В "той" жизни, когда мне было лет тринадцать, а может, и все четырнадцать, затеялся у меня разговор со знатоком жизни, соседом Мамедом, двадцатидвухлетним оболтусом, обучавшимся в одном из республиканских институтов. "Мамед, - спросил я его, - ты веришь в НЛО?" Тогда все газеты были забиты статьями-раздумьями о братьях по разуму, прячущихся по углам Вселенной и никак не желающих засветиться перед гуманным нашим человечеством. "Зайди в магазин, щегол, - невежливо ответил студент, - и посмотри на полки". Да, на полках свистел ветер, а за редко "выбрасываемой" колбасой собиралась толпа в три наступательных эшелона. В двадцать два года Мамед, заряженный духом правдоискательства, разъяснил мне, несмышленному пацану, что когда "жрать народу нехуй, а объяснять как-то надо почему это нехуй, тогда мозги засирают по полной программе всякой чушью. Авось народ отвлечется.
Где ныне ты, Мамед? Баррикада, поди, разделила нас. Но это так, к слову.
Студента-соседа я вспомнил, когда прочитал отчет о том, что на вечере памяти Ицхака Рабина присутствовали почти - аж! - 30 тыс. человек. Израиль - не Союз, наебнувшийся в вечность, с едой пока особых, несмотря на рост цен - неоправданный, кстати, - проблем нет. Зато есть СМИ, несущие негасимый свет человеколюбия, тараторящие без умолку о ценностях демократии и либеральном наполнении всякого нашего телодвижения. Западные СМИ, к которым, несомненно, относятся и израильские, о культе личности пишут исключительно в отрицательных тонах, ссылаясь на Сталина-Брежнева, Ким Ир Сена, Мао Цзэдуна и пр. И никак они не могут понять, отчего это "русские" с таким отвращениям относятся ко всем официальным мероприятиях, на которых "со слезами на глазах" вспоминают великие деяния великой исторической фигуры по имени Рабин. Иммунитет выработался на ложь. На трескотню. "Он желал мира стране", "он боролся за мир". Когда сказать нечего, когда правду отодвигают в дальний угол, а фальшь с удовольствием упаковывают в праздничный набор книг, посвященных "Ему", тогда можно смело сказать: народ держат за быдло.
Неплохой военный, но никудышный политик, Рабин поставил страну раком. После подписания соглашений Осло Арафат залил страну кровью. Теракт следовал за терактом. Это не барабанные слова. Взлетали на воздух автобусы, в развалины превращались торговые точки, кафетерии, убивали детей, стариков, взрослых и малых. Найденные в канцелярии Арафата после его "странной" смерти квитанции, что были выписаны на имена шахидов, действовавших после подписания "мирных соглашений", подтверждали давно утаиваемый факт: арабам своя страна не нужна.
Я давно - можно сказать, с момента приезда в Израиль, - наблюдаю за деградацией левого движения. Когда-то "левые" боролись за продвижение социальных проектов, сдерживали растущую наглость израильских олигархов. Сегодня они талдычат только о том, что "Рабин жил, Рабин жив, Рабин будет жить", стенают о палестинских страданиях. И, как ранние коммуняки, врут - упоенно, с каким-то садомазохистским наслаждением, что стоит только сказать "палестинцам" "да" - и мир тут же наступит. Завтра. А "да" - это... Запросы арабов никогда не заканчиваются. И не закончатся, даже если "да" будет состоять из миллиона пунктов, их, казалось бы, удовлетворяющих. Обязательно появится миллион первый. И миллион второй. Особенно если их поддерживает такая либерально-либеральная Европа. Эта проституирующая дама, всегда с трепетом, когда ей надо было, произносила имя академика Сахарова. Когда ей надо было. В противостоянии с Союзом. Обосравшаяся от страха, что придет медведь и, задрав ей платье, прозондирует лапой глубь пизды, она охотно цитировала Сахарова. Ссылалась на него. Авось сработает и медведь, слегка припугнутый "нормами цивилизации", только очко нежно пощекочет. Но почему-то в противостоянии Израиля с арабами, как всегда обосравшаяся от потенциальной возможности быть изнасилованной бандитом, Европа не видит в том резона, чтобы повторить однажды сказанное почитаемым ею ученым. Что двадцать две арабские страны, разлегшиеся на огромных территориях, давно бы могли решить так называемую "палестинскую" проблему и оставить маленький Израиль в покое, если бы только проявили желание.
В Иерусалиме есть Сады Сахарова. Что он там такого говорил, наших безмозглых "левых" не интересует. Поплакались привычно в микрофоны, повспоминали серого Рабина, поупражнялись со словосочетанием "мирный процесс". Можно ставить галочку. Вечер памяти удался.