Правонарушители
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Герой романа - Илья, самый обыкновенный "правонарушитель", неожиданно для себя открывает, что воображение меняет мир вокруг и, при желании, его можно делать таким, каким захочешь. Провокация, вандализм, издевательство над здравым смыслом простых обывателей становятся его дорогой к познанию себя и мира вокруг. "Правонарушители", это удивительная смесь контркультуры, магии и желания расширить границы, в которых мы привыкли жить.
|
Николай Якубенко
ПРАВОНАРУШИТЕЛИ
Автор благодарит Дмитрия Рябинина за помощь в вычитке книги.
Аннотация
Герой романа - Илья, самый обыкновенный "правонарушитель", неожиданно для себя открывает, что воображение меняет мир вокруг и, при желании, его можно делать таким, каким захочешь. Провокация, вандализм, издевательство над здравым смыслом простых обывателей становятся его дорогой к познанию себя и мира вокруг.
"Правонарушители", это удивительная смесь контркультуры, магии и желания расширить границы, в которых мы привыкли жить.
НАЧАЛО
Мир, который мы видим, является плодом нашего воображения. Не верите? Зря. Наши глаза всего лишь объективы, которые передают в мозг "сырую" информацию, воспринять мы можем лишь крошечную ее часть. Большую часть информации мы просто не замечаем. В действительности, мы разглядываем не реальный мир вокруг нас, а нашу память о мире - мир, который находится в нашей голове. Один раз увидев машину и запомнив ее образ, мы каждый раз видим ту самую первую машину, лишь немного изменяя ее.
Наши глаза, наши органы чувств видят гораздо больше, чем мы можем представить себе. Но видим мы только то, что в состоянии понять. Только то, что легко укладывается в наше представление об окружающем мире. Мы сами воссоздаем одну и ту же реальность.
Илья в очередной раз проверял свою экипировку. Новичком в подобных "мероприятиях" он уже давно не был, но адреналин все равно начинал туманить мозги и лучше было еще раз все проверить.
Телефон выключен и надежно закреплен во внутреннем кармане куртки - нет ничего хуже, когда в самый ответственный момент кто-то захочет пообщаться с тобой, оповещая об этом всех вокруг. В левом кармане куртки Илья нащупал баллончик с перцовкой и перевернул его так, чтобы большой палец сразу ложился на заветную кнопочку, и никаких посторонних предметов в этом кармане не было. Перцовка - ерунда, но сам факт того, что баллончик находится под рукой, действовал успокаивающе.
Ключи от квартиры, кое-какие деньги и ксерокопия паспорта лежат в закрытом кармане и ни при каких обстоятельствах выпасть не могут. Это хорошо. В карманах джинсов ничего не лежит, не мешает ходьбе или бегу - все вещи разложены по карманам старой туристической куртки цвета хаки. Эту куртку можно было смело назвать ветераном подпольной жизни города - уж больно много чего видела она на своем веку. Старенькая, порядком потрепанная и зашитая в нескольких местах, но все еще "живая", ее не жалко было замазать грязью, кровью или другим непотребством. К тому же, со стороны, обладателя куртки можно было принять за обычного работягу.
Теперь бандана выцветшего черного цвета - такой же ветеран всяческих "мероприятий".
От обычной банданы ее отличало то, что в районе носа была проделана широкая прорезь для дыхания с разграничительной полоской посередине. Завязывалась она не как обычная бандана, а специальным шнурком - поэтому удобно сидела на лице, не мешала дыханию и слететь могла только по желанию владельца.
В обычном состоянии бандана легко и непринужденно висит на шее под одеждой и со стороны почти незаметна. Но когда впереди маячит камера видеонаблюдения или случайный прохожий оказался не в то время и не в том месте, бандана перемещается на нос и прикрывает большую часть лица. Натянув на голову еще и капюшон куртки, Илья превращался из добропорядочного гражданина в гражданина очень даже подозрительного. Зато неопознанного.
- "Где Гриня шляется, черт бы его побрал?", - недовольно подумал Илья.
Рядом с ним сплошным железным потоком проносились машины, на сидящего у обочины дороги молодого человека никто не обращал внимания. С другой стороны возвышалась насыпь железной дороги, густо поросшая деревьями и кустарником. Солнце стояло в зените. Давно пора было начинать!
Наконец, соседние кусты распахнулись, из-за них вышел длинный и худой молодой человек яркой "неформальной" внешности. Если Илью в его теперешнем виде легко можно было принять за рыбака, туриста или обычного человека, возвращающегося с работы, то Гриня был похож на загулявшего неформала, только что вернувшегося с какого-то рок-фестиваля. Причем, фестиваль проходил в такой глухомани, где до сих пор по дорогам разгуливают дикие медведи и местные жители с литровыми бутылками самогона.
Старые, потертые джинсы (не на заводе потертые, а в результате долгого и активного использования), местами разрисованные ручкой и фломастером. Такой же истерзанный временем "балахон" с наполовину стершейся надписью "Viva la utopia" и "бэк" - небольшой тряпичный рюкзачок, с насквозь въевшейся грязью бесконечных дорог, по которым ходил его неугомонный владелец. Кеды хоть сейчас можно было выбрасывать на помойку.
- Гриня, где ты шляешься? Я уже пол часа тебя жду!? - вместо приветствия сказал Илья.
- Илюха, я еле нашел это место! Ближе нельзя было собраться? - Гриня тоже был не слишком доволен происходящим.
- Умный ты очень. Хочешь прямо через проходную идти? Скажем охране: "Привет ребята, мы обычные мирные рыбаки. Пофиг, что удочки забыли, зато пива набрали!". Кстати, ты пива взял?
- Взял. Вся эта затея мне не по душе. Ночью нужно идти - людей нет, спокойно. Не видно ничего... а сейчас мы, как на ладони!
- Я тебе уже раз двадцать объяснял - ночью на территорию завода выпускают собак. Здоровых и злых псин, которые целый день сидят в загоне и накапливают злость, чтобы ночью, таких как ты, за задницы хватать.
В ответ Гриня пробормотал что-то неразборчиво и начал перебирать вещи в бэке, между делом прикладываясь к полторашке с пивом. Наконец, время пришло.
- Ну, за дело?
- Однозначно и бесповоротно!
Адреналин к тому времени был слегка разбавлен легким алкоголем и свое губительное действие потерял. Пара молодых людей бодро вскарабкалась по насыпи к "железке" и повернула направо - в сторону железобетонного забора, маячившего метрах в трехстах. Железная дорога привычно встретила их запахами какой-то химии, гулом электрички вдалеке, и бесконечными рельсами. Через несколько минут они подошли к заветному забору. Илья тут же натянул на голову капюшон и проверил бандану, Гриня последовал его примеру. Хоть вокруг и не было ни души, так было правильней.
Было время, когда этот бетонный забор служил непреодолимой преградой на пути негодяев, занимающихся хищением социалистической собственности. С тех пор многое изменилось. Сейчас из забора торчали только куски железной арматуры - к ней в те далекие времена крепилась колючая проволока. Саму колючую проволоку уже много лет назад сперли таинственные неизвестные. Именно это место выбрал Илья, как самый лучший "проход".
Пост охраны у автомобильной проходной завода в этом месте был закрыт зданием цеха деревообработки, а до пешеходной проходной нужно было идти больше полкилометра по извилистым улочкам, прикрытых буйной растительностью и производственными зданиями. Случайных прохожих в этом месте тоже можно было не ждать. Случайные прохожие в такое время не шляются где попало, а смотрят телевизор с семейством, пьянствуют в приятной компании, или чем-то полезным занимаются. Потому что была суббота и до понедельника оставалось еще очень-очень много времени. Народ отдыхал.
Пройдя еще пару минут, Илья с Гриней поняли, что товарищ фарт сегодня смотрит в их сторону - со стороны железной дороги к забору была прислонена деревянная чушка с метр высотой. Даже без "колючки" забор был высотой больше двух метров, и перебираться через него без подобной "лестницы" было бы неудобно.
- Илья, это ты здесь бревно подставил? - удивился Гриня.
- Нет. Может, работяги здесь детали воруют?
- Если здесь, на самом деле, выносят детали или еще что-то, охрана может наблюдать за этим местом. Точно говорю!
- Гриня, успокойся. С другой стороны забора находится крутой спуск. И тропинки к бревну нет. Короче, просто повезло.
Гриня передал свой бэк Илье и осторожно забрался на забор.
- Ну как там? - немного взволнованно спросил Илья.
- Фиг здесь нормально спустишься!
- Гриня, не тупи. До дерева ползи.
На территории завода, почти впритык к забору, росла здоровенная липа. Свои толстые, крепкие ветки она гостеприимно раскидала по всем сторонам, словно приглашая к себе незваных гостей. Спуститься по ней было легко, но к дереву еще нужно было ползти по верху забора метров пять, а то больше. Проникновенно вздохнув, Гриня начал свой нелегкий путь, периодически ахая, охая и добрым словом вспоминая того замечательного человека, который так удачно спер колючку с забора. Наконец, он крепко обхватил дерево руками и исчез за бетонным забором.
Настала очередь Ильи. Взгромоздившись на забор, он первым делом крепко выругался - на самом деле, в выбранном им месте только самые отмороженные придурки могли проникать на территорию завода. Или они с Гриней. Мало того, что бетонный забор возвышался над землей на добрых два с половиной метра, сразу за ним начинался резкий спуск, без помощи дерева преодолеть это препятствие было бы сложно. А кому нужны лишние сложности?
- Илюха, чего уставился? Нет здесь никаких камер. Нафиг они здесь никому не нужны. Кидай бэк.
Еще раз выругавшись про себя, Илья скинул Грине его рюкзачок, и так же по-стариковски кряхтя и охая, начал свой путь на тщательно охраняемую территорию завода "Росметалл". Когда его ступни ощутили твердость асфальта, он критически посмотрел на место их будущего "отхода".
- Гриня, ты хоть представляешь себе, как мы обратно лезть будем? - недоуменно спросил Илья.
Вопрос был совсем не праздный. Забраться на насыпь, потом на забор, после этого удачно спрыгнуть с него - задачка не из простых. Особенно, когда все нужно делать очень-очень быстро.
- Легко! Главное, чтобы в этот момент за нами охрана гналась - за секунду перемахнем. Даже не заметишь! - сказал Гриня безо всякой иронии.
- Шутник, епт.
Конец апреля на Кубани выдался на удивление солнечный и теплый, впору было снимать одежду и подставлять бледные после зимы тела солнечному свету. Вместо этого Илья поправил капюшон на голове и натянул бандану на нос - расположение всех камер на территории он не знал. Да и нервничал он изрядно, чего уж тут...
Они стояли на небольшой дороге. С одной ее стороны тянулся забор, через который они только что перелезли. На другой стороне находилось бесконечное здание сборочного цеха, сейчас они смотрели прямо на него. Гриня поправил капюшон на голове и вопросительно уставился на своего "подельника". План завода он изучил заранее, но на его территории ни разу не был. В отличие от Ильи, который частенько бывал здесь по своим делам.
- Если повернем направо, выйдем по этой дороге к пешеходной проходной. Перед нею есть несколько проходов вглубь территории, но на ближайшем повороте стоит камера. Нам там делать нечего. Сейчас мы пойдем налево, в сторону автомобильной проходной. Она закрыта складами и с такого расстояния не просматривается. Но там сторожка столярного цеха. И собаки.
- Собаки? Ты ничего не говорил про собак! - возмутился Гриня.
- Сейчас день, и собакам нет дела до случайных прохожих.
- Все равно вой поднимут.
- И что с того? - поставил точку в споре Илья.
Выбирать было особо не из чего. Илья нащупал рукой баллончик с перцовкой и решительно шагнул вперед.
Территория завода "Росметалл" была велика и измерялась гектарами. Одна сторона "треугольника" его территории проходила вдоль реки Кубань, вторая сторона граничила с нефтезаводом - штурмовать эти преграды было слишком уж сложно и рискованно. Зато последняя граница проходила вдоль железной дороги. С этой стороны территорию завода защищал высокий бетонный забор, это был самый простой и безопасный вариант для проникновения.
Илья с Гриней зашли в треугольник завода со стороны острого угла, теперь им предстояло пройти через всю его территорию до своей цели - небольшой площадки рядом со зданием заводоуправления. Места, где менеджеры "Росметалла" и их помощники оставляли своих железных коней, приезжая на работу. Внутрь заводоуправления они заходили через "черный вход" - совершенно невзрачную, ничем не примечательную дверку в торце здания - минуя центральный вход.
Здесь не было вахтеров и охранников, потому что дверца располагалась на охраняемой территории. Чужаков здесь не могло быть. Эта заветная дверца, со всех сторон окруженная стенами соседних зданий, была целью Ильи с Гриней. Стена рядом с ней - тоже.
- Чёрт! - почти закричал Гриня.
Здоровая рыжая псина неожиданно выскочила из-за угла и с ходу принялась облаивать их. Вслед за ней показалось еще шесть собак грязного окраса.
- Черт, черт, черт! - начал тихо ругаться Гриня.
Самая задиристая собака прыгнула вплотную к нему и щелкнула зубами рядом с ногой, после чего стала еще активней раззадоривать стаю.
- Уходим скорее! - скомандовал Илья.
Илья нащупал кнопку баллончика перцовки в кармане куртки и ускорил шаг. Через полсотни метров собакам надоело лаять без толку, и они ретировались.
За очередным поворотом показалась набережная завода. В это время здесь никого не было, широкая автомобильная дорога рядом тоже пустовала. Огромные здания цехов, пешеходные тротуары и тишина. Почти полная тишина. Это было непривычно и даже немного пугающе.
Через пол километра началась зона отдых заводчан - обильные заросли абрикос, шелковицы и всего остального. Через "зеленку" парочка добралась к своей первой "точке". Это была сильно побитая временем, но все еще крепкая беседка у самой кромки воды, укрытая зарослями вьюна и винограда. До заветной дверцы оставалось всего три минуты ходьбы.
- Вроде чисто, - удовлетворенно сказал Илья.
Парочка отошла от реки и двинулась в сторону заводоуправления. Позади остались заросли деревьев и старые, заброшенные, уже давно никому не нужные цеха, небольшой заводской стадион и столовая. За очередным поворотом Илья увидел нужный тупик. Правонарушители подошли к своей цели. Все вокруг дышало тишиной и спокойствием.
С трех сторон тупик окружали стены, с небольшой, но очень важной дверцей. Последняя, четвертая сторона показывала восхитительный вид на противоатомное бомбоубежище, рядом с которым проходила единственная дорога из тупика.
Еще раз внимательно прислушавшись и осмотревшись, Гриня достал из "бэка" пару аэрозольных баллончиков с черной краской. Илья поправил бандану на лице и вместе с товарищем начал заниматься художественной самодеятельностью. На стенах рядом с дверью начали появляться забавные надписи:
"Отдай зарплату, гад. Иначе все сожжем".
"Коктейль Молотова в твою машину - праздник для всех".
"Гони бабки, урод!".
Гриня к тому времени уже отправил свой баллон обратно в бэк и достал из него жидкость для розжига костров в небольшой, ярко-красной, пластмассовой бутылке. Свинтил крышку и щедро облил заветную дверь горючей жидкостью. Илья в это время достал из кармана коробку спичек и приготовился.
Остатки жидкости для розжига Гриня вылил в небольшую лужицу у двери и кинул в нее пустую бутылку - ей суждено было сгореть, как ненужной улике. После чего отошел на безопасное расстояние и дал знак товарищу. Илья уже ждал этого.
Чистые, безупречные в своем вечном голоде языки пламени начали свой бег по асфальту - туда попала зажженная спичка. Сразу после асфальта огонь перекинулся на железо двери, стены рядом с нею. После того, как пламя удовлетворило свой первый, самый сильный голод, оно вернулось назад - туда, где было разлито горючее и подожгло пластмассовую бутылку.
Жидкость для розжига горит не так, как керосин или, не дай бог, бензин. Она не дает сильной копоти, ее пламя больше похоже на пламя от спирта. Можно находиться в тридцати метрах от такого огня и в упор не замечать его - если оно не подожжет что-то более существенное. Илья с Гриней не хотели раньше времени привлекать к себе внимание, поэтому пользовались проверенным средством.
- Ну? - сказал Гриня.
- Чего "Ну"?
- Вроде тихо все.
- Сейчас из-за угла выйдет охрана, а мы тут стоим и улыбаемся друг другу. Уходим!
В одно мгновение правонарушители кинули баллоны с краской обратно в бэк и быстрым шагом стали уходить от ставшего слишком уж "горячим" места.
На заводе "Росметалл" не платили зарплату. Не всем. Администрация и главные специалисты весь положенный оклад и премии получали в полном объеме и точно в срок. А вот простым работягам приходилось не сладко. Их обманывали при каждом удобном случае, а через какое-то время и вовсе прекращали платить. При этом новых рабочих набирали очень охотно!
Первое время молодой работник получал все положенные деньги, и только через полгода начиналось самое интересное: выплату зарплаты, для начала, просто задерживали под благовидным предлогом (кризис в отрасли, налоги опять поднялись и др.), приучая работников к тому, что это нормально. Потом просто "забывали" платить зарплату, одновременно принимая на работу очередного наивного парня. В итоге, рабочий (чаще молодой) был вынужден уходить, предприятие оставались ему должно за два-три месяца работы. А бывало и больше. Про эти деньги ему можно было забыть.
В пригородах, в соседних станицах молодежь сидела без работы. Да и в городе, если не хочешь в Макдоналдсе кричать: "Свободная касса", а заниматься нормальным делом, приходилось крутиться. Поток желающих работать на современном производстве не ослабевал, администрация "Росметалла" этим успешно пользовалась.
Прокуратуре и прочим подобным организациям до этого не было никакого дела - сказывались обильные вливания в конвертах и старые связи. Сохранившийся еще со времен СССР профсоюз кормился с руки директора и не вмешивался в ситуацию. Точнее, он пытался успокоить работников завода дурацкими призывами "все вытерпеть и преодолеть". Но когда заканчиваются последние сбережения, и нет денег на нормальную еду - подобные доводы уже не срабатывают.
Обычный человек послал бы все к чертям и "по-тихому" стал бы перебираться туда, где лучше. Где хоть что-то платят. Так проще и спокойней. Удобней. Чего-то добиваться, требовать или хотя бы громко заявить о вопиющей несправедливости - никто не думал об этом. А если и думал, то предпочитал "молчать в тряпочку". Именно на такую реакцию и рассчитывало управление завода.
Об этом Илья с Гриней прекрасно знали. Как знали они и то, чего по-настоящему боятся начальники и управленцы всех уровней - прямого действия! Когда директор знает, что его любимый джип сгорит от руки анонимного доброжелателя - если тот вовремя не выплатит зарплату, его отношение к трудовому коллективу сразу меняется. Мистика! Зарплата начинает платиться вовремя и в полном объеме.
Когда обманутые люди вспоминают о своем достоинстве и, неожиданно для всех, начинают действовать - обман прекращается. Взятки и связи с администрацией перестают работать и "эффективным менеджерам", приходится выполнять свои обязательства.
Увы, на ООО "Росметалл" никто и не помышлял о прямом действии. Тяжелая атмосфера пассивности и пофигизма сковала волю людей. Чтобы растрясти все это болото Илья с Гриней занимались самой банальной инсценировкой. Надпись: "Отдавай зарплату, гад. Иначе все сожжем", нарисованная в самом родном, даже интимном для менеджмента завода месте - это не письмо в прокуратуру. Это обязательно заставит их задуматься: "Вдруг, на самом деле, сожгут? Ведь могут пожар устроить? Еще как могут, сволочи!".
Подожженная дверь была доказательством серьезности намерений неизвестных "доброжелателей".
Сердце Ильи яростно билось, вырываясь из груди. По дороге "туда" они ничего не сделали, и в случае чего им ничего не грозило. Теперь все изменилось. Если сейчас их "примут", то даже самый глупый сторож, неимоверно уставший под конец суточной смены, сложит два плюс два и вызовет наряд полиции. Он поправил кусок материи на носу, оставляя для глаз совсем небольшой просвет между банданой и капюшоном, и поспешил к беседке. Хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Но территория завода большая, и быстро выбраться не получится. Главное - не расслабляться.
У очередного поворота Гриня дернул Илью за рукав и указал куда-то вдаль - метрах в двухстах от них остановилась машина. Десять минут назад ее не было. Точно не было! Стекла "Приоры" затонированы, сидит ли кто нибудь внутри нее, не было видно.
- Ну? - нервно спросил Гриня.
- Чего ну?
- Кто это?
- А я откуда знаю? - удивился Илья. - Можно отойти назад, есть другой проход к берегу. Но там такие заросли... и берег перегорожен. Через воду лезть придется.
- Быстрее думай, здесь нельзя стоять! - Гриня все сильнее начинал нервничать.
- Успокойся. Давай подойдем ближе. Если в салоне кто-то сидит - сворачиваем в проулок и быстро топаем к воде и зарослям. Там разберемся.
- Черт! - не сдержал эмоций Гриня.
Из-за поворота вышел мужик в форме охранника и целенаправленно пошел в их сторону. Не дедушка - сторож в шапке-ушанке, а подтянутый дядька с рацией, дубинкой и в черной форме.
- Ребята, вы чего здесь делаете? - с подозрением спросил он.
Гриня отвернулся, вроде как окрестности осматривает. Тем временем мужик удивленно уставился на бандану Ильи и потянулся рукой к дубинке.
- Мы на рыбалку пришли, - неуверенно начал оправдываться Илья.
- Какая, нафиг, рыбалка? Это охраняемая территория, - сказал охранник, прижимая Илью с Гриней к стене.
- У меня друг на заводе работает, пригласил порыбачить. Только он не пришел, и мы здесь заблудились немного... - начал было оправдываться Гриня, но его сразу прервал охранник.
- Как вы сюда попали?
- Через главный вход. Мы сказали, что идем на рыбалку и прошли, - ответил Илья.
Охранник скептически осмотрел подозрительную парочку, потрогал рукой дубинку, потом рацию и распорядился.
- Нечего вам здесь делать. Сейчас идите за машиной к проходной, там все расскажите. Если вздумаете бежать - вызову подкрепление. Отсюда вам бежать некуда. Понятно?
- Понятно.
- Вот и топайте вперед.
После этих слов охранник развернулся, подошел к машине и сел на пассажирское кресло. Машина тут же завела двигатель.
- "Значит, в машине сидит еще один охранник", - сразу подумал Илья.
Бежать было некуда. С одной стороны - река, с другой - нефтебаза, до забора рядом с железной дорогой не добежать - охрана на машине догонит в два счета. К тому же, они всегда могут вызвать подмогу.
Илья с тоской посмотрел на заманчивый поворот дороги в сторону реки. Метрах в ста от него начинались дикие заросли кустов и деревьев, еще дальше находилась знакомая им беседка и импровизированный пляж. Можно было добежать до воды, но что делать дальше? Сейчас не лето, вода в реке холодная... Илья с надеждой посмотрел на Гриню и указал на проход. Тот в ответ только покачал головой. Им оставалось только идти за охраной к пешеходной проходной. Через пять минут они были на месте.
Вразумительных идей что делать дальше, в голове Ильи так и не появилось.
- "Все, писец. Если не ушли через реку, сейчас уже никак не уйти", - тоскливо подумал он.
В этот момент навстречу им вышла миловидная женщина лет сорока в сопровождении двух бравых молодцев в форме. Тоже охранников. Мужиков Илья не знал, а вот женщину сразу вспомнил - он частенько сталкивался с ней, когда приезжал на завод по делам. Значит и она могла запомнить его.
- "Точно писец", - уже с толикой безысходности подумал Илья.
Когда они пришли, Гриня обреченно полез в бой, дыша на всех перегаром, демонстрируя недопитую бутылку пива в безуспешной попытке доказать, что их пригласили на рыбалку друзья, что они потерялись и прочее и прочее и прочее... Илья ничего хорошего от этой ситуации уже не ждал.
На Илью снизошло какое-то вселенское спокойствие. Окружающие его люди превратились в смешные фигурки, совершающие неестественные, дерганные движения. Их речь он почти не различал в этом странном состоянии.
- "Сейчас проверят рюкзак Грини", - размышлял Илья. - Найдут баллоны с краской (нужно было сразу от них избавляться - вот придурки!), увидят следы краски на руках - они всегда остаются на указательном пальце, если пользоваться баллончиком без перчаток или без напальчника. После этого, на всякий случай, проедутся на машине по территории завода и обязательно заметят дымок от уже почти потухшего огня. Рядом увидят надписи с угрозами и вызовут наряд полиции.
Это вандализм, призыв к нехорошим действиям, угрозы и все что придет в голову прокурора в зависимости от его фантазии и настроения. Плюс - реальный поджог! При желании, происходящее можно квалифицировать, как экстремизм - в том, что такое желание возникнет, Илья ни секунды не сомневался. А если вспомнят прошлые его "приключения", то происходящее будет рецидивом, что гораздо серьезней. Сколько за это можно получить? Вляпался по полной программе! Вот гадство!
Мысли Ильи водоворотом крутились вокруг невзрачной комнаты, где он стоял, затягивая в себя всех вокруг. И довольных собою охранников, и вахтершу, подозрительно рассматривавшую странную парочку. И самого Илью с Гриней и вообще все, что находилось в здании проходной.
- "Зачем?! Зачем я опять ввязался во все это? Сидел бы дома, как нормальный, обычный человек. Смотрел бы телевизор, ругал директора, президента, правительство, НАТО и всех остальных. Не поднимая, при этом, своей задницы с дивана!", - думал Илья и от этого еще сильнее погружался в себя.
- "А может, все будет хорошо?", - странная, невозможная до абсурдности мысль материализовалась из отчаяния Ильи, и слилась с ним. Она пронизала каждую клетку его организма и успокоила.
Пока Илья стоял, погруженный в себя, охранник достал из рюкзачка Грини пакетик с сухариками, кулек с одеждой, пачку сигарет, зажигалку, презервативы, какие-то старые журналы... И все. Порядка ради, охранник еще раз ощупал внутренности рюкзачка, карманы Грини с Ильей, после чего велел им складывать вещи обратно. Ничего странного или подозрительного он не нашел. Руки Грини при этом как-то странно задрожали.
Наконец, охранник сказал им убираться и очумевшие от происходящего правонарушители поторопились к выходу.
Выйдя за территорию завода, они быстрым шагом пересекли трамвайные пути, перешли дорогу и завернули в лабиринт жилой застройки. Только там, усевшись на скамейку у подъезда пятиэтажного дома, они успокоились и начали приходить в себя. Гриня закурил и поделился сигаретой с Ильей. Тот курил редко, от случая к случаю, но в этот момент сигарета была ему просто необходима.
- Гриня, ты просто молодец! Я восхищаюсь тобой, у меня просто нет слов! - Илья немного отошел от произошедшего, наступил "откат" и его начали захлестывать эмоции.
- Ты о чем? - удивился Гриня.
- Ты "сбросил" баллоны с краской, когда нас "приняли"! И как это у тебя так ловко получилось сделать, что даже я ничего не заметил?
- Илья, не тупи. Ты видел, как я уложил баллоны в бэк и крепко завязал его. Невозможно снять бэк со спины, развязать лямки и выкинуть баллоны так, чтобы этого не никто увидел. Я не выкидывал баллоны.
- Как так? - удивился Илья.
- А вот так. Они сами куда-то делись, - ответил Гриня и задумчиво выпустил сигаретный дым.
- Гриня, задолбал прикалываться. Рассказывай, как ты их скинул?
В ответ Гриня только посмотрел на Илью остекленевшими глазами, и тот сразу понял - Гриня не шутит и баллоны с краской, на самом деле, исчезли сами по себе. Растворились в воздухе. Дематериализовались.
Илья затянулся сигаретой, разглядывая пустоту впереди себя, и принялся прокручивать в голове недавние события.
- Гриня, ты можешь не верить мне... когда охранник полез в твой бэк, мне очень сильно захотелось, чтобы баллонов с краской там не оказалось. Я так сильно этого хотел, что даже не слышал, о чем вы разговаривали, - сказал Илья и сам удивился своим словам.
- Ты хочешь сказать, что по твоему желанию баллоны с краской растворились в воздухе?
- Еще мне хотелось, чтобы стерлись все записи с камер видеонаблюдения, и на наших руках не было следов краски.
Все еще не веря своим глазам, Илья с Гриней стали рассматривать свои руки. Они были идеально чистыми.
ГЛАВА 1
Мы верим, что внешний мир более реален, чем наш внутренний мир. На самом деле, вообще не существует никакого "там", независимое от нашего "здесь". Все, что находится "там" - лишь картинка, которую услужливо строит для нас наш собственный мозг.
Мы сами создаем реальность. Мы машины, которые создают реальность. На вопрос - живем ли мы в большой голографической реальности или нет, у нас нет однозначного ответа. Всегда есть вероятность того, что мы видим лишь прекрасную иллюзию. Но пока у нас нет способа заглянуть за рамки привычного для нас мира, и увидеть, что там есть на самом деле.
Михаил Афанасьевич Ветров был солидными человеком. Во всех смыслах этого слова. В свои 50 с лишним лет он был высок, умен, крепок здоровьем и безмерно проницателен. У него был небольшой, и очень солидный животик. Он был уважаемым человеком, окружающие видели в нем сильного, харизматичного руководителя. Еще Михаил Афанасьевич был генерал-лейтенантом, начальником Управления Федеральной Службы Безопасности по Краснодарскому краю.
Свой кабинет в мрачном здании на углу Мира и Красноармейской он обставлял лично, наплевав на новомодные тенденции в области "дизайна" и прочего "фен-шуя". Рабочее пространство должно быть удобным, функциональным и показывать входящим, кто здесь главный. Всем остальным можно пренебречь - так считал он.
Когда несколько лет назад его предшественник ушел на пенсию, Михаил Афанасьевич не стал радикально менять интерьер своего нового кабинета, только перенес стол из своего старого кабинета - к которому привык. По собственному Михаила Афанасьевича проекту сделанному. Эдакую громадину из дерева и бронзы. Этот стол больше походил на памятник, настолько он было монументален и незыблем. Некоторые его подчиненные всерьез считали, что в столе спрятана броневая плита или даже пулемет для особо "доброжелательных" посетителей.
Конечно, это были глупости. Начальнику регионального управления ФСБ в его собственном кабинете никакая броневая плита не нужна. Тем более - в столе. За броневыми плитами должны укрываться многочисленные бойцы, выполняя его приказы.
- Служба охраны "Росметалла" - сборище тунеядцев и раздолбаев. Руки у них растут из одного места, - веско сказал Михаил Афанасьевич.
Его собеседник в ответ согласно покачал головой. Разные частные "охраны" он тоже недолюбливал, считая их халтурщиками. Странное происшествие на "Росметалле" было очередным подтверждением этого.
- Неизвестно как потерять все записи с камер видеонаблюдения и еще эти надписи, дверь подожженная... Леонид Петрович, что скажешь?
Леонид Петрович был начальником отдела по борьбе терроризмом. В числе прочего, отдел занимался радикалами самого разного толка - от толкиенистов, слишком сильно мечтающих об эльфийской власти, до любителей Ходорковского, нео-нацистов, КПРФников и сторонников радикальных течений ислама.
- На заводе "Росметалл" наши активные "клиенты" не работают. Скорее всего, это люди со стороны, или...
- Или вся эта история - липа. Все это полная фигня! Какого черта я должен ЛИЧНО разбираться во всем этом? У меня других дел нет? - возмущенно, даже с угрозой в голосе произнес Михаил Афанасьевич.
Он был абсолютно прав, ради какой-то мелочевки дергать начальника ФСБ Краснодарского края - полный идиотизм. Проблема заключалась в том, чтот идиотизм этот исходил от краевой администрации Там были сильно обеспокоены произошедшим, и настойчиво просили лично Михаила Афанасьевича взять дело на "особый контроль" В том, что это влияние менеджмента завода - не было никаких сомнений.
- Михаил Афанасьевич, Ложкин (генеральный директор ООО "Росметалл") хочет, чтобы мы принялись искать каких-то всемогущих экстремистов, вместо его "левых" учредителей, с помощью которых он уводит деньги в оффшоры. Он элементарно парит нам мозги! Я вообще не понимаю, почему мы здесь сидим и обсуждаем весь этот бред. Пусть заводом занимается экономическая безопасность, это их компетенция! - уверенно заявил Леонид Петрович.
Может быть, он на самом деле волновался по поводу экономической безопасности ООО "Росметалл" и его налоговых отчислений в бюджет, или ему просто не хотелось заниматься еще одним "не профильным" делом, но слова его прозвучали настолько убедительно и сильно, что даже Михаила Афанасьевича проняло.
- Я тоже так думаю! Но мне из администрации звонили, просили разобраться, как следует. Очень просили... - задумчиво сказал Михаил Афанасьевич и посмотрел на своего подчиненного. После этого взял в руки ручку и несколько раз прокрутил ее в руках.
- Леонид Петрович, я дам сигнал ОБЭПу, пусть они плотно поработают с Росметаллом. Ты на эти глупости внимания не обращай, и время свое не трать. Главное сейчас - Первомай. Все должно пройти по плану. Никакие эксцессы не нужны. Порядок нужен! - убежденно сказал Михаил Афанасьевич и отложил многострадальную ручку в сторону.
- Первого мая праздничная колонна пройдет по главной улице до администрации Края, где начнется концерт и выступление мэра города. Профсоюзы, КПРФ, ВУЗы, госучреждения. Все, как обычно. Оппозицию, если кто-то посмеет придти, попугаем немножко, пару человек увезем "до выяснения".
- А как другие "экстремисты"?
- С лидерами проведены "беседы" и хулиганством никто заниматься не будет. В общей колонне их точно не будет. По оперативной информации, первого мая они будут на природе жарить шашлыки и выпивать. Как обычные, добропорядочные граждане.
- Это хорошо. Эксцессы не нужны.
- Михаил Афанасьевич, полиция в оцеплении, мои люди в колонне, подходы контролирует ППС, ОМОН в полной боевой готовности. Какие эксцессы!!?? - удивился Леонид Петрович.
Ночь в спальном микрорайоне на окраине современного мегаполиса не вызывает теплых чувств у одинокого прохожего. Блочные пятиэтажки, неосвещенные колдобины на дороге и разношерстные компании, прячущиеся от патрулей полиции в темноте подъездов - все это хочется миновать как можно скорее. Желательно - без серьезных приключений на свою драгоценную задницу.
Илья столько раз погружался в это царство размытых теней и ощущения чьего-то пристального взгляда на себе, что уже давно должен был к этому привыкнуть. Но нет. Так и не привыкнул. Романтики ночного города он уже давно не замечал, зато прекрасно разбирался во всех его подводных камнях. Острых, болезненных, иногда даже смертельно опасных.
Быстрым шагом Илья пробирался через лабиринты новостроек к общежитию, где жил товарищ Алекс со своей женой Катей. В эту ночь их комната в общаге превратилась в штаб, мастерскую, место сбора разных темных личностей, пивнушку и еще черт знает во что. Одет Илья был в старые, потертые джинсы, свою обычную для "дела" куртку цвета хаки и черные кроссовки. Все необходимое для встречи замечательного праздника 1 Мая уже лежало в общаге Алекса и ждало своего часа. Илья тоже ждал этот праздник. С нетерпением.
Блочные пятиэтажки сменились частным сектором, неопознанная собака услышала его шаги и принялась громко и настойчиво облаивать Илью, словно говоря ему: "зачем, незнакомец, ты прохаживаешься мимо моего забора в столь поздний час?".
- "Черт, сейчас всю округу на уши поднимет" - подумал в ответ Илья и прибавил шагу.
Словно повинуясь его мыслям, в соседнем дворе проснулся еще один сторожевой пес породы "фиг его знает, на что это похоже", и начал увлеченно облаивать его. Через минуту все собачье население улицы проснулось и уделяло Илье самое пристальное внимание. Гомон от собачьего лая стоял, наверное, на нескольких улицах.
Наконец, частные дома закончились, впереди показались трамвайные пути и пустая остановка. Рядом с нею возвышалось здание института чего-то там, а прямо за институтом начинался лабиринт малоквартирных домов и общежитий.
Пролетариат в эту ночь морально готовился к первомайским праздникам и высыпался, поэтому никто не сидел у подъездов. Продавщицы ночных магазинов скучали.
Илье и его сегодняшним "подельникам" очень хотелось, чтобы этот настрой передался и доблестным служителям правопорядка. Нужно быть совсем без головы, чтобы не понимать - этот Первомай лучше провести в спокойном, удаленном от городской суеты месте и безо всяких "мероприятий". Уже неделю город был сверх всякой меры наводнен полицией. О том, что будет непосредственно во время прохождения первомайской колонны, и думать не хотелось.
Только редкие сохранившиеся нацболы или другие неадекваты, по привычке, попрутся на демонстрацию, чтобы их показательно "свинтили", побили дубинками по почкам и всей компанией отправили в отделение. Кроме самого хитрого, который от злой полиции заранее убежит и напишет разгромный материал о зверствах людей в погонах во время мирной демонстрации. Так какого черта им нужно было идти в колонне КПРФ и пугать бедных старушек речёвками: "Сталин, Берия, Гулаг"? Думали, им пряников за это отвалят и чаем напоят?
Илья давно склонялся к мысли, что многим "оппозиционным" движениям и организациям злая полиция нужна, как глоток воздуха утопающему - без этого они никому не нужны, и не интересны. Без показательных репрессий меркнет ореол борца за свободу, и наивные парни и девчонки плотными рядами шли в тюрьмы ради рекламы своей партии. Хороший пример - НБП, в какой-то момент нацболов сидело по тюрьмам больше ста человек! Убежденных в своих идеалах и очень наивных молодых людей "гнобили" за решеткой, а их "вожди" в это время купались в лучах славы.
Для Ильи все это было мерзко и отвратительно. Конечно, сами дураки, но все равно, ему было жалко молодых пацанов и девчонок. Наверное, поэтому звезда НБП и закатилась так быстро, что сжигала чаще "своих", чем тех, с кем должна была бороться.
Наконец, показался знакомый силуэт общаги Алекса и Кати. Они были откровенными жмотами, поэтому, когда встал вопрос об установке в их подъезде домофона, отказались платить за него. Домофон все равно установили и теперь чтобы попасть к Алексу и Кате, нужно было вызванивать их по телефону, чтобы кто-то из них спустился с третьего этажа и открыл входную дверь. Очень хорошо сэкономили!
Илья остановился возле подъезда, вызвонил Алекса, и закурил сигарету. Одна его половина входить внутрь категорически отказывалась из-за возможных неприятностей. Зато другая его часть настойчиво требовала действия, адреналина в крови и приключений для своего мягкого места.
Наконец, тяжелая металлическая дверь открылась и из проема выглянула очкастая и откровенно интеллигентская физиономия Алекса. И еще эта физиономия была сильно обеспокоена чем-то.
- Заходи Илюха. У нас полный абзац, - скороговоркой проговорил Алекс и тут же скрылся за дверью.
- "Даже не сомневался в этом", - подумал Илья, неотвратимо проваливаясь в темный просвет двери.
Почти все свободное пространство комнаты занимал транспарант из черной ткани с белыми буквами: "Все государства - концлагеря", и красной звездой с желтой окантовкой. Транспарант был велик - два с половиной метра в ширину и почти пять метров в длину. Над ним уже несколько часов подряд мучались Алекс, Катя и Урсула. Они были сильно измотаны, с ног до головы заляпаны краской и вообще находились на взводе.
Алекс тоже был зол и недоволен. В такие моменты он становился непревзойденным оратором. Еще ему сильно хотелось спать, но долбанный транспарант нужно было сделать очень срочно!
- Прекращайте верить в сказки о прекрасном правовом государстве и его довольных гражданах. Это полный вздор! Есть мы и есть правящая элита, которая с каждым новым законом и повышением тарифов ЖКХ приучает нас к покорности. Рабской покорности.
Нет и никогда не было гармоничного сосуществования между обществом и элитой. Всегда шла борьба. Жесткая, кровавая. Идеалисты с томиками Маркса в карманах из автоматов расстреливали президентов и премьер-министров, только тогда европейское общество стало социально-ориентированным.
Мы должны помнить, что многие прекрасные люди погибли и потеряли свободу ради того, что есть у нас сейчас. Первое мая - день их памяти, а совсем не "День согласия и примирения". Это праздник бунта и протеста, во время которого люди показывают власти, что они и есть настоящее общество, с которым им придется считаться, - сказал Алекс и очередной раз матюгнулся, когда влез пальцами в краску.
Илья твердо знал, что головотяпству в жизни всегда найдется тепленькое местечко, происходящее здесь было очередным подтверждением этого.
Урсула была художницей. Поэтому изготовление транспаранта легло на ее хрупкие девичьи плечи. Нужно признать - к этому заданию она отнеслась ответственно, с серьезным художественным подходом. У себя дома она маркером нарисовала на ткани контуры будущих художеств, взяла свои кисти, краски и отправилась в "штаб" завершать работу - дома, при родителях, делать это ей не хотелось.
Замечательно! Вот только транспарант был большим, а кисти - художественными. В смысле - тонкими и изящными. Такими кисточками очень хорошо картины рисовать, а не транспаранты. Здесь масштаб нужен и размах! Обычная малярная кисть была бы в сто раз лучше.
Но это еще полбеды. На толстой хлопчатобумажной ткани бескомпромиссного черного цвета акварельные краски попросту пропадали. Исчезали. Растворялись. Вроде и начинает проявляться изображение, а через пол минуты - уже ничего нет. Куда все делось, елки зеленые? Вместо ярких, хорошо видных букв, на полотне еле-еле проступали какие-то контуры чего-то непонятного. Приходилось ждать, пока высохнет этот слой краски, чтобы начинать наносить новый. Потом еще слой. И еще. И все это делать тонкими художественными кисточками! Ужас! Хозяйственные магазины были уже давно закрыты, у добрых соседей запасов нужной краски и правильных малярных кистей почему-то не нашлось.
Основная ругань прозвучала еще до прихода Ильи, он застал лишь отголоски былой бури.
Илья удобно разложился на диванчике и ждал окончания покраски в компании Грини - своего неизменного "подельника". Час назад Фугас на своей машине развез "на позиции" две другие группы: Черного с Семеном и Ромыча с Феней.
В ночь накануне первого мая три группы правонарушителей должны были начинать свой путь по ночному городу от окраин к центру, по дороге расклеивая на подходящих поверхностях провокационные стикеры и делая граффити. У железнодорожного моста группы должны были соединиться ровно в 5.00 и под восторженные крики окружающих и вспышки фотоаппаратов вывесить "гвоздь программы" - здоровенный транспарант на мосту. Именно над ним сейчас мучались незадачливые "художники".
Конечно, внимания окружающих нужно было избегать, но фотографировать происходящее было бы хорошо. И правильно. Еще лучше - снять видео хорошего качества. Таскать по ночному городу аппаратуру для съемок было чревато, поэтому Алекс с Катей рано утром должны были выезжать на место рандеву и заниматься съемками. Урсула после всех мучений с покраской ехать куда-то категорически отказалась и заявила, что будет отсыпаться.
А чем, интересно, занимались наши доблестные служители правопорядка? Они делали все "как полагается".
За неделю до первого мая Фугаса и Черного прямо на рабочих местах посетили прилично одетые мужчины с военной выправкой и настоятельно рекомендовали праздничный день провести подальше от массовых мероприятий. А лучше - вообще из города уехать. Иначе... ну, вы поняли.
Для Фугаса и Черного, подобные визиты были делом привычным. Почти перед каждым праздником или даже концертом музыкальной группы, известной своими провокациями или подозрительной репутацией, их навещали "граждане с военной выправкой" и строго-настрого велели ничего не делать. Почему-то они считали, что Фугас с тов.Черным - "вожди" и после "бесед" начнут раздавать приказы своим "подчиненным" становится белыми и пушистыми. Это было очень странно. Но по другому "люди в погонах" мыслить не умели.
Фугас, на самом деле, был фигурой уважаемой и авторитетной. Самый "старый" среди местных правонарушителей, он имел вполне заслуженное и не маленькое влияние. Он даже отмотал срок по сфабрикованному обвинению - но если бы он начал раздавать приказы, его бы подняли на смех. У правонарушителей были люди, к мнению которых прислушивались, но решение принимал коллектив. Просто, люди здесь собрались такие.
С Черным было еще забавней. Он был самым настоящим, искренним и фееричным художником провокации. Очень злым художником! Объектами его "шуток", в числе прочих, были и товарищи по движению со всего постсоветского пространства.
Очень многие не понаслышке знали характер Черного и его выходки. Часто слишком жестокие и безобразные до неприличия, чтобы на это можно было просто закрыть глаза. Почему бдительные органы "сделали" его вождем? Это было необъяснимо.
И Фугас, и Черный клятвенно пообещали "гражданам с военной выправкой" 1 мая вести себя хорошо, и что они "прикажут своим людям не высовываться". Все это они, как честные люди, выполнили.
Фугас развез группы еще до 12 часов ночи, а Черный несколько утренних часов за 1 мая не считал и спокойно пошел в рейд. Кроме этого, за два дня до "мероприятия" Фугас пообещал всех расстрелять, если они ослушаются его приказа и будут что-то "мутить". Над этой его шуткой смеялись долго.
По телевизору передавали какой-то нудный концерт, Илья начал проваливаться в сон под равномерную ругань товарищей. Он нахально присвоил себе все имеющиеся подушки и удобно разлегся на них.
С каждой минутой расслабление в его теле усиливалось, словно кто-то открывал краник с содержимым Ильи и он начал выливаться в окружающее пространство, с каждой секундой становясь от этого более легким и невесомым. Где-то на грани слышимости раздавались ехидные замечания Грини - тот сидел на ковре и прикалывался над Урсулой и ее художественными талантами. Ему отвечал Алекс, Катя и сама Урсула. Но все это было как-то вяло, сонно. Наконец, и эти голоса затихли.
- Илья, просыпайся, - принялся будить товарища Гриня.
- Что, все уже?
- Да, все сделали. Нам пора выдвигаться.
Илья посмотрел на будильник рядом с компьютером, он показывал половину второго ночи. По первоначальному плану выходить с Гриней они должны были в 12.00. Времени на "прогулку" оставалось совсем мало.
На полу рядом с диваном Алекс сворачивал транспарант в рулон, рядом лежали веревки для его крепления к мосту и Урсула с Катей. "Художественная самодеятельность" настолько сильно их утомила, что они не стали дожидаться ухода Ильи с Гриней и уснули прямо на ковре.
- Алекс, не забудь - в пять часов на мосту. Зеркалку не забудь, - напомнил Илья.
- Иди на фиг. Если я прямо сейчас не усну - просплю. Собирайтесь скорее.
Свежеизготовленный транспарант уложили в рюкзачок Грини, побросали туда же баллоны с краской и пиво. Илья достал свою наплечную сумку - в ней хранился запас стикеров. После пожеланий удачной ночи, парочка покинула "штаб".
Расчет на спокойную ночь полностью оправдался. Горожане не рвались совершать ночные прогулки, предпочтя набраться сил перед праздниками. Полиция готовилась к провокациям во время проведения самой демонстрации и замерла в ее предвкушении. Илья с Гриней размытыми тенями перемещались от одной остановки к другой, задерживаясь у приметных заборов, фасадов зданий и любых подходящих поверхностей.
Баллончики с краской ударными темпами расходовались. Вандализм во все горло пел свою разухабистую песню: