Ключи в замочную скважину старой металлической двери. В последний раз разглядывая облупленные стены площадки, замусоренной и исписанной баллончиками. Окурки под ногами. Использованный презерватив на лестнице. Две выпитые банки REVO. Неприятный запах. Скорее бегу от всего этого. Прячусь. Встречают теплые полы квартиры, в ноздри бьёт знакомый запах.
Дверь на замок.
Усталое тело обмякает и сползает, опираясь спиной на дверь. Сумка падает на пол. Отрешенно закрыты глаза. Губы чувственно вздрогнули. Закрываю лицо руками, нагинаясь. Тихий приглушенный вопль из-за стен закрытого длинными волосами лица. Голос за дверью. Неужели кто-то пришел? Нет. Это соседи спускаются по лестнице к выходу. Но... выхода нет. Я заперт.
Я заперт на ключ в собственном мире.
Моя душа горит, переполненная болью и нет никого, кто бы хотел разделить со мной хоть капельку боли. Я вынужден гореть один, дотла с одиночеством в единстве, как и ранее, как и сейчас, как и на далее. Но снова поднимаюсь с колен неизвестно, какой силой преисполняясь, иду вперед. Ложу сумку на место. Питаю телефон зарядным устройством. Немо переодеваясь в домашние одеяния, складываю все на свои места. Направляюсь на кухню.
Преисполнена чистотой.
Душа просит взглянуть в окно. Я вглядываюсь, вызывая огонь на плите, согревающий чайник. За окном кипит жизнь. Люди, гуляющие за ручки в уходящем в ночь парке. Дети, играющие под сенью фонарей на площадках. Старики, на лавочках у домов. Все улыбаются, сквозь падающую пелену снега. Город и не думает засыпать. С каждым годом люди спят все меньше и меньше.
Моё сознание спит.
Пробуждает вой чайника. Снимаю горячее существо с плиты, заглушаю огонь. Он трепетно умирает. Горячее черный кофе или черный чай? Конечно-же черный... чай. Приятный аромат из чашки, тепло согревающее ладони рук. Садишься и смотришь в окно-экрана, где кипит и живет жизнь. Снежинки падают на окно и тают, разливаясь слезами по стеклу. Не замечаешь и сам таешь, и по щекам бегут такие же слёзы. Капля в чай, словно капля в море грусти. Тонет, смешиваясь с одиночеством. Оставляет за собой неспешно расходящиеся круги. Выходит - пьёш собственную грусть. Съедаешь горькое печенье с солью. И смотришь собственный TV-канал с квартиры.
Давно забыв, зачем ешь.
Допиваешь чашу грусти до конца, вымывая все остатки печали в раковине. Кухня без света умерла. Лишь проникает чрез окно одинокий свет уличного фонаря. Берешь мобильный. Он сыт. Упился эллектричесвом до дна ества. Не выдает сигналов пришедших новых сообщений, ни мелодии звонков, - лежит бездыханно в руках. Уже давно за полночь, но ты не хочешь спать.
Влюбленно встречая за компьютером рассвет.
Все ночи в Сети пробегают быстро. Там нет привычного течения времени. Они уходит там чрез пальцы, словно песчинки песка. Тебе оно и нужно. Чем более заняться? Осмысленного смысла жизни нет. Просиживая ночь за ночью, коротая год очередной. Встречая уставшими глазами рассвет. И сколько б ты не ждал, - сообщений нет. Тошнит от этого и ухожу. В рассвета час, вхожу я в воды ванной. Томясь в приятной радости хлорированных вод. Беру в руки тонкое лезвие.
Холодное прикосновение.
Дом опустел. На улице кипит та жизнь, что средь зимы. Снежками устроен детьми турнир, шествующими в школу. Улыбки, радость, дружба, но умер для одного уже мир. Ведь мир слишком жесток. Умер Мир. Совсем давно, до этих строк и до сего преисполнения. Телефон на диване.