Было ли это на самом деле, я и сам не понимаю. Мне лично кажется, что да, было. А что я сошел с ума, я как-то представить себе не могу. С миром я, вроде бы, нахожусь в гармонии, окружающих тонко чувствую, в заморочки их врубаюсь с ходу, другими словами, умею себя правильно вести - сумасшедшие разве так могут? И все остальное у меня как у нормальных людей - замечено, например, что я всегда поспеваю в срок, никогда ничего не теряю (а бывает, что и нахожу что-нибудь), в состоянии логически мыслить не запутываясь (а иногда и сам запутываю кого-нибудь), и память моя, вроде бы, работает нормально.
Но ведь это как раз она - память - говорит мне: "Конечно, ты там был!" Хотя, опять же, как раз она-то и могла легко принять сон или бред за явь... Ей-то - памяти - какая разница?
Вот видите? Даже логика не помогает, только еще сильнее запутывает...
Правда, у меня билеты остались. Вот они - "в обе стороны". Да что билеты - у меня даже кое-какие сувениры сохранились. Кусочки длинного винта - я так и не удосужился проверить, из настоящего они золота или, может, из чего другого... Бутылка, украденная в "дьюти-фри"... Еще какие-то бутылки... Портсигар с зеркалом на внутренней стороне... Мобильный телефон Бога... Засушенный лист от лианы...
Хотя билеты, а уж тем более сувениры, вещь в высшей степени эфемерная, их наличие никогда ничего не доказывает.
Так ведь у меня есть фотографии! Вот они: я - очень пьяный - на фоне холмов, я - страшно пьяный - на яхте, курсирующей вдоль побережья, я среди группы миллионеров (все пунцовые от огромного количества выпитого), я в обнимку с директором отеля и с Господом Богом - держимся друг за дружку, чтобы не упасть.
Какая чушь! Ну как таким фотографиям верить!
Одним словом, все говорит за то, что да - ездил. Вот только поверить в это невозможно.
Давайте по порядку.
Я человек бедный. Это константа - крути ее как хочешь. К тому же, жесткая константа - потому что бывали времена, когда я попросту бомжевал. Это у меня наследственное, с генами передалось. Некоторые называют это кармой. Родители мои люди, можно сказать, нищие - были, есть, и будут. Хоть ты их озолоти. Деньги у них - прямо как заколдованные - всю жизнь уходят как песок сквозь пальцы. А отец ко всему еще и убежденный бессребренник - он меня учил, что деньги зло, представляете? Дедушки с бабушками - с обеих сторон - про этих вообще никогда непонятно было, на что они живут.
Вот дядьки мои - те молодцы, людьми стали. Но они - другая линия нашей семьи, и ко мне она имеет весьма опосредованное - я бы даже сказал, зыбкое - отношение. И дядек, и жен их, и их детей - моих кузенов и кузин - я воспринимаю как существа из другого мира. Клянусь - я не в состоянии ни с кем из них двух слов связать, - как, в сущности, с большей частью человечества.
Так что, вполне ясно, что характер мой в общем и целом сложился, и со мной уже давным-давно все понятно.
Нельзя сказать, что я не видел мира. Вообще... как бы это подать... необязательно звать меня Измаилом, но на месте мне не сидится, и какая-то лихая сила без устали носит меня по белу свету. И куда только она меня не забрасывала. И побывал я там-сям и повидал кое-чего. Свыкался со всякой разной экзотикой. Роднился, как мог, с чужбиной. Сравнивал, сопоставлял, и вдумчиво анализировал традиции и уклад жизни в удаленных друг от друга географических точках. Лопотал на чужих языках. Надолго пропадал, бывал забыт на родине, и нежданно-негаданно возвращался невесть откуда.
Ну что тут еще можно добавить... Передвигаюсь я всегда на малые расстояния (ибо на самолет у меня почему-то никогда не хватает денег) и подолгу задерживаюсь в каждом пункте (в силу того, что на иные средства передвижения денег тоже часто не оказывается).
Разумеется, я одинок.
Однажды (на самом деле - не так уж и давно) выполнял я кое-какую работенку в рекламном отделе одной очень серьезной и процветающей фирмы - столичной, разумеется. Просуществовала эта фирма недолго, а ваш покорный слуга проработал там и того меньше, но за этот непродолжительный отрезок времени пожил так, что... как бы это объяснить... мне и в голову бы никогда не пришло, что люди вообще так могут жить.
Не имеет смысла заводить рассказы обо всех этих невообразимых ресторанах, отелях, и всяких там сафари и круизах, которые устраивало начальство своим сотрудникам, и мне в том числе. Чего об этом рассказывать - нездоровая фигня все это на самом-то деле, и больше ничего.
Позже оказалось, кстати, что фирма наша на всех такого рода мероприятиях... как бы это выразиться поточнее - грелась. Она через них деньги отмывала, и надо сказать, очень удачно. Эта фирма вообще грелась на всем, чрезвычайно талантливые люди там работали, хозяева жизни. Все такие милые, улыбчивые, пригожие - я раньше думал, что в столице нашей людей, подобных моим сослуживцам, вообще давно уже не водится.
Лично для меня венцом оздоровительно-просветительской деятельности нашей фирмы среди своего персонала явилась лотерея. Странная, подозрительная, но на удивление высокорейтинговая. Разыгрывалась одна туристическая путевка в какое-то экзотическое место - солнечный островок где-то в Тихом океане. На неделю.
По конторе нашей полз туманный, но на редкость упорный слух, что ничего подобного сему экскурсионному маршруту не бывало чуть ли не во всей истории туризма - то есть, путевка эта абсолютно уникальная, и остров этот тоже какой-то абсолютно уникальный, а попадают туда лишь избранные.
Самое главное, что билет был один, в свободной продаже таких вообще не было, и в розыгрыше принимали участие все сотрудники, а их было по меньшей мере человек двести. И надо же было такому случиться: билет этот выиграл ни кто иной, как я! Вот такое произошло чудо - потому что раньше-то мне никогда не везло! Короче говоря, таинственная история.
Ну, что дальше? Оправился я от шока. Потом там у нас скандал был грандиозный. Нет ничего опасней разочарованного алчного человека - а таких было двести! Я еле жив остался... Но эту историю я опущу.
Вместе с билетом мне вручили рекламный проспект, такую глянцевую книжку с красочными картинками. Вроде бы обычная туристическая реклама, какой в журналах навалом: фотографии пляжей, отелей, и т. п. Пальмы, белый песок, одинаковые ярко-синие вода и небо. Загорелые люди: женщины в бикини, мужчины в ярких пестрых рубашках. Все как полагается.
Там же прилагалась карта острова. Ага, и в самом деле Тихий океан. Недалеко от побережья Эквадора, оказывается, этот островок находился. Собственно, и принадлежал он государству Эквадор. Ну что ж, чудесно. Я никогда не был в Новом Свете... Место, разумеется, было охарактеризовано как райское. В том смысле, что paradise. А вот это было зря. Скучно и банально! Ничего лучше этого заезженого эпитета не нашли? И так все знают, что все эти южные острова - райские...
Впрочем, какая разница. Райское место - ну и прекрасно. Посмотрим. Надеюсь, так оно и есть...
Еще в проспекте упоминались какие-то уникальные аттракционы. Опять это слово "уникальные"! Однако же, какие, - рассказано не было. Типа, сюрприз. Понимаю. Что ж. Райское место, уникальные аттракционы, и ваще... Короче, нужно перед поездкой выспаться как следует...
Собрал я чемоданчик. Пока летел до Лондона, понервничал - коктейлей перебрал. Слегка нагрязнил англичанам, пока любовался шикарным Хитроу. Сделал пересадку, весь перелет до Майами проспал. А в тамошнем "duty free" на меня что-то совсем уж невразумительное нашло (видимо, наложилось похмелье на стресс): я свистнул бутылку какого-то незнакомого, но, без сомнения, хорошего вина. Клянусь, до этого ни разу в жизни ничего без спросу не брал.
Из Майами был еще один перелет, последний - и вот я в славном городе Кито. Лениво побродил я по его улицам (...вдруг сердце сжалось - впервые увидел Тихий океан...), закусил в "Макдональдсе", потоптался на экваторе, и тем-же вечером меня захватил специальный паром, доставлявший на "мой" остров все необходимое. Я был на борту единственным пассажиром. И капитан и команда почему-то поглядывали на меня с испугом.
Когда ранним утром я разлепил глаза и вывалился на палубу, мне открылся совершенно фантастический вид! Из-за зеленых холмов, нависших над бухтой, в которой пришвартовался паром, тихонько выкарабкивалось солнце. Ласковое-ласковое, как родная мать. Впервые столкнулся с подобным эффектом.
В отдалении было видно, как по склонам холмов неспешно ползут джипы и какие-то спортивные легковушки. Они мелькали среди зелени: то исчезали, то снова показывались, ослепив отраженным от полированной поверхности лучом, перед тем как окончательно пропасть в таинственных вершинах. Куда они едут - Бог весть.
Я заглянул за борт и пошарил взглядом - вода была не фига не ярко-голубая, как в проспекте. Она... нет, все нормально, это была нормальная живая вода. Без бирюзы, без всякого там индиго.
Среди мраморных пенок прибрежной воды покачивались живописные яхты с геральдическими флажками, ленточками, и разными другими финтифлюшками - не западному европейцу к этому еще нужно привыкать. Очередной - в нескончаемой серии - приступ безумия весело метал безалаберную стаю чаек от моего носа к пристани с игрушечными домиками, а потом обратно - сквозь решето мачт - к моему носу. И так до бесконечности. Этот милый идиотизм вверг меня в состояние транса.
Спустя бесконечное мгновение я очнулся. Зевнул, потянулся, сел на прохладную палубу, и закурил. Сил переносить стоя всю эту свалившуюся на меня панораму не было. Потому что - бац! - и царящая в округе безмятежность вселилась в меня окончательно и бесповоротно. Будь у меня часы - и они бы остановились. Время здесь умерло, похоже, уже давно.
Да, такой красоты я еще не видел. Другую видел. Такой - нет. Я хотел экзотики - я ее получил.
Долго ждать не пришлось. Вскоре я сошел на пристань, и ко мне подскочил служащий отеля - ничем не примечательный тощий эквадорец в белоснежной рубашке и черных очках. Он учтиво приветствовал меня на ломаном английском и выхватил из моих рук чемодан. Мы залезли в открытый джип и поехали вверх по извилистым горным тропинкам - заасфальтированным, впрочем, ровненько - не хуже любой автострады.
Это было особенное удовольствие - петлять между густой темно-зеленой завесы тропической растительности. Какие-то яркие птицы всевозможных расцветок - наверное, попугаи - шныряли между лиан. Вдоль дороги шуровали дикобразы. В вышине с ветки на ветку сигали жутковатого вида обезъяны. Иногда сквозь поредевшую зелень мелькали - каждый раз в новом ракурсе - оставленные мной бухта и океан.
В каком-то месте водитель внезапно остановил джип, вылез на обочину, и принялся обрывать с придорожного куста какие-то ярко-сиреневые ягоды. Он положил горсть ягод в рот, а потом дал и мне попробовать - совершенно незнакомый вкус. Не вызывает никаких ассоциаций.
И тут я остолбенел - впервые в жизни увидел колибри. Да не одну - целый рой (а может, это были и не колибри вовсе). Они буквально облепили этот куст. Их можно было увидеть только вблизи - такие они были крохотные.
Но эту красоту не передать, уж извините. Экзотика по высшему разряду. Все мне теперь было ясно. Ничему больше не удивлюсь. Даже если наш джип вдруг вырулит на кисельный берег какой-нибудь молочной речки.
Итак, что касается "райских мест" - не наврали.
Джип взобрался на вершину холма - стало жарко. Потом дорога пошла под уклон. Ничего не было видно в море зелени с вкраплениями кусочков неба. Иногда сквозь заросли проглядывали очертания соседних холмов - их можно было различить только в динамике движения. Судя по всему, отель находился в низине, на каком-нибудь удобном плато, окруженный со всех сторон холмами - должно быть очень красиво, в наше время отели клево умеют строить. Я такие видел - закачаешься.
Неожиданно заросли расступились, и перед джипом, как из-под земли, выросло здание. Машина остановилась.
--
Это отель? - спросил я у своего провожатого.
Он кивнул.
Не могу сказать, что увиденное мной потрясло меня до глубины души. Слегка, однако, потрясло. Потому что отель был похож на домик, собранный из "Лего". Точнее, замок. Гигантский игрушечный замок с пестро раскрашенными башенками, флигельками, мансардами, острыми крышами, и другими финтифлюшками. Стиль тот же, что и на пристани.
Не могу себе представить, что за инфантильные люди это строили. Или это какой-нибудь уже совсем передовой стиль... как-бы его назвать... ну, гиперколониальный, например. А в-общем-то, нормально, симпатично, ну и слегка поражает воображение.
Мой провожатый, скаля белоснежные зубы, подхватил мой чемодан и потащил его внутрь здания. Я поплелся следом.
И вот я в фойе - здесь было попроще, без архитектурных передергиваний. Посреди зала журчал весьма милый фонтанчик, вокруг него были расставлены плетеные кресла, на столбах висели клетки с жирными попугаями, тут и там были понаставлены кадки с тропическими растениями. Сквозь стеклянные стены прекрасно просматривалось патио.
За регистрационной стойкой стояла кукла - это сначала я так подумал. Но потом сообразил, что это все-таки живая девушка. Просто у нее вид такой был. По всей видимости, макияж такой специфический.
У регистрационной стойки я пробыл не более пяти минут. Ну, максимум, шести. Я предъявил документы. Девушка сверилась в своей книге, поздравила меня с прибытием, и выдала ключи от номера.
Номер мой находился на втором этаже, куда я поднялся по винтовой лестнице.
Вполне приличный такой номер, с первого взгляда понятно. Даже не без шика. Ну там, кровать огромных размеров, ковер пушистый, зеркало, столик мило сервирован - ваза с фруктами, фужеры. Кадки с цветочками. И все так изящно, обалдеть.
И вообще, классно. Честно говоря, я такие номера доселе видел только в кино.
Не успел я войти, как в дверь постучали - и передо мной предстал пожилой господин лет, примерно, шестидесяти, с аристократической бородкой и в безукоризненном костюме.
Этот господин оказался обладателем бархатного баритона. Он представился (какое-то французское имя, не помню) и назвался директором отеля.
Я даже не успел кивнуть в ответ. Я, собственно, ничего не успел. Даже любезно улыбнуться. Потому что в этот самый момент дверь снова распахнулась, и в номере очутился живописнейший персонаж - взмыленный серьезный дядька (чудак и пребольшой оригинал - сразу видно по уникальной посадке глаз), без возраста (хотя точно за сорок пять), в пыльном и замасляном комбинезоне, по горло увешанный инструментами. Другими отличительными особенностями были неухоженная борода и джон-ленноновские очечки.
Ввалившись в номер, он на долю секунды застыл на пороге в глубочайшей задумчивости, не обращая на нас с директором ровным счетом никакого внимания, поводил рукой в пространстве, указал (не нам - себе!) пальцем в угол комнаты, согласно кивнул (все так-же себе), эффектно щелкнул пальцами, и, подбежав к углу, рухнул на колени.
На этом цирковое представление не окончилось. Оно, можно сказать, только началось! Чудак в комбинезоне вытащил из-за пояса электрическую отвертку и принялся вывинчивать прямо из пола (!) винт (!!), посверкивавший золотистыми лучиками.
От благодушия директора не осталось и следа. Глаза его слегка выпучились, брови поползли вверх, он побагровел и весь как-то неестественно подобрался.
--
Прошу прощения, - кивнул он мне и подошел к коленопреклоненному.
--
Джон, что происходит? - спросил он.
Джон поднял голову. Кажется, тут только он нас и заметил. Его рот расплылся в дружелюбной улыбке. Он ласково кивнул директору, а мне сказал: "Hi" и помахал рукой. В воздухе повеяло запахом алкоголя.
--
Но Джон! Что все-таки происходит? - снова призвал директор к ответу.
--
О! Понимаю, понимаю. Я помешал жильцу, да? - несколько задумчиво спросил Джон и показал на меня пальцем. - Сожалею, но это срочно. Правда. Только вытащу вот этот винт и исчезну.
И он снова принялся за работу.
Директор посерел. Он подошел ко мне и забормотал:
--
Я весьма сожалею, мсье. Это грандиозное недоразумение. Видите ли, Джон производит отделочные работы в отеле. Впрочем, нет, - смутился он. - Скорее так: он со своей бригадой производит... небольшой ремонт. Так как отделочные работы в отеле давным-давно произведены. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но на мой взгляд все это совершенно излишне, так как в отеле абсолютно все идеально работает. Но, увы, ответственный за это не я, а Джон, - и директор сделал приглашающий жест наружу. - Может быть, пройдем в бар?
"Сейчас поведет меня угощать за счет заведения, - сообразил я, - будет стараться загладить недоразумение. Станет расписывать прелести здешних мест... Ну нет, не сейчас!"
В моем мозгу созрел альтернативный план, спровоцированный любопытством, возникшим к личности ремонтника-эксцентрика, и заманчивым запахом алкоголя, который исходил от него.
--
Нет, нет, - запротестовал я. - Меня это нисколько не обременяет. Во-вторых, я устал с дороги, и у меня совершенно ни на что нет сил. Может быть, позже.
Директор учтиво кивнул:
--
Тогда позже... Это возмутительно. Такого больше не должно повториться, - проронил он Джону, покидая мой номер.
--
Ыгмпф, шеф! - было ему ответом, и мы остались вдвоем. Впрочем, Джон, похоже, был один (а меня как-бы вовсе и не было). Этот парень напевал какую-то забубенную американскую песенку, и довольно громко. Винт вышел из пола на метр, не меньше.
Я решил осуществить свой план, в связи с чем залез в свой чемодан и достал бутылку - ту, что слямзил в "дьюти-фри".
--
Не хотите ли отведать? Стоящая вещь! - собирался было уже произнести я, как вдруг за моей спиной раздался ужасающий скрежет. В смятении я обернулся, и глазам моим предстало впечатляющее зрелище: Джон сменил электроотвертку на электропилу и теперь пилил свой винт, который вышел из пола уже минимум метра на полтора.
--
Ой! - сказал я.
--
Длинный винт, - объяснил Джон. - Приходится отпиливать. Периодически.
--
Не хотите ли отведать? - сказал я.
--
Что это? - заинтересовался Джон, взглянув на бутылку. Но пилу не отложил.
--
Стоящая вещь!
Отпиленный кусок грохнулся на пол.
--
Вы можете налить? - осведомился он, продолжая вывинчивать свой нереальный золотой винт.
"Господи, Боже мой!" - зажмурился я.
--
Конечно.
И я разлил напиток в фужеры.
Наконец он отложил инструменты и подошел к столику.
--
Это... вино? - осведомился он, осматривая бутылку.
Я кивнул.
--
Ну что ж... Cheers!
И мы осушили стаканы, то есть, фужеры.
--
М-м-м... неплохо... м-м-м... хорошо!.. - он смаковал вино, цедя его маленькими глоточками. Это занятие прервал писк, раздавшийся из его кармана. Мой новый знакомый выхватил оттуда мобильный телефон и закричал:
--
Серхио! А, ну как? Вытащил винтик? Через пару секунд?.. Сейчас посмотрю.
Он подбежал к окну. Я последовал за ним.
То, что я увидел, потрясло меня до глубины души. Или даже сильнее.
Из окна хорошо было видно одно из крыльев здания. И вот это крыло на наших глазах сморщилось и осело, как будто это была никакая не железобетонная конструкция, а просто какой-нибудь воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
Я немного потер глаза - может быть, я сплю? А Джон закричал в трубку:
--
Молодец, Серхио! Прекрасно сработано! Спускайся в фойе, слышишь?
И он снова принялся за свой винт. Когда тот снова вылез метра на полтора, он, как и в прошлый раз, срезал его электропилой.
Я смотрел на это действо как завороженный. "Что же это за винт такой? Где же он заканчивается? А помощь ему не нужна?.." Такие, примерно, мысли меланхолично мерцали в моем мозгу.
--
Простите, а что это вы такое делаете? - наконец выдавил я из себя.
--
Ничего особенного, - отозвался Джон. - Вынимаю пломбу.
--
Извините? - переспросил я.
--
Ну... мы... с ребятами - пломбу вынимаем.
На этой фразе был отпилен еще один брусок.
--
А что случилось с тем зданием? - я показал рукой на забавно осевшее крыло. - Там уже вынули винт? Такой же, как здесь?
--
Блестяще! - похвалил Джон мою проницательность.
--
А... что это за пломба такая?
--
Защитная, - охотно объяснил парень. - От хаоса.
--
От... что? Какого хаоса?
--
Первозданного. Другого не бывает. Любой другой - туфта, не хаос.
--
Простите, я что-то не понимаю.
--
О! Я вам объясню! Как вас зовут?
Я представился.
--
А меня Джон, как вы уже слышали. Джон Спикмэн. Миннесота. Соединенные Штаты. Строительный подрядчик.
Меж тем, еще один полутораметровый стержень был отпилен и лежал в углу среди себе подобных. Интересно, этот гребаный нескончаемый винт до центра Земли завинчен?
--
У меня бригада, - продолжал миннесотец. - Все - эквадорцы. Они хороши тем, что ничему не удивляются и ни о чем не спрашивают. Кстати - может, еще пропустим?
Я, не говоря ни слова, разлил вино по фужерам.
--
Сheers!.. М-м-м! Какое вино!.. Прелесть!.. Где вы его взяли?
Он просвистел первые ноты американского гимна и торжественно вывинтил, наконец, свою штуковину. Прямо не верилось - винт закончился.
При этом раздался хлопок, в воздухе засвистело, как свистит воздушный шарик, когда из него выходит воздух (или я всю жизнь заблуждался?), и все вокруг слегка закачалось. Стены, потолок. А главное, пол.
Я выставил руки вперед. Только бы не упасть.
Стены заиграли бликами, как будто за окном неведомые гиганты принялись играть солнцем в баскетбол. У меня появилось ощущение, что комната куда-то тихонько плывет. Плывет себе куда-то... И все такое зыбкое, неустойчивое... страшно-о-о...
--
Ну-ка глотните, - протянул мне Джон бутылку.
Я покорно отпил из горлышка.
--
Пошли отсюда! - решительно махнул рукой штатовец. - Здесь больше делать нечего!
"Нужно его слушаться," - это у меня инстинкт самосохранения включился на полную катушку.
Мы вышли из комнаты, и пространство снова обрело устойчивость. "Ну и отдыхаю я, едрена вошь!" - подумалось мне... Передавая из рук в руки бутылку, мы тихонечко спускались вниз по винтовой лестнице - потому что были уже здорово пьяны. Еле передвигали ногами. Меня, уставшего с дороги, быстро развезло, а янки, оказывается, еще и хромал - сначала я как-то и не заметил... Он, вообще, так уже наклюкался, что чуть не падал. Веселый мне попался собутыльник - готов поспорить, превеликий любитель скандалов.
В фойе нас ждали. В креслах у фонтанчика сидели две необыкновенной красоты женщины, одетые во что-то белое и воздушное. Одна уже не первой молодости, а вторая совсем юная. "Мама и дочка, - отметил мой мозг. - Уж больно похожи..." Обе были бледны как мел. Вокруг кресел нервно ходил взад-вперед седовласый высокий красавец. "Муж и отец - в одном лице... - сделал заключение мозг. - Вылитый Питер О'Тул... И наверняка, лорд, не меньше..."
Завидев нас, он пошел навстречу. И слегка поморщился - еще бы, перегаром от нас разило, и видок у нас был ого-го!
--
Мистер Спикмэн! - кивнул он моему другу.
--
Да, м-милорд, - слегка заикаясь, отозвался тот.
--
Я хотел бы довести до вашего сведения, что в нашем номере пол... э... ходит ходуном (при этих словах он состроил мину, каких доселе видеть мне не приходилось, она без сомнения означала следующее: я безумно огорчен, что мне приходится произносить подобную нелепицу). А также потолок, стены и все остальное. На землетрясение, однако, это совсем не похоже.
--
Не волнуйтесь, милорд... - стал успокаивать его Джон, но тут зазвонил его мобильный.
--
Марио! - закричал он в трубку. - Ну что, вытащил?.. Молодец! Поднимайся в фойе.
В эту минуту к фонтану подошел пузатый коротышка и скромно присел на парапет.
--
Не волнуйтесь, милорд, - продолжал свою мысль Джон. - Здесь не бывает землетрясений. Не та тектоническая структура. Что же касается плывущих предметов - тому я виновник. Но это не надолго, обещаю. Поплавают и перестанут.
Лорд удовлетворенно кивнул (привык полагаться на слово джентльмена) и покинул наше общество. Усевшись в кресло между своими дамами, он тихонько пересказывал им слова Джона. Брови дам медленно ползли вверх.
Фойе меж тем заполнялось взволнованными жильцами.
Первой мне бросилась в глаза пожилая корейская пара, муж и жена. Муж - готов побиться об заклад - какой-нибудь южнокорейский магнат, автомобильный, или какие у них там еще бывают. Уж очень у него был вид холеный, обычные корейцы такого не имеют.
Остальные слились в более-менее однородную массу. Какие-то худосочные альбиносы с прозрачными женами - в панамах, шортах, цветастых рубашках (невольно вспомнился рекламный проспект). Не было сомнений в том, что они - финансовая элита: мышечная система у всех была атрофирована начисто, а в позах и жестах, напротив, сквозил олимпийский пафос.
Все они учтиво кивали друг другу, но в их глазах я читал нешуточную тревогу. Лорд (разрешите мне его так называть) попытался было успокоить остальных джентльменов, но преуспел в этом не слишком - деловые люди крайне не любят загадок.
Джон вынул из кармана какой-то фрукт и сунул его в клетку с попугаями, затем присел на парапет рядом с толстяком, и протянул ему бутылку со словами: "Отхлебни-ка, Серхио, ты хорошо потрудился!" и, слегка запинаясь, обратился ко мне:
--
Вы ведь... слышали историю сотворения... мира?
--
Библейскую?
--
Ну, например... Помните... там в начале был... хаос? - он плавно поводил руками, нарисовав в воздухе что-то вроде волны - а еще он при этом выпучил глаза и повращал ими.
--
Да, что-то в этом духе, - усмехнулся я.
--
Чудесно... Но... когда мир создавали, работу до конца не довели... И в мире нашем... остались дырочки...
Да, да. Он именно так и выразился: дырочки.
--
Какие еще дырочки?
--
Ну... не такие, как в сыре, конечно. А такие... в которых... остался хаос. И царит там. Мы с вами как-раз... находимся в одной из таких... дырочек...
В этот момент к фонтану подошел долговязый паренек латиноамериканской наружности и присел рядом с нами. Серхио протянул ему бутылку.
--
Хм. А это, должно быть, Марио? - спросил я Джона.
--
Да, это он, мой миленький (он использовал слово "sweetheart", если кому интересно)... Так вот, в свое время... здесь была поставлена временная пломба, защита... от хаоса. А сегодня... пришло время заменить ее... на постоянную...
Послышался топот. Вежливо расталкивая миллионеров, к нам (в смысле, к Джону) пробирался директор в окружении двух верзил в темных очках. В последних я немедленно признал "секьюрити".
И в этот момент у Джона запищал телефон.
--
Hola! - заорал он в трубку. - Антонио! Hijo de puta! Ха-ха!.. Что?.. Сейчас вынешь? Так давай быстрей! Тебя все ждут!
И в следующее мгновение в фойе отеля произошло примерно то же самое, чему я был свидетелем давеча в своем номере. Фойе поплыло.
Ощущение было такое, будто стоишь на дощечке, качающейся на водной поверхности: любое еле заметное движение - бултых! - и ты в воде.
Иллюминация началась, как на рок-концерте. И пространство стало искажаться - как в кривых зеркалах.
LSD-party, да и только. Хуже.
Ругань, вопли. Женские визги. Падающие на пол финансовые воротилы.
И в этой кутерьме вот что увидел я.
Мистер Джон Спикмэн, пьянющий строительный подрядчик, сказал: "О'кей! Винты вынуты - теперь выдернем затычку - и пломбы нет!" Он встал, перешагнул через парапет, прошлепал по воде, нагнулся, пошарил по дну рукой, и, как он и говорил, в самом деле, выдернул затычку.
И все вокруг - люди, попугаи, вода, камень, дерево, воздух... - стало рассыпаться. Сначала на кусочки. Потом на песчинки. Наконец, на атомы. Это, несомненно, было бы самым потрясающим зрелищем всех времен и народов - если бы не было так страшно...
Я проснулся... и замер. "Ничего себе сон! Полный п...ц!" И еще с минуту я не мог пошевелиться - переваривал то, что мне приснилось. Пока не заинтересовался, наконец, - а где это я, собственно, нахожусь?
Осмотрелся. Слева пустое кресло. Такое же, как то, в котором сижу я. Спереди надо мной нависают также спинки кресел, а справа... иллюминатор! И в нем хорошо видно, как по бескрайнему небосводу плывут облака.
Я в самолете. Я лечу...
Куда?
Секунду. У меня где-то должен быть билет - не мог же я пройти на борт зайцем! Я порылся в карманах - есть!
Так. Ну, и куда же мы летим?
Боже мой, в Лондон!
Это что же получается? Я не был в Хитроу, не воровал вино в "дьюти-фри", не гулял по Кито, и никакого острова не видел? Не было ни буйной растительности, ни директора отеля, ни американца со своими кошмарными винтами? Это что же, имеется в виду, что вся эта канитель просто-напросто мне приснилась? Гы. Вот это масштаб!
А вообще-то, может быть, оно и хорошо, что всего этого не было. Больно уж оно было дико и ненормально. Хотя, если честно, то немного жаль. Чего греха таить - ведь забавно было...
Ну вот, блин - теперь, конечно, Хитроу окажется не такой, э... шикарный, в Майами "дьюти-фри" будет закрыт, в Кито конечно же нет "Макдональдс"а, а остров окажется каменистым, с чахлыми кустиками и травкой, без колибри, и... без безумцев из США. Нда-с...
Но нечего горевать о пролитом молоке. Да и освежиться бы не мешало.
У них наверняка хорошие коктейли. Я привстал и увидел стюардессу - она стояла в дальнем конце салона. Я подозвал ее и заказал какой-то напиток - какой, сразу забыл. А потом долго думал - а где я ее видел? Причем недавно. Совсем недавно. И при странных обстоятельствах... И она была... точно не стюардессой...
Еще чуть-чуть и вспомню...
Вдруг я услышал женский визг. И вслед за визгом какой-то мужчина прокричал:
--
Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие! Самолет захвачен! Все, кто находится на борту, взяты в заложники! Кто попытается оказать сопротивление - будет немедленно убит! Те, кто будут выполнять наши указания, останутся в живых!
Оп-па! Вот это я попал!
Наступила гробовая тишина - как в склепе. Ничего не видно... чертовы кресла...
Тут я увидел одного из террористов. Он занял позицию совсем недалеко от моего кресла - понятно, следит за нами. Голова его была обвязана банданой, в ухе серьга, щетина до самых глаз... Прямо настоящий пират, черт его дери!
В руках у него был... понятное дело, Калашников.
Вот его взгляд встретился с моим - и меня стало мутить. "Привстанешь - убью." Другой информации его взгляд не нес. Я опустил голову, стал смотреть на свои дрожащие руки - только бы не встречаться больше с ним взглядом.
Прошло минут двадцать. Тишина стояла мертвая. Несколько раз мимо меня проходил тот или иной вооруженный бородач со страшными пустыми глазами...
И вдруг мне стало легко. Руки перестали дрожать. Сердце забилось спокойнее и кровь отлила от висков. Может, обойдется?.. Я стал смотреть в иллюминатор - очень успокаивало. А что - летим себе и летим. Этак и прилетим куда-нибудь. А там, глядишь...
Тут опять показалась стюардесса. Она подошла к моему креслу в сопровождении еще одного головореза, как две капли воды похожего на остальных, только в два раза больше любого. Он знаком приказал мне встать и выйти в проход.
Я повиновался - и увидел снующих по салону террористов. Огромный пират аккуратно обыскал меня. От него пахло неевропейским букетом: инжир, острый перец, еще что-то...
--
Вы нормально себя чувствуете? Вам ничего не нужно? Воды? В туалет? - глухим голосом спросила меня стюардесса.
Я чуть не напомнил ей о заказанном напитке. Да вовремя спохватился.
--
В туалет нужно. Очень.
Гигант усмехнулся и подтолкнул меня автоматом - ну давай, мол, пошли. И я поплелся вдоль салона, под дулом автомата. Передо мной проплывали бледные лица сидящих в креслах пассажиров. Вон какого-то японца тошнит... Опять меня посетило неуютное ощущение - где-то я их уже видел - причем, всех вместе! Но не могло же такого быть - чтобы я где-то видел их всехвместе! Ведь это же пассажиры! Случайныепопутчики! Так что же это у меня за ощущения такие! Э нет. Я, кажется, просто-напросто теряю рассудок от перенесенных испытаний...
Я миновал салон и оказался в служебном отсеке. Здесь я заметил еще двух стюардесс - бледных, как смерть. Неподалеку стоял еще один бандит. Он, не поверите, кормил ломтиками яблока огромного попугая, который ловко просовывал свой клюв между прутьями клетки и им эти ломтикии и хватал. Жуткого вида бандюга скалил зубы в широкой улыбке - ему без сомнения очень нравилось кормить птицу.
Мой взгляд упал на кадки с экзотическими растениями - что-то вроде пальм, - стоявшие рядом. Странно, разве в самолетах бывают кадки с деревьями? Хорошенький дизайн интерьера - совсем обалдели. Хотя - в нашем двадцать первом - все может быть. Мода бывает столь причудлива...
Перед дверцей туалета стояли двое и вполголоса что-то обсуждали - пройти в туалет было невозможно.
Разговаривали они по-английски. "Интернациональная банда," - подумал я.
И, хотя они разговаривали негромко, я услышал их.
--
За сколько времени ты сможешь ее установить? - спрашивал один - смуглый, бритоголовый, со шрамом в пол-лица и серьгой в ухе.
--
Мне вообще никакого времени не нужно. Все уже готово, - отвечал второй, закутанный в огромную кафию.
"Кого - её? - в ужасе спросил я себя. - Что они хотят установить? Что могут установить террористы?.. Известно ЧТО!!!"
Я присмотрелся ко второму. Нет, он не южанин, как остальные. Продолговатое, с крупными чертами, лицо - типично американское, ярко выраженный wasp. Да и акцент выдает его с ног до головы. Надо же, в террористы подался! Наверняка конченный психопат...
Он был одет в просторную куртку, как-то странно - характерно - вздувшуюся на боках. Из-под нее выбивались наружу провода, а в руках он держал приборчик с мигающей красной кнопкой. Е-мое, да тут никаких сомнений быть не могло! Этот гад...
И вдруг меня как током ударило. Ба, да это же Джон из Миннесоты - из моего сна!
Меня подтолкнули дулом в спину - мол, давай заходи в туалет. Я рефлекторно взялся за ручку двери...
--
Секунду, - остановил нас "Джон". Оттолкнув меня, он открыл дверь в туалет и зашел в кабинку. Я видел, как он осматривает помещение, заглядывает в бачок...
--
Пломбы нет, - сказал он (я чуть не свалился на пол от этих слов), - нужно немножко почистить.
Он взглянул на меня и подмигнул.
--
Потерпи. Немного осталось.
И нажал красную кнопку.
Раздался взрыв...
Я открыл глаза.
В нос ударил больничный запах.
"Ух, ты! Я живо-о-ой!" От радости я так и подскочил на кровати. Она скрипнула металлическими пружинами. "Ой, - замер я. - Это еще что такое?"
Я осмотрелся по сторонам - больничная палата, никаких сомнений. Так. Хорошенькое дело! Что я делаю в больнице? Надеюсь, это не дурдом, а то судя по последним двум снам (или как там называется эта фигня, которая мне мерещится?) мне там самое место. А если, все-таки, дурдом - ну и правильно. Пусть лечат. Я с ума сходить не хочу!
В палате кроме моей стояло еще три кровати. Кажется, на них кто-то спал...
Дверь открылась, и вошла девушка в белом халате. "Дежа вю, - пронеслось в моей голове. - А почему, собственно, дежа вю? Разве я где-то ее встречал?.."
Увидев меня сидящего на кровати, девушка вылетела из палаты словно пуля. Через две минуты вошел элегантный седой красавец лет шестидесяти с широченной улыбкой на лице. Он представился мне каким-то французским именем и назвался главным врачом больницы.
--
Прошу прощения, доктор, - пролепетал я. - Где я нахожусь и почему сюда попал?
--
О! Идемте в мой кабинет, я все вам расскажу...
Я шел и думал - интересно, в какой я стране? Меня даже смех разобрал. А вот не буду спрашивать. Все равно ведь узнаю...
Дюжие санитары везли по коридору кого-то на коляске - почему-то бросилась в глаза его восточно-азиатская внешность... Две медсестры стояли у стены и о чем-то беседовали. Такое ощущение, что я их где-то видел. Нет, хуже. Такое ощущение, что мне уже казалось, будто я их где-то видел... Так. Да ну к черту! Надеюсь, это дурдом. Нужно меня лечить!
Такого шикарного кабинета я в жизни не видел. Дорогая мебель - это бывает сплошь и рядом. Тропические цветы, и даже деревца, в кадках - такое тоже случается. Клетка с попугаями - допустимо. Но фонтанчик - это уже слишком. Впрочем, я раньше никогда не бывал в кабинетах главврачей больниц. Кто знает - может, у них так заведено.
Доктор усадил меня в кресло и вручил мне целый ворох бумажек: журналы, открытки, письма... Вот здесь-то и ждало меня потрясение: целые развороты были посвящены захвату террористами самолета, взрыву, крушению... Куча фотографий...
Я в изумлении уставился на доктора.
--
Да, да, - закивал он. - Вы единственный, кто остался в живых. Вас нашли в море, среди обломков. Невероятная история.
--
А... я...
--
Вы были в коме. Кроме этого - ни одного серьезного ранения. Так, царапины. Счастливчик! Вы уже неделю у нас в больнице. Все ждут, когда вы очнетесь, - он посмотрел на часы. - Скоро приедут журналисты.
"Так вот оно что! Значит, захват самолета был на самом деле, а не во сне! Обалдеть! С ума сойти! Вот это история!"
--
А вот письмо от вашей матери, - продолжал доктор. - И... кстати, пока вы не начали читать. Завтра сюда приезжают ваши друзья...
Я взял письмо, распечатал его. Да, мамин почерк.
"Сынок. Боже мой..."
Ой-ой-ой. Бедная мама. Нужно немедленно ей позвонить!
--
Если позволите, я отлучусь на пять минут. Читайте пока, - сказал доктор и вышел из кабинета.
Не успел я одолеть первые строчки, как дверь открылась и вошел смуглый верзила санитар, а с ним уборщик в зеленом комбинезоне, с ведром и шваброй. Из ведра высовывалось что-то живое. Я присмотрелся: в ведре уборщика плескался в воде какой-то зверек! Он даже издавал какие-то звуки - то ли попискивал, то ли покряхтывал...
Не замечая меня, оба подошли к фонтанчику.
--
Как ты думаешь - поместится? - с сильным южным акцентом спросил санитар.
--
Спрашиваешь, - воскликнул уборщик. - Да этим зверюгам все равно!
--
Здравствуйте, - сказал я.
Санитар обернулся. Уборщик даже не пошевелился.
--
А что это вы тут делаете? - спросил меня санитар.
--
Я... - замялся я, - не знаю. Я только что вышел из комы.