Свои дни рождения я любил в ранней юности, потому что нравилось получать подарки и в очень поздней молодости, потому что перестал пить, и был повод встретиться со старыми друзьями, по которым очень скучал. В промежутке между юностью и старостью я был директором школы, выпивохой, бабником и членом КПСС. Полный джентльменский набор руководителя невысокого ранга советского розлива. Перестройка сделала меня беспартийным, кодирование освободило от пьянства, а годы от женщин. Но это будет еще нескоро, а пока мне только 28!
В учреждении день рождения начальника - это ритуал, который по части не очень искренних славословий, напоминал поминки. Все это сопровождалось скромными и не очень скромными подарками с обязательным обильным возлиянием.
В первый год моего директорства день рождения прошел почти незаметно, без подарков, так как за два месяца работы учителя еще не успели ознакомиться с моей биографией. К тому же я был до неприличия молод для директорской должности. Жизненного и педагогического опыта с гулькин нос, школа - новостройка в районе Марьина. Район, который, несмотря на все сегодняшнее благоустройство, не могу вспомнить добрым словом. Марьино того времени можно было сравнить с гетто, к тому же построенном на дерьме. Причем на дерьме в прямом понимании этого слова: здесь располагалась станция аэрорации, на которую стекались нечистоты со всей Москвы. Жителями гетто были "лимитчики", приехавшие в Москву за лучшей долей. В те годы "лучшей долей" считалась московская прописка. И основная масса домов были заселены рабочими с крупнейших московских заводов: ЗиЛ, АЗЛК, ГПЗ. Эти дома были не просто общежитиями, но семейными общежитиями. В трехкомнатной типовой квартире жили десять - двенадцать человек. Фактически "лимитчики" за вожделенную московскую прописку продались в рабство. А рабам во все времена хотелось "хлеба и зрелищ". Попойки и драки - были главной приметой этой московской новостройки. Пили семьями, подъездами, домами. Потом муж бил жену, отец сына, а сын отца. У меня в школе был ученик великолепно развитый физически с нулевым интеллектом, который в четырнадцать лет бил и мать, и отца, а в пятнадцать лет напал на наряд милиции. За короткий отрезок времени Марьино стало московским Гарлемом, куда опасно было заходить с наступлением темноты.
К тому же сама школа была катастрофически переполнена. Вместо положенных 30 классов в школу вмещалось 60! И в каждом классе училось не менее сорока человек, среди которых не редкостью были откровенные олигофрены. В школе училось пять братьев и сестер Мохнаткиных, еще трое ходили в детский сад. Все они были в той или иной степени с задержкой умственного развития. Не реже одного раза в неделю рано утром в школе появлялась мать семейства. В любое время года она приходила в школу в одном и том же наряде: галоши на босу ногу, ядовито - зеленая комбинация и сверху плащ без единой пуговицы из болоньи. Уже в дверях школы, завидев меня, она кричала: "Директор, а директор. Здорово! Я к тебе пришла на учителей жаловаться". Все свои жалобы она всегда заканчивала одной и той же фразой: "Хоть я и закончила школу дураков, но я все понимаю, что вы меня дурите". Еще ее отличало от таких же многодетных матерей то, что все дети у нее были от одного мужа, что было в таких семьях большой редкостью. Обычно, количество детей равнялось количеству мужей.
День моего рождения выдался относительно спокойным. Не было разбитых стекол, вывороченных унитазов. Только один восьмиклассник пытался во время урока математики выпрыгнуть из окна. Он не хотел, чтобы ему поставили "два". Через полчаса удалось уговорить его вернуться в класс. Другой восьмиклассник двинул по лицу учителя литературы. Учитель с окровавленной губой прибежал ко мне в кабинет, испуганный и растерянный. И смех, и грех. Ученик сидел на первой парте прямо перед учителем, и что-то рисовал в тетради. Учитель перегнулся через стол и хотел отобрать тетрадь, ученик, молча и не вставая, врезал учителю по лицу. Я поднялся в класс, пригласил к себе в кабинет драчливого ученика. Пару раз стукнул его головой о сейф и предупредил: "Еще раз тронешь учителя, голова вообще в сейфе останется. Понял?" Он с пониманием кивнул и отправился на урок. Вот и день прошел.
Часов в шесть я засобирался домой, хотя и не очень сильно хотелось. В дверь постучали.
- Войдите, - в кабинете появился Сережа Мерцалов, с которым я работал до ухода в директора. Мы особо не приятельствовали, но он был моим постоянным напарником в походах, что, конечно, сближало. С ним был еще наш выпускник, фанат походов.
- Можно, Юрий Иванович?
- Заходите, присаживайтесь. Очень рад вас видеть.
- Приехали поздравить тебя с днем рождения. Не возражаешь.
- Конечно, не возражаю.
Весь диалог велся в полушутливом тоне. Мы присели. Сережа вынул из "дипломата" бутылку коньяка.
- Давай выпьем за твой день рождения в таком роскошном кабинете. - Сергей мне льстил: кабинет был убогий, как и все в образовании. Но очень большой. Все равно было приятно. Мы выпили еще по стакану коньяку. Завязалась непринужденная беседа людей, которые друг другу не в тягость, так как не часто видятся. У меня была еще бутылка, приготовленная домой. Беседа становилась уже шумной. Неожиданно в дверь кабинета постучали. - "Кого еще несет так поздно"? - недовольно подумал я. Но вслух ответил: "Войдите"- одновременно, убрав бутылку со стола. В дверях появилась молодая женщина в длинной коричневой дубленке.
- Можно войти?- увидев у меня людей, она хотела уйти. - Я в следующий раз зайду.
Еще толком не разглядев ее лица, я был поражен ее голосом. Я не могу дать ему какого-либо точного определения. Но его тембр моментально превратил меня в кобеля, учуявшего течную суку. Я элементарно захотел ее трахнуть. На самом деле в пьяном виде я могу лечь спать с кем угодно. Но это был особый случай. Правда, понял я это только несколько месяцев спустя. А в том момент мой мозг лихорадочно решал только одну проблему: "Как и где я смогу ее трахнуть"?
Выпивка, при наличии хотя бы одной боевой единицы женского пола, всегда приводила к решению одной и той же проблемы. Я засуетился, поставил еще один стул и как можно доброжелательнее, но с директорской важностью произнес: "Я Вас внимательно слушаю". И в то же время просчитывал возможные варианты выпровождения гостей. Поздравили, выпили. Пора и честь знать.
--
Мне сказали, что вам требуется учитель музыки присев, начала излагать она свою просьбу.
--
Правильно сказали. Кстати, как Вас зовут? Меня Юрий Иванович.
--
Ольга, Ольга Владимировна.
--
Значит так, Ольга Владимировна. Проблему трудоустройства мы обсудим с Вами завтра. А сейчас, если не возражаете, присоединяйтесь к нашей компании.
--
У Юрия Ивановича сегодня день рождения, - вмешался в разговор Сергей и налил ей коньяка. - Закусить апельсин и шоколадка.
Ольга Владимировна не отказалась, пожелала мне здоровья и аккуратно пригубила коньяк. - Так Вы меня возьмете все-таки на работу? - спросила она меня.
-Да, но завтра. А сейчас позвольте мне пригласить Вас на танец Я уже основательно захмелел и хотел побыстрее решить проблему. А танец - это, как диагноз: готова она или нет. Я включил медленную музыку и пригласил ее на танец и перешел к этапу "танцы - шманцы - обжиманцы". Уже через несколько мгновений по ее телодвижениям я понял, что проблем не будет. Нужно только придумать, где. Ребята, судя по всему, уходить, пока не собирались, что у меня уже вызывало законное раздражение. Наконец, меня озарило: "Ольга Владимировна, Вы не возражаете, если я Вас как нашего будущего учителя познакомлю прямо сейчас со школой. Ольга Владимировна не возражала.
Я прямиком потащил ее в учительскую, так как от нее у меня были ключи. Не включая свет, я почти патетически произнес: "Это наша учительская, в которой Вы можете отдыхать на переменах". Одновременно я привлек ее к себе и по-быстрому стал стаскивать с нее джинсы. "В юбке было бы удобнее и побыстрее", - подумал я. Джинсы были в обтяжку, и снимать их было тяжело.
--
Не очень удобно будет. - заметила она.
--
Все будет нормально.- Я уже перестал здраво рассуждать, и был сосредоточен только на поиске удобной позиции. Узкие джинсы, неудобная позиция, мало знакомы- я почти оконфузился. Джинсы она уже одевала сама. "Я писать хочу".- Только и произнесла она. Я показал ей туалет и сказал, что жду ее в кабинете.
В кабинете было пусто, только на столе лежала записка: "Желаем удачи. Звони."
Я вспомнил, что нужно позвонить домой и сказать, что скоро буду.
Без комментариев.
--
Из объяснения учителя, как определить спряжение глагола.
" Если вопрос "что делает", то это первое спряжение, если вопрос "что делаит", то это второе спряжение".
--
Из монолога в учительской: "Скоты, придурки. Как же я их ненавижу".
--
Запись учителем темы урока на доске: "Первый космонафт Юрий Гагарин".
--
Из диалога учителя с учеником: "Ты задолбал меня своими двойками".
--
Вопрос к первоклассникам: "Назовите животных, которые начинаются на "о"?
--
На родительском собрании: "За такую зарплату я с вашим ребенком корячиться не собираюсь.
--
На уроке математики: "Даже если я с похмелья, это не значит, что я синус от косинуса не отличу".
--
Диалог директора с учителем. Директор: "Как же вы ему отметку поставили? Его же в этот день в школе не было". Учитель: "Но, я ведь положительную отметку поставил".
--
Огромная надпись на школе: "Директор - пидораз". Еще одна надпись: "Вьюхина (учительница) - блять". Чуть ниже и помельче: "Блядь пишется через "д", а пидорас вообще по-другому пишется".
--
Из разговора двух родительниц: "Ты ей сто баксов дай. Она за них не только сочинение напишет, но и вылижет во всех местах.