Яхимович Сергей Иванович : другие произведения.

Контакт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дорвавшиеся до денег и избавившиеся от настоящих специалистов, лжеученые вместо контакта с внеземным разумом нечаянно устанавливают контакт с опасным для человечества параллельным миром.

К О Н Т А К Т

  

комедия в трёх действиях

   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
  
   N 1 (Виктор Васильевич Пилатов , N 2 (Вениамин Вениаминович Бандура) , N 3 (Владимир Сергеевич Сенашов , N 4 (Егор Кузьмич Назаров) - научные сотрудники
  
   Т е х н и ч к а - Дарья Тимофеевна
  
   П а л ь ч и к - Борис Ефимович, представитель инвесторов
  
   Б е с п а л ь ч и к - Ефим Борисович, "двойник" П а л ь ч и к а
  
   Т е л о х р а н и т е л ь N1 - П а л ь ч и к а , N2 - Б е с п а л ь ч и к а
  
   К о в а л е в с к и й - гениальный изобретатель схемы контакта
  
   Т а т ь я н а - невеста К о в а л е в с к о г о
  
   С у щ н о с т ь N 1 , N 2 , N 3 - потусторонние участники контакта
  
  
   Все три действия происходят в научной лаборатории.
  
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
  
   Происходит в научной лаборатории. Повсюду нагромождение приборов, переплетение проводов и т.п. В центре кабина, похожая на те­лефонную будку. Учёные суетятся вокруг аппаратуры.
  
   N 1 (с пафосом). Наконец-то! Можно сказать, на наших глазах сбывается вековая мечта человечества!
   N 4. С Вами нельзя не согласиться.
   N 1. Скоро, очень скоро мы с вами можем оказаться свидетеля­ми величайшего события в истории Земли.
   N 2. Дух захватывает, если подумать о том, какие перспективы сулит нам в будущем...
   N 1. Не стоит пока о будущем. Сейчас наша задача - во всеоружии встретить сегодняшнее событие.
   N 3. А почему вы думаете, что оно произойдёт именно сегодня? Временные неоднородности - очень коварная штука. Не исключён временной сдвиг, и ваши надежды на сегодня могут не оправдаться.
   N 2. А какая разница? Пусть не сегодня, пусть завтра! Но так или иначе время контакта наступает.
   N 4 (задумчиво). Наступает...А хорошо ли это?
   N 1. Я не понимаю смысла Вашего замечания, коллега. Мне показалось, в нём прозвучало какое-то скрытое неудовольствие?
   N 4. Нет, нет, Виктор Васильевич! Речь вовсе не идёт о чьём бы то ни было неудовольствии. Дело совсем в другом.
   N 1. В чём же?
   N 4. По-моему мнению, имеется ряд таких проблем, которые заключаются в том...
   N 2. Запомните, уважаемый, у нас здесь нет никаких проблем! И быть не может.
   N 4. То есть, как это, не может?
   N 2. А вот так. Все технические проблемы решены, все возможные сбои в аппаратуре учтены, все вероятные неполадки устранены. Короче говоря, у нас всё схвачено.
   N 4. Всё?
   N 2. Всё. Абсолютно всё.
   N 3. Ну, положим, абсолютно всего в схеме предусмотреть нельзя. Любой малейший сбой в аппаратуре...
   N 4. Вот, вот! Я так считаю. В результате сбоев возможно всё, что угодно, в том числе и любые недоразумения...
   N 2. Дались вам эти сбои! В любой, даже самой совершенной схеме они периодически происходят, ну и что с того? Разве это меняет картину мира?
   N 1. Какую картину? О какой картине Вы говорите в столь напряжённый момент?
   N 2. Ах, извините. Я сказал, не подумав. Я совсем забыл, насколько мы далеки от мира искусства.
   N 1. А причём здесь искусство? Ты бы лучше поверил входное сопротивление третьего блока.
   N 2 (проверяет). Так...Так...
   N 1. Ну, что там?
   N 2. Всё в норме. Можно начинать процесс.
   N 1. Ну, что же, тогда...
   N 3. Постойте! Погодите.
   N 1. Что такое?
   N 3. Я более чем уверен, начинать процесс ещё рано.
   N 1. Почему рано? Что мешает нам незамедли­тельно начать процесс?
   N 3. Известная всем и каждому проблема относительности времени и пространства.
   N 1. Что, что?
   N 3. В первую очередь необходимо добиться минимизации квазинеоднородностей во всех, абсолютно всех, пространственно-временных гиперплоскостях. Кроме того, подход к точке бифуркации требует от нас осо­бой осторожности. Ну и, конечно, не помешало бы дождаться полного затухания нулевых колебаний.
   N 4. Я тоже придерживаюсь Вашего мнения.
   N 1. Какого мнения?
   N 4. Того, что нам следует подо­ждать.
   N 1. Вы-то на каком основании предлагаете нам ждать?
   N 4. Я?..Э-э-э...(Откашлявшись)...Во-первых, на основании богатого исторического опыта развития человечества. Во-вторых, на основании совре­менных представлений о человеческом организме, возможностях его развития и эво­люции. В-третьих...
   N 2. Кончай! Хватит нести ахинею.
   N 4. Зачем же так неинтеллигентно, Вениамин Вениаминович? Я не успел закончить свою мысль, а вы...
   N 2. Виктор Васильевич, если он не остановится, то мне придётся познакомить его с теми возможностями...(Показывает кулак)...Которые проявились лично у меня в ходе длительного исторического развития моего организма!
   N 4. Вы меня не так поняли, коллега.
   N 2. Что я не так понял?
   N 4. Нельзя же вот так, походя, подменять понятия. Это же, я бы сказал, профанация какая-то получается! Исторический опыт развития человечества, его морали и нравственности свидетельствует о том...
   N 2. Да замолчите, Вы! Моралист какой нашёлся.
   N 4. Да, я - моралист. И не стыжусь этого факта.
   N 3. Бросьте Вы, Егор Кузьмич. Вам ли о морали говорить?
   N 4. А почему бы не мне?
   N 3. Не Вы ли на наших глазах голосовали за исключение из группы приоритетных разработчиков проекта нескольких, известных всем нам лиц?
   N 2. Если бы он только голосовал! А то он ведь до того на самый верх бе­гал. Нашёптывал там по поводу недостойных мыслей этих самых лиц относи­тельно руководства.
   N 4. Я был вынужден так поступить в силу определённых обстоятельств. У меня просто не было выхода.
   N 2. Вот-те раз! Как это, не было выхода? Вход, значит, был, в выход, вдруг, как назло, куда-то исчез?
   N 1. Вениамин Вениаминович, я предлагаю немедленно отставить разговоры на посторонние темы.
   N 2. Вы хотите сказать, что вопросы морали и нравственности, это посторонние темы?
   N 3. Вениамин Вениаминович, я Вас не узнаю. В столь ответственный момент отвлекаться на какую-то чепуху?
   N 2. Да успокойся ты! Шучу я, шучу. Шуток не понимаешь, что ли?
   N 4. Ах, вот оно что! Вы, оказывается, просто пошутили, Вениамин Вениаминович? А я уж было решил, что Вы лично ко мне какие-то претензии предъявляете.
   N 2. А хотя бы и предъявлял, тебе-то что? Нам всё равно с тобой детей не крестить.
   N 4. Что, что?...Вы что под этим подразумеваете?
   N 3. Вениамин, кончай придуриваться. И тебе, Егор Кузьмич, хватит болтать.
   N 4. Прошу прощения, а что такого я сказал?...Виктор Васильевич, чем я мог вызвать ваше раздражение?
   N 1. Ты, Егор Кузьмич, лучше проверил бы показания приборов пятого блока.
   N 4. Пожалуйста...(Разглядывает приборную панель)...Только что их проверять каждые пять минут без толку?...Все стрелки давно уже стоят на месте... И не шелохнутся...Хотя нет, извиняюсь...Вот эти почему-то задрожали...Интересно, почему?...А так вроде всё нормально. Всё тикает, как положено...
   N 2 (возмущённо). Виктор Васильевич, это уже ни в какие ворота не лезет! Вы зачем этого малообразо­ванного, если не сказать больше, человека, включили в нашу группу? Приборы у него, понимаешь ли, тикают!
   N 1. А сам ты не понимаешь, зачем?
   N 2. Нет, не понимаю.
   N 1. Не понимаешь, насколько Егор Кузьмич полезен для всех нас?
   N 2. Не понимаю, и понимать не хочу.
   N 1. Да мы просто обязаны обеспечить ему твёрдую почву под ногами для дальнейшего продвижения в стенах нашего учреждения!
   N 2. Чем это я ему обязан?
   N 1. Не тебе, а нам. Он - нужный нам человек, понятно? Именно по этой причине он присутствует сегодня здесь.
   N 2. Интересно было бы узнать, кому он так нужен? Мне лично этот Кузьмич ничего хорошего не сделал. Если он лично Вам, Виктор Васильевич, чем-то сильно услужил, так Вы пря­мо об этом скажите. А мы уж как-нибудь поймём.
   N 1. Если я скажу, то ты, Вениамин, замолчишь. И надолго.
   N 2. Ой, ой, ой, как страшно! Так страшно, что я аж задрожал.
   N 3. Вот уж никогда бы не подумал, что Вениамин Вениаминович от страха задрожать может.
   N 4. Так это он, наверное, от холода...А, действительно, не жарко у нас...(Намеревается выйти)...Сейчас наверх сбегаю, обогреватель принесу.
   N 3. Что-о? Вы с ума сошли!
   N 4. А что такое?
   N 3. Вы представляете се­бе последствия нарушения температурного режима?
   N 4. Виктор Васильевич, разве обогреватель нам сейчас помешает?
   N 1. Дался тебе этот обогреватель! Не маленький, не замёрзнешь.
   N 4. Но ведь прохладно же, на самом деле!...Прос­тыть можно. Что тогда прикажете делать?
   N 3 (ковыряясь в аппаратуре). Не бойся, заболеешь, так быстро подлечат. Здесь, дружище, и не от таких болезней людей вылечивали.
   N 4. А вы мне не тыкайте.
   N 3. Да ладно тебе...
   N 3. Я попросил бы Вас не забываться!
   N 3. Кончай вякать, работать мешаешь...
   N 4. Что Вы сказали?...Вы, я вижу, не отдаёте себе отчёта, с кем Вы разговариваете?
   N 3. А с кем я разговариваю?
   N 4. Я...Я...Я - зам. зав. по­дразделения! Я член многих советов! Я...Я академик, в конце концов!
   N 3. Да ну?...Правда, что ли?
   N 2. Правда. Тут уж ничего не поделаешь. Он академик, а мы с Виктором Васильичем всего лишь член-корры.
   N 3. И что это, интересно, за академия вас в свои ряды приняла? Неужто российская?
   N 2. Нужна она нам. Толку никакого, а воображают о себе невесть что.
   N 4. Я академик Академии Холода!
   N 3. Ты? Академик холода?...А чего же тогда так холода напугался?
   N 1 (сурово). Слушай, Сенашов, ты не забывайся. Уже забыл, что мы с Ковалевским сделали?
   N 3. А что вы с ним сделали?
   N 1. Хочешь, чтобы и с тобой что-нибудь подобное сотворили? Ты смотри, нам это очень большого труда не составит.
   N 3. Почему?
   N 1. Потому.
   N 3. А всё же?
   N 2. Потому что у него мозги не в пример твоим работали.
   N 3. Хм...Я слышал, он на вас в суд подал?
   N 2 (со смехом). Ха! А судьи кто?
   N 3. Кто?
   N 2. Всё наши, прикормленные люди...Ты, Сенашов, видать, до сих пор нашей стратегии не понял. Мы ведь нужных людей не просто так, не забавы ради подыс­киваем.
   N 3. Так что же, выходит, законы не для вас писаны?
   N 2 (смеясь). Они для таких, как ты, писаны. А мы о них и слыхом не слыхивали! Правильно я говорю, Кузьмич?
   N 4. Верно, Вениамин Вениаминович! Правильно ему врезали, а то сов­сем распоясался. Пусть знает своё место...А всё-таки правильно народ говорит, по Сеньке и шапка.
   N 1. Ну, что, храбрец?...Замолчал, наконец? Нечего сказать?
   N 3 (задумчиво). Да-а...Что верно, то верно...Похоже, гипотеза подтверждается.
   N 4 (удивлённо). Какая гипотеза?
   N 3. Я, Егор Кузьмич, другую русскую народную поговорку знаю.
   N 4. Какую?
   N 3. Дура­кам закон не писан. Слыхали о такой?
   N 4. Что, что?
   N 3. А если писан, то не чи­тан. Тоже не знаете? Тем не менее, все вы, уважа­емые коллеги, попадаете в категорию дураков. Вот какая гипотеза подтвержда­ется...
   N 1 (выйдя из себя). Ну, всё, довольно. Вон отсюда! Ты здесь больше не работаешь.
   N 3. Серьёзно?...Ну, что же. Не работаю, так не работаю.
   N 1. Можешь считать себя с сегодняшнего дня уволенным.
   N 3. Если вы полагаете, что я сейчас зарыдаю, то глубоко заблуждаетесь. Судя по показаниям некоторых приборов, за которыми я, в отличие от Егора Кузьмича, постоянно слежу, всех вас в очень скором бу­дущем ожидают очень крупные неприятности. Гораздо большие тех, которые вы в состо­янии себе представить! Так что вам не меня увольнять надо, а сломя голову бежать, искать Ковалевского и иже с ним, от которых вы так не вовремя поспешили избавиться. Вы так увлеклись, что, кажется, забыли, кто настоящий автор схемы кон­такта. Да, да, именно они, а любители заниматься профанацией! Они почти до­вели эту схему до ума, и только они в состоянии разобраться в том, что здесь может вот-вот произойти. Я бы на Вашем месте на коленях...
   N 1. Убирайся! Чтоб духу твоего здесь не было!
   N 3. Рад стараться. Только как бы вам вскорости об этом не пришлось пожалеть.
   N 2. Ага, на колени встанем, и за тобой поползём...Держи карман шире.
   N 3. Прощайте, господа!
   (N 3 уходит, громко хлопнув дверью)
  
   N 2. Ты смотри, каков наглец! Не ожидал от него такой прыти...Чуть дверь не своротил, сволочь... (Подходит к двери, рассматривает)...Да тут и в самом деле петли отошли!
   N 1. Вот и поправил бы, пока время терпит...Иди, инструмент возьми, да поправь.
   N 2. Это для нас не проблема...
   (N 2 уходит)
  
   N 4. Виктор Васильевич, пока нам никто не мешает, разрешите побеспокоить Вас вот по какому поводу. Не могли бы Вы посодействовать мне в разрешении одного м-а-аленького вопросика?
   N 1. А в чём, собственно, дело?
   N 4. Да дело-то само по себе, в сущности, пустяковое...Видите ли...Одним словом, Вы же в курсе, что у меня имеется взрослая дочь?
   N 1. Ну?
   N 4. Помните, в своё время она ещё наш институт заканчивала?...Помните?...Ну, так вот...Я хотел бы... Как бы это правильнее выразиться...
   N 1. Выражайся короче. Мне сейчас совсем не до твоей дочери.
   N 4. Я понимаю, понимаю, поэтому буду совсем краток. Виктор Васильевич, а нельзя ли и её включить в состав нашей группы?
   N 1. Что-о?
   N 3. ...В связи с выбытием Сенашова?
   N 1. Ты в своём уме? Тем более, что она, как мне помнится, в банке работает...Ну да, мы же сами помогли тебе пристроить её на это тёплое местечко.
   N 4. Всё правильно, Виктор Васильевич! Всё так и есть. Но Вы же прекрасно понимаете, что после известных событий в банках стало совсем не так, как было. Перспектив гораздо меньше.
   N 1. Так ты и будь благодарен за то, что её пока оттуда совсем не вытурили.
   N 4. А я и благодарен. И даже очень благодарен! Но, подумайте, кто может осу­дить отца за то, что он желает для будущего своей единственной дочери более прочной основы, чем этот химери­ческий банк?
   N 1. Ну, знаешь ли....А как ты это себе представляешь?
   N 4. Что?
   N 1. Как мы сможем объяснить нашим спонсорам, что какой-то мелкий банковский клерк будет обеспечивать контакт с внеземным разумом?
   N 4. Так ведь часть работ проходит по линии бюджетного финансирова­ния.
   N 1. Ну и что? Чем это может ей помочь?
   N 4. Так ведь там же нужно указывать специальность работника согласно диплома. А диплом-то у неё сварщика-технолога!
   N 1. Не пойдёт.
   N 4. Почему не пойдёт? Тут же...(Обводит вокруг руками)...Много че­го наварить пришлось.
   N 1. Я сказал, не пойдёт. В приборах сварку не используют. Здесь нужны специалисты совсем другого профиля.
   N 4. То есть, как это, не используют? Всё равно ведь здесь где-нибудь хоть что-нибудь, да варили. Вот и вчера сюда сварщик приходил, я сам видел...
   N 1. Этот сварщик заваривал батарею центрального отопления.
   N 4. Правильно! Я об этом и говорю: никак нам нельзя без сварки.
   N 1 (раздражённо). Вот заладил! Что значит, правильно? Какая сварка? Ты хоть не­много своей головой подумал?
   N 4. А я как раз очень хорошо подумал, Виктор Васильевич. Подумал, и решил, что уж если Ваш сын включён в состав нашей группы, то по­чему бы и моей дочери в неё не войти?
   N 1. Что, что? Я не понял...
   N 4. Вот и я, Виктор Васильевич, долго понять не мог, каким образом владелец фирмы по рекламе детских подгузников, коим является Ваш отпрыск, будет облегчать контакт с нашими братьями по разуму? Неужели они без подгузников отказываются контактировать с нами?
  
   (Входит N 2 с молотком в руках).
  
   N 2. Сейчас, Виктор Васильевич...(Бьёт по дверным петлям)...Сейчас, махом наведём порядок...
   N 1. Эй, ты, там, поосторожнее! Совсем дверь не выломай.
   N 2. Обижаете, гражданин начальник, обижаете...У меня руки из того места растут, откуда им положено.
   N 1. Знаю я, откуда. Думаешь, я забыл, у кого на даче полы сгнили?...Да ты бы лучше Кузьмича нашего попросил! Пусть он сделает, как надо.
   N 4. Всегда пожалуйста...(Идёт к двери)...С превеликим удовольст­вием готов помочь...Только вы меня обстоятельно проинструктируйте, что и как нужно делать...Ну, где стучать?...По какому месту?
   N 2. А то ты сам не знаешь где и как тебе стучать...Неужели тебе для этого особая инструкция требуется?
   N 4. Вениамин Вениаминович, Вы опять шутите? Я же Вам не по собствен­ной инициативе помогать собрался, мне это Виктор Васильевич поручил!
   N 2. Что-то поздновато ты нам помогать взялся. Ты бы, когда в больших начальниках крутился, вот тогда и помогал бы...А то всё больше нам приходится тебе помогать...(С остервенением бьёт молотком)...На плаву удержаться...
   N 1. Вениамин, прекрати ломать казённое имущество! Я же тебе сказал: пускай этим Кузьмич занимается.
   N 4. Виктор Васильевич! Вениамин Вениаминович не даёт мне никакой возможности участвовать в ремонте двери!
   N 1. И правильно делает. Причём здесь ты?
   N 4. Как причём? Вы же сами сказали: "Пускай этим вопросом Кузьмич занимается". Вот я и подумал...
   N 1. Ты не о том подумал. Ты хоть и Кузьмич, да не тот.
   N 2. Да уж козе понятно, что не тот...(К N 4)...Ты, что же, выходит, до сих пор с нашим Кузьмичом из слесарки не знаком?...И как это ты столько времени у нас проработать умудрился?...Ты, что, сюда только за деньгами приходишь?
   N 4. Ни я, ни результаты моей деятельности в стенах этого учреждения до Вас никакого касательства не имеют.
   N 2. Согласен. Пока что ты своими лапами до меня не касался, за что я тебе премного благодарен...А вот признайся честно, дружище: кого это ты не там, где полагается, коснулся, а? К кому ты, интересно, слишком близко прижался?
   N 4. Прекратите сейчас же свои грязные инсинуации, иначе я за себя не ручаюсь!
   N 2. Вот уж напутал, так напугал...Да ты только попробуй меня своими лапами тронуть! Видал, какой у меня выключатель для тебя имеется?...(Показывает молоток)... А посмотреть не желаешь, как я им работать умею?...(Особенно сильно колотит по двери)...Ой!
   N 1. Что там такое?...Что значит твоё "ой!"?
   N 2. Да ничего страшного, Виктор Васильевич...(Рассматривает дверь, хмыкает)...Просто петля лопнула, вот и всё ...(Пытается закрыть дверь)... Хм...Интересно...Дверь теперь вообще не закрывается.
   N 1 (в сердцах). Да чтоб тебя! Вечно у тебя так.
   N 2. А я-то тут причём? Разве это я виноват?
   N 1. А кто же?
   N 2. Металл.
   N 1. Какой металл?
   N 2. Совсем никудышный. Да Вы и сами прекрасно знаете, какое нынче качество.
   N 1. О чём ты говоришь? Этой двери вместе с петлями больше полста лет!
   N 2. Вот, вот, я о том и говорю.
   N 4. Не обманывайте нас! Вы нас постоянно обманываете! Вы совсем не о том говорите...
  
   (Раздаётся звуковой сигнал)
  
   N 1. Отставить разговоры! Процесс пошёл...Егор Кузьмич, Вы слышите?...Вениамин, притвори дверь, чтобы ненароком кто-нибудь не зашёл...Быстро по местам! Эксперимент продолжается.
   N 2. Пожалуйста...(Закрывает дверь, подходит к приборам)...Я разве против? Я всегда за.
   N 4. А мне что делать, Виктор Васильевич?
   N 1. У принтера сидеть будешь...Только смотри, внимательнее, чтобы бумажки не разлетелись, когда информация пойдёт.
   N 4. Слушаюсь...А пресса будет? Телевидение?
   N 2. Да на кой тебе эти балаболки телевизионные сдались?
   N 4. Ну, как же...А кто же зафиксирует исторический момент для по­томков?
   N 2. Ты погоди пока с потомками. А если у нас вообще ничего не по­лучится? Сраму потом не оберёшься.
   N 4. А-а, понятно. Вполне резонное замечание.
   N 1. Как это так, не получится? Обязатель­но должно получиться! Не зря же Ковалевский сотоварищи так старались, дни и ночи напролёт здесь просиживали.
   N 2 (задумчиво). Помню, было дело...Только ведь он, паршивец, нам не всё рассказал, чего они там понапридумывали...А вдруг мы что-то очень важное недо­поняли?...А теперь и Сенашова нет...Эх, на­прасно мы с ним поспешили! Нет, чтобы дождаться окончания экспе­римента.
   N 1. Ты, Вениамин, насчёт Сенашова сильно не переживай. Мы с тобой ему цену знаем. Он ведь в нашем собственном совете защищался.
   N 2. Ну и что?
   N 1. Сам знаешь, невелика птица, хоть и озорница.
   N 2. Зато он Ковалевского с детства знает, если что...
   N 1. С детства знает, с детства ему и завидует. Ты вспо­мни, когда мы с Ковалевским разбирались, как он себя вёл? Всё больше в сторонке сидел, да только в бороду посмеивался. Ни единым словом в его защиту не обмолвился.
   N 4. Виктор Васильевич, я, со своей стороны, чего-то недопонимаю. Если этот Ковалевский, действительно, таким умным был, как Вы его представляете, то по какой же причине гонения на него устраивать пришлось?
   N 1. Какие гонения? Он же сам во всём виноват!
   N 4. Сам?
   N 1. Ну да. Сам себя в угол загнал. Ни один человек с ним ужиться не мог, вот какой у него характер.
   N 4. Какой?
   N 1. Склочный, просто до невозможности.
   N 2. Вот уж что правда, то правда. Никакого с ним сладу не было. Никого слушаться не желал...А ведь я его заранее предупреждал: бью только два раза. Один раз по лбу, другой по крышке гроба.
   N 1. А он что на это?
   N 2. А он, мерзавец, совсем охамел. Мне, представляешь, мне, своему непосредственному начальнику, говорит: "Вам, Вениамин Вениаминович, с Вашим уровнем развития и культуры, не то, что руководителем научного под­разделения нельзя быть, но даже бригадиром звена животноводов! Коровы, - мол, - разбегутся..."
   N 1. Вот пускай теперь со своим высоким уровнем культуры и побегает, метлой помашет. А мы тем временем с помощью его схемы ко всемирной славе пробиваться будем...Ну, как, готовы?
   N 2. Всегда готов.
   N 4. Есть!
   N 1. Внимание!...Начинаю от­счёт...Пять, четыре, три, два, один. Пуск!
  
   (N 1 поднимает рубильник. Тишина)
  
   N 4. Ну, что?...Что там?...Не заводится?
   N 2. Что не заводится? Где не заводится? Это же тебе не твой "Форд", здесь ничего с пол-оборота не заводится....А, кстати, он у тебя како­го года выпуска?
   N 4. А причём тут моя машина?...И какое Вам, собственно говоря, до неё дело? Почему она возбуждает в Вас какой-то, я бы сказал, нездоровый интерес?
   N 2. А я, может быть, юный друг милиции, тебе почём об этом знать? Может быть, я собираюсь твои доходы сопоставить с твоими непомерными расходами и получить за это премию.
   N 1. Чья бы корова мычала, а твоя бы на сей счёт помолчала...Внимание! Начинаю повторный отсчёт ... Пять, четыре, три, два, один...(Поднимает рубильник)...Пуск!
   N 2 (зевая). Опять проехали.
   N 4. Виктор Васильевич, а не стоит ли нам вернуть Сенашова назад?...Пока он ещё далеко не ушёл?
   N 1. Я уже сказал, по поводу этого молодца у нас иллю­зий быть не должно. Такие, как он, звёзд с неба не хватают.
   N 4. А что будем делать?
   N 1. Подождём пока, не будем суетиться. Есть ещё резерв времени...Вениамин! Проверь-ка контакты в третьем блоке.
   N 2 (проверяет). Так...Так...(Тычет куда-то пальцем)...Всё вроде бы в норме.
   N 1. Ещё раз проверь.
   N 2. Да сколько можно один блок проверять?
   N 1. Ты как проверяешь? Ты пробником проверь!
   N 2. А я чем проверяю? Языком, что ли?...Пускай вот этот...(Кива­ет в сторону N 4)...Если хочет, то хоть языком проверяет...Говорю вам, в третьем блоке всё в порядке.
   N 1. В таком случае, я отказываюсь понимать, в чём же загвоздка? Почему импульс дальше не идёт?
   N 4. Виктор Васильевич, а, может быть, приборы неисправны?
   N 2. Голова у тебя неисправна, вот что!
   N 4. Моя голова по всем важнейшим параметрам Вашей голове никак не усту­пает. А кое в чём даже превосходит.
   N 2. Знаю, знаю, в чём.
   N 4. В чём?
   N 2. В жульничестве, вот в чём. В этом я тебе, точно, не конкурент...
  
   (Распахивается дверь, с криком вбегает Т е х н и ч к а)
  
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, вот Вы где, слава Богу! А то мы Вас уже везде обыс­кались...
   N 1. Что такое? Кто Вам разрешил сюда войти?
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, беда!
   N 1. Вы, что, читать не уме­ете? Там же по-русски написано: "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН"!
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, так дверь же не заперта была! Да и как не войти, коли такое несчастье случилось? Такое несчастье, такое несчастье...
   N 2. Какое там у Вас может быть ещё несчастье?
   Т е х н и ч к а. Дак ведь несчастье-то не у меня, а у вас.
   N 4 , N 1 , N 2 (все вместе). Там мою машину, случайно, не угнали?...Отвечайте, всё в порядке? А то я, как на­зло, страховку не продлил...Что там?...Налоговая к сыну пожаловала?...Уже позвонили?...Там часом не УБОП?...Быстрее отвечай!
   Т е х н и ч к а. Какой боб, какая налоговая? Наверху канализацию прорвало! Сейчас вас дерьмом затопит!
   N 2 (с облегчением). Фу ты, мать честная, так бы сразу и сказала.
   N 4. Так и на тот свет запросто человека отправить можно...Еле от сердца отлегло...
   N 1. Кузьмич, если тебе полегчало, сходи, посмотри, что там такое стряслось. И, по возможности, прими меры.
   N 4. А вы как тут без меня? Приостановите эксперимент?
   N 2. Тебе сказано, действуй! Да побыстрее. А мы пока тут разби­раться будем.
   N 4. А вы без меня разберётесь? Мы ведь так ещё и не успели выяснить, куда импульс пропадает? Подумать бы надо...
   N 2. Иди, иди! Тоже мне, мыслитель какой выискался...Иди, лучше, с канализацией разбирайся, там тоже много чего пропадает.
   N 4. А Вы не иронизируйте, Вениамин Вениаминович...Пойдёмте, Марья Тимофеевна, посмотрим, не преувеличиваете ли Вы масштабы происшествия.
   Т е х н и ч к а. Дарья Тимофеевна.
   N 4. Что, Дарья Тимофеевна?
   Т е х н и ч к а. Я - Дарья Тимофеевна. А там не происшествие, там самая настоящая беда...Да Вы и сами увидите...
   (Т е х н и ч к а уходит с N 4)
  
   N 1 (ковыряясь в аппаратуре). Нам только канализации сейчас не хватало.
   N 2 (ковыряясь в аппаратуре). А что такое канализация? Тоже, в сущности, техническое сооружение...По сбору и отводу фекалий...И, как любое техническое сооружение, оно периодически выходит из строя и требует ремонта. Всё, что создано руками человека, всё требует ремонта...Да и сам человек время от времени ломается, и для его ремонта необходимы специальные средства. Такие, как врачи и больницы...Да что там люди! Порой целые людские сообщества начинают барахлить. Вот это, действительно, беда, поскольку ни механиков, ни техников по ремонту людских сообществ пока не выпускают... Хотя, как это, не выпускают? Нас же с самого рождения приучили к мысли о существовании инженеров человеческих душ! То есть, конечно, не тех, которые лечат эти самые души, а которые эти души приводят в надлежащий порядок...Или лучше сказать, перенастраивают, используя обычные технические средства. Не могу точно сказать, над чем в таком случае производится операция, над душой, или над мозгами пациента...Однако совершенно определённо после такой операции многие мерзопакостные явления начинают выглядеть вполне пристойно в глазах большинства. А что, разве не так? До недавнего време­ни у наших людей и мысли такой в голове появиться не могло!
   N 1. Какой мысли?
   N 2. Про­дать всё своё, потом всё чужое и после этого продаться самим. А теперь?...Да-а, приходится признать, операция над мозгами в общем и целом прошла успешно. Только особо устаревшие экземпляры не поддались перенастройке. А кому они нужны? Только всем мешает, путаются без толку под ногами. Вот и встаёт перед подвергнувшимся перенастройке сообществом вопрос об их утилизации...Или, попросту го­воря, отправке на свалку. А что ещё с ними делать? Мораль­но устаревшие экземпляры никому не нужны. Итак, да здравствует все­общая перенастройка всех и вся! Включая, между прочим, и канали­зацию...
   N 1. Хватит болтать. Ты по всей схеме прошёлся, или болтаешь только?
   N 2. Да по всей, по всей...Всю я её обсмотрел, от, и до, и опять ни черта не понял...Сколько нам ещё с ней возиться? Надоело.
   N 1. А что поделаешь.
   N 2. Я вот что думаю, Виктор Васильич. Пора нам кончать дурью маяться.
   N 1. В каком смысле?
   N 2. Я предлагаю взять наши старые отчёты, скомпилировать на их основе новый, подчистить его немного, подправить, современный вид придать. Напич­кать побольше непонятных терминов, и дело в шляпе...А деньги, меж­ду прочим, в кармане.
   N 1. Какие там деньги...
   N 2. Ну, какие, никакие, а квартирёшку, хоть и плохенькую, прикупить можно...Да и гараж сыну не помешало бы. Жалуется, понимаешь, маши­ну ставить некуда...
   N 1. Да я против, что ли? Ты думаешь, я сам себе враг? Всё это прекрасно понимаю.
   N 2. Так за чем же дело стало?
   N 1. Ты бы, Вениамин, вот о чём подумал. Не тот у нас с тобой возраст, чтобы по мелочам размениваться. Люди мы с тобой, вроде бы, солидные, уважаемые, а что у нас за душой? Ничего ведь нет! Нет же настоящих работ до сих пор...И ни од­ного серьёзного результата нет. Разве не так?...Так. А что есть? Очковтирательство одно, вот что есть. Я уж было смирился с этим фактом нашей жизни, сам себя уверил, что все у нас так. Никто ничего всерь­ёз не делает, только крутятся, да пыль друг другу в глаза пускают. А тут вдруг схема Ковалевского сама в руки плывёт. Представляешь, од­ним махом в историю войти! Такой, понимаешь, соблазн, такие перспективы открываются! Наутро стать всемирно известным...Нет, Вениамин, ты как хочешь, а я этого так не оставлю...(Начинает манипулировать руками на панели)...Не могу я позволять себе махнуть на всё рукой. Я тогда сам себя уважать перестану...
   (N 1 подни­мает рубильник)
  
   N 2. Давай, давай...Только смотри, поосторожнее, не перестарайся...А то как бы на самом деле чего не вышло. Вдруг всё-таки схема возьмёт, да и заработает, и процесс пойдёт...А в какую сторону, неизвестно...Хотя, как я погляжу, ты и сам в это слабо веришь.
   N 1. Скрывать не стану, не очень-то верю. Однако надежды не оставляю на то, что эксперимент удастся...
  
   (Откуда-то слышится крик о помощи. Вбегает Т е х н и ч к а)
  
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, я же Вам говорила, беда, а Вы не верили! Слышите? Это Егор Кузьмич кричит, на помощь зовёт!
   N 1 (в сердцах). Да что у вас там, в конце концов происходит? Неужели вы ни од­ного вопроса самостоятельно решить не можете?...(Бросает пульт уп­равления, идёт к двери, отшвыривая всё, что попадается на пути)...Вениамин Вениаминович, пойдёмте со мной.
   N 2. Куда?
   N 1. Я же сказал, со мной. Вам тут одному делать нечего.
   N 2. А если топить начнёт? Приборы залить может. Не дай Бог, схе­му закоротит.
   N 1. Ничего, Марья Тимофеевна здесь остаётся. Она и проследит, что­бы ничего не случилось. Марья Тимофеевна, Вы поняли, что от Вас требуется?
   Т е х н и ч к а. Дарья!
   N 1. Что?...Дарья?
   Т е х н и ч к а. Да. Дарья Тимофеевна я.
   N 1. А какая, в сущности, разница?
  
   (N 1 уходит вместе с N 2)
  
   Т е х н и ч к а (обходит приборы, ворча). Ишь ты какой...Строгий...Разницы ему нет....А если бы я была женой его начальника? Небось, не перепутал бы? Не запамятовал, как меня по имени зовут?...Да что там имя, день рождения моей бабушки, и то, наверное, наизусть выучил бы!...Эх, а ведь когда-то мы вместе учились...Ну, да ничего. Вот посмотрю я на него, если он вдруг с должности слетит...Или хотя бы на пенсию уйдёт до того, как его отсюда вперед ногами вынесут. Быстро узнает тогда, почём она, копеечка. И двух недель не пройдёт, как ни один не вспомнит ни име­ни его, ни отчества...Вот так-то, уважаемый начальничек...Ой!...(Испуганно)...Ой! Ой!...Да здесь, кажется, капать начинает!...Точно!...Ну-ка, от греха подальше, прикрою-ка я эту холеру...(Снимает халат, набрасывает его на приборную панель. Начинает неров­но мерцать освещение, раздаются звуковые сигналы. Из кабины доносит­ся странный треск)....Ой! Что это там?...Что случилось-то? Не сло­малось ли чего? Скажут ещё потом, что я виновата, недоглядела...Вот дура! И зачем я только согласилась здесь одна остаться...
  
   (Дверь кабины приоткрывается, оттуда выглядывает сначала лохматая голова С у щ н о с т и N 1 явно женского рода, затем С у щ н о с т и N 2 и. наконец, С у щ н о с т и N 3 явно мужского рода)
   С у щ н о с т ь N 1 (восторженно). Ого-го-го-го-го-го!
   Т е х н и ч к а (в страхе). Ой-ёй-ёй-ёй!
   С у щ н о с т ь N2. Ого-о-о-о-о...
   Т е х н и ч к а. А-а-а-а!
   С у щ н о с т ь N 3. Ого-го-го...
   Т е х н и ч к а (убегая). Мама!...Мамочка моя родная!...
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е
  
   Происходит там же. Входят N 1 , N 2 и Т е х н и ч к а.
  
   N 1. Итак, постарайтесь объяснить нам вразумительно, что, собст­венно говоря, здесь произошло?
   Т е х н и ч к а. Русским языком вам объясняю: кикиморы страшные вон оттуда вылезли!
   N 2. Какие ещё кикиморы?
   Т е х н и ч к а. А мне почём знать? Вам лучше знать, чем вы тут занимаетесь.
   N 1. Вениамин Вениаминович, не отвлекайте Марью Тимофеевну. А Вы, Марья Тимофеевна, пожалуйста, сосредоточьтесь и расскажите нам всё, как следует, по порядку.
   Т е х н и ч к а. Если Вам надо, как следует, то и называйте меня, как следует. Дарья Тимофеевна я! Сколько можно повторять?
   N 1. Дарья, так Дарья. Это принципиального значения не имеет.
   Т е х н и ч к а. То есть, как это, не имеет? Это может быть, для Вас не имеет, а для меня очень даже имеет. А вот если я стану называть Вас не Виктором Васильевичем, а, к примеру, Виктором Кириллычем?...А? Что тогда у нас будет?
   N 2. Тогда у нас будет другая техничка. Я правильно мыслю, Виктор Васильевич?
   Т е х н и ч к а. Вот, вот! Я о том разговор и веду.
   N 2. А Вас сюда не разговоры разговаривать привели. Тем более на по­стороннее темы.
   N 1. От Вас ждут детального изложения тех фактов, которые имели место во время нашего вынужденного отсутствия. Вам понятно?
   Т е х н и ч к а. Как же я могу факты излагать, если мне и рот открыть не дают?
   N 1. Кто Вам рот открыть не даёт?
   Т е х н и ч к а (показывая на N 2). Да вот он и не даёт.
   N 2. Чего-о? Да я вообще молчу!
   Т е х н и ч к а. Вот и молчите себе на здоровье. Я, Виктор Васильевич, пока вас тут не было, кикимор страшных видела!
   N 1 (раздражённо). Опять двадцать пять! Каких кикимор? Где Вы их увидели? Где?...(Показывает в разные стороны)...Где?...А, кстати, где наш Егор Кузьмич? Он-то куда запропастился? Почему его здесь не видно?
   Т е х н и ч к а. А мне откуда знать, куда он запропастился, ваш Егор Кузьмич?
   N 1. Я Вас не про Егора Кузьмича спрашиваю, а про этих...Как Вы их назвали? Кикиморы, что ли?
   Т е х н и ч к а. Ну да, кикиморы. А я вам про кого говорю?
   N 2. Постойте-ка! Погодите...А, действительно, где Назаров? Он нам, случайно, не собрался какой-нибудь сюрприз преподнести? Это тот ещё деятель, за ним глаз да глаз...
   N 1. Это точно. Ты давеча отсюда выйти не успел, как он меня одной заявочной огорошил.
   N 2. А что такое?
   N 1. "Включите, - говорит, - мою дочь в состав вашей группы"! Представляешь?
   N 2. Не слабо мужик оттопырил.
   N 1. Ага. Должно быть, сильно папа за­хотел, чтобы и дочурка, как соавтор уникального открытия, фигуриро­вала.
   N 2. А чем он мотивировал это своё хотение?
   N 1. Да, в том-то и дело, что ничем.
   N 2. Он взамен хоть что-нибудь предлагал?
   N 1. Абсолютно ничего. Только всё ходил вокруг, да около, ныл, что, мол-де, раз уж мой Вадька в группу включён, то и...
   N 2 (удивлённо). А что, разве твой сын в нашей группе числится?
   N 1. А ты разве не знал?
   N 2. Ну-у, врать не стану, слухи разные ходили. Поверить труд­но было.
   N 1. Почему трудно? Я своего сына идиотом не считаю.
   N 2. А я и не говорю, что он идиот. Но и не гений, это точно.
   N 1. А ты, выходит, у нас гений, если в состав нашей группы зачислен?
   N 2. А от меня и не требуется быть гением. Я, между прочим, начальник лаборатории, и этого вполне достаточно. Кстати говоря, именно поэтому я имею право находиться здесь даже с большим основанием, чем ты.
   N 1. Что-о? Ты забыл, в чьём подчинении находишься?
   N 2. Ладно, ладно, согласен с тобой. Мы оба можем находиться здесь с полным основанием...Так же, впрочем, как и наша уважаемая Марья Тимофеевна.
   N 1. Ты, что, сдурел?
   Т е х н и ч к а. Правильно, Виктор Васильевич! Никакая я ему не Марья Тимофеевна! Сколько раз можно повторять? Дарья я, Дарья! Дарья Тимофеевна я.
   N 2. Дарья, так Дарья. Сути дела это не меняет.
   N 1. А вот до сути дела мы никак добраться не можем.
   N 2. Ну, уж моей вины в этом, однозначно, нет. Никаких кикимор я ни разу в жизни не видел, и, очень надеюсь, не увижу.
   Т е х н и ч к а. Почему Вы думаете, что не увидите?
   N 2. Да по той простой причине, Дарья Тимофеевна, что я не пью.
   N 1. Ну да, конечно! Трезвенник какой у нас выискался.
   N 2. В том смысле, что не злоупотребляю.
   N 1. Рюмками, ко­нечно, ты не пьёшь, спорить не буду, предпочитаешь стаканы.
   N 2. Я сказал, в том смысле, что на работе не употребляю!
   N 1. Да, да, как же. Свежо предание, да верится с трудом.
   Т е х н и ч к а. Вы, что же, хотите сказать, что я тут напилась, пока вы на канализацию смотреть ходили? И до такой степени напилась, что мне с пьяных глаз кикиморы померещились?
   N 2. А, что, разве не так? Разве не померещились?...Неужели на самом деле были?
   Т е х н и ч к а. Ну, конечно, были! Сколько раз вам повторять одно и тоже?
   N 1. Где они были?...Где?...Покажите нам.
   Т е х н и ч к а. Да вот здесь они и были...(Подходит к кабине, дёргает дверь, пы­тается её открыть) ... Вот из-за этой самой двери они выглядывали...Только сейчас она почему-то закрыта.
   N 1. Она и должна быть закрыта.
   Т е х н и ч к а (недоумённо). Да?...А откуда же они тогда выглядывали?
   N 1. Вот мы и пытаемся от Вас добиться, что это за кикиморы такие бы­ли и откуда они, как Вы говорите, выглядывали?
   Т е х н и ч к а. Да страшные они, Виктор Васильевич! Страшные, аж жуть...А выглядывали они как раз вот отсюда вот...
   (Т е х н и ч к а снова дёргает дверь кабины)
  
   N ё. Значит, из-за двери выглядывали, которая закрыта? Так сразу всей компанией и выглядывали?
   Т е х н и ч к а. Какой компанией?
   N 2. Страшной компанией.
   Т е х н и ч к а. Не-е, они не сразу все выглянули! Они сначала по одному выглядывали, а потом они уже все вместе вылезли.
   N 2. Как так?
   Т е х н и ч к а. А вот так...Я вам сейчас покажу...(Начинает показывать)...От­сюда вот, если дверь открыть, голова высунулась...Нет, даже не голова, а мочалка какая-то! Да как заорёт: "Го-го, го-го!" А за ней следом другая, вот отсюда, ещё страшнее, и тоже орёт: "Го-го-о-о..."...Ну, а за ними третья, и тоже: "Го-го", да "Го-го"...
   N 2. А-а, понятно! Это, Дарья Тимофеевна, наверное, молодёжь над Вами подшутила.
   Т е х н и ч к а. Какая молодёжь?
   N 2. Наша. Очень это на них похоже. Делать им, поганцам, нечего, вот дурью и маются.
   Т е х н и ч к а. Что Вы говорите! Где это Вы в нашей конторе молодёжь уви­дели?...И, потом, Вы, что же, думаете, я сотрудников наших в лицо не знаю? Всех я их, как облупленных, знаю. Нашинские-то, хоть помоложе иногда и попадаются, а всё-таки люди. А из-за двери этой нелюдь ка­кая-то лохматая выглядывала, да всё нечеловеческим голосом: "Го-го", да "Го-го"...
  
   (Дверь в лабораторию приоткрывается, внутрь нерешительно заглядывает N 3)
  
   N 3. Разрешите?...Это я...Я вам не помешал?
   N 2 (обрадованно). А-а! Так вот оно что! Теперь всё понятно. Это же, однозначно, Сенашов был. Он-то Вас и напугал, а Вы теперь нас какими-то кикиморами пугаете.
   Т е х н и ч к а (обиженно). Что Вы из меня дурочку-то делаете? Я пока что в своём уме! И на зрение не жалуюсь. Сенашов-то ваш, вон, один выглядывает, и совсем из-за другой двери.
   N 1. А почему Вы решили, что мы из Вас дурочку делаем? Мы таких задач перед собой не ставим.
   Т е х н и ч к а. Ну, и хорошо. А с головой у меня пока что всё в порядке. Я разве вам говорю сейчас, что Сенашов кричит "Го-го"? Нет, не говорю.
   N 2. А Вы думаете, он не смог бы крикнуть "Го-го", если бы вдруг за­хотел?
   Т е х н и ч к а. Конечно, не смог бы.
   N 1. Почему не смог? Сенашов, а ну-ка, крикни: "Го-го".
   N 3. Зачем?
   N 2. Тебе сказано, значит, кричи.
   N 3. Зачем мне кричать "Го-го"?
   N 2. Для дела, вот зачем. Давай, кричи, тебе говорят!
   N 3. А что здесь, собственно, происходит?
   N 1. Тебя это уже не касается.
   N 3. Ну, и кричите тогда сами.
   Т е х н и ч к а. Да не он это был! Говорю же вам, не он.
   N 3. А кто вам нужен?...Кого вы ищете-то?
   N 2 (смеясь). Кикимор страшных. Страшных, аж жуть!
   N 3. А вы их просто не там ищете. Вы поближе к себе по­ищите.
   N 1. Что-о?
   N 3. Вон, на стене, зеркало висит, подойдите да посмотрите. Как их увидите, так сами до смерти напугаетесь.
   N 2. Что ты сказал?
   Т е х н и ч к а (смеясь про себя). Хи-хи-хи-хи...Ой, умора!
   N 3. Ничего я вам, кроме правды, не сказал! Будто сами не знаете, как вас все до смерти боятся? У вас ведь всё на страхе держится, а без него всё в один миг рассыплется. Люди слова лишнего сказать боятся! Боятся, что вы на них косо посмотрите, и не зря боятся. Знают, что если даже не вам, а жёнам вашим кто не по душе придётся, так вы того человека не то, что с работы, вы его со свету сживёте! Или, в лучшем случае, выдадите бедолаге волчий билет, с которым его никуда не возьмут. Потому как везде такие Викторы Васильичи сидят и весь белый свет ненавидят. Одного за то, что ум­нее, другого за то, что честнее, третьего за то, что добрее, четвёртого за то, что богаче, ну, а пятого за просто так. Кажется, вы только для того на свет появились, чтобы люди, нужные друг другу, способные вместе делать общее дело, не встретились никогда, не объединились. А уж если они каким-то чудом встретятся, так вы обязательно между ними встрянете, обязательно тень на плетень наведёте. Вспомните, какие небылицы вы про Ковалевского распространяли, когда он у нас появился? Прямо всеобщим посмешищем его выставили! И дурачина он, мол, и простофиля, и такой, и сякой, и, вообще...Одним словом, нищета амбициозная. Это, кстати, Ваши слова, Виктор Васильевич. А если не Ваши, так Ваших шпионов, которых Вы к нему домой подсылали. Вот так вы напраслину на человека и возводите, народ обманываете, общественное мнение создаёте. А нашего директора и обманывать не надо, он сам об­манываться рад. Он поверил вашим бредням и решил: за­чем ему такие несолидные люди в его солидной организации? Ему солидных подавай.
   N 1. Ты всё сказал?...Больше ничего не добавишь?
   N 2. Адвокат ка­кой выискался! Раньше выступать надо было. Можно подумать, ты сам ему не завидовал?
   N 3. Не буду лицемерить, завидовал и завидую его таланту, из-за чего и сам мучаюсь. А вы, господа хорошие, так просто его ненавидите!
   N 2. За что?
   N 3. За то, что живёт достойнее вас. Во всяких смыслах...Не ухмыляйтесь, во многом даже и солиднее, по вашим же понятиям, хотя вы в неразберихе много чего нахапать успели. Только признайтесь, нет ни у ко­го из вас ни одной по-настоящему ценной вещи. Дорогих полно, спорить не буду, а вот ценных, извините, не имеется. Как говорится, за деньги происхождения не купишь...
   N 2 (закатывает рукава, сжимает кулаки). Виктор Васильевич, Вы, как хотите, а я, ей-богу, сейчас этому поганцу врежу!
   N 1. Я возражать не буду. Дай ему, как следует...Охамел совсем, сволочь!
   Т е х н и ч к а. Правильно, поделом ему! Такого наговорить, и кому? Виктору Васильичу! Совсем мужик ума лишился...Хоть психиаторов вызывай.
   N 2. А вот это верная мысль. Сейчас скрутим его и бригаду вра­чей вызовем...(Медленно приближается к N 3)...А то черезчур буйным стал...Другим зато неповадно бу­дет.
   N 3. Вам мало того, что вы меня уволили ни за что, ни про что?
   N 1. Как это, ни за что? Мы как раз и мотивируем приказ об увольнении тяжёлым психическим расстройством...
   N 3 (истерично). Не подходите ко мне! Мне от вас ничего не надо, но и своего я вам ничего не отдам! Пустите меня! Я вернулся сюда за своей кофеваркой!
   N 2. Как бы не так...Кофеварка ему понадобилась...Будет тебе там и кофе, и чай...(Хватает N 3 за руки)...И усиленное питание через задний проход...
   N 3 (отбиваясь). Не трогайте меня!...Это насилие над личностью!...Дайте мне уйти по-хорошему!
   N 1. Ты сам не захотел уйти по-хорошему...
  
   (N 1 идёт на помощь N 2. Начинается беготня и толкотня)
  
   Т е х н и ч к а. Швабру возьмите! Шваброй его!
  
   (N 3 вырывается, отбегает, срывает халат с приборной панели, набрасывает его на N 2 , тот ничего не видит, неуклюже кру­тится и валится на панель. Свет начинает неровно мерцать, раздаётся звуковой сигнал, из кабины доносится треск)
  
   N 2. Помогите мне!...Слышите? Я ничего не вижу!
  
   (N 2 наконец срывает халат с головы, хватает что-то со стола у приборов и швыряет в N 3)
  
   N 3. Как Вам не стыдно? Ваши действия несовместимы с представлениями об умственном труде!
   N 1. Пусть подобные вопросы тебя больше не волнуют. Довольно скоро ты будешь заниматься исключительно физическим трудом...(Осторожно с N 2 приближаются к N 3, стоящему спиной к кабине)...Тяжёлым физическим трудом...С людьми ум­ственного труда встречаться больше не будешь, мы об этом позабо­тимся.
   N 3. Вы, господа, хамы!
   N 1. От хама и слышим.
   N 2. А сам-то ты кто такой? Надо же, какой аристократ выискался...
  
   (Треск в кабине усиливается, она начинает светиться из­нутри. Дверь кабины приоткрывается, из неё высовываются подо­бия рук, хватают N 3 , втягивают его внутрь кабины. Дверь захлопывается. Тишина.)
  
   N 1 (удивлённо). Что такое?...Ты видел? Там, внутри, оказывается, кто-то пря­чется!
   N 2. Выходит, они там всё время сидели и слушали, о чём мы тут про­меж собой говорили?
   N 1 (строго). Мы ни о чём не говорили.
   N 2. Это само собой...Однако всё равно нехорошо. Непорядок это.
   N 1. Что и говорить, порядком тут и не пахнет...(Подходит к кабине, громко)...Эй, вы, там, внутри!...Вы меня слышите?...Сейчас же выходите, а не то хуже будет!
   N 2 (стучит по кабине, дурачится). Тук, тук, тук...Кто там, откройте нам!
   Т е х н и ч к а (колотит шваброй по кабине). А ну, выходите! Я вам покажу, как женщин пугать, паразиты!
   N 2. Во дожились!
   N 1. Какой позор! Ничего святого у молодежи не оста­лось. Они даже над наукой насмехаются!
   N 2. Да что там наука. Нужна им твоя наука. Они даже начальство ни во что не ставят!
   Т е х н и ч к а. Вот и я говорю: ничего, засранцы, не боятся! Совсем и страх, и совесть потеряли.
   N 1 (наклоняясь к кабине). Сенашов, ты слышишь?...Открой дверь! Ты нам не нужен, за­бирай свою кофеварку и убирайся к чёртовой мате­ри!
   Т е х н и ч к а. Вот она, Ваша кофеварка!...(Хватает со стола кофеварку, стучит ей по кабине) ... Забирайте её! Она нам не нужна!
   N 2. Эй, вы, там, молодёжь! Не слушаете Сенашова, сами выходите!...Да не бойтесь вы, мы вас сильно наказывать не будем! На первый раз выговором отделаетесь!
   N 1. Ну, уж нет, на это пусть не надеются. Выговором им никак не от­делаться, времена не те.
   N 2. (машет рукой N 1 , вполголоса). Тише! А то ещё услышат и выходить побоятся.
   N I. Никуда не денутся, мерзавцы, выйдут, как миленькие...А не выйдут, так и будут в этой кабине сидеть, пока на самом деле в кикимор не превратятся.
   Т е х н и ч к а. Господи, да сколько же их там?
   N 1. Если верить Вашим словам, то должно быть четверо.
   Т е х н и ч к а. Как четверо? Не может быть!
   N 1. Вы же сами утверждали, что видели троих. Ну, и Сенашов к ним четвёртым присоединился.
  
   (Т е х н и ч к а обходит кабину, недоверчиво разглядывает её)
  
   Т е х н и ч к а. Да тут и двое-то кое-как поместятся.
   N 2 (также обходя кабину). Похоже, она права. Тесновато им тут вчетвером будет.
   N 1. Тем хуже для них.
   Т е х н и ч к а. А они там не задохнутся?
   N 2 (скребёт по затылку). Да-а...Тогда будет хуже для нас.
   N 1. Об этом можешь не беспокоиться. Они все совершеннолетние, так что мы за них в любом случае отве­чать не будем
   N 2. Да я не про это.
   N 1. А про что?
   N 2. Я про то, как они там очутиться могли. У нас же не просто так на двери написано: "ВХОД ПО СПЕЦИАЛЬНОМУ РАЗРЕШЕНИЮ".
   N 1. Ты же сам, собственными руками, эту дверь выломал! Какое разрешение, если она теперь вообще не закрывается?
   N 2. Я про то и говорю. Ты представляешь, как это со стороны будет выглядеть? Ты подумай, что будет, если в этой кабине, в лаборатории, где проводится научный эксперимент, найдут мёртвых сотрудников? Не решат ли те, кому в таком случае положено решать, что мы этот эксперимент над своими сотрудниками, как над белыми мышами проводили? И что эти самые сотрудники в кабине есть не что иное, как результаты неудач­ного эксперимента?
   N 1. Не надо излишних фантазий. Пока что мы не имеем вообще никаких результатов эксперимента. Налицо один лишь треск.
   N 2 (подходит к кабине, прислушивается к треску). Хм...Да-а...Результатов, действительно, нет...Но если они оттуда не выйдут, то один результат я тебе, точно, гарантирую. Такой результат, что ой-ёй-ёй...
   N 1. А ты меня не пугай. Я за свою жизнь, знаешь, на сколько раз пуганый? Ну, и что с того, даже если и так, как ты говоришь? В конце концов, Сенашов уже уво­лен. Сейчас одним махом приказ оформим, и дело с концом. Знать о нём ниче­го не знаем.
   N 2. Лучше задним числом оформить.
   N 1. Это само собой разумеется.
   N 2. А Тимофеевна не проболтается? Не станет втихомолку недозволен­ные речи вести?
   Т е х н и ч к а. Послушайте, я техничка, но я же не дура!
   N 2. Не дура?
   Т е х н и ч к а. Конечно, нет! Моё дело маленькое. Моя хата с краю, ничего не знаю.
   N 2. Ну, добре, раз так.
   N 1. А что нам с кабиной делать?
   N 2. Это как раз проще простого. Мы её на металлолом сдадим, в ней алюминия много. Любой приёмщик безо всяких документов примет. И никаких проблем.
   N 1. Как это, никаких проблем? Там же, кроме Сенашова, ещё три совершенно не­известных личности!
   N 2. Ну, положим, что это за личности, выяснить несложно. Сходим, посмотрим, кто на рабочем месте, а кто отсутствует, и сразу станет ясно...
   Т е х н и ч к а. Да Вы смеётесь, что ли? Там же половина отсутствует!
   N 1 (нахмурившись). То есть, как это, отсутствует?
   Т е х н и ч к а. Если не больше...
   N 1. А где же они?
   Т е х н и ч к а. А то Вы сами не знаете, где? В десяти местах числятся, а на работу только за зарплатой приходят.
   N 2. Ну, это, положим, явное преувеличение.
   Т е х н и ч к а. Как же, преувеличение! Можно подумать, глаз у меня нет, не вижу я. Я-то каждый божий день на работе.
   N 2. Доля правды, конечно, в этом утверждении, имеется. А что по­делаешь? Время у нас сейчас такое. Каждый, как может, так и выкручи­вается, а иначе не проживёшь.
   Т е х н и ч к а (ворча). Да уж, выкручиваются...Вижу я, как они выкручиваются. Совсем уже поискрутились. Все, как есть, наизнанку повывернулись...Особенно начальники.
   N 1. Но-но, поосторожнее! Что за разговорчики?
   Т е х н и ч к а. А я ничего и не говорю...(Отхо­дит в сторону)...Я молчу, мне-то что...
   N 1. То-то же. А то ещё суждения делать...
  
   (Входят N 4 , за ним П а л ь ч и к с кейсом в руках и его Т е л о х р а н и т е л ь)
  
   N 4. А вот и мы, Виктор Васильевич.
   N 1. Что значит, мы?
   N 4. Проходите, проходите, Борис Ефимович...Сюда, пожалуйста...Здесь, в этой лаборатории, где для нас, учёных, можно сказать, святая святых...
   N 2. Кузьмич, кто это?...Это, что, и есть твой сюрприз?
   N 4. Не горячитесь, Вениамин Вениаминович...
   N 2. Это кто такие? Кто их сюда звал?
   N 4. Вы не горячитесь, это наши спонсоры.
   N 2. Вот эти?...Ну, этот, ладно, чёрт с ним, его я уже где-то видел. А вон тот, у которого кулак больше головы? Неужели и он от нечего делать стал науку спонсировать?
   N 4. Не надо фамильярничать, Вениамин Вениаминович. Это телохранитель нашего спонсора, Бориса Ефимовича Пальчика.
   N 2. Это хранитель тела господина Пальчика?...Понятно. Только я бы не возражал, если бы тело осталось здесь, а уважаемый хранитель подождал бы за дверью. Ничего страшного здесь с охраняемым телом не случится.
   N 1 (подходя к П а л ь ч и к у). Добро пожаловать, Борис Ефимович. Прошу Вас не принимать слова нашего сотрудника буквально. Это, знаете ли, специфика нашей работы, у нас так учёные иногда шутят.
   П а л ь ч и к. Я так и понял.
   N 1. Какими судьбами в наших кра­ях?
   Т е х н и ч к а (вытирая халатом стул). Сюда, пожалуйста, садитесь! Здесь чисто, не запачкаетесь...А то у нас тут канализацию прорвало.
   П а л ь ч и к. Вы кто?
   Т е х н и ч к а. Я? Дарья Тимофеевна.
   N 1 (поспешно). Это наша техничка. Уборщица, одним словом...(Т е х н и ч к е)...Пожалуйста, выйдите отсюда, пока мы с нашим спонсором беседовать будем...(Вслед)...Только далеко не уходите!
   П а л ь ч и к. Я, собственно говоря, не спонсор. Я - представитель инвесторов.
   N4. А для нас, Борис Ефимович, вы в любом качестве желанный гость.
   П а л ь ч и к. Позвольте, позвольте. Вы хотите сказать, что для вас нет ника­кой разницы между спонсором и инвестором?
   N 2. Наш Егор Кузьмич хочет сказать, что деньги одинаково пахнут, что от спонсоров, что от инвесторов.
   Т е х н и ч к а (уходя). Виктор Васильевич, я тут недалеко буду, если что понадобится, позовёте...
   П а л ь ч и к (принюхиваясь). Если вас раздражает запах, то мы можем провести нашу встречу в другом месте и в другое время.
   N 4 (поспешно). Нет, нет, что Вы, Борис Ефимович! Вениамин Вениаминович совсем не это имел ввиду, Вы его неправильно поняли.
   N 1 (свирепо к N 2). А ну, извиняйся сейчас же...Извиняйся, говорю, а то не поздоровится!
   N 2. А что такое? За что извиняться-то?
   N 1. Тебе сейчас объяснить, или потом?
   N 2. Да мне без разницы. Можно и сейчас.
   N 4. Вы только что сказали, что Вам не нравится, как пахнет Борис Ефимович!
   N 2. Да ну? Правда? Неужели я это сказал?...А ведь я его ещё и не ню­хал... (Подходит к П а л ь ч и к у и обнюхивает его)...Коньяком пахнет...Хорошим...Слушай, Кузьмич, я не пойму, тебе медицинскую справку на права за деньги выдали, или по старому блату?
   N 4. Не превращайте всё в балаган! Причём здесь мои права?
   N 2. Ну, вот, видишь, Кузьмич, опять ты не понял, что я сказать хотел. Я тебе не о твоих правах толкую, а о психиатрическом освиде­тельствовании.
   П а л ь ч и к. Господа, господа...
   N 1. Вот, Борис Ефимович, полюбуйтесь! Видите, с какими кадрами работать приходится? Что один, понимаешь, что другой...В общем, один другого стоит.
   П а л ь ч и к. Вы все нам очень дорого стоите.
   N 1. То есть, как, дорого? В каком смысле?
   П а л ь ч и к. В самом, что ни на есть, прямом. Если сопоставить те деньги, которые мы в вас вложили и ваши результаты, то выходят одни лишь убытки. Никакой от вас прибыли, никакой отдачи...
   N 1. А какая тут может быть прибыль? В науке ведь, знаете ли...
   П а л ь ч и к (перебивая). Позвольте, но Вы же сами на совете директоров клятвенно обещали, что в ре­зультате какого-то совершенно фантастического эксперимента вы в скором будущем сможете удивить весь мир! И мы, как инвесторы, станем сопричастны этому выдающемуся событию, в результате чего наш рейтинг в финансовой сфере неимоверно возрастёт. И что же вместо этого мы видим?
   N 2. А что, собственно, Вы хотели здесь увидеть?
   П а л ь ч и к. Вы, что, за идиота меня принимаете? У меня, как-никак, техническое образование! Я надеялся, прежде всего, увидеть здесь современную лабораторию, а не груду какого-то хлама! К тому же, загаженного...
   N 1. Ну, зачем же Вы так? Где Вы хлам увидели? Это не хлам...
   П а л ь ч и к. А что? Скажите мне, что то такое?
   N 1 (с пафосом). Это прорыв! Прорыв в неизвестное...
   П а л ь ч и к. Это прорыв?...(Обводит вокруг руками)...В неизвестное? А известно ли Вам, любезнейший, сколько эта прорва наших денег уже поглотила?
   N 1. Борис Ефимович, о чём Вы, какие деньги? Это же слёзы, а не деньги! Сотрудникам на зарплату постоянно не хватает...
   П а л ь ч и к. Как, не хватает? А куда же мы столько денег вбухали? Вы хотите сказать, что все эти день­ги Вы потратили на какие-то свои личные цели? Думаете в дураках нас оставить? Не выйдет! Мы не дураки!
   N 1. Борис Ефимович, Вы не волнуйтесь понапрасну...
   П а л ь ч и к. Мы в дураках оставаться не намерены!
   N 2. Вы остались на том же месте, где вам и положено быть. А нам и дела нет, кто вы такие, инвесторы, спонсоры, или ещё кто. Да хоть горшками себя назовите!
   N 1. Борис Ефимович, Вы поймите, такова уж специфика нашей работы. Вам просто трудно вот так, сразу, вникнуть в напряжённую атмосферу научных будней. Заверяю Вас: у нас всё в норме, эксперимент идёт полным ходом...
   П а л ь ч и к. Если Вы утверждаете, что эксперимент идёт полным ходом, то где же тогда результаты эксперимента?
   N 2. А какое Вам, собственно, дело до наших результатов?
   П а л ь ч и к. Запомните раз и навсегда, уважаемый: у нас есть дело! Причём не до ваших, а до наших результатов. Я подчеркиваю, до наших! Вам понятно?
   N 2. Нет, не понятно.
   П а л ь ч и к. Вы до сих пор не поняли, что мы ваши инвесторы? А это значит, что все, так называемые ваши результаты на самом деле - наши! Мы вам всё оплатили, все ваши чудовищные расходы...
   N 1. Да какое там всё! Говорю Вам: это слёзы, а не деньги.
   П а л ь ч и к. Вот и верните тогда нам наши слёзы обратно...А свои можете оставить при себе. А то как бы вам на самом деле не прослезиться.
   N 1. А Вы нас не запугивайте, мы не из пугливых. Реально вы нам ни­чего сделать не можете, руки коротки...А что касается результатов эксперимента, то они по праву будут принадлежать не только нам с вами, а всему человечеству! Пока же, к сожалению, я вынужден сообщить, что мы не имеем возможности продемонстрировать их Вам сию же минуту, придётся некоторое время подождать. В науке ведь как...
   П а л ь ч и к (перебивая). Вот пусть человечество и ждёт! Вместе с вашей наукой. А мы, господа, ждать не намерены. Отдайте нам то, что причитается, и дело с концом.
   N 2. Виктор Васильевич, пускай кабину забирают.
   П а л ь ч и к. На кой чёрт нам ваша ржавая кабина?
   N 1. Она не ржавая, она из алюминия.
   N 2. И да будет Вам известно, алюминий не ржавеет.
   П а л ь ч и к. Какое мне дело, из чего она, эта кабина?...И не она мне нужна, а результаты эксперимента.
   N 2. Какого эксперимента?
   П а л ь ч и к. Которым вы нам все уши прожужжали! Того, который должен был потрясти весь мир.
   N 4. Так они же в кабине кроются, Борис Ефимович.
   П а л ь ч и к. Кто?
   N 4. Результаты эти.
   N 2 (вздыхая). Вот уж, что правда, то правда. Приходится Кузьмич, на этот раз с тобой согласиться. Все результаты скрылись в кабине.
   П а л ь ч и к (подходит к кабине, трогает). Вы утверждаете, что в этой грязной, обшарпанной кабине скрыты результаты мирового уровня?...Вот уж ни за что не поверю...
   N 4 (поспешно). Да Вы не беспокойтесь, Борис Ефимович! Это она просто немножко запачкалась в ходе эксперимента. Мы её сейчас мигом в порядок приведём! Начистим, надраим так, что сверкать будет, как новенькая...(Подбегает к двери, кричит)...Товарищ уборщица!...Товарищ уборщица, где Вы?
   П а л ь ч и к (удивлённо). Что такое? У вас здесь, что, до сих пор товарищи имеются?
   N 4. А куда от них денешься?...(Удивлённо)...Или Вы полагаете, что и к уборщице через "госпожу" обращаться следует?...Госпожа уборщица...Хм? Нонсенс какой-то...Нет, нет, без товарищей нам пока что не обойтись.
   П а л ь ч и к. А пора бы.
   N 1. Ничего не поделаешь, все господами быть не могут. Это товарищами мы все, как один, были. А вот господами?...Нет, никак не получается.
   П а л ь ч и к. А порядок у себя в хозяйстве навести? Тоже не получается?
   N 4. Какой порядок, Борис Ефимович?
   П а л ь ч и к. Какой, какой...Элементарный...(Дотрагивается до приборов, отдёргивает руку, брезгливо нюхает)...Фу-у! Приборы у вас, и те какой-то гадостью провоняли.
   Т е х н и ч к а (входя). Ой, осторожнее! Вы там не обмарайтесь! Я же вам говорила: у нас канализация пролилась...
   П а л ь ч и к. Фу-у, какая мерзость!...(Суетливо вытирает руки, заде­вает за приборы. Раздаётся звуковой сигнал, свет неровно мерцает, из кабины доносится треск)...Что это?
   N 4. Не пугайтесь, Борис Ефимович, ничего страшного...
   N 1. Осторожнее!
   N 2. Отойдите от кабины!
   П а л ь ч и к. А в чём, собственно, де...
  
   (Дверь кабины приоткрывается, некие подобия рук втягивают П а л ь ч и к а внутрь кабины. Дверь кабины захлопывает­ся. Тишина)
  
   Т е х н и ч к а. Ой! Куда он?...(Идёт к кабине)...Там же и так тесно!
   Т е л о х р а н и т е л ь. Стоять!...(Выхватывает пистолет)...Никому не двигаться!...(Указывает на дверь кабины)...Куда ведёт эта дверь?
   N 2. Никуда она не ведёт.
   Т е л о х р а н и т е л ь. Повторяю ещё раз: куда ведёт эта дверь? Шутить со мной не советую, отвечайте честно, как есть!
   N 4. А куда она может вести? Вы поймите, эта кабина, она ведь так устроена, она...
   Т е х н и ч к а. Она слишком тесная! В ней не мог поместиться ещё один! Это крупный мужчина...
   N 2. Пальчик, что ли? Что там пальчик, там уже целый Сенашов сидит!
   Т е х н и ч к а. С кикиморами вместе...
  
   (Дверь кабины приоткрывается, оттуда вылетает пиджак П а л ь ч и к а , затем сотовый телефон)
  
   Т е х н и ч к а. Смотрите! Ему, должно быть, там в пиджаке очень тесно.
   N 4. Всё правильно. Поэтому Борис Ефимович его и выбросил.
   N 2. А сотовый? Его-то он зачем выбросил? Чем ему там сотовый телефон помешал?
   N 4. Надо полагать, и на то была причина...А, действительно, куда ему оттуда звонить? И, главное, зачем?
   N 2. Значит, сотовый выбросил, а кейс при себе оставил? И стоит там, с Сенашовым обжимается? Так, что ли, по-твоему?
   Т е л о х р а н и т е л ь. Откройте дверь!...(Колотит в дверь кабины руками и ногами)...Откройте сейчас же!
   N 2. Бесполезно. Ничего не выйдет. Мы уже пытались Сенашова от­туда вытащить...
   Т е л о х р а н и т е л ь. Если вы немедленно не выпустите Пальчика наружу, я вас тут всех перестреляю!
  
   (Т е х н и ч к а в испуге шарахается в сторону, машет руками, задевает за приборы. Раздаётся звуковой сигнал, свет мерцает, из кабины слы­шится треск. Дверь кабины открывается настежь. Внутри кабины никого нет. Тишина)
  
   Т е л о х р а н и т е л ь. Борис Ефимович!...Где Вы?...Вы меня слышите?...Если Вы сейчас же не отзовётесь на счёт "три", я применяю оружие!...Раз, два...(3аскакивает внутрь кабины)...Три!
  
   (Дверь кабины захлопывается. Тишина)
  
   N 4. А-а...А где Сенашов с Пальчиком?...Они-то куда могли подеваться?
   Т е х н и ч к а. И кикимор там тоже нет.
   N 2. Ох, и не нравится мне всё это...
  
   (Дверь кабины приоткрывается, из неё вылетает пистолет Т е л о х р а н и т е л я, затем его ботинки)
  
   N 1 (истерично). Ковалевского! Ко-ва-лев-с-ко-го! Сейчас же найти его! Из-под земли достать! Это его схема, пускай сам разбирается!
  
  
  
   Д Е Й С Т В И Е Т Р Е Т Ь Е
  
   Происходит там же. Присутствуют N 1 , N 2 , N4.
  
   N 1. Ну, что скажете?...Почему молчите?...Где Ковалевский? Почему я его здесь не вижу?
   N 4. Он категорически отказывается сюда идти.
   N 1. На каком основании? Что он о се­бе возомнил?
   N 2. Он говорит, что он больше у нас не работает.
   N 1. Ну, и что с того, если даже не работает? Он не работает, зато схема его работает. Да ещё как работает!...Правда не так, как надо. Схема-то его, вот пусть приходит и разбираете с ней...Ты ему хоть об этом сказал?
   N 2. Да сказал я, сказал. И не на один раз сказал.
   N 1. Сам сказал, или ему (Кивает на N 4)...поручил?
   N 2. Ему бесполезно поручать. Дохлый номер...А больше нет никого.
   N 1. Никого, это слишком сильно сказано. Но если так дальше дело пойдёт...(Кивает в сторону кабины)
   N 4. Неужели кто-то ещё в будке исчез?
   N 2. Причём здесь Ваша будка?...Да и не будка она вовсе, а кабина.
   N 4. Как это причём?...И почему, интересно, она моя? Она такая же моя, как и Ваша, Ве­ниамин Вениаминович. Вы уже забыли, как на Ваших глазах в этой самой кабине уже три человека пропали?
   N 2. Но на Ваших-то глазах, Егор Кузьмич, в ней только двое пропали. Да и то...
   N 1. Что значит, "да и то"?
   N 2. Да и то, какие это, если честно сказать, люди...Так...Слова-то порядочного для них не подберёшь.
   N 4. Ах, вот как? А где же Вы, интересно, такие слова подбираете, когда у них деньги просите? И очень даже порядочные слова. Мало ска­зать, порядочные, Вы для них откуда-то подобострастные слова вдруг находите! А как у них деньги кончаются, так и слова у Вас куда-то вдруг исчезают.
   N 2. Ага, исчезают. Верно, Кузьмич, говоришь. Туда же, куда и инвесторы вместе со спонсорами.
   N 1. Ну, положим, пока что только один инвестор исчез.
   N 2. А другие у нас ещё не появлялись.
   N 1. И слава Богу. Нам сейчас только их не хватало. Вот если бы здесь Ковалевский появился...Много бы я дал. Уж кто-кто, а он нам, действительно, позарез нужен. Без него нам в этой чертовщине ни за что не разобраться. Для нас это будет поважнее любого инвестора со спонсором.
   N 4. Виктор Васильевич, Вы серьёзно?
   N 1. Более чем.
   N 4. А мне кажется, это совершенно несопоставимые вещи. Как можно сравнивать, какой-то никому неизвестный Ковалевский или инвестор при деньгах?
   N 2. Это ты, Кузьмич, человек несерьёзный, чёрт знает, что не­сёшь. Что толку от их денег? У твоего Пальчика, знаешь, сколько этих денег было? Не перечесть! Даже у его телохранителя зелень из ушей торчала. А кабина их обоих махом проглотила, и даже не поперхнулась.
   N 4. Как это, не поперхнулась?
   N 2. Да, вот так...Если, конечно, не считать того, что она пиджак Пальчика с сотовым обратно выплюнула.
   N 1. И пистолет.
   N 2. Ну да, и пистолет с ботинками.
   N 4. А-а...Знаете, коллеги, я что-то плохо соображать стал...(Хватаясь за голову)...Ой! Голова раскалывается ...Пойду-ка я лучше домой, прилягу, а то я что-то себя неважно чувствую.
   N 1. Ещё чего? Никуда ты не пойдёшь.
   N 2. Тем более, что мы ещё не выяснили, почему это вдруг Пальчик к нам без предупреждения нагрянул.
   N 4. А причём здесь я?
   N 1. А не ты ли его по собственной инициативе сюда пригласить вздумал?
   N 4. По какой инициативе?
   N 2. А ну, признавайся!
   N 4. Чего вы ко мне привязались с этим Пальчиком? Ничего я не знаю.
   N 1. Может быть, ты ничего и о своих спецпремиальных не знаешь?
   N 4. О каких спецпремиальных?
   N 2. Которые тебе регулярно выплачивают!
   N 4. За что?
   N 2. За то, что ты нам тут народный контроль устраиваешь.
   N 4. Какой контроль? Я по совместительству работаю советником в группе инвесторов!
   N 2. Ага, работаешь...Знаем мы такую работу.
   N 4. Да, работаю! Объясняю им, по долгу службы, конечно, куда им следует выгоднее вкладывать деньги. За что мне, ес­тественно, отчисляют определённую сумму...Ежемесячно. Вот, собственно говоря, и всё.
   N 1. Нет, не всё. Не за это тебе деньги платят...Да и что ты можешь им насоветовать?
   N 2. Ага. Тоже мне, тайный советник нашёлся.
   N 4. Да, советник! Вот именно: со-вет-ник. И вам хотел бы посоветовать, не вести со мной разговор в подобном тоне. Иначе я могу кое-кому много кое-чего про вас насоветовать.
   N 2. Да уж, насоветовать ты, действительно, можешь. Такого насоветовать, что я извиняюсь...А вот, скажи честно, Кузьмич, ты хоть раз в своей жизни хоть кому-нибудь хоть что-нибудь дельное насоветовал?
   N 4. В каком смысле "дельное"?
   N 2. В самом, что ни на есть, прямом. Так, чтобы в результате этого твоего совета хоть какая-нибудь польза вышла. И не только тебе одному, а и другим тоже.
   N 4. Каким "другим"? Вы кого имеете ввиду? Если таких, как Вы, Вениамин Вениаминович, то ценность любого совета не будет иметь абсолютно никакого отношения к конечному результату.
   N 2. Почему?
   N 4. Потому, Вениамин Вениаминович, что любой совет даётся на словах. А Вы слов, к сожалению, не только не понимаете, но и не хотите понять.
   N 2. А ты, выходит, все слова правильно понимаешь?
   N 4. Я, в отличие от Вас, по крайней мере, пытаюсь понять. А когда я не понимаю...
   N 1. Ты бы, Егор Кузьмич, лучше попытался по­нять, что за чертовщина у нас тут происходит. Вот если бы ты это понял...
   N 4. Для меня совершенно очевидно, что здесь про­исходит нечто невероятное.
   N 1. Это мы и без тебя знаем. Нам-то что делать в такой ситуации? Посоветовал бы, раз уж в советники записался.
   N 4. Но Вы же сами это прекрасно сформулировали.
   N 1. Что?
   N 4. Прежде всего необходимо привести сюда этого...Местного гения.
   N 1. Ты же сам сказал, что он категорически отказывается сюда идти...
  
   (В это время кабина начинает светиться и потрескивать)
  
   N 4 (испуганно). Ой, опять начинается! Необходимо срочно принимать меры!
   N 1. Какие меры? Предлагай, что можно сделать.
   N 4. Скорее вести сюда Ковалевского! Не хочет, так заставить его! Любым способом!
   N 2. Интересно, как ты его заставишь?
   N 1. А что? Мне кажется, это дельный совет нашего тайного советника...И похоже, у нас имеется реальный способ привести его сюда...(Подходит к пистолету Т е л о х р а н и т е л я и задумчиво трогает его) ... Пускай даже и не по своей воле.
   N 2. Каким образом?
   N 1. Имеется один, но очень сильный аргумент...(Демонстрирует пистолет)... Проигнорировать кото­рый он будет не в состоянии.
   N 2. Он хоть заряжен?
   N 4. А какая разница, заряжен, или нет?
   N 2. Эх, Кузьмич, Кузьмич, нежели ты думаешь, что Ковалевский незаряженного пистолета так напугается, что от страха мухой сюда примчится?
   N 4. Конечно, напугается! И любой бы на его месте испугался.
   N 1. Любой, может быть, и испугался бы, но вот Ковалевский...Этот не из пугливых.
   N 4. Если вы утверждаете, что этот Ковалевский, ко всему прочему, ещё и такой храбрый...Хотя, честно говоря, я в это слабо верю.
   N 1. Интересно было бы узнать, почему?
   N 4. Да по той простой причине, Виктор Васильевич, что мне за всю мою долгую жизнь храбрецы как-то не попадались. Да, были такие, которые до последнего момента храбрились, героев из себя строили, но так уж выходило, что именно они, в конце концов, больше всех и пугались. Да так сильно, что от собственного страха и предавали, и продавали всех и вся. Так что не верю я в храбрецов в силу своего жизненного опыта. Человек всегда чего-то боится, таков неумолимый закон природы. Он и раньше боялся, и теперь боится, и впредь бояться будет. Потому как понимает, если, конечно, не полный идиот, что сам по себе он ничто. Вот и начинает искать помощи извне, скажем, покровительства сверху, или, например, подпора снизу. Только это может его в какой-то мере обезопасить, да и то не всегда. А всё остальное - суды, права человека, и прочая мишура, всё это придумано для успокоения простецов. Ну, реально, что этот ваш Ковалевский из себя представляет? Ничего. Поддержки сверху у него нет, опоры в коллективе, как я понимаю, тоже никакой не имеется. Поэтому и храбрость его мало чего стоит. Не стоит об этом и рассуждать.
   N 2. Это тебе, Кузьмич, рассуждать не стоит, если ты специально к этому случаю речь заранее не подготовил. Ты этого Ко­валевского толком не видел, а рассуждаешь.
   N 4. Почему не видел?
   N 1. Ты его видел первый и последний раз, когда вместе со всеми голосовал за его увольнение. А я хо­рошо знаю, что это за фрукт. Его и психушкой пугали, и кое-чем ещё, и то напугать не смогли, а ты хочешь незаряженным пистолетом напугать?
   N 4. Ну, хорошо, в таком случае, Виктор Васильевич, пожалуйста, проверьте, заряжен ли пистолет.
   N 1. В таком случае, уважаемый советник, вполне можно и без твоих со­ветов обойтись...
  
   (N 1 направляет пистолет в потолок и стреляет. Сыплет­ся штукатурка)
  
   N 2. Заряжен...Боевыми патронами.
   Т е х н и ч к а (вбегая). Что такое? Что тут ещё случилось?...Я слышала, кто-то стрелял? Никто не ранен?
   N 1. Успокойтесь, это я стрелял в потолок.
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, Вы уж поосторожнее, а то как бы опять чего не вышло. Как бы снова кикиморы не вылезли да кого-нибудь не утащили...(Кабина начинает трещать сильнее)...Ой, мамочки мои! Неужто снова начинается?
   N 1. Ну-ка, вы оба! Быстро, берите пистолет и бегом за Ковалевским.
   N 4. Слушаюсь!...(Протягивает руку за пистолетом)
   N 2. Виктор Васильевич, не давайте ему!
   N 4. А кому? Неужели Вам, Вениамин Вениаминович?
   N 1. Вениамин, бери пистолет...Под твою ответственность! Всё, сту­пайте скорее.
   N 4. Вы, что, оружие мне не доверяете?
   N 2. А что тебе вообще можно доверить? Если тебе этот пистолет дать, так ты или удерёшь от нас, или Ковалевского пристрелишь. Или вначале пристрелишь, а потом удерёшь.
   N 4. Вы мне вообще не доверяете! Только используете в своих корыстных целях!
   N 2. Да уж тебя используешь. Где сядешь, там и слезешь. Пошли, давай!
   N 4. Хорошо. Но я вам вполне конфиденциально заявляю! Я полностью снимаю с себя ответственность за возможные эксцессы.
   Т е х н и ч к а. Что, что? Какие процессы?
   N 1. Идите, идите! Потом разбираться будем, и с эксцессами, и с процессами....
  
   ( N 2 и N 4 уходят)
  
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич...Слышите? Давайте, мы лучше отойдём от этой кабины в сторонку. От греха подальше.
   N 1. Я не возражаю...Подальше, так подальше...
  
   (N 1 и Т е х н и ч к а отходят в сторону двери)
  
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, а, Виктор Васильевич?....А, может быть, нам совсем отсюда уйти? ... Пока не поздно?
   N 1. В том-то и дело, что уже слишком поздно.
   Т е х н и ч к а. Почему поздно? Кроме нас ведь никто про эту кабину не знает. А мы бы потихонечку дверь за собой закрыли и ушли, как будто бы нас и не было. И пускай она себе сколько угодно щёлкает да светится...А, Виктор Васильевич?
   N 1. Дверь-то Вениамин выломал. Как её теперь закроешь?
   Т е х н и ч к а. А-а...(Вздыхает)...Ну, тогда, конечно. Тогда придётся здесь ждать...Только всё равно лучше возле самой двери стоять...На всякий случай.
   N 1. А кто его знает, где в такой ситуации лучше стоять?
   Т е х н и ч к а (вздыхая). И то верно.
   N 1. Вот то-то и оно.
   Т е х н и ч к а. А всё-таки, Виктор Васильевич, ей-богу, страшно! Глаза бы мои на эту кабину не смотрели.
   N 1 (раздражённо). Знаете, что? Если Вам так страшно, то и не смотрите. Вообще не смотрите! Закройте глаза, и стойте спокойно.
   Т е х н и ч к а. А я лучше совсем отвернусь...Тогда, может быть, и не так страш­но будет...
  
   (Т е х н и ч к а поворачивается к двери лицом. В это время в дверь входят Б е с п а л ь ч и к с Т е л о х р а н и т е л е м. Оба, как две капли воды, похожи на предыдущих представителей инвесторов, только одеты в другие костюмы)
  
   Т е х н и ч к а. Ой!...Виктор Васильевич, вот чудеса! Даже страх совсем прошёл.
   N 1. Что? Страх прошёл?...Почему прошёл? В чём дело?
   Т е х н и ч к а. Так вот же они! Те, которые в кабине пропали...Да Вы сами поглядите, не вру я!...Только переоделись зачем-то.
   N 1 (повернувшись). Вы?...Это Вы, Борис Ефимович?...А Сенашов где?...Он не с Вами? Удрал, шельмец, выговора напугался?
   Б е с п а л ь ч и к (проходя). Какой я Вам Борис Ефимович? Я как раз за ним и пришёл...И никакого Сенашова я знать не знаю.
   Т е х н и ч к а. А кто же Вы, если не Борис Ефимович?
   Б е с п а л ь ч и к. Ефим Борисович.
   N 1. Какой ещё Ефим Борисович?
   Б е с п а л ь ч и к. Беспальчик. Ефим Борисович Беспальчик.
   N 1. Беспальчик?
   Т е х н и ч к а. Если Вы Беспальчик, то где же тогда Пальчик?
   Б е с п а л ь ч и к. А вот это я и хочу выяснить у вас, куда вы дели Пальчика?
   Т е х н и ч к а (дёргая N 1 за рукав). Не говорите ему ничего, а то вдруг это провокация? Пиджак с Сенашова в кабине снял, и вот он уже же Пальчик, а Беспальчик какой-то.
   N 1. Сам без Вас прекрасно понимаю...(Обращаясь к Б е с п а л ь ч и к у)...Я, собственно говоря, с большим трудом улавливаю цель Вашего, так сказать, к нам ви­зита, в наши, если так можно выразиться, пенаты...
   Б е с п а л ь ч и к. Вы, что, над нами издеваться вздумали?
   Т е х н и ч к а. Ещё чего не хватало! Мы вообще ни о чём никогда не думали.
   Б е с п а л ь ч и к. А Вы, прошу прощения, кто такая?
   Т е х н и ч к а. Я? Дарья Тимофеевна.
   Б е с п а л ьч и к. Ну, Дарья Тимофеевна, и что дальше?
   Т е х н и ч к а. Как это, что дальше? Ничего не дальше.
   Б е с п а л ь ч и к. Кто Вы, Дарья Тимофеевна?
   Т е х н и ч к а. Как это, кто? Человек я.
   Б е с п а л ь ч и к. Что значит, человек? Нет такого звания.
   N 1. У неё нет никакого звания.
   Т е х н и ч к а. Русским языком Вам говорю: человек я!
   Б е с п а л ь ч и к. Если у Вас нет никакого звания, то какой же Вы здесь человек?
   Т е х н и ч к а. То есть, как это, какой? Самый нужный, вот какой!
   Б е с п а л ь ч и к. А-а....Понятно. Так бы сразу и сказали. Уборщица, что ли?
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, а этот мужик, видать, не дурак. Пони­мает, что к чему...
   N 1. Замолчите сейчас же!
   Т е х н и ч к а. Да я и так ему ничего не говорю.
   Б е с п а л ь ч и к. Нет уж, говорите!...Говорите, говорите, я Вас слушаю.
   Т е х н и ч к а. Что говорить?
   Б е с п а л ь ч и к. Я всё-таки хочу услышать от вас ответ на мой вопрос.
   Т е х н и ч к а. Какой?
   Б е с п а л ь ч и к. Где Пальчик?
   Т е х н и ч к а. Да не знаю я! Нет здесь ни пальчиков, ни мизинчиков.
   Б е с п а л ь ч и к. Как это, нет? А куда же он мог подеваться?
   N 1. Увы, ничего не могу от себя добавить. Лично я никого не видел...
  
   (Т е л о х р а н и т е л ь находит пиджак П а л ь ч и к а , показывает его Б е с п а л ь ч и к у)
  
   Б е с п а л ь ч и к (демонстрируя пиджак). А это что такое? Если вы утверждаете, что Пальчика здесь не было, то чей же в таком случае этот пиджак?
   Т е х н и ч к а. Как, чей? Виктора Васильевича! Неужели Вам непонятно?
   Б е с п а л ь ч и к. Представьте себе, непонятно.
   Т е х н и ч к а. Вы же видите, что он на его стуле висит!
   Б е с п а л ь ч и к. На Вашем Викторе Васильевиче уже надет пиджак. Он, что, для солидности сразу в двух пиджаках разгули­вает?
   Т е х н и ч к а. Почему сразу в двух? Он их по очереди одевает.
   Б е с п а л ь ч и к. По очереди? Надо же, какой они здесь цирк устроили...А простите за нескромный вопрос. Сколько получает ваш уважаемый Виктор Васильевич, если может позволить себе такие пиджаки носить? Хотя бы даже и по очереди?
   Т е х н и ч к а. Много получает. Сколько ему положено, столько и получает...Правда, Виктор Васильевич?
   N 1 (замявшись). Это смотря...Это с какой точки зрения посмотреть...
   Б е с п а л ь ч и к. А Вы с точки зрения стоимости этого пиджака посмотрите!
   Т е х н и ч к а. Этого пиджака? А что в нём такого особенного? Пиджак, как пиджак, ничего в нём особенного нет. Полно таких пиджаков по улицам ходят.
   Б е с п а л ь ч и к. Вы в своём уме, женщина? Этот пиджак от кутюр! Вы хоть представляете себе, что это такое? Мы с Пальчиком специально в Италию ездили, эти пиджаки заказывали! Вам с Вашим Виктором Василье­вичем вдвоём целый год на такой пиджак работать придётся! А, может быть, и больше...
   N 1. Ещё чего не хватало! Вы говорите, да не заговаривайтесь. Стану я на какой-то пиджак целый год работать...Как будто мне больше заняться нечем.
   Т е х н и ч к а. Правильно, Виктор Васильевич, так ему! Пускай он лучше свои деньги счи­тает, а не наши с Вами...Ишь, какой умный нашёлся! Счетовод...
   Б е с п а л ь ч и к. Да не нужны мне ваши деньги, женщина! Мне Пальчик нужен!...Впро­чем, если быть более точным, даже не он, а кейс, который у него в ру­ках был.
   N 1 (обрадованно). Так Вы так бы сразу и сказали, что кейс! А то всё Паль­чик, да Пальчик...Никуда Ваш Пальчик не делся, не беспокойтесь. В кабине он...Кстати сказать, вместе с кейсом.
   Б е с п а л ь ч и к. В кабине?...В какой ещё кабине?
   Т е х н и ч к а (показывает). Вот в этой самой.
   Б е с п а л ь ч и к. Что?...В этой замызганной будке? Которая так отвратительно тре­щит и моргает?
   N 1. Да, Ефим Борисович, в ней.
   Б е с п а л ь ч и к. Но, позвольте, что он там делает?...Один, в этой чудовищной будке, с кейсом?
   N 1. А он там не совсем один...Лучше даже сказать, совсем не один...Хотя и с кейсом.
   Б е с п а л ь ч и к. А кто же там ещё вместе с ним?
   Т е х н и ч к а. Да там ещё этот...Хранитель тела.
   Б е с п а л ь ч и к. Ну, это само собой разумеется...И всё, больше там никого нет?
   N 1. Там ещё наш Сенашов сидит.
   Б е с п а л ь ч и к. Вот как?...Господа, это становится инте­ресно...И что же, он поэтому и пиджак свой выбросил?...Так, так...Значит, они там втроём?
   Т е х н и ч к а. Если бы втроём! Это ещё, куда ни шло. Но там ведь ещё целых три ки­киморы прячутся!
   Б е с п а л ь ч и к. Да-а?...Так вот оно что!...(Гогочет)...Ого-го-го-го!
  
   (Дверь кабины приоткрывается, из неё выглядывает С у щ н о с т ь N 1)
  
   С у щ н о с т ь N 1 (вопросительно). Ого-го-го-го?
   Т е л о х р а н и т е л ь (радостно). Ого-го-го-го!
   Б е с п а л ь ч и к. Действительно, ого-го! Ничего не скажешь, вот ого-го, так ого-го! Вот, оказывается, какие открытия чудные приготовил нам просвещенья дух...Да, друзья мои, я вижу, вам здесь скучать не приходится.
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильевич, вот они какие, кикиморы! Я Вас про них не обманывала! Теперь сами видите!
   Б е с п а л ь ч и к. Как Вам не стыдно, отсталая вы жен­щина! Какая же это кикимора? Это же самая настоящая дама-авангард!
   С у щ н о с т ь N 1 (вылезая из кабины). Ого-го?
   Б е с п а л ь ч и к. Конечно, ого-го! Ещё бы, не ого-го...Антон, ты где?
   Т е л о х р а н и т е л ь. Здесь я.
   Б е с п а л ь ч и к. Ты только посмотри, какие у них тут дамы!
   Т е л о х р а н и т е л ь. Да вижу я...Одним словом и можно сказать: ого-го!...Жаль толь­ко, что одна...А, может быть, там ещё есть?
   С у щ н о с т ь N 1 (поворачиваясь к кабине). Ага-га-га!
  
   (Из кабины вылезает С у щ н о с т ь N 2)
  
   Б е с п а л ь ч и к. Да-а...Трудно поверить своим глазам, но факт налицо. Кто бы мог подумать, что в какой-то заштатной организации водятся такие дамы...Да их хоть завтра на любую презентацию выставляй!
   Т е л о х р а н и т е л ь. Это всё, или там ещё кто-нибудь есть?
   Т е х н и ч к а. Осторожно, это кикиморы! Не подходите к ним!
   Б е с п а л ь ч и к. Виктор Васильевич, сделайте одолжение, дайте указание Вашей технической работнице помолчать. И не делать больше суждений по вопросам вне её компетенции.
   N 1. Вы слышали?
   Т е х н и ч к а. Да мне-то что, моё дело маленькое...(Отходит в сторону)...Я вас предупредила. Сами потом пожалеете, да поздно будет.
   С у щ н о с т ь N 2 (Подходит к Т е л о х р а н и т е л ю ,вопросительно). Ого-го?
   Б е с п а л ь ч и к. Антон, а ведь ты ей, в натуре, понравился! Ты давай, не те­ряйся, раз такое дело.
   С у щ н о с т ь N 2 (в сторону кабины). Ага-га-га!
  
   (Из кабины появляется С у щ н о с т ь N 3)
  
   N 1. Вы тут это...(Отходит к Т е х н и ч к е)...Без нас разбирайтесь, где ваш кейс...
   Б е с п а л ь ч и к. Антон, ты смотри-ка, ещё одна!...Только, кажется, это не дама.
   Т е х н и ч к а. А вот и третий...Он у них, как будто, самый главный. Навроде, как Вы у нас, Виктор Васильевич.
   N 1. Ну, ты и скажешь тоже! Хоть стой, хоть падай...То есть, я из­виняюсь, Вы.
   Т е х н и ч к а. Да ладно уж, чего уж там...Пойдёмте-ка лучше потихонечку, в уго­лок спрячемся. Авось, кикиморы нас и не заметят...
   (N 1 и Т е х н и ч к а отходят в угол)
  
   Б е с п а л ь ч и к. Антон, знаешь, что? Ты займись-ка пока с дамами, а я тем вре­менем с этим парнем поближе пообщаюсь.
   Т е л о х р а н и т е л ь. А что? Я не против, я очень даже за...
  
   (Б е с п а л ь ч и к делает движение навстречу С у щ н о с т и N 1, та в ответ делает похожее движение, отчего Б е с п а л ь ч и к вдруг останавливается и как будто теряет контроль над своим телом, ста­новясь похожим на зомби. С у щ н о с т ь N 2 повторяет это движение по отношению к Т е л о х р а н и -т е л ю , после чего с Т е л о х р а н и т е л е м происходит аналогичное превращение)
  
   Б е с п а л ь ч и к. Ой!...Что это?...Что со мной происходит?
   Т е л о х р а н и т е л ь. И со мной тоже...Странно...Я - как бы я, и в то же время, как бы, не я...
  
   (Звучит странная музыка с рваным ритмом. Под эту музыку С у щ н о с т ь N 3 двигает руками в такт и, как будто повину­ясь этим движениям, Б е с п а л ь ч и к с Т е л о х р а н и т е л е м исполняют необычный танец, подёргиваясь всем телом)
  
   С у щ н о с т ь N 3 (под музыку). Ого-го-го-го...Ого-го-го-го...Ого-го-го-го...
  
   (С у щ н о с т ь N 1 и С у щ н о с т ь N 2 становятся партнёрами Т е л о х р а н и т е л я и Б е с -п а л ь ч и к а в этом танце и также заставляют их повторять под музыку свои движения. С у щ н о с т ь N 3 продолжает дирижировать)
  
   Б е с п а л ь ч и к. Ой, я больше не могу!...Ну, хватит же, хватит!...Отпустите меня, а не то я на кусочки рассыплюсь!
   Т е л о х р а н и т е л ь. Ефим Борисович, что за дела?...Чего это они?...Ну, сделайте хоть что-нибудь!
   Б е с п а л ь ч и к (чуть не плача). Что?...Что я могу сделать?
   Т е л о х р а н и т е л ь. Дайте им денег!...Ну, пообещайте, хотя бы!
   Б е с п а л ь ч и к. Я согласен!...Слышите? Берите деньги! Я на всё согласен! На любую сумму! В разумных пределах, конечно...
   Т е л о х р а н и т е л ь. Почему они молчат?...Почему не реагируют на деньги?...Они, что, не люди?
   Б е с п а л ь ч и к. Да не знаю я, Антон!...Ничего не знаю...Я ровным счётом ничего понять не могу...Ой! Я, кажется, теряю контроль...И не только над своим телом...Моя голова! Она меня не слушается! Она совсем перестаёт работать...
   Т е л о х р а н и т е л ь. Я Вас понимаю...Хотя сам редко головой работаю...Со мной тоже что-то похожее происходит...
  
   (В дверь входит процессия. N 2 и N 4 конвоируют К о в а л е в с к о г о с поднятыми руками. За ними в лабораторию входит Т а т ь я н а)
  
   N 2. Иди, иди, не оглядывайся...Вот, Виктор Васильевич, смотрите! Доставили Вам Ковалевского.
   N 4. И даже не одного, а с невестой.
   N 1. Зачем с невестой?
   N 4. Представляете, эта девица не захотела одна без него оставаться...А что, собственно говоря, здесь происходит?...Кто эти люди? Что они здесь делают?
   К о в а л е в с к и й. Опустите пистолет.
   N 2. Ага, как бы не так. Тебя только под дулом пистолета можно на общество заставить работать, а без пистолета ты от нас живо удерёшь. Ищи потом ветра в поле...(Обращая внимание на странные телодвижения присутствующих)...А в честь чего они танцы устроили?
   К о в а л е в с к и й. Опустите сейчас же пистолет! Разве вы не понимаете, что здесь происходит?
   N 2. Если бы мы хоть что-то понимали, то не привели бы тебя сюда под дулом пистолета.
   К о в а л е в с к и й. Вы, я вижу, и не хотите понять...Ну, что же, если вы слов не понимаете... Получайте!
  
   (К о в а л е в с к и й резко поворачи­вается и выбивает пистолет из рук N 2 , тот отшатывается, спотыка­ется, задевает N 4 и при этом толкает его прямо в объятья С у щ н о с т и N 3)
  
   С у щ н о с т ь N 3 (вопросительно). Ого-го?
   N 4. Что значит это Ваше "Ого-го"? Что за бестактность? Вы разве не видите, что человека толкнули?
   С у щ н о с т ь N 3 (восторженно). Ого-го-го-го!
  
   (С у щ н о с т ь N 3 делает пассы в сторону N 4 , тот дёр­гается и становится похожим на Т е л о- х р а н и т е л я и Б е с п а л ь ч и к а. Теперь они все вместе продолжают двигаться по­парно в странном ритме вместе с тремя С у щ н о с т я м и)
  
   N 4. Ой!...Ой!...Я не понимаю, зачем я это делаю...Но, кажется, я не могу это­го не делать!
   Т е х н и ч к а. Виктор Васильич, смотрите! Ещё один танцор появился!
   N 2. Назаров, ты-то какого хрена в пляс пустился?...Да ещё с каким-то мужиком подозрительным, мягко выражаясь...Да что здесь такое творится? Что за игри­ща бесовские!
   К о в а л е в с к и й. Замолчите Вы, глупец! Разве Вы не видите, что Назаров тоже попал в сферу действия астрального поля?
   N 2 (недоверчиво). Чего-о-о?
   С у щ н о с т и N 1, 2, 3 (все вместе в ответ). Ого-о-о!
   N 2. Это что ещё за поле? Откуда оно здесь взялось?
   К о в а л е в с к и й. Это у вас нужно спросить, у лжеучёных.
   N 1. А причём здесь мы? Это твоя схема! Ты напортачил, ты за неё и отвечать будешь.
   К о в а л е в с к и й. Схема моя, спорить не буду, а вот с какой целью вы, господа, за неё взялись? Прикарманить захотели?
   N 2. Ох-хо-хо-хо, надо же, как он формулирует. Схему его прикар­манить...
   К о в а л е в с к и й. Да, прикарманить! А чтобы ваши козни не разоблачили, яв­но что-то в ней переиначили на свою голову.
   N 2. Ну и что? Можно подумать, мы одни такие, нехорошие. Ты что же, думаешь, мы так страшно напугались, что нас кто-то, как ты выражаешься, разоблачит?
   К о в а л е в с к и й. Вы мне не тыкайте! Мы с Вами вместе свиней не пасли.
   Т е х н и ч к а (показывая на танцующих). Ой, посмотрите! Что это с ними?
  
   (С у щ н о с т и N 1, 2, 3 вместе с Б е с п а л ь ч и к о м , Т е л о х р а н и т е л е м и N 4, продолжая подёргиваться, по очереди входят в кабину. Дверь захлопывается)
  
   N 1. Куда они исчезают, один за другим?...Почему они всё идут и идут, как будто там есть какой-то невидимый ход?
   N 2. Нет там никакого хода.
   К о в а л е в с к и й. Вы очень сильно ошибаетесь, если так считаете. Там не просто ход, там целый канал имеется!
   N 2. Какой канал?
   К о в а л е в с к и й. Канал в параллельный мир.
   Т а т ь я н а. Мне холодно...И почему-то очень страшно.
   Ко в а л е в с к и й. Ещё бы не было страшно. Ты не беспокойся, Танюша, всё нормально. Страх, это вполне естественная реакция здоровой психики на потусторонние явления. Могу тебе признаться, мне и самому немного не по себе.
   N 2. А вот мне ничуть не страшно. И, что же, по-вашему, выходит, я по этой причине нездоров? Так, что ли?...Виктор Васильевич, а Вам как? Не страшно?
   N 1. Нет.
   N 2 (с торжествующим видом). Вот так! Слышали? Дарья Тимофеевна, а Вы у нас не сильно напугамшись?
   Т е х н и ч к а. Ну...Это...Как бы Вам сказать...Кикиморы эти уж больно страхолюдны.
   К о в а л е в с к и й. Танюша, обрати внимание на этих горе-экспе­риментаторов. Они, в силу особенностей развития своего мыслительного аппарата, не в состо­янии осознать весь ужас положения, в котором мы все по их вине оказались.
   Т а т ь я н а. Так что же мы будем теперь делать?
   К о в а л е в с к и й. Прежде всего спасать человечество от последствий их необ­думанного эксперимента. В любой момент возможны опасные выбросы ас­трального гиперполя за пределы локальной дельта-области! Ни в коем случае нельзя до­пустить пространственного расширения гомоморфных квазибиоструктур...(На­чинает возиться с аппаратурой)...В первую очередь надо срочно восстановить силовой барьер...Ты мне поможешь?
   Т а т ь я н а. Конечно...(Помогает)...Я всегда с тобой.
   N 1. Ты смотри-ка, какая у нас служба спасения организовалась.
   N 2. Не говори. Вообразили, что человечество без них погибнет...Ковалевский! Ты не о человечестве думай, а о схеме...А то не выйдешь отсюда, пока в схеме не разберёшься...Вместе со своей невестой.
   Т е х н и ч к а. Не мешайте им. Пускай себе работают...Может, что и наладят.
   К о в а л е в с к и й. Татьяна! Ты посмотри-ка, что эти деятели понагородили? Поменяли местами пятый и шестой блоки...Девятый запараллелили...Вот идиоты! Зачем-то вырвали датчики обратных связей...С корнем...
   N 2. Это не мы! Это тут бегали всякие, разные! Об углы задевали, о провода запинались...
   Т а т ь я н а. А вот в этом блоке, кажется, произошло короткое замыкание...Так...Интересно...Жидкость с отвратительным запахом...
   К о в а л е в с к и й. Ах, вот в чём дело...Кажется, картина проясняется...Так...Всё становится на свои места...Ага, и здесь тоже...Понятно...Но как это могло произойти? Откуда здесь эта вонючая гадость?
   Т е х н и ч к а. Да тут у нас канализацию прорвало! Вот сверху и полилось.
   N 1. Вы, давайте, исправляйте быстрее, если вам всё понятно.
   К о в а л е в с к и й. Нам-то понятно, а вот до вас хоть стало доходить, чего вы в результате своего непродуманного эксперимента добились?
   N 2. Ты это нам потом объяснишь...(Повернувшись к N1)...Когда мы с тобой всемирно известными станем. Правильно, я говорю, Виктор Васильевич?
   Ко в а л е в с к и й (смеясь). Станете! Обязательно станете...Можно сказать, уже стали. Знае­те, господа-товарищи, что вы натворили?
   N 2. Что?
   К о в а л е в с к и й. Вы ведь по своему недомыслию вместо контакта с внеземным разумом открыли канал связи с параллельным миром! А кто может заранее сказать, насколько этот мир совместим с нашим? Насколько он может быть враждебным? Никто не даст ответа на эти вопросы...К тому же вы умудрились отключить барьер безопасности. Тем самым вы поставили под угрозу не только благополучие, но и саму жизнь других людей. И ради чего вы всё это натворили? Так, всего лишь ради каких-то своих дурацких амбиций...А что мы в резуль­тате имеем?
   N 1. Вот именно, что? Пока что мы ничего особенного не имеем.
   К о в а л е в с к и й. Если бы так...Если бы, действительно, ничего особенного. В том то и дело, что случилось такое, особенное. И, к величайшему прискорбию для всех, это особенное оказалось абсолютно чуждым человечеству...Мало того, попросту опасным. И теперь перед нами стоит одна-единственная задача. Одна лишь цель: сделать так, чтобы результаты вашей неразумной деятельности не стали расползаться раковыми метастазами по всему миру, а канули в лету, не прихватив при этом больше никого...Татьяна, ты следишь за обстановкой на входе в гиперпро­странство? Как там?...Бифуркации не наблюдаются?
   Т а т ь я н а. Похоже, обстановка нормализуется...Бифуркаций - целый спектр...Да, у меня всё под контролем. Можно начинать процесс восстановления.
   К о в а л е в с к и й. Отлично...Слушай: на счет "три" одновременно включай тумблеры АЗ и В5, а затем по очереди все остальные по диагонали. Дождёшься очередной точки бифуркации, и сразу срывай фиксаторы силового барьера безопасности...Ты всё запомнила?
   Т а т ь я н а. Конечно.
   К о в а л е в с к и й. Тогда внимание! Раз...Два...Три!...(Вместе с Т а т ь я н о й производят какие-то манипуляции на приборной панели)...Уф!...Кажется, всё...(Мерцание из кабины гаснет, треск стихает)...Так и есть...Слава Богу! Барьер восстановлен.
   N 1. Ну, что там?...Всё в порядке?...Опасности, будем надеяться, больше нет?
   К о в а л е в с к и й. Для нормальных людей, нет.
   Т е х н и ч к а (встревоженно). А для нас?...Нас теперь кикиморы не утащат? Мы, вообще-то, здесь все нормальные.
   К о в а л е в с к и й. Поясняю: барьер силовой, визуально не просматривается, действу­ет только в одном направлении.
   N 2. Как это, в одном направлении?
   К о в а л е в с к и й. Вам знакома система ниппель? Так вот, силовой барьер пропускает в запретную область любую сущность, обладающую какой угодно малой энер­гетикой, но обратно выпускает только людей.
   N 1. А как он определит, человек перед ним, или нет?
   К о в а л е в с к и й. Очень просто. Из всех известных психоэнергетических сущностей только для человека характерно наличие врождённого чувства совести, которое фиксируется даже на энергетическом уровне. Человек, у которо­го нет совести - это энергетический нонсенс! Именно на этой особен­ности человека базируется принцип действия силового барьера безопас­ности. Так что для человека этот барьер абсолютно прозра­чен...Вот, пожалуйста, сами можете убедиться...(Берёт Т а т ь я н у за руку и с некоторым усилием проходит через силовой барьер)...Видите?... Человек спокойно может выйти из опасной зоны безо всякого вреда для здоро­вья.
   N 1 (недоверчиво). А если у нас не получится?
   К о в а л е в с к и й. Если вы не сможете преодолеть этот барьер, значит, вы сами так же опасны для людей, как и те сущности, которых вы только что видели...А они, между прочим, в любую минуту могут вылезти за новой добычей в радиусе действия барьера. Так, что, до-свидания, господа...А, может быть, и прощайте...
  
   (К о в а л е в с к и й уходит вместе с Т а т ь я н о й)
  
   N 1. Кажется, зря вы его сюда привели.
   Т е х н и ч к а. Почему зря? Они же всё наладили! Виктор Васильевич, пойдём­те домой, поздно уже.
   N 1. А Вы уверены, что мы сможем пройти сквозь барьер?...Не лучше ли позвать кого-нибудь на помощь, пока эта чертова кабина опять не затре­щала?...(К N 2)...Ты как думаешь?
   N 2. Да никак я не думаю! У меня уже от дум голова распухла.
   Т е х н и ч к а. Я тогда одна, без вас пойду. У меня дома кот не кормлен, голодный сидит....Если, конечно, этот барьер, меня пропустит...Хотя, я-то тут причём? Я, что ли, этот эксперимент затеяла?...На кой он мне сдался, этот ваш эксперимент дурацкий...
  
   (Т е х н и ч к а нерешительно движется к выходу. N 1 и N 2 осторожно идут вслед за Т е х н и ч- к о й. Все вместе подходят к невидимому барьеру, пытаются разглядеть его, не решаются идти дальше)
  
   N 1. Погодите...А не взяться ли нам за руки?
   N 2. Зачем?
   N 1. Не попробовать ли нам вместе выйти отсюда? Может быть, тогда у барьера силы не хватит нас остановить?
   N 2. Не знаю я...Подумать надо.
   Т е х н и ч к а. Так думайте быстрее!
  
  
  
   К О Н Е Ц
  
  
  
   20
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"