Ландшафт поражал лаконичной цветовой гаммой. Преобладали три цвета: серое провисшее над землей небо, укутанная белоснежным покровом земля с темнеющими на ней остовами бревенчатых домишек, находившимися в различной стадии ветхости. Ребята, опершись на лыжные палки, стояли, пытаясь отдышаться после долгого перехода, и с изумлением всматривались в поражающее своей безлюдностью заснеженное пространство, ни один след не нарушил его девственной чистоты. Казалось здесь не осталось ничего живого: ни людей, ни деревьев, ни птиц, ни домашних и диких животных.
Сергей отдышался первым, - тебе не кажется, Макс, что мы словно очутились на далекой заброшенной планете.
Максим еще не успел восстановить дыхание, он почти провис на лыжных палках, свесив голову; воздух со свистом вырывался из его груди, мешая говорить, поэтому он лишь пожал плечами.
- Фантастический вид, - продолжал восторгаться Сергей, - о, я вижу впереди слабый огонек, неужели нам повезло, и мы найдем здесь кров и пищу? Давай, Макс, соберись с силами, последний рывок, и мы будем вознаграждены теплом и едой.
Он бодро заскользил на лыжах, даже не оглянувшись на друга, в полной уверенности, что тот последует за ним. Медленно, переставляя попеременно лыжи, Максим брел по снежной пустыне, стараясь не слишком отставать от Сергея. Так они и добрались до единственной целой избушки, призывно подмигивающей им освещенными оконцами - впереди размашисто шагал Сергей, за ним, отставая метров на сто, плелся Максим, тяжело переставляя лыжи.
Сергей постучал в маленькое подслеповатое оконце, - эй, добрые люди, пустите на ночлег, а то замерзнем здесь под вашей дверью.- Не услышав ответа, он перешел к двери и забарабанил в нее настойчиво и нетерпеливо. За это время Максим сумел тоже добраться до домика и снова повис на палках, стараясь не упасть на землю, силы его иссякли.
Наконец, загрохотали засовы, дверь слегка приоткрылась и в проеме показалась невысокая женская фигура в старой солдатской шинели, достающей ей до пят.
- Не шуми, - строго прошамкала беззубым ртом фигура, распахивая пошире дверь, - проходь быстрее, а то избу выстудишь.
Сергей оглянулся, - Макс, ты где там застрял, давай подтягивайся. - Фигура в шинели тоже выглянула за порог, - сколько ж вас?
- Двое, - коротко ответил Сергей и, не выдержав, бросился на помощь Максиму, почти втащив его в избу.
- Ишь, как умаялся, бедолага, - с жалостью посмотрела на Сергея старуха, закрывая за ними дверь, - да вы проходьте, проходьте, небось замерзли на снегу-то.
Пока непрошенные гости раздевались и оглядывались по сторонам, старуха успела развесить для просушки их верхнюю одежду и скрылась в закутке, готовя самовар и все необходимое для чая. Просторная горница не изобиловала мебелью: старый видавший виды деревянный стол, такие же скамьи, печь с лежанкой, несколько полочек на стенах, увешанных фотографиями в старых потрескавшихся от времени рамках, в углу, как полагается, икона, пол застелен самоткаными ковриками из цветных лоскутков. Обычная деревенская обстановка, единственное, что привлекло внимание молодых людей - картина, висящая прямо напротив стола. Она выглядела неуместно, каким-то чужеродным предметом. Максим уже отдышался, пришел в себя и с интересом рассматривал картину в затейливой позолоченной рамке. Сергей тоже обратил внимание на эту картину, но как-то мельком, как человека практической складки его больше занимал вопрос - что собирается выставить на стол приютившая их хозяйка. Старуха попалась не из говорливых, молодые люди не отличались словоохотливостью, поэтому в домике царила тишина, нарушаемая кухонными звуками.
Максим , не отрываясь, изучал картину, находя ее все более и более занимательной, Он и сам не мог понять, что так притягивало к ней его взгляд: неубранная темная комната с обветшалыми портьерами, центр которой занимал большой открытый сундук, наполненный золотыми монетами, недалеко от него стол с горящей свечой, за столом, положив голову на сложенные руки, сидит мужчина, не сводя глаз с открытого сундука. Картина вызывала тревожное чувство грозящей неизвестно откуда опасности, то ли из-за того, что освещалась всего одной свечой, то ли из-за напряженной позы мужчины.
Появившаяся в комнате старуха сразу обратила внимание, что Максим заинтересовался картиной, настороженно посмотрела на молодого человека, но ничего не сказала, только вздохнула и застелила стол чистой льняной скатертью. Сергей сноровисто помогал ей накрывать на стол, тащил пыхтящий самовар и сам при этом пыхтел точно также, помогал расставлять миски с маринованными грибами, соленьями, тарелки с печеньем, вазочки с вареньем и медом. Хозяйка дома поставила в центре стола котелок с отварной картошкой, от котелка шел густой удушливый пар, заставивший даже Максима повернуть голову к столу.
- Ух, картошечка, всему голова, - радостно потирая руки, - почти пропел Сергей и облизнулся.
- Ты сейчас здорово напоминаешь огромного голодного кота, учуявшего добычу, - засмеялся Максим.
Старуха тоже посмотрела на Сергея и ее тесно сжатые узкие губы сделали слабую попытку растянуться в улыбке. Чувствовалось, что она разучилась улыбаться да и разговаривать с людьми отвыкла.
- Давайте знакомиться, что ли, - весело предложи Сергей. - Меня зовут Сергей, можно Серега, можно Сержик, друзья зовут меня Серж, а это Максим, но я для краткости обзываю его Максом. А вы?
- Митрофановна я, - выдавила из себя старуха.
- А имя?
Она махнула рукой, имя мое так давно не называли, что я уж и сама забывать стала, обычно меня кличут Митрофановна, и вы так зовите.
- Ладно, - согласился Сергей, - Митрофановна, так Митрофановна.
Он хотел еще что-то сказать, но его перебил Максим, - а скажите, Митрофановна, откуда у вас эта картина?
Женщина внезапно застыла в той позе, в которой ее застал вопрос, в этот момент она раскладывала ложки и вилки и так наклонившись над столом простояла с минуту, потом подняла голову и пристально посмотрела Максиму в лицо, - а пошто, молодец, тебе это знать надобно? - Ее глаза недобро блеснули, губы опять сжались в узкую полоску. Она давно сбросила с плеч солдатскую шинель и теперь щеголяла в длинной темно-синей юбке и старенькой заштопанной кофтенке.
- Да интересно, - пожал плечами Максим, - необычная картина -то, так и кажется, что от нее злобой веет, - он даже поежился, как будто по его спине пробежал зимний холодок.
Старуха набычилась, - злобой, скажешь тоже, не злобой, а несчастьем. Ладно, поведаю вам свою историю. - Они расселись вокруг стола, Сергей с Максимом по одну сторону, Митрофновна - по другую, спиной к картине.
- Давно это приключилось, - начала она неторопливо, подыскивая нужные слова, - мне в ту пору семнадцать годков стукнуло. Был у меня жених. Годков на пятнадцать постарше, работящий, уважительный. Надо сказать в нашем лесу поселилась старая травница, она и лечить могла, и заговоры знала, вот как-то в недобрый час жених мой к ней и отправился, прихворнула я малость, ну он и решил у нее совета испросить. Судьба-злодейка вмешалась - пожар у ей случился, жених мой ей и подсоби, а она в отместку, значить, с им подарком расплатилась - картиной этой. Прибежал он ко мне радый такой, мол, подарок сполучил и картину зараз на стену приладил. А травница энта ему, жениху то есть , заклинание записала, говорит, мол, как картину приладишь, тот же час читай заклинание.
Она замолчала, вспоминая, затем протерла набежавшие на глаза слезы...
-Ну, - не выдержал Сергей, - дальше -то что произошло? - Максим молча ждал продолжения, попивая чай. А Сергей успевал не только слушать, но и поглощать все, что на стол выставлено. - Значит, обманула вашего жениха эта старая карга, правильно понимаю, - нетерпеливо произнес Сергей с полным ртом.
- Не то, молодец, совсем не то, - махнула в его сторону рукой Митрофановна, - прочитал он по памяти заклинание, даже опосля записал его вон на картине.
- Где? - подскочил неожиданно Максим, - покажите, бабушка, - он не поленился встать и подойти к картине, чтобы своими глазами прочитать то, что там написано, да только текст различить на темном фоне сложно.
- Эй, Макс, не мешай, дай досказать человеку, чего прыгаешь, как ужаленный, - возмутился Сергей, - сядь на место, потом разберешь.
Максим нехотя вернулся к столу. Митрофановна, погрузившись в воспоминания, задумалась. Сергей ее даже за рукав кофточки потянул, - так прочитал жених заклинание, и что?
- Ну да, прочитал, , а потом запустил руку в сундук и достает оттеда горсть золотых, смеется от радости, соколик мой, смотри, говорит, невестушка, чего я тебе добыл и высыпает монеты мне прямо в подол, я аккурат супротив картины сидела, а опосля еще и еще... Монеты звенят, сыплются на пол, уж полхаты золотом засыплено. Испужалась я, кричу ему, хватит, мол, куды столько, а он, соколик мой, будто не слышит. Так полсундука в хату и просыпал...
Сергей застыл, открыв рот, из которого свешивался кусок маринованного гриба, а Максим аж подскочил на стуле, - вот это да, здорово, - а потом обвел глазами комнату и удивленно спросил, - неужто украли у вас все это золото?
-Торопыги вы, молодцы, досказать не даете, - она пригорюнилась, подперев рукой щеку, - не долго, ему, родимому, веселилось, вмиг злая сила его схватила и в картину упрятала, а я ни жива, ни мертва шелохнуться боюся, гляжу, а золото обратно в сундук сыплется, будто кто его невидимой рукой берет и сыплет и сыплет. А жених мой с тех времен так и сидит в этой картине, золото, знать, стерегет. Хотела я знахарку о помощи просить, кинулась, а ее и след простыл, никто и не ведал, куды делася. Вот и мыкаюсь по сю пору одна-одинешенька, и не невеста, и не жена, и не вдовица...
-А что же, эта знахарка вот так отблагодарила вашего жениха, за добро злом заплатила? - Сергей непроизвольно сжал кулаки, словно собирался померяться силами с незнакомой колдуньей.
- Та кто ее знает, може зависть ее снедала, вот, мол, девицу неприметную любит, а ей - от ворот поворот,... - задумчиво, будто размышляя вслух проговорила старуха, видно, сама неоднократно задавалась этим вопросом.
- Подождите, Митрофановна, а куда тогда все жители вашей деревни подевались, все дома стоят разрушены, ни людей, ни животных, даже деревьев нет? - Задал вопрос Сергей, а Максим, времени зря не теряя, подобрался поближе к картине, чтобы запомнить заклинание.
- Кто от старости помер, кто в город перебрался, а опосля как напал на деревню мор, то и вовсе деревню в другое место заселили, а я осталася, кому ж я старая там нужна, лучше в своем дому помереть.- Она горестно вздохнула, - а вы, молодцы, как в наши края попали, каким ветром занесло?
-А мы, Митрофановна, ездим по стране, собираем легенды всякие, былины, сказания, а заодно и старинные иконы скупаем для музеев, - Сергей, не спрашивая разрешения, налил себе еще одну чашку горячего чая, вытер рукой вспотевший лоб и повернулся к картине, - не хотите ли избавиться от картины, мы бы нашли на нее хорошего покупателя, вам же лишние деньги не помешают.
Старуха подумала с минуту, потом отрицательно покачала головой, - нет уж, видно суждено мне весь свой век возле этой картины провесть, гляжу на голубчика мово и беседую с им, будто и не расставались...
...Ты гляди, Семеновна, чего я нашел на чердаке у соседа нашего, во, картина какая-то чудная, а за столом, смотри, видишь, сидит молодой человек, на нашего Андрюху похож как две капли воды.
- Ну ты, старый, скажешь тоже, скорее Андрюха похож на этого молодца, - засмеялась Семеновна, приглядевшись к картине.
- Все одно, какая разница, кто на кого похож, главное, картина чудная. - Филипп Сергеевич повертел в руках картину, - э, да тут написано что-то, только не разберу, не по-нашенски что ли, буквы уж больно странные. Нет, все-таки сходство большое, ежели бы не знал, что отец Андрюхи пропал много лет назад, когда Андрюха еще младенцем был, подумал бы, что он и есть его отец, Андрюхи то есть.
- А не помнишь, старый, что с ним случилось?
- Да ты что? Я ж тогда под стол пешком ходил, чуток постарше, чем Андрюха был.
- А отцы ваши никак дружили, сказывают, ездили по дальним селам, деревням, скупали редкие вещи, иконы, небось, отец тебе о тех временах рассказывал?
- Может быть, и говорил что, да не упомню я, отца-то давно нет в живых, мать рассказывала, как приехал он после той поездки, когда отец Андрюхи пропал, так и стал чахнуть и болеть, а спустя годов пять и вовсе умер. А вот матери наши действительно дружили, помогали друг другу, да и мы с Андрюхой были не разлей-вода. Это теперь он меня старается не замечать, он же писательством занялся, разные легенды и сказания собирает, а я кто? Обыкновенный работяга.
- Да ладно тебе, Филипп, прибедняться, руки-то у тебя золотые, любую вещь так отреставрируешь, как новенькая выглядит, народ к тебе валом валит, деньги есть, грех жаловаться.
Филипп Сергеевич развел руками, - а кто жалуется, я просто говорю, как есть, не общается со мной Андрюха, важный стал, раздобрел к старости, а гонора у него всегда избыток был. Слышь, Семеновна, ты ему покажь картину эту, вдруг он дознается, что с его отцом стало.
- А что? И покажу. Сегодня же вечером, как встречу его во дворе, так и приглашу поглядеть на картину, давай ее сюда. - Она забрала картину и унесла к себе.
Теплый майский вечер незаметно окутал город сумраком, не успело солнце закатиться за горизонт, как высыпали на небе яркие звезды, желтый круг луны разбил своими лучами вечерний полумрак, люди не спешили разойтись по своим жилищам, отдыхая от дневных трудов.
- С добрым вечером вас, Андрей Максимович, тепло-то как сегодня, видно, лето жаркое ожидается, а вы все в делах, в делах. - Семеновна семенила за представительным невысоким плотного телосложения мужчиной, продолжая свой монолог, а он, снисходительно кивнув ей головой, поспешно продвигался к подъезду, стараясь увильнуть от назойливой соседки.
-Эй, я что хотела вам сказать, Андрей Максимович, сегодня Филипп нашел где-то на чердаке чудную картину, так на ней сидит мужчина - вылитый вы, я вот думаю, может кто вашего отца нарисовал. Картина у меня на стене висит, могу показать, может быть, зайдете на минутку, там на картине еще запись сделана какая-то, мы правда, разобрать ее не смогли, больно буквы непонятные, вроде и русские, да вычурные такие...
При последних словах соседки Андрей Максимович резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду, - буквы говорите, картина старинная? Ну что ж можно взглянуть.
Обрадованная Семеновна рысцой вбежала в подъезд впереди важного соседа, открыла дверь и провела его в комнату. На стене действительно висела картина в старой позолоченной раме, правда, от позолоты почти не осталось и следа, поскольку хранилась картина на пыльном чердаке неизвестно сколько лет. За эти годы краска стерлась, и картина своим темным фоном производила мрачное впечатление. Андрей Максимович остановился перед ней, разглядывая отображенную на картине захламленную комнату, освещенную единственной горящей свечой, стоящей на столе. Почти вся обстановка комнаты тонула во мраке, на переднем фоне выделялся открытый сундук, доверху заполненный золотыми монетами. Но не это привлекло внимание Андрея Максимовича - за обыкновенным деревянным столом сидел, подперев голову скрещенными на столе руками молодой человек, зорко следящий за сундуком. Черты лица, его выражение удивительным образом напоминали самого Андрея Максимовича, только по возрасту мужчина был лет на тридцать моложе да и тщедушная его фигура не шла ни в какое сравнение с дородной статью Андрея Максимовича.
- Вы говорили о каких-то буквах? - вдруг очнулся от задумчивого созерцания Андрей Максимович.
- Да, да, да. - заторопилась Семеновна, - вот они по краю, смотрите, видите, как выписаны?
- На старославянском, - проговорил в полголоса сосед, шепотом проговаривая текст, - похоже на заклинание. Интереснооо, - протянул он. - Где, вы говорили, обнаружили эту картину?
- Да не я обнаружила, Филипп нашел на каком-то чердаке, что-то он там ремонтировал, ну и наткнулся на эту картину, она показалась ему особенной, вот он и взял ее с собой, а я у него эту картину выпросила, - умильно заулыбалась женщина.
-А не продадите ли вы мне эту картину? - спросил Андрей Максимович, разобрав записанное старославянским шрифтом заклинание, у него аж руки задрожали от нетерпения и в голосе послышались несвойственные ему просительные нотки.
Семеновна замялась, - видите ли, картина не моя, я взяла ее только чтобы вам продемонстрировать, это нужно спрашивать Филиппа, он ее нашел, стало быть ему картиной и распоряжаться.
Андрей Максимович недовольно кашлянул, посмотрел поверх головы Семеновны, как будто увидел там что-то неприятное, пожевал губами и спросил, - а не знаете , любезная, где сейчас Филипп эээ Сергеевич? Может быть, вы возьмете на себя труд справиться у него, не продаст ли он мне эту картину?
Семеновна задумалась, потом покачала головой, - нет, вы уж сами с ним договаривайтесь. Я свое дело сделала, картину вам представила, теперь отдам эту картину Филиппу, ему решать, что делать с ней дальше. Сдается мне, он захочет узнать историю этой картины.
Соседка оказалась совершенно права, Филипп отправился на розыски сведений о картине. Хозяин чердака, хитрый юркий мужичонка лет семидесяти с лукавыми черными бусинками глаз, долго отнекивался, утверждая, что ничего рассказать о картине не может, но покоренный дармовой выпивкой и угощением не выдержал искушения и признался, что получил эту картину в дар от знакомой цыганки, которой он ремонтировал машину.
- Пела она мне о таинственной истории, которая тянется уже лет двести, вроде бы картина может озолотить человека, а может и погубить, на ней написано особое заклинание, все читают его на лицевой стороне картины, а надо читать с изнанки, - вспоминал, почесывая затылок, хитроумный мужичок.
- А чего же сам не попробовал озолотиться? - с недоверием спросил Филипп.
- Побоялся, - с лукавинкой в глазах признался мужичок, - риск велик, а ну, как не угадаю, кто его знает, что со мной приключится.
- Картину -то продашь? - Филипп Сергеевич в упор посмотрел в бегающие глазки мужичка, или хотя бы с цыганкой сведи, надо бы разузнать историю картины.
- Да я бы с превеликим нашим удовольствием, но как продать, ежели я не знаю ее цену, опять же, прежде чем знакомить с цыганкой, надо получить ее согласие. Цыганки они такие зловредные, чуть что, навредят в два счета, а у меня семья, дети, внуки, мне их поднимать надо. Сам понимаешь.
- Так спроси у нее, согласна ли она поведать мне историю картины, о цене договоримся.
Мужичок еще пытался увернуться от свидания с цыганкой, находил массу отговорок, но Филипп держался твердо как гвоздь, и несговорчивый мужичок, скрепя сердце, отправился к цыганке.
Узнав, что дело в картине, цыганка к удивлению мужичка легко согласилась на встречу с незнакомым мужчиной и уже через пару часов, когда основательно стемнело, предстала перед Филиппом Сергеевичем. Мужичок ввел их в дом и вышел, оставив по своему обыкновению небольшую щелку в двери, чтобы ничего не пропустить из их беседы.
Цыганка пристально всмотрелась в лицо Филиппа Сергеевича и спросила, - а зачем тебе, мил человек, влезать в эту неприглядную историю?
-Сам не понимаю, но чувствую, что она напрямую меня касается, - Филипп Сергеевич вздохнул и пояснил, - дело в том, что я сам нашел картину, мужчина, изображенный на ней, напоминает человека, который исчез много лет назад, он был дружен с моим отцом, они ездили вместе по отдаленным деревням и собирали антикварные вещи, фольклор, иконы. Тот человек так и не вернулся из этих поездок, а мой отец после возвращения не прожил и пяти лет. С момента возвращения он все время плохо себя чувствовал, я был тогда мал, но помню, что отец ругал какую-то картину. Конечно, ни слов, ни смысла его сетований я помнить не могу, но зато могу поручиться, что речь шла о картине. К тому же сын этого пропавшего без вести человека очень на него похож и похож на мужчину с этой картины. Достаточно вам этих объяснений?
Цыганка просто кивнула в ответ, потом спросила, - а где сейчас картина, ты не принес ее?
-Картина находится у моей соседки, она взяла ее специально, чтобы показать сыну исчезнувшего человека, а не принес я ее сюда, поскольку не был уверен, что встречусь с вами.
Старая цыганка поцокала языком, - ох, много бед принесла людям эта картина, как бы не случилось еще одной беды. Ну да что тут поделаешь, от судьбы все равно не уйдешь. На всякий случай, конечно, я бы рекомендовала вам избавиться от этой картины; зло, заложенное в ней, никуда не девается, оно со временем может даже усилиться. История этой картины тянется из восемнадцатого века, надеюсь вы знаете, что в это время получили большое распространение магия и чародейство. Один известный опытный маг, я не буду называть его имя, потому что оно вам ничего не скажет, преданный женой и своим лучшим другом, в порыве мстительного чувства написал эту картину. Зло, которое он вложил в нее, должно было покарать предателей, очень ведь часто предательство и корысть идут рука об руку. Вот на этом человеческом грехе и основано мщение. Человек слаб, ему всегда не хватает материальных благ, а что приносит эти материальные блага? Правильно. Золото. Маг составил и записал на картине два заклинания...
- Одно, помогающее завладеть богатством, а другое - отбирающее это самое богатство? - засмеялся Филипп.
- Ошибаешься, - горько усмехнулась старая цыганка, - оба заклинания направлены против человека, возжелавшего золото, просто наказания за это предусмотрены разные. По одному заклинания, записанному на лицевой стороне картины, человек, запустивший руку в сундук за золотом, попадает в плен к картине и становится хранителем этого золота, а по другому заклинанию на обороте картины - такой человек вынужден всю свою жизнь добывать это золото и наполнять им сундук. И началась череда исчезновений. Люди действовали предсказуемо: получив возможность беспрепятственно запускать руку в чужой сундук, они не успокаивались до тех пор, пока не выбирали из сундука все, что там лежало. Кара наступала незамедлительно. Золото либо превращалось в пыль, либо возвращалось в сундук, а человек соответственно попадал в рабство к этой картине. И находился он в этом рабстве до своего смертного часа, известно ведь, что каждому свой срок определен. Только смерть могла освободить этого несчастного от неволи: мгновенно после смерти он превращался в прах, высыпаясь из картины, а его место занимал следующий, место за столом в картине долго не пустовало. Зато те, кого маг обрек на добычу золота, пропадали без всякого следа. Очевидно, другу твоего отца выпало на долю последним занять место за столом на этой проклятой картине.
- Но мой отец не брал золото, - возразил Филипп, - почему же его настигло наказание?
-Кто знает, мы же с вами не присутствовали при этом, возможно, он мог помешать другу забрать золото, но по каким-то неблаговидным причинам не сделал этого, кто поручится, что он сам не испытывал желания запустить руку в сундук, и не совершил этот проступок лишь из боязни или потому что не успел. Мы можем констатировать, что он пострадал не сразу, а спустя пять лет, то есть наказание отсрочилось. Видите, маг предусмотрел все детали. - Она с любопытством посмотрела в лицо Филиппа, - а вы, узнав о возможностях картины, не предполагали воспользоваться подходящим моментом для обогащения?
Филипп засмеялся, - меня почему-то никогда не привлекали деньги как цель , я предпочитал думать о них лишь как о цене за мой труд. Я реставратор, люблю возвращать жизнь старинным вещам и предметам, люблю работать с деревом, металлом, и это дает мне возможность неплохо зарабатывать.
Увидев, что цыганка скептически оглядела его с ног до головы, отмечая застиранную рубашку и брюки, носящие на себе все признаки длительного ношения, Филипп Сергеевич иронически улыбнулся, - вы меня встретили по одежке и провожать будете по ней? Да, я не богач, я не коплю деньги, предпочитаю их тратить так, как мне выгодно. У каждого человека в этой жизни своя цель. Моя заключается не в накопительстве, а в работе и в простых радостях жизни.
Цыганка только что улыбавшаяся, внезапно нахмурилась, - я чувствую, что с картиной опять неладно, вы не могли бы проводить меня туда, где она находится?
- Конечно, конечно, - забеспокоился и Филипп.
...Так я и думала, - цыганка тяжело вздохнула и уселась на стул, предложенный ей Семеновной. - Как это случилось?
Семеновна прижала руки к груди, - если бы я могла предвидеть, что подобное возможно, я бы никогда не стала показывать Андрею Максимовичу эту злосчастную картину. Но он так спокойно отреагировал на мой рассказ, внимательно изучил текст заклинания, что-то бормотал себе под нос, я не прислушивалась. Потом он ушел, а я вышла подышать воздухом, погода чудесная, двор заполнен людьми...
- Надо же поделиться новостью с соседями, - договорил за нее Филипп Сергеевич.
- И что тут криминального? - запальчиво воскликнула Семеновна, - да, я поспешила поделиться своими мыслями, а вдруг эта картина внесет ясность, куда подевался отец Андрея Максимовича, такие события - прямо дух захватывает. Что ж из меня теперь преступницу делать можно? Кто же знал, что Андрей Максимович задумает такое.
- Он вскрыл дверь вашей квартиры? - спросила старая цыганка.
- Та нет, я, как это частенько со мной бывает, забыла ее закрыть, просто захлопнула, а чтобы открыть, надо было всего лишь надавить на ручку двери. Вот он и надавил, вошел в квартиру и к картине. Верно, он снял ее со стены, потому как она лежала на полу...
- Наверное, он тоже решил, что заклинание на обороте картины даст положительный эффект, - пробурчал тихо Филипп Сергеевич.
- Ну да, - кивнула согласно головой цыганка, - золото само шло ему в руки, только подставляй, а в результате...
- А в результате, - подхватил Филипп Сергеевич, - он теперь обречен навсегда добывать для сундука золото, которое охраняет его отец. И как прекратить действие этой картины? Что можно с ней сделать? Может быть, ее стоит уничтожить?
Цыганка пожала плечами, - картину уничтожить можно, а вот человеческую жадность - никогда, вспомните сказку о Золотой Рыбке, правда, в сказке старухе досталось разбитое корыто, а картина отняла за жадность человеческие жизни...
- Такова кара мага, его уже давно и на свете нет, а картина живет и продолжает наказывать людей за жадность. Проклятая картина, - подытожил Филипп Сергеевич.
Все покивали головами и разошлись.
- А с картиной чего делать? - непонимающе развела руками Семеновна, глядя на лежащую на полу картину, но отвечать ей уже было некому...