Укол звезды
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Начат очень-очень давно, Брошен очень давно
|
Укол звезды
***********
Дмитрий Холмов
Дмитрий очередной раз был далеко. Он витал в неведомых краях, которым и сам не знал названия. Но общее чувство спокойствия и доброты давало непередаваемое блаженство. Этот мир был волшебным. Дмитрий парил невысоко над поверхностью. Зелёные сочные луга сменялись сначала бледно-голубыми озёрами, затем тёмно-зелёнными лесами и, наконец, тёмно-синими океанами.
А затем на горизонте из дымки вырос заснеженный горный пик, окутанный облаками. В прекрасных снах не существует расстояний, и через мгновение Дмитрий уже был у основания. Плавный разгон и пик остался далеко внизу. Дмитрий и не собирался останавливаться. Он пронёсся сквозь низкие, окутывающие горный пик, облака. Затем остались далеко внизу и высотные перистые облака. Небо над головой становилось всё темней и темней.
Наконец и планета осталась далеко внизу. Солнце ослепительно сияло. В его лучах планета выглядела просто прекрасно. Но что-то было не так...
Былое чувство безмятежности пропало в один миг. Дмитрий лишился былой подвижности.
Откуда-то пришло чувство безысходности. Дмитрий всегда смотрел опасности в глаза - гипнотические компьютерные тренинги сделали своё дело, и он был самим - собой даже во сне. Беда не заставила себя долго ждать. Свет солнца усилился, и планета приняла удар. Без всякого намёка на огонь она разлетелась на крупные и мелкие части. В один момент. Это было до того неестественным, что Дмитрий удивился даже во сне.
- Гравитация! - пронеслась в его мозгу мысль.
И немедленно он ощутил действие гравитации и на себе... Дмитрий дёрнулся и подскочил на койке.
В реальности он был офицером-контрразведчиком. Его долго и настойчиво учили всегда держать себя в руках. И, тем не менее, этот повторяющийся регулярно сон не давал ему покоя. Это не могло быть просто так. Это понимание пришло к нему после того, как этот сон ему приснился в третий раз. Сейчас был уже девятый - он по привычке педантично запоминал количество.
В каюте горел слабый огонёк ночника, если сильно прислушаться, то можно было уловить шелестящие звуки работы гравигенов искусственной гравитации - ИГ. Дмитрий протянул руку и нажал на выключатель верхнего освещения. Его каюта залилась светом.
Дмитрий пересел за свой должностной компьютер. По бортовому времени была ещё глубокая ночь, но страшное сновидение свело на нет весь сон. Дмитрий себя прекрасно знал - чтобы успокоиться, ему нужно было около получаса. Он активировал компьютер и с большим удовольствием увидел в углу экрана значок входящей почты. До обитаемого сектора было ещё день, но дальняя грависвязь уже вовсю действовала. Он проспал вхождение корабля в сферу доступности.
"Растяпа!"- охарактеризовал он себя.
Одно из посланий было из родного управления - Управления Внутренней Безопасности, отдел армейской контрразведки. В ней рассказывалось, что к их экспедиции на исследовательском судне "Ковчег-49" приписывается фрегат "Стерегущий" для выполнения спецзадания. И приказывалось немедленно следовать в область с данными координатами.
"Похерен отпуск", - прокомментировал про себя Дмитрий, впрочем, не зло. Действительно, научная группа возвращалась из трехмесячных исследований в одной богом забытой системе, не имеющей даже названия - один номер в галактических координатах. И вот...
Но Дмитрий своей семьёй ещё не обзавёлся, к родителям на этот раз не хотелось, да и далеко. И весь смысл его существования заключался в службе... "Заспиртованный романтический шизофрен" - придумал уже давно себе определение Дмитрий. Его не трогали заботы о карьерном росте, денежная область его заботила только в нечастых отпусках. Впрочем... впрочем, скучать не давал носимый в голове компьютер. Как и у всех офицеров контрразведки, но гораздо лучший - Дмитрий в его модернизацию и незаконную операцию вбухал полугодовое жалование и теперь постоянно ловил
дрожь на медкомиссиях, хотя никакие тесты, никакая просвета на этих самых комиссиях были не страшны - все было стандартно. Снаружи.
-"Нам шутка жить и творить помогает!" - немедленно подал голос Железяка.
- Ага, только тебя сейчас и не хватало! В любой бочке затычка, никакой личной жизни...", - проворчал в мыслях Дима.
- Не бурчи, - отвечал Железяка, - Твои же распоряжения.
- Ну и?
- Ну и, ну и... Думаю, действие извне...
Дмитрий оторопел.
- Чурбан электронный, выражения подбирай, мать твою за ногу! - выругался Дима.
- Нетути у меня мами, да и папи тоже..., - заканючил развеселившийся Железяка. У Димы отлегло: если Железяка шутил, значит, ничего страшного не произошло. У него были очень строгие инструкции на этот счет. Дмитрий сам вводил их вместе с составленным им же первичным псевдоинтелектом.
- Мне не известно, откуда, что да как, - продолжал Железяка, - но это не из твоей памяти. Образы формируются непосредственно в центрах сна.
- Но ведь это невозможно, - заметил Дима, - Должен быть какой-то эмоциональный толчок из памяти.
- Вот - вот. Значит - толчок извне. Ты, наверное, воспринимаешь чьи-то эмоции. Причем, это совпадает с тобой по фазе сна. Можно начать обследовать весь экипаж на предмет времени засыпания сегодня и в те дни, когда тебе это снилось...
Последнее предложение сквозило наглой, но дружеской иронией. Это и мутанту последнему понятно, что Дима не будет бегать и допытываться до каждого. Во-первых, право на личную жизнь, во-вторых, если после почти трехмесячной изоляции в тесном сообществе вдруг товарищ куратор начнет допытываться о времени засыпания и составе сна, это будет выглядеть несколько подозрительно...
-Спасибо, Железка. Отдыхай.
На ихнем внутреннем языке это означало, что Железяка замолкнет, а Дмитрий уйдет "к себе". "К себе" - это значит, что Дмитрий будет думать, и не быть слышимым в мыслях Железякой. Это умение далось Дмитрию с большущим трудом и сильнейшими головными болями. Но зато теперь его устраивал внутренний комфорт. Было время, когда Диму охватил страх перед этим саморазвивающимся микрокомпьютером. Это произошло после того, как еще очень молодой Железка вдруг успокоил головную боль, хотя никаких методик ему никто не давал. Поговорили, что называется, по душам. И выяснилось, что Железяка ни в коей мере не собирается подчинять Диму своей воле. Наоборот, он делает все для его и своего существования и сосуществования. А ежели Дмитрий захочет от него избавиться, то это всегда, пожалуйста.
Потому, что если Железяка станет ненужным, то ему и самому жить не захочется... Вот такая вот логика. И в этом весь Железяка, теперешний самый близкий друг и самый надежный товарищ.
Дмитрий отложил себе для обдумывания сказанное Железкой и открыл следующее письмо. Письмо было также из родного управления. В нем говорилось о введении на борту "Ковчега" чрезвычайного положения и, следовательно, расширения его полномочий на борту судна.
Дмитрий вызвал Железку для ознакомления и перешел по инерции к следующему письму, ожидая от него еще какого-нибудь неприятного сюрприза. Вновь родное управление не давало о себе забыть. Тут сообщалось о поощрении лейтенанта Дмитрия Холмова серебряной лентой за действия в чрезвычайных ситуациях. Само собой, с занесением в личное дело. Не орден, не медаль, но в военное время эта нашивка означала проявление доблести в боях. Нашивалась серебряная полоска горизонтально под левым погоном на парадной форме. Короче, учитывая специфику служебного положения лейтенанта Холмова, четвертый год играющего в таможню на борту научного судна, эта лента вряд ли ему пригодиться даже для знакомства с девицами в нечастых отпусках - до сих пор проскакивало, ведь. Да и дана была она за какой-то разгон аборигенов на ГС42675. Автоматы против мушкетов да пращей, и вся доблесть. Некрасиво как-то получается - он в паре был тогда. Его учили стрелять и рисковать. А вот Александра Фишера, младшего научного сотрудника Института Всемирной Истории, этому никто не учил. По крайней мере - целенаправленно... Мысль за что-то зацепилась. Что-то, непонятное.
- Железка, что это?
- Пилюля подслащена для будущих деяний. Ждет тебя, о Носитель Моего Я, тяжелое будущее. Ты не доволен?
- А чему быть довольным? Ленточке, что ли? Да она мне и даром не нужна, ты же знаешь...
- О, боже, - вздохнул Железка, - Никакого стремления по службе! По-моему, не в ту голову я попал...
Дмитрий даже отвечать не стал на идиотскую подколку и открыл 4-е письмо.
Это уже было личное. Писал друг по училищу капитан Александр Городецкий. Теперь уже капитан. И бывший старлей, а раньше еще бывший лейтенант. А все потому, что не отсиживается на гражданских судах, а по-настоящему нюхает озон выстрела электромагнитки офицер, сопровождает десантные рейды против бандформирований в неспокойном Западном секторе, лет 10, как вошедший в протекторат Федерации, но никак не успокоившийся. Фотография улыбающегося Александра в замызганной маскуниформе
на фоне джунглей Эридана - самой, что ни есть клоаке неспокойного сектора - только испортила окончательно настроение. Дмитрий завидовал. Банально завидовал. Не другу, а обстановке.
Много бы он отдал за тот запах не снимаемого неделю комбеза десантника и вечно натирающий ремень электромагнитки на плече... Но судьба есть судьба. Заканчивался 4-ый год его распределения. Через два года он имел полное право уйти в отставку. - Решено, Железка!- оскалился мысленно Дмитрий, - Лечу колонистом на какую-нибудь новую колонию. Буду первый парень на деревне - навоз по полям разбрасывать, коров пасти. Женюсь на простушке, детей напложу штук восемь! Не жизнь будет, малина!
- Не юродствуй, - пробормотал Железяка, - Будут бить - будешь плакать!
- Железный логик, однако! - проворчал про себя Дмитрий и открыл последнее письмо.
Письмо было не сказать, что анонимным. Но то, что обратный адрес не существовал - не вызывало никаких сомнений.
"Береги людей, лейтенант! Игрушки кончились - теперь все по-настоящему".
И все.
- Что за глупая шутка? - пробормотал вслух Дмитрий.
Мысленно он был далеко, и письмо его почти не взволновало. В отличии от Железки.
- Не похоже на шутку. Открой мне его полный исходный текст - может получиться что-нибудь определить.
Дмитрий не стал спорить и открыл исходник. С секунду посмотрел на экран и решительно загасил станцию.
- Железка, утром скажешь, если что. А я спать.
И на самом деле, Дмитрий ощущал себя утомленным, а до подъема еще достаточно было. Да и скорая встреча с эскортом придавало будущему шарму. Определенность, пусть и частичная, успокаивала.
Через несколько минут Дмитрий провалился в глубокий сон.
Когда-то давно
За сто двадцать лет до описанного периода.
Капсула уже несколько дней летела по инерции. Она была вся смята, и лишь каким-то чудом в ней сохранилась атмосфера. Впрочем, это было почти все, что было в наличии. Вся электроника была выбита еще при запуске с транспорта, движители успели проработать полторы секунды с сотыми долями, прежде, чем её догнала волна от гравитационного взрыва. И все сразу стало кончено. Не работал даже аварийный маяк. И только в одном живом существе из сотни мертвых на борту еще теплилась жизнь. А было оно живо из-за нескольких случайностей. Первая случайность заключалось в том, существо было сыном Рудольфа Шпера, владельца
большого флота космических добытчиков руды. Случайность вторая была более в данном случае существенна - существо во время боя с пиратами было помещено в индивидуальный гидрорезервуар 'последней надежды', не такого уж дорогого устройства, но не почитаемого постоянно экономящими обычными пассажирами. Это устройство предназначалось для защиты грудных детей от перегрузок во время нестандартных ситуаций, и являлось, наверное, одним из первых, которому довелось отработать в проектируемых условиях. Свою задачу устройство выполнило - ребенок был спасен. Правда, устройство потеряло герметичность, что спасло ребенка от неминуемого удушья и от холода.
Но все уже приближалось к своему логическому и неминуемому концу. Атмосфера на корабле уже достигла минус 20, и продолжала дальше остывать. Годовалый малыш был уже давно без сознания, да и его диета не предполагала выхода из этого состояния. К этому человеческому существу судьба была, как никогда, благосклонна. Она собиралась забрать его чистым и неиспорченным, без лишних переживаний и ненужных слез. Но...
Тьма безграничной звездной пустыни вдруг осветилась ослепительно белым сиянием. Из ничего родился огненный шар, который стал с каждой секундой наливаться синевой и темнеть. Секунд через 10 синева шара сделалась черной, и космос вроде бы успокоился. Внезапно ярчайшая заключительная вспышка озарила все вокруг. Через мгновение все успокоилось. На месте шара осталось комическое судно с какими-то странными обводами. Судно не было похоже ни на один из кораблей, сделанных когда - либо руками человека. Еще с долгую минуту по обшивке пришельца гуляли всполохи статического электричества. Но вот все успокоилось, и судно повернуло свой тупорылый нос в сторону шлюпки продолжавшей свой неспешный полет катафалка всего в нескольких десятках астрономических единиц от него...
Лейтенант Александр Оболенский, пилот-штурмовик
Замечательная картинка открывалась перед глазами Александра.
Цветы всех цветов радуги на фоне пустоты... Если б не компьютерная реконструкция, то и не увидать бы ничего. Потому, что человек не рожден для созерцания гравитационных волн. Да и расстояние для невооруженного взгляда не способствовало. И даже если это опустить, то световые волны имели слишком неторопливую для космоса скорость распространения. На скоростях, превышающую световую в сотни и тысячи раз, квантовые волны полностью теряли свою информативность. Да и материя на таких скоростях не существовала, как таковая. Для достижения таких скоростей телу надо окутаться нейтрализующими полями, после чего оно в материальном мире отображалось в свойствах нейтральной микрочастицы, вне зависимости от стартовой массы и размеров. Теория движения и ориентации в таком преображенном мире - это отдельная область человеческой науки, до которой был пройден путь в 300 с лишним лет постоянных экспериментов, теоретических идей, глупых потерь и случайных находок. Теперь любой человеческий корабль мог двигаться в пустоте со скоростью до 30 светолет в час, ориентироваться в пространстве и относительно других кораблей в состоянии гиперприводного движения, при наличии последних в около корабельном пространстве. Ну и, при наличии соответствующего оружия, воздействовать на все и вся вокруг себя...
Александр встряхнул головой и взбодрился. Он подходил на своем штурмовике к зоне боевых действий. Это уже не первый, и даже не десятый его бой. Страха не было, хотя год назад в бою на его глазах погиб штурмовик Осташова. Случайный заградительный гравитационный снаряд, и отказ гипергенераторов. И пронзительный выкидыш энергии во всех диапазонах. В материальном мире остались от него только фотоны... Хорошо было изучать это в теории курса, и ужасно наблюдать в реалии. Несколько месяцев назад после грандиозного сражения за гуманитарный конвой три штурмовика из их оперативной группировки вернулись с повреждениями корпусов и систем. Было жутко видеть проломы бортов, гофр на некогда зеркальной броне корпусов, скрученные дикими всплесками гравитации все наружные выступающие части. .. Но страха не было. Тут, на орионской границе, Александр был в своей тарелке. Как и любой штурмовик в их оперативной группировке усиления. Просто по ту сторону границы была анархия, и уже давно пора было оккупировать весь сектор, иначе этим стычкам не было ни конца, ни края.
- Ну что ж, повоюем! - проговорил вслух свои ритуальные слова Александр.
У каждого пилота было в этой области что-то свое. Кто-то зажимал в ладони на удачу талисман, кто-то молился одному ему известному богу. Александр же на 5 минут выходил из эфира и занимался самоконцетрацией. В принципе, это было запрещено. Но самый результативный штурмовик оперативной группировки несколько по-своему смотрел на правила и устав. И с этим кое-кому приходилось мириться.
Александр в десятый раз проверил ход привязных ремней, крепление шлема, состав и температуру подаваемого в забрало воздуха. Все было идеально - можно было и не проверять. Кнопка боевого режима мягко утопилась в левом подлокотнике и в уши ударил многоголосый эфир поля боя. Итак, в наличии научный транспорт, уже поврежденный. И два штурмовика, Яш и Короб, против двоих 'дьяволов'. Александр отметил про себя все нарастающие прямо на глазах совершенство техники неизвестного противника. 'Дьявол' был штурмовиком другого класса по сравнению с ихними "ижами". В чем-то даже лучше. Особенно кормовым стрелком и более тяжелым калибром. Интересно, неужели Фальмагаут уже стал поддерживать террористов техникой или все-таки через третьи руки?
Позади в пространстве обозначился "иж" ведомого - Аса. Он жестко выполнял уговор с Александром и сохранял мертвую тишину в эфире. Ситуация еще более прояснилась. Яш был поврежден и, скорее всего, контужен, но требования Короба и координатора
игнорировал и нарезал спирали вокруг охраняемого транспорта, расстреливая пространство неприцельными очередями. Александр наблюдал именно его всполохи от гравитационных взрывов. Этим он играл на руку Коробу, ведущему маневренный бой сразу с двумя противниками. Впрочем, не так плохо стрелял Яш - гравитационные всплески иногда полностью скрывали и ослепляли 'дьяволов'. Тактика в данном положении была очень даже правильная, отметил про себя Александр.
- Группа прикрытия 10, - прозвучал отрадный для Яша и Короба голос координатора, извещающий в секундах о времени прибытия подкрепления.
"Ижи" Аса и Фила, то бишь - Александра, на максимальной крейсерской скорости пробили облако гравитационных сполохов и обрушились на головы проворонивших их 'дьяволов'. Каждый еще издали наметил себе мишень. Короткие очереди 40-ка граммовых снарядов вспороли пространство. Вся задача этих снарядов состояла в отключении в запрограммированное перед моментом выстрела время своего бортового поля гиперрежима и на непогашенной скорости появлении в обычном пространстве, что означало немедленную аннигиляцию с выбросом энергии по всем диапазонам, в том числе и гравитационном. Снаряды прекрасно справились с поставленной задачей и 'дьявол', на мгновение побывавшим мишенью Александра, беспорядочно завертелся в пространстве. Стрельба с него прекратилась. Менее повезло Асу. Его 'дьявол' успел за мгновение до вспышек аннигиляции выпрыгнуть из зоны прицеливания. Три "ижа" взяли оставшегося "дьявола" в плотный 'пропеллер' (фигура пилотажа - продольное движение летательного аппарата совмещается с поперечным по радиусу). И через десять секунд громадный всполох на месте нахождения последнего противника и сильный гравитационный удар известил о конце боя. "Ижи" повернули к оставшемуся противнику, но подойти к беспорядочно дрейфующему в гиперприводе пораженному Александром 'дьяволу' помешал голос координатора.
- Внимание! Замечена активность! Предположительно 40 единиц.
Время подхода - 450.
Если б группе сообщили с 'Витязя', их штурмового крейсера, о немедленной кончине, то были бы несколько более правдивы. Это понимали все. Причем, также отчетливо, как не понимал никто, откуда появились столь крупные силы. Самый крупный бой до этого - это памятный бой за гуманитарный конвой. 8 машин с их стороны. Шансов, в общем, не было.
-Прошу картинку, - машинально запросил Фил.
У каждого пилота группы в забрале отобразился веер из точек,несущийся за ними в вдогонку. И неумолимо нагоняющим - научное судно имело едва ли пятую часть своей крейсерской скорости.
У Александра промелькнула дикая мысль - плюнуть на все, поставить автопилот на 'конвоирование' и уйти за переборку, в свой такой уже родной за долгие месяцы службы мирок спального отсека. Ведь, уже и не суждено больше думать о реальном и не очень будущем, глядя на невысокий потолок каютки и ища глазами, за что бы зацепиться...
- Чего носы повесили? - нарушил тишину эфира Александр. Из группы он был самым опытным и по общему умолчанию выдвинут в командиры. Это уже было. Не один раз, и не два. В первый раз Александр был в ужасе от этой ответственности. Потом привык. Вот только такого скверного положения еще не было.
- Предлагаю план. Я, Ас и Короб сначала в 'пропеллер', потом в 'спираль' и 'веретено'. Держим тылы друг друга. Яш, как и был - 'спираль' вокруг транспорта. Только аккуратнее - к тебе подойдут гости. Стрелять будут аккуратно - им транспорт целый нужен. Хотел бы я знать, что в этом научнике. Доложить о принятии команды!
Сухие, заученные на 'автомат', команды помогли Александру унять внутреннюю дрожь. И теперь предстояло вывести из ступора невольных подчиненных.
- Эх, один раз умирать, так чего горевать! Приказ понял, - это был Короб.
Александр его плохо знал, и потому ждал напряженно именно его доклад. Парень оказался своим.
- Гвардия не сдается! Приказ понял, - это был умница Ас, в котором Александр был уверен, как в себе.
- Приказ ясен, - отозвался Яш.
- Яш, повреждения и самочувствие, - Александр уже вошел в роль, и было очень приятно иметь чувство "верной спины" в предстоящем побоище.
- Клин на правом орудии, покорежен правый борт. Имею максимальный ход 30% от штата.
- Личное состояние?
- Контузия третьей степени. Полчаса, если получится, продержусь.
- Спасибо, Яш, - искренне поблагодарил Александр, - Ну, не забыли, чему нас учили, гвардия? Хвосты держать любой ценой!...
Александра перебил голос координатора:
- Время подхода группы прикрытия - 600. Время подхода противника -250, вдруг случилось небывалое, голос координатора дрогнул и сменил тон, - Ребята, вам продержаться 6 минут. Свяжите их боем, стреляйте не на поражение, главное - тяните время.
Все четыре штурмовика были искренне благодарны теплым словам напоследок. Вот только не так просто все.
На экранах бортовых локаторов "ижей" уже проявились первые точки. Уже не было нужды смотреть на транслируемую картинку с мощных локаторов 'Витязя'. На крейсере, в аварийном режиме, стартовали партия за партией штурмовиков. И сам крейсер развил максимальный ход. Но, все равно - шесть минут. Целая вечность.
Александр уже переключил было обзор на забрале на собственный бортовой локатор, как какая-то активность на самой границе обнаружения привлекло его внимание. Немедленно на 'Витязе" сработал оператор, и объект вошел в область локации. Александр не поверил своим глазам - объект идентифицировался, как легкий крейсер. Этого просто не могло быть. Но, тем не менее - было. К ним спешил вражеский крейсер, хотя еще год-два назад редкий штурмовик мелькал в этом пространстве.
В эфире опять появился голос координатора.
- Внимание, тактика!
Во истину, это был день чудес. 'Витязь' умудрился привести в готовность тактические орудия за 3 минуты вместо положенных по штату 6. Это раз. Но самое главное, что это оружие собирались задействовать. Вот это уже сказка. Слишком близко их группа к противнику. Командующий пошел на крупный риск в надежде на опытных операторов тактических орудий и на удачу...
На научном судне по-своему приняли меры предосторожности - оно начало активно сбавлять ход с явным намерением вообще выскочить в реальное пространство. По экрану локатора Александра проскочил росчерк и немедленно рядом с "Витязем" полыхнул гигантский пузырь тактического снаряда с крейсера неприятеля. Даже на таком расстоянии тряхнуло так, что гравикомпенсация системы жизнеобеспечения штурмовика с трудом подавила импульс. Почти сразу промелькнул ответный росчерк. И началось...
Крейсера обменивались залпом за залпом. Было жутко наблюдать за ними, находясь где-то между, как какие-то букашки. И тут одна из батарей 'Витязя' сконцентрировала огонь на волне вражеских штурмовиков, по глупому прущих одной большой кучей. Пузыри пространственных взрывов, казалось, уничтожали само пространство. Вражеская штурмовая волна полностью была поглощена ими. Но это происходило столь близко, что накрыло и своих.
Взрыв происходил за взрывом. Гравикомпенсация действовала на полной нагрузке, но это не помогало. После каждого разрыва Александр проваливался на мгновение в забытье. От этого пропало чувство реальности, времени, ориентации в пространстве. Цель жизни стала заключаться в диком усилии не забыться окончательно, когда очередной пузырь приносил темноту и облегчение, а натренированный мозг выводил разум из этой эйфории.
Сквозь помехи в эфире проскочил восхищенный крик Аса:"Урр-р-р-а!"
'Молодец!'- лениво, в полусознании подумал Александр.
На экране локатора от научного транспорта отделилась какая-то точка, которая могла быть только буем 'последней надежды'... Впрочем, Александр не был в этом уверен: могло и показаться. В голове сгущался черный туман, с каждым взрывом становившийся все гуще и гуще... Но, тем не менее, дикая волна восторга захлестнула его. О них не забыли, им помогают. Было очень здорово чувствовать за собой такую могучую силу. Александр что-то орал в эфир, а, может, и не орал. Трудно судить о поступках в такой ситуации...
Очнулся Александр от холодного свежего воздуха, подаваемого компьютером корабля в маску забрала. Воздух был очень холодный, прямо обжигающе холодный - так мозг корабля пытался по заданной программе привести пилота в чувство.
Александр встряхнул головой и сфокусировался на панораме поля боя, поданной ему в забрале. Провалялся в эйфории он недолго, потому, что на экране как раз сходили помехи с последнего пузыря гипервзрыва на месте атакующей волны неприятельских штурмовиков. Это казалось невероятным, но, тем не менее, по месту недавнего обстрела было разбросано штук 20 штурмовиков противника. Некоторые уже начали проявлять активность. Вражеский крейсер получил, должно быть, сильные повреждения, поскольку потерял скорость, выскочил из гиперрежима и теперь беспорядочно вращался в пространстве в самых невероятных осях.
Научное судно само застопорило ход и уже находилось в реальном пространстве, дрейфуя с небольшой скоростью.
Сами же 'ижи' в процессе обстрела разбросало на небольшой территории. Так, как находящийся в реале транспорт был сравнительно малоуязвим, Яш присоединился к группе.
-Состояние и самочувствие доложить, - выдал не своим голосом в эфир команду Александр. Он сам подивился - голос походил скорее на хрип. Но время было не до реверансов.
Доложили по порядку. Все было по-прежнему, хотя Александр подозревал, что контузия Яша еще более усугубилась. Он наотрез отказался следовать в тыл, да и с его скоростью это уже не имело большого значения - в случае скорой атаки его космический тихоход представлял лакомую мишень. Асом была предложена новая тактика - все та же спираль, только по внешнему скоростному радиусу группа, а Яш по внутреннему. В случае нападения на него вся группа переходит в спираль вокруг с концентрацией огня на напавшем. Вот только тактика эта хороша была для одиночного неприятеля. В ихнем же случае это означало то, что внимание надо будет концентрировать в двух областях - своей и поврежденного товарища... Но другого не придумали, на том и порешили.
Тем временем штурмовики неприятеля собрались к новой атаке. Четырнадцать штурмовиков класса 'Иж' выстроились в какое-то подобие строя и пошли на группу Александра. На месте побоища остались пять поврежденных бортов, уже окончательно потерявших какую-либо военную значимость. Все более тяжелые штурмовики не перенесли гравитационного шквала. Было ясно, что все, что могли двигаться, пошли в бой. Бессмысленный и последний, никому не нужный и заранее проигранный...
Александр проследил курс вражеской эскадрильи - курс проходил не через транспорт, а через их четверку. А в каком состоянии и как идут в бой вражеские пилоты - было даже не представить. Их-то самих волны потрепали на каком удалении. А эта группа пережила прямой тактический удар.
Вот тут Александра накрыла волна настоящего жуткого страха. Все эти разговоры насчет бесстрашия всегда велись для воспитания молодого пополнения, но не стоили и копейки. Рано или поздно это понимали все - ведь только последний идиот никогда ничего не боится. Гораздо важнее для каждого было умение побороть страх. И потому при любом раскладе на вес золота ценились обстрелянные хоть в одном бою бойцы. Каждый штурмовик четверки, за исключением Короба, имели за плечами по нескольку стычек. Да и Короб молодцом себя проявил не далее, как несколько минут назад. В этом отношении все было еще не плохо.
Внезапно страх отошел. Погибнуть уже было не так ужасно, ведь на него и его боевых товарищей сейчас были устремлены взгляды сотен людей. Пусть и через сложную электронную цепочку дешифраторов сигналов, однако, это положения не меняет. Позади были свои, которые сделали и еще сделают все от них зависящее, что бы спасти его и его товарищей. А впереди были чужие, хищнически забравшиеся в чужую область пространства, ведущие какую-то свою непонятную игру, стоившую уже сотни и тысячи человеческих жизней.
- Ну, рванули! - скомандовал Александр и включил форсаж. "Пропеллер", состоящий и трех штурмовиков, стремительно завертелся и разогнался вперед, далеко обогнав ползущий по центру 'Иж' Яша. Идущая им на встречу пирамидой эскадрилья неприятеля рассыпалась в разные стороны. Заработали пушки и космос наполнился огнями гипервзрывов. Две волны столкнулись и прошли друг сквозь друга. Несколько ярких вспышек ознаменовали точные попадания. Александр с боязнью глянул на метки своей команды и с удовольствием заметил, что все на месте. А вот во вражеской эскадрилье большие потери - два штурмовика беспорядочно неуправляемо болтаются, а еще одного просто нет. Аннигилировал. Итак, 11 против 4 и 3 минуты до подхода помощи. Да и к тому же Яш не полноценная единица. Впрочем, поправил себя Александр, хрен его знает, что твориться на другой стороне. Потому, как тактику пережить - не в лесу прогуляться. А три минуты - это очень долго. Ненамного меньше, чем 6. Но и противник уже пережил первый шок. Сейчас, похоже, игры закончатся.
Как заметил какой- то неизвестный древний командир, в бою первый погибший - это, собственно, план самого боя. Противоборствующие группы перестроились и снова рванули навстречу друг другу. Вот только за мгновения до пересечения несколько вражеских штурмовиков прыснуло в стороны, моментально развернулось, и напала на четверку Александра с разных сторон. Второго казуса не произошло и противнику удалось разбить строй группы во время второй сшибки. Александр оценил этих акробатов - да, это были настоящие пилоты. Спасаясь от метких очередей, штурмовикам федералов пришлось рассыпаться и принять индивидуальный бой. "Теперь точно конец!"- подумал какой-то дальней частью мозга Александр, потому, как ближняя часть была вовлечена в космическую схватку. В космосе образовался гигантский клубок из несущихся друг за другом штурмовиков и подсвеченный искрами очередей и фейверками взрывов. Противник поступил абсолютно правильно, создав хаос и заставив выйти на ближний бой. Орионцев было значительно больше и теперь все зависело от мастерства и удачи каждого отдельного бойца.
Так отчаянно Александр еще никогда не маневрировал. Атаки следовали со всех сторон, по очереди и одновременно. Контроль над обстановкой был полностью утрачен. Времени на наводку вооружения просто не хватало, "Иж" постоянно трясло от близких взрывов. Какая-то часть сознания уже ждала удар и сладостную вечную черноту... И потому откровенное удивление вызвал появившийся сам по себе в прицеле штурмовик противника.
Время, казалось, замедлило бег. Все также мечтающая о скором конце часть сознания отметило, что бой идет всего 1 минуту. Противник, казалось, прирос к нитям захвата автоматики прицела. Александр, медленно, как во сне, надавил гашетку на штурвале, и на месте штурмовика полыхнула вспышка. Время опять понеслось. "Иж" сильно тряхнуло и отбросило в сторону. Мимо по инерции пронесся преследующий его с самого начала схватки орионец. Такой подарок небес было бы глупо отпустить, и Александр пошел в атаку.
Калач из противника оказался тертый. Что он только не вытворял, пытаясь сбросить Александра с хвоста и уйти с линии атаки. Но Саша закусил удила крепко. Пот застилал глаза, но ему казалось, что именно от этого поединка зависит исход всего боя. И у них появиться хоть маленький шанс.
Несколько раз его самого пытались атаковать, но, гоняясь за не в меру прытким орионцем, он так маневрировал, что сам собой выходил с линии огня. Орионец оказался асом. Он чувствовал, казалось, каждое движение пальца Александра на гашетке и отскакивал в сторону. Что-то отделилось от него и через мгновение позади "Ижа" Александра полыхнул сильнейший взрыв - предмет оказался миной заграждения, и Александру просто повезло, что он успел проскочить ее прежде, чем сработал боевой взвод. "Иж" отбросило в сторону, как щепку. В глазах начало темнеть. Затухающее сознание успел уловить вспышку на месте штурмовика прыткого орионца: Александр все-таки достал его. И мысль - зачем орионцу космическая мина?...
Чернота расступилась резко. Реальность, как и обычно, оказалась тяжелой и неприятной. Ныла голова, на предплечии чувствовался неприятный зуд от инъекции индивидуальной автоматической аптечки. Видно, именно она и вывела Александра из небытия.
Смотреть было физически больно, еще больнее было фокусировать взгляд. Автоматика корабля отметило это изменение в состоянии пилота, и приняла меры. Теперь изображение на забрало проецировалось с искажениями, позволяющими пилоту считывать информацию, не напрягая зрения. Для Александра это проявилось в фокусировке и четкости картинки. Оказалось, что штурмовик Александра находился в самой гуще сражения и беспорядочно вертелся, принимаемый всеми за пассивную неопасную мишень. Противников было 6-ро. Меток же своих осталось 2 - не было Аса. И еще минута до подхода основных сил.
"Мир праху", - прошептал Александр и через мгновение короткой очередью отправил к праотцам нерасторопно приблизившегося орионца. Форсаж привычно заставил отреагировать систему бортовой гравитации и Александр опять появился на арене.
5 против 3. Или 5 против 2,5, что несколько вернее. Шансы есть, и какие шансы!
Короб носился вокруг Яша, как угорелый, пытаясь его прикрыть. Своим появлением Александр развязал ему руки, и он рванул на ближайшего орионца. Это был неосторожный маневр ослепленного азартом пилота. Пытаясь захватить в прицел противника, Короб выровнял до того беспорядочный курс. И через доли секунды на нем скрестились очереди орудий сразу троих орионцев, находившиеся под разными углами. Вспышка, и не стало Короба.
- Твари! - заорал яростно в эфир Александр.
Теперь он уже окончательно убедился, что дело швах. Дожить до помощи сорок секунд ему никто не даст, прицелиться тоже. Космос вокруг буквально бурлил от взрывов гравитационных снарядов - орионцы на этом не экономили, прекрасно сознавая, что жить им осталось считанные минуты. В их положении осталось два варианта: или отступить, или подороже продать свою глупую сущность. Как ни странно, но выбран ими был второй вариант.
И завертелось... Контузия у Александра все же была. Резкие движения меток в забрале сплывались, экран локатора в углу казался однородным блином. Включилось состояние "автомат", когда тело на рефлексах выдавало на гора все заученные навыки.
Яш, пытаясь отвязаться от настырной Александровой опеки и развязать ему руки, выделывал такие кульбиты, что орионцы от него на несколько секунд отстали, оставляя на десерт. Это было их ошибкой. Как в цирке, Яш с Александром провели атаку на встречных курсах. И два аннигиляционных факела стали апофеозом их номеру.
"3 - 2, уже полегче!" - рванула в мозгу Александра отчаянная мысль.
В том плане отчаянная, что с надеждой еще пожить.
В этот момент один из взрывов накрыл "Иж" Яша, и он беспорядочно завертелся без управления. Через несколько секунд он вылетел из зоны боя и по инерции полетел в открытый космос. Такая гибель штурмовиков была обычным делом. И существовать утлому суденышку осталось несколько дней, пока генераторы поддерживают гиперрежим. Ну а дальше скоростной переход в реальность, что означает аннигиляцию...
Александра охватило какое-то смертельное спокойствие, время замедлило свой бег. Ужасно болела голова, мешая сосредоточиться, но это было даже к лучшему: штурмовик летел бессистемно, не давая предугадать противнику свой курс. Всполохи близких разрывов сильно мешали обзору, хотя это было уже не к чему.
"Тварь дрожащая", - обругал себя мысленно Александр.
Ему стало вдруг очень обидно за свое инфантильное состояние, за возможность чувствовать которое трое ребят уже сложили свои жизни.
Александр сжал зубы, внутренне подобрался и напрягся. Взор чуть даже прояснился. Сколько времени до подхода помощи осталось - уже не интересовало. Он собирался драться. За свое погибшее звено.
Орионцы уже давно разбили свой строй и воевали отдельно друг от друга. Сейчас они кружили на виражах вокруг Александра, пытаясь словить его в перекрестном прицеле. В принципе, правильная тактика. При такой бешеной скорострельности, которую они развили, все уже заключалось в теории вероятности, бороться с которой Александру пока вполне удавалось посредством своих кульбитов.
"Иж" привычно отреагировал на форсаж и через какие-то доли секунды Александр оказался рядом с ближайшем к нему орионцем. И это при том, что остальные два и не подумали прекратить пальбу. Противников заволокло облаком разрывов. У орионца сдали нервы, как Александр и рассчитывал, и он дернулся на отрыв, бросив стрельбу. Стрелять в вдогонку совсем не трудно. По крайней мере, для Александра. Несколько снарядов накрыли цель. Вражеский штурмовик потерял управление и закувыркался. В следующий миг несколько близких взрывов чуть не стоили самому Александру сознания.
-Десять! - ворвался в эфир голос с того света, где все были еще живы.
Откуда-то пришло понимание того, что снаряды экономить уже глупо. Да и прежде тоже было глупо. Александр утопил гашетку и рванул зигзагом на орионцев. Никто не пытался отворачивать от лобовой атаки, только Александру предстояло через доли секунды выбрать одного из двух - орионцы шли почти параллельно друг другу на значительном расстоянии. Все три машины выбрасывали в пространство несколько десятков снарядов в секунду, ни на мгновение не задерживались на прямом курсе. Сейчас в этот миг все решалось выдержкой, мастерством, разумеется. Ну и, теорией вероятности, конечно. Александр чувствовал машину, как никогда. Казалось, что вот этот миг и есть настоящая жизнь. А все остальное - прелюдия, затянувшаяся на 25 лет, которые ему недавно исполнилось...
Орионцы не могли знать, что в училище его коронным номером была психологическая лобовая. И никакие эволюции не могли уже кого-то из двух неприятелей спасти.
-Пять!- ворвался в эфир голос координатора за мгновение до вспышки аннигиляции.
"Один-один", - прошептал Александр, бросая штурмовик в сложную кривую. Всполохи взрывов прошли совсем рядом, в голове начало мутнеть. Немедленно сработала индивидуальная аптечка, и в забрало пошел ледяной воздух. В голове прояснилось. "Десять секунд, пусть уже пять - целая вечность. Много еще сотворить можно", - подумалось Александру.
Орионец же не паниковал. Это был достойный противник, причем к смерти своей относящийся как-то даже наплевательски: продолжать воевать за несколько секунд до подхода основных сил противника - не каждый сможет...
Такие кульбиты Александр не выделывал еще никогда. Он собрал всю свою волю в заключительный решающий поединок. Бессмысленный, как и сама жизнь. Времени осталось совсем уже ничего. В космосе время растягивается из-за быстроты эволюций во время поединка. Но, все же секунда - это очень мало. Но это была его секунда. Как и орионца тоже. Штурмовики рванули в заключительную лобовую, снарядов никто не жалел - ведь это был эпилог. То ли жизнь одного, то ли смерть обоих.
Противоснарядный зигзаг плохо спасал от близких разрывов. Штурмовик безостановочно трясло. Сознание от резких гравитационных импульсов мутнело уже и при ледянном воздухе в забрале. Так желанна была спасительное забытье. Вот только неминуемую смерть обозначает оно.
Александр закусил до крови губу и взвыл: "Ы-ы-ы-ы!" Это было восклицание рывка, восклицание отчаяния, восклицание надежды. Как во сне, орионец медленно вплыл в перекрестие прицела привязки на экране забрала. Пунктирные линии снарядов сходись прямо в центральной точке прицела. В туманном мозгу быстро промелькнула противная мыслишка о том, что все увиденное в забрале есть плод коллективного труда ЦП штурмовика и большого количества детекторов. А нарисовать можно все, что душе угодно...
Страшный удар близкого гравитационного всплеска потряс штурмовик. Ужасная боль надавила на виски. Глаза уже отказались воспринимать, кроме нитей перекрестия прицела.
Светло-голубая метка орионца медленно прошла сквозь точку прицеливания. Александр увидел на мгновение изменение цвета метки орионца на зеленый, означающий то, что автоматика штурмовика гарантированно захватила на мгновение цель. А при скорострельности 80 выстрелов в секунду это событие рассматривалось очень перспективно...
Впрочем, уверенности в происходящем уже не было. Сознание окончательно поплыло, глаза объекты вне перекрестия воспринимало мелькающими тенями, скрытые туманом. Да и само перекрестие уже изрядно подернулось дымкой...
Какая-то часть мозга подумала, что не должно быть теней за перекрестием. Ах, да! Это же наши уже тут...
Аннигиляция штурмовика орионца застала Александра слишком близко. Тряхнуло так, что он мгновенно потерял сознание. Просто был в реальности, и вдруг пропал...
Тяжесть неудобно и чересчур жестко давила на грудь. Какое-то журчание не давало расслабиться. Наконец Александр понял, что с такой тяжестью быть невыносимо и попробовал ее скинуть. Не получилось - рука за что-то зацепилась. А тяжесть давила все сильнее...
Александр встрепенулся и очнулся. Он находился все в том же кресле, все за тем же штурвалом, как по-старому называют, своего штурмовика. Боль в груди не давала думать, не то, чтоб сосредоточиться. Руки его были по-боевому притянуты ремнями к подлокотникам кресла-пульта. Потому он и не смог в забытье освободить руку. В панике Александр вырвал руки из захватов и схватился за грудь. Он действовал, как слепой котенок - забрало отлично показывало обстановку в окружающем пространстве на глубину до светового полугода, а вот что на груди и, вообще, в кабине, оно, само собой, игнорировало...
Боль утихла лишь после того, как были освобождены привязные ремни на груди. Не то, что бы утихла, а просто дало возможность сосредоточиться на других вещах.
Александр обнаружил, что его невыносимо тошнит, что по верхней губе и подбородку что-то течет, что голова разве что не разрывается от боли. Это плюс к гарантированно сломанному ребру...
Боясь замызгать рвотными массами забрало изнутри, он вырвал патрубок воздуховода шлема, а затем и отсоединил всю нижнюю часть от шлема. Вот только опасения его оказались напрасны: тошнота была жуткая, но ни во что не перерастала. Воздух кабины неприятно охладил мокрую нижнюю часть лица. Кровь из носа, не иначе.
Журчание было голосами из эфира. Воспринимать что-либо было невыносимо, и Александр выключил звук. Штурмовик болтался в пространстве. Не беспорядочно, а по спирали куда-то стремился. Надо было гасить скорость и выходить из субпространства для приема аварийных партий - в таком состоянии дотянуть до базы было немыслимо... Что-то привлекло внимание на экране забрала. Цифры не воспринимались, буквы тоже расплывались. Но Александр почему-то понял, что это есть тот самый научный корабль, который их четверка защищала...
-Кто ты? Почему? - Александр не заметил, что он не отключил микрофон от передачи, и его хриплый голос унесся в пространство на гравитационных волнах.
Прежде, чем снова провалиться в забытье, он стукнул пальцем по кнопке аварийного останова движения, расположенной под креслом. Отключающийся мозг успел подивиться конструкторской мысли: до кнопки не пришлось тянуться - тяжелая рука из захвата подлокотника сама упала рядом...
Штурмовик автоматически погасил скорость и вылетел в реальное пространство...
*****************
Прошло два дня.
Александру не спалось. На душе было муторно и тоскливо. Вчера еще в физрастворе плавал, мозги, сотрясенные чудовищными ударами, почти и не пострадали - так на диагностике сутки и провел во сне. Ужасная штука - современный космический бой. Пятнадцать минут потехи, а два дня потом проснуться не можешь. Или - вообще не просыпаешься...
Еще тоскливо было из-за того, что ребят больше нет. И не то, чтобы на стену прыгать - в конце концов, каждого пилота сразу предупреждали еще в училище. Что смерть где-то под боком прячется - так ихняя 4-я Гвардейская дивизия усиления не понаслышке знает. Вернее даже, не сказать, что вся дивизия. Пилоты-штурмовики да военные транспортники. Это только сейчас до "Витязя" дошло. Но сигнал отчетливый - Александр в 4-й Гвардейской неполные три года, так, что изменения, можно сказать, при нем и пошли. В худшую сторону. Далее, так эскадренных боев ожидать? С неизвестно, с кем, потому, что сила какая-то темная, да анонимная. Крейсер ихний разбили, пришлось даже досветовыми болванками пару раз приложить, прежде, чем по абордажникам перестали стрелять. Может и выясниться принадлежность какая-то, а то штурмовика так просто и не перехватить. То он реальней некуда, то гиперсветовая пыль, и не иначе. Да и характер у них какой-то скверный - мало того, что на рожон лезут, так, ведь и до конца еще. Никогда не отступают, гады!
А с научным бортом, главным героем последней заварушки, вообще мистика какая-то. Десантники-абордажники понесли потери, еле ноги унесли. Как, почему - закрыто. На уровне слухов все. Но одно яснее некуда - "Витязь" блокировал район и сторожит, ждет чего-то.
Мысли как-то сами текли в голове. Александр крутился, пока до него не дошла причина - он не в своем "Ижике", а в гостинице командного состава. А "Ижик" разбит и под списание идет. Солдат, конечно, ко всему привыкает. Но хорошее солдату никогда за просто так не дается. Щедрее, конечно, до выступления. А после уже не то - все, что можно, все ужмут. Интендант всегда был, есть, и будет. Злые языки поговаривают, что будет есть, да не в еде счастье.
Гостиничная каюта была на удивление большая. Раньше Александру приходилось попроще посещать. Объем комнаты, как два "Ижа". Ну, полтора, без стабилизирующих грайверов. Но еще есть санотсек с, внимание!, ванной. Широкой, полуторной. Такие Александр видел только в двухнедельных отпусках на базе или в городских гостиницах. Не иначе, как для господ адмиралов, если их превосходительства, прости господи, соизволят посетить "Варежку", и, даже, задержаться.
Внезапно слух уловил какой-то посторонний звук - когда не спиться, чувства обостряются. И вдруг входная дверь в каюту отъехала, пропустив вместе с ослепительным коридорным светом дивизионного психолога капитана Смит. Ольгу Смит, темноволосую смуглую красавицу, объект влечения и ухаживания всего "Варяга". Александр два года назад ее в лицо не знал, пока в увольнительной в ресторане не столкнулся. Она была в штатском, а глупый младший лейтенант во всей красе распушил бывалый хвост и... осечка. И ужас, когда истина выясняется на корабле. Из серии - "Хочешь гулять - езжай подальше". Это потом уже, с год назад, в библиотеке крейсерской между вахт повстречались - Александр увлекался классикой и астронавигацией - подумывал уже о занятии после контракта.
Это лестное замечание "О, пилот не только женщин пилотирует, но еще и книги!", - наверняка, захотели б услышать на его месте многие.
Так и завязалось их знакомство.
Отношения, если это можно так назвать, были какие-то непонятные. Александр о своем красивом хвосте со старшим по званию как-то сразу забыл. О культуре и истории говорили исключительно с приставкой "вы". Да Александр ни о чем и не думал более. Так, блаж скучающей мадам. Нам-то что?
Увольнительные по-прежнему проводил с размахом, выбирая очередную невесту на неделю без обоюдных претензий, но и не за деньги. Рестораны, ночные клубы, дискотеки, прогулки по планетарным достопримечательностям... Запала хватало как раз на неделю. Возвращался на корабль весь какой-то опустошенный. А почему женщины на это шли и на что надеялись - его как-то меньше всего волновало. Лишь однажды попытался найти через полгода одну знакомую - безрезультатно. Ничего не поделаешь - гражданская жизнь в корне отличается от армейской, когда за короткий период отпускных нужно перепробовать все имеющиеся чудеса и постараться ими пресытиться.
Именно потому меньше всего он сейчас ожидал увидеть капитана Смит, тем более, что все психологические тесты он прошел еще на койке в госпитале.
- Извините, товарищ капитан, но честь я Вам не отдам по причине отсутствия присутствия на теле униформы, - пошутил Александр, натягивая на себя тонкое одеяло до подбородка и поражаясь своей наглости.
- Не стоит, лейтенант. У Вас, я вижу, ярковыраженный постбоевой синдром, вытекающий в суперсмелость в мирных делах. Вам это идет, - капитан позволила себе улыбнуться одними губами.
- Кирпич в мой огород? - стушевался Александр.
Визит, да еще и сквозь заблокированную дверь, окончательно поставил его в тупик.
- Похвала, старлей, похвала...
Дальше Александр помнил себя, как в тумане. Наверное, точно синдром, когда после дичайшей смертельной круговерти все остальное кажется таким простым.
Рывком он настиг её. Форменный берет соскользнул на пол, по плечам рассыпались иссиня-черные волосы. Она ждала этого, как ни странно.
- Тихо, мальчик, тихо...- шептала она, что-то творя в кармане.
Наконец это что-то у неё получилось и она перестала упираться.
***********
- Что ты думаешь? - прошептала Ольга, гладя грудь Александра.
Прошло несколько часов, и сейчас уже осталось только нежиться в постели.
- О чём?
- О будущем.
Александр язвительно скривил лицо, показывая тем самым бурную трудовую мозговую деятельность неандертальца, что вышло у него на редкость удачно.
Ольга игриво хлопнула его по плечу.
- Не наигрался, мальчик? Я серьезно, между прочим.
Александр усмехнулся.
- Надо же. Сначала насилуют, а потом ещё и пытают. Товарищ капитан, так как вы не в форме, то я смею предположить, как это не нагло звучит, что вы не на службе. Посему прошу не мучить моё я.
- Вау, - воскликнула Ольга и захлопала в ладоши, - Ты чудо!
- Кто б сомневался.
- Точно, а ещё и скромный к тому ж. Кстати, данный случай можно классифицировать, как нападение на старшего офицера с целью завладения его оружием. Ну, в смысле, на мне, ведь, был берет.
- Что-то не понимай моя, как говорят аборигены Кассандры, где тут оружие? - Саша игриво отстранился и внимательно обвёл Ольгу взглядом, - Психологи, чем стреляют, а? Да и к раненному доблестному бойцу гвардейской бригады, находящимся на заслуженном отдыхе, забраться в каюту и ещё надеяться уцелеть?! Всё может быть, но этого не может быть!
- Вау, боец!
- К нечастью это так, - Саша целомудренно и скромно поклонил головой, играя свою роль до конца.
Ольга рассмеялась, звонко и безмятежно. В этот момент она была так разительно непохожа на грозного капитана Смит.
Саша залюбовался ей, понимая, что теперь у него появилась новая проблема - нельзя иметь любимых женщин под боком в бою. Что делать и к чему стремиться - полностью непонятно.
Ольга внезапно посерьезнела.
- Как думаешь, войны долго осталось ждать? - шёпотом спросила она.
- Она уже идёт, Оля, - ответил Саша.
Настроение шутить у него мгновенно пропало.
- Не будешь беречь себя - убью своими руками, - сказала она и села на кровати.
Как не смешно это звучало, но тон исключал любую возможность соскользнуть на шутку. Она обернулась и вгляделась в сумрачном ночном освещении каюты в лицо Александра.
- Знаешь, мне многое пришлось пережить и увидеть... Неважно. Но такого ужаса я ещё не испытывала. Представляешь, линки на экранах в серебристом мерцании. И полная невозможность помочь!
Она порывисто вскочила и оделась.
- Береги себя, ты теперь и мне нужен. Я на тебя поставила, не подведи, - сказала она уже у двери.
Дверь открылась, она шагнула было за порог, как вдруг остановилась. Из кармана форменного пиджака был извлечён маленький пульт.
- Каждая каюта в целях безопасности оснащена автоматическими камерами слежения,- пояснила она, - Нас это не касается.
Она нажала клавишу на приборе и шагнула за дверь, которая с шелестом за ней закрылась.
"Вот и пойми женщин!" - подумал Александр и с наслаждением закрыл глаза.
Планета Утренняя, звёздная система Кассиопея, столица Звёздной Федерации. Центр Управления Внутренней Безопасности.
- К чему катимся, приглашаем каких-то дармоедов на консультации... В докосмические времена были у правителей придворные астрологи, ведуны, шаманы, лекари. Так что, круг замкнулся? - полковника несло.
Сказался тяжёлый график работы последних дней и вынужденный замкнутый в это время образ жизни. Сейчас он с пресс-атташе Смирновым торопился по коридору в преференс-зал.
- Не всё так плохо. Ваши орлы ухватили какую-то нить... Да вам лучше знать. Может и выйдет что-нибудь толковое, - успокоил его Смирнов.
Владимир фонБелов придирчиво оглядел парня.
"У меня "Ковчег-89" сгинул, чтоб объявиться в "горячей точке", за него и на нём люди гибнут, а ты несёшь фигню всякую...", - хотелось бросить в лицо этому молодому хлыщу.
Впрочем, Владимир Арамисович фонБелов быстро взял себя в руки. В 65 ещё рано бояться за нервы. Тут он просто вынуждено знал этого парня, как облупленного. Мировой парень, умница. Сейчас заканчивает Академию при Аналитическом Центре, потому и пресс-атташе пока. Не боится полевой работы. Если бы можно было, не вылазил из экспедиций. Вот только дурацкая усталость и нервы чёртовы за последние 4 суток. А парень лишь поддерживает разговор. Слушает высоковозрастного пенька.
"Хороший парень, спину б ему доверил", - подумал фонБелов, входя в преференс-зал.
В зале за громадным столом их поджидало двое. Лев Ефимович Водопьянов, "чокнутый профессор" из Центрального Института нейрологии, как всегда, растрёпанный и несобранный. И его молодой помощник - Смит. Имени пажам не полагаются.
фонБелов мельком оглядел присутствующих и отметил, что Водопьянов неплохо одет.
"Наверное, если б не Смит, в пижаме бы заявился", - подумал Владимир Арамисович. На то у него были веские основания - рассеянность "чокнутого профессора" уже давно перестала быть новостью даже за пределами Института нейрологии.
Поздоровались и присели за стол. Полковник и профессор достали принесённые с собой документы.
- Итак, - начал профессор, - вы столкнулись с необъяснимым явлением. Насколько я понял.
- Да, пока что косвенно. Распечатан "чёрный ящик" нашего научного судна. Кстати, вы давали подписку о неразглашении. Ещё раз хочу напомнить об ответственности.
Профессор развёл руками и показал на своего помощника:
- Об этом беспокоиться мой юный друг, я же во всём ему подчиняюсь. Будьте уверены.
Полковник смерил Смита взглядом и удовлетворился.
- Итак, - продолжил он, - мы косвенно столкнулись с волновой формой жизни. Это записано в бортовом журнале научного судна. Судно пока не под нашем контролем, но блокировано в одном из окраинных секторов. Группа захвата 4 дня назад понесла потери и была вынуждена отступить...
Перед глазами полковника встал виденный им вчера сержант, совершено эмоционально разбитый. Цел остался только потому, что шлюз держал под контролем. Сейчас проходит психологическую разгрузку. Ужасная картина.
- Были прямые контакты? - оживился профессор.
- Были, согласно акустическим докладам. Больше ничем не подтверждено. Потому и говорим пока о косвенном.
- Не в том спектре смотрите, ой, не в том..., - пробормотал профессор, - откуда это взялось на вашем космическом корабле?
- Долгая история. Формально - корабль подчиняется Институту Всемирной Истории. Наше же дело было в соблюдении безопасности, так как экспедиции в основном проходят за приделами Федерации. Короче, на борту материальный артефакт...
Три часа спустя фонБелов уже устало ковылял в сторону своего кабинета. Или ещё? Это уже не имело значения. Голова после общения с профессурой была подобна выжатому лимону при одновременном сходстве с футбольным мячом по степени своей наполняемости. Эго догнал Смирнов.
- Товарищ полковник!
ФонБелов устало обернулся. Глаза у пресс-атташе сверкали каким-то непонятным блеском. Лицо ожесточилось. Этот юноша владел уже всей информацией. Как видно, вид единственного оставшегося из группы захвата произвел на него тоже неизгладимое впечатление.
- Мы в разведке, сынок, - проворчал фонБелов, - Забыл правила? Это иногда спасает.
- Виноват, Владимир Ефимович. У меня к вам очень серьезная просьба...
- Не сейчас,- устало махнул рукой фонБелов и заковылял дальше.
Смирнов догнал.
- Это касается сегодняшнего...
ФонБелов остановился и оглянулся.
- Ну, слушаю.
- Владимир Ефимович, отправьте меня координатором! - почти воскликнул Смирнов.