В эту ночь Джейк Тарсис и Оксия держали совет. И хотя помощник капитана внешне оставался спокойным, в его памяти периодически вставало пылающее лицо Изолат и её огромные глаза, обращенные на него испуганно-умоляющим взглядом. И тогда Джейк Тарсис намеренно отводил взгляд от принцессы куда-нибудь в пространство, чтобы догадливая женская интуиция не прочла в его глазах что-то такое, что он пытается скрыть от неё. Воспоминание больно кололо его в сердце, потом отпускало...
Но, спустя некоторое время, Джейк Тарсис все-таки взял себя в руки и заставил себя забыть ночное происшествие. Только тогда он полностью включился в разговор.
- Дорогая моя принцесса, свадьба состоится послезавтра. Я прекрасно понимаю, что она имеет скорее политическое значение, но я не хочу и не буду тебя отдавать ему! - голос Джейка Тарсиса звучал тихо, но твердо и решительно.
- Я тоже не хочу этой свадьбы. Поэтому у меня есть план. Слушай меня внимательно. Если ты на это решишься, я буду навеки твоей! - горячо прошептала она ему. - В старом городе, за много миль отсюда, возводятся межпланетные корабли. Нам надо бежать туда. Мы возьмем корабль и улетим на Землю! Ведь ты сможешь завести его? - с надеждой спросила Оксия.
- Я смогу, но это будет нечестно! Мы убежим, как преступники?
- У тебя есть другое предложение?
Джейк Тарсис молчал. Ему действительно нечего было предложить, кроме того, чтоб пойти к королям, во всём повиниться и полностью отдать себя в их руки, заранее понимая, что в этом случае вместе им уже не быть никогда. Разумеется, принцесса этого не хотела, и он вместе с ней жил сегодняшним днём и не думал, что будет завтра.
- Слушай меня очень внимательно, - начала Оксия. - Завтра в полночь я должна буду уйти в храм Деви, расположенный недалеко от дворца. Там я должна буду молиться до утра следующего дня, дня свадьбы. Это такой обычай. В храме я буду одна. Ни кто не имеет право заходить к будущей невесте во время её молитвы! Из храма есть потайной ход, ведущий во дворец. Ровно в полночь ты должен будешь ждать меня на самой дальней маленькой взлётной площадке. Там будет стоять планер со всем необходимым и полным баком топлива. Я приду в начале первого ночного колокола. И мы улетим вместе! - она прильнула к нему и изо всех сил сжала его в своих объятьях.
Впервые в жизни им руководила женщина, и он шёл у неё на поводу! Джейка Тарсиса пугали и даже злили его слабость и склонность к подчинению... Но любовь странная штука, она делает из сильных телом и духом мужчин послушных мальчиков, готовых исполнять любое желание любимой женщины; а слабых пугливых женщин превращает в смелых и отважных жён. Все внутри Джейка бунтовало против такого постыдного бегства! Куда лучше было по-честному рассказать все принцу, но он понимал, что эта ситуация вызовет огромный скандал, и, может быть, даже военные действия! В случае малочисленности королевской свиты атлантов, это было очень опасно. Король мог не вернуться на Землю... Джейк Тарсис не мог этого допустить! Ни кто не узнает, что они бежали вместе, а когда узнают, возможно, корабль атлантов уже будет на полпути к Земле... И потом, он не мог отказать себе в своем эгоизме быть вместе с любимой женщиной!
- Великий Посейдон! Что ты делаешь со мной, принцесса! - воскликнул Джейк Тарсис, сжимая девушку в своих крепких объятьях. - Какую власть имеешь надо мной!
- Я просто люблю тебя! - шепнула Оксия, прильнув к мужчине, и их губы слились в долгом сладком поцелуе.
Изолат проснулась рано утром, когда солнце ворвалось в окно потоком яркого света. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится, но, воспоминания о событиях вчерашней ночи расставили все на свои места.
Девушка поднялась с кушетки и осмотрелась, капитана с Атлантиды нигде не было. Она поискала глазами зеркало, но не нашла такового. Зато она нашла начищенные до блеска латы капитана, и тихонько подкравшись к ним, стала украдкой рассматривать свое изображение. Изолат пальцами расправила свои спутавшиеся густые черные волосы, придав себе более или менее надлежащий вид, и все равно осталась собой недовольна.
Она ещё долго разглядывала лёгкие доспехи с выгравированными на них большим трезубцем - символом власти бога Посейдона, и изображениями какого-то неведомого для Изолат животного с сильными ногами, заканчивающимися копытами, массивным телом, страшной мордой и большими изогнутыми рогами. Изображения животного были мелкие и шли по самой кромке доспехов, отчего издали напоминали затейливый узор. Засмотревшись на диковинного зверя, Изолат не заметила, как в комнату тихо вошел капитан Мунблад, гостеприимно приютивший её в эту ночь.
- Это бык - священное животное Посейдона, - раздался в тишине его хрипловатый голос.
Изолат от неожиданности вздрогнула и резко обернулась, испугавшись, как будто застуканная в самый разгар преступления. Она хотела отойти немного подальше от висящих доспехов и даже сделала шаг в сторону, но ноги её, запутались в шелках и мехах, беспечно оставленных на полу капитаном Мунбладом. Изолат неловко взмахнула руками, пытаясь удержать ускользающее равновесие. Это ей не удалось, и она плюхнулась на кушетку, больно ударившись затылком об стену. Слёзы невольно выступили у неё на глазах, но она, осознавая всю комичность ситуации, не заплакала, а рассмеялась.
Девушка смеялась так чисто и звонко, что капитан Мунблад невольно рассмеялся ей в ответ. Он смотрел на её раскрасневшиеся от смеха щёки, огромные голубые глаза... Казалось, на Марсе, этой умирающей выжженной солнцем планете, не может быть такого голубого цвета! Будто в нём одном собраны все моря и океаны, если они бушевали когда-то в этом мире...
Изолат, в свою очередь, смотрела на смеющегося капитана. Морщинки в уголках его глаз стали видны более четко, но это, почему-то его нисколько не старило, а делало просто более взрослым и мужественным. Что-то внутри её подсказывало, что Сэйджа Мунблада в последнее время мало кто видел смеющимся от души, и что ей, можно сказать, повезло. Ещё вчера Изолат заметила в выражении его глаз, в его голосе какую-то внутреннюю грусть или печаль, как будто ему пришлось пережить большую трагедию. Она не могла знать, какую, но острое женское чутьё подсказывало, что трагедия, скорее всего, была связана с женщиной.
А капитан Мунблад, устыдившись своей минутной слабости, с уже посерьезневшим лицом, подошёл к девушке, присел и освободил её изящную ножку в сандалии, запутавшуюся в шелках.
- На столе вода, чтоб умыться. И ребята оставили вам завтрак. Поешьте, - совсем серьезно сказал капитан.
- Спасибо, капитан Мунблад. Мне лучше уйти... - пискнула она и опустила глаза, в свою очередь, устыдившись повода, по которому она оказалась здесь среди ночи.
Сэйдж Мунблад, как будто угадав её мысли, тихо сказал:
- Не волнуйтесь, о вашем маленьком ночном приключении ни кто не узнает, если только вы сами об это кому-то не расскажете, - капитан опустил глаза и обнаружил, что до сих пор держит в руках её ступню, храбро спасенную им из плена шелков и мехов. Немного смутившись, что для него вообще было не характерно, и дико рассердившись за это на себя, Мунблад резко выпустил ногу девушки и поднялся.
- Спасибо... - снова поблагодарила Изолат.
Этерии долгое время, с самого момента начала приготовления к полёту, потом во время полёта и даже здесь, на чужой планете, ни разу не удалось остаться наедине с Сэйджем Мунбладом. Капитана всё время окружали какие-то люди - его подчинённые, Алан Руперт, Джейк Тарсис и часто сам король Атлантиды, а если уж он оставался один, то королева всенепременно была занята разговорами с кем-либо из своей свиты.
Не то, чтобы она уж так искала с ним встречи, и не то, чтобы он уж так рьяно избегал общения, но в данный момент они были публичными людьми, и каждый шаг и взгляд могли быть кем-то замеченными. Ей доставляло удовольствие просто наблюдать за ним, как естественно и непринужденно он ведёт себя со всеми, как мягко и ловко движется, как уверенно и деловито раздаёт указания. Да, это именно тот человек, которого так не хватало всё это время при дворе. С ним просто, легко и совсем не тревожно...
...Капитан Мунблад порой чувствовал, как будто раскалённым железом прижигают между лопаток, и когда жжение становилось совсем невыносимым, он оборачивался, ловил взгляд королевы, силясь понять, что он означает, но Этерия тотчас опускала глаза...
Это случилось совсем неожиданно, они столкнулись лицом к лицу в пустом коридоре чужого дворца. Капитан шёл по делам, а Этерия возвращалась в свою комнату, чтобы переодеться к ужину. Капитан бы и прошёл мимо, да должность обязывала его осведомиться, всё ли в порядке у королевы, и не нужна ли ей его, Мунблада, помощь. У королевы оказалось всё в порядке, но она почему-то, схватив за плечо, остановила его напротив себя. Она молча вглядывалась в его глаза, как будто пытаясь отыскать ответ на так и невысказанный вопрос, а потом она сказала, правда, совсем не то, что хотела сказать.
- Кажется, вы меня избегаете, капитан? - мягко прошелестела она.
- Вам это только кажется, моя королева, - ответил он.
- Прошло много лет, и, я надеюсь, вы не держите на меня зла за... - королева медлила, подбирая подходящее слово.
- Вы правы, моя госпожа, прошло слишком много времени, - капитан Мунблад избавил прекрасную Этерию от мучений подбирать нужные слова, ибо знал, что она имеет в виду.
Когда-то давно, ещё в пору его службы при дворе короля атлантов в должности капитана, он умел нравиться женщинам. Ну и королева не была исключением. В общем-то, и всё. Ходили разные слухи, однако, репутация королевы всё же оставалась незапятнанной. А тот случай, про который вспоминала Этерия, это был просто каприз молодой скучающей женщины. Быть супругой короля непростая миссия, а быть супругой короля Атлантиды - непростая вдвойне. Вынужденная при всех выходах в город неизменно сопровождать короля, самостоятельно королева выехать ни куда не имела право. Поэтому и приходилось ей самой придумывать себе развлечения... Вот и проснулся однажды молодой капитан в постели у королевы... Правда, как он туда попал и что он там делал, Сэйдж Мунблад категорически не мог вспомнить... И хорошо, что об этом знали только королева, капитан и пара доверенных слуг Этерии. История эта ни чем так и не закончилась, а события, произошедшие вскоре в жизни капитана, заставили его оставить свой пост при дворе, уединившись в лесу...
С тем они и разошлись по коридору в разные стороны. А ощущение какой-то недосказанности между ними только усилилось.
Храм Маримбу Деви - древней богини Марсиан - представлял собой довольно внушительное и необычное сооружение. Он имел вид огромного цветка, именуемого марсианами релейзией, лепестки которого еще не распустились до конца. Они были сделаны из прочного, но лёгкого материала, извне облицованного красным мрамором с белыми прожилками. Лепестков двадцать семь, расположенных по девять в три ряда. Диаметр храма достигал шестидесяти четырёх ярдов, а высота приблизительно ста пятнадцати с половиной футов. Одновременно в храме Маримбу Деви могли поместиться около тысячи человек, что составляло всё население Мерое. Как и положено живому цветку, храм окружали девять искусственных площадок, имеющих форму листа этого растения в природе, и выложенных салатовым камнем с темно-зелеными прожилками, имитирующими жилки листа. Если на храм посмотреть сверху, то вместе с листьями он образовывал симметричную фигуру.
Внутренняя архитектура храма была необычна тем, что в нем не было ни одной прямой линии. Марсиане считают, что природа создала совершенные формы и человеку незачем придумывать новые. Но еще чудеснее - постоянная прохлада внутри храма, даже в самую жестокую жару. Марсиане добились такого эффекта исключительно за счет уникальной системы естественной вентиляции. Это древняя система основана на том, что нагретый человеческим дыханием воздух из центрального зала храма поднимается вверх и через отверстие в куполе выходит наружу. В это время воздух, который заходит с улицы, предварительно охлаждается в бассейнах с водой и через фундамент поступает в зал. Так в храме обеспечивается приятная прохлада.
В храм ведут четыре входа по числу сторон света. Входят в храм все босиком по ковровым дорожкам. И при постоянном потоке большого количества людей здесь поражает тишина, можно услышать только шаги на цыпочках и шорох одежды. Нет ни проповедей, ни музыки, все подчинено тому, чтобы сотни людей в одном зале могли совершенно мирно помолиться каждый по своему, или просто помедитировать, ощутив единство человечества.
В самом центре храма стоит постамент из такого же белого с темными прожилками мрамора, из которого сделана внешняя его облицовка. Но на постаменте нет никаких статуй! Там вообще ничего нет! Только при близком рассмотрении можно обнаружить столп микроскопических пылинок над постаментом, окутанных как бы лёгкой невесомой паутинкой, удерживающей их на одном месте. Если приблизить руку к паутинке, то рука наливалась приятным теплом, а потом начиналось небольшое, но приятное, покалывание.
Такова была марсианская богиня Маримбу Деви, прародительница всех марсиан.
Точного её изображения не было на всей площади храма. Это было потому, что каждому приходящему поклониться подательнице жизни она представала в неповторимом образе... Это было необычно и удивительно! Каждый человек видел близкий ему образ. Жрецы говорили, что внешность богини зависит от внутренней силы смотрящего на неё человека. Если человек был храбр, мужественен и физически силен, то видел богиню в образе женщины-воина. Если человек обладал тонкой душевной организацией, был нежным и ранимым, то видел богиню облачённой в просторные белоснежные одеяния, а в руках она тогда непременно держала цветок релейзии...
При храме находились жрецы, но ни каких богослужений и ритуалов не производилось. Каждый приходящий волен был молиться, как ему угодно, главное поддерживать в храме постоянную тишину. Жрецы следили за чистотой внутреннего убранства храма, поддержанию его в соответствующем порядке, а также за соблюдением прихожанами всех правил нахождения в храме.
Оксия в полном свадебном облачении стояла у Западного входа в храм Маримбу Деви. Она была с ног до головы закутана в красное с золотом сари. Ярко-белая деревянная корона - схолар мукут - резко контрастировала с её черными, как смоль, волосами, убранными в замысловатую прическу. Губы её были ярко-алого цвета, а ресницы густо окрашены чёрной краской, от чего глаза казались неимоверно огромными. На лбу, между чёрными бровями белой краской был нарисован полураскрывшийся цветок релейзии - символ марсианской богини Деви, а над бровями, повторяя их изгиб, тоже белой краской две тонкие веточки с листочками. Не было только трёх браслетов на руке, так как они одевались уже во время свадебной церемонии.
В этот день храм был закрыт для всех, кроме будущей принцессы-невесты. Она сняла золотого цвета сандалии и ступила на мягкий ворс красного ковра, устилающего западный коридор храма, ведущий в его центр. Она сделала несколько шагов, ощущая, как утопают в густом ворсе ковра её изящные ступни, и прохлада приятно окутывает её тело. Оксия шла медленно, пока не дошла до центрального зала. Времени у неё было очень много...