В тот день они с мамой сидели за столиком кафе, в окно яростно светило июльское солнце. Гудел кондиционер, на большом экране раззевала рот Мори Мосако с невесомым шёлковым бантом в волосах, но звука не было. Усталая полная официантка в фартуке с оборкой, кое-где лохматящейся по краям, принесла две вазочки с мороженым, кофе и сок. Иди потянулась за стаканом, неловко двинула локтем, и вазочка полетела на пол.
- Идиотка! - закричала мама.
Глядя в жирный от красной помады мамин рот, Иди подумала, как здорово было бы, если бы уже наступило завтра, или хотя-бы вечер, и зажмурилась, а когда открыла глаза, вокруг были стены цвета яичной скорлупы.
Иди шагнула раз, другой. Ей не было страшно, только на границе слышимого врезался в нервы чей-то тонкий визг. Стены вдруг скрутились, закружились, распадаясь на тонкие цветные нити, и Иди оказалась в своей кроватке, мама говорила ей "Спокойной ночи" и ничего не заметила.
Второй раз случился, когда они с новоиспечённым мужем стояли под руку в центре зала, наполненного весёлыми людьми. Дядька в жёстком костюме, держась за плечо пёстрой женщины, разрумянившейся от духоты и вина, рассказывал про чайный сервиз на шесть персон. "Да когда же это закончится!" - закричала про себя Иди, не переставая улыбаться, переступила закованными в новые туфли ногами и провалилась в белую комнату.
Третий, когда в послеродовой палате шесть молодых мамаш трещали стаей обезумевших сорок.
Четвёртый, когда начальник обещал уволить, если не прекратятся больничные по уходу за ребёнком.
Потом был пятый, шестой, двенадцатый, двухсотый...
Иди уходила, когда муж тушил свет в спальне и поворачивался к ней, когда дочка просила поиграть или помочь с уроками, когда нужно было идти в гости, на совещание, на прогулку, в кино, а однажды она шагнула в пустоту сразу после того, как открыла новую книгу.
Теперь Иди проводила в белой комнате не часы, а дни, недели и месяцы, а как-то раз она вынырнула через полтора года.
Однажды в магазине, выбирая курточку для третьего внука, Иди увидела в витрине отражение пожилой женщины и с ужасом поняла, что это она.
Когда? Куда успела деться её жизнь?
Сердце Иди вдруг подпрыгнуло и заколотилось, как перепуганная синица, она схватилась за грудь и медленно осела на затоптанный пол, в последний момент успев шагнуть в белую комнату: умирать было страшно.