Север видел, как рождается вселенная. Сверхновая вспыхнула прямо на его глазах, когда он коснулся лбом деревянного пола.
Перекатываясь в колесе, как плюшевый мишка в барабане стиральной машины, он думал, что плавает в невесомости среди россыпи звезд и цветных галактик. Они медленно протягивали друг к дружке нити пульсирующего света и собирались в одно целое, гудящее ядро. Накаляясь, оно росло, пока не заполнило все вокруг, ослепило, заложило уши, а потом... развеялось.
Стало темно. И больно. Тело стало тяжелым, будто прибитым к полу. Значит жив. Хотя ощущения нельзя было описать как 'родился заново'.
Первым делом Север проверил, на месте ли его дар и подумал о Марийке. Чутье отозвалось на неё знакомым тяготением. А еще он чувствовал, как она напугана. Это что-то новенькое. Дар еще никогда не показывал эмоции объекта. И Север был уверен, что это не иллюзия, порожденная травмой. Он отделял чужой страх от своей растерянности так же четко, как отличал право и лево. Будто сама Мать-Навь протянула к нему от Марийки невидимую яркую нить ее души.
Север лежал на полу барабана и с интересом перекатывал в голове новое ощущение, не обращая внимания на скребущегося в клетке пересмешника. А еще кто-то звал его и сначала легонько, но уже все сильнее лупил по щеке.
- Север! Эй! Ты живой?
- Жива.
- Э-э...?
- Марийка жива.
- Блин..., - с жалостью вздохнул Элексий. - Здорово тебя приложило. Повезло, что цел остался. Крепкая же у тебя башка. Как у баранов.
- Я не баран.
Север открыл глаза и тут же прищурился от противного яркого света. На руке у друга висела крупная заткнутая пробирка с пером жар-птицы внутри.
- Что это? - потянулся он к светяшке.
Элексий отдал.
- Жар-свет.
Север потряс пробирку, отчего перо засветилось ярче, а потом чуть угасло.
- А чего оно не сгорает?
- Здорово, правда? Хафён придумал. Только не светит ни черта. Давай, вставай, - сдавленно крякнул он, поднимая друга за руку.
Стоило принять вертикальное положение, как загудела голова. Север нащупал пальцами шишку чуть выше лба и вляпался в мокрые от крови волосы.
- Пересмешник! - запоздало опомнился он, обернувшись к клетке, в которой билась оставшаяся без добычи птица.
- Я его закрыл. Шевелись. Надо спешить.
- Да. Точно, - Север отдал ему жар-свет. - Мне нужно коня. Я поеду за Марийкой.
- Какого коня тебе еще? Нам надо делать ноги. Только сначала переоденемся. Мы слишком заметные. Бери форму, вон, у пухлого.
Север не назвал бы форму стражников незаметной. Их обычно сразу видно в толпе. Хотя, с другой стороны и внимание на них заостряют меньше. Особенно в темноте.
- Это мое, - буркнул Север на стражника, поднимая оброненную им свистульку и пряча ее в карман.
Облачившись в форму, они выбежали в большой зал с колоннами, и Элексий вдруг остановился.
- Погоди. А где дед? Дед! Дедуля! Вы здесь?
Он походил вокруг с жар-светом, но никого не нашел. И никто не отозвался.
- Оставь деда. Пусть бродит тут.
- Да, наверное, ты прав. Тут безопаснее, - пожал плечами Элексий.
Они поднялись в подвал, затем в подъезд и выглянули на улицу.
В городе уже было неспокойно. Люди, напуганные сначала предупреждением о вторжении, а теперь и отключением света, повыбегали из домов с факелами. Ища невидимого врага, они носились по улицам, собирая народ и вооружались, кто чем мог. Кто-то грузил телеги и рассаживал в них родню.
Переодетые охотники побежали в сторону общежития, но на перекрестке Север юркнул за чутьём в переулок. Элексий, поскользнувшись на снежной каше, развернулся и догнал его.
- Куда ты?
- У меня там тётка!
- Нам надо к общаге! Никодим нас ждет.
- Нас?
- Он меня с Лышем послал вызволять тебя.
- Стоять! - резко остановился Север и Элексий чуть не сбил его с ног. - Это он вас послал? Так вы все тут уже знаете про этот глупый план, да? А раньше не могли предупредить? Из-за вас люди пострадали!
- Мы не причем. Это Змей. Он же не предупреждает, когда выберет жертву. И мы не знали, что ты тоже хочешь спасти оборотня! Ты был просто... Удобным звеном. Если бы ты сказал...
- Откуда мне знать, что вам можно сказать?! Вы же ничего не сказали!
- Так ты и сказал бы!
- Я тебе все скажу...! Потом.
***
Ялка зашторила окно. На улице начиналось что-то страшное, и она не понимала что. А еще не помнила, почему находилась здесь, в незнакомой квартире, и не знала, что ей делать. За стеной ругались и гремели дверьми соседи. Ялка села на кровать и с пугающей ее саму покорностью стала ждать неизвестно чего, но чего-то ужасного и неминуемого.
Пусть произойдет все, что суждено. В конце концов, она уже не молода, живет одна и, видимо, теряет рассудок, потому что даже не помнит, была ли у нее семья.
В коридоре простучали быстрые шаги и в квартиру ворвался молодой человек в черной форме. Подбежал к Ялке и потянул за руку.
- Скорее, теть Ял, собирайтесь! Нужно уходить!
- Подождите! Молодой человек, вы кто? Мы знакомы?
Парень перестал ее тянуть и уставился большими глазами.
- Что с вами сделали?
Он снял шапку и присел перед ней на колени.
- Теть Ял, - он прочистил пересохшее горло. - Это я, Север. Севка.
- А ты... Ты мой сын? - несмело обрадовалась она.
- Нет, - замотал головой Север. - Я... Друг семьи.
- Так у меня все-таки есть семья?
- Конечно. У вас есть муж и.., - Север осекся, не решаясь пока напоминать про Марийку. - Ивар. Помните?
- Да, - рассеянно ответила Ялка. - Вспоминаю. Но, кажется, он ушел в горы и погиб. Много лет назад.
- Чушь собачья! Он только слегка ранен. Я отведу вас к нему. Но нужно спешить. Идемте же!
Ялка просияла. Накинув шубу и повязав на голову платок, она пошла за Севром. В коридоре им навстречу выскочил мужик и испуганными глазами.
- Скажите, что происходит! - потребовал он. - Я слышал про какую-то орду чудовищ. Это правда?
- Правда, - отрезал Север, не сбавляя шаг.
- И что нам делать?
- Сидите и не высовывайтесь. Никто вас не тронет.
- А вы куда уходите? - мужик встал посреди коридора, расставив руки. - Возьмите нас с собой! У меня дочь и маленький внук! Вы же стражник, в конце концов! Если не возьмете нас всех, никто не уйдет!
Север тяжело на него посмотрел.
Его так и подмывало послать мужика вместе с дочерью и внуком и напомнить, что Марийка тоже чья-то дочь, но никто не был против пожертвовать ее. И десятки других до нее. И ради чего - богатого урожая, живой воды, защиты от пересмешников и непогоды, - вещей, несомненно, полезных, но не стоивших чьей-либо жизни. Север и сам, только недавно осознал и ненавидел себя за прежнее невежество и смирение. Но свое наказание он уже получил, потеряв всех близких людей. Еще и шишкой на башке обзавелся. А теперь кулаки чесались донести обретенную мудрость до мужика.
Ялка сжала его плечо и попросила:
- Давай возьмем их?
- Куда же я их возьму...? - возразил Север, но взглянув в ее добрые, умоляющие глаза, не нашел смелости спорить дальше. Да и не время было что-то выяснять, объяснять. Он сокрушенно покачал головой и кивнул мужику.
- Собирайтесь. Только быстрее.
***
Элексий дежурил у главного входа, ожидая, когда Север спустится с тетей, и слегка оторопел, увидев с ним еще человек десять.
- Ты не говорил, что у тебя столько тёть. А ещё дядь и детей, - пораженно придрался Элексий. - В самом деле, Север, если б ты заранее сообщал важные вещи....
Его пророческую речь оборвал протяжный низкий вой.
Жуткий, голодный стон доносился издалека, но явно из города. Все испуганно притихли. Даже Север, хоть и знал, что это за нечисть, напрягся.
- Началось, - прошептал он сам с собой и схватил друга за плечо. - Эл, пожалуйста, отведи всех в текстильную лавку! И проследи, чтобы тетю Ялку отвезли в Чистый.
- Ты издеваешься? Нас с тобой в другом месте ждут!
Север, словно не услышав друга, выскочил на улицу. Эл выбежал за ним, поймав за кафтан.
- Куда тебя понесло?
- Во дворец за... За Гарькой.
- Сумасшедший! Туда сейчас вся охрана сбежится и нечисть тоже. И вряд ли она с тобой пойдет.
- Нет времени объяснять. Не волнуйся. Через полчаса встретимся в текстильном. Рассчитываю на тебя.
Север, похлопал друга по плечу и убежал.
Элексий растерянно смотрел ему в след.
- Эл, что там у вас? - раздалось из кармана.
Элексий достал рацию.
- Дядь Дим, Север убежал дворец. А еще навесил на меня людей и сказал увести.
- А. Ну ладно. Веди, - раздалось из рации.
- Чт... Ладно?! Разве не вы сказали мне привести его в скворечник.
- Это чтоб ты под присмотром был. И он тоже.
- Вы издеваетесь?! Я вам тут кто? Мальчик на побегушках?
- Элексий, не шипи мне в рацию. Говори ясно.
- Я просто переживаю за результат. Севка же может все испортить.
- Не бойся, Лыш сказал не переживать.
- И вы ему верите?!
- Хорошо. Отведи людей. Найди коня и карауль у дворца. Вдруг что.
- А... Коня? Я?
- Полагаюсь на тебя. Конец связи.
- Вот кто меня за язык тянул...
Элексий вернулся в подъезд.
- Итак. Граждане. Строимся парами. Вы, тетя Севра, со мной, - он подставил локоть и Ялка взяла его под руку. - Скажу идти, быстро идем, говорю стоять, не двигаемся, говорю 'спасайся кто может', орем и в панике разбегаемся. Да шучу я. Орать не обязательно.
***
Вечерние сумерки в городе пестрели огнями факелов. Воевать еще было не с кем, а самые бойкие мужчины и женщины с вилами, палками, а кто-то алебардами и копьями, отобранными у струсивших уличных стражников, заполонили улицы. Другие пытались выехать из города. У закрытых ворот началось столпотворение.
Гнев беженцев быстро перекинулся с князя на людей. Те, кто решил остаться и бороться с нечистью, преграждали путь тем, кто хотел уехать и поджигали повозки.
***
Гарья стояла у окна и с ужасом наблюдала за охватившим город безумием. Она время от времени рассеянно трогала плечо, еще помнившее недавний пинок.
Удар оказался отрезвляющим. Он вытряхнул из головы душевные метания и наивные надежды, оставив только один важный вопрос: что ты творишь?
Гарья думала над этим с самого начала ее сватовства, но не хотела признавать свои сомнения, принимая голос разума за трусость. Напирала на веру князю, мирилась с его жестокими развлечениями, отдала себя его сыну. В итоге принесла в жертву единственную подругу и оставила брата на милость местного правосудия.
Тогда у башни Север посмотрел прямо на нее, не мимоходом, а намеренно поймал ее взгляд, будто хотел что-то сказать.
Север. Ей.
Странно было даже предполагать, что после всего случившегося, особенно драки на свадьбе, он не спишет ее со счетов.
Дверь вдруг распахнулась. В комнату ворвались Лютомир с Аресием. Князь оттолкнул сына с дороги и бросил на кресло мокрый мешок, в котором было что-то плоское и круглое.
- Запритесь. Закройте окна. Никого не впускайте. Если придется, выкиньте это в озеро, - он указал на мешок.
- Стой. А ты..., - заикнулся Аресий, но Лютомир уже захлопнул перед ним дверь.
- Что это? - напряглась Гарья, глядя на мешок.
Аресий зло зыркнул на неё и зашипел:
- Не твое дело! Глухая? Закрывай окна!
Не успела она огрызнуться, как снаружи послышался пронимающий до каждого нерва чудовищный вой.
***
- Не отставай, Тенька! Шевелись, - шипела женщина в темном пальто, таща за руку девятилетнего племянника.
- Я не могу больше, тетя Юма! Куда мы идем?
- Прочь отсюда! Из города!
- Но тот дядя сказал не выходить! Мне страшно, давай вернемся! - пищал он, оглядываясь в темноте на громкие звуки и крики.
- Нет уж! Мы больше здесь не останемся! Калема не уберегла, но уж тебя я им не отдам!