Аннотация: Рассказ печатался одной из местных газет лет 10-12 тому назад
Спасение - дело рук
Коллектив лихорадило. Тираж упал до угрожающего минимума. Заморский эксперт утром беседовал с шефом. Шеф с тех пор из кабинета не показывался. В конце концов, Сидоров (он же - Петров, он же - Цидульский) не выдержал и поплелся к шефу. От него прискакал очень резвым и петухом наскочил на Корытова (он же - Кайлов, он же - Стукин):
- Ты откуда вчерашнюю информацию достал?
- Из одного места, - хитро сощурился Корытов.
- Лучше бы ты ее обратно засунул.
- Что? Опровержение?
- Да нет. Сочиняет уточняющие обстоятельства. А теперь, господа и граждане, - Сидоров повысил тон и повернулся к остальной компании,- объявляю резюме заморского спасателя: газете "каюк", если не оживить ее натурой. Мы отстаем по натуре, из-за чего проигрываем по подписке. Газете необходима прекрасная женская натура! Срочно! Дешево! Красиво! Вот тебе, фотохудожник, задание - к вечеру обнаженная натура должна быть на столе у шефа.
- Да ты что?! По вечерам сюда супруга его заходит! - до фотографа обычно сразу не доходило.
- Так. Ищи фотомодель, и - вперед!
- Легко сказать! Модели таких денег требуют...
- Иди, кого хочешь уговаривай и снимай. Платить редакции нечем. Может, студентка какая прославиться захочет. Так что, давай, двигай!
- Сам двигай, мне уже двигали за это. Не умею я с женщинами...
- Как хочешь. Мы все погибнем. И ты погибнешь. Нас спасет только женщина!
Из дальнего угла послышался голос сторожа:
- Снимайте мою, пускай спасает!
- С твоей хорошо бы вытрезвитель рекламировать, - Корытов поднялся, - Пойду, с шефом поговорю.
- Не ищи приключений на свою голову. Тебе сказано, - сам уточнит и сгладит. Ты проштрафился, так помоги хотя бы натуру найти.
- Что ее искать: Вы, прямо, как слепые. Вон Верунчик у нас - почище всякой Венеры.
Верунчик оторвалась от клавиатуры:
- И не думай, и не мысли, - заявила она твердо.
Корытов стал подходить к ней, извиваясь телом, словно змей:
- Ты же объявления в газете даешь: "Ищу работу". А тут тебе - такая реклама! Сами предложат.
- Я всегда дописываю: "Интимных услуг не предлагать".
- Да тебя в кино пригласят! Сниматься! Сразу "Мосфильм" и Голливуд! Верунчик, дадим зеленую подсветку, глаза заиграют, как у нимфы...
- У меня зеленого платья нет.
- Где ты в периодике одежду видела? Только натура!
- Значит, только лицо!
- Да отстань ты от нее! - не выдержал Сидоров, - Рассуждай трезво. Где бабу взять?
- А может, моя и подойдет? - снова раздалось из угла, - У нее только лицо испитое малость, а там - полный порядок!
- Идея! - сказал Корытов, - Давай, Алхимыч, твою сфотографируем, а голову Верунчика приклеим. А?
- Пойду позвоню ей из приемной, - поднялся сторож.
Верунчик стала молча рыться в косметичке. Фотограф рассматривал обои и шторы - искал фон. Вернулся сторож:
- Во, змея! Кричит: "Продал меня, и то - бесплатно!"
- Ладно, без паники, - сказал Корытов, - Верунчик, а может, все-таки - ты?
- Я сказала: лицо можете взять. Все!
- К чему его приделывать, лицо? К столбу, что-ли? Вот ты, Сидоров кричишь: "Спасай газету!" Так - спасай! Твой торс, ее голова. Все! Раздевайся.
- Ребята, вы что? Зачем же так?! Меня же узнают! А он же все-таки - мужчина, как-никак!
- Там, где "никак", - подложим.
- Это, когда белье есть, тогда подложить можно. А, если - натура?
- Алхимыч, Вас - к телефону, - позвала дежурная.
- Ладно, я Венеру снимал, - рассуждал фотограф, - Оттуда возьмем верхнюю часть. Грудь будет каменная, а голова - Верунчика.
Так ты и нижнюю часть от Венеры бери.
- Венера - статуя, а нам нужна живая трепетная плоть.
- Ладно, - махнул рукой Корытов, - бери мою плоть.
- Прекратите говорить гадости! - не выдержала Верунчик и расплакалась, - Значит... значит, вроде - я, а там... там... Я что - из меньшинства какого, что-ли?
- Она рукой это место прикроет, - закатил глаза Сидоров.
- Кто? - похолодела Верунчик.
- Венера, кто же еще? Ты, Верунчик, успокойся.
- Успокойся?! - зашипела Верунчик, - Да, чтоб не прикрывались, всем Венерам давно уже руки поотрывали! Так кто же прикроет ему "это место"?
Вернулся Алхимыч:
- Фу-у! Ну, их, этих баб! Она меня уже простила и брови выщипала.
- Вот. Его жена Корытову все и прикроет.
- Что - все? - не понял сторож.
- Ну, это, "мужское место".
- Чем? - По инерции спросил Алхимыч и направился к двери, - Скажу, чтоб не приезжала.
- Стой! - сказал Корытов голосом отважного пионера, - Не пенься, Алхимыч. Я сам все свое прикрою.
И заорал:
- Своей рукой прикрою!
И дальше шепотом:
- Но кроссовки я покупаю сорок седьмого размера. Все. Я предупредил.
- Алхимыч, подагра у твоей бабки есть? - спокойно спросил фотограф, - Отложение солей? Расширение вен?
- Нет, - выдохнул тот, - У пьющих, слава Богу, баб болезней поменьше.
- Все. Ноги берем у твоей.
ПОСЛЕСЛОВИЕ. "Первой ласточкой" стала телеграмма из Академии наук: "Просим координаты девушки первой страницы исследования третьего локтя". Глянули - ахнули: фотограф склеил руку Корытова с Венериным обрубком так, что наличие второго локтя левой руки сомнений не вызывало.
В редакции Верунчика навестил молодой человек с серьгой в носу и торжественно сообщил, что отныне она - почетный член Общества Сексуальных Меньшинств. Еще раз посмотрели на фотографию: Корытову не удалось прикрыть рукой "все лишнее", а подлый фотограф в спешке забыл это "лишнее" отрезать.
Верунчик плакала.
Шеф был доволен: газету читают и активно реагируют.
А сторож, тот долго ходил прямо-таки счастливый. Внукам разослал по газете с припиской: "Это вашей бабки ноги". Мол, знай наших!