Иванова Татьяна : другие произведения.

Гора Крестов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Гора Крестов
  
   Щелкнул ключ в прихожей, там что-то зашуршало, раздался звук глухого удара, вскоре в кухню заглянул отец:
   - Когда вы там порядок наведете?! Две бабы в доме. А толку?! Тьфу...
   Прокричал и скрылся в спальне.
   - Снова за коврик зацепился, лень ноги подымать, - сказала Эльза.
   - Мам, давай этот коврик к полу прибьем, а? Надоело уже...
   - Да он и о прибитый споткнется. Совсем шею свернет, тогда он нам покажет!
   - Ну да! Со свернутой-то шеей? - засмеялась Наташа, - Ну, тогда надо эту тряпку совсем выкинуть.
   - Нельзя без коврика. Смотри, погода какая: то снегу наметет, то растает все. Грязища!
   Мать вытаскивала из шкафчика ложки-кастрюльки:
   - Сейчас блинов напечем. Сережа сегодня заедет.
   - Опять блины! Ну, ты же знаешь, что я их на дух не переношу!
   - А Сереженька любит блинчики!
   - И что ты Сереге всегда угодить хочешь? Сделай хоть раз то, чем люблю ужинать я. И пускай твой любимый Сереженька сидит и ест, что дают. Всегда при нем блинами давлюсь.
   - На, колоти, - мать протянула Наташе кастрюльку с жидким тестом, - И чтоб комков не осталось.
   Ната покорно завертела взбивалкой, но возмущаться не перестала:
   - Ну, что ты, мам, всегда мужикам угодить стараешься?! "Владик, будешь? Сережа, тебе нравится?" Я, может, пельменей бы сейчас поела или винегрета бы навернула!
   Мать никак не реагировала, "настраивала" сковородку.
   - Никогда замуж не выйду! - заявила Ната, проверяя однородно ли тесто, - Что ж, всю жизнь угождать им, что ли?
   - Ну, за тобой пока еще женихи табуном не бегают, а брат вот-вот появится, - оценила мать ситуацию, - Дай сюда тесто и готовь стол.
   Натка отдала кастрюлю и осталась сидеть на табуретке, глядя отсутствующим взглядом на движения матери.
   - Хочу быть матерью-одиночкой! - наконец изрекла она.
   - Хватит чепуху молоть, доставай скатерть! На тебя еще и глаз-то кто положит! С твоим-то носом.
   - А говорят, я на тебя похожа!
   - Похоже, да не то же! - сказала Эльза и кинулась к двери, расслышав, как всегда, шаги еще на лестнице.
   Наташа взяла стопку тарелок и направилась в гостиную. По дороге замедлила ход у зеркала, показала ему язык и сказала:
   - Маманина копия, однако!
   Затем взгляд ее скользнул пониже. "Пора на проверку", - проскочила мысль. И она пообещала себе самой завтра же записаться на прием к врачу.
  
   ***
   Всю дорогу в клинику Наташа была спокойна, волнение нахлынуло только во время ожидания у двери кабинета врача, и в кабинет она вошла, уже сильно нервничая.
   - Та-ак... Кто это у нас на приеме?
   - Наталья... - чтобы произнести еще и фамилию, требовалось вдохнуть еще раз. Но доктор, не дожидаясь ее вдоха, уткнулась в карточку.
   - Есть Наталья. На семнадцать тридцать Вы записаны. Так? На что жалуетесь?
   - Провериться хочу...
   Доктор сверкнула очами, встала и стала надевать перчатки:
   - Раздевайся, ложись.
   Её переход с "Вы" на "ты" был не худшим из того, что пришлось выслушать Натке в этом кабинете. Гинеколог не переставала бубнить, спрашивать и возмущаться. Худшим в ее манере общения было то, что, не дожидаясь ответов, на свои же вопросы она отвечала сама, да, притом, еще и делала выводы.
   - Вот. Гуляешь без головы, учить тебя некому. Ну, что?! Мужа нет и не предвидится? И-и, милая, с таким сроком... И не проси, с таким сроком - никаких абортов! Мне тоже под суд из-за вас, дурочек, идти не хочется. Ну, давай, шевелись, одевайся! Так что делать-то будешь? Рожать не хочешь, отца у ребенка нет. Что писать-то?
   - Пишите - беременная, - сказала Наташа уже от двери кабинета, - Какой срок-то? Когда рожать?
  
   ***
   "Ветер, ветер, ты могуч!" - первое, что пришло в голову, когда она вышла на улицу. А дальше был какой-то провал в Сладкое Никуда. То-есть, все вокруг было, как и всегда: вечный ветер приморского города, осенние безлистые аллеи, троллейбусы и пешеходы на улицах, но все это существовало, как в кино. А Наташа была в этом зале только зрителем, который жил своей особой, не экранной жизнью. Она чувствовала сейчас, что может пойти вверх по этому экрану. Вверх, по тополям прямо на крышу собора, и дальше - по сизо-розовым облакам...
   "Ветер, ветер!"...
   Глаза наткнулись на дверь кафе. Натка толкнула ее и вошла в полупустой зал. Она заказала чай и пирожные эклер и подумала, что надо было спросить, что можно, и чего нельзя теперь есть. Ведь что-то же должно измениться. Уже нет подозрений, а есть уверенность в том, что ЭТО - правда. Что у нее родится Степка (или Стешка?), и это будет ее ребенок. Ее и ничей больше. Именно так она и хотела жить: самостоятельно, вдвоем со Степкой или Стешкой.
   А гинеколога Анну Яновну надо заменить. Ее Степку или Стешку будет наблюдать другой, добрый доктор.
   А еще надо бы поговорить с бабушкой.
  
   ***
   С бабушкой всегда было легко общаться. В маленькой квартирке с вышитыми дорожками, разложенными повсюду - на диване, столе, этажерках, - частенько велись долгие беседы на житейские темы. Пожилые соседки собирались здесь, чтобы поговорить "за жизнь". Отец называл эти сборища побрехалками или же Клубом КУ, что означало Клуб "Кому Уже", а за "Уже" всякий раз добавлял что-нибудь новое, в зависимости от того, чем в этот раз досадили ему соседки.
   Бабушка, с платком на плечах поверх байкового халата, открыла дверь и поторопила Наташу:
   - Заходи, заходи скорей. Такой холод! У меня каша гречневая горячая. Хочешь? С котлетками.
   - Давай. А потом мне чаю своего сделаешь?
   - А потом чайку попьем. Как там дела у вас? Сережа забегает?
   - Забегает. К конкурсу готовится. Через месяц в Ленинград поедет.
   - Пускай поездит, пока молодой. Обещал меня на концерт новогодний пригласить.
   - Ты его и в Ленинграде по телеку можешь увидеть. Бальные танцы всегда показывают.
   - Ой, парень у нас удался! А, Наташа? И красавец, и умник, и пляшет - одно загляденье!
   Натка ела котлету, не проявляя интереса к достижениям брата.
   - Ба, - сказала она, протягивая руку за чайной чашкой, - Если я ребеночка рожу, а отец меня из дома выгонит, возьмешь меня жить к себе?
   - А давай, рожай! - улыбнулась бабушка и пододвинула Натке тарелку с бубликами, - У нас-то нынче все взрослые, самостоятельные. Я хоть ребеночка понянчу.
   Она засмеялась и пересела поближе к Натке.
   - Парень, что-ли, завелся? Так замуж выходи. Тут, со мной и будете жить.
   - Да нет никакого парня. Это я так... Мама говорит, что на меня, с таким-то лицом, никто и не позарится.
   - Тьфу, дурочка! - не то Натку, не то свою невестку ругнула бабушка, - А ты ее не слушай. Ты сама-то глянь на себя, красавица ты моя кудрявая! На всех девок парней хватает, и твой найдется.
   - Да я, ба, как гляну, как отец у нас в серого волка превращается, так и думать не хочу, чтобы и надо мною кто-нибудь власть имел. Не хочу я замуж.
   - Так то он после инфаркта такой стал. А раньше-то веселый был. Ты вспомни, как вы отдыхать ездили! А как же, и ответственный тоже... Да ты знаешь, он своих сестер-то младших, ну, тетю Валю и тетю Люду твоих, на танцы и с танцев сам водил. Парням и подходить близко не позволял. Боялся, как бы чего не случилось. А девчата уже взрослые были. Теперь смеются, говорят, что, если бы его в армию не забрали, они так бы в девках и остались. А ты говоришь: "Рожу, а замуж не хочу". Из дома-то выгонит, это точно. Ой, программа "Время" начинается! - и бабушка пошла включать телевизор, на ходу растирая поясницу.
  
   ***
   Стас забежал в домоуправление, когда там было полно народу. Натке все равно бы совесть не позволила выйти в это время в коридор, чтобы поговорить. Поэтому он пролавировал между двумя очередями до самого конторского барьера.
   - Куды ж ты несесси?! Люди в очереди ждут! - возмутилась бабуля из толпы.
   - Да я, гражданка, по личному вопросу, - отчитался Стас.
   - Сегодня - справки только о прописке! - речитативом объявила Наташа, не отрываясь от процесса заполнения бланка.
   Поставив локти на перекладину барьерчика, Стас вытянул свою длинную шею уже над самым конторским столом:
   - Девушка, дайте мне справку, что я по уши влюблен в Наталью Петрову.
   - Сегодня - справки только... - тем же менторским тоном начала было Наташа уже много раз повторенное сегодня, но тут до нее дошел смысл сказанного, и она наконец-то улыбнулась и глянула Стасу в глаза, - И что ты будешь делать с этой справкой?
   - Свататься! - преувеличенно громким шепотом изрек Стас.
   - Не мешай работать. Видишь, народу сколько? Пятница.
   - Я в семь за тобой заеду. Ладно?
   - Ладно, - ответила Натка и шлепнула круглой печатью по готовой справке.
  
   Закончив работу, Наташа, как обычно, предупредила маму:
   - Мам, я с работы звоню. Я к Свете сегодня заеду. Хорошо?.. Нет, не долго, не долго, - она водрузила трубку на телефонный аппарат и стала надевать пальто. "Ну, как я ему скажу? Как? Может, лучше совсем не говорить? Сказать или нет? Все равно скоро уже заметно станет..."
   - На-ат! - пропел Стас из-за приоткрытой двери.
   - Что-о? - повторила она интонацию.
   - Я тут!
   - А куда поедем?
   - К Леше со Светой. Отметим ма-аленькое такое новоселье. Я уже кое-что купил для них.
   - А я думала, они уже все отметили.
   - Для нас - отдельный праздник, в тесном кругу.
   - Значит, я сегодня маме не наврала,- засмеялась Наташа.
  
   ***
   Леша со Светой не так давно въехали в новую квартиру. Пока чета хлопотала об уюте, контакты с друзьями несколько "подусохли". Теперь же, как объяснил Стас, нерушимая дружба усиленно поливалась то одной, то другой компанией старых друзей. Так что хозяева не стали в угоду традиции устраивать большое торжество.
   Дверь открыла сияющая Света.
   - С новосельем! - дружно затянули Стас и Наташа.
   - Добрый вечер! Ой, какой букет чудесный! - зазвенел голос хозяйки, - Вы тут раздевайтесь, а я плиту выключу.
   Затем она позвала их уже из кухни:
   - Вы нашу кухню идите смотреть! Комнаты еще не обставлены, как следует, а кухня мне уже нравится. Здорово? Вот, сегодня кофе растворимый по блату принесли. Идемте, теперь комнаты покажу.
   В большой проходной комнате был накрыт стол, на который Света и поставила вазу с подаренными гвоздиками.
   - Леша сейчас вернется, за сестрицей поехал. А тут, смотри, Наташа, я хочу, чтоб жалюзи были. В журнале видела, теперь это модно - жалюзи в спальне. Мне из Москвы привезут скоро. А одеяло - из "Березки", Генка подарил. Глянь, какое шикарное, финское!
   - Ну, прям, ва-аче! - ехидненько восхитилась Наташа.
   - Ниче, Натка,- ухмыльнулась Света,- Вот вы со Стасом купите кооперативчик, я и тебе достану.
   - Глупости!
   - Че там глупости?! - рявкнул от двери Леша.
   - Ой, как ты напугал меня! Ты-то как вошел?
   - А нам Стас дверь открыл. Вон они с Ленкой шушукаются. Ты, Натка, к Лене его не ревнуй. Они с пеленок знакомы. Ну, с Ленкиных пеленок.
   - Какая деваха выросла! А? - восхищался Стас, похлопывая Лену по плечу, - Из той сопливки - в этакую барышню!
   - Хватит хлопать, я еще не подавилась! Где тут, где тут закусь? - и девушка направилась к столу.
   - Вы занимайте места, а я покажу фокус, - сказал Стас и скрылся в прихожей.
   - Давай скорее свой фокус, пора уже чокнуться! - командовала Лена.
   - Ты давно уже чокнутая, - отозвался Леша.
   - Цыц! Как дети, прямо! Ната, выключи свет! - крикнул Стас из-за двери. Натка дотянулась до выключателя, - Раз, два, три! Включай, Ната!
   - А-ах! - пропело женское трио. Глаза Светы расширились:
   - Ну, вы даете! Настоящая китайская?
   - Ваза китайская из Китая! - на манер циркового зазывалы объявил Стас. И добавил, изображая скромника,- А что нам стоит?
   Леша водил пальцем по синему дракону:
   - А, правда, Стас, где ты ее достал?
   - Какая разница? - ответил Стас, - Там больше нет. Когда мы с Наткой квартиру заимеем, еще достану. Правда, Натка, выходи за меня замуж! Я тебе таких дракончиков понатаскаю! Я ж таксист! А что нам, таксистам, стоит дефицит раздобыть? Скажи, Лешка!
   - Не отвлекайся, - мягко прервала Наташа его красноречие, - Мы за новоселье еще не выпили.
   - А, да, так за это и выпьем!
   Наташа взяла рюмку, поднесла к губам и закашлялась:
   - Ой, как-то не туда пошло! Я - потом...
   - Вот, Натаха, - потряс Леша соленым огурцом, - Вы со Стасом поженитесь, мой дядя вас в очередь на кооператив протолкнет. Он сейчас в горисполкоме как раз жильем занимается. Вы, главное, не опоздайте, а то, не дай Бог, с должности снимут раньше времени. Жизнь, она такая...
   - О-о! Ну что ты, Натка, этого слова боишься, что ли? - вдруг стал "закипать" Стас,- Ну вы подумайте: как - про свадьбу, так у нее прямо настроение портится.
   - Ты, Натка, доиграешься! Загуляет парень, - вступила в разговор Лена, - Учти, это только Стас одной тебе в глазки заглядывает. А вообще таксисты - такой народ гуляющий!
   - Но-но, ты поосторожней! - заступился за "своих" Леша.
   - Спокойно, граждане! Мой - не разгуляется, - деловито отчеканила Света. Затем наклонила голову и, якобы глядя поверх очков, медленно и внятно "сообщила собранию", - Я ему на работу такие трусы выдаю, что ему раздеваться стыдно.
   Она засмеялась, а с нею - Стас и Лена. Леша же наклонился к наткиному уху и шепнул: "А я их вместе с брюками снимаю", после чего захохотал громче всех.
   - Я жаркое принесу, - поднялась Света из-за стола, - Лена, помоги жаровню вытащить.
   - Пойдем, Стас, перекурим, - встрепенулся и Леша.
   - Иди, он сейчас придет, - неожиданно для себя самой сказала Наташа и потянула Стаса вниз за рукав рубахи.
   - Что, Ната? Ну, почему ты вот такая...
   - Стас, я к гинекологу ходила, - прошептала Наташа.
   - Ну? - Стас, уперся прямыми руками в стул и уставился ей в лицо своими желтыми глазами. Он был похож теперь на огромного азартного кота в момент охоты: вот-вот прыгнет и вцепится в желанную добычу. Наташе стало смешно, и она уже с улыбкой сказала:
   - Четыре месяца...
   - Есть?! Мы забили гол! - он отодвинул стул и взял Наташу на руки.
   - Не говори никому! - успела шепнуть Ната.
   - Ур-ра! - заорал Стас, и вся компания ринулась к ним.
   - Что? Что тут у вас?
   - Мы женимся!- крикнул Стас и усадил Наташу на ее стул, - Правда, Натуля?
   - Глупости, - прошептала она.
   - Девушка думает! - язвительно заметила Лена и помахала прихваткой перед Наткиным носом, - Эй, девушка, очнитесь!
   - Ленка! - остановил сестру Леша и перешел к новой теме, - Тогда - тост второй, традиционный: да не усохнет чайное древо!
   - И рука дающего на чай, - дополнила Лена.
  
   ***
   В декабре в пять часов вечера уже совсем темно. Ветром посдувало выпавший было снег, и стриженая травка газонов снова зеленела в свете фонарей. Ната с Катей продрогли сразу же, как только вышли на улицу, и решили посидеть в кафе, отогреться. К тому же кафе "Нарва" слыло местом "почти неожиданных встреч", и его посещение бывало весьма полезным.
   - Ты пирожные уминаешь, - начала Катя воспитательный процесс, - Гляди, щеки все шире и шире становятся. Да и "корма", я заметила, в рост пошла. Перезреваете, девушка! Эстонки говорят: "Двадцать два года - моя последняя надежда".
   - Что ты за меня волнуешься? Сама не замужем.
   - Вот, когда мой с моря вернется, договоримся. Написал, что дубленку мне купил и маску африканскую.
   - Нужна тебе маска африканская?
   - Говорит, чтоб я еще уши расписывать научилась. Остальное, мол, так раскрашиваю, что африканцам до меня далеко. Он мою косметику боевым раскрасом называет.
   - Ну и шуточки! А дубленка же у тебя есть!
   - А эту я тебе продам. По дешевке. Хочешь? Тут ты такой не достанешь. Пирожных меньше лопай, а то не влезешь.
   - Кать, мне юбку шить надо. Хочу макси с разрезом сбоку. Поможешь ткань выбрать? Мы со Стасом собираемся в ресторан сходить. Праздники начнутся, тогда уже в ресторан никак не попасть. Пойдешь с нами?
   - При чем тут я, если - "мы со Стасом"?
   - А ему все равно. Отвезет, привезет. Твой-то когда возвращается?
   - Не знаю. Они в Польше застряли. Подремонтируют корабль и вернутся.
   - Ба-а, кто пришел! - Натка широко улыбнулась входящей в дверь Лене, - Лена! Ты одна? Садись к нам. Ты в ресторан хочешь сходить?
   - Подожди, я закажу и вернусь.
   И через пару минут:
   - Так, девушки... По какому поводу ресторан намечается? Тебя как зовут? - Лена меняла темы, как сама того хотела.
   - Екатерина.
   - Ну, уж! Катюша, просто Катюша. Ладно? А я - Елена.
   - Из прекрасных, значит?
   - Ага, из них. В ресторан-то с кем, когда и по какому поводу?
   - Натка юбку новую покажет народу.
   - Народ ждет, дождаться не может. Из "Березки" юбка хоть?
   - Нет еще, я ее только собираюсь шить.
   - А-а! - разочаровалась Лена, - Я тоже кофточку наметала два года назад. Так и лежит, наметанная. Больше за шитье ни в жизнь не возьмусь.
   - А Натка быстро шьет, - похвалила подругу Катя, - Только не часто.
   - На себя шить - сплошное мракобесие. Мама так говорит, когда видит, как я бешусь, когда вытачки переношу, - усмехнулась Наташа, - Но юбку я за день шью, и это - включая покупку ткани. Так что вы дату назначайте.
  
   ***
   Следующее посещение врача началось довольно мирно. Доктор встретила Наташу, как старую знакомую, заглянула в карточку и начала осмотр.
   - Отец-то как себя чувствует? - спросила она, уже усаживаясь за стол.
   - Нормально. Вы, лучше, о ребенке что-нибудь скажите.
   - Так с ребенком-то как раз полный порядок. И анализы у тебя хорошие. А вот у отцов нынче - точно - сплошные вывихи. Одевайся, садись. Слушай, есть один выход. Помогает.
   Натка смотрела исподлобья:
   - Какой еще выход?
   - Я тебе направление на аборт сейчас выпишу.
   - А как же - срок?
   - Да что они, мужики, в этом понимают?! Ты слушай. Уговори ухажера тебя сопровождать. Пусть за дверью кабинета посидит. А там доктор - здоровенный такой дядька. Я ему позвоню, объясню положение, и ты, как придешь, начинай сразу жаловаться. Геннадий Петрович обычно выходит "поговорить по-мужски". И всегда они, паскудники, сдаются. Один, правда, ребро потом лечил, но это нас не касается...
   Наташа сидела, зажав рот ладонью, и "захлопывала" веками слезы. Затем встала со стула и спросила:
   - С чего Вы взяли, что он - паскудник? С чего Вы взяли, что он - паскудник? - голос резко ушел вверх,- С чего Вы взяли?!
   И кинулась к двери, снова зажав ладонью рот.
   - Запишись на осмотр через месяц, - донеслось от стола под барабанную дробь: доктор отстукивала авторучкой чечетку.
  
   ***
   - Владя! - звала мать из кухни,- Иди, поешь. Я курочку с картошечкой запекла.
   - Что, целую? - это отец уже рассматривал курицу в жаровне, - А борщ ты с чем варить будешь? Еще одну купишь?
   - Так это ж местные эстонские куры, их же рыбной мукой кормят. Если ее варить, вся квартира рыбой провоняется. А поджаренной ей равных нет. На, попробуй кусочек.
   - Это что, ты по два десять покупала? Вера Ивановна сказала, в ЦК в буфете сегодня цыплят по рублю двадцать давали. Так ты, - нет, чтоб туда добежать... Учу тебя, учу, - бестолку!
   - Нужны тебе эти синие цыплята?! Откуда их только везут, этих спортивных? То ж не цыплята, а бегуны-спринтеры, одни мускулы! Охота тебе ту резину жевать?
   - Экономия должна быть экономной, - не сдавался отец.
   - Ладно, мам, я пойду юбку шить, - Наташа знала, что экономическая учеба, как обычно, растянется надолго, и ей не хотелось все это слушать.
   - Наташа, ты почти ничего не ела. Хоть картошки поешь с жирком, - мать поскребла по дну жаровни. Знала, что шкварочки куриные Ната любит.
   - Да куда ей с жирком? Лицо уже - под циркуль. Перезревает девка... - вздохнул отец, когда Ната уже скрылась в своей комнате.
   - Ну, вот пусть она с подружками и сходит в ресторан. Глядишь, и познакомится с парнем, - вставила Эльза.
   - В ресторан?! Когда? Чтоб в десять вечера дома уже была! Ясно? А то она дознакомится...
   - Ладно, я с ней поговорю.
  
   ***
   К ресторану в Старом городе компания подъехала часов в девять вечера. Стас поставил автомобиль на стоянке, вышел и открыл сразу обе правые дверцы:
   - Ну, выходи по одной! Ой, каких девчонок классных я собрал сегодня! Ты, Ленка, чего это раскудрявилась так? Тебя ж украдут в два счета! Пеняй тогда на себя.
   - Это - паровая химия, самая модная теперь,- подняла Ленка нос кверху.
   - А мне нельзя,- вздохнула Катя, - У меня волосы слабые, посыпятся от паровой.
   - У тебя, белобрысая, - свой портрет неплохой, - успокоил ее Стас, - Я вам, девчата, сегодня женихов найду-таки. И калым заработаю.
   - Интересно, за сколько бы ты меня замуж продал? - Лена прошлась походкой манекенщицы на подиуме.
   - Задорого, - оценил Стас проходочку, - И проценты - за паровую.
   Наташа взяла Стасика под руку:
   - А меня за сколько продашь?
   - Молчи уже, - ухмыльнулся Стас, хитровато оглядев Натку, - Пузо за нос уже цепляется, а она - туда же...
   Наташа освободила руку.
  
   "Миллион, миллион алых роз", - пела девушка на эстраде, усиленно подражая Пугачевой.
   - Миллион, миллион, да не мой, - пел Стас, рассаживая компанию за столом.
   - Стас, и чтоб ты делал, если бы у тебя миллион появился? - спросила Катя, не отвлекаясь от "разведки": она осматривала якобы равнодушным взглядом весь ресторанный зал, прикидывая, какой вечер ждет их сегодня в этом "коллективчике", как сама она выражалась.
   - Я бы Нату позвал на помощь. Вы, бабы, знаете, как деньги тратить.
   - Стас, ну, как ты выражаешься? Что это еще за "бабы"?! - возмущалась Лена.
   - Не кипятись, товарищ женщина, - нашелся Стас,- ничего плохого в этом слове нет. Бабы были, есть и будут. Но тебя, Ленка, я согласен называть барышней. Смотри, вон тот, слева который (вон он запонками сверкает!), глаз с тебя не сводит.
   Лена через плечо посмотрела на заинтересованного.
   - Да? А ты уверен?
   - Так ведь давно сюда пялится. Сейчас точно танцевать пригласит.
   "Зафонил" микрофон, затем в зале приглушили освещение.
   - Вечереет, - отметила Катя, - Сейчас лирика начнется, "Паромщик", значит.
   И в самом деле, зазвучал "Паромщик".
   - Смотри, Ленка, твой идет. Заторопился мужик при галстуке.
   "Мужик при галстуке" действительно подошел к их столу.
   - Добрый вечер,- сказал он, - Молодой человек, я кудрявую красавицу на танец приглашаю. Вы не возражаете?
   - Да нет... Я при чем? Ленка, ты не против?
   - Нет, - ответила Лена. И кавалер подал руку... Наташе.
   Душещипательный "паромщик" вел их медленно по кругу. Танцующих пар было все больше и больше, общаться становилось все легче и легче.
   - Что ж Вы, девушка, так растерялись? Вас Леной зовут? Наташей? Мы же все сюда отдохнуть приходим, развлечься. Сейчас мой друг вашу подружку "зацепит", пообщаемся одной компанией. Вы только скажите, которую из них трогать нельзя. А то вы сидите все, кто с кем - не понять.
   - Как это - "зацепит"?
   - На танец пригласит, познакомится и тэ дэ... Которая из них - с тем парнем? С таким "шкафом" как-то не с руки связываться. Так, которая из них - неприкасаемая?
   - А Вас как зовут? Вы не представились.
   - Жора. Для Вас - Жорик.
   - Так вот, Жорик, неприкасаемая - это я.
   - О нет! Наташа, к Вам я уже прикасаюсь, и мне это нравится. Вы любите танцевать, как я понимаю. А ваш... этот... по-моему почти рекомендовал Вас. Ведь так?
   - Почти. Он - не против, - уверенно произнесла Наташа, глянула в сторону Стаса и добавила с гораздо меньшим энтузиазмом,- Был...
   - Прекрасно.
   Почти что весь следующий танец (было принято танцевать два танца с одним партнером) танцевали, как говорится "без слов". Поэтому совершенно неожиданным был словесный фонтан Жорика, сопровождавшийся последним припевом: "Лаванда-а!"
   - Нет, Наташенька, он Вам совершенно не подходит. Я в людях хорошо разбираюсь, работа у меня такая, товаровед я.
   Наташа прыснула в ладошку и вернулась к своей компании. Жорик шел за нею до самого стола.
   - Молодой человек, Вы не против того, что мы с Наташей потанцевали?
   - Да нет...
   - Как Вас зовут?
   - Стас, - ответил Стас, почти не двигая челюстью, но протянутую руку пожал.
   - Ну, Стас, если Вы совсем не возражаете против наших танцев, мы станцуем еще парочку,- наглейшим образом заявил Жорик и протянул руку Натке. И она... пошла. Танцевать.
   - Нет, Наточка, этот паря Вам не пара!- "зудел" над ухом Жорик, - Поверьте моему опыту!
   - Жора, у Вас же опыт не по людям, у Вас по товарам опыт. Душу оценивать...
   - Не скажите, милая. К тому же я на товаре так зарабатываю, что ни одна душа столько не стоит.
   - А моя?
   - О, Наточка, Ваша - да! Вы многого достойны, златовласка моя.
   - Так уж и твоя?
   - Ну, на все требуется время. Мы встретимся уже без этого надзирателя... Сидит, желваками играет... Через пару месяцев ты будешь верить каждому моему слову. Потому что я их на ветер не бросаю. Даже, если девушка ветреная попадается.
   - И много попадалось?
   - Ветреных? Да все - с бризом в голове.
   - Это прическа так называется, ты путаешь.
   - Нет, милая, так оно и есть, ветер у женщины - именно в голове.
   "Сильно же тебя просквозило", - прошептала Натка и направилась к своему столу. Девочки танцевали, Стас продолжал сидеть. Наташа села к столу.
   - Нат... - Стас подвинул свой стул поближе к ней, прижал ее к себе и положил ей на плечо свою крупную голову.
   - Стас, так какой калым за меня запросишь?
   Он поднял голову и ответил так:
   - Одного барана, Натка, точно возьму. И нас, баранов, станет двое.
  
   На обратном пути Стас, как обычно, остановил автомобиль, чуть-чуть не доехав до дома Наташи. Он обнял ее плечи одной рукой, а второй потянулся к ее животу.
   - Как там Степка?
   - И ты говоришь - Степка? А если там девочка, тогда - Стешка?
   - Степанида, что-ли? - он почесал за ухом, - Нет, это не годится. Я уже про себя варианты продумываю.
   - Это я сама... Поздно уже, отец ругаться будет.
   Но он не убрал рук, обнимавших ее.
   - Натах, это ведь и мой ребенок. Это что ж, я вам только через дорогу - да? - ручкой махать буду, мол, "привет-как-дела"? Тебе и Степке. Ты так себе это представляешь?
   - Давай потом поговорим. Ладно?
   - Поговорим? Точно? Ты когда к врачу пойдешь?
   - В четверг в шесть.
   - Я заеду за тобой... За вами.
   - Остынь, Стасик. Я за три копейки трамваем доеду.
   - Чтоб моя Стешка в трамвае холодном тряслась?! Натка, ты меня любишь?
   Она провела ладонью по его щеке.
   - Ты же знаешь.
   - Нет, ты скажи: "Люблю".
   - Потом, Стасик.
  
   ***
   В четверг клиентов в домоуправлении было мало. Но Натка все рано устала за день. Может быть, от навязчивой мысли, что сегодня Стас снова начнет разговор о женитьбе, а ей хотелось бы избежать этого. Она и так чувствовала себя виноватой перед всеми, всеми, всеми... Ах, оставил бы он ее в покое! Так нет же, - долдонит и долдонит одно и то же...
   А ведь именно вечного чувства вины, этой "виноватой жизни" она и хотела избежать в своей судьбе. И, наблюдая странности семейной жизни множества своих знакомых, всякий раз убеждалась в том, что семейная жизнь сама по себе требует постоянной лжи. И совершенно безразличным было для нее то, как эту ложь называли: тактичностью, верностью, изменой, жалостью, обязанностью. Ложь, как считала Наташа, - фундамент семьи, вот почему правда, прямота, бескомпромиссность всегда приводят к распаду семьи, а если и нет - то к долгим годам душевных страданий. Тетя Валя говорила шутя: "Муж - голова, а я шея, - куда хочу, туда верчу". И если кому-то непременно придется "вертеть", так ли уж необходимо соединять две жизни?
   В конторе еще находился последний из клиентов, а Ната уже попросила Катю "постоять на часах", последить, чтобы Стас не прошел внутрь здания.
   - Что-то не хочется мне его видеть сегодня, - объяснила она подруге.
   - Ты какая-то не такая стала, - сказала Катя, но "в караул" отправилась. Мало ли что творится с этой парочкой? Чуть позже до Наташи донеслось:
   - Наташи нет, она уже ушла. Отпросилась сегодня пораньше.
  
   На прием она опоздала. У двери к кабинету врача никого не было. Наташа тихонько постучала в дверь, и, услышав разрешение, вошла в кабинет. На стуле перед доктором и спиной к ней сидел... Стас. Сердце ее ушло в пятки.
   - Ну, вот и она, деловая и активная, - изрекла доктор, - Присаживайся. Тут вот молодой человек на тебя жалуется. Я вам - не профсоюз, но мне тебя почему-то с самого начала жалко стало. Давай попробуем прояснить ситуацию.
   Стас не шевелился и сидел, уставясь глазами в стетоскоп в руках доктора. Наташа подошла к столу, медленно опустилась на стул и только тогда оторвала взгляд от пола.
   - Наталья, ты еще не понимаешь, какую жизнь ты себе готовишь, - начала беседу доктор, - Ты думаешь, что будешь тихо-мирно жить с ребенком, и никому до тебя дела не будет. Ты считаешь себя сильной и самостоятельной. А теперь представь себе, что все узнали.
   Доктор сделала нажим на последнем слове.
   - Это - дело мое: мой ребенок, моя жизнь...
   - У тебя - широкий таз. Ты это знаешь? Поэтому еще до этого срока твоя беременность не стала заметной. Ты даже не представляешь себе, как на тебя будут смотреть все вокруг через месяц. Все соседи в спину тебе ухмыляться станут. Всем подругам обсудить тебя захочется! Это когда еще все успокоятся! И счастье твое, что ты не в Литве родилась!
   - У меня бабушка - литовка, и мама - наполовину, - спокойно вставила Натка.
   - Тогда ты знаешь, как там меняются фамилии: у девичьей фамилии одно окончание, а у той, которая от мужа получена, - совсем другое. Вот представь себе: людям ничего о тебе не известно, кроме фамилии. А видят тебя с ребеночком и уже знают, что ребенок - без отца. Только потому, что фамилия у матери - девичья. А самому ребенку сладко ли слышать, что он - безотцовщина? Ты, значит, в Литве бывала?
   - Бывала.
   - А на Горе Крестов?
   - А что это - Гора Крестов? - оживился Стас.
   - Тоже была, - ответила доктору Наташа и перевела печальный взгляд на Стаса, - Я позже расскажу тебе про нее.
   - А что просила-то? - допытывалась доктор.
   - Счастья... Парня хорошего...
   - Так вот же он сидит! Вот же тебе подарок от самой судьбы! Ты не шути с этим. И ребенку отец ой, как пригодится! Ты глянь, как он уже за ребеночка волнуется!
   - Ладно, Анна Яновна, - подключился Стас, - А можно узнать, кто родится? Степка или Стешка?
   - Не посылать же ее на рентген! С Чернобыля два года всего прошло. И так радиации хватает, - сухо ответила доктор, - Снимки делают, если патология наблюдается, а у вас все в норме: плод лежит правильно, параметры у матери хорошие. Ложись на кушетку, Наташа, осмотрю вашу Стешку.
   - Я выйду, Анна Яновна, а? - поднялся со стула Стас.
   - Ладно, папаша.
   - До свиданья, доктор. Наташа, я тебя на улице подожду.
   - До свиданья, - сказала Анна Яновна и спохватилась, - А родители ваши знают?
   - Нет.
   - Ну, все образуется. Подожди пару дней, - и она подмигнула Стасу.
   Осмотрев Наташу, доктор не стала сразу прощаться с нею, а продолжила беседу:
   - Все в порядке. Тут все хорошо. Но я вернусь к тому, о чем говорила сегодня. Гора Крестов собирает тысячи желаний, и они сосуществуют. Я слышала, что, если есть желания, которые не могут ужиться на свете (оба!), они гибнут. Понимаешь? Чье-то Светлое Желание, направленное на уничтожение Светлого Желания другого человека, разрушает и себя самое. Так устроена жизнь. Подумай об этом. А то у вас каждый прав.
  
   Стас топтался у крыльца амбулатории. И когда она, выйдя на улицу, на верхней ступеньке молча натягивала перчатки, он смотрел на нее снизу вверх, улыбался и немного щурился, чтобы снежинки не падали в глаза.
   - Наташ, а я ведь знаю, что ты меня любишь.
   - Знаешь?
   - Знаю.
   - Уверен?
   - Уверен.
   - Ну, и правильно, Стасик. Я очень тебя люблю.
   - Пойдем в машину. А что это за Крестовая гора?
   - Нет, - Гора Крестов. Есть такая в Литве. Я туда попала однажды и была совершенно потрясена. Бабушка крестик мне дала. Нет, я знала, куда иду, но чтобы это было так?! Представь себе: осень, солнце светит, все деревья, как позолоченные. И вижу, - все вокруг сияет желто-золотым сияньем! И эти кресты - горой. И тоже сияют! Если поближе подойти, видно, что кресты там и ржавые уже, и из ниток, из спичек, из гвоздей сделаны бывают. А все равно - сияют! Ну, и дорогие тоже есть. Всякие-разные. И люди приносят их, оставляют там, на горе. И все просят. Счастья, конечно же. Здоровья, богатства. Ну, что угодно просить можно.
   - И хорошего парня?
   - И парня тоже. Это гора желаний человеческих, понимаешь? Было такое, что ее снесли по указу вышестоящих. Трактором. И тракторист, говорят, скоро погиб. И тот, кто руководил, - тоже... А крестов нанесли снова, и несут, и будут нести. Представляешь?
   - Представляю, Ната. Я даже вижу, как ты там стоишь и тоже сияешь - своей золотой гривой. Мотор уже прогрелся. Поехали?
  
   ***
   Прошла "пара дней", и прошло воскресенье...
   В понедельник вечером в доме погас свет. Отец взял фонарик и пошел проверять электрошкаф на лестничной площадке. Кто-то вошел в подъезд с улицы, тоже включил фонарик и затопал по этажам. Свет от фонарика метался от одной двери к другой.
   - Вы кого ищете? - спросил отец.
   - Беременная Наталья Петрова тут живет?
   - Наталья Петрова живет здесь, но она - не беременная.
   Луч нижнего фонарика, скользя по ступенькам, уже добрался до их этажа.
   - Я - патронажная сестра, у меня тут по документам... - с легким эстонским акцентом и одышкой от ходьбы сказал "фонарик", - Вот: шесть месяцев.
   - Не говорите глупостей. Еще и шесть месяцев!
   - Ну, вот же писано, - настаивал женский голос, - Двадцать пять неделя.
   - Мать! Иди разберись, тут что-то напутали... А где Наташка? Какие двадцать пять?
   Эльза вышла на порог:
   - Здравствуйте. Проходите. Там хоть свечка есть. Что у вас случилось?
   - Тэрэ ыхтуст! - поздоровался "фонарик" и направился внутрь квартиры, - Я - патронажная сестра.
   - В нашем подъезде малышей нет, это точно. Тут все знают друг друга, - сказала Эльза.
   - Нет, так будут, - бодро ответила медсестра.
   - А... - начала было Эльза, но осеклась на полуслове.
   - Да, да, мамаша. Вы - уже почти бабушка. Смотрите карточку. Наталья Петрова в этой квартире живет? Вот. Двадцать пять неделя. Это здесь писано. Я буду отметить условия, куда приходит роженица с ребенком.
   - Условия... - повторила Эльза, - С ребенком...
   Фонарик у входа отчертил светом круги по стенам прихожей и грохнулся на пол.
   - Где Наташка? - взревел отец.
   - За хлебом пошла. Сейчас вернется.
   - Где этот мерзавец?! Где этот подлец, скажи мне! У-убью! Изувечу!
   В этот момент зажегся свет. Эльза и медсестра сидели и смотрели на отца в совершенно одинаковых позах, их руки беспомощно лежали на коленях.
   - Ладно, он отойдет, - вздохнула Эльза, - Ну, вот они, наши... условия.
  
   ***
   Наташа шла по улице, пакет с буханкой хлеба раскачивался в такт шагам. Падал снег. Кружевные снежинки медленно танцевали в безветренном воздухе. Торопиться было незачем: пока не включат электричество, делать дома все равно нечего. А заснеженная улица была подобна прекрасному волшебному царству. Покой, луна, тишина... Хорошо! И думать ни о чем не надо.
   Когда вдоль улицы засветились гирлянды окон, она направилась домой.
   Дверь из прихожей была приоткрыта. Мать как раз говорила кому-то:
   - Не уходите. Посидите у нас, пожалуйста. Вдруг еще один укол нужен будет, а я... У меня руки дрожат.
   Натка на цыпочках тихонечко вошла в комнату:
   - Мам, папе плохо?
   Мать глянула на нее, проговорила быстро: "Не ходи туда", - и отвернулась к окну.
   - Нет, лучше идет. Иди к нему сразу, - велела незнакомка.
   Отец полусидел в кровати. Несколько подушек были положены под голову. Странная гримаса искривила его лицо. Натка не сразу поняла, что он плачет, отца в слезах она не видела никогда.
   - Пап, тебе больно?
   - Ты? Больно, Наташа... Хуже, чем больно... Ты лучше скажи, кто он.
   Слезы, подступившие было к Наташиным глазам, тут же испарились.
   - Пап, ты лучше покричи на меня. Тебе лучше станет.
   - Зачем на тебя кричать? Я знаю, как они с девчатами поступают. Наше дело теперь - нянчить. А ему, мерзавцу, я устрою! Опозорю гада, искалечу. Не знаю что ему сделаю. Не скроется, - и он снова заплакал горькими слезами.
   - Папа, папочка! Он не мерзавец. Он - хороший парень.
   - Хорошие сирот по свету не плодят, дочка. Мозги тебе, значит, запудрил, ребенка сделал и - в кусты. Хороший...
   - Пап, он не удрал. Он здесь, в Таллине.
   - Толку-то. А жениться?
   - Так это я не хотела, - виновато прошептала Натка.
   - Ты не хотела? А теперь?
   - И теперь.
   - Значит, не такой уж и хороший. Хороший парень, он и отцом бы хорошим был, и мужем хорошим. А ты о ребенке хоть думаешь? Скажешь ему, что отец его летчиком храбрым был. Так? И погиб. У всех нагулянных отцы - летчики. Ты это знаешь? Позови-ка этого "хорошего", посмотреть на него хочу.
   - Я позвоню ему. Ты не волнуйся, он придет сразу же.
   Наташа набрала номер домашнего телефона Стаса. На другом конце провода ответил женский голос:
   - Стаса? Его сегодня не будет. Кто его спрашивает?
   - Передать что-нибудь?
   - А когда он вернется?
   - Сказал, что завтра к вечеру. С утра кого-то в Литву повез.
   - Скажите, как появится, пусть меня найдет сразу же, дома или на работе. Будьте добры!
   - Ну, что я говорил? - из спальни отозвался отец, - Летчик, он и есть летчик. Улетел, значит... Ничего, Натка. Один ребенок - да на всю семью? Вырастим, не бойся.
   Ждать. Теперь оставалось только ждать. Все на свете решалось без нее. Все творилось без нее. Ждать. До завтра, как минимум.
   - Завтра, папа. Завтра он будет здесь. Я обещаю.
   - Дай, Бог, нашему теляти волка съесть, - только и сказал отец.
   А еще мама захочет поговорить... Скорей бы Стас вернулся! С ним всегда спокойнее...
  
   Он позвонил ей на работу на следующий день.
   - Стас, ты где?
   - Уже здесь, в городе.
   - Ой, Стас, такое творится! Я так тебя ждала!
   - Я сейчас заеду к тебе. Знаешь, я был там!
   - Где? Где ты был?
   - Я на Гору Крестов съездил. Она и вправду - сияет!
  
   ***
   - Проходи, Стас. Нет! Лучше - я впереди! - суетилась Наташа.
   - А-а! Летчик явился? - отец вышел в прихожую.
   - Да нет, я - таксист.
   - Надо же! А Наташа говорила - хороший летчик.
   - Папа, не ври, пожалуйста! Это ты его летчиком обозвал.
   - Ну, заходи, коли таксист. Пойдем. Обсудим ситуацию на каком-нибудь Востоке. Неси винегрет, Наташа!
  
   ***
   А затем была свадьба.
   А затем родилась кудрявая Вика.
   И была просто жизнь, которая продолжается до сих пор и умеет совмещать Светлые Желания.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"