За окном кто-то судачит. Наверное, дворники. В прошлые приезды они всегда казались добросовестными. Посмотрим, как нынче.
Вообще, город показался не вполне чистым. Центр, как всегда, метут, прибирают, красят бордюры, а вот дворы...
Поразили дороги в некоторых дворах (да и не только в них). Очень часто попадал на совершенно разбитые. И даже слово "разбитые" здесь не подходит: вообще не было асфальтного покрытия, даже намёка на него, а была просто разбитая дорога из камней, глины и грязи. Удивительно, до какой же степени человек может запустить то место, в котором живёт! Тридцать лет никто к ним не прикасался. Тридцать лет они дряхлели, разбивались, сыпались, зарастали, пока вконец не уничтожились, словно их и не было, а была лишь грязь или не понятно, что - болото! И всё это на глазах жителей. Тридцать лет! И ничего...
Мусор кругом, заваленные отходами помойки, запущенные до полного уничтожения дороги, старые фасады домов, заросшие тротуары, заброшенные газоны... Это всё наводит неизгладимую тоску. Это всё очень неприятно удивляет...
Хотя, старый казах-таксист хвалил город, говорил, что чистый, дороги отремонтировали, говорил, что даже многие русские возвращаются обратно.
Да, центральные дороги отремонтировали, но остальные... Просто дико, порой, смотреть!
Что ещё бросилось в глаза...
Город зарастает - зарастают тротуары, дороги, газоны: траву, видимо, никто не косит, и даже, как думаю, нет привычки здесь это делать, а деревья не подрезают. Потому трава, как пьяная: длинная и нестойкая, на ветру буйная, дурная, кидается в разные стороны, а ветер стихает, остаётся там, куда упала и лежит до нового порыва ветра. Вот и получается, что газоны похожи на кучу упавших забулдыг. Карагачи неприлично разухабисты, а тополя не ухожены, словно "опустившиеся социальные элементы".
Раньше такого не было. Но раньше, я имею ввиду времена моего детства, деревья-то было молодыми или даже юными, а вместо травы в основном были цветы...
2
Да, когда-то, во времена моего детства и юности, город был образцом комфорта, красоты, ухоженности. "Городок, как игрушка!" - часто говорил восхищённо папа.
Уникальный проект разработали новосибирцы, за что потом получали разные награды на Всесоюзных выставках. Как говорили тогда, проектанты города опередили время.
Действительно, кто впервые, к примеру, видел центр, искренне ахал от восторга, ведь все торговые, коммунальные, гостиничные, досуговые объекты объединены были в единые комплексы, а вдоль них тянулись живописные, "живые" каскады бассейнов, фонтанов, газонов, клумб. И с наступлением тепла всё это оживало - бежало, сверкало, журчало, плескалось, росло, цвело и пахло!
Всякие знаменитости любили приезжать в наш город (к примеру, Иосиф Кобзон, Валентина Толкунова, Лев Лешенко), называя его "европейским", "самым чистым и ухоженным", "самым тёплым", "степной конфеткой" ...
Кстати, Иосиф Кобзон почётный гражданин города. А дело в том, что он как-то приехал на гастроли сильно простывшим, но концерты не отменил и добросовестно отрабатывал программу, давая по целых три концерта в день! Степногорские врачи, как могли его поддерживали, за что он им потом на прощание дал отдельный бесплатный концерт. В общем, на уколах выступал. Как рассказывают (скорей всего, я на одном из таких концертов был, потому все рассказы правдивы), еле ходил, на сцене стоял, как истукан, но честно пел! Действительно, я помню: стоял весь концерт, словно лом проглотил! Зато его аккомпаниатор, Левон Оганезов, буквально отплясывал за роялем!
Такое самопожертвование советской эстрадной звезды жители оценили и присвоили ему это почётное звание.
Видимо, чтобы больше никогда не простывать, Иосиф Давыдович купил тогда в нашем городе себе пальто. Много потом разговоров ходило по этому поводу, ведь никто ни будь, а сам Народный артист СССР купил, и ведь нигде ни будь, не Москве, к примеру, или не в Ленинграде, а в нашем маленьком степном городке...
Но это было давно. Это было другое время, другая страна, другой город. И люди были другими. А сейчас, наблюдая за жителями, часто складывается впечатление, что люди выживают. И потому, видимо, не до ремонтов дорог и тротуаров, не до уборки мусора, в общем, не до культуры...
3
Страшно, когда человеку не до культуры, пусть даже из-за сложностей жизни. Это по-настоящему страшно! Ведь, если так, то человек разрушается: разрушаются его мозг, его психика, его душа - разрушается личность. Тысячу раз был прав профессор Преображенский, говоря: "Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнётся разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах!"
Что есть человеческая деградация? - это потеря человеком человеческой культуры.
У человека существует производственная культура, светская культура, религиозная культура, физическая культура, музыкальная культура, культура поведения, общежития, общения, культура труда, отдыха, спора, культура градостроительства, градо-устройства, благоустройства... То есть, всё то, что эволюционно создано самим человеком, всё то, что ему нужно, полезно, что ему служит, приносит радость, покой, удовлетворение своих потребностей, желаний, с помощью чего он созидает, творит, решает свои жизненно важные вопросы, достойно живёт, остаётся человеком - всё то, что определяет его, как человека, всё то, что делает его человеком - вот это всё и есть человеческая культура. И нарушение её приводит к бескультурью и превращает человека в кого угодно - в свинью, скотину, зверя, - но не в самого человека...
Нельзя ни при каких обстоятельствах терять человеческую культуру, иначе будет разруха и мы потеряем всё, и себя в том числе!
4
Итак, с утра всё небо затянуто непроницаемыми свинцовыми тучами, но ветер не сильный.
Побегал в парке по извилистым дорожкам. Где-то рухнуло дерево, но его никто не убирает. Наверное, некому. К примеру, в грозу рухнула берёза. Давно уж она лежит на дорожке, много лет, и никому дела нет. Наверное, здесь просто перестали ходить - вот и решение вопроса!
Или вот рухнула старая сосна...
Эти сосны! Я маленьким был, а они казались могучими и статными великанами из сказки, такими добрыми, тёплыми, широкими, сильными и такими благородными. А какие они были мягкие! А какие светлые, особенно в летний полдень. А какие были ароматные!
Когда на них жарко светило солнце, они начинали таять и по их стволу, по бронзовой мшистой коре, медленно текла густая и прозрачная янтарная смола, очень липкая и волнительно пахучая, а на вкус - горькая. Хотя, мы пацанами умудрялись делать из неё жвачку!
Помню, с одноклассником Пашей мы на сосне, на её широких сильных ветвях, в гуще их сплетения и хвои, оборудовали скрытный "наблюдательный пункт" из пары досок и хвойных веток. Всё у нас как-то получилось быстро, ладно, ловко!
И вот приезжали на велосипедах, бросали их где-то в кустах, залезали на этот "пункт" - в своё укромное "секретное" местечко, - удобно усаживались и начинали тихо наблюдать за всем, что происходило кругом. А кругом гуляли горожане, бегали спортсмены, носились велосипедисты. Иногда мы выбирали какую-нибудь старушку и бросали в неё сосновую шишку. Большинство не обращало внимания на прилетевшую шишку: они от ветра постоянно падали то на плечи, то на головы. Но бывало, что и обращали:
- Ой, а кто это шишками бросается! - недовольно вдруг кричала какая-нибудь пожилая дама.
Она встревоженно смотрела по сторонам, но никого, естественно, не видела. А мы с Пашей давились смехом, чуть не падая. Старушка слышала наш смех, а увидеть нас никак не могла: "пункт" наш не зря ведь был "секретным"!..
И вот пришёл конец сосне. Сколько же ей лет? Сто? Больше?
Я прикоснулся к её уже нетвёрдому, трухлявому стволу. Действительно, старая, немощная, отжившая свой век. А ведь мы вместе росли. Много-много раз встречались. Конечно же она меня помнит. Или помнила... Но на этот раз не дождалась...
5
Встретился знакомый весёлый дед (хотя, не таким уж он был весёлым на этот раз). Как всегда, у него из внутреннего кармана доносилась ретро-музыка. Теперь он ходит с финскими палками, верней, носит их. После приветствия спросил его:
- На тренажёры ходите?
- Да ну их! - махнул он рукой и, кивая головой на палки, добавил: - Мне и этого хватает!
- Правильно! - крикнул я и побежал дальше.
А чего "правильно"? То, что носит палки? Нет, правильно то, что ходит, ведь раньше он не ходил, а только занимался на тренажёрах. А в его возрасте, всё-таки, ходьба полезней. Именно оздоровительная ходьба: в одном темпе, с ровным дыханием, без всяких разговорчиков и смешков, а только с улыбкой и со светлыми мыслями...
Как всегда, группа пенсионерок под руководством звонкого и ретивого своего тренера занималась на своём месте. Сегодня у них по тише: тренера их, несомненно, общего любимчика, почему-то мало было слышно (хотя, скорей всего я попал на самое начало, когда у них тихое постепенное "пробуждение": они стоят в кружке с закрытыми глазами, медленно поднимают "ручки" и головы, вытягиваются, глубоко вздыхают, наполняясь свежим "здоровым" кислородом соснового бора, трясут "ручки" над головой, а потом их резко опускают с таким же резким выдохом...).
А "Шамаханской царицы" не было. Может, испугалась туч? Хотя, тучи были не тёмные, так, со стальным налётом. Да, что их бояться! Наоборот: на их фоне можно полюбоваться соснами - их широченными, словно толстым, мягким, зелёным ковром, кронами.
А сосны, как всегда, впечатлили: хоть и старые, но кряжистые, статные, кудрявые - всё те же добрые лесные великаны, как в детстве, - богатыри! Если на севере сосны тянутся к солнцу, то здесь их крона жирно разливается по небу, разукрашивая его спокойным, плавным, глубоким узором из стволов, ветвей, хвои, замысловатых сплетений. Особенно сегодня они были отчётливо красивы на фоне, ещё раз повторюсь, белёсого неба...
На тренажёры заглянул только один казах среднего возраста с брюшком. Он попытался подтянуться, но до одного раза чуть не хватило сил. Спрыгнул. И, уставившись снова в телефон, ретировался...
6
После завтрака зашёл в общественную баню: узнал график работы и цену.
Цена несколько оглушила. Нет, мне не жалко 900 рублей (в пересчёте), но за что? за водяной пар, подающийся из труб? за горячую воду?
В баню эту я начал ходить с семи лет. Причём, на постоянной основе.
Первый мой поход был с папой. Он мне её открыл.
Помню, в тот день был мороз. Яркое солнце. Суббота. Мы шли с ним в баню, и папа объяснял мне таблицу умножения. Он говорил, что всё просто, что тут ничего нет сложного. Он как-то легко, на обычных примерах из жизни, с весёлой улыбкой мне объяснял, а потом спрашивал:
- Ну, понял?
- Да, - как-то уныло отвечал я, смотря себе под ноги.
- Тогда сколько будет дважды-девять? - весело спрашивал папа.
Я шмыгал носом и начинал думать. И батя снова мне начинал объяснять, буквально на пальцах, сняв перчатки. А потом и на с негу... палочкой...
Я, морща лоб, смотрел на его пальцы и на палочку, на снег, на цифры на снегу, но...
Когда папа стал уже заводиться, мы, к моей радости, подошли к бане.
- Ну, ладно, после бани поймёшь, - махнул папа рукой...
А после бани я действительно понял!
Вечером папа задавал мне вопросы, а я запросто шпарил ответы, ну или почти "запросто":
- Трижды-пять?
- Пятнадцать!
- Трижды-семь?
- Двадцать один!
- Семью-три?
- Семью-три? - переспрашивал я, открывая широко на папу глаза и рот.
Он хитро улыбался. А я, глядя на него, лихорадочно думал: "Семь раз по три... Так, сколько же это будет... Ничего себе: семь раз по три!" - А сам всё смотрел на его хитрую улыбку и понимал, что что-то здесь не так!
Потом вдруг спохватывался:
- Так это ж тоже самое, что трижды-семь - двадцать один! - И громко смеялся вместе с папой.
Папа в тот вечер невероятно был доволен: после славной баньки, сын запросто шпарит таблицу умножения, да ещё вкусный, с рюмочкой ужин. Он с удовольствием рассказывал в тот вечер маме с сестрой:
- Костюша ходит в бане среди мужиков не спеша, с достоинством, вот так... - И показывал, как я хожу, гордо подняв голову, выпучив грудь вперёд, важно и синхронно передвигая ноги, руки, плечи...
Более сорока лет назад это было!
Это родная баня. Я же всё хорошо помню: как стояли в мороз в очереди. А очередь, бывало, по субботам тянулась с первого этажа на второй, до самых дверей. Помню эти неглубокие оцинкованные тазики, этот запах берёзового веника, завёрнутого в газету "Правда" (её тогда все выписывали). Помню этот неароматный запах огромного куска тёмно-коричневого хозяйственного мыла, папиросного дыма в раздевалке, пива, воблы, лимонада, газет... Помню этот полумрак в помывочной, эту ядрёную, рычащую толпу в парилке, а ты ещё маленький, беленький робко поднимаешься по ступенькам на освободившееся место или уже повзрослевший, мускулистый, после тренировки по борьбе, "бодаешься" с таким же как-ты красным и скользким товарищем-борцом, сгоняя лишние килограммы. Или помню, как после призывной комиссии, обритый, я смеялся над собой в предбаннике, глядя на себя в зеркало, а какой-то мужик тогда рыкнул на меня недовольно:
- Ну что пялишься на себя, как баба! Хватит уже: красивый, красивый...
Я смутился и быстро отошёл от зеркала. Просто я впервые тогда себя увидел бритым "под расчёску" и мне было смешно на себя смотреть...
Теперь эта баня принадлежит частнику. Теперь он загибает цену. Бог с ним. Не знал его и знать не хочу...
Один моложавый мужик сориентировал по баням. Оказывается, в городе их не одна. К примеру, рядом, за дорогой, располагается банный комплекс "Здоровый дух". Это несколько домиков, в которых отдыхать и греться можно круглосуточно. Кстати, в тот момент одна банька топилась - дымок был виден.
Встретила меня злая собака на цепи. Такое впечатление, что она впервые увидела посетителя. Может, просто привыкла, что клиенты подъезжают на машинах.
Вышла худенькая женщина.
- У нас желательно заранее заказывать, чтобы мы истопили, ведь у нас всё, как в деревне, - стала объяснять она. - Хотите, посмотрите...
- Круглосуточно работаете?
- Круглосуточно, - ответила она с понимающей улыбочкой.
Присоединился не по погоде одетый в одну майку, жилистый мужичок, видимо, муж. Достаточно терпеливо походил и постоял рядом, подтвердил, что выкупается целая банька, что можно весёлой компанией и не обязательно однополой...
А собака всё заливалась на всю эту банную деревеньку!
7
Дворец Спорта удивительно тих и тёмен, а ведь день в разгаре. Где же все спортсмены? И есть ли они вообще?
Мне вспомнилось моё прекрасное "борцовское" время, когда с раннего утра и до позднего вечера во дворце стояла горячая, восхитительная "пахота" с ароматом пота! Стоило только переступить порог дворца, как ты окунался в весёлый и суровый, трудовой и яркий спортивный мир, где гремело железо, летали мячи и борцовские чучела, прыгали гимнастки с ленточками, качались от глухих ударов боксёрские груши... С раннего утра и до позднего вечера во дворце звучала эта прекрасная вдохновляющая жить песня! - песня настоящей спортивной жизни - жизни, во всей своей силе, своей радости!
Зато сейчас тишина, полумрак, вахтёрша дремлет. Странно...
На стенах стенды с фотографиями прошлых спортивных успехов ещё с советских времён. К примеру, наши волейболистки - костяк сворной СССР во главе с заслуженным тренером СССР Евгением Лавкиным. Рядом портрет его самой знаменитой ученицы: чемпионки Олимпийских Игр в Сеуле 1988 года заслуженного мастера спорта СССР Ольги Кривошеевой. Ниже воспоминания её о том, как она попала в мир волейбола: "Однажды в школьном коридоре Евгений Петрович Лавкин увидел прыгающую худую девочку и спросил её: "Коза, ты почему на волейбол не приходишь?" С тех пор я из зала не выходила!"
А в 1988 году в Сеуле Ольга Кривошеева стала главным творцом победы сборной СССР в финале Олимпиады. Тогда тренер сборной Николай Карполь выпустил Ольгу на площадку в то время, когда, казалось, всё уже было безнадёжно: первые две партии советские волейболистки проиграли сборной Перу - 10:15 и 12:15, уступали в третьей - 6:10. Но Кривошеева сумела внести перелом в игру, "зажечь" партнёрш по команде. В итоге советские девушки сумели выиграть три оставшиеся партии - 15:13, 15:7, 17:15, - и завоевали Олимпийское золото!
Или наши тяжелоатлеты во главе с Олимпийским чемпионом Анатолием Хропатым (1988 год, Сеул). Он ведь тоже начинал в Степногорске!
Или боксёры, чемпионы мира - Валерий Рачков, Игорь Ружников.
Или наша знаменитая пловчиха, член сборной СССР Валерия Федянина, наши гимнасты, борцы, лыжники...
Но это всё в прошлом. А где же современные успехи?
Да, выставлено много кубков. Но за какие победы? Ответ: за победы в городских соревнованиях!
Здесь же фотографии с Президентом Косым-Жормат Токаевым: недавно он посещал город и заглядывал во Дворец Спорта.
А на фотографиях всё правильно: воспитанники в спортивных костюмах с символикой Казахстана, с большими медалями на груди, словно бляхами, тесно окружают Его Превосходительство, а вокруг боксёрские груши, штанги, гири. У всех счастливые лица. Президент, мне кажется, неестественно как-то или подчёркнуто робок в окружении атлетов, дескать, я не силён в спорте, а потому вам даже завидую...
Видимо, это и есть современное "спортивное" достижение спортсменов города: фото с Президентом...
8
Вахтёрша проснулась. Начала за мной наблюдать. Ей явно непривычно, что посторонний ходит у спортивных залов, заглядывает в них, рассматривает подолгу старые фотографии, словно они не для всех, а только для своих...
- А что вам нужно? - тихо подойдя ко мне, спросила она скороговоркой с лёгким акцентом. И столько было непонимания в её вопросе!
Я долго думал, как бы ответить. И, признаться, отвечать на подобный вопрос совсем не хотелось: вопрос нелепый, да и в целом эта сонная обстановка, эта заспанная вахтёрша, эта неестественная для подобного места тишина - всё это наводило такую тоску! А если бы мне ещё и ответить в том же духе, так, с зевотой... О-о-о, я бы, наверное, точно помер с тоски! Хотелось просто уйти без ответа. Но всё же нашёл силы:
- Я в детстве занимался здесь. Вот, вспоминаю...
- Сами хотите заниматься? - не поняла она, но очень хотела понять, судя по её быстро моргающим глазам.
- Нет, я раньше занимался, а сейчас вот пришёл посмотреть, что стало, что здесь происходит, как и чем живёт мой родной Дворец Спорта, чем он дышит, - постарался спокойно, максимально внятно ей объяснить.
Она поняла! Это взбодрило. И я даже ей улыбнулся. И поторопился ей задать волнующий вопрос:
- А почему так тихо? Что, никто у вас не занимается, что ли?
- Занимается! Только сейчас обед - все на обеде! - продолжая моргать глазами, но уже не так быстро, и всё же с нескрываемым удивлением ответила она.
- И что, все одновременно обедают?
- Конечно!
- Понятно...
Она какое-то время ходила за мной, словно охраняла.
- А Колчин работает? - снова спросил я.
- Да, работает! - Слова вылетали из её рта пулями.
- Старенький уже...
- Да, старенький, да!
Колчин Иван Анфиногенович - тренер по тяжёлой атлетике. Мне было шесть лет, когда я его впервые увидел. Тогда я с соседским пацаном, Петькой, пришёл записываться на классическую борьбу. И именно Колчин был первым тренером, которого я увидел, переступив порог Дворца Спорта. Подумать только, более сорока пяти лет назад! И он также работает тренером!
В один из приездов, помню, я его как-то увидел - такой же! И старичком-то его не поворачивается язык назвать: резво шёл он тогда в окружении своих школьниц-воспитанниц, одного с ними ростка, весь жилистый, пружинистый, жизнерадостный, выглядел, словно одноклассник их, а ведь ему уже давно шёл восьмой десяток!
Те же плотные усы, только седые, тот же ясный, открытый, молчаливый, многоговорящий, по-детски внимательный и доверчивый взгляд, та же любовь в глазах к своим воспитанникам, к своей работе.
Живёт в деревне, пишет стихи, тренирует школьниц...
9
Лицевой фасад дворца ещё поддерживают в хорошем состоянии, а вот всё остальное - в плачевном. Представляю: много лет стены рушатся, решётки ржавеют, штукатурка сыплется... а рядом каждый день ходят, бегают, гуляют спортсмены, работники, жители, видят всё это, и ничего - живут спокойно! Если, к примеру, кирпич упал, они его просто перепрыгнут или пнут с дороги, штукатурка осыпалась - просто обойдут... И нет проблем!
И подобное, к сожалению, видишь очень часто: деревья упали - просто перестают ходить по этим дорожкам - и нет проблем, тротуары превратились в месиво грязи и камней - просто находят другой путь, к примеру, по газону протаптывают тропку, - и нет проблем, деревья разрастаются так, что трудно уже ходить - просто наклоняются и идут или находят другой путь - главное, что нет проблем!
Мачта освещения стадиона вся рыжая от ржавчины. Быть может, уже проржавела насквозь. А таких четыре - четыре высоченных конструкции находятся в аварийном состоянии! А если они начнут рушиться...
Итак, стены - в аварийном состоянии, мачты - в аварийном, асфальтное покрытие - в аварийном...
"Сюда президента не водили, это точно!" - не сомневался я, разглядывая всё это безобразие.
Как же так? Ведь наверняка же выделяются деньги на ремонт, ведь это государственное учреждение, как и школы, больницы, полиция. Где же эти деньги? где же ремонты? где же любовь к своему городу, к своему дому, к своим детям, в конце концов, ведь дети здесь занимаются, воспитываются? На чём же они воспитываются - на разрухе?
Грустно всё это...
Развеселили два пограничных столбика, которые вдруг заметил у парка: казахский пограничный столб и российский, между ними железобетонная глыба, а вокруг - горы мусора!
Понять, к чему это - сложно. Предположил, что здесь отмечают свой праздник пограничники: встречаются здесь, угощаются... И глыба эта кстати: можно на неё поставить стаканы, закуску... И убирать не надо! В общем, нет проблем...
10
В парке нашёл большой груздь, но не стал брать. Грибы ещё есть, только надо целенаправленно за ними идти. А в степи, быть может, шампиньоны. Но погоды пока нет идти в степь. "Как только, так сразу!" - решил я.
По дорожке прогуливалась пожилая пара. Одеты в старомодные пальто, старик в шляпе. Они жались друг у другу, тихо беседовали. Мне подумалось, глядя на них, что они вспоминали что-то очень приятное. Может, что-то из своей молодой жизни. А может, вспоминали детей, живущих где-то далеко...
Глядя на них, я представил родителей: ведь они также, наверняка, гуляли одни, в таких же старомодных пальто, папа также в шляпе, также прижавшись друг к другу. Они также тихо беседовали, конечно вспоминая нас с сестрой, в этом не было сомнения. И также они улыбались и с улыбками молчали, потом снова что-то вспоминали, улыбались и молчали...
Зачем же мы уехали от родителей? Зачем же вообще дети покидают свои родные места, своих отцов и матерей? Зачем? Наверное, испытать себя, найти лучшее место под солнцем. Наверное, это свойственно молодым. Но пожив на чужбине, натерпевшись этих расстояний, этих расставаний и разлук, вдруг понимаешь, что нет лучшего места под солнцем кроме своей родной земли, кроме родительского дома, и никто тебе так не рад, и никто тебя так не ждёт в целом свете, как мать и отец...
Я посмотрел им вслед: две одинокие сгорбленные фигурки всё также неторопливо шли себе одни по длинной узкой дорожке и всё также, наверняка, тихо беседовали о чём-то очень приятном...
Погода к вечеру разгулялась. Появилась надежда, что появится, наконец, настоящее казахстанское солнце! Очень хотелось ощутить его маслянистое, плотное тепло, понежиться в нём, словно в солнечной ванне...
В том месте, где был парк аттракционов, скоро будет настоящий лес. А там, где раньше играли в хоккей, то есть, там, где был корт - уже лесные дебри! Теперь туда ходят не в хоккей играть, а грибы собирать...
11
Как всё дорого! Даже хлеб стал дорогим. Задавался вопросом: как люди живут?
Переговорил на эту тему с продавщицей в центральном торговом центре "Казахстан". Она, с грустными глазами согласно повздыхав, сказала, что сын, уехавший на заработки в Россию, говорит то же самое.
Почему же так всё дорого? К примеру, мясо! хлеб! молоко! - цены такие же, как в Санкт-Петербурге, а то и дороже! Почему? Ведь всегда Казахстан считался "мясным" и "хлебным" краем!
Это обстоятельство с ценами немножко и шокировало, и расстроило...
Дома занялся книгами: просмотрел их, припоминая прошлое, "оживил" их, смахнул пыль, распределил их равномерно, разгрузив некоторые полки.
На самом деле, это приятное занятие - заниматься дизайном домашней библиотеки, ведь это тоже искусство: разложить так, как подсказывают тебе чувства красоты, стиля и в то же время, чувство рациональности, наконец, как подсказывает тебе твой вкус, твои симпатии, любовь.
Занимался с книгами до позднего вечера. Потом ещё долго любовался ими, своей работой. Мне казалось, что я книги оживил или разбудил и теперь они смотрели на меня и улыбались...