город врагов!
   Троянцы прорвались в город, и по всему Лавренту запылали пожары. Вопли горожан донеслись до Турна, и тот, оставив поле битвы, поспешил им на помощь.
   - Стойте! - прокричал он. - Довольно крови! Я сдержу своё слово! Ты искал меня, Эней? Так выходи на битву!
   Эней устремился на соперника. Издали они метнули друг в друга копья, а затем, выхватив мечи, бросились врукопашную. Но тут рана Энея открылась, он споткнулся, промедлил всего мгновение... Турн обрушил на него свой меч, но щит, выкованный Вулканом, сослужил герою добрую службу. При ударе о медь меч Турна разлетелся на тысячу кусков, и царь рутулов обратился в бегство.
   Понимая, что догнать его не сможет, Эней отбросил меч и попытался вытащить копьё, застрявшее в стволе дерева. Но копьё не поддавалось, а Ютурна подбежала к брату и вручила ему новый меч. И поединок продолжился.
   Эней вырвал, наконец, копьё из дерева и потрясал им. И Турн не осмелился приблизиться к противнику. Он подобрал с земли каменную глыбу и метнул её в Энея. Если бы камень попал в цель, троянца бы ничто не спасло. Но силы уже покидали рутульского царя, и глыба упала у ног Энея. Зато копьё Энея вонзилось в бедро противника. Пошатнувшись, Турн рухнул на землю и устремил на Энея взгляд, полный мольбы.
   - Убей меня, если хочешь, - сказал он. - Но, если у тебя есть хоть капля жалости в сердце, подумай о моём отце! Дай мне вернуться к нему...
   И, услышав эти слова, Эней вспомнил, как троянский царь Приам оплакивал своего мёртвого сына, Гектора. Он подумал и о своём отце Анхизе: как бы тот горевал, если бы его сын погиб... И Эней уже готов был пощадить Турна, но перед его мысленным взором встал образ ещё одного старого отца - Эвандра, который никогда уже не увидит своего сына Палланта. Энея охватил гнев, и, вонзая меч в сердце поверженного врага, он воскликнул:
   - Это не я наношу тебе удар! Это Паллант движет моей рукой!

***

   Смерть Турна положила конец этой войне. Эней пощадил город Лаврент и взял в жёны Лавинию, скрепив этим браком союз с царём Латином. И троянцы после долгих скитаний и борьбы обрели, наконец, вторую родину.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"