Рокова Яна : другие произведения.

Четыре грани 2.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    ЧАСТЬ 2.2 По просьбам читателей ОБЩИЙ ФАЙЛ разбит на ЧАСТИ. .ЧАСТЬ ВТОРАЯ. (ЧЕРНОВИК)
    Извините, без вычитки, за указание на "очепятки" буду очень признательна :-))
    Спасибо, мой лю ЗКП, laki
    Аффтор ждет ваших комментариев:-)))
    КОММЕНТАРИИ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ ЗДЕСЬ :-)
  
  
  ВНИМАНИЕ! ATTENTION! ACHTUNG!
   УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ПРОТИВНИКИ ОТНОШЕНИЙ М+М, а так же М+Ж+М, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ДАННУЮ СТРАНИЦУ - НЕ РАССТРАИВАЙТЕСЬ САМИ И, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, НЕ РАССТРАИВАЙТЕ АФФТОРА.
  
  УВЕРЕНА, ЧТО НА СИ МНОЖЕСТВО ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СПОСОБНЫХ ДОСТАВИТЬ ВАМ РАДОСТЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ, А НЕ ГАДЛИВОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО.
  
   ЛИЦАМ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ, НЕОБХОДИМО НАЖАТЬ КРЕСТИК В ПРАВОМ ВЕРХНЕМ УГЛУ МОНИТОРА
  
  СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ,
  ВАШ АФФТАР :-))
  
   ЧЕТЫРЕ ГРАНИ
  
   ЧАСТЬ 2.2
  
  
  12.
  
  
  Утро выдалось хмурым и пасмурным. Мелкий дождь, больше похожий на водную пыль, настроения вовсе не поднимал - вроде бы и не льет, как из ведра, и для вспотевших мужских тел от упражнений на тренировке, даже приятен, но вскоре дождь усилился, только вот тренировку отменять никто не собирался.

Рени (на тренировке) [из инета (слегка подредактировано)]

  Рени не удалось удержать вывернувшегося ужом Верена, показывающего ему очередной захват. И наложник лаэра снова оказался распластанным в жидкой грязи, образовавшейся под ногами.
  Верен сложил руки на груди, словно издеваясь, мол, долго ты еще будешь валяться? Рени злился, но раз за разом оказывался на земле.
  Он уже столькому научился! Но Верен каждый раз все равно находит что-то новое, откуда только знает! И главное, обидно - ведь боец, кажется, уже вышел из того возраста, когда тренированное тело полно сил, так нет ведь, Верен еще и любому двадцатипятилетнему может дать форы!
  Ренальд вытер относительно чистой стороной рукава грязь с лица, вскочил на ноги и снова встал в стойку.
  
  Ориса сейчас на площадке не было, в ожидании приезда гостей лаэра, его отправили объехать и проверить посты. Варваров, как обычно, ждали не раньше полудня. Сородичи Аслана каждый год в это время приезжали на праздник, открывающий осеннюю ярмарку, со своим товаром - несколькими обозами, который сопровождал вооруженный отряд. Вот только обычно они размещались в городских казармах, поближе к торговым рядам, так все же было удобней, чем тратить каждый день несколько часов на дорогу туда - обратно. Но в этот раз Аслан ждал и других гостей, для которых и подготовили вторую казарму в самой крепости. Слишком уж много скопилось новостей, которые требовалось обсудить лично. Да и появление в его жизни Рени, тоже вряд ли прошло незамеченным. Хотя рано или поздно, о его присутствии в крепости узнали бы. Так, что оставалось надеяться на то, что все будет хорошо. Хотя официальный повод для визита тоже имелся. Требовалось подтвердить и в очередной раз продлить на следующие три года, заключенный еще отцом Аслана, договор о регулярных поставках зерна.
  Обычно, встреча отмечалась обедом, и лишь затем варвары со своими обозами, получив соответствующие бумаги и отряд сопровождения (служащий больше для того, чтобы показать законность их нахождения местным жителям, чем для реального контроля или охраны), отправлялись в город.
  
  Каково же было удивление Ориса, которому, не успел он выехать из ворот, доложили, что вдалеке замечены трое всадников-варваров. В такой ситуации объезжать посты было уже глупо, и он решил дождаться вначале их приезда. Внутри зашевелилось беспокойство:
  - Неужели что-то случилось?
  Как выяснилось позже - ничего не произошло, просто вместо обычного сокола, сообщение, что варвары прибудут чуть раньше, доставил племянник Аслана.
  - Давай за мной, сам объяснишь, - кивнул помощник лаэра после приветствия Руслану.
  
  До конца тренировки оставалось еще достаточно много времени, когда на площадке появился Орис, ведущий за собой варваров, заинтересованно разглядывающих спаррингующих парней из гарнизона крепости. Идущий за Орисом Русик вдруг остановился, как вкопанный, пытаясь понять, не подводит ли его зрение. В углу площадки ловко разминался парень, который никак не хотел выходить у него из головы с того самого дня, когда они встретились, передавая обоз с шоколадом.
  Кто бы знал, что творилось в душе у младшего сына вождя, каждый вечер предающегося сладким грезам о том, чем бы он мог заинтересовать Асланова воспитанника. И почему-то как раз и не было привычной картинки обладания, а именно какой-то симбиоз той пронзительной сдержанной нежности и страсти... Русик мечтал, как Рен доверчиво прижмется к нему, точно так же, как прижимался к Аслану, откидывая голову на плечо. Как он не будет торопиться разоблачить его, как сначала вдоволь насладится этим дурманящим запахом золотистой кожи, зароется носом в светлую макушку, переплетет с Реном пальцы, как его ладони будут медленно изучать податливое тело, а... он будет его мучить, отодвигая момент соития, заглядывая в синие, как небо глаза, и... вот засада! Целовать... целовать можно только девушек, но так хотелось почувствовать губами жар раскрасневшихся от смущения щек... Русику всегда становилось неловко именно оттого, какие именно мысли будоражили его воображение, но представить себе, что с этим парнем можно просто сбросить напряжение, ничего не дав ему взамен, не показав, насколько глубоко он запал в душу и перевернул все внутри?
  И он сворачивался на низкой постели, аскетично застеленной лишь волчьими шкурами, поджимая колени к животу, и баюкая руку, запястье которой согревал кожаный браслет Рена... Нет, он не отказывал себе в том, чтобы пойти и развеяться, но это был лишь способ снять физический накал, а вот, что делать с эмоциями, он не знал...
  Никому о своих чувствах Русик сказать не мог. Сыновья вождя Рода, а вдобавок еще и внуки Верховного вождя всех племен, не могут быть подвержены такому недугу, как чувства к тому, кто с ним одного пола. То, что они - элита, и просто обязаны заслужить право иметь свою женщину, даже не обсуждалось, но Руслану, уже начавшему приглядываться к немногим девушкам, что подрастали в Клане, гадая, какая же из них станет его женой через лет семь, вдруг почему-то показалось, что он еще не готов... После свадьбы близость с мужчиной не то, чтобы не разрешалась - скорее, не запрещалась, но считалась дурным тоном. Ему нельзя подводить отца... но Рен сводил его с ума, и, по крайней мере, до того, как он сможет добиться благосклонности девушки, Рус просто должен избавиться от этого наваждения. Аслан ведь его когда-нибудь отпустит... наверное... не все же время Рену носить каршифф...
   Только вот Руслан совершенно не ожидал, что мальчишка, которому не разрешили поспарринговаться с ним, ссылаясь на то, что тот, якобы, совершенно не готов, на самом деле не так уж и безобиден, и не только быстро бегать умеет, судя по тем приемчикам, которыми сейчас обменивались Рен и какой-то темненький парень под присмотром взрослого, уже зрелого воина, кажется, Верена. Насколько Руслан помнил - Аслан очень ценил этого бойца. Ничего себе, Рен, оказывается, какой... но новое обстоятельство совершенно не расстроило юного варвара. Вот это класс! Значит, можно рассчитывать и на полноценную схватку, которая и распалит их обоих до необходимого состояния, когда завершающим (а для него и главным) штрихом этой борьбы может быть ставшая столь мучительно необходимой близость.
  
  Аслан, чуть не вздрогнувший внутренне, увидев бодро шагающего к нему Ориса с гостями, оказался неприятно поражен, узнав в одном из воинов-варваров племянника. Нет, он был по-своему привязан к мальчишке, но с некоторых пор предпочел бы встречаться с ним на земле его отца. И словно в подтверждение его необъяснимых страхов, Руслан вдруг остановился, и идущие следом сопровождающие, чуть не налетели на него. Аслан проследил взглядом за направлением взгляда застывшего Руслана, и нахмурился. Неужели Рус так ничего и не понял?!
  - Руслан! - лаэр шагнул навстречу.
  - Дядя Аслан, здравствуй! - кинулся к нему опомнившийся Руслан, расплывшись в улыбке, совершенно позабыв, что он здесь вроде как представитель с ответственной миссией.
  
  Аслан пока и сам еще не мог четко сформулировать, что его так царапнуло в этой сценке, которой, кажется никто, кроме него, не придал значения. Но ребята уже отвлеклись, остановились, немного удивившись столь раннему и немногочисленному визиту гостей, ожидаемых лишь во второй половине дня. А Рени так и вообще подлетел, радостно светясь, увидев знакомого парня. Да еще здороваясь, махнул в приветствии рукой, на которой болтался так и не снятый браслет Руслана.
  
  - Рус, привет! Ой, прошу прощения, - наткнулся Рени на строгий взгляд своего господина, только что сообразив, что как бы по-родственному не происходила встреча, хоть какое-то подобие традиционной в таких случаях церемонии следует соблюдать.
  
  А Аслан думал не о соблюдении традиций, а о том, что вот права была Тесса, следовало браслет снять, а то у Русика аж глаза масляно заблестели, он моментально облизал взглядом чумазого с ног до головы Рени, в красиво облепившей его стройное тренированное тело мокрой от дождя и пота легкой рубахе, совершенно не портившей впечатление, а наоборот, только лишь подчеркивающей контраст красоты, которую не скрыть даже под слоем грязи. Русик, словно невзначай подтянул рукав своей рубахи, оголяя запястье с браслетом Рена, и протянул наложнику руку для приветствия, заставив Аслана скрипнуть зубами. Рени может, этот жест и ничего не сказал, но вот Аслан прекрасно понял демонстрацию. Надо все-таки, видимо, Руслану подробнее объяснить, что его "приглашение" Рену совсем неуместно.
  - Рен! Иди предупреди госпожу Тессу, что часть гостей уже прибыла, да и остальные, видимо, приедут пораньше, - выдавил Аслан, желая скрыть мальчишку от чужих взглядов.
  - Хорошо, - немного озадаченно взглянул Рени на хозяина, не понимая, чем именно вызвано его недовольство.
  
  
  - Руслан, - снова обратился Аслан к племяннику, с сожалением провожающему взглядом удаляющуюся фигуру наложника, подавив в себе желание резко одернуть "я - здесь, смотри на меня!", - так почему тебя вперед-то послали?
  - А, Айдаров сокол, которого к тебе послать планировали, лапу повредил, еще пару суток будет замотана, а другие не приручены сюда летать. А мне что? Я же налегке, это обозы медленно тянутся. Отец предложил кому-нибудь поехать предупредить, и, вот я - здесь!
  - Понятно. Ты голодный? Или все-таки успел позавтракать, прежде чем вперед всех ко мне рвануть? - немного съехидничал лаэр, но Руслан даже не заметил издевки. - Ребята сейчас на завтрак пойдут... - Аслан хотел было сказать: "отправь своих людей в столовую и присоединяйся ко мне", но, представил, что если он приведет на завтрак Руслана, и тот станет пялиться за столом на Рени, Тесса будет крайне недовольна. И есть лишь два выхода - или Ренальда отправить за общий стол, или самому присоединиться к бойцам вместе с Русланом...
  Радостная сверх меры встреча двух мальчишек, которые и виделись-то до этого всего один раз, напрягла Аслана, воззвав к собственническим инстинктам и желанию немедленно пометить свою территорию, за что он мысленно пнул себя, уличив в мелочности и слабости, но отвязаться от идеи куда-нибудь срочно сбагрить Руслана из крепости отказаться уже не мог. Теперь уже хотелось, чтобы обозы подошли скорее - пусть сопровождает. Хотя, отличная идея - можно и без обозов послать, раз ему так нравится быть на посылках - пусть едет в город и проследит, чтобы там все было подготовлено. Вот прямо после завтрака пусть и едет!
  
  ***
  
  Тесса уже была в малой гостиной, Рени застал ее, ворующей сладости из вазочки.
  - Ой, - смутилась девушка, услышав скрипнувшую дверь, однако не выпустила из рук маленькую мармеладку, а тут же запихала ее в рот и лишь затем обернулась.
  - Ага, попалась! - рассмеялся Рени.
  - Солнышко... ты где так изгваздался? - Тесса быстро подошла к парню, протянула руку, чтобы оттереть подсыхающую грязь с его лица, но Ренальд отшатнулся:
  - Не пачкайся.
  - Я тебя поселовать хосю... - невнятно пробормотала Тесса, перекатывая мармеладку за щеку. Схватив парня за грязную рубашку двумя пальцами, чтобы не пачкаться, она заставила его все же склониться.
  - Тесс... - успел выдохнуть Рени, но его губы уже накрыли губы девушки. Рени зажмурился, отвечая на поцелуй - вкус малины и ощущение горячих языков, сплетающихся в борьбе отвоевать, заполучить прямо сейчас, не сходя с места, как можно больше, не оставил некоторые части тела парня совсем равнодушными. И, сердясь на себя, что не догадался сначала зайти в душ, он решил немного созорничать, нагло подцепив языком сладкую мармеладку из-за щеки любимой и отправив себе в рот.
   Отстранился, раскусил и проглотил, рассмеявшись обескураженному выражению лица Тессы:
  - Эй! Так нечестно, воришка! - возмутилась она, обиженно облизнувшись.
  - Не сердись, ты себе еще возьмешь, а у меня руки грязные, - он продемонстрировал ей перепачканные ладони, покрутив кистями, хотя этот жест больше был похож на поддразнивание.
  - Вредина! Иди мойся уже, где Аслан? Мне показалось, или ты слишком рано?
  - Ой, я же хотел предупредить, - вспомнил Рени. - Руслан прибыл с двумя ребятами, предупредить, что гости будут раньше. Он меня сразу узнал, представляешь?! - спешил поделиться радостью Рени. Ему и в самом деле было лестно, что сын вождя запомнил короткую встречу.
  - Руслан? - Тесса нахмурилась. - Ну, иди...
  - Я быстро! - пообещал Ренальд и, чмокнув девушку в щеку, быстро вышел.
   Тесса осталась стоять посреди комнаты, переваривая новость. Она не ожидала, что Русик тоже будет, хотя, конечно, парень-то уже взрослый, наверное, его начали приобщать к ведению торговых дел. Да и по возрасту ему уже пора не только мечом учиться махать, но и начинать думать о других, не менее важных для выживания Рода вещах.
  Варварам Тесса была рада. Родственники мужа по материнской линии были приятными во всех отношениях - и не требующие разведения ненужных сверх необходимого церемоний, и веселые, общительные... Только вот почему-то срочно захотелось ограничить контакты Рени и Руслана. Глупо, конечно, но настроение у хозяйки Замка стремительно поехало вниз.
  
  ***
  
  Увы, но по статусу Руслану все же пристало трапезничать вместе с хозяевами, да и по законам гостеприимства, Тесса, конечно, должна поприветствовать приехавшего лично (все-таки родственник), поэтому Аслан, скрепя сердце, позвал Русика присоединиться. Отправлять Рени в столовую к бойцам было тем более глупо, поскольку тогда у него, да и не только, возникло бы слишком много вопросов. Объяснять сейчас парню все, о чем он промолчал, было слишком долго, а отправить, не объясняя (учитывая излишнюю мнительность Солнышка и до сих пор присутствующую неуверенность в себе), привело бы только к одному - Мелкий, наверняка, окажется расстроен из-за непонятных приказов.
  
  Правда, как Аслан и боялся, Руслан казался не вполне вменяемым, то и дело бросая быстрые взгляды на сидевшего напротив него Рени, вместо того, чтобы нормально поесть. Хозяин Замка лениво ковырялся в своей тарелке, стараясь вести правильную беседу, перетянув внимание племянника на себя, расспрашивая о здоровье родственников и о последних новостях. Русик отвечал охотно, но тут же снова переводил взгляд на отмывшегося и переодевшегося Ренальда, заставляя Аслана тихонько скрипеть зубами. Воодушевленный Рени, паршивец, сейчас и впрямь выглядел великолепно. Его радостно сияющие глаза и улыбка растягивающая губы (которые лаэр так и не передумал намазать клубникой при случае), сводили взрослого варвара с ума (впрочем и юного, кажется, тоже). И больше всего бесило, что Рени ведь даже не понимает, насколько он сейчас привлекателен в своей непосредственной открытости и радушии.
  Тесса молча злилась, Аслан буквально кожей ощущал на себе ее вопросительный взгляд - "что теперь делать?", но сам он еще пока тоже не мог придумать ничего достойного. Разве только, не смотря на то, что здесь не земли племени, одеть на Рени каршифф... ну это на крайний случай.
  
  Мальчишки в очередной раз рассмеялись какому-то забавному замечанию Руслана, и Тесса, не выдержав, постучала чайной ложечкой по блюдцу, плотно сжав губы, чтобы не высказать вслух, что именно не устраивает в том, что у обоих юношей радужное настроение.
  Руслан не придал значение, зато Рени, мгновенно поняв, что это вовсе не похоже на размеренный звук размешиваемого в чашке сахара, быстро взглянул на Тессу и вопросительно поднял бровь.
  Девушка против воли улыбнулась, злясь на ситуацию, но не на свое Солнышко. Сейчас, если бы они были лишь втроем с Асланом, подошла бы и обняла свое синеглазое сокровище, в порыве укрыть его от этого назойливого мальчишки. Но нельзя...
   Нельзя показывать перед посторонними свое отношение к наложнику мужа так явно, нельзя ограничивать Рена, которому внушали, что он достоин внимания, нельзя указывать ему его место, понижая самооценку, слишком долго пришлось добиваться именно этой внутренней уверенности, что он не раб... точнее, что он не обычный раб... ох... короче, слишком много "нельзя" получается... Руслан - не Мартин, а Ренальду нужно общение с ровесниками. Она бы только радовалась, будь уверена в том, что младший сын вождя варваров, сделавший Рени такое предложение, отказался от своей мечты. Но, судя по всему - он и не думал отступать. Наоборот, похоже, новая встреча его только раззадорила еще больше. Если Русик такой же упрямый в достижении своей цели, как и Аслан (родственнички же!), да плюс молодой здоровый оптимизм, без оглядки на возможные последствия, ох, как бы чего не вышло...
  А поэтому выход оставался только один, пусть и не слишком честный, особенно если вспомнить, с какой радостью Рени общается с новым приятелем:
  - Аслан, я совсем забыла, но мне придется съездить в город. Постараюсь пораньше вернуться, - поднялась Тесса из-за стола.
  - А? - удивленно поднял голову лаэр, но, увидев предупреждающий возражения взгляд жены, кивнул. - Ну хорошо, рыбка моя...
  - Рен съездит со мной, ты не возражаешь? - пожалуй, не догадаться о том, что это вовсе не вопрос, мог только Руслан.
  - Нет, конечно, и бери любых бойцов в сопровождение. Только Ориса не трогай, если вы не успеете вернуться до обеда. Он мне еще будет нужен сегодня днем, - предупредил Аслан.
  Ренальд поставил опустевшую чашку на стол и чуть откинулся на спинку стула, недоуменно переводя взгляд с Тессы на ее мужа, пытаясь понять, что творится с его хозяевами, и может ли он это хоть чем-то исправить. Вроде бы супруги не ссорились, но напряжение в комнате прослеживалось достаточно явственно.
  - Ренальд... - обернулась к нему Тесса, и парень моментально поднялся.
  - Я готов, госпожа.
  - Хорошо, прошу нас извинить, - улыбнулась хозяйка скуксившемуся Руслану.
   - Дядя Аслан, а можно нам сопровождать госпожу Тессу? Нам же все равно в город надо? - выпалил племянник, застав лаэра врасплох, а он-то только расслабился, мысленно похвалив жену за находчивость.
  - Кхм... Нет. Руслан, я считаю, ты должен остаться и дождаться обозов. Тебя же сюда послали, а не в город, - сориентировался Аслан, похвалив себя, что не сообщил заранее о том, что сам хотел его спровадить от греха подальше.
  Ну вот теперь, когда все так чудесно разрешилось, можно и расслабиться.
  Лаэр отвалился на спинку стула и, благодушно улыбнувшись Русику, задал очередной вопрос о многочисленных родственниках и знакомых...
  
  ***
  
  Войдя вслед за Тессой в комнату, Рени остановился у двери, глядя, как девушка нервно сбрасывает домашнее платье, чтобы переодеться в дорожное.
  - Помоги! - отрывисто бросила Тесса, поднимая рукой волосы вверх, чтобы Рени мог застегнуть многочисленные пуговки на спине.
  - Тесс... что-то случилось? - осторожно спросил юноша.
  - С чего ты взял? - хозяйка не повернулась, лишь напряженно замерла.
  - Тесса, не обманывай меня, - ровно произнес Ренальд.
  - Я и не собиралась, Солнышко. Я просто забыла купить подарки на свадьбу.
  - Ты покупала уже, - возмутился Рени.
  - Значит, я кое-что забыла докупить, разве не убедительно? - повернулась она к наложнику мужа, избегая смотреть ему в глаза, и прижалась щекой к его груди.
  - Не убедительно, - вздохнул парень, обнимая свою любимую. - И мне так неудобно застегивать пуговицы на твоем платье. А еще я чувствую себя виноватым... Почему, Тесс?
  - Прости, Солнышко, - девушка обняла наложника за талию, прижимаясь плотнее, успокаивающе погладила по напряженно застывшей спине.
  - Вы поссорились с Асланом?
  - Нет, милый.
  - Тесса, я не понимаю, что за спешка, и я не понимаю, чем я вас раздражаю с утра?
  - Солнышко, просто мы нервничаем... гости приезжают и все такое... - неопределенно отозвалась Тесса. - Иди пока, распорядись, чтобы подготовили экипаж, хорошо?
  - Гости... но ведь...
  Рени не знал, как правильно облечь в слова собственную догадку, но она казалась до того невероятной, что он решил промолчать, сосредоточившись на последних пуговках платья госпожи. Не может быть, что Аслану не нравилось то, что он общался с Русланом. Скорее всего, лаэр не хотел называть его статус, что он всего лишь наложник, может быть, Аслану неловко было перед сородичами за то, что он словно обманул их в прошлую встречу. А он, получается, бросившись здороваться с узнавшим его Русланом, подвел господина...
  - Хорошо, Тесс, извини за настырность. Я буду ждать тебя внизу, - развернулся Рени.
  - Котенок... - тихо прошептала Тесса, уронив руки.
  Волосы рассыпались по плечам расстроенной девушки. Следовало бы успокоить мнительное Солнышко, но признаться, что она его ревнует к юному варвару? Да, и Аслан, похоже, тоже не в своей тарелке. Кто бы мог подумать, что из-за этого запуганного мальчишки-заморыша, всего за полгода превратившегося в красивого парня, его хозяева вдвоём будут сходить с ума...
  Но представить себе, что их мальчик, привязавшийся к ним, ставший частью их семьи, может допустить в свое сердце кого-то еще - нет! Это просто немыслимо!
  Срочно убраться подальше от источника соблазна, чтобы ничего не рассказывать, не объяснять, унижаясь самим и унижая недоверием свое Солнышко, которое вполне может статься, и в самом деле вообще-то не представляет, какие страсти кипят вокруг его персоны.
  
  ***
  
  Пока Тесса заходила к Марте, чтобы спросить, не нужно ли что-нибудь и в самом деле в городе, раз уж она туда едет, Аслан, вышедший из дома с Русланом, остановился решить несколько насущных вопросов с Инваром, а Русик пошел разыскивать своих людей.
  Ребята нашлись около столовой, где они весело переговариваясь с бойцами крепости. Выяснив мимоходом, что все в порядке, сопровождающих накормили и даже показали, где их разместят, Руслан, покосившись на занятого беседой дядю, высказал было мысль, что стоит проверить, нормально ли пристроили их лошадей, но тут увидел Рена, возвращавшегося от конюшен к казарме, и решил, что лошади перебьются без его внимания.
  
  Рени шел, глядя перед собой, словно что-то выискивая под ногами. Парень был сосредоточен и даже грустен, но Русику было все равно. Увидев свое наваждение, он даже не услышал, что к нему обращались, пока не вздрогнул от дружного гогота парней, поняв, что ржут над ним. Руслан вспыхнул и насупился, но парни искренне забавлялись, заметив интерес Руслана. Однако, правда, никто из них не стал рассказывать Асланову племяннику о статусе Рена в этом Замке. Слишком уж запоминающейся была проведенная накануне Инваром беседа о том, что может быть с теми, кто не умеет держать язык за зубами. Вряд ли информацию о том, что парень - наложник лаэра, можно отнести к разряду секретных, но и убеждаться в том, что это не так, потеряв место в элитной сотне, не хотелось.
  
  Стоявшие чуть в стороне Кирей, Орис, Дерек и Сауш, услышав хохот второй группы парней, где находились и варвары, многозначительно переглянулись.
  - Н-да... а Рен-то, оказывается, пользуется популярностью. Вот уж не думал никогда, что суровые воины падки на красоту, - заметил Кирей.
  - Это у них семейное, - хмыкнул Дерек, быстро метнув взгляд на стоявшего неподалеку Аслана.
  - Семейное или нет, а вот то, что Рен пусть пока на "сурового воина" не тянет, но и не задохлик уже. Неудивительно, что мелкому кровь в башку ударила, - возразил Орис.
  - Скорее, в другое место, а в башку - моча. Только если Руслан будет так откровенно пялиться, Аслан ему обе головенки открутит, - пробормотал Меченый, и Орис согласился, правда, не став подтверждать вслух.
  - Ладно, - встрял Сауш, - лаэр с сородичами здесь сами разберутся по-свойски, кому что там узлом завязать. По мне, так я бы Рена на пару дней в спальне запер, чтобы не отсвечивал, и все. А то наш мальчик всех суровых степных мужиков совратит, а нам добрососедские отношения важны с варварами.
  - Охренеть! - глумливо удивился Дерек. - Сауш, неужели ты начал мыслить, как боец лаэра, и наконец-то понял, что служишь на границе? И что, даже ничего не спошлишь по этому поводу?
  - Не, Красавчик от зависти растерялся, - ехидно вякнул Кирей. - На него-то так не западали никогда, даром, что тоже светленький.
  - Да иди ты! - замахнулся Сауш, но Кирей ловко увернулся, спрятавшись за ржущего Дерека. - У нас тут своя свадьба, между прочим, на носу.
  - Кстати, - посерьезнел Кирей, - какие будут предложения, раз уж мы в город едем?
  - Какие-какие - устроить Мартину прощальную вечеринку - расставание с холостяцкой жизнью, - пожал плечами Сауш.
  - Марта нас убьет... - осторожно обронил подошедший Юджин.
  - Ничего, Инвар прикроет, главное, нам к утру жениха вменяемого и, по мере возможности, трезвого в крепость вернуть, - уверенно отозвался Кирей.
  - Тогда в Дом Удовольствия? Там и выпивка, и цыпочки, - сразу внес предложение блондин.
  - Сауш... - простонал Орис, - ну что у тебя все время по одному сценарию-то?
  - Почему по одному, можно наоборот - цыпочки и выпивка? - нашелся Сауш.
  - Бу-га-га, какое разнообразие... Слушай, а ты-то угомонишься когда-нибудь? - хлопнул его по плечу Юджин.
  - А нафига? - натянул улыбку до ушей Красавчик, однако в груди тоскливо заныло - сделать предложение Руте он все же не решался, слишком много было всяких "если", и они его пугали.
  - А куда? - деловито осведомился Кирей.
  - Хорошо бы в тот, где... - Дерек оборвал себя на полуслове, но Сауш уже прекрасно понял - "где Мартина лишали девственности".
  - Ну так я про него и толкую!
  - Не потянем без поддержки господского кошелька, - сморщился Меченый.
  - Я добавлю, - подал голос Орис.
  - Ты же не едешь? - удивился Сауш.
  - Ну так за меня повеселитесь. Эх, жаль, что не еду! Я бы тоже сегодня не прочь лучше в борделе оторваться, чем умные беседы вести и слушать, как важные вопросы станут решать, - вздохнул помощник лаэра.
  - Ладно тебе, Ор, - дружески подмигнул Дерек. - Будет и на твоей улице праздник.
  - Может, поменяемся? Ты с Асланом гостей будешь встречать, а я сопровождать их обозы в город поеду? - пошутил Орис.
  - Э, нет! - сразу отшатнулся Меченый. - Я все-таки варваров как-то не слишком понимаю.
  Вообще-то Дерек на самом деле не хотел оставаться в крепости, зная, что приедет Айдар. Почему-то видеть общение Аслана с его "другом" было неприятно. Бойцам гарнизона уже распределили обязанности. Лаэр выделял десятку своих людей для сопровождения обозов соседей от Замка-крепости в город. Орис подозревал, что Аслан специально подобрал ребят так, чтобы они могли потом закатить Мартину "проводы" - самого виновника завтрашнего торжества и его близких друзей, с которыми он общался чаще всего в последнее время. Ничем иным то, что его так же назначили в сопровождение, объяснить не представлялось возможным. Хотя, может, оно и правильно. Без прямого приказа лаэра, Марта сына и за порог бы не пустила, а не то, что в город.
  
   Рени, заметив, что Тесса задерживается, а Аслан разговаривает с комендантом, направился к Орису. Руслан тут же переместился от одной кучки бойцов гарнизона к компании, обсуждавшей предстоящий "мальчишник" для сына Инвара.
  Юный варвар вовсе не стеснялся поддерживать беседу с доброжелательно настроенными парнями, тем более, он пусть и один-два раза, но все-таки уже виделся с ними, а на лица у него память была прекрасная.
  
  Аслан наконец-то решивший все вопросы, кивнул Инвару, отпуская его, и обернувшись на веселый смех своих солдат, стиснул челюсти - снова Рус уже тут как тут! Что сделать - срочно подойти и разогнать эту раздухарившуюся компанию или просто отозвать Рени?
  
  Орис, вовлеченный в разговор, не заметил, как перекосило хозяина Замка, зато Дерек, удивившийся нахальству и невозмутимости юного варвара, почти не скрывающего своего явного интереса к Ренальду, сейчас лишний раз убеждался в своей правоте насчет того, что Аслан умеет ревновать. Все-таки у Меченого в голове не укладывалось, как они в степи-то у себя друг друга делят? Или это только Аслан у них такой "дефектный" попался, что запал на парня по-настоящему? О, Боги, как же Тесса-то все это терпит? Ведь не увидеть просто невозможно...
  
  Только Дерек подумал о недоступной любимой, как хозяйка Замка подошла к ожидавшему у крыльца экипажу, издалека приветливо кивнув бойцам. Он настолько увлекся наблюдением за мимикой Аслана, что пропустил ее приход.
  Дикое желание подойти и пожелать девушке доброго дня, Меченый мужественно задавил, представив, как это будет истолковано остальными. Может быть, это только влюбленным кажется, что они нормально выглядят со стороны? Выдавать себя, подставляя Тессу под пересуды ребят, Дерек не мог. Достаточно того, что она сама подходила время от времени, словно выделяя его среди остальных - уже это было счастьем. Он не юнец-Русик, и слишком дорожит призрачной дружбой Аслана и честью Тессы, чтобы при всех позволить себе вольности с госпожой...
  
  Дерек гордился собой, что он справляется со своими чувствами, даже почти не смотрит в ту сторону, где стоит жена лаэра, давя глупый голосок внутри, мысленно упрашивающий девушку: "подойди, ну подойди же..."
  Но, увы, нет...
  
  - Рен! - окликнула Тесса, подойдя к мужу и дотронувшись до его ладони, успокаивая, пока тот не начал психовать прямо посреди казарменного двора перед своими бойцами.
  - Да, госпожа! - обернулся сияющий юноша. - Иду!
  И снова к ребятам:
  - Всем пока! Рус, до вечера!
  - Ой, - приуныл Руслан, - а я же в городе буду...
  - Жаль, но ведь еще увидимся до твоего отъезда! - отозвался Рени беспечно.
  - Обязательно, - прошептал Руслан.
  
  - Тесс, ты выбрала ребят? - постарался переключиться Аслан, чтобы не сверлить упрекающим взглядом своего наложника, шмыгнувшего по кивку сердитого хозяина в экипаж.
  - Нет еще, думаю, парочки хватит, сам назначь, пожалуйста.
  - Орис! - окликнул Аслан. - Кто из ребят свободен? Надо госпожу в город проводить.
  
  Дерек досадливо сморщился, как бы он хотел поехать, но, к сожалению, уже назначен сопровождать обозы варваров...
  - Верен и Рейв подойдут? - уточнил Орис.
  - Вполне, - кивнул Аслан.
  Верену он не первый раз доверял Ренальда, а Рейв, хоть и не часто выполнял миссии сопровождения, но справится. Тем более, что это, скорее, номинальная охрана.
  - Сколько нам болтаться в городе? - шепнула Тесса, прислонившись щекой к щеке склонившегося к ней мужа.
  - Думаю, что к часам к пяти вечера уже выпровожу лишних, - усмехнулся лаэр, нежно целуя ее.
  - Я чувствую себя так, словно что-то украла... - пожаловалась девушка. - И мне стыдно... но я... Аслан, я не могу по-другому.
  - Я понимаю, рыбка моя, не переживай, - улыбнулся лаэр. - И не накручивай себя. Я еще раз поговорю с Русом.
  - Только, наверное, не сейчас... остынь немного, ладно?
  - Да, хорошо, - шепнул Аслан, и, проводив жену до экипажа, уже громко:
  - Счастливого пути, я буду скучать.
  Рени счел за лучшее не высовываться из глубины кареты под сердитый взгляд господина, он просто помахал ему в окошко. Захлопнув дверцу, Аслан кивнул вознице:
  - Трогай!
   Верен и Рейв, направившиеся за лошадьми в конюшню, нагонят их уже на выезде за третью стену, окружавшую Замок-крепость...
  
  
  13.
  
  
  Первые полчаса после такого поспешного отъезда Тессы, торопящейся увезти свое Солнышко подальше от его племянника, Аслан чувствовал себя немного неловко. Особенно глядя на погрустневшего Русика, но все равно втайне радуясь тому, что Рени теперь далеко. Однако его вина в произошедшем была, ведь если бы он не решил отложить разговор о том, что значил подаренный браслет, такой вот ситуации никогда и не возникло бы, да и племянника, несмотря ни на что, он понимал в его стремлении обладать этим светловолосым Чудом, хотя и не собирался делиться.
  Объяснять брату причину сменившегося настроения его сына ему не хотелось и лаэр решил немного взбодрить племянника, самолично проведя небольшую экскурсию по Замку. Хорошо, что в этот раз прибудет не сам Верховный вождь, дядя Аслана, а всего лишь отец Руслана, двоюродный брат лаэра, Тагир, который сейчас возглавлял Родовой Клан. Иначе пришлось бы организовывать еще более пышную встречу "на уровне", для поддержания соответствующего имиджа. Аслан был очень рад визиту родственников, но в этот раз событий слишком много - и сам День Благодарности Всевидящим, и его символический выезд в город, как представителя местной власти и свадьба. Просто физически не разорваться, оказывая достаточно внимания дорогому гостю. Наверное, дядя, как всегда догадался сам, поэтому и решил переложить миссию на плечи старшего сына. Единственное, что Аслана беспокоило, пока еще удалось поговорить обстоятельно о делах, в которые Русика не посвящали - не серьезные ли неприятности на границе варваров с северными соседями поменяли планы Верховного вождя?
  Закончив экскурсию в оружейной, где Руслан сразу оживился, лаэр, оставив парня на попечение Трея и нового оружейника, пошел по своим делам.
  
  Настроение у Аслана стремительно улучшалось, и встреча главных гостей прошла в теплой дружеской обстановке. После сытного обеда, дав сопровождающим обозы воинам некоторое время на отдых, Аслан вышел с Тагиром проводить готовых к отправке в город варваров и десятку Асланова сопровождения.
   Но, к сожалению, тут, на улице, лаэра снова поджидал очередной неприятный сюрприз. Понять, что его откровенно раздражает то, что Дерек мило беседует с Ильясом, да еще эта парочка умудряется весело смеяться над чем-то, похлопывая друг друга по плечам, оказалось легко, а вот смирится с этим - нет. Умом Аслан понимал, что он сам себя накручивает, но в душе ворочалось раздражение.
   - Дерек! - окликнул лаэр раба-воина.
   - Да, господин? - подошел парень, ожидая распоряжений, но Аслан, отведя его чуть в сторону от своих соплеменников, прошипел что-то невразумительное по поводу того, чтобы Меченый не забывался, с кем имеет дело, затем придрался к внешнему виду, а напоследок еще и предупредил, чтобы Дерек берег свою задницу.
  Не видевший никакой крамолы в том, что он пообщался с варваром, вспомнившим, как они летом ехали сюда, в Замок, и потом встречались в степи, Дерек оторопело смотрел на Аслана, пытаясь понять, в шутку тот его распекает или всерьез. Кажется, лаэр и в самом деле, злился.
   - Насчет задницы не волнуйся, мой господин, - медленно ответил моментально помрачневший Меченый. - Сам знаешь, насколько я дорожу этой частью тела, да и Ильясу объяснил сразу.
   - Он сопровождает обозы, да?
   - Он мне не докладывал. Сказал, что Айдар решит, кого пошлет, а кого здесь оставит, но, в любом случае, я помню, кому служу я и чьи приказы исполняю, - слегка склонил голову Дерек.
   - Ну и отлично! - процедил Аслан. - Тогда, как проводите, держись от него подальше. Это приказ! Понял?
   - Так точно! - вытянулся по стойке смирно Дерек, не зная, то ли огорчаться странному поведению лаэра, который с самого утра явно не в себе, то ли поржать над ситуацией.
  Видимо, по его лицу Аслан все-таки понял, что перестарался, и слегка смутился:
   - Только попробуй, прокомментируй, - предупредил он тихо.
   - Не смею, мой господин, - теперь уже Дерек точно еле сдержался от глумливой улыбки, но почему-то вдруг испытал сочувствие мятущемуся варвару и посерьезнел:
   - Ты бы уже определился, Аслан... кого ты больше ревнуешь. Пока еще только я заметил, но не стоит так сильно обнажать чувства - а то и ребята поймут... да и мне не по себе, честно...
   - Уйди с глаз, - фыркнул лаэр, отворачиваясь.
   - Слушаюсь, мой господин...
   - Подожди... вы что-нибудь придумали из развлечений в городе?
   - Да... как всегда - по бабам...
   - Ну и ладно, - вроде как с облегчением вздохнул Аслан. - Кстати, тебе не обязательно ходить постоянно в форме. По крайней мере, найди к свадьбе что-нибудь более подходящее, чем обычно...
   - Я - солдат... да и форма мне... к лицу, - кисло усмехнулся Меченый.
   - Ты завтра не дежуришь, а у нас по обычаям на праздники одевают что-то самое лучшее.
   - Придется, видимо, купить, - пожал плечами Дерек. - Жаль только сегодня время тратить. Парни ждать меня, что ли, будут, пока я по лавкам пройдусь?
   - А ты сам дорогу в бордель не найдешь? - хмыкнул варвар. - Ладно, не парься. Скажу Орису - у него, наверняка, найдется подходящая лишняя рубаха...
   - Не стоит, мой господин. Я сам спрошу, если что. И к чему эта показуха?
   - Это не показуха, традиции здесь такие, ты что ни на одной свадьбе не был?
   - Ага, не довелось, - криво усмехнулся Меченый. - До этого года как-то обходился без ваших краев, а на аукционе рабов не столько свадеб, сколько боев и торгов насмотрелся.
   - Мля... извини, - досадливо дернул плечом Аслан. - Ладно, иди...
   - А приказ, мой господин? - поддел Дерек.
   - В силе! - рыкнул Аслан, отворачиваясь, и буквально спиной ощутил насмешливый прищур серых глаз, глядящих ему в след.
   Вот скотина... вряд ли Меченый пойдет с ребятами делиться своим наблюдением, но почему-то было жутко стыдно за эту слабость и за то, что так открыто признал ее, выдав себя с головой...
  
  ***
  
  Переговорив с вождем, Айдар, наконец-то, решил, кто останется в крепости, и пошел собирать своих воинов, отправив одного из парней разыскать коменданта.
  Проходя мимо стоявшего недалеко от входа в кухню сына Инвара, мило болтавшего с какой-то девчонкой, младший брат Ильяса решил спросить у Мартина, где найти его отца, а заодно и вообще разузнать, что за лишняя суета творится вокруг, помимо обычных предпраздничных хлопот?
  Мартин, сначала вроде бы смирившийся со своей участью, теперь, накануне свадьбы, вдруг снова жутко разнервничался, хотя ребята уже старались не подначивать, глядя, как парня и в самом деле потряхивает. Наверное, хорошо, что Аслан догадался переставить его дежурство на сторожевой башне, где он бы просто сдурел за шесть часов на ограниченном пространстве, оставаясь наедине с собственными мыслями о будущем, и вместо этого включил его в десятку одним из сопровождающих до города гостей и их обоз.
  Фелиска же все два последних дня буквально чувствовала, что Мартин избегает ее общества, не зная, о чем говорить, кроме как о том, что "все будет хорошо", неизвестно кого стараясь убедить в этом больше - ее или себя.
  Сейчас же, когда их разговор с девушкой прервал молодой варвар, Мартин, испытал искреннее облегчение от того, что есть причина, по которой он может прекратить эту, бессмысленную для него болтовню. Тем более, что в данной ситуации продолжать говорить было еще и не вежливо. Да и ему, чтобы не прослыть бирюком, не оставалось ничего другого, как представить свою невесту.
  Новость, которую Шамиль каким-то образом до этого момента пропустил мимо ушей, мгновенно заинтересовала молодого варвара.
   - Вы очаровательны, госпожа Фелисия! Так бы и украл Вас!
  Помощница кухарки зарделась - во-первых, даже не обратив внимания на то, что парень немного "переврал" ее имя и назвал "госпожой" - это здорово польстило девчонке. А во-вторых... этот наглый варвар так обжег ее взглядом темных, почти черных глаз, словно имел на это хоть какое-то право... и она почувствовала, как помимо воли, губы сами растягиваются в улыбке, хотя в глубине души, девушку, конечно же, злила эта нахрапистость и необоснованные намеки. С чего это он взял, что она могла бы согласиться? Здесь, между прочим, не степь, и она уже дала свое согласие... и, скорее выплакала это предложение Мартина о свадьбе, ведь если бы не приказ лаэра, еще неизвестно, чем бы дело кончилось - Марта же была категорически против...
   - У меня уже есть жених, - смущенная девушка ответила слегка резковато, но тут же, вспомнив о том, что перед ней не просто молодой нахал, а один из гостей лаэра, постаралась смягчить свою невольную грубость. - Да и зачем я Вам, чай и получше найти сможете?
   - А я, может, в тебя с первого взгляда влюбился? - и обращаясь уже к Мартину, произнес:
   - Эх хороша у тебя невеста, смотри, береги ее.
   А Фелиска, еще раз исподлобья покосилась на видного парня, но окончательно смутившись, уткнулась Мартину в плечо... Но перед глазами так и стоял этот наглый варвар - с задубевшей смуглой от солнца и ветров кожей, со странными татуировками, замысловатым рисунком охватывающими его мощную шею, с шальными глазами и ослепительной белозубой улыбкой...
  
  ***
  
  Уточнив, наконец, необходимые нюансы, обозы варваров вытянулись в цепь, сопровождающие заняли свои позиции рядом. Аслан с двоюродным братом вышли проводить. Руслан уезжал с обозами, Айдар оставался с вождем. И сейчас стоя позади Тагира, время от времени бросал быстрые взгляды из-под черных ресниц на мощную спину друга детства, отчаянно жалея, что Аслан уже объяснил ему в последнюю встречу, что она, действительно, последняя в этом смысле... На лице Айдара сохранялось невозмутимое выражение, но вот кулаки были сжаты так, что костяшки пальцев побелели, но уже ничего не вернешь, не исправишь... Да и этих часов наедине могло бы не быть, судя по тому, как Аслан относился к своему мальчишке, которого почему-то сейчас нигде не было видно... Спасибо и на том, что прощание все же состоялось... И хорошо еще в этой суете никто не обращал на него внимания. Не хватало только сочувствующих, понимающих взглядов. Слишком высоко он взлетел с тех пор, как Аслан ушел из Клана, но ни для кого не секрет, кто в их отношениях был ведущим.
  
  Рута благоразумно старалась не показываться лишний раз во дворе, а вот Фелиска так и крутилась, интуитивно не желая расставаться с Мартином, пока не будут узаконены их отношения, дальше после той судьбоносной ночи на сеновале, пока не продвинувшиеся ни на шаг, впрочем, как и положено приличной невесте, должной соблюдать свое целомудрие.
  Обе девушки (одна с балкона второго уровня Замка, вторая тут, во дворе), с жадностью впитывали в себя новые впечатления - а действительно было на что посмотреть. Знойные черноволосые красавцы, затянутые по сезону в легкую кожу с меховой оторочкой, увешенные разными амулетами и оружием, олицетворяли живое мужское начало - этакие брутальные самцы, и будили странные животные инстинкты, заставляя девичьи сердечки сжиматься от смеси страха и любопытства, удостаиваясь лишь пламенных взглядов, обжигающих до самых печенок. Нет, бойцы лаэра тоже были хороши, особенно облаченные в форменную одежду элитной сотни лаэра здешних земель. Но они - свои, знакомые, почти домашние... А эти сыны диких степей, на своих неугомонно пританцовывающих скакунах, косящих на происходящее действие шалыми взглядами (такими же черными, как и у седоков), готовых сорваться с места, отчего украшенная чеканными висюльками сбруя легонько позвякивала, создавая диссонанс, одновременно напрягая и завораживая, будоражили не хуже молодого вина, выпитого на голодный желудок...
  
   Поравнявшись с Ильясом, Шамиль кивнул брату на рыжеволосую девчонку, при этом умудрившись подарить ей очаровательную улыбку, вогнавшую Фелиску в краску и заставившую потупить очи:
   - А меня тут с невестой познакомили! Смотри, какая красавица! Точно украду... Слышь, Мартин?! У нас в степи таких златовласок нет... Огонь, а не девка!
   - Заткнись! - осадил его Ильяс, покосившись на самодовольно хмыкнувшего Мартина, которому отчего-то польстило замечание варвара, что это он отхватил такую красавицу. - Мы в гостях. Впрочем, только в голосе старшего брата было слышно осуждение, глаза же лукаво прищурились, одобряя выбор.
   - Все равно сведу! - в голос рассмеялся Шамиль, лихо придержав пытавшегося встать на дыбы коня.
   - Вот паршивец... - прошептал Аслан, укоризненно покачав головой.
  То, что Шамиль не шутил, он понял сразу. Фелиска и впрямь, несмотря на свою некоторую непосредственность, если не сказать простоватость, производила впечатление. На лицо пригожа, и фигурка что надо для молодой девчонки, а уж медная косища до пояса в кулак толщиной, которую не прикрыть поварским чепчиком, конечно не оставили горячего парня равнодушным, наверное нарисовав тому радужную картинку рассыпавшихся по голым плечам огненных ручейков-локонов.
  Но только вот вмешиваться Аслан не спешил, прекрасно представляя себе, каково это знать, что на три - четыре кандидата в мужья - всего одна невеста... Шамиль - простой воин, хоть, наверняка, и не из последних, иначе его не включили бы в число тех, кто сопровождал в этот раз караван, и хоть шанс обратить на себя внимание одной из девушек племени есть - но он слишком мал, для того, чтобы испытывать уверенность в том, что рано или поздно у него будет жена. Если сейчас у него получится с Фелиской - он же ее на руках носить будет, и плевать, что она была чьей-то невестой. Как раз в последний день перед свадьбой и допускались такие вот поступки, когда пусть и с большим риском, но можно добыть себе жену. Когда одним махом решалось все, но, как ни странно, а такие скандальные браки, оказывались, как правило, счастливыми. Что происходило в те ночи между молодыми людьми - только Великие Духи знают, но "чужая невеста" быстро смирялась с новым кандидатом в мужья... Тем более, что он, наверняка, ценил такую драгоценную "добычу" куда больше не уследившего за ее безопасностью кандидата. Да и Марте, может, полегчает, что счастливо отделалась от неугодной девки для своей кровиночки...
   Что-то царапало изнутри, противясь возможному варианту событий, жаль, Тесса уехала - посоветоваться бы, стоит ли ему закрыть глаза на то, что собрался сделать парень, или следует напомнить ему, что здесь все же не степь и законы другие?
  
  
  14.
  
  
   Осенний вечер пасмурного дня наступил быстро. Город, подготовленный к завтрашнему празднику, радовал глаз обилием дополнительных фонарей, гирляндами цветов и полотнищами ярких нарядных вывесок, украшавших дома горожан.
  Десятка бойцов лаэра - Мартин, Дерек, Сауш, Кирей, Юджин и еще пятеро освободившихся ребят, получив разрешение быть свободными вплоть до завтрашнего соревнования, теперь стояли неподалеку от городских казарм лаэра, в которых разместились варвары. Оставив здесь же своих лошадей, парни решали, куда пойти - сначала перекусить что-нибудь, или сразу завалиться в Дом Удовольствий, и уже там заказать, чтобы помимо выпивки принесли что-нибудь пожрать. Вставать-то все равно надо будет рано, пусть на завтра и не стояла задача уже к утренней тренировке прибыть в крепость, но лишний свободный час утром ситуацию менял не сильно, так что чем раньше начнется развлечение - тем лучше.
  Варвары, часть которых тоже отпустили прошвырнуться по вечернему городу, высыпали из ворот и остановились, решая, куда податься...
  
  Решив все же по-быстрому перекусить где-нибудь неподалеку в дешевой забегаловке, чтобы сэкономить на еде, которая за доставку в бордель будет стоить гораздо дороже, Мартин с товарищами задержались и пришли в заведение, которое уже было достаточно плотно заполнено.
  Правда, тут же, узнав "постоянного клиента", встречающая парней Хозяйка, подмигнула, пообещав, что все организует.
  Мартин слегка смутился тем, что ребята потащили его в бордель, и тем более, узнав знакомую дверь, за которой впервые проявил себя мужчиной... Но Сауш, поганец, не дал высказать свой протест, заявив, что сейчас будет проводится тестирование на то, готов ли Мартин стать мужем юной девицы, напугав, что "опробование" будет проводиться по стандартной марафонской системе, и, если Марину нужен стимул, то он может вызвать его на соревнование.
   Остальные ребята поддержали идею Красавчика, подтолкнув вздумавшего было упираться парня вперед. Только Дерек был немного задумчив и время от времени морщился.
  
  Сауш о чем-то пошептался с Хозяйкой, обернувшейся и смерившей покрасневшего сына коменданта одобрительной улыбкой, и она указала им направление свободных комнат, пообещав, что сейчас пришлет девочек.
  
  Парни прошли в комнату и расселись на низких диванчиках, сразу же расстегнув пуговицы и сбросив кое-какие лишние предметы форменной одежды. Вечер обещал быть веселым. Только Дерек незаметно приотстал от друзей и, догнав Хозяйку, высказал ей свои пожелания, на что молодая женщина, крайне удивившись запросу, одобрительно поцокала языком и, схватив парня за руку, потащила за собой вглубь помещения.
  
  Первой в большую комнату к парням пришла одна лишь девушка, замотанная в несколько слоев полупрозрачной ткани, вызвав недоумение, настроившихся сразу на горяченькое бойцов, но тут же впорхнуло еще несколько, уже в более подходящей данному заведению одежде, торжественно внеся подносы с легкими закусками и вином. Один из подносов был накрыт ярким платком, но девушка, поставившая его, игриво шлепнула Кирея по протянувшейся руке:
  - Рано! Это сюрприз.
  Девушки, каким-то чутьем распознав среди присутствующих "виновника", распределились рядом с остальными парнями, оставив Мартина в одиночестве. Но он даже не успел расстроиться, как девица выудила откуда-то из складок одеяния легкий бубен и, ударив в него ладонью, обратила все внимание на себя. Оставаясь прямо напротив Мартина, загадочная одалиска начала свой танец. Манящий, обещающий, но пока лишь подстегивающий воображение, потому что тряпок на ней было, как листьев на кочане капусты, и разоблачалась она медленно, словно неохотно, не переставая ни на минуту двигаться, распаляя парней, которые, так же, как и Мартин, не могли оторвать взглядов от чувственного эротического танца чаровницы, гадая, разденется ли она полностью, или так и оставит подбирать слюни...
  
  Дерек вошел в комнату и сразу постарался незаметно устроиться в уголке, но Сауш удивленно повернулся к нему:
   - А где ты был-то? Смотри, что цыпочки тут устроили...
   - Потом скажу, где был. Сегодня чуток по другому сценарию пойдем.
   - В смысле? - нахмурился Сауш, желая понять друга и не пропустить ничего интересного - танцовщица уже разделась до легких шальваров и грудь ее теперь прикрывали лишь небольшие полоски ткани, только лишь сами соски...
   - Увидишь, - отмахнулся Дерек. - не отвлекайся!
  
  Это было действительно великолепное эротическое шоу, Сауш даже удивился, что никогда раньше ему в голову не приходило заказать приватный танец - почему-то сразу хотелось скинуть штаны и предаться плотским утехам. Сейчас же штаны тоже чуть не лопались оттого, что Сауш-младший просился на свободу во славу подвигов на постельном фронте, но и эстетическое наслаждение нельзя было сбрасывать со счетов. Мартин же вообще млел, потому что девушка, закончив танцевать, когда на ней осталась лишь малюсенькая тряпочка, едва прикрывающая треуголничек внизу живота, скользнула ему на колени и пообещала, что пойдет с ним в соседнюю комнату, но лишь после того, как он справится со всеми заданиями.
  Парни дружно вытаращились на бордельную цыпочку, но та лишь рассмеялась, кивнув на невозмутимого Дерека:
   - Я не знаю, о чем Ваш друг договорился с Хозяйкой, но у нас четкие инструкции - подчиняться приказам этого парня! - сдала она его.
   - Эээ... я не понял?! - возмутился Юджин.
   - Дееерек? - вкрадчиво обратился Сауш к закатившему глаза другу. - Ты ничего не хочешь нам рассказать?
   - Только не убивайте, - заржал Меченый, поднимая вверх руки.
   - Ага, убить не убьем, а то Аслан расстроится, - съехидничал Кирей. - Но подлечить тебя, пожалуй, стоит, - состроил он зверскую рожу, демонстративно поведя плечом.
   - Попробуй, рискни, - вскочил Дерек, отступая от дивана, чтобы иметь свободу действий, если и впрямь дойдет до потасовки. - Я ща объясню, - примирительно выставил он перед собой ладони. - Я все пытался представить, что Марину останется на память... Когда-то давно был на одной свадьбе... пацаном еще... мне понравилось. Короче, будет импровизация. Мартин - участвует обязательно, а вы - группа поддержки.
   - Что-то у меня такое ощущение, что меня наё... - озадаченно поскреб Мартин щеку. - Только вот не пойму пока, в чем именно...
   - Расслабься, - хлопнул его по плечу один из бойцов. - Если что, вдевятером-то этого гада завалим, - кивнул он на Дерека.
   Меченый хмыкнул, припомнив, что этот парень был как раз одним из тех шестерых, что принимали участие в его "прописке" в ночь прибытия в Замок-крепость.
   - Не, ему-то как расслабляться не стоит.
   - Чегой-то? - нахмурился Мартин.
   Но тут пришла сама Хозяйка и протянула Меченому небольшое зеркало, накрытое листами бумаги, на которых лежали угольные самописцы.
   - Можно я тоже посмотрю? - мурлыкнула она, взглядом отослав девицу, жавшуюся к Саушу в надежде забраться к нему на колени, но тот пока был слишком увлечен выяснением, что же задумал Дерек, и на девушку реагировал слабо.
  Девчонка быстро уступила местечко Хозяйке, а уж ее-то Красавчик проигнорировать не мог и тут же приглашающее раскрыл объятия, но знающая себе цену женщина, шутливо шлепнула его по руке и скромно пристроилась позади парня, положив руки на широкие плечи бойца и навалившись на него грудью. Сауш лишь обиженно вздохнул, но быстро поцеловал холеную ручку, а потом прижался щекой, и на мгновение замер.
   И он, и Хозяйка, сделали вид, что не придали этому моменту никакой важности, но вот именно такими незначительными мелочами, Красавчик и покорял самые черствые сердца женщин, давным-давно переставших доверять словам и поступкам мужчин, переводя накал чувств и эмоций в звонкие осязаемые монеты...
  
   На одном из листов, врученном Мартину, оказалось проставлено несколько точек, и Дерек объяснил, что нужно их обвести одной непрерывной линией из одного угла листа в другой.
   - Да ну, фигня какая, - скривился Мартин. Ребята его поддержали.
   - Не торопись, не все так просто, - хмыкнул Дерек, беря второй лист и самописец. - Ты должен справиться с этим, глядя в зеркало. Приступай.
   - Пхе... - самоуверенно начал Мартин под скептическими улыбками парней, которые вскоре дружно ржали над пыхтящим, матерящимся сквозь зубы Мартином, сражающимся с дурацким самописцем, ощущая, что рука его совершенно не слушается, и линия идет совершенно не туда, куда надо, но только лишь на одном упрямстве не собирающегося сдаваться.
   Дерек же в это время что-то тихонько записывал на свой лист, загородившись рукой от любопытного Кирея, успевавшего сунуть везде свой нос.
   - Погоди! Еще не все, отвали - следи лучше за Мартом пока, - шикнул на него Меченый.
   И вот когда, наконец, раскрасневшийся от натуги Мартин, теперь уже не понимающий, злиться на то, что его так развели или поржать вместе с ребятами, швырнул готовый лист Дереку, тот поднял руку, призывая к молчанию, и торжественно провозгласил:
   - А теперь, господа, обращаю ваше внимание на то, что этот небольшой тест, приоткрыл нам новую сторону нашего друга, и теперь все мы стали свидетелями того, какие выражения будет произносить жених в первую брачную ночь... У меня тут все запротоколировано...
   Меченый не успел зачитать и половины достаточно терпких и двусмысленных выражений, если представить себе молодоженов на брачном ложе, а ребята уже просто давились смехом. Девушки, которым довелось обслуживать странную компанию, были в восторге. Они прекрасно понимали, что отрабатывать оплаченное время все же придется, но первый раз сталкивались с подобными клиентами, которым благоволила их Хозяйка, одобрительно жмурившаяся, глядя на подобный "разврат", творящийся в ее специфическом заведении.
  
   Следующим номером устроенного в честь Мартина шоу, Дерек предложил сочинить тосты, обязательно про любовь, которые здесь, в неформальной обстановке, могут послужить напутствием скороспелому жениху, потому что при госпоже и женщинах крепости, да и при гостях, некоторые из них все же лучше облечь в более цивилизованную речь.
  Естественно, парни расстарались от души и не стесняясь в выражениях. Как раз под тосты, бойцы и загрузились вином до вполне приятного состояния легкого опьянения, и расслабились еще больше.
  Следующим заданием для жениха оказалось предложение с завязанными глазами нарисовать портрет своей избранницы.
  Ребята мужественно старались не подхрюкивать, сдерживая рвущееся наружу ржание, пока портрет не будет готов. Но когда Мартин сам увидел, резко перехотел жениться на этой крокодилице.
  Сауш ловко выхватил лист уз рук сына Инвара и, снова закатившись почти в истерике, передал его по кругу, объявив, что можно будет отдать его Фелиске - пусть вывешивает на двери их спальни, когда у нее будет "болеть голова".
   На что один из парней справедливо заметил, что у Мартина может тогда и вообще больше не встанет, не стоит делать из парня молодого импотента...
  
  В очередном конкурсе участвовали все находившиеся здесь мужчины (правда, в два захода), очень удачно задействовав освободившиеся от вина бутылки. Девушки, быстро организовали необходимый реквизит, оказавшийся под платком, обвязав тонкие ароматические палочки суровыми нитками и прицепив болтающиеся "причиндалы" парням на пояс штанов.
  Такого искреннего веселья стены этого дома, пожалуй, еще не слышали со времен постройки.
  На шум в распахнутые двери заглянул один из освободившихся клиентов, и, восхищенно присвистнув, остановился - для него такое развлечение в подобном заведении было в новинку, а, кроме того, Ильяс (а это был именно он), узнал знакомых парней и теперь никак не мог сообразить, что за развлечение здесь происходит.
  Увидев его, Сауш, уже "отработавший свой номер", призывно махнул рукой:
   - Присоединишься? Мы тут жениху прощальную вечеринку пытаемся устроить.
   - А это что, национальные забавы? - заинтересовался варвар, зацепившись взглядом за бодро работающего бедрами Дерека, в надежде без помощи рук все-таки попасть вредным кончиком ароматической палочки в бутылочное горлышко.
   - Ага, почти, - заржал Красавчик. - Как тебе?
   - Охенеть, до чего... присоединиться захотелось, - вдруг смутился Ильяс, поерзав на диванчике.
   - Кхм... - отодвинулся Сауш. - Ты это, держи себя в руках, а то мы тут уже расслабились, - съехидничал он.
   - Да ну тебя, - рассмеялся варвар, пихнув Красавчика в бок кулаком. - Не все же у нас озабоченные.
   - Да я вроде как знаю, но мало ли, - рассмеялся Сауш, попытавшись ответно достать варвара, но Ильяс ловко увернулся, снисходительно полоснув бойца лаэра взглядом.
   - Расслабься, ты точно не в моем вкусе. Только без обид!
   - Заметано! - с облегчением выдохнул Красавчик, протянув ладонь, по которой звонко шлепнул Ильяс, подтверждая свои слова.

   В это время, последний из участников, наконец-то справился со своей нелегкой задачей, и цыпочки, внимательно следившие за соревнованием (да и бурно поддерживающие выкриками и советами парней), вынесли вердикт - победил Кирей!
   - Отлично! - подытожил Меченый, отвязывая свой "хвостик" - Значит, его и можно назвать самым лучшим любовником. Мартин, советую тебе поучиться у него полезным навыкам! - хохотнул Дерек.
   - Вот гадство! - отмахнулся сын коменданта. - Я уже научился на свою голову.
   - Да, это ты, конечно, поспешил, - согласился Сауш, - но теперь-то уж не посрами!
  Дерек хотел сесть на свое место на диване, но встретившись взглядом с Ильясом, вдруг вспомнил строгий приказ Аслана о том, чтобы держаться от этого конкретного варвара подальше, и подняв одну из девушек с противоположного диванчика, плюхнулся на ее место, и тут же притянул ее к себе на колени. Цыпочка не возражала, устраиваясь поудобнее, а в вот Ильяс опустил голову и невесело усмехнулся.
   - Ну что, продолжим? - бодро спросил Меченый, желая сгладить возникшую неловкость, понятную только им двоим. Ильяс еще днем спросил, Дерек ответил... И у него совершенно не было повода не верить варвару, но и сказать, почему выказывает это недоверие, не подставив Аслана, не мог. Обижать сородича лаэра не хотелось, но Аслан... он был дороже не только потому, что непосредственный командир и Дерек был верен присяге, эта озабоченная сволочь, спровадившая жену и наложника, да и его самого с Мартином, чтобы остаться с Айдаром, застрял занозой в душе...
   - А что там у нас дальше? - подал голос один из парней.
   - Дальше, следует еще выпить, пока жених будет гадать, кто у них родится первым, - хмыкнул Дерек, прихватив пискнувшую от удовольствия девчонку у него на коленях за грудь. - Мартин, возьми там под платком кочан, - кивнул Меченый "виновнику" сборища, - отрывай по одному листу и чередуй "мальчик-девочка, пока не доберешься до кочерыжки.
   - А-ха-ха...
   - Давай, Март, нам тоже любопытно! - поддержал Юджин.
   - Ооо, сейчас будет понятно!
   - Да что там понимать - раз до кочерыжки - первенец - сын!
   - Не, кочерыжка не считается...
   - Да начинай уже... - не выдержал Кирей.
   - Погодите, а что здесь жених-то делает? - удивился Ильяс, только что сообразив, чью невесту ему показывал брат.
   - В смысле? - заржал Кирей. - Ильяс, ты что, уже перепил? - Мартин - жених. У него "проводы холостяцкой жизни"...
   - А... это... оно, конечно, здорово... в смысле, весело... но ты разве не боишься, что невесту украдут? - в упор глянул он на уже захмелевшего парня.
   - Да ладно тебе, - отмахнулся сын Инвара. - Фелиска меня любит!
   - Ну-ну, - хмыкнул Ильяс, решив не разубеждать жениха, и надеясь на то, что Шамиль все-таки сообразит поступить по закону, объяснив не только самоуверенному юнцу свои намерения, но и тем, кого положено предупредить. Тем более, что сейчас есть кого предупреждать, все-таки лаэр этой земли - Аслан, а он свой, и если уж у него не будет возражений, то и лишних проблем не возникнет..
   - Ладно, парни, весело у вас тут, но, думаю, мои друзья уже освободились... Счастливо оставаться!
   - Ага, бывай! - откликнулся Сауш, и остальные отвесили по прощальной реплике.
   Дерек молча поднял руку прощаясь. Почему-то встречаться с прямым взглядом варвара было неуютно, словно он в чем-то оказался виноват перед ним...
  
  ***
  
   Пока Мартин сражался с кочаном капусты, Сауш, видимо, уже не в силах удерживать свои далекие от целомудренности порывы, что-то прошептал Хозяйке и, она, улыбнувшись одними уголками губ и коротко кивнув, негромко произнесла:
   - Девочки...
   Девочки сразу сообразили, что им дают добро на привычные действия. Оживившись, они тут же распределили между собой парней и распустили шаловливые ручки, переключая внимание на себя. Бойцы были вовсе и не против, позволяя освобождать себя от излишков оставшейся на них одежды, попутно прихватывая цыпочек за выдающиеся формы и косясь на жениха, который уже осилил половину кочана. В общем-то, изначально и предполагалось обойтись без культурной программы. Под шумок Сауш подхватил Хозяйку, и они тихо смылись из общей комнаты, оставив начинающуюся оргию без присмотра.
   Дерек, тискавший девушку, ерзавшую у него на коленях, обвел взглядом распаленных ребят, взглянул на пыхтящего Мартина, который, похоже, сбился со своей "считалочки", и хмыкнул. Кажется, дальше будет продолжаться по сценарию Сауша.
   - Ну что там, Март? - нетерпеливо спросил Кирей, уже тоже мечтавший отсюда смыться, чтобы уединиться с девчонкой, шарившей у него в штанах, отчего уже совсем плохо соображалось.
   - Ща! - отозвался Мартин, отрывая последние листочки.
   - Ну?
   - М-мальчик, - не совсем уверенно объявил он.
   - О! За это надо еще выпить! - предложил один из парней.
   - Давайте! Тост за будущего бойца!
   - Мартин, у вас династия будет...
   - Ага, - расплылся сын коменданта, протягивая свой стакан под щедро разливающую вино руку Юджина.
   В так и не прикрытую дверь заглянула освободившаяся от клиентов девушка, моментально узнав хорошенького темноволосого мальчишку, еще совсем недавно впервые переступившего порог этого заведения, и досадливо сморщилась. Она бы с ним развлеклась еще, но, к сожалению, все парни уже были заняты. Все-таки с этими бойцами лаэрской сотни было приятно иметь дело. Особенно после толстого жирного купца, обливавшегося на ней едким потом, от которого, кажется, до сих пор не удалось отмыться, хотя уж и духами набрызгалась так, что аж у самой голова кружилась. Коротко вздохнув, она уж собралась было пойти что-нибудь перекусить в маленький чуланчик, но ее окликнул один из парней.
   - Да, господин? - натянула она привычную профессиональную улыбочку, приосанившись, чтобы ее прелести были отчетливо подчеркнуты под одеждой.
   - Иди сюда! Ты свободна? - спросил парень с изуродованной шрамами щекой.
   - Дааа... - расплылась цыпочка, хватаясь за завязки в намерении поскорее догнать товарок, на которых остались лишь чулочки и ниже белье.
   - Нет, погоди! Ты одна пока одетая.
   Девушка озадаченно замерла, не понимая, в чем прикол, а парень продолжал:
   - Эй!!! Внимание! - постучал он вилочкой для сыра по полупустой бутылке.
   - Ну что там еще, Дерек? - недовольно обернулся собравшийся уходить Кирей. - Утомил уже. Дай хоть перепихнуться-то по разу!
   - Все, последний, обещаю! - улыбнулся Меченый. - Идея такая - надо раздеть девушку без помощи рук. Мартин, иди сюда!
   - Зачем, - подозрительно покосился Мартин на ремень, оказавшийся в руках Дерека.
   - Подстрахуюсь, чтобы соблазна не было руки распускать, - не дал возразить поддатому пацану раб-воин, живо скрутив руки сына коменданта за спину и накинув хитрую петлю из своего ремня.
   - Все! Как разденешь - можешь и...
   Дерек не стал продолжать, потому что теперь уже до всех дошел смысл последнего конкурса, и парни глумливо захохотали, радуясь, что у них-то руки свободны. А судя по тому, с каким энтузиазмом Мартин рванул исполнять задание, жениху тоже приспичило сбросить лишнее напряжение, по крайней мере, топорщащиеся спереди штаны уже просто не оставляли никаких сомнений...
  
  ***
  
  А вот варвары далеко не ушли. Ильяс, надеявшийся, что его друзья уже закончили, оказывается и не думали закругляться. В принципе-то он и сам не торопился, но симпатичные девчонки все сейчас были заняты, поэтому немного послонявшись по небольшому помещению гостиной для ожидающих своей очереди клиентов, снова решил пройтись мимо комнаты, где развлекались бойцы лаэра.
  
  Возвращение варвара парни отметили подколками, но он, тоже посмеявшись, заявил, что, мол, в компании девушек, он все-таки предпочитает женский пол - это развлечение слишком большая редкость, чтобы менять ее пусть и на привлекательную, но все го лишь мужскую задницу.
  Освободившийся Сауш вернулся в комнату, которая значительно преобразилась к тому времени - кто-то из ребят уже тоже ушел искать более интимный уголок, чтобы уединиться, кто-то пристроился прямо здесь, на диванчике. Мартин, под общий хохот, все-таки справившийся с непростой задачей, тоже отсутствовал.
  
   Особенно повеселились над последними штрихами - когда уже от выпитого вина, от близости женского горячего тела, терпкого, разъедающего ноздри аромата ее кожи и чересчур сладких духов у Мартина кружилась голова, и остатки здравых мыслей ускользали. Он хотел ее сейчас, до ломоты во всех мышцах, до болезненно трущегося о внутреннюю сторону штанов истекающего смазкой члена, наплевав уже на то, что смотрят ребята, сконцентрировавшись только на одном действии, как бы стянуть зубами эту шелковую тряпочку, застрявшую у нее на бедрах, матерясь сквозь прикусившие зубы ткань:
   - Шволочи, мля! Хоть руки ражвяжите! Или шапоги шнимите, я ж не ушпею вышкочить из них... Ыыых... тьфу! - трусики все-таки выскользнули у него из зубов и Мартин взвыл, уставившись на призывно оголившийся треугольничек внизу живота цыпочки. Однако по дурацкому условию, он должен был стянуть их совсем. - Меченый, гад, я тебе припомню! Ну кто-нибудь, будьте же людьми! Дайте сапоги снять! Руки развяжите! - попытался попрыгать он, в бесполезной попытке ослабить хитрую петлю сделанную Меченым. Фигушки. Ремень для друга делал Орис на совесть - не порвать. А вот лишние телодвижения болезненно отозвались в паху. - Я ж обкончаюсь раньше, скотина! Ну сними уже! Ыых... Дерек!!!
   - Ничего, я тебя быстро приведу в чувство, - пообещала девчонка, подмигнув Мартину.
  Дерек, вспомнивший КАК она помогала в прошлый раз, закатился еще громче - даже слезы выступили, а Мартин, покраснев от смущения и злости, рыкнув согнулся и с такой силой рванул несчастную полоску ткани, почти скрутившуюся в жгут на ее ножках, что та затрещала.
   - Ладно, Март, придется освободить, а то еще компенсировать придется, - сжалился Меченый, отстранив свою временную подружку, чтобы подойти к парню и развязать ему руки.
   - Прибью! - самонадеянно пообещал в запале сын коменданта, растирая покрасневшие запястья, но, решив, что сейчас есть более насущная потребность, едва помещающаяся в штанах, подхватил совсем не сопротивляющуюся довольную девчонку, и потащил ее в комнату, которую та обещала ему показать.
   Дерек, откинувшись на спинку дивана, веселился от души. Почему-то отыметь по-настоящему никого из этих девочек пока не хотелось, но вот насладиться минетом - почему бы и нет, тем более он даже не успел заметить, как его штаны оказались расшнурованы.
   - Давай, киска, постарайся, как следует, - попросил он девчонку, склонившуюся к его гордо торчащему хозяйству, потрепав ее по щеке.
   - Не пожалеешь, - мурлыкнула она, заглатывая сразу глубоко...
  
   Сауш плюхнулся рядом с Ильясом, задумчиво разглядывающим творившуюся вокруг вакханалию:
   - Ильяс, я вот все хотел спросить...
   - Ну?
   - А что ты теряешься?
   - Я уже...
   - Нее, я вообще про всех вас - ведь у вас женщин мало, а здесь, смотри, какие цыпочки молоденькие, хватайте и тащите к себе. Наверняка, каждая вторая мечтала бы выйти замуж, а уж ублажать будееет...
   - Пф... не все так просто, Сауш. Девки, конечно, видные, да и то, что ублажать умеют, не сомневаюсь, но, понимаешь, дело даже не в том, что у них было не меньше сотни партнеров, а вот то, что они собой торговали...
   - Не понял... то есть ты хочешь сказать, что целомудренность девицы здесь ни при чем?
   - Ага, это не главное.
   - Но ведь жить-то на что-то надо? Вот они и зарабатывают себе на безбедную старость...
   - Молодой ты еще, - снисходительно улыбнулся Ильяс, хотя на самом деле, был не намного старше Красавчика. - У нас немного другие Законы. Эти женщины, торгующие шикарными телами за деньги... что они, что рабыни - одинаково. Родить и воспитать настоящего воина может только та, что сама свободна.
   - Н-дааа, логично, - глубокомысленно кивнул Сауш. - Выпьешь со мной?
   - Давай, - немного подумав, согласился Ильяс.
  
   Через некоторое время, потерявшие друга варвары, обнаружили его, слегка захмелевшего, среди бойцов лаэра, которые уже основательно набрались. Предложение присоединиться к вечеринке, сыны степей приняли с воодушевлением. Покидать гостеприимное заведение пока не хотелось, но организму требовалась передышка от подвигов на любовном поприще.
  Почти вслед за ними возвратился и раздухаренный, раскрасневшийся, довольный виновник торжества, объявив с порога, что жизнь хороша, и на все плевать!
   На вопросительный взгляд одного из парней, Мартин решил пояснить, что в последний день холостяцкого существования, надо погулять так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнилось - уж оторваться как следует, а посему, надо заказать еще выпивки.
   - Март, тебе-то как раз хватит, а то завтра с больной башкой целый день на виду у всех отсвечивать будешь. Представляю тебя нарядного с зеленой рожей! Как бы Фелиска не отказалась. Да потом еще и ночью себя проявить надо, - предостерег Сауш.
   - Спокойно! У меня все под контролем!!! - уверил сын Инвара, и Красавчик пожал плечами - парень взрослый, в няньки он к нему не нанимался.
  Сауш оглянулся, пытаясь понять реакцию Меченого, но тот куда-то ушел. Да и девицы, крутящейся возле раба-воина весь вечер, тоже не было. Скорее всего, в купальню отправился, чистюля. Не заметить, что Дерек, хоть и не отказывается от посещений столь злачных мест, но выбирает лишь один тип девушек, темненьких, и не слишком любит, когда они проявляют инициативу, пытаясь тут же залезь к нему в штаны, было невозможно.
  Саушу даже любопытно было, отчего так. Если уж Меченый стесняется и переживает, что его на улице разглядывают, чуть ли не тыча пальцем, то должен был бы радоваться, что девки в борделе на него вешаются, но такое впечатление, что если бы можно было совсем обойтись без них, Дерек бы предпочел не столь доступных...
  
  Варвары на заявление Мартина отреагировали скептически. Ильяс только головой покачал, не став больше вмешиваться, но вот его товарищ все же решил, что Мартин не проникся серьезностью момента, и усмехнулся:
   - Мартин, а Шамиль-то всерьез сворует!
  Одна из цыпочек, лениво жмурясь под ласками удовлетворенного Кирея, оживилась:
   - Да какие шутки? У нас, помню, несколько лет назад вот так своровали девчонку перед самой свадьбой! Я тогда в трактире работала. Вот ваши же, - кивнула она в сторону варваров, - проезжая, остановились в деревенском трактире, а там жених и похвастался невестой - она дочкой нашего трактирщика была, так они на радостях уже накануне праздновать и начали. А той и лестно стало оттого, что столько парней сразу давай ее красоту расхваливать, вот она возьми и позубоскаль в ответ с гостями. И все... наутро уже не было невесты. Только жениху подарок подарили.
   - К-какой подарок? - не понял Мартин.
   - Ну, вроде в утешение, - усмехнувшись, пояснил Ильяс.
   - Надо было девку под замком держать... - хмыкнул кто-то из парней.
   - Хм, вряд ли помогло бы, - самодовольно возразил варвар.
   - Да она с мужем потом к родителям приезжала, говорят, счастлива до безобразия, - завистливо вздохнула девушка. - Эх, жаль, я в то время еще совсем маленькая была, на меня и внимания не обращали...
   - Не, а, в самом деле, что за подарок-то? - отчего-то заинтересовался Юджин.
   - Ну-у, - пожал плечами Ильяс, - чтобы было на что напиться с горя. Это вы здесь выбираете - а у нас после того, как невесту своровали - второй уже никогда не будет. Да и какая за такого пойдет? А вот сколько - смотря, насколько хороша невеста, но, как правило, не меньше ста золотых.
   - Них... - присвистнул Юджин, глядя на вытянувшееся лицо друга.
   - Чё, серьезно? - недоверчиво переспросил Мартин, у которого вдруг пересохло в горле и срочно потребовалось еще выпить.
   - Гыы... Слышь, Март, а тебе выгоднее, чтоб своровали.
   - Совсем сдурел! - возмутился Мартин, насупившись, и шаря взглядом по разбросанной одежде, намереваясь вернуться в крепость. До него, наконец-то дошло, что здесь что-то нечисто.
   - А что, - продолжил развивать свою мысль Юджин, прикалываясь, - смотри, как можно обогатиться - ты и вон, Сауш, девок соблазняете и день свадьбы назначаете. Тут ребята подтягиваются, - кивнул он в сторону ржущих варваров, уже догадавшихся, к чему разговор идет, - знакомите их, а те воруют! И всем - хорошо!
   - Ага, и так два раза в год, - закатился Кирей.
   - Можно чаще, - хмыкнул Ильяс.
   - Не, мне что-то это не нравится, - нахмурился Сауш. До Фелиски ему не было дела, а вот Руту он не променял бы и на сто монет.
   - Да не переживай, - хлопнул по руке напрягшегося Красавчика Ильяс. - Так только невест воруют, да и условий много - надо, чтобы накануне свадьбы, и то только если ты с ней знаком, да еще и не просто знаком, а она тебе сказала, что ты ей нравишься... Или у тебя тоже есть? - оживился варвар.
   - Нет у меня никого! - отмахнулся Сауш. - Но буду иметь в виду на будущее.
   - Ну-ну, - рассмеялся Ильяс. - Вот на твою кралю и я бы поглядел.
   - Да ты ее видел, небось, она у госпожи Тессы... - развязал хмель язык одного из бойцов лаэра.
   - Заткнисссь! - прошипел Сауш, радуясь, что Рута, впервые столкнувшаяся с варварами лично, до того как приехать с госпожой в крепость, наслушалась перед приездом пусть и не очень правдивых, но страшных историй об их обычаях, сегодня и носа не кажет из дома. Правда, она и не невеста... Но все-таки парню отчего-то стало тревожно.
  Мартин хлебнул еще вина, покачнувшись, подошел к кучке вещей, нашел свою рубаху, натянул.
   - Ты далеко собрался-то на ночь глядя? - удивился Кирей.
   - В крепость поеду.
   - Да ладно тебе, еще вся ночь впереди, - дернул Кирей друга за штанину, и тот, не удержавшись, свалился на диванчик, чуть не придавив не успевшую отодвинуться девку.
   - Да если что, так и поздно уже, - хмыкнул Ильяс. - Шамиль-то уж давно назад ускакал.
   - Мля! Все равно поеду! - запыхтел Мартин, пытаясь подняться.
   - Да куда ты попрешься-то, дурень? - Сауш похлопал Мартина по плечу. - Садись давай, еще выпьем, потом продолжим. Девочки не против?
   - Всегда - за! - захихикали бордельные цыпочки, призывно выпятив груди.
   Мартин сморщился:
   - Не... но... как бы...
   - Да что ты паришься, Март! Сказано ж тебе - если девка согласится. "Еслиии", понимаешь? - пьяно разглагольствовал Юджин. - Вот и сам посуди - если Фелиска тебя любит - то не пойдет она никуда. А вот если не любит... - он помотал головой, словно отмахиваясь от какой-то назойливой мысли. - Да! Вот если не любит - тогда - пойдет... Но! - он назидательно поднял указательный палец вверх и, выдержав драматическую паузу, закончил, - тогда нах... она тебе сдалась? Пусть проваливает на все четыре стороны, хоть с варваром, хоть еще с кем, понятно?!
   - Ну-у, - озадачился сын коменданта, - так-то оно так, но все-таки...
   - Никаких все-таки! Если любит - будет с утра на месте, а если не любит - скатертью дорожка - в любом случае сейчас-то чего дергаться? Садись, наливай! Продолжаем гулять!
  
  Убийственный довод немного убедил Мартина в правоте друга, но на сердце все равно почему-то было неспокойно. "Заправившись" еще немного горячительным, парни снова переключились на бордельных кисок. Вернулся Дерек, Сауш куда-то снова ушел. Варвары, решив, что вполне отдохнули, утащили троих девчонок, задействованных на этой вечеринке, причем Ильяс перекинул свою добычу через плечо, подмигнув парням, вот мол, как надо! Цыпочка не возражала, пыталась изобразить испуганный вопль, но в нем явно проскальзывали нотки удовольствия от предвкушения. С любыми женщинами варвары обращались довольно деликатно, и потому, хоть не частыми гостями были заезжие из соседних краев молодцы, но желанными. А уж какие ласки дарили!!!
  Опомнившиеся бойцы лаэра возмутились, что у них из-под носа девок умыкнули, но Хозяйка прислала еще нескольких освободившихся, и веселье пошло по новому кругу.
   Не весело было лишь одному Мартину, которого странным образом кидало из одной крайности в другую - то казалось, что на все наплевать и даже втайне хотелось, чтобы Шамиль избавил его от нагрянувших в жизни перемен, то становилось очень обидно, что кто-то мог сомневаться, что Фелиска его любит. То просто ревновал свою настоящую первую женщину к кому бы то ни было, то по спине пробегали легкие мурашки, стоило лишь только представить себе, какой позор будет, если вдруг эта паршивка вздумает сбежать после всего того, что обрушилось за последнее время на его голову - и скандал с родителями, и выговор от лаэра, и подколки ребят... А столько уже затрачено на подготовку к свадьбе, да и жреца позвали, да и вообще...
   Мартин все-таки решил вернуться. Парни были достаточно навеселе, и кое-кто уже даже заснул. Вот Меченый, например, отчего-то тихо пристроившись в уголке, мирно кемарил, вместо того, чтобы отрываться в увольнительной.
   Но в гостиной для ожидающих клиентов, недалеко от выхода, Мартина перехватил Сауш, раздобывший где-то кальян. Сказал, что уже поздно рыпаться, если что, да и в таком виде он одного его все равно не отпустит, и посоветовал расслабиться и ждать утра.
   Мартин вернулся, хлебнул еще вина, покурил вместе с остальными кальян. В голове как будто прояснилось. По крайней мере, гудеть она перестала, но вот от дурацких мыслей избавиться все равно не мог. Ему уже было не до веселья, и, улучив момент, когда Сауш, растолкав Дерека, что-то пошептал ему, кивнув на игриво замерших в дверях двух девчонок, и они все ушли в купальни, сын Инвара, решился на вторую попытку.
  
   В этот раз ему повезло - никто его не вздумал остановить, и он благополучно смылся, жалея, что коней-то они оставили городской казарме лаэра. Возвращаться за своей лошадью было чревато - в таком состоянии могут не то что не отпустить подобру-поздорову, а наоборот, запереть в карцере, пока не протрезвеет, а потом еще и лаэру доложат, что он позорит честь мундира, шатаясь по городу в таком виде...
  Нееет, - решил Мартин, проверив наличность, лучше уж пойти да арендовать какую-нибудь клячу на сутки... да хоть на постоялом дворе или почтовых попросить - денег должно хватить...
  
  Кто-то из оставшихся парней удивился, что давно не видно жениха, но спьяну ему откликнулись, что мол "только что где-то тут мелькал - или отлить пошел, или снова с цыпочкой в отдельный кабинетик удалился".
   На том и успокоились.
   Наказав Хозяйке разбудить их пораньше, дальше бойцы уже не заморачивались, где там кто как догуливает. Главное, чтобы не проспать утром и успеть до того, как в крепости начнут собираться на устраиваемые лаэром соревнования.
  
  
  15.
  
  
  Аслан любил и уважал Тагира. Пожалуй, несмотря на достаточно большую разницу в возрасте, двоюродный брат был для него ближе и дороже родного. Да и понимали они друг друга намного лучше. Вот и сейчас стоило посмотреть на то, как Тагир, чуть прищурившись, время от времени лукаво поглядывает в его сторону, и становилось понятно, что сейчас он в очередной раз решил подшутить над ним.
  Впрочем, причина такого желания так же была очевидна. Да и повод был - ну уж очень хорош. Аслан настолько радушно встретил родственников и остальных гостей, что брат, наверняка, просто не успел уточнить, а что же стояло за фразой, что жена Аслана будет чуть позже. Однако времени прошло уже достаточно, чтобы любая, даже самая привередливая к своему внешнему виду женщина могла собраться, и Тагира уже распирало любопытство, однако упускать такую возможность для хорошей шутки было не в его правилах:
  - Аслан а Тессу-то ты, что ли, в спальне запер? Так нам чужие жены без надобности, я понимаю, зачем незамужних девок сегодня прятать, вон, сколько женихов приехало, и все красавчики! - подколол Тагир.
  И если стоявшие рядом варвары лишь сдержанно поулыбались на первую часть вопроса, то над второй рассмеялись уже в полный голос, сквозь смех уточнив вождю, что как раз с невестой, которую сегодня точно следовало закрыть от чужих глаз подальше, уже кое-кого познакомили.
  - Или может ей нездоровится?
  - Не волнуйся брат, все в порядке, Тесса просто по неотложным делам в город уехала, к ужину точно будет, еще насмотришься.
  - Мне и просто поговорить с ней нравится, раз уж потрогать нельзя. Как же я все-таки рад за тебя, что ты нашел свою женщину. Мой отец поначалу здорово переживал, что трудно тебе будет здесь жену найти.
  - Здесь побогаче выбор, сам знаешь, но Тесса, ты прав - единственная такая! - улыбнулся лаэр.
  Парни, которых пока что развлекал Орис, одобрительно загудели.
  - Кстати, - прищурился вождь, - я тут тебе еще подарочек привез, а теперь вот думаю, какой же из них дарить? Мне сын рассказывал, что у тебя неведомая зверушка в крепости появилась, каршифф носит, так ему, небось, с налобной повязкой удобней будет? Только вот какая тебе требуется, я так и не понял - с твоим клеймом или без?
  Аслан досадливо выругался про себя, заметив, как напрягся его помощник. Орису не нравилось проявленное, пусть и в такой шутливой форме, излишнее внимание к господскому наложнику. Чувствуя какую-то ответственность за "младшего братишку", парень не хотел, чтобы его обсуждали посторонние. И хоть знал, что лаэр и сам не даст юношу в обиду, но все равно было неприятно. К тому же он понимал, как Аслану сейчас непросто разговаривать с родичами, сохраняя невозмутимость. Сам Аслан исподволь ждал этого вопроса от вождя Рода, так что отвечать все равно придется:
  - Увы... - медленно произнес хозяин Замка, разводя руками - представил бы с удовольствием, да и его сейчас в крепости нет.
  - Неужто тоже прячешь? - усмехнулся варвар. - Видать и впрямь, что-то необыкновенное, раз даже показать боишься.
  - Уж поверь, посмотреть есть на что. Но он сейчас вместе с женой в городе, к вечеру будет. А повязку, Тагир, давай, пригодится. Надеюсь, там мой знак хорошо виден? - многозначительно добавил Аслан, рассчитывая, что на этом вопросы будут исчерпаны.
  Однако, брата, снедаемого любопытством, неполный ответ не удовлетворил.
  Еще бы! То, что с парнем что-то не так в последнее время, с тех пор, как Руслан съездил сопроводить обоз с шоколадом, кто-то мог и не заметить, но уж никак не родные. Да и родовой браслет на запястье младшего сына, который тот должен был носить еще долго, вдруг сменился на более простой, кожаный, без опознавательных знаков, хотя и видно было, что сделан рукой умелого мастера.
  Хорошо, хоть Айдар немного приоткрыл историю обмена браслетами между мальчишками. Потому что незаметно выпытать у Руслана, что да как, не удалось. Но берег Русик памятную вещицу, как зеницу ока, даже не снял ни разу с того дня, хотя здесь-то хитрого замка не было.
  - Даже так? - выразительно поднял черную бровь Тагир.
  Айдар и таур Даут, стоявшие рядышком, прятали снисходительные улыбки, предоставив двоюродным братьям самим разбираться с личными проблемами, однако услышать все из первых уст были бы не прочь. Остальные воины-варвары тоже как-то подозрительно затихли. Аслан вдруг почувствовал себя каким-то желторотым мальчишкой, которому задают вопросы перед первым испытанием в Клане. И если перед старшими в Роду он еще мог держать ответ, то перед остальными воинами было как-то неловко, словно он оправдывается, хотя скрывать и не собирался. Просто боялся странного чувства собственничества, которое грозило выдать, насколько он привязался к наложнику, вместо того, чтобы свести непринужденную беседу к легкому зубоскальству.
  - Слушай, пойдемте в дом, что ли, - предложил Аслан. - На улице прохладно, заодно и о делах поговорим...
  - Да, ладно?! - удивился вождь, - на улице еще не зима, смотрю, изнежился ты здесь совсем, давно в степи не был. Ну, пойдем...
  
  Зайдя в гостиную, где Рута уже заранее начала, не дожидаясь указания лаэра, расставлять вино, бокалы и легкие закуски, Аслан с гостями увидели только край ее юбки в захлопывающейся за спиной девушки двери. Испуганная страшными историями, горничная постаралась, как можно быстрее выполнить свои обязанности и снова сбежать к себе в комнату.
  Аслан же только невольно усмехнулся, подумав, что надо попросить Тессу поговорить с ней, и широким жестом предложил гостям рассаживаться поудобнее.
  Из своих приближенных он взял только Ориса. С Тагиром пришли таур и Айдар. Остальные воины остались с бойцами. Парни ладили между собой, поэтому их дальнейшими развлечениями, пока начальство общалось, никто не заморачивался.
  - Слушай, - уже откровенно веселясь, спросил Тагир:
  - Неужели мы такие страшные, что от нас только сбежать хочется? Вон и Руслану, похоже, здесь ничего не светит... Эх, не любят у тебя нас.
  Аслану осталось только тяжело вздохнуть, и поддержать предложенный братом шутливый тон разговора:
  - Ну, так и вы не конфеты, чтобы вас любить.
  Начинать сейчас с братом серьезный разговор и объясняться, что Руслан зря надеется, лаэру не хотелось. Вождь Рода правильно истолковал прозвучавший намек и усмехнулся:
  - Ну не всем же быть сладкоежками, кому-то и горькое больше по душе. Но у меня тут еще один вопрос возник, как у тебя-то мой новый кланник оказался? Да еще и под личным покровительством? - и немного помолчав, добавил:
  - Вообще-то хорошо, что под личным покровительством - так проще, а то не хотелось бы, чтобы в Род чужак вошел. Хотя, что ж ты ему-то каршифф без своего знака при первой встрече с моими повязал?
  Аслан слегка удивился - Руслан не сказал? Но, припомнив, что и в самом деле повязывал Рени каршифф так, чтобы не светить родовым отличительным знаком воина, сморщился - видимо, племянник не увидел:
  - Да как-то... надеялся, что меньше вопросов будет, - и в который раз за сегодняшнее утро, развел руками, добавив:
  - Но, как сам видишь, не вышло...
  - А ты чего хотел? Сам на встречу привез с собой красавчика - так теперь радуйся, что только принятием в Род обошлось. Мне-то что? Свежая кровь всегда хорошо.
  - Так ты не против? - полегчало хозяину Замка.
  - Нет, не против, - улыбнулся брат, - только вот все же объясни, где ты отыскал нам родственничка? Любопытно же, где такие экземпляры водятся? Я, может быть, еще от парочки не отказался бы.
  - Где взял - больше нет, да и какая разница - он мой!
  - И все же? - вождь подался вперед, ухмыляясь, глядя на Аслана, уже понимая, что тот не будет скрывать, хотя и не хочет почему-то рассказывать. Столько лет прошло, а вот какие-то черты того мальчишки, который рос у него на глазах, все равно проскальзывали в поведении взрослого состоявшегося мужчины, лаэра здешних земель. И это было забавным. Отец, Верховный Вождь, часто говорил, что люди не меняются своей сущностью, и, подстраиваясь под обстоятельства и проходя испытания на прочность убеждений, все равно открывают то, что в них заложено - плохое или хорошее, просто со временем оттачивается и закаляется характер. Аслан - волевая сильная личность, и Тагиру даже в голову не могло прийти, что брат поступил бы с кем-то бесчестно и несправедливо.
  - Вот пристал!. - досадливо покачал головой немного смутившийся лаэр. - Купил по случаю, для постели. Легче тебе?
  - Аха-ха! - закатился Тагир. - Да ладно?! Ты? А что жена на это сказала?
  - Жена и выбирала, - буркнул покрасневший до кончиков ушей Аслан, развеселив уже и всех остальных собравшихся, но они переговаривались тихо, и он не мог слышать, что по этому поводу думает таур.
  - Тесса?! Ыых... - Тагир закрыл лицо руками, утирая выступившие слезы.
  - Аслан, х-ха... у тебя просто не супруга, а сказка - другая бы скандал учинила, а она... аха-ха... сама... Не, но ты мне лучше скажи... ха-ха... я, конечно, сам пока мальчишку не видел, но на что она ориентировалась, выбирая?
  - Ну уж явно не на то, что выбрал бы я, - уверил лаэр, - наверное подумала, что симпатичная мордашка важнее... Эх, да что теперь об этом рассуждать. Женщины...
  - Могу ее понять, - съехидничал Айдар, - Какая женщина захочет, чтобы по ее дому разгуливал двухметровый небритый мужик... вот и выбрала, чтобы хоть как-то мириться с создавшимся положением...
  Ориса эта ситуация одновременно забавляла и расстраивала. Ренальда он обсуждать не хотел, тем более в таком тоне. Понятно, что вопрос о наложнике нельзя обойти, но вот это завуалированное признание Айдара, точно изобразившего собственный "автопортрет", вызвал смешок, однако вслух Орис ничего не сказал. Он уже много чего знал об обычаях варваров, но, наверняка, существуют и какие-то тонкости... Вон, гости-то они сделали вид, что не заметили явной параллели. К тому же, кажется, так и не знали, кого выбрал сам Аслан первым... Эх, Меченый... Его кандидатура, наверняка, была бы одобрена без лишних вопросов...
   - И ведь так выбрала, что расскажи кто, не поверил бы! Уж слишком парень оказался хорош для того, чтобы только наложником оставаться.
   - Гыыы... - осклабился Айдар. - Аслан пошел от противного.
   - Еще скажи, что у нас все не как у людей, - хмыкнул Орис.
   - Конечно - сначала выясняют, кто будет сверху, а потом уж идут... ну, сам понимаешь, - не стал уточнять Айдар, вспомнив, что Орису все равно их обычаи неподвластны для понимания всех тонкостей. - А тут сначала объявили статус, а потом решили и в качестве бойца поднатаскать? - не обиделся друг детства Аслана.
   - Да, повеселил ты меня, - все еще улыбаясь, произнес Тагир, но при этом взгляд мужчины оставался серьезным.
   - Поверь, я и сам не мало с ним повеселился, и до сих пор веселюсь. И ведь рожден, да и воспитан парень свободным, а вольную дать не могу.
   - Неужто денег на него потраченных жалко?
   - Нет - покачал головой Аслан, и, предупреждая следующий вопрос, пояснил, - хоть и дорогая покупка была, но не обеднею. И сам вопрос за неделю решить можно. А вот то, что он после этого вряд ли хоть месяц проживет - факт.
   - А чуть подробнее? - нахмурился Тагир.
   - А подробнее... - помрачнел Аслан. - Его продал на аукцион родной дядя, женившись на его матери, чтобы пацан не болтался под ногами и не мечтал отомстить. Если узнает, что он жив... Я не смогу оставить его в крепости свободным по Закону, нужно будет согласие его родственничков, а это чревато. Не хочу парнем рисковать. По крайней мере, пока не буду уверен, что он достаточно заматерел, чтобы суметь противостоять этому подонку.
   - И что, никакой управы? - удивился таур.
   - Никаких доказательств... продали через десятые руки... дядя его матерый волчара. У пацана пока никаких перспектив.

Орис (в печали) [из инета]

   Орис опустил голову. Дядю он и сам бы удавил, но вот мать Рени... Он до сих пор не мог забыть Эстеру... Ее глаза, голос... понимал, что глупо и беспросветно, но она снилась ему иногда. Он даже платок не выкинул, отданный ему этой женщиной, чтобы мог стереть грязь с лица. Берег тонкую кружевную тряпочку, до сих пор хранившую еле слышный аромат ее духов...
   - Да и Тесса не против, - продолжил Аслан, - чтобы Рен жил здесь, сочувствует парню. Главное, мы уживаемся вместе, и пока всех устраивает...
   - Ну, если так за его жизнь опасаешься - давай его к нам. Я от своих слов не отказываюсь. Раз уж попал в клан - то наш уже. А мы своих не бросаем. Да и если что, бойца мы из него сделаем не хуже, чем ты у себя. Думаю, ради такого случая уважаемый Даут его и без конкурса в ученики возьмет, - взглянул Тагир на пожилого варвара.
  - А что? И возьму. Как раз сегодня и присмотрюсь поближе, - серьезно подтвердил таур.
   - Ну с парнем-то все более или менее понятно. А твои бойцы как это воспринимают? Судя по всему, днем-то ты его в спальне не закрываешь, - вновь спросил брат.
   - Спокойно, - пожал плечами лаэр. - Вот, Орис не даст соврать... Сцен ревности не устраивают. Да и Тесса тоже нормально его приняла. Если бы она сказала - убери с глаз долой... - Аслан запнулся, с трудом представив себе подобную перспективу, но твердо продолжил, - пристроил бы кому-нибудь знакомому в хорошие руки хоть компаньоном. Я люблю свою женщину.
  - А уж как она-то тебя, по-видимому, любит... - заметил таур. - Вон, какой подарочек выбрала. Все-таки смириться с тем, что у мужа наложница, не каждая сможет. А уж жить с ней в одном доме - тем более.
  - Так у него же наложник, - ехидно подсказал Айдар.
  - А тут, поверь моему опыту, без разницы - весомо заметил Даут.
  Айдар замолчал. А ведь верно.
  - Ну как сказать, как сказать... Была бы у Аслана наложница - мой сын сейчас на нее слюни бы не пускал. А так, братишка - готовься. Руслан упертый, не хуже чем ты. И просто так от Рена не оступится. Хоть и не по нему эта добыча.
  
  - Учту. Но раз мы уже мою личную жизнь обсудили, может, перейдем к общим делам? - кивнул Аслан, предлагая выпить, закусить и, наконец-то перейти к глобальным обсуждениям неясных вопросов в отношении соседствующих государств.
  - Твоя-то она твоя, вот только уж так вышло, что касается не тебя одного. Но ты прав. Все, что нужно, и я, и таур узнали. А дальше - посмотрим. И действительно, давай и общими проблемами займемся...
  
  ***
  
  Оправдывая свой поспешный отъезд, Тесса не стала просто гулять с Рени городу, а первым делом отправилась в торговые ряды в поисках якобы настолько необходимого и, увы, забытого ею подарка. В конце концов, пришлось купить детскую люльку, объясняя ее необходимость тем, что все-таки гости Аслана, раз уж их приезд совпал с этим событием, тоже будут присутствовать на торжестве, а у них этот подарок является обязательным. Ничего другого, чтобы Ренальд не косился так подозрительно, все еще сомневаясь в необходимости визита в город, девушка придумать не смогла. Оправдываться тем, что, мол, не сообразила сразу о том, что на свадьбе будут сородичи мужа, было легче, чем рассказать правду.
  Жена Аслана все ждала вопроса, который явно вертелся у Рени на языке про эту скоропалительную свадьбу. Фелиске он почему-то сочувствовал, наверное, как и большинство проживающих в крепости, понимая, что Мартин еще не готов к такому ответственному шагу, но для девчонки это просто удачный шанс выйти замуж, а не быть отправленной обратно в постылый дом к дальней родне. Но Рени так и не решился задать никаких вопросов. Тессе самой не слишком нравилась вся эта история, но теперь уже решение принято, и время покажет, верным оно было или нет.
  
  Сгрузив покупки в карету, Тесса вспомнила, что в прошлый раз так и забыла купить нитки для вышивания тех цветов, что у нее закончились. Рисунок на подушке для Дерека она все еще не доделала. Впрочем, в последнее время было не до этого. Но нитки все же купить следовало, поэтому, ухватив Рени за руку, чтобы не потерялся в пестрой толпе покупателей, которых в преддверии завтрашней ярмарки понаехало в город отовсюду, они снова пошли в торговые ряды.
  
  Побродив по лавкам и магазинчикам, основательно проголодавшись, Тесса затащила Рени в довольно приличную харчевню, в которой их обоих чуть не разморило от тепла и сытости.
  - Сейчас бы в нашу комнатку отдыха... - мечтательно произнесла девушка, откинувшись на спинку лавки.
  Местечко на четверых в углу у окошка было таким уютным. От общего зала (правда, в это время дня полупустого), оно отделялось несущей колонной, а в промежутке между стеной и колонной была деревянная решетка с частыми ячейками, украшенная связкой маленьких глиняных горшочков, перехваченных за горлышки толстой пеньковой веревкой. Эта символичная гирлянда и искусственные подсолнухи, выглядывающие из каждого горшочка, позволяли чувствовать почти интимное уединение. Естественно, за столик Тессы и ее раба никто не подсаживался. И теперь, глядя на масляно блестевшие губы своего Солнышка, которые он словно нарочно сейчас облизывал, так как салфеток здесь почему-то не дали, ей жутко хотелось его поцеловать.
  И обнять и... оказаться в крепости, в своей комнате отдыха, и лучше всего наедине... хотя на особые подвиги она не рассчитывала после столь сытного обеда, но вот просто поваляться в обнимку и вдоволь нацеловаться, как будто это не было ежедневным развлечением хотелось так, что она стиснула под столом край скатерти...
  - Это точно... - согласился Ренальд, занятый своими мыслями, слегка поерзав, но не посмев почесать так и зудевшие местечки. Он все ждал, когда же это безобразие прекратится, но пока ничего утешительного - волоски подмышками и в паху прорастали очень неравномерно и выглядели крайне не эстетично. Хорошо еще в связи с подготовкой мероприятий все были настолько уставшие к вечеру, что просто засыпали, Тесса и Аслан ночевали у себя в спальне, а он, если госпожа и приходила пожелать "добрых снов", старался не мелькать перед любимой без нижнего белья.
  - Ох, Солнышко, что же ты со мной делаешь... - прошептала девушка, пытаясь унять учащенно забившийся пульс.
  - Что-то не так? - встревожено наклонился к ней Рени через стол.
  - Все хорошо, милый, - постаралась Тесса взять себя в руки. - Я просто соскучилась...
  Сопровождавшие бойцы остались снаружи, но расслабляться все же не следовало. И так корчмарь, решив, что эта парочка на свидании, принимая заказ (естественно от мужчины), не удержался и подмигнул - мол, хороша подруга!
  Ренальд покраснел, растерявшись, и Тессе пришлось его незаметно пнуть под столом, чтобы не тушевался и не стал разубеждать, что он здесь со своей госпожой, которая распоряжается наличностью. Сама же, непринужденно подперла лицо ладонью, словно у нее немного ломит виски - частично чтобы не была видна ее улыбка, а частично, все-таки, чтобы не разглядывал хозяин заведения так пристально, соображая, где он мог ее видеть раньше. Но, кажется, его воображения не хватало, чтобы понять, что симпатичная девушка с красивым молодым человеком, и супруга лаэра Аслана - одно и то же лицо. Да это и к лучшему, зачем посторонним искать повод для сплетен...
  - Может, уже вернемся? Ты все купила, что хотела? - спросил Ренальд.
  - Да рано еще, - прикинула Тесса, что им надо коротать где-то как минимум полтора-два часа, перед тем, как двигаться в обратный путь. - Пойдем, прогуляемся просто так по городу? Ты же, наверное, не видел еще всей красоты?
   - Ну-у... витрины украшены, дома...
  - Мы же не были еще на центральной улице, той, которая на площадь ведет, где завтра ярмарка состоится, пошли! - потянула Тесса парня за руку.
  - Ты мной манипулируешь, как хочешь, - шутливо упрекнул Рени.
  - Да, Золотко, и мне это нравится. Все, пойдем уже, а то я здесь совсем усну. Крикни хозяину, что бы подошел. Расплачиваться будешь сам - ты мой кавалер на сегодня, - госпожа вытащила небольшой кошелечек и незаметно подвинула его парню.
  Ренальд тяжело вздохнул, но, наверное, Тесса права - надо когда-то учиться пробовать быть самостоятельным и в бытовых мелочах.
  - Только ты не смейся, - попросил он сконфуженно.
  - А ты держись поувереннее, - посоветовала Тесса, накрыв его руку своей ладонью и тихонечко сжав. - А еще лучше просто положи на стол пятьдесят серебрушек - поверь, этого хватит с лихвой, включая чаевые. Только, когда ты с девушкой - сдачу не требуй. Но на будущее имей в виду - по идее, он должен тебе ее принести. Понятно?
  - Д-да, - кивнул Рени, крайне недовольный ситуацией.
  - Давай, мой хороший, все получится, это не страшно.
  
  
  16.
  
  
  Уже у самых ворот на выезде из города, экипаж, в котором Тесса и Ренальд возвращались в Замок-крепость, они нагнали одинокого всадника. У Тессы екнуло сердце, но это оказался не Руслан, а один из воинов-варваров, возвращавшихся тоже в крепость, доложить вождю, что обозы доставили и разместили в городе. Сопровождавшие экипаж хозяйки бойцы, приветливо поздоровались, значит, знакомый парень. Она облегченно вздохнула.
  И так ведь специально приказала возвращаться не по центральной улице, чтобы нечаянно не столкнуться с кем-то из Аслановых сородичей, вернее именно с Русиком, а окружным путем, представив так, что муж наказал ей взглянуть - так ли хорошо украшены дома на окраине, как и в центре. Верен и Рейв, кажется, поверили, а вот Рени покосился на невозмутимую любимую с подозрением, но никак не прокомментировал.
  Успокоившись, что это не Руслан пристроился за компанию, Тесса благодушно откинулась на мягкое сидение, наконец-то оставшись с Рени снова наедине. До этого хоть и на приличном расстоянии, но за ними по городу неотрывно следовали назначенные Орисом сопровождающие. Оставляли лишь ненадолго, проводив почти до самого столика в харчевне и потом снова встретив их у выхода. Тесса предлагала ребятам перекусить вместе с ними, но они ответили, что раз уж попали в город накануне праздника, то сходят пока по каким-то делам, оставаясь дежурить по очереди. Тесса не стала спрашивать, что у них за дела и управятся ли парни за час-полтора, пока они с Рени трапезничают, но оба уже были на месте, когда она вышла, значит, успели.
  
  Тесса склонилась и потерла щиколотку - зря она, наверное, надела сегодня новые ботиночки. Все-таки почти везде передвигались пешком, вот ноги и гудят теперь, не успев привыкнуть к новым колодкам обуви.
  - Устала? - участливо спросил Ренальд.
  - Немного, - нехотя призналась Тесса.
  Сидящий напротив Рени ободряюще улыбнулся и, быстро глянув в окошко и убедившись, что они уже выехали из города, и сопровождавшие бойцы заняты оживленной беседой с варваром, подхватил ее ножки и устроил у себя на коленях. В пути будут около пары часов, так что любимая успеет отдохнуть.
  Девушка фыркнула, прижимая руками взметнувшийся подол дорожного платья, приоткрывшего стройные ножки в новеньких башмачках, на которых одной рукой Рени уже расстегивал ремешки, а второй успокаивающе поглаживал икры.
  - Я сейчас мурлыкать начну, - предвкушающе прошептала Тесса.
  - Подожди, еще рано, - улыбнулся наложник, сняв оба башмачка и теперь аккуратно разминая пальчики и ступни любимой, жалея, что нельзя снять сейчас тонкие чулочки.
  Тесса поежилась от удовольствия, и Рени тихонько рассмеялся:
  - Теперь можешь начинать...
  - Мур-мур-мур... - озвучила свое состояние Тесса, чувствуя, как движения его рук становятся все плавнее, и горячие ладони уже почти ласкают, а вовсе не делают легкий массажик, миновали щиколотки и подобрались к коленям.
  - Рениии... не шали, - облизнула девушка губы, попытавшись опустить ножки, но Асланов наложник оказался проворнее - сильные руки надежно зафиксировали захват, не причиняя дискомфорта, но и не давая возможности для маневра.
  - Рени, ты меня провоцируешь? - улыбнулась Тесса, притворившись, что расслабилась.
  - Нет, просто расслабься, - тихо прошептал Рени, постаравшись казаться серьезным, только вот лукавые смешинки на дне его зрачков выдавали торжество парня, наслаждавшегося тем, что у него тоже получилось подразнить обожаемую хозяйку.
   Тесса беззвучно рассмеялась. Понимает ведь, паршивец, что ей нравится, вот и безобразничает, вредина. Она сама в свое время так поступала с ним, вот он и пытается хоть немного отыграться. Ну как же тут расслабиться, когда так и хочется перебраться к нему на колени и хотя бы нацеловаться вдоволь, прикрыв шторки от нечаянных посторонних взглядов...
   Наверное, она бы все-таки не утерпела, но за окошком кареты вдруг возникло какое-то движение. Тесса поспешно опустила ножки на пол и выглянула. Оказалось, что ребята перестроились в оборонительную позицию, но почти сразу же расслабились. Лишь варвар представился выглянувшей госпоже, сообщив, что их нагоняет один из его сородичей, и он не знает, почему - может, что-то случилось? Он хотел остаться и подождать подъезжавшего, и Тесса, тоже слегка обеспокоенная этим обстоятельством, велела остановить экипаж - а вдруг и в самом деле что-то случилось?
  
  Но все оказалось гораздо прозаичнее, когда одинокий всадник преодолел расстояние, с которого можно было рассмотреть молодого воина, Тесса чуть не простонала.
  Кто бы сомневался... Руслан...
  Девушка быстро оглянулась на Рени, увидела его просиявшую мордашку, обрадовавшуюся новому другу, и, выругавшись про себя, откинулась на спинку сидения - значит, так тому и быть - пусть теперь Аслан караулит своего племянника, потому что напрямую высказать своего недовольства этой встречей, у Тессы просто язык не поворачивался - настолько мальчишки обрадовались возможности пообщаться.
  Эгоисткой она быть не хотела - пусть уж Солнышко общается со сверстником... только под присмотром...
  
   Рени же наоборот, сначала прилип к окошку, потом, бросив просительный взгляд на хозяйку, схватился за ручку дверцы.
   При этом выражение было такое, словно у щенка, просившегося, чтобы с ним поиграли - разве, что не повизгивал от нетерпения и хвостом не вилял.
  - Иди, - кивнула девушка, усмехнувшись обреченно.
  Рени тут же выскочил из экипажа, и восторженно замер, наблюдая за приближающимся молодым воином.
   А посмотреть там было на что - гнедой жеребец и его всадник казались единым существом, несшимся по пустынной в это дня время дороге меж унылых полей, с которых давно был собран урожай, а пожухлая трава, уже прихваченная первыми осенними заморозками, поникла, полегла, изломавшись. А вокруг - только низкое серое небо... Стремительный, размашистый галоп лошади больше был похож на полет стрелы, и если бы не дробный стук копыт, одинокого всадника вообще можно было принять за призрак Великого Духа, решившего заглянуть с соседней земли варваров.
  Мелкие комья грязи черными искрами вылетали из-под копыт жеребца, и уже было слышно даже характерное позвякивание сбруи, украшенной чеканными бляшками. Пусть у Руслана и не такая богатая упряжь, по сравнению с закаленными в сражениях воинами, но младший сын вождя Рода явно не самый последний по способностям, раз мог позволить себе похожую. Пускать пыль в глаза было свойственно сынкам богатеньких родителей, за счет родительских же кошельков в столице Энейлиса, а вот повесить на сбрую своего коня серебряные, чеканные знаки отличия или же заменить простой войлочный потник на богато расшитый, сыны степей могли лишь согласно своим личным заслугам перед кланом..
  
  А Тесса, обув башмачки, теперь тоже выглянула и залюбовалась племянником мужа, хотя, было у нее какое-то странное чувство, словно мальчишка нарочно красуется, теперь уже догнав их, и нарезая вокруг стоящей кареты круги, чтобы немного остудить чуть ли не взмыленного коня.
  Ей было немного стыдно. Она только что ответила сама на невысказанный вопрос, зачем он это делает - мальчишка же еще!!!
   По сути, Руслан был еще слишком молод, чтобы как-то по-другому выразить свой восторг от распирающего чувства радости, что жизнь прекрасна. А что ему сейчас еще нужно? Сыт, обут-одет, справляется с теми поручениями, которые ему дают старшие, заслуживая одобрение и завоевывая уважение своих сородичей. Прекрасный возраст, когда сила бурлит в крови, но еще не нужно распоряжаться чужими жизнями и брать на себя лишнюю ответственность. И остепеняться еще рано. А это упоительное чувство - что все еще впереди, и, конечно же, полное новых впечатлений и свершений, а вовсе не поражений и разочарований, не может не пьянить. Да и ее Солнышко, разве не этого она для него хотела? Чтобы он оттаял, забыл обо всем том плохом, что ему по воле Богов пришлось испытать в жизни. Тем более, сейчас они видят искреннюю радость от встречи друг с другом...
  Неизвестно, о чем размечтался Руслан, а вот Рени явно рад, что юный варвар совершенно без предрассудков отнесся к нему, не то, что Мартин, обрести друга - это ли не счастье в их возрасте?...
  Она каждый день рядом, и, слава Всевидящим, кажется, у Солнышка больше не возникает сомнений, что он любим, так что понятно вполне, что появившийся в поле зрения друг, который и пробудет-то в гостях всего два-три дня - на первом месте...
  Однако никакие размышления так и не смогли заглушить искру ревности, которая возникла у нее в груди.
  
  - Руслан, что случилось? - все же решил уточнить Шамиль, правда, по лицу парня уже поняв, что ничего серьезного - точно.
  - А! Шамиль, я хотел тебе сказать, что я как раз в крепость возвращаюсь, и доложу Айдару, что мы разместились, а ты можешь ехать обратно в город.
  - Хе! - хмыкнул Шамиль, у которого тоже был весьма весомый повод именно сегодня вернуться в крепость. - У меня большие планы, и именно в Замке лаэра. Так что ты напрасно торопился. Я-то уж точно - в крепость!
  Руслан слегка приуныл, понимая, что его такой удачный план провалился. Он вообще-то сразу хотел сбежать обратно, проводив обозы и старательно запомнив, что ему объясняли - кому куда предъявить официальные бумаги, подписанные лаэром (что он не против торговли чужаков в собственном городе), где разместить сам товар, людей и лошадей, какие торговые площади будут в их распоряжении... На память сын Тагира не жаловался, тем более, был огромный стимул поскорее справиться с делами.
   Потом еще какое-то время кружил по городу, надеясь пересечься с уехавшими Тессой и Аслановым воспитанником. Но, наконец, догадался спросить на городских воротах, не отбывал ли экипаж жены лаэра Аслана? Ему, правда, стражники не захотели отвечать - быстренько скрутив, препроводили в кутузку, проверили документы, извинились сконфуженно, что не признали родственника своего лаэра и объяснили, что госпожа уехала уж полчаса назад. Хорошо, хоть действовали ребята быстро и слаженно, и он не потерял много времени. Сам себя похвалил, что не решился устроить драку и оказать сопротивление - стражники просто добросовестно выполняли свои обязанности, проявили бдительность - мало ли кто с какими намерениями выспрашивает про близких хозяина земель - провокации разные бывают.
  
  Конь под Русланом уже немного успокоился, и теперь кокетливо вытанцовывал, поворачиваясь то одним, то другим боком перед благодарными зрителями. Рени от восхищения не мог не то что взгляд оторвать, но и вообще рот открыл. Аслан тоже был чудо, как хорош на своем вороном, но он никогда и не проделывал таких номеров специально. Видимо, Русик это чувствовал, и довольная улыбка юного варвара растягивала рот чуть ли не до ушей. Тессе же оставалось только делать вид, что она ничуть не расстроена.
  - Тесс, - шепнул Рени, - я тоже так хочу...
  - Ну так Аслан предлагал же тебе сменить лошадку, - немного мстительно ответила девушка. - Конь у Руслана молодой совсем, а таким фокусам обучать надо, само не приходит. Думаю, он много времени проводил в седле...
  - Я попрошу Аслана...
  - Думаю, он тебе не откажет, - кивнула Тесса. - Тренировки тренировками, но и конные прогулки не помешают. В принципе, я с удовольствием составлю тебе кампанию, только вот чтобы и научиться не просто выездке, а еще, сидя верхом на лошади, и с оружием управляться - это к ребятам или к Аслану - меня-то подобным штучкам отец запретил учить, я и так больше на его новобранцев была похожа, чем на благородную девицу. И еще не забудь, ты уже слишком много времени пропустил, отлынивая от своих учебников, а в конце месяца в Академию ехать...
  - Я нагоню, честно, - уверенно пообещал Рени.
  
  Шамиль снисходительно улыбался, не мешая Руслану выпендриваться. Верен и Рейв о чем-то переговаривались в сторонке, но тоже посмеивались. Мужчинам, наверняка, были знакомы все эти пацанские штучки - показать, что ты круче других и ах, какой молодец, не нарываясь при этом на драку, не унижая соперника и, в то же время, заставляя его оценить твои лучшие стороны и преимущества.
  - Ну что, может быть, уже двинемся в путь? - тихо предложила хозяйка Замка.
   Рени умоляюще взглянул, безмолвно прося еще немного времени, и обратился к Русику:
  - ЗдОрово, Руслан! У тебя конь, словно ветер, да еще и артист, хоть в цирке выступай!
  - Эх, жаль, ты безлошадный сейчас... - мечтательно отозвался Руслан, поддразнивая. - Я бы с удовольствием тебя сделал наперегонки!
  - Это еще не факт, - улыбнулся Рени, польщенный вызовом, и быстро взглянул на Шамиля.
  Тесса вполне однозначно расценила этот взгляд Солнышка - еще хватит ума попросить одолжить жеребца варвара для предложенного соревнования.
  - Рени, и не мечтай!
  - Почему?! - огорченно воскликнули оба мальчишки почти хором, и Руслан уже подъехал вплотную к Шамилю, что-то тихо сказав.
  Старший варвар покосился на Ренальда, похлопал своего рыжего жеребца по могучей шее и скептически хмыкнул.
  - Не удержится... - вполголоса произнес воин.
  Тесса чуть было не застонала - она была уверена, что Шамиль вообще откажет, но он лишь сомневался - хороший ли воспитанник Аслана наездник для того, чтобы укротить чужого коня.
  - Рен! - резко бросила госпожа. - Нет! Руслан, ты хоть соображаешь, что предлагаешь?
  - А что, наши команды не слишком отличаются... - неуверенно отозвался племянник лаэра.
  - Твои выводы сделаны на основании наблюдений за дядей, но не забывай, что Аслан вырос среди вас! - сердито пояснила Тесса.
  - Ой, - стушевался Руслан, и даже Шамиль слегка смутился.
   Ренальд же и вообще покраснел и пригорюнился, уставившись в землю, не то от обиды, не то от огорчения, что ничего не получится, и только зря выставил себя на смех.
  - Кхм... - деликатно кашлянул Верен.
  Расстроенная не меньше Рени девушка взглянула на бойца мужа. Тот вопросительно подняв бровь, тряхнул в ладони вожжами.
  Все-таки почти постоянно находясь при наложнике господина, если Ренальд куда-то выезжал, да и чаще других бойцов гоняя мальчишку на тренировках, он неплохо успел изучить его характер, и сейчас, наверняка, понимал, насколько тому хочется хотя бы попробовать доказать новому другу, что он не хуже него и достоин его дружбы.
  Ох уж эта пресловутая мужская солидарность. Хотя отчасти Тесса даже была благодарна Верену за понимание и эту поддержку, хотя вот именно в данный момент ей очень хотелось шикнуть на свое Солнышко и, загнав в карету, отшлепать за то, что заставляет ее переживать и волноваться.
  - Верен, уступишь ненадолго? - обреченно спросила она, и мужчина улыбнулся одними уголками губ хозяйке, но вслух медленно, словно раздумывая, произнес:
  - Даже не знаю, госпожа. На, Рен, попробуй...
  Ренальд обрадовано встрепенулся, боясь, что ослышался, а Верен продолжил:
  - Но, Рен, ты ведь понимаешь, прежде, чем бросаться в авантюру, думать надо. На чужой лошади просто удержаться требуется, а ты хочешь сразу вызов принять - нет, парень, так не пойдет. Не дай Всевидящие, расшибешься еще, а мне господин лаэр потом голову оторвет. Да и госпожа будет огорчена, нехорошо заставлять близких волноваться.
  - Я осторожно, Верен, клянусь! - пообещал Рени, боясь, что боец сейчас все-таки передумает.
  - Рен, слушай, я и, правда, не подумал, - тут же подхватил Руслан, сообразивший, что, действительно его предложение сейчас немного неуместно. - Тесса, извини...
  - Ладно, Рени, пересаживайся, только давайте, вы как-нибудь в другой раз попробуете свои силы, хорошо?
  - Конечно! Ура! - обрадовано поспешил заверить Руслан.
  - Да! Спасибо! - просиял Ренальд, и Тесса почувствовала облегчение - обижать свое Солнышко не входило в ее планы, а сама... как-нибудь переживет недовольство из-за безвыходной ситуации - все лучше, чем невольно унижать его вынужденным ограничением.
  Да еще и возвращение и представление парня прибывшим в крепость родственникам мужа ее немного нервировало. Сказал им Аслан о статусе Ренальда уже или нет? И как они отнесутся к подобной новости? Вождь Рода имеет свое слово - и хотя, она была на 98% уверена, что Тагир не найдет поводов для отказа принять его в свой Клан, раз уж сын сподобился обменяться браслетами, но вот именно этот момент и пугал - а вдруг, брат Аслана именно из-за этого что-то имеет против?
  
  Верен неловко пристроился на самом краешке сидения кареты и напряженно замер, обеспокоено поглядывая в окошко. Бойцу лаэра явно было неуютно чувствовать себя пассажиром, а не седоком.
  - Верен, расслабься, - улыбнулась Тесса. - Я тебя не съем.
  - Спасибо, госпожа, - смутился мужчина, немного подвинувшись назад.
  - Садись поудобнее, расскажи что-нибудь. Не переживай, лошадь он тебе не "запалит", пусть полчасика проветрятся верхом, и я загоню его обратно, - пообещала Тесса.
  - Да я... - еще больше смутился Верен, - даже не знаю, госпожа Тесса... Вы лучше сами спросите, а я отвечу, что знаю...
  
  Тесса выглянула в окошко, убедилась, что Рени уверенно держится в седле, хоть и немного скован, сосредоточившись на управлении чужим конем, откинулась на спинку сидения, сложила руки на коленях, мысленно уверяя себя, что все с ее любимчиком будет хорошо.
  Конечно, это не его прирученная к голосовым командам кобылка, но конь Верена благосклонно дал Ренальду потрепать себя по морде, внимательно оглядел парня, протянувшего ему на ладони сухарик (словно специально завалявшийся у Рейва в кармане и пожертвованного на этот случай), затем терпеливо снес похлопывание по морде чужой руки. Настороженно дернул ушами и тряхнул гривой, вслушиваясь в тихий спокойный голос молодого человека, уверявший, что "такой красавец его не подведет". И, словно загипнотизированный, совершенно спокойно воспринял смену седока. Верен даже обиженно присвистнул под сдержанные смешки остальных очевидцев небольшой сценки.
  Руслан и Шамиль одобрительно покачали головами, но сам Рени, кажется, даже не удивился.
  
  - Что это за парень? - кивнула она в сторону Шамиля.
  - А это младший брат Ильяса, - обрадовался Верен возможности начать разговор именно на крайне заинтересовавшую его тему. - Помните Ильяса?
  - Да, конечно, а вот брата его не знаю, - отозвалась девушка.
  - Ну и денек сегодня, госпожа Тесса, - немного замялся мужчина, - тут такое дело...
  
   Пока ехали от города, мужчины успели познакомиться и, перебросившись вроде бы незначительными фразами, поняли, что у Шамиля в Замке какой-то интерес. Он все непроизвольно вырывался вперед, но тут же старался придержать коня. Не заметить этого для наметанных взглядов солдат гарнизона, было невозможно.
   Подколов парня, бойцы удивились, что он не стал скрывать причину, и от этого смелого заявления Верену было пока как-то не по себе. Конечно, Аслан и сам знает, что за люди у него в гостях, но он еще ни разу не сталкивался с подобной проблемой.
   А в том, что это именно проблема - для Мартина, Фелиски, этого Шамиля и, возможно, для остальных обитателей крепости - Верен даже не сомневался. Так или иначе, но какая-то из сторон в любом случае окажется в глупом и смешном положении. Он себе плохо представлял, насколько это унизительно, если у тебя украдут невесту, сочувствуя сыну Инвара. Да и Шамиль будет выглядеть совсем некрасиво, если, объявив во всеуслышание о своих намерениях, не сумеет умыкнуть девчонку. А уж что думает по этому поводу сама Фелиска, он и вообще предположить не мог. Однако ведь столько народу готовились к свадьбе... Что же будет-то?
  
  Верен, как смог, высказал свои сомнения и опасения госпоже - они хозяева - вот пусть и думают. Тесса - умная женщина...
  
   Жена лаэра слушала бойца, не перебивая, Верен и сам постоянно сбивался и, казалось, очень старался подобрать приличные слова, а не те, которые просились слететь с языка, выражая его собственное отношение.
   Высказавшись, боец облегченно замолчал и взглянул на госпожу.
   - Спасибо за информацию, Верен, - кивнула озадаченная девушка.
   Подумать было о чем. Тесса была уверена, что Аслан уже в курсе, и к тому же надеялась, что муж сам сообразит, стоит ли вмешиваться. Даже порадовалась, что трусиха Рута еще с вечера пыталась выпросить себе выходной, но, расстроившись, что гости останутся на три дня, а значит, все равно придется исполнять свои обязанности, просила хотя бы, чтобы ее не заставляли мелькать перед ними чаще, чем это необходимо. Тесса посмеялась над страхами девушки, но позволила ей решать самой.
  Хорошо хоть Рени - не невеста, и вот так запросто его из крепости не сманить. Только вот немедленно загнать его обратно в карету захотелось вновь со страшной силой...
  
   Однако Тесса мужественно боролась со своим желанием, и все-таки дала возможность парням пообщаться. О чем они разговаривали, ей было не слышно, но когда она выглядывала в окошко время от времени - невольно улыбалась - ребята над чем-то заливисто хохотали - скорее всего, трепались на какие-то отвлеченные темы, что не могло не радовать.
  
  ***
  
  Аслану доложили о том, что экипаж госпожи возвращается, а заодно сообщили об увеличившемся сопровождении ("лишними" оказались двое варваров), что, конечно же, не могло не послужить новым поводом для шуток:
  - Ну вот, - хмыкнул Тагир, когда они вышли на балкон второго уровня, чтобы по наружной лестнице спуститься во двор и встретить хозяйку Замка, а заодно проветриться, пока Рута прибирает со стола:
  - Ну вот, этот точно за девкой вернулся, - кивнул вождь на приближающуюся карету, имея в виду Шамиля. И подарочек тебе, Аслан точно пригодится теперь... или мне следует придумать Руслану поручение и снова отправить его в город? - лукаво прищурившись, подколол брат.
  - Да нет уж! Лучше каршифф повяжу! - досадливо усмехнулся Аслан. - Может, так осенит кое-кого, недогадливого.
  
  ***
  
  Чем ближе подъезжали к дому, тем больше Тесса нервничала, несмотря на то, что счастливый до безобразия Рени уже сидел напротив, кажется, вовсе не переживая, что ему совсем скоро придется предстать перед отцом Руслана.
  
   Однако реакция Тагира ее крайне удивила. Вождь Рода даже и не подумал изображать серьезное выражение лица, подобающее моменту. Радушно распахнув объятия, поприветствовал жену брата по-родственному, крепко обняв и на секунду другую, прижав к себе, а затем Аслан представил жене таура. Тесса уважительно склонила голову перед бывшим наставником мужа, и пожилой мужчина довольно улыбнулся, принимая оказанную ему честь. По правилам, это он, приехав в чужой дом, должен был раскланиваться с хозяйкой. Аслан молча поблагодарил ее обожающим взглядом.
   Айдар преклонил колено, приветствуя жену друга. Тесса кивнула воину.
  Рени же растерялся, остановившись чуть поодаль, и теперь отчаянно пытался сообразить, что ждут от него - показывать, что он раб в этом доме, или нет?
  Аслан пришел на помощь, поманив его взмахом руки:
  - Вот, Тагир, ты хотел видеть моего... Ренальда, - почему-то лаэр так и не обозначил статус, и Рени совсем стушевался, поймав себя на мысли, что сейчас хочется рвануть назад в карету и пересидеть там некоторое время, пока гости не уберутся со двора и не уйдут в гостиную за празднично накрытые столы. Тогда он смог бы прошмыгнуть в свою комнату, по крайней мере, до вечерней тренировки, до которой осталось не так уж много времени. Ну, или хотя бы вцепиться в руку Аслана, чтобы не чувствовать на себе этот странный изучающий взгляд сразу троих мужчин - вождя, Асланова друга, которого он уже один раз видел, и пожилого воина, которому Тесса выразила огромное уважение.
  - Ну что ж, - вдруг улыбнулся Тагир, взяв его за руку, на которой красовался браслет Руслана, выразительно взглянул на смутившегося сына, переминающегося с ноги на ногу в нескольких шагах позади Рени, и радушно закончил, отпустив:
  - Добро пожаловать в Род, Ренальд!
  - Спасибо! Я постараюсь оправдать доверие славного Рода и оказанную мне честь! - от волнения голос наложника лаэра просто звенел. Рени словно по наитию опустился на одно колено, приветствуя вождя теперь и своего Рода, затем выпрямился и прямо взглянул ему в глаза. Было страшно, но воин не мог показать своей трусости, тем более нельзя посрамить оказанную ему авансом честь, считаться одним из воинов-варваров.
  - Молодец! - одобрил Тагир и, отступив в сторону, кивнул Аслану, который тут же подошел и жестом велел снова опуститься на колени.
  Рени подчинился беспрекословно, не совсем понимая, что происходит, но был уверен, что Аслан точно знает, и следует покориться.
  - Так надо, - шепнул Аслан одними губами, и, опустив тяжелую ладонь ему на затылок, чтобы его Котенок догадался, что не нужно теперь преданно заглядывать в лицо, а просто склонить голову, легонько провел ото лба к макушке, убирая волосы и словно успокаивая - все хорошо.
  Народу во дворе сейчас было много - и свои ребята, и варвары, но оживленный гул голосов собравшихся почти разом стих, как только экипаж жены лаэра, подъехав, остановился - все ждали их приезда и реакции вождя Рода на наложника хозяина Замка. И теперь стояла почти оглушающая тишина - не каждый день можно присутствовать при подобном зрелище. И вот в этой тишине, сквозь стук собственного пульса, Ренальд отчетливо услышал сдавленный вздох сожаления, раздавшийся позади него, попытался идентифицировать, но сразу же отвлекся, потому что ему на голову что-то повязали.
  - Ну вот, - удовлетворенно кивнул таур, переглянувшись с Тагиром. - Теперь все правильно.
  У Рени так и чесались руки сразу же пощупать инородный предмет, но он сообразил, что не стоит. Отчего-то было такое чувство, что это какой-то символ.
  - Это каршифф, - предупредил шепотом Аслан немой вопрос парня.
  "Опять!!!" - чуть не взвыл Рени, но в этот раз это был явно не платок, да и дискомфорта пока не чувствовал. От каршиффа-платка, пусть даже и сложенного в виде повязки, нестерпимо чесался лоб, а сейчас наоборот, длинная челка перестала лезть в глаза, и вроде ничего не мешалось.
  
  А Русик и впрямь уже больше не мог делать вид, что не догадывается о значении продемонстрированного дядей жеста. Сказать, что ему стало грустно... нет, скорее пусто на душе, словно между ним и Реном опустили толстое стекло - видеть он его видит, но, чтобы подойти ближе, не разбив его, сквозь стекло не пройти. И пусть преграда была иллюзорной, но она существовала!
  Единственное, что отчаявшегося было молодого варвара вновь воодушевило, то, что Аслан ограничился тем, что надел на Ренальда кожаную повязку с собственным отличительным знаком. Вместо платков и повязок иногда одевали такие - мягкие кожаные ленты. Конечно, здесь же не степь, и этот каршифф удобнее... А затем отправил обоих ребят на кухню, велев подкрепиться сейчас и немного отдохнуть, чтобы к вечерней тренировке оба были в приличной форме.
  
  Оба юноши ушли на кухню, Шамиль увязался вместе с ними. Тесса нахмурилась, но прямо сейчас, наверное, не следовало учинять допрос мужу, знает он о намерениях молодого гостя или нет? Скорее всего, знает, потому что свои же Шамилю и объяснили бы, если б парень делал что-то не по обычаям. Аслана уважали - и этого не отнять.
  Только вот вряд ли Фелиска сейчас тоже на кухне, скорее всего появится ближе к ужину. Небось, последние приготовления к свадьбе делает. Антига ее сейчас только на раздачу зовет, да вечером помощница посуду моет, а днем по-прежнему комендант оформляет наряды в кухню и общую трапезную Замка-крепости. Ну, ничего всего-то пара деньков осталась. День - сама свадьба, и сутки - после дать молодым прийти в себя, а уж потом все снова приступят к своим обязанностям. А там и гости разъедутся, и вся жизнь пограничной крепости войдет в привычное русло...
  
  Представление закончилось, и бойцы и воины стали потихоньку разбредаться со двора по своим казармам или по более уютным местечкам. Погода сегодня не баловала теплом и солнцем. Дождя уже не было, но все равно небо казалось неприветливым - сизым. Да еще и ветер поднялся. Правда, была теперь надежда, что он разгонит тучи, и в праздничный день, как и положено, будет тепло и ясно, словно Всевидящие дарили свою милость этому краю. Непонятный феномен, но из года в год, именно в праздник Осеннего и Весеннего Дня Благодарения Всевидящим, на одни-двое суток обязательно устанавливалась хорошая погода среди череды ненастных дней.
  
  Тагир обернулся к Аслану:
  - Да уж, братишка, знатный у нас в Роду красавчик объявился, теперь я даже в чем-то сына понимаю - устоять сложно. Ну а другие-то достоинства у него есть? Или он только своей внешностью врага поразить может? Мол, как глянул - так и упал?
  Аслан быстро взглянул на улыбнувшегося таура, услышавшего слова его брата, который задумчиво потирал подбородок, но не стал их никак комментировать. Как бы лаэру не хотелось услышать мнение уважаемого наставника, молчание которого Аслана слегка напрягало, это было, наверное, даже хорошо - Даут должен сам увидеть Рена на тренировке, чтобы сделать окончательные выводы. Пусть нет похвал, но и слов порицания-то тоже нет. А дальше - будет видно.
  
  
  17.
  
  
  Возвратившись в дом, Аслан усадил родичей в гостиной, и, извинившись, что покидает ненадолго, отправился к Тессе, которая ушла к себе в комнату переодеть простое дорожное платье на более подобающий случаю наряд.
   - Ты знаешь о намерениях Шамиля? - сразу же обернулась девушка на звук открываемой двери, увидев Аслана.
   Лаэр подошел к жене:
   - Да.
   - И что?
   - Я не стану вмешиваться, - твердо ответил Аслан.
   - Почему?
   - Парень в своем праве, он поступил согласно всем обычаям, предупредив и меня, и Фелиску, и Мартина. Заявил во всеуслышание. И если я сейчас воспротивлюсь, заявив, что здесь не Степь и Законы другие, то окажусь в слишком щекотливом положении из-за Рени.
   - А он-то здесь при чем? - Тесса даже выронила шпильку, почувствовав, как вместе с холодком страха за свое Солнышко, поднимается волна протеста. Уже подобранные вверх темные волосы, которые она придерживала одной рукой, выскользнули из ее ладошки и рассыпались по плечам.
   - Подожди, родная, не кипятись, - Аслан шагнул к жене и обнял, успокаивающе погладив по спинке.
   - Мне пришлось рассказать, что Рени - раб. Однако брата это не смутило, и он ввел его в Род. Он не стал смотреть на его положение здесь, в Энейлисе. Не стал требовать, чтобы Рени, как положено, представили всем членам Рода на общем сборе, и не стал настаивать, чтобы его нового кланника отправили на воспитание и обучение в Степь. Тесс, а это не шутки! В Род нельзя вступить наполовину! Рени действительно придется учиться быть таким же, как все мои сородичи. Во всяком случае, знать и соблюдать обычаи ему теперь просто необходимо! Но если уж решили, что все это он может узнать и здесь, будучи под моей опекой - то так тому и быть. А если я тут же, на глазах у всех начну нарушать, или же просто ставить законы Степи ниже, чем законы Энейлиса, то Тагир тоже может очень вольно поступить с теми же самыми Законами. В Степи забрать Рени из-под моего покровительства нельзя, пока он сам добровольно носит каршифф, а вот в Энейлисе дорогой гость может попросить понравившегося раба в подарок! И отказать я, если он начнет настаивать, не смогу! Тагир приехал не просто как мой брат. Он официальный представитель всех кланов, который присутствует здесь по государственным делам. А, следовательно, в такой просьбе, особенно если он выскажет ее при посторонних, я ему отказать не смогу! Ты...
   - Нет!!! - Тесса резко оттолкнула мужа и гневно уставилась на него, тяжело дыша. Шатнулась в сторону двери, но остановилась. От того, чтобы немедленно бежать разыскивать Рени ее удерживало сейчас только то, что одно платье она уже успела снять, а второе еще не надела, оставаясь в легкой нижней сорочке.
   - Рыбка моя, - Аслан осторожно дотронулся до ее плеча. - Ты меня услышала? Рени никто не тронет, пока я не вмешиваюсь в задумку воина... Поверь, если Фелиска действительно будет против - ее никто не тронет - так что это уже не на нашей совести, успокойся, хорошо?
   Аслан склонился, поднял с пола шпильку и снова притянул жену к себе:
   - Помочь тебе волосы заколоть?
   - Нет, спасибо, - вздохнула Тесса потеревшись щекой о плечо мужа. - Иди к гостям, мне Рута поможет.
   - Она разве не забаррикадировалась у себя? - съехидничал Аслан.
   - Нет, - рассмеялась девушка. - Я ее убедила, что по этому уровню она может перемещаться спокойно - гостевые комнаты на втором, а рядом со спальнями хозяев варварам делать нечего.
   - Хм, удачно, что твоя горничная предпочла переоборудовать под свою комнату старую примерочную.
   - Да, так ей быстрее являться на вызов, всего-то по коридору пробежаться, а не по крутой лестнице с нижнего уровня, - улыбнулась Тесса.
   - Ладно, милая, жду, когда ты присоединишься...
  
  ***
  
   Перед ужином площадка для тренировок, хоть и была достаточно просторной, оказалась забита битком. Воины гарнизона вышли полным составом, за исключением тех, кто находился в нарядах и на дежурстве. В преддверии соревнований тренировка была абсолютно не лишней, и никто и не собирался отлынивать по тем или иным причинам. Приз, обещанный лаэром - десять золотых и трехдневная увольнительная в город - вдохновлял парней.
   Однако сегодня к солдатам лаэра присоединились практически все приехавшие варвары, которые с одной стороны не хотели оставаться совсем уж безучастными зрителями чужой разминки, а с другой - слышали слова таура, обещавшего сегодня лично проверить подготовку их нового сородича. Упускать подобную возможность не хотелось. Все-таки было интересно не только оценить Рени, как будущего воина, но и посмотреть на то, как с ним будет заниматься таур Даут. Казалось бы, что можно понять за пару часов, тем более что заниматься должны не с тобой, но когда такой учитель рядом - даже простое наблюдение могло дать многое, и упускать редкий шанс они не собирались. Дома такая возможность выпадала нечасто - слишком немногих выбирал таур Даут к себе в ученики, да и обучение велось достаточно уединенно, подальше от любопытных взглядов.
   А на площадке сегодня было весело. Оказалось, что придется спарринговать попеременно, чтобы оставалось достаточно места для маневров и не сталкиваться с соседними парочками тренирующихся. Те, кто ждал своей очереди, смачно комментировали происходящее точными, но не слишком обидными замечаниями. И явственно ощущалась царившая на тренировке довольно непринужденная атмосфера позитивного настроя и будущего азарта.
   Сама площадь сейчас была непроизвольно поделена на несколько секторов - где-то отрабатывались приемы с применением рукопашного боя, где-то с мечами и другим холодным оружием. Бряцание стали и завораживающие "танцы" спаррингующих партнеров были, несомненно, хороши, но больше всего народу сейчас толпилось возле группы, проводящей рукопашные схватки. Отработка ударов ногами и руками, захватов и бросков, боевых связок в перемещении, как атакующих, так и защитных или контратакующих, была действительно бесподобна. При том, что проводилась, хоть и в тренировочном режиме, но достаточно жестко.
  
   Таур Даут медленно обошел площадку по периметру, присматриваясь к бойцам Аслана, и остановился неподалеку от Ренальда.
   Интерес варваров был вполне естественным и оправданным - не каждый день принимают в Род чужаков. Да и сам Рен вызывал слишком много вопросов, представляя пока одну сплошную загадку. На первый взгляд, несмотря на всю его молодость, в глаза бросалась яркая красота парня, а тонкие, но вместе с тем четко прорисованные черты лица и изящные, но, несомненно, мужские ладони, выдавали его явно благородное происхождение. В парне чувствовались поколения предков занимавшихся всяко не крестьянским трудом. Но за одну красоту и происхождение в Род не принимают. А в своем вожде они не сомневались. Как и в Аслане, который для них был своим. Значит, было еще что-то, чего они просто пока не смогли разглядеть.
   Все можно было списать на то, что на парне красуется каршифф с личным знаком Аслана. Но почему-то в такое простое объяснение всех загадок, не верилось. Кроме того, много всяких мыслей было вокруг отношения жены лаэра к мальчишке, которого госпожа Тесса не только не ущемляла, но и, наоборот, взяла под свое покровительство, как поняли варвары по недомолвкам солдат крепости, не слишком спешивших распространялись на данную тему, старательно обходя щекотливые вопросы.
  
   Однако таура, уже пришедшего, но пока еще стоящего в стороне и внимательно наблюдавшего за Рени, сейчас больше интересовали способности самого юноши, которого он заочно согласился обучать, а не досужие домыслы.
   Своей репутацией уважаемый наставник дорожил, не зря к нему в обучение мальчишки набирались по конкурсу. Да, задатки у Рена были. И хорошие. Время от времени в его движениях проскальзывала заложенная в него самой природой обманчиво плавная изящность стремительных движений. Но этого могло оказаться мало. Поэтому-то таур пока просто смотрел и раздумывал - получится из него толк, или как?
   Парня сейчас безжалостно гонял Верен, один из матерых бойцов-"старичков". Впрочем, по его четким выверенным движениям совершенно не чувствовалось, что он заметно старше основного контингента солдат гарнизона. Своего ученика Верен заставлял отрабатывать приемы пресечения агрессивных действий противника, освобождения от захватов и заломов, попутно заставляя сосредоточиться на координации и скорости движений.
   На первый взгляд было очень даже неплохо, однако еще работать с ним требовалось. И много, чтобы довести данное природой до совершенства. Во всяком случае, мышцы и сухожилия парню нужно укреплять обязательно. А еще сам таур уделил бы больше внимания не изучению непосредственно приёмов борьбы, а комплексам упражнений для дыхания и гибкости.
  Пожалуй, Рену сейчас это было особенно важно: неправильное, почти без физических нагрузок воспитание в детстве, лишило парня не только возможности стать уже в своем возрасте неплохим воином. Оно не только не позволило ему иметь уже весьма приличную мускулатуру, но и не дало правильно сформироваться его скелету. Несмотря на свое легкое, скорее сухое телосложение, тонкокостным он все же не был. И если сейчас начать его правильно тренировать, шансы на то, что в результате из него получится искусный боец, а не раб для постельных утех хозяина, были весьма велики. Тем более, что некоторые моменты таура откровенно радовали, хоть он и не показывал своих эмоций окружающим. Скорость реакции и то, как усердно, с искренним интересом парень тренировался, не падая духом из-за неудачных попыток, были очень хорошим признаком того, что время не упущено безвозвратно и все еще получится наверстать.
  Тренироваться ему придется много, но полностью безнадежным его случай не был. К Аслану Ренальд попал как раз вовремя. Еще немного и ситуацию уже вряд ли исправить. И это было бы очень досадно. Впрочем, пока рано утверждать, что он сумеет приобрести полный контроль над своим телом, но потенциал хороший...
  
   Воины одобрительно перешептывались, и, кажется, "болели" за нового члена Рода, вполне искренне сочувственно морщась, когда Верен в очередной раз ронял взмыленного мальчишку наземь. Техника приемов была узнаваема, но их обучали чуть-чуть другому стилю.
   И Даут явно что-то сейчас брал на заметку, сохраняя сосредоточенность на лице, испещренном морщинами, но молчал, не спеша высказывать свое мнение. Аслан, который этим вечером выступал в роли экскурсовода, снова занервничал. Руслан и кто-то из молодых не выдержали, и явно пользуясь присутствием наставника на площадке, с почтением обратились к Дауту, попросив объяснить какую-то хитрую связку приемов, сейчас продемонстрированную им.
   Ренальду как раз Верен дал передохнуть, и они хотели уступить место другой паре спаррингующих, но таур согласившийся не только показать прием, но и полностью разобрать его, к великому изумлению многих солдат лаэра, выбрал Рена.
   А вот варвары отнеслись к этому гораздо спокойней, понимая желание уважаемого наставника воинов самому погонять его как следует, наладить контакт и хотя бы приблизительно определить возможности парня.
   Верен только ревниво щурился, но, кажется, был удовлетворен тем, чему успел научить пацана за несколько месяцев упорных тренировок, и таур сейчас выжимал из Рена пока что доступный парню максимум возможного. Руслан вообще безмерно гордился тем, что его друга выбрали в качестве примера, хотя от легкой искорки зависти, теплящейся где-то на подсознательном уровне, что многоуважаемый таур Даут выбрал не кого-то из молодых варваров, а новенького, избавиться не удавалось.
   Рени безропотно выполнял все указания таура, пока тот на его примере тщательно разбирал все связки и перекаты заинтересовавшего воинов приема. Вот только на этом наставник не успокоился.
   Кивком позвав за собой Верена и увлекая следом за собой Рени, придерживая его за плечо, таур отошел в сторону от основной площадки. Остановился он только на маленьком свободном пятачке, обычно использовавшемся для кратковременной передышки, чтобы не мешать тренирующимся бойцам, и самому не схлопотать нечаянно от кого-нибудь из увлекшихся спаррингующих пар. Кроме того, здесь располагались несколько снарядов и турников, на которых бойцам можно было бы дополнительно отжиматься или подтягиваться, если кто-то из ребят понимал, что обычных тренировок мало и следует увеличить нагрузку, или просто назначить себе профилактические дополнительные занятия. Впрочем, в наказание тоже частенько отправляли именно сюда. И гоняли нещадно по всем приспособлениям, пока провинившийся мысленно мечтал лучше бы схлопотать наряд на кухню и начистить картошки на весь гарнизон...
   Таур привел Рени на площадку и заставил поочередно по его команде выполнять отжимания, приседания, растяжки, руководствуясь какими-то собственными мыслями, то долго придирчиво разглядывая его, то сразу же останавливая и заставляя начинать все сначала.
   В основном его интересовали именно упражнения на растяжку. При этом Даут тщательно следил за дыханием парня. Несколько раз останавливал, велел внимательно наблюдать и медленно, чтобы Рени мог понять свою ошибку, показывал правильное движение сам. Затем снова кивал Ренальду и тут же останавливал при малейшей неточности. Оборачивался к Верену, коротко объяснял, почему ему не нравится и на что следует обратить более пристальное внимание. И снова гонял Рени, заставляя запоминать, как и что надо правильно делать.
  
  Варвары следили за наглядным уроком не менее ревностно, чем Верен, беря себе на заметку на первый взгляд незначительные нюансы, уважительно кивая головой, словно соглашаясь, что вот если в свои ежедневные тренировки включить именно этот систематизированный комплекс упражнений - то при должном усердии результаты весьма заметно могут улучшить и их уровень подготовки.
   Рени заставляли приседать, отжиматься, изгибаться, чуть ли не садиться на поперечный шпагат, снова отжиматься, подтягиваться, опять изгибаться, принимая немыслимые позы, и тут же, не выпрямляясь, полностью менять их на другие. Эта экзекуция длилась почти час.
   Сам он чувствовал себя так, словно его готовят в цирковые артисты... ну, это пока еще мог чувствовать... И при этом таур, все равно внимательно следя за его дыханием, снова и снова останавливал жестом, поправлял и кивал начинать вновь, стоило ему только сбиться... Рени держался из последних сил, на одном лишь упрямстве и желании не посрамить своего господина, родичи которого оказали великую честь, приняв его в свой Род. И уж тем более, он очень хотел вызвать одобрение таура, о котором Русик высказывался так почтительно, а Тесса и вовсе проявила крайнюю степень уважения. Значит, этот человек действительно заслуживает. Значит, нельзя подвести его ожидания и разочаровать... да и новый друг смотрит. Рени не удалось пока посоревноваться с ним в скачках, но вот там, где зависит только от него, а не от того, кто на какой лошади, Ренальду просто обязательно надо было доказать, что он сам на что-то способен...
  
   Аслан его практически спас, когда увел за собой чуть раньше окончания занятий. Состояние Рени не слишком отличалось от того, каким было в самом начале его тренировок, несколько месяцев назад, когда лаэр только назначил их. Правда, сейчас не так сильно ломили натруженные мышцы и суставы, но вот лечь и растечься лужицей прямо посреди этой площадки очень хотелось... или хотя бы срочно принять контрастный душ...
   Да еще и Верен что-то уловил для себя и быстро посоветовался с тауром, одобрившим дополнительные предложения, что явно не сулило Рени сладкой жизни и после отъезда бывшего Асланова наставника. Но зато чувствовать на себе чуть завистливые одобрительные взгляды парней было лестно и неожиданно приятно. Конечно, они не тому завидовали, что его без конца мурыжили, а тому, что выбрал его уважаемый таур для примера...
  
   Аслан пытался уловить тень эмоций на почти бесстрастном лице бывшего своего наставника, стараясь угадать - удовлетворит его этот тест или нет? И настоятельно гнал от себя мысли о том, что хорошо, что этого не видит Тесса. Как бы сделать так, чтобы самому растереть тело наложника согревающим и расслабляющим мышцы бальзамом, заранее облегчая ему завтрашние мучения из-за боли в перегруженных сегодня мышцах, а ведь после неожиданной усиленной тренировки они непременно появятся, если не предпринять соответствующих мер. И вот эта перспектива - выслушать от жены ворчание по поводу слишком жестких занятий Рени, или устроить проверку своему самоконтролю, когда Котенок, мило краснея, обнаженным выйдет из душа...
   Ладно, это все будет позже, а сейчас главное - мнение Даута, и в ожидании "приговора", испереживавшийся Аслан даже не замечал, как часто стучит собственный пульс.
   Лаэр облегченно выдохнул, лишь когда таур удовлетворенно хлопнул поднявшегося на ноги Рени, давая понять, что экзекуция закончена, и, дождавшись низкого поклона в благодарность за науку, чуть склонил голову в ответ.
   Судя по хитрому блеску в глазах Даута, тот остался доволен, понимая, что на данном этапе большего пока требовать от юноши бесполезно.
   При всех, естественно, таур высказываться не станет. И так слухов об этом уроке будет ходить предостаточно. Незачем давать лишний повод для разговоров.
  
  ***
  
   Аслан оказался настолько обрадован этой новостью, что тут же захотелось куда-нибудь сбросить накопившееся напряжение, дать выход эмоциям, и самым верным решением было бы выйти на площадку. Айдар уже несколько раз косился, готовый сменить своего партнера по спаррингу, лишь бы только Аслан "услышал" его призыв.
   Но, увы, подошедший дежурный сообщил, что к ужину прибыли градоправитель и несколько крупных именитых купцов, заинтересованных в поставках зерна именно соседям-варварам. И еще исподволь выспросить о возможности транзитных перевозок зерна дальним покупателям через их земли, что принесло бы значительную экономию на транспортировку и охрану товара. Кроме того, чтобы заранее договориться о поблажках, так сказать в непринужденной атмосфере полуофициальности, и подтвердить ранние договоренности о сотрудничестве. Завтра всем уже будет не до этого - Осенний День Благодарности Всевидящим отмечался с широким размахом, весело...
   Пока вновь прибывших гостей занимала Тесса, Аслан кивнул Рени, который был уже больше похож на выжатый лимон, и хоть до конца тренировки оставалось менее четверти часа, забрал его с собой.
  
  ***
  
   Это была, действительно, мука - смазывать чудодейственным бальзамом Тессино Солнышко. Рени вышел из-под душа, плотно обернув вокруг бедер полотенце, и теперь старательно избегал прямого взгляда своего хозяина, старающегося не любоваться парнем так откровенно.
   Аслан был им доволен. Давненько уже Рени так не "истязали" на тренировке, но сегодня он молодец - выдержал испытание, ненавязчиво устроенное тауром под видом показа и разбора различных приемов.
   Сама процедура была приятна. По крайней мере, для мужа Тессы уж точно. Чувствовать под ладонями гладкую, прохладную после душа кожу наложника, было волнительно. Однако Аслан уверял себя, что его аккуратные прикосновения больше похожие на ласку, пока он осторожно втирал пахнущий горьковатыми травами бальзам, объясняются тем, что он боится причинить натруженным частям тела Рени лишнюю боль. На одном локте и впрямь краснели неглубокие бороздки ссадины, а так Котенок отделался лишь будущей болью, от которой как раз сейчас и спасал его лаэр.
   Аслан очень надеялся, что Ренальд думает точно так же.
   Особенно тяжко оказалось смазывать поясницу, потому что, чтобы не испачкать край полотенца, его пришлось приспустить, открыв взору хозяина Замка-крепости завлекательное углубление между упругих ягодиц юноши, оголившихся почти наполовину. Аслану аж жарко стало, и он постарался побыстрее закончить с опасным участком, поспешно прикрыв аппетитные прелести наложника, даже не дав бальзаму как следует впитаться в кожу.
   - Все! - объявил лаэр, резко отстраняясь. - Ноги сам намажешь.
   - Спасибо, Аслан, - смущенно поблагодарил Рени, стараясь унять отчего-то зачастивший пульс - только вот он не понял сам, отчего именно. То ли от необъяснимого страха, который он продолжал испытывать, когда Аслан дотрагивался до него обнаженного, то ли оттого, что дальше этих аккуратных прикосновений во время массажа или вот, как сейчас, быстрой помощи по нанесению успокаивающего и расслабляющего средства, господин не позволял себе никаких вольностей. Самое смешное, что пред Тессой он уже практически не стеснялся ходить голышом, а вот перед Асланом, устроенном анатомически по тому же принципу - испытывал жуткую неловкость и скованность...
   - Не задерживайся, - предупредил хозяин Замка, поспешно скрываясь в ванной под предлогом помыть руки...
  
  ***
  
  Стоя в ванной, Аслан мучительно раздумывал, что делать с Рени? За стол с гостями на посадишь - все же, формально он раб. Да и вообще наложника не хотелось показывать посторонним, и от этого собственнического чувства лаэр уже не знал, куда ему деваться. Но и заставлять Котенка ужинать в одиночестве в его комнате - тоже нехорошо. Тем более что у него может появиться вполне обоснованный вопрос - если ему не место рядом с гостями (это он впрочем, наверняка, и так понимал) - то, что мешает ему поесть с ребятами?
  Идея отправить Ренальда в общую трапезную, Аслану, отметившему, как не хочется Ренальду расставаться с новым другом, тоже не нравилась. Тагир-то сразу предупредил, что Руслану пока еще нечего делать за столом полуофициальных переговоров на таком уровне. Но и выхода, кроме как заставить Солнышко в этот вечер вообще поститься без ужина, он совершенно не видел.
  Но все же легче разрешить присоединится Мелкому к бойцам, чем понимать, что из-за своих, пусть в чем-то и обоснованных опасений, он опять заставил его чувствовать себя неполноценным. Пусть ребята общаются. Да к тому же, на глазах у всех, Руслан, скорее всего, будет вести себя достойно и не спровоцирует Рени на какие-нибудь глупости...
  
  Выйдя и ванны и посмотрев на уже одетого и ожидающего его парня, Аслан произнес:
  - Ну что, пошли? - и уже когда они почти приблизились к большой гостиной, немного виновато добавил, - Котенок, ты сегодня ужинаешь не здесь, а внизу, вместе со всем гарнизоном и варварами из сопровождения Тагира. Надеюсь, ты понимаешь...
  Рени вполне ожидаемо просиял и почти бегом направился дальше по коридору, на выход из дома, а Аслан, вздохнув - в столовую. Нехорошо гостей заставлять себя так долго ждать. Но про себя все же отметил, что вряд ли устоит перед соблазном время от времени проверять, вернулся он или нет.
   Сегодня в вечерней программе развлечений в крепости не намечалось, а назавтра предстоит трудный суматошный день, так что, скорее всего после ужина, определившись с тем, кто заступает на дежурство, остальные отправятся по казармам отсыпаться. Значит, по идее, максимум через час-полтора должен вернуться в свою комнату.
  
  ***
  
   В солдатской столовой было весело. Рени сразу же нашлось местечко рядом с Русланом. Его немного смущало, что как-то так получилось, что бойцы Аслана сидели по одну сторону сдвинутых вместе длинных столов, а варвары - по другую, но раз уж его приняли в Род, наверное, он имел право сесть вместе с новыми родственниками и ребята не посчитают это "предательством". Разговаривали-то все сразу и обо всем, легко подкалывая друг друга, и, кажется, никто даже не акцентировал внимания на довольных мальчишках, больше молчавших, внимая разговорам старших парней...
   Прошло больше часа. Никто сегодня не торопился уложиться в обычные сорок минут, щедро разрешенные лаэром "в мирное" время, в обход Устава. Однако надо было все же иметь совесть и освобождать помещение, предоставив нанятым людям в помощь Антиге на время Праздника, собирать и мыть грязную посуду. И когда понемногу столовая все-таки начала пустеть, Руслан предложил Рени пойти к нему в казарму, пообещав, что потом обязательно проводит.
   - Что я дорогу не найду, что ли? - чуть не обиделся Ренальд гипер опеке.
   Русик покраснел:
   - Нет, конечно, Рен, извини. Я вовсе не в том смысле, что уже темно, поздно и вообще... - неопределенно закончил он.
   - Да, ладно, - искренне позабавился наложник лаэра. Присутствие Руслана его тоже сбивало с толку, но видеть, как смущается Рус, было приятно. А вот ругаться абсолютно не хотелось даже из-за пустяков. К тому же было безумно интересно как да что там у них. Неужели тоже свои войлоки или шкуры расстелили? Или все-таки там такая же казарма, как и у бойцов, только более необжитая? Да еще Руслан, намолчавшись за ужином, готов был много и долго рассказывать и пояснять какие-то вещи, которые были для Ренальда пока непонятными, в частности, более подробно объяснить значение каких-то слов, прозвучавших за столом.
   - Ладно, пошли. В тепле приятнее.
  
  ***
  
   В казарме варваров оказалось почти также, как и у Аслана - даже кровати, занимавшие две трети помещения, были застелены нормальными одеялами, видимо, по приказу коменданта выданными к приезду временных постояльцев со склада. Только вот и войлочные ковры, и шкуры тоже присутствовали. Именно на них сейчас и расположились Рени, Руслан и еще некоторые воины, привычно усевшись прямо на пол, покрытый этими самыми коврами и шкурами, скрестив ноги. Рени не чувствовал дискомфорта от подобной позы - он сам так, непроизвольно копируя Аслана, усаживался прямо на ковер в их комнатке отдыха, желая быть поближе к ножкам любимой. Тесса смеялась, глядя на его щенячью позу, откладывала свое рукоделие и теребила его волосы, так, словно не могла удержаться, чтобы не приласкать. Но он лишь вздыхал, уже не обижаясь. Наверное, так легко и непринужденно, даже как-то значительно, как у Аслана - у него не получится. Хозяин все равно был похож на прикидывающегося ленивым хищника, даже если лежал у ног сидевшей на диване или в кресле Тессы. А он... эх...
  Зато сейчас, в тесном кругу варваров, ему казалось именно это органичным и более правильным, чем, если бы они расселись по кроватям или стульям (которых здесь, правда, и не было).
   Время пролетело незаметно. Присутствие Ренальда воины, уже находившиеся в выделенной им Асланом казарме и те, которые подошли позже, восприняли совершенно нормально. Рени поначалу чувствовал себя немного скованно, как-то вдруг оробев среди такого количества малознакомых людей, но парни доброжелательно ухмылялись, балагурили, с удовольствием включались в беседу, заставляя Руслана немного ревниво коситься на нового друга.
  Рени же, как губка, впитывал красочные истории об обычаях соседей, и самое главное информацию о причинах возникновения именно таких обычаев, пытаясь наскоро проанализировать, чем это было продиктовано - необходимостью выживания или же связано с религией, или еще какими-то факторами.
   Кое-кто отправился спать и Рени спросил, можно ли ему побыть еще немного - чувствуя, что ведь именно из-за него никто не расходится, поясняя новому родичу непонятные моменты. Но, правильно поняв подоплеку его вопроса, парни снисходительно рассмеялись и уверили, что им и четырех-пяти часов хватит на сон и отдых для восстановления сил.
  
  Шамиля, взволнованно присаживающегося то с одной стороны от Рени, то с другой, очень интересовала помощница кухарки, и его вопросы, построенные так, чтобы не казаться слишком уж выдающими его любопытство, все равно оставались чересчур прозрачными. Рени смущенно пытался подобрать нейтральные выражения, чтобы не казаться самому себе сплетником, но, кроме того, что Фелиска - красивая, милая, наивная, доверчивая, хозяйственная, расторопная и вкусно готовит, почти ничего не мог добавить. Ну разве что то, что она сирота, и Замковая кухарка Антига ей заместо матери.
   Причину столь скоропалительной свадьбы почему-то упоминать не хотелось, некрасиво выносить сор из избы. Но и рассказывать, что Марта, которую Рени все-таки не слишком любил, хоть и не испытывал к ней такой стойкой неприязни, как к ее сыну, застукала Фелиску и Мартина на сеновале и, не вмешайся Аслан, положивший конец грандиозному скандалу, выжила бы девчонку вон из крепости, было, по крайней мере, не этично. Фелиску Рени жалел и по-своему очень даже хорошо понимал. Он вот, например, совершенно не мог устоять перед Тессой, как бы не стеснялся поначалу. А Мартин, похоже, сумел запудрить девушке мозги так, что она ему поверила и уступила...
   И выставлять ее какой-то ветреной дурочкой, особенно перед этим симпатичным варваром, почему-то совершенно не представлялось возможным.
   Наверное, Шамиль все-таки выцепил достаточно информации для анализа, потому что вдруг засобирался и быстро куда-то ушел. Судя по напутственным репликам друзей-варваров - искать Фелиску.
   Теперь уже Ренальда всерьез заинтересовало - неужто Шамиль, отправившийся обратно на кухню, и впрямь решится увести Фелиску? И почему именно сегодня можно воровать чужих невест?
   Искренне и не обидно посмеявшись над его вопросами, новые родичи тут же приступили к объяснениям.
   Оказалось, что это довольно старая традиция. У варваров в любой момент, вплоть до самого обряда, невеста может отказаться от его проведения, и никаких последствий от такого отказа не будет. Поэтому, если вдруг девушка поймет, что ей все-таки больше нравится другой мужчина, или же ее избранник хоть в чем-то повел себя недостойно - она просто откажется. Благо, кандидатов в мужья хоть пруд пруди. Так, что любая девушка достаточно высоко себя ценит, и не будет выходить за первого, кто согласен на ней жениться.
   А вот то, что родители (с любой стороны) могут быть против выбора собственного сына или дочери только потому, что им не нравится кандидатура будущего родственника - уже маловероятно.
   Однако если старшее поколение со стороны невесты и может дать дочери (внучке) мудрый совет, то настаивать на собственных предпочтениях в выборе будущего зятя, или же принуждать девушку к союзу с другим, им все же запрещено. Как правило, родители больше знают о той семье, из которой происходит парень, и это играет важную роль, но отнюдь, не самую главную.
   Все-таки положение в обществе у варваров - скорее личная заслуга, чем нечто передающееся по наследству. Даже верховная власть передается условно наследственным путем. То есть, при наличии достойных кандидатов в семье бывшего вождя передали бы бразды правления старшему сыну (брату, племяннику, внуку и т.д.), а вот при отсутствии таковых - выбирают нового. Расслабиться и иметь все - не получится. И именно поэтому, в первую очередь, играет роль личность и заслуги самого кандидата. Особенного имущественного расслоения у варваров, оказывается, нет. То есть, если ты хороший воин, то у тебя будет и сытная еда, и хорошая теплая одежда, и добрый конь, и вся экипировка. Ну и, соответственно, любимая женщина, если ее сердце не принадлежит другому. Девушка всегда имеет выбор.
   А вот в последние сутки - это шанс для тех, кого она не выбрала. Невесту, кстати, жених именно в этот период охраняет не просто так. А если не уследил, отвлекся, или как Мартин, поехал куда-то и не вернулся, хотя мог, то это уже его проблемы...
   Но, опять же, все не так просто. Кандидат в мужья должен о своих намереньях предупредить жениха - чтобы тот был в курсе.
   А еще, оказывается, нельзя завоевать сердце девушки дорогими подарками. Просто запрещено дарить что-то стоимостью больше чем пятнадцать серебрушек, если вещь сделана не своими руками. Даже невесте нельзя. И надеяться на выгодный брак зная, что твой жених из богатой семьи - тоже глупо. Первые пять лет муж обеспечивает свою жену и детей сам, без помощи родственников. И как будет жить молодая семья в это время - зависит только от него.
  
   Рени сидел, широко распахнув глаза - в принципе, ничего такого "дикого-то" и не было. Вполне себе простой принцип - нужна тебе жена - будешь следить, а не нужна, то, что поделать...
   Если человек рискнул, и у него получилось - лучше всего доказывает не только то, что он заинтересован в жене, но и то, что как боец, воин он один из лучших.
   Однако, для родичей Аслана (а теперь и для его), оказывается, такое предупреждение крайне серьезно, поскольку, они же понимают - проворонив одну невесту - второй уже не будет. Девушки не только просто не пойдут за такого, но и даже рассматривать его в качестве возможной кандидатуры не будут.
   Вмешиваться или помогать жениху ни вождь, ни родители девушки не станут. Предупреждение обусловлено тем, чтобы родне было известно, куда исчезла девушка. А вот родители жениха вполне могут поучаствовать в охране. Такое "уведомление" заинтересованных лиц гарантирует, что данное мероприятие пройдет относительно честно.
   Ну и еще, конечно, необходимость того, чтобы девушка сказала, что ей нравится парень, продиктована жизнью. Если новый "жених" нравится, то, скорее всего, уживутся вместе.
   Просто, Фелиска пусть и невольно, показала Шамилю, что он ей однозначно нравится. А вот у варваров девушка такое, просто из вежливости, уже не скажет. И будет очень долго думать, прежде чем высказать свой интерес конкретному парню.
   Вот, собственно, и все условия, в связи с чем Шамиль хочет попытать счастья.
   - А если девушка пока не невеста, просто совсем не выбрала жениха, а кто-то очень захочет ее украсть? - спросил озадаченный Рени.
   - А вот в остальных случаях иди и ухаживай, добивайся внимания, - пояснил один из варваров. - Все вполне традиционно, и не отличается от ваших обычаев...
  
  ***
  
   А в это время за празднично накрытым столом Тесса и Аслан развлекали своих гостей. Купцы разговор о поставке зерна варварам начали, как всегда издалека, но довольно скоро свернули в нужное им русло. Одно удовольствие было наблюдать за тем, как каждая сторона с шутками да прибаутками стремилась отвоевать себе как можно больше выгоды от данной сделки. К концу ужина они уже пришли к обоюдному согласию по принципиально важным моментам, и были весьма довольны процессом и результатом этой полуофициальной встречи.
   Аслан в данном случае предпочитал помалкивать, и время от времени думал о том, что же сейчас делает Рени? Тесса, недовольно нахмурившаяся, увидев, что он пришел один, правда сразу же почти отошла и заулыбалась, видимо, согласившись с тем, что Ренальду здесь сегодня не место. Нечего его светить лишний раз перед посторонними людьми.
   Гости, которым отвели на ночевку несколько комнат в самом Замке, расходиться не торопились, наслаждаясь уютом и теплом радушного хозяина, довольно редко устраивающего приемы у себя в крепости. Предпочитая для подобных мероприятий городскую резиденцию.
  
   Обратно в город отправился лишь градоправитель, чтобы с раннего утра уже приступить к своим обязанностям. Аслан пошел его проводить. Несмотря на весьма внушительного вида молодцов, сопровождавших своего работодателя, Аслан хотел выделить в сопровождение еще парочку солдат своего гарнизона, но дюжие молодцы уверили, что справятся сами, да и градоправитель не переживал за свое благополучное возвращение. В окрестностях, благодаря стараниями лаэрской элитной сотни давно уже не пошаливал лихой народ.
   Парни сопровождения пока что обитали в комендантской, дожидаясь своего хозяина.
  
   Благополучно отправив гостей, Аслан вдруг повернулся к вышедшему к крыльцу вместе с ним Инвару и спросил:
   - Сын вернулся?
   - Нет, ребята в увольнительной. Должны прибыть за час до начала соревнований. Марта ругается, - хмыкнул комендант. - Ей спокойнее было бы, если б знала, что он ночует дома, чтобы не проспал церемонию.
   - Ты знаешь, я вот теперь тоже склоняюсь к мысли, что и мне было бы спокойнее, - покачал головой лаэр.
   - А ты-то чего? - рассмеялся Инвар.
   - Ну как, все же слышали, что невеста больно хороша... - хмыкнул Аслан.
   - Ты серьезно? - все еще недоверчиво улыбался отец Мартина.
   - Абсолютно, - кивнул хозяин замка. Ему сейчас было не до забот семьи коменданта. Одна ЧУДОвищная проблема грызла его самого, и хотелось побыстрее отделаться от присутствия Инвара, который был явно не прочь поболтать еще немного. Но Аслану надо было узнать, вернулся ли Рени, и срочно возвращаться к оставшимся гостям, а то как-то неудобно, что покинул так надолго.
   Кажется, Инвар достаточно проникся, потому что, поспешно сославшись на какие-то неотложные дела, отправился в сторону своего дома, делиться с женой "новостью". Аслан покачал головой и вздохнул, глядя ему вслед. Какова будет реакция комендантши, он не предполагал - хоть Марта и смирилась со свадьбой, но ведь вполне может и обрадоваться такому удачному повороту событий - ее кровиночка снова вернется к ней под крылышко...
  
   Аслан развернулся и отправился в спальню к Рени - но паршивца все еще не было. Где его носит? С КЕМ, лаэр догадывался, и это его абсолютно не успокаивало. Однако идти и разыскивать уже некогда. То, что из крепости Котенок никуда не денется - это было абсолютно точно, но настроение все равно испортилось.
   Тессе рассказывать, о том, что ее Солнышко еще не в кроватке, он, естественно, не стал, коротко бросив на вопросительный взгляд жены, что, мол, все в порядке, а вот самого никак не отпускало. И само застолье, и царящая благодушная атмосфера, уже начали тяготить.
  
  18.
  
   Инвар же, сходу вывалив Марте про опасения лаэра, рассердился на ее реакцию. Жена просто отмахнулась - мол, да кому такая безродная девка нужна? А если и уведут, то так даже и проще - она мол, Мартину лучше найдет - какую-нить скромницу из обедневшей семьи благородных кровей или вообще купеческую дочку с богатым приданым, чтобы и нужду в достатке не испытывать. Но это, когда придет пора, а так хоть еще будет время погулять парню без ярма на шею...
   - Вот ты опять за свое! - досадливо хлопнул ладонь по столешнице Инвар, но потом присел рядом, провел руками по лицу, словно снимая усталость. А, может, и впрямь не переживать? Но, столько всего уже затрачено, столько приготовлений... Да и ребята засмеют - проворонил...
   - А что, Аслану трудно, что ли, приструнить своих родичей? - недовольно бросила Марта, поднимаясь из-за стола.
   Первая мысль, что она будет избавлена от неугодной невестки, почти вытеснившая все остальные доводы, показалась такой заманчивой, но теперь здравый смысл подсказывал, что денег-то и впрямь жаль, если свадьба расстроится.
   - Не будет он вмешиваться, Марта. У них там свои какие-то варварские понятия о долге и чести... - огорченно помотал головой Инвар.
   - Ладно, пойду гляну, что да как, - вздохнула она, накидывая теплую шаль...
  
  ***
  
   Наверное, все же, Орис его слишком хорошо изучил, потому что через некоторое время изводящий себя дурацкими мыслями Аслан, поймал вопросительный взгляд своего помощника: "Что случилось?"
   А что случилось? Да ничего, в общем. Но для собственного спокойствия, испытывая некоторую неловкость за то, что снова проявляет слабость перед своими подчиненными из-за наложника, все-таки отправил Ориса под предлогом проверить все ли в порядке в казармах? Народу-то много приехало, да часть из них - с собственной охраной - мало ли чего ребята могут не поделить между собой? Насчет варваров хозяин Замка-крепости не сомневался, а вот охрана купцов, которую на ночь разместят в основной казарме, точнее в строении рядом, и при конюшне, может и нарваться на неприятности. Странные все-таки эти наемники, иногда считавшие, что никто им не указ. Мало ли чего?
   Орис понятливо кивнул и исчез выполнять распоряжение.
  
  ***
  
   Получив кое-какую информацию от Ренальда, Шамиль сейчас целенаправленно и уверенно шел к кухне. Днем он достаточно смело заявил о своем намерении, но чем ближе приближался вечер, тем сильнее он сомневался в том, что хочет провернуть. И вроде бы все было на удивление гладко, и даже жених девушки не вернулся. Но молодого варвара не покидало чувство, что он подставляет Аслана. Ильяс ведь не зря ему ответил, чтобы он помнил, что в гостях. Шамиль исподволь все ждал, не позовет ли его Аслан "поговорить", но брат вождя занял стойкую нейтральную позицию, и никак не выказывал своего явного недовольства.
  
   Перед ужином Шамиль девушку не застал и был слегка расстроен. Но потом, после тренировки и показательного урока таура, когда все пришли на ужин в трапезную, он занял стратегически выгодную позицию, усевшись так, чтобы можно было видеть помогавшую на раздаче Фелисочку, черпающую из огромного котла наваристый гуляш. Конечно, перед самой свадьбой ее особо никто не дергал. Сейчас на кухне было несколько нанятых специально по случаю праздничных мероприятий расторопных помощников. Но Антига просто разрывалась в желании везде успеть и проконтролировать свои владения, поэтому Фелиска тоже приходила помочь. Девушка ловко управлялась, быстро обслуживая проголодавшихся после хорошей разминки парней.
   Только вот лицо у нее было какое-то грустное. Да и ее быстрые взгляды в сторону то и дело хлопавших дверей, были красноречивы. И с каждым вошедшим, который оказывался не тем, кто ей нужен, все ниже опускались плечи девушки и поджимались губки, и под конец, она и вовсе незаметно смахнула с ресниц слезинку. У Шамиля, наоборот, сердце, вначале болезненно сжимающееся оттого, что он, конечно же, понимал, кого ожидала пока еще чужая невеста, но теперь оно радостно билось. Варвар понял, что соперник не желает признавать угрозу реальной, и тем самым облегчил задачу ему. И в то же время, стало обидно за рыжеволосую красавицу. Хотелось подойти и утешить ее прямо сейчас. Но пока она выполняла свою работу - было как-то неудобно. Он решил, что дождется, пока на кухне останется поменьше народу, чтобы не смущать и саму девушку.
   Бесцельно побродив по территории, Шамиль вернулся в свою казарму, и обрадовался, увидев там новенького, Рена. Он же должен знать что-либо о девушке, раз живет в крепости.
   Шамилю очень понравилось то, как Рен старался обойти неприятный вопрос о том, почему сын коменданта и Фелисочка решили пожениться. Очевидно, хотел выгородить девчонку. Так трогательно. Асланов воспитанник явно не понимал, что его не интересует, были ли у девушки мужчины до него или нет. Это не так важно, особенно если учитывать то, что девственность невесты в Степи отнюдь не была обязательной, и уж тем более, его не остановит...
  
   Перед самой кухней варвар притормозил, глубоко вздохнул и дернул дверную ручку на себя - сейчас должно решиться все... Что она ответит? Парень всерьез волновался...
  
  ***
  
   В связи с предстоящим праздником, несмотря на то, что в помощь Антиге было нанято несколько толковых помощников, а наряды из бойцов, до сих пор выделяемые комендантом для приготовления еды для солдат гарнизона, кушанья к господскому столу, готовила она сама. У Фелиски и ее нареченной матери были еще кое-какие необходимые хлопоты в последнюю ночь, но сначала требовалось закончить дела на кухне. Антига отдавала последние распоряжения. Фелиска, в ожидании ее, крутилась рядом, по мере сил стараясь помочь.
   Девушка успела вдоволь нареветься в кладовке, поняв, что мил дружок сегодня к ночи уже не вернется. Знамо дело, в городе-то потеху поинтереснее нашел. Особенно, опять с этой кампанией во главе с Саушем, у которого все развлечения сводились опять же на девок.
   Обида душила. Да и перед ребятами неудобно как-то. Ведь все же тоже понимали, что к чему. Да еще этот варвар, взявшийся откуда-то на ее голову со своим заявлением. Сначала Фелиска вообще не поверила своим ушам, подумав, что парень над ней так зло и гадко шутит, заявив при всех, что украдет. С какой радости-то?
   А вот сейчас, когда Мартин и не подумал вернуться, она хлюпала носом и, мстительно поджав губы, представляла себе, как уезжает в ночь с красавцем варваром в его степь, а утром возвращается Мартин - а уже нет... все, птичка улетела... И дальше все было по ее сценарию... конечно, Мартин бы сильно горевал и раскаивался... А она жила бы себе припеваючи...
   Правда на то, чтобы решиться и в самом деле на что-то подобное - духу не хватит.
   Фелиска и так уже вся извелась, пока на кухне была во время ужина, то и дело ощущая на себе взгляд темных очей смуглого красавца. И этот взгляд опалял ее кожу, румянил щеки, и сердечко стучало часто-часто, только она старалась даже не смотреть в его сторону, хотелось спрятаться от него, и в то же время, было так волнительно-приятно... и снова страшно - а ну, как и впрямь увезет к себе? Что же тогда будет-то? Как она среди чужих, совсем одна окажется? Больше всего ее страшило то, что она не смогла бы привыкнуть к их обычаям...
  
   Двери хлопали, бойцы сменялись, кто-то уже и за добавкой подходил, народ не спешил сегодня расходиться из солдатской трапезной. А Мартина все не было.
   Даже Рени, хозяйский мальчик и тот был здесь - красивый такой, аж дух захватывало. И заступился за нее, хоть и знал, что она с Мартином. А ведь сына коменданта ему любить не за что, мог бы с обиды, что заигрывала с обоими, а выбрала Мартина, и сподличать. Но не стал...
   На сердце снова стало горько. Может быть, Мартин отгуляет сегодня последнюю вольную ночку, зато потом не станет? Слабое утешение. Да и с кем он сейчас? Кого ласкают его жадные ладони? Кому шепчет ласковые слова и называет самой красивой на свете?
   Душа девушки металась - от обиды, почти злости, до ревности и понимания, что никто, кроме сына коменданта и не нужен, и тут же снова накатывала обида... и по щекам текли злые слезы...
  
   Антига ее отыскала, да немного мозги на место вправила, объяснив, что мужики по природе своей кобели. Главное, надо самой похитрее быть. С этим выводом Фелиска спорить не стала, только вот никак не могла придумать, в чем именно надо быть хитрее? Ведь Мартин ей нравился, и изображать желание при близости с ним, было вовсе и ненужно. Так оно и было. Хозяйство тоже она умела вести - не безрукая. Если уж полы моет, то не только посреди комнаты, а и из всех углов повыметет, и под кроватями не забудет... Готовить, так и вообще нравилось...
   То, что с родителями Мартина надо стараться быть почтительной? Так тут вроде тоже притворяться ни к чему - это и так ясно - что надо проявлять уважение к старшим, а тем более к тем, кого, как отца и мать почитать должна. Инвара-то Фелиска и впрямь уважала. А вот с Мартой отношения были натянутые. Девчонке казалось, что до сих пор в ушах звучат обидные слова, брошенные матерью ее жениха в сердцах в тот день, когда она застукала их на сеновале...
  
  Так вот в невеселых мыслях и прошел остаток вечера. И бойцы, и варвары уже угомонились, наконец, и разошлись по казармам. Надо бы поскорее доделывать дела тут, да и вернуться к себе...
   Девушка ненадолго отвлекалась, но через какое-то время снова начинала есть себя поедом - зачем она связалась с Мартином, просто вот так неуважительно отнесшимся к ней накануне свадьбы... и тут же жалела его - не нагулялся парень, молодой, да неужели ж только ее вина? Она же просила: "не надо".... Да разве устоишь? И все-таки Мартин молодец - не бросил, не отказался от нее, хоть и против воли родителей... Нет, конечно она простит его, как он вернется... Она уж и сама соскучилась...
   Однако и варвар, произведший на нее впечатление, никак не желал убираться из ее головы, она все гнала-гнала их прочь, но мысли девушки упорно возвращались вновь и вновь к экзотическому сыну степи...

Кладовая при кухне [из инета]

   Поэтому, увидев вошедшего варвара, возвращавшаяся из чулана Фелиска чуть не выронила большой чан, за которым ее посылала Антига. Шамиль успел перехватить его и руки молодых людей встретились. Девушка засмущалась, проворно выдергивая ладошку из широкой ладони парня. Кожа его руки оказалась горячей, сухой и жесткой, привыкшей держать оружие. От него так и веяло опасностью и силой, и в то же время это было пугающе-притягательным ощущением, а вовсе и не ужасным.
   - Я тебя напугал, красавица? - лукаво проворковал варвар, ослепительно улыбнувшись, так, что Фелиска не могла не улыбнуться в ответ.
   - Что случилось? Тебя кто-то расстроил?
   - Ничего не случилось, - мотнула головой помощница кухарки, не желая отвечать. - Зачем Вы здесь? Ваши-то все уж давно разошлись...
   - А я - за тобой, красавица. Ведь обещал же, - снова обезоруживающе улыбнулся Шамиль, однако взгляд его был серьезен.
   И Фелиска зарделась, перепугано хлопая ресницами. Сердечко девушки застучало часто-часто:
   - З-за мной? З-зачем же... у меня же жених... - пролепетала она, утопая в темных, как ночь, глазах.
   - Где твой жених, красавица? - тихо спросил парень, околдовывая ее бархатной интонацией своего голоса, словно огладил, не прикасаясь. Фелиске аж жарко стало.
   - Н-не...ету... но... - сбилась она.
   - Нет его рядом, Фелисушка... - произнес он, медленно наступая, не оставляя ей возможности отступить и опомниться. - А я - вот он, только согласись - и весь твой, милая...
   - Не надо... Что Вы, - пролепетала непослушными губами девчонка, - зачем...
   - Кто же такое сокровище без присмотра оставляет? - протянул он руку, убирая выбившуюся золотисто-рыжую прядку, словно невзначай нежно коснувшись пальцами ее щеки, отчего ее чуть не повело вслед за его рукой, когда он уже убрал ее. - Обещаю тебе, не обижу, все , что есть у меня - с тобой разделю... - завораживал он ее голосом, плавными хищными жестами, обманчиво ластящегося хищника, хотевшего, чтобы его приручили... Только в данный момент он приручал ее сам:
   - А любить тебя буду, ясонька... на руках носить, моя хорошая...
   Фелиска сглотнула, не в силах слово вымолвить. И в мозгу еще билось: "Нет! Так нельзя!", а душа просто таяла от этих слов-обещаний сына степи, отзывалась на ее тайные чаяния.
  
   Неизвестно чем бы дело закончилось, скорее всего, страстным поцелуем, но тут Антига вышла узнать, что это девка там так долго копается, сколько ж можно чан искать, когда он с краю стоял, прямо у входа почти.
   В первый момент кухарка чуть не ахнула от такого безобразия - ишь, чего бесстыдники удумали прямо в коридорчике, но, услышав последние слова, и призадумалась - а ведь, не зря слухи-то ходят, что у варваров жены счастливые... может, и Фелиске именно такой и нужен? Марта хоть и присмирела, но любви-то особой к будущей невестке не кажет. Надолго ли ее хватит? Когда начнет девку пилить? Или все-таки с Мартином ей будет привычнее? Все ж отдельную комнату лаэр молодым выделил...
   Вмешиваться вроде было и некрасиво, но она все же посильнее хлопнула дверью, прерывая их объяснение. Фелиска вздрогнула, сдавленно охнула, поняв, в каком недвусмысленном положении оказалась, и закрыла лицо руками.
   Варвар укоризненно глянул на кухарку, ну да женщина не о себе пеклась, и ей-то стыдиться нечего:
   - Ну вы уж тут сами разберетесь, не маленькие, но имей в виду - обидишь девку, я ни твоему вождю, ни лаэру жаловаться не стану! Сама тебе кое-что оторву и скажу - так и было! - строго предупредила парня Антига, кивнув назад, где в приоткрытую дверь как раз виднелся солидный арсенал разделочных ножей и чугунных сковородок. Выглядело это заявление, конечно, смешно, но варвар предпочел не сердить женщину, согласно кивнув:
   - Не обижу, обещаю!
   - Ну что вы?! - наконец-то Фелиска немного пришла в себя и сообразила, что обсуждают-то ее. - Не обидит он меня. Я завтра замуж за Мартина выхожу!
   - Вот, слышал? - вздохнула Антига, разведя руками,
   Фелиска хотела было сбежать молча, хоть ножки и не желали отходить от красавца-воина, посулившего ей жизнь, как на Небесах, но Шамиль оказался упертым, как и все варвары, и уж если поставил цель - во что бы то не стало, хотел ее добиться.
   - Подожди, Фелисушка, - ухватил он ее за тонкое запястье.
   Вроде бы и больно не сделал, а не вырвешься. Девушка замерла.
   - Ответь мне, я тебе совсем не нравлюсь? - сейчас Шамиль совсем не улыбался, и выглядел крайне серьезным, словно от одного только слово зависела его дальнейшая жизнь. А глаза его, казалось, прямо в душу заглядывали - не соврешь...
   Фелиска и не стала, отозвалась бесхитростно:
   - Нравитесь... - тихо прошептала она и мысленно прибавила, - "очень..."
   Антига перевела взгляд с Фелиски, готовой снова расплакаться, не понимая, что с ней творится, на просиявшего Шамиля, которому словно в любви признались, хотя просто его красоту да мужскую стать отметили. Даже Антига готова была признать, что хорош воин удался, все при нем. Несмотря на то, что он ей в сыновья годился, она оценивала его сейчас чисто по-женски.
   - Ох, ребятушки... - только и охнула кухарка, - чувствую, поссорюсь я подруженькой дорогой, но тут дело серьезное. Давай-ка, ты, милок, помоги ей чан доволочь, - обратилась она к притихшему парню. - Я как раз всех отправила, вот и сядем, да поговорим. Не сирота она теперь! Зря, что ли, я в Храм с ней ездила, да перед Всевидящими себя ее названной матерью нарекла? Ежели что надумаете - обряд по нашим Законам произведен должен быть, а у себя в Степи - это уж как ты захочешь, как того ваши обычаи того требуют. Но ты вначале о себе расскажи - кто ты, да кто твои родители, и что ты девке, окромя любви-то предложить можешь? А уж она пусть думает - стоит ей голову твоими посулами забивать, или сразу указать на дверь.
   - Хорошо, - серьезно отозвался воин.- Я с Вами согласен, так будет правильно.
   Он легко подхватил тяжеленный чан и пошел на кухню.
   Фелиска же, слегка одуревшая от признания, да оттого, что Антига так серьезно отнеслась к предложению варвара, как прилепилась к стене, так и стояла не шелохнувшись.
   - Давай, иди скажи, куда ставить-то, - подтолкнула Антига девчонку в сторону кухни. - Или совсем ничего не хочешь? - пристально посмотрела она на растерянную помощницу.
   - Я... я не знаю...
   - Так и я не знаю, - досадливо мотнула головой кухарка. - Пойдем, да послушаем, что нам этот соловей залетный напоет, - ободряюще улыбнулась женщина...
  
  ***
  
  Аслан уже весь извелся, стараясь не показывать вида, как он ждет своего помощника, отправленного выяснять обстановку на территории Замка. Сытые веселые гости оживленно беседовали. В общий разговор включился даже таур, хоть он и не любитель подобных встреч. Видимо и у него настроение сегодня было хорошим, и это обнадеживало Аслана, что ко двору пришелся Рен. Замечательная новость! Потому что, как бы не эгоистичны были порывы лаэра, однако, не признать, что он желал бы видеть Рени отменным бойцом (каким парень уж и должен был быть к своему возрасту, если бы его родной отец воспитывал), он сейчас старался задвинуть их подальше, и поступить согласно собственным понятиям о долге и чести. Раз уж он отвечает теперь за парня - так и не только брать, но и отдавать ему что-то взамен, просто обязан.
  

Орис [из инета]

   Орис вернулся довольно быстро, доложил, что все в порядке, и вскользь, не акцентируя внимания гостей, упомянул, что все разошлись по казармам, а варвары сидят, спокойно с Рени об обычаях треплются.
   Тагир кивнул, услышав:
   - Ну и правильно. Иной раз больше уяснишь из простых разговоров, на конкретных примерах, чем зазря учить по учебникам.
   И все бы ничего, гости вполуха дослушали тихий доклад, да вновь вернулись к своим историям, да только Аслану, соглашаясь в душе с братом, эта новость совершенно не понравилась, разозлила и не отпускает, заставляя нервничать... Убил бы! Хотя, если по совести, рассуждать - вроде и не за что.
  
   Аслан понимал, что с принятием Рени в Род, обратного уже ничего не переиграешь.
   И теперь то, что Ренальд по Законам Энейлиса по-прежнему раб - это одно, а вот то, что на него Законы Степи распространяются, как и на остальных варваров - это другое.
   А ну, как объяснят они своему новому кланнику, что каршифф - дело добровольное? Что Рени уже член Рода, и носить его не обязан?!? И по Закону, решив, что ему не нужна опека или защита, в принципе, спокойно может снять его... И тогда - все... тогда он, его господин, просто не будет иметь на своего Котенка никаких прав... И в постель Рени уже точно нельзя будет уложить без его принципиального согласия - иначе это будет откровенным насилием, и тогда он не просто потеряет авторитет и уважение в глазах сородичей... В Степь тогда уж лучше и не соваться. Да Тагир первый на порог не пустит...
   Аслан очень переживал, что кто-нибудь "добренький" может объяснить Ренальду, что у него теперь появилось право выбора. А если он выберет другого наставника и повяжет каршифф с другим именным отличительным знаком?
   Голова шла кругом от этих "если"...
   Одна надежда, что варварам и на ум не придет, что Рени и этого не знает. Наверное, следовало самому рассказать, и, может быть, даже сместив акценты...
   "Эх, не подумал, великий тактик! - ругал сам себя лаэр. - Слишком давно не играл в политические игры и потерял сноровку. Расслабился в собственном доме..."
   Но что выберет их с Тессой Солнышко? Что?!
   Быстро взглянув на жену, которая, кажется, тоже оказалась расстроена сообщением Ориса, Аслан ободряюще улыбнулся девушке, поймав ее взгляд - вот он его самый главный козырь! Тесса! Рени чересчур от нее зависим, слишком привязался, и вряд ли решиться первым обрывать эту связь. Ну а Тесса его просто не отпустит уже.
   Но поводов для переживаний и самоедства все равно оставалось предостаточно...
   А он просто сидит здесь и ничего не может поделать? Впрочем, почему не может? На бумагах-то Ренальд остается рабом... Но это именно, что формальность, на которую их семье наплевать - Ренальд - член семьи, и к нему уже просто не может быть формального отношения...
   Ох, как же теперь еще все сильнее запуталось... - окончательно расстроился лаэр...
  
  ***
  
   Марта все же отправилась искать Фелиску.
   Комендантша вовсе не верила, что нахальный молодой варвар, прибывший в крепость вместе с Аслановыми родичами и в самом деле отчудит подобный фокус с похищением, наплевав на законы гостеприимства. Хотя с другой стороны, у степняков свои собственные понятия о том, что хорошо, а что плохо. Но и Фелиска-то, невестушка ненаглядная, хороша! Что уж такого в ней, что ей с ходу такое предложили? Значит, сама виновата. Как обычно, небось, глазки строила. Никак не угомонится, бесстыдница!
   Или они, варвары, там совсем уж среди почти одних мужиков изголодались по женским прелестям? Рута-то, молодец - сегодня, словно затворница, даже во двор ни разу не выглянула. Вот и Фелиске-то следовало бы так себя вести, как и положено невесте накануне свадьбы...
   А сына вообще хотелось оттаскать за уши. Как жениться, подставив родителей - так первый себя кулаком в грудь стучал, а теперь вот шляется неизвестно где в городе, паршивец, а отцу с матерью опять переживай?! Сидел бы, да сам караулил свою кралю!
  
  Так и не придя ни к какому выводу, осуждать ли девку или не так уж она и виновата, Марта переступила порог кухни, да так и замерла с открытым ртом - за столом в пустой столовой мирно сидели три человека.
  Антига, сложившая на полной груди руки, немного скептически качая головой, тем не менее, выглядела доброжелательно, время от времени задавая припозднившемуся визитеру каверзные вопросы.
  Фелиска же жалась к кухарке, теребя кончик косы нервными пальцами, да больше помалкивала, потому что не посмела бы задать и половины интересующих ее вопросов. Да и какие вопросы следовало задавать в первую очередь, когда она вообще почти ничего не знала о соседях, кроме того, что все знают об их извращениях - то, что они занимаются любовью друг с другом?
   Фелиса вообще-то не смела на него глаз поднять, но и не смотреть на парня не могла - так и подглядывала из-под полуопущенных ресниц настороженно.
   Шамиль же, хоть и чувствовал себя немного сковано, тем не менее, честно отвечал на вопросы Антиги. Да так даже было и проще. А то он тоже не знал, что именно надо рассказать девушке о себе, чтобы она поверила, что он заявился с честными намерениями.
   Это дома, в Степи, что невесте, что ее родне, было достаточно взглянуть на его одежду и сбрую его лошади, и узнать о нем практически все. Ну, а если бы и оставались какие сомнения, попросили бы показать татуировки на его теле.
   Но ожидать такого же знания всех обычаев и традиций от девушки, которая первый раз в жизни увидела-то его соплеменников, было бы слишком большой глупостью. И он уже несколько раз за время разговора возносил про себя благодарность Всевидящим и Великим Духам своих предков, за то, что названная мать девушки, Антига, захотела расспросить его о том, кто же он такой.
   Впрочем, стыдиться ему было нечего. А объяснение, что его будущая жена никогда и ни в чем не будет нуждаться, как и всегда, в любой ситуации, будет обласкана и любима - лишним явно не было.
   Тем более, чем больше он рассказывал о себе и том, какая жизнь ждет его супругу, тем чаще он замечал бросаемые на него, пусть пока робкие, взгляды со стороны Фелиски. И это дарило ощущение, что все еще может получиться.
  
  Отмерла комендантша так же быстро, как и впала в ступор - ах, бесстыжие, что за спиной удумали?! Но больше сейчас ее возмущало коварство подруги. Как она могла?! Ну, Антига! Сама ведь за девку просила, чтобы Марта с ней была поприветливее, готовилась ведь к свадьбе, суетилась, не покладая рук, будто и впрямь родную дочку собирает.
   - Так-так-так... - голос комендантши сочился ядом. - Я не помешаю?
   В трапезной на минуту повисла тишина, лишь Фелиска отчаянно покраснев, тут же спряталась за Антигу, стараясь спастись от злобного обвиняющего взгляда будущей свекрови.
   Кухарка досадливо сморщилась - ах, как неловко, да как не вовремя... антига слегка сбивчиво, но все же попыталась встрять:
   - Марта... да ты не серчай... Мы же просто говорим... Я же тут, все у меня на глазах... И вот...
   - А с тобой, подруженька, я и вообще не знаю, буду ли теперь здороваться, - язвительно оборвала ее мать Мартина.
   Шамиль занервничал, но пока лишь молча встал, приветствуя женщину, как и положено (тем более жена коменданта в его понимании приравнивалась к госпожам по своему высокому статусу супруги второго человека в крепости после лаэра). Парень вздернул подбородок и прямо взглянул в глаза взбешенной женщины.
   - Нет, вы только посмотрите, люди добрые! - возмутилась жена Инвара. - Ему и не совестно ни капли! Накануне свадьбы девку сбивать с панталыки!
   - А ты-то, хороша! - шагнула Марта в сторону пискнувшей Фелиски, и Шамиль тоже непроизвольно качнулся в сторону девушки, однозначно не собираясь ждать, надумает ли Марта распускать руки. Такого он не потерпел бы и со стороны родной матери.
   Но не успела она закончить шаг, как громко хлопнула дверь, возвещая, что число участников этой, еще недавно такой мирной сцены, возросло. Все резко обернулись на вошедшего...
   Что испытал каждый из присутствующих, сложно передать словами, потому что исподволь все же любой из них ждал и в какой-то мере опасался возвращения Мартина.
   Но это оказался его отец.
   Шамиль перевел дух - вот и предупрежденные родственники пожаловали... А кто сказал, что будет легко сманить красавицу-невесту? Но все же с самим разъяренным женихом связываться не хотелось. И дело даже не в том, что молодой варвар опасался возможной силовой стычки, нет. Мартин пока еще против него щенок, хотя злость, обида и задетое самолюбие добавляют отчаянной храбрости и сил. Шамиль боялся, что ужа начавшая колебаться в своей уверенности Фелиска, тогда однозначно выберет знакомого парня, а не его, пришлого.
   Антига тяжело вздохнула - да переживала она за подругу, и перед Инваром было неловко теперь, но вот если б Мартин пришел, пожалуй, и вовсе стыдно бы стало. Ведь за всех сердце кровью обливается - и его, непутевого, выросшего в крепости у нее на глазах, жаль, и Фелиску, дуреху, тоже. Варвар-то что, переживет! Чай в мужиках-то у них недостатка нет - утешится, по привычке...
   Фелиска вообще испытала целую гамму самых противоречивых чувств, от горького разочарования - нет, снова не он... значит, не торопится, а, может, и вообще не любит? До откровенного облегчения - и хорошо, что не Мартин, потому что она даже не представляла, что осталось бы лепетать, сгорая от стыда, в свое оправдание, раз "не дождалась".
   Марта, конечно же, сейчас была бы удовлетворена, мстительно ткнув сына носом в то, какая, оказывается, его невеста (которую он защищал, восстав против воли родителей, заявив в присутствии Аслана, что все равно женится на ней, да еще и внуков не покажет) - "честная девушка". Она никак не могла простить сыну вот этого заявления, хотя, конечно же, как и любая мать, желала бы ему только счастья. И женщина в своем оскорбленном самолюбии отметала на дальний план то, что сыну из-за "измены" невесты могло бы быть по-настоящему не только обидно, но и больно. Но Марта все же обрадовалась мужу, в надежде, что он-то поддержит ее сторону.
  
   К чести Инвара, он оказался сообразительнее или непрошибаемее, чем его жена. Суровый мужчина быстро окинул проницательным взглядом всех четверых и задал лишь один вопрос:
   - Что тут происходит?
   Шамиль открыл было рот, чтобы доложить, так как комендант именно его сейчас сверлил неприязненным взглядом, вспоминая слова лаэра, но Марта не дала и слова молвить:
   - Ты только глянь на эту бесстыдницу! Без пяти минут жена, а только наш сын за порог, так уж и другому место греть готова!
   Бедная Фелиска аж задохнулась от возмущения:
   - З-зачем Вы так говорите?!! Я-то вовсе никуда не прячусь, и не напрашивалась никому!!! А вот Мартина-то как раз нет! Где он сейчас? Тем более, раз уж даже вот он тут, - кивнула она на Шамиля, - значит, сопровождающие-то давно освободилось и тоже могли бы вернуться! Пусть не сразу, но, по крайней мере, к ночи, а ЕГО нету!!! - чуть не плача, попыталась она тоже выдвинуть контробвинение.
   - Ах ты, охальница! - уперла Марта руки в бока. - Еще и свою вину с больной головы на здоровую свалить хочешь? Не приди я сейчас, уже б вещички паковала? Или тебя, безродную и так готов забрать? Да так и знай, варвар - не на девицу польстился! - злобно прошипела Марта побледневшему от гнева парню. - Мы тут готовили, собирали, затраты какие на свадьбу угроханы, и все псу под хвост?! Это что ж такое дальше-то будет, а? Если ты еще до свадьбы шалавить удумала, бесстыдница! Или тебя другим местом поманили, сравнила и сама бежать за ним готова?! - снова набросилась она с обвинениями на несчастную опозоренную девчонку, которая даже и сказать уже ничего не могла, а только горького разрыдалась от несправедливого обвинения и от стыда, за то, что перед Шамилем ее так выставили.
   Тут уж возмутился не только Шамиль, пока еще только вскочивший со своего места, но и Антига, до сих пор надеявшаяся, что комендантша сейчас немного поголосит и успокоится, тогда уж и можно будет спокойно поговорить.
   - Марта! Ты здесь говори, да не заговаривайся! Ты на свадьбу и медной монеты не потратила, да и иголкой ни одного стежка не сделала! И Фелиска-то весь вечер у меня под боком была, ни на шаг не отходила, а вот твой сыночек где?!!
   Да и Инвар, строго зыркнув на жену, решил ее приструнить, пока она не разошлась совсем, не соображая, какими обвинениями бросается и окончательно не выбесила яростно сжавшего кулаки варвара, сначала опешившего от такого предположения, и теперь уже сдерживающегося, наверное, лишь потому, что перед ним - женщина. Но никто не смеет оскорблять и ту женщину, которую он выбрал будущей матерью своих детей. Это комендант очень хорошо понимал.
   - Извинись, Марта, ты не права, - тихо произнес он.
   - Еще чего! Еще и извиняться? Мне?! - в негодовании воскликнула Марта, но видимо, и сама уже сообразила, что перегнула палку. Обиженно поджав губы, выдавила:
   - Да если б не приказ Аслана - никогда этой свадьбе не бывать! Ну ничего, теперь и он возражать не будет - леший с вами! Баба с возу - кобыле легче... Все! Решайте, что хотите! С меня - хватит! - Марта гордо, с чувством выполненного долга развернулась и почти бегом выскочила с кухни.
   - Эх, все через задницу, - махнул рукой Инвар, и, досадливо сплюнув, отправился следом, представляя, что теперь жена будет реветь почти до утра, то снова возмущаясь, то укоряя себя за недопустимую грубость и глупость. Что уж теперь - все что могла, она уже сотворила. А заодно обвиняя его в попустительстве и том, что распустил парня - вроде ее одну дальнейшая судьба сына беспокоит... Хоть домой не иди... но надо...
   Теперь, на месте Фелиски, он бы и сам возмутился и разобиделся. Ведь явно же, что девка не виновата. Просто запуталась. Да вроде и не бежала никуда, раз при Антиге была... Хотя, кто их разберет, что у этих баб на уме? А может, и впрямь теперь не будет завтра никакой свадьбы... Или же Мартин не отступится? Вон последние дни Фелиска ни на кого и не смотрела больше. Пусть уж сами разбираются, а то вот так встрянешь, потом всю жизнь виноватым ходить... К лешему все!
  
   С трудом взяв себя в руки, чтобы не свернуть комендантской жене шею за такие грязные слова, слегка обалдевший парень, ожидавший несколько другого, более разумного, чем беспочвенные обвинения, разговора с родственниками жениха, Шамиль теперь пытался успокоить Фелиску, уверяя, что его отношение к ней не изменилось, что все хорошо. Да только девушка никак не могла успокоиться - брошенные в сердцах матерью Мартина слова до сих пор звенели в ушах, и на душе было очень больно от жгучей обиды.
   - Уходи от греха, - покачала головой Фелиска.
   - Иди, дай ей прийти в себя, - шепотом подтвердила кухарка, обнимая несчастную девушку.

Шамиль [из инета]

   Огорченный варвар послушался. Да только далеко от кухни не ушел. Ну не мог он оставить все так, как получилось. Отчасти ведь и сам виноват. Это у них родственники никогда не вмешиваются в жизнь молодой семьи, а в первый год родня жениха не то, что ругать - хвалить доставшуюся в невестки девушку не имеет права! Как, впрочем, и слушать жалобы молодых на доставшуюся половину - тоже никто не станет. В своей семье каждый должен разбираться сам. И только в случае серьезных проблем, семьи с обеих сторон, в присутствии обоих супругов могли вмешаться. Здесь немного другие правила. И он невольно подставил девушку под удар. А ну, как она его не выберет, как же ей потом с такой свекровью рядом жить?
   - Ну, что ж ты теперь-то ревешь? Успокойся, милая. Эх, теперь уж точно решать придется, кого выбирать... - сокрушаясь, произнесла Антига, когда за Шамилем закрылась дверь.
   - А что решать-то? - кинулась ей на грудь Фелиска, она даже не могла облечь в слова свои сомнения.
   Вроде Мартина хорошо знает, он почти родной, привычный, но каждый раз выслушивать от свекрови такое, хотя вроде бы уже было все нормально - такой прохладный нейтралитет без нападок... так не лучше ли и впрямь уйти с Шамилем?
   Фелиска оказалась на распутье - безумно хотелось увидеть Мартина, как-то объясниться, потому что ситуация и впрямь некрасивая вышла. Она же понимала, что он от нее не отказался, когда мог бы, и сейчас, просто уйдя и оставив на него все проблемы, связанные с отменой свадьбы, было бы просто верхом неуважения, сродни предательству, но как же обииидно, снова всхлипнула она, едва успокоившись.
   А, главное, что поговорив с варваром, возникло какое-то странной ощущение, что она готова ему поверить, что он заберет ее в свою обещанную сказку, да и что говорить, понравился ей степняк... И как же невыносимо стыдно за то, что перед ним так оговорили...
   - Что мне делать, Антига? - подняла Фелиска на кухарку отчаянный взгляд.
   - Эх, девка... ты иди сейчас спать ложись, да и прислушайся к своему сердцу - что оно тебе присоветует...
   - Но...
   - А какой из меня советчик, милая? Это же твоя жизнь... не ошибись, выбирая... - погладила ее по голове Антига. - Иди, да благословит тебя, Небо, сердешная... - хлюпнула носом женщина, отстраняясь.
   "Наверное, надо к Халару сходить", - отстраненно подумала Антига, потерев ноющую слева грудь. Какой-нибудь настойки попросить от нервов... Или пропустить по стопочке с Замковым лекарем, как он уверял, для разгону крови во всех членах...
   Вот ведь, вроде не молодые уж, а как зажмет в уголок, да полную грудь облапит широкими ладонями, аж колени слабеют, как у малолетки какой... Эх... поздно поняли, что тянет их друг к другу, да неловко отношения-то свои демонстрировать перед молодежью... смешно уж, пора думать о вечном...
  
  ***
  
  А в господском доме тем временем тоже было достаточно поводов для переживаний хозяев. Тесса заметила, что муж нервничает, но никак не могла взять в толк, что же так сильно его обеспокоило, вот вроде и улыбается, и разговор поддерживает, а временами нет, нет, да тень неприятных мыслей промелькнет по красивому лицу ее любимого мужчины. Вроде и гости меж собой договорились, и приемом все довольны...
  И только после сообщения Ориса вдруг словно пронзило - а не из-за Рени ли? Ей, конечно, тоже такая новость не понравилась, что их Солнышко у варваров в казарме торчит, да может, муж чего еще скрывает, чтобы она не расстраивалась?
  Девушка постаралась отогнать дурные мысли прочь, хмуро взглянув на Ориса - и что только не догадался его домой загнать?
  Сейчас ее инстинкты просто вопили о том, что она хочет увидеть своего ненаглядного мальчика немедленно! Самой его идти "выручать", что ли? Да как пойдешь-то - никто не поймет. И сам Ренальд в первую очередь, разве можно показать, выказать ему недоверие? И Руту не пошлешь. Горничная и днем-то боится по двору шастать, пока варвары здесь, а уж, тем более, ночью...
  Выхода не было, Солнышко не спешил домой. Хотя, может, уже пришел, да не стал заглядывать, чтобы сообщить о своем возвращении?
  Надежда была такой желанной, что Тесса просто уже не могла усидеть на месте, беспокойно заерзав, выискивая благовидный предлог, чтобы удалиться.
  Наконец, придумала, и, степенно выплыв из гостиной, провожаемая восхищенными взглядами мужчин, прикрыла за собой двери и чуть ли не бегом, придерживая путающийся подол платья, рванула в спальню наложника.
  
  Конечно, в темной пустой спальне его не обнаружилось, и сердце защемило от пронзительного понимания, что вот эта просторная комната, выдержанная в теплых светлых тонах, с мягким пушистым ковром под ногами, кажется сейчас унылой и одинокой без того, кто в ней обитает.
  Тесса на минуту прикрыла глаза, пытаясь унять холодок страха, заворочавшегося в груди, стоило лишь только на миг представить, что Рени могут отобрать у нее... Ее ласкового нежного котенка, ее второго любимого. Мальчишку, которого она выпестовала для себя, который на ее глазах превращается в шикарного мужчину, чтобы быть достойным ее любви. Но он и по определению не мог быть не любим - единственный, неповторимый. Особенный. Рени сам дарил ей чувство тепла и света, ее Солнышко...
  И она упивалась своей властью над его душой и телом, слишком быстро поняв, что уже зависима, и эта связка стала двусторонней - не разорвать, да и не хочется...
  Какое счастье, что ее любви хватает на обоих ее самых дорогих и близких людей - и на Рени, и на Аслана. Потому что муж всегда был на первом месте, и ничего не изменилось, но Рени заслуживает самого лучшего и точно такого же отношения...
  
  Тесса тяжело вздохнула и буквально заставила себя выйти из комнаты наложника. Надо возвращаться, хотя очень хотелось остаться здесь и подождать. Да только не непонятно, где она будет больше сходить с ума в ожидании его возвращения...
  
  
  19.
  
  
  Вернувшись к гостям, Тесса постаралась выглядеть невозмутимо. На вопросительный взгляд мужа, который, безусловно, догадывался, зачем она отлучалась, лишь сморщила носик, показывая, как ей не нравится ситуация. Аслан виновато вздохнул.
  Тема разговора плавно перетекла к завтрашнему дню и в частности к устраиваемым соревнованиям.
  Купцы оживились, сидевший рядом с хозяйкой Замка, спросил:
  - А варвары будут принимать участие?
  - Нет, - улыбнулась Тесса. - Жаль, конечно. И я, и муж были бы рады, да и интереснее было бы посмотреть, если бы они хоть что-то показали, но, увы... Как-то этот вопрос не обсуждался раньше...
  - А что, мои орлы, думаю, не отказались бы, - самодовольно заметил Тагир, услышав.
  - Ну, да, - подтвердил Аслан. - Только своим-то я придумал стимул, а что предложить твоим ребятам?
  - Думаю, у нас нет для них подходящего приза... - занервничала Тесса, почему-то вдруг вспомнив разговор с мужем.
  Не удивительно, что для девушки, все мысли которой занимал Рени, сейчас любой намек в отношении чего-то ценного был связан именно с ее Солнышком. Потому что на данный момент она даже не представляла, что может быть еще более привлекательным в их Замке для варваров. А интерес к Ренальду у гостей-степняков был слишком явным, и неважно, что потенциальным кандидатом для более интимных отношений выступал лишь один Руслан. Мысли пронеслись стремительно, и сейчас Тесса уже оказалась на грани откровенной истерики. А вдруг ее Солнышко попробуют отобрать?!! Нет!!!
  - Ну, при желании-то всегда отыщется что-нибудь достаточно интересное, - усмехнулся Тагир.
  - Ага, эксклюзивное, - ехидно поддержал Айдар.
  - Если хозяева не против, будут наши участвовать! - весомо заметил таур. И прозвучало это так, словно его слово было решающим.
  - О! неужели? - оживились купцы. Подобное мероприятие они бы ни за что не захотели пропустить. - А что будете представлять?
  - И за какой же ПРИЗ? - нервно скомкала Тесса салфетку, и, сощурившись, теперь буравила сердитым взглядом бывшего наставника мужа. Для нее был важен именно этот момент.
  К счастью, никто из гостей не обратил внимания на непонятную реакцию жены лаэра.
  - Ну-у, можно показать выездку, борьбу... - взглянул таур на вождя.
  - Подумаем до утра, - согласно кивнул довольный Тагир, - может и еще что...
  - Может, стрельба из арбалетов? - предположил Аслан.
  - Да как-то не догадались захватить свои, вроде в гости ехали, - хмыкнул Айдар.
  - У меня найдутся...
  - Не пристрелянные? - скептически сморщился Айдар.
  - Для чистоты эксперимента, можно всем участникам завтра с утра выдать новые - к вечеру пристреляют... - вставил Орис.
  - А что за арбалеты-то? - невинно задал вопрос один из купцов. - Я вот слыхал, что лаэр Ливар Морицкий как-то хвастался...
  Что и где мог слышать этот купец, специализирующийся на торговле зерном, об арбалетах новой конструкции, было бы интересно послушать, но не теперь, пока этот вопрос не заинтересовал тех, кому пока знать не обязательно. Аслан быстренько свернул тему:
  - Да, - махнул он рукой, отвечая купцу. - Ливар много, чем хвалиться любит...
  И тут же обернулся к другу:
  - Но, впрочем, Айдар, ты прав. Думаю, метание ножей лучше будет, если хотите попробовать свои силы.
  - Но что будет призом? - перебила девушка увлекшихся мужчин, желая немедленно получить ответ на слишком волнующие ее.
  - А призом нашим - будет обучение для победителей у меня, - хитро улыбнулся таур.
  Тагир и Айдар просияли - похоже, от желающих поучаствовать со стороны варваров будет много, если не все бойцы - слишком уж огромный стимул.
   Аслан выглядел удивленным, а Тесса, чувствуя как отступает паника, постаралась улыбнуться, еле сдерживаясь от того, что бы не закрыть лицо руками и расплакаться, выдохнув от облегчения.
  Немного отойдя от сногсшибательной новости, мозг лаэра подсказал ему удачный повод:
  - Отличное решение! Мне, пожалуй, на правах хозяина, следует пойти предупредить, а то еще засидятся до рассвета, а им-то уже если участвовать, то выспаться надо, - быстро взглянул Аслан на жену, намекая, что скоро пригонит ее Солнышко домой. И, получив, полный благодарности взгляд любимой, поднялся из-за стола.
  То, что уместнее было бы снова послать того же Ориса, никто не успел возразить...
  
  ***
  
  Чем ближе лаэр подходил к расположению варваров, тем больше себя накручивал, теперь прекрасно понимая жену.
  Конечно, в дальней казарме, еще многие не спали. Аслан остановился в дверях, перекинуться парой слов с дежурным, и заодно взять себя в руки. Только вот сам уже зорко примечал в приоткрытую дверь обстановку.
  Рус и Рени, вольготно восседающие на ворохе войлока и волчьих шкур в небольшом окружении воинов, весело смеялись чему-то. Руслан как раз, закатившись над каким-то позабавившим его вопросом наложника лаэра, хлопнул того по плечу. Рени дал сдачи и они немного попихались, резвясь, прежде чем успокоиться и выслушать пространный ответ одного из взрослых мужчин, снисходительно наблюдавших за мальчишескими выходками юношей.
  Успокоиться не получилось, наоборот, захотелось поскорее дернуть Рени за шкирку, как нашкодившего котенка, и отволочь домой.
  
  Наверное, улыбка, с которой Аслан намеревался сообщить всем, что назавтра парням выпадает отличный шанс проявить себя, была больше похожа на оскал, потому что Ренальд, обрадовано воскликнувший при виде господина и сразу вскочивший на ноги, тут же состроил виноватую мордашку:
  - Я... уже поздно, да?
  - Да, Солнышко... - съязвил лаэр, впрочем, тут же опомнился и поспешно добавил, - скоро встанет...
  Рени сник.
  То, что Аслан явно переживает за "потерявшегося" мальчишку, было слишком прозрачно.
  Руслан попытался было заступиться, и сказал, что не о чем беспокоиться - он бы его проводил. Аслан злобно зыркнул на племянничка под ироничными взглядами ребят, но промолчал.
  - Да ладно тебе, Аслан, не нагнетай. До утра-то еще... - произнес один из сидевших рядом воинов.
  - В крайнем случае, вон уложили бы его - хоть на шкурах, хоть на койке - нам-то не привыкать на войлоке спать...
  - Да не, - не выдержал кто-то из ровесников лаэра, - наверное, Аслан слишком разнежился здесь. Привык не только на перине спать, но и к тому, что его с двух сторон по ночам греют?
  Парни поддержали шутника здоровым смехом, заставив Рена покраснеть. Юноша надеялся только, что на самом деле никто не знает, кто чей бочок греет по ночам в его спальне, когда приходят хозяева. Аслан же, сердито посопев, решил тоже улыбнуться:
  - Привык, - хмыкнул он, приобнимая смутившегося наложника. Правда, при этом шею парня сжал несколько сильнее, чем следовало бы. - Еще бы! К хорошему быстро привыкаешь, - съехидничал он в ответ, и, подтолкнув Рени на выход, пошел следом.
   Ренальд не посмел потереть пострадавшую шею, пока они с господином не оказались на улице. Судя по всему, лаэр и впрямь злился, что он потерял счет времени. Или он злился на то, что он пошел к варварам без разрешения? Как-то так получилось, что он и в свою-то казарму не заходил, общаясь с Орисом и другими ребятами вне ее стен...
  Парень понимал, что повод для недовольства у господина, конечно, есть. Наверное, и Тесса волнуется... но в чем именно он лично неправ, пока еще не мог определить. Однако попытки заговорить и как-то робко оправдаться, злющий Аслан, готовый ему оторвать голову, проигнорировал.
  На самом деле лаэр старательно отмалчивался, чтобы не наговорить в сердцах чего лишнего, потому что желания было два - наорать на это неразумное Солнышко, чтобы больше так не поступал, или догнать идущего в двух шагах впереди парня, схватить в охапку и... ну, по крайней мере, зацеловать... До синих засосов, заклеймить, расставив по роскошному стройному телу свои метки, чтобы чужие и близко не подходили - "Моё!"
  Немного расстроенный Рени, позитивное настроение которого после общения с варварами было тяжело уничтожить совсем, вопросительно обернулся уже возле дома.
  - Иди к себе, - отпустил раба-наложника хмурый Аслан.
  
  ***
  
  Прекрасно понимая, что теперь жена непременно захочет сама лично отчитать свое ненаглядное Солнышко и убедиться, что с ним все в порядке, Аслан вздохнул - придется опустить ее и самому занимать не спешивших расходиться на ночлег гостей.
  
  Тесса, правда, проявила железную силу воли. Получив его подтверждающий кивок, что все хорошо, она мужественно оставалась с гостями примерно минут сорок, и лишь затем, извинившись, что девушкам для сохранения цвета лица требуется больше времени на отдых, и получив кучу лестных комплиментов, что она и так прекрасно выглядит, отправилась спать.
  
  Конечно, Тесса была сердита на Рени, но сейчас уже почти отпустило.
  И уже совсем все слетело, смываемое теплой волной затапливающей нежности, когда она тихонько подошла к его кровати и, опустившись рядышком, отвела в сторону светлую прядку от щеки и склонилась поцеловать свое сокровище.
  Теплый, родной, любимый...
  Полусонный парень разлепил ресницы, потянулся обнять, пробормотав извинение.
  Как ни тяжело было признаваться самой, что сегодня ее снедала самая настоящая ревность, но Рени об этом знать необязательно. Ревность унизительна и обидна, получается, она ему не доверяет? Нет уж...
  Подтянув повыше одну из подушек, Тесса пристроилась рядышком, откинувшись на нее спиной. Обняла юношу сама, и теперь гладила по голове, по плечам, просто наслаждаясь его близостью, его присутствием в этой спальне, сразу ставшей значимей с возвращением хозяина, почти не вслушиваясь в сбивчивое бормотание наложника о том, как он хорошо провел вечер, как здорово его приняли ребята, и сколько нового он успел узнать...
  Ну разве можно на него сердиться или обижаться?
  - Котенок мой, - умилилась девушка, прижавшись губами к его макушке, нежась в кольце его рук...
  
   Мирная тишина убаюкивала. Тесса чувствовала, как и сама почти соскальзывает в полудрему в легком дурмане сладкого уютного счастья рядом со своим любимым мальчиком, все еще пытавшимся припомнить что-то интересное, но уже ни она, ни Рени не могли сосредоточиться на связках фраз...
   Тесса лишь из вежливости угукала, мысленно пообещав себе, что о подробностях расспросит завтра.
  
   Хозяйка Замка и не ожидала, что муж так скоро выпроводит дорогих гостей, но все и впрямь почувствовали, как клонит в сон в столь позднее время, да и все насущные вопросы уже вроде обсудили...
  
  ***
  
  Купцов Аслан провожал сам до отведенных им гостевых комнат. Орис пошел провожать представителей варваров, ухмылявшихся, что уж в такой компании, как вождь Рода, многоуважаемый таур и один из лучших воинов - им бояться нечего, на что помощник лаэра сострил, что это на всякий случай, хоть фактически-то невеста в крепости всего одна, но есть же еще и потенциальные...
   Рассмеявшись, мужчины расстались в зоне прямой видимости на вход в дальнюю казарму, где размещались варвары, и Орис теперь мог тоже идти отсыпаться.
  
  ***
  
   Аслану очень хотелось взять с Рени клятву, что впредь подобного не повторится, но он и сам понимал, что глупо требовать подобное обещание, и от этого злился еще больше, уже на себя.
  
  Он не хотел хлопать дверью... просто так получилось...
  Тесса тут же дернулась, намереваясь встать, успокоить мужа, предупредить, что сейчас не самое удачное время для нравоучений, да и вообще не стоит акцентировать. Не тот повод.
  Рени, почувствовав, что привычное тепло ускользает, машинально попытался ее удержать и теперь лежал, сонно жмурясь, приходя в себя. Но, сообразив, что это господин нарушил их идиллию с любимой, убрал руки и отодвинулся дальше к стене:
  - Аслан, ты уже ложишься? Мы почти заснули, - улыбнулся наложник, - и тебе местечко нагрели...
  - Ну нет уж, Мелкий, - ехидно процедил завредничавший лаэр, поняв, как может наказать непутевого Котенка. - Сегодня ты спишь один! Тессу я забираю.
  Девушка хотела было возразить, но, взглянув на мужа, решила не перечить, в чем-то она была согласна с ним. Поэтому, обернувшись к огорченному юноше, нежно поцеловала в щеку:
  - Сладких снов, Солнышко, - и шепотом добавила, - все будет хорошо, спи спокойно.
  
  Однако вернувшись к себе и привычно устроившись в уютных объятиях мужа, Тесса поняла, что сон, как рукой сняло. Аслан, похоже, тоже никак не мог уснуть, и время от времени лишь тяжело неслышно вздыхал, чтобы не беспокоить ее. Но оба старательно делали вид, что уже давно уснули.
  
  В конце концов рядом с мужем стало так жарко, что Тесса откатилась в сторону, и тут же почувствовала, как Аслан осторожно поднимается с кровати.
   Подождав, чтобы убедиться, что муж идет вовсе не в уборную, а к входной двери, Тесса ехидно произнесла:
  - А ты далеко ли собрался, милый?
  - Я... - замер застигнутый врасплох лаэр, - да я... только гляну и назад.
  - Я с тобой! - тут же сориентировалась девушка, подползая к краю кровати, но второпях запуталась в одеяле и захныкала. - Подожди меня!
   Аслан рассмеялся, быстро подошел и, подхватив на руки вместе с одеялом, прижал к груди, намереваясь отнести ее в комнату раба.
  - Мы его сейчас разбудим, - задрыгала ножками Тесса. - Одеяло оставь, я сама пойду... тапочки только...
  - Ага, я не намерен один возвращаться, - снисходительно возразил хмыкнувший варвар. - Без тапочек обойдешься, а то я тебя не знаю, только доберешься, потом не утащишь. Я тебя в одеялке и обратно принесу.
  Тесса хихикнула и спрятала лицо на груди мужа, пошептав:
  - Я люблю тебя.
  - И я тебя, рыбка моя... - отозвался Аслан, поняв, что к себе они уже вряд ли вернутся этой ночью.
  
  ***
  
  Расстроенный Рени все никак не мог теперь найти удобное положение на огромной роскошной кровати. Такой был вечер отличный, и так обидно, что Аслан забрал Тессу!
  За что именно следует извиняться, Рени так и нее придумал. Очень хотелось спать, а сон все не шел и не шел...
  Наконец, единственным желанием на данный момент осталось, чтобы и Тесса, и Аслан были здесь, с ним...
  Привыкшие к темноте глаза гипнотизировали дверь, отделявшую его от любимой вплоть до завтрашнего утра... целую вечность...
  
   И когда дверь спальни наложника бесшумно приоткрылась, являя на пороге его хозяев, он чуть не вскрикнул от радости, но тут же испугался, что это ему лишь снится...
  
  Его сомнения разрешились быстро, причем самым неожиданным образом. Почему-то невозмутимо пристроившиеся на кровати господа, уложили его посерединке, и Аслан вовсе не ворчал, как всегда, что он слишком костлявый, а, развернув к себе, обнял, стиснув так, что Рени чуть не задохнулся. Отметившая этот момент Тесса, вслух ничего не произнесла, а, уткнувшись ему в спину, сдержанно хихикала, вызывая щекотные мурашки.
   Рени тихо млел, стараясь привыкнуть к железным тискам рук лаэра, надеясь, что когда тот уснет, хватка все же ослабнет. Почему-то просить о том, чтобы Аслан отпустил, не хотелось. Хотя спать так было совершенно неудобно.
   Зато прильнувшая к его спине Тесса ласково погладила по плечу и поднялась выше, чтобы поцеловать полоску открытой кожи на шее под волосами прямо над воротником спальной рубахи, отчего по всему позвоночнику разлилась теплая волна блаженства...
  Какое счастье иметь хороших верных друзей, но еще большее - любящую семью...
  
  ***
  
  В эту ночь в Замке-крепости слаще всех, наверное, спалось только чете лаэра и счастливо разомлевшему наложнику в объятиях своих хозяев.
  Фелиске было не до сна. Мудрый совет дала Антига - слушай свое сердце...
  Легко сказать, но совесть мучила девушку: ведь, по сути, она предала Мартина, усевшись с Шамилем "за стол переговоров", и поэтому обидные обвинения матери ее жениха, были, наверное, не так уж и несправедливы...
  Зачем он только пришел! Околдовал, загипнотизировал взглядом черных очей, да ласковыми речами... А ну как теперь всем расскажет, что с ним приключилось, да почему не сманил? Вот придет к своим - и вместе посмеются... над ней, над Мартином... стыдно-то как...
  Почему-то Фелиске сейчас уже не верилось, что сын коменданта загулял совсем, не думая о ней. Ну как же можно? Да, наверное, просто ему тоже не хочется расставаться с вольной жизнью, вот и наслаждается напоследок... да как бы еще и не передумал, если узнает, как она поступила... а ведь обязательно узнает - Марта напоет... как пить дать, припомнит...
  Девушка в который раз всхлипнула, понимая, что вариантов-то у нее не особо много - выходить завтра за Мартина и всю жизнь выслушивать упреки его матери, а, может, и от него самого...
  Вряд ли он захочет служить где-то еще, кроме как у лаэра Аслана, так что будущие свекор со свекровью всегда будут рядом.
  Второй вариант, при условии, что Шамиль все-таки не передумал и все еще ждет ее ответа, хоть и казался сейчас более заманчивым, но все-таки страшил.
  Но как же этот степняк ей нравился-то... Вот всем нравился - и внешне, и своей обходительностью, и тем, что пытался поддержать, успокоить...
  Ох, как все непросто-то...
  И совета спросить не у кого.
  Надо слушать свое сердце... ну, болит оно, мечется... но что же выбрать? А вдруг, пока она здесь раздумывает, Мартин уже опомнился, что время позднее, и едет назад?
   Хотелось ли ей этого? Да! Пусть уж сразу все решиться - приехал бы, хоть сказал бы уже, сердится на нее или как... чтобы уж не было этой противной неизвестности...
  
  Фелиска тяжело вздохнула и, вместо того, чтобы пойти к себе, отправилась на стену крепости.
  Караульный вышел было спросить в чем дело, что она здесь забыла, но, увидев несчастный взгляд, сжалился. Понятно, что невеста жениха своего непутевого высматривать пришла.
  - Замерзнешь, - предупредил боец.
  - Нет, - покачала головой Фелиска, - мне не холодно... я тихонько постою...
  - Ну иди...
  Караульный вернулся на пост, а Фелиска, подойдя к самому краю между зубцами, устремила взгляд в темноту... Отсюда со стены, не то, что с башни Замка - городских огней не видно... только что направление - внизу дорога проходит, которая ведет в город.
  
  Только вот все не было милого дружка, и от этого мысли девушки снова заметались - где его носит? С кем? Ее здесь незнамо в чем обвиняют, а ему и дела нет, развлекается себе, как будто так и положено... Вот Шамиль бы так не поступил...
  
  Наверное, расстраиваясь из-за Мартина и не имея возможности выкинуть похитившего покой ее мятущейся души Шамиля из головы, Фелиска интуитивно обернулась как раз в тот момент, чтобы увидеть, что в темноте кто-то поднимается на стену, и исподволь уже понимала, что это не Мартин.
  Человек двигался легко и почти бесшумно. Караульный тут же преградил путь, но он что-то объяснил часовому, и тот отошел, кивнув в ее сторону. Сердечко, готово было выпрыгнуть из груди от волнения, решив, что это Мартин, но едва человек подошел ближе, Фелиска почему-то не слишком сильно удивилась, поняв, что обозналась. И разочарование очень быстро уступило место признательности...
  
  Шамиль остановился рядом, не став ничего спрашивать и требовать немедленного ответа на свой вопрос о том, уедет ли она с ним? Просто скинул свою кожаную куртку, подбитую мехом, и набросил ей на плечи.
  - Замерзла?
  - Немного... Зачем Вы здесь... Шамиль?
  - Не спится... Тебе тоже?
  - Да, - кивнула Фелиска, благодарно улыбнувшись, что он не спросил: "ждешь его?"
  И ведь, наверняка понял, что ждет, но все равно остался рядом. На душе стало теплее. В глазах парня был другой вопрос, не передумала ли? А вслух не спросил...
   Спросил бы - не знала что ответить, а так хоть жарко вспыхнули щеки, стыдно стало, да сделала вид, что не заметила...
   - Знаешь, а у нас в степи в это время года уже первые заморозки ударяют. Утром выйдешь, вся трава белая, и, кажется, звенит тихонько-тихонько от малейшего ветерка. Как будто колокольчики где-то далеко поют...
  
  ***
  
  Смена караула прошла под утро. Сдававшие пост бойцы, кивнули вновь прибывшим на приютившуюся за каменными зубцами, до сих пор о чем-то болтавшую, парочку...
  - Вот помяни, мое слово, сведет он девку к утру...
  - Ну, а Март-то хорош, оставался бы дома, да пас...
  - А чего до сих пор не умыкнул?
  - Так ведь ее согласие нужно.
  - А она, что, не согласная, что ли, если столько времени здесь с ним лясы точит?
  - Так и именно, что только болтают вон, он даже близко к ней не подходит...
  - Ладно, пойду попробую этого орла сменить, - хмыкнул Волош.
  - Ага, так степняк тебя и послушает! - заржали парни.
  - Ну так и я послушаю, - невозмутимо пожал могучими плечами Вол. - У меня к нему тоже вопросы есть...
  
  Естественно, немного напрягшийся при появлении весьма габаритного бойца, Шамиль не согласился с тем, что он уже может быть свободен. Здоровый детина, притащивший с собой теплый кожушок, ободряюще улыбнулся и подмигнул Фелиске.
  - Спасибо, Волош, - растроганно произнесла девушка, смутившись. - Но у меня уже есть...
  Конечно, забота бойца, как-то ненавязчиво ставшего ее опекать с того самого дня, когда ее объявили невестой Мартина, была приятна. Но сейчас она уже пригрелась в теплой одежке Шамиля, неосознанно нежась в пусть и жестковатом для девичьей кожи мехе, но чужой запах, дразнящий ноздри - коктейль чуть слышного мужского пота, горьких трав и каких-то пряностей, будоражил странные инстинкты. Расставаться с ним не хотелось. Запах самца, мужчины, а не мальчика... которому хотелось доверять и подчиняться, даже вопреки логике.
  - Ну так постели, чтобы присесть можно было, - не расстроился боец лаэра. - Ножки, небось, уже отваливаются стоять-то. Целый день в хлопотах, так и сейчас... эх... - не стал он продолжать, что именно думал по поводу Фелискиного бдения, вместо того, чтобы тихо-мирно пойти отсыпаться перед торжественным для нее днем.
  Однако, уходить Волош не спешил, заметив, что девушка вроде и не против его присутствия. Да и самому ему было спокойнее. Так и ей никто не сможет в вину поставить, что, мол, наедине с чужаком любезничала, и варвар уж точно не обидит.
  Сама ситуация, хоть была и несколько нестандартная, но все же ничего плохого боец в ней не видел. Он бывал у варваров, и имел некоторое представление о том, что к своим женщинам степняки и впрямь трепетно и уважительно относятся - чуть не на руках носят, и любовь - это не просто красивые слова.
  Шамиль тоже сделал вид, что не слишком раздосадован появлением третьего лица. К этому парню варвар почему-то не испытывал ни ревности, ни неприязни, за то, что тот отвлекает внимание невесты Мартина на себя. Его забота чем-то слишком напоминала братскую.
  Фелиска даже обрадовалась, когда Волош не развернулся, чтобы уйти, а задал Шамилю невинный вопрос, после чего завязалась непринужденная беседа. Парни очень быстро включили в разговор и ее, старательно обходя тему свадьбы и семьи Мартина, нарочно вспоминая какие-то забавные случаи, заставляя ее улыбаться и даже смеяться. Правда время от времени она все же нет-нет, да и бросала в сторону далекого города тоскливые взгляды, и вздыхала украдкой, но вскоре к их компании присоединились еще бойцы, возвращавшиеся с дальнего поста и заметившие на гребне стены рядом с Замком оживление. Спать почему-то резко перехотелось. Ребята прекрасно знали о том, что Мартин отправился в город и о том, что объявил Шамиль. Шестичасовой пробел в обстановке, пока они были в дозоре, в двух словах описали караульные этого поста. Мартин не вернулся из города, Фелиска его поджидала, а Шамиль, наверное, ждал, когда ей надоест высматривать не торопящегося назад жениха...
  Девчонку было искренне жаль. Интерес бойцов лаэра - чем же закончится? - подогревался тем, что при них подобный расклад сил происходил впервые.
  
  Приход еще нескольких человек снова вернул Фелиску к нерадостной действительности, потому что кто-то ляпнул:
  - Ну, что не объявился?
  Она лишь поджала губы и покачала головой.
  Волош неодобрительно покосился на "умника".
  - Да не переживай, Фелис, куда он денется-то? Если к утру не объявится, к началу соревнований-то уж точно приедет. Увольнительная не бесконечна.
  Щека степняка дернулась - больно видеть, когда та, к которой рванулась навстречу душа, однозначно указывая свой выбор, тоскует по другому парню, но показывать, что ему это неприятно, нельзя. Девчонке-то, поди, сейчас гораздо кислее...
   - Не расстраивайся, - поддержал Шамиль, скрепя сердце, потому что именно это девушке хотелось сейчас услышать. - Вернется... Знаешь, вот у нас случай был... - снова принялся отвлекать ее варвар от невеселых дум.
  
  - Я, пожалуй, пока на кухню схожу, - обронил Волош.
  - О! Я с тобой, замерз что-то... - подсуетился один из парней. Остальные расходиться не спешили, и Вол со спокойной душой отправился за горячим отваром. Ночь на стылом ветру была не слишком приятной, так и заболеть недолго.
  
  Ближе к рассвету, поняв, что Мартин так и не появится, а на широком гребне стены, окружавшей Замок-крепость, открытом всем ветрам, холодно, несмотря на выпитый горячий отвар, вся компания, включая Шамиля и Фелиску, спустилась вниз.
  Надо было отправляться на ночлег, но расставаться почему-то не хотелось. И что говорить, девушка просто боялась возвращаться к себе. Подозревала, что, окинув взглядом комнату, которую она с такой любовью обставляла, словно пташка гнездо свивала, стараясь, чтобы у нее красиво и уютно получилось, снова начнет реветь. Особенно не хотелось расставаться с Шамилем. Да разве ж она предполагала, что с парнями можно не только пококетничать, да позубоскалить, а и просто поговорить, да так, что заслушаешься, и тебя слушают, не перебивая, не насмехаясь, понимающе...
  И душа ликует - словно родную встретив, и тут же вновь сжимается - возможно ли такое? Ведь еще вчера и знать не знала, и слыхом не слыхивала, а сегодня уж о нем думает... А что ежели завтра или через год еще кто встретится? Может быть, это она в самом деле такая распущенная, непостоянная?
   - Спасибо тебе, Шамиль, - улыбнулась девушка, собираясь отдать его куртку. - Тебе, наверное, уже пора...
  - Да еще спать не хочу!
  - Но ведь всю ночь с нами пробыл. Ребята-то сейчас отсыпаться пойдут после дежурства, и даже на тренировку не выйдут. А у вас тоже так можно?
  - Да не переживай за меня, красавица. Я отварчик хитрый сделаю и буду как новенький, - весело подмигнул он, старательно изображая, что и на сердце у него легко и вовсе не тоскливо оттого, что прекрасная златовласка все еще мыслями с другим рядом. - После этого еще могу сутки не спать.
  - О! Везет же некоторым, - поддел один из парней. - Вот как они наших девок сманивают. Тут хоть глаз не смыкай, а они раз - отварчика глотнут - и все дела.
  - Да, неплохо бы такие травки заварить, - поддержал еще один. - А то вот не выспались, а на соревнования-то охота поглядеть.
  - Тебе просто поглядеть, а кое-кто и поучаствовать желает, - добавил третий.
  - Да мне не жалко. Я сейчас схожу, принесу, только воды нагрейте, - радушно предложил Шамиль.
  - Пожалуй, и я не откажусь, - одобрительно кивнул Волош.
  - Пойдемте, я вам чайник большой найду, - обрадовалась Фелиска возможности еще немного побыть в компании.
  - А что мы, сами не справимся? - удивился Годслав, - чай не по одному наряду по кухне огребали, ориентируемся.
  - Фелис, может, тебе и, правда, пойти отдохнуть? А то вон какая бледненькая. Ты же...- парень заткнулся, сообразив, что сказать, что она на церемонии обряда будет выглядеть, как бледная моль, из-за того, что не выспалась, как-то некрасиво.
  - Да надо еще печи разжечь... - потерянно протянула помощница кухарки. - Пока Антига не встала... Совсем не до отдыха ей со мной, - вздохнула Фелиска.
  - Не переживай, ясонька, девушкам тоже можно такой отвар пить, только щечки будут румянее и в глазках блеска добавится, - улыбнулся Шамиль.
   Фелиска зарделась, а парни расхохотались:
  - Иди уже за своими чудо-травами. У нее вон от твоих слов уже и так щечки, как маков цвет...
  - Ну хватит тут! - сдвинул брови Волош. - Нечего зубоскалить. Пойдем, Фелис, покажешь, чем тебе помочь...
  
  
  20.
  
  
  У виновника Фелискиных неприятностей вечер продолжался...
  Выйдя из борделя, на улице Мартин слегка протрезвел. Сырость осенней ночи очень хорошо способствовала прояснению в мозгах. Справедливо решив, что, скорее всего, свободных лошадей можно все-таки нанять на почте, а около постоялых дворов наверняка сейчас несет дежурство удвоенная городская стража, с которой лучше не сталкиваться в таком состоянии не совсем трезвого стояния на ногах, парень решил двигаться к почте, выбирая соседние с центральными улочки.
   Во рту было гадко. Мартин вообще редко пил, и избавиться от подобного привкуса очень хотелось.
  
  Добравшись до почтового дома, он прошел в теплое помещение и договорился о найме лошади. Но пока, как назло, свободных не было и ему предложили немного подождать. Сын коменданта прошел в уголок, уселся на жесткую лавку, заказал себе крепкого чая, и слегка расслабился, чувствуя, как его тихонечко убаюкивает приятное тепло...
  Двери постоянно хлопали - кто-то входил, кто-то выходил, кто-то присаживался рядом... парня о чем-то спрашивали, он даже что-то отвечал, а потом все-таки провалился в странную полудрему, когда перестал ощущать, где реальность, а где сновидения, навеянные винными парами.
  
  Сны Мартина были полны приятных и непонятных моментов. Он куда-то шел... шел... потом вроде лежал... какая-то девушка спрашивала его, правда ли он солдат лаэра, но этих девиц у него сегодня было столько... потом мужик какой-то... потом Фелиска приснилась, такая ласковая была, такая доступная... потом снова девка чужая... ничего так, глазки такие умные...
  
  ***
  
  Пробуждение сына коменданта было не таким приятным, как у четы лаэра. Да больше смахивало на продолжение сна, только уже кошмарного, потому что, КАК утром оказался в незнакомом месте с девушкой под боком, он совершенно не помнил!!!
  Память возвращалась урывками и отчаянно не желала проводить черту между тем, что было на самом деле и тем, что ему пригрезилось.
  
  Пока Мартин, отчаянно зевая, озадаченно тер глаза и пытался собрать разбредавшиеся панические мысли в отчаянно трещавшей с похмелья голове, припоминая, не эта ли мирно посапывающая рядом девица просила проводить его, разудалого бойца, до дома, как в полутемную комнату ввалились какие-то парни, во главе со здоровым мужиком, сходу закатившим скандал.
  Девка проснулась и заголосила благим матом, потому как мужик, который вроде оказался ее отцом, попытался оттаскать беспутную дочь за растрепанную косу.
  Мартин же, от непонятности происходящего, забыв одеться, рванул на выход, но позорно запутался в полуспущенных подштанниках, был быстренько отловлен и водворен обратно на кровать бугаями, ввалившимися вместе с отцом этой дурехи, которая теперь только поскуливала, уверяя, что она не виноватая ни в чем, он сам...
  Ничего не понимая, как он здесь очутился, зачем, и почему в таком виде? - бедный парень теперь пытался хотя бы одеться, но разгневанный родитель, потрясая кулаками и брызжа слюной, вопил, что он этого так не оставит. Мартин желал провалиться сквозь землю и от стыда, и от всего этого нелепого балагана, а главное очень хотелось, чтобы мужик наконец-то заткнулся, потому что голова и так раскалывалась на части. И еще это все чем-то напоминало сцену, когда его мать так же голосила, застав их с Фелиской...
   Ох... Фелиска же дома!
  Мартин застонал и закрыл лицо руками.
  Мужик же не унимался, вопил, что если этот бесстыжий совратитель не пойдет немедленно в Храм, то тогда он, на правах отца, будет требовать правосудия за изнасилование невинной девицы...
  Мартину сейчас было все равно, он, кстати, тоже был за то, чтобы "бесстыжий совратитель" уже пошел бы куда-нибудь с этим мужиком и его разнюнившейся девкой, лишь бы все отвалили от него и дали ему собраться и отправиться все-таки в крепость.
  И каково же было изумление парня, когда до него дошло, что изнасилование невинной девицы пытаются повесить на него. Мартин от шока чуть не потерял дар речи... Нет, судя по тому, в каком виде он проснулся, может что-то там и было, но он-то ничего не помнил!!!
  Однако ни его вялые протесты, ни даже слезы и уверения, что он ни сном ни духом, сыну Инвара не помогли. Два бугая просто заломили ему руки, а разбушевавшийся папаша от души смачно врезал пару раз поддых, и пока Мартин пытался хватать ртом воздух, ему сунули под нос зеркало, в котором красноречиво отразилась его расцарапанная физиономия, словно ему и в самом деле кто-то пытался сопротивляться.
  Когда такое было, память отказывалась приоткрывать ему эту тайну, во сне вроде было все по обоюдному согласию, да и скорее даже инициатива исходила от девицы, потому как он вечером удовлетворился, наверное, на неделю вперед, да еще и пьяный... но следы сопротивления насилию были налицо и отнекиваться не имело смысла. Что бывает за подобное действие, Мартин все же был в курсе. Доказательств, что он ни при чем не было абсолютно никаких.
  Перетрухнув до такой степени, что чуть не отнялись ноги, он теперь молился только об одном - пусть уж будет Храм, но только не рудники в рабском ошейнике!!!
  
  Ему дали время кое-как одеться, подождав, пока он непослушными пальцами заправлял рубаху и застегивался, не слушая жалкие попытки оправдаться. Но сразу же растерянного парня и шмыгавшую носом девушку отвели в находившийся неподалеку Храм, как назло в честь начала празднования Дня Благодарности Всевидящим, открывшийся сегодня слишком рано.
  Жрецы выслушали проникновенную речь отца опозоренной девушки и, укоризненно покачав головами, быстро совершили необходимый обряд. Для Мартина все происходящее было словно в тумане нереальности. Он все надеялся, что скоро проснется, главное только продержаться до утра, когда дурной хмель вылетит из башки и все будет хорошо. Дома его ждет Фелиска. Не так, оказывается, все и страшно - подумаешь, постоял немного перед алтарем, ответил, что спрашивали - в основном-то говорили жрецы. А что говорили - не разобрать...
   Поскорее бы проснуться...
  
  Но проснуться и избавиться от затянувшегося кошмара никак не удавалось. И чем светлее становилось небо, подсвеченное лучами восходящего солнца, тем тоскливее становилось на душе. Реальность и невозможность переиграть все сначала, вернуть время вспять, проступала с пугающей неотвратимостью.
  Так дерьмово Мартин, наверное, себя еще никогда не чувствовал - хмель давно уже слетел, а голова раскалывалась от невеселых дум. Он даже не представлял, как теперь сможет смотреть Фелиске в глаза... своей невесте, к которой возвращался уже будучи чужим мужем... Что скажут ребята... ну, это дело десятое, а вот к отцу с матерью как подойти? Снова подвел, да так, что лучше бы уж ему и на свет не родиться, чем вот такой позор представлять для своих родителей перед господами да и вообще...
  
  ***
  
  Антига подивилась с утра такому столпотворению в вверенном ей хозяйстве, но ругаться не стала. Поняла, что Мартин так и не явился, но Фелиска вроде и не убивается. Парни собрались за столом и пили какой-то отвар. Предложили и ей, объяснив, что для поднятия тонуса. Женщина не стала отказываться - денек предстоял трудный. Да и на вкус напиток хоть и был необычным, немного горчил, но вполне терпимо.
  Печи были уже растоплены, Фелиска было хотела помочь, но Антига отказалась - и сама пока справится. А скоро и другие помощники, нанятые на несколько праздничных дней, подойдут.
  
  Вскоре пришел таур в сопровождении нескольких воинов.
  Шамиль взглянул на наставника, и тот усмехнулся, пошутив, мол, давай и мне налей, а то старый стал, за молодыми не угнаться.
  Фелиска метнулась за чистой чашкой, и Даут задумчиво улыбнулся, провожая девушку взглядом.
  
  Расходиться народ не спешил, наоборот, появилось все больше степняков. Наверное, привыкли рано вставать. Кухарка хлопотала по кухне, изредка поглядывая на Фелиску, да радуясь, что ребята, молодцы, занимают девку разговорами. Вот в другое время уж давно бы за косу оттаскала, чтобы не рассиживалась, да попусту лясы не точила со взрослыми парнями, но сегодня у Антиги и у самой сердце кровью обливалось. Понимала ведь, что у девки, поджидающей жениха своего, не смыкая глазонек, на душе творилось... За окнами-то уж давно рассвело.
  
  ***
  
  В крепости, даром, что в основном мужской контингент, а слухи быстро распространялись. Не только компания, что сейчас за столом сидела, знала, что Фелиска Мартина ждала всю ночь, и за устроенный накануне свадьбы мальчишник, уже осуждали сына Инвара, глядя, как девчонка исстрадалась, но на уговоры залетного молодца не поддалась.
  
  Народу в кухне уже прилично набилось для раннего утра, когда увидевший на воротах караульный, кивнул напарнику:
  - О! Едет женишок! Сбегай, Фелиску обрадуй!
  - А это чья карета? Вроде, для гостей еще рано?
  - Может, обряд перенесли? Жрец же должен еще прибыть.
  - Ну что, идти?
  - Да иди, конечно. Вон Март с ними базарит о чем-то, значит, знакомые...
  - Да-а, Праздники, это, конечно, хорошо, но и чужих всегда столько... - скривился солдат.
  - Тебе-то что? Это наш лаэр отдувается. Скажи спасибо, что общее построение на потеху гостям не устраивает, как в других гарнизонах...
  - Да все равно, не люблю я их...
  - Кого?
  - Да купцов этих - вечно все чего-то вынюхивают, выглядывают.
  - Да ладно тебе? Что у нас скрывать-то? А что чужим видеть не положено, так и не на виду.
  - Так-то оно так, да только одного охранничка вчера Трей шуганул из оружейной. Я как раз неподалеку был... Чего его туда понесло-то, спрашивается?
  - Ну не знаю, - пожал плачами напарник. - Купцы-то вроде вчерашние торговлей зерном занимаются...
  - Да хер их знает, чем они еще занимаются, ведь много где бывают, может, и еще чем приторговывают...
  - Ладно, ты иди давай, мухой - туда и обратно!
  - Ага!
  
  ***
  
  Даут решил, что нечего ему с молодежью рассиживаться, есть еще что с Тагиром, оставшемся в казарме, обсудить. Мужчина встал и отправился на выход.
  
  В воздухе еще чувствовалась утренняя прохлада, как и положено осенью, но день обещал быть теплым и ясным. На крыльце лениво, с истинно кошачьей грацией потягивался большой черный кот в ошейнике. Даут подивился такому чуду. Они у себя и на собак-то не надевали никогда никаких "украшений".
  Видимо черный красавец пришел выпрашивать что-нибудь вкусненькое - на кухне ведь всегда есть чем поживиться.
  Таур приостановился, любуясь, и в этот момент, кот, бросив на него внимательный, вроде бы даже оценивающий взгляд, медленно встал, прошелся туда-сюда по ступеньке, задрав трубой роскошный хвост, косясь на человека, словно показывая себя во всей своей красе, развеселив Даута, до чего зверюшка показалась разумной.
  Варвар присел на корточки, похлопал себя по колену, не собираясь подзывать примитивным "кис-кис". Видимо, гордый кот оценил уважительное отношение, потому что подошел, лукаво щуря зеленые умные глазищи, будто делая одолжение. Остановился, усевшись на задние лапы, склонил голову набок, что-то для себя решая, а потом потянулся и потерся лобастой башкой о ногу таура. Мужчина протянул руку, предлагая ласку, и котяра, потянув носом воздух, оценивая степень опасности или выгоды, сам подсунул голову под широкую ладонь.
  - Хорош! - похвалил Даут, погладив, и кот согласно заурчал.
   Тут из столовой вышли двое солдат Аслана. Увидев такую картину, удивленно остановились. Один присвистнул:
  - Ну ничего себе, вот Барс дает! То никому, кроме Меченого, гладить себя не позволяет, то сам к чужим лезет?!
  - Ха! И не говори, тут оказывается не только невест прятать стоит. Дереку надо было тоже сегодня караулить, а то ведь сведут его зверушку...
  Даут ухмыльнулся и поднял голову:
  - А что, это личный зверь чей-то?
  - Ну, как сказать? Котенком еще выбрал сам себе хозяина, никого не подпускает, погладить себя не дает, и мышей регулярно только одному прямо в казарму таскает.
  Таур рассмеялся, поднимаясь, кот благодарно еще раз "боднул" его ноги и, отойдя в сторонку, уселся, гордо подняв голову. Словно речь не о нем.
  - А ошейник зачем?
  - Так он от блох. Меченый его из столицы привез специально.
  - Надо же! - подивился варвар. - Чего только не придумают. А хозяину-то и впрямь зверюга дорога...
  Он уже собрался идти дальше по своим дела, но заметил, что к кухне спешит еще один боец лаэра.
  - Фелиска там? - крикнул он парням издалека. - А то жених вон едет!
  Те кивнули и, озадаченно проводив прошмыгнувшего мимо них в двери кухни парня, переглянулись. Кажется, начинается самое интересное.
  Даут нахмурился и решил остаться посмотреть, что последует дальше. Честно говоря, он надеялся, что Шамилю все же повезет... но что скажет теперь сама девушка?
  
  ***
  
  Влетев на кухню, боец отыскал глазами Фелиску:
  - Эй, красавица! Мартин приехал!!! Иди, встречай, вернулся твой женишок!
  
  Разговоры и смешки разом смолкли. Фелиска замерла на мгновение. Но тут же очнулась и бросилась вон. Щеки девушки пылали, сердечко готово было выскочить из груди и от пережитого волнения, и облегчения, что вот, наконец-то! И от страха, что же теперь будет? Смутное чувство вины и перед Мартином, и перед Шамилем она постаралась затолкать подальше. Не в чем ее винить! И Шамилю она ничего не обещала, и жениха своего названого дождалась! Все теперь будет как у людей! Может, и с комендантши уже дурь слетела...
  
  Когда за Фелиской захлопнулась дверь, оставшиеся на кухне, не сговариваясь, перевели взгляд на Шамиля.
  Парень сидел с непроницаемым лицом, с силой обхватив огромными ладонями полупустую кружку с отваром. Только побелевшие костяшки пальцев выдавали его состояние.
  - Шамиль... - Волош опустил тяжелую руку на плечо варвара. - Ну... это... сам понимаешь... жених он ей...
  - Угу, - угрюмо качнул тот головой, словно выходя из оцепенения, резко поднялся и пошел на выход. Бойцы расступились, сочувственно глядя парню вслед. Странно все же - вот еще вчера готовы были по морде дать, чтобы чужих невест не сманивал, а совместное коротание ночи в ожидании Мартина, сплотило парней. И теперь уже почти каждый про себя думал, что не сравниться сыночку коменданта с сыном Степи... Что-то такое основательное и надежное было в молодом воине, тогда как вроде и неплохой парень, Мартин, казался просто мальчишкой еще. И лишь одно неписанное правило, что своих не предают, удерживало от того, чтобы высказать о своей симпатии личности Шамиля вслух - все-таки он - пришлый. Но по совести...
  Эх, жаль, девка не поддалась на уговоры. Хоть и простовата она, а все ж-таки безобидная, да отзывчивая. Ну и красивая, не отнять. От души хотелось счастья для помощницы кухарки. Да видно, все же на роду другое написано. Впрочем, если бы не предвзятое отношение жены коменданта к будущей невестке, можно не сомневаться, что Фелиске и здесь, в крепости, будет хорошо...
  Вот только никогда парни не видели, чтобы Мартин так на нее смотрел - словно она свет в его окошке и готов он ради нее горы свернуть... Так разве что лаэр на свою жену глядит. Ну да к этому феномену все давно привыкли и уж не считали за диковинку - благородная кровь! Да и госпожа Тесса того заслуживает... А тут вроде на простую девку да таким же восторженно-пламенным взглядом...
  Ишь, как расстроился.
  Жаль парня...
  Видать, несладко им с таким раскладом-то 1:4 жить без баб, поневоле на мужиков потянет, вот и носят потом на руках свое сокровище, те, кому выпал шанс нормальную семью завести.
  
  ***
  
  Никого из тех бойцов, кто с Мартином уезжал вчера, Фелиска не заметила, и сердечко кольнуло ощущением вины и благодарности - значит, все-таки помнит! Значит, любит, раз прямо с утра один прискакал! И от этого радостного чувства как-то вдруг забылись ее вчерашние слезы, отодвинулись обиды, да и Шамиль сразу отошел на десятый план...
  - Мартин! - кинулась он к нему.
  Он вздрогнул, развернулся, посмотрел на нее, как неживой.
  - Мартин... - чуть не споткнулась Фелиска, да поняв, что не осуждающим взглядом на нее глядит, не гневным, а больным каким-то, затравленным, и впрямь перепугалась, неужто ребята понаплели уже всякого, а он настолько расстроился? И лицо расцарапано...
  Дотронуться до него она не успела. Какая-то странная девица, до этого скучающе сидевшая в карете с распахнутой дверцей, вдруг в три прыжка оказалась подле них и, бросившись наперерез, отодвинула протянутую Фелискину руку.
  Помощница кухарки в недоумении уставилась на нахалку, та же на нее глянула снисходительно:
  - Что это у вас тут, все, что ли, такие прыткие на чужих мужей кидаться? - бросила почти презрительно.
  - Чтооо? - опешила помощница кухарки.
  - Не тяни руки к моему мужу, - четко, наслаждаясь реакцией, произнесла вновь прибывшая, глядя, как мучительной болью неверия исказилось лицо "соперницы". Наверное, это и есть невеста, про которую что-то твердил Мартин, пытаясь отказаться от обряда.
  
  В это время во дворе появились новые действующие лица.
  Шамиль, которому здесь делать было больше нечего и можно было бы идти отсыпаться, зря только отвар пил - самое время забыться во сне, чтобы не думать, не видеть, не вспоминать нежный овал лица, милые черты, золото волос, заплетенных в толстую косу до пояса... И затаенный интерес в глазах, и блестевшие на ресницах слезинки, и тихий серебристый смех... больше не прозвучит для него...
  Не судьба...
  Душа воина кричала раненой птицей... но суровые черты красивого лица оставались бесстрастны.
  Почти следом за ним вышел Волош со своим кожушком в руках. Фелиска выскочила раздетая, лишь набросив на плечи шаль. И теперь здоровяк остановился, сминая его в руках, пытаясь понять, что это за посторонняя девица, которая что-то выговаривает их Фелиске.
  И, почти сразу за Волошем, высыпали и остальные - интересно же, будет Фелиска ругаться, что Мартина где-то ночью носило, или прямо-таки сразу все и простит? И как поведет себя Шамиль? Вдруг не сразу отправится восвояси, а решит с женихом силой помериться с расстройства?
  Крепость меж тем оживала, несколько человек из солдат гарнизона и варваров подошли к кухне и остановились, привлеченные действием.
  
  - Да Вы, совсем рехнулись, что ли? - возмутилась Фелиска, снова намереваясь рвануться к жениху. - Мартин!!!
  - Я же сказала, он - мой! - нервно воскликнула девица, попытавшись заехать по лицу помощницы кухарки веером, который теребила в руках.
  Фелиска еле успела рукой закрыться, да и то, скорее машинально...
  Шамиль и Волош одновременно шагнули к девушкам, и Вол быстро оттеснил гостью, рассерженную тем, что ей, купеческой дочке, приходится выяснять отношения с какой-то безродной девкой.
  - Эй, красавица, нечего здесь руки распускать! - рявкнул детина. - Ты откуда взялась вообще?
  - Откуда надо! - фыркнула девица, не собираясь отчитываться перед солдатом.
  Стоявшие возле кареты два шкафоподобных парня, под стать Волошу, двинулись было вперед, но, взглянув на окружавших импровизированную сцену не слишком доброжелательно настроенных бойцов крепости и варваров, решили остаться на месте, нервно поведя плечами.
  Таур прищурившись, спешно оценивал обстановку, потом кивком подозвав кого-то из своих сородичей, стоявших рядом, отдал короткое распоряжение и тот быстро ушел прочь в сторону конюшни.
  
  - Мартин! Что за хрень? Как это называется? - обернулся Вол к товарищу.
  
  Что сказать, как объяснить, чтобы поняли...
  Мартин чувствовал себя сейчас гораздо паршивее, чем когда стоял перед всем гарнизоном, ожидая приговора за драку с Реном. Осуждающие, непонимающие, взгляды тех, с кем он находился бок о бок изо дня в день, оказались под стать тяжелым булыжникам, запущенным в беззащитно открытую спину... И под их тяжестью виновато опущенная голова склонялась все ниже.
  - Март?!
  Сын коменданта поднял голову, хотел что-то сказать, да так и не смог, просто стоял и моргал.
  - Ты что глазами-то лупаешь?! - рассердился Вол. - Ты, мля, объясни нам...
  - Мартин... - эхом повторила Фелиска непослушными губами, чувствуя, как леденеет внутри от нехорошего предчувствия.
  - Фелис... - охрипшим голосом произнес Мартин. - Прости...
  Сердце рыжеволосой красавицы оборвалось и теперь падало, падало, куда-то вниз, и все вокруг замедлилось, и шум вновь загудевших голосов стал глухим, словно пробивался сквозь слои корпии...
  Как же так?
  
  Больше ничего на данный момент объяснять было и необязательно. Фелиска замерла статуей. Ни слезинки, ни эмоции на побелевшем лице.
  - Сссука! - смачно выругался Вол. - Совсем девку опозорить решил?!
  Дожидаться подтверждения или отрицания вины он не стал, просто врезал Мартину в челюсть, отчего и так с трудом державшийся на ногах парень кулем рухнул ему под ноги. Приехавшая в карете девица сдавленно пискнула и отскочила подальше, круглыми глазами глядя на творившийся беспредел. Коренастый мужчина средних лет неодобрительно покосился на сие безобразие, но ничего не сказал, ожидая кульминации. Он ждал родителей Мартина, чтобы вручить им бумаги, подтверждающие правомочность заявления дочери.
  Скорее всего, взбешенный здоровяк и попинал бы товарища от души, но тут уж опомнились остальные. Кто-то подскочил к Волошу и его оттащили. Кто-то помог утвердиться на ногах Мартину, сплевывающему кровь с разбитой губы, подняв его за шкирку, как нашкодившего щенка. Кто-то произнес, кивнув на Фелиску:
  - Ей пощечину надо дать, в шоке девка-то...
  - Эх, Сауша нет, - нервно сострил еще один боец. - Он, говорят, поцелуями баб выводить из комы умеет...
   Поддержало шутку всего несколько коротких смешков.
  
  Шамиль, для которого вообще было дикостью ударить женщину, а тем более Фелисочку его ненаглядную, предупреждающе взглянув на бойцов, подошел к девушке вплотную, взял лицо в ладони, поднял. Сердце парня сжалось от боли - такой у нее был безжизненный, какой-то вымороженный взгляд, словно она и его, стоящего прямо напротив, не видела.
  Провел большими пальцами вверх по лицу, словно стирая так и не пролившиеся слезинки, потер виски, позвал:
  - Фелисушка, ну что же ты...
  За его широкой спиной как раз поднимали с земли Мартина, но девушка не реагировала.
  - Ясонька моя, ну ответь, что-нибудь, посмотри на меня...
  Наконец-то Фелиска моргнула, увидела, опомнилась... и разрыдалась горючими слезами...
  - Ну что же ты, милая, не плачь... прошу тебя... - растерялся варвар, прижав ее голову к своей груди, обняв на виду у всех, по волосам погладил...
  
  ***
  
  Закончившая крайне необходимые дела на кухне, Антига отчего-то забеспокоилась. Вроде Фелиска выскочила раздетая жениха-то встречать, так замерзнет еще. Уж пора бы и возвратиться. В кухне-то тепло да сухо. И еще кухарку беспокоило, что и бойцы, и варвары следом ушли. Она отчего-то сочувствовала Шамилю. Вот люб ей оказался парень. И знает-то его всего-ничего, а приятный человек, светлая душа. Да как бы не повздорили с Инваровым-то сынком.
  Антига проворно накинула теплый плащ и вышла на площадку, подивившись, что народ не расходится, протолкалась вперед, да так и ахнула, увидев Мартина в крови и Шамиля с рыдающей на его груди Фелиской.
  Да еще и мужик какой-то у кареты разоряется, мол, долго ему еще здесь торчать, ему еще в город успеть - праздничный день, торговать надо, он что, зря сюда столько добирался, чтобы выгоду упустить?
  
  - О Всевидящие... - охнула женщина, бросившись к своей названной дочери. - Да что же тут творится-то, люди добрые?
  Волош, с которого уже немного слетело, шагнул вперед, и с обезоруживающей прямотой объявил:
  - Да вот Мартин жену привез...
  - Какую жену? - не поверила Антига.
  - Да вот такую, мля, жену! Прости, Антига... - смутился парень за свое сквернословие, но тут же снова завелся:
  - Мартин-то у нас, оказывается, тоже считал, что ему Фелиска простовата,
  вон кралю городскую в жены взял, гнида! Видать, матушки наслушался, как она и мечтала - купцову дочку, мля! Извини...
  Антига в растерянности обернулась к сыну подруги:
  - Мартин?!
  Да только что ответить?
  Оправдываться сыну Марты и Инвара было нечем, и правда, которую вряд ли скроешь, еще страшнее, чем просто предположение Вола, что он послушал мать...
  Если бы он мать свою слушал - не поперся бы в Дом Удовольствий, не нажрался бы, как свинья, до беспамятства накануне собственной свадьбы, и не снасильничал бы, не помня о самом процессе, незнакомую девку, на которой теперь женат...
  На всю жизнь...
  Только вот жить не хотелось. Страшно было находиться в окружении толпы народа, среди своих друзей, которые готовы были встать с тобой спина к спине в бою, а сейчас молча осуждали, готовые отвернуться, или вот, как Вол, дать по морде. И карающих взглядов, окатывающих его презрением, было гораздо больше, чем сочувствующих ему - мол, как же ты так вляпался-то?
  Мартина знобило не от внешнего холода - он его почти не замечал. Отчего-то пусто и холодно было внутри. Стиснутые челюсти свело так, что он и сказать-то ничего не мог, только молча сглатывал сочившуюся из десны и из губы кровь. Одна отрада - солоноватый железистый привкус перебивал тошнотворный вкус выпитого вчера вина. Поднять голову, прямо посмотреть в глаза нареченной матери Фелиски и честно ответить он не мог. Он даже кивнуть не мог от невыносимого стыда и раскаяния. И даже думать боялся, что скажут его собственные родители, за которыми уже кого-то послали. И лаэр...
  Пусть бы лучше всыпал плетей, да посадил его на месяц в карцер, только бы смог отменить то, что сделано... Он же ведь здесь, на своей земле, представляет власть...
  Может быть...
  На Фелиске Мартин жениться был готов, хоть и не слишком хотелось. Но вот эта чужая девка и, в особенности, ее родственнички, сына коменданта откровенно пугали, просто до спазмов в животе. А вдруг можно было бы отбиться? Да нет... Скрутили его профессионально. Но главное, конечно, страшила огласка и суд, с непременной сменой его статуса вольнонаемного бойца элитной лаэрской сотни на раба, и последующая отправка на рудники...
  Мартин тихонько простонал... нет выхода, нет...
  
  - Как же так... - убито прошептала Антига.
  - Да вот, как есть! - зло сплюнул Волош под ноги и так прибитому собственным горем парню.
  
  Впрочем горевал не он один. Фелиска вместо того, чтобы успокоиться в объятиях варвара, расплакалась еще горше, причитая сквозь всхлипывания:
  - Почемууу? Ша...Шамиль... За что со мной тааак? Никомууу не нужна...
  - Да что ты, что ты, глупышка? Ну кто тебе такое сказал, что ты никому не нужна?
  - Дааа... - рыдания уже перешли в откровенную истерику. - Вон даже Мааартин другую нашел... а как же я? Никому не нужнааа...
  - Мне нужна, Фелисушка... - тихо прошептал он, подняв ее голову и заставив смотреть в свои глаза, и уже громко и четко объявил. - Ты МНЕ нужна, слышишь?!! Ты мне всегда будешь нужна. Я при всех говорю и от своих слов не откажусь! Любимой назову и мой дом твоим домом станет! Ответь, согласна ли?
  
  Народ вокруг попритих, переваривая услышанное и, затаив дыхание, ждал ответа всхлипывающей девчонки, которая как назло, теперь снова впала в ступор, наверное, не ожидая, что ее спасут-таки от позора. Кто-то из ребят ляпнул:
  - Давай, уже, Фелис, соглашайся!
  - Да не спрашивай ты ее, степняк! Хватай, да забирай с собой! Добрая девка! Хорошей женой тебе станет!
  Кто-то резонно возразил - мол, с чего это, "хватай"? Фелиска-то теперь вроде, как и не невеста, раз жениха у нее нет, и воровать ее Шамиль не имеет права.
  Волошу, взявшему на себя роль старшего брата несчастной девчонки, это заявление не понравилось. Зло зыркнув в сторону Мартина, процедил сквозь зубы:
  - Знал бы, что ты, твареныш, таким гнилым окажешься, сам бы ночью Фелиску вот в этот кожух укутал и Шамилю отдал! - потряс он все еще стиснутой в руке теплой кожаной одежкой. - Так девчонку опозорить!
  Бойцы и воины согласно загудели, возражения почти не слышались. И тут к Шамилю и Фелиске, которая, наконец-то смогла согласно кивнуть, все еще не веря своему счастью, шагнул из толпы таур. Молча забрал из рук Волоша кожушок, накинул чуть отстранившейся от варвара зареванной девушке на плечи и подтолкнул к Шамилю.
  Обернулся назад, махнул рукой.
   К удивлению собравшихся, воин, которого не так давно таур куда-то отправил, теперь вернулся, ведя на поводу оседланного коня Шамиля.
  Даут усмехнулся, глядя на немного растерявшуюся парочку, обратился к парню:
  - Ну, что теперь? Чего ждешь? Коня тебе привели, невесту вручили - забирай, да поезжай!
  Даже если исподволь многие ждали, что невесту все же своруют, то все равно подобный расклад событий был слишком стремительным.
  Среди бойцов все-таки, наверное, были еще те, кто слишком скептически относился к подобным метаморфозам со сменой приоритетов. Одинокий возглас раздался из задних рядов в стоявшей кругом толпе:
  - Но все-таки Фелиска же не его невеста?
  Таур обернулся, обвел всех внимательным взглядом, под которым взрослым парням стало неуютно, словно они провинившиеся мальчишки, и, не повышая голоса, спросил:
  - А чья же тогда? Я здесь другого жениха не вижу, кроме Шамиля. Так что все по закону. Да и ночь перед свадьбой именно он ее охранял, как и положено...
   Таур Даут говорил спокойно, словно взвешивая каждое слово. И вот теперь действительно возразить было нечего...
  
  
  21.
  
  
  Антига все еще никак не могла прийти в себя. Она и в жизни не могла предположить, что придется пережить столько потрясений за одно утро! Но, как бы там ни было, все же обряд-то провести надо, и свадьбу, как положено справить, чтобы Фелиске потом никому в глаза не стыдно посмотреть было:
  - Послушайте... - растерянно произнесла кухарка, - господин Даут, я, конечно, Фелиске только счастья желаю, но как-то это... нехорошо. Прежде чем девку из родного дома увозить, надо бы ее по нашим обычаям замуж выдать....
  Шамиль тут же напрягся, обернувшись к тауру:
  - Я обещал, что проведем обряд по здешним законам...
  - Ну так и держи свое слово, - улыбнулся Даут. - Одно другому не мешает. Вера-то у нас одна. А когда домой вернемся, свадебный той еще раз повторишь, чтобы уже по нашим обычаям ее в дом, как положено, ввести. Раз уж так сложилось - негоже девушку забирать просто так, законной женой повезешь, чтобы все по-людски было.
  Фелиска слабо улыбнулась, обрадованная поддержкой. Да и Антига заметно просветлела лицом. Таур обвел взглядом собравшихся, но никто не высказывался против такой раскладки, и спокойно спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
  - Коль уж невеста у тебя из этих мест, то, значит, и Обряд будет здесь проведен, только вот я что-то запамятовал, когда парадные одежды надевать?
  - К шести после полудни. Обряд-то должен местный Жрец провести, ждем из города к вечеру, - суетливо пояснила Антига. - Днем-то праздничное Дневное служение Свету. Осеннее, в благодарность за хорошее лето, а уж потом - Ночное, с просьбой Тьме быть милостивой зимой.
  - Понятно, - кивнул Даут.
  - Поэтому браки в этот день считаются счастливыми, и та, и та сила одаривают - в городе к Празднику полно свадеб приурочено. Больно день-то сегодня хороший... - как-то неуверенно замолчала она, услышав позади горестный вздох.
  Мартин ее мнения явно не разделял, хотя его брак был заключен как раз по всем правилам - едва тьма начала отступать, прогоняемая рассветными лучами восходящего светила.
  Над ними с Фелиской должны были провести Обряд вечером, когда Свет снова встречается с Тьмой, на исходе угасающих лучей солнца...
  Мартин вдруг с тоской осознал, что даже заплаканным, личико его несостоявшейся жены, кажется бесконечно родным по сравнению с холеной и более утонченной красотой купеческой дочки... чтоб ей провалиться, откуда только взялась на его голову такая напасть!?
  Антига невольно поджала губы, понимая, что сейчас ей лучше промолчать, и только горестно покачала головой. Вот ведь, только что сама готова была ему зенки-то бесстыжие выцарапать за то, что отчудил такое, да что-то вдруг сердце защемило... Не чужой Мартин ей все же, на ее глазах ведь рос... Как же он так? Да не мог он, может, недоразумение какое? С Фелиской-то вон как все ладно обернулось, хорошо пристроена девка теперь - пусть будет счастлива. А ему и впрямь рано было такую ответственность себе на шею вешать...
  Но теперь, когда на душе, от уверенности, что все с ее названной дочерью будет в порядке, просветлело, хотелось, чтобы и все кругом оказались счастливы. Да и Мартин тоже, Небо - ему судья... на его совести пусть остается, а осуждать... негоже. Кто не без греха?
  - Хорошо, - кивнул Даут, и обернулся к Шамилю:
  - Не сомневайся, здесь мы все сделаем, чтобы обычаи соблюсти. И да, я к шести пополудни обязательно буду, - и, усмехнувшись, добавил, - и ученички мои тоже.
  Фелиска вопросительно перевела взгляд на Шамиля:
  - Все, кто здесь? - с придыханием спросила она, представив вдруг, что на церемонии будут одни варвары.
  - Нет, - поняв причину ее испуга, шепнул просиявший оказанной честью парень, - у таура мало учеников - это про лаэра и нашего вождя, Фелис!
  Степняка распирала гордость. Он и не ожидал такого подарка. Тем более, что помощь таура в организации его свадьбы гарантировала - все будет сделано правильно, как предками завещано.
  Варвар вскочил в седло. Красиво, словно взлетел. Причем, ведь видно было, что не красуется, привычка...
  Волош подхватил закутанную в кожушок ойкнувшую девчонку и бережно передал ее жениху:
  - Береги ее!
  - Обязательно! - улыбнулся варвар, прижимая свое обретенное сокровище к груди.
  - Ох, куда ж ее в таком виде-то в город? - спохватилась Антига. - Переодеться надо! А то, что же за невеста? Не оборванка какая. Платьев-то полно... и шубейка хорошая есть. Куда ж ты ее в мужской одеже-то, Шамиль?
  - Сам все куплю! Невеста-то моя! - пообещал степняк, прижимая ногами бока танцующего под седоками коня. - Любой наряд, что подойдет моей ясоньке, - склонился он к ушку зардевшейся девушки. А у нее от стремительно разворачивающихся событий, от радости, что все обошлось, от близости мужчины, с которым она вдруг почувствовала себя полностью защищенной от всяких напастей, кружилась голова...
  
  ***
  
  Посланный разыскивать Инвара боец толком доложить не сумел, зачем срочно требуется присутствие коменданта во дворе пред кухней: запинался, отводил глаза, взбесив Инвара, понявшего только, что с его сыном какая-то беда приключилась.
  Буквально вытряся из караульного, что Мартин жив, Инвар бросился вон, проверять сам, что там случилось.
  Однако оказавшись во внутреннем дворе крепости, мужчина, в который раз за последние дни, про себя проклял характер собственной жены и ее способность оказываться там, где не нужно раньше него. Вот и в этот раз, еще даже не видя ее, он уже услышал поднятый Мартой скандал.
  Правильно говорят, что бабы - дуры. Хоть бы подумала, прежде, чем ор поднимать, что, кроме сородичей лаэра, в Замке еще добрый десяток гостей с охраной и слугами.
  Да и каким ветром ее сюда занесло, хотелось бы знать?
  
  Инвар как раз подоспел к началу нового этапа представления. Гневный вопль комендантши, увидевшей своего сына с окровавленным лицом, в окружении варваров, которых в тот момент скопилось во дворе уже довольно много, и Фелиску, сидящую на коне в объятиях вчерашнего наглого степняка, буквально взорвал воцарившееся на какое-то время гробовое молчание.
  - Это что же такое делается? - набросилась она с обвинениями:
  - Совсем обнаглели!!! Виданное ли дело! Прямо на глазах у жениха невесту увозят?!
  Мартин испуганно кинул взгляд на пышущую справедливым негодованием родительницу, но не смог выдавить из пересохшего горла ни слова.
  Но та, не дожидаясь ответа от сына, уже переключилась на оробевшую Фелиску, спрятавшую лицо на груди Шамиля:
  - А она-то, шалава, так и жениха не постеснялась? Ах, змеюка!
  - Госпожа Марта! - тихо, еле сдерживая ярость, прошипел Шамиль. - Вы бы придержали свое мнение при себе! Я никому не позволю оскорблять МОЮ женщину!
  Антига охнула, собираясь вмешаться, да рассказать, открыть глаза дорогой подруженьке, как тут на самом деле дела обстоят, но таур, снова сориентировавшись раньше женщины, подхватил кухарку под локоток:
  - Госпожа Антига, тут сейчас и так во всем разберутся, а вот мне с Вами о приданом за невесту потолковать надо. Тут вот такое дело... Конечно, это должен был бы кто из родственников Шамиля делать. Но Ильяс, брат его старший, сейчас еще в городе...
  - Да, конечно, - сразу переключилась Антига, вопрос-то серьезный, и поговорить действительно лучше без посторонних ушей. Да и мало ли какие у них там обычаи, но она девчонку в обиду не даст! И уж о том, чтобы только Фелиска, как по закону положено, пятой долей тех денег, что хозяин за ней в приданое дал, сама распоряжалась, проследит:
  - А что приданое? Приданое хорошее... Уж не знаю, как по вашим меркам, а для...
  Таур усмехнулся, перебив:
  - Вот давайте у Вас поговорим, а не на улице. Нас теперь эти разборки не касаются. Шамиль свою невесту в обиду не даст, я уверен! - мягко увлек он растерявшуюся женщину обратно в кухню.
  Обступившие главных действующих лиц парни понятливо расступились, освобождая проход.
  Проходя мимо, Даут отправил одного из соплеменников за своей сумкой с травками. Понервничала Фелискина названная мать знатно, и, прежде чем ошарашивать еще одной новостью, о которой, понятное дело, она и не догадывается (то, что женщина не совсем себе представляет, как у них обстоит дело с тем, кому положено приданое собирать, он понял из ее последних слов), надо ее в чувство привести. У них-то не невеста приданое готовит, а жених. Женщину-то в свой дом любой с радостью и так возьмет - лишь бы пошла! Но при посторонних не обязательно рассказывать о таких нюансах. Тем более мать бывшего жениха, похоже, считает себя потерпевшей стороной... А еще ведь и с Асланом надо будет поговорить, но это пока терпит. А вот помочь Шамилю и его брату, чтобы все прошло достойно - требуется прямо сейчас. Ну да ребята с вождем в гости приехали толковые, и нескольких фраз, произнесенных им перед тем, как вслед за женщиной зайти в помещение, должно хватить для того, чтобы понять и выполнить его распоряжения наилучшим образом.
  
  Марта, удивленная тем, что подруга даже не пожелала вступиться за свою помощницу, растерянно замолчала, поражаясь, что никто не спешит поддерживать ее - а ведь и ребята свои, гарнизонные, здесь же. Что это, все с ума сошли, что ли?
  Набычившийся Волош, глядя на нее, чуть презрительно сощурился, словно это она в чем-то виновата, а не все эти заговорщики:
  - Так вроде все как ты и хотела, а скандал поднимаешь! Теперь-то что не так, Марта? Сынок-то тебя, наконец, послушался. Вон городскую привез, да не невесту, а уже жену. Встречай, давай! - сердито бросил парень.
  Шутка была так себе, особенно прозвучавшая из уст "шутника", частенько попадающего из-за своего языка впросак, вернее, из-за бесхитростности и простодушия, которое, как известно, иногда хуже воровства бывает, и оставляла желать лучшего. И почему-то никто не смеялся.
  
  Инвар еще раз цепко охватил наметанным взглядом площадку, оценивая расстановку сил. По всему выходило, что происходило в его крепости что-то странное, выбивающееся из привычного ритма жизни. И не только в крепости, вверенной ему лаэром. Но если этот бардак еще можно было списать на самого Аслана, наприглашавшего своих бесцеремонных сородичей, то вот за то, что творилось в его семье - он отвечал сам. И суровый мужчина ничего не понимал. Почему это ребята не вмешались? Ладно, если Фелиска в конечном итоге выбрала Шамиля, позор-то основной на девке будет, здесь все же не Степь, зато хоть жене на душе полегчает, когда успокоится.
  Но почему сын с разбитым лицом? А на степняке ни царапины?
  Самолюбие и отцовская гордость были задеты - все-таки Мартин в гарнизоне не на последнем месте, и хоть разочек да должен был суметь смазать по красивой роже варвара.
  А еще непонятно, что делают здесь посторонние, про которых ему доложено толком не было? Да и все гости купеческого сословия вроде с вечера были здесь. И других Аслан не ждал, предпочитая серьезные дела вести в своей городской резиденции.
  Да и на дурацкую фразу Вола Мартин среагировал весьма странно, не попытавшись даже жестом возразить, а только ниже опустил голову. Зато приземистый мужичок и грудастая, богато одетая девица приосанились, А немолодой этот мужик скривился, будто одно его нахождение здесь, уже делает огромное одолжение собравшимся. Про какую жену толкует, когда еще даже Жрец не приезжал!?
  
  Марта оказалась сообразительней. Побледнев, медленно обернулась к сыну:
  - Мартин... что он такое говорит-то, сынок?
  Бедный запутавшийся парень ощущал себя настолько погано, что хотелось в очередной раз бухнуться матери в ноги, изо всех сил уцепившись за ее подол, как в детстве, и упираясь ногами и руками не пускать ее идти жаловаться отцу, уверяя, что он больше не будет.
  Рука у Марты была тяжелая и любимому чадушку прилетало часто, но и любила она его больше жизни. А вот отец бил редко, предпочитал воспитывать "по Уставу". Так что конечно предпочтительнее было получить нагоняй от матери (и не мучиться угрызениями совести), чем разочаровать отца. А теперь... что сказать обоим своим родителям, которых он опозорил?
  
  - Увези меня, - не в состоянии выслушивать гадости о бывшем женихе, шепнула Фелиска, подняв голову и умоляюще взглянув в лицо своего мужчины, - пусть уж они сами разбираются.
  И парень без лишних слов развернул коня.
  - Не забудьте к закату вернуться! - напутствовал Вол. - А то смотрите, если опоздаете, все угощение без вас съедим, и Обряда дожидаться не будем.
  - Обязательно! - пообещал Шамиль, не давая животному перейти на быстрый шаг - он чувствовал, что его девочке непривычна верховая езда, да и торопиться пока некуда. Хочется вот так держать ее в объятиях, наслаждаться этим ощущением единения, привыкая друг к другу... Да еще в ушки ей надо пропеть, какая она у него хорошая, красивая и вообще самая лучшая, пусть поскорее свои печали и горести позабудет. А уж он сумеет позаботиться, чтобы и дальше цвела его красавица...
  
  Варвары, увидевшие, что все касавшееся их интересов, уже закончилось, неторопливо принялись расходиться по своим делам.
  Остались лишь солдаты гарнизона, свободные от тренировки, которая уже заканчивалась. Товарищ облажался по полной программе, но стоило хотя бы понять, как это его так угораздило?
  
  Мартин по-прежнему лишь мысленно "подбирал слова", не в силах произнести признание вслух, словно все это, пока он не повинится матери - понарошку.
  - Так! А ну отставить! - рявкнул Инвар. - Доложить по Уставу, что за хрень тут происходит?! Женат ты или нет?
  - Так точно, женат, - пролепетал Мартин, трясущимися разбитыми губами.
  - На ком, мать твою?! - вспылил комендант, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать отпрыску еще.
  - Вон на ней, - кивнул Мартин в сторону презрительно поджавшей губы девушки, с ужасом понимая, что даже не запомнил, как ее зовут.
  - Ну еще бы ты не женился, - язвительно вставил купец. - На рудники-то рабом, небось, не хочешь...
  - К-каким рабом? - охнула Марта, хватаясь за сердце.
  Вокруг зароптали. До некоторых только сейчас дошел смысл произнесенного и то, почему именно так скоропостижно женился Мартин. И ребята не могли поверить. Вот что угодно, но не мог Мартин Караскет опуститься до такого...
  
  Объяснить, что это значит, купец, не успел, так как предыдущее его высказывание услышал Аслан, направлявшийся на площадку для тренировки и решивший подойти узнать, что там во дворе кухни за сборище?

Аслан [из инета]

  Первое, что пришло на ум - дурдом, хорошо, хоть здесь только свои. Выяснить требуется, конечно, но сначала разогнать всех к лешему:
  - Что происходит? У меня гостей пол Замка, а вы тут балаган устроили? Заняться нечем? - рявкнул Аслан на вытянувшихся по струнке бойцов. Те, кто стоял позади, сразу же по-тихому ретировались от греха подальше, остальные понятливо рыпнулись исполнять завуалированное "бегом, марш!"
  - Кто такие? По какой надобности прибыли? - злой взгляд лаэра вперился в моментально подобравшегося мужика. - По всем вопросам принимаю в городе по предварительной договоренности! Что за неотложное дело в праздничный день?!
  Купец, поняв, что лаэра не пронять так же, как растерявшегося отца этого "жаниха", решил не наглеть, но придерживаться выработанной тактики. И опять принялся рассказывать насчет товара, ярмарки и упущенной прибыли - что, мол, опаздывает он. Торговый день-то уж начался, и теперь вот в убыток торговать будет.
  - Ничего не понял, - досадливо покачал головой Аслан. - А я при чем? Что стряслось-то?
  - Да вот я и объясняю, - изобразил кручину купец. - Из-за досадного инцидента, произошедшего, между прочим, на Вашей земле, господин лаэр, беда у меня. А, надо сказать, что рассказывали-то, мол, поезжай, тихий, спокойный город. Мол, благодаря стараниям местной власти в городе порядок. А тут такой, не приведи Всевидящие, бедлам! Нигде, видно, нет справедливости... - посетовал мужчина. - И куда катится этот мир, если даже наказания не боятся... За такие-то дела в прежние времена... эх... что же за безобразие такое творится, а еще солдат в форме! Нехорошо это... - продолжал разоряться купец, - не по-людски!
  Аслан медленно закипал. Похоже, мужик плохо понимает, с кем говорит, но, кажется, чтобы он заткнулся, придется пока пообещать ему, что все устроится, лишь бы не получилось ненужного скандала, привлекающего излишнего внимания понаехавших вчера из города гостей.
  - Давайте-ка, уважаемый, перестанем народ удивлять. Объясните-ка спокойно, что к чему, из-за чего весь сыр-бор? Так скорее разберемся кто прав, а кто виноват. Пошли в комендантскую, - махнул он рукой и развернулся, приглашая следовать за собой.
  Заинтересованные лица хмуро двинулись за ним - Инвар, Марта и купец с девушкой. Стоявшие, пока купец качал права, чуть поодаль, возле кареты, два здоровенных бугая, двинулись было за ними, но лаэр велел им оставаться здесь, мол, помещение комендантской - не хоромы, все не поместятся.
  - Но это свидетели,- попробовал возразить купец.
  - Вот пока пусть и подумают, что они видели, повспоминают, - недобро прищурился Аслан. - Особенно касательно того, что бывает за лжесвидетельство.
  Мужики нахмурились, но спорить не стали.
  Аслан был зол. Ситуация вырисовывалась крайне препоганая. И именно сегодня - так некстати!
  - Караскет! Тебе, что, особое приглашение? - тихо прошипел Аслан, обернувшись.
  Мартин, чувствуя, как снова начинает лихорадить изнутри противный холод, то ли с похмелья, то ли от всей этой хрени, что свалилась на него, попробовал сделать шаг. Колени казались ватными, а на плечах - неподъемный груз вины и стыда, и жалости к себе - почему именно с ним приключилось такое?
  
   ***
  
  Пройдя в комендантскую, Аслан уселся в кресло Инвара и тяжело опустил сжатые кулаки на стол. Он очень хотел поскорее разобраться во всем и вернуться домой. Потому что дома... впрочем, не стоит омрачать впечатления, - мотнув головой, отогнал он посторонние мысли и строго взглянул на размещающихся в небольшом помещении виновников скандала.
  
  Комендант как раз что-то пытался выяснить у приезжего мужика. Инвар тяжело дышал, сдерживаясь, чтобы не взять этого коммерсанта за грудки, и, тряхнув, не прислонить к стене пару-тройку раз... затылком, чтобы перестал поглядывать с таким превосходством и снисходительностью, словно ему тут кто-то что-то должен...
  Надо взять себя в руки. Все-таки помимо того, что он отец, в первую очередь - официальное лицо, представитель лаэра, а значит, придется спрятать эмоции и постараться не срываться на повышенный тон, хотя вот это как раз вряд ли получится. Инвар обернулся на своего командира, но наткнулся на непроницаемый взгляд. Аслан, похоже, тоже еле сдерживался, чтобы выглядеть невозмутимо, как и подобает лаэру, хозяину здешних земель и представителю государственной власти. Без личной заинтересованности. Хотя то, что его солдата обвиняют в таком страшном омерзительном грехе - разве же это не повод выйти из себя? Инвар надеялся только, что все - неправда. Аслан своих не бросал никогда. Да и сейчас не должен.
  Сам не без греха - все еще помнят, как провел Ренальд первую ночь по прибытии в Замок... ну и что, что раб... только вот варвару лучше не напоминать, похоже. Особенно под горячую руку... - лихорадочно прикидывал варианты отец Мартина.
  
  Купец меж тем достал какие-то бумажки и выложил их на стол, продолжая высказывания на тему, что он проездом по торговым делам, всего на несколько дней в городе, да вот так все вышло, что дочь его обесчестил солдат лаэра, но позора он не потерпит. Поэтому дочь оставляет мужу - пусть живут и радуются, а на свадьбу тратиться он не собирается, он-де, уже Жреца оплатил и хватит с него, а такому охламону, как этот молодчик, еще и приданое за дочерью давать? Обойдется! Пусть счастлив будет, что в суд не потащили за совращение, а дали грех прикрыть...
  Девушка, на которую купец кивал, называя дочерью, начала всхлипывать.
  Мартин стоял, низко опустив голову, пытаясь время от времени вставить что-то типа: "не помню, не знаю, как так получилось, я не хотел...".
  Марта снова приплетя Феликсу - мол, если б она не совратила сына, не было бы свадьбы. И не напился бы он, прощаясь с холостяцкой жизнью, да не... тут она заткнулась, потому что хоть материнское сердце-то и подсказывало, что не мог он девчонку снасильничать, не такой он, да факт есть факт, не поспоришь, когда против него трое свидетелей, да потерпевшая...
  Не думала Марта, что так невестка в ее дом войдет, да к тому же пришлая чужачка, никому не ведомая. А вот оно как обернулось-то. Одно только, что вроде не сирота, да из купеческой семьи, как она и мечтала... да разве ж она на самом-то деле такого хотела?
  Инвар матерился сквозь зубы, обещая спросить с сына по-мужски, как только лаэр разберется как следует, что к чему.
  Слушая краем уха весь этот бред, Аслан разглядывал собравшихся, не понимая, как это Мартина угораздило. Что-то лаэру не нравилось во всей этой истории, помимо того, что он просто с трудом мог поверить, что младший Караскет вообще способен на подобную низость.
  Но пока ничего конкретного не вырисовывалось, и хозяин Замка-крепости злился все сильнее:
  - Так все замолчали! - стукнул он ладонью по столу. Чернильница на краю стола подпрыгнула, но зато сразу воцарилась тишина. Звенящая такая, нехорошая. А напряженный воздух, казалось, можно было резать ножом.
  - Теперь отвечает только тот, к кому обращаюсь, - снизошел лаэр до пояснений. - А Вы, уважаемый, прекращайте все о своей выгоде печься. Коли уж так все сложилось - я сам у Вас весь товар куплю.
  
  А дальше хозяин Замка-крепости быстро и не отвлекаясь, устроил допрос всем, замешанным в этом деле. Давно лаэр уже не проводил подобного, да и не рассчитывал как-то продолжить отмечать долгожданный праздник Дня Благодарения Всевидящих подобным образом... Потому что день для него начался так... необычно. Но, видимо, это для равновесия, - мрачно решил Аслан.
  
  
  22.
  
  
  Вначале был задан вопрос Мартину:
  - Ну?! Что натворил?!
  Тот с пятого на десятое начал что-то бормотать - сначала про вечеринку в борделе, когда ему сказали, что невесту надо охранять, потом вот он сбежал, а дальше... тут помню, тут не помню... может было что, может не было, да он не хотел...
  - Тьфу! - в сердцах высказался Аслан, остановив его потуги жестом, поняв только, что толку от парня все равно не дождешься, и снова обратился к коммерсанту:
  - Ваша версия, уважаемый?
  Версия отца девушки не зияла такими вопиющими пробелами, как оправдательная речь Мартина, и сводилась к следующему: мол, приходит он в трактир, где остановился, к дочери заглядывает, а там этот спит на постели поцарапанный, и дочка плачет, что, мол, снасильничал он ее. Ввалился ночью, рядом завалился, бормотал что-то, что за те деньги, что ей... ну это... как гулящей...
  - Шлюхе! - подсказал Аслан, мнущемуся произнести "грязное слово" купцу. Вообще-то он здорово сомневался в том, что мужик стеснялся употреблять подобные словечки, но решил послушать дальше.
  - Ну да... - нехотя согласился мужик. - А она-то у меня честная девушка! Так вот, он говорил, - кивнул мужчина на совсем поникшего Мартина, - вот за такие деньги, мол, она сама его должна уговаривать ее отыметь, а не сопротивляться. У меня и свидетели есть, ежели тут купеческому слову не доверяют! - воинственно закончил мужчина.
  - Как это он мог спутать Вашу дочь с гулящей девкой? - слегка поднял бровь Аслан.
  Пока что картинка не складывалась, и он поманил пальцем девушку, однако та не смогла ответить вообще ни на один заданный вопрос, сразу почему-то принявшись реветь белугой...
  - А потому что пьяный был! - нашелся мужик. - Совсем лыка не вязал, на ногах не стоял...
  - Ага, на ногах не стоял, а между ног стояло? - недоверчиво покачал головой лаэр.
  - Ну... дык молодой же еще... жеребчик! Это у нас... - замялся купчишка (чуть было не ляпнув: "у нас с Вами", забыв, что представитель власти-то больно молод для звания "лаэра", и в данном случае на почтенный возраст свалить для сравнения не удастся), - в зрелом возрасте уже не всегда..., да тем более спьяну...
  - Подробности о Вашем здоровье каким-то образом касаются нашего вопроса, уважаемый? - скривился Аслан. - Инвар, пригласи этих... - кивнул он коменданту и вновь повернулся к купцу:
  - Кто они Вам, охрана или родственники?
  - Дык это... - замялся купец, - родственники, да не близкие - седьмая вода на киселе. Да разве это имеет значение? У меня, вон, девку спортили! С этим разбирайтесь. Эх, не уберег единственную кровиночку! Ох, горе-горькое, - запричитал он, что-то слегка поздновато подрастеряв воинственный запал и начав впадать в уныние. Хотя с другой стороны - тоже, может, был мужик сначала в шоке, а теперь вот отпускает потихоньку...
  

Купеческая дочка [из инета (слегка подредактировано)]

  Вошедшие бугаи в один голос твердили, что все было так, как рассказал торговец. Дочь снова лишь всхлипывала, да молча кивала головой, мол, истинная правда...
  Аслан молчал, стиснув челюсти, по скулам гуляли желваки. Руки, лежавшие на столе, он сцепил в замок, надеясь, что сможет контролировать свое желание - встать и набить Мартину морду за то, что ему приходится выслушивать этих людей, за то, что ему стыдно за такое беззаконие, творимое в его городе, и учиненное одним из его солдат, которому, казалось, он мог доверять. И то, что несколько людей, по прихоти этого мальчишки, не сумевшего удержать свое хозяйство в штанах, теперь не могут толком выполнять свои обязанности... потому что требовать от Инвара и Марты что-то сегодня... по крайней мере, сейчас, когда вот так в одночасье рухнули все планы и надежды на будущее их единственного сына... в мирное время, вместо праздника...
  "Убил бы сам.... Но, отец, похоже, справится...", - мрачно подумал Аслан, взглянув на своего заместителя. Комендант был полон справедливого негодования, и кажется, сдерживал себя из последних сил...
  Но куда смотрели эти друзья-товарищи? Ладно, Кирей, почти ровесник, не сообразил, может... Сауш... тоже ожидаемо - ему, как только подол покороче мелькнет, вся кровь из башки в другое место, расположенное в штанах, отливает, но Дерек? Где эти дружки ошиваются?! Если Мартин пил с ними? Неужели одного, пьяного отпустили в ночь? Вот спросить бы. Да только пока они еще из увольнительной вернутся? А решать надо что-то сейчас... и время не потянешь... Купчишка-то готов дочку сбагрить поскорее. Товар дороже... Свинья!
  
  Оживившийся купец, видя, что хозяин Замка молчит и не спешит высказываться, решил продолжить, что он, мол, только из уважения к лаэру, хочет решить дело миром... дескать, что этот паршивец из его солдат, поэтому не стал того на суд тащить, но в Храм отвел сразу же. А то, мол, дурная слава впереди бежит, да и парень-то вон вину свою признал, - снова указал он на Мартина. - Но только уж пусть не обессудят. Поскольку дочка-то просватана была, а ему теперь и с неудавшейся родней разбираться надо, не зная, как сватам в глаза смотреть, то приданого он за ней не даст, и на свадебный пир тоже тратиться не будет.
  В логике купцу не отказать, вынужден был признать Аслан. Если девка не сама нагулялась, так, чтобы не всплывал подсудный поступок, родня жениха должна расщедриться на свадебный пир.
  А купец меж тем развивал свою мысль: дескать, свадебный пир - это когда радость! А какая уж тут радость, вот так свою кровинушку замуж отдать, только чтобы позора не было...
  Марта рыдала теперь, уткнувшись в плечо словно окаменевшего мужа, машинально похлопывающего ее по спине. А купец снова взял слово:
  - Вот такая у меня беда, господин лаэр, - развел руками безутешный родитель. - В общем вот так, вещи-то ее я из гостиницы прикажу привезти, но только там небольшое приданое. Кто ж знал, что такая оказия случится? Готовили-то, как положено, по-людски, да все дома осталось. Кто же в дорогу-то брать их будет, мы же тут проездом... Вот расторгуюсь, да и... - оборвал он себя. - И... как бы, не тащить же за собой все сундуки... Думали-то... а оно вон как обернулось...
  
  Варвар угрюмо молчал, кивая в такт словоизлиянию купца, но что тут скажешь? Хотя...
  - А что, если я сейчас лекаря позову? - вдруг перебил Аслан коммерсанта, пристально вглядываясь в лицо заткнувшегося на полуслове папаши пострадавшей, отметив краем глаза, что всхлипывающая девушка вздрогнула. - Что он скажет, была ты девицей или как? - резко обернулся он к залившейся румянцем молодке.
  - Зовите, господин лаэр... - опустила она глаза в пол, прикрыв пылающее лицо веером.
  До чего нелепо...
  "Благородная госпожа, тоже выискалась", - неприязненно подумал Аслан.
  Но вот Марта, услышав, видимо почуяла, что надежда еще есть, и даже рыдать перестала. Мартин-то не помнит, а мало ли? Может, купчишка-то дочь гулящую просто с рук сбыть хочет?
  - Я схожу!
  - Я сам, - попридержал Инвар жену.
  - Ах... да что же это, девица еще и виновата, выходит?! - напрягся купец, но тут же, передумав возмущаться, кивнул. - Зовите! Нешто я не понимаю, каково Вам признать, что Ваш человек таким гнилым оказался...
  Аслан стиснул челюсти. Н-да, если это не афера, то бояться-то ей нечего. Но для очистки совести следует провести осмотр, иначе, получается, поверил не своему бойцу, а какому-то впервые встреченному типу. Халар, конечно, не сможет определить, сколько раз и в каких позах ее..., но в том, когда это произошло, если все же было, замковый лекарь разобраться сможет...
  
  Пока ждали лекаря, в комнате сохранялось напряженное молчание, только девка все больше нервничала. То теребила рукава на платье, то терла тонкие пальчики, словно они мерзли, то принималась обмахиваться веером.
  Охранников коммерсанта спровадили обратно во двор. Купец все больше хмурился, поглядывая то на дочку, то на тяжело опустившуюся на стул комендантшу, уронившую руки на колени и прикрывшую воспаленные глаза.
  - Послушайте, - недовольно начал купец, а что... где осмотр-то производить будут? Не при всех же? Надеюсь, наедине? Мало моей дочери позора да унижения?
  - Действительно... - лаэр потер рукой подбородок. - Мартин, а позови-ка, поди, Антигу... Думаю, нам свидетели тоже пригодятся. Уж она-то точно теперь не заинтересованное лицо, - выразительно глянул он на желавшего было что-то возразить мужика. - Бегом!
  Мартина как будто ветром сдуло. Девушка встревожено взглянула вслед своему мужу, и купец снова заволновался. Аслан недобро усмехнулся:
  - Не бойтесь, никуда он не денется. Если виноват, так тому и быть...
  Следующие несколько минут, пока посланные за лекарем и Антигой мужчины не вернулись, прошли в тягостном молчании, лишь лаэр нервно барабанил пальцами по столешнице. Он ненавидел эту дурацкую привычку, но сейчас этого просто не замечал.
  
  Пришедший Халар старался выглядеть невозмутимым, но видно Инвар уже объяснил по дороге, что от него требуется, и Замковый лекарь старался не встречаться ни с кем сердитым взглядом. Вся эта ситуация ему не нравилась точно так же, как и всем собравшимся.
  - Господин Аслан, вы хотите, чтобы я провел осмотр здесь? - раздраженно спросил Халар.
  - А что? Стол в твоем распоряжении. Мы выйдем, - поднялся Аслан. - А вот женщины останутся. Чтобы не было еще каких обвинений... - желчно прибавил он, выталкивая Мартина вслед за отцом девушки в коридор. Инвар вышел последним...
  
  Через несколько минут Антига выглянула в коридор и кивнула мужчинам зайти обратно. Купцова дочка, пунцовая от злости и смущения, расправляла складки на пышной юбке, глотая злые слезы. Марта, тихо раскачиваясь на стуле, молча сидела в уголке, давясь слезами. А Антига, растерянная, смущенная не меньше осмотренной девицы, не знала, куда девать глаза.
  Увы и ах... новоиспеченная жена Мартина Караскета действительно оказалась девушкой... бывшей. И дефлорация, по утверждению Халара, на самом деле произошла в течение последних суток, причем довольно грубо.
  Бедному Мартину, до последнего момента отчаянно надеявшемуся, что все еще обойдется, хотелось выть от вновь захлестнувшего отчаяния - какой позор! Теперь его уже никто и слушать не станет...
  Влетев в помещение, ускоренный тычком взбешенного отца, он остановился посреди комнаты, а потом почувствовал, что ноги просто отказывают его держать, и опустился на колени, закрыв голову руками. Осталось только побиться головой об пол... Да он бы с удовольствием - лишь бы помогло...
  Заметно оживившийся купец, пытался состроить оскорбленное выражение на лице, но оно больше было похоже на торжество. Впрочем, и его понять можно - добился-таки справедливости!
  Объявив, что дочь он оставит здесь, поскольку жить ей, кроме как у мужа, стало быть, теперь негде, так как они только на ярмарку и приехали, и всяко завтра-послезавтра уезжают, засобирался отбывать восвояси.
  Аслан ощущал клокотавшую в груди ярость. Честно говоря, он тоже очень надеялся, что все это наговор, и теперь чувствовал себя соучастником неблаговидного поступка Мартина, и вообще сообщником всего этого бедлама с дознанием. Словно сам измарался в дерьме.
  - Ну, что... Поздравляю, Караскет, - отчужденно произнес Аслан. - Видимо, большего ты не заслужил... Не передать словами, насколько я разочарован, - горько добавил варвар, направляясь к выходу.
  Купца же он решил выпроводить из крепости сам.
  
   ***
  
  Антига ушла вслед за господином и купцом, не желая встревать в разборки, так и не ставшей ей (в некоторой степени) родней, семьи - пусть уж они теперь сами...
  Оставшись вчетвером, Марта обвела взглядом комнату и взвыла в голос - последняя надежда угасла. Потом понесла какую-то околесицу, что вожжами надо было лечить лучше, снова попыталась приплести Фелиску, но тут уже не смог сдержаться Инвар, и вызверился на жену в том духе, что мол, сама и накаркала!
  - Замолчи лучше, - зловеще прошипел он. - Не хороша тебе деревенская девчонка показалась? Напоминал тебе, дуре, что сама такая же была, не помнишь?.. Так, нет! Раз я до коменданта дослужился, так тебе и для него, - кивнул он назад, где все еще корчился стоявший на коленях Мартин, мечтая сдохнуть, чтобы избавиться от всех свалившихся на его дурную головушку проблем, - купеческую дочку подавай?! Пилила сына за невесту неподходящую?! - навис он над испуганно заткнувшейся супругой, вжавшей голову в плечи - таким она мужа еще ни разу не видела.
  - Вот тебе жена, как ты хотела - купцова дочь! - ткнул он пальцем в сторону испуганно отпрянувшей девушки. - Ему не простушка деревенская, а "благородная" нужна, с воспитанием... Теперь бери и веди к себе! Пятьдесят золотых за Фелиску ее происхождения не меняют?! Так вот тебе и происхождение, ну а то, что гола, боса и приданого - шиш с маслом, так ведь простую-то и с приданым-то не хотела, рожу кривила! Вспомнила бы вовремя, как тебя моя родня приняла - а они-то не возмущались тем, что после ночи на сеновале я на тебе жениться решил, так глядишь, и не было бы сегодня всего вот этого! А ты все девку, за то, как сыночек поступил, позорила! Ну, так радуйся теперь, а я чтобы ни одного слова от тебя больше по этому поводу не слышал!
  Возразить бедной женщине было нечего... И в жилетку на злую судьбу поплакаться некому, горемычной. С подругой, и с той поругалась...
  
  ***
  
  Во дворе, словно опомнившись, коммерсант осмелел и вновь завел речь о том, что, мол, лаэр обещал возместить убыток из-за того, что торговый день-то уже идет.
  - Давай, уважаемый, - едко прошипел лаэр, - вези свой товар. Раз сказал, все куплю, то все и куплю!
  Было стойкое желание плюнуть в эту продажную рожу человеческой твари, для которой товар оказался дороже, чем дальнейшая судьба его дочери, но он сдержался. Не хватало только терять собственное лицо и уподобляться этой гниде.
  
  Лично проследив, как торговец, осчастливленный его словами о том, что если он поторопится, то его товар будет куплен не по оптовой, а по розничной цене, торопливо покидает стены крепости, лаэр невольно поморщился. Основной вопрос, вызвавший появление здесь этого не понравившегося ему с первогого взгляда, излишне суетливого и какого-то скользкого купчишки, был решен, причем к глубокому разочарованию четы Караскетов и самого Аслана, не в пользу Мартина. Однако рассчитывать на то, что на этом все проблемы, связанные с проступком солдата из его! личной гвардии завершены, не приходилось. Перед ним сейчас, в числе первоочередных задач, оставался вопрос, что делать с самим виновником такого чудовищного позора, темным пятном ложившегося на его собственную репутацию, как господина и командира своего подчиненного? Оставить его в сотне или выпереть к чертовой матери?
  Комендант был чернее тучи, от подобного позорища мужчина, не понаслышке знавший о таких понятиях, как честь и совесть, еще не скоро оправится, но Инвар в крепости был незаменим. Каким образом поддержать несчастных отца и мать этого негодника? Оставить все, как есть? Мартин уже сам себя наказал, лишившись невесты и получив в жены совершенно непонятную девицу, родственнички которой оставляли желать лучшего. По-хорошему, следовало выпереть парня с позором, чтобы другим неповадно было поступать подобным образом... Но куда им с молодой женой деваться? У Мартина вся родня - здесь, в крепости. Его дом, его жизнь... ох, дуралей... как же так?
  
  Вдалеке маячила ссутулившаяся спина Халара. Почему-то и перед ним Аслан чувствовал свою вину, словно сделал замкового лекаря невольным соучастником неприятной истории, хотя тот просто выполнял свои обязанности. Но не из города же вызывать лекаря для проведения столь деликатного дознания?
  И тут же словно обожгло. Халар, приглашенный Тессой для осмотра повреждений Рени... после его самой первой ночи с юным наложником... Вот когда Аслан не знал, куда девать глаза от сурового обвиняющего взгляда мужчины, который принимал роды у его матери... Наверное, Мартин себя чувствует такой же бесчувственной скотиной, недостойной уважения...
  Какая разница, кто оказался жертвой - девушка или парень, факт того, что было совершено насилие над человеческой личностью, не отменял позора и общественного порицания для самого насильника.
  Мог ли он теперь судить Мартина? Имел ли моральное право? Младший Караскет и сам одним поступком себе жизнь осложнил, не приведи Всевидящие - такого и врагам не пожелаешь! Но, может быть, это послужит парню уроком? Может быть, со временем забудется то, как все началось, и получится все же нормальная семья?
  Наверное, пусть остается... Да! По крайней мере, пока, чтобы уж не добивать несчастных родителей, без вины виноватую девицу, и самого парня не загонять в петлю...
  
  Приняв нелегкое решение, хозяин Замка немного успокоился, Но все равно очень хотелось хоть кому-нибудь начистить морду. Лаэр понимал, что это уже не исправит ситуацию, но хотя бы даст выпустить пар...
  
  Тренировка уже подходила к концу, и Аслан подосадовал на то, что теперь ему не с кем сбросить накопившийся негатив, ребята и так все в мыле, выложившись напоследок перед состязаниями, запланированными на вторую половину дня. А вот дать выход распиравшей его злости на это безобразие, испоганившее праздничный день, очень хотелось. Единственный способ заменить эту агрессию, вырисовывался весьма сомнительным. Тесса, конечно не откажется. Она и сама, наверняка, понимает, каково ему сейчас... только вот не хотелось бы омрачать новыми впечатлениями утреннюю идиллию. Пусть и не совсем такую, о которой он мечтал, но это уже оказалось значительным сдвигом, прелюдией к будущему абсолютному счастью и гармоничному сосуществованию для них троих. Главное, ничего не испортить грубой настойчивостью, не спугнуть хрупкое доверие, набраться терпения, и постараться проникнуться чувствами самых родных ему людей...
  При мыслях о том, как началось сегодня его утро, лицо хозяина Замка просветлело...
  
  ***
  
  Утром Аслан проснулся первым, слегка удивившись, что его плечу тяжелее, чем обычно. Но, разлепив глаза и убедившись, что ему не кажется, и на его плече вместо темноволосой головки жены, безмятежно дрыхнет их Солнышко, из-за которого они с Тессой вчера переволновались, ощутил острый прилив нежности и раскаяния, что он пытался ограничить парня в общении с Русланом. Вот же он, рядом, никуда от них не денется. А заставить Рени думать, что ему полагается только лишь ублажать взор своих хозяев, никуда не годилось.
  Лаэр осторожно высвободился из-под головы наложника, и, отодвинувшись чуть в сторону, залюбовался парнем. Он казался таким невинным для своего возраста. Вот Мартин должен жениться, а представить себе Рени рядом с какой-то посторонней девушкой никак не получалось. Нет, с Тессой - пожалуйста...
  На этой мысли лаэр недовольно сморщился, потому что вспомнил, когда именно он видел его со своей женой, и понял, что это не самые лучшие воспоминания с утра пораньше для отдохнувшего за ночь организма, оживленно воспринявшего его неопределенные мыслеобразы и недооформившиеся желания, перестраивая их во вполне себе конкретные.
  Какой же он у них все-таки красивый, особенно, освещенный неярким светом приглушенного на ночь масляного светильника у кровати - тонкие черты лица, чуть заметный румянец на гладких щеках, великолепно очерченные губы...
  Очень хотелось дотронуться до теплой щеки. Провести пальцами по контуру губ, скулам... Но еще больше хотелось склониться к нему и поцеловать прямо в губы, только не мазнуть, как в прошлый раз, слизывая клубничный сок, а по-настоящему, чтобы ощутить его собственный вкус.
  Но разбудить вот так своего Котенка? Напугать его своим непривычным действием, а не обычным целомудренным поцелуем в висок?
  Аслан тяжело вздохнул...
  
  Наверное, Рени было жарко во сне, и он отодвинул край одеяла, в которое теперь была завернута Тесса, откатившаяся от них подальше. Но сейчас, когда отодвинулся и Аслан, Ренальд почувствовал себя неуютно и сам постарался найти ускользнувший источник тепла. Не просыпаясь, парень передвинулся ближе к своему господину.
  Аслан беззвучно рассмеялся, и прижал доверчиво прильнувшего к его плечу юношу. Рени положил руку поперек живота Аслана, но видимо ему было неудобно и, извернувшись, он подтянулся повыше, и уткнулся носом в шею варвара. От этого нехитрого действия, от волны мурашек, что веером побежали по взбудораженной теплым дыханием коже, взрослый парень замер, чувствуя себя застигнутым врасплох затапливающей волной нежности и благодарности за доставленное ему удовольствие. Кто бы мог подумать, что это будет сладкая пытка вот так лежать с парнем, о котором он мечтает уже несколько дней, понимая, что теперь не сможет взять его силой, а до того, чтобы Рени добровольно пошел на контакт определенного рода, пока еще не было далеко.
  Он сам все испортил, внушив мальчишке ужас и отвращение к тому, что могло бы быть прекрасным источником удовлетворения и чувственных переживаний.
  Аслан досадливо покачал головой. У него не было раньше таких "возвышенных" определений к тому, насколько все было по-другому с кем-то из своих сородичей. О чувственности и эмоциональной составляющей там речи не шло - разрядка и плотское удовольствие, приправленное адреналином короткой борьбы, когда заранее знаешь, кому какая определена роль.
  
  Зато организм варвара возликовал, а сам лаэр чуть не взвыл. Это сопящее на ухо чудо волновало и заставляло желать его не только приласкать. Вернее приласкать восхитительно трогательного и беззащитного во сне, и потом...
  Но никакого "потом" уже не будет, особенно теперь, когда он принят в Род. Как сделать так, чтобы он смог поверить, что будет хорошо... Чтобы дал хотя бы попробовать доказать, что может быть по-другому.
  
  Тесса словно почувствовав, что муж уже не спит, или разбуженная возней угнездившегося, наконец, Рени, сонно приоткрыла глаза.
  Улыбнулась, заметив очевидные страдания мужа. И пожалев его, решила, что в этот праздничный день, ублаженные подношениями и вознесенными жрецами молитвами, Всевидящие благословят и их...
  Осторожно поднявшись на локте, взглянула в несчастные затуманенные желанием глаза мужа и даже не стала спрашивать вслух, в чем дело. Лишь прошептала:
  - Пообещай мне, что сумеешь остановиться.
  Боясь поверить, что ослышался, Аслан замер, а затем уверенно кивнул.
  Тесса откинула одеяло, потянулась и, с грациозностью избалованной кошечки, подкралась к пока еще ничего не подозревающему своему Солнышку.
  Прижалась щекой к спине парня, провела ладошкой по лопатке, поднялась вверх до плеча и скользнула по руке вниз, к его кисти, переплетая пальцы.
  Рени поежился и зашевелился.
  Тесса приподнялась, замерла, точно так же, как и Аслан, ожидая, когда их ненаглядное сокровище вынырнет из своего сна и обернется посмотреть на источник, пусть и приятного, но раздражения.
  - Уже утро? - сонно пробормотал парень, все еще не в состоянии двигаться, только чуть повернул лицо и сладко зевнул.
  - С добрым утром, Котенок,- тихо шепнул Аслан.
  - Угу, - согласился Рени.
  Тесса фыркнула, подавив смешок.
  Нет, ну куда это годится. Им с мужем уже не до сна, а это Чудо такое трогательное, что просто жалко его будить по-настоящему.
  - Рееениии, - вкрадчиво пошептала Тесса, снова склоняясь к его спине. В голосе девушки спросонья и от разгорающегося желания были отчетливо слышны немного хрипловатые вибрирующие нотки, от которых по позвоночнику юноши прошла теплая волна, заставившая на мгновение сжаться, чтобы тут же снова расслабиться, предвкушая продолжение удовольствия...
  - Сооолнышко... - Тесса прижалась губами к тонкой полоске обнаженной кожи на открывшемся участке шеи между воротником рубашки и волосами. И тут же отодвинулась, заставляя парня сконцентрироваться и понять, что для продолжения следует обернуться.
  Рени оторвался от Аслана, немного смущенно отведя взгляд, и сел на кровати, пошатываясь. Организм сопротивлялся приятной побудке, потому что безалаберный хозяин урезал полагающиеся для сна часы. Сам виноват, нечего было так долго засиживаться вечером в гостях.
  Видимо, Тесса сейчас "наказывала" как раз за это. Рени был вовсе и не против такого наказания.
  
  Руки любимой обняли его сзади, заскользили по его груди, сначала по свободной рубашке, а потом нырнули под нее и двинулись вверх, задирая ткань. Юноша прикрыл веки и тихонечко застонал.
  Сознание отметило что-то непривычное, но тут же эта мелочь ускользнула от его понимания, и лишь спустя пару минут, словно обожгло. Рени широко распахнул глаза, перехватывая руки Тессы уже ласкающие его затвердевшие соски.
  Все было замечательно и очень привычно, если не считать того, что Аслан, откатившийся в сторону, и не думал уходить не только из комнаты, но и из кровати. И теперь, казавшийся безучастным к творимому на его глазах собственной женой и рабом, тихонечко притаился, словно большой голодный, но очень терпеливый хищник на охоте.
  Ренальд охнул и постарался проморгаться, привыкая к полумраку комнаты с привычными очертаниями кажущихся сейчас серыми предметов, и отогнать наваждение.
  Избавиться от беспокойства и какого-то назойливого ощущения, будто впереди его ждет сюрприз, и возможно не совсем приятный, парню не удавалось. Конечно же, он не один раз представлял себе, что однажды все повторится, все то жуткое и неприемлемое, на что сам он ни при каких обстоятельствах не дал бы согласия, предоставь ему судьба возможность выбирать, становиться ему наложником мужчины или нет, и сама мысль об этом была неприятна.
  - Рени, Солнышко, расслабься, - шепнул родной голос, и тонкие пальчики Тессы скользнули по его скуле, очертили подбородок, спустились на шею, миновали судорожно дернувшийся в глотательном движении кадык... - Иди ко мне, повернись, - попросила она.
  Ренальд развернулся, встал на колени и прижался почти вплотную:
  - Тесс, - он вопросительно взглянул ей в глаза, умоляя, чтобы она развеяла его сомнения, и естественно в "правильную" сторону.
  
  Парень испытывал в глубине души вожделение и страх, но ни в том, ни в другом не желал себе признаваться, постаравшись отрешиться от происходящего, подавить в себе зарождающуюся позорную истерику и взять себя в руки.
  Ладошки Тессы уже скользили по спине, стирая выступившую испарину.
  В тишине был слышен каждый вздох троих находившихся в комнате людей, и шум ветра за окном.
  Когда Рени почувствовал, как позади него проминается матрац, сообщая о перемещении тяжелого тела, наложник вздрогнул и напрягся.
  Хоть юноша и пытался заставить себя смириться с обстоятельствами, но в полной мере взять себя в руки ему не удавалось, и пульс учащенно забился, выдавая его состояние.
  Аслану безумно хотелось дотронуться до этого гибкого тренированного тела, и ласкать, оглаживать его ладонями, не останавливаясь. Но он сначала просто обнял наложника, вынуждая Рени привыкнуть к своему прикосновению. Потерся щекой о его плечо. Ренальд обернулся, понемногу расслабляясь. Аслан поцеловал Мелкого в висок, прижался щекой к щеке, заставляя замереть и прислушаться к своим ощущениям.
  Ничего страшного, даже приятно... Младший парень облегченно выдохнул и качнулся назад, опускаясь ягодицами на пятки.
  Тесса в это время положила ладони на его колени и скользящим движением медленно двинулась вверх по бедрам...
  Ощущая от этого действий накатывающее возбуждение, юноша вновь почувствовал себя неуютно. Ткань свободных спальных штанов предательски оттопырилась спереди.
  А Тесса словно не замечая, что он уже плохо себя контролирует, подалась вперед, прижимаясь грудью к груди раба, обвила руками шеи сразу обоих своих любимых мужчин. Прислонилась губами к приоткрывшимся навстречу губам Солнышка, но лишь мазнула коротким поцелуем, и сразу потянулась к мужу.
  Вот ему, подавшемуся вперед из-за плеча Рени, она и подарила настоящий, глубокий поцелуй.
  И от этих звуков, оттого, что его тело оказалось зажатым с двух сторон, Рени почувствовал, что становится трудно дышать - это оказалось возбуждающе и здорово будоражило нервы. Грудная клетка высоко поднялась, стремясь восполнить недостаток кислорода, и Аслан даже чуть-чуть ослабил объятия, давая парню немного свободы. И в тот же момент Рени почувствовал, что это было лишним, наоборот, хотелось, чтобы господин прижал его еще крепче...
  Но у его хозяев было на этот счет другое мнение.
  Тесса отстранилась, положила ладони на его плечи, медленно провела вниз до груди, накрыла соски, покружив пальчиками, пока они снова не превратились в маленькие камешки, и удовлетворенно и многообещающе улыбнувшись, двинулась ниже. В тот момент, когда ее шаловливые пальчики дразнящее заскользили вдоль пояса, подцепив петельку стягивающей тесьмы, но не развязывая пока, наслаждаясь сбившимся дыханием своего Солнышка, чувствуя, как судорожно сокращаются мышцы его живота, Аслан опустил руки и положил свои ладони на его бедра. Тесса тут же потянулась к губам наложника, ловя его протестующий всхлип, не давая произнести ни звука, отвлекая. Щеки Рени снова загорелись румянцем, но он попытался убрать ладони Аслана, вцепившись в них напряженными пальцами.
  - Чшшш... - Тесса оторвалась от его губ, потянула за тесемочку, распуская петельку. Почувствовав, как освободившаяся ткань съезжает с поясницы, оголяя ягодицы, Рени схватился за сползающие штаны. Изображать недотрогу и бороться за неприкосновенность ног, не имело смысла. Перспектива оказаться перед господином с неприкрытым символической тряпочкой тылом пугала больше.
  - Котенок... - укоризненно проворковал Аслан.
   Тесса тут же прижала руки к бедрам наложника, а Аслан опустил сверху свои ладони, и Рени сдался, все равно ощущая себя странно: визуально он видел двигающиеся по его телу руки хозяина, но тактильные ощущения были привычными. Его ласкала Тесса.... Его любимая, которой он доверял.
  - Солнышко мое, расслабься, посмотри на меня, - прошептала Тесса парню в губы, убаюкивая его голосом, подчиняя волю, не отпуская взгляда, не давая ему сосредоточится на отвлекающем факторе чужого присутствия...
  Аслан убрал ладони от кистей жены и теперь лишь мимолетно, едва касаясь кожи проводил по плечам и предплечьям раба-наложника, не настаивая на большем.
  Рени почувствовал, что снова начинает впадать в какое-то странное состояние нереальности, сознание затуманивалось, а напряжение в паху становилось все более сильным, и уже начинало потихоньку пульсировать, предупреждая, что скоро концентрация достигнет критического уровня. Успеет ли он добежать до уборной, чтобы не кончить прямо в штаны... возможно да, если господа прекратят мучить его этой сладкой пыткой, но совсем не факт.
  Осознав это, Рени чуть было обиженно не заскулил, но тут же удивился еще больше, потому что отпускать его вовсе и не собирались. Тесса снова прижалась к его губам, подразнила, вторгнувшись язычком в его рот и тут же приглашающее "позвала" за собой, уступая инициативу. Пока Рени радовался маленькой победе, коварная девушка уже ласкала его руки, переплела пальцы, потянула на себя, приложила его ладони к своей груди. И когда юноша потерялся в своих ощущениях, обрадовавшись возможности вести партию, спокойно добралась до пояса его штанов, которые теперь уже никто не удерживал, и потянула их вниз. Рени же настолько был увлечен, что непроизвольно приподнялся, позволив стянуть их ниже. И лишь оказавшись спутанным по ногам, зато с оголившимися стратегически важными местами, панически охнул.
  Но Аслан только тихонько рассмеялся, отодвинувшись чуть дальше, даря своему мнительному Котенку ощущение прослойки личного безопасного пространства. Зато прислонился губами прямо к выступающему позвонку, в том месте, где спина переходит в шею. От этого осторожного прикосновения Ренальда тряхнуло как следует, но вместо того чтобы очнуться, он почувствовал, что по хребту побежали струйки горячей лавы, распространявшиеся с безудержной скоростью. Юноша застонал, пытаясь отделаться от слишком приятного ощущения, чувствуя, что еще немного, и он вообще не сможет контролировать себя, потому что ситуацию он уже никак не контролировал, но очень хотелось сохранить хотя бы иллюзию, что все происходит с его согласия.
  Тесса поцеловала его подбородок и Рени запрокинул голову, подставляя под ласку девичьих губ шею, откинув голову на заботливо подставленное плечо Аслана, тут же прижавшегося к его пылающему лицу щекой, успокаивая, что все хорошо.
  А Тесса уже двинулась ниже, выцеловывая каждый сантиметрик гладкой кожи, оставляя влажную дорожку кончиком языка, заставляя выгибаться ей навстречу, подставляя грудь. Подхватила одной рукой под спину, поглаживая круговыми движениями, а второй ручкой уже скользила по внутренней стороне бедра, слегка нажимая пальчиками, вынуждая чуть шире развести ноги, добралась до мошонки, аккуратно покатала яички. Двинулась выше, разглаживая нежную сморщенную кожицу, задержалась, словно удивленно нащупав неровно проявившиеся жесткие волоски...
  И этого оказалось достаточным, чтобы Рени очнулся и, насупившись, смущенно сдвинул ноги, не пуская дальше.
  - Что случилось, родной?- участливо спросила девушка, ей самой уже отвлекаться совершенно не хотелось, но для Рени сегодня был устроен своего рода экзамен. И искоренение его страхов и сомнений были в приоритете. Ему надо привыкнуть к присутствию Аслана в кровати третьим. Мужу она верила - не он должен был явиться причиной того, что возбуждение Рени слегка остыло.
  Хотя, что творится сейчас с Асланом, Тесса даже боялась представить. Ну ничего - ее старший любимый - уже взрослый мальчик - потерпит немного.
  - Тебе неприятно? - выдавил Рени, отчаянно краснея.
  - О чем ты, Солнышко? Что может быть неприятного в том, что я тебя ласкаю?
  - Ты... я знаю, что тебе нравится, когда у меня там чисто, без растительности, - он выразительно указал глазами на свой пах.
  - Кхм, - закашлялся Аслан отстраняясь, стараясь не нарушить и так установившийся с трудом контакт, рвущимся наружу смехом. Нет, ну что за Котенок, нашел момент, когда стоит переживать за неровно пробивающуюся растительность.
  - Рени, милый, мне нравится, когда ты здесь голенький и гладенький.
  Тесса уже без всякого стеснения погладила-приласкала его яички и перебралась на гладкий твердый ствол:
  - И, если ты хочешь, мы поговорим с тобой, как от этого избавиться, только давай сейчас забудь на время о том, что нравится или не нравится мне, сосредоточься на том, что нравится тебе, мое Солнышко. Тебе приятно, когда я к тебе прикасаюсь?
  Он кивнул.
  - А вслух? - девичья ладошка скользнула вдоль напряженного, чуть подрагивающего члена. Рени против воли подался вперед, толкаясь в эту руку дарящую ему столько наслаждения...
  Острое желание снова концентрировалось внизу живота. И Тесса, убедившись, что заминка устранена, склонилась к паху юноши губами, заставляя забыть собственные сомнения и сосредоточиться на более приятных, да что там, почти одуряющих впечатлениях...
  Ответом был судорожный вздох и новая волна дрожи, прокатившаяся по телу парня:
  - Д-да...ах...
  А еще через несколько минут, совершенно позабыв, где и с кем он находится, Рени судорожно выгнулся, вдавливаясь затылком в плечо Аслана, и сладострастно застонал, выплескивая семя.
  Под крепко зажмуренными веками еще плавали радужные пятна, а в мозгу уже было радостно-пусто.

Рени [из инета]

  Младший парень загнанно дышал, заботливо поддерживаемый сильными руками старшего, впрочем, дышавшего почти также, под впечатлением увиденного. И этот вызов хитро прищурившейся девушки, сыто, бесстыдно облизывающей припухшие губы, будил в нем некие звериные инстинкты, кричащие о том, что ее надо немедленно сделать своей. И только остатки здравого смысла позволили варвару не отодвинуть в сторону находящегося между ними в прострации парня, а аккуратно опустить безвольную тушку на подушки. Убрать с его лба мокрые слипшиеся пряди, поцеловать в висок, в отчаянно пульсирующую тоненькую ниточку венки. И даже прикрыть его одеялом, будто невзначай, осторожно проведя кончиками пальцев по дорожке куцых волосков, "украшающих" низ живота Мелкого. Котенок даже не заметил "угрозы", лежал, шалея от избытка эмоций, не ожидая, что сможет в этот раз получить так много...
  
  Оставив Рени наедине с его наслаждением, варвар скинул штаны, притянул к себе Тессу, успевшую лишь шепнуть:
  - Пожалей его рассудок, счастье мое, если он очнется раньше...
  - Я не могу! - рыкнул муж, усаживая девушку на колени к себе лицом и задирая ее легкую ночную сорочку чуть не до самой шеи (на то, чтобы скинуть ее совсем, уже не было времени).
  - Вообще-то, я тож... - договорить она не успела, Аслан впился губами в ее ротик, ощущая необыкновенное возбуждение от этого странного привкуса чужого семени на губах любимой. И почему-то было не противно и не раздражало, а лишь заводило еще больше, словно проявляя ранее неразличимые оттенки его восприятия.
  Подхватив свою девочку под попку, варвар чуть приподнял ее и сразу же опустил, пользуясь отсутствием сопротивления, входя до упора в скользкое горячее лоно.
  Двигаться они начали одновременно, сразу подхватив ритм движений. Сначала плавно раскачиваясь мягкими толчками, судорожно шаря жадными ладонями по обнаженным телам в не слишком-то нежных ласках. Сейчас диктовала условия страсть и вызревшее, пока нежили свое Солнышко, необузданное желание. Почти сразу замутился рассудок, и обоим захотелось большего от невероятно возбуждающего либидо звуков "встречающихся" тел, усиливающих жажду поскорее получить удовлетворение, которое и не замедлило последовать.
  Первым соскользнул в сладкую нирвану Аслан, в этот раз утягивая Тессу, пытавшуюся еще немного задержаться на пике.
  Аслан едва был способен удержать ее, дрожавшую всем телом от затихающих отголосков только что пережитого оргазма, потому что самому хотелось упасть и больше не шевелиться, хотя бы ближайшие пару часов.
  - Прости... рыбка моя, я слишком быстро...
  - Кхм... - фыркнула Тесса пока еще не в состоянии ответить, лишь крепче прижалась к родному телу, покрытому легкой испариной - она вообще удивлялась, как он смог продержаться хоть немного... правда, в мыслях девушка уже придумала "наказание": когда придет в себя - пусть отнесет под душик на ручках. У нее тоже нет сил двигаться и идти самой плескаться...
  И вообще, это ведь муж первый начал...
  
  
  23.
  
  
  Шамиль не ожидал, что в крепость он приедет за невестой, а не по торговым делам. Парень был далеко не беден, у них с Ильясом даже одна повозка товара своя в караване пришла, и деньги он не один год собирал, как и любой, на будущее, чтобы жена ни в чем нужды не знала. Но, чтобы сейчас было все, согласно традициям, следовало где-то занять недостающее на выкуп за невесту, на праздничный той - на стол надо обязательно поставить не просто обильный обед с вином, но и несколько, приготовленных на открытом огне, барашков или телят. Неважно, что расходы у него получаются двойные, у себя все равно еще раз придется проставляться, но доверчиво прижавшаяся к нему девушка стоила и большего. Расходы Шамиля совершенно не смущали. На свадебный наряд для невесты хватит и того, что у него с собой, а вот на выкуп надо будет забрать у брата свою долю или попросить у вождя...
  
  Впрочем, мысли о насущных проблемах присутствовали фоном, потому что голова кружилась в сладком дурмане аромата золотой копны густых волос сидевшей перед ним, теперь уже его невесты.
  
  У выезда из ворот их нагнал один из сородичей:
  - Даут велел передать, что здесь обо всем позаботится! И спросить, тебе сейчас-то денег хватит?
  - Ого! Благодарю! Сейчас-то есть, но вот...
  - Не волнуйся! Тагир уже в курсе, сказал, что все будет, как положено, и с ним рассчитаешься по возвращении.
  - Само собой! А ты далеко ли?
  - Я Ильяса предупрежу, без его помощи ты сегодня не справишься.
  - Великие Духи! Я твой должник!- просиял Шамиль.
  - Сочтемся! - лихо подмигнул посыльный, пришпоривая коня. - В таком деле помощь в радость. Глядишь, в следующий раз и мне повезет.
  
  Фелиска не совсем поняла, о чем толковали мужчины, но, судя по довольному лицу выдохнувшего облегченно Шамиля, догадалась, что ему сообщили приятную новость об устранении каких-то проблем.
  
  Всадник быстро скрылся вдалеке, а им торопиться было некуда... предстоящий Обряд немного пугал, но все-таки волнение было предвкушающим, и Фелиска сама не знала, чего больше хочется - то ли, чтобы все поскорее прошло, то ли, чтобы не заканчивалось это 'сейчас'...
  
  ***
  
  - Фелисонька, ясонька моя, счастье мое долгожданное... - тихо ворковал Шамиль на ушко прильнувшей к его груди девушке, бережно обнимая ее, выезжая за ворота.
  
  Конечно, когда первый шок прошел и облегчение оттого, что ее позор и предательство жениха отошли на второй план, теперь пришла очередь приятного волнения, не испортить бы впечатление что-то сделав не так, как должно. Шамиль им с Антигой предыдущим вечером многое успел рассказать о житье-бытье жен варваров, но вот, например, детали предстоящего Обряда, который для обоих был впервые, пугал, пусть и должен был пройти по законам ее страны. Да еще и ночь впереди с мужчиной... С настоящим мужчиной, а там уже по его законам... какие они?
  Шамиль, словно чувствуя, утешал:
  - Не переживай, мое сокровище. Все расскажу, подскажу, не бойся, ясонька моя, мы сумеем понять друг друга и все сделаем правильно, никто нас не осудит...
  
  Степняк очень нравился девушке, но все же пока был немного чужим, и слегка давил своим авторитетом и этим своим спокойствием. Она немного терялась, не хотелось выглядеть в его глазах какой-то запуганной девочкой. Очень хотелось ни в чем, ни в чем его не разочаровать... предостаточно самого главного... того, что досталось Мартину...
  
  - Ты не верь никому, что у нас суровый край... - продолжал увещевать варвар. - Может быть, он кажется таким посторонним, тем, кто не живет в Степи постоянно, кто бывает проездом. Это наш дом... И я научу тебя видеть насколько он прекрасен, ты обязательно его полюбишь... Степь достаточно щедра с теми, кто готов принять ее строгую красоту...
  - Я верю...
  - Хорошо, - улыбался Шамиль, прижимаясь губами к золотистой макушке. - Представляешь простирающуюся до самого горизонта прелестную широкую долину, а вдалеке, в сиреневой дымке виднеются горы с ледяными ручьями чистейшей, как слезы, воды... Ты была когда-нибудь в настоящих горах?
  Фелиска помотала головой.
  - Я тебе обязательно покажу их, - пообещал Шамиль. - Если не захочешь подниматься по крутым склонам... у подножия тоже очень красиво... Я все для тебя сделаю, желанная моя...
  Фелиска счастливо куталась в эти обещания, убаюкивающие ее сознание, приносящие уверенность, что все теперь будет просто здорово.
  - Расскажи еще про степь, - тихо попросила она, побаиваясь, что он захочет, чтобы теперь она рассказала о родном доме... А что рассказывать-то? Пока Фелиска по оставленному в прошлом не тосковала. И, лучше времени, чем проведенное в Замке лаэра, пожалуй, и не было...
  - Конечно расскажу... Вольный ветер играет с травами, пригибая к земле седые стебли ковыля, а воздух такой хмельной... и кажется, что кровь вскипает в жилах от этого простора, мощи и силы... И пульс учащенно бьется дробью топота табунов, резвящихся на воле...
  Фелиска подозревала, что у парня был явный талант сказителя, потому что так поэтично Мартин ей никогда ни о чем не рассказывал, даже когда упрашивал...
  Тут девушка нахмурилась, отгоняя невольные воспоминания, расстроившие ее, и снова сосредоточилась на завораживающем голосе того, кто теперь с нею по жизни будет идти рука об руку...
  - А знаешь, как прекрасен яркий солнечный день, когда кажется, что все вокруг залито теплым золотом, а небо такое высокое, почти бездонное... ты себе представить не можешь, до чего красивы закаты, здесь таких не бывает... Я лучше тебе покажу потом, - улыбнулся парень, решив, что ночей им на жаркую или нежную любовь хватит, а поначалу и впрямь стоит заставить девушку полюбить его край... надо же добавить и романтики к их такой скорой свадьбе...
  - А по весне степь расцвечивается пестрым ковром красных и жёлтых тюльпанов и ветерок ласково льнет к лицу своей прохладой и манит поиграть с ним наперегонки... душа поет и стремится ввысь, как жаворонок, и сердце тает... И голова кружится от дурмана пряного аромата перезревшего разнотравья летом...
  Фелиска слушала чудесную сказку, будто наяву представляя эту красоту, уже заочно начиная влюбляться в край, где пройдет ее дальнейшая жизнь совместно с человеком, который обещает дать ей все это... и уже начала представлять себе, что же она подарит ему взамен? Хватит ли у нее умения удержать такого мужчину рядом... а уж как она будет стараться... и детишки у них будут самыми замечательными, и в доме будет всегда тепло, светло и уютно... да и вообще, сделает все-все, как ему захочется... пусть только сбудется все, о чем мечтается сейчас...
  - Когда я увидел тебя, - продолжил Шамиль, - понял, что я всего лишь птица с одним крылом, мне уже не взлететь в небо, если тебя со мной не будет... ты нужна мне, радость моя... Хочется постоянно видеть твою солнечную улыбку, блеск в твоих глазах...
  Фелиска млела, чувствуя, как замирает сердечко...
  - Мы теперь вместе, милая, я никому не позволю тебя обидеть, и если слезы прольются из твоих очей, то лишь от счастья, ясонька моя... Ты полюбишь меня так же?
  Девушка понимала, что он ждет определенного ответа, но ведь она еще недавно, забыв обо всем, помчалась навстречу Мартину, услышав, что он вернулся... Как она признается? Поверит ли Шамиль? Не покажется ли ему такой ответ именно сейчас неискренним?
  Она лишь кивнула, смущаясь, чтобы не нарушать этой гармонии и тихой радости из-за вплетающихся в порывы ласкового ветерка его слов признания...
  - Не бойся, тебя никто не обидит, худого слова не скажет... моя семья очень хорошая, они обязательно примут тебя, раз я сделал свой выбор... таур одобрил, а его слово много значит... Буду любить тебя, усажу на свои колени, буду любоваться тобой, нежить и дарить ласки, чтобы твои щечки расцветали, чтобы ты помнила каждое мгновение, и если придется идти в поход, чтобы не тосковала, а ждала встречи, греясь воспоминаниями... Я для тебя живу, дышу тобою... В буйстве зелени и весеннем шуме, журчании ручьев, в теплом шёпоте трав и цветов - всюду только ты, моя любимая... и знойным летним днем и в прохладном сумраке ночи, и в гомоне птичьих трелей буду помнить жар твоего тела и твой задорный смех, ты одна для меня в целом мире... И когда листва поменяет цвет и шершавый багряно-желтый ковер укроет землю, и когда пушистый снег под белыми покрывалами скроет все, чтобы схоронить от лютой стужи... все мои мечты и помыслы будут с тобою... У нас будут прекрасные детки, пусть дочери будут похожи на тебя, такие же красивые, сияющие рыжими солнышками, а сыновья - на меня... Ты согласна?
  - Да... конечно, - растрогано прошептала девушка.
  - Я тебя никогда не предам, буду любить до последнего вздоха... я хочу засыпать, обнимая тебя, счастливую и уставшую от моих ласк, и утром будить поцелуями нежными, прижимать к себе, заберу твою печаль и боль, и не дам причинить тебе неприятности снова. В доме - ты будешь моей женщиной, моей хозяйкой, матерью моих детей, хранительницей очага, любимая зоренька... И я, твой мужчина, не допущу на наш порог никакие беды и несчастья, поверь мне, ясонька, нежная моя, ласковая...
  
  Фелиска вцепилась в ладонь молодого варвара обеими своими ладошками, больше всего пугаясь мысли о том, что все это лишь чудесный сон, и однажды придется проснуться...
  
  ***
  
  Развлечение в Доме Удовольствия было, конечно, для варваров нечастым, но Ильяс, здраво рассудив, что не последний день на свете живет, решил, что пора и честь знать.
  
  Его товарищ придерживался несколько другой позиции, и Ильяс настаивать не стал - что он, один дорогу до казармы в городе не найдет?
  
  Предупредив сородича, предпочитавшего продолжить, что он уходит, перекинулись с ним парой словечек о сыне коменданта. Решивший остаться варвар сказал, что пока сидел в холле, видел, как Мартин отправился на выход с вещами, и вопросительно взглянул на брата Шамиля.
  Ильяс философски пожал плечами:
  - Молодец, пацан, наконец-то проняло. Но, если честно, ставлю на брата.
  - Аналогично, - ухмыльнулся второй степняк. - Ладно, у меня там красотка заждалась, поди, пока я проветрюсь.
  - Нехорошо заставлять женщину скучать, - хмыкнул Ильяс.
  - Они здесь вряд ли скучают, но ты прав! Бывай!
  - Ага, нескучной ночи!
  Парни понимающе ухмыльнулись друг другу и разошлись...
  
  ***
  
  Проснулся Дерек от ощущения какого-то дискомфорта. На левой руке лежала девица. Справа смачно храпело тело. Судя по выдаваемым знакомым руладам - Сауш приперся к нему под бочок... Или он к нему приперся вместе с этой девкой, впрочем, неважно.
  Надо же, ну почему всегда так? Вроде и хорошо было, особенно с вечера, и девчонки симпатичные, и голова вроде не гудит. Вино все-таки здесь подавали хорошее. Но вот чувство некоей гадливости не оставляло. И никакие термы, в которых отмокали потные после изматывающего секс-марафона тела, не помогали...
  
  Осторожно высвободив конечность из-под сонной девушки, Дерек попробовал переползти через Сауша, но тут же был словлен отточенным жестом - этот бабник, видимо, не любил, когда из его постели кто-то уходил без спросу. Дерек еле успел упереться обеими ладонями рядом с сонной тушкой бойца, чтобы, как при отжимании удерживать вес собственного тела на вытянутых руках.
  
  Не открывая глаз, Сауш попробовал нащупать привычные прелести, недовольно сморщился, но поисков не бросил. Дерек, в первое мгновение просто охренев от подобной бесцеремонности - уж за кем за кем, но за Саушем он точно не замечал интереса к собственной заднице - просто онемел. Но потом, поняв, что друг просто в отключке - чуть не упал сверху, стараясь не ржать в голос. Зато от души ткнул незадачливого любителя полапать чужое тело в ребро, отчего тот мгновенно проснулся и распахнул затуманенные от бессонной ночи глаза:
  - Ты что ох*ел?!!
  - Это ты, мля... ахаха... ох*ел совсем... я ссать хочу, отпусти, а? Не ровен час, кто увидит - не отмоешься! Гыыыы...
  - Ёпт! - опомнился Сауш, брезгливо отдергивая ладони и судорожно вытирая их о простыню. - Тьфу на тебя, присниться же такое. Скажешь кому, убью!
  - Могила! Аха... хаха... - заржал Дерек, перекатываясь на другую сторону, и свалился с кровати. Сауш глумливо заржал. А Дерек, представив, как это выглядит со стороны, все никак не мог встать с четверенек, угорая и над забавным инцидентом, и над собственными бесполезными потугами встать на ноги.
  
  Сонная девушка подняла лохматую голову:
  - Вы чего колобродите, рано же еще? Хватит ржать, господа жеребцы...
  - Спи-спи, киска, - похлопал Сауш девчонку по крутому бедру, облегченно выдохнув, что ладонь почувствовала знакомые ощущения...
  
  ***
  
  Дерек же, вернувшись, побродил по темной комнате, стараясь не наткнуться на расположившиеся в живописном порядке тела товарищей, хотел было прилечь обратно, но передумал.
  Нашел свои штаны, натянул и привычно отправился во двор разминаться.
  Каждый раз, сбрасывая напряжение с этими девицами, тело чувствовало приятную усталость, но вот в мозгах билось противное - зачем? И на душе становилось погано. Да все свои шальные ночи он отдал бы лишь за одну ту, которая была у него по дороге в Замок, когда Тесса была рядом... Просто спала рядышком с ним, рухнувшим, как бревно, а она, словно дикий плющ, оплетала его бесчувственную тушку. А он еще, придурок, раздражался, не понимая ее поведения. Не понимая, отчего он не может ненавидеть жену человека, купившего его, словно вещь, и еще хуже, вещь для особо изощренного употребления. И Рени... мальчишку-задохлика было жаль... знал бы он, что завидовать надо не теперь, а прямо тогда надо было начинать... надо же, какое чудо получилось при должном уходе...
  Впрочем, такой идиллии, что они с Асланом в обнимку читают книжки, Меченый все равно себе представить не мог, как ни старался. Зато слишком четко предполагал, что его ждало бы... Чумная ночь во Дворце Асланова отца все еще хорошо помнилась...

В мечтах Дерека [из инета]

  И все-таки... Тесса и Аслан были для него самыми близкими людьми, рядом с которыми хотелось оставаться, хотя бы ради мимолетных прикосновений, как тогда, в кладовке, когда Тесса стирала ладошкой муку с его изуродованного лица, или там, в подворотне, где удалось сорвать поцелуй, сладким ядом намертво отравивший его... врезавшийся в память, будто это случилось только что...
  
  Парень облизал губы, провел шершавой ладонью по щеке с безобразными шрамами и горько усмехнулся... а если бы не это? Смог бы он надеяться? Нет... но так хочется помечтать... или снова прикрыть глаза, пусть она придет во сне...
  Нет! Пожалуй, об этом лучше помечтать в казарме, не стоит тащить в подобное заведение даже фантомный облик любимой...
  
  ***
  
  Отсутствие Мартина при побудке не слишком удивило. Парни поржали по поводу того, что все-таки не утерпел женишок, сбежал из-под теплых бочков сонных девок, которых даже не стали будить, собрались и вышли во двор. Сауш приотстал, долго прощаясь с вышедшей проводить желанного клиента заспанной Хозяйкой, вызвав новую волну стеба.
  Но Красавчик лишь сыто жмурился и позевывал, не спеша афишировать, что за нежно-деловые отношения у него с этой женщиной. Да он и сам не мог объяснить. Она настолько отличалась от его Руты, что просто небо и земля, и все же что-то в ней было такое привлекательное - бесстыже-порочное и вместе с тем откровенно-настоящее, что просто крышу сносило... впрочем, наверное, и он нашел какую-то отмычку с сердечку Хозяйки, уже давно и надежно опутанному цепями утрат и разочарований, закрытому на амбарный замок... а вот Саушу, всегда были рады, и вряд ли это было его заслугой, как постоянного клиента, основанной просто на количестве посещений...
  
  Забрав лошадей из казармы, слегка подивились, что конь Мартина на месте, но, подумав, предположили, что он был не слишком-то пьян по сравнению с остальными - значит, хватило ума нанять лошадь в трактире или в Почтовом Доме, двинулись в сторону крепости.
  
  ***
  
  Празднично украшенный город просыпался, постепенно оживая. Службы в Храмах в это утро начались рано - желающих заключить брак на рассвете или на закате светового дня, было предостаточно. И пусть первая волна брачующихся уже прошла, на улицах было много радостных, празднично одетых людей.
  За стенами города в специально обустроенном и подготовленном месте (с временными складами, загонами для скота и прочими постройками), уже вовсю разворачивалась Ярмарка. Эта огромная площадь служила своему прямому назначению лишь для торговли только в праздничные дни - осенью и весной, когда традиционно благодарили Всевидящих за удачное лето или за милость Богов прошедшей зимой. В прочее же время жизнь там замирала в ожидании следующей Ярмарки, и только большие склады использовались круглый год. Сейчас же там можно было оставить под охраной товар, заплатить и получить торговое место под общим навесом.
  
  На выезде из города недалеко от ворот скучали в ожидании жениха с невестой Ильяс и второй варвар, посыльный таура, отправленный не только предупредить, но и помочь с нежданно возникшими хлопотами. Все же за пол дня организовать свадебный той для почти двухсот человек (причем, большинство молодые и здоровые мужчины, не страдающие отсутствием аппетита), нелегкая задача.
  Надо было прикупить барашков и бычков на мясо, да договориться, куда их пригнать. Ну, еще хорошего вина и приобрести кое-чего по мелочи. Остановились здесь, чтобы не искать друг друга им с братом, не плутать среди толпы, и не тратить драгоценного времени даром.
  Варвар был доволен. Правда, ему теперь предстояли закупки - надо проставляться на той (свадебное пиршество), не за счет же Аслана выкручиваться. Лаэр, конечно, не отказал бы, Ильяс был уверен, но и понять чувство командира, у которого так облажался боец, вполне мог. Хотя то, что рассказал ему прибывший из крепости со сногсшибательной новостью товарищ, вообще плохо укладывалось у варвара в голове. Поверить в то, что Инваров сын поступил так подло, не получалось, ну просто не могло вырасти у уважаемого всеми коменданта крепости такого ублюдка...
  
  ***
  
  Возвращавшиеся бойцы не особо крутили головами по сторонам - чего они не видели на этих Ярмарках? Вот, хорошо бы в соревнованиях отличиться, да заслужить обещанную Асланом награду - целых три дня увольнительных в праздничном городе - вот это да! А пока надо постараться по дороге домой прийти в себя, чтобы выветрились из голов остатки похмелья и шальной ночи, утопленной в продажной любви... Ну что ж, не всем же везет, как комендантскому сынку - иметь свою женщину под боком...
  
  Кирей, взяв чуть в сторону, объезжая раскорячившегося мужика с подводой, кляча которого никак не могла развернуться в узком промежутке между уже стоявшими по бокам телегами, недовольно матюгнулся и вскинул голову, прося прощения у Неба. Сегодня не самый лучший день для сквернословия. И вдруг увидел знакомых. Несмотря на яркую пестроту в одежде снующих туда-сюда людей, статные варвары выделялись своей суровой мужской красотой, нарядами, подчеркивающими принадлежность их хозяев к сыновьям Степи, и богато украшенной сбруей породистых коней.
  - О, знакомые все лица! Эй, Сауш, погодь-ка! - окликнул Кирей. - Приколоться хочу!
  Сауш оглянулся, передал остальным, что приотстанут, но бойцы еще не особо торопились (до соревнований время есть), поэтому подъехали перекинуться парой словечек с братом Шамиля все вместе.
  
  - Здорово, парни! Что это вы с утра пораньше здесь отсвечиваете? - радостно осклабился Кирей.
  Ильяс, прикинув, что товарищи Мартина, скорее всего, еще не знают, что Март жену привез, а Шамиль от Фелиски не отступил, и что таур все повернул так, что это братишка, получается, СВОЮ невесту всю ночь караулил, а не пытался чужую своровать, осторожно ответил:
  - Да вот брата с невестой жду...
  - Да ладно?! - удивился Юджин. - Неужто своровал все-таки?
  - И как это Фелиска на такое пошла? - прищурился Кирей.
  - Не, он не воровал. Просватал, - ухмыльнулся Ильяс.
  - В смысле? - озадаченно нахмурился Дерек.
  - А жених-то что? - подал голос один из бойцов.
  - Какой жених? - не удержался от ехидства брат Шамиля.
  - Как это какой?! Мартин! - встрял Сауш.
  - Ах, Мааартин... - специально протянул Ильяс, наслаждаясь моментом. - Так он свою жену сразу после рассвета в крепость привез.
  На некоторое время воцарилась неловкая пауза. Парни молча переглянулись.
  - С утра пораньше... эээ... это никак не Фелиска тогда, - попытался сложить два и два Дерек.
  - Да хорош трендить! - хмыкнул Кирей. - Какая жена? Жрец-то только вечером будет...
  - Неужели кого в борделе подцепил??? - сориентировался Сауш, рассмеявшись шутке.
  - Бу-га-га... - поддержали парни.
  Ильяс тоже улыбался, но в его взгляде, скользящем по прикалывающимся парням, начавшим выдвигать всякие еще более нелепые предположения, было что-то такое, отчего Дерек мгновенно напрягся:
  - Мля! Ильяс?!
  Ильяс тяжело вздохнул, почему-то вот с этим парнем ему ссорится не хотелось, да и смысл скрывать?
  - Я не шучу, Меченый... извини.
  - Твою ж налево! - высказался Дерек. - Как?!
  - Вы чего? - обернулся Юджин на меряющихся взглядами парней.
  - Ёпт... - тихо прошептал Кирей, посерьезнев.
  Может, они и вытрясли бы с Ильяса или с помалкивающего очевидца событий, второго варвара, что там произошло в крепости, пока они все проспали, но тут кто-то присвистнул:
  - Шамиль!
  Обернувшись, ребята увидели, что и впрямь подъехал Шамиль с заробевшей Фелиской, приникшей к широкой груди степняка.
  Конечно, всем просто не терпелось задать девушке или ему самому много-много вопросов и получить на них ясные и четкие ответы, но Шамиль ответил отказом - он не собирался снова расстраивать свою женщину, заставляя ее переживать очередные унизительные и обидные подробности свинского поступка бывшего жениха. Однако, понимая, что друзьями Мартина движет не праздное любопытство, попросил Ильяса постоять с ней в сторонке, пока в двух словах опишет обстановку.
  
  Дереку очень не понравился рассказ степняка, но и не верить, что он обрисовал все так, как увидел и понял сам, оснований не было. Интересно, что скажет на это лаэр? - взглянул он на Сауша, озадаченно чесавшего репу.
  Зато взбледнувший Кирей, не стесняясь прохожих, матерился в голос, предполагая, что скажет комендант, а, в особенности, комендантша...
  Хреново... это не совсем то слово, которое охарактеризовало бы и их положение. Ведь, получается, это они сманили парня отметить... Эх, да кто же знал? В страшном сне такое не могло присниться...
  
  - Ну вот вроде и все... подробностей не знаю, - развел руками Шамиль, немного виновато улыбнувшись, что он неприлично счастлив на фоне остальных.
  
  Дерек его очень хорошо понимал. Его растрогала промелькнувшая фраза, что как только варвар увидел эту девчонку, и она ответила ему, взглянув в глаза - понял, что это его женщина... ну а дальше постарался, чтобы Фелиска это тоже поняла...
  Аслан как-то проболтался, что так же, увидев Тессу, понял, что это его женщина...
  А вот Меченый тоже понимал, что назвать 'своей женщиной' он готов был только Тессу... Но она уже принадлежала варвару.
  И где справедливость?
  
  - А теперь-то вы куда? - задал вопрос Кирей. - Ты ее так, что ли, просто увозишь?
  - А сейчас вот едем в город развлекаться, да кое-что к церемонии Обряда закупить.
  - Ааа...
  Юджин вдруг вспомнил еще об одном важном моменте. Поскольку Фелиска уезжает со степняком, хоть теперь все выглядит в несколько ином свете, но все же было любопытно:
  - Слушай, так Мартину даже на "залить горе" не подкинут? Ну, не сто золотых, конечно, но?
  - А за что? - вздернул точеную бровь Шамиль. - У него не воровали. Он сам себе другую нашел. Теперь уже Фелискиной названной матери откуп платить буду.
  - Ну да, логично... - криво ухмыльнулся Дерек.
  А Сауш вдруг оглянулся на немного нервничавшую в сторонке девушку, и окликнул ее:
  - Фелис? А ты сама-то счастлива?
  - Да! - не задумываясь, кивнула она, и тут же смущенно опустила голову, спрятав лицо в ладошки, вызвав понимающие улыбки парней.
  Шамиль просиял, как новенький золотой:
  - Мы к закату вернемся, как раз к церемонии. Госпожа Антига предупредила, что будет ждать нас в часовне Замка. Так что пока, парни, до назначенного времени!
  - Счастливо!
  - Удачи...
  - Бывай, везунчик! - нестройно попрощались бойцы с варваром.
  
  ***
  
  Когда таур привел под локоток Антигу на кухню, она все никак не могла вначале понять, что именно он ей собирается объяснить про приданое, и продолжала заливается соловьем, мол, тут и Аслан хорошее выделил, и необходимые на первое время в хозяйстве вещи собрали...
  Таур усадил кухарку за стол. А как раз удачно вернулся расторопный посыльный с травами.
  Пришлось объяснять встревоженной волнующейся женщине, что к чему:
  - Успокойтесь, почтеннейшая, - тепло улыбнулся Даут, заливая травки крутым кипятком. - Вот, пять минут и пейте на здоровье... тут ведь какое дело... Вы что же, Шамиля опозорить хотите? - лукаво прищурился он, специально построив фразу таким образом, чтобы она, наконец, его услышала.
  - Как так опозорить? - опешила кухарка от такого заявления в лоб. - Чем это его Фелискино приданное опозорит?! Вещи хоть и простые, не чета господским, но добротные... так и она не госпожа, Шамиль знал... Что опять не во славу Всевидящих? - всполошилась женщина.
  - Да Вы не волнуйтесь... Вот уже можно пить, - определил Даут, взглянув на потемневшую настойку с ароматным запахом степных трав. - Пейте, пейте, пока не остыл, а то весь эффект смажется... - кивнул таур на кружку. - Да вот так... у нас жених невесту берет не за приданое. Женщину в свой дом вводить только потому, что у нее денег много - позор. Женщину любить надо, и то, чем она одарит взамен - любовью, заботой, лаской, детьми... - это и есть самое драгоценное, что она может мужу принести, а не материальное, не вещи... Если Шамиль хоть нитку сверх Фелискиных игрушек да памятных вещиц, что лично ей дарились, возьмет - на всю жизнь опозорится - мол, вот нищим прикидывается, зачем тогда ему женщина, раз он ее обеспечить не в состоянии?
  - Ой... как у вас все сложно-то... вроде и правильно говорите, а все ж как-то... - с сомнением покачала головой Антига. - Так, а как же тогда, какое приданое-то?
  Пришлось объяснять, что у них в Степи, раз забираешь девушку от родителей, так дар родителям вручать надо, да еще и ей самой в подарок деньги дарят. Причем, подарок такой, чтобы если (упаси Великие Духи от такой беды), муж на следующий день шею свернет, молодая вдова первые пять-десять лет прожить без проблем смогла, дите ведь и в первую ночь зачато может быть... как же ей тогда? Вот это все не с потолка притянуто, а всякие случаи в жизни бывают... Тем более, раньше-то, пока часто воевали за соседние территории, так и средь ночи могли в поход собраться, а там уж кто из боя вернется... Не зря все мужчины - воинскому делу с детства обучены, в любой момент готовы свою землю и своих близких от чужих посягательств защищать.
  Антига руками всплеснула:
  - Ох как... ну тогда, конечно, все правильно... не дай Всевидящие. Пусть уж лучше все будет у них безоблачно... Кому они, войны-то эти, нужны? Неужто под этим небом места не хватает для того, чтобы жить да радоваться, детишек растить...
  Таур Даут хоть и не представлял себе такой благостной картины, но с названной матерью Фелиски был согласен, и постарался поскорее договориться о главном.
  
  Опуская подробности, сошлись на том, что растерявшейся от такой щедрости Антиге выделялось двести золотых, что было, конечно, маловато по меркам варваров, но и названной матерью Антига стала недавно. К тому же таур видел, что больше женщина и не возьмет, на эти-то деньги уговорил еле-еле. Самой Фелиске здесь передавалось не меньше пятисот, а по приезду в Степь еще столько же добавится... да при том, что хозяйство-то у Шамиля имеется и всякая утварь, что на первое время необходима, так что действительно чересчур щедрый дар получается...
  Осталось еще понять, как же тогда свадьба? И где молодые ночь-то свою проводить будут, если не в той комнате, что для Фелиски с Мартином готовили? Неужто из-за стола прямо в ночь отправят, до Шамилева-то дома путь не близкий, тогда как их одних отпустить, сопровождение нужно. Да и что это за брачная ночь, если ее не в постели, а в седле провести придется? Не по-людски как-то...
  Даут рассмеялся предположению кухарки.
  - Насчет этого не беспокойтесь, этот вопрос я решу...
  
  ***
  
  Это как раз и было самым сложным. Для этого тауру пришлось идти к Аслану. И хотя, он надеялся, что тот не будет противиться, но все-таки продумывал свою речь, понимая, что бывший его ученик сейчас пребывает не в духе...
  
  ***
  
  Почему-то дорога к родной крепости показалась долгой и нерадостной для возвращавшихся из борделя парней. Отъехав подальше, каждый задумался о произошедшем. Дерек помалкивал. Кирей возмущался и не верил, что Мартин мог залезть на чужую бабу. Юджин тоже подключился к обсуждению, и вскоре оно стало настолько бурным, что переросло чуть ли не в ссору.
  И все же не верилось, что Инваров сын мог опуститься до такого. Может, Шамиль что напутал? Врать-то ни к чему... Тем более, своими глазами видели светящуюся Фелиску с заплаканными глазами и сияющего Шамиля, которому можно позавидовать. Вот его семья-то порадуется! Да и престиж опять же поднимется среди своих...
  
  ***
  
  Аслан, встретив понурившихся сотоварищей виновного во всей неразберихе Мартина, молча обвел их тяжелым взглядом, от которого каждый почувствовал себя виноватым, наверное, не меньше, чем сам Инваров сын.
  Особенно переживал Дерек, которому казалось, что он потерял доверие и уважение лаэра. И нечто еще более важное. Это чувство, что он подвел друга, хотя, ему никто не поручал нянчиться со взрослым парнем, в отличие от первого раза, когда на их с Саушем плечи возложили 'почетную' обязанность познакомить Мартина с прелестями взрослой жизни...
  Однако вместо ожидаемого разноса, девятеро бойцов, расслаблявшихся вместе с парнем, получили устное взыскание и наряд... на свадьбу к другу. И распоряжение привести себя в нормальный вид, поскольку через час уже пора было выдвигаться к месту соревнований.
  
  ***
  
  Соревнования удались.
  Яркое, красочное событие вызвало неподдельный восторг у всех зрителей.
  Еще бы - когда еще можно будет на такое посмотреть! А уж то, что в качестве соревнующихся будут и варвары, делало зрелище незабываемым - доблесть, мастерство несравненного искусства владения оружием и приемами рукопашного боя, физическое совершенство молодых парней, притягивало взгляды собравшихся, особенно гостей лаэра купеческого сословия.
  Хоть и объявлялось, что записаться может любой, в рядах соревнующихся оказались только солдаты Аслана и его сородичи. Охранники, прибывшие вместе со своими хозяевами-купцами лишь завистливо вздыхали, не зная за кого из парней "болеть" - и бойцы лаэра и степняки были бесподобны во всех видах состязаний.
  Посмотреть действительно было на что. Кроме традиционных поединков на мечах, борьбы и стрельбы из луков и арбалетов, в этот раз были еще и скачки, метание ножей, джигитовка.
  
  Однако общий ажиотаж и красочное зрелище не помогло Дереку исправить испорченное настроение.
  Да и судя по виду Аслана, лаэру самому хотелось поучаствовать, чтобы размяться от души, и кому-нибудь (Дерек почему-то смутно ощущал, что если не Маритину, то именно ему), начистить рожу.
  Пожалуй, только варвары выглядели абсолютно довольными. Особенно Шамиль, который ни на шаг не отпускал от себя переодетую в новый богатый наряд Фелиску. А уж как она радовалась, когда он стал лучшим в метании ножей, и искренне по-детски хлопала от восторга в ладоши!
  Правда, самого варвара, как и многих зрителей из числа солдат гарнизона, занимал вопрос: кто-то поддался ему, чтобы поднять авторитет в глазах Фелиски, да в благодарность за то, что девчонку от позора спас, или он сам такой ловкий? Вообще-то к его технике метания ножей претензий не было, но все пятеро, вышедших в финал - двое бойцов Аслана (в числе которых был и Меченый) и трое степняков - оказались на высоте. И до последнего момента было неясно, кто же все-таки выйдет победителем?
  Впрочем, если бы Шамиль даже и не победил, то, судя по внешнему виду, для слега опьяневшей от свалившегося на нее счастья девчонки, и так было хорошо, и он для нее казался самым лучшим.
  
  
  24.
  
  
  Солнце начало клониться к закату и пора было готовиться к предстоящему Обряду Фелиски и Шамиля. Гостей купеческого сословия Аслан провожал сам. Мужчины прощались, все еще восторженно и эмоционально обсуждая соревнования, которые им довелось увидеть, но праздничные мероприятия решили продолжить отмечать в городе. И так уже загостились, пора и честь знать. Тем более, назавтра уже кое-какой товар на Ярмарке самим представлять придется.
  
  - Так, мальчики мои, - Тесса, пригласившая обоих парней почти перед самым Обрядом в спальню, умыкнув их от остальных гостей-варваров, которые тоже пошли "чистить перышки", еле сдерживала довольную улыбку, надеясь, что сюрприз понравится, взяла обоих за руки и подвела к кровати, на которой лежали рубашки, купленные у модистки за бешеные деньги:
  - Можете открывать глаза.
  - Теееесс, - выдохнул Аслан, разулыбавшись, - какая красота... Спасибо, родная...
  - Ой... - Рени выдохнул, не веря, что Тесса им дарит почти одинаковые, практически "уровняв" обоих...
  - Ну, давайте же уже скорее примеряйте, а то мне тоже надо успеть переодеться, а я не могу уйти, хочу посмотреть!
  Аслан живо скинул свою рубаху, хотя она тоже у него была нарядной, но вот эта... из мягкой замши незаурядного серебристо-голубого цвета с вышивкой почти в тон краски... Действительно, великолепна.
  - Мы с тобой, пожалуй, не только жениха затмим, но и невесту, - рассмеявшись, подмигнул лаэр наложнику, надевая свою. А Рени все еще разглаживал ладонями едва заметную вышивку на воротничке черно-синей, переливающейся металлическим блеском рубашки, не решаясь примерить. Приятно было до безобразия и немного неловко... Его одаривают постоянно, а что он может дать взамен своим господам? Только... тут он отчаянно покраснел, припомнив, что происходило утром.
  Вообще-то он весь день периодически то краснел, то бледнел. Накатывало, словно волнами. Хорошо еще в этой суете никому не было до него дела. В другое время, может и обидело бы, словно попользовались и выкинули за ненадобностью... но надо было видеть глаза Аслана, когда он нечаянно ловил на себе его взгляд.
  
   Новость о Фелиске и Шамиле Рени воспринял положительно, но вот о том, как вляпался Мартин... Рени тоже был в шоке, когда узнал, правда, ему сказали не сразу.
  
  Аслан, ушедший на утреннюю тренировку, слегка опоздав 'по уважительной причине', вернулся злым, как песчаный шхесс, которому наступили на хвост. Тесса, уговаривающая тушующегося все утро Рени, чтобы он перестал уже мучиться, удивилась, что же могло случиться, но Аслан живо утянул ее посекретничать, и господа ушли, а его не позвали. А через какое-то время Тесса ушла к Антиге и вернулась уже не такая расстроенная.
  
  А вот Аслан... Казалось, он словно оттаивал, при взгляде на свое Солнышко, столько в нем было всего, что у Рени внутри начинало что-то тихонько трепетать - то ли от смущения, то ли от предвкушения, что будут еще ночи... страшно и стыдно и присутствует что-то такое, чему он еще не мог найти описание...
  Это потом Тесса ему сказала, что Мартин привез жену, когда наложник уже совсем испереживался, что же такого могло произойти и не на него ли сердится Аслан... ну, мало ли, за что?
  Новость была потрясающе неприятной. Лишь на какое-то мгновение в душе появилось что-то вроде злорадства. Но, представив себе, что может испытывать эта мелкая сволочь, неизвестно за что взъевшаяся на него и постоянно отравляющая его жизнь в Замке, хотя Ренальд и так старался не пересекаться с сыном Инвара без необходимости, проявлялось что-то вроде сочувствия. Каково ему теперь перед Фелиской и ребятами, и перед матерью с отцом? А уж как должно быть стыдно перед лаэром... И вот после этого Рени начал уже злиться на себя за свое вечное мягкосердие...
  
  Рубашку наложник натягивал медленно, наслаждаясь ощущением того, что она будто ласкает кожу... это было так... захватывающе, почти так же как утренние прикосновения его хозяев...
  Тесса не утерпела, подошла, помогла застегнуть пуговицы, правда, предварительно, залезла руками под рубаху, провела ладонями по спине, прильнув всем телом, отчего тут же захотелось раздеться совсем и никуда не ходить, но потом девушка потащила его к зеркалу, дав возможность полюбоваться на себя самому.
  Пока парни приводили себя в порядок, хозяйка Замка тоже сбежала переодеваться.
  
  ***
  
  Оставшись наедине с лаэром, Рени занервничал, особенно, когда тот неслышно подошел сзади и остановился в шаге от него, внимательно разглядывая отражение юноши в зеркале. Темный цвет одежды настолько резко контрастировал со светлыми волосами Рени, что казался немного вызывающим, но все равно, чрезвычайно красиво.
  Ренальд, поймав странный взгляд своего господина, тут же отвел глаза и хотел отойти, уступить место, но Аслан неожиданно мягко поймал его в объятия и, развернув к себе, прижал:
  - Рени, Котенок, я тебя пугаю?
  Сказать "да" язык не повернулся, но и то, что это не так, было бы неправдой. Самое лучшее - сбежать, оставив разговор на потом, но Аслан держал крепко. К тому же в груди лаэра так же громко и гулко бухало сердце варвара, как и у него самого. Он тоже почему-то нервничает?
  Рени только помотал головой.
  - Врешь ведь, - тихо упрекнул взрослый парень, прижавшись щекой к виску юноши, заставив его замереть. - Послушай... сегодня суматошный день, я очень огорчен из-за Караскетов... не из-за тебя, наше Солнышко...
  Рени закусил губу, чтобы не расплыться в улыбке, и немного расслабился. Вот так, не насмешливо, Аслан редко называл его "Солнышком", скорее "Мелкий" временами звучало более нежно, проникновенно...
  - Ты привыкнешь... хватит загоняться, Мелкий... прошу тебя, перестань... обещаю, что не буду тебя торопить...
  Сглотнув подступивший к горлу ком, парень неловко обнял Аслана за талию, вцепившись пальцами в мягкую ткань рубахи на спине лаэра, не замечая, что судорожно комкает ее.
  - Хорошо...
  Надо было, наверное, сказать еще что-то, но ни один, ни другой пока не находили слов, да и стоять вот так, приучая себя, что это нормально, не было времени...
   Аслан очень надеялся, что однажды их сокровище перестанет шарахаться от него. Он очень хотел добиться такого же шального блеска в глазах Ренальда, какой у него бывает, когда Рени наедине с Тессой, он и видел-то их только раз, но хватило, чтобы начать завидовать жене. Пусть мальчишка так же захмелеет от его прикосновений, пусть почувствует, как утопает в любви и научится получать от этого удовольствие. С ним не получается по-другому, срываясь на эту безудержную нежность, вместо борьбы и яростного вколачивания, освобождаясь от избытка бурлящего в крови адреналина и страстной похоти, так как с варварами... Хочется, чтобы он не шарахался по углам, пряча глаза, а летал от счастья и пел от радости, тогда уже не надо будет прикидываться и самому, прикрывая их с Тессой. Пусть забудет обиды, боль и страх, отпустив всё былое, негативное, запрятав это в надежный сундук вечности...
  А еще лаэр был безмерно благодарен судьбе за то, что сегодня в крепости оказался его учитель.
  Если бы не утренний разговор с тауром Даутом, еще не известно как бы все обернулось...
  
  ***
  
  Хмурая Тесса, сидевшая напротив мужа, старающегося справиться со вспышками злости из-за взбесившего поступка Мартина, как его эти паршивцы-то подставили, молча поднялась, решив оставить мужчин наедине. Таур благодарно кивнул хозяйке Замка. Все-таки чудесная женщина у Аслана, почти интуитивно угадывает, в какой ситуации следует покрутиться рядом, а когда лучше уйти...
  
  Усевшись на место девушки, не дожидаясь приглашения, Даут с минуту изучал лицо своего бывшего ученика, затем вздохнул:
  - Аслан... ты погоди кипятиться, что-то ты слишком горяч стал, я тебя не такому учил! Брак-то не оспорить сейчас, а вот то, что парень это реально сделал, на такую подлость пошел, может и не так. Я вот все понять пытался, что мне не понравилось. Ты заметил - у него ногти совсем белые... знаю я пару средств, отчего такое произойти могло... вряд ли от волнения... могли и опоить. И, чем злится понапрасну, проверь и разведай все. Если и впрямь опоили, то парень-то просто под руку попался. Тут уже совсем другой расклад, Аслан. И не мне тебе объяснять, что это значит...
  Аслан угрюмо кивнул, соглашаясь по всем пунктам. Сейчас и в самом деле уже бесполезно искать свидетелей, которые были в Почтовом Доме. Проезжие люди останавливались перекантоваться, служащие суетились из-за наплыва народа и тоже могли упустить какие-то детали. А вот на постоялом дворе и завтра спросить не поздно будет... Только он чувствовал, что и там вряд ли найдут какие зацепки. Надо поточнее про этого самого купца разузнать, хотя, вероятность того, что он на самом деле не тот, за кого себя выдает - ничтожна. Все бумаги в порядке. А чужая душа - потемки. Если отец Улиты не только торговлей занимается, то, наверняка, хитрый лис в таких делах поднаторел... впрочем, сегодня все равно уже ничего не сделаешь. Разве что по горячим следам с Мартином выяснить - опоили чем парня или нет? Слишком уж подозрителен временной провал в его памяти.
  - Ну и хорошо, что по этому вопросу мы с тобой к согласию пришли, - кивнул таур. - Только у меня еще одна просьба к тебе имеется.
  Аслан выгнул бровь.
  - Да не волнуйся, я насчет Шамиля с невестой. Раз свадьба их здесь будет, то и ночь молодым где-то провести надо, сам понимаешь.
  - Это да... Но... В ту комнату, что я для Мартина выделил, Шамилю-то жену вести нельзя... я ее как бы Мартину разрешил использовать... да и ему-то сейчас тоже деваться некуда... Вот гадство! - снова завелся лаэр.
   - Даа... эк тебя... - неодобрительно покачал головой Даут, но переубеждать не стал. Пока еще и в самом деле неизвестно, как оно на самом деле было. А не захочет сын коменданта в ту комнату пойти, так и у родителей переночевать может... но из двух зол... пойдет, скорее всего. Эх, Аслан... Знает, как мордой ткнуть побольнее. Да и ученика своего понять можно. Получается, он бесчестье своего бойца с ним вместе делит... - Ну так у тебя крепость-то большая... Не одна комната, небось, есть... Да и не только комната найдется, я думаю...
  - Вижу, ты разговор издалека начал, но понимаю, о чем ты. Домик, что рядом со старой казармой стоит, помнишь? Тот, который для моей матери отец велел построить, когда она сюда перед свадьбой приехала? Подойдет?
  - Да, я именно про него и мыслил, - согласно кивнул довольный таур. - Как раз, женщина из нашего рода была, да возрадуется ее душа в Долине Великих Духов, следовательно, пусть и дальняя родственница Шамилю, но все же. Хуже чем если к себе сразу ввести не может, не в ночь же их, в самом деле, отправлять до дому, ведь не только за женой приехал. Хоть и событие на всю жизнь... Только тогда Шамиль его у тебя купит дня на три, чтобы сделка была честь по чести.
  - Конечно, - улыбнулся Аслан, понимая подноготную такого неразумного, с точки зрения экономии средств, поступка. Тогда дом будет считаться собственностью Шамиля, и окажутся соблюдены условности, а потом он его снова "продаст" бывшему владельцу, вроде как на новое место переезжает и это жилище ему уже не пригодится. - От имени Шамиля выступишь, или его самого подождем?
  - Да нет, зови свидетелей сделку заключить. Ему самому других забот хватит, - улыбнулся облегченно таур.
  
  ***
  
  А на Обряде Аслан и Ренальд действительно выделялись. Сразу видно было, что присутствует знать. Рени было немного неловко, но взгляды гостей-варваров, да и своих ребят невольно заставляли держать спину прямей и подбородок выше. Он принят в Клан, и имеет право находиться здесь, более того, Аслан сказал, что если он не появится, то невольно обидит нового сородича.
  Аслан и обворожительно красивая Тесса (тоже в новом нарядном платье), находились рядом с Тагиром и Даутом, немного в стороне от виновников торжественной церемонии. А Руслан держался возле Ренальда, и под его взглядом наложнику лаэра было особенно неловко. То есть, приятно, конечно, но Рус просто, казалось, иногда забывался, слишком пристально разглядывая его лицо, и переспрашивая, как будто не слыша ответа Рени на какой-то вопрос.
  
  Сам ритуал интересен был обоим парням. Многие мужчины с легкой завистью косились на Шамиля, так удачно приехавшего в гости и нашедшего свою вторую половинку. Расстраивало только то, что не было никого из тех, с кем обычно общался Мартин. Ренальда почему-то огорчало отсутствие Дерека, хотя он сейчас, наверняка бы, не отказался "проехаться" по поводу его неземной красоты и то, что Аслан его балует...
  
  ***
  
  А Дерек в это время тоже праздновал - причем в новой рубахе, которую ему вручил хмурый Аслан, вызвав к себе. Вернее вручил сверток, сказав, что он ему сегодня пригодится, чтобы не одалживаться у Ориса. Хоть сам и не желает видеть Марта, но вот раз не уследили - то пусть Дерек выступает тамадой...
  - Господин лаэр... я не верю, Аслан...
  - Я тоже, иначе он вылетел бы отсюда в двадцать четыре часа, но все факты свидетельствуют против!
  - Надо потрясти слуг на постоялом дворе, в Почтовом Доме, может, кто чего видел интересного...
  - Я знаю... Меня смущает лишь то, что слишком смело держался отец этой девицы, да и сама она не побоялась проверки. Если это авантюра, то хорошего качества, вряд ли они допустили ошибку в мелочах, а если нет... Сссученок!!! Не помнит он сам ничего... Таур дал Мартину какой-то отвар, посмотрим, как подействует. Дауту вот кажется, что просто так память не может отшибить внезапно. Если Караскет был более-менее вменяем, ушел из борделя на своих двоих и сумел найти Почтовый Дом... вряд ли прогулка по свежему воздуху могла повлиять в обратную сторону, так что или догнался где-то, или в самом деле опоили... Но тут я просто не знаю, что делать пока...
  - А как Инвар?...
  - Херово, как еще... Вот Орис пока взял на себя его функции, без энтузиазма, думаю, понимаешь...
  - Ну и как мы пойдем? Все равно, что дразнить быка красной тряпкой...
  - Ты предлагаешь "торжественный день" Мартина совсем проигнорировать? Леший их разберет, что там на самом деле было... Инвар и сам понимает, что вы ни при чем. Раз взрослый - значит, взрослый во всем - или, или...
  - Рен...
  - А при чем тут Ренальд? - перебив, нехорошо сощурился Аслан. - Рен - мой наложник, а не боец, в отличие от остальных, и тебя в том числе!
  - Ну да, ну да... - пробормотал слегка уязвленный Меченый.
  - Все, иди, завтра поговорим на эту тему.
  - Слушаюсь, мой господин! - Дерек развернулся и, чеканя шаг, вышел за дверь. А вот в коридоре, уже подкинув сверток в руках, подумал, а не зашвырнуть бы его куда подальше?
  Он не понимал Аслана. То чуть не с пеной у рта пытается доказать, что Рени достоин большего, то вот так сразу "отделил" его от всех остальных, давая понять, что Мартин должен отвечать за себя, а за Ренальда отвечает он сам, лаэр... Правда, это было продемонстрировано наедине, лишь ему... Зачем? Чтобы побольнее ударить? Глупо же...
  
  ***
  
  Развернув сверток, Дерек долго пялился на содержимое, прежде чем взять в руки красивую, цвета опавшей листвы, замшевую рубаху. Даже не примеряя, он и так видел, что она идеально подойдет на его фигуру... Замша была немного грубее, чем у той, которую мерил он для мужа своей госпожи... но не понять, что они приобретены в одном и том же месте было невозможно...
  - Тесса... - прошептал парень еле слышно.
  Аслан знал... ну да, скорее всего, знал... Иначе можно просто сойти с ума от предположения, что он все-таки значит для любимой чуть больше остальных бойцов... Лучше об этом не думать, хотя просто распирает от избытка эмоций... И в частности таких, когда становится еще более тошно оттого, что вот господа позаботились о своем рабе... а он... он подвел лаэра... Вроде не виноват, да и разговаривал с ним Аслан вполне нормально наедине... Но все равно совестно...
  Но и не надеть эту вещь сейчас, когда она вызывает столько противоречивых ощущений... не будет ли это оскорблением?
  Надо брать себя в руки, о себе подумает на досуге, а сейчас следует идти и получать люлей от Марты и как-то поддержать этого малолетнего кретина, умудрившегося вляпаться по самые уши... В конце концов, это ему и остальным придется потерпеть один вечер. Мартин-то подписался на всю жизнь...
  Дерек надеялся, что возникшая проблема еще может как-то рассосаться, но в последнее время он в чудеса верил все меньше и меньше...
  
  ***
  
  Орису на время пришлось взять на себя обязанности Инвара, который старался поменьше контактировать с посторонними. Да и со своими бы не хотелось лишний раз сталкиваться от такого-то позора. Но ребята отнеслись довольно тактично. Что не говори, а собственный авторитет комендант заслужил, и теперь как раз он и работал на него, отсекая возможные недомолвки и косые взгляды. Мол, яблочко от вишенки недалеко падает...
  
  Когда Антига узнала, что на свадебное пиршество варвары пригнали скотину, и они будут сами готовить, принялась расстраиваться и переживать, что, мол, столько настряпали уже - зачем еще мяса-то? Ну ладно, вино, а все остальное-то куда? Но госпожа Тесса успокоила, сказав, что вон пусть Мартину остается часть. Им-то не до готовки теперь. Невысказанная мысль, может, отметить сразу обе свадьбы, отметалась обеими женщинами интуитивно. Негоже за одним столом бывшим жениху и невесте сидеть, да и народ на Мартина будет косо смотреть.
  
  Марта такой позор из-за предложения восприняла сначала в штыки, а потом все же согласилась. Пусть так... но все равно сына жаль. Да и невестка как-то присмирела, когда отец ее уехал, и девка одна осталась среди чужих людей. До этого-то хоть на дознании и ревела, но видно было, что гонору-то, гонору в ней... А теперь вроде как и впрямь закручинилась по-настоящему. Сердце прямо кровью обливалось, глядеть на натворивших дел детей.
  Раз уж начали не по-людски, так хоть сейчас можно попробовать исправить... пусть уж и у них будет застолье.
  
  ***
  
  Первая половина дня прошла для сына Инвара и Марты в полубредовой дымке странного состояния нереальности происходивших вокруг событий. Отношение к тому, что жених вернулся в качестве мужа, было двояким. Его осуждали и жалели. Сочувствовали и брезгливо кривились. Разговоры были что, мол, Фелиска-то молодец! Поскольку уж лучше с варваром, чем с таким... А она-то всю ночь Мартина высматривала, горемычная.
  Правда, кто-то возразил, что не одна "высматривала", но тут же нашлись и свидетели, что девушка с Шамилем просто всю ночь проболтала...
  
  Дома было не лучше. Мать что-то спрашивала, возмущалась, ругалась, плакала... Отец... не желал с ним даже разговаривать. Молодая жена старалась не попадаться на глаза, отсиживаясь в маленькой комнатке за перегородкой. Но постоянно прятаться не будешь...
  Остро стоял вопрос, где жить?
  
  Мартину казалось, что его затягивает в болото, в какую-то зловонную трясину, и некому протянуть руку помощи. Впрочем, парень уже был близок к состоянию, что - и пусть... пусть все вокруг так же замрет и умрет вместе с ним, захлебнувшись отчаянием - просвета в дальнейшем своем существовании он не видел.
  
  Ближе к вечеру пришла Антига и, пошептавшись о чем-то с матерью, велели ему привести себя в порядок, но для начала дали пару часиков вздремнуть, напоив каким-то горьким отваром, от которого более-менее прояснилось в пустой голове, опухшей от невеселых дум в тщетной попытке понять, как жить дальше?
  
  А потом пришли ребята, помогли подвинуть мебель, притащили столы, праздничную снедь... Разговор не клеился, но его не слишком гнобили, больше сочувствовали.
  И в результате вечером, после состязаний, Мартин тоже отмечал свою свадьбу в крепости, но в самом доме родителей. Конечно, там было не так весело, как на пиру у Шамиля с Фелиской. Но, как ни странно, и к его столу тоже приходили гости-сослуживцы, присаживались ненадолго и желали молодым счастливой жизни - чего только не бывает?
  
  А еще оказалось, вопрос, где молодые проведут первую ночь, уже решен, но для Мартина это было слишком...
  
  ***
  
  Улита кривилась - очень ей не по нраву оказалось на чужом добре первую брачную ночь проводить, и жить в окружении чужих вещей, она бы все тут по-другому устроила... но теперь уж личико кривить было поздно. Отец ей ясно все растолковал - все, теперь она мужняя жена - и точка! А все ее капризы и нежелания отныне побоку. Судьба такая. Он тоже не так все мыслил, но теперь уже не переиграешь - надо приспосабливаться. Жизнь длинная - авось, что и переменится.
  
  Мартин же, возвратившись с праздничного пира, больше похожего на поминки, хоть друзья и постарались немного скрасить его "веселенькую" свадьбу, не знал, куда ему деваться от навязчивого незримого присутствия... любимой бывшей девушки. Только теперь, когда он ее окончательно и бесповоротно потерял, парень вдруг начал понимать, что она ему была нужна - со своей наивностью и простотой, веселым легким характером и оптимистичными взглядами на будущее. Здесь даже запах Фелиски еще сохранился... И все, что она с такой любовью для их будущего гнездышка готовила, а он не особо ценил, стояло по своим местам, и воспринималось теперь чересчур остро. Сердце рвалось на части, дробилось осколками, причиняя физическую боль...
  А на улегшуюся в кровать чужую девушку, свою жену, даже смотреть не хотелось. А уж тем более что-то иметь с ней. Какая брачная ночь, если на нее вообще ничто не шевелилось, кроме ожесточенной досады? Обойдется. Пусть считает, что предыдущая ночь была брачной. Судя по всему и весьма страстной... И хорошо, что он этого кошмара не запомнил.
  
  Спать тоже не хотелось. Но и деваться было некуда.
  Мартин все же улегся на самый краешек широкой кровати, но, поворочавшись некоторое время, встал, оделся и пошел на улицу...
  
  ***
  
  Лишь оказавшись за столом на стороне варваров, довольно далеко от своих господ, Рени пожалел что переоделся. Ему все казалось, что он немного неуместно и как-то чужеродно смотрится в своей шикарной рубахе среди заматеревших мужиков в национальной одежде и увешенных затейливыми атрибутами их принадлежности к сыновьям Степи и "парадным", то есть минимальным набором оружия. Вроде бы и праздник, но все равно они в любой момент готовы к неожиданностям.
  
  Угощение у Шамиля и Фелиски было славное. Тут, хоть и не совсем традиционно, но и Антигино угощение не пропало даром, парни прониклись речью Даута, объяснившего, что, мол, женщина (с помощниками) готовила, старалась, так что надо уважить, отведать. И тушки барашков и молодых бычков, смачно приправленные пряностями, зажаренные прямо здесь же, недалеко от расставленных на открытом воздухе столов, на кострах, тоже были восхитительны. Аппетит у молодых парней, выложившихся на соревнованиях, оказался действительно отменным, судя по тому, как скоро готовые, сочащиеся золотистым жирком, туши начали обнажаться до костей.
  Вино оказалось приятным, но забористым. И хоть Руслан, по меркам варваров, уже в принципе-то взрослый парень, да и Рени они не считали ребенком, но наливали ребятам, чтобы они могли выпить за здоровье молодых, за их счастье и за все пожелания, за что обычно пьют в первых тостах, разбавленное почти вполовину вишневым компотом. Насчет напитка, не содержащего алкоголь, Антига позаботилась, зная, что госпожа Тесса хоть и может пить вино, но предпочитает соки и компоты. Вот заодно и мальчишкам пригодился. А тостов-пожеланий было много: и за славного воина, достойного того, чтобы взять в дом женщину, и за его жену-красавицу, и за то чтобы у Шамиля с Фелиской не только пацаны были, но и дочки тоже. Точнее пожелание, чтобы первой девочка родилась. И, конечно же, благодарили предков за их благосклонность к жениху, и надеялись, что и молодую семью Великие Духи и Всевидящие будут охранять от всех бед и несчастий.
  Рени был этому обстоятельству рад, что вино разбавлено, а вот Рус немного обиженно сопел, что слабенькое. И все увещевания, что им вообще-то пить не положено, пропускал мимо ушей.
  
   Тессу, как хозяйку Замка, попросили тоже высказать свои пожелания, хотя Аслан уже поднимал несколько заздравных тостов, не только от себя лично, но и от своей семьи. Глядя на жениха с невестой (но при этом несколько раз девушка умудрилась скосить глаза на собственного мужа, с улыбкой кивающего в подтверждение произносимых ею фраз), Тесса сказала небольшое напутствие-пожелание:
  - Вы знаете, как часто меняется погода в Природе. Нас радуют ясные дни, но время от времени случаются и бури, и ураганы. Пусть в вашей жизни будет поменьше ненастья, а бури и ураганы никогда не станут разрушительными, лишь привнесут чуточку новизны.
  Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи. Пусть лучше она будет волнующим морем между берегами ваших душ. Горько!!!
   Варвары одобрительно загудели. А Рени опустил глаза... Уж кто-кто, а он-то точно знал, что любовь его хозяев не похожа на оковы...
  
  Немного посидев, почувствовав, как приятное тепло согревает внутренности, отпуская, отодвигая значительные и незначительные проблемы в сторону, Ренальд понял, что надевать верхнюю одежду он не будет. Хотя осенние вечера были прохладными, но сегодняшний день выдался теплым. Жар от костров и растекающееся в желудке тепло не давали замерзнуть.
  
  События неожиданно начавшегося сегодня для Рени утра, парень потихоньку пропускал через призму нового ощущения, что ничего непоправимого пока не произошло. И, раз Аслан пообещал, что не будет настаивать, можно и расслабиться. А еще через некоторое время веселье, радостный гомон, становящиеся все более откровенными шутки и пожелания молодым, и ему добавили куражу. Парень почувствовал, что слабенького напитка ему уже мало... Рус сказал, что раз сегодня праздник, то можно попробовать и настоящего, неразбавленного вина выпить, они уже не дети, в конце концов!
  Стащив незаметно недопитую бутылку, тем более их меняли довольно часто, парни потихоньку улизнули и пошли искать укромный уголок.
  
  Новая порция дала по венам и тут же закружилась голова, колени стали ватными, а время проявилось в каком-то тягучем киселе событий... Рус, сначала вроде бы хорохорившийся, взглянув на впавшего в некоторую прострацию Рена, почувствовал, что влетит именно ему, если что. Подводить своих Руслану категорически не хотелось, и получать втык от Аслана и отца, тем более. А Рени тем временем расстроено начал разглагольствовать, что зря они это затеяли с выпивкой, пытаясь донести до Русика мысль о том, что Мартин, может быть, напился вот так же, и чем закончилось?
  Руслану, потерявшему поначалу некоторую осторожность и уже прикидывающему, нельзя ли воспользоваться вот этим состоянием друг друга, чтобы прояснить некоторую недопонятость их отношений, стало совестно. Чувствуя, что Рен уже начал впадать в панику, потащил его прогуляться по холодку, подальше от общего веселья.
  На половине пути, Руслану пришла мысль, как бы их обоих не пошли разыскивать, и он, велев Рени посидеть немножко где-нибудь в укромном уголочке парка, быстро пошел обратно, чтобы покрутиться на глазах у взрослых.
  
  Укромных мест было не так уж и много, это летом удобно прятаться в зеленых кустиках... А сейчас деревья и кусты были голыми... Сидеть на месте оказалось холодно, и Рени решил прошвырнуться до дома и обратно. Уж на дорожке-то, ведущей к дальней казарме, где расположились варвары, они с Русланом не разминутся.
  
  Юноша шел медленно, вдыхая полной грудью ароматы бархатной ночи, обступившей со всех сторон, как только он отошел подальше от яркого света костров, хотя отголоски шумного празднества доносились и сюда.
  
  Начала довольно громкого разговора недалеко от заднего крыльца Замка Ренальд не слышал, да и подойти поближе не рискнул, сойдя с тропинки и остановившись, понадеявшись, что его в темной рубашке не слишком заметно.
  Разговаривали трое. Причем ненавистный голос Мартина он узнал сразу. Тот как раз жаловался (и, наверное, уже не по первому кругу), насколько ему ху*во...
  А двое других ему наперебой давали советы, чтобы он поаккуратнее был насчет внезапного потомства. Не факт, конечно, что у новоявленной жены уже там не завелся кто-то в животе, но если вдруг удастся выяснить, что Мартина подставили с этой свадьбой, при наличии детей, уж точно брак не признают недействительным...
  А то, о чем говорил сам жених, и главное, какой надломленной была интонация голоса младшего Караскета: то срываясь чуть не на крик, то совсем замирая до шепота... и про то, как ему стыдно перед всеми, хоть вешайся, и про то, что он, дурак, не ценил Фелиску... и про то, что он не может находиться рядом с этой своей женой, особенно в той комнате, которую обставляла Фелиска на свой вкус... помогло быстренько выветрить весь хмель из головы наложника. Если бы он был уверен, что Мартин с горя не решит отыграться хотя бы на нем, не просто послав его куда подальше с утешениями, а снова затеяв драку, наверное, Ренальд не удержался бы и вышел... Но Рени сейчас не пугала сама драка. Теперь он не сомневался, что сможет продержаться против сынка Инвара, может быть, еще не одолеть (хотя, как сказать), но очередные разборки? Хватит с Аслана неприятностей на этот день... Да и не тот он человек, которого Мартину, наверное, хотелось бы увидеть... Больше всего несчастного парня расстраивали три вещи - отношение к нему лаэра, потеря невесты (оказывается, любимой), и то, что он подвел родителей... остальное уже было не так важно на этом фоне.
  
  ***
  
  Сауш и Дерек, закончив свою миссию по отбытию "наряда" на свадьбе Мартина, едва только "молодые" отправились в опочивальню, ушли. Им хотелось бы заглянуть к Шамилю, но попадать на глаза к лаэру... нет уж, лучше не сегодня. Продолжать же сидеть за столом, когда жених с невестой удалились, и Марта, изображавшая хоть какую-то радость, устала "держать лицо" и снова расплакалась, было выше их сил. Инвар много пил... и, кажется, никак не мог опьянеть...
  
  Сауш хотел было отправиться повидать Руту и убедиться, что с ней все в порядке, и его будущая невеста сидит себе дома. Но Дерек не пустил, уверив, что на сегодня это не самое лучшее решение, заодно напомнив, что Красавчик пока еще вроде не определился со статусом девушки, судя по нежному прощанию с Хозяйкой борделя.
  - Тьфу на тебя, вечно все опошлишь, - расстроился Сауш, и Дерек искренне изумился:
  - Не, я не могу отбирать у тебя хлеб. По части пошлостей - ты - на первом месте.
  Поржав немного, они отправились дальше. При виде бредущего "в никуда", совершенно потерянного Мартина, Меченый только тихо прошептал:
  - Вот точно говорят: "глупые женятся, а умные выходят замуж..." Страшно мне, что девка-то только прикидывается простушкой... Как-то слишком быстро утешилась, что еще вчера не о нем она мечтала.
  - Это да... Мутная она какая-то, хотя и красивая... Хоть какое-то утешение... - согласился Сауш.
  - Ну что, придется побыть жилетками...
  - А хрен ли нам еще остается? - невесело отозвался Красавчик, прибавляя шаг, потому что Мартин, заметив два силуэта, собрался свернуть куда-то на боковую тропинку. Видеть ему сейчас никого не хотелось...
  
  ***
  
  Рени тяжело вздохнул и побрел обратно, и почти сразу попал на уже волнующегося Руслана, отправившегося на его поиски, не найдя друга на условленном месте:
  - Ну где ты ходишь-то?! Пошли скорее обратно, сейчас интересное начнется!
  - Что? - немного оживился Рени, все еще находясь под тягостным впечатлением от нечаянно услышанного разговора.
  - Проводы жениха и невесты, только перед этим еще будет соревнование - вождь Шамилю определил, какой знак будет разыгрываться.
  - Какой знак?
  - Ну, бляшка такая с камнем, типа подвески. Вот Шамиль нашел себе жену, когда эта штуковина на его одежде была. Значит, считается счастливой. Теперь, кому знак достанется, тот точно жену найдет. Вот эту штуку только сначала своровать надо. Но не просто так, Шамиль, может и смухлевать и поддаться, ее потом еще и выиграть надо.
  - Спарринг будет? - обрадовался Рени.
  - Не, будут, скорее всего, ритуальные танцы, а там уж, кого зрители выберут. Участвовать-то могут только те, кто еще не женат.
  - И ты?
  - Неее... - слегка стушевался Руслан. - Мне еще на приданое копить и копить. Я имею в виду тех, кто уже сейчас мог бы женщину в дом привести... Впрочем, я такой не один из неженатых. Ну ладно, пошли скорее, сам увидишь!
  
  ***
  
  Было действительно весело и очень зрелищно наблюдать за веселой перепалкой претендентов, а потом "болеть" за кого-то из воинов, разыгрывающих последний этап соревнования.
  Высокие, стройные, сильные тела с развитой мускулатурой, бронзовая в отблесках костров кожа, иссиня-черные волосы, смазанные, полные хищной грации движения - не могли оставить сомнения, что каждый из этих молодых мужчин отличный воин и охотник... каждый достоин того, чтобы у него была своя женщина, которую он сможет защитить и обеспечить...
  
  Но Рени больше впечатлился самими проводами жениха и невесты к месту ночевки, преисполненными какой-то торжественности и величия момента. Сопровождать "свидетелями" соблюдения традиций пошли многие, чтобы потом вернуться и продолжить веселиться уже без молодоженов.
  Рени спросил, зачем, и Руслан охотно пояснил:
  - У них - свой праздник, где посторонние не нужны.
  - Это понятно, - фыркнул Ренальд, снова почему-то вспомнив сегодня "третьего" в их с Тессой постели...
  - Ну, а мы, по обычаю, за их счастье и чтобы все получилось - здесь выпьем!
  Тут уж Ренальд и вовсе расхохотался, с трудом представляя, как это у Шамиля может не получиться... но, вспомнив обрывки фраз Мартина, нахмурился... надо же, как все в жизни бывает порой...
  
  Когда все подошли к выкупленному Шамилем у Аслана домику (Руслан уже объяснил, что, мол, не положено чтобы невеста, не став женой, у мужа жила), там пред входом с двух сторон горели костры, чтобы жених с невестой прошли между ними, символически очищая свою душу и тело от всего того, что было "до". На пороге Шамиль снял оружие и передал его Фелиске...
   Рени вытаращил глаза, но Руслан уже шептал на ухо, что, мол, это часть обряда и символ того, что в доме он в полной власти жены.
  Словно подтверждая это, Шамиль преклонил колено со словами ритуальной фразы:
  - Я привел тебя на порог моего дома, который буду защищать от любых невзгод, не щадя своей жизни, но в доме - ты хозяйка, и моя жизнь принадлежит тебе, любимая...
  
  Тесса нахмурилась и, сжав ладонь стоявшего рядом мужа, вопросительно взглянула на него.
  Аслан, благодаря располагающей к благодушию обстановке, немного отошедший от утреннего инцидента, виновато улыбнулся и прошептал, чтобы не привлекать внимания сородичей:
  - Милая... рыбка моя, но я же - лаэр... ты же помнишь, сколько народу было на нашей свадьбе со стороны отца... Ну как ты представляешь себе костры в дворцовых покоях?
  - Угу, угу, - скептически скривилась девушка. - Я так и знала, что меня где-то надули...
  - Радость моя, но если ты настаиваешь, я сегодня же запалю их перед нашей спальней и сдам тебе не только оружие, но и сам сдамся с потрохами, - заискивающе улыбнулся Аслан, чувствуя, что Тесса уже готова рассмеяться, и держится из последних сил, закусив губу. Как-то он не подумал сразу о том, что не все традиции его народа со стороны матери были соблюдены на их свадьбе. Вот теперь жене будет за что его упрекать. Хотя, это даже забавно.
  - Так и быть, потерплю еще несколько дней, пока ты обратно у Шамиля этот домик не выкупишь, - улыбнулась Тесса.
  - Родная моя, - Аслан поднял руку девушки и прижался губами к ее запястью, подарив благодарный чувственный поцелуй. - Я тебя просто обожаю, мое сокровище...
  
  Рени действительно было интересно побывать на таком красочном представлении. И хоть многое было именно ритуальным, обрядовым, словно постановочным, но не покидало ощущение, что эти слова надо произнести и соблюсти выполнение всех действий, чтобы точно быть уверенным, что все сделано правильно, так как завещали предки...
  И еще это наследие степняков напомнило ему о традициях другой страны, о которой он не так давно читал.
  Поделившись своим мнением с Русланом, не поверившим ему, стоя на твердом убеждении, что их народ двигался собственным путем развития, и все передавалось из поколения в поколение, потому что так требовала сама жизнь. Может быть, что-то и отмирало или появлялись какие-то новые незначительные детали, ведь время не стоит на месте, но так, чтобы было настолько похоже еще у кого-то, да тем более у тех, кто живет не по-соседству, волей-неволей перенимая какие-то черты или традиции, молодой варвар не верил.
  Рен тоже завелся:
  - Да я доказать могу! Да нет, я тебе лучше книгу покажу завтра...
  - А чего завтра-то? - съехидничал Русик.
  - А хотя, да... Можно и сегодня... все равно самое интересное уже закончилось, а пить я что-то больше не хочу, - честно признался Рени.
  - Ага, согласен... и мне нормально уже, - покивал головой Руслан.
  
  Парни лишь дождались, пока за молодыми закроется дверь, и взрослые снова потянулись за столы, а юноши, пользуясь радостной суматохой, рванули в замковую библиотеку...
  
  
  25.
  
  
  Первым, тем, что мальчишки снова куда-то испарились из пределов видимости, озадачился Тагир. Представив себе, как будет недоволен данным фактом братишка, вождь воздержался от того, чтобы произнести свое замечание вслух, но с все нарастающим беспокойством поглядывал по сторонам.
  Вроде бы пока причин для беспокойства не было. Аслан, наобщавшись с соплеменниками, о чем-то ворковал с женой. По мелким жестам внимания, прикосновениям рук, особым взглядам, по которым сразу же видно близких людей (а Вождь был человеком наблюдательным), скорее выходило, что лаэр проведет сегодняшнюю ночь в супружеской спальне, тем более, что он готов отправится туда прямо сейчас. Скорее всего, ему сегодня Рени и не понадобится, но мало ли, как оно еще повернется... Тагир досадливо скривился - напророчил называется!
  Аслан вдруг встрепенулся и завертел головой. Его жена также проявила заинтересованность. Причем, сразу стало видно, что не облегченно вздохнула, оттого, что наложник испарился, и не будет отсвечивать, мешая ее планам насчет ночи с мужем, а тоже крайне недовольная его отсутствием. Видимо, и впрямь, у нее с Рени хорошие отношения, - порадовался за нового родича Тагир и мысленно поаплодировал Аслану за удачный выбор его женщины.
  
  Все-таки, как бы Тагир не понимал мотивы своего сына, который не отлипал от нового друга, и как бы ему не сочувствовал, но Аслан прав. Рен - это его "добыча", и брат в своем праве.
  Поэтому и не стал вмешиваться, принимая как должное, что супружеская чета хозяев Замка оставила гостей праздновать дальше, а сами Аслан и Тесса отправились в сторону дома.
  
   ***
  
  Прикидывая, куда бы эти обормоты могли затесаться на довольно обширной территории, лаэр все-таки решил сначала проводить Тессу, а уж потом, не позорясь из-за вдруг откуда ни возьмись непонятного приступа самой настоящей ревности и несдержанности, уже почти бегом обыскать все более-менее пригодные для уединения участки сада и хозяйственных построек, чувствуя себя очень неприятно, понимая, что сейчас в чем-то уподобляется Марте.
  
  Невольно вспомнилось о том, что учудил комендантский сынок, и настроение, и так не слишком радостное, стало совсем гадостным.
  Тесса уже была благополучно оставлена у дверей спальни, когда встретившаяся в коридоре Рута, выглянувшая узнать, не нужно ли господам чего перед сном, вскользь упомянула, что видела, как Рени с молоденьким варваром прошли в сторону библиотеки. Аслана на тот момент уже ощутимо потряхивало от злости.
  
   ***
  
  О чем он думал, когда сознательно, или, наоборот, бессознательно решил сменить свой обычный четко узнаваемый шаг на более мягкую поступь, словно он на охоте или в разведке в тылу противника, Аслан и сам не понял.
  
  Мальчишки в самом деле оказались в библиотеке.
  Перед догорающим камином, в полумраке помещения, они очень живописно смотрелись, вытянувшись на животах на шкуре медведя - полностью распластанный на полу Рени с лишь чуть приподнятыми плечами с нависшим над ним с одного бока Русланом, который, перегнувшись через плечо наложника, что-то внимательно разглядывал, или... целовал?!
  Аслан остановился, как вкопанный, не веря своим глазам.
  
  - Ооо!!! - возглас племянника, полный восхищения. - Вот это да! А еще? - почти умоляя...
  - Ага, давай... - тихий смех Рени... 
  Бросилось в глаза, насколько близко, почти переплетаясь пальцами, лежат руки мальчишек.
  Может быть, если бы Аслан почему-то невольно не вспомнил пару сценок, как проводили время они с Тессой на этой самой шкуре, лаэру и было бы легче спокойно воспринять увиденную картину.
  А так... В мозгах мужчины что-то перемкнуло, злость на паршивцев, один из которых утром строил из себя недотрогу, слегка замутненная адреналином праздника и выпитым за здоровье молодых крепким вином, вылилась в гремучую смесь искреннего возмущения. В глазах потемнело, и он стремительно кинулся к ребятам...
  Ни один, ни другой, не услышали прихода постороннего зрителя и не почувствовали нависшей угрозы, так как были слишком увлечены. И когда слетевший с катушек варвар, отшвырнул Руслана, схватив Ренальда за шкирку, как щенка, приподнял, стиснул в объятиях и впился губами в открывшийся в изумлении рот парнишки, сминая малейшее сопротивление, чтобы запечатлеть глубокий яростный поцелуй, клеймя на глазах у предполагаемого "соперника" СВОЕ, поднявшийся на ноги Руслан только стоял и молча взирал на творимое его дядей, смутно ощущая чувство вины и в то же время возмущения - зачем вот так?!
  
  - Живо к себе! - рявкнул Аслан, оттолкнув чуть не потерявшего равновесие от стольких потрясений сразу Ренальда.
  
  - Аслан... мы же ничего не делали... прости, что ушли не предупредив, - сглотнул Рени. - Если ты из-за книги, так она не пострадала... - попытался оправдаться наложник, чувствуя, как его отчего-то колотит - и от внезапности проявления такой агрессии своего господина, и от унижения перед Русланом, и еще много от чего, что пока что не удавалось идентифицировать. Его тело почему-то горело сразу в нескольких местах - плечи чуть ли не саднило от слишком грубой хватки Аслана, в животе, ближе к солнечному сплетению, бушевало яростное пламя обиды несправедливостью наказания. А еще ниже, где-то в паху сладкое томление толчками отвлекало на себя. Ладони и пальцы на руках вмиг заледенели будто от страха... Щеки и уши тоже пылали, и главное, он не знал, что еще сказать, чтобы Аслан не выглядел так страшно. Он никогда еще не видел своего господина настолько разъяренным. Даже утром, когда тот злился на Мартина с его женитьбой все было не так... а теперь столько агрессии, злости...
  
  Рен судорожно вздохнул, сделал шаг, чтобы поднять оставленную на полу книгу...
  
  Только на его беду, Аслан ее даже не заметил, зато по-своему расценил маневр, словно Рени хотел подойти ближе к поникшему Руслану... а уж зачем, чтобы искать у него защиты от справедливого гнева собственного хозяина или, наоборот, в надежде переключить большую часть на себя, было неважно. Аслан грубо схватил юношу за плечо и, развернув в сторону двери, подтолкнул:
  - Мы еще побеседуем! Прочь! Быстро спать!!!
  
  - Аслан... - подал было голос Русик, вцепившись в руку разгневанного дяди, но лаэр только повел плечом, чтобы юный варвар понял, что усугублять не стоит, и тот живо отдернул свои конечности.
  - Заткнись! - прошипел мужчина через плечо и, удовлетворившись тем, с какой прытью Рени вылетел за дверь, обернулся к родственнику:
  - Какого... ты продолжаешь изображать идиота?! Мне надо на него настоящее клеймо поставить, вместо каршиффа, чтобы ты понял, наконец, всю тщетность твоих поползновений?!
  - Ну интересно же...
  
  Рус все еще пытался связать вопиющее поведение Аслана с оправданиями Ренальда за то, что они взяли какую-то редкую книгу и разглядывали ее на полу... Наверное, очень ценная, раз Аслан так взбесился...
  
  - Интересссно??? - смерив парня тяжелым взглядом, прошипел старший варвар, чуть не подавившись наглостью Русика... если бы он хоть на миг забыл, что перед ним сын его брата... наверное, интересоваться племяннику больше уже ничем не пришлось бы.
  
  В этот момент Руслан, наконец-то, разглядел в глазах своего невменяемого сородича истинную подоплеку, и ошалело пробормотал: - Аслан... да ты что? Я же понимаю... Я без этих мыслей...
  - Иди с глаз, Рус! - отмахнулся лаэр, не вслушиваясь в оправдания и этот жалкий лепет, заставляя себя медленно разжать кулаки и дышать ровнее теперь, когда спорный объект их пристального интереса исчез из поля зрения, и первым направился к выходу из библиотеки, бросив на ходу: - Иди в казарму от греха...
  - Аслан... - расстроено попробовал окликнуть Руслан, но дядя уже со всей дури хлопнул дверью так, что жалобно задребезжали стекла...
  
  - Вот, бешеный... а дверь-то в чем виновата... - схватился Руслан за уши, проверяя, не оглох ли?
  
   ***
  
  Аслан же решил не просто сделать внушение Ренальду, но и объяснить, наконец, и про второе, неизвестное пока еще ему значение обмена браслетами. А еще следовало обратить внимание наложника на прочие мелочи - насколько Рени бестактно себя ведет после всего того... Хозяин Замка пока не придумал название этому "всему", но жутко злило и задевало за живое, что после такого прекрасного утра на троих и того, что он же сам, первый, признался мальчишке, насколько Рени ему дорог, тот поступает вот так... словно для него это ничего не значило. Вместо того, чтобы задуматься и понять, чем стал для своего хозяина, по-прежнему ведет себя, как дурной щенок, не различающий, где свои, а где чужие! Вот гаденыш мелкий! А еще стоял такой растроганно-преданный...
  
  Вот это оскверненное чувство единения, когда они сегодня, переодевшись в подаренные Тессой рубашки, обнимались, прижавшись шея к шее, не в силах расцепиться, заставляло варвара чувствовать себя обманутым...
  И вкус губ Рени с легким привкусом вина... Вот гадство! Аж в паху заныло...
  
   ***
  
  К сожалению, в спальне Рени оказался не один, но лаэр был еще слишком сердит на его выходку, поэтому и присутствие жены, успокаивающе гладившей все еще одетого мальчишку по плечу (а он, между прочим, его спать отправил!), не отрезвило, и даже завело еще больше:
  - Забудь все, что я тебе говорил! - рявкнул Аслан с порога. - Раздевайся, живо!
  
  Рени ни на одно мгновение не усомнился в том, что его сейчас ждет. Равно как даже и не возникло ни малейшего сомнения, чем именно продиктован резкий приказ его господина. Настолько разъяренным Ренальд Аслана еще не видел. Ему даже и в голову не приходила истинная причина негодования лаэра.
  Но вот то, что его сейчас просто грубо отымеют, хотя Аслан обещал не трогать его до тех пор, пока он сам не дозреет для близости, показалось ужасно обидным, унизительным, особенно при том, что замершая в недоумении Тесса, переводившая взгляд со своего мужа на его раба, тоже присутствует в спальне... Это невозможно... лучше бы ударил...
  
  Мысли в голове парнишки отчаянно метались: "Вот, попал! Наверное, книга дорогая, а они с ней так, на полу... да еще и взял без спросу... хотя ведь Аслан не запрещали брать любую, но все-таки..."
  И что с ним сейчас сделают...
  Ренальд полностью признавал за своим господином право распоряжаться его ничтожной жизнью, и поэтому сейчас даже не пытался предложить заменить предстоящее унижение на более гуманный для его дальнейшего существования метод. Любая, даже самая сильная порка, которыми так любили запугивать рабов перед продажей, казалась ему недоступной и невообразимой сейчас милостью...
  Призрак самой первой кошмарной ночи, когда Аслан, довольный возвращением в Замок-крепость, разогретый выпитым за ужином вином, устав его уговаривать, просто приказал ему раздеться и принять колено-локтевую позу, встал в полный рост.
  
  Дрожащими руками расстегивая пуговицы на красивой рубашке, Рени теперь на краю сознания радовался, что их много, и это обстоятельство хоть ненадолго, хоть на пару минут, но отсрочит неминуемый позор... Страшно, до жути, и в горле застрял горький ком, и в носу предательски защипало, а ведь он, наивный, думал, что почти разучился плакать... тряпка... Стыдно... невозможно стыдно.
  Юноша зажмурил глаза, мысленно прося прощения за то, что грешен, но осмеливается беспокоить Всевидящих, и просит их снисхождения и заступничества, чтобы как-то пережить эти минуты, когда его душу и тело снова растопчут, осквернят и... будут правы... но все равно непослушные губы прошептали то, что он не должен был произносить, надеясь на чудо:
  - А все снимать или как?
  - Нет! Только штаны!!! - рявкнул Аслан.
  
  Тесса подобралась. Денек выдался не из легких. И волнующее начало благостного дня утром в общей спальне потребовало выдержки. А уж как разразившийся грандиозный скандал в семействе коменданта изрядно потрепал нервы! И пусть этот долгий день заканчивался хоть и радостным событием, но все же, уже утомил...
  Легкий шум в голове от выпитого и отголосков веселья, мелькали цветной каруселью, и хотелось поскорее забраться в мягкую кроватку, оказавшись между двумя желанными мальчиками, и просто спокойно выспаться...
  Она и не сомневалась, что Аслан отыщет Ренальда, но только совсем не рассчитывала на то, что мальчишка будет настолько напуган ожидаемым нагоняем за то, что сбежал с торжественного мероприятия раньше времени, и его пришлось разыскивать, чтобы загнать спать...
  Решив для начала просто успокоить его и уж затем расспросить о настоящей причине подобной, не совсем уместной паники, Тесса подвинулась ближе к рухнувшему на кровать Рени и, поглаживая его по плечу, уверяла, что он напрасно так разволновался. Ну, подумаешь, пролетел. Аслан же не зверь, просто надо извиниться...
  На слабые попытки юноши объяснить, что Аслан просто взбесился, Тесса лишь усмехнулась, не поверив, подумав, что Рени что-то не так воспринял, но вот теперь, когда в спальню вслед за наложником влетел разъяренный варвар, и она отказывалась понимать своего мужа.
  
  Как ни старался Ренальд оттянуть миг расплаты за свою... выходку, но теперь, когда лаэр однозначно определил свои намерения, юноша бросил свои жалкие потуги избавиться от рубашки и взялся за шнуровку штанов, мечтая, чтобы они прилипли намертво к коже.
  - Ложись, давай! - "подбодрил" хозяин.
  Губы парня задрожали, но не хватало еще и разреветься, чтобы окончательно потерять всякое самоуважение. Бросив затравленный взгляд на госпожу, мысленно умоляя теперь попеременно то Всевидящих, то девушку, чтобы она ушла и не становилась свидетелем его унижения... он закусил губы почти до крови и низко опустил голову. Плечи вздрогнули, пытаясь сдержать рвущийся наружу всхлип: Нееет!
  
  Тесса помотала головой, пытаясь прояснить сознание. Да что вообще происходит-то?
  Судя по всему, она упустила что-то очень важное и серьезное в отношении этих двоих, потому что совсем уж не похоже, что Рени радует перспектива ночевать в своей комнате вместе с хозяевами. И то, что Ренальд явно на грани истерики, и стягивает не только верхнюю одежду, но и белье, а Аслан взялся за свои штаны... Интересно, с чего вдруг муж решил, что их Солнышко готов продолжить утренние забавы?
  Решительно поднявшись с кровати, Тесса встала перед мужем, закрыв собой юношу от буравящего взгляда лаэра:
  - Аслан! Объясни мне, что за муха тебя укусила? Хватит здесь изображать...
  - Тесс! - вызверился Аслан, отодвигая жену, понимая, что просто не может ей признаться, насколько сильно ревнует этого поганца, которого очень хотелось наказать. Почему-то было стыдно сдавать свои позиции сильного и независимого мужчины. Да, Тесса, его девочка ненаглядная, всегда его понимала, но при этом лаэр ей все время доказывал, что он достоин ее. А сейчас - еще недавно плакался, что ему крышу сносит от Дерека, теперь вот что же, признаться, что и чувства к Рени ворвались в его сердце, и терзают душу и плоть? Как признаться в таком женщине, которую безгранично любишь? Да и как она поверит потом в это признание, когда, получается, за столь короткое время он хочет уже второго парня...
  Аслан все-таки не забывал, что Тесса воспитана не среди варваров, и гордость женщины, может быть задета... Нет, пусть думает что угодно, но только не то, что он слабак и, извращенец, не способны контролировать свои инстинкты.
  - Прости, рыбка моя, но сейчас я тут главный, не забывай, пожалуйста! - постарался он придать своему голосу больше твердости, хотя, как оказалось, убеждать в этом требовалось больше его самого, чем собственную женщину.
  Тесса действительно восприняла Асланово заявление по-своему. Женщины Энейлиса не смели перечить своим мужьям, но и оставить так...
  Девушка побледнела от гнева, и тут же возмущенно вспыхнула, поняв, что оба будут жалеть о том, что сейчас происходит, но не зря она опасалась, что любовь на троих не бывает счастливой...
  - Вы - мой муж, и мой господин, - сдерживая ярость, почти шепотом произнесла она, склонив голову. - Я всегда и во всем старалась поддерживать Вас, подчиняясь Вашей воле, потому что почти каждый Ваш поступок был продиктован здравым смыслом и жизненным опытом... - Тесса выпрямилась и, пристально взглянув в лицо слегка опешившего мужа, припечатала: - Но в данный момент я очень жалею, что зря согласилась потерпеть, пока дом твоей матери освободится! Мне сейчас очень бы пригодился этот ритуал с кострами, чтобы ты вспомнил о том, кто у варваров в ДОМЕ главный... мой господииин, - желчно добавила девушка.
  - Костры здесь совершенно ни при чем, ты и так самая главная в этом доме! Но ты что же, считаешь, что твое Солнышко никогда не может заслужить хорошей порки? - язвительно произнес слегка озадаченный лаэр, уже вытащив ремень из своих штанов. - Еще немного, и они с Русом вообще непонятно чем бы занялись! Не будет этого, ясно?! Тем более, пока на нем мой каршифф, а не племянничка!!! - снова чуть не задохнулся Аслан, заводясь.
  - Аслан... Господин... ну я же не знал, что книга такая бесценная для Вас, - убито пробормотал Рени, снова переходя на "Вы" и, шмыгнув носом, быстро вытирая злые жгучие слезы, все-таки сорвавшиеся с густых ресниц.
  Как Ренальд, поглощенный своим горем, воспринял слово "порка" в несколько ином свете, так и варвар не услышал того, что именно хотел сказать Рени, и прорычал:
  - Что еще за книга?
  - Да, объясните же, наконец, при чем тут книга? - не выдержала Тесса, тоже повышая голос.
  
  Рени постарался вкратце описать, что они с Русланом вовсе и не думали ее портить, просто было интересно, но вот, как объяснить, почему они принялись разглядывать ее у камина, а не уселись нормально за стол, включив светильники... он и сам не знал, почему. Наверное, хотелось быстрее доказать Руслану, что он неправ, что похожие традиции в самом деле существуют и у других народностей...
  Как еще оправдаться, Ренальд не знал. Объяснение получилось сумбурное, путанное и, в конце концов, юноша просто замолчал, поняв, что выглядят его оправдания жалко и не слишком правдоподобно. Но все равно, неужели он заслуживает такого наказания?
  - Зачем вот так, мой господин? Аслааан... ты же обещал... - почти шепотом закончил Рени, закрыв пылающее лицо ладонями.
  Аслан закатил глаза и чуть не завопил:
  - При чем тут книга?!
  Тесса молча перевела взгляд с одного парня на другого, пытаясь понять, что же на самом деле произошло?
  - Ну как же... - растерялся Ренальд, подняв лицо, перекошенное от душевной муки: - Вы же из-за книги так разозлились, господин... Пожалуйста, простите меня. Такого больше не повторится... пожалуйста, только не... - не смог выдавить свою просьбу Рени, потому что озвучить то, что должно было произойти здесь, приличным словом не получалось. Юноша опустился на одно колено, подтянув уже расстегнутые полуспущенные штаны, и склонив голову, выражая покорность, умоляя о снисхождении, но вовсе не рабски... видимо, остатки гордости и кровь предков подсказали нужную модель поведения.
  - А вот ты сейчас о чем? - Аслан раздраженно склонился в сторону замершего, словно кролик перед удавом, мальчишки, паясничая, приставив ладонь к уху, жестом передразнивая, мол, он никак не может понять своего непутевого раба.
  И тут его осенило. Причем так, что аж в холодный пот бросило. Этот мнительный Котенок, это... Солнышко бестолковое вообразило себе, что его сейчас без смазки отымеют... Великие Духи!!! Этот парень сведет с ума!
  - Идиот... - констатировал Аслан, тяжело опускаясь на кровать, глядя на мальчишку почти с отвращением.
  - Аслан... - тихо позвала Тесса, но лаэр уже снова завелся.
  Вскочив с кровати, рывком за шкирку поднял Рени с колен, тряхнул так, что с того чуть снова не свалились штаны и, отшвырнув его в сторону кровати, оскорблено произнес:
  - Я даже представить себе не мог, что ты такое смог подумать! Это же настолько низкого мнения надо быть обо мне, чтобы вот только заподозрить такое... а, Рен?!
  Тесса прикрыла глаза, страдальчески поморщившись - оба хороши!
  - Ну, спасибо, мои родные! - в сердцах высказался Аслан и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. И тут же из коридора послышался звон разлетевшейся вдребезги одной из напольных ваз, которые служили украшением просторного холла.
  Хозяйка Замка невольно поежилась - напротив спальни Рени стояли самые красивые и дорогие... Жааалкооо...
  
  Ренальд, ошарашено втянув голову в плечи, пытался сообразить, а что это вообще было? До него медленно с трудом доходил весь драматизм и идиотизм ситуации, в которую они сами вляпались. Мало того, что он и так расстроил, рассердил своего господина, так еще и предположил, что тот его хочет выдрать не ремнем, просто в целях воспитания, как мог бы поступить старший родственник, а изнасиловать... вот ужас-то какой, стыд... и ведь он сам покорно стянул штаны, хотя и отчаянно не хотел, но со стороны это выглядело так... пошло, отвратительно... что хотелось выть...
  Теперь и Тесса, и Аслан будут думать, что он извращенный малолетка, который только прикидывается, что ему неприятно внимание его хозяев, а сам...
  Рени чувствовал себя теперь уже в прямом смысле раздавленным и оплеванным, хоть вешайся... так опозориться перед самыми дорогими и любимыми...
  - Тесс... - простонал юноша, сползая к ее ногам, уцепившись за подол праздничного платья, безжалостно в иступленном отчаянии комкая дорогую ткань. - Тесс... простиии... я не достоин...
  - Рени, - Тесса глубоко вздохнула, склоняясь, дотрагиваясь до понуро опущенных плеч. - Встань, Солнышко... Ну что же ты? Давай, поднимайся, все уже, милый мой... - попыталась она поднять Ренальда, но он пока еще не был в состоянии смириться с постигшим его несчастьем, опозориться не так, так эдак...
  Девушка опустилась на корточки рядом с любимым мальчишкой, привлекла его к себе, прижимая к груди, пытаясь успокоить, поглаживая по растрепанным волосам, но идиллия длилась недолго...
  
  Возмущенный до глубины души, оскорбленный Аслан снова влетел в спальню, брезгливо держа в руке злосчастный фолиант, словно это не ценный экземпляр, а скользкая гадина. Подскочив к пытавшемуся спрятать лицо на груди Тессы Ренальду, сунул ему под нос книгу:
  - Повтори-ка мне еще раз, Рен, - потребовал лаэр, - ты решил, что я из-за вот этого готов поступить так, как ты себе вообразил?
  Рени затравленно взглянул снизу вверх, понимая, что просто не сможет произнести вслух, подтверждая очередное оскорбление. Язык онемел и прилип к небу. Он даже кивнуть не посмел, только моргал и молчал, выражая взглядом степень своей вины, снова до крови закусив губы, чтобы не дрожали.
  Аслан, так и не дождавшись ответа, хотя, он на него и не слишком-то рассчитывал, просто хотелось рвать и метать, сделать хоть что-то, чтобы собственное состояние невменяемости и невозможности контролировать эту вспышку ярости, прошло, просто швырнул ее на кровать:
  - Эх, ты... - горько обронил лаэр, пригвоздив взглядом своего наложника, и, резко развернувшись, снова вышел. Видеть поганца, заставившего настолько потерять над собой контроль, сейчас не хотелось. И еще меньше хотелось видеть немой укор в глазах жены. Вот уж выступил... И как теперь оправдываться перед Тессой, которая, может, ничего и не скажет, но уж точно не забудет эту некрасивую сцену, что они с Рени разыграли в ее присутствии... вот же гадство!!!!
  
  Рени встрепенулся:
  - Тесс! Что он будет делать? - вскочил юноша на ноги, намереваясь отправиться следом.
  - Постой, Рени! Не надо, не ходи... Аслан отдышится... Не мозоль глаза.
  - Тесс, пожалуйста, пойди к нему! - Рени ухватил девушку за руку, легко поднимая с пола. Если с душевным равновесием у парня было не очень, то тренировки все-таки сказывались, и он уже давно не был тем беспомощным Котенком, как в то время, когда только обрел своих новых хозяев. - Тесса, скажи... Нет, я потом сам скажу... Тесс, что он обо мне подумает?! - голос парня звенел от напряжения. - Тесса, я, правда, я же не сообразил!!! Мне... - он вдруг судорожно сглотнул и продолжил совершенно безучастно и как-то потеряно: - да, я струсил... Ты меня презираешь?
  - Ну все, снова ты собрался выпестовывать очередной комплекс, - строго оборвала хозяйка Замка. - Хватит на сегодня самоедства, Рени! Давай-ка раздевайся и ложись спать! А Аслан пусть немножко проветрит мозги, ему полезно, - ожесточенно бросила она. Потом снова вздохнула:
  - Помоги расстегнуть платье, пожалуйста, - повернулась девушка к Ренальду спиной.
  
  Юноша кое-как справился с поставленной задачей, понимая, что теперь еще не скоро сможет пользоваться вот такими интригующими пикантными моментами, когда можно превратить разоблачение из одежды в игру и продолжить... сам все испортил... и если не исправит, то что тогда вообще делать?
  Тесса поежилась, стаскивая с плеч поддавшуюся ткань, и удивленно обернулась, поняв, что, расстегнув, Рени не спешит помочь стянуть ее наряд дальше.
  - Тесс, я... мне надо, я должен, - сбивчиво пробормотал наложник, пятясь к двери, на ходу застегивая штаны, чтобы не свалились.
  - Рени, не ходи! - попробовала остановить упрямого мальчишку девушка, но потом махнула рукой. - Эх... Разбирайтесь сами...
  
  ***
  
  Аслан стоял у распахнутого витражного окна, сгорбившись, тяжело опираясь на сжатые кулаки. Он пытался успокоиться и посмотреть на всю нелепую ситуацию под другим углом, стараясь не придавать этому инциденту негативной окраски, но... не получалось. Он настолько был поглощен своими невеселыми мыслями о том, что все бесполезно, что нет смысла надеяться на то, что Рени когда-нибудь будет воспринимать его не как угрозу насилия, подавляющего личность парня, суля грубое надругательство над его телом, особенно в состоянии стресса, что остальное уже почти не имело значения. Неужели одна ночь могла настолько травмировать Рени, что он не избавится от этого никогда? И за что только такое наказание? Он же и тогда не хотел причинить ему боль, просто не подумал... и теперь уж точно думал совершенно о другом, метая громы и молнии... и вот так...
  Поэтому непроизвольно вздрогнул, и напрягся, когда почувствовал, как к его спине осторожно, словно опасаясь получить в морду (впрочем, все шансы у незваного визитера... были), прижались всем телом.
  Моментально сообразив, что это не Тесса, а его несчастное наваждение, лаэр замер, не зная, как реагировать дальше.
  А Ренальд, поняв, что Аслан пока не отпихивает его и надо срочно что-то сказать, как назло, не мог выдавить ни единого слова. Просто обнял своего господина поперек живота, еще сильнее вдавливаясь щекой в сильную широкую спину варвара, молча умоляя о прощении.
  - Рени... - сглотнул Аслан, накрывая сцепленные в замок руки парня ладонью. - Глупый ты Котенок...
  - Аслан, я не глупый, я - идиот... - чистосердечно покаялся мальчишка, и как-то совсем по-детски трогательно, словно в самом деле провинившийся котенок, выпрашивающий ласку, подсунул голову подмышку взрослого парня, заставив дрогнуть в печальной улыбке губы Аслана, почувствовавшего, как оттаивает душа, как разливается приятное тепло благодарности за то, что их Солнышко догадалось сделать первый шаг... Сам он был просто не в состоянии признаться себе, что в случившемся больше его вины. Если бы не откуда-то взявшаяся ревность, с головой накрывшая, отсекая разумные доводы, он бы никогда не решился так себя вести... И уж тем более, потом первым просить прощения у раба... ну, не сегодня уж точно...
  - Прости меня, что я подумал, - заглядывая в глаза, произнес Рени, - что ты... ну что... - замолчал вдруг, смутившись, и опустил голову.
  - Я знаю, что ты подумал... Но как тебе пришло такое в голову? Я же обещал? - в голосе господина была усталая обреченность.
  - Ну... ты же сам сказал: "забудь, все что я тебе говорил..." - процитировал Ренальд.
  - Я такое сказал? - слегка удивился лаэр, пытаясь припомнить. - Великие Духи! А что я еще говорил?
  - Ты не помнишь?
  - Смутно, - соврал Аслан, чувствуя, как загораются уши, и осторожно спросил: - А... эээ... интересно, а что подумал Русик?
  - Руслан?! - Ренальд отшатнулся, вдруг во всех подробностях припомнив некрасивую сцену. - Даже не представляю, что подумал твой племянник, а ты... ты... как я покажусь теперь ему на глаза? Зачем ты так, Аслан? Ну почему? Почему ты просто не мог мне сказать?! - насупился Рени, отворачиваясь.
  - Мелкий, ты чего? - немного растерялся Аслан, пытаясь обнять юношу за плечи. Почему-то его присутствие, такое близкое тепло успокаивало, даря умиротворенность, и вовсе не хотелось ссориться снова даже из-за мелких пустяков. - Рени?
  Ренальд дернул плечом, пытаясь вывернуться из-под ладоней господина, но Аслан умел быть настойчивым:
  - Солнышко? Ну-ка, в чем еще дело? - развернул он парня к себе и, обхватив пальцами упрямо опущенный подбородок, заставил поднять лицо.
  - Ты говорил, что варвары не целуют своих партнеров! - зло выплюнул ему обвинение Рени. - А сам! Ты специально опустил меня перед ним, да? Специально показал, что я вот у тебя такой ручной и со мной можно все, что угодно... - голос парня сорвался. Синие глаза снова подозрительно заблестели, увлажняясь, но он сдержался.
  Аслан улыбнулся, переместив большой палец на обиженно оттопыренную нижнюю губу, нежно обвел подушечкой по контуру, заставляя Рени заткнуться на полуслове в настороженном ожидании последующих действий, удивленно распахнув синие глазищи, и непроизвольно облизнуться от легкой щекотки.
  И какое же это наслаждение, медленно приближая лицо, поймав этот напряженный взгляд, видеть, как расширяются зрачки внутри ставшей почти синей радужки. И в них столько всего намешано - и ожидание, и предвкушение, и страх...
  - Не бойся... Обычно не целуют, но ведь в каждом правиле есть свои исключения, не так ли? И Русик все правильно поймет, - завораживающе тихо прошептал лаэр наложнику в самые губы, обдав горячим дыханием, заставив Рени судорожно вздохнуть, словно перед прыжком в омут.
  Аслан уже готов был словно под гипнозом целовать эти манящие, искусанные в кровь губы, и без всякого клубничного сока, представляющиеся ему сейчас самым вкусным лакомством... И от этих мыслей слегка зашумело в голове и приятным томлением отозвалось в паху. И хотелось снова так же сильно и страстно овладеть этим ртом, приоткрывшимися навстречу губами... только... нет, не сейчас. Его мальчик все-таки достоин получить настоящий полноценный поцелуй, что бы стереть из памяти тот, который его расстраивает... Страсть - это все потом, сейчас, главное, снова приручить своего Котенка, готового к ласке и нежности, заставить его раствориться в блаженстве, растечься лужицей... если он мог проделать этот фокус с любимой женщиной, то почему не сумеет и с Рени? С Дереком, вряд ли... но вот это Солнышко словно создано для таких затяжных, плавящих внутренности поцелуев...
  
  Выглянувшая в холл Тесса, беспокоясь о том, чтобы ее мальчики не рассорились окончательно, округлила глаза, застав именно последнюю сценку и, тихо притворив дверь, на цыпочках, словно боясь спугнуть, вернулась к кровати и забралась под одеяло. На губах девушки играла торжествующая удовлетворенная улыбка. Кажется, теперь ее план по соблазнению собственного мужа его наложником, наконец-то, начал осуществляться...
  
  ***
  
  Руслан был практически в отчаянии. Но и оставить ситуацию так, как она есть, он не мог. Понимая, что их с Рени поступок повлек за собой совсем нешуточные страсти, он просто не знал, что же делать дальше, и как успокоить своего дядю.
  Мысль о том, что можно попытаться объяснить все Тессе, парню даже не пришла в голову, поскольку в такие вот разборки между воинами, женщин никогда не вмешивали. Выход оставался один, и, как бы не было неприятно признаваться в своих грешках, он рванул к отцу повиниться, что они нечаянно натворили, попутно выведя из себя хозяина Замка.
  На счастье, Тагир оказался неподалеку от казармы, но он был не один.
  Вождь о чем-то тихо беседовал с Даутом, когда запыхавшийся Руслан, понимая, что дорога каждая минутка, решил, что просить об уединении просто некогда, хотя очень не хочется выставляться еще и перед уважаемым тауром, и, упав на одно колено, склонил голову:
  - Отец! Простите, что я перебиваю вас, но... Я виноват...
  Далее последовал сбивчивый рассказ о том, как они рассматривали книжку, лежа на полу перед камином, и тут ворвался Аслан, невесть что подумавший, и даже не захотел его выслушать, и что теперь неизвестно, чем это обернется для Рена.
  
  Мужчины достаточно быстро уяснили самую суть. Тагир тяжело вздохнул и махнул рукой:
  - Ничего Аслан своему воспитаннику не сделает. Максимум, это выпорет, чтобы впредь неповадно было уединяться с кем попало. Но, впрочем, по справедливости, начинать следовало с тебя, - припечатал родитель.
  - Как?! - опешил Русик, и, переведя негодующий взгляд на наставника, надеясь, что тот-то уж более обстоятельно отнесется к возникшему недоразумению и поймет всю серьезность ситуации, почти умоляюще произнес: - Пожалуйста... Вы должны ему рассказать...
  - Не мельтеши! - подтвердил таур, усмехнувшись. - Поверь мне, я-то уж своего ученика лучше, чем ты, знаю. Аслан не опустится до того, чтобы в самом деле причинить вред Рену, и не только потому, что мальчишку приняли в Род. Парень под его опекой, и унижать будущего воина насилием он не будет. А вот самому тебе и впрямь надо думать, как себя следует вести в гостях! Только слепой еще не увидел, насколько сильно он тебя интересует. Руслан! Ты уже не ребенок, пора научиться сдерживать свои эмоции. Да, бесспорно, парень заслуживает внимания, но все же каршифф-то на нем Асланов! Ты думаешь, он просто так продемонстрировал это, одевая его на Рена при всех? Я вот даже не сомневаюсь, не будь ты ему кровной родней, что за такую ситуацию, когда можно двояко предположить, чем вы собирались на самом деле заняться, мог и на поединок чести вызвать.
  - И, кстати то, что он тебе велел убираться подобру-поздорову, говорит о том, что мой брат рассержен, но вовсе не невменяем, - вставил Тагир, укоризненно покачав головой. - Ты меня позоришь, Руслан. Это, по меньшей мере, некрасиво. Иди, и подумай. И советую тебе завтра извиниться перед дядей.
  Руслан понурился и, как-то надломлено вздохнув, тяжело поднялся на ноги. На сердце стало немного спокойнее. Если уж и отец, и таур уверены, что Рени ничего серьезнее порки не грозит, то тогда ладно... Но все равно...
  
  Юный варвар отправился в казарму, невольно поймав себя на мысли, что таур-то во всем прав. Для него это разглядывание книжки вовсе не настолько уж оказалось и невинным...
  Прикрыв глаза, Русик представил, как он навис над Реном, тесно прижимаясь к его боку, как в этот момент вдруг перестало хватать воздуха, как отчаянно заколотился пульс, как было томительно приятно в паху, до легкой дрожи, и восхитительно тепло на душе... И никакая книжка его уже в какой-то момент не интересовала, а вот ощущения хотелось продлить, и только поэтому он еще умудрялся задавать правильные вопросы и создавать видимость интереса чьими-то там традициями и культурой...
  - Рен..., - беззвучно прошептал Русик, зажав ладонью браслет-подарок на своем запястье, чтобы эта боль хоть немного отрезвила и вернула с небес на землю.
  Парень судорожно вздохнул, пытаясь представить, как он смог бы компенсировать Ренальду незаслуженную порку, если все-таки до этого дойдет, и уже заранее злился на Аслана, понимая, что физически он против дяди совсем щенок, но если тот хоть пальцем тронет его... то есть своего, - тут Руслан совсем загрустил, принимая невыносимое, что Рен как раз именно, что не его, а Асланов, - в общем, он ему этого не простит, никогда!
  Так юноша и заснул, поглощенный своими переживаниями.
  
  ***
  
  - Как ты думаешь... - обернулся Тагир к Дауту, когда расстроенный Русик, понурившись, побрел к казарме.
  - Нет, - покачал головой пожилой наставник, с полуслова поняв, о чем Вождь хочет спросить. - Аслан - человек чести. Удивляет, почему вдруг ты засомневался?
  - Я не представлял, что этот мальчик может для него так много значить...
  - Признаться, я тоже, но, как видишь, чудеса случаются... Впрочем, завтра будет видно. Если все нормально, не думаю, что стоит посвящать твоего брата в то, что мы в курсе его семейных разборок. И Руслану скажи, чтобы помалкивал.
  - Семейных? - усмехнулся Тагир.
  - Ну, назови это по-другому, - подмигнул таур. - Я, наверное, уже просто стар, и не знаю, как обозвать подобную редкость...
  
  
  26.
  
  
  Рени замер под лавиной обрушившихся на него эмоций. Он очень хотел увидеть, что Аслан теперь над ним не смеется, и готов подтвердить, что его слова про "исключение из правил" - правда, но как ни старался держать глаза открытыми, веки предательски отяжелели и сами собой закрылись, погружая его в какую-то иную реальность. И почему-то подкашивались ослабевшие вдруг колени. А в животе снова сладко и щекотно запорхали бабочки, как бывает, когда они с Асланом просто возятся и нечаянно оказываются чересчур близко, слишком тесно соприкасаясь телами...
  Целоваться Ренальд умел - благо учительница, обучающая его этому искусству, у него была замечательная, и не просто умел, а любил, находя в этом своеобразную прелесть предвкушения чего-то большего, что последует за прелюдией... но с Тессой!!! А не с ее мужем!
  И поэтому сейчас просто застыл в каком-то оцепенении, безвольно разрешая господину исследовать на вкус его губы и жаркую глубину рта.
  
  Вообще-то для варвара это действие - поцелуй с другим парнем - тоже был своего рода смелым экспериментом. Потому что тот, сорванный с губ наложника на адреналине, в желании доказать родному племяннику, что ему даже не на что и надеяться, был мало того, что нечестным по отношению к Рени, так еще и не мог подарить всего спектра переживаний, которые теперь оказались весьма существенными. И Аслан так же смаковал свои ощущения, пытаясь найти разницу между поцелуем с женщиной и с мужчиной...
  Жестче, чем губы жены, но в то же время оказавшиеся мягче, нежели лаэр мог себе представить, с легким привкусом вина, горячие, напряженные, готовые в любой момент сомкнуться и не пустить дальше... все-таки было так непривычно...
  И в то же время, так приятно чувствовать, как парень постепенно расслабляется, сдаваясь, как немного подался вперед, чуть шире приоткрыв рот, как его язык делает слабые попытки включиться в предлагаемую игру, заводившую обоих...
  Но участвовал только сладкий язычок Солнышка. Его руки, взметнувшиеся было уцепиться за лаэра, чтобы обрести необходимую опору, безвольно упали вдоль туловища.
  И Аслану захотелось обнять юношу, прижать его к себе плотнее, чтобы почувствовать, как у его груди заполошенно стучит сердце мальчишки, и легкая дрожь обоюдного желания терзает тела. Очень хотелось, чтобы Рени чувствовал то же, что и он сам - это непреодолимое желание раствориться друг в друге, также нуждаться в этой близости, как и он сам, как сегодня днем, когда они стояли вплотную, шея к шее, ощущая бьющиеся в унисон жилки.
  Но Рени участвовал только, подчиняясь требованию доминанта, то ли испугавшись напора, то ли все еще обижаясь, и не спешил обнимать своего господина в ответ, прикрыв глаза. И только трепет ресниц, и учащенное дыхание, выдавали состояние наложника, говорили о том, что он плохо владеет собой.
  А Аслан уже просто не мог сдерживаться. Потому что вот это слишком непривычное для него самого действие разбудило в нем такой вулкан страстей, что теперь он боялся, что если сейчас же, не оттолкнет парня и не отправит источник раздражения от греха подальше, то поцелуем уж точно не ограничится. В конце концов, он же ведь не железный...
  
  Сделав над собой героическое усилие, лаэр отстранился первым, с огромным удовлетворением заметив, что Рени непроизвольно потянулся за его губами... Но нет... он еще не готов продолжать дальше, и поэтому не стоит мучить друг друга...
  - Сол... солнышко, - почему-то вдруг сел голос. - Котенок, иди спать... пожалуйста.
  - А ты? - немного растерялся Рени, с трудом распахнув глаза, пытаясь сфокусировать их на муже Тессы. И при этом зачем-то облизал чуть припухшие губы...
  Аслан страдальчески сморщился и поспешно отвернулся, медленно выдыхая:
  - А я сейчас... скоро... иди уже!
  Рени отступил на шаг, недоумевая, чем теперь-то не угодил господину, но не успел еще раз расстроиться по этому поводу, как лаэр обернулся и, улыбнувшись, произнес:
  - Рени... я тебе потом объясню, а сейчас просто уйди, пожалуйста... Ты мне очень дорог, Котенок, очень...
  
  ***
  
  Все еще неосознанно облизываясь, чувствуя вкус поцелуя Аслана на своих губах, Рени пошел в спальню. Перед дверью жалобно хрустнул черепок разбитой вазы, и парень опечаленно вздохнул. Теперь и Тесса расстроится...
  - Рени? - встревожено окликнул лаэр.
  - Да? - тут же обернулся наложник, недоумевая, отчего радостно подпрыгнуло сердечко. Признаться себе, что ему не хотелось уходить вот так, Ренальд просто не мог.
  - Осторожно, Мелкий, - напутствовал Аслан. - Под ноги смотри...
  - Хорошо, - разочарованно кивнул Рени.
  Забота хозяина была приятна, но не оставляло чувство, что он хотел сказать что-то другое, но не решился...
  
  Тесса приподнялась на звук легко скрипнувшей двери:
  - Ну наконец-то! - начала девушка, приглашающим жестом откидывая одеяло. - А где Аслан?
  - А он... я не знаю, Тесс, - виновато пожал плечами Рени, - мы вроде помирились, но он сказал, чтобы я шел спать.
  - Ааа, - стараясь не улыбаться так откровенно глумливо, понимающе протянула Тесса. Вот, дурашка наивный, неужели он расстроился, что Аслан его отослал? - Рени, иди, ложись скорей. Время позднее, я сама за ним схожу, - пообещала госпожа, обнимая прильнувшего к ней юношу, чтобы с удовольствием и предвкушением в недалеком будущем, что сможет наслаждаться не только трогательным (и долгожданным с ее стороны) поцелуем своих мальчиков, вдохнуть перемешавшийся аромат ее любимых мужчин.
  Ренальд блаженно замер, уткнувшись лицом в теплую грудь девушки, едва прикрытую вырезом глубокого декольте тоненькой ночной сорочки, позволяя любимой тискать его, как плюшевого медвежонка, почесывать за ушком и ерошить и без того растрепанные волосы на макушке.
  - Отдыхай, Солнышко, не волнуйся, теперь все будет хорошо, - уверенно пообещала она и отстранилась, опуская ножки с кровати.
  Привычно чмокнув парня в кончик носа, Тесса накинула пенюарчик и быстро скрылась за дверью.
  
  Ренальд улегся на свое место, закутался в одеяло, решив, что его немного лихорадит от холода, но почему-то стало вдруг нестерпимо душно, и он отбросил его, перевернувшись на живот и засунув руки под подушку. Облегчения это действие не принесло. Веки сами закрывались от приятной усталости, но сон почему-то пропал напрочь.
  Он прислушивался к шорохам в коридоре, но дверь Тесса прикрыла плотно, и снаружи не доносилось ни единого звука.
  
  Промаявшись некоторое время, парень решил сходить на разведку. Конечно, ему было не привыкать ночевать одному, но почему-то именно сегодня очень хотелось тесно прижаться к Тессе и почувствовать тяжесть руки Аслана, придавливающей его к кровати.
  
  Выглянув в темный коридор, Рени нахмурился, не увидев своих хозяев. Иррациональное чувство обиды, что они просто-напросто бросили его, зародилось в душе, и не спешило оставлять. Чтобы понапрасну не мучиться от необоснованной ревности, наложник решил пойти и убедиться, что господа решили удалиться в свою спальню, наказав его ночевкой в одиночестве. В общем-то, заслужил...
  Но еще его тревожило, что Аслан и Тесса впервые поругались на его глазах. И то, как она вдруг обратилась к своему мужу на "Вы", что в обычных семьях было нормой, почему-то больно резало слух. Это отстраненное, намеренно искаженное, какое-то чужое и колючее в их случае обращение, очень волновало Рени. И сейчас, осторожно пробираясь в сторону господской спальни (потому что большинство осколков вазы оказалось как раз устилающими эту часть пути), он только хотел убедиться, что они помирились...
  
  Судя по всему, небольшая встряска нервов пошла обоим супругам на пользу, потому что мирились они очень бурно...
  Рени просто прирос к полу, застыв и покраснев до самых кончиков ушей, мучительно рассуждая, что же теперь делать? Очень хотелось позвать их обратно, но не прерывать же господ в такой ответственный момент.
  
  ***
  
  Ни Аслан, ни Тесса, конечно же, не подозревали, что процесс восстановления душевного равновесия и утоление невыносимой жажды вспыхнувшей страсти по отношению к одному непонятливому индивидууму, с которым приходилось обходиться крайне деликатно, будет этим самым объектом желания услышан.
  Просто, когда Тесса вышла в коридор и, не сдержавшись, горестно вздохнула, наступив на бренные останки чудесной вазы, Аслан был готов тут же ехать за новой...
  - Прости, Тесс... я погорячился, - быстро подошел он к жене, подхватывая ее на руки.
  Девушка вообще-то хотела ему немного попенять на недопустимую потерю контроля, но уютные объятия оказались такими приятными...
  Да и раскаивался муж весьма искренне, что, несомненно, было учтено. А уж когда он осторожно опускал ее на пол подальше от острых осколков, чтобы она не пропорола тонкую кожу домашних туфелек, так и вовсе стало жаль горемычного.
  Как-то само собой получилось, что Тесса очень удачно, соскальзывая, "проехалась" животом по упругому бугорку, внушительно выпирающему спереди брюк, грозя порвать надежную шнуровку добротных дорогих штанов лаэра.
  Обняв любимого варвара за талию, провокационно прижалась всем телом, покачивая бедрами, потираясь об это, выдающее его состояние, достоинство, и поняла, что просто не может оставить мужа наедине с его проблемой.
  - Только не здесь! - успела шепнуть, когда Аслан обрадовано подхватил ее под попку, теряя остатки самообладания, и попытался задрать подол ночной сорочки.
  - Хорошо, - выдохнул ей в губы, прежде чем поцеловать.
   У самого парня уже чуть ли не звездочки роились перед глазами, как хотелось уже получить долгожданное облегчение.
  Не выпуская девушку из рук, Аслан бодренько прошел по коридору до дверей супружеской спальни, с ноги открыл дверь и, не заботясь о том, закрылась ли она, сразу двинулся к кровати, одной рукой удерживая смеющуюся Тесу, а другой стараясь на ходу распустить шнуровку на своих штанах.
  - Тише, тише, - пыталась утихомирить мягко опущенная на кровать Тесса разохотившегося супруга.
  Нет, она по-прежнему хотела спать, но вот такой заведенный варвар просто не мог оставить ее равнодушной. Она подтянула согнутую в колене ножку к груди. Легкая ткань ночнушки послушно скользнула до самых бедер. Аслан рвано выдохнул, с удвоенным усердием расправляясь со шнуровкой. Живо приспустив штаны, попытался склониться, но Тесса подняла ножку и игриво уперлась голой ступней в его грудь:
  - Нет, не так быстро, радость моя...
  - Тесс...
  - Приласкай меня, - томно прогнулась она ему навстречу, чуть ниже опуская сорочку на груди, чтобы обнажить упругие, манящие поцеловать их, холмики.
  - Ыыых...
  - Да, мой любимый... я знаю, что ты настрадался уже... но давай же... сделай так, чтобы и я...
  Аслан послушно отодвинулся, подхватив Тессу под обе коленки, чуть шире раздвигая ее ножки, одновременно неловко стаскивая спущенные штаны, попеременно наступая на штанины то одной, то другой ступней.
  - Я хочу... - Тесса сделала паузу, привлекая внимание, - чтобы ты попробовал доказать мне, что тебя уже можно допускать к нашему Солнышку, - коварно мурлыкнула она, жмурясь...
  - Тессаааа, - страдальчески сморщился Аслан, - ну давай в другой раз...
  - Не-а... - завредничала жена, обводя пальчиками затвердевшие бусинки своих сосков, и призывно облизала губы.
  Аслан замер на мгновение, завороженный образом, наложившимся на другой, не менее привлекательный, прижал ладонью рвущийся в атаку член, сдавив у основания, и выдохнул, коварно усмехнувшись:
  - Ну ладно, рыбка моя, раз ты так просишь...
  
  Губы мужа дразнили, блуждая по исходящей соком жаркой промежности, задевая распухший от желания бугорок клитора, сильные нежные пальцы массировали тугие мышцы то дразнящее кружа по пульсирующему сфинкеру, то ныряя внутрь на полную длину, растягивая, поглаживая, возбуждая, порождая совершенно непреодолимое желание отдаться во власть этих рук и губ, и все равно было мало!
  Не давая сосредоточиться, меняли положение, но как Тесса ни старалась, выгибаясь всем телом навстречу, мечтая, чтобы муж, наконец-то перестал издеваться и вошел в нее, подарив долгожданную разрядку, или хотя бы уже переместил пальцы "промахнувшись", не могла заставить его отступить от своего плана.
  И она уже стонала в голос, обиженно цепляясь за его плечи, оставляя довольно чувствительные лунки-вмятинки от ногтей, но Аслан оставался непреклонен:
  - Попроси теперь сама, - хриплым от еле сдерживаемой страсти голосом, громко прошептал лаэр.
  И от этого горячего дыхания ТАМ, по коже прокатывались жаркие волны нарастающего все больше и больше возбуждения, уже практически неконтролируемого девушкой. Да и Аслан то скользил ладонями по ее коленям до бедер, задрав ночнушку выше аккуратной впадинки пупка, просто дурея от одного вида гладкой кожи часто часто поднимающегося мягкого теплого животика любимой, то ласкал ее плечи, грудь, стягивая ткань ниже, оглаживал бока, снова перемещался на бедра, доводя ее этой тягучей настойчивой лаской до исступления, не обращая внимания на трещавшие вокруг горловины кружева. Нитки, которыми они были пришиты просто не выдерживали яростного напора... да и сама ночнушка теперь уже была похожа на скатавшийся чуть выше талии девушки жгутик...
  То одной рукой пытался приостановить готовое излиться от одного только ее такого расхристанного вида, семя, пережимая пульсирующий, налитый кровью член, мучая себя, но находя в этом какую-то извращенную прелесть...
  - Ладно, Аслан... ну давай уже, - простонала Тесса, насаживаясь на его пальцы, и тут же поднимая ягодицы, чтобы и проворный язык мужа скользнул именно там, где ей было жизненно необходимо... - признаю, ты справился...
  Как же он ждал этих слов! Нет, если бы он мог дать гарантию, что если она сделает так еще раз, и он сумеет продержаться, он бы помучил свою девочку еще, но варвар боялся переоценить свои возможности, потому что сдерживался уже из последних сил, просто на одном упрямстве доказать ей, что он может себя контролировать...
  - Куда?! - предоставляя жене право выбора, спросил он, прижимаясь к ее скользкой от естественной смазки и его слюны промежности, прижав девушку так, что она потеряла возможность елозить. Как бы ему самому не хотелось того же самого, но он все-таки надеялся войти и кончить в нее, а не рядышком...
  - Да уже, все равно!!! - чуть ли не возмутилась Тесса промедлением...
  Аслан самодовольно ухмыльнулся и резко вошел одним движением, чувствуя, влажную горячую восхитительную глубину и усилие сжавшихся вокруг его ствола мышц...
  - Великие Духи! - прохрипел теряющий контроль парень... - ты садистка, Тессс! Я долго не продержусь!
  - Не... аа... ыым... ах... не отвлекайсяяяя... - почти простонала она, подаваясь навстречу поступательным движениям, и нарочито неритмичным толчкам, чтобы хоть как-то продлить обоюдное удовольствие, растянуть чуть дольше эту сладкую пытку....
  - Я не отвлекаюсь, - поклялся Аслан, склоняясь припухшими влажными губами к ее губам, чтобы поймать очередной вскрик жены, от которого его позвоночник словно пронизывали частые молнии, даря еще большую остроту ощущений, подгоняя все быстрее к самому пику...
  
  ***
  
  А бедный Рени, совершенно оглушенный разыгравшимся воображением, что же там вытворяют его хозяева, наслушавшись коротких реплик, перемежаемых стонами, звуками поцелуев и непонятными шорохами, потерявший счет времени, понял, что больше он оставаться здесь не может, и довольно бодро поспешил к себе в спальню, чтобы почти так же, как и Аслан, на ходу избавиться от брюк и от рубашки, и успеть залезть под теплые струи душа, ласково остудившие его разгоряченную кожу. Только это слабо помогло, скорее, под теплой водой, раззадоренный невольным подслушиванием, разгоряченный все еще блуждающим в крови вином, ему такое начудилось, пока он наяривал, лаская себя ладонью, прикусив от усердия нижнюю губу, снова и снова ощущая дурманящий поцелуй Аслановых губ, а в ушах все еще стояли стоны и всхлипов Тессы и господина, а перед закрытыми веками мелькали странные картинки, где он тоже участвует в том, чем они занимались. И от смелых фантазий сердце билось так часто, точно готово было выскочить из груди, и уже, кажется, неважно было, кто и где его трогал - Аслан или Тесса, тугая спираль закручивалась в животе все сильнее, и одновременно разрасталась в паху... и хотелось продлить это волшебное состояние и одновременно получить вожделенное облегчение... и как добиться такого удовольствия одновременно, наложник не знал, и уже тихонько поскуливал, не слыша себя, не понимая, теряясь в небывалых по силе ощущениях...
  И только когда горячая сперма брызнула в кулак, он сумел разжать ладонь, протянув дрожащую от напряжения руку под струи, смывая последствия своего очередного грехопадения... такого сладкого, что вот никак с этим самым ужасным грехом не вязалось...
  А потом обессилено сполз на дно ванны, прижимаясь спиной к стене, и не чувствуя ее холода...
  Пообещав себе, что вот сейчас... только одну минуточку посидит вот так, переживая потрясение, собираясь с силами, и пойдет спать, как и наказывали ему его любимые... честно-честно!
  Вот только собрать бы безвольной лужицей растекшееся по дну ванны тело, не чувствовавшее конечностей...
  
  
  27.
  
  
  Утро для Рени началось слишком необычно. Хотя бы тем, что проснулся он, зажатый с двух сторон. А еще оттого, что у него почему-то затекла шея. Тесса, как обычно прижалась к спине, перекинув руку ему на живот и забросив свою ножку на его ноги. Это было привычно и приятно. А вот то, что не Тесса, а он оказался посерединке, было совсем непривычным. И шея затекла, потому что его голова покоилась на согнутой в локте руке Аслана. Сам варвар, по-видимому, дискомфорта не чувствовал, продолжая блаженно посапывать.
  Но хуже всего обстояло с тем, что Рени почему-то чувствовал обнаженное бедро господина... Очень хорошо чувствовал, слишком тесно прижимаясь к нему пахом... более того, он и сам сейчас был голым!
  Как такое могло получиться, когда он тщательно соблюдал "приличия", переодеваясь в легкие свободные штаны и рубашку на ночь? И даже не из-за того, что ему было холодно. С Тессой рядом он вообще никогда не мерз. Просто немного стеснялся присутствия в кровати Аслана, интуитивно стараясь лишний раз не провоцировать его своей филейной частью.
  Нет, Аслан вовсе не тянул к нему руки, чтобы похабно облапать, но скользящий, чуть прищуренный взгляд варвара, с темнеющими зрачками, почему-то здорово напрягал. Это было и приятно, даже немного возбуждающе, но все же больше пугало...
  Рени замер, не рискуя шевелиться, хотя все тело почему-то изнывало от какой-то приятной истомы и требовало не просто спокойно полежать, понежиться. Хотелось потереться о горячую кожу, особенно своей, раздраженной щекочущими короткими волосками, выросшими в паху. Прижаться еще плотнее, облегчить себе волнующие, приводящие в смятение, мучения.
  Непонятные симптомы будоражили воображение, но кроме вот этого желания... ну, на самый крайний случай можно представить еще и руку Аслана поверх своей руки, которой он зажал бы собственное достоинство... ну и все... пока все...
  А то, о чем он думал вчера, слушая, как Аслан и Тесса исступленно утоляют взаимную страсть, или же когда он, распаленный услышанным, занимался рукоблудством в душе, ох, нет...
  К этому он совершенно не готов на трезвую голову.
  Рени даже снова вспыхнул, будто кто-то мог подслушать его мысли или подсмотреть промелькнувшие образы.
  И тут словно окатило ледяной волной - он же не помнил, как выбирался из ванны!
  Неужели он отключился прямо там, пообещав себе, что посидит, расслабившись под теплыми струями воды еще чуточку... и что? Неужели там и заснул?
  Вот стыдоба!
  Но тогда...
  Получается, Аслан его перетащил на кровать, когда они с Тессой вернулись? Только вот не стали будить, и одевать тоже не стали...
  Ощущение тепла и благодарности оттого, что хозяева вернулись, не оставшись в своей спальне, наполнило душу юноши светлым уютом, заставив улыбнуться. Но все равно в голове свербела какая-то мысль, и когда она, наконец-то, сформировалась, парень чуть не застонал вслух.
  Чувство неловкости, какой-то детской обиды, что так вышло, и неудовлетворенности собственным безалаберным поведением, оказались неприятными.
  И даже больше того, словно забыв, что и вчера утром, и позавчера, Тесса уже видела предмет его переживаний, паника нарастала:
  "Ну как же так!!!"
  Ладно, когда он еще как-то хоть мог прикрыться, повернуться и предстать перед обожаемой любимой в лучшем свете, а вчера он был совершенно беспомощен и открыт... Мокрый, спящий, наверняка неловко раскинувшийся в своем забытьи. И Тесса видела, какой он весь некрасиво заросший ТАМ...
  Срочно захотелось сбежать из уютной кровати и одеться, пока Тесса не проснулась и не увидела это безобразие снова. То, что гораздо эстетичнее выглядело, пока еще держался эффект вытравленных волосков перед продажей на аукционе рабов, теперь он понимал и сам. И очень жалел, что крайне болезненная экзекуция оказалась с браком. Наверное, продавцы врали своим клиентам, что, приобретая дорогую, подготовленную к употреблению игрушку, с кожей младенчески-чистой, без малейших следов растительности на всем теле, проблем с внешним видом у покупки никогда не будет.
  Неужели подобную процедуру надо проходить каждые полгода?
  Ох, Всевидящие... как же было больно! До брызнувших в три ручья слез! И стыдно, и унизительно. Но боль была такая, что если бы отобранным рабам, с которыми решили поступить так, предполагая, что, улучшив их внешний вид, на них и спрос будет лучше, а, соответственно и цену можно завысить, не затыкали рот скрученным из какого-то тряпья жгутом, Рени уж точно орал бы, не стесняясь, во весь голос. Там и не у таких хлюпиков, каким он был тогда, во время процедуры выступали слезы. Один мальчик даже потерял сознание. Но его быстро привели в чувство, нахлестав по щекам...
  Покрывшись холодными мурашками, юноша вспомнил свой персональный кошмар, который остался где-то там, в другой жизни, когда у него не было ни Тессы, ни Аслана. Когда внезапно кончилось его детство... так страшно, нелепо... и словно и не его была та, предыдущая жизнь....
  И все же он отчетливо помнил и запах страха, и едкий запах той мази, которой жирным слоем мазали область паха и подмышек... И мерзкий привкус какого-то наркотического пойла, которого вначале им всем милостиво дали хлебнуть, чтобы немного притупить боль. Но все равно, было до одури больно... И потом так долго ныла раздраженная, словно разъеденная кислотой, кожа...
  Рот наполнился едкой слюной, и Рени сглотнул, чтобы подавить подкатившую тошноту.
  Стараясь как можно скорее выбраться из кровати, выпутав свои конечности из-под Тессы и одеяла, конечно же, как нарочно, всех нечаянно разбудил.
  Он же не хотел!!!
  Ну вот почему так всегда?!
  
  Аслан лениво приоткрыл один глаз и каким-то неуловимым движением схватил его за руку:
  - Котенок, ты чего вскочил? Сигнал побудки еще не звучал... Слышишь, как тихо? - пробормотал он.
  Тесса даже спросонья оказалась более сообразительной:
  - Аслан, отпусти его, что ты допрос устроил? Если человек встал, значит, ему приспичило... - мягко пожурила она мужа, сладко зевнув. И, протянув ручку, заигрывающее пощекотала пальчиками по его оголившемуся животу около пупка. Потому что Рени умудрился сдернуть с них со всех одеяло. На Тессе, правда, была легкая сорочка, но Ренальд уже убедился, что Аслан сегодня спал неглиже. Впрочем, такое происходило время от времени. Варвар, в отличие от наложника, излишними комплексами в отношении своего естества не страдал.
  Но сейчас Тесса или не понимала, что играет с огнем, или специально провоцировала мужа на действие. Потому что Аслан был возбужден. И стоит ей еще хоть на немножко сдвинуть краешек одеяла вниз... или коснуться того, что пока еще прикрыто, своими шаловливыми пальчиками... скорее всего, повторится вчерашнее утро...
  Не сказать, чтобы оно было незапоминающимся, или неприятным.
  Рени переживал из-за проявившихся собственных недостатков внешности. Для Тессы он хотел всегда оставаться идеальным!
  Поэтому парень неловко дернулся, поспешно и как-то нервно, по-детски, закрывшись руками. Аслан только фыркнул, осуждающе-насмешливо, отчего стало вдвойне стыднее за свой порыв. И лаэр отвернулся, всем своим видом демонстрируя: "Да не смотрю я! И трогать не стану, кому ты нужен?"
  Юноше очень не хотелось выглядеть неблагодарным сопляком, но не признаваться же, что именно его смущает?! Особенно при Тессе...
  Он только горестно вздохнул.
  Девушка убрала пальчики от живота мужа и легонько погладила наложника вдоль линии бедра:
  - Не бери в голову, Рени.... Он просто так ворчит. Ты только проследи, чтобы с кровати твой господин встал "с той ноги", - пошутила Тесса, вновь прикрывая зевающий ротик ладошкой и жмурясь. - А я, пожалуй, еще понежусь. Вы на тренировку тихонечко уходите, ладно?
  
  Прикрывшись первой попавшейся тряпкой, которая валялась на стуле неподалеку от кровати (кажется, это был пеньюар Тессы), Рени, сбежал в уборную, а Аслан, страдальчески поморщившись, перевернулся на живот. Тесса явно не намерена продолжать приятные забавы. А этот Мелкий снова чего-то себе за ночь успел надумать... эх... Великие Духи, сколько же с ним терпения надо!
  
  Подождав некоторое время, лаэр понял, что мальчишка собирается отсиживаться в уборной до самого сигнала побудки. Аслана это немного не устраивало. Все-таки идти на тренировку с таким стояком не хотелось бы. Раз уж никто не собирается ему помочь, придется выгонять Котенка и справляться самому.

Рени [из инета]

  
  Варвар осторожно выбрался из постели и, бесшумно подойдя к двери уборной, тихо поскребся, предупреждая о своем появлении. Шум льющейся воды сразу же прекратился. И смущенный наложник, открыв дверь, юркнул мимо господина. Правда, теперь уже его бедра были плотно обмотаны широким полотенцем.
  - Мелкий, тихо только! - прошипел ему вслед лаэр.
  Рени кивнул и дальше уже по пушистому ковру, приглушающему шаги, крался на цыпочках. Целеустремленно, по направлению к своим вещам.
  Аслан только головой покачал, и скрылся за дверью.
  
  ***
  
  Минут через двадцать лаэр был уже полностью готов. Кивнув наложнику на дверь показал, что можно идти. Однако, прежде чем уйти, Рени пообещал: "я сейчас!" и снова зачем-то пошел в уборную. Сквозь неприкрытую дверь Аслан увидел, как тот, открыв кран, с жадностью ловит ртом холодную струйку.
  Варвар усмехнулся. Похоже, у Солнышка легкие проявления утреннего похмелья. Хорошо, хоть голова не болит. Правильно, что мальчишкам вчера разбавленное вино наливали.
  Догнав господина, Рени виновато пожал плечами, поняв, что Аслан видел, зачем он задерживался.
  - Пойдем-ка, на кухню зайдем, - велел лаэр. - Тебе молока надо выпить.
  Рени состроил уморительную мордаху:
  - Может, ну его? Аслан, я, правда, уже напился... Меня только от упоминания о молоке передергивает... - показательно передернул он плечами.
  Хозяин Замка на это заявление только хмыкнул и пошел дальше. Рени насупился, пару минут попытался сосредоточенно посверлить удаляющуюся спину господина. Но, поняв, что Аслан не собирается прислушиваться к его капризам, быстренько бросился следом, и, поравнявшись с варваром, молча пошел рядом. А вдруг, все-таки пронесет?
  
  Не пронесло. Аслан целеустремленно направился к кухне.
  На улице уже было оживленно. Бойцы покидали стены казармы и, лениво перекидываясь шуточками, тянулись в сторону тренировочной площадки.
  - Я не хочу молоко, ну давай, хоть не сейчас, - попробовал придать больше убежденности своему голосу Рени. - А то меня вообще стошнит...
  Лаэр недоверчиво покосился на юношу, но не остановился.
  - Ну, Аслааан... - жалобно протянул младший старшего парня за рукав, поняв, что убедить не удалось, может, хоть разжалобить получится.
  - Ничего с тобой не случится, капризуля! - непреклонно ответил лаэр.
  Горестный вздох, который изобразил наложник, смиряясь, заставил его господина остановиться.
  Аслан попытался сурово сдвинуть брови, но в глазах варвара блестели смешинки.
  Поняв, что лаэр не сердится, Ренальд склонил голову к плечу и лукаво прищурился:
  - Никак, да?
  - Ага, - подтвердил хозяин, щелкнув юношу по носу. - Плохой из тебя манипулятор.
  Рени, как всегда, ойкнул от неожиданности, и оба расхохотались.
  Заметив Верена, выигравшего вчера в борьбе увольнительную в город, но одетого явно для тренировки, Аслан удивленно окликнул бойца.
  - Котенок, давай живо сам дуй на кухню, - кивнул лаэр, надеясь пока выяснить у направившегося в их сторону Верена, в чем дело.
  Рени просиял, но тут же его радость по поводу того, что можно смухлевать, погасла.
  - Приду, проверю! - предупредил варвар. - Надеюсь, щелбана хватит. А то могу еще и пинка для ускорения, - предложил он радушно.
  - Вы так добры, мой господин, - сдерживая смех, дурашливо раскланялся Рени. - Но не стоит утруждаться, обойдусь...
  Аслан даже замер на мгновение, почему-то сразу представив на его месте Дерека. Над вкрадчивой, но, тем не менее, ядовитой интонацией еще следовало бы поработать, однако сходство было очевидно.
  - Эээ... да, я могу быть щедрым, - немного растерялся лаэр, наслаждаясь своим нахаленком.
  - Доброе утро, Верен! - поднял голову Ренальд.
  - Доброе, - хмыкнул мужчина, заинтересованно оглядев господского наложника. Разыгравшаяся на его глазах сценка не обманула бойца, что это всего лишь спектакль.
  - Тем более, сам знаешь - молоко тебе пить надо, - миролюбиво добавил хозяин, развернув парня за плечи и легонько подтолкнув в сторону кухни.
  Рени послушно двинулся в заданном направлении, правда, специально сгорбился, словно под тяжестью невыносимого чувства долга.
  - А может, все-таки пинка? - повысил голос Аслан. - Скажи на кухне, чтобы тебе холодного дали, с ледника. Теплое ты, пожалуй, сегодня пить не в состоянии.
  Рени тут же перестал прикидываться, и резво потрусил вперед.
  - Воспитываешь? - усмехнулся Верен.
  - Стараюсь, - подтвердил лаэр и задал встречный вопрос:
  - А ты что, в город не собираешься? Тебе же увольнительная положена.
  - Так Рена-то учить надо. И таур попросил остаться, показать кое-что обещал.
  - Это да, - согласно кивнул варвар.
  - Вот сегодня еще раз совместно с Даутом и погоняем.
  - А, понятно. Это просто отлично, молодец! - довольный таким раскладом, обрадовано улыбнулся Аслан, хлопнув мужчину по плечу. Как хорошо, что таура даже не пришлось уговаривать позаниматься с мальчишкой. И Верен явно не слишком расстроен, что не сегодня отправится развлекаться.
  Лаэр ценил подобные качества в своих людях, когда правильно расставляют приоритеты. И ведь понятно, что Верен не ждал похвалы. Просто тоже понимал, что нужно воспользоваться шансом, пока лучший наставник варваров здесь, и может подсказать что-то полезное.
  - Пойдем тогда, Рен догонит.
  - Не пойдешь проверять? - чуть иронично спросил боец.
  - Да нет, - мотнул головой хозяин Замка. - Рен молоко терпеть не может, вот и устраивает сцены время от времени. Наверное, ему так легче мириться с тем, что деваться некуда. Понимать-то он понимает.
  - Ты ему потакаешь, - поддел старший мужчина.
  - Если честно, то я ему сочувствую, - нехотя признался Аслан, - но надо, значит, надо!
  - Согласен, - кивнул Верен, усмехнувшись своим мыслям.
  
  Они не спеша двинулись в сторону площадки. Аслан невольно косился в сторону кухни, ожидая, что с минуты на минуту появится Рени.
  Лаэр ловил себя на мысли, что невольно хочет, чтобы это мелкое недоразумение постоянно было у него на виду, недовольно морщился, считая это неуместным порывом. Ренальд - не девчонка, чтобы постоянно опекать его, но ничего не мог с собой поделать. Мало ему было Дерека, чтобы отвлекаться от своих лаэрских обязанностей, так теперь еще и это... Солнышко...
  - Хех... - крякнул Верен, подавив смешок. - Да уж, сегодня тренировка будет веселая...
  Аслан отвлекся от своих дум и проследил за взглядом спутника.
  Впереди ребята аккуратно, чтобы не расплескать, тащили бочку с питьевой водой, предвидя, как им будет "хорошо". Похоже, что сушняк с утра мучил не только Рени.
  Лаэр усмехнулся. Ладно хоть свадьбы не каждый день в крепости случаются.
  Приятные мысли о том, что славная все-таки пара получилась из Шамиля с Фелиской, перескочили на злосчастную свадьбу Мартина, заставив хозяина Замка помрачнеть.
  Настроение испортилось...
  А ведь расследование провести следовало...
  
  Рени догнал их с Вереном почти у самой площадки, пожаловавшись, что теперь у него внутри все булькает.
  Аслан только хмыкнул на это заявление, и молча указал юноше на подошедшего с другой стороны площадке таура.
  - Беги, не расплескай. Тебя уже ждут. Я сейчас подойду.
  Верен пошел следом за господским наложником, а Аслан развернулся, пытаясь рассмотреть, не показалось ли ему, что вся компания, ездившая с сыном коменданта в город перед его женитьбой (тогда еще предполагалось, что на Фелиске), старается не попадаться ему на глаза, облюбовав для тренировки самый дальний угол.
  Лаэр усмехнулся и направился прямо к ним.
  
  Меченый его заметил, и сразу же отвел глаза. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы он пропустил удар от Сауша. Красавчик, похоже, не ожидал, что не встретит блок, и врезал в полную силу. Дерек охнул, согнувшись, и разогнулся уже с трудом, медленно выдыхая. Подвигал челюстью, что-то коротко ответил опешившему Саушу, и они оба обернулись, виновато склонив головы перед подошедшим господином.
  - Показательно, - криво усмехнулся Аслан. - Сауш, поспаррингуй с кем-нибудь, - кивнул светловолосому парню лаэр.
  - Рукопашный бой? - уточнил Дерек, снова непроизвольно подвигав ноющей челюстью.
  - Нет, давай лучше на мечах. Так я хоть себя контролировать буду, - "обнадежил" варвар, обернувшись, чтобы убедиться, что Рени уже взяли в оборот таур и Верен, и он может немного сбросить свое раздражение, погоняв косвенных виновников проступка младшего Караскета.
  На Дерека, переживающего, что он и впрямь подвел Аслана, дав Мартину сбежать из борделя, давило чувство вины. Наверное, именно поэтому он постоянно ошибался. И вместо того, чтобы остыть, выместив свое недовольство, помахав мечом, Аслан заводился еще больше.
   В очередной раз загнав Меченного яростной атакой в самый угол площадки, к полуразрушенной стене, и достав его так, что на обнаженном торсе парня пролегла еще одна, уже четвертая по счету царапина, быстро расцветая кровавым бутоном, лаэр смачно выругался, отступив в сторону. И, несмотря на вставшего в стойку для продолжения спарринга Дерека, махнул рукой:
  - Какого хрена, Меченый? Ты что, нарочно подставляешься?!
  - Н-нет, - досадуя на свою рассеянность, пробормотал боец. Он и сам не мог объяснить, откуда эта непонятная уступчивая робость, или даже не робость, а непреодолимое желание дать Аслану отыграться на его шкуре за то, что лаэру пришлось разруливать подобный инцидент в своей элитной сотне.
  Ему всегда нравилось драться с варваром, что врукопашную, что на мечах. Это заводило, выплескивая в кровь адреналин, и обычно вокруг них витал загустевший в воздухе, словно невидимой аурой окутывая обоих, тестостерон. Оба получали огромное наслаждение, меряясь силой и ловкостью, представляя незабываемое зрелище для остальных.
  Лаэр обещал ему выправить бумаги, чтобы можно было дать вольную. И, насколько Дерек был в курсе, на один из посланных запросов уже даже пришел ответ.
  Это вселяло надежду, что будет так, как и обещал Аслан. И в то же время угнетало. А что потом?
  И вот сейчас Меченый чувствовал себя погано. Злясь на то, что он подвел своего господина и как непосредственный подчиненный, свободный боец, и как раб, с которым хозяин был необыкновенно милостив.
  - Тогда, что? - продолжал возмущаться варвар. - Иди, хлебни водички! - кивнул он на бочку, к которой то и дело подходил то один, то другой из солдат гарнизона, утоляя жажду.
  - Да я не... - сморщился Дерек.
  - Опаньки... - перебил его Аслан, с недоумением уставившись на вышедшего на площадку Мартина, которого тут же обступили ближайшие к нему ребята, также удивляясь его появлению, засыпав скабрезными шуточками.
  Дерек тоже обернулся, малодушно порадовавшись, что хозяин переключился на посторонний объект для нападок.
  - Караскет! Иди сюда! - зычно гаркнул Аслан.
  
  Парень вздрогнул от окрика. Еще издалека заметив, где именно на площадке находится лаэр, Мартин решил сразу же очутиться как можно дальше от взора хозяина Замка-крепости.
  Ножки молодого бойца идти категорически отказывались, но не подчиниться он не посмел. И. наподдав себе мысленную затрещину, что лучше бы отсиделся где-нибудь в сторонке, поспешил предстать перед лаэром.
  - А ты чего это явился-то? По-моему, твой нынешний статус позволяет тебе сегодня провести весь день с супругой, - немного язвительно подколол Аслан враз помрачневшего еще больше парня. И тут же устыдился неподобающего порыва ударить побольнее, чтобы отвести душу из-за собственной досады на неприглядную ситуацию, в которую невольно оказался втянут.
  И так уже виноватый взгляд Мартна совсем потух. Юноша опустил голову. И вообще парень теперь казался побитым щенком, которого Аслан, образно говоря, пнул лишний раз, не задумываясь, какого самому Караскету оказаться в эпицентре событий.
  - Была бы моя воля, я бы и ночью тренировался, только чтобы подальше от жены, - угрюмо признался сын Инвара.
  Дерек рядом подавил сочувственный вздох, но проявлять инициативу, как вчера, сунувшись к лаэру со своими соображениями, не спешил. Аслан же ясно сказал: "Завтра поговорим на эту тему".
  - Ночью надо спать, если ты не в дозоре. А чтобы не увиливать от приятных обязанностей в семейной жизни, нужно было думать башкой прежде! - наставительно произнес господин. - Короче так: вы двое, - кивнул он Мартину и Дереку, - хотя, нет... Пожалуй, еще Сауша и Кирея привлечем. Значит так - бегом приводить себя в порядок, бегом на кухню, и через полчаса жду всех четверых у себя в кабинете, - отпустил лаэр бойцов.
  Ребята возражать не посмели. Ежедневные тренировки были чем-то сродни ритуалу, и если господин велел прерваться, значит, разговор предстоит серьезный, и, скорее всего, будет какое-то задание, раз предупредил, чтобы успели перекусить.
  На душе у каждого из бойцов было муторно, но все равно теплилась надежда, что Аслан как-то сумеет разобраться в мерзкой ситуации...
  
  А лаэр теперь отправился к Рени, посмотреть, как Верен на пару с Даутом безжалостно гоняют бедное Солнышко, выжимая из мальчишки все соки. С одной стороны, было его даже жаль, а с другой - варвар не мог не нарадоваться, что все так удачно сложилось, и таур сам заинтересовался принятым в Род новеньким.
  
  ***
  
  До встречи с парнями в кабинете у Аслан было чуть меньше получаса. Смотреть на то, как старается Солнышко, было увлекательно. Парень действительно делал успехи. Краем глаза лаэр заметил еще одного человека, старающегося не попасться на ему глаза, но при этом упорно проявляющего неподдельный интерес к "подопытному" таура и Верена.
  Озабоченный вид племянника, который теперь уже не мог разобрать, получил Рен люлей от своего господина или нет (так как тот был уже снова весь в пыли и ссадинах из-за тренировки, и выглядел достаточно замученным), заставил Аслана поморщиться. Вспоминать о том, что повел он себя вчера перед мальчишками, мягко говоря, некрасиво, было неприятно. Если с Рени они этот вопрос прояснили, и, в общем-то, повинились друг перед другом за свою глупость, то перед Русланом было по-прежнему неловко.
  
  Понимая, что покончить с этой проблемой нужно как можно скорее, Аслан направился в сторону зазевавшегося Русика. Улизнуть, смешавшись с толпящимися на краю площадки варварами, пришедшими снова поглазеть на показательную тренировку, проводимую уважаемым наставником, тот просто не успел.
  Однако, лишь в первое мгновение растерявшись (Аслан был готов дать голову на отсечение, что Руслан хотел бы избежать встречи, по крайней мере, в данный момент), сын Тагира вдруг вывернулся из объятий, больше похожих на захват, и, прямо взглянув в глаза дяди, выдал, что у него есть очень серьезный разговор.
  Волнение в голосе и вспыхнувшие щеки парня, подсказали лаэру, что разговор может стать и впрямь очень серьезным. И лучше всего, если состоится не здесь.
  - Хорошо, - кивнул он. - Я тоже хотел извиниться за вчерашнее. Рен все объяснил. Жду тебя после завтрака.
  - Я приду! - почти с угрозой прозвучало подтверждение. И Аслану не понравилась эта уверенность в голосе Русика, слегка граничащая с безрассудностью, словно то, на что он решился, очень много для юного варвара значило.
  Вариантов здесь было несколько, в том числе и не касающиеся их с Тессой Солнышка, но ни один навскидку Аслану не нравился.
  Проводив Руслана взглядом, Аслан отметил, что и Тагир присутствует здесь. Вождь сохранял бесстрастное выражение лица, но от него, наверняка, не укрылось, что сын о чем-то договорился с его братом.
  Решив не накручивать себя раньше времени, тем более ему еще предстоял обстоятельный разговор с четырьмя оболтусами, лаэр решил, что пора все же идти к себе. Может, как раз уже Тесса выспалась.
   Поцелуй от жены для поднятия настроения и общего тонуса, оказался бы сейчас весьма кстати...
  
  ***
  
  В кабинете, пришедшим с Мартином парням, под внимательным взглядом совершенно серьезного господина, раздраженного тем, что ситуация со свадьбой Инварова сына все еще не прояснилась, снова стало как-то не по себе, стыдно и неловко...
  Лаэр переводил взгляд с одного на другого, давая им возможность еще больше проникнуться пониманием, как все серьезно, и, наконец, задал вопрос Мартину:
  - Ты хоть что-нибудь помнишь?
  - Так... - сокрушенно пожал плечами парень, - отрывками...
  - Ну, раз "отрывками", то сейчас вон в их компании, - кивнул он на незадачливых товарищей комендантского сына, - поедешь память освежать. По местам "боевой славы", так сказать, - невольно добавил сарказма в голос господин. - А, чтобы не вызывать излишних подозрений и кривотолков, официально командирую вас на время в городские казармы. Следить за безопасностью особняка. На неделю.
  Бойцы дружно подтвердили, что приказ поняли.
  - В общем, вкратце, ситуация, в самом деле, нешуточная. Если отбросить версию, что Мартин действительно виноват, мне очень не нравится, что кто-то пытается манипулировать моими бойцами. Это понятно?
  - Да! - снова дружно кивнули присутствующие.
  - Однако я все-таки склоняюсь к подобной версии, - покачал головой варвар, досадливо стукнув кулаком по столу, и лаконично передал свой разговор с тауром и высказанные Даутом подозрения, что Мартина опоили намерено. Чтобы можно было оклеветать, не опасаясь, что замысливших какую-то непонятную игру (а оттого еще более раздражающую своей непредсказуемостью), выведут на чистую воду. Затем объяснил, что конкретно следует искать, не гнушаясь любой мелочью, на что обратить особое внимание. И в конце, подписав бумагу, подтверждающую свое устное распоряжение, чтобы парни могли предъявить ее старшему дежурному в городской резиденции, добавил:
  - Надеюсь, вам недели хватит, чтобы что-нибудь раскопать. Деньги для того, чтобы языки быстрее и охотнее развязывались, вот, - кивнул лаэр на большой кошель, вынув его из верхнего ящика стола. - Если что не бойтесь и припугнуть. Удачи!
  
  ***
  
  Мартин хотел было смыться по-тихому, не заглядывая домой, где уснувшая только под утро молодая жена, теперь мирно почивала на большой кровати.
  
  Проснувшись ночью, и поняв, что муж сбежал с супружеского ложа, Улита испытала двойственные чувства - облегчение, что не придется исполнять супружеский долг (тем более что пока еще внутри все саднило) и досаду, что этот песий сын посмел пренебречь ею! Даже всплакнула тихонько, злясь на свою судьбу, ввергнувшую ее в этот водоворот событий.
  Долго думала, прикидывая, как ей стоит себя вести, но так пока и не пришла к однозначному выводу, решив, посмотреть по обстоятельствам...
  
  Парни уже оседлали лошадей у конюшни, собираясь немедленно пуститься в путь, когда их окликнул спешивший к ним комендант:
  - Мартин!
  - Да? - нехотя повернулся младший Караскет к отцу.
  Остальные только поздоровались и отъехали чуть подальше, ожидая виновника.
  - Ты далеко ли намылился? - устроил суровый допрос Инвар. - Я, что ли, о твоей жене заботиться буду? Ты ей хоть сказал, где еды взять?
  - У нас задание от лаэра, на неделю! - с каким-то чувством облегчения оттого, что нашел повод отмазаться, сообщил Мартин. - А Улитка сама кухню найдет, не маленькая, - скривился он. - Ну, а если не хочет на общую идти, пусть к матери сходит...
  - Ну-ка, слазь с коня! - потребовал отец, подхватывая уздечку у морды лошади. - Иди домой, и распорядись, что ей следует делать. Ты что, еще не понял, что у тебя появилась хоть какая-то ответственность?! - вспылил Инвар. - Хватит уже мной и матерью прикрываться!
  Парень спал с лица, беспомощно оглянулся на остановившихся чуть поодаль всадников (но Сауш развел руками, мол, комендант прав), и обреченно спросил:
  - Вы меня подождете?
  Прозвучало так жалостливо и наивно, что Дерек усмехнулся:
  - Естественно! Дуй бегом!
  
  Новоиспеченный глава семьи поспешил домой, а Инвар, догадывающийся о задании лаэра, выданном именно этой компании, подошел к смущенным ребятам:
  - Вы справитесь? Может, еще кого с вами послать?
  - Да нет, Аслан сказал, что лишней шумихи поднимать не стоит. Если есть хоть какие-то зацепки, раскопаем! - пообещал Кирей, стараясь не встречаться с отцом друга взглядом.
  - Хорошо, - кивнул комендант. - Вы уж постарайтесь не облажаться...
  
  ***
  
  Купеческая дочка вздрогнула от звука хлопнувшей двери и распахнула сонные, чуть припухшие от ночных слез глаза. Пару раз моргнула, пытаясь сообразить, где она вообще находится, потом тень узнавания промелькнула на лице девушки, и она попыталась произнести как можно нейтрально (потому что сама ситуация ее просто выбешивала, но и нарываться, пока не освоилась, не стоило):
  - Доброе утро? Ты уже встал?
  Мартин равнодушно скользнул взглядом по ее прелестям, и Улита вспыхнула, поспешно прикрываясь - скотина!
  Похоже, что ее очарование на мужа не действовало. Его взгляд был гораздо заинтересованнее там, на Почтовом дворе. Когда она подошла к поддатому парню, чтобы попросить сопроводить ее до дома.
  - Милая, "утро" в крепости наступает гораздо раньше, - слегка слукавил Мартин. - А сейчас уже день. И все давно на ногах. Так что давай, поднимайся. Помнишь, где мои родители живут?
  Улита неуверенно кивнула.
  - Хорошо! Если не хочешь идти на общую кухню, будешь ходить к моим.
  - А ты? - нахмурилась девушка.
  - А я - человек подневольный, состою на службе у господина лаэра. Так что наряды, тренировки, поручения... Мой день расписан до мелочей. И я ем вместе со всеми. Да и вообще чаще буду в казарме, чем дома, - сразу прояснил ситуацию новобрачный.
  
  Не сказать, чтобы эта информация сильно огорчила девушку, но и не слишком обрадовала. Получается, она будет предоставлена сама себе? Вообще-то хотелось бы на первых порах, чтобы ее как-то представили остальным. Точнее, чтобы ей не самой пришлось узнавать, кто тут, да что, и как все устроено, а рассказали, чтобы как-то освоится, раз уж придется прозябать в этой дурацкой крепости.
  - В общем, меня не будет примерно неделю, - сообщил Мартин. - Откомандировали в городские казармы. Ты тут обживайся потихоньку.
  - Как, неделю? - опешила Улита. - А я?
  - Я же тебе только что сказал! - раздраженно повторил парень. - Пойдешь к моей матери, она придумает, чем тебя занять. Поможешь ей что-нибудь делать.
  - Делать? - купеческая дочка немного оправилась от первого потрясения и вопросительно-насмешливо выгнула бровь:
  - Шутишь, да?
  - Что опять не так? - развернулся Мартин, остановившись у самой двери.
  - Ты не забыл ли, что я не дворовая девка?! - холодно уточнила Улита хорошо поставленным голосом привыкшей как раз дворовых девок гонять женщины.
  - Ааа... вот ты о чем, - нахмурился Мартин, заводясь.
  С одной стороны от такого ее тона он сразу же вспомнил, кем его жена была до вчерашнего дня, а с другой, невольное пренебрежение, проскользнувшее при упоминании, что его мать вроде бы занимается работой прислуги, здорово задело самолюбие парня.
  - Ну так, вчера надо было своего отца просить, чтобы он не выпихивал тебя замуж за "первого встречного", - желчно намекнул он.
  - Да как ты смеешь меня попрекать тем, в чем сам виноват? - взъерепенилась Улита, зашипев.
  - Женщина! - рявкнул Мартин, глубоко в душе удивляясь, откуда вообще взялся подобный командирский тон. Ведь в голову бы не пришло разговаривать так с Фелиской, даже если они ругались... хотя теперь правильнее было бы сказать "когда" ругались...
  И от этого горького понимания, что все, что связывало его со смешливой, немного наивной помощницей кухарки - в прошлом, вот эта девица, сидевшая на кровати, сверкая презрительным взглядом, в надежде его испепелить, бесила еще больше. Кажется, чем быстрее поставить ее на место, тем всем будет проще, независимо от того, как там повернется в дальнейшем. Сможет ли он с ребятами раскопать какие-то улики о том, что это подстава, с изнасилованной девицей, или нет...
  У Мартина, оттого, что он хоть ненадолго засомневался, нехорошо заныло под ложечкой от страха перед такой нерадостной перспективой прожить с этой незнакомой, нелюбимой женщиной оставшуюся жизнь под одной крышей.
  - Значит так! Ты - моя жена! И по законам Энейлиса, обязана подчиняться воле своего мужа! А моя воля такова: пока я отсутствую в крепости, будешь делать то, что велит тебе моя мать. И не дай Всевидящие, она о тебе плохо отзовется. Это в твоих же интересах. А если она не найдет того, что тебе можно доверить, сиди дома! И вот... - взгляд Караскета заметался по небольшой уютной комнатке, натыкаясь на вещи, каждая из которых напоминала о Фелиске. В том числе и на корзиночку с рукоделием, которую Шамиль не разрешил девушке взять с собой, пообещав, что у его ясоньки будет все новое, не связанное с ее прежней жизнью. - Приберись тут и сиди, вышивай.
  
  Губы Улиты задрожали от бессильной злости. На глаза навернулись слезы. Но самое гадкое, что этот песий сын был прав!
  Независимо от своего прежнего статуса, выходя замуж, женщины теряли свою волю. Точнее, у них никогда ее и не было. Сначала девочки подчинялись отцу или старшим братьям, а затем - мужу. Конечно, многие баловали своих любимиц в детстве, и везло, если и муж также души не чаял в своей избраннице и во многом потакал. Но вот то, что в своих правах мужчины и женщины были не равны, так уж повелось испокон веков, это была чистая правда. И возразить на это было нечего. Вот если бы у нее было приданое, тогда можно еще надеяться хоть на какую-либо независимость от мужа... А так... Остается только молча перетерпеть и как-то смирить гордыню. Может быть, со временем, удастся найти слабую сторону муженька, чтобы умело им манипулировать. Парень-то вроде не слишком хитрый и не злой, только характер свой показывает, наверное, надеясь за вчерашнее свое позорное мямленье отыграться на ней, как на источнике раздражения, обвиняя ее во всех своих неприятностях.
  Ну ничего...
  
  - В общем, так, я - сказал, ты - услышала, - подвел итог Мартин. - Мне сейчас некогда. Вернусь, поговорим еще. И предупреждаю сразу - здесь в крепости, люди добрые и отзывчивые. Но если будешь показывать свой норов и вспоминать свои купеческие замашки, не жди, что к тебе будут относиться хорошо. Солдаты, знаешь, тоже не все от сохи сюда подались. Так что по происхождению и познатнее тебя народ есть.
  Улита сидела, поджав губы, раздувая ноздри, отчаянно сдерживая свой порыв как раз и рассказать нахалу, которому крупно повезло породниться с купеческой семьей, что она о нем думает. Но здравый смысл или природная женская интуиция подсказывали ей промолчать и согласно кивнуть.
  Но едва за Мартином закрылась дверь, девушка вскочила с кровати и в бессильной злости запустила ему вслед подвернувшуюся под руку вазочку, разлетевшуюся мелкими брызгами на черепки. Надев туфельки, Улита еще и потопталась на осколках, мечтая растереть тонкостенную глину в порошок, представляя, что бы она еще вчера приказала сделать с этим наглецом... но потом обессилено остановилась и снова чуть не расплакалась.
  
  Всеми делами в отцовском доме заправляли мужчины, но Улита была смышленой девушкой, и о многом догадывалась. Даже о том, о чем не следовало. И отец ее по-своему любил и баловал. Однако то, что он может поступить с ней так, девушка даже и помыслить не могла...
  
  Утерев лицо кружевной нижней сорочкой, Улита оглядела свое жилье, почему-то стойко ассоциирующееся у нее с темницей, и поняла, что если не хочет раньше времени загнуться с голоду, то придется все же идти на поклон к свекрови. В общую замковую кухню, где кормили солдат гарнизона, купеческая дочка пока заглядывать не спешила. Насколько она поняла, тут еще какие-то гости лаэрские обитают.
  Вот они разъедутся, страсти и пересуды по поводу свадеб немного поулягутся, тогда можно будет и осваивать территорию Замка-крепости, и заводить знакомства.
  А пока... как ей ни не хотелось этим заниматься, пришлось собирать осколки, чтобы удалить следы своего раздражения. Не дай Всевидящие, еще мамаша муженька наведается в гости. Объясняйся потом с новыми родственничками, чего ей пришлось не по душе, раз она позволила себе разбрасываться не ею нажитым добром...
  
  ***
  
  А Мартин, с чувством выполненного долга и с какой-то злорадной радостью, что поставил молодую жену на место, теперь спешил к ожидавшим его ребятам. Как бы он поскорее желал отделаться от этого кошмара!
  Но чем дальше удалялся от дома, тем больше кошки скребли на душе у парня. А что, если он, в самом деле, виноват? И тогда, выходит, Улитке есть, за что его ненавидеть? А он с ней так сурово обошелся... Даже как-то некрасиво... да и жалко ее отчасти. Ведь и купеческая дочка, небось, не мечтала выйти замуж за солдата на границе Энейлиса...
  
  На самом деле, женщины в крепости вставали рано. У каждой были какие-то заботы. Даже Тесса была ранней пташкой, хотя ей по статусу не обязательно было заниматься какими-то безотлагательными на другое время делами. Но на то она и госпожа. А вот чем занимаются купеческие дочери в течение дня, Мартин как-то себе представлял слабо. Понадеялся только, что Улита сможет договориться с его матерью к обоюдному удовольствию обеих... Вряд ли мать поручит ей какое-то сложное дело, а может, и вообще ничего не доверит. Все-таки, несмотря ни на что, а Марта считалась не столько прислугой, отвечающей за экономное ведение хозяйства, но и занималась разными доходами-расходами лаэра. А посторонним, какой пока что точно являлась его новоиспеченная жена, об этих тонкостях знать не следовало. Мало ли...
  
  ***
  
  Выехав за ворота на дорогу, ведущую в город, Кирей первым решил возмутиться, по его мнению, несправедливым решением Аслана, поддерживая угрюмо помалкивающего дружка, переживавшего ситуацию в целом, и в частности состоявшийся несколько минут назад разговор с женой...
  Мартин и к слову-то этому: "жена", никак привыкнуть не мог, даже, когда в невестах значилась Фелика...
  В общем, было отчего впасть в уныние. Однако Кир, который был чуть-чуть старше Мартина, но не обременен грузом обязательств, горел энтузиазмом, что вскоре все разрешится наилучшим образом. И нечего было такие разборки устраивать.
  В крепости как-то особо откровенничать не хотелось. И не потому, что Кирей побоялся бы повторить эти свои соображения при Аслане... скорее, постеснялся бы. А тут его просто распирало, и он все-таки пытался навязать обсуждение животрепещущего вопроса, что мол, не надо было Аслану сразу бучу поднимать, да и Фелиску варвару отдавать не следовало.
  
  Дерек, тоже погруженный в свои раздумья, пребывал не в самом хорошем расположении духа. Царапины, полученные утром, и скулу по которой огреб от Сауша, он, конечно, смазал чудодейственным бальзамом, чтобы не красоваться в городе с опухшей рожей, распугивая гражданское население. Но вот к одной из ранок, к самой глубокой, после которой Аслан вообще хотел прекратить спарринг, посетовав, что Меченый не в форме, прилипла ткань рубахи. И сейчас, во время движения, все время ерзала по ней. Не так, чтобы было больно, скорее, просто раздражало и не давало забыть об этой мелочи, из-за которой варвар только сильнее рассердился, вместо того, чтобы остыть.
  
  Услышав пламенную обвинительную речь самого преданного друга комендантского сына, Дерек тоже решил высказать свою точку зрения, что, мол, все еще вилами на воде писано. Это будет просто отлично, если удастся найти доказательства, что Мартин невиновен. Хуже будет, если только слова купца, заставившего парня жениться на опозоренной дочке, подтвердятся...
  Кирей вскинулся:
  - Ты что, всерьез веришь, что Мартин мог так поступить?! - разгорячился он.
  - Э! Я вообще-то тоже здесь присутствую, - мрачно встрял виновник обсуждения, окинув злым взглядом обоих.
  - Ты тоже так думаешь? - докопался теперь Кир с Саушу.
  - Да никто из нас так не думает! - начал кипятиться Красавчик, которого со вчерашнего дня мучили мысли о Руте. Он искренне надеялся, что вот она бы его дождалась, поверила бы. - Остынь! Я вот считаю, что если бы Фелиска любила по-настоящему, то подождала бы, пока все прояснится.
  Дерек покачал головой, осаживая разошедшихся спорщиков:
  - Как ни прискорбно, но я все-таки прав.
  - Да где ты прав-то? - огрызнулся Кирей. - Вот Сауш правильно сказал: "если бы любила", прости, Март... - сочувственно обернулся он к тяжко вздохнувшему другу.
  - Фелиска правильно поступила, - продолжал гнуть свою линию Меченый. - Теперь уже неважно, любит ее Мартин или нет, а в крепости после его женитьбы, девке житья бы не стало.
  - Ну почему? - немного сбавил обороты Сауш.
  - Да потому! Хотел или не хотел, а славу-то девчонке Мартин обеспечил! И такую, что ей хоть в петлю лезь после всего. И еще хорошо, что так все повернулось...
  
  Парни притихли, пытаясь еще раз прокрутить предшествующие события.
  Мартин представил, а что было бы, если бы не варвары... и понял, что думать об этом просто невыносимо. Страшно.
  А ведь и впрямь, могла наложить на себя руки. И это было бы на его совести. Домой-то ни под каким видом Фелиска возвращаться не хотела... а то, что ославил он ее знатно, не спишешь... Кому она нужна была бы, брошенная накануне свадьбы, словно проклятая...
  Пожалуй, ему пора привыкнуть к мысли, что не стоит ненавидеть Шамиля. Но все же теплое чувство благодарности за то, что варвар взял на себя его грешок, отравлялась изрядной долей зависти, к тому, что степняк-то свою женитьбу воспринимает, как знак благосклонности к нему Великих Духов... а совсем не такой мрачной повинностью, как Мартин собственную, на купеческой дочери, о которой так мечтала его мать...
  
  
  Продолжение следует...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"