Мне кажется, на это слово столько наверчено лжи, столько за всю свою историю, прячась за него, пролило человечество крови, столько мнимых идей проросло, калеча сознание поколений, что, будь моя воля, я бы выбросил его из словарей. Я ненавижу слово "мир". Это может показаться странным. Ведь я сам успел познать "прелести" войны. И мои родители прошли войну, Отечественную, - хорошо знают смысл этого слова. Чем же плох антоним?
Я верю в мир иной, который, видимо, не существует в природе. Основанный на равных правах и обязательствах сторон. Я верю в добрососедство, складывающееся не за раз, не годами - веками, а не в то, выдуманное, что пропагандируют газеты, потому что "так надо".
На том предприятии, что изготавливало промышленные кондиционеры, работал сварщик, переселенец из Ливии. Конечно, на единичном примере теорию не выстроишь. Год был 94-й. Все сильнее, все гуще была трепотня о возможном мире с "палестинцами". Газеты, все как одна, рисовали рай. Из своего домика в деревне, на своей машине мы сможем ездить в гости к своим двоюродным братцам - тоже приобретшим за бесценные идеи о мире все-все. Такая вот идиллия. Готовьте, господа-товарищи, губы для встречных поцелуев.
Я не случайно делал упор на то, что сварщик был "ливиец". Надо знать менталитет определенный общины, чтобы понять, куда направлен вектор ее надежд. "Ливийцев" в стране совсем не много. Итальянская культура оставила заметный след в истории страны. Что бы там ни говорил сегодня Каддафи об оккупации и исторической ненависти "простых ливийцев" к захватчикам (с 1911 частично, а с 1932 по 1942 полностью, Ливия была итальянской колонией), действительность говорит о другом. Итальянский язык не забыт, а "кровопийца и фашист" Муссолини в памяти "простых ливийцев" остался как человек, пытавшийся приобщить страну к цивилизации. "Марокканцы" - продукт смешения французской и арабской культур. Между этими общинами, равно как и между "марокканцами" и "тунисцами", существует некоторое недопонимание, что на языке политкорректности зовется состязательностью. Что, в целом, вполне логично и нормально. Я только попытаюсь из отдельных кусочков слепить мозаику. Видимо, европейское мышление глубже сидит в "ливийских" евреях. Видимо, у "марокканцев" более богатый опыт соприкосновения с арабами - хотя, как послушать, носили их до переезда в Израиль на руках. Носили, да однажды выронили. Из этих многих "видимо" я вывел как-то, что немногочисленные "ливийцы" сторонники быстрого мира с "палестинцами", тогда как "марокканцы", почти поголовно, против, не веря ни в какие "добрые" намерения таких соседей.
Этот сварщик однажды, когда мы работали на выезде и над нами не висел хозяйский глаз, в возникшей паузе сам повел разговор. О мире. "Я прошел две войны (1973 и 1982гг.), я не хочу еще одной. Я устал быть постоянно в напряжении. А война, я чувствую, будет. Будет - очередная, если мы с "ними" не договоримся". Но весь смысл заключался во второй фразе. "Я готов отдать полстраны, до Беэр-Шевы, если буду знать, что, наконец, мы перестали воевать".
Определенные способности к языкам у меня есть. Уже через год я вполне сносно чирикал на иврите. Даже читал, спотыкаясь, правда, и писал. Поэтому в подборе слов не затруднился, сказав-спросив: "Ты воевал - за эти земли. Но не ты их отвоевывал в 48-м. По какому же праву ты распоряжаешься ими? И где есть гарантия, что на достигнутом, на отданной полстраны арабы успокоятся?"
"Надо попробовать", - ответил этот мечтатель. Я не выдумываю. Не пишу здесь "роман". Многие тогда так думали, прекраснодушные. И верили - вот уж не знаю, искренне ли. Не только этот работяга-"ливиец", но и артисты, журналисты, писатели. Творческая элита, в основном, "левая" плюс народившаяся прослойка политиков, для которых интересы страны заключались в том, что скажет Америка и как выглядит их личный счет в банке. Вот что с работой наладится, что, наконец, человеческие условия труда будут, что перестанут нас обманывать на словах политики, что начнет сокращаться разрыв между богатыми и бедными (а в Израиле он с каждым годом растет, и это в 2008 году стало темой специального доклада Международного института исследований экономического развития. Почему именно Израиль? Ведь этот пресловутый разрыв имеет место во всех странах, где тоже, кстати, продолжает расти - и в России, и в Германии, и в Норвегии, и, конечно же, в США. Потому что уровень нищеты в Израиле самый высокий в западном мире. Он в 2,5 раза выше среднего по сравнению с развитыми странами. Потому что по социальному разрыву ниже Израиля только Турция и Мексика, что относятся к странам иной экономической группы), что в образовании, далеко не образцовом, будут подвижки - нет, об этом ни слова. Утром - деньги, вечером - стулья. Сначала мир, а затем все остальное.
А "марокканцы", что-то знавшие свое, утверждали обратное: мира здесь никогда не будет.