Я ехал уже несколько часов. Смог, покрывавший дорогу, раздражал глаза. Странно, обычно его здесь и в помине не бывает. Однако иногда что-то отклоняется от нормы, остается только удивляться подобным изменениям. Ничто не омрачало мой день, я как обычно поработал в музее и решил вернуться домой, но меня встретил смог, олицетворяющий хаотичность природных сил. Кажется, мне повезло, и я пропустил поворот. После этой мысли, я нажал на сцепление и тормоз и поставил машину на обочину, затем переключил скорость на нейтральную. Необходимо было все тщательно обдумать. Так, искать поворот смысла не имеет, ибо смог закрывает практически все пространство вокруг меня. Машина едет словно телега, обволакиваемая туманом, причем оный затекает в каждую щель. Есть два варианта: либо, дождаться конца смога, что непременно произойдет, либо ехать дальше, найти город и остановится там на ночь. Благо, деньги для второго варианта есть. Нажав на сцепление, переключил на первую скорость и плавно отпустив, дал газу. Довел до третьей, даже с ней было опасно ехать. Инстинкт самосохранения диктовал мне свои условия.
Еще достаточно долго я ехал вперед. Не было видно ни черта, пока я не обнаружил табличку, обозначающую название поселения, на которой была странная надпись "Чейнсвиль ". Глаза уже во-всю слипались, а табличка практически скрывалась в тени, располагаясь возле правой обочины, даже противотуманные фары были бессильны против этого эфемерного раздолья. И я медленно въехал в город, надеясь на то, что никого не собью, хотя даже в этом уверенности не было, ведь все пространство заволакивал туман. Очертания домов проносились возле меня, я так и не понял для чего предназначено большинство из них, но меня волновал лишь только сон, а желание поспать перебивало все потуги на здравое мышление. И тут я почувствовал, как моя машина резко ушла вниз, сработали подушки безопасности, от сильного сдавливания чуть не переломился хребет, кровь хлынула из носа. Долго приходил в себя, пребывая в сильном шоке. Попытался открыть дверь, но видимо ее механизм разблокировки разломало при падении, на секунду мне показалось, что я похоронен тут навсегда и мимо взора начали проноситься те немногие события, которые я условно могу назвать счастливыми. И тут мой взгляд упал на лобовое стекло передней дверцы. Кажется, я тогда поддался инстинктам, ведь по-настоящему животный страх проник в самое сердце, которое вот-вот было готово разделиться на сегменты. Достав из бардачка оружие 15 века, которое взял с работы для тщательного исследования ( это был моргенштерн или булава), я разбил стекло, от удара осколки немного задели правую руку, но боли не почувствовал(сказывался шок). Убрав осколки, оставшиеся от удара, на раме, я начал вылезать из машины, перед этим выглянув и осмотрев то место, где оказался. Это был обычный разлом в земной поверхности, покрытый песком, в остальном же непроницаемая дымка продолжала кружить в пространстве. Закончив с этой операцией, я оказался возле своего автомобиля, могу с уверенностью сказать, мне было на него абсолютно все равно, и после этого я уснул, не помню точно как меня покинули основные силы.
Я проснулся и увидел свое тело, распростершееся на старой кровати. Не зря я проработал в музее достаточно долго, чтобы не осознать, что это старье. Кровать пятнадцатого века, выполненная безукоризненно. Первая мысль, гласившая о том, что я просто уснул на рабочем месте, моментально канула в лету за несостоятельность. Я точно помнил аварию. Посмотрел на свою правую руку, да, маленькая рана, полученная от осколка, еще виднелась. Постарался собраться с мыслями и решил встать, проблем не возникло, хотя голова явно пребывала в прострации, будто напихали в нее вату. Пройдясь по комнате, я осмотрел обстановку. Все было достаточно старым и смотрелось аутентично в рамках средневековья. Черт, неужели в прошлое попал. Ха, наверняка это розыгрыш, но кто смог бы все это проделать со мной. Я начал перебирать в голове всех своих недоброжелателей, могущих устроить подобное, но сразу же пресек эту попытку. Потом я посмотрел в зеркало, оно не выделялось на фоне остальных объектов в комнате и относилось к тому же времени, что и остальные вещи. Моя физиономия с большими кругами под глазами, напоминала вздувшийся гранат, а нос походил на скисшую сливу. Следы обработки были явно заметны, следовательно, те, кто меня сюда занес не питали ко мне негативных чувств. Но постойте, если у незнакомцев возникают подобные самаритянские задатки, то быть может они и вовсе не являются чужими. Так, выкинь этот бред из головы, как же ты мог их знать, если только прибыл в эту местность. Да и разобраться бы с тем, кто они такие. С этими мыслями, роящимися у меня в голове, я побрел к двери и смиренно открыл ее, ожидая нечто опасное и подготовившись к худшему.
К моему удивлению, возле входа в эту обитель стояли самые настоящие телохранители. Но это было лишь пустяком, они носили доспехи и оружие. Да, это была холодная сталь. Я уже ощущал всеми фибрами души, силу этого металла, обуянного горнилами кузней. Эти мужи никаким образом не показали, что я могу являться для них незнакомцем, а в голову начали приходить мысли о провалах памяти. Но доспехи их были достаточно ржавы, хотя их вид внушал гордость. Я встал перед одним из них и произнес:
-Приветствую вас, что вы тут делаете?
Он открыл забрало шлема, подняв полоску металла, и стало видно, что этот человек очень сильно потеет, его глаза были полностью отрешенными, словно он глубоко ушел в себя. Затем произнес:
-Ваше святейшество, обеспечиваем вашу безопасность, ибо враги не дремлют. Кстати, очень хорошо, что вы вернулись
-Стоп, какого черта вы так ко мне обращаетесь?
-Это ясно как божий день, к королю стоит обращаться, вкладывая в слова душевный трепет, иначе ты не поборник отчизны.
Что это еще за ересь такая? Ничего понять не могу. На кой хрен я сдался им, чтобы они выказывали мне подобное уважение? Ладно, следует разобраться со всем этим, или бежать из этого всего. Странно, почему-то эти люди не внушают мне страха. Ах, черт с ним, пора делать хоть что-то.
-Вольно рыцарь, продолжайте охранять мои покои, это же касается и товарищей.
Было видно, что эти люди преобладали в каком-то исступлении патриотических чувств, что еще раз заставило меня поразиться оказываемым мне почестям, благо я вовремя скрыл удивление, постаравшись и ни одной мышцей не пошевелить. Дальше открыл дверь, для меня непонятно куда ведущую, и перед моим взором предстал тронный зал с троном , он стоял справа от прохода. Это седалище отдавало красотой, и было отделано безукоризненно. Так, это что, средневековье? Быть может, это обычные актеры, стремящиеся лучше вжиться в роль, а меня использовали, чтобы подшутить и сыграть своеобразный обман. Поддержу как их, если это так. Я побрел к этому трону, обратив внимание на трех людей, они смотрели на меня как на вседержителя мира, словно я был способен решить все их проблемы, трепет предо мной пугал своим порывом. Сел на трон, а они тут же начали кланяться, произнося:
-Монарх, а мы уж думали, что вы окончательно нас покинули, отправившись на тот свет. И эта злая ведьма поплатится за это, будьте уверены.
-Что за ведьма? - произнес я, опешив от удивления.
-Вот, еще и памяти вас лишила. Ничего, скоро ее ждет достойная участь.
- Дела державы не терпят отлагательств, - сказал тот, что справа.
Я начал чувствовать себя не в своей тарелке, эти люди говорили вполне убедительно. Придется следовать этой игре и неважно кто ее придумал, используя свою искалеченную фантазию.
-Осведомите меня об изменениях в стране.
-Ничего ужасного не произошло, продолжаем готовиться к войне, охота на ведьм тоже смиренно идет.
-В скором времени схлестнемся с северянами и окропим наши клинки их кровью. Готовы двинуть армию уже завтра, - сказал человек слева.
- А что насчет той ведьмы, которая меня обманом вывела из пределов страны?
-Ее участь уже давно была решена. Сжигание, без спасения души, если она не покается в своих грехах.
-Как же так, я просто не помню, что она мне сделала что-то ужасное?
-Она приспешница нечистого, его единомышленница, увела вас обманом из страны, просто вы об этом не помните.
Мне не было понятно из этого абсолютно ничего, словно в восприятие вонзился раскаленный прут неведения, отдающий белым пятном в сознании. Единственное, что я знал, так это то, что средневековье это темный период в истории мира. Когда огромное количество ученых было сожжено на костре, эти основы прогресса и петли, отвечающие за рост любых вещей, заранее браковали как неугодных личностей. Их подвергали жестоким гонениям и они, ютясь в своих норах как кроты, пытались в полной слепоте семимильными шагами двинуть корабль прогресса вперед, в то время как церковь строила бога по своему образу и подобию, упиваясь невежеством и считая себя умнее всего остального мира. Да уж, лучшего примера твердолобости и его негативного влияния и не найдешь. Но в тоже время эта эпоха привлекает своей невообразимой жестокостью, ведь проявления животной сущности были в это время возведены в абсолютную степень, а бесспорное множество холодного оружия лишь подогревали эту тенденцию, позволяя всяким наглухо отбитым индивидам отводить душу в бесконечной череде схваток за замки и прочие фортификационные сооружения. Я оборвал этот мысленный полет, задав вопрос:
-Когда состоится экзекуция?
-На рассвете, это определено кодексом инквизиции. Ваше присутствие не столь необходимо, но вы можете составить компанию народу.
-Соглашусь без длительных раздумий.
-Ваше благородие желает, чтобы ее покрыли смолой, перед казнью?
-Нет никаких причин для того, чтобы делать подобное.
-Мне казалось, что человек испытывает ненависть к своим обидчикам, желая воплотить все операции, кои над ними мысленно проявляет, непосредственно в жизнь.
-Не имеет смысла делать это. Хорошо, тогда начнем наш совет, ибо казнь завтра, а война еще через день.
Это был достаточно долгий разговор, он представлял из-себя обсуждение абсолютно рутинных вопросов: насколько следует повысить налоги, чтобы население не начало бунтовать? Самые приемлемые установки, обеспечивающие хорошее влияние на будущее государства. И все это тянулось, пока у меня голова откровенно говоря не начала набиваться этой ботвой. И концу дня пропасть между осознанием того, в какую яму я попал и тем, кем я являлся в прошлом, начала становится все больше, разметая логику и пропалывая почву рациональности. Я приказал советникам, чтобы они шли воплощать в жизнь то, что заранее было обговорено. А сам вышел из тронного зала, дабы посмотреть свои владения. Спустился по винтовой лестнице, которая была вычищена до блеска. И вышел во внутренний дворик, вдыхая свежий воздух. В дальнем углу стояли лучники, тренирующиеся по приказам моего военачальника (хочется верить). Было видно, что они сильно устали. За ними левее располагались пешие бойцы, отрабатывающие военные упражнения. На них, в отличие от охраны моих покоев была обычная броня. Видимо, этот контраст породил дефицит. Я прошел к ним и ко мне тут же подошел их командир, отдал честь и спросил:
-Да здравствует наш король, вы, видно, пришли посмотреть на то, как идет подготовка.
-Да и поучаствовать тоже, - произнес я.
-Не думаю, что монарху стоит тратить на это время.
- Они же с деревянными мечами практикуются?
-Верно. Ладно, Чейз и Марк, встать в строй. Олеандр, бери меч и становись в круг. Легче с государем, ибо он только недавно поправился.
Слыша эти слова, я ступил в круг, выхватив деревянные меч из стойки. Он был очень легким. Стоит отметить, что я вообще ни разу не дрался с мечом, поэтому схватка прошла в предсказуемом ключе. Боец пару раз дал себя ударить, солдаты позади явно этому ухмылялись, а потом нанес номинальный удар в жизненно-важную точку, после чего я фигурально проиграл. После этого я отметил навык бойца и пошел дальше осматривать замок. Он выглядел, как и все подобные ему сооружения: несколько башен, подземелья для хранения заключенных и стены для лучников. Все заточено для того, чтобы приносить пользу. Я прошел через ворота замка и обнаружил вдали и слева от него поляну, расчищенную под намеченную экзекуцию. Посередине пластов сена был расположен столб, предназначенный для привязывания конечностей жертвы. В голову сразу же начали приходить пугающие картины, гласящие о том, что ужаснее ничего в мире больше нет. Мне сильно захотелось увидеть эту женщину, которую собирались подвергнуть подобной участи, да и к тому же я толком еще не поверил в реальность всего происходящего. Поэтому, еще раз оглядев конструкцию для воплощения в жизнь казни, не обратив внимания на простирающиеся вдаль поля, развернулся и побрел смиренно в подземелья замка. Уже смеркалось, а внутренний дворик и вовсе покрыли сумерки. Солдаты разбредались по казармам, готовые сутра вновь отправиться на тренировку воинских упражнений.
Спускавшись в эти катакомбы, я ощущал лишь то, как мрак потихоньку проникает ко мне в сознание, обволакивая тело. Каждая частичка моей души разламывалась в диком вопле, ведь я совсем позабыл о своем страхе темноты, который сопровождал меня всю жизнь. Поэтому вернулся назад и, добившись получения факела, зашагал обратно вниз. По словам стража подземелий, камера ведьмы была в самом низу, пока я шел, были слышны стоны, содержащие мольбу, заключенные просили свободы. А может, время, проведенное в камерах, сказалось на их психике, искалечив сознание. И теперь это были лишь оболочки, кои являются лишь пародиями на них прошлых. Еще долго я спускался вперед, шедший в этой дымке из сочленений темных тонов и только факел, символизирующий огонь жизни каждого из нас, освещал мой путь.
Дойдя до последней камеры нижнего этажа, я не смог поверить своим глазам. Сама она была очень маленькой. А девушка, предположительно юная, сидевшая в углу, была прикована цепями, вся сплошь израненная, в синяках, от света, произведенного факелом, ее зрачки сузились и начали сочится слезами, но было видно, что ее организм лишен соли как таковой(настолько долго она плакала). На ней были одни лишь лохмотья, не исключено, что некоторые солдаты пользовались ее беспомощностью. А все из-за чего. Предрассудок, укорененный церковью, он был повинен в массовых убийствах, тысячи ни в чем неповинных женщин, обвиненных в служении дьяволу, были убиты, обращены в пепел. Эта понятная людям форма олицетворения всех бед является лишь антимонией, созданной ради того, чтобы создать видимость борьбы с чем-то. Ибо людям нужно было кого-то винить в том, что всевышний не следит за ними, спускает на самотек чуму, приведшую к гибели большого количества людей. Да чего мелочится, давайте во всем обвиним первый раскат грома, он же фальшивит, а природа должна быть гармонична, а любые изменения в системе ведут лишь к упадку, их не должно быть. Изначально было заведено, идем по кальке, шаблонно пролагая свой путь, а тех, кто не с нами, голову с плеч и на пику. Так мыслили в средние века, к сожалению, люди по своему существу не меняются, только технологии движутся вперед, а мы адаптируемся к новым благам, кто-то кряхтит, но и его это не оставит, он будет следовать укладу, иначе останется не у дел. Я силой оборвал эти мысли, пронесшиеся у меня в сознании как метеорит по просторам вселенной. Неужели эту девушку собираются завтра казнить? А все из-за того, что она якобы виновата в моем похищении. Странно, я ведь ее в принципе не знаю, да и все происходящее похоже на какой-то бред. А вдруг я до сих пор сплю, и все это является лишь проекцией моих подсознательных импульсов? Черт, но все выглядит так натурально. А если сон не отличим от реальности, то где, черт возьми, настоящее? Так, реально лишь то, что заставляет мысли роится в голове, двигает на активность, заставляет душу воспарять. Поэтому, думаю, лучше продолжить жить этим сном, если он таков. Я посмотрел на нее еще раз, после чего открыл камеру, заранее озаботившись о взятии ключей. Потом установил факел на стойку в левой стене.
Еще раз посмотрел на нее, затем оставил ее пребывать хоть в каком- то подобии света, поднялся во двор и наполнил ведро водой из колодца и, вернувшись назад, напоил ее из него. Она жадно лакала жидкость, даже не заботясь о том, как в данный момент выглядит. Верно, что запертый долгое время человек, оставленный самому себе на продолжительное время, утрачивает основу своего цивилизованного лика. Закончив, она отложила ведро и расплылась в улыбке, произнося:
-Спасибо, любимый.
-Что-то я не понимаю твоих слов, да и тебя вижу в первый раз.
-Значит вот так, после засады решил вернуться и продолжить править
-Я не знаю ни о какой засаде.
-А сам мне обещал, что будем жить в глуши, вдыхать свежесть.
-Леди, я не понимаю о чем вы.
После этих слов она начала заливаться слезами, было видно, что они густые, я постарался ее успокоить.
-Тише, не плачь. Я и правда ни о чем не знаю, хоть убей и вообще ощущаю себя лишним.
-Очень сложно все это уложить в голове. Меня же обвинили в том, что я тебя заворожила, а завтра так и вообще лишат жизни. Я как тебя увидела, поняла, что ты меня спасешь.
Я решил, что немного невинной лжи не повредит этой девушке, поэтому буду пока изображать ее возлюбленного.
-Так, ты мне можешь рассказать заново нашу историю?
-Я очень долго сидела в одиночестве, так что сделаю это для тебя, хотя не знаю, зачем тебе, но для любимого готова на все.
-Ты всегда был очень раскован в отношении к простолюдинам, за это они тебя полюбили. А ничто так не красит короля, как его подданные. Практически каждый день, выслушивая очередные проблемы, ты пытался их тут же решить, не жалея сил и терпения, кое было сродни самому спокойному объезженному коню. Мы с матерью рано потеряли мужа, способного нас выкормить и пришли к тебе, надеясь, что ты сможешь помочь. Уже тогда ты положил на меня глаз, который только и делал, что изучал, это казалось странным для многих твоих подчиненных, ведь многих людей казнили ни за что, по подозрению в колдовстве. Я много думала о тебе и решила, что уже тогда в твоем разуме поселилась идея о том, что лучше уйти за пределы этого королевства, посмотреть мир и обеспечить себе хорошие условия для старости. Ты уже немолодой монарх, ибо царствуешь двадцать лет, но сам твой возраст не выше сорока.
Она говорила абсолютную правду, мне было только тридцать восемь. Но что это за ересь, откуда порождение моего подсознания (если это сон), может знать о том, сколько мне лет? Так, держись и внимай ее словам, постаравшись ни фразы не пропустить.
-Ты уже давно метал передать престо своему брату. Поэтому, как только тебе представился шанс уехать, ты под покровом ночи, снарядив поездку, взял меня (ибо уже год за мной ухаживал, а после смерти матери взял под опеку) и мы, не доехав до границы, попали в засаду, устроенную главнокомандующим твоей армии. Могу поклясться, что тогда был самый страшный туман, который я только могла видеть в жизни. Он заволакивал абсолютно все, не давая глазам нормального обзора. И что удивительно, на секунду мне показалось, что ты исчез. Твое тело лежало возле перевернутой повозки, один из твоих рыцарей собирался помочь тебе встать, но оно начало мерцать и испарилось, а затем ты появился вновь, но в очень странной одежде, это сочли за проявление моих "магических сил". Инквизиция была рада такому улову, ибо доказательства сами пришли им в руки. Простая девушка заворожила короля своей магией, и он пустился в безрассудство, после чего пыталась отправить его к сатане своими чарами, но ничего у нее не получилось.
-Знаешь, все это звучит убедительно. Думаю, что почти готов тебе поверить.
-Милый, так ты не собираешься меня спасать? - в ее голосе слышалась тревога,
-Я еще подумаю,- с этими словами я покинул ее камеру, какое-то время ее образ еще оставался у меня в сознании, а я между делом поднимался наверх, чувствуя усталость, влияющую на мое восприятие. Она же для меня ничего не значит? Ведь если это сон, то можно о ней забыть, ибо пройдет время после пробуждения, и я даже не вспомню подробности этого наваждения. Но все выглядит так натурально: каждая гематома на ее теле, порезы от нескончаемых истязаний, запах смрада и гнили камер, тьма подземелья, затекающая в сам стержень моего нутра. Выйдя во двор, я ощутил резкий удар, заставивший мои колени подогнуться, а перед взором теперь была лишь тьма. Я понял, это ткань, мне завязали глаза. Даже не смог ничего сказать, ибо потерял дар речи от шока. Затем меня потащили, и все это продолжалось до того, как я услышал звук открывающейся двери, после чего меня вбросили в помещение и сняли повязку. Я увидел человека, похожего на меня. А вдруг, это тот самый брат, которого упоминала та девушка.
-Брат, эта проклятая ведьма тебе совсем голову вскружила, но ничего, после сжигания чары обязательно развеются.
-Да не было никаких чар, но одно могу сказать наверняка, эта девушка не достойна подобной участи.
-Тише ты, а то шпионы церкви услышат, и ты тоже попадешь под горячую руку. Пока не свершится казнь, будешь сидеть тут, а потом мы с тобой поговорим о намечающемся сражении. Северное королевство точно падет, нашими силами.
- Ты думаешь, я дам себя запереть?
-Нет, но для этого у меня есть более действенные методы, - после того, как он закончил последнюю фразу, мне связали ноги и оставили покоиться в этой каморке. Я потратил время на раздумья, слишком много открытий за день, каждая частичка моей души изнывала, готовясь сорвать с меня последние потуги на здравомыслие. Этот сон все никак не хотел заканчиваться, и я еще раз вспомнил о своей работе в музее и готов был все променять на хоть одну возможность уйти от всего этого. С мыслью, что завтра окажусь в месте аварии, я уснул, постаравшись не думать о жесткости пола. Меня разбудил мой брат, после его он сказал:
-Костер был великолепен, она так и не исповедовалась, но народу понравилось, ведь ничто так не заводит толпу, как казнь.
Я ощутил горечь, но вовремя отогнал ее в тот момент, когда она начала прорастать в сознании. Это искалеченная девушка обратилась в прах, а все из-за глупых предрассудков. Слова брата тут же вывели меня из этого транса:
-Да что ты. Королю не подобает горевать из-за какой-то колдуньи. Нам нужно окончательно прояснить пару моментов в намечающейся войне, ведь я твой главнокомандующий. Мною было принято решение постараться навязать врагу генеральное сражение, чтобы захватить их страну в ближайшие сроки. Их шпионы ничего не знают о нашем плане, ибо все строго конфиденциально. В случае победы, я стану твоим наместником в этой стране, а ты продолжишь править тут.
Ничего не смысля в военных походах и оных делах, я мог только молча кивать, надеясь на то, что брат не заподозрит меня в том, что я могу являться иным человеком. Сам я был погружен в размышления о том, что сказала эта девушка. Она видела, как другой я замерцал и на секунду исчез, после чего появился, но уже в другой одежде. Это казалось невероятным, ибо версия с реалистичным сном прельщала меня больше. Но если я попал в этот мир, располагающийся в ином измерении, где время течет медленнее, то по факту вторая версия меня заняла мое место. Но как, черт возьми, это могло произойти? Так, адаптируйся, спокойствие твое самая главная конспирация. Кто бы мог подумать, моя другая версия является королем, в самом настоящем государстве. Даже в самых кошмарных снах я не попадал в средние века. Но из-за больше любви к этому периоду пошел работать в музей, где людей поменьше и никто не мешает изучать историю. Стоп, ни о какой войне между северным королевством и южным не помню, следовательно, в этом измерении история идет по иной ветке. Вот это круто. Хотя основные признаки этого времени остались. Придется продолжить жить, может та неведомая сила, что перенесла меня сюда вдруг, смилуется, и я вновь окажусь в своем мире. После этих мыслей я сказал:
-Брат, докажи свою способность возглавить их королевство показав таланты, организуй армию, подготовив ее к захвату столицы. И будь уверен, что одним наместничеством ты не ограничишься.
Я увидел, как радость мелькнула у него на лице, было видно, что он преисполнен энтузиазмом. К тому же, я избавил себя от возможности показать, что могу не являться монархом.
-Король, уверен, я вас не разочарую. Хорошо, что эту ведьму сожгли, видно, что ваш разум очистился от ее чар.
- Ах да, насчет этой ведьмы. Мне нужно посмотреть на пепелище. Когда закончишь с подготовкой, то позови меня, я буду готов выезжать, - на последнем слове я вспомнил, что ни разу в жизни не катался верхом на лошади, поэтому поспешил добавить:
-Лошадь не готовить, я хочу побыть с солдатами на равных.
-Хорошо, брат. Все, идите.
Закончив этот диалог, я вышел из помещения, в котором мне пришлось провести эту ночь. В голове перемежались мысли, граничащие со скорбью по людям и вкручивающиеся в сознании огромным сверлом, норовящим вздыбить мою нервную систему. А она уже была поколота. Пока я шел, во мне еще теплилась надежда, что все это сплошной сон, однако все больше убеждался в противном. Это сильнее укрепляло мою теорию, что я мог попасть в параллельный мир. И пройдя через ворота, я увидел пепел, обволакивающий то, что когда-то было столбом. Эта картина врезалась в разуме как гигантская спица, пробившая в нем дыру, отдающую невероятной тоской. Меня нельзя назвать легко выводимым на эмоции. Но тут я не смог удержаться, и вся моя внешняя невозмутимость полетела псу под хвост. Я попятился к стене замка, присел, вытянув ноги, и обхватил голову руками, закрыв ладонями глаза. Мозг начал производить картины ее умерщвления, слой за слоем, она отдавала богу душу, стремясь окончательно уйти в небытие. Не по своей воле. Молодая девушка, вся сплошь в синяках, а все из-за невежества, порожденного церковью. Я ничего против конфессии никогда не имел, но предрассудки, сформированные человеческой глупостью, всегда вызывали во мне раздражение. А недавно укоренившееся чувство, эволюционировало в ненависть, перемешанную с грустью. И этому послужило попадание во время, являвшееся олицетворением и апогеем предрассудков, ведь даже в современном мире остались отголоски всего этого. Не знаю точно, сколько я просидел в подобной позе, но как-то сумел подняться на ноги и дойти до личных покоев. Кажется, кто-то меня окликал, но я не особо сильно обратил на это внимание. Лег в кровать и забылся на несколько часов. Мне снились бесконечные столбы дыма, овевающие бескрайние земли и птицы, падающие на землю от кислородного голодания. Из этого сна меня вывел голос брата, который я уже успел запомнить:
-Вот как протекает подготовка королей. Будь уверен, сам я не провел это время впустую. Солдаты ждут своего короля, дабы двинуться на врага.
-Хорошо, я тебя прекрасно понял.
-Иди к оруженосцу, он уже ждет тебя в арсенале.
Я сделал, как он сказал. Долго искать арсенал не пришлось, ибо оруженосец окликнул меня во дворе, после чего не составило труда облачиться в кольчугу. Я вдруг ощутил большую тяжесть, ходить было неудобно. Меч поблескивал в ножнах и был коротким, ибо только такой я мог удержать в руках. Закончив приготовления, я отправился за ворота замка и, моему взгляду предстала большая армия, простирающаяся вдаль. Кое-как мне удалось найти своего брата, после чего мы отправились в военный поход. Он занял достаточное количество времени, приходилось долго идти, чтобы охватить большое расстояние. Из-за плохой подготовки я быстро выводился из строя, скорее всего другие удивлялись этому. Брат сказал, что в прошлом походе за мной подобного не замечал, и это показалось ему странным. Я постарался не обращать внимания на его слова, ибо был из другого времени. По пути к столице мы грабили деревни, а солдаты творили зверства: насиловали женщин, сжигали дома, мародерствовали и вырезали практически всех. Хваленые современными людьми рыцари закалывали младенцев, допуская геноцид. А ведь позднее, если нам удастся воплотить замысел в жизнь, кому-то придется управлять этими обломками, столкнувшись с озлобленными выжившими. Семимильными шагами мы направлялись к столице северного королевства, паразитируя над бедными жителями тихих деревень. Только такой способ и являлся основным топливом для армии, и возможностью дольше просуществовать до момента задействования основных сил. Мое душевное состояние оставляло желать лучшего, а сам я был далек от понятия хороший король. Пробираясь в глубь материка, начал понимать, что такое безграничность реальности. Ведь сидя в своей каморке, в городе, ты ее не осознаешь. Тебе невдомек, что есть другая жизнь, отличающаяся во всем от твоей. Там живут иные люди, с другими обычаями, нравами и только человек, неподверженный предрассудкам, может впустить в царство своего разума эти этносы. Пронять свою душу их особенностями, став на некоторую часть себя их собратом. Казалось бы, так просто раздвинуть свои двери пониманья, но личные предрассудки, вызывающие отторжение настолько сильно проникли в разум поколений, что мешают начать познавать другие народы. Но основной корень зла кроется в том, что подверженность предрассудкам проявляется в разных степенях. Какие-то общности лояльны к представителям других этносов, какие-то нет. Пролегая свой путь в походе, я стал невольным участником нескольких разговоров. Ведь я даже не думал, что одной из причин войны сможет стать межрасовая ненависть. А пока я пытался адаптироваться к безграничным проявлениям жестокости, у меня начали дрожать ноги, и участилось дыхание. Кажется, это проявления моего больного сознания, которое уже начало заунывно выплясывать свой веселый танец, подсознательно формируя протест. К сожалению, я никоим образом не мог его выразить, ибо пребывал в тихом ужасе перед всем, что творилось на нашем пути. В самом буквальном смысле над этим народом издевались, избивая каждого, кто попадался под руку. Мы шли, пока нашему взору не предстало очертание северной столицы, виднеющейся на горизонте. Большое пространство, устланное стенами, внушало величие за эту неизведанную мною нацию. Решили встать лагерем, подготавливая осадные орудия, ведь с нами в поход пошло несколько конструкторов. Сами сооружения были до боли примитивны. Но, для тех времен блистали эффективностью и практичностью. Размеров армии хватило, чтобы начать осаду города. На дорогах были выставлены часовые, которые должны были оповестить резерв армии, в случае обнаружения противника, совершающего нападение с фланга. За несколько недель непрерывного похода я тренировался, совершая упражнения с мечом, и начал чувствовать своей рукой его легкость, а расторопность моих ударов стала чуть более приемлемой. Но мой разум до сих пор посещают мысли, что я не выдержу и минуты реальной схватки. Уверен, что противник сможет пострадать, только споткнувшись о мое тело, распростершееся на земле. Как я узнал, мне не нужно будет идти в первых рядах осадных башен, которые не заставят себя ждать, но всякое бывает и сражаться придется. Мы осаждали столицу на протяжении еще нескольких недель, наши запасы пищи приближались к концу и в последний день перед прорывом в город меня вызвал мой старший брат, находящийся в самом отвратном расположении духа. Первая сказанная им фраза залетела мне в ухо как воробей с иглой вместо клюва:
-Брат, в последнее время ты сам не свой. Но я надеюсь, что ты не подведешь ту страну, за которую поднимаешь клинок. Иначе, как ты знаешь, мы придем только к убыткам. Эти смуглые еще поплатятся за то, что на свет появились. Их король все это время находился в замке и будет лучше, если его голова полетит в корзину для капусты.
-Хорошо, я тебя понял. Когда мы выдвигаемся? - мой голос практически был лишен интонации.
-Завтра на рассвете поведем осадные орудия. Будем корректировать строй наших войск посредством сигналов, но ты об этом знаешь. Командиры наших отрядов будут управлять ими непосредственно на поле боя. Ну, все, постарайся поспать, если конечно получится.
Ночью я попробовал воспользоваться его советом, однако в силу эмоционального перевозбуждения, так и не сомкнул глаз. Стратегически грядущая битва была направлена на захват и полное превосходство над гарнизонными силами противника. Для меня до сих пор оставалось загадкой то, почему именно их страна имела такую низкую способность к сообщениям. Они уже давно должны были понять, что всепоглощающая и неистовая армия, прожирающая кров, идет в самое сердце северного королевства, в желании захватить столицу. Ночью мне снилось то, как я сидел в палате, устланной белыми стенами, чувствуя лишь пустоту и полную душевную несобранность. В голове также присутствовал вакуум, который порождал лишь свет, медленно затухающий и иногда дающий неконтролируемый импульс, словно во мне пытался проснуться иной разум, застилающий первооснову сознания, заменяя ее своей сутью. Проснувшись в палате, я как обычно пошел к своему оруженосцу, который ожидал меня возле импровизированного склада со снаряжением. Пока в сознании тлели последние угольки минувшего сновидения, я успел облачиться в кольчугу. Спустя несколько месяцев, она ощущалась как часть тела и ничто не вызывало нареканий, связанных с минувшими неудобствами от ношения брони. Поначалу, тело к концу каждого дня ломало от изнеможения, сейчас для меня не составляет труда чувствовать себя хорошо в подобном облачении. Не думал, что так скажу, но в средневековье были свои бесспорные плюсы, хоть люди и жили по колено в грязи, но прекрасно приспосабливались. Все это далеко от типичного понимания слова цивилизация. Когда мы слышим его, на ум тут же приходят картины, взятые из золотых эпох различных государств, помпезные пиршества и балы, напоенные страстями. Но никто не вспоминает простой люд, влачащий существование букашек, в кожу которых въелась грязь, ставшая единственной существенной одеждой, ибо остальная представлена тряпьем. Они не могут мыслить ни о чем, кроме еды и каждая крошка им кажется манной небесной, их мозги стенают в попытках напиться питательные веществами и разум застилают инстинкты, которые не дают умереть. Что ни говори, но мы обычные животные, пускай и у нас есть мозги, которые твердят обратное. Сила эволюции неоспорима. Она влияла на каждый вид по-разному. У человека же изначально не было каких-то особых атрибутов тела, позволяющих защищаться от хищников, кроме зачатков разума и подобия коллектива. Уровень жизни был низким, приходилось ютиться в пещерах и часами охотиться за мамонтами, чтобы получить пропитание. А когда люди открыли огонь, появилась возможность долго хранить мясо, полученное с туш убитых зверей. Даже эмоции являют собой лишь защитную реакцию мозга, направленную на стабилизацию нервной системы человека, просто с появлением технологий, технических и научных революций изменились и реакции. Если раньше превалировал страх, перемежающийся с паранойей. То сейчас иногда наступает непреодолимая хандра. Депрессия, чаще возникающая при долгом пребывании в городской среде. Но паранойя осталась, на подсознательном уровне человек будет продолжать ожидать опасность, думая, что она кроется за каждым углом. Он может лгать самому себе, но истинную природу не изменить, мы так и останемся биологическим видом, а уже потом личностями со своей уникальной ментальностью. Пока в голове крутились подобные мысли, я смог дойти до своего брата, отдававшего последние распоряжения перед битвой за столицу. На его лице красовалось деревянное выражение, присущее всем людям, отдавшим жизнь армии и научившимся самоконтролю, протянув чрез свой мирок стену, отделяющую их эмоции от внешней среды. Как назло небесная твердь начала подрагивать от раскатов грома, производимых с эффективной частотой. Капли дождя оседали на этой земле, а легкие уже во-всю благоволили меня за возможность наслаждаться этими минутами. Однако за напускным благополучием крылась иная сторона, просто протяни руку и зайди на нее. Но человек, открывший подобную дверь, ступит на давно проторенную дорожку, изрытую кровью поколений и напоенную грязью, сочащейся из каждого уголка мирозданья, ибо с этой минуты начнет существовать только лязг мечей и череда смертей. Сказав брату пару слов, я пошел на свою позицию, изначально подготовленную специально для моей персоны. Солдаты, стоящие в строю возле меня, смотрели глазами, полными энтузиазма. Было видно, что им промыли мозги достаточно качественно, чтобы они начали слепо подчиняться, не задумываясь о целесообразности приказа или его рациональности. Жаль, что я так не потрудился изучить их культуру, историю. Из крупиц информации, полученных мною, мне удалось сформировать лишь эфемерную картину, кружащую в голове быстрее центрифуги и отказывающуюся выливаться в удобоваримую форму для познания и анализа. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что принципиальных различий между нами и ими нет, в противном случае меня бы казнили за самозванство. Проблема крылась в другом. Попав сюда, я заметил явные отличия во флоре континента. Все растения выглядели несколько иначе. Тем не менее, сама суть оных не изменилась, а отличия носили косметический характер. Быть может дело в том, что я параноик. Когда долго работаешь в полном одиночестве, ты меняешься до неузнаваемости и каждый столб начинает казаться товарищем до гроба. Я всегда понимал, что это заведет меня в яму, из которой будет выбраться достаточно сложно. Лопатой стала любовь всей моей жизни, которая в одночасье просто исчезла из мира, испарившись, словно утренний морской туман. Долгое время после происшествия ее родственники подозревали меня. Сам я был обычным профессором по истории (пришло время раскрыть все карты перед вами), у которого за душой была лишь тоска и возлюбленная, утерянная навсегда. Эта история достигла своего эмоционального пика тогда, когда я начал получать записки с угрозами, от ее семьи, больше всего моего скальпа требовал старший брат. В итоге, я принял решение уехать в другой город, с маленьким населением и устроился работать в музей. Отголоски событий того периода еще долго отказывались забываться, но я смирился с этим. Битва началась и продолжалась еще очень долго, осадные башни приближались к крепости как черепахи с переломанными лапами. Повсюду были комья земли и грязи, разбухшие от капель дождя, кое-где виднелись тела, искореженные стрелами защитников. Впереди от меня бился в предсмертных конвульсиях молодой оруженосец, готовясь отдать самое лучшее этому миру, раздираемому войной. Группа моих телохранителей, недавно образовавшая вокруг меня строй, призванный защитить шкуру короля от выстрелов и возможности умерщвления, потихоньку редела. Было ясно, что защитники станут биться до последнего. До чего же сильно желание человека выжить. Оно проистекает от наших далеких предков и проявляется практически во всех стезях нашей жизни, мы не можем его осознавать, но оное будет пребывать с нами до самого финала, не оставляя нас ни на минуту. Вы можете назвать это бредом сумасшедшего и будете правы, так как это ваше восприятие объективных реалий, скатывающееся в субъективизм. Моя же реальность открывается предо мной в виде бесконечных трупов и людей, умирающих за слепые идеи, в виде проявлений расового превосходства, на почве ненависти, первопричиной которой является мысль, навязанная извне, через рычаги, которые не увидят ведомые. Она заключается в нежелании умирать, в отрицании войны, разворачивающейся на моих глазах. Но я лишь шестеренка в аппарате, который работает по своим правилам, а пойти против системы, все равно, что дышать в вакууме. Все эти мысли пронеслись в моей голове со скоростью ракеты, из этой пучины мне помог выплыть голос одного из телохранителей, окликающий меня по имени:
-Джек, вы меня слышите?
-Да, я вас прекрасно понимаю - он никак не отреагировал на мои слова, словно обдумывал их. Затем его голову пробила стрела, после чего я услышал похожий голос, доносящийся внутри собственного сознания:
-Странно, мне показалось, что я увидел в его глазах проблески разума. Наш писатель снова никак не реагирует. Лиз, обязательно вколи ему лекарства, по графику и принеси новую бумагу.
-Стойте, откуда исходит этот голос? - я постарался вложить в эту фразу все свои силы, хранящиеся в моем тельце, надеясь на то, что получу ответ на вопрос, имеющий метафизическую окраску в этом контексте.
-Ты видишь это? Он только что, слегка шепотом, задал вопрос, думаю, что стоит ответить. Джек, вы находитесь в психиатрической лечебнице, в которой живете уже год. С момента попадания сюда, вы не проронили ни слова. Вы проходите лечение, и мы желаем вам помочь, стараясь делать для этого все.
После этих слов, реальность, окружающая меня, начала изгибаться, выворачивая линию горизонта наизнанку, сопровождая это мерцанием. Глаза были готовы выпрыгнуть из орбит. Рыцари и замок вовсе исчезли, канув в небытие, словно это был обычный сон. Поверх ушедшего мира начала накладываться иная картина, более спокойная, лишенная кровопролития. Я словно попал в оплот стерильности. С одним лишь исключением, мера успокоения нанизывалась искусственно на идентичность, обращая тебя в безвольное существо, механически выполняющее приказания. Вдруг резко, мой взгляд уперся в серую стену, а после, возникло лицо человека. Оно было мне знакомо. Мой фиктивный брат из сна, стоял предо мной, а во взгляде читалось ожидание. Точно, он ждет моей реакции на свой ответ:
-Стойте, я недавно попал в аварию, возвращаясь с работы в музее. Как же я мог оказаться в лечебнице?
-Это похвально, что вы рветесь в бой после выхода из этого состояния. Но позвольте, согласно вашему личному делу, вы работали профессором в университете, преподавая историю. У вас погибла возлюбленная, после чего вы глубоко ушли в себя, а вашей страховки хватило на то, чтобы начать лечение. Вас постоянно выводили гулять. Достучаться до вас было очень сложно, и только одно спасало. Один раз вы начали писать. Удивительные вещи рождались вашей рукой, рассказы о славном средневековье, храбрых людях, совершающих подвиги, вселяющие надежду в души простых обывателей. Никогда прежде такого не видел, но вы сами можете убедиться в том, что это правда. Поверните голову направо.
Сделав то, что он попросил, я увидел письменный стол, выделяющийся на фоне общей серости, он был завален бумагами, полностью исписанными.
-Хотите, почитайте, но только после того, как вы примете лекарства. Ваше пробуждение является для нас радостной новостью и практически разрешает вашу ситуацию.
-Спасибо, я поступлю сообразно вашим словам.
Весь вечер я до изнеможения перебирал собственные записи, словно написанные не моей рукой. В последних из них я описывал средневековье. Самое забавно, что сюжет частично повторял события сна. И все-таки странная штука человеческий мозг. Он постоянно норовит оставить в недоумках, да и не знаешь, как на это реагировать, а иногда не можешь понять, что реально, а что вымысел. Я пребывал в отличном расположении духа, пока мои глаза не зацепились за выгоревший столб, видневшийся через окно, с догорающими вокруг него бревнами.