Непредвиденные ассоциации, главы с 1 по 4
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Мой главный и пока что единственный стоящий проект. Добавил текущую версию текста.
|
- В этой истории должна быть какая-то мораль, но хоть убейте, я её не вижу. - Джонатан Страуд, "Врата Птолемея"
Часть 1: Пешки.
Глава 1: Ненависть со скуки.
Ветер, до поры до времени тихо шуршавший в углу, видимо решил, что положение вещей его резко не устраивает, и разбушевался с новой силой. Взвившийся мусор сплёлся в разноцветное торнадо, под лучами тусклого заходящего солнца вихрем промчавшееся через улицу и бессильно разбившееся об обшарпанную кирпичную стену. Дрейк недовольно махнул головой, и приземлившаяся ему на чёрные кудрявые волосы старая газета упала к ногам. Недовольно прошебуршав, она раскрылась на главной странице. Крупные выцветшие буквы гласили: "Взрыв необычайной мощности в Май-Висто! Количество жертв достигает... В случае полномасштабного вторжения все термоядерные заряды будут приведены в действие, захватчикам ничего не достанется - уверяет генерал в отставке..." Дрейк, было склонившийся над текстом, зло сплюнул и, засунув продрогшие руки в карманы, перешагнул через "Шокирующие подробности из эпицентра взрыва". Вот тогда и началась эта кутерьма, мрачно пронеслось в голове. Ровно полгода назад приключился "Двухчасовой конфликт", а так ничего и не изменилось. Разве что все теперь ненавидят драконов. Ненавидят сухо, будто это какая-то традиция, одна из многих, не очень-то нужных, но бережно хранимых в памяти.
Выйдя из узкого переулка на оживлённый проспект, он свернул налево, в сторону центра. Навстречу сплошным потоком шли не очень-то замученные удлинённым рабочим днём работники центральной канцелярии. Кажется, совсем недавно в правительстве снова поднимали законопроект о сокращении штатов. В нём частным случаем выделили эти самые канцелярии, утверждая, что, благодаря почти полной компьютеризации потоков административных данных, семьдесят процентов местных чиновников выполняют функцию "третьего глаза". Следом жирным шрифтом шла цифра, во сколько трудовых ресурсов обходится этот "глазик" планете. Жаль только, что статистику по взяткам не включили. Проект как всегда замяли, не сколько из-за влияния чинуш, сколько из-за принципа "пусть хоть кто-то хоть как-то работает". И вот снова беззаботно идут домой передовые бойцы трудового фронта. Все, как на подбор, в чистеньких жёлтых воротничках, серых смокингах и розовых очках по жизни, с обеспеченным на многие годы вперед будущим. Дом, машина, жена, вилла, глайдер, любовница, домик на солнечных островах, яхта, вторая любовница... Правда, любовницы в последнее время товар дефицитный, но где бюрократия не пропадала! Однако вскоре громадный, пыхтящий чёрными клубами дыма рудовоз, пронёсшийся мимо на полной скорости, внёс резкий диссонанс в эту идиллию. Любуясь обрызганными с ног до головы сотрудниками госаппарата, Дрейк вспомнил, что и сам недавно выглядел не лучше. Осторожный взгляд в стремительно темнеющее небо опасений не подтвердил - грозно хмурящиеся грозовые тучи были ещё далеко. Но он на всякий случай прибавил шаг, ибо перспектива еще раз полчаса сохнуть у батареи отнюдь не радовала.
Зажглись тусклые фонари, которые тут же ослепли от множества неоновых вывесок. Народу резко прибавилось. На улицу вышли те, кто весь день терпеливо сидел дома, пересчитывая своё пособие по безработице в тихом ожидании открытия ночных клубов и прочих увеселительных заведений - фанаты певцов, актёров, спортсменов и телевизионных передач и сериалов, азартные игроки, извращенцы всех мастей, простые гуляки... Всех их объединяла скука и постоянная борьба с ней. Для Дрейка же это означало только одно - теперь добраться до дома можно было только пешком. В это время суток пробки достигали астрономических величин, и ездить можно было только на частных глайдерах.
Сам виноват. Не надо было задерживаться в консерватории. Но это был особенный день. Собрались полным составом. Такое бывало крайне редко. А сегодня к тому же в последний раз. Кржановски вещал что-то об интеллектуальном загнивании, Диффузер рассуждал об исторических тенденциях, Мок-Ндор молча пытался погрузить всех в нирвану. Но и они постепенно затихли. Смирились. Просто молчали и вместе смотрели в мутные окна, за которыми бушевал ветер.
Консерватория, их последнее прибежище, обанкротилась. Слишком мало осталось людей, интересующихся музыкой в таком формате. Ведь куда проще включить старый добрый телик или интернет, чем куда-то идти послушать. Шум заслонил главную составляющую любой музыки - её душу. Музыканта. "Всё омертвело", - с внезапным ожесточением подумал Дрейк. Кроме совсем немногих. Таких, как Учитель. Снаружи дряблый старик, ибо на всех нас влияет коррозия внешней среды, но глаза... глаза никогда не обманут. Они лучились бесконечной энергией, желанием менять всё и всех вокруг. Он всегда восторгался Дрейком. Считал, что тот станет величайшей гитарой своего времени. Оригинальность, чувственность и близость к слушателю, любил он повторять, вот главный залог успеха в этом мире. Вот только мир этого никак не желал понять. Впрочем, он мало что любит понимать по принципу своего существования...
Возбуждённая толпа сбила с ног задумавшегося о своём Дрейка. Чуть не пропахав своим длинным аристократическим носом борозду в асфальте, он ухватился за столб фонаря. А ведь всегда считал, что эти лампочки только зря тратят электроэнергию. Похоже, что настала пора расширить взгляды.
С правой стороны улицы доносился громкий механический шум - перестраивался устаревший квартал. Коробки одних домов разбирали и увозили, а взамен устанавливали новые. Роботы чётко собирали дома, сделанные ещё на конвейере. Всем процессом руководил один молодой дизайнер, лихорадочно колдуя на виртуальном планшете. А вокруг него точно мухи роились жильцы квартала.
- Крыша не та, мы же сказали...
- А что за цвет? Красный, а не бордовый!
- И окон побольше, побольше!
Дизайнер, покраснев ещё больше, отмахнулся от назойливых помощников и попал по планшету. Послышался треск, несколько домов с грохотом рухнули в облаке пыли. Эстет вздохнул и, взглянув куда-то вглубь планшета, пробормотал: "Ничего, ещё десяток в запасе остаётся..."
Жаль, что сейчас Учителя нет рядом. Впрочем, он бы в любом случае не пережил закрытия места, которому посвятил всю свою жизнь. Всё закончилось так глупо. И ведь, что хуже всего, не видно выхода. Никакого. Консерваторию, без сомнения, закроют завтра же. Личные сбережения делу не помогут. Месяцем больше, месяцем меньше - значения не имеет. Всё равно без потребителей они ничто. Хотя многие считали иначе. В любом случае, оборудование вывезут, двери и окна зальют пластиком до лучших времён, а у главных ворот поставят небритого сторожа, который, ночью расхаживая вдоль дороги, навряд ли поймёт, путь к чему он охраняет. Ведь его дело всего лишь хранить. Коробка здания, стоящая посреди замусоренного пустыря, некогда бывшего зелёным парком, не должна кого-нибудь заинтересовать - слишком далеко от центра, от современной жизни. Так что никто ещё долгое время не потревожит пыль в нотных библиотеках, никому больше не понадобятся великие идеи прошлого.
Путь Дрейка уткнулся в металлическое заграждение блокпоста, ограничивающего доступ к центру. Пропуск... где же этот кусок пластика? Наверное, опять в чехле гитары. Он привычным движением скинул лямку с плеча, расстегнул на боку чехла чёрную молнию и, покопавшись внутри, на ощупь вытащил зелёную карточку, больше похожую на обычную кредитку. Затем медленным шагом направился к бетонному бункеру, наспех возведённому в центре запутанной системы заграждений. Всё сооружение напоминало паука с толстым серым тельцем, раскинувшего металлические лапки до домов с обеих сторон проспекта. В пропускном пункте было почти пусто - ночью на центральной площади делать было абсолютно нечего: шумные митинги, разнузданные гулянки и прочие события, происходящие в административном сердце планеты, имели обыкновение заканчиваться ещё днём. Только двое охранников ночной смены у экрана терминала скучающе перебрасывались пустыми фразами. Дрейк вздохнул. Его полугодовое знакомство с этой парочкой дало ему достаточно сведений, чтобы сейчас сделать неутешительный вывод: пока не прекратят болтать, ни за что не пропустят.
- А по мне это дурацкая затея... - протянул крупный, которого все почему-то звали Хануриком. Синяя с коричневыми полосками форма была ему местами маловата, но этим только подчёркивала его сбитое телосложение.
-А по мне это лучшее, что осталось в нашем мире, - лениво возразил Длинный. Форменные полосатые штаны в лучшем случае годились ему на роль длинных шорт, если бы он не взял на себя смелость их подшить. - Продюсеры уже который год гонят одну серость. Похоже, что слово "посредственность" крепко вошло в генотип нашего шоу бизнеса. Но эти экранные мышки, время от времени с шумом сменяющие друг друга, чрезвычайно популярны, а более-менее оригинальные идеи давно сошли со сцены. И куда же они ушли? На их частный канал!
- Подумаешь, - будто плюнул, сказал Ханурик. - А как насчёт чёткого расписания? Знаешь, во сколько там подъём? Мне что, ради хорошего телика пожертвовать всем своим утренним моционом?
Дрейк в безмолвном ожидании облокотился на холодную стенку.
- Зато какая система упражнений! А тренажёрные залы? А возможность попутешествовать на халяву? Повидать множество миров? А, на худой конец, учения? Ты же сам слышал, как там бывает весело!
- Хватит ссылаться на рекламу. Всё равно мне идея заключить контракт с армией кажется жутко дурацкой.
Слышал бы это папа. Наверняка тут бы такое началось... Впрочем, Дрейк мог только смутно предполагать, какие действия предпринял бы отец. Его он знал только по редким рассказам матери. По ним выходило, что родитель был ярым воспитанником старой школы, одним из Гуманитариев - так их прозвали в народе. Вояки-миротворцы. Раньше они были у власти, хотя в то время это мало что значило - кому какое дело было до того, кто говорит одни и те же слова с одной и той же трибуны. Апогеем их политики следовало признать дальние военные экспедиции, массово посылаемые через порталы в полную неизвестность. Когда Дрейку было три года, отец в чине генерала возглавил одну из них... Вся группа пропала до последнего человека, что фактически означало "погиб при исполнении служебного долга". Таких случаев было предостаточно. Спасательные отряды не организовывались - как на интервью сказал маршал Храйков "незачем удваивать количество пропавших..." Да, в те дни многие были навсегда потеряны в глубинах космоса. Зато была найдена Ассоциация. И драконы. Вот разве что о последнем пришлось пожалеть.
Длинный и Ханурик наконец-то выдохлись. Молча закурив, Ханурик, не глядя, протянул руку, и Дрейк безропотно отдал ему пропуск.
- А, мистер гениальный музыкант! - беззлобно воскликнул Длинный. - Что же так поздно? Убил, ограбил? Или ограбили?
- Не рискнули, - последовал лаконичный ответ.
- Не ври, друг мой. У тебя вид, будто ты видел дракона! - с искренним сочувствием произнёс Длинный.
- Быть может, - с вымученной улыбкой ответил Дрейк. Интересно, как бы отреагировал на подобное оскорбление Лафор? Впрочем, была бы возможность, Дрейк не ограничился бы столь скромный тирадой, а выдал бы ему шедевр, достойный быть записанным на большом чёрном камне на двух языках - обычном и официально-административном, чтобы впоследствии быть раскопанным археологами-лингвистами будущего. После такой находки учёные наверняка бы возгордились языковым богатством своих предков.
- Ханурик, ну что ты копаешься? Нашему гостю будет за лучшее побыстрее попасть домой!
- Тише ты. Не мешай торжеству бюрократии, - рассеяно ответил тот, вводя данные с карточки в компьютер.
"А они хорошие ребята", - подумал с растущей симпатией Дрейк. Года два назад даже посещали консерваторию, но как-то не срослось у них с музыкальной карьерой. Хотя, время от времени, приходили на концерты. Со слов этой парочки выходило, что они постоянно меняли работу, но нигде не могли найти себя. Бывшие дворяне, от которых ушли дворецкие. Такое в последнее время часто случается. Рано или поздно наслоения традиций рушатся, и слуги покидают своих хозяев-аристократов. Подобное событие фактически означало смерть для дворянина как сословного представителя, ибо найти других слуг почти невозможно - никто не хочет такую работу, а поддерживать поместье в приличном состоянии своими силами не станет ни один себя уважающий себя аристократ. Впрочем, ни Длинный, ни Ханурик в своём вечном поиске не жалели о своём прошлом. Куда как больше они любили поболтать о жизни и геополитической ситуации. Умные парни, но в этом мире ничто не могло их привлечь, так что они уже пятый месяц сидели на непыльной работёнке охранников, где можно было, не обращая ни на что внимания, неторопливо болтать о мире сущем.
Экран терминала засветился зелёным.
- Всё, - флегматично сказал Ханурик, протягивая пластиковую карточку обратно владельцу.
- Спасибо за визит, заходите ещё! - прокричал Длинный вдогонку.
На улице всё так же завывал ветер. Какой-то парень, воровато оглянувшись в сторону бункера, перемахнул через ограждение, и, поправив штаны, спокойно зашагал дальше по улице. Никто не обратил на это ни капли внимания.
Дрейк, пристроив карточку на место, закинул гитару за плечо и продолжил идти. Впереди простиралась огромная площадь Единения - её построили сразу же после Войны за Мир. Чёрт знает сколько народу погибло ради того, чтобы история смогла решить, под чьей эгидой объединить планету в единое государство. Хорошо хоть ядерное оружие изобрели лишь под конец войны и успели применить только три раза. В конце концов выиграли, как ни странно, не военные, а промышленники, испуганные последствиями ядерных бомбардировок. В один прекрасный день они, презрев границы фронтов, создали единый мегаконцерн и объявили бойкот всем воякам. Те, так и не сумев договориться между собой и создать хотя бы подобие альянса, сложили оружие. А в память о таком замечательном событии недалеко от морского побережья был отгрохан целый город, впоследствии ставший столицей, с красивой белоснежной площадью в центре. Правда, красоту в силу действия постоянных муссонов с моря оценить мог не каждый, а преимущественно моряки и местные жители, привычные к ветру такой силы.
Лафор... Хотя, в чём, собственно, его винить-то? В честности? Разве что в этом. Так, обстоятельно размусоливая, перемывая каждую косточку, разбить его последние надежды прорваться на сцену мог только его последний враг. Но, что самое страшное, он говорил не со зла. Наоборот, он хотел помочь ему "прозреть" - так он выразился. Что ж, ему это почти удалось. Правда, Дрейк подсознательно отрицал всё то, что наговорил ему продюсер, чьё имя гремело на телеэкранах всех трёх континентов. "На тебя нет спроса" - звучит как оскорбление. Хотя суть куда хуже. Но, не смотря на всю силу попыток стереть из памяти его лицо, оно никак не желало уходить.
Пойми, сказал он тогда. Если бы у тебя был хоть какой-нибудь шанс на успех, я бы приступил к работе немедленно и до самого победного конца. Но ты им не нужен. Это они так считают, в запальчивости ответил Дрейк. Значит, они правы. Демос кратос, правило большинства. Но я не один так считаю, и я буду играть для тех, кто с нами, кричал Дрейк в отчаянии... Как мило. Но тогда зачем тебе большой экран? Есть куда более простое способы найти единомышленников. Но... но мы распадаемся, тихо прошептал Дрейк. Дай нам шанс... Значит, вы ещё и нежизнеспособны? Тогда пускать вас в массы было бы ещё большей ошибкой. За собой вы могли бы увлечь весь наш мир. А, каким бы он ни был, разрушать его в тщетной попытке создать новый - полная глупость. Так что лучше просто продолжай жить. Но этот мир уже мёртв, бессмысленно шептал Дрейк в чёрный экран отключённого видеовызова. Через минуту он молча встал, взял гитару и отправился на последнее собрание вымирающих индивидов...
Ветер, шквальные порывы которого были настолько привычными, что стали незаметными, внезапно стих. И тут, в полной тишине, посреди пустой площади, под ярким светом трёх сиреневых лун Дрейк почувствовал себя одиноким, как никогда. Конечно, это было ложное чувство. Так называемых друзей было много, очень много. Были даже ярые поклонники его игры. Но из этой толпы лишь несколько человек действительно понимали то, что он творил, и по-настоящему разделяли его идеи. Вокруг все и вокруг почти никого. Но ведь кто-то остался. Ради них он и жил...
Фамильный особняк, как всегда, выглядел чистым и ухоженным. Фонари возле ворот, начищенные до блеска, пытались переплюнуть по своей красоте звёзды, сверкавшие в чёрно-синем небе. И, по мнению Дрейка, пока что счёт был в пользу светочей рукотворных.
Небольшая дверь открылась без малейшего скрипа - а ведь ей без малого сотня лет. Этот четырёхэтажный дом построили одним из первых. Сначала в нём проживали главные инженеры и проектировщики города. Затем их работа закончилась, и они съехали, уступив место семье дипломатов. Но политики недолго продержались и вскоре уступили место военным. Так в этот дом въехала семья Дрейка.
В прихожей горела приглушенная лампочка, создавая ощущение уюта и покоя, что, учитывая огромные размеры комнаты и яркие гобелены, развешенные по стенам, было непросто. Интересно, как Андрею это удаётся? Хотя глупо спрашивать об этом дворецкого с таким стажем. У него есть огромный опыт и куча разнообразного снаряжения, включая даже альпинистское - им он пользуется, когда чистит крышу дома и верхнюю часть стен во время сезона ураганных ветров. Кажется, ему уже семьдесят, а двигается как двадцатилетний десантник.
Скинув плащ с ботинками и прихватив с собой гитару, Дрейк пошёл вглубь дома. Выпить бы прохладного лимонада... Андрей как всегда появился будто из ниоткуда.
- Юный мэтр, вы сегодня припозднились.
- Были веские причины, Андрей. Ма уже дома?
- Леди Эленора принимает ванну. Вы...
- Лимонада и пару пирожных в гостиную, пожалуйста.
Разговор на этом прервался. Андрей скользящей походкой отправился на кухню, а Дрейк поднялся на второй этаж. В гостиной он, прислонив гитару к стене, с размаху опустился на большущий мягкий диван и, лежа, запрокинул голову.
Карие глаза неподвижно исследовали какую-то одному ему видимую точку на потолке. Но бледным, давно не знавшим загара рукам этого было мало, и они, взяв небольшой пульт, включили телик. Стены комнаты растворились, превратившись в огромный зал, из воздуха появились фигуры, яростно что-то обсуждавшие. Дрейк поморщился и отключил Три Дэ. Стены вернулись обратно, кроме расположенной напротив. Давайте, что ли, прошвырнёмся по каналам?
- Вы смеете так утверждать? Да вы даже не были в достаточной мере знакомы с Алисой! Уж, уверяю вас, дорогие слушатели, она бы и в жизни не...
Мамин канал. Она любит послушать о жизни кумиров своего поколения. Щелчок по клавише.
- Безусловно, это было нелегко - взойти на тот пьедестал почёта, на котором я сейчас нахожусь. Моё творчество было резко раскритиковано...
И поделом. Ох уж эти публичные терзания звёзд... Щелчок.
- Умберто, я не изменяла тебе!
Три щелчка сразу.
- Мочи тварей! Не оставлять никого в живых!
От глупой трескотни пулемётов и взрывов уши атрофируются, не то, что мозг. Щелчок. Щелчок. Щелчок. Щелчок...
-... что, вне всякого сомнения, ставит нас в социально взрывоопасную ситуацию, - договорил дородный мужчина в тёмном смокинге.
- Вы так уверены в этом, господин страховой агент? - с оттенком лёгкого недоумения проговорила строгого вида ведущая в сером платье.
Андрей, тихо подойдя сбоку, поставил перед Дрейком поднос с едой. Дрейк кивком головы поблагодарил его и набросился на пирожные, в то время как экран продолжал жить своей жизнью.
- Безусловно. Я, казалось, предоставил достаточно фактов в пользу моих высказываний.
- Но на данный момент ситуация отнюдь не подтверждает вашу... теорию, - осторожно позволила себе усомниться ведущая.
Теорию? Какая тут ещё теория? - взорвался бледный, с сизыми мешками под глазами, очкарик, сидевший слева от выступавшего ранее. - Одна голая практика! Четыре процента рабочего состава населения с лихвой обеспечивают всю остальную планету! Ещё сорок процентов в сфере услуг, большая часть которых составляет разросшийся развлекательный сектор! А остальные - государственные иждивенцы, получающие пособие по безработице, которого с лихвой хватает, чтобы вполне сносно жить! И вся наша дутая экономика держится на слабо распространенном семейном обычае - традиции работать! Десяток лет назад мы ещё могли бы исправить положение, резко повысив цены на некоторые услуги и урезав обеспечение бездельников, но теперь мы не можем сделать это, не нарушив самый святой принцип развитой демократии "все равны перед услугами" и не создав толпу резко недовольных маргиналов, которые сметут всё на своём пути!
- Мой коллега, несмотря на несколько излишнюю эмоциональность, абсолютно прав, - после небольшой паузы продолжил страховой агент. - Некоторые консервативно настроенные личности, удивляясь современному уровню преступности, обвиняют в этом современную культуру, но именно индустрия развлечений удерживает криминальную активность на столь относительно низком уровне.
- То есть, вы хотите сказать, что мы танцуем под сладкую музыку у обрывистой пропасти?
- Не только танцуем, но и с любопытством поглядываем вниз. И, что характерно, несмотря на поистине жуткую конкуренцию в медиа индустрии, поток добровольцев туда не иссякает, в то время как космическая программа почти заморожена - и дело не в государственных субсидиях, которые до сих пор исправно поступают на счета, а в людях. Научные центры почти обезлюдели - кроме немногих энтузиастов, там больше никто не работает. Большая часть научного бюджета тратится на бесполезную рекламу. Пятая часть студентов впоследствии сменяет старых профессоров, ибо учить больше некому. И самое главное, что я хочу сказать, это...
Протянувшись за очередным бутербродом, Дрейк случайно ударом локтя скинул пульт со стола. Тот не остался в долгу и переключил телевизор на следующий канал. Опять дебаты.
- ...считается недопустимым! Мы, как разумные существа, не должны использовать подобные методы решения конфликтов!
Аплодисменты.
- Это, конечно, всё очень хорошо звучит, но, боюсь, ваши доводы в данном случае ничего не значат. Они попросту не держат нас за разумных существ!
Аплодисменты.
- А всё из-за таких, как вы!
Аплодисменты.
- Из-за таких, как я?! Простите мое непонимание, но разве не вы руководили всеми переговорами? И разве не ваши коллеги погибли, пытаясь их урезонить во время инцидента в Май-Висто? - не дождавшись ответа, он продолжил: - Но они провалились! И теперь для нашей расы главное не разделить их участь! Но, благодаря вашей гуманной слепоте, ваша так называемая миротворческая фракция, не обращая внимания на заявления Ассоциации, продолжаете блокировать законопроекты о всеобщей мобилизации, подводя всех нас к полному истреблению!
Аплодисменты.
- Я лишь жалею, что не могу запретить эту вашу рекламу и поступление добровольцев на службу в таких количествах!
Аплодисменты.
- А теперь это вы пытаетесь душить демократию! Как только...
Дрейк, запив последнее пирожное холодным лимонадом, вытер руки об салфетку, заботливо подложенную Андреем, и щёлкнул пультом в последний раз. Политик растворился на полуслове, и вместо студии опять непоколебимо стояла стена. Вновь ничего интересного, с сожалением размышлял Дрейк. Так всю жизнь прощёлкать можно. Или прокликать. Каждому своё, как говорится. Он встал и скользящей походкой подошёл к окну. Ветер завывал с завидным упорством, не понимая, бедняга, что воем ничего не изменишь. Отвернувшись от такой грустной картины, Дрейк скучающим взором оглядел комнату, знакомую до последней мелочи. Диван, журнальный столик, небольшой стол для скромных приёмов и пианино. Красивое, из белого дерева, с золотой инкрустацией, пианино сошло бы за древний раритет, если бы не цифровая панель, содержащая огромное количество классических композиций с функцией записи новых. Андрей как-то попытался убрать его, мотивируя решение тем, что агрегат служит лишь пылесборником, но мать не позволила, и пианино осталось стоять, благородное, величественное и почему-то никому не нужное...
Надо бы поговорить с ма, убедить ее взять отпуск - столько работает, поддерживает его изо всех сил, и никакого отдыха. Выглядит как раба с плантаций, да и с сердцем, говорит, в последнее время неладно. Захватим с собой Андрея, как бы тот не упирался, и полетим на север, на великолепные экваториальные пляжи. Там расслабимся, загорим, скинем стресс и спокойно, с чистым разумом и сердцем вместе подумаем, что делать дальше. Андрей, как всегда, даст дельный совет, мы немного поспорим, затем согласимся, и всё наладится.
Поднимаясь на четвёртый этаж, Дрейк детально разработал план по агитации матери в пользу путешествия. Главное - кодовое название - он придумал. Операция "Солнечный пляж". Остальное сымпровизируем. В любом случае, такой перспективе ей долго сопротивляться не удастся.
Что-то не так. Он почувствовал это, едва открыл дверь в комнату матери. Тихо. Непривычно тихо. Ни перестукивания клавиш компьютера, ни торопливого разговора по телефону - полное безмолвие. Он рывком влетел в комнату...
Андрей! - сорванным голосом прохрипел Дрейк. - Вызывай Скорую!
***
Весенний сезон ураганных муссонов подходил к концу, и волнение на море было в пределах трёх баллов. Но безграничный серый океан был пуст. Лишь одинокое красное судёнышко изо всех сил билось об равнодушные волны, пытаясь плыть наперекор непрерывному ветру, наподобие гения, бросившего вызов потоку истории. Дрейк, сидя под старым раскидистым дубом, наблюдал за поединком корабля с непогодой. Было очевидно, чем всё закончится. Капитану, если он не хочет потопить свой корабль, придётся вернуться обратно в порт, посетовать на судьбу, отправить команду укреплять такелаж и чистить палубу, а самому сесть за стол писать отчёты, ожидая времени, когда можно будет сдвинуться с мёртвой точки. Вот только ожидание может растянуться и на всю жизнь...
Посудина, отчаянно забарахлив движками, едва слышимыми в шуме ветра, почапала обратно в порт. Теперь взгляду было не за что зацепиться между ровными рядами волн, но Дрейк продолжал смотреть в ту сторону, боясь обернуться и увидеть стройные ряды могильных камней, меж которыми он недавно бесцельно бродил.
- Ужасная трагедия, - с чувством произнёс кто-то за спиной.
- Не говорите, Шрейкер, не говорите... кажется, у неё был инфаркт?
- Да,- ответил кто-то третий. - При её-то нагрузке... впрочем, меня удивляет другое: как при таком наплыве публики нет ни одного журналиста?
- А как же я? - с обидой в голосе спросил первый.
- Ну, вы, так сказать, не при исполнении. А...
- Я попросил премьер министра сделать это событие абсолютно закрытым. Ни один охотник за сенсациями, если ему дорога карьера, сюда не сунется. Так что можете не беспокоится, - голоса под мерный шорох лакированных ботинок об гравий постепенно удалялись.
Сердце. Чем оно шире, тем тяжелее жить. Но тем больше людей всегда будет вместе с тобой... На похороны матери приехало неожиданно огромное количество публики. Среди неё были и именитые депутаты парламента, и академики, и духовные лидеры современных молодёжных движений. Почти ни с кем из них Дрейк раньше не был знаком. Он даже не подозревал, что у матери столько друзей, и злился за себя за это. В то время как он хотел помочь всем, она помогала каждому, а он не знал об этом.
Ветер тихо шелестел между листьев могучего дуба, будто призывая пойти за ним. Что дальше? Жизнь на пособие по безработице плюс выплаты за гибель отца? Более чем удобный вариант. И каждый вечер прозябать среди безликой многорукой толпы таких же безвольных лентяев, вечно спешащих бежать по кругу, и медленно растворяться в сером круговороте ежедневной рутины...
Дрейк закрыл глаза. Он хотел изменить весь мир, и это ни к чему не привело. Может, стоило просто помочь ему, сделать то, о чём он просит, а не считать себя великим реформатором? Что ж, новый вариант выглядит более реальным...
***
Брифинг закончился. Командующий чётким шагом сошёл с трибуны, давая возможность разойтись остальным. Но десантники как то не горели желанием уходить. Наоборот, они, сбившись в тесные группки, принялись тихо, но яростно обсуждать сказанное. Дрейк же, поправив чистую и аккуратно заправленную серую форму, спокойно направился к охраняемому выходу из аудитории.
После полутёмного зала длинный коридор, залитый солнечным светом сквозь многочисленные окна, показался слишком ярким. Стёкла без единого пятнышка открывали вид на бескрайнее взлётное поле, раскинувшееся далеко внизу. Большинство шахт ангаров были закрыты - основная часть рейсов приходится на более позднее время, но несколько кораблей стояли на боевом дежурстве, устремив твёрдый взор в небеса. Ассоциация на постройку своей главной базы денег не жалела. Неудивительно, что в результате комплекс разросся на всю планету.
- Чувак! Эй, чува-ак! Дрейк, дракон тебя побери, подожди!
Дрейк развернулся.
- Ну? В чём дело, Лаки?
Лакрис - имя, конечно, красивое, но все, включая даже старший командный состав, звали его просто Лаки. Смуглый, всегда белобрысо-взлохмаченный, с несколькими яркими значками на вечно растрёпанной, но чистой форме, развязный в поведении - "армейский растаман" одним словом, Лаки был везде своим. Правда, не всем было понятно, что такой человек, как он, делает в элитных частях. Нет, нет, он был и в меру дисциплинированным, и на занятиях шёл всегда только на отлично. Просто люди с таким складом характера обычно на дух не переносят армию. В его личном деле под биографию, отнюдь не безупречную, отводилась целая папка. У Дрейка же всё жизнеописание составляло пару строчек. "Родился такого-то такого в семье потомственного военного аристократа, ни в чём замечен не был, благонадёжен". Ни тебе о музыкальных талантах, ни даже о незаурядной внешности... Обидно.
Лакрис, отдышавшись, тут же выпалил:
-Тебе не кажется всё это странным?
- А должно?
Лаки опешил.
- Как же иначе? Ты что, не слышал, что сообщил генерал?
- Да. Он говорил более чем ясно.
- И...
- И что?
В коридорах, да и вообще где бы то ни было, кроме как в месте проведения брифинга, запрещалось разглашать сведения, на нём сообщенные. В особенности сведения такого уровня секретности. Но на обсуждение услышанного полунамеками между участниками операции смотрели вскользь.
- И то, что он сказал, что с нами в этой операции будут совместно участвовать они! Они, втыкаешь?
Слишком открыто. Но не страшно, догадаться, что речь идёт именно о драконах почти невозможно.
- В операции против таких же и горстки отщепенцев, - перебил его Дрейк. - Генерал чётко выразился по этому поводу.
- Чувак, тебя, что, это не смущает? Разве тебе не кажется, они таким образом нас просто используют? И это после всего... всего того, что они сделали в... - его голос прервался, и на мгновение, всего лишь на мгновение лицо Лаки предательски исказилось - из добродушного с виду человека он превратился в подобие разъяренного зверя, обезумевшего от горя. В Май-Висто он хотел сказать. Во время "Двухчасового конфликта" вся его семья находилась в эпицентре взрыва. Вместе с его подругой, друзьями, знакомыми и любимым котом.
-Пойми, Лаки, - Дрейк старался говорить как можно осторожнее, - мы просто помогаем им истреблять друг друга. Разделяй и властвуй. И никаких тебе дружеских чувств, банальный рационализм.
- Отличные слова, лейтенант! - прогремело басом за спиной Дрейка. Приятели красноречиво переглянулись. Вероятный противник зашёл с тыла.
- Майор? - друзья, встав в один ряд, хором отдали честь. Майор, подтянутый и бодрый, с живым загорелым лицом, пронзительно выделявшемся на фоне седых волос и седого шрама на левой щеке (который, судя по слухам, он получил не на поле боя, а от своей жены - редкостно стервозной бабы, от которой и в армию не грех убежать), стремительно прошёлся перед ними.
- Я не ошибся, выбрав вас в свой отряд. Вы лучшие из лучших военных нашей планеты, и я уверен, что вы не опозорите лицо нашей нации перед остальными! - наклонившись вперед, он вполголоса пробасил: - Вот только болтать вам стоит поменьше.
Услышав стройное "Так точно, Сэр!", Майор, решив, что на этом достаточно, неспешно повернулся и отправился наверх, в башню связи. Лакрис, попытавшись что-то сказать, резко оборвал себя и, покорившись судьбе, пошёл вслед за уходящим Дрейком.
Вступив год назад в армию, Дрейк поначалу был разочарован. Первые три месяца ничем особым, кроме теоретического тренинга, игрой в скауты-солдатики, болтовнёй с такими же неудовлетворенными обыденной жизнью, как он, и просмотра качественных телепередач(только там это называлось "специальные развлекательные поставки для армии") не отличались - бравые вояки тоже просто пытались развеять скуку. Происходившее немного не соответствовало представлениям Дрейка о долге перед человечеством. Но затем из центрального офиса Ассоциации поступил запрос на лучшую группу быстрого реагирования планеты.
Командование всполошилось, и, после долгих споров и пары бросков монетки, создать такой отряд было поручено Майору, и тот добросовестно приступил к выполнению поставленного перед ним задания. Дрейк, будучи в списке лучших учеников военной академии, попал в элитный отряд, где и познакомился с Лакрисом. С тех пор они переобучались на одной из центральных планет человеческого союза.
- Ай, проклятье! Погоди здесь минутку, я кое-что очень важное забыл, - с этими словами Лаки рванул с места в галоп и устремился обратно по коридору, чуть не сбив с ног замученную девушку в форме члена административного корпуса со стопкой дискет в руках. Дрейк же в ожидании прислонился плечом к стене около приоткрытой двери. Судя по голосу, доносившемуся оттуда, за дверью шел общий инструктаж для новичков из какого-то технологичного окраинного мира.
- ... кроме того, они имеют прекрасное зрение и в целом несколько лучшую реакцию. Однако при этом их обоняние весьма притуплено, чувство вкуса ослаблено по сравнению с человеком, хотя, хм, особого преимущества это не дает. Стоит также упомянуть, что следствием быстрой регенерации является слабая устойчивость к радиационному воздействию. Иными словами, для среднего дракона является смертельной доза в в двести пятьдесят рентген, для особо, кхм, крупных видов триста пятьдесят рентген, что приблизительно в три раза меньше смертельной дозы для человека. Кроме того, у драконов наблюдается, кхм, крайне быстрое и мучительное протекание лучевой болезни. Поэтому против них весьма эффективно распыление радиоактивных веществ с коротким периодом полураспада, что, впрочем, надо производить с оглядкой, дабы не задеть свои силы или нейтральное человеческое население. Даже более того, в современных человеческих городах драконам трудно выживать из-за, кхм, повышенного радиационного фона, что делает длительную оккупацию индустриальных районов для них затруднительной.
Дальше. Цвет дракона. В отличие от человеческого общества, в социуме, кхм, драконов, даже вернее будет сказать, в природе драконов цвет определяет крайне многое. Каждый вид драконов обладает своим оттенком чешуи, так что определить видовую принадлежность любой особи не составляет особых проблем. Что немаловажно, ибо разные виды обладают различнымикак и магическими, как и биологическими наборами особенностей, в которые можно включить средний вес, длину, размах крыльев, подвижность, набор магических умений, скорость регенерации и передвижения, и даже продолжительность жизни, которая составляет от ста лет у самых мелких и, кхм, агрессивных видов, до, теоретически, нескольких тысяч и даже больше у особо крупных. Правда, стоит отметить, каким бы ни был гибким от природы дракон, анатомия лап не позволяет им комфортно(если вообще позволяет) стрелять из длинноствольного оружия, делая упор прикладом в плечо, стоя на двух лапах. То есть, не стоит ожидать особой точности от дракона, вооруженным таким ружьём и не экипированным специальной дорогостоящей прицельной электроникой, если только он не лежит в засаде. Поэтому лёгкая пехота вооруженных сил, кхм, Великого Совета Кланов в основном делает упор на парные гауссовые либо лазерные пистолеты различных модификаций, тяжелые ручные системы или на боевую магию...
Лектор на пару секунд замолчал, переводя дух. Наверное, захотелось промочить горло.
- До сих пор в большинстве обитаемых миров драконы разделены на межвидовые кланы. Связи между ними и остальным миром обычно минимальны, а между самими кланами зачастую происходят схватки, растягивающиеся, кхм, на сотни лет. В них участвуют в основном молодые особи, проходя таким образом некий, хм, естественный отбор. И лишь с недавнего времени так называемый Совет, кхм, Кланов начал слом этой устоявшейся системы, создавая единое, но агрессивное и нестабильное государство, "стабилизация" которого и является нашей первоочередной, хм, задачей.
Дальше. Вам следует знать о двух типах магической энергии драконов, различаемых по источнику.
Первый - так называемый внутренний, досконально изученный наукой. Он вырабатывается самим, кхм, организмом дракона, исходя из чисто физических сил, и служит для своеобразной антигравитационной подпитки крыльев и только для неё, без которой драконы из-за своего слишком большого веса для их крыльев не могли бы летать и были бы своеобразными, хм, чешуйчатыми курицами, куда менее опасными, чем ныне. Подпитка ослабевает вместе с физическими силами дракона, поэтому, если измотать его достаточно сильно, он, кхм, попросту не сможет удержаться в воздухе, даже планировать. Не лишним будет отметить, что, кхм, именно общие принципы работы крыльев драконов помогли разработать антигравитационные двигатели.
Второй тип - внешний. В отличие от первого типа, эту энергию драконы, как и многие другие расы, получают из некоего, кхм, внешнего источника, теоретически из так называемого магического поля. Научным методом определено лишь, что оно становится сильнее ближе к центру галактики, а на периферии исчезает совсем. Твёрдого научного объяснения данному факту и вообще такой магии до сих пор не найдено, и из-за этого сильно распространены различные, кхм, антинаучные и, кхм, нелогичные объяснения.
Ирония в этих словах лектора была почти осязаемая.
- Главное, что вы должны понять, так это то, что магия это не волшебство, это не исполнение любых желаний. В ней есть свои законы и свои ограничения. И главное, что вы должны понимать, в магии исполняется лишь ограниченный и четкий набор намерений или, кхм, если хотите, желаний. У каждого биологического вида присутствуют различные возможности по их реализации, причем, кхм, вероятно, еще много желаний не открыто магами для использования. Самое большое разнообразие магических способностей у драконов, но только если их брать в совокупности всех видов. Однако самое большое количество способностей к различным желаниям у отдельного индивида наиболее часто проявляется у человека, несмотря на то, что, кхм, если брать в целом, магические способности у людей встречаются крайне редко. У драконов же хоть какое-то владение магией присутствует почти, кхм поголовно...
- Простите, профессор, но не могли бы вы повторить последнюю фразу... другими словами? - послышался чей-то голос.
- Вы хотите сказать, что не поняли сказанного?
- Ну... да...
- Кхм! Вот так и говорите. А не мутите, кхм, воду... Иными словами, начну, хм, издалека. Каждый вид драконов обладает своим определенным набором реализуемых магических желаний. Маги называют каждый такой набор стихией, хотя, к примеру, фраза "стихия исцеления" звучит не совсем, кхм, корректно.
Лектор произнес последнее слово, неожиданно отчетливо выговорив каждую букву.
-У некоторых конкретных, кхм, индивидов количество доступных желаний из стихии чуть больше, у некоторых чуть меньше, реже дракон обладает полным набором способностей. И крайне, крайне редко бывает, чтобы дракон сочетал в себе магию нескольких видов или, хм, не имел способностей к магии вообще. У большой же части человечества способности к магии отсутствуют, кхм, напрочь, и статистически лишь у пяти-десяти процентов населения имеют зачатки магических способностей. И всего-навсего у, кхм, двух-четырех процентов населения присутствуют развитые магические дарования. Но среди этих процентов населения более чем часто встречаются маги, обладающие крайне разнообразным и обширным набором способностей. История сохранила имена людей-магов, которые обладали поистине, кхм, потрясающим простором в магическом искусстве. Работая на стыках разных стихий, они добивались действительно ошеломляющих результатов... Кхм. Но это тема для отдельной лекции, а я читаю вам не общий курс по магии, а только вводную лекцию о драконах, поэтому вынужден ограничить свой монолог на этом...
- Простите, профессор, - раздался неуверенный голос, - пока вы не начали другую тему, можете объяснить нам один момент...
- Кхм... я слушаю.
- Вы говорили о том, что магическая энергия драконов черпается из внешнего источника?
- Не только драконов. И всех других видов тоже. То есть да, продолжайте.
- И этот источник исчерпаем?
- Хм... интересный вопрос, молодой человек. Теоретически, нет. Но вот силы мага, необходимые ему для того, чтобы пользоваться этим источником, ограничены, причем весьма. Неоднократное использование магических способностей или применение особо мощных заклинаний приводит к, хм, резкой головной боли и нескольким другим менее заметным поначалу осложнениям. Поэтому многие маги увлекаются медитацией, развитием своего ума или, приемом, кхм, специальных препаратов, обеспечивающих относительную защиту от перегрузки во время магического действа. Я ответил на ваш вопрос?
- Да, спасибо...
- Далее. Весьма интересный момент, думаю, вам всем стоит записать это отдельно...
- Извините мое вмешательство, тактик, - раздался вкрадчивый голос прямо над ухом задремавшего было Дрейка, - но если вы хотите спать, то вам лучше бы отправиться в ваши казармы, а не прислоняться к стене.
Дрейк на автомате вытянулся стрункой, и только потом открыл карие глаза, рассмотрев невысокого человека в официальном чёрном костюме.
- Простите сэр, я...
- Ждали друга, я знаю, - загадочная персона повернулась и кивнула стоящему рядом Лаки. - Что ж, удачи, и заглядывай почаще.
Официальный костюм неспешно удалился, а Лаки вместе с Дрейком пошли дальше по коридору, остановившись у кабинок лифта. Лакрис ткнул кнопку, а Дрейк снова расслабленно облокотился об стену, но, опомнившись, встревожено поглядел вдоль прохода. Ни Майор, ни другая крупная шишка на горизонте не маячили, так что можно было побыть немного более неформальным. Но он всё равно не мог расслабиться до конца - вся база, от верхушки штабного Шпиля до последнего ангара были напичканы следящей аппаратурой - как заявляли представители службы безопасности, "для предотвращения различного рода терактов".
Лифт ехал слишком долго. Молчание становилось всё напряжённей.
- Я тебя никогда об этом не спрашивал, но как ты сумел попасть в наш отряд? - Дрейк пытался разрядить обстановку.
Лаки усмехнулся.
- Да ладно, чувак, для меня это было просто. Год сверхсрочных курсов подготовки, где выжимаешь себя как тухлый лимон, и несколько дней слёзных мольб о переводе в по-настоящему боевую часть. Сечёшь? Никаких проблем. Но вот чего я не могу просечь, так это то, как это удалось тебе? Ты же в академии всего два месяца проучился, - в голосе Лакриса зазвучала плохо скрываемая обида.
Дрейк виновато опустил глаза. Так вот в чём дело...
- На самом деле я учился в академии ещё с восьми лет. Просто в дальнейшем я оттуда ушёл. И, похоже, что абсолютно зря это сделал.
Лаки недоверчиво щёлкнул языком.
- А когда же так хорошо успел выучить эсперанто? На нём ты с местными болтаешь очень даже бегло.
- Неделя гипноза... Да не косись ты на меня так испуганно, я кодировался у мастера сего дела. Он гарантирует отсутствие любых побочных эффектов.
Лифт наконец-то подъехал. Оттуда вывалилась шумная компания, буквально смевшая всё на своём пути.
- И тогда я делаю мёртвую петлю и оказываюсь у него на хвосте! Но тут...
- Пары ракет не хватило, и я решил, что придётся идти на таран...
- Комэск, скотина, зажал всю выпивку, говорит, что не положено во время...
- И тут мы в наглую проходим клином через их строй, стреляя из всех калибров!
- Ребят, да вы просто асы!
Створки лифта закрылись, отрезав весёлый шум. Люди в широкой кабине лифте либо читали какие-то бумаги, либо тихо переговаривались, а некоторые просто тупо пялились в пространство, вероятно, тоже занятые важным мыслительным процессом. На вошедших никто не обратил ни малейшего внимания. Дрейку, которому сначала было трудно привыкнуть к излишнему вниманию в армии его планеты, где он попал в список элиты элит, теперь было нелегко мириться с равнодушием. Раньше он был одним из первых и в бою, и по уму, а здесь, в сердце военной машины Ассоциации каждый второй был таким же. А остальная половина и того лучше.
Приятный женский голосок мелодично произнёс: "Центральная крыша". Выйдя из лифта в небольшой холл, Дрейк, небрежно отдав честь дежурному на выходе, прошёл через чёрную полупрозрачную дверь, автоматически отъехавшую в сторону при его приближении, и вышел на гигантское бетонное поле, залитое ярким солнечным светом. Лакрис, стоя у него за спиной, оглянувшись вокруг, спросил:
- Который из них?
- Вон тот, - Дрейк указал на нос узкой серебристой стрелы, высовывающийся из далёкой ракетной шахты.
- С него мы будем десантироваться?
- Нет, это грузовой шаттл. Он всего лишь доставит нас на орбиту, где находится "Огненный дождь". Вот с крейсера-то мы и будем вылетать на поверхность планеты.
Потоки горячего воздуха сильно искривляли далёкую фигуру космического корабля, создавая параноидальное ощущение ненадёжности конструкции. Лаки сглотнул.
- А зачем десантироваться? Неужели главный калибр крейсера не может стереть в порошок их базу вместе со щитом?
- Наверное, нет. Ты же слышал, в каком они квадрате. Там, вероятно, сильные магические потоки, а магия вкупе с технологией... Щит придётся отключать изнутри.
- А порталами никак нельзя? - неуверенно предложил Лаки.
- По данным разведки, местные усиленно стерегут все переходы на Хайхо-11 и даже прилежащих планетах. Не вариант. Остаётся надеяться, что в атмосфере нас не будет поджидать звено драконов-виртуозов. В воздухе они нас на клочки порвут.
- Зато на орбите мы можем чувствовать себя в полной безопасности... так? Ведь у драконов почти нет хороших райдеров космоса?
- Будем надеяться.
Дрейк от души уповал на то, что, по меньшей мере, странное заявление штаба окажется правдой. Сам факт отсутствия у драконов, повелителей неба, космических пилотов приличного уровня вызывал недоумение. Но пока все те немногие баталии, происходившие на орбите или в открытом космосе, подтверждали правдивость слов командования. Зато в воздухе крылатые спуску не давали.
Солнце, припекая, стояло в зените. Бетон обжигал ноги даже сквозь толстые подошвы армейских ботинок. Страшно подумать, что творится в такую погоду на экваторе. Наверняка каждое утро все расквартированные в этом аду части ровным строем залезают в море и не уходят оттуда до поздней ночи.
Если для десантирования пригнали тяжёлый крейсер, значит, дело должно быть знатным. Такая бандура могла в одиночку захватить и удержать орбиту планеты или стереть с лица земли целый континент. Автономная система жизнеобеспечения позволяла тысячному экипажу крейсера прохлаждаться в глубоком космосе пять лет без перерыва, а новейшие боковые двигатели давали маневренность корвета. Воистину, для космоса Ассоциация ничего не жалела.
- Дрейк, - задумчиво промолвил Лаки, - а ведь наши-то сами даже в космос не вышли...
- Кстати, а откуда у Ассоциации такие мощные технологии космических щитов? - после короткой заминки спросил Дрейк.
- Кажется, от одной весьма мерзкой диктатуры из квадрата Бета 232, - в окружении раскаленного бетона Лаки не боялся разглашать различные сведения, даже имевшие гриф совершенной секретности - снаружи расплавлялись почти любые подслушивающие средства, а от вживления чипов оба отказались. - У них очень мощный научный комплекс вкупе с развитой тяжёлой орбитальной промышленностью. И ещё они чрезвычайно неблагосклонны к крылатым, так что занимают достаточно сильное положение в Совбезе Ассоциации.
Переведя дыхание, он продолжил.
- Не смотря на то, что Совбез только и занимается пустой болтовнёй о том, кто и как должен командовать, именно с подачи Двести Тридцать Вторых прошли почти все крупные операции. Наши демократы от этого только возмущаются и подают письменные протесты. Ха, да половина высшего командования целиком на стороне Бетовцев, ибо полумеры Совбеза им надоели до чёртиков.
Благодаря своим наглости и харизме Лаки имел доступ туда, где не встретишь обычных солдат, и поэтому знал многое из подноготной возни штаба, при этом умудряясь прослушивать на инструктажах элементарные факты.
Издалека донёсся глухой рокот. Взлетал серый грузовой катер, изо всех сил отталкиваясь огненными ногами от поверхности планеты. Старая модель, большинство обновлённых шаттлов на планете используют только антигравы.
- Пошли, - сказал Дрейк, надев чёрные очки, - у нас остался час на сборы.
***
Беззвёздная ночь, небольшой выступ вздымающейся вверх скалы. Ветер, веками дувший с океана, беспощадно обточил камень, не оставив даже малейших шероховатостей на его поверхности и сделав его настолько гладким, что на нём не смогло прорасти ни одно деревце. Внизу, прямо под выступом, по линии берега шла длинная цепочка небольших скал. Слева от них бушевали океанские волны, справа же виднелся некогда огромный, но ныне же едва заметный кратер. В его центре лениво плескалось закрытое от океанских ветров озеро, обрамлённое густыми зарослями елей и осин. Зеркало в зелёной рамке. Оазис спокойствия в тёмные времена. Но даже такие места далеко не всегда выживают в подобные эпохи.
Скалы насквозь продуваемой тонкой лунной дорожкой вели к гигантскому утесу у моря, на котором гордо высился тёмно-серый замок, но не из рода разукрашенных творений архитектуры, которым больше всего подходят характеристика "воздушный" или "помпезный", а настоящая приземистая цитадель, больше напоминавшая укрепленный бункер. Но украшение в виде пяти высоких тонких башен белого цвета, напоминавших гигантские клыки, рвущие на части низкие облака, свидетельствовало о том, что замок, похоже, всё же не избежал до конца внимания утончённых зодчих. С утёса сквозь надвигающуюся грозу нельзя было разглядеть ни души на стенах замка. Лишь штормовые порывы ветра метали кучи опавших осенних листьев. Можно было подумать, что крепость заброшена и пустует, если бы не яркие лучи прожекторов, снизу освещавших башни.
Внезапно с неба на выступ скалы упали две крылатых тени. Тучи, клубящиеся на небосводе, создали такую темноту, что можно было разглядеть только размытые тьмой фигуры с большими крыльями и ярко горящими во тьме глазами, внимательно рассматривающими замок. Спустя несколько секунд одна из фигур отвернулась в сторону моря и вздохнула. Вторая, закончив осмотр, неторопливо повернулась к первой.
-В чём дело? Мне кажется, что ничего сложного здесь нет. Нападения они не ждут, внешние системы будут заранее отключены. А без них всего несколько зенитных комплексов да небольшой гарнизон. Проблемой могут стать только... эм... - на несколько секунд замявшись, он закрыл глаза и, собравшись с духом, выдал: - Результаты эксперимента.
Первая тень ощутимо вздрогнула. Вторая между тем продолжила.
-Но они еще весьма молоды и неопытны. К тому же нас поддержат те фанатики, из Ассоциации. Они нас всех яростно и свято ненавидят, - презрительно фыркнул. - Но, похоже, услышав о том, что здесь происходит, немедленно согласились помочь нам своими десантниками. Довольно своевременно. В их глазах то, что здесь происходит, такая же угроза, как и для нас, - Фырк. - Забавно, правда? Так вот, здесь абсолютно нечего опасаться...
-Нет, нет, дело вовсе не в этом!
Очередной фырк, каким-то непостижимым образом прозвучавший как недоумённый вопрос.
-Просто... тебе не кажется, что этот приказ...
Снова фырк, на этот раз явно нецензурный. Второй силуэт, как будто бы резко потеряв интерес, вернулся к осмотру крепости.
-Нет, нет, не начинай снова! Но неужели всё это тебе не кажется подозрительным? Нам непонятно откуда сверху в обход обычных инстанций приходит крайне секретный приказ с четкими инструкциями лично нам?
Очередной громкий фырк. Первый, не обратив на это никакого внимания, продолжал распаляться.
-В этой истории концы с концами не сходятся! Неужели тебе не кажется, что наш отряд просто используют? Может быть, что сейчас мы близки к совершению большой ошибки!
Второй не выдержал.
-Возможно, ты прав, что близок к совершению страшной ошибки - если ты собираешься ослушаться воли Совета! Мы все дали им клятву верности!
-Мы давали клятву Совету и принципам, которые они олицетворяют! - горячо возразил первый. - Но не анонимным приказам, которые возможно даже не имеют отношения к нему... Ложись!
В воздухе ещё не успела прохрипеть последняя фраза, как оба силуэта резко бросились на голую скалу, и через секунду их нельзя было отличить от двух больших тёмных щербатых валунов.
Мгновение спустя показалась и причина тревоги - боевая гравиплатформа. Корпус от тяжёлого бронированного двукрылого вертолёта, вооружённого до зубов, но винт был заменен на бронированную коробку генератора антигравитации - новый хит сезона гонки вооружений. При взгляде на это летающее чудо многие начинали думать, что конструкторы и фантасты обожают впихивать хай-тек в струганные деревянные рамочки. И получают при этом неплохие результаты.
Слегка скользнув по скале лучами света, гравиплатформа с низким гулом устремилась в замок на посадку, а валуны вновь превратились в темные силуэты. Второй силуэт продолжил наблюдение за окрестностями, а первый отошёл к краю выступа, обращённого к морю, и поднял с земли один из осенних увядших листов, во множестве валявшихся вокруг, и с грустным философским видом начал его рассматривать. Потом, будто очнувшись, присоединился ко второму, теребя лист в лапах.
-Ты знаешь, что это наша последняя миссия?
Недоуменный фырк.
-Да-да, прямо перед отлетом нам пришёл новый формуляр. Совет посчитал, что мы вышли из формы. Но, по их мнению, накопили немало опыта, так что...
Разочарованный фырк.
- Да-да, ты опять прав, мы снова меняем работу. Слышал об одном парадоксальном дракончике?
-О том, который несколько дней назад остановил конец света в отдельно взятом мире?
- Хе-хе, да, о нём.
- Забавные эти клановые! Дрожат над своими порядками точно наседки. И зачем этот мелкий их спас...
- Совет направит нас в соседний сектор. Так что мы вполне можем встретить сиё чудо, которое явно обладает немалым природным потенциалом... Кстати, ты мне когда-нибудь раскроешь секрет этих своих фырков? Я сначала считал, что всё дело в мимике, но...
Яркая вспышка высоко в небе, сверкнувшая, словно далекая звезда на тёмном фоне бесконечного космоса. Силуэты успели поднять свои глаза вверх ровно в тот момент, когда до них донёсся рокот взрыва.
-Кажется, началось... - то ли спрашивая, то ли утверждая, тихо промолвил второй.
Драконы взмахнули крыльями и, прижимаясь к земле, полетели к тыльной стороне цитадели.
Замок больше не спал. Его спокойное великолепие уступило место вездесущей суете. Начали включаться прожекторы, освещая темные рваные облака, по стенам забегали встревоженные, но ладно организованные люди, по одной взлетали гравиплатформы, принялись вслепую стрелять в воздух зенитки, и над всей этой суматохой привычно разносился голодный рёв воздушной тревоги - старый клич войны...
***
- Дрейк, не спи.
Если бы. Попробуй заснуть в тесно набитой кабине, где под стать шуму двигателей гудят матерые и не очень вояки в тёмно-серых бронекостюмах. И где Майор, стоя в передней части кабины, орёт на весь отсек:
-Итак, повторяю инструкции в последний раз! Это спецоперация! Так что, во-первых, все, что произойдет, уже совершенно секретно! Во-вторых, нашими временными союзниками в этом деле будет несколько драконов! Насчёт них вам были выданы инструкции, и я буду разочарованно плакать над вашими гробами, если вы до сих пор не изволили их изучить! В-третьих...
Близкие разрывы заглушили все остальные слова. Кабину слабо повело вбок.
Дрейк перевёл взгляд с Майора на стенку кабины. Вернее, на плакат, висевший на стенке. Отдел пропаганды недавно постановил расклеивать наглядную агитацию в ряде новых мест, в частности и в отсеках десантных гравиплатформ. Благодаря такой неустанной заботе о боевом духе, Дрейк ныне имел возможность лицезреть эпическую картину сжигания города драконом. Крылатый выглядел и ужасающим, и уродливым одновременно. В нижней части плаката шла поражающая своей лаконичностью фраза "Убей! Убей дракона!". По соседству висел классический плакат на все случаи жизни с измученной девушкой и ребёнком и надписью "Во имя спасения человечества!" Такие же агрессивные возгласы преобладали и среди части солдат, окружавших Дрейка. Глаза их светились ярой преданностью и готовностью умереть ради приказа. Гремучая смесь. Но таких было не так уж много. Другие же сидели с задумчивым видом, будто бы взвешивая последствия своих будущих поступков и доказывая самим себе их необходимость. Третьи же просто плотоядно ухмылялись в ожидании хорошей драки и порции адреналина. Неплохой, однако, способ они нашли развеять свою скуку.
Лакрис словно ледяная статуя сидел рядом. Но было понятно, что внутри льда скрывается яростное пламя. Он долго ждал этого дня, и сегодня наступил. Дрейк, беспокоясь, посмотрел на него, но ничего не сказал. Надо будет присмотреть за ним, а то как бы не натворил чего глупого в пылу боя.
Транспорт снова встряхнуло. Дрейк, цепляясь рукой за холодную металлическую скобу, осторожно выглянул в маленький иллюминатор. Симфония приближающихся взрывов спокойствия не внушала, но в темноте за бортом нельзя было разглядеть хоть что-нибудь определённое. Эх, жаль, что на операцию не разрешили взять гитару, пронеслась неуместная мысль. Размышления о превратностях жизни однако были невежливо прерваны голосом пилота, раздавшимся из динамика напротив:
-Тридцатисекундная готовность!
Шум быстро стих. Десант за пару секунд разобрал оружие и надел чёрные дыхательные маски с небольшим встроенным набором электроники.
-Двадцать секунд! Полевой тактик Дрейк приготовьтесь!
- Шевелитесь, лейтенант!
В Ассоциации была принята иная система званий, нежели на родной планете. Дрейк и Лаки стали полевыми тактиками, а Майор превратился в полевого Координатора. Но привычка называть друг друга старыми званиями прочно укоренилась в сознании.
Дрейк, как и сто раз до этого на тренировках, встал и проворно направился к правой двери. Но это уже не учёба. Платформа, шипя, дробно затряслась. Пилоты выпускали ракеты.
-Десять! - на лицах молчаливая собранность.
-Девять! - платформа ухнула вниз.