- Ладно, сам напросился, за язык никто не тянул. Я выхожу...
Кепочка покрутился на месте, поискал глазами собеседника, но никого рядом не увидел.
- Эй, кончай шутить! Ты где?
- Да здесь я, - прошелестел голос в метре от земли. - Смотри внимательнее.
Пригляделся Кепочка и оторопел. Колени подогнулись, испарина на лбу выступила. По спине противный холодок пробежал. Волосы на голове зашевелились.
Прямо перед ним на замшелом пне сидело (или стояло?) некое нелепое существо, почти шароообразное, покрытое - шерстью? мхом? травой прошлогодней или тиной болотной? - тело. Тонюсенькие, колесом согнутые ножки, непомерно длинные сучковатые руки с полукогтями вместо пальцев. Ж-жуть!
- А я знаю? - неожиданно звонким и певучим голоском отозвалось нечто. - Обычно, если в лесу кому-то от меня надо что, то просто кличут: "Этот, как тебя там".
- Дела, однако, - призадумался Кепочка. - Ты, собственно, кто - мальчик или девочка?
- То мне неведомо, - прозвенел голосок. - Ты обещал, что мы познакомимся, пообщаемся, - и на Кепочку доверчиво глянули два огромных голубых озера с пушистыми камышинками ресниц. - А тебя как зовут?
- Так, это, Кепочка я.
- Ой, здорово как! - возрадовался голосок. Но тут ж и пригас: - А я... - всхлип, - а я... - и с реснички скатилась большая чистая слеза.
Дрогнуло сердце Кепочки, шагнул он к пеньку и осторожно погладил существо по голове:
- Ах, ты, чудушко лесное! - прошептал растроганно. - Кто ж это тебя так жестоко обидел?
- Спасибо тебе, Кепочка! - хрустальным колокольчиком прозвенел голосок. - Какое хорошее имя ты мне дал - Чу-удушко. Чистая душа у тебя, сердце золотое. Не убоялся ты вида моего страшного, пожалел и приголубил. Открою я тебе свою тайну. Только, сделай милость - отвернись и глаза ладонями прикрой. А как услышишь хлопок звонкий, то тут же и повернись обратно. Договорились?
Честный Кепочка не просто отвернулся, но и крепко зажмурил прикрытые ладонями глаза. От волнения и таинственности происходящего каждая жилочка у него струной натянутой вибрировала. Сердечко в груди испуганным птенчиком трепыхалось. По телу дрожь пошла. В ушах зазвенело. И он чуть было не пропустил сигнал условный. Но взял себя в руки и, едва услышав хлопок, тот час же поворотился, глаза пошире распахнул.
И - обомлел! От удивления ли, восхищения, ещё чего-то такого необъяснимого, он едва успел прихлопнуть чуть было не рухнувшую наземь челюсть.
Перед ним стояла девушка дивной красоты. Стан - гибкий и тонкий, лицо румяное и круглое, две толстые косы цвета спелой ржи на грудь стекают. А глаза-а! Огромные, синие-синие, и блестят, словно утренней росою умытые. Смотрят они на Кепочку, искрятся улыбкой лукавою.
Кепочка аж в голос застонал от такого дива дивного:
- Как же звать тебя, чудушко ты моё лесное?
Зарделась девушка румянцем зоревым, алые губы едва слышно прошептали:
- Олёнушка я...
Закружилось тут всё у Кепочки перед глазами, дыхание перехватило, а на сердце так тепло и сладко стало. Сорвал тут он с головы кепочку и жахнул ею обо землю. Пал на колени и, простирая руки девушке навстречу, взмолился:
- О, нимфа лесная! Будь моей женой!
Лёгкая тучка набежала на лицо девушки. Чуть печальная улыбка тронула полные губы. Олёнушка осторожно положила руки свои Кепочке на плечи.
- Встань, Кепочка! - мягко приказала она. Порывисто прижалась к его груди, трепетно провела по щеке тёплыми пальчиками, мимолётным поцелуем обожгла губы.
- Не время ещё, Кепочка, прости! - и исчезла, скрылась в зелени родного леса...
С тех пор жил Кепочка надеждой, что время придёт, и станут они с Олёнушкой жить-поживать, да добро по миру раздавать с олёнушками и кепочками.