- И последний вопрос. Так ради любопытства, - уточнил капитан Мунблад. - Откуда ты появился так, что Я не заме-тил этого? - Сэйдж поморщился, как от зубной боли, на-столько неприятно было ему расписываться в своем невеже-стве, однако этот вопрос мучил его с той самой минуты, когда он услышал за спиной крадущиеся шаги. - Не из воз-духа же ты материализовался?
- Ну, надо думать, не из воздуха... - невесело усмех-нулся пленник. - Я могу не отвечать?
- Нет, - покачал головой капитан, - отвечать придется, - и подкрепил свою просьбу ненавязчивым движением меча, в результате которого его лезвие уперлось в грудь Шиу.
- Под городом есть сеть подземных ходов. Некоторые из них ведут наружу. Выходы хорошо замаскированы. Но тебе это не поможет, они открываются только изнутри, снаружи их открыть невозможно. И если мы выходим этим путем, то возвращаться всё равно приходится через ворота.
Теперь все вставало на свои места, и слегка покороблен-ное самолюбие капитана обрело, наконец, долгожданное спокойствие. Теперь понятно, почему Джейк Тарсис и принцесса оказались в плену у лангонцев - на них напали люди, возникшие просто из ниоткуда. Это было нечестно, а Мунблад больше всего не любил бесчестного боя. А потому заранее разрешил себе использовать в отношении лангонцев самые бессовестные и бесчестные методы, какие только могли придти ему в голову.
- Ну, хорошо. А теперь снимай свою одежду! - скомандовал капитан Мунблад.
Конечно молодой воин Шиу, как его окрестил Сэйдж Мунблад, был немного выше ростом, чем сам капитан, но выбирать не приходилось. По вновь утвержденному капита-ном плану они должны были проникнуть в город все вместе: сам Сэйдж Мунблад под видом стражника Лангона, а Изолат и лангонец - под видом его пленников. Возможно история не самая правдоподобная, но на выдумывание новой могло уйти время, которое было так дорого в свете последних событий, произошедших, по словам Шиу, в Лангоне.
Вот что удалось выяснить капитану. Девушка и воин, со-провождавший её, были пойманы у самых стен Лангона, потом их разлучили. Девушку отправили во дворец к джеду Лангона, а молодого воина - в темницу. Что происходило в камере и во дворце, Шиу не знает, только потом пленного воина отправили участвовать в каких-то кровавых зрелищ-ных играх (при этих словах Изолат от переживаний закусила губу, чтобы не расплакаться, так как знала, что Мунблад, как и любой мужчина, не любит женских слез). Игры, кстати, должны начаться через пять дней...
- Надеюсь, тебе не нравятся мальчики?.. - невесело ус-мехнулся Шиу.
- Будем считать, что ты пошутил, а я посмеялся, - и, уг-рожая Шиу мечом, повторил свою просьбу.
В третий раз просить не пришлось, и капитан Мунблад убедился в ещё одной непреложной истине, что вид обна-женного меча в непосредственной близости от жизненно важных органов, также помогает осуществить практически любое желание, как, собственно, и вежливая просьба.
Со своей одеждой капитану было жаль расставаться, она была не в пример лучше казенной, которую ему предстояло на себя напялить, однако пришлось отдать её Шиу, не вести же его в город голым. Штаны, поскольку они были почти такими же, как у воина, Мунблад не без удовольствия оста-вил при себе. А вот с сапогами пришлось расстаться. В об-мундировании воинов Лангона почему-то были сапоги с высокими голенищами, хотя в сухом климате Марса это было немного бессмысленно. Верный кацбальгер пришлось оставить на борту планера, а меч воина Шиу оказался не таким уж плохим, как думалось капитану. Рукоять удобно ложилась в ладонь, да и сбалансирован меч был неплохо...
Изолат в это время отошла подальше и даже встала за де-рево, но не могла приказать себе не смотреть на полуобна-женного капитана, который стоя к ней спиной стягивал через голову холщевую рубаху, открывая её взору могучие плечи. На спине заиграли мускулы, и Изолат даже сквозь маскировку увидела у капитана изображение маленького трезубца, вытатуированное на коже между лопаток...
Капитан натянул рубаху пленного воина, которая в пле-чах ему оказалась, конечно же, сильно узка, но благо ткань, из которой она была сшита, выдалась довольно крепкой. Рубаха была темно-коричневой с планкой спереди с ко-жаным шнурком, продетым в специальные отверстия. Сверху он надел кожаную жилетку.
Пленный Шиу тоже закончил одеваться и выглядел те-перь довольно нелепо в рубахе капитана, которая была велика ему в плечах.
Сэйдж Мунблад обернулся в сторону Изолат и успел за-метить, как та неловко, но быстро отвела от него свой взгляд. И даже, кажется, покраснела, потому что и без того смуглые щеки её налились таким румянцем, что его было заметно даже при лунном свете. Капитан усмехнулся про себя и сделал вид, что не заметил её смущения. Это было очень благородно с его стороны, так как Изолат и сама не понимала, почему ей так нравится общество капитана. И тогда она принималась анализировать ситуацию. Безусловно, Сэйдж Мунблад не красив, но его поведение, манера вести разговор и его обаятельная улыбка (да, да именно "обаятельная", другого определения Изолат и в голову не приходило!) с лихвой покрывали все недостатки его внешности. Для землян он был довольно высок, красиво и гармонично сложен, ни грамма жира, только мышцы, да это и не должно быть удивительно для мужчины его возраста. А его мягкий с хрипотцой голос хотелось слушать и слушать... Получалось, что капитан ей нравится... Вот здесь у Изолат всегда случалась загвоздка, и в голове возникала одна мысль: "Но ведь я должна любить Джейка!". Именно в такой формулировке. Но потом её сменяла другая мысль, более здравая: "Почему "должна"?". Ну и вот на это "почему", девушке ни как не удавалось ответить... Да и как за две встречи при довольно странных обстоятельствах капитан Мунблад успел так крепко завладеть её мыслями? Как у него это получилось? Изолат пока не догадывалась, что природное обаяние капитана про-изводит впечатление не только на земных девушек, но и на марсианских тоже...
В жизни бывают такие ситуации, когда происходящее вокруг мало зависит от твоих желаний и даже возмож-ностей. Все случается помимо твоей воли. И хорошо, если ты - мужчина и можешь противопоставить силе свою силу и выносливость, а если ты девушка - слабое и беззащитное существо, способное лишь постоять за свою честь или уме-реть?..
Оксия обвела грустным взглядом богато обставленную комнату, временно ставшую её темницей. Больше её не доп-рашивали, и кроме служанки, приносившей ей еду, ни кто не приходил. Принцесса неоднократно пыталась вступить с ней в разговор, но попытки эти успехом не увенчались. Ви-димо, девушке-служанке запретили разговаривать с заклю-ченной (а иначе, как заключенной, Оксия себя назвать не могла), или же она и вовсе была немая.
Принцессе оставалось только смотреть в окна, имеющие-ся по бокам алькова. Одно из окон, находившееся по правую руку, выходило в сад, который был не таким богатым и разнообразным, как во дворце джеддака Мерое, но все же очень милым для такой дыры, как Лангон. В саду обычно ничего не происходило, лишь садовник поливал клумбы с цветами и умело подравнивал кустарники.
При виде садовника почему-то вспомнилась ей молодая девушка из дворца её отца. Оксия видела её на балу в честь прибытия атлантов, потом среди свиты, принимающей уча-стие в подготовке к свадебной церемонии, которая так и не состоялась... Почему ей вспомнилась эта девушка? Оксия даже не помнила, как её зовут... А, наверное, она была дочерью садовника... Да, да, точно! И ещё она разговаривала там, на балу, с Джейком Тарсисом, в то время как сама Оксия танцевала с принцем Атлантиды, а в тайне мечтала оказаться в объятьях молодого помощника капитана... При этом воспоминании принцесса недовольно нахмурилась, Джейком Тарсисом она не собиралась делиться ни с кем, ни сейчас, ни в прошлом, а уж тем более в будущем!
О, великая Деви! Ну почему она стоит сейчас и вспоминает, как зовут ту самую девушку, дочь садовника? И Оксия до боли закусила губу, лихорадочно вспоминая имя, как будто от этого зависела её дальнейшая жизнь... Так ничего и не вспомнив, Оксия все же немного успокоилась и отвернулась от окна, выходящего в сад.
Второе окно открывало вид на нечто вроде амфитеатра15. Это было замкнутое овальное сооружение, посередине кото-рого находилась арена - площадка для сражений и боёв. Места для зрителей ступенями поднимались вверх. Так как город был небольшим, то и количество рядов составляло в самой высокой его части ровно тринадцать. По центру находилась большая ложа с удобными скамьями и отдельным тентом от солнечного света. В ложу также имелся отдельный вход. Видимо она была предназначена для правящего джеда Лангона и его приближенных, и находилась в таком месте, откуда открывался наилучший обзор происходящего на арене.
В амфитеатре тоже ничего интересного не происходило, разве что на второй день пребывания принцессы в за-точении, арену начали облагораживать, видимо, готовя к предстоящим играм. Рабочие аккуратно разравнивали песок, которым была посыпана арена, а сверху досыпали нового. Ах, да, и ещё какие-то странные звуки, которые стали доноситься теперь с той части арены, которая примыкала к дворцу (хотя назвать дворцом то здание, в котором находилась принцесса, было бы слишком шикарно для последнего...). Это было какое-то рычание, повизгивание и поскуливание. Скорее всего, это были привезенные животные, которые должны были участвовать в сражениях. Так решила для себя Оксия и старалась не обращать внимания на эти новые звуки.
Про Джейка Тарсиса разузнать ей так и не удалось, да и не у кого было это сделать. Однако принцесса тешила себя мыслью, что её возлюбленный жив, хотя вряд ли на сво-боде. Это было ясно из короткого замечания того пухлого человечка, назвавшегося Хораном. Сидеть и ждать чего-либо было трудно. Уж лучше что-нибудь происходило бы!
И как только Оксия подумала об этом, словно угадав её мысли, дверь начала тихонько открываться. Принцесса вско-чила с кровати, на которой до сих пор сидела, поджав ноги, и приняла горделивую осанку, ожидая увидеть Тоора-Хема или Хорана, но вошедший оказался не тем и не другим. Это был высокий худощавый молодой человек, одетый в длин-ную светлую тунику, обшитую по краю золотым узором, поразительно сочетавшимся с вензелями, украшавшими входную дверь (это сходство несколько повеселило принцессу, неужели здешние жители подбирают одежду под фактуру мебели?). Его можно было назвать красивым, даже очень красивым, но что-то в чертах его лица было немного отталкивающим, то ли некоторая их женственность, то ли выражение надменности и вседозволенности, Оксия ещё не определилась. Именно поэтому вошедший показался ей ещё более отвратительным, чем двое предыдущих посетителей, у тех хоть на лицах было написано: "злыдень" и "пройдоха". А на губах вошедшего красовалась ехидная улыбка, которая для принцессы не предвещала ничего хорошего.
Молодой человек смерил откровенно похотливым взгля-дом девушку, как будто оценивая, и не говоря при этом ни слова, что Оксию взбесило донельзя. Но она понимала, что один опрометчивый шаг может стоить жизни как ей, так и её возлюбленному, поэтому старалась быть как можно осто-рожней. К тому же, у неё появлялся, хоть и довольно при-зрачный, но шанс, выбраться из заточения, а, возможно, и приобрести некоторую свободу действий. Ведь не просто же так пришел этот человек! Оставалось только убедить этого молодого господина в том, что она настоящая принцесса Мерое.
Наконец она услышала голос непрошеного гостя, кото-рый оказался довольно низким для такого тщедушного человека, каким казался гость.
- Здравствуйте, принцесса, - вкрадчиво начал он. - Ведь вы принцесса? - и, улыбнувшись, издевательски вдернув кверху черную бровь.
- Да, я принцесса Оксия, - пропустив ехидство мимо ушей, гордо ответила девушка.
- Но, насколько мне известно, принцесса сейчас должна сочетаться браком с принцем Земли, - это был не вопрос, а, скорее, просто констатация факта. - Ведь принцесса не вол-шебница и не может находиться в двух местах одновремен-но? - и он улыбнулся так, что Оксию чуть не стошнило.
- Я вам представилась. Мне бы хотелось знать, с кем я имею честь разговаривать? - с трудом подавив вспышку гнева, сказала Оксия.
- Меня зовут Зерос Джвари Эмбро. Можно просто Зерос Эмбро. Я джед Лангона. Но для вас, принцесса, - он сделал ударение на слове "принцесса", - я могу быть кем угодно, даже принцем.
Пожалуй, такой принц нам не нужен. Ну да, он смазлив на лицо, как баба, аж противно! Ну и что? Разве это отличительная черта всех принцев? Да, разговаривает он по-хамски, с уверенностью в своей вседозволенности, и мнит себя выше других. Но только Оксия считала такие качества недостойными в первую очередь короля или принца, или любого другого человека, занимающего мало-мальски значимую должность при дворе.
По законам диалога следующая реплика должна была принадлежать принцессе, но она, подумав, решила не высказывать сразу своего мнения о джеде Лангона, поэтому в комнате повисла пауза, которую, однако, Зерос Эмбро сумел быстро заполнить.
- Ну, хорошо. Перейдем сразу к делу, - лицо джеда стало серьёзным, и теперь даже выглядело более симпатич-ным, чем с расплывшейся улыбкой. - У меня предложение, от которого вы не сможете отказаться. Вы должны понимать, что вы и ваш э-э-э... - Зерос Эмбро помедлил, подбирая нужное определение, - ну, скажем, спутник, что вы в ловушке. И из неё вам самостоятельно не выбраться. Как я понимаю, ни кто из ваших друзей или родственников не знает, что вы здесь, иначе вас уже искали бы, и мне это было бы известно! - ну, тут, конечно, джед немного перегнул палку, может, и не было бы известно, но Оксии знать об этом не полагалось.
- Я слушаю вас, - снисходительно, насколько это было возможно в её положении, ответила принцесса.
- Я предлагаю вернуть свободу вашему спутнику в об-мен на то, что вы станете моей женой.
Ну что ж, это было довольно смело и, безусловно, чест-но. Что тут сказать?.. Принцесса задумалась. Все мысли в голове перепутались, и Оксия не смогла быстро просчитать все возможные варианты развития событий в случае её со-гласия или отказа. Необходимо было подумать в тишине и спокойствии, то есть в одиночестве. И, видимо, джед это понял, потому что сказал:
- Я не требую незамедлительного ответа. Понимаю, вам необходимо все обдумать. Даю на раздумье сутки. И, кстати, не забывайте, что через пять дней начнутся игры... - как бы невзначай добавил Зерос Эмбро и исчез за дверью.
Послышался звук запираемого замка, и принцесса оста-лась одна.
Одному Посейдону известно, как и куда смотрели кара-ульные на въезде в южные ворота Лангона, что капитану Мунбладу, замаскированному на скорую руку под местного стражника, и его крайне необычным спутникам - девушке, обряженной в мужской костюм (вот уж совсем нехорошо, девушки должны ходить в платьях, а лучше - сидеть дома, но уж ни как не таскаться по чужим городам в сомнительной компании безымянного марсианина и вполне себе настоящего офицера, правда родившегося за почти тридцать пять миллионов миль отсюда), и молодому человеку в нескладной одежде удалось почти беспрепятственно проникнуть в город. Лишь только один из стражников заметил Сэйджу Мунбладу, что ни когда его раньше не видел, на что капитан невозмутимо ответил, что тоже видит его впервые, хотя от этого он перестает оставаться стражником. На том и порешили.
И в очередной раз дикая самоуверенность и неизменная способность держать любую ситуацию в своих руках помог-ли Сэйджу Мунбладу так легко заморочить голову мо-лодому стражнику, что тот без зазрений совести пропустил их в город и даже услужливо подсказал, где найти начальника охраны, чтобы передать пленников в надежные руки.
Никакого начальника охраны капитан Мунблад, естест-венно, искать не собирался. Вместо этого, так нечестно сту-пив на территорию чужого города, Сэйдж направился пря-миком на базарную площадь, которая, как он и предпола-гал, находилась приблизительно в центре города. Им троим необходимо было слиться с толпой. Капитан поглазел по сторонам и, убедившись, что внешний вид его и его спутников мало чем отличался от вида горожан, немного успокоился. Не хватало еще после такого удачного проникновения в город, привлечь чьё-либо внимание и чем-то выдать себя! Кроме того, где, как не на базаре можно узнать все городские новости, ибо по каким-то неведомым причинам все городские слухи неизбежно стекались именно сюда.
Ненавязчиво подталкивая своего пленника в спину, капитан Мунблад двигался по дороге, умело лавируя в люд-ском потоке, который перемещался в двух направлениях - на базарную площадь и обратно.
Ещё перед входом в городские ворота Сэйджу Мунбладу пришлось пригрозить Шиу - не делать резких движений и держать рот закрытым, после чего пообещал развязать ему руки в городе, а в случае ослушания всунуть кинжал между ребер.
- И, поверь, я исчезну быстрей, чем ты успеешь сделать последний вздох и позвать на помощь! - конечно, капитан немного приврал, с девушкой скрыться быстро будет слож-но, но Шиу он об этом не сказал.
Видимо дар убеждения ещё не покинул капитана, и все прошло благополучно.
И как бы не хотелось капитану, руки Шиу пришлось ос-вободить, поскольку пленник в городе мог вызвать нездоро-вый интерес у стражи, коей тут наблюдалось немало. Мунб-лад, конечно, сильно рисковал, оставляя свободным своего пленника, но по-другому не вызывать подозрений у страж-ников не получалось. Кроме того, с ним была девушка, которой здесь находиться абсолютно не полагалось, и поми-мо своей жизни ему приходилось отвечать ещё и за жизнь Изолат. К тому же, капитан совсем не рассчитывал, что его поиски осложнятся, ведь оба беглеца - и принцесса, и Джейк Тарсис - находились сейчас в заточении. Причем, один вот-вот станет гладиатором, сражающимся на потеху богатой публики, а другая... Здесь вообще ни чего не понятно! Кроме того, что принцесса находится в местном дворце, скорее всего, под стражей, капитану выяснить пока не удалось.
Справившись с первой задачей, и успешно проникнув в город, капитану предстояло решить очередную - где остано-виться, не вызывая подозрений, чтобы мало-мальски обду-мать ситуацию, обогатиться информацией и составить какой-нибудь план действий. Скорее всего, стражник у южных ворот окажется не в меру болтливым или не в меру любопытным, и искать их начнут уже в полдень, ну, если повезет, может, к вечеру. Но при этом стража облазит все постоялые дворы Лангона, трактиры и прочие съемные комнатушки, если таковые вообще имеются в этом забытом богами городишке!
Прислушиваться к базарному трёпу, капитан торжественно поручил Изолат (должна же ведь быть от неё хоть какая-то польза, помимо того, что она иногда смотрит на него до неприличия восхищенным взглядом!), но и сам, краем глаза приглядывая за Шиу, тоже старался уловить интересующие его разговоры. Пока ничего существенного - кто-то недоволен очередным повышением налогов, кто-то сетовал на мздоимство чиновников, одна женщина жаловалась другой на мужа своей дочери, мол, не может содержать свою семью, а та, в свою очередь, поддакивая и сочувствуя товарке, пеняла на свою невестку, которая тоже чем-то ей не угодила. Ну нет, это не интересно, обычная будничная болтовня, коей полно на любом базаре!
А ещё они услышали любопытный обрывок пламенной речи какого-то местного провидца. Человек в грязно-белой хламиде до пят распинался перед кучкой впечатлительных граждан о грядущей катастрофе, ожидающей марсиан. Капитан Мунблад вряд ли бы заинтересовался этим, если бы не довольно интересный факт, услышанный им среди прочего бормотания оратора.
- ... и окутает мир наш тьма, и не станет возможности вдох сделать полной грудью, ибо не будет больше над нами простираться благословение богини-прародительницы нашей Великой Матери Деви! - вещал он скрипучим голо-сом. - И остынет Мир наш, как остывает приготовленная нами пища, и не будет больше неба над нами, а лишь мрак и пустота... И все вы, простой люд, погибните!.. А между тем, богатеи наши стоят для себя и присных своих корабли размером с дворец джеда, на которые погрузятся сами и скарб свой и покинут нашу планету. А нас оставят умирать здесь!.. - прорицатель воздел руки к небу и возвел очи горе.
Кучка внемлющих оратору марсиан возмущённо загалде-ла, а человек в хламиде продолжал накалять обстановку.
- И править те летучие корабли будут на другую плане-ту... - человеку так и не удалось договорить, неожиданно возникший откуда-то патруль, скрутил возмутителя спокой-ствия, который в надежде быть услышанным и поддержан-ным, выкрикивал напутственные наставления, касаемые спасения жизней простых смертных от грядущей катастрофы... Прорицателя увели, а толпа разошлась по своим делам, как ни в чём не бывало.
Капитан при виде патруля предпочёл раствориться со своими спутниками в толпе. Однако полученную информа-цию он припрятал в дальних уголках своей памяти, ведь ни какие слухи, ни какие речи всяческих провидцев, появляю-щихся обычно в смутные для империй времена, не возника-ют на пустом месте. Всё имеет под собой основу. Найти бы её. Не помешало бы...
Наконец в самом центре площади вокруг постамента, на котором, видимо, выступали глашатаи, они увидели необычно одетых людей. На них были шутовские шлемы и доспехи, а также деревянные мечи, кроме того, спереди и сзади на них были навешаны большие картоны, на коих было написано, что такого-то и такого-то числа месяца сего года состоятся очередные бои на великую потеху всем желающим. Вокруг толпились граждане разного сословия, одни - победнее - просто глазели и слушали, другие же - в одеждах побогаче, но не сами нобили, а, видимо, их слуги, - делали денежные ставки на победу того или иного воина. Вот тут нашим утомленным путникам и удалось услышать новость, которая была для них более значимой, чем пустые разговоры местных жителей.
Люди, обряженные в фальшивые доспехи, наперебой вы-крикивали только одну новость, что среди бойцов появился новый, молодой и очень сильный, и призывали ставить на него. Капитан Мунблад, пожалуй, даже догадывался, как зовут этого нового воина, и если бы было можно, то капитан ради развлечения поставил бы на него все свои деньги. Уж в проигрыше он бы не остался... Народ, однако, к новости относился очень недоверчиво и продолжал делать ставки на проверенных бойцов.
Эта весть и порадовала и огорчила наших путников. Те-перь Сэйдж Мунблад определил для себя местонахождение Джейка Тарсиса. Скорее всего, это клетки или камеры, находящиеся около арены, на которой будут происходить бои, или же под ней. Во всяком случае, на Земле было именно так. Участвовать, конечно, капитану в гладиаторских боях не приходилось, а видеть случалось...
В те далекие времена он звался Сэйдж Бьорн Мунблад и служил в личной гвардии короля Атлантиды, а потому находился почти неотлучно при молодом короле Мауре Ар-даре и восьмилетнем принце Атласе, хотя самому Мунбладу не было тогда еще и двадцати. Плыли они с дружеским визитом в далёкий город Афины, находившийся в южной части огромного континента к востоку от Атлантиды. Плыли долго, но их терпение было вознаграждено с лихвой. Афины, показались ещё издали, когда их корабли огибали полуостров Пелопоннес, а точнее южную его оконечность под названием Лаконика16 со столицей в знаменитом городе Спарта. Вначале показалась верхушка холма бога Ареса17 - Ареопаг18, как называли его сами греки - с Парфеноном19 - большим храмом, посвященным Афине Палладе20, деве-воительнице, и представляющим собой прямоугольное мраморное здание необычного тепло-золотистого цвета с подпирающими крышу толстыми круглыми в поперечнике колоннами. Храм утопал в зелени и сверкал на солнце позолотой эпистелиона21 так, что слепило глаза.
На пристани их встречали архонт22 и высшие жрецы в просторных длинных белых одеждах. Архонта звали Клав-дий и был он высоким красивым мужчиной средних лет с окладистой черной бородой, завитой в мелкие кудряшки. Радушно приняв молодого короля Атлантиды, архонт и его приближенные с гордостью представили все местные дос-топримечательности гостям. Атланты же с благодарно-стью и неподдельным восхищением рассматривали храмы Акрополя23, театры под открытым небом и статуи великих богов. Иначе было нельзя - Афины являлись единственным поставщиком в Атлантиду бесценного оливкового масла, изготавливаемого из плодов оливкового дерева...
Именно там, в Афинах, Сэйджу Мунбладу посчастливи-лось побывать на гладиаторских боях, перенятых греками у римлян. В небольшом амфитеатре на арене сражались вои-ны друг с другом и с животными. Все воины были в разном облачении - кто-то в легких или тяжелых доспехах, в шле-мах или без, некоторые были совсем раздетыми, в одной набедренной повязке и поножами на предплечье или голенях, или же просто в легких туниках и штанах. Вооружены гла-диаторы тоже были по-разному - кто-то одним или двумя мечами, кто-то копьем, а кто-то трезубцем и ловчей се-тью...
Все эти воспоминания предстали перед глазами капитана Мунблада какой-то единой картиной, сотканной из нескольких изображений - эпизодов из его прошлой жизни. Он тряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания, и снова весь обратился в слух.
Близился полдень, солнце было уже высоко и нещадно жгло все, что попадалось ему на пути. Воздух был горячим и ни малейшего дуновения ветерка! Казалось, что солнце стало огромным, заполонило собой весь небосвод и посы-лало со всех сторон свои огненные лучи, постепенно вытесняя любой клочок тени, рискнувший показаться на его пути.
Неожиданно Сэйдж Мунблад почувствовал чей-то взгляд на своем затылке. Он насторожился, но оборачиваться сразу же не стал, а взгляд, между тем прожигал до костей! Похоже, за ними следят! Это было совсем нехорошо. Ни разу, пока они шли по городу, у капитана не возникло ощущение слежки, хотя он всегда чувствовал её за сто шагов! Значит, либо это был очень хороший следопыт, либо слежка началась совсем недавно. Необходимо было выяснить, кто это и избавиться от него как можно тише и как можно быстрее. Капитан начал медленно поворачивать голову в сторону предполагаемого преследователя, но не успел он даже обернуться, как огненный взгляд исчез, правда, ощущение слежки не пропало...
Про принцессу Оксию узнать ни чего не удалось, да, собственно, капитан на это и не рассчитывал. Поэтому Сэйдж Мунблад справедливо рассудив, что они здесь и так услышали слишком много из того, что хотели услышать, начал постепенно выбираться из толпы...
______________________________
15Амфитеатр (греч. amphitheatron от amphi - "с обеих сторон" и theatron - "ступени, места для зрителей", от theo - "смотрю") - тип древнеримского сооружения для проведения зрелищ. В отличие от древнегреческого театрона, или феатрона, в котором зрительские места располагались полукругом на склоне холма, где делались специальные ступени, амфитеатры возникли в Италии и представляли собой замкнутое, овальное в плане сооружение. Посередине находилась арена (лат. arena - "песок") - площадка для гладиаторских боев, сражений с дикими зверями. Места для зрителей ступенями поднимались вверх и поддерживались арочными конструкциями. Самые знаменитые амфитеатры - Колизей в Риме и Арена в Вероне.
16Лаконика - историческая область в Древней Греции. На севере граничила с Аркадией, на западе с Мессенией.
В древности была заселена лелегами до середины II тысячелетия до н. э. Затем коренное население было вытеснено ахейцами и позже к I тысячелетию до н. э. - дорийцами, которые основали в Лаконике город-государство Спарта. Жителям Лаконики (спартанцам) приписывается краткость изложения и немногословность речи - лаконичность.
В I веке до н. э. территория Лаконики вошла в состав римской провинции Ахайя. В современной Греции на территории Лаконики находится ном Лакония.
17Аре́с или Аре́й (др.-греч. Ἄρης) - в древнегреческой мифологии - бог войны. Его атрибуты: копьё, горящий факел, собаки, коршун. В отличие от Афины Паллады - богини честной и справедливой войны, Арес, отличаясь вероломством и хитростью, предпочитал войну коварную, войну ради самой войны. Спутницы Ареса - богиня раздора Эрида и кровожадная Энио. Его кони, дети одной из эриний и Борея, носили имена Пламя, Шум, Ужас, Блеск. В античной литературе можно встретить упоминания о том, что Арес вступил в брак с самой красивой из богинь - Афродитой, иногда даже называются дети, которые были рождены от этого брака: Эрот (или Эрос), Антерос (ненависть), Гармония, Фобос (страх), Деймос (ужас). В римской мифологии ему соответствует Марс.
18Ареопа́г (др.-греч. Ἄρειος πάγος, буквально - "холм Ареса") - орган власти в Древних Афинах. Название получил по месту заседаний на холме Ареса возле Акрополя. По преда-нию, на этом холме проходил суд над богом Аресом за пролитие крови Посейдонова сына. Эсхил выдвигает версию, согласно которой холм назван в честь амазонок, разбивших на нём лагерь во время осады Афин.
19Парфено́н (др.-греч. Παρθενών - дева; чистый) - памятник античной архитектуры, древнегреческий храм, расположенный на афинском Акрополе, главный храм в древних Афинах, посвящённый покровительнице этого города и всей Аттики, богине Афине. Построен в 447-438 до н. э. архитектором Калликратом по проекту Иктина и украшен в 438-431 годах до н. э. под руководством Фидия при правлении Перикла. В настоящее время находится в полуразрушенном состоянии, ведутся восстановительные работы.
20Афи́на (др.-греч. Ἀθηνᾶ, также встречается написание Афи-найя) - в древнегреческой мифологии богиня организованной войны, военной стратегии и мудрости, одна из наиболее почитаемых богинь Древней Греции, эпоним города Афины. Кроме того, богиня знаний, искусств и ремёсел; дева-воительница, покровительница городов и государств, наук и ремёсел, ума, сноровки, изобретательности. В отличие от других женских божеств, она использует мужские атрибуты - одета в доспехи, держит в руках копьё; её также сопровождают священные животные.
21Архитрáв или эпистелион (итал. architrave, от греч. ἀρχι, "архи", над-, главный и лат. trabs балка) - архитектурный термин, имеющий троякое значение. В данном случае, всякая прямолинейная перекладина, перекрывающая промежуток над колоннами, столбами или оконными и дверными проёмами.
22Архо́нт (др.-греч. ἄρχων - начальник, правитель, глава; от ἄρχη - начало, власть) - самое высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах).
23Афи́нский акро́поль (греч. Ακρόπολη Αθηνών) - акрополь в городе Афины, представляющий собой 156-метровый скали-стый холм с пологой вершиной (ок. 300 м в длину и 170 м в ши-рину).