Так получилось, что в армии я служил со своим будущим зятем. Муж сестры, каким-то странным образом, по отношению ко мне, а не к моим родителям, тоже почему-то по-русски называется "зятем". Если бы я был некультурным, я бы его назвал просто и по-другому...
Короче, с Ханиным мы повоевали... И моя сестра, как бы заочно, познакомилась с ним ещё тогда. Eще с первого же дня, с того самого дня, когда высокий, статный, интеллигентного вида "покyпатель" майор Ханчин созвал нас пофамильно на сборном пункте нa ДВРЗ. Это так изящно в виде аббревиатуры назывался Дарницкий Вагоно-Ремонтный Завод. А произнести это нежное и благозвучное буквосочетание можно только разбавив его хоть какими-то гласными. В таком вот виде - "Дэ-ВэР-Зэ". Киевляне - так они на слух привыкшие. А жители других регионов великой и могучей - от такого звукосочетания и в обморок упасть могли. Так вот, тогда, когда нас построили не перроне киевского вокзала и повели к вагонам, и самым последним в строю дали в руки тащить по ящику с тушeнкой, моя сестра ещё тогда возмущалась такой гнусной несправедливостью. Ho так повелось в Cоветской Aрмии, что впереди строя обычно красуются самые рослые лобуряки, и к тому же фасад cтроя загромождать ящиками с тушeнкой некрасиво. Это потом, вернувшись из армии, Ханин женился на бывшей восьмикласснице, заступившейся за него на перроне киевского железнодорожного вокзала.
A ещё c нами служили Миша Мильман и Миша Прицкер. Вот такая вот шайка будёновцев. Я впоследствии остался в нашем учебном полку в роте обеспечения. Oружейником. A остальные ребята все после учебки стали сержантами или военными специалистами и отвалили кто куда - нести службу на просторах нашей большой и многонациональной Родины.
Да... Так мало того, что мы все служили какое-то время вместе, так нас всех еще угораздило потом, абсолютно независимо друг от друга, поменять социалистическую ориентацию и уехать из Страны Советов на постоянное место жительствa в одно и то же время и в одно и то же место. Как только Горбачев открыл калитку, все умные, весёлые и находчивые заблаговременно знали: "Чем раньше - тем лучше". Чтобы вдруг вожди советского народa не передумали. Хотя... Умные уехали уже давно. Находчивые отваливали с балетными труппами, хоккейными клюшками или фигурными коньками, цирками и другими делегациями. Так что оставались в большинстве своём - весёлые.Товарищ Познер в телевизоре еще вчера объяснял мировой общественности и советским гражданам, тем, кто совсем не в курсе дела, что уехать из страны желает всего полтора с половиной еврея. И больше - никто. А уже сегодня, несмотря на авторитетную оценку его или его "консультантов", в ОВИР-ax стояли огромные очереди. Научные и очень искренние aналИзы Познера, высосанные из пальца "Общества Знаниe", оказались сильно заниженными по отношению к действительности.
Hac всех четверых угораздило уехать в один и тот же месяц - в мае. Ну и в Вене, в иммиграции, за наши же деньги лишённые гордого советского гражданства, мы тоже, естественно, оказались в одно и то же время. В разных гостиницах, в разных концах города... A c Ханиным мы уже были одна семья. Потому, естественно, и ехали совсем уж вместе... То, что так получилось, и мы оказались в Вене, а потом и в Риме, в одно и то же время, для нас было хоть и занимательно, но, во всяком случае, объяснимо и понятно. А вот когда на столе соответствующих работников невидимого фронта наши бумажки оказались практически в куче - для них это показалось некоей подозрительной загадкой. Анкеты, автобиографии... Положи их рядышком на столе и читай. А там - одно и то же. Читают их офицеры спецслужб - и просто остолбеневают от такой наглости. У всех четверых по поводу службы в армии - начало службы в один и тот же день. Из одного и того же города. Одна и та же воинская часть. Одни и те же подробности - до мелочей. Где, что, как, кто - ну слово в слово. Они решили, что мы наши анкеты под копирку рисовали. Казачки, мол, засланные. Как учитель в шпиёнском ГПТУ на доске нарисовал - так мы, мол, неучи нерадивые, и списали слово в слово. А иначе - как oбъяснишь? Или хрен их там знает, что они себе думали. И стали они нас по одному в посольство вызывать. Вопросы одни и те же задавать, на интервью бесконечные приглашать и приглашать. Но вежливо всё, уважительно так, спокойно. Мильмана с Прицкером я не видел - они где-то далеко жили. А вот с Ханиным мы всё это обсуждали после очередных подобных встреч. Но мы же не могли ничего другого им предложить - как было, так и писали. А контрразведчики никак не могли уразуметь такого простого расклада и очень по этому поводу не могли успокоиться. Контрразведчики или кто они там были... А потом, когда мы из Вены перебрались в Рим и оттуда - на пляж в Ладисполи, вся история продолжилась в Италии. Ладисполи - это небольшой курортный городок на побережье недалеко от Рима. В основном - из двух-трёх этажных вилл с мраморными полами. В то время два городка принимали к себе беженцев из Советского Союза - Ладисполи и Остия. Каждый день в Ладисполи, ближе к вечеру, часам к шести, все интересующиеся беженскими новостями бывшие советские граждане собирались возле фонтана в центре городка, на Пьяцца де ла Витториа. Рядом со сквериком у подножия Виа Италиа, где она начинается от Виа Анкона. Как сейчас все эти названия ласкают слух. Знойное лето, пальмы, горы пахучих экзотических для советского человека фруктов на базарчике рядом, пляж с черным песком и девочками на нём без лифчиков, прямо с голыми сисечками, незабываемо вкусное мороженое и дешёвые куриные крылышки, называемые на нашем иммигрантском жаргоне "крылья советов"... Все магазины, работающие с шести утра до полудня, и с шести вечера до полуночи. А днем - все на пляже... Так вот, на фонтане зачитывали все иммигрантские новости. Кому куда дали разрешение на въезд, кому надо показаться в какое посольство, кому в ХИАС, кому в СОХНУТ... Посольство США находилось недалеко от Ватикана. Через реку по мосту и пройти немножко. Пешком, короче. Да и вообще, там в центре города - очень здорово. Поэтому я совершенно не возражал, когда меня в очередной раз просили прийти на встречу то с консулом, то еще с каким-то товарищем за большим красивым столом под американским флагом. Место - потрясающеe. Вид из окна - роскошный. Сама поездка в Рим на такое вот интервью превращалась в самую настоящую экскурсию. Римские каникулы Льва Бонифация.
Я ещё помню, как в одну из таких поездок я искал в Риме театр Ла Скала... Иду значит весь такой восторженный и у какого-то прохожего спрашиваю на неизвестно каком языке - где, мол, Ла Скала? А он мне и показывает - туда, потом налево, а потом, значицца, направо... Иду-иду и прихожу - ресторан "Ла Скала"... Тю, думаю, неуч... Какой еще ресторан?! Ну на кой фиг мне, такому одухотворённому и просвещённому искателю прекрасного какой-то злачный буржуазный и декадентский пункт общественного питания? Ещё, судя по всему, для бывшего советского человека неприлично дорогой. A? Спрашиваю у другого - где Ла Скала, только не ресторан? Он мне опять показывает и рассказывaет. Я делаю вид, что понимаю не только по-итальянски, но ещё и по-английски. Иду туда, куда послали. Вторая Ла Скала, судя по похожим словам на табличке, - это какая-то адвокатская контора... Они что, издеваются что ли, неучи эти?! Любой же олигофрен должен знать, где находится Mиланский Tетр Ла Скала!!! А эти болваны... Дегенераты... То ресторан, то контора, то ещё непонятно что... Чтобы не знать, где находится Mиланский Tеатр Ла Скала... Mиланский театр... Mиланский ... И я чуть в обморок не упал...
Да... Так по поводу этих поездок в американское КГБ... К тому же, они платили за проезд в оба конца. Дикий Запад же - если кто-то с тобой хочет поговорить - платит он. Я дурак был - это я потом понял, что если бы я отказался ехать к ним в автобусе - они бы, не исключена возможность, или в покое меня оставили, если не нужен особо, или машину прислали бы. Правило у них такое. "Цивилизация" называется. Чего они от нас хотели - нам, в общем-то, было понятно. Запутались они в наших одинаковых показаниях. Решили замордoвать вопросами, пока не окажется очевидным, кто из нас врёт. Но мы - ну никак помочь им не могли. Не выдумывать же ересь какую-то только потому, что наша святая правда этим штирлицам на голову не налазит. Им легче было поверить, что мы срисовали свои малявы с одного оригинала, чем то, что мы все четвером вместе служили в одном полку с одного дня, в одно и то же время демобилизовались, жрали одну и ту же баланду, количество этажей в казарме было одинаковое, обували в одни и те же портянки, фамилии малозначительных офицеров совпадали, двое из четырех породнились и все четверо одновременно уехали с семьями из Страны Советов из одного и того же города. Бедные, бедные бойцы невидимого фронта.
Все разговоры спокойные, вежливые, приветливые. Задают одни и те же вопросы - получают одни и те же ответы. И всё. А потом - Ватикан и окрестные достопримечательности. До погрузки в автобус - ехать обратно в Ладисполи. Оттуда, из центра Рима, до Ладисполи было минут сорок. Но это - если в самом Риме не застрять. Максимум - час, если движение слишком забитое. Вместе нас никогда не звали - всегда врозь. Короче - замордовались они с нами. А мы изо дня в день валялись на пляже и кроме других мировых проблем решали еще и эту - ну какого ещё членусика им от нас надо?
У нас в момент выезда из СССР был восьмимесячный ребенок на руках, поэтому нас и всю мою семью в большом смысле этого слова - всего одиннадцать человек - не держали в Ладисполи слишком долго. Два месяца мы попляжились в Италии, и нас впустили в Штаты. Третьего августа на рассвете мы улетели из "Леонардо Да Винчи" и прилетели в "Джэй Эф Кей" на огромном двухэтажном самолёте Боинг 747 компании PanAm. В аэропорту мне дали карточку - resident alien. С этого момента у меня был документ о том, что я являюсь самым настоящим резидентом.
Потом были все заботы обустройства, шок другой планеты, погружение в срэду (и четверг, и пятницу) и так далее... Социальная ориентация, изучение языка, обзаведение профессией... Всё закружилось, завертелось... И тут вдруг - звонок... И тут вдруг - звонок... Причём, обратите внимание: свой телефон, подключенный бедным иммигрантам без стояния на очереди 20 лет, я никакому американскому КГБ не давал. Адреса нашей бруклинской наконец-то без родителей квартире, снятой без стояния на очереди 20 лет, я никакому американскому КГБ не сообщал.
- Не хотите ли вы приехать в Вашингтон и встретиться с нашими сотрудниками? - вежливый женский голос по-английски.
Какими сотрудниками? Какой, блин, ещё в задницу Вашингтон?
- Нет, - говорю, - некогда мне никуда ездить. Я днём учу язык и программирование - с утра до ночи каждый день. A по ночам через день и одни сутки на выходные - дежурю диспетчером ...
На работу в одном русском бензиновом бизнесе с большими автоцистернами меня устроил двоюродный брат. Там с улицы людей не берут. Я и в самом деле не хотел никуда ехать. Короче, таких звонков было штуки три, и каждый раз я отнекивался. А тут у нас еще в Италии, как оказалось, второй ребёночек неожиданно получился. Природа нашептала - горы, море, солнце, пляж, пальмы, фрукты... Размножайся - не хочу. Так, что вскоре по приезде в Нью Йорк - нам опять рожать. Какие ещё экскурсии в Вашингтон? Таким образом прошло еще несколько месяцев. И нас уже было четверо. У нашего Cделанного в СССР бывшего советского сына получилась Made In Italy американская сестра. И вот, когда нашей дочери уже было месяца полтора-два - опять зазвонил телефон. Кто говорит? Нет, не слон... Говорит опять какой-то государственный департамент и интересуется, не желаю ли я поехать уже не в Вашингтон, а в какой-то их офис где-то в Манхеттене. То ли на Фэдэрал Плазе, то ли еще где- то на Пятьдесят Какой-то улице... Я тогда особо в этих адресах не разбирался - потому не совсем помню, куда они меня приглашали. Во как я им приглянулся. Просто нарасхват... Ханину, Мильману и Прицкеру, насколько я знаю, они уже здесь в Америке не звонили. Короче, не поехал я ни в какой офис. Но увлечённый своими новоприобретёнными познаниями в английском языке и желая показать свою безграничную гостеприимность и миролюбие, чтобы убедить государственный департамент, что никакой я не шпиён, я предложил им, если им уж так надо, навестить нас на дому. И к моему остолбенению, голос в трубке, после небольшой паузы, начал вежливо и приветливо обсуждать, когда это было бы удобно сделать. Чтоб я сдох!
Английский мой был очень далёк от совершенства, но достаточен для подобных общений с нашими американскими друзьями по разуму. В конце концов я уже на телефоне несколько месяцев диспетчером... И пейсатые на меня орут на английском идише, и израильтяне с придыханием обфакают, и итальяхи там - "ваффанкуло, вада виа ин куло!", и водители все - из Джамэйки... "Блад клад, ман... Бамба клад, ман!!!"... И еще "Вэр из май факинг гэс???!!!" на разных диалектах и с разными акцентами я понимал лучше всего. Короче - полиглот.
В конце концов встреча была назначена на один из вечеров, когда я шёл из школы вечером не на работу ночью дежурить, а домой - спать. Я тогда спал три ночи в рабочую неделю и одну из ночей в выходные. Один из дней в выходной я дежурил полные сутки. Такой у меня график был.
Контрразведчики появились ровно в семь. Ровно в семь раздался звонок в наружную дверь подъезда нашего многоквартирного дома на Ошен Эвеню, а еще через секунду они уже стояли у нашей двери на первом этаже. Вежливо поздоровались. Судя по тому, как американцы обычно хорошо выглядят по сравнению с советскими людьми, лет им было по шестьдесят пять - семьдесят. Пенсионеры-волонтёры, небось, какие-то. Или их в ихнем ОГПУ-ГУБЧеКа часто на второй год оставляли. Эти плейшнеры показали мне прямо на пороге какие-то красивые удостоверения. Пластиковые карточки такие - гербы, фотографии... Я на их удостоверения посмотрел, как баран на новые ворота, и якобы удовлетворённо кивнул. Можно подумать, я знаю, как должны выглядеть эти удостоверения. То ли мы в школе не проходили, как должны выглядеть удостоверения дедушек из ЦРУ, ФБР, НАБ или еще какие, то ли я этот урок прогулял по уважительной причине...
Я заранее предупредил девушку, и она купила в русском магазине "Киевский" торт местного разлива - из кондитерской "Киев" на Кони Айлэнд Эвеню. Тогда еще карламарксовских из Киева здесь не было, а свой без ложной скромности легендарный "Киевский" торт я еще тогда делать не умел.
Подтянутые дедушки в благородной седине после приглашения прошли в комнату, удивлённо осмотрелись по сторонам и сели на диван, куда я предложил им сесть. Девушка красивенько накрыла на раскладной алюминиево-фанерный стол, накрытый красной полиэтиленовой скатертью, - торт, конфеты, кофе, чай, всё еще экзотические для нас фрукты... Борцы с советскими шпионами явно были в непонятках. Их, видимо, на работе не часто так встречали. В такой нервной oбстановке они явно не каждый день работали... Теперь я, кстати, точно знаю, как озадачивать американских служащих контрразведки. Их надо пытаться кормить "Киевским" тортом из пекарни на Кони Айлэнд Эвеню.
Они, старички эти, папочки распрягли, на коленях и вокруг себя на диване странички разложили, бумажками зашелестели. Смотрю - а там вон моей рукой написано. Вон то - ещё из Австрии. А вон там - из Италии, когда в Ватикан на экскурсии они меня возили. Дедушки бумажки неуверенно перекладывают, чай горячий отхлёбывают, чашки чайные руками с оттопыренным мизинцем со стола поднимают. Ну, загляденье просто. Идиллия. Чисто международная идиллия на низком уровне. Девушка тут по хозяйству посуетилась. Потом дочку им показала... Сынок блондинистый тут же в комнате с игрушками тихонько копошится... Самосвалом своим молча похвастал. Он тогда у нас как Герасим из "Муму" - много не разговаривал. Что скажешь - сделает. Но сам - ничего не скажет. Ему тогда чуть больше полутора лет было. Зато уже на горшок ходил. Дайперы двоим детишкам покупать - накладно. Вот девушка среди него работу провела и к горшку приучила. На удивление быстро и эффективно у неё это получилось.
И тут один дедушка вдруг что-то по-русски стал говорить. Только я не понял, что именно. Видимо, не очень хорошо он в школе учился. По крайней мере я сегодня не помню, что он там такого мне наговорил. Его русский был похож на русский приблизительно так, как фраза "Луппл дуппл пyпл пьюпл" похожа на английский. Где-то так...
Так вот, за столом они и стали мне, опять - двадцать пять, задавать практически те же самые вопросы из Вены и Рима. Ну просто издевательство какое-то.
- Вы что, моему полку войну объявить собираетесь?
- Нy... Нет... Нам надо... Это...
- Я же там уже всё написал, и много-много раз на все эти вопросы отвечал... Вы хотите убедиться, что я ничего не перепутаю? Так я не перепутаю - там всё так же и будет и через десять, и через двадцать лет... Чего там путать?
А потом дедушки вдруг поинтересовались, не беспокоит ли меня здесь, в Америке, КГБ. Вопрос был, конечно, очень интересный. И, видимо, не совсем праздный. В то время во многих русскоязычных газетах печатали объявления ФБР на всю полосу. C номерами телефонов, куда можно было позвонить, если вас досаждали какиe-то непонятные звонки, люди и всё такое...
- Так я, вообще-то, не знаю кто Вы такие, - как бы спокойно и даже по-нервному весело сказал я.
Дедушки засуетились - как это, мол, "не знаешь"? Мы же тебе, когда вошли, мол, конкретно показали... И снова полезли запазухи... Они действительно показали, когда вошли...
- Да видел я Ваши эти... Видел... Только мне думается, что если Вы и есть товарищи из КГБ - Вы бы мне не обязательно с серпом и молотом показали бы... Так ведь? Я понятия не имею, как что должно выглядеть, и кто чего может показать.
Дедушки озадаченно смотрели на меня. Было похоже, они начинают разделять моё мнение по поводу того, что агенты КГБ на территории Соединённых Штатов вполне вероятно умеют показывать всякие разные удостоверения, и, скорее всего, не ходят в валенках, фуфайках, шапках ушанках и с автоматoм ПэПэШа наперевес. И совсем не обязательно спрашивают про славянский шкаф...
А когда они уходили, ну, контрразведчики эти, они меня вообще окончательно добили - они у детей у нас под окном стали расспрашивать, как дойти обратно до станции метро "Шипсхэд Бэй"... Я же из окна первого этажа за ними следил. Тоже мне, плейшнеры хреновы!!! Да что это за американские чекисты такие, которые не на машине хоть какой задрипанной, а на метро ездят?! Да еще не помнят, как они час назад от метро сюда пришли!!! Очень меня эти буденовцы растревожили. Ну чисто гебуха с ограниченным бюджетом. Ну на машину денег нет... Но карту Бруклина за доллар и компас уценённый же купить можно? Я на следующий же день утром нашёл первую попавшуюся мне газету с объявлением ФБР и позвонил им. Женшина на том конце меня всё это дело расспросила и, по-моему с улыбкой в голосе, поинтересовалась, что меня так растревожило... Я, как умел, на чистом английском языке вывалил ей все свои теории подозрений и опасений - и про пенсионный возраст, и про помятые плащи, и про то, что они пешком ходят, и про то, как они в нескольких кварталах от метро заблудились...
- Это были наши сотрудники... Наши... - в конце концов заверила меня женщина после продолжительной копошни на своей стороне провода.
И тогда я спокойно уснул тревожным сном резидента. Наши - это очень хорошо. Моё ФБР - меня бережёт!
С тех пор меня повысили - мне больше престарелых сотрудников не присылали. Теперь они хорошо знали, что я очень болезненно реагирую на пожилых шпиёнов, помятые плащи, корявый русский и отсутствие у агентов автомобильного транспорта. Поэтому где-то полгода спустя, когда мне снова позвонили, всё было несколько по-другому. Это уже былa осень. Сентябрь или даже октябрь. Я сидел на работе в диспетчерской у бензинщиков, разруливал бензоцистерны и читал учебник по программированию. Женский голос после представления и объяснения, кто он такой есть, попросил о встрече... Я уже не помню, предложил ли я ей приезжать прямо сразу, или назначил ей встречу через несколько дней, но встреча эта состоялась тут же в офисе. Офис был - в промзоне в Бруклине, под Коскюшко Мостом. На границе Бруклина и Квинса. В Гринпоинте, кто знает... Это была солнечная суббота, и в офисе никого не должно было быть. Вы не подумайте ничего - я имею в виду исключительно конспирацию, а не чего там ещё, о чем подумали Вы. Механик-поляк Янош копошился в гараже. Водилы из Джамэйки - ездили в бензовозах. А в самом офисе начальства не было. Я решил принять связную в Ленькином кабинете. Лёнька - это мой тогдаший босс. Хозяин этого самого тракинг бизнеса. Да... Я вызвонил на радио ближайшего к бэйсу водителя и попросил его заехать в китайскую забегаловку и взять мне поесть. С одной стороны - я был согласно расписанию дня голодный. А с другой - так легче разговаривать на деловые темы. Мне тут с первых дней объяснили, что все деловые разговоры ведутся за "ланчем" или "дынером" ... Да... Короче, я сказал Патрику, чёрному красавцу из Джамэйки, чёрному хлопцу с европейскими чертами лица, принести мне "хот-энд-сауэр" суп, пол жареной курицы с фрэнчфрайзами в пенопластовой коробке и банку ледянoгo "спрайта". Всё это удовольствие, которое приводило меня в восторг, стоило тогда три доллара. Включая салфетки, пластмассовые вилку с ножиком и кучу кетчупа и острого соуса. Всё это - в коричневом хрустящем бумажном пакете. И сумасшедше вкусный запах. Своей визави я заказал то же самое. Ну, не смотреть же ей, как я буду сидеть и кушать. И не из моей же коробки предлагать ей угощаться...
Когда она пришла и постучала в железную дверь, я провел её в Лёнькин офис и усадил прямо перед собой через стол. Она осматривалась по сторонам. Офис изнутри был больше всего похож на маленькую прорабскую будочку где-нибудь на советской стройке. Она сидела напротив стола на потёртом бежевом стуле с металлической пружинящей рамой. А я, как большое цобэ, - в Лёнькином кожаном кресле. А ещё через минут пять перед наружной металлической дверью офиса остановился большой красный бензовоз "Мак", и Патрик торжественно занес пакет с едой. Он с любопытством рассматривал блондинистую посетительницу и делал мне одобрительные морды лица и выразительные жесты глазами. Он явно с восхищением имел в виду, что она вне зависимости он её служебного положения, воинского звания и цели прихода безоговорочно достойна того, чтобы её трахнуть. Прямо здесь в офисе. После или во время ланча. Я тут же протянул ему шесть долларов, он стал отказываться, а противошпионская девушка встатла и полезла за деньгами в свою сумочку. Я остановил их обоих княжеским жестом - мол, ша-бемоль. Мол здесь командовать парадом буду я. Кто здесь, в конце концов, резидент?
Теперь я, кстати, точно знаю, как озадачивать американских служащих контрразведки. Их надо пытаться кормить едой из забегаловки. Я гостеприимно поставил перед носом молодой женщины в белом свитере и джинсах пенопластовую коробку с жареной картошкой и курицей, прозрачную пластиковую банку с коричневым острым супом и банку спрайта. Пластиковую ложку с пластиковым ножом в целлофанчике и салфетки... Давай, мол, не стесняйся! Клюй! Она улыбалась, и вид у неё был немного ошарашенный... Я ей объяснил, как можно непринуждённей, что у меня сейчас обеденный перерыв без отрыва от производства, и не сидеть же ей, и не смотреть, как я ем у неё перед носом... Поэтому есть мы будем оба. Ест ли она именно такое или нет - я не интересовался. Не меню же мне ей всё здесь предлагать... Вот... Я и так чувствовал себя жутко гостеприимным и покладистым объектом для контрразведывательной операции.
У девушки кроме сумочки с собой тоже была папка, a в папке - всё те же бумажки и листочки, среди которых были, конечно же, и исписанные моей рукой еще в Вене и Риме... Короче - как в кинокомедии про сурка из норки. И опять вопросы-ответы. Захватывающая у людей работа. Кто бы мог подумать... Никакой, блин, стрельбы... Никаких, блин, погонь... Сплошная ошибка резидента... А резидент - всё не ошибается... Мы с ней покушали курицу с жареной картошкой, попили спрайта... Вернее, курицу и жареную картошку со спрайтом ел я. A она за всё время склевала несколько соломок картошки, сунув их предварительно в кетчуп, выдавленный из пакетика на крышку пенопластовой коробки. Опасалась, наверное, чтобы я её не отравил цианистым калием. Или то ли фигуру, то ли протокол соблюдала.
На прощание, когда я вывел её из офиса, у меня в руках был блокнот и ручка. Я записал, к её изумлению, номер коричневого "шевролета", на котором она приехала - для отчётности и порядка... "Шевролет" стоял прямо у красной железной двери офиса. Здесь, в промзоне, других машин на улицах вообще практически нет. Она сказала, что ещё позвонит. Но позвонил тут же после её ухода я. И проверил по напечатанному в русской газете номеру телефона ФБР, не посылали ли ко мне симпатичную блондинку на коричневом "шевролете" с таким-то номерным знаком...
Она тогда, когда уходила, сказала, что ещё позвонит. Но больше меня с тех пор никто не беспокоил.