Аннотация: Сказка о том, что дети - это ещё те упыри, справиться с ними может только настоящий кровопийца
Лето... Ненавижу лето. Мерзкое солнце щерится, жжется, ранит копьями света. А духота?! Почему именно летом я начинаю задыхаться и потеть, как никчемный человечишка? Мало мне проблем с питанием, так ещё и зуд прибавляется. Да, когда я нервничаю, я чешусь. Вот так выходишь ночью из уютного, тихого склепа, выстроенного предками, любуешься луной и незаметно почесываешься. Злит.
Хотя, если быть честным, это всё мелочи. Настоящая причина моих тревог - шумное стойбище викингов, поселившихся рядом. Как вежливый вампир, первые пятьдесят лет я молчал, ожидая, что они скоро погрузятся на свои уродливые корыта и уплывут на юг. Но нет! Они взяли и прижились здесь. А когда я - очень корректно, между прочим! - прилетел и попросил их убраться прочь, пока живы, они забросали меня камнями! Совершенные варвары. После того случая у меня на память остался сломанный клык и стойкая аллергия на блондинов. А все их племя сплошь белобрысое, так что я волей-неволей перешёл на копытных, изредка позволяя себе попировать пьяным гостем. Только брюнетом!
Кстати, сегодня у соседей праздник: я с полудня слышу душераздирающие вопли подыхающего от любви кота, которые эти варвары почему-то именуют песней. Грубые люди, они никогда не пробовали настоящих певцов. Эх, тонкий вкус южных артистов...
Наконец-то солнце скатилось с небосвода. Гадкое светило. Пора на охоту.
Под кожистыми крыльями свистит ветер, охлаждает кожу, мне даже не хочется чесаться. Зря подумал - тут же зуд охватил крыло. Пришлось приземлиться раньше.
Ох, какое это удовольствие - потереться спиной о дерево! Я даже начал мурлыкать гимн нашего рода "Взвейся орлом, красная кровь!", когда меня что-то цапнуло за коленку. Не скажу, что я трус, но на верхушке березы очутился в миг. Всё одиночество проклятое: не привык я, чтоб меня трогали. Особенно руками. Особенно человеческие детеныши. Потому что именно юный нахаленок, сидящий под моим гнездовьем, и цапнул меня.
Наглец, как и вся его родня. Вон как глаза хитро блестят под рогатым шлемом, что буквально лежит у него на плечах. Молчание затягивалось, хотя я уже ожидал воплей, на каковые сюда сбегутся кровожадные мамаши - эти самки отчего-то звереют, когда видят возле своих сопливок совершенно мирных вампиров. Но нет, белобрысый молчал. Молчал и я. Наверное, мы бы долго ещё играли в гляделки, но тут ветка не оценила моей упитанности (копытные весьма калорийны) и подло надломилась подо мной.
Правду говоря, я даже немного оскорбился. Я - ужас ночи, повелитель зла! О чем и не замедлил уведомить собеседника.
- Я - ужас ночи! Трепещи же, смертное дитя, ибо сегодня луна узрит твою кровь, пролитую на алтарь во имя её славы! - Детей я не ем. Они слишком игривы, от них бурлит всё внутри.
- А у тебя уши большие! Как у зайца! - заливисто рассмеялся ребёнок.
На это мне ответить было нечего. Как-то неловко вступать в перепалку с едой, пусть и такой невоспитаннной, поэтому я развернулся и пошёл к деревне, пытаясь не думать об ушах. Да, они несколько великоваты, но это лишь для повышенной аэродинамичности! И совсем не как у зайца... Ведя мысленный спор с самим собой, я вновь не заметил детеныша, что выскочил передо мной на тропу. На сей раз на берёзу я не взлетел - кругом стояли колючие ели.
- Дядька, а ты упырь? - наивно вопросило меня это дитя.
- Я?! - возмущенно, но тихо ответил я. До людей не так уж и далеко. - Я - вампир, а не какое-то там безмозглое кровососущее.
- Ты упырь с мозгами?
- Я - вампир!
- Упырь! - сердито запищал паршивец.
- Ладно, - скрипнул я зубами, - пусть будет упырь, только молчи.
Мы замерли, сверля друг друга злыми взглядами. Моя душа и желудок рвались туда, где пьяные вопли окончательно превратились в разнузданный хрип, но детёныш загораживал мне путь. Я сделал шаг влево - он повторил, я шагнул вправо - и он.
- Кыш!
- Дядька упырь, а у тебя дети есть?
От подобного вопроса у меня зачесался левый бок.
- Нет у меня детей.
- Будут! - Вот так уверенно сказав это, детеныш вцепился в мою руку и поволок прочь от деревни. Я был слишком поражен, чтоб сопротивляться. В себя пришёл лишь у порога склепа...
- Он за папкой подглядел, когда тот в дозор ходил. - Нахаленыш оставил дверь в покое и уставился на меня: - Дядька упырь, открой!
- В какой дозор?!
- Откроешь - скажу.
Пришлось пустить в дом этого малолетнего шантажиста. Хорошо, что предки придерживались консервативных вкусов и вся обстановка была выполнена из камня. Как знали - я проводил взглядом разбившуюся римскую урну для погребения. Ураган прошелся, нет, промчался по склепу и остановился у моих ног. Детеныш снял шлем, задрал голову и нагло сообщил:
- Я буду спать там!
Чумазый палец указывал на древний саркофаг, раздобытый прадедом в некой гробнице; мне никогда не нравилась вычурная роскошь, поэтому я лишь пожал плечами. Пусть спит. Хотя подождите...
- Спать? Ты будешь спать дома!
- Не хочу дома, хочу тут.
- Шеловешек, ты умрёшшшь шейшаш ше, ешли не уйдешшшь, - в ярости моя дикция несколько страдает.
- Не-а, - белобрысый нахал вытер нос моим плащом, - а то мой папка отрубит тебе голову, а потом сделает из черепа чашу, как у дядьки Халле. А чего у него есть такая, а у нас нету? - детеныш огляделся вокруг. - Дядька упырь, я поживу у тебя? Пока папка не уйдёт в поход. Это скоро уже.
Я молчал и остервенело чесался. Как? Нет, как люди справляются с таким невоспитанным потомством?! Отчего-то я не замечал ни цепей, ни клеток в их жилищах. Возможно, они просто держат молодняк в загонах, как скот? Нет, я видел, как они свободно шмыгали под ногами у взрослых особей.
Я не трус, я уже упоминал об этом, но и становится чашей как-то не хотелось, поэтому я решил уступить детенышу для виду, а затем сонного отнести в деревню.
- Хорошо, но...
- Ура! Я буду жить у настоящего упыря!
****
После долгих и утомительных рассказов о всех-всех-всех приключениях белобрысый паршивец - "Меня как папку зовут - Олаф, но мамка Оло называет, ты тоже зови Оло, а то смешно выйдет, если позвать Олафа, а придем мы с папкой" - уснул в саркофаге, а я наконец-то смог отдохнуть и подумать. Оказывается, местное племя вовсе не так примитивно, как мне мнилось; они очень давно следят за мной, регулярно обходя дозором мои угодья. А вон те пьяные брюнеты - неугодные им соседи, каких не жалко! Надо же, какие сообразительные варвары. Этак они скоро и до моих записей доберутся. Я перепрятал 129-й том дневника подальше, незачем им приобщаться к мудрости и...кхм, мечтам древних, могущественных вампиров.
А детеныш недурно питается - вон как руки оттянул мне. Ничего, осталась пара взмахов, и я верну Оло его семье. Может, поступок убедит их в моей благонадежности? Камни - это больно.
Над забором из кольев пылали факелы, внутри орали песни и хохотали, признаков паники не наблюдалось, хотя луна давно выкатилась. Я вежливо постучал в ворота ногой.
- Кто тама? - рявкнул басом некто невидимый.
- Это я, вампир Ульрик, принёс вам вашего мальчика.
Створка резко отворилась, едва не пришибив меня, я еле-еле успел отпрыгнуть назад. В проеме воздвиглась крупная фигура - я даже задумался о межвидовом скрещивании: даст ли потомство пара человек и тролль? - и протянув лапу, затащила меня внутрь. За забором шёл пир, но при моём эффектном появлении все замолчали и воззрились на меня с немым вопросом в глазах. Я так же молча протянул им спящего Оло.
- А-а-а! Мой мальчик! - заголосила где-то в толпе женщина. - Он сожрал его!
- Давно пора, - хмыкнул кто-то.
- И Улафа бы с ним прибрал, нелюдь бледная, - гоготнули справа.
Я несколько растерялся.
- Что, за добавкой пришел? - На мое плечо легла тяжелая рука.
Я неловко откашлялся. Как на зло, еще и крыло зачесалось.
- Я никого не ел. Ну, если забыть о тех прискорбных случаях... Впрочем, детенышей я все равно не употребляю в пищу! Это аморально.
- Гляди, какой упырь вумный, - прочавкал кто-то.
- У него голова большая.
- А тельце маленькое.
Гадкие людишки, скрипнул я зубами. Расплодились сверх меры и смеют насмехаться над древним родом. Ничего, я ещё отомщу. Как-нибудь, когда их будет поменьше.
- Я не ел Оло! - пришлось повысить голос, чтоб заглушить оскорбительный смех. - Он просто спит. Вот, заберите его.
Странно, но на мой призыв никто не откликнулся. Наоборот, первые ряды даже подались назад. Я подавил растущее во мне подозрение и шагнул вперёд. Толпа отшатнулась, заскрипели столы. Кто-то слабонервный крикнул:
- Да оставь его себе!
- Спасибо, но нет. Забирайте своего детеныша.
Все скромно промолчали. Я оглянулся на давешнего полутролля, что отворил мне, и кивнул на Оло. Тот сделал вид, что не понимает пантомиму, древнейшее из искусств, и смущенно отвернулся. Пришлось пойти на хитрость.
- Мне надо поговорить с Олафом, отцом Оло. Это касается моего рациона. Может, мне пора перейти на молодых...
- Вона он! Сзади тебя! - радостно завопили из толпы, тыча в великана. Я снова оглянулся и укоризненно вздохнул. Олаф сделал попытку покраснеть, не преуспел в этом и смущенно развел руками.
- Это ваше! - Всё ещё спящий Оло перекочевал к отцу, а я, оскорбленно почесав крыло о ворота, гордо вышел в тьму.
****
После досадного инцидента прошла неделя. Все это время я не рисковал выходить наружу, опасаясь наглых детенышей и их родителей, поэтому сидел на диете из кротов и мышей, что нисколько не улучшало мой характер. Да и проклятая жара доводила до безумия. Я мечтал о прохладном ночном море, в котором водится вкусная и прохладная рыба. Извращение, знаю, но не могу устоять перед насыщенным солью ароматом.
Наконец я решился на вылазку. Лунный свет исцелил мою зудящую кожу, ветер погладил крылья, чья-то лапа тронула за плечо.
- Упырь, слезай, мы с миром, - пробасил Олаф.
Да, мои реакции хоть и быстры, но ориентированы в большей мере на выживание, поэтому-то я и сидел сейчас на крыше склепа в нелепой позе.
- Зачем вы пришли в мой удел, смертные? - Пришлось выпрямиться и запахнуться в плащ, дедушка говорил, что эта стойка смотрится весьма достойно и заставляет людей трепетать. Но тройка конкретно этих людей не поддалась трепету. Грубые варвары.
- У нас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Неужели... Но как?!.. Нет, это просто... Не верю... Мысли сменяли друг друга на моём лице недостаточно быстро, потому что Олаф сказал:
- Оло - хороший мальчик. - Переждал хохот и продолжил: - Да, хороший. Ты ему понравился, упырь, и он много нам о тебе рассказал.
- Много... Да я знаю, какого цвета у него подштанники! - хмыкнул второй.
- И где он хранит дневник! - подключился третий.
Я нервно поскреб бок. Детеныш, оказывается, не просто так шмыгал по всему склепу.
- Так вот, - невозмутимо вел дальше Олаф, - от него я узнал кое-что, что показалось мне любопытным.
Люди уставились на меня. Я - на них. Пауза затягивалась и грозила перейти в неловкое молчание, но второй не выдержал и выкрикнул:
- Да мы тебе всё отдадим!
- Что - всё? - решил уточнить я. Нельзя верить в доброту пищи. Она неблагодарна и не ценит, когда отпускаешь её почти целую, лишь немного надкусанную.
- Мы исполним твоё заветное желание. Пожертвуем на это все деньги клана, - Олаф картинно перебросил топор из руки в руку, - но не за просто так. В обмен ты поможешь нам.
****
Осень... Ненавижу осень. Деревья стоят голые, позволяя солнцу выжигать мне глаза, листья преют, превращаясь в липкую грязь. А дожди? Мерзкая вода, льющаяся с небес с одной лишь целью - промочить насквозь одного несчастного вампира, то есть меня. А я потом болею, кашляю и чихаю, будто какой-то человек. Пакость!
Лишь в склепе хорошо: пылает огонь в камине, трещат дрова, уютно пахнет затхлостью. Хотя нет, это сапоги Улафа. Глупый, глупый детеныш. Сколько раз велено было ему разуваться на улице? Да тысячи! И это лишь за один год. Да, с тех событий прошёл лишь год, но какой. Я счастливо зажмурился, смакуя приятные воспоминания. Вот зачастившие к моим варварам соседи - их пьяной кровью я улучшил рацион. А вот совместный поход на южан! Мне выделили лучшую палатку на драккаре, правда, и единственную, но я счел прорехи в ткани системой вентиляции. А моя главная, моя заветная мечта? Вот она - моя гордость. Моя радость. Моя прелешшшть...
- Оло! - я рявкнул почти как Олаф. - А ну поставь на место!
Белобрысый нахал пожал плечами и лениво сунул на полку увесистый том.
- Подумаешь, книга. Да меч гораздо лучше. И чего вы с ними так цацкаетесь, учитель?
Да, викинги не нарушили своё слово. Они потратили немало золота на моё желание, но вот они - мои детки! Мои сочинения, переписанные монастырскими писцами, переплетенные в кожу, украшенные миниатюрами. Мои "Байки из склепа, или же сочинения благородного вампира Ульрика, писанные им самим в годы скитаний по землям человечьим". Я прослезился, как и всегда, когда читал это скромное, но точное название.
- Учитель, хватит сырость разводить. - Мои подопечные не страдали деликатностью. Но ничего, я обучу их манерам!
Кстати, это плата за мою мечту. Нет, не манеры. Я учу толпу детенышей. Как заявили плачущие мамки, сдавая мне на руки этих паршивцев, - "они только упыря послушаются!" Поэтому вот уже год я пытаюсь вбить в белобрысые головенки зачатки древних наук. Странно, но мне это нравится.
- Итак, запишите тему сегодняшнего сочинения - "Как я провёл лето". Нет, "лето" мы пишем через "т". Оло, сядь на место! Улаф, убери топор!
Ну, иногда нравится.