Девочка влюбилась (а то! - 14 лет). Сутулая, худенькая, хвостик из тоненьких, плохо ухоженных волос, ножки-спички, круглая отличница. Ну не совсем круглая, если по-честному: биологию, историю и географию ей явно учителя натягивают, пасуя перед непререкаемыми авторитетами математицы, химицы и физика. Добавьте к этому тот факт, что мама её раньше была учителем литературы, воспитывала свою дочку в строгости, искренне надеясь, что выросшая на примерах классики дочь непременно "встретит свою счастье", и вы получите полней портрет нашей Гордости Школы.
Итак, она влюбилась: оставленный на второй год Адамовский, вне всякого сомнения, был красив: широкоплечий, высоченный, с чудесным взглядом глуповатых глаз и, впридачу ко всему, безобидный и бесконечно добрый. Обычно он появлялся к середине первого урока, вальяжной походкой проходил через весь кабинет, равнодушно скользя глазами по классу, и засыпал за задней партой.
Начитавшись всякого литературного мусора, Девочка принимала его сонный взгляд за "напускное безразличие, за маской которого скрывался пылающий огонь любви". Огонь пылал, конечно, по отношению к ней, и Девочке оставалось только "приоткрыть завесу своего сердца и впустить в него всеразрушающую страсть". Что случиться дальше, Девочка почти не знала, так как описываемые события происходили задолго до падения Берлинской стены, информации об Этом было мало, а расспросить ей было некого.
Девочка обожала стихи (как же влюблённой девочке да без стихов). И тут им задали выучить наизусть "Письмо Татьяны к Онегину". Она поняла, что это - её единственный путь к "вершине блаженства", и начала разрабатывать план захвата Адамовского в "заложника любви". Действовать, естественно, надо было строго в соответствии с прочитанными инструкциями:
сначала - "тайна сердца, павшего под напором его чувств",
потом - "Я - твоя навеки", - горячо прошептала героиня".
"Письмо Татьяны" штудировалось с утра до вечера, она даже умудрилась на контрольной по математике уступить первенство своему заклятому врагу Васечкину, и это дало ему повод надеяться, что рано или поздно он её, курицу бесцветную, все-таки уделает (и по физике тоже).
Днями стояла наша героиня перед зеркалом и, подражая Мастерам сцены, декламировала: "Другой! Нет! Никому на свете не отдала бы сердце Я". Нет, не так. "Другой... нет ... никому на свете ... Не отдала бы Сердце! Я!" - завывала дурёха, представляя момент, когда "их взгляды встретились, и в тот же миг роковая догадка мелькнула в его сознании, а глаза не в силах были сдержать слезы любви и благодарности".
"Письмо" должны были прочитать все в классе, вызывали по алфавиту, она была в самом конце, так что времени помечтать и "выстрадать своё чувство" у неё хватало. Адамовский приходил на занятия по обычному графику, его никто не трогал, и он никому не мешал.
Наконец наступило время "Ч". В состоянии близкому к смерти, зная, что сегодня пришёл день, когда "небеса разверзлись и обрушили на землю огонь всепоглощающей любви", Девочка опоздала на урок. Не поднимая глаз, она дождалась когда назовут её имя, медленно ("с гордым достоинством шагнула она навстречу своей судьбе") вышла, стала перед классом, "устремила свой задумчивый взгляд прямо в его сердце" и поняла, что Его Нет! Его нет на уроке! Он не пришёл! Именно сегодня - не вчера и не завтра, - именно сегодня он решил прогулять школу! Она кое как пробубнила "эту чушь собачью", заслужив одобрение класса: "Гляди-ка, а Заучка ничего, тоже плевать на все хотела", добросовестно ответила на вопросы учительницы и тихонько вернулась на своё место.
- Вот так я избавилась от сентиментальности, - закончила свой рассказ бывшая Девочка, - понимаешь, обидно было не то, что эта сволочь не пришла, а то, что я вдруг ясно осознала, что каждый раз, когда я буду готова " шагнуть навстречу своей Судьбе", она решит сачкануть, и вместо Судьбы я буду находить пустое место.
- Да ладно тебе, не преувеличивай, - возразила я ей, - Судьба ведь такая штука, что рано или поздно она все равно оказывается в нужном месте. Да, кстати, ты в курсе, что твой Адамовской стал водителем троллейбуса в нашем районе? У тебя есть шанс наверстать упущенное, если оно тебе надо.