Солнце палило немилосердно. Ясное голубеющее небо не оставляло никакой надежды на смену погоды. Катерина устала: сначала утомительная езда в переполненном автобусе, потом длительная прогулка вдоль раскаленного шоссе с мельтешащим в обе стороны транспортом, забивающим шумом двигателей и визгом тормозов все остальные звуки. А каково это для городской жительницы, не привыкшей к ходьбе по пересеченной местности, да еще с оттягивающими руки тяжеленными сумками!
С трудом доковыляв до одноэтажного скромного домика сестры, она обнаружила, что дверь на запоре, и уселась на крылечке, вытянув гудящие от непривычной прогулки ноги и подставив под спину сумки, чтобы спина не ныла.
-Ну вот добралась наконец, Зря я, наверное, не сообщила сестре о своем приезде, сюрприз, видите ли, готовила. Вот и пожинаю теперь плоды этого сюрприза: головную боль, голод, жажду и неимоверную усталость. Одно хорошо - боль пересилила голод, а жажда - усталость. Хотя это вопрос спорный. Трудно сказать, что пересиливает - жажда или усталость. Может быть вода и нашлась бы, да вот сил на ее поиски нет никаких. Значит, победила усталость, буду сидеть до победного конца, пока не явится Мила. Логично? По-моему вполне. А раз я мыслю и даже мыслю логично, следовательно, я существую и не просто существую, а существую, как мыслящий индивид. Вот так-то.
На более серьезные размышления Катерина в этот момент не претендовала. В висках стучало, она воочию представила себе, что означает слово ад, ее поджаривало без всякой сковороды.
- А у Милы довольно основательное хозяйство, вон курочки деловито выискивают червячков, в тени под забором валяется старый котяра, развалился вальяжно и дрыхнет без задних лап, никакого внимания на мою жалкую персону.
И тут она услышала странное шипение, словно прокололи шину от автомобиля, повернув не торопясь голову в ту сторону, откуда раздавался непонятный звук, она с удивлением увидела подбирающегося к ее ногам гуся, еще несколько гусей стояли поодаль и наблюдали за действиями своего предводителя. Белоснежный здоровый гусяра медленно тянул свю длинную шею, стараясь достать клювом ее ногу. Катерина забеспокоилась, ей уже давно не приходилось иметь дело с сельской живностью, намерения гуся ей не понравились, еще более не понравился клюв, судя по всему встреча его с ногой не предвещала для ноги ничего хорошего. Катерина подтянула ноги повыше, гусь остановился и посмотрел на нее, как ей показалось, со злорадством. Мол, прячь не прячь, все равно достану и ущипну, а нечего сидеть на вверенном моей охране объекте всяким чужакам. Катерина поняла, что вскоре к этому гусаку присоединятся и остальные, надо что-то делать...
- Знаешь, милый друг, я ведь не чужая, вместо того, чтобы открывать военные действия, давай познакомимся. - Катерина, откуда только силы взялись, вытащила из-под спины сумку, порылась в ней, гусь с интересом наблюдал за ее действиями, но шипеть не перестал. Его собратья придвинулись ближе. Катерина достала из сумки пирожок, отломила кусочек, положила себе в рот, отломила другой и протянула на ладони гусю. Шипение прекратилось. Гусь осторожно приблизился и потянулся к ладони, его глаза выражали изумление. Остальные гуси захлопали от возмущения крыльями. Гусь повернул к ним голову и что-то коротко им гагакнул, потом повернул голову к Катерине и произнес короткое га-га, очень требовательное и непреклонное.
- Ага, ты считаешь, что надо покормить всю твою команду? - догадалась Катерина, лихорадочно выискивая, чтобы еще такого можно было дать прожорливым птицам. С облегчением вздохнула, нащупав несколько пирожков с творогом и с капустой, разломив их на кусочки, она хотела размахнуться и бросить в сторону гусей, но, глянув на гуся, стоящего рядом, обратила внимание, что ему ее маневр не пришелся по душе. Тогда она разложила кусочки на нижней ступеньке, а сама перебралась на самую верхнюю.
-Так, дальше хода нет, - отметила она, - если сестра задержится, они съедят все мои запасы съестного и примутся за меня. - Она втянула на верхнюю ступеньку сумки и принялась ковыряться в них, выискивая, чем бы еще отвлечь ненасытных птиц. За этим занятием ее и застала Мила.
- Катя! Что же ты не позвонила, я бы тебя встретила, и давно ты тут загораешь? Здорово, что приехала, сто лет не виделись. А вы что тут делаете, а ну, кыш отсюда, - она взмахнула рукой, и гусей словно ветром сдуло, остался стоять только гусь-предводитель. Он уже не шипел, он ждал...
- А тебе что особое указание нужно? - обратилась она к гусю. Он гагакнул недовольно, но послушно отошел в сторонку, выжидательно глядя на Катерину. - О, почувствовал слабину, добрая ты, сестричка, смотри, как мой страж тебя раскусил, надеется на продолжение банкета.
А Катерина, не слушая сестру, уже достала следующий пирожок и, разломив его, разложила перед крыльцом. - Странно, что он не натравил на тебя свою гвардию, - засмеялась Мила, - он знаешь, какой, никого не пропускает во двор.
-Наверное, он меня прозевал, - предположила Катерина, задумчиво разглядывая красавца-гуся, пока Мила открывала дверь.
- Ну нет, моя стража всегда на высоте, никого не пропустит, знаешь, как здоровенные мужики от него улепетывали, а тебя не тронули, только попугали чуть-чуть.
Катерина втащила в прихожую сумки и со вздохом предположила, - это моя усталость сработала, не хватило сил испугаться, вот у него файлы и разошлись.
Мила пожала плечами, - ладно, все хорошо, что хорошо заканчивается, давай располагайся, я сейчас тебя кормить буду, а ты, пока я на стол накрываю, рассказывай новости, давно мы с тобой по душам не беседовали. Как твой беглый муж поживает, как дочь, где обитает, чем занимается? У меня целая куча вопросов накопилась.
Она говорила, а руки сами собой автоматически делали необходимое: резали, разжигали печку, кипятили чайник, подогревали обед... Она говорила за двоих, но вдруг почувствовала, что не слышит голоса Кати и выглянула из кухни. Та, удобно устроившись в кресле, сладко посапывала.
Умаялась, бедная, ну пусть поспит, вот накрою стол и разбужу, - тихонько произнесла себе под нос Мила и вплотную занялась обедом...
Неделя пролетела для Катерины незаметно. Она с удовольствием возилась с птицей, огородничала и успевала к приходу Милы из школы приготовить обед. У директора школы забот много, даже в такой не слишком большой сельской школе. Мила приходила уставшая, озабоченная, учебный год завершался и приносил с собой дополнительные проблемы. Вечерами они сидели на крыльце, вспоминали детство, родственников, делились своими планами и огорчениями. И всегда возле Катерины сидел как приклеенный гусь, Катерина звала его Кешей. Кеша не сводил с Катерины влюбленных глаз, когда ему казалось, что она долго не обращает на него внимания, он легонько тянул ее клювом за мочку уха и тихо-тихо что-то гоготал, как будто делился своими тайнами.
- Чем ты его приворожила? - удивлялась Мила. - Он что и днем за тобой хвостом ходит?
- Мы общаемся, - весело отвечала Катя, - я ему о себе рассказываю, он внимательно слушает, иногда одобряет, иногда ругает. Кеша очень умный, прекрасно понимает человеческую речь, не только интонации, он понимает и слова. Если бы у меня был свой дом, я бы его у тебя забрала, а так в квартире он жить не сможет.
- Чудная ты стала, Катька, вы там в городе все свихнулись, не иначе. Надо же, с гусем она подружилась. Нет, в селе ты бы жить не смогла. Вон я завтра наметила курочку на бульон пустить, ты как к этому отнесешься, а ?
Катерина заволновалась, - и не вздумай, я лучше постным борщом обойдусь, мне же кусок в горло не полезет, я же всех твоих курочек в лицо уже знаю.
- Чудачка, а для чего же тогда куры, утки и гуси существуют по-твоему?
- Понимаешь, в городе я покупаю курицу или утку в виде готового продукта, а тут они живые, каждая курица со своим характером и потом они такие умные... А Кеша, тот вообще соображает лучше многих людей, он так мне сопереживает, я ему рассказываю о муже, о дочке, а он меня успокаивает, словно говорит, не переживай, все обойдется...
-Это что же обойдется? Я чего-то не знаю? Муж твой давно в бегах, живете в разных городах и почти не общаетесь.
- Все так, только он кажется заболел, уже звонил несколько раз и намеки кидал, что неплохо бы ему вернуться, мы ведь развод не оформляли, квартиру он получал, и дочь уже подросла, школу оканчивает.
- Ничего себе, - Мила даже присвистнула, - надо же, какие у тебя радужные перспективы: вернувшийся больной муж, взрослая дочь. Ты, значит, работай, работай как вол и обслуживай их, лечи, обихаживай, а они тебе так и быть позволят заниматься их драгоценным здоровьем. Ведь дочь твоя тоже не далеко от мужа ушла, гены дают о себе знать.
- Вот поэтому я ничего тебе и не рассказывала. Муж все-таки мне худо-бедно помогал, вот и квартиру он получал, а дочь моя выросла практически одна, я и не занималась ее воспитанием, потому как целый день на работе отвисала, а бабушек, как ты знаешь, у нас нет и дедушек тоже.
- И что? Ты единственная такая что ли? Да они должны быть тебе благодарны. Ты от мужа ничего не требовала, он жил как хотел, мог бы и больше тебе помогать, должность занимал не маленькую, деньги водились, а он даже алиментов не платил.
Они сидели за столом, чаевничали, Мила возмущалась, то и дело вскакивала, сообразив, что забыла выставит на стол то варенье, то джем, а Катерина сидела, задумавшись, горестно подперев рукой голову, кто знает, что ждет ее в ближайшие годы. Муж-то действительно тяжело болен. Вряд ли у нее будет возможность в ближайшее время опять навестить сестру. Еще один день, и она уедет. А как же Кеша? Катя встрепенулась, - ой, Мила, хочу тебя попросить, ты, пожалуйста, побереги Кешу, ладно? Пусть он живет, он так меня поддерживал все эти дни, он мой друг. - Она просительно заглянула Миле в лицо.
- Ненормальная, - отмахнулась от нее Мила, - и о чем ты только думаешь. Хорошо, что у меня свиней нет, или гусь свинье не товарищ? Свинью ты бы тоже не разрешила резать?
- Насчет свиньи ничего тебе сказать не могу, мне с ними не приходилось сталкиваться. Хотя... Несколько месяцев назад я услышала в магазине разговор двух женщин. Они, верно, давно не виделись, а тут случайно столкнулись, разговорились. И одна другую спрашивает, а как твоя свинья, небось уже съели? Другая страшно возмутилась, говорит, как ты могла такое подумать, да моя Машка умнее любой собаки, все понимает, умница, чистоплотная, любому человеку фору даст. - Так она что, у тебя в доме живет? - спрашивает приятельница, - Ну да, она спит возле моей кровати, на полу на коврике. И когда я дома, она от меня не отходит, так и бродит за мной по дому по пятам.
- Приятельница отреагировала точно как ты, сказала, что это ненормальное отношение к животным, они поспорили и разошлись недовольные друг другом. Так что, как видишь, гусь свинье товарищ. Просто люди в суматохе буден не замечают, что животные поумнели или не научились их понимать. Я забыла тебе сказать, у нас появился попугайчик, в окно залетел, красивый такой, очень любит мою Светку, утром вылетает из клетки и будит ее, а когда дочь возвращается из школы, целует ее, выучил несколько слов, это Светка с ним занимается. Представляешь, такая маленькая пичужка, а разумная как человек, говорит не просто так, а к месту.
Мила рассмеялась, - ты меня не убеждай, я сельская жительница, у нас, знаешь, каждый сверчок знает свой шесток. Гусь - гусь, свинья - это свинья, а человек - это человек. А вы, городские, все с ног на голову переворачиваете: вас послушать, так питаться надо одними овощами и фруктами, так и ноги протянуть можно.
Катерина упрямо тряхнула головой, - времена меняются, люди последнее время чересчур прожорливые стали, вон раньше и посты соблюдали, и зверей зря не убивали. Не знаю, как можно убивать разумное существо и употреблять его в пищу, для меня это сродни людоедству. Так ты сохранишь жизнь моему Кеше, а ?
На следующий день Катя уезжала, провожали ее Мила и Кеша. Мила шла с одной стороны, Кеша ковылял с другой. Иногда он забегал вперед, останавливался перед Катей и что-то гоготал, о чем он хотел ее предупредить или предостеречь, а может объяснялся ей в любви, об этом Катя и Мила могли только догадываться. Не дано человеку досконально изучить язык животных и птиц, а вот братья наши меньшие человеческий язык понимать научились.
Они успели как раз к автобусу. Катя зашла в автобус, а Мила с Кешей, стоя рядышком, провожали: Мила махала рукой, а Кеша, вытянув шею, взмахивал крыльями и громко гоготал. Прощался.
- Мила, помни, гусь свинье товарищ, ты обещала...- высунувшись в окно, закричала Катя, когда автобус уже тронулся. Пожилая женщина с мальчиком, вышедшие из этого автобуса, остановились и с недоумением посмотрели ему вслед. - Бабушка, - дернул за руку женщину мальчик, - а гусь свинье товарищ?