Я стоял посреди пушистых облаков, ласкающих мои босые ноги. Я стоял, дрожа от холодного ветра, который посылало мне небо, злящееся на меня. Я слегка содрогнулся под многочисленными взглядами спешивших наказать зло. Я еще раз окинул презренным взором эти лица, которые были такими жалкими, такими всемогущими, но не имеющими над, чем властвовать. Я улыбнулся, хотя, скорее, улыбнулись мои глаза. Я знал, что нет ничего этого: ни добра, ни зла - все это - только слова, пустые слова, которыми прикрывается любое дело, слова, которыми можно охарактеризовать поступок любого, в зависимости от желаемого результата. Я знал, что карта сейчас легла невыгодной для меня стороной. Я не собирался ни оправдываться, ни рассказывать эту историю, не собирался вообще что-то делать. Я тогда ничего не мог сделать. И они это знали.
Я встретился взглядом с ней. Как удивительно, раньше она готова была отдать мне все, что у нее было, за один лишь взгляд, обращенный в ее сторону. Я помню, как тонул в ее объятьях, я помню все до последней мелочи. А теперь она оказалась первой, кто отказался от меня. Вот ее, когда-то ласковые, глаза смотрят на меня с мстительным упрямством. Она стоит в первом ряду, готовая бросить первой в меня свой камень, заготовленный заранее. Как обманчивы все вы.
Я слышал напряженное дыхание старейшины. Он что-то сказал, но я не расслышал - мои уши заложила какая-то странная музыка, последняя, наверное. Что-то полоснуло меня по спине, и крылья с тихим шелестом упали на облако, слегка окрасив все в нежный алый цвет моей кровью. Я только улыбнулся, наблюдая, как их глаза зажигались по очереди, как лампочки на новогодней елке.
Они подлетали ко мне на своих белоснежных крыльях, дразня, ударяя.
- Зло должно быть наказано!- послышалась алчная команда.
Как стая жадных, ненасытных ворон, подлетели ко мне все те, кто еще пару дней назад были готовы подать свою руку, пожалеть меня, помочь...
Вот она - музыка смерти - глухой звук безжалостно ломающихся ребер, безумный смех, жалкие вопли, звук рвущихся тканей, дофантазированное журчание крови, текущей из многочисленных ран.
Я умирал. Они нависли надо мной, смеясь, нанося смертельные удары. Ангелы. Их крылья тревожно бились в воздухе, обрызганные моей запекшейся кровью. За всем этим кровавым побоищем, за этой казнью провинившегося, они не заметили, как мы стремительно начали опускаться вниз, как нежно-голубой райский пейзаж сменился фоном красных языков пламени. Ангелы. В голове их бьется только одна мысль: "Убить".